Сайт подключен к системе Orphus. Если Вы увидели ошибку и хотите, чтобы она была устранена, выделите соответствующий фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Новый этап колонизации Мадагаскара связан с именем и деятельностью Жана-Батиста Кольбера (1619—1683). Как подчеркивал Е.В. Тарле, под руководством Кольбера в кругах французского купечества и высших представителей двора и правительства стала разрабатываться концепция экспансионистской колониальной политики /52, с. 220; 110/. Вокруг Кольбера сложилась группа чиновников, которых можно считать специалистами в области колониальной политики /62/. Как и Ришелье, Кольбер связывал воедино торговлю, мореплавание и основание колоний, имея в виду превращение Франции в самую богатую страну в мире, независимую экономически и сильную политически /90, с.11 и сл.; 85, с.115 и сл.; 91, с.294; 99, с.37 и сл.; 103, с.100 и сл./.

В то время торговая деятельность, неразрывно связанная с колониальной экспансией, развивалась в Северной Африке (в особенности в Марокко), в Западной Африке (Зеленый Мыс, Сенегал, Гамбия, Гвинея), на Антильских островах и, наконец, в Канаде /99, с.148-152/.

Свои взгляды в пользу развития колониальных захватов Кольбер изложил еще до вступления в должность генерального контролера финансов в 1661 г. 13 октября 1652 г. он обратился к кардиналу Мазарини с письмом, в котором подробно обосновывал идеи развития торговли и создания компаний. Мазарини, как это явствует из документов, сочувственно отнесся к этим предложениям /70, с.53-54/. Кольбер, которому приписывается четкое определение смысла захватнической политики («Колонии создаются метрополией и для метрополии»), изложил развитую систему взглядов по вопросу о колониях:

1) вывоз колониальных товаров возможен лишь на рынок метрополии;

2) в колонии запрещен ввоз иностранных товаров;

3) колониям гарантируется право на прибыли от экспорта своих товаров в метрополию. (Кольбер считай, что Франция должна потреблять только собственные продукты питания. Поэтому [73] ставилась задача вывозить такие тропические товары, как табак, хлопок, сахар и др., лишь из своих колоний.);

4) исключаются перевозки товаров из метрополии в колонии и обратно иностранными кораблями;

5) колониям запрещается перерабатывать свое сырье (впоследствии это станет основой политики колониальной администрации).

Сюда можно, пожалуй, присовокупить и требование, выдвинутое Кольбером в королевском ордонансе 1670 г. о необходимости изгонять из колоний иностранцев /90, с.9-12, 30-32/.

Опубликованные Флакуром записки о пребывании на «Великом острове», вышедшие в свет в 1658 г., а затем в новом издании в 1661 г., возбудили интерес к Мадагаскару в дворянских и буржуазных кругах и способствовали появлению новых планов его колонизации /64, с.49 и сл.; 102, с.70 и сл./.

Кольбер считал необходимым подготовить общественное мнение страны к проведению широкой колонизации за морями. Именно поэтому 1 апреля 1664 г., уже после появления грамоты о создании Компании Западных Индий, но до образования следующей компании, в Париже была опубликована анонимная брошюра в 57 страниц, озаглавленная «Речь верного подданного короля относительно учреждения французской Компании для торговли с Восточными Индиями». В брошюре было указано, что она адресована «всем французам». Было известно, что автором брошюры был популярный писатель и член французской академии Ф. Шарпантье. В документе были высказаны аргументы в пользу создания колоний, причем особый упор был сделан на выгодах, которые должна принести их эксплуатация.

Целью компании была объявлена колонизация Мадагаскара. Шарпантье, опираясь на записки Флакура, а также на некоторые документы, адресованные Кольберу, нарисовал в отношении Мадагаскара крайне соблазнительную картину. Он представил этот остров богатым естественными ресурсами и весьма благоприятным для основания колонии. «Земля пригодна для культивирования разных видов растений и деревьев, — писал он. — Нет необходимости, как в некоторых других колониях, завозить сюда продовольствие — здесь все есть в изобилии, причем не только для собственного потребления, но и на вывоз. Превосходные воды, деликатесные фрукты. Без преувеличения — это подлинный рай на земле». Вместе с тем автор отмечал, что [74] Мадагаскар является промежуточным этапом на пути в Индию. Шарпантье признавал, что инициатором опубликования брошюры был сам король, который хотел, чтобы «все французы» (т.е. дворяне, торгово-промышленные круги и зажиточные горожане) с помощью брошюры были информированы о его намерениях.

В то же время Шарпантье отмечал возможность использования колоний как рынков сбыта для французских товаров. Кроме того, развивая торговлю с Индией, можно занять работой многих французов, писал он, очевидно, имея в виду и дополнительные судовые экипажи, и персонал факторий в колониях.

Что же нужно для реализации этих планов, вопрошал Шарпантье. Его ответ был таков: прежде всего необходимо создать компанию или общество, состоящее из лиц, воодушевленных идеей осуществления упомянутых мероприятий. Это общество можно было бы назвать «Французской компанией для торговли с Восточными Индиями». Затем следует экипировать флот и направить его на «наш остров Мадагаскар, где мы не встретим никакого сопротивления», и создать там большое поселение, постоянно подкрепляемое новыми силами.

Судя по рассуждениям автора брошюры, в колониях предполагалось четкое разделение труда — одни должны заниматься земледелием, что очень важно для колоний, другие займут руководящие посты и будут обеспечивать деятельность портов, которые будут способны принять необходимое количество кораблей. Пишет автор и конкретно о Мадагаскаре. Он подчеркивает и его выгодное географическое положение на полпути в Индию, удобное для следующих в эту страну из метрополии кораблей, и его богатство продовольственными ресурсами, что весьма важно как для транзитных кораблей, так и для самих колонистов на Мадагаскаре.

Для осуществления указанных планов, полагал Шарпантье, необходимо создать фонд в 6 млн. ливров, с помощью которого можно оснастить и подготовить экипажи для 12-14 больших кораблей грузоподъемностью от 800 до 1400 т, чтобы доставить на Мадагаскар большое число людей и установить там прочную власть французских поселенцев. Шарпантье высказал надежду, что помощниками компании будут и сам король, и «различные сеньоры королевства», и купцы, и другие богатые горожане /105, с.67-78/. [75]

Через некоторое время после опубликования «Речи» несколько представителей высших слоев общества установили связи с крупнейшими негоциантами Парижа; обсуждались условия создания восточной компании, разрабатывался ее устав. Итоги были подведены на прошедших в мае 1664 г. трех «публичных ассамблеях» виднейших негоциантов столицы, на которых присутствовали и представители высшего дворянства, в частности сеньор Берье, секретарь короля и королевского совета. На последнем из этих собраний было достигнуто полное согласие по всем вопросам.

Король и Кольбер внимательно ознакомились с представленным делегацией проектом устава новой компании, состоявшим из 40 статей. Король утвердил проект.

В мае и сентябре 1664 г. королевскими грамотами были созданы Компания Западных Индий со сферой действия в Атлантическом океане и особо интересующая нас Компания Восточных Индий, центром деятельности которой был избран Мадагаскар как трамплин для проникновения в Индию, Китай и близлежащие страны, т.е. во все те районы, которые именовались «Индиями».

Одной из важнейших привилегий этих компаний была монополия на торговлю со всеми странами, предусмотренными в жалованной грамоте. Монополия эта действовала в отношении не только иностранцев, но и самих французов. Так, если какой-либо французский коммерсант, не имеющий специального разрешения, был бы замечен в водах указанных стран, его корабль и товары подлежали конфискации.

Другой очень важной привилегией — об этом упоминалось в уставе компании — было объявление захваченных компанией земель ее полной собственностью. Колонии обладали правами полного самоуправления. Метрополия считалась, по феодальному праву, сюзереном колоний. Французы, попавшие в колонии, основанные компаниями, считались находящимися под юрисдикцией соответствующей компании. В руках ее представителей находились все виды правосудия /86, с.54-55; 90, с.63-65; 105, с.8-9, 69 и сл., 127-132/.

Компаниям было под силу обеспечить безопасность плавания путем отправки группы кораблей. В их число могли входить и военные суда. В одной из статей устава индийских компаний указывалось, что компания может экипировать и вооружить, в том числе пушками, столько судов, сколько необходимо для защиты колоний. Компания может при этом пригласить на службу [76] такое число офицеров, солдат и матросов, которое сочтет нужным. Даже в случае возникновения военных действий правительство не могло использовать эти суда без согласия компании.

В другой статье устава указывалось, что компания имеет право обсуждать от имени короля Франции интересующие ее вопросы с «королями» и «князьями» тех стран, где она собирается основать поселения и вести торговлю; правда, в случае подписания договоров они долены будут утверждаться королевской властью. Эта же статья разрешала компании в случае столкновения с туземными жителями использовать все средства вплоть до объявления войны туземным правителям. При этом представители компании в колониях получили право вести военные действия под национальным французским флагом.

В следующей статье подчеркивалось, что в случав появления опасности для владений компании королевская власть обещает оказать колонистам и военную и материальную помощь.

По решению короля 5 июня 1664 г. была созвана ассамблея всех будущих пайщиков Компании Восточных Индий. Их собралось, как писал Шарпантье, «более трехсот человек всех сословий». В основном это были зажиточные коммерсанты. Ассамблея избрала 12 синдиков — своих уполномоченных, которые должны были заниматься делами компании вплоть до назначения ее директоров. Все синдики принадлежали к числу торговцев Парижа. На их заседаниях регулярно присутствовал Кольбер /70, с.97 и сл.; 105, с.84-103/.

Основной капитал компании был определен в 15 млн. ливров. Каждая акция была оценена в 1 тыс. ливров. Желая показать пример, король Людовик XIV внес более 3 млн. ливров, королева, принцы, королевский двор сделали вклад в сумме 2 млн., финансовые деятели — также 2 млн., торговые гильдии Парижа — 650 тыс. ливров. В июне 1664 г. король обратился с письмами к мэрам и эшевенам 119 главнейших городов страны с предложением сделать эти города пайщиками компании. Предложение короля было принято. Города внесли несколько миллионов ливров, в том числе Лион — 1 млн., Руан — 550 тыс., Бордо — 400 тыс., Нант — 200 тыс., Тур — 150 тыс., Тулуза — 120 тыс. ливров; сделали вклады и другие города. Как видим, впереди были портовые города, заинтересованные в развитии торговли и в колонизации заморских стран. [77]

Первое собрание акционеров компании состоялось в марте 1665 г. Были избраны девять директоров — ими оказались лица, принадлежавшие к числу синдиков, а трех директоров, включая президента (им стал Кольбер), назначил король. Эти двенадцать директоров составили административный совет, т.е. правление компании. Был создал также специальный совет, который должен был ведать делами компании на Мадагаскаре. Его возглавил брат Флакура Пьер де Босс. Мадагаскар и близлежащие острова были избраны центром деятельности компании. На службу был приглашен один из бывших директоров голландской Ост-Индской компании Карон. С ним был заключен договор на пять лет с огромной для того времени оплатой в 18 тыс. ливров ежегодно.

Согласно статье 29 устава компании, она получила Мадагаскар в «вечное пользование». Форт-Дофэн был объявлен резиденцией специального совета. Если Канада называлась «Новой Францией», то Мадагаскар в официальных документах именовался «Восточной Францией».

В начале 1669 г. положение Кольбера укрепилось: он перекупил у Анри де Генего за 700 тыс ливров должность государственного секретаря, а в марте был назначен морским министром. Морское министерство все более превращалось в министерство колоний /81, с.24-35/.

* * *

После отъезда Фланура в делах колонии большую роль стали играть Лё Рошле Лёваше (Лаказ), а такжв упоминавшийся торговый агент Ост-Индской компании Франсуа Мартэн. Лаказ был пассажиром одного из четырех кораблей, посланных в 1655 г. на Мадагаскар де Ламейерэ. Современники, а также историки именовали Лаказа «героем» колониальных завоеваний. Он активно участвовал в набегах на местных жителей. Для укрепления своего авторитета у малагасийцев он взял в жены Диану Нунг, дочь вождя области Амбулу.

Со временем между Лаказом, с одной стороны, и новым правителем колонии Риво и его помощником Шаммаргу, с другой, возникли трения. Лаказ пытался использовать в политических целях свою жену Диану Нунг. После смерти ее отца он сумел обеспечить провозглашение Дианы правительницей области Амбулу. В действительности же областью правил сам Лаказ. Во время [78] столкновений французов с аборигенами Лаказ стремился соблюдать нейтралитет.

Положение колонистов, ослабленное сопротивлением малагасийцев, становилось все более сложным.К тому же, как мы упоминали, Риво покинул остров. Стал готовиться к отъезду и Шаммаргу. Но буквально накануне принятия им окончательного решения, в начале октября 1663 г., в бухте Форт-Дофэна бросил якорь корабль «Св. Шарль». Капитан этого судна, познакомившись с обстановкой на острове, пришел к выводу, что без объединения всех французов спасти колонию не удастся. Ему удалось уговорить Лаказа помочь обитателям Форт-Дофэна, и тот привел в колонию 5 тыс. рабов и 20 тыс. голов скота. Авторитет Лаказа значительно возрос, но он вынужден был подчиниться новому руководителю колоний шестидесятилетнему Пьеру де Боссу. Правда, де Босс вскоре умер, и ему наследовал все тот же Шаммаргу.

Уроженец Парижа Франсуа Мартэн был одним из активных проводников французской колониальной политики на Индостанском полуострове в XVII в. /29/. Менее известно, что этот деятель до появления в Индии пробыл несколько лет на Мадагаскаре /88, с.38-77/. Мартэн покинул францию в начале 1665 г. на одном из кораблей, направленных в Индийский океан Компанией Восточных Индий. Когда флот находился у Маскаренского острова, Мартэн получил приказ отправиться на Мадагаскар, в область Галембулу с целью развертывания там деятельности компании. В подчинение Мартэну было выделено 19 человек — два торговых агента, хирург, группа ремесленников, несколько солдат во главе с сержантом. Он был снабжен товарами, а также материалами для основания поселения и продуктами.

В августе 1665 г. Мартэн прибыл на остров Сент-Мари, а затем высадился на восточном побережье Мадагаскара в области Галембулу в небольшом порту, где французами еще при Флакуре было создано поселение, названное Форт-Гейяр (Фенуариву). В момент прибытия группы Мартэна здесь находились всего двое французов с двумя пушками. Сам «форт» представлял собой окруженный оградой четырехугольник, каждая из оторон которого была равна пятидесяти шагам. Внутри находились одна большая хижина, пять маленьких и склад для хранения риса. Флакур писал, что почва в этой области очень плодородна, урожай риса можно собирать два или три раза в год. К тому же обилие дождей [79] снимает угрозу засухи. Здесь было множество богатых пастбищ, а также обилие овощей и фруктов /11, 1658, с.35/.

Примерно с двухмесячным перерывом Мартэн находился в Форт-Гейяре с августа 1665 г. до сентября 1668 г. Для выяснения обстановки он посылал экспедиции (в них участвовали и местные жители) в разные стороны от форта. Во время первой же экспедиции, состоявшейся осенью 1665 г. и проходившей под руководством самого Мартэна, был обнаружен источник теплой минеральной воды, богатой железом.

Всестороннее описание окрестностей Форт-Гейяра и более отдаленных областей на побережье Индийского океана и в глубине острова, например знаменитого озера Алаутра, сделанное Мартэном, было впоследствии использовано для развития колонизации этой области Мадагаскара.

Естественно, что целью экспедиций было не только изучение новых районов, но и приобретение крупного рогатого скота — иногда путем торговых обменов, иногда силой. Мартэн рассказывает о случае, когда недовольство местных жителей действиями французов привело к убийству одного из французов. После этого было очень трудно восстановить мирные отношения.

Предпринятая в конце 1665 г. Мартэном большая экспедиция в глубь острова, в страну Амбуэ, окончилась для французов весьма плачевно. Они вернулись не только без скота, но и потеряв убитыми одиннадцать французских колонистов и триста или четыреста из малагасийских союзников. Противники французов также потеряли почти триста человек /20, с.62-77; 83, с.59-61/.

Увидев слабость французов, местные жители, которых колонисты заставляли работать на их полях близ Форт-Гейяра, стали убегать. Мартэн стал подумывать, не оставить ли ему не только страну Галембулу, но и остров Сент-Мари и бухту Антунгила. Пока решался этот непростой вопрос, Мартэна снова вызвали в Форт-Дофэн (в сентябре 1668 г.). Вскоре он был отправлен в Индию /83, с.58; 86, с.64-65/.

Но вернемся к моменту прибытия на Мадагаскар Пьера де Босса. Одной из самых болезненных проблем, которая встала перед представителями новой компании, были взаимоотношения с местным населением. Как явствует из различных материалов той эпохи, в частности инструкций, которые давали колонистам, [80] малагасийцы не только не считались равными французам, но вообще не считались людьми. При первой возможности захваченных в плен продавали в рабство в различные страны. Естественно, что местное население ненавидело колонизаторов, и это вызывало огромное беспокойство в метрополии. Поэтому в инструкциях содержались предостережения о необходимости избегать обострении во взаимоотношениях с жителями и «разъяснять» им, что главной целью кампании является торговля, получение прибыли путем продаж товаров, «которых им недостает». Иначе говоря, основным направлением эксплуатации Мадагаскара должна была стать неэквивалентная торговля — невидимый для аборигенов грабеж их богатств, который позволил бы избежать их открытого возмущения. Предусматривалась, конечно, и эксплуатация природных ресурсов острова.

Все эти инструкции содержались в подготовленном в метрополии специальном документе, состоявшем из 18 статей /19/. Речь шла именно о благоразумном поведении колонистов под угрозой возмездия со стороны местного населения, а вовсе не о проявлении гуманизма и справедливости, как утверждал упоминавший этот документ Полиа. Всячески подчеркивалась необходимость поддержки католической церкви, которая рассматривалась как важный фактор осуществлвния планов колонизации. Отмечалась желательность неукоснительного отправления католического культа, уважения и повиновения священникам, а заодно и руководителям колонии. Далее говорилось необходимости строжайшего наказания «богохульников» в соответствии с законами французского королевства. Колонисты должны были прекратить насилия над женщинами, чтобы не возбуждатъ ненависти местных жителей.

Вступать в браки с малагасийкам французы имели право только после их обращения в католическую веру. Колонистам запрещаюсь осуществлять в отношении местных жителейкакие-либо самостоятельные действия — наказывать, налагать контрибуции и т.д. Взаимоотношения с малагасийцами должны были находиться под полным контролем властей колонии.

Подчеркивалось запрещение — под угрозой смертной казни — продавать местных жителей в рабство или заниматься работорговлей. Это была прерогатива правителя колонии. Законы Франции распространялись на всех жителей Мадагаскара и других островов, захваченных французами. [81]

В инструкциях говорилось об установлении равенства между французами и местными жителями. Понятно, что такое «равенство» означало узаконение колониальных порядков, обеспечивающих «ассимиляцию» в интересах колонизаторов /105, с.142/.

Вместе с тем в метрополии не было единства взглядов на методы осуществления колониальной эксплуатации Мадагаскара и соседних островов. Представители торгово-промышленных кругов, связанных с нарождающимися капиталистическими отношениями, предлагали посылать на остров людей для сельскохозяйственных работ и для добычи полезных ископаемых и платить им за это заработную плату.

Вторая точка зрения, которая, судя по всему, поддерживалась Людовиком XIV, имела в виду способ эксплуатации, «близкий к господствовавшим во Франции феодальным порядкам». Речь шла о распределении между колонистами земель, за которые они должны были выплачивать компании ренту. В конце концов возобладала вторая концепция /105, с.164-169/.

Примерно в это время на заседании синдиков обсуждался вопрос о названии «Мадагаскар». Оставить его или принять название «Остров Св. Лаврентия», которое дали португальцы? В итоге обратились к королю с предложением именовать Мадагаскар «Островом Дофины», на что и получили высочайшее согласие.

Каким же был состав колонистов? В 1664 г. на стенах домов Парижа и других городов появились афиши с обращением Компании Восточных Индий «ко всем французским ремесленникам». В обращении указывалось, что те ремесленники, которые захотят поселиться на Мадагаскаре и «во всех Индиях», будут получать хорошую плату за свой труд. Те же, кто пробудет в этих странах восемь лет, получат звание мастеров, а также право «открыть лавку» в любом городе, где они захотят обосноваться, без уплаты какой-либо пошлины. Желающие принять предложение должны были явиться в представительство компании в Париж.

Как указывает Шарпантье, с просьбами об отправке в колонии обратилось очень много людей, гораздо больше, чем требовалось на первый случай. После тщательного отбора осталось 28 каменщиков и каменотесов, 12 плотников, 16 столяров, 17 кузнецов, слесарей и оружейников, 18 пахарей, виноградарей и садовников, 12 мастеров по изготовлению шелка, 8 каретников, 9 бочаров, 15 пекарей, кондитеров и поваров, 8 мясников, [82] 4 портных, 4 свечных мастера. Кроме того, имелись ремесленники и других профессий. Всего будущих поселенцев насчитывалось 200 человек. Женщины составляли третью часть общего числа будущих колонистов

Какими же выгодами компании стремилась завлечь колонистов на Мадагаскар? Об этом мы можем судить на основании изучения текста одной из афиш, расклеивавшихся в Париже и в провинции в первой половине 1665 г. Прежде всего сообщалось, что климат на острове весьма умеренный, две трети года похожи на весну. Последняя треть менее жаркая, чем лето во Франции. Утверждалось, что люди живут на Мадагаскаре до 100-120 лет, что там произрастают хорошие фрукты, овощи, горох и много других полезных растений. Урожай риса собирают три раза в год. Если разводить виноград, то можно получать очень хорошее вино. Переходя к описанию животного мира, авторы афиш сообщали, что на острове имеется множество быков и коров, баранов, овец, свиней и других животных, птица, «подобная нашей», крупная и мелкая дичь, а также хорошая рыба. На острове разводят шелковичных червей. Получаемый шелк тонок и легок для прядения. Имеются золото, железо, свинец.

Афиша пыталась заинтересовать желающих отправиться на Мадагаскар возможностями экспорта во Францию хлопка, сахара, перца, табака, индиго, эбенового дерева и других «добрых товаров».

Авторы афиш подчеркивают, что при всех перечисленных богатствах на острове недостает людей, которые могли бы сами работать и «заставлять работать негров, обитателей этой страны».

Афиша обещала, что земли между колонистами будут распределены «на правах собственности с передачей прав наследникам, прямым или любым другим, за небольшую ежегодную выплату в расчете за каждый арпан земли без каких бы то ни было других повинностей» или «за ежегодную выплату и весьма умеренные обязанности в пользу компании». При этом уточнялось, что выплата начнется лишь через три года после выделения земельного участка и она будет равна 6 су с арпана и 6 курицам и 6 каплунам со ста арпанов. В случав сдачи участков в аренду другим колонистам выплата возрастет до 9 су за арпан и 1 курицу с десяти арпавов. При этом условия сдачи в аренду будут определяться парижским законодательством. [83]

Указывалось также, что колонисты получат питание за счет компании во время переезда и в течение первых трех месяцев пребывания на острове. В одной из афиш добавлялось, что колонисты получат от компании и денежную ссуду — 80 ливров на человека старше 15 лет и половину этой суммы лицам от 3 до 15 лет. Если отплытие корабля из Франции задержится, каждый колонист или член его семьи будет получать 8 су в день. Колонисты должны будут возместить все эти траты компании «товарами, которые они произведут или обменяют». Компания в то же время обещала снабдить колонистов за «разумную плату» товарами, инструментами и одеждой.

Если бедняков завлекали материальными благами, то лицам зажиточным были обещаны дворянские титулы. Каждый буржуа, принадлежавший к зажиточным городским слоям, а также младшие сыновья дворянских фамилий после пяти лет пребывания в колонии получали право на титулы маркиза, графа, виконта и т.д., а также на «более красивые гербы».

В некоторых афишах содержались обращения к представителям состоятельных кругов, которые могли бы стать пайщиками компании. Чтобы стать акционером, желающий должен был объявить об этом в течение шести месяцев начиная со дня регистрации компании в парижском парламенте (1 сентября 1664 г.).

Но вернемся к деятельности Пьера де Босса. Компания потребовала от него, чтобы на Мадагаскаре кроме Форт-Дофэна были созданы еще четыре опорных пункта колонизации. Один из них собирались заложить на западном побережье, в бухта Сент-Огюстен, которая рассматривалась французами как более благоприятное место, чем Форт-Дофэн. Другие три — на восточном побережье, на острове Сент-Мари, на берегу бухты Антунгила и, наконец, в области Галембулу, напротив острова Сент-Мари.

Руководители колонии должны были высылать в метрополию образчики природных богатств, имеющихся на острове, прежде всего минеральных ресурсов — металлических руд от золота до железа, драгоценных камней, кристаллов, а также янтаря и т.д. Необходимо было выяснить дальнейшие возможности разведения на острове шелковичных червей — шелк становился все более и более ценным товаром.

Как уже говорилось, де Босс умер в декабре 1665 г., чуть менее чем через пять месяцев после прибытия на остров. Новым [84] правителем стал де Монтобон. В марте 1607 г. на Мадагаскар в качестве официального главы колонии прибил маркиз Франсуа-Луи де Мондоверг, барон да Барлю, которому король присвоил звания адмирала и генерал-лейтенанта и назначил вице-королем Индии. Маркиза сопровождали три руководящих деятеля компании, в том числю два ее генеральных директора — де Фэ и Карон. Последние нашли колонию в плачевном состоянии, о чем и известили Кольбера /86, с.55-67/.

Флотилия Мондеверга, отплывшая из Ла-Рошели в марте 1666 г., состояла из десяти кораблей с колонистами и военными отрядами численностью в две тысячи человек, которые должны были пополнить гарнизам в Форт-Дофэне. Мондеверг имел распоряжение правительства создать на острове четыре новых поселения. Затем он должен был отправить часть своего флота в Индию и Китай.

На Мадагаскаре тем временем сохранялось крайне напряженное положение. Местное население, познавшее прелести колонизации в период правления Флакура и его первых преемников, оказывало ожесточенное сопротивление новым попыткам пришельцев из-за океана утвердиться на их земле. Колонизаторов пытались уморить голодом, у них похищали животных и уничтожали посевы, устраивали всевозможные засады.

Мондеверг предпринял ряд попыток укрепить Форт-Дофэн в военном отношении. С помощью ремесленников он организовал производство кирпича, что дало возможность соорудить в феврале 1668 г. первое на острове каменное здание. Мондеверг построил также широкую дорогу, ведущую от форта к морю, пирс, длинные и широкие крепостные стены; были также выроты глубокие колодцы /105, с.231-2385/.

Сообщение Карона и де Фэ о тяжелом положении на Мадагаскаре было вскоре подтверждено письмом самого Мондеверга. Тем не менее гнев короля направлен именно против него. Сообщение вице-короля было неожиданным и для Кольбера. Став в 1669 г. директором департамента колоний, он пришел к выводу о крахе планов, связанных с деятельностью Компании Восточных Индий.

Реакцией акционеров компании на известия о трудном положении колонии было решение отказаться от организации стоянок кораблей на этом острове. Более того, акционеры, напуганные сообщениями о неудачах, решили вернуть остров короне, [85] потребовав возмещения в 1 млн. ливров. Правительству пришлось удовлетворить эти требования.

В соответствии с королевским декретом от 12 ноября 1670 г. деятельность на Мадагаскаре Компании Восточных Индий была прекращена и центр колонизационной деятельности пененесен в Индию, в Сурат. Правительство при этом не оставило полностью идею колонизации Мадагаскара, предписав его правителю создание опорных пунктов в бухтах Сент-Огюстен и Антунгила.

Таким образом, Мадагаскар юридически снова превратился в королевскую колонию. Мондеверг был отозван. В 1671 г. в Форт-Дофэне по пути в Индию высадился новый вице-король Восточных Индий Жакоб Бланш де Лаэ. Он объявил Шаммаргу генерал-лейтенантом, а Лаказа — правителем острова, ставшего королевским владением, Королевским декретом был распущен и Специальный совет Мадагаскара /70, с. 154 и сл.; 90, с.80-81, 108; 105; с.290-341/.

Объявив о новых назначениях, де Лаэ организовал обследование отдаленных районов Мадагаскара, а также других островов. Он направил два корабля своей эскадры для изучения бухты Сент-Огюстен и всего западного побережья Мадагаскара, два других корабля были посланы в бухту Антунгила и на остров Сент-Мари. Сам де Лаэ отплыл на Бурбон, куда он планировал переселить колонистов с Мадагаскара. Однако те отказались от этого плана.

Вернувшись на Мадагаскар, де Лаэ нашел ряды колонистов поредевшими от болезней, а страну Анусж восставшей против французов. Поскольку назначенный позднее вместо Лаказа правителем де Лабратеш оказался не на высоте в борьбе с малагасийцами, де Лаэ решил сделать основной базой французской колонизации в юго-западнай части Индийского океана остров Бурбон. После отъезда де Лаэ на Мадагаскаре остались лишь старые его обитатели, те, кто прибыл еще с де Ламейерэ /105, с.338-346; 86, с.77-79/. Компания запретила капитанам своих кораблей заходить в Форт-Дофэн и предписала им следовать непосредственно в Индию.

После того как 11 августа 1671 г. эскадра да Лаэ покинула Форт-Дофэн, дни этой французской колонии были сочтены, но ее гибель произошла не сразу. К началу 1674 г. в Форт-Дофэне осталось всего 127 колонистов. В конце лета 1674 г. местные [86] вожди сумели наконец объединиться и напасть на Форт-Дофэн, перебив 75 французов. 9 сентября 1674 г. большинство оставшихся французов во главе с Лабретешем (всего 63 человека) погрузились на корабль компании, оказавшийся на Мадагаскаре, предварительно предав огню склады и заклепав пушки. Остались лишь те, кто надеялся с помощью жен-малагасиек обосноваться на острове в относительной безопасности.

Через три месяца после эвакуации 8 декабря 1654 г., да Лаэ, возвращаясь из Индии, бросил на несколько часов якорь в бухте Тауланкарана, на берегу которой находился Форт-Дофэн. Посланный им на берег человек сообщил, что форт находася в руинах. Шаммаргу умер, а жилища колонистов сожжены. Некоторое число французов, находившихся в отдалении от Форт-Дофэна и не сумевших туда добраться, отправились на запад и достигли бухты Сент-Огюстен, откуда они постепенно выбирались в Европу на заходивших в бухту кораблях.

После ликвидации колонии в Форт-Дофэне французское правительство потеряло какой бы то ни было интерес к «Острову Дофины». Когда в 1689 г. Компания Восточных Индий из-за отсуствия прибылей была вынуждена самораспуститься, Людовик XIV обратился к акционерам заменившей ее новой компании с предложением вновь принять этот ocтров в свое владение. Но после решительного отказа совета директоров он был вынужден снова объявить Мадагаскар собственностью короны (1686 г.).

Через тридцать лет, в 1719 г., король Людовик XV, создавая большую Индийскую компанию, объединившую все другие торговые компании, вновь провозгласил свои права на Мадагаскар. Некоторое время спустя он подтвердил их эдиктами (1720, 1725), а затем распоряжением от 6 мая 1731 г. Во главе Индийской компании королевское правительство поставило известного финансиста Джона Лоу, назначенного в январе 1720 г. генеральным контролером финансов. В 1725 г. компания обанкротилась и была реорганизована /86, с.78-81; 105, с.368-377; 67, c.275-281/.

Возобновление интереса французского абсолютизма к Мадагаскару было связано с неудачной войной за «испанское наследство» и ослаблением позиций Франции в Северной и Южной Америке. В частности, по условиям Утрехтского мирного договора 1713 г. Франция уступила Англии в этом регионе Гудзонов залив и пролив с прилегающими территориями, остров Св. Кристофа, [87] территорию Новая Шотландия, остров Ньюфаундленд с окружающими островами. Португалии Франция уступила в Южной Америке земли, расположенные в долине реки Амазонки, и некоторые другие. Англия навязала Франции выгодный для себя договор о развитии торговли и мореплавания на основе принципа наибольшего благоприятствования. С помощью Утрехтского мирного договора Англия обеспечила огромные преимущества для распространения своего морского и колониального господства (см. /83; 24/).

Последующая борьба Франции и Англии за освоение новнх колоний проходила в основном на Индостанском полуострове. В некоторой степени эта борьба отразилась и на положении дел в юго-западной части Индийского океана, ибо Франции стремилась использовать в качестве своего опорного пункта Мадагаскар и Маскаренские острова.

В борьбе между Францией и Англией перевес был на стороне англичан. Это объяснялось, во-первых, более высоким уровнем экономического развития Англии. Во-вторых, для англичан морская торговля, будущее колониальных владений играли несравненно большую роль, чем для французов. Именно поэтому Париж так мало и неохотно поддерживал своих наместников в Индии. В-третьих, англичане обладали несравненно бóльшим торговым и военным флотом, чем французы. И, наконец, у англичан к моменту начала борьбы за Индию было больше, чем у французов, опорных пунктов /52, с.330-331, 335-336/. Это обстоятельство повышало для французов роль Маскаренеких островов.

Одной из особенностей колонизации Мадагаскара на рубеже XVII—XVIII вв. было проникновение сюда пиратов. В исторической литературе отмечается, что первые корсары, прибывшие из района Антильских островов, появились на северо-восточном побережье Мадагаскара примерно в 1685 г. /36, с.86/. Соперничество между Францией и Англией, зафиксированное, в частности, в Рисвикском мирном договоре 1697 г., облегчало действия пиратов /83/. Первыми европейскими пиратами в Индийском океане были англичане. Их базой стали Мадагаскар и близлежащие острова (Коморские, Сейшельские и т.д.). Один из известных английских пиратов, упоминавшийся ранее Том Уайт, в начале 90-х годов XVII в. высадил на северо-восточном побережье Мадагаскара группу пиратов, которые захватили здесь участки земли, превратили захваченных малагасийцев в рабов и позднее стали продавать их в разные страныи Стал пиратом и офицер флота [88] У.Кидд, в конце 90-х годов XVII в. также побывавший на Мадагаскаре и Коморских островах. В 1699 г. в северо-восточных портах Мадагаскара появилась пpeследовавшая пиратов английская эскадра во главе с коммодором Уорреном, которого после его смерти сменил капитан Литтлтон. Под руководством последнего эскадра пробыла на Мадагаскаре восемь месяцев.

Среда пиратов, искавших пристанища на Мадагаскаре, было немало французов. Заслуживают упоминания Оливье Лёвассёр (по прозвищу Лабюз), провансальский дворянин, называвший себя Миссоном, и другие пираты. Французские пираты, как и их английские «коллеги», никогда не нападали на своих соотечественников. Напротив, они старались помогать им при условии получения амнистии, особенно после того, как регулярные военно-морские силы Франции стали в первой четверти XVIII в. усиленно преследовать французских корсаров.

С началом XII столетия борьба с пиратством принесла определенные плоды, но пиратские поселения на Мадагаскаре и других островах еще сохранялись. Считается, что последнее пристанище пиратов на острове Сент-Мари было ликвидировано в 1721 г. английской эскадрой под командованием командора Мэтьюза. В 1730 г. в Сен-Дени на острове Бурбон был повешен упоминавшийся Лабюз /76, с.204-208; 77, с.65-67; 86, с.87-89; см.также 42, с.187-270; 24, с.89-98; 44, с.193-201/.

Известны попытки мадагаскарских пиратов установить связи с европейскими державами, в частности со Швецией /97/. Но судьба пиратства, в частности на юго-западе Индийского океана, была уже решена; 20–30-е годы XVIII в. были, пожалуй, временем последней вспышки их активности.

Беспрепятственное проникновение пиратов на Мадагаскар в указанный период может рассматриваться как свидетельство ослабления попыток колонизации этого острова европейскими державами, в первую очередь Францией. Прекращение пиратских набегов на порты Мадагаскара было связано с новым этапом французской колониальной экспансии.

С начала XVIII в., и в особенности в 20-е годы, французские корабли стали все чаще наведываться к берегам Мадагаскара и Маскаренских островов. В 1732 г. французы создали в бухте Антунгила небольшое поселение. Местные жители, памятуя о грабительских набегах французских, да и вообще европейских [89] колонизаторов, нередко встречали пришельцев с нескрываемой враждебностью. Так, в 1739 г. в этой бухте были убиты несколько человек, высадившихся с французского фрегата. Тем не менее в 1746 г. по пути в Индию сюда прибыла французская эскадра под предводительством адмирала Маэ де Лабурдоннэ. В конце 1748 г. местные жители вновь напали на задержавшихся на острове французов.

Обратили французы свое внимание и на остров Сент-Мари. Еще в 1732 г. здесь побывал французский корабль «Граф Тулузский», капитан которого пытался использовать для закрепления на острове остатки поселений пиратов. В 1749 г. на этом острове появились представители Индийской компании, которые попытались установить здесь власть короля Франции. Его наместником стал Пьер Давид, до этого бывший правителем Маскаренских островов. Давид создал на острове Сент-Мари постоянное поселение. В качестве его представителя действовал упоминавшийся купец из Индийской компании по имени Госс. Местное население, насчитывавшее всего 600 человек, вскоре подчинилось французам. Однако надо было добиться признания этого захвата со стороны вождя малагасийского поселения Фульпуэнт Тансималу, в подчинении у которого находились жители Сент-Мари. Это удалось осуществить лишь после смерти Тансималу в июле 1750 г.

Затем Давид решил избавиться от Госса и четырнадцати его компаньонов. Но это лишь ослабило позиций французов на острове. Определенную роль в укреплении их влияния на восточном побережье сыграл в конце 50–х — начале 60–х годов капрал Филе (Лабигорнь), фаворит Бети, которая стала править о. Сент-Мари. В конце концов болезни и огромной силы ураган вынудили французов покинуть в 1757 г. и сам остров Сент-Мари, и соседний с ним небольшой островок, на котором французы побывали еще в 1753 г.

В 1768 г. Пуавр, правитель Маскаренских островов, поручил своему торговому агенту Глеме основать торговую факторию в Фульпуэнте. Еще за несколько месяцев до устройства этой фактории, в августе 1757 г., Пуавр направил того же Глене в Форт-Дофэн, с тем чтобы раздобыть там рис и зебу, которых так не хватало колонистам на Иль-де-Франсе /86, с.89-92/. В конце XVII в. провинцию Ануси посетил лишь один французский корабль. [90]

Дальнейшие шаги в колонизации Мадагаскара связаны с деятельностью герцога Этьенна Франсуа Шуазеля. В 1758 г., в разгар Семилетней войны, Шуазель был назначен министром иностранных дел Франции, в 1761 г. ушел с этого поста, а через пять лет вновь его возглавил /35/. Поскольку Шуазель был убежденным сторонником колонизации заморских земель, французский абсолютизм в конце XVIII в. вновь стал проявлять определенную активность в юго-западной части Индийского океана /106/. Надо отметить, что, хотя дворянство и буржуазия в целом энергично поддерживали идею колониальных захватов, некоторые деятели этой эпохи (например, аббат Финаль) высказывались против заморской колониальной политики, считая необходимым сосредоточить внимание на европейских делах /18; 113, с.200/.

Шуазель направил на Мадагаскар Луи-Лорана де Федерба, графа де Модава, ранее побывавшего в Индии, который прибыл 14 июля 1768 г. на Иль-де-Франс. Правителем Маскаренских островов был в то время Дюма, а его помощником по интендантской части — упоминавшийся Пуавр.

Модав и ранее бывал на Маскаренских островах, где служил офицером и где обдумывал планы колонизации Мадагаскара. На Иль-де-Франсе у него имелись большие земельные владения, на которых эксплуатировался труд «черных» рабов /82, с.17 и сл./.

Вскоре Moдав вместе с другими колонистами прибыл в Форт-Дофэн. Он принудил вождя племени, правившего на территории, где был расположен форт, подписать «договор», согласно которому к французам отходила окружавшая Форт-Дофэн территория (см. /106/).

Продукты питания французы, как и раньше, обменивали или покупали у малагасийцев на серебряные пиастры (песо). При этом необходимо было за право выхода на рынок, участие в торговых сделках преподнести местному вождю подарок, например водку. Товаром являлись и рабы, которых поставляли местные вожди /82, с.68-72/.

Местное население выполняло для колонистов многие виды работ, по свидетельству Модава, практически бесплатно или за бесценок. Так, в одном случае такие работы обошлись «в небольшой презент вождю области и несколько бочонков водки черным». [91]

Под руководством Модава Форт-Дофэн был полностью реконструирован, стены восстановлены. Была предпринята попытка создать на некотором расстоянии от форта небольшой военный пост. Но для закрепления позиций французов требовалось большое число колонистов, о чем Модав писал морскому министру. Сменивший Дюма на посту правителя Маскаренских островов, шевалье Дерош был менее расположен к Модаву и не оказывал ему реальной помощи. Поскольку отношения с местным населением постоянно обострялись, положение колонистов осложнилось. Это вызвало серьезное беспокойство морского министерства, которое отдало приказ эвакуировать Форт-Дофэн. Модав получил это распоряжение в октябре 1770 г. Уже в конце декабря колонисты покинули Форт-Дофэн, оставив там всего несколько человек.

Последняя попытка французского абсолютизма закрепиться на острове была связана с авантюрой Морица-Августа Беньёвского, венгерского барона, поляка по национальности, сосланного царским правительством на Камчатку. Оттуда он бежал в 1771 г. и уже в начале 1772 г. на корабле французской Индийской компании прибыл на Иль-де-Франс. Видимо, тогда у Беньёвского и родились планы колонизации Мадагаскара, в особенности после знакомства с прожектами Модава. Он соблазнил ими шевалье Дероша, а по прибытии 1 марта обратился к сменившему Шуазеля на посту морского министра Буржуа де Буайну.

Беньёвскому удалось уверить правительственные круги Франции в реальности своих планов, и в апреле 1773 г. он отплыл из Франции для устройства на Мадагаскаре фактории. В конце сентября того же года он вернулся на Иль-де-Франс. Не получив здесь ожидаемой помощи, в феврале 1774 г. Беньёвский отплыл к восточному берегу Мадагаскара. Первоначально он собирался создать поселение в районе позднейшего города Туамасина (Таматав), но в конце кондов выбрал пункт севернее, в устье реки Антанамбалана. С помощью местных жителей здесь было заложено поселение Порт-Шуазель. Другой форт был в честь короля назван Порт-Луи.

Беньёвский буквально засыпал чиновников на Иль-де-Франсе, которым он в определенной мере подчинялся, а также морское министерство сообщениями о своих успехах в освоении и завоевании Мадагаскара. Однако посещавшие его лагерь моряки сообщали совершенно противоположное — о нездоровом месте, где [92] находился форт, о большом числе умерших и больных среди колонистов, о крайнем недостатке продовольствия, а также о ненависти малагасийцев, вызванной грабежами колонистов и принудительными работами. Малагасийцы называли Беньёвского «плохим белым»; любой француз, показавшийся за пределами лагеря, рисковал получись ружейную пулю или удар дротиком.

Чтобы проверить разноречивые сведения, морское министерство направило на Мадагаскар в конце 1773 г. интенданта Майёра. Этот чиновник прекрасно разобрался в положении дел, но не принял против Беньёвского решительных мер. Тучи над головой Беньёвского сгустились после того, как морским министром в августе 1773 г. стал бывший генерал-лейтенант полиции Сартин. В Индию были направлены королевский бригадный генерал Белькомб и генеральный комиссар морского министерства Шевро. Они получили приказ заехать по дороге не только на Маскаренские острова, но и на Мадагаскар, в поселение Беньёвского. Высокопоставленные инспекторы прибыли к Беньёвскому в сентябре 1776 г. Они посетили вначале Туамасину, затем Фульпуэнт и, наконец, бухту Антунгила. Проверка показала, сколь плачевное существование влачили два поста из числа тех, что существовали здесь еще до появления Беньёвского. Проверка выявила полный крах всего мероприятия, предпринятого Беньёвским.

Выводы инспекторов-комиссаров подтвердил Лаперуз, также находившийся на борту корабля, доставившего их на Мадагаскар. Не желая окончательно отказываться от своей идеи, Беньёвский, жалуясь на заболевание цингой, попросил у комиссаров разрешения провести трудное время года на Маскаренских островах. Покинув в ноябре 1776 г. Мадагаскар, он отправился во Францию, стремясь попасть туда до того, как инспектора, отплывшие в Пондишери, передадут свой отчет в морское министерство. Еще до отъезда, накануне приезда инспекторов из Парижа, Беньёвский хитростью заставил местных вождей объявить себя наследником великого древнего вождя ампансакабе по имени Рамини.

В Париже Беньёвскому удалось кое-как оправдаться, однако от его дальнейших услуг отказались. Тогда Беньёвский отправился в Соединенные Штаты Америки, где ему в конце концов удаюсь создать общество для основания на Мадагаскаре поселений для ведения торговли и вывоза негров за границу. Собрав [93] в США деньги на небольшую экспедицию, Беньёвский прибыл в конце июня 1785 г. на восточное побережье Мадагаскара и уже оттуда добрался до местности Ангунци, невдалеке от бухты Антунгила, где приступил к созданию нового поселения. При этом он не отказывал себе в удовольствии пограбить соседние французские фактории.

Новый правитель Маскаренских островов виконт да Суйяк решил помешать Беньёвскому. Он направил в бухту Аятунгила отряд из 60 солдат с приказом захватить новоявленного ампансакабе. Во время перестрелки Беньёвский был убит (24 мая 1786 г.) /86, с.96-105; 72/.

Военная экспедиция, посланная вскоре после гибели Беньёвского с островов Иль-де-Франс и Бурбон на восточное побережье Мадаскара, в район Туамасины (Таматав), водрузила здесь французский флаг. Этот район считался принадлежащим Франции до 1810—1811 гг., когда Англия захватила Маскаренские острова и французские поселения на Мадагаскаре.

Таким образом, попытки утверждения на Мадагаскаре с помощью авантюриста Беньёвского оказались последними в деятельности французской короны по «освоению» острова. План создания колонии, где при помощи эксплуатации местного населения осуществлялось бы «освоение» его природных богатств_э провалился. Не удалось создать и переселенческую колонию «канадского» типа. Для эффективного внедрения на остров не хватало сил, которые были направлены на колонизацию Индии. Превращению же Мадагаскара в опорный пункт на пути в Южную Азию препятствовало сопротивление малагасийцев. Поэтому более перспективным оказывалось освоение практически необитаемых Маскаренских островов — прежде всего Бурбона и Иль-де-Франса. [94]

Назад К оглавлению Дальше