Сайт подключен к системе Orphus. Если Вы увидели ошибку и хотите, чтобы она была устранена, выделите соответствующий фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Вопросы истории. № 8, 1981 г.
OCR Ольга Вербовая.

Авантюризм, готовность ставить на карту жизненные
интересы человечества во имя своих узких корыстных целей – вот что
особенно обнаженно проявляется в политике наиболее агрессивных
кругов империалистов.

Л. И. БРЕЖНЕВ

Сергеев Ф.М.
«Операция Гватемала» (1954 г.)

Более четверти века назад с помощью США в Гватемале было свергнуто прогрессивное правительство президента Х. Арбенса, ликвидированы революционные завоевания народа, установлена военная диктатура. Гватемала вступила в военный союз с Соединенными Штатами. Был расчищен путь для дальнейшего проникновения в страну монополистического капитала США. Американская пропаганда между тем пытается представить дело таким образом, будто никакого вмешательства США во внутренние дела Гватемалы не было. Однако появившиеся за последние десятилетия на Западе документальные свидетельства помогаю воссоздать действительную картину событий, развернувшихся тогда в этой латиноамериканской стране.

Гватемала – наиболее населенная из республик Центральной Америки. Это отсталая аграрная страна. Ей почвенно-климатические условия благоприятны для выращивания тропических культур, преимущественно кофе, бананов, хлопчатника, сахарного тростника. Гватемала обладает большими лесными богатствами, некоторые ценные породы деревьев уникальны. В стране обнаружены залежи свинца, хрома, ртути, меди, цинка, марганца, сурьмы, железа, каменного угля, кварца и мрамора; установлено наличие нефтеносных пластов.

Свои щупальца к Гватемале монополии США стали протягивать в конце прошлого столетия. Опираясь на господствующую креольскую верхушку страны, они еще в 1898 г. организовали переворот, в результате которого была установлена жестокая диктатура. С этого времени начинается усиленное проникновение американского капитала в гватемальскую экономику. Особенно бурную деятельность развернула «Юнайтед фрут компании»¹⁾, ставшая фактически полновластным хозяином в стране. Она не только контролировала 95 % банановых плантаций, но завладела железными дорогами и портами, международными телефонами и телеграфными линиями, морским транспортом и даже создала собственную полицию.

В 1951 г. к власти в Гватемале пришло правительство Х. Арбенса Гусмана, который на президентских выборах одержал победу над ставленником США генералом М. И. Фуэнтесом. В условиях подъема демократического движения, принявшего характер антифеодальной и антиимпериалистической революции²⁾, новое правительство не только декларировало реформы, но и предприняло первые шаги к их практическому осуществлению. Оно не допустило компании США к разработке гватемальской нефти (был принят закон о защите национальных ресурсов нефти и угля), отказалось расширить концессии «Юнайтед фрут» и выступило за ограничение деятельности моргановской компании «Эмпресса электрика де Гватемала»³⁾.

Правящие круги США ополчились против антиимпериалистической и антифеодальной гватемальской революции, начавшейся еще в 1944 г., и встретили в штыки ее социально-экономические и политические преобразования. Госдепартамент США буквально восстал против экспроприации гватемальским правительством в соответствии с законом об аграрной реформе необрабатываемых земель «Юнайтед фрут». Демонстрируя явное вмешательство во внутренние дела другого государства, США категорически заявили правительству Арбенса, что «Гватемала должна достичь взаимопонимания с «Юнайтед фрут», в противном случае она будет объявлена страной-агрессором и в отношении ее будут применены меры экономического бойкота и другие санкции⁴⁾.

Американские империалисты стремились любой ценой восстановить в Гватемале реакционный режим, вернуть иностранному капиталу и помещикам утраченные позиции. Не последнюю роль играл здесь и расчет, что при этом удастся «преподать урок», устрашить освободительные, революционные силы во всей Латинской Америке и тем самым сохранить ее экономическую, социальную и политическую зависимость от США. Но многократно испытанный в прошлом и ставший традиционным для их политики на континенте способ разрешения «конфликтных ситуаций» путем организации заговоров оказался непригодным в борьбе с новым государственным строем Гватемалы, который уже с первых шагов обрел мощную поддержку всего народа страны. И госдепартамент и ЦРУ твердили о том, что если США хотят сохранить Латинскую Америку в сфере своего влияния, то надо действовать более решительно. Возникла идея организации внешней агрессии против Гватемалы. А поскольку с «Юнайтед фрут» были связаны личные финансовые интересы ряда государственных деятелей США, занимающих ключевые позиции в конгрессе и администрации, этой компании без труда удалось обеспечить должную коалицию сил и превратить свою борьбу с Гватемалой в официальный конфликт между двумя странами.

Государственным секретарем США был тогда Джон Фостер Даллес, а директором ЦРУ – Аллен Даллес, являвшиеся компаньонами нью-йоркской юридической фирмы «Салливэн энд Кромвелл», которая уже много лет вела дела «Юнайтед фрут». Дж. Ф. Даллес – давний член коллегии адвокатов этой компании; еще в 30-е годы он составлял проекты кабальных соглашений, заключавшихся ею с правительством Гватемалы. Помощником государственного секретаря по межамериканским делам был Дж. М. Кэбот, семейство которого издавна состоит акционером «Юнайтед фрут». Другой член этого семейства – Г. Кэбот Лодж занимал пост представителя США в ООН⁵⁾. С «банановой империей» были тесно связаны военный министр Р. Стивенс, министр торговли С. Уикс, а также некоторые сенаторы и конгрессмены. «Отныне речь будет идти не о конфликте между народом Гватемалы и «Юнайтед фрут», - заявил тогда в конфиденциальной беседе президент компании К. Реймонд. – Речь пойдет об угрозе со стороны коммунизма праву собственности, жизни и безопасности западного полушария»⁶⁾.

Администрация Эйзенхауэра решила поступить с правительством Арбенса так же, как с правительством Мосаддыка в Иране. Окружению президента казалось, что в Гватемале организовать государственный переворот несравненно легче. В соседних с ней странах Гондурасе и Никарагуа послушные Соединенным Штатам правительства могли предоставить в распоряжение заговорщиков оружие, учебные лагеря, военные базы. Ставка делалась на агрессию извне, поддержанную внутренним путчем. Обработка деталей «операции Гватемала» была поручена ЦРУ. Непосредственное руководство ею осуществлял Ф. Уизнер, заместитель директора ЦРУ по планированию и начальник Управления тайных операций⁷⁾. В годы второй мировой войны он был резидентом управления стратегических служб (УСС – так именовалась тогда разведка США) в Стамбуле и Бухаресте, после войны – заместителем помощника государственного секретаря США и слыл «мастером грязных дел».

Разработанный госдепартаментом и ЦРУ «генеральный план» три основных направления действий, которые должны были развертываться одновременно. Первое включало широкий набор различного рода дипломатических махинаций и крупномасштабные пропагандистские акции. То и другое предпринималось с целью оказания нажима на правительство Гватемалы и обработки мирового общественного мнения в угоду интересам США. Чтобы замаскировать интервенцию, было решено прибегнуть к ставшему привычным в американской практике средству – в соответствующий момент поднять шум об «угрозе международного коммунизма». Дело представлялось так, будто против одной из стран континента в результате «вмешательства международного коммунизма» уже начата интервенция и что предпринимаемые США меры – всего лишь оказание помощи стране, ставшей жертвой агрессии. Эти шаги дополнялись усилением прямого политического и экономического давления на Гватемалу со стороны США путем создания всяческих препятствий правительству Арбенса в его отношениях с другими странами. Второе направление включало акции по непосредственной подготовке агрессии с территории соседних с Гватемалой государств. Вторжение должно было проводиться в обстановке строгой секретности и выглядеть как «внутренний мятеж». По тайным каналам связи реакционные правительства Гондураса и Никарагуа должны были дать согласие на предоставление США плацдарма для интервенции и кадров наемников, главным образом из среды гватемальской эмиграции. Третье направление предусматривало оперативные мероприятия, касающиеся организации внутреннего путча: он должен был быть приурочен к моменту начала вооруженного восстания.

Администрация США считала, что надежно обеспечить второе и третье направления действий можно лишь при условии использования методов и средств из арсенала ЦРУ, гарантировавших минимальный риск обнаружения причастности Соединенных Штатов к операции. Практически эти задачи должны были решаться через группу сотрудников ЦРУ в Гватемале, прикрывавшихся дипломатическими паспортами военных атташе и поддерживающих тесные связи с проамериканской верхушкой гватемальской военщины, на которую США делали основную ставку, а также через тайных агентов ЦРУ среди гватемальской эмиграции, осевшей в США, Гонудрасе и Никарагуа.

«Операция Гватемала» в общих чертах известна. Добавим здесь некоторые новые детали, остававшиеся до сих пор скрытыми от мировой общественности, и свидетельства непосредственных участников событий, которые дают представление о механизме вмешательства США во внутренние дела других стран. В конце 1953 г. в Вашингтоне, в штаб-квартире ЦРУ, была создана специальная группа, призванная обеспечить координацию всех действий против Гватемалы. Во главе группы был поставлен ведущий сотрудник Управления тайных операций ЦРУ Т. Барнс, ветеран УСС. Руководителем политических акций в спланированной операции Барнс назначил Г. Ханта, в годы второй мировой войны работавшего в Китае, а затем возглавившего резидентуру ЦРУ в Мексике. В задачу Ханта входило поддержание связи с находившимися в эмиграции гватемальскими деятелями, настроенными против Арбенса.

Темпы реализации «генерального плана» нарастали с каждым месяцем. Как и было задумано, госдепартамент заявил официальный протест в связи с экспроприацией необрабатываемых земель «Юнайтед фрут» на тихоокеанском побережье Гватемалы. Грандиозные размеры приобрела кампания запугивания, шантажа и клеветы, планомерно и беззастенчиво проводимая через печать, радио и телевидение как в США, так и в других странах американского континента. 14 октября 1953 г. последовало первое официальное выступление госдепартамента США, касавшееся Гватемалы. Дж. М. Кэбот заявил в Вашингтоне о якобы участившихся «необоснованных нападках на Соединенные Штаты и на их граждан со стороны официальных органов Гватемалы». За этим последовала серия других, еще более враждебных и клеветнических заявлений.

Во второй половине октября администрация США принимает решение о назначении послом в Гватемалу Дж. Перифуа, давнего сотрудника госдепартамента, который, как охарактеризовала его западная печать, «привез в своем багаже опыт Греции». Во время подавления американцами в конце 40-х годов национально-освободительного движения в Греции Перифуа проявил себя как организатор подрывных акций, получивший за это прозвище «человек с тяжелым кулаком»⁸⁾. Он назначался послом в Гватемале с условием принять на себя руководство проведением политических мероприятий, связанных с подготовкой антиправительственного путча. По прибытии в страну Перифуа взял на себя основную роль в координации планов развертывания антиправительственной деятельности внутри Гватемалы с планами проведения вооруженной интервенции извне.

Были активизированы конспиративные связи с главными деятелями гватемальской оппозиции. Занявшись по поручению вашингтонской администрации поисками человека, которого можно было бы поставить во главе хунты после того, как президент Арбенс будет свергнут, ЦРУ остановило свой выбор на полковнике К. К. Армасе. В прошлом военный атташе Гватемалы в Вашингтоне, он был хорошо известен американцам как ярый противник демократического правительства и личный враг Арбенса. Армас участвовал в неудавшемся мятеже против Арбенса в октябре 1950 г. и был арестован. Из заключения ему удалось бежать, он перебрался в Мексику, где началось его сотрудничество с американской разведкой, а потом отправился в США совершенствоваться в искусстве шпионажа и диверсий. Для подготовки вторжения Армас получил примерно «пять миллионов долларов… Он получил самолеты… Он получил также летчиков, умеющих летать на этих самолетах»⁹⁾. В роли связного выступал адвокат из Нового Орлеана, который и передавал деньги на организацию военного переворота и покупку оружия. Армас, со своей стороны, держал при госдепартаменте собственного осведомителя, которого субсидировал из средств, получаемых от «Юнайтед фрут».

Через торговца оружием из Далласа (штат Техас) Армасу поставлялись вооружение, снаряжение и техника: станковые и ручные пулеметы, винтовки, авиабомбы, ручные гранаты, боеприпасы для всех видов оружия, взрывчатые вещества, грузовые автомашины, радиостанции, обмундирование, палатки. Он получил по номинальным ценам даже самолеты Р-47, а также транспортные самолеты, составлявшие собственность правительства США (самолеты этих типов принадлежат ему и без его специального разрешения не могут быть кому-либо проданы). Заботу о вооружении и снаряжении наемной армии Армаса с одобрения Совета национальной безопасности взяло на себя не только ЦРУ, но и военные ведомства США, а также компания «Юнайтед фрут».

В США в конце 1953 г. на службу к Армасу завербовали ряд американских пилотов и автомехаников. Летчики с приданным им вспомогательным персоналом и самолетами составили «ВВС армии вторжения» в Гватемалу. В Гондурасе и Никарагуа полным ходом шла вербовка наемников из гватемальцев, высланных президентом Арбенсом за антиправительственную деятельность. Во многих столицах стран Карибского бассейна были расклеены плакаты, призывающие наемников выступать в «армию» Армаса. Плакаты сулили «добровольцам» быструю и легкую удачу и большие материальные выгоды. Практически подготовка операции происходила в столице Гондураса Тегусигальпе и джунглях, вблизи гватемальской границы, где сосредоточились основные силы наемников¹⁰⁾.

Во время обучения штаб наемных войск, готовившихся вторгнуться в Гватемалу, располагался в Никарагуа. Под председательством Армаса там была образована т. н. «Антикоммунистическая правительственная хунта»¹¹⁾. Позднее базы и склады переместились в Гондурас. Не испытывая недостатка в американских долларах, наемники Армаса, одетые в военную форму, с марта 1954 г. на глазах у местного населения нагружали оружием грузовики у здания посольства США в Тегусигальпе. Здесь же находилась резиденция Армаса. Наемники свободно передвигались по территории Гондураса. Их выучкой на тренировочных базах руководил американский полковник К. Студер. Эти войска, использовавшие как самолеты, так и государственные транспортные средства и гражданскую авиацию Гондураса, были открыто переброшены со всем вооружением в Копан, у гватемальской границы, где была их исходная база¹²⁾.

29 апреля 1954 г. правительство Арбенса разоблачило перед всем миром ход подготовки вооруженной интервенции. Оно опубликовало 200 фотографий и представило многочисленные вещественные доказательства, в том числе письма, которыми обменивались участники контрреволюционного движения. В частности, в печати  приводились выдержки из конфиденциального письма Армаса от 20 сентября 1953 г., адресованного диктатору Никарагуа генералу А. Сомосе. «Меня информировали находящиеся здесь наши друзья, - сообщал он в этом письме, - что северное правительство, признавая невозможность найти иное решение серьезной проблемы моей страны, приняло решение разрешить нам провести в жизнь наши планы»¹³⁾. В письме шла речь о планах свержения законного правительства Арбенса. Хотя гватемальскому правительству было хорошо известно, какова истинная сущность «операции Гватемала», кто стоит за кулисами этой международной провокации, кто ее направляет и финансирует, оно на первых порах предусмотрительно воздержалось от выдвижения каких бы то ни было обвинений в адрес администрации США. Дж. Ф. Даллес, грубо искажая факты, 30 января 1954 г. квалифицировал заявление гватемальских властей как лживое, представляющее собой попытку затруднить работу предстоявшей Х Межамериканской конференции и тем самым «подорвать межамериканскую солидарность».

К моменту созыва этой конференции в Каракасе (Венесуэла) в марте 1954 г. правительство Гватемалы уже располагало доказательствами существования заговора и причастности к нему госдепартамента и ЦРУ. Опираясь на документальные данные, оно разоблачило обе стороны готовившейся «операции Гватемала» - дипломатическую войну и вооруженную агрессию. Полученная информация свидетельствовала о твердом намерении «Юнайтед фрут», госдепартамента и ЦРУ уничтожить завоевания революции и сместить конституционное правительство страны, даже если Гватемала полностью подчиниться всем требованиям компании. В этом убеждала и безуспешность попыток гватемальского правительства достигнуть договоренности с госдепартаментом по всем спорным вопросам и отсутствие какой-либо реакции администрации США на доведенные до сведения президента разоблачающие факты.

После того как «генеральный план» получил под сильным нажимом со стороны США обоснование в виде интервенционистской резолюции, принятой Х Межамериканской конференцией, он стал осуществляться с чрезвычайной быстротой. Д. Филлипс, непосредственный участник многих закулисных махинаций, связанных с вмешательством США во внутренние дела стран Латинской Америки, утверждает, что в мартовские дни 1954 г. он в соответствии с предписанием центра вылетел из Чили. В аэропорту Майами его встретил представитель ЦРУ Брэд и сообщил, что ему надлежит задержаться во Флориде. Здесь он познакомился со старшим офицером Управления планирования ЦРУ Барнсом и его помощником Хантом.

Барнс начал беседу словами: «На этот раз – Гватемала. Правительство Арбенса катастрофически скатывается влево. Его Гватемальская партия труда насчитывает уже две тысячи дисциплинированных членов и имеет весьма решительное марксистское руководство». В ответ на вставленное Филлипсом замечание, что, «хотя рабочие организации и могут подчас играть достаточно важную роль, тем не менее в условиях Латинской Америки в конечном счете все решает армия», Барнс продолжал: «Так вот именно об армии и идет речь. Ее рядовой состав в своей массе индифферентен. Что касается старших офицеров, то они целиком на стороне президента. Все, за исключением одного. Это полковник Карлос Кастильо Армас, недавно бежавший из заключения, которое от отбывал в гватемальской тюрьме. Сейчас он сколачивает антикоммунистическое сопротивление правительству Арбенса и вторгнется в страну, как только у него будет достаточно солдат и вооружения». «Думаю, что ему помогут в этом», - вставил Филлипс. «Безусловно, - заявил Барнс. – Поэтому мы с вами и находимся здесь»¹⁴⁾. Далее Барнс утверждал, что распоряжение приступить к выполнению операции в Гватемале исходило от самого президента Эйзенхауэра¹⁵⁾.

В соответствии с планами ЦРУ и по согласованию с правительством Гондураса последний должен был приютить подпольную радиостанцию мятежников, перед которой стояла задача создать видимость вещания из Гватемалы. Технический персонал, дикторов и авторов радиопередач набрали в Гватемале. Роль советника на радиостанции отводилась Филлипсу. Чтобы ознакомиться с обстановкой на месте, он предпринял поездку в Гватемалу. «Одна-единственная ошибка в радиопередаче, малейшая погрешность, - напутствовал Брэд Филлипса, - приведут к тому, что слушателей будет трудно убедить, будто радиостанция находится на территории Гватемалы»¹⁶⁾.

Вскоре после возвращения Филлипса во Флориду неподалеку от Майами, в доме, служившем конспиративной квартирой ЦРУ, собрались организаторы «операции Гватемала» и 9 гватемальцев, которые должны были вести подпольное радиовещание. Трем из них предстояло возглавить группу, призванную начать враждебную Гватемале кампанию. Для встречи с ними специально прилетел Хант. В конце апреля 1954 г.  группа отправилась в Центральную Америку готовиться к «психологической» войне с демократическими силами Гватемалы. Ставка делалась на то, чтобы «запугать» тех, кто симпатизирует правительству Арбенса, и повлиять на т. н. нейтральных и колеблющихся, которые в силу их недостаточной осведомленности можно попытаться склонить на сторону тех, кто твердо выступает против социально-экономических преобразований в стране. «Наша основная цель – добиться правдоподобия. Мы начнем с большой лжи – заявим, будто вещаем с территории Гватемалы. Такая мистификация абсолютно необходима. При этом мы должны тщательно избегать утверждений, которые легко опровергнуть. Малейшая ошибка даст повод Арбенсу поднять нас на смех»¹⁷⁾. Предлагалось строго дифференцировать выпуски с учетом особенностей каждой категории слушателей, быть готовыми сообщить им в нужное время, каких действий от них ждут, чтобы исключить возможность преждевременных выступлений, и, наконец, придать самим передачам наступательный характер.

Станция получила название «Голос освобождения». Первую передачу запланировали на 1 Мая, которое еще с 1921 г. широко праздновалось в Гватемале: этот день был нерабочим, замирала торговля и, что особенно важно, не выходили газеты, бездействовало гватемальское радио. Большинство радиоприемников было настроено на прием коротковолновых программ из Мексики. По расчетам заговорщиков, их передача могла собрать широкую аудиторию слушателей, если только заблаговременно убедить их настроить свои радиоприемники на нужную волну. Решили, что один из сотрудников отправится в Мексику, чтобы послать оттуда телеграммы в основные газеты Гватемалы. В них содержалась просьба опубликовать накануне 1 Мая объявление, в котором говорилось, что Мексика готовит программу с участием плеяды латиноамериканских звезд – киноактрисы Марии Фенинс, нескольких певцов и, пожалуй, самого популярного человека на континенте, комика Кантинфласа. Сведения о частоте, на которой можно будет послушать этот сонм талантов, должны быть набраны крупным шрифтом. В деловой приписке к телеграмме указывалось, что представитель мексиканского антрепренера приедет в Гватемалу на следующий день после праздника, чтобы оплатить рекламные расходы. Редакторы газет были рады выгодной сделке и напечатали объявление.

Слушатели, настроившие свои приемники на первую передачу «Голоса освобождения», не были введены в заблуждение: все объявленные актеры и певцы были представлены в программе, но только… в записи. В промежутках же между этими выступлениями дикторы передавали запланированный политический текст. Перед подпольным вещанием была поставлена задача развернуть активную пропагандистскую кампанию против правительства Арбенса, создать в стране благоприятный для путча политический климат и превратить часть слушателей в своих активных сторонников. Были и специальные программы идеологического наступления, предназначенные для воздействия на конкретные группы населения: женщин убеждали повлиять на мужей и сыновей; солдатам объясняли, почему они должны быть с восставшими; рабочих уговаривали; молодежи льстили¹⁸⁾.

В первых числах мая 1954 г. в Вашингтон поступила информация о том, что шведское грузовое судно «Альфхем», направлявшееся в Гватемалу, имеет на борту оружие, предназначенное для правительства Арбенса. Госдепартамент США был осведомлен обо всем, что касалось закупки этого оружия. Его представителям было известно, какое именно военное снаряжение было закуплено, ровно как и то, что размеры закупок не выходили за рамки удовлетворения текущих потребностей национальной армии (она не превышала 3 тыс. человек). Американские власти воспользовались этим фактом как предлогом для конфликта, чтобы запугать общественность и правительства стран Латинской Америки и создать подходящую атмосферу для осуществления интервенционистского заговора.

Руководители ЦРУ подготовили «национальную разведывательную оценку» и довели ее до сведения правительства США. В ней утверждалось, что Арбенс, располагавший теперь «значительным военным аресеналом», сможет-де оказать пагубное влияние на всю Центральную Америку и более того – даже угрожать Панаме и зоне Панамского канала. 14 мая А. Даллес созвал экстренное заседание Совета по разведке США, объединявшего руководителей всех разведывательных служб страны. Совет подтвердил вывод ЦРУ, что якобы «Арбенс находится на грани развязывания агрессивной войны в Центральной Америке»¹⁹⁾. «До сих пор, - пишет по этому поводу известный американский обозреватель Т. Шульц, - неясно, на основании чего был сделан такой вывод, однако «разведывательное сообщество» США использовало факт прибытия… оружия в Гватемалу в качестве долгожданного предлога для действий против Арбенса»²⁰⁾.

Совет национальной безопасности, собравшийся в Белом доме 15 мая, решил, что пришло время для активных акций. Последовали «разоблачительные» выступления Дж. Ф. Даллеса и даже была созвана специальная пресс-конференция с его участием. Гватемала была представлена как «основной плацдарм международного коммунизма, создающий угрозу безопасности всего американского континента». Против нее было выдвинуто лживое обвинение в том, что она превращена в базу «тайного снабжения оружием подрывных элементов в соседних странах». Официальные заявления государственного секретаря США явно игнорировали тот факт, что правительство Гватемалы на протяжении 8 лет в результате проводившейся Вашингтоном политики бойкота и блокады, направленной на то, чтобы свести на нет боеспособность ее национальной армии, было лишено возможности закупать в Соединенных Штатах самое необходимое военное снаряжение. Даже руководители военных миссий США в Гватемале в свое время неоднократно рекомендовали снять запрет и оказать ей помощь в приобретении оружия²¹⁾. Производить же заказы на поставку военного снаряжения в странах Латинской Америки также было бесполезно: госдепартамент оказывал давление и на них. Дело дошло до конфискации грузов, шедших в Гватемалу через территориальные воды США.

Для полноты картины следует упомянуть, что в начале мая 1954 г. на северном побережье Гондураса вспыхнула крупнейшая в истории Центральной Америки всеобщая забастовка сельскохозяйственных рабочих на плантациях «Юнайтед фрут», парализовавшая деятельность компании. Как выяснилось, непримиримая позиция, занятая руководителями компании по отношению ко всем требованиям рабочих, объяснялась желанием специально спровоцировать забастовку, чтобы и ее использовать как повод для приведения в исполнение преступных замыслов в отношении Гватемалы²²⁾.

Государственный секретарь США выступил с утверждением, что правительство Гватемалы имеет отношение к забастовочным волнениям в Гондурасе. Накал клеветнической кампании усиливался. В те дни правительство Гондураса закрыло три гватемальских консульства под предлогом, что их пропагандистская деятельность наносит вред политическим институтам его страны. Все три консульства располагались в пунктах, имеющих важное стратегическое значение для практического осуществления плана вооруженной агрессии и особенно для передвижения наемных банд Армаса. Этими пунктами являлись: Копан – центр операции на границе Гватемалы, Пуэрто-Кортес, где готовилось выступление с моря и откуда должны были отплыть суда для нападения на Пуэрто-Барриос, и, наконец, Сан-Педро-Сула – центр снабжения и связи с Пуэрто-Кортесом и Копаном. Правительство Гватемалы получило достоверные сведения о том, что посольство США в Тегусигальпе рекомендовало гондурасскому правительству упразднить гватемальские консульства, рассматривая их как помеху для своих действий.

24 мая 1954 г. Эйзенхауэр провел совещание с лидерами конгресса, на котором информировал их о предпринимаемых администрацией шагах в отношении Гватемалы, и в частности о блокаде военно-морским флотом США ее побережья, чтобы не допустить ввоза оружия из других стран, хотя это противоречило элементарным нормам международного права²³⁾. Препятствуя Гватемале получить оружие, которое она закупила в ФРГ²⁴⁾, США одновременно подписали двусторонние военные соглашения с Гондурасом и Никарагуа и по воздушному мосту направили в эти страны в конце мая несколько тяжелых транспортных самолетов «Глоубмастер» с оружием и боеприпасами, предназначенными для интервентов. Первая партия американского оружия, по признанию Эйзенхауэра, состояла из 50 тыс. винтовок и пистолетов, а также боеприпасов²⁵⁾. Кроме того, США снабдили Армаса тремя бомбардировщиками Б-26.

С вооруженной агрессией в Гватемале спешили: план подготовленного нападения приобрел слишком большую огласку. Решение о начале необъявленной войны против революционной Гватемалы было принято 17 июня 1954 г. на заседании Совета национальной безопасности. Оно основывалось на прогнозах разведки, считавшей, что Вашингтон вряд ли сможет обеспечить себе большинство в две трети голосов на предстоящей межамериканской конференции, необходимое для принятия резолюции о «коллективных санкциях» против правительства Арбенса. Накануне гватемальским властям удалось раскрыть заговор внутри страны, который предусматривал арест всех членов кабинета Арбенса, двух верных правительству военачальников, всех глав партий и профсоюзов, за исключением оппозиционных, и, наконец, освобождение всех заключенных. В те же дни в Пуэрто-Барриос был арестован гондурасский корабль «Сиеста Трухильо» в момент, когда разгружал в порту пулеметы, винтовки и гранаты для наемников²⁶⁾.

Перейдя в ночь на 18 июня гондурасско-гватемальскую границу, наемная армия Армаса вторглась в страну через территории, принадлежавшие «Юнайтед фрут». Началась «битва за Гватемалу». Одна часть сил интервентов напала на пограничные селения Бананера и Моралес; другая направилась на юг, стремясь закрепиться в Эскупульасе, находящемся вблизи границы. Эскадрилья самолетов подвергла бомбардировке склады горючего в Пуэрто-Барриос и Сан-Хосе. Правительство дало строгие предписания войскам не вступать в бой с захватчиками в пограничной зоне, чтобы не предоставлять госдепартаменту США ни малейшего повода говорить об «агрессии Гватемалы против Гондураса». Именно поэтому захватчики не встретили в начале своего пути значительного сопротивления и столкнулись лишь с небольшими гарнизонами. В 12 км от границы, на гватемальской территории, наемники стали лагерем. В захваченных населенных пунктах все правительственные служащие, рабочие и крестьяне, бывшие членами профсоюзов, а также представители местных органов, участвовавшие в проведении аграрной реформы в стране, были арестованы и заключены в тюрьмы. После неслыханных издевательств и страшных пыток все они были зверски убиты.

В тех редких случаях, когда иностранным захватчикам удавалось продвинуться в глубь страны, они встречали ожесточенное сопротивление патриотически настроенной части национальной армии. После сражения при Гуалане, где агрессоры понесли большие потери в живой силе и технике, они уже больше не пытались наступать и отошли к исходным позициям, а в случае преследования тут же переходили границу и укрывались в Гондурасе. Примечательно, что до свержения президента Арбенса Армас так и не смог перенести свою штаб-квартиру на гватемальскую территорию, и штаб его продолжал оставаться в Копане. Там же находилась радиостанция наемников, которая поддерживала постоянную связь с посольством США в Гватемале.

Единственным эффективным средством интервентов была авиация, которая рассматривалась как главная военная сила в «операции Гватемала»²⁷⁾. Политика бойкота и блокады не позволила правительству Арбенса приобрести военным самолеты. Поэтому самолеты американского производства, управляемые летчиками США, не встречая сопротивления, с бреющего полета бомбили столицу и другие города Гватемалы. Однако наемники так и не смогли организовать базы для самолетов на гватемальской земле. Все пиратские воздушные рейды проводились из Никарагуа и Гондураса. Но какой бы урон ни причиняли действия авиации, вызывая панические настроения среди населения, без продвижения наземных войск обеспечить успех агрессии было невозможно.

Правящие круги США выражали крайнее неудовольствие ходом развязанной ими агрессии, на которую было ассигновано около 6 млн. долл. Расчеты заговорщиков на то, что народные массы Гватемалы восстанут против конституционного правительства, как только наемники вступят на территорию страны, не оправдались: никакого восстания внутри страны не произошло. Провалились также попытки выдать интервенцию за «внутренний мятеж». Гватемальский народ продолжал стойко противостоять агрессорам. Их наступление было сорвано уже в первые дни. Многочисленная группа интервентов была взята в плен. Надежды вдохновителей и организаторов агрессии на молниеносный захват Гватемалы не оправдались.

В Вашингтоне стали думать, как быть дальше. Дж. Ф. Даллес настаивал на продолжении интервенции и требовал послать наемникам еще несколько бомбардировщиков З-51. Однако его позиция вызвала возражения со стороны некоторых чиновников госдепартамента, в частности помощника государственного секретаря по межамериканским делам Г. Холлэнда, сменившего Кэбота. На срочно созванном 22 июня совещании в Белом доме под председательством Эйзенхауэра Холлэнд заявил, что «одно дело – давать ЦРУ самолеты для Кастильо Армаса до начала вторжения, другое – поставлять их сейчас»²⁸⁾. Он считал, что дело, несомненно, получит огласку и даст повод обвинить США во вмешательстве во внутренние дела латиноамериканских стран. Как вспоминал потом Эйзенхауэр, на этом совещании «человек, возражавший против дальнейшего предоставления помощи (имеется в виду Холлэнд. – Ф. С.), очень настойчиво и горячо отстаивал свое мнение, доказывая, что мы не должны принимать в этом участие. Ну, а мистер Даллес придерживался противоположного взгляда. После того как все высказались, я решил, что мы будем оказывать помощь и дальше, и отдал соответствующее распоряжение (послать дополнительные самолеты)»²⁹⁾.

Много лет спустя, когда приоткрылась завеса тайны, окружавшей «операцию Гватемала», всплыли и другие подробности, связанные с этим совещанием. Некоторые из них приводит, например, Х. Джэфферс: «Барабаня по столу пальцами, Эйзенхауэр остановил свой солдатский взгляд на Аллене Даллесе и спросил: «Что вы думаете о шансах Кастильо на победу без авиации?» Даллес мягко ответил: «Приблизительно равны нулю». «Допустим, мы дадим ему авиацию. Каковы будут его шансы тогда?» - спросил Эйзенхауэр. «Около 20 %», - сказал Даллес. Президент посчитал задачу для себя решенной – он даст подкрепление. Когда Даллес покидал кабинет президента, получив обещание о незамедлительном предоставлении новых самолетов для оказания поддержки Кастильо, Эйзенхауэр улыбнулся ему. «Ален, - сказал он, - именно 20 % убедили меня. Я понял, что вы глубоко и реалистически продумали этот вопрос. Если бы вы сказали, что шансы равны 90 %, мне было бы гораздо труднее принять нужное решение»³⁰⁾.

24 июня из Неварна (штат Нью-Джерси) Армасу была отправлена новая партия самолетов. Но администрация США не могла скрыть чувство нарастающей тревоги: слишком широкие размеры приняла волна всеобщего недовольства Соединенными Штатами и мощного движения на континенте в поддержку законного гватемальского режима. Было решено кардинально изменить тактику. Армас получил приказ вывести свои отряды из Гватемалы 30 июня и обосноваться в Гондурасе. Тем временем, опираясь на реакционную военщину и пользуясь обстановкой острого соперничества между претендовавшими на власть в стране высшими офицерами, Перифуа развил большую активность в попытке организовать государственный переворот. «Операция Гватемала», потерпевшая на стадии вооруженной агрессии поражение, неожиданно обернулась успехом, в который уже мало кто верил в Вашингтоне.

С появлением в Гватемале Перифуа всякая маскировка вмешательства США во внутренние дела суверенной страны была отброшена. На последнем этапе вторжения он неоднократно открыто признавал не только самый факт такого вмешательства, но и то, что лично был связан с силами заговорщиков и оказывал на них известное влияние. Из посольства США в Гватемале постоянно отправлялись военный директивы в штаб-квартиру Армаса в Копане. Некоторые высшие чины армии, предавшие свою родину, выдавали Перифуа планы военных операций и сообщали о сугубо секретных действиях командования гватемальскими вооруженными силами. Этим объясняется то, что авиация наемников заранее знала о передвижениях правительственных войск и атаковывала их на марше³¹⁾.

Конспиративные сборища реакционных офицеров гватемальской армии проходили в помещении посольства США. Там же обсуждалась и судьба законного президента страны: сначала замышляли физически устранить Арбенса, а потом было решено сохранить ему жизнь, если он добровольно откажется от власти. 25 июля возобновились бомбардировки столицы. Чтобы вывести гватемальскую армию из повиновения и подтолкнуть ее на антиправительственные выступления, самолеты, проходя на бреющем полете над столицей и другими городами страны, разбросали тысячи листовок. В них сообщалось (о том же вещали радиопередатчики), что правительство Арбенса замышляет распустить регулярные войска, которые будут заменены гражданскими полицейскими формированиями из рабочих. Это вызвало волнения в армейских кругах, особенно среди высших офицеров. Противники демократического правительства добились усиления оппозиционных настроений. Царившее в стране спокойствие сменилось сумятицей.

В этих условиях, в обстановке непрерывно нараставшего нажима со стороны СШа, Арбенс, выслушав ультиматум офицеров-предателей, предъявленный ему 27 июня 1954 г., отказался от поста президента, считая, что этот шаг облегчит разрешение гватемальского кризиса. Вынужденный уступить, он тем не менее выдвинул два требования: первое – будут уважаться жизнь и свобода всех граждан; второе – армия не сложит оружия и продолжит борьбу до полного изгнания захватчиков. На заседании, где в полном составе присутствовал кабинет министров, офицеры, совершившие предательство, дали клятву выполнить оба требования. Был подписан акт, в котором зафиксировали это обязательство.

Итак, правительство Арбенса было свергнуть, а сам он покинул страну. Произошло то, что Хант называл «хирургической операцией»³²⁾. Президент передал власть человеку, который хотя и считался в правительстве консерватором и противником наиболее радикальных реформ, но пользовался его доверием. Это был командующий вооруженными силами полковник К. Э. Диас. Американцы не стали сразу ставить Армаса во главе правительства. Этим они как бы хотели подчеркнуть, что то, что происходит в стране, не агрессия, а «восстание гватемальцев против гватемальского правительства»³³⁾. Администрация Эйзенхауэра, как можно заключить по сведениям, просочившимся позже в печать, была готова начать высадку в Гватемале регулярных вооруженных сил США в случае поражения отрядов интервентов и срыва антиправительственного заговора. «Морская пехота США, - утверждал американский историк Н. Бэйли, - была переброшена из Пуэрто-Рико в район Ямайки для оказания помощи силам вторжения. Им был отдан приказ осуществить высадку в Пуэрто-Барриос, если Кастильо Армас и Перифуа потерпят неудачу»³⁴⁾.

Взяв власть в свои руки, Диас привлек в помощники двух военных лидеров – Х. А. Санчеса и Э. Монсона. Оба являлись членами кабинета министров в течение всего времени правления Арбенса: первый – в качестве министра национальной обороны, второй – министра без портфеля. Через несколько часов после того, как Диас стал у власти, в его кабинете, в здании штаба вооруженных сил, появился Перифуа. К тому времени главные руководители Гватемальской партии труда и некоторых профсоюзов были уже арестованы, а сама партия объявлена вне закона. Любые меры, принятые предыдущими правительствами Аревало и Арбенса и препятствовавшие распространению господства «Юнайтед фрут», рассматривались военной верхушкой как носящие «коммунистический» характер.

Цель визита американского посла, как рассказывал потом Диас, заключалась в следующем: Перифуа имел при себе большой список с именами руководителей левых сил и решительно потребовал, чтобы в течение суток казнили всех, кто в нем фигурировал. На вопрос Диаса: «На каком основании?» - Перифуа ответил: «Они коммунисты. Вот на каком основании». Диас отказался санкционировать эту террористическую акцию. Неподчинение Диаса приказам Перифуа, а также сделанное им вопреки ожиданиям американского посла заявление по радио, в котором он призвал народ «способствовать выполнению патриотических задач, стоящих перед Гватемалой, чтобы сохранить ее демократические и социальные завоевания», круто изменили ход дела³⁵⁾. Бомбардировки столицы возобновились с новой силой. Одним из главных объектов стал форт Матаморос – пункт расположения войск Диаса. Касаясь подготовленного Перифуа падения Диаса, американский журнал «Time» 12 июля 1955 г. писал: «Кастильо Армас был убежден в том, что за Диасом в действительности стоит Арбенс, и потому решил продолжать боевые действия, подвергнув бомбардировке форт Матаморос в Гватемале-Сити. Перифуа горячо одобрил этот шаг».

29 июня Диас был свергнут группой проамерикански настроенных офицеров. Вот подробности этого акта. «Перифуа с кольтом 38-го колибра в кобуре на поясе является в генеральный штаб, где встречается с Диасом. Пока тот спорил с какими-то военными, Перифуа, поправляя свое оружие, беспокойно ждал до тех пор, пока разговор достиг остроты. В этот момент через парадную дверь в помещение генерального штаба вошел полковник Э. Монсон вместе с двумя офицерами. Не произнося ни слова, они направились в кабинет, где Диас ожесточенно вел спор, и выразительно обнажили свое оружие. Без лишних церемоний Диаса в сопровождении одного солдата вывели в ближайшую дверь. Вскоре Монсон вновь появился. «Мой коллега решил выйти в отставку, - объяснил он, - и теперь я занимаю его место»³⁶⁾.

Монсон вскоре вступил в резкий конфликт с Армасом. Армас отнюдь не собирался уступать власть. Монсон же был уверен, что оказанная им американцам услуга не будет забыта и он сможет занять ведущее место в хунте, создаваемой Перифуа. Поведение Армаса было столь вызывающим, что Монсон прервал переговоры и принял решение вернуться в столицу. Узнав о провале переговоров, на которые он возлагал большие надежды, Перифуа 1 июля 1954 г. вылетел в Сан-Сальвадор, где велись переговоры, улаживать «семейный раздор». Там он продиктовал Монсону и Армасу условия, на которых они должны заключить соглашение. В результате была образована военная хунта из 5 человек во главе с Монсоном, к которой перешла вся полнота власти. В национальную армию были включены наемники. 3 июля Армас с группой приспешников прибыл на столичный аэродром и торжественно вступил в столицу. Через некоторое время он стал главой хунты, а затем, устранив своих соперников (Монсона, подполковника Х. Л. Крууса, М. Дюбуа и майора Э. Оливо), провозгласил себя президентом страны. Наконец, 4 ноября Армас стал «конституционным» президентом (и это при отсутствии действующей конституции!). Первыми, кто признал новое правительство Гватемалы, были США.

Сразу же по завершении операции некоторые из находившихся в Гватемале сотрудников ЦРУ были вызваны в Вашингтон. Предполагался из доклад в Белом доме: Эйзенхауэр был доволен результатами операции и хотел знать подробности. В числе вызванных были Брэд, Филлипс и еще несколько американцев, принимавших непосредственное участие в организации переворота. Каждому предстояло в течение 10 минут кратко информировать президента, и поэтому время полета было использовано для работы над докладами. В вашингтонском аэропорту «Нэшил» их ждали два лимузина. «Нас повезли прямо к дому Аллена Даллеса на Висконсин авеню… - вспоминает Филлипс. – «Завтра утром, джентльмены, - заявил он, - мы отправимся в Белый дом на встречу с президентом. Давайте посмотрим тексты ваших выступлений»… Трэйси Барнс, Дж. С. Кинг, Петер, Гектор, «Эль Индио» и я благополучно прочли свои речи. Последним выступал Брэд… Утром мы отправились в Белый дом. В восточном его крыле, в аудитории, построенной в форме амфитеатра, собрались наиболее значительные люди из всех тех, с кем мне приходилось до сих пор встречаться: президент, члены комитета начальников штабов, государственный секретарь Джон Фостер Даллес, министр юстиции и почти две дюжины других членов кабинета и персонала. В конце аудитории стоял Джон Эйзенхауэр-младший. Мои коллеги один за другим доложили о своем участии в операции. Последним был я. Когда Брэд по ходу доклада показывал слайды, выключили свет. Рядом со мной открылась дверь. В темноте я смог рассмотреть лишь силуэт вошедшего. Это был Ричард Никсон, вице-президент. Последовали расспросы Эйзенхауэра. Несколько вопросов задал Никсон, обнаруживший доскональное знание политической обстановки в Гватемале. В заключение президент обменялся со всеми рукопожатиями. «Замечательно! – сказал он Брэду. – Это была хорошая информация». Пожимая руку Аллену Даллесу, Эйзенхауэр сказал: «Спасибо, Аллен. И спасибо всем вам. Вы предотвратили возникновение коммунистического плацдарма в нашем полушарии». Широко шагая, президент вышел из комнаты»³⁷⁾.

После этого Филлипс на короткое время вернулся в Гватемалу. В составе группы экспертов ему предстояло оценить с оперативной точки зрения документы, принадлежавшие правительству Арбенса: досье, копии дипломатических посланий, частные бумаги, дневники. Основываясь на сведениях, содержащихся в этих документах, надо было выявить гватемальцев, представляющих потенциальную опасность для нового режима с тем, чтобы завести на них досье и держать в поле зрения службы безопасности. Другая задача состояла в том, чтобы выбрать из всей массы документов такие материалы, которые годились бы для распространения в странах Латинской Америки и могла быть использованы для оправдания участия США в свержении законного президента Гватемалы.

Последовавшие за всем этим события лишний раз показали, в чьих интересах совершался государственный переворот и каковы были подлинные мотивы вооруженной интервенции в Гватемале. Национальное собрание было разогнано. Сразу же лишили избирательных прав неграмотных, то есть 70 % населения. Хунта, состоявшая на содержании у «Юнайтед фрут», отменила закон об аграрной реформе. Крестьян согнали с полученных ими земельных участков. У них было отобрано и возвращено крупным землевладельцам более 300 тыс. га земли. Были ликвидированы поправки к закону 1947 г., предоставляющие рабочим и профсоюзам некоторые права, запрещена деятельность прогрессивных организаций. «Юнайтед фрут» вновь стала безраздельно хозяйничать в стране³⁸⁾.

С первых же дней существования нового режима Соединенные Штаты стали оказывать ему всестороннюю помощь. В Гватемале наступило время жестокого террора. Армас направил репрессии против широких слоев общества – опоры гватемальской революции. За первую неделю существования режима было арестовано 4 тыс. патриотов «по подозрению в коммунистической деятельности». В августе был принят «превентивный закон о борьбе с коммунизмом» и создан Комитет защиты от коммунизма, заседания которого проходили только за закрытыми дверями. Комитет мог объявить коммунистом любого гватемальца, и решения эти обжалованию не подлежали. Тем, кто был заподозрен в сочувствии коммунистам, не разрешалось работать в государственных и муниципальных учреждениях, иметь радиоприемники. По указке комитета этих людей могли арестовать и держать в заключении без суда и следствия до полугода. В первые же 4 месяца было зарегистрировано 72 тыс. человек, объявленных коммунистами или симпатизирующими им. Позже число их достигло 200 тыс. человек. Гватемальские офицеры службы безопасности создавали группы смерти, которые уничтожали лидеров оппозиции³⁹⁾.

В 1955 г. правительство Армаса позволило Пентагону строить на территории Гватемалы военные базы. Американские журналисты Д. Уайз и Т. Росс писали по поводу роли ЦРУ в гватемальских событиях: «Невидимое правительство» выполнило свою задачу и удалилось, оставив страну во власти деспотической олигархии и ужасающей нищеты»⁴⁰⁾. А в 1957 г. при загадочных обстоятельствах Армас был убит служащим дворцовой охраны. Президентом Гватемалы стал Мигель Идигорас Фуэнтес, который установил в стране с помощью армии еще более жестокий режим⁴¹⁾.

В Гватемале американская разведка действовала заодно с дипломатическим аппаратом США. Буржуазная пресса называла посла США в Гватемале Перифуа настоящим «героем» этого дела, игравшим главную роль, которая в наиболее критические моменты, по всей видимости, оказалась решающей. Совершенно очевидно, что Армас и его наемники не могли бы добиться успеха, если бы агентура США не подорвала изнутри силы законного правительства, а Перифуа, непосредственно связанный с госдепартаментом и ЦРУ, не координировал все действия, направленные против гватемальской революции.

События в Гватемале вновь продемонстрировали, как под флагом «защиты свободы» американский империализм на деле душит независимость народов, ведет наступление против национального суверенитета, грабит другие народы и подчиняет их своему диктату. Со времени переворота 1954 г. Гватемала живет в атмосфере жестокой антинародной диктатуры, непрекращающегося террора. Против прогрессивных сил страны объявлен настоящий «крестовый поход», сопровождающийся массовыми арестами, пытками и убийствами. Агенты местной охранки и гватемальские ультра, находящиеся под покровительством властей, ежемесячно совершают по меньшей мере 200 убийств по политическим мотивам. Только за последнее десятилетие от рук палачей и карателей погибло более 20 тыс. патриотов⁴²⁾, большинство из них – рабочие и крестьяне. Стоить кому-либо включиться в борьбу против несправедливости и узаконенного насилия или просто «иметь критический образ мыслей», и их жизнь оказывается в опасности. Бывший ректор государственного университета в Сан-Карлосе Р. Куэвас Дель Сид свидетельствует: «Более 20 лет глухой драмы… Насилие, возведенное в ранг государственной политики, становится средством правления. Во имя так называемой доктрины национальной безопасности и борьбы против коммунизма подавляют всякое национальное чувство, всякое проявление оппозиции»⁴³⁾.

Этот разгул террора и беззакония происходит при прямом участии США, которые оказывают диктаторскому режиму щедрую военную и иную помощь. Стратегические планы Вашингтона связаны сегодня с использованием гватемальской военщины в интервенционистской политики против Сальвадора, охваченного пламенем народной борьбы. Заботясь об охране интересов своих монополий (американские капиталовложения составляют там 2 млрд. долл.), США пытаются прочно привязать к себе Гватемалу наряду с другими странами континента, чтобы «свободнее распоряжаться их природными богатствами, использовать их территории в своих стратегических замыслах»⁴⁴⁾. В условиях антинародных репрессий трудящиеся Гватемалы не прекращают борьбы против террора, господства местной олигархии и засилья американских монополий, за национальный суверенитет и независимость страны.

¹⁾ В 1970 г. после объединения с крупной компанией мясной промышленности («АМК») она образовала пищевую монополию и была переименована в «Юнайтед брэндс» (New York Times, 25.IV.1975).

²⁾ El camino guatemalteco del progreso, el bienstar y la independencia nacional. Programa del Partido guatemalteco del Trabajo. Cuatemala. 1952, pp. 7 – 8.

³⁾ История дипломатии. Т.V.М.1974, с. 592.

⁴⁾ Osegueda R. Operácion Guatemala – “OK”. México. 1955, p. 175.

⁵⁾ Ibid., p. 152.

⁶⁾ Toriello G. La Batalla de Guatemala. México. 1956, pp. 67 – 68.

⁷⁾ Congressional Record, 30.IX.1975, p. 31024.

⁸⁾ Claude J. L'Empire Americain. P. 1968, p. 327.

⁹⁾ Time, 12.VII.1954, p. 30.

¹⁰⁾ Szulc T. Compulsive Spy. N. Y. 1974, p. 69.

¹¹⁾ De Abreu Ramos P. Foster Dulles e a invencäo de Guatemala. Szo Paulo. 1953, p. 122.

¹²⁾ Toriello G. Op. cit., p. 74.

¹³⁾ Цит. по: Ярошевский Б. Зеленое чудовище. М. 1967, с. 49.

¹⁴⁾ Phillips D.A. The Night Watch. N. Y. 1977, p. 34

¹⁵⁾ Ibid., p. 35.

¹⁶⁾ Ibid., p. 36.

¹⁷⁾ Ibid., p. 41.

¹⁸⁾ Ibid., p. 42.

¹⁹⁾ Szulc T. Op. cit., p. 63.

²⁰⁾ Ibid.

²¹⁾ Toriello G. Op. cit., p. 143.

²²⁾ Ibid, p. 141.

²³⁾ Вспоминая об интервенции США в Гватемале, бывший премьер-министр Великобритании А. Идеен рассказывает, как Дж. Ф. Даллес уведомил его об установлении блокады Гватемалы военным флотом США, хотя официального объявления войны или блокады не было. Он не пожелал дать Великобритании заверения в том, что ее собственные суда (если окажется, что они везут военные грузы) не будут атакованы в открытом море кораблями ВМС США. На замечание Идена, что «закон все еще признается в нашей стране, и для нас как для морской державы крайне важно, чтобы он признавался в открытом море», Даллес заявил, что, хотя он весьма сожалел бы, если бы возник инцидент, затрагивавший непосредственно Великобританию, все же заверения, которых требует Идеен, не могут быть даны. Даллес прямо говорил о том, что «в современной обстановке «холодной войны» законы, применявшиеся в прошлом, с его точки зрения, не соответствуют более нынешней ситуации и следует либо пересмотреть их, либо применять гибко». Идеен принял этот диктат США и рекомендовал командованию английского флота подчиниться необъявленной и совершенно незаконной блокаде (The Memories of Sir Anthony Eden. Full Circle. Boston. 1960, pp. 151-153).

²⁴⁾ Galich M. Guatemala. México. 1960, p. 82.

²⁵⁾ Eisenhower D. D. The White House Years. Mandate for Change. Vol. 1. Garden City. 1963, p. 424.

²⁶⁾ De Arbeu Ramos P. Op. cit., pp. 119-120.

²⁷⁾ Phillips D. A. Op. cit., p. 36.

²⁸⁾ Wise D., Ross T. The Invisible Government. N. Y. 1964, p. 166.

²⁹⁾ Ibid., p. 167.

³⁰⁾ Jeffers H. The CIA. A Close Look at the Central Intelligence Agency. N. Y. 1970, pp. 51-52.

³¹⁾ Toriello G. Op. cit., p. 187.

³²⁾ Szulc T. Op. cit., p. 69.

³³⁾ Wise D., Ross T. Op. cit., p. 178.

³⁴⁾ Bailey N. Latin America in World Politics. New Jersey. 1967, p. 97.

³⁵⁾ Как сообщил потом первый секретарь посольства Гватемалы в США Ф. Агниано, сотрудничавший с ЦРУ, передача власти Диасу вызвала в Вашингтоне недовольство, и последовало указание о безотлагательной замене его Армасом (De Abreu Ramos P. Op. cit., p. 118).

³⁶⁾ Ibid., p. 136.

³⁷⁾ Phillips D. A. Op. cit., pp. 50-51.

³⁸⁾ Итоги приобретений, сделанных США в результате свержения правительства Арбенса, госдепартамент сформулировал в своем бюллетене № 6465 от 1 апреля 1957 г. в четырех параграфах со следующими заголовками: 1) Заключение с филиалом «Юнайтед фрут компании» соглашения о возвращении ей собственности, экспроприированной правительством Арбенса (234 тыс. акров земли); 2) отмена законов, касающихся налогов на доходы с иностранного капитала и вывоза валюты; 3) заключение с США соглашения о гарантиях в отношении инвестиций; 4) издание нового и более благоприятного закона о нефти. После его издания 27 нефтяных компаний США приобрели в Гватемале концессии на разведку источников нефти, охватывающие всю страну (Аптекер Г. Внешняя политика США и «холодная война». М. 1963, с. 116).

³⁹⁾ Phillips D. A. Op. cit., p. 53.

⁴⁰⁾ Wise D., Ross T. Op. cit., p. 183.

⁴¹⁾ В 1960 г. Идигорас Фуэнтес с знак благодарности за поддержку предоставил США базы для подготовки вторжения на Кубу.

⁴²⁾ Nation, 25. VIII – 1 IX.1979, p. 139.

⁴³⁾ L’Humanité, 26.IX.1978.

⁴⁴⁾ Материалы XXVI съезда КПСС. М. 1981, с. 11.