Сайт подключен к системе Orphus. Если Вы увидели ошибку и хотите, чтобы она была устранена, выделите соответствующий фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Плиний Старший
Естественная история

Книга четвертая

Компиляция переведенных фрагментов Перевод Б.А. Старостина

[Update 4.V.2015]

РГИ: IV книга ЕИ посвящена географическому описанию Балканского полуострова, стран Черного моря, Дакии, Сарматии и Скифии, а также островов Эгейского, Мраморного, Черного, Балтийского и Северного морей. В качестве источников для IV книги (см. примеч. 1) упомянуты: EX AUCTORIBUS: Catone Censorio. M. Varrone. M. Agrippa. Divo Augusto. Varrone Atacino. Cornelio Nepote. Hygino. L. Vetere. Mela Pomponio. Licinio Muciano. Fabricio Tusco. Ateio Capitone. Ateio philologo. EXTERNIS: Polybio. Hecataeo. Hellanico. Damaste. Eudoxo. Dicaearcho. Timosthene. Eratosthene. Ephoro. Cratete grammatico. Serapione Antiochense. Callimacho. Artemidoro. Apollodoro. Agathocle. Timaeo Siculo. Myrsilo. Alexandro Polyhistore. Thucydide. Dosiade. Anaximandro. Philistide Mallote. Dionysio. Aristide. Callidemo. Menaechmo. Aglaosthene. Anticlide. Heraclide. Philemone. Xenophonte. Astynomo. Staphylo. Aristocrito. Metrodoro. Cleobulo. Posidonio.

X: 39. XI: 41, 44, 45. XII: 75, 76, 77, 78, 79, 80, 81, 82, 83, 84, 85, 86, 87, 88, 89, 90, 91. XIII: 92, 93, 94, 95, 96, 97. XIV: 99, 100. XV: 101. XVII: 105, 106.

¹⁾ [Плиний, подобно многим другим авторам (ср. Strabo, XI, 5, 5), под Кавказом понимает великие горные хребты Центральной Азии (Гиндукуш, Памир) — так называемый Индийский Кавказ].

²⁾ Имеются в виду завоевания Александра Македонского.

³⁾ Кавказ, обычно локализуемый между Азовским и Каспийским морями, назван среди завоеваний Александра в результате переноса этого названия историками Александра на центральноазиатские горы — Гиндукуш и Памир. Подробнее горный массив Тавр, в который входили все эти горы, Плиний описывает в V, 97-99.

⁴⁾ Т. е. Вакха-Диониса, происходившего, по преданию, из Индии.

⁵⁾ Имеются в виду завоевания Александра Македонского.

¹⁾ [Ближе неизвестны и другими авторами не упоминаются. Возможно, что это одно из сарматских (скифских) племен, проникших за Дунай уже во времена, близкие к началу н. э. Наименование их, вероятно, следует сопоставить со Страбоновыми аррехами (XI, 2, 11), локализуемыми на юго-восточном берегу Азовского моря и относящимися к числу меотийских племен.

²⁾ [Ближе неизвестны].

³⁾ [Северофракийское племя, упоминаемое у Ov., Fasti, III, 719, наряду со скифами, связанное, однако, своим именем с топонимикой Южной Фракии (Σιθωνία, на Халкидике, Her., VII, 123) и Македонии (Sithone, Plin., NH, IV, 38)].

⁴⁾ Совр. Стара Планина в Болгарии. Анализ античных данных об этой горе см. подробнее: Mason 2008, 337.

⁵⁾ Кроме хорошо известных в античности фракийских племен мезов и гетов, названия остальных не. поддаются отождествлению. По всей видимости, это были племена северофракийской этнической группы, жившие севернее Тема (Mason 2008, 338). О расселении северо-восточных фракийцев см.: Рикман 1975; Златковская 1978, 223-239; Никулицэ 1987.

⁶⁾ Ближе неизвестное название одной из ветвей сарматов, достигших ко времени Плиния Нижнего Дуная. Предлагается сопоставить это название с названием меотского племени «аррехов», локализуемых Страбоном (XI, 2, 11: Ἀρρηχοί) на юго-восточном побережье Азовского моря (Ельницкий 1949, 843).

⁷⁾ О скифах на Нижнем Дунае см. выше III, 149.

⁸⁾ Из других источников неизвестны.

⁹⁾ В античности полагали, что Орфей был уроженцем Фракии. Ситоны — племя, жившее в Южной Фракии, но, судя по тексту Мелы, доходившее до Западного Причерноморья.

¹⁾ [Другие чтения: Acerbatis или Cervetis, см. RE, X, 2, 1610].

²⁾ [Точно не локализуемое, вероятно, выходцами из Гераклеи Понтийской основанное поселение. См. RE, VIII, 1, 436, 27].

³⁾ [По Ps.-Scymn., 760 сл., Бизона (локализуемая на месте современной Коварны) была не то варварским поселением, не то колонией Месембрии. О разрушении Бизоны вследствие землетрясения сообщает Страбон (I, 3, 10; VII, 6, 1); поэтому у Arr., РРЕ, 35, Бизона названа «пустынным местом». Упоминает о ней также Мела (II, 22)].

⁴⁾ [У Strabo, VII, 66, 1 — Κρουνοί; город назван так, по объяснению Стефана Византийского, s. v. Κρουνοί, из-за бурных (ниспадающих) вод. Судя по нумизматическим данным (см. RE, V, l, 1008), город был переименован в Дионисополь на рубеже III—II вв. до н. э., хотя еще Помпоний Мела (II, 22) различает порт Крунос и город Дионисиополь. Локализуется на месте современного селения Экрене или, по другим предположениям, Балчика].

⁵⁾ [Отожествляется с современной речкой Батова, впадающей в Черное море у Экрене].

⁶⁾ [Геродот, а за ним и другие греческие авторы, как известно, помещает скифов «пахарей» между алазонами и неврами, в междуречье Днепра и Буга (IV, 17 сл.). Вряд ли, однако, перенесение Плинием этого наименования в область к югу от устья Дуная объясняется простой погрешностью. Вероятнее всего, здесь подразумеваются те скифы-переселенцы, о которых говорит Страбон, когда он определяет положение Малой Скифии (VII, 4, 5)].

⁷⁾ [Из названных пунктов лишь Афродисиаду упоминает еще Стефан Византийский (s. v. ’Αφροδισιάς) как приморский город Скифии (разумеется, Малой), удобный для пиратства и находящийся в руках местного населения. Остальные пункты другими авторами не упоминаются и представляют собой, вероятнее всего, незначительные поселения, из которых Либист, Зигера, Рокобы носят негреческие, местные наименования и расположены, вероятно, внутри страны, тогда как три других были, скорее всего, подобно Афродисиаде, прибрежными пунктами, основанными или, по крайней мере, переименованными греками. Последний из названных Плинием в области скифов-пахарей пунктов — Геранию — Jireček (AEMOe, X, 182) пытается отождествить с кастеллом Dušpudan, расположенный на берегу реки Батовы].

⁸⁾ Это единственное в сохранившейся античной литературе более раннее название Каллатиса — Кербатис — подтверждается обнаруженной в 1982 г. надписью в районе античного Дионисополя (совр. Балчик). О надписи см.: Банев, Димитров 1985, 34-37. Каллатис находился на территории Румынии на месте совр. г. Мангалия.

⁹⁾ Ближе неизвестный город Западного Понта. В переводе Б. А. Старостина Гераклея объединена с Бизоной, и «их поглотило землетрясение» (2007, 117). Так же понимает текст Р. Мэйсон (2008, 333 и 339). Выбор перевода зависит от постановки точки до Heracleam (и тогда Бизона остается в одиночестве) или после (и тогда Гераклея относится к Бизоне). Однако думается, что объединять эти два города грамматически и стилистически в латинском тексте нет никаких оснований.

¹⁰⁾ Вероятно, река Батова, впадающая в Черное море неподалеку от Балчика.

¹¹⁾ Описанное пространство представляет собой фракийское побережье Черного моря от устья Дуная на севере до Дионисополя (совр. Балчик) на юге с греческими городами Истрия (или Истрополь, около совр. с. Каранасуф в Румынии), Томы (совр. Констанца), Каллатис (совр. Мангалия), Гераклея (не поддается локализации), Бизона (совр. Коварна). Об истории этих городов см.: Блаватская 1952; Ehrhardt 1983, 61-73; Mason 2008, 338-341.

¹²⁾ Согласно Геродоту (IV, 17) и другим античным авторам, скифы-пахари (греч. Ἀροτῆρες — букв. «пахари») жили в междуречье Днепра и Южного Буга. По сообщению Страбона (VII, 4,5), там некогда находилась Малая Скифия (μικρὰ Σκυθία). Затем многие жители этой области переселились во Фракию, и тогда «значительная часть Фракии была названа Малой Скифией». Здесь Плиний, наверное, имеет в виду тех скифов-пахарей, которые переселились во Фракию. О нижнедунайской Скифии см.: Андрух 1995; Мелюкова 2001, 20-32.

¹³⁾ Кроме Афродисиады, определенной Стефаном Византийским как приморский город Малой Скифии (s. v. Ἀφροδισιάς), и Парфенополя, который упомянут Евтропием между Каллатисом и Томами (Brev. VI, 10), остальные населенные пункты нигде больше никогда не упоминаются. Хотя Плиний называет эти города скифскими, часть из них имеет несомненно греческие наименования (Афродисиада, Евмения, Парфенополь), и можно предположить, что первоначально они принадлежали грекам. Название Герания связано, очевидно, с именем пигмейки Гераны, которую, по одной из версий мифа, Гера превратила в журавля и поссорила с пигмеями (см. Athen. 393 EF; Aelian. Nat. anim. XV, 29), положив начало вражде пигмеев и журавлей.

¹⁴⁾ Миф о пигмеях, преследуемых журавлями, сначала локализовал их в Южном Египте, где их упоминают многие античные авторы, начиная с Гомера (см. Il. III, 3-7):

Ср. также: Hecat. Mil. Fr. 328; Herod. II, 32; Aristot. Hist. anim. VIII, 12; 76; Mela III, 81 и др. (подробную сводку всех античных свидетельств см.: Шталь, 1989, 264-270); сам Плиний в NH, VI, 188 при описании Египта также упоминает их у истоков Нила. Затем, когда стало известно, что журавли прилетали в Египет из Фракии, этот миф переместился во Фракию (см.: Iuvenal. V, 167: adsubitas Thraсum volucres nubemque sonogram Pygmaeus parvis currit bellator in armis). Когда же во Фракии после ее освоения греками и римлянами не оказалось никаких пигмеев, их пытались локализовать и по соседству с северной Туле, и в Малой Азии, и в Индии, и, как мы видим у Плиния, на границе Фракии и Скифии. Подробнее о пигмеях в античной литературной и иконографической традиции см.: Е. Wtist в RE. XXIII, 1959, 2064; Janni 1978; о северочерноморской и фракийской локализации мифа см.: Шталь 1986, 351-366; Шталь 1989, 74-98.

Латышев.

¹⁾ [См. выше, IV, 43].

²⁾ [Херсонес Фракийский].

¹⁾ [Херсонеса Фракийского, тянущегося вдоль Геллеспонта (Дарданельского пролива)].

²⁾ Начиная описание берегов Европы от Гибралтарского пролива, Плиний характеризует ее береговую линию как изрезанную многими заливами. Оставляя в стороне более мелкие, он выделяет четыре крупнейших залива, образованных Океаном, «ворвавшимся» через Гибралтарский пролив и разделившим Европу, Азию и Африку. Говоря современным языком, первый из заливов представляет часть Средиземного моря, примыкающую к Испании и Франции, и Тирренское море (III,5); второй — Адриатическое и Ионийское моря (III, 97); третий — Эгейское море (IV, 1); четвертый — Мраморное, Черное и Азовское моря (IV, 75). Об источниках такого деления моря на заливы у Плиния см.: Sallmann 1971,55-60.

³⁾ Совр. пролив Дарданеллы.

⁴⁾ Название Черного моря Понтом (морем) объясняется тем, что это было самое большое море Средиземноморья, которое даже воспринималось сначала как Океан (Strabo I, 2, 10). Возможно, слово πόντος означало в древности «путь» (русское слово родственно греческому) и было отнесено к морю как самому важному и удобному средству коммуникации (см.: Moorhouse 1940, 123-128; Moorhouse 1941, 90-96; Moorhouse 1948,59-60).

⁵⁾ Имеется в виду берег мыса Херсонеса Фракийского, ныне Галлипольского полуострова. В правописании Херронес (Cherronesus) нашло отражение новоаттическое произношение (Хеῤῥόνησος) вместо ранее употребительного Херсонес, по которому транскрибируется в современной литературе название мысов Херсонеса Фракийского и Таврического, а также города, располагавшегося на последнем (Белецкий 1969, 202). С другой стороны, как показывают надписи Херсонеса, правописание Херронес было древним самоназванием этого города, отражающим особенность местного ионийского диалекта греческого языка.

⁶⁾ Плиний дает ширину Геллеспонта в стадиях (1 стадий = 185 м, следовательно, 7 стадиев = 1295 м). Это редкий случай, когда греческие меры не переведены в римские. В другом месте ЕИ (VI, 2) ширина Геллеспонта приведена в пересчете на римские единицы измерения — 875 шагов. Ширина Геллеспонта в 7 стадиев была отмечена уже у Геродота (IV, 35), причем измерение производилось от Абидоса к европейскому берегу. Сейчас наименьшая ширина Дарданелл — 1,3 км.

⁷⁾ Персидский царь Ксеркс в 481 г. до н.э., направляя свои войска против Греции, перевел их через Геллеспонт по мосту, составленному из кораблей, о чем подробно повествует Геродот (VII, 34-36).

⁸⁾ 86 миль = 127 км.

⁹⁾ Войско Александра Македонского переправилось через Геллеспонт весной 334 г. до н.э., после чего произошла известная битва при Гранике (Arrian. Anab. I, 32; Plut. Alex. 15).

¹⁾ [До Боспора Фракийского, т. е. до входа в Черное море].

²⁾ [’Άξενος — «негостеприимное»; см. об этом Eust. к Dion. Per., 146 и прим.].

³⁾ [Впервые это наблюдение, основанное, вероятно, на схематических изображениях древнеионийских карт, отмечается у Hec., fr. 163].

⁴⁾ [Помещая Керченский пролив посредине северного побережья Черного моря, Плиний в этом отступает от обычных представлений, восходящих к ионийским географам, в соответствии с которыми Меотида лежит восточнее и ближе к Каспийскому морю. Ср. Н. Berger, Geschichte d. wissensch. Erdkunde d. Griechen, I, 66. Страбон (II, 5, 22) помещает посредине северного берега Черного моря мыс Бараний Лоб (Ай-Тодор)].

⁵⁾ Совр. Мраморное море.

⁶⁾ Совр. Босфор.

⁷⁾ Длина Фракийского Боспора около 30 км, ширина от 3,7 км до 750 м; последняя цифра соответствует указанной Плинием половине римской мили.

⁸⁾ Персидский царь Дарий ок. 514 г. до н.э. приказал построить мост через Фракийский Боспор, чтобы переправить свое войско во время похода на скифов. Об этом подробно сообщает Геродот (IV, 83, 88), называя даже имя строителя моста: им был Мандрокл, уроженец острова Самоса.

⁹⁾ 239 миль = 354 км. Имеется в виду расстояние от Геллеспонта до черноморского устья Босфора (Боспора Фракийского).

¹⁰⁾ Из античной литературы известно, что Понт Эвксинский, Πόντος Εὔξεινος (букв. «Гостеприимное море»), некогда назывался Аксенским, Ἄξεινος (букв. «Негостеприимное море»). Понт Эвксинский часто назывался просто Понтом, что отразилось и в тексте ЕИ. Подробнее о названиях Черного моря см. примеч. 109-110 к I, 102 «Хорографии» Мелы.

¹¹⁾ Сравнение формы Понта с очертаниями скифского лука идет из глубокой древности, со времен Гекатея Милетского (VI в. до н.э.; см. Fr. 197); об этом упоминает и Помпоний Мела (подробнее см. примеч. 107 к I, 107 его «Хорографии»).

¹²⁾ Л. А. Ельницкий считал, что «помещая Керченский пролив посредине северного побережья Черного моря, Плиний в этом отступает от обычных представлений, восходящих к ионийским географам, в соответствии с которыми Меотида лежит восточнее и ближе к Каспийскому морю (Ельницкий 1949, 844). По Страбону (II,5, 22), посреди северного побережья Черного моря находился мыс Криу Метопон («Бараний Лоб», совр. Ай-Тодор).

¹³⁾ 2,5 мили = 3,7 км. Киммерийским Боспором в античности называли совр. Керченский пролив.

¹⁾ [Polyb., XXXIV, 15,5].

²⁾ [По свидетельству Полибия (IV, 39, 1) — 22 000 стадиев, по Страбону (II, 5, 22) — 25000 стадиев].

³⁾ [Гай Лициний Муциан, государственный деятель и автор политических и доксографических сочинений, известных лишь из цитат Плиния. Жил в I в. н. э. (умер между 75 и 77 гг. н. э.)].

⁴⁾ См. Polyb. XXXIV, 15,5. Полибий (ок. 200 — после 120 г. до н.э.) — крупный греческий историк, который часто прибегал к обширным географическим экскурсам. Плиний цитирует Полибия в географических книгах ЕИ 10 раз, в основном, в связи с дистанциями. Он упомянут в индексах 4-6 книг как источник Плиния (Detlefsen 1909, 166-167). Об истории морского сообщения в Черном море в связи с указанием расстояний в античной географической литературе, в том числе у Плиния, см.: Arnaud 1992,57-77.

⁵⁾ 500 миль = 740 км. Исчисление Полибия близко к действительному расстоянию между Керченским проливом и Босфором. На современных картах расстояние Керчь (Пантикапей) — Стамбул (Византий) насчитывает 820 км. О городах Западного Понта см. подробнее: Gyuzelev 2008.

⁶⁾ Здесь дается пять исчислений окружности Понта, которые варьируются от 2150 до 2560 римских миль. Сейчас окружность Черного моря исчисляется в 1914 географических милях, что составляет 2392 римские мили и 4090 км. Таким образом, наиболее близким к истине оказывается исчисление, записанное Муцианом. Полибий дает для окружности Понта 22000 стадиев (Polyb. IV, 39, 1), Страбон — 25000 стадиев (Strabo II,5, 22). Об исчислении окружности Черного моря у античных авторов, в том числе у Плиния см.: Detlefsen 1888, 691-704; Зубарев 2005, 61-65.

⁷⁾ Имеется в виду Марк Теренций Варрон (116—27 гг. до н.э.) — один из самых плодовитых римских писателей. Среди прочих многочисленных произведений ему принадлежат также не дошедшие до нас труды географического содержания, которые могли быть использованы Плинием — «De ora maritima» («О морском побережье»), «Libri navales» («Книги плаваний»), «De mensuris» («Об измерениях»), «De geometria» («О геометрии»), «Legationes» («Посольства»). Возможно, географию мира содержал главный труд Варрона Аntiquitates. Всего в географических книгах ЕИ Плиний упоминает Варрона 13 раз. Возможно, данное свидетельство Варрона взято из последней книги, так как Варрон участвовал в военной экспедиции Помпея на Кавказ в 65 г. до н.э. (см.: Solin. 19, 3: sicut commilito eius Varro tradit; cp. Sallmann 1971, 245). Подробнее о Варроне см.: Dahlmann 1935, 1172-1277; о его географических книгах: Reitzenstein 1885,514-551; о Варроне, много заимствовавшем из Эрастосфена, как об источнике Плиния см.: Oehmichen 1880с, 22-32; Oehmichen 1880d, 47; Oehmichen 1880е, 37; особенно на этом настаивает Д. Детлефсен (Detlefsen 1896, 240-265; Detlefsen 1909, 150-153); скептически оценивает связь Плиния с Варроном К. Залльманн (Sallmann 1971, 237-267; в сноске 82 на с. 266 приводится перечень работ, в которых Варрон рассматривается как важнейший источник Плиния).

⁸⁾ Под «древними писателями», по мнению Детлефсена (Detlefsen 1888, 696), следует понимать Эратосфена и Полибия.

⁹⁾ 2150 миль = 3182 км. Плиний не очень внимательно делал выписки из произведения Варрона. Так, ошибочна ссылка на Варрона, а через него и на Эратосфена об окружности Понта в 2150 миль. Ведь в следующей главе сказано, что Варрон давал 1337,5 мили для европейского, более короткого, берега Понта, поэтому вся окружность моря должна быть больше этого числа, т. е. больше 2675 миль. Цифрой же 2150, возможно, у Варрона была обозначена длина азиатского берега Понта и Меотиды от Боспора Фракийского до Танаиса. Окружность же Понта Варрон вслед за Эратосфеном, по-видимому, исчислял в 23000 стадиев или 2875 миль. Такое измерение со ссылкой на Эратосфена записано Аммианом Марцеллином (XXII, 8, 10). Р. Мэйсон считает, что измерение окружности Черного моря Варрон позаимствовал из какого-то греческого перипла IV или III в. (Mason 2008, 348). Обсуждение проблемы см. также: Агбунов 1992, 104-111.

¹⁰⁾ О Корнелии Непоте, названном Плинием также среди источников этой книги, см. выше примеч. 17.

¹¹⁾ 350 миль = 518 км.

¹²⁾ Об Артемидоре см. выше примеч. 34.

¹³⁾ 2029 миль = 3002 км.

¹⁴⁾ Марк Випсаний Агриппа (63—12 гг. до н.э.) — политический деятель и полководец императора Августа, автор не дошедших до нас «Хорографии» и карты мира. Очевидно, их имеет в виду Плиний, ссылаясь на Агриппу (он упоминается Плинием в географических книгах ЕИ 32 раза, в том числе в списке источников этой книги). Об Агриппе см. подробнее: Daniel 1933; Hanslik 1961, 1226-1275; Подосинов 2002, 34-61. Специальный труд об Агриппе как источнике Плиния см.: Oehmichen 1880b, 10-21.

¹⁵⁾ 2540 (рукописные варианты: 2340, 2460 и 2360) миль = 3759 км. Исчисление Агриппы оказывается наиболее близким к реальной окружности Черного моря (см.: Подосинов 2002,53-54).

¹⁶⁾ Муциан, названный Плинием среди источников этой книги, — возможно, римский политический деятель и писатель середины I в. н.э. Гай Лициний Муциан (умер, возможно, в 76 или 77 г. до н.э.). Известен только по упоминаниям Плиния (см. о нем подробнее: Brunn L. 1870; Detlefsen 1909, 156-159). Плиний упоминает Муциана в географических книгах ЕИ 8 раз. По-видимому, к Муциану восходят сведения Плиния об Армении (фон Альбрехт. П. 2004, 1378).

¹⁷⁾ 2425 миль = 3589 км.

¹⁸⁾ 1479 миль = 2189 км.

¹⁹⁾ 1100 миль = 1628 км.

¹⁾ [Анонимный перипл Эвксинского Понта (V в. н. э.) содержит (§ 117) следующие данные: от святилища Зевса Урия (при входе в Понт) до Боспора Киммерийского 11 100 стадиев, или 1480 римских миль, т. е. на 142,5 мили больше, чем по Варрону. Еще менее — 1195 миль — насчитывает Агриппа].

²⁾ [По данным Страбона (II, 5,23), Азовское море имеет в окружности 9 000 стадиев, которые, по расчету схолиаста и «Землеописанию» Дионисия Периегета, равны 1 200 римским милям; ср. Anon., РРЕ, 118]

³⁾ [Страбон (XI, 2,9) считает расстояние от Боспора до устья Танаиса по прямой линии равным 2 200 стадиев].

⁴⁾ Подробные сведения о расстояниях между отдельными пунктами на европейском берегу Понта даны в ЕИ со ссылкой на Варрона. Плиний воспользовался здесь сочинением Варрона «О геометрии» (Sallmann 1971, 266). Это был учебник землемерных работ, во вводной части к которому содержались сведения о форме Земли, о размерах ойкумены, омывающих ее морей и т. п. Цифры, относящиеся к Понту, взяты Варроном из какого-то греческого источника. Еще в XIX в. К. Мюлленхофф обратил внимание на то, что варроновы цифры соответствуют круглому, кратному ста, числу эллинистических стадиев (Müllenhoff DA III, 1892, 63). А так как во времена Варрона авторитетом лучшего географа пользовался Эратосфен, то Мюлленхофф высказал мысль, что рассматриваемые расстояния извлечены из сочинений этого греческого географа, который для целей своего теоретического труда округлял расстояния до ста стадиев.

⁵⁾ Аполлония (Ἀπολλονία) — греческая колония, основанная Милетом на западном берегу Понта в конце VII в. до н.э. На ее месте теперь находится город Созополь. Об истории города и его раскопках см.: Венедиков 1963; ГПП 1991, 27-30.

⁶⁾ 187,5 = 277,5 км.

⁷⁾ Каллатис (Καλλάτις) — колония Гераклеи Понтийской на западном берегу Черного моря, основана в конце VI в. до н.э. На ее месте сейчас расположен город Мангалия. Раскопки Каллатиса начались в 1915 г. и продолжаются до сих пор (ср. IV, 44 и примеч. 84; см. также: ГПП 1991, 111-116).

⁸⁾ 125 миль = 185 км.

⁹⁾ 250 миль = 370 км. Расстояние между устьями Днепра и Дуная (Сулинское гирло) определяется по современным справочникам в 275 км.

¹⁰⁾ 375 миль = 555 км. Херронес, или Херсонес (о транскрипции названия см. выше примеч. 94), развалины которого находятся на окраине совр. г. Севастополя, лежал на расстоянии 362 км от устья Днепра. Подробнее о Херсонесе Плиний пишет ниже (IV, 85 и примеч. 243, 246-250). Городом гераклейцев Херсонес назван, поскольку был основан выходцами из Гераклеи Понтийской (подробнее о времени и обстоятельствах основания Херсонеса гераклеотами см.: Виноградов Ю. Г., Золотарев 1999, 91-129; Zolotarev 2003, 603-644).

¹¹⁾ Пантикапей, совр. г. Керчь, отстоит от Херсонеса на 350 км. О Пантикапее Плиний упоминает также ниже (IV, 87). Здесь впервые в античной литературе засвидетельствовано другое название Пантикапея — Боспор, которое широко применялось в отношении этого города в первые века нашей эры и в период средневековья (Тохтасьев 1999а, 86-92). Таким образом, Пантикапей, подобно ряду других греческих городов Северного Причерноморья (ср. Тира, Танаис, Ольвия-Борисфен), стал именоваться по той водной артерии, на которой он располагался.

¹²⁾ 212,5 мили = 3145 км.

¹³⁾ 1337,5 мили = 1980 км.

¹⁴⁾ 540 миль = 799 км.

¹⁵⁾ 635 миль (рукописный вариант: 638) = 940 км. Таким образом, от Византия до Пантикапея Агриппа насчитывает 1175 миль (1739 км). Гораздо большее расстояние (от святилища Зевса Урия до Боспора Киммерийского) дает анонимный автор «Перипла Понта Эвксинского» (Аnon. РРЕ, 117) — 11100 стадиев, или 1480 миль, что больше расстояний, указанных Варроном и Агриппой.

¹⁶⁾ Со времен ионийских географов в античной науке держалось представление о горном хребте Рипеи на севере Европы, который будто бы тянулся в широтном направлении. Подробнее о Рипейских горах в представлении греков и римлян см. примеч. 117 к Mela I, 109.

¹⁷⁾ 1125 миль = 1665 км. Д. Детлефсен (Detlefsen 1883, 4) установил, что цифра 1125 миль для окружности Меотиды взята из сочинения Артемидора. Ученый сопоставил цитируемые Плинием (VI, 207) цифры Артемидора, обозначающие окружность Внутреннего моря с включением Меотиды и без нее. Разность между ними в 1125 миль и составляет длину берегов Меотиды. Страбон определяет окружность Азовского моря в 9000 стадиев (II,5, 23).

¹⁸⁾ Устьем Меотиды Плиний называет Боспор Киммерийский, ср. IV, 75.

¹⁹⁾ Рукописи дают 375 миль (= 555 км); Детлефсен считал, что здесь надо сохранить цифру Исидора 275 миль (= 407 км), которая была указана Плинием выше (II, 245). Ср. Strabo XI, 2, 9: 2200 стадиев. Реальное расстояние между Керчью и Ростовом составляет 375 км, что дает ок. 265 римских миль.

²⁰⁾ Имеется в виду Черное море; ср. начало 75 главы.

²¹⁾ Истрополис, или Истрия (Ἰστρίη), — колония, основанная Милетом в последней трети VII в. до н.э. Город был расположен южнее дельты Истра (Дуная) на мысу у морского залива, который теперь превратился в озеро, называемое Синое. Упоминается у многих античных авторов, начиная с Геродота (II, 33). Археологические исследования Истрии начаты в 1914 г. румынским археологом В. Пырваном и продолжаются до сих пор (подробнее об истории города см.: Histria 1990; ГПП 1991, 100-110; Avram 2003, 279-340).

¹⁾ [Локализация Плинием истоков реки Дуная насколько только возможно точна (ср. Mela, II, 8 и прим. и Strabo, VII, 1, 4). Горами Абнова (или Абноба, Тас., Germ., 1) латинские географы обозначали западную часть южногерманской возвышенности, именовавшейся Геркинским лесом, а именно, область Шварцвальда (ср. Ptol., Geogr., II, 11, 5). Наименование засвидетельствовано также эпиграфически (Brambach, CIRhen., 1126, 1654). Истоки Дуная лежат к северо-востоку от Базеля (Augusta Rauricorum)].

²⁾ [Ср. schol. var. к Luc., de bello civ., II, 420, где говорится, что Дунай принимает в себя 40 притоков].

³⁾ [Если древнегреческие авторы называют три (Тимагет в схол. к Apoll. Rhod., IV, 306) или пять устьев реки Истра (Her., IV, 48; Рs.-Scymn., 773 сл.), то, начиная с эпохи Августа, число устьев обычно указывается в количестве семи (Strabo, VII, 3, 15; Оv., Trist., II, 189; Mela, II, 8). Плиний, несмотря на то, что он называет только шесть устьев, также должен быть причислен к только что названным авторам, ибо Тацит (Germ., 1) указывает, что сверх шести устьев, впадающих в Черное море, еще одно (седьмое) впадает в образованное дельтой озеро. Это седьмое устье Тацита должно соответствовать второму (по абсолютному счету) устью Плиния (см. ниже), название которого утрачено вследствие порчи текста, но которое, видимо, соответствует современному рукаву дельты, называемому Дунавец и впадающему в озеро Разим, идентичное Плиниевой Гальмириде (ср. RE, IV, 2, 2118).

⁴⁾ [Относительно наименований остальных устьев Дуная ср. Ptol., Geogr., III, 10, 3, а в прим. к этому месту см. вероятные их отождествления с современными рукавами дунайской дельты].

⁵⁾ [Отождествлению не поддается, ср. RE, II А, 1, 13].

⁶⁾ [Возможно, что это наименование возникло в подражание «Канопскому каналу» между Канопом и Александрией в устье реки Нила в Египте (Κανωβικ διρυξ, см. Strabo, XVII, 1, 16)].

⁷⁾ В тексте Плиния истоки Дуная определены более точно, чем у его непосредственных предшественников Страбона (VII, 1,5) и Мелы (II, 1, 8). По-видимому, сведения идут от римлян, которые впервые побывали у истоков Дуная и Боденского озера в 15 г. до н.э., совершая военный поход под предводительством Тиберия против непокоренных альпийских народов, производивших набеги в пределы Римской империи.

⁸⁾ Абнова (или Абноба) — совр. Шварцвальд в Германии.

⁹⁾ Имеется в виду город Augusta Rauricorum на севере совр. Швейцарии.

¹⁰⁾ Т. е. на севере от Альп (с точки зрения римлянина).

¹¹⁾ О разных наименованиях Дуная в его верхнем и нижнем течении писали многие античные авторы, подробнее см. примеч. 213 к Mela II, 8.

¹²⁾ Плиний, а затем и другие античные авторы (Ammian. XXII, 8, 44) говорят о 60 притоках Дуная. На самом же деле Дунай принимает более 120 значительных по величине притоков, из них 34 — судоходные.

¹³⁾ Античные авторы указывают различное число устьев Дуная: три (Schol. ad Apollon. Rhod. IV, 306), пять — Геродот (IV, 47), Пс.-Скимн (774) и Арриан (РРЕ, 35); шесть — Плиний (IV, 79); семь — Овидий (Trist. II, 189), Страбон (VII, 3, 15), Мела (II, 1, 8), Тацит (Germ. 1), Птолемей (III, 10, 2-6) и Аммиан Марцеллин (XXII, 8, 45). Л.А. Ельницкий считает, впрочем, что Плиния также следует причислить к авторам, писавшим о семи устьях, так как его неясный и испорченный текст говорит о впадении одного устья (или части первого устья) в некое озеро Гальмириду (1949, 846). При этом Тацит также указывает, что седьмое русло впадает в образованное дельтой озеро (Germ. 1). Вообще, дельта Дуная в течение столетий претерпевала постоянные изменения; сейчас Дунай впадает в Черное море тремя главными устьями (гирлами). Изучив тексты античных авторов и использовав собственную схему формирования речно-морских гряд, создающихся наносами реки и моря, румынский ученый И. Г. Петреску (1963,55, 279) пришел к выводу, что в древности Дунай имел шесть устьев. В этой же работе ученый перечислил гипотезы, объясняющие эволюцию дельты Дуная, и дал сводку научной литературы о ней. Таким образом, ЕИ, где приведено одно из самых подробных древних описаний устьев Истра-Дуная, оказывается важным источником сведений об истории крупнейшей европейской реки.

¹⁴⁾ Плиний перечисляет устья Истра, двигаясь с юга на север. Певкийский рукав большинство исследователей отождествляет с Георгиевским устьем Дуная. Об устьях Истра и их наложении на современную карту см. подробнее: Агбунов 1978, 249-254; Зубарев 2005, 74-75.

¹⁵⁾ Остров Певка отождествляется с грядой Сэритуриле в дельте Дуная (подробнее см. примеч. 242 к Mela II, 98).

¹⁶⁾ Здесь в тексте лакуна, которую, начиная с Урликса, издатели и комментаторы заполняют словом sacer — священный. Это делается на основании текстов Страбона (VII, 2, 15) и Птолемея (III, 10, 2), которые писали, что по самому большому Священному устью Истра можно спуститься до острова Певки. Некоторые издатели, например, Майхофф, оставляют лакуну, и тогда перевод должен звучать так: «Остров Певка, по имени которого и называется ближайшее русло, через 19 миль поглощается большим болотом».

¹⁷⁾ 19 миль = 28 км.

¹⁸⁾ 93 мили = 138 км.

¹⁹⁾ Гальмирида (от греч. ἁλμυρίς, -ίδος — «соленая жижа») — совр. озеро Разели. Его окружность равна 88 км.

²⁰⁾ По-видимому, более правильно было бы написать Narcustoma (от греч. νάρκη — «оцепенение, паралич»). Вероятно, устье было сильно заболочено, и потому в нем почти не было видно течения. Название этого устья упоминается у Аполлония Родосского (Argon. IV, 312), Птолемея (III, 10,5) и Аммиана Марцеллина (XXII, 8, 45). Это устье находилось между Сулинским и Георгиевским гирлами (Зубарев 2005, 74).

²¹⁾ Καλὸν στόμα — по-греч. «Прекрасное устье». Некоторые исследователи отождествляют его с Сулинским гирлом Дуная (Зубарев 2005, 74). Название устья Калонстома упоминают Аполлоний Родосский (Argon. IV, 313), Птолемей (III, 10, 6) и Аммиан Марцеллин (XXII, 8, 45).

²²⁾ Сарматский остров, упоминаемый только у Плиния, И.Г. Петреску (1963, 154) предположительно отождествляет с грядой Караорман. Название острова — редкое свидетельство поселения сарматов в самом устье Дуная.

²³⁾ Φευδὲς στόμα — по-греч. «Ложное устье». Его упоминают, кроме Плиния, Птолемей (III, 10, 6) и Аммиан Марцеллин (XXII, 8, 45). Видимо, это было ответвление Сулинского гирла (Зубарев 2005, 75).

²⁴⁾ Κωνώπων διάβασις — по-греч. «Комариный переход». И.Г. Петреску (1963, 154) отождествляет этот остров с грядой Летя.

²⁵⁾ Βόρειον στόμα — по-греч. «Северное устье». Его название упоминают также Птолемей (III, 10,5) и Аммиан Марцеллин (XXII, 8, 45). По-видимому, Борионстома соответствует Килийскому или Старостамбульскому гирлу Дуная (Зубарев 2005, 75).

²⁶⁾ Ψιλόν στόμα — по-греч. «Голое устье». Это коньектура Д. Детлефсена, при помощи которой название последнего рукава Истра становится понятным с точки зрения греческого языка, как и все предыдущие названия устьев Дуная. Голое устье Истра упоминается в периплах Черного моря Арриана (32) и Пс.-Арриана (89).

²⁷⁾ 40 миль = 59 км.

¹⁾ [Плиний ошибается в утверждении, что греки в древности не знали наименования сарматы, а лишь савроматы. Имя сармат (в форме Συρμάται) встречается впервые у Ps.-Sсуl., 68, где они еще отличаются от савроматов. Различает их, впрочем, и Псевдо-Скимн, 876 сл., отождествляя савроматов с язаматами].

²⁾ [В то время как Плиний, видимо, отождествляет аорсов и гамаксобиев, подставляя, таким образом, подлинное сарматское племенное имя на место грецизированного или измышленного греками по образцу гомеровых галактофагов наименования, Птолемей (Geogr., III, 5, 7; 10) строго их между собой различает, помещая первых близ агафирсов, т. е. на западе Скифии, а вторых — к северу от Меотиды, вместе с аланами].

³⁾ [Под трогодитами, или троглодитами надо, вероятнее всего, понимать тафриев или сатархов, которых Мела (II, 10) характеризует как дикое, живущее в пещерах или в землянках племя, а Домитий Каллистрат (у Steph. Byz., s. v. Τάφραι) отождествляет с названными Геродотом «слепыми» (τυφλοί) или, точнее, с их потомками, прорывшими через Перекопский перешеек ров (τάφρος, Her., IV, 3)].

⁴⁾ [Племя язигов-сарматов Страбон помещает к западу от Днепра, севернее тирегетов (VII, 3, 17), по-видимому, также в непосредственном соседстве с гетами (даками), как и при Плинии].

⁵⁾ [Т. е. до реки Тиссы, с которой отождествляется река Патисс (см. RE, IV, 2, 1950). Следует полагать, что во время Страбона даки жили еще и к востоку от реки Тиссы, где их, под именем гетов, знают Страбон (VII, 3, 11) и более древние авторы].

⁶⁾ «Разные племена» — так мы переводим слово variae (sc. gentes). Если же придерживаться чтения других рукописей varie, то следует перевести: «скифские племена, по-разному расположенные у побережья». Перевод этого места у Ф. В. Шелова-Коведяева (1994, 23) звучит иначе: «однако они различно владеют прилегающими к взморью [пространствами]». В латинском тексте, приведенном Шеловым-Коведяевым, обсуждаемое слово приводится в форме varia, что не поддерживается рукописными чтениями.

⁷⁾ Геты (Γέται) и даки (Δάκοι) принадлежали к семье фракийских народов и говорили на одном языке. Геты жили на побережье Черного моря у нижнего течения Дуная. Об этом писали еще Геродот (IV, 93) и Фукидид (II, 96-98), а позже непосредственные предшественники Плиния Страбон (VII, 3, 14) и Овидий, который был сослан в Томы и упоминал живущих там гетов (Trist. V, 7, 12). Родственные же им даки занимали континентальные области. По описанию Плиния, они селились в горах и ущельях вплоть до реки Патисса (совр. Тисса). Понятно, что греки, колонии которых располагались у самого моря, были хуже знакомы с населением, обитавшим вдали от побережья. Римляне же, достигнув среднего и нижнего Дуная в середине I в. до н.э., встретились с воинственными племенами даков. Первым о них написал Цезарь в «Записках о галльской войне», сообщая, что Геркинский лес тянется до страны даков и анартов (VI, 25). «Свирепые даки» не раз упоминаются в стихах Горация (Carm. I, 35, 9; II, 20, 18; III, 6, 14 и 8, 18; Sat. II, 6, 53). На рубеже нашей эры, когда названные народы создавали племенные объединения, руководящую роль в которых сначала играли геты, а затем даки, римляне и греки стали отождествлять оба этнических названия. В тексте ЕИ находится первое свидетельство о таком отождествлении. Еще Страбон, писавший на несколько десятилетий раньше Плиния, четко разделяет даков и гетов: последние «обращены к Понту и на восток», а первые — «к Германии и к истокам Истра» (VII, 3, 12). В конце I в. до н.э. даки распространили свое господство на области вдоль течения Тиссы и приблизились к юго-восточным границам Паннонии. Оттуда, согласно сообщению Плиния, они были оттеснены язигами в первой половине I в. н.э. (Колосовская 1973, 211).

⁸⁾ О сарматах см. выше примеч. 61 к NH, II, 246 и примеч. 75 и 85 к «Хорографии» Мелы.

⁹⁾ Замечание Плиния о том, что сарматы по-гречески называются савроматами, требует некоторого уточнения. Автор ЕИ в отличие от своего старшего современника Мелы (I, 19; III, 33 — сарматы живут между Вислой и Танаисом; I, 116 — савроматы за Танаисом) правильно понимает, что оба этнонима принадлежат одному и тому же народу. В текстах древних греческих писателей сарматы, действительно, называются савроматами (например, в «Истории» Геродота или в трактате Пс.-Гиппократа «О воздухе, водах и местностях»). Ученые полагают, что этноним савроматы относится ко времени, когда этот народ жил за Доном (ср.: Herod. IV, 21). Но после того как к III в. до н.э. сложились новые племенные союзы, они, начав воинственные вторжения в степные владения скифов, выступили под общим названием сарматов. В «Географии» Страбона, с которой Плиний явно не был знаком, употребляются оба этнонима, причем автор пишет «савроматы», говоря о далеких временах на основании сочинений древних писателей (XI, 6, 2). Таким образом, Плиний ошибся, утверждая, что греки знают лишь этноним савроматы (Ельницкий 1949, 849; подробнее о соотношении двух этнонимов см.: Куклина 1999, 253-270; Mason 2008, 351-352).

¹⁰⁾ Аорсы (Ἄορσοι) — сарматское племя, продвинувшееся на рубеже нашей эры далеко на запад по сравнению с первоначальным местом своего обитания (об аорсах см.: Шилов 1983). Страбон называет аорсов в числе кочевников, живущих между Меотидой и Каспийским морем (XI, 5, 7), примерно в той же области помещает их и Плиний, упоминая аорсов в 48 главе VI книги. Возможно, что аорсы, имя которых не часто фигурирует в античных источниках, входили в число аланов, поскольку название последних могло иметь собирательное значение (Виноградов В. Б. 1963, 175; Ллемань 2003, 36-38).). Этноним «гамаксобии» встречается у ряда античных авторов (ср.: Mela II, 2 и примеч. 170; Ptolem. III, 5, 19), которые локализуют их у Меотиды вместе с аланами. Лишь Плиний сообщает, что гамаксобии — другое название аорсов. Птолемей же считает их разными народами. Но судя по тому, что Мела помещает гамаксобиев рядом с агафирсами, а Птолемей сообщает об аорсах как о соседях агафирсов, можно с доверием отнестись к свидетельству Плиния о названии одного и того же племени аорсами и гамаксобиями (Мачинский 1974, 130-131; также Симоненко 1992, 159). Первый этноним, таким образом, представляет самоназвание народа, а второй имеет греческое происхождение и образован по внешнему признаку, бросившемуся в глаза грекам. Предполагается, что аорсы-гамаксобии появились между Доном и Днепром во второй половине I в. до н.э. — первой половине I в. н.э. под давлением аланов с востока. Об аорсах см. также Шилов 1983, 34-48; см. попытку связать аорсов с определенными археологическими памятниками: Шевченко 2003, 44-59.

¹¹⁾ Этноним трогодиты (вместо привычной транскрипции троглодиты от греч. Τρωγλοδύται, т.е. «живущие в норах или пещерах») встречается в том же написании у Аммиана Марцеллина (XX, 8, 43). Он более определенно, чем Плиний, локализует их близ острова Певки. Невдалеке от Певкийского устья Истра упоминает их также Птолемей (III, 10, 9: Τρωγλοδύται). Однако только у Плиния определена этническая принадлежность трогодитов к скифам. Здесь уместно напомнить, что античные авторы не раз говорили о том, что среди фракийцев жило много скифов. Например, Аполлоний Родосский в «Аргонавтике» (IV, 320) упоминает близ устьев Истра «смешанных с фракийцами скифов». О том же писал Страбон (VII, 4, 5), называя области за Тирой и Истром Малой Скифией. Указание на «пещерный» образ жизни трогодитов приводит также к предположению, что Плиний имеет в виду сатархов, или тафриев, которые, согласно Меле (II, 10), «живут в выкопанных в земле жилищах, в пещерах и подземельях, при этом они закутывают все тело и даже лицо прикрывают так, чтобы только видеть» (см. Ельницкий 1949, 846; Ельницкий 1961, 181). В свою очередь, отождествление сатархов с тафриями и слова Плиния о рабском происхождении трогодитов наводят на мысль, что в основе этого сообщения лежит рассказ Геродота о рабах, прорывших ров на Перекопском перешейке (Herod. IV, 3). Ф. В. Шелов-Коведяев (1994, 27-28), который также видит здесь реминисценцию из Геродота, замечает: «Этот эксцерпт представляет собой классический пример того, как Плиний переплавляет источники в соответствии со своими целями, включая в один пассаж сведения различного происхождения и хронологии. Здесь есть явные анахронизмы, восходящие к авторам V-IV вв. до н.э.: скифы, савроматы, гамаксобии, троглодиты — и более актуальная информация: даки, аорсы, Данувий, Паннония, германцы, Карнунт, свевы, царство Ванния, язиги, аланы, роксоланы, бастарны».

¹²⁾ Дион Кассий (XIX, 15, 1) и Аммиан Марцеллин (XXIII, 5, 16; XXXI, 15, 1) сохранили сообщение о массагетском происхождении алан, одного из наиболее крупных объединений, вышедших из общесарматской среды. На рубеже нашей эры аланы кочевали в приазовских степях и в Предкавказье. Римляне впервые встретились с ними в Закавказье во время походов Помпея против Митридата (Lucan. Phars. VIII, 133). Младший современник Плиния Иосиф Флавий упомянул аланов около Танаиса и Меотийского озера (De bello Iud. VII, 7, 4); Аммиан Марцеллин (XXII, 8, 31) и Птолемей (III, 5, 19) указывают аланов наряду с язигами и роксоланами у Меотиды. Плиний не упоминает эти сарматские племена в названных местах, зато он первый из античных авторов пишет об их передовых отрядах, продвинувшихся далеко на запад (см.: Алемань 2003, 47 в связи с упоминанием аланов, аорсов и роксоланов — рокс-аланов — об актуальных дополнениях, сделанных Плинием к данным карты Агриппы). Д. А. Мачинский считает, что роксоланы были передовым отрядом аланов, появившихся из-за закаспийских степей в первой половине и середине II в. до н.э. (Мачинский, 1974, 125-127). Археологи констатируют во второй половине I в. н.э. резкое количественное увеличение сарматских памятников к западу от Днепра, что согласуется с данными Мелы и Плиния (Симоненко 1992, 161; ср. Симоненко 1993). В V в. н.э., по свидетельству Иордана (Get. 226), аланы достигли Галлии; они сопровождали набеги вандалов на страны Западной Европы и в Северную Африку. Плиний же застал аланов на середине этого пути. Подробнее об аланах в античных и средневековых источниках см.: Кулаковский №9; Aalto, Pekkanen 1975, 20-39; Буданова 1991, 2527; Алемань 2003. Об истории алан см. также: Кузнецов В. А. 1962; Кузнецов В. А. 1992; Гаглойти 1966; Ковалевская 1984; Абрамова 1997; Габуев 1999; Габуев 2000, 50-62.

¹³⁾ Роксоланы (Ῥοξολανοί) — кочевое сарматское племя (см., впрочем: Мачинский 1974, 125-127, который считает, что роксоланы не были сарматами). Слово «роксоланы», очевидно, состоит из двух частей, вторая из которых представляет этноним «аланы». Античные авторы локализуют их наряду с язигами и аланами у Меотийского озера (ср. предыдущее примеч.). От Меотиды роксоланы двигались на запад вслед за язигами (ср. ниже примеч. 173). Их пребывание в Крыму в конце II в. до н.э. отмечено в декрете в честь Диофанта, полководца понтийского царя Митридата VI Евпатора: некие ревксиналы выступили в качестве союзников скифского царя Палака в его борьбе против Херсонеса (IOSPE, I2, 352 — τῶν Ῥευξιναλῶν ἔθνος). Ревксиналы отождествляются с роксоланами на основании сообщения Страбона (VII, 3, 17) о роксоланах, пославших в помощь Палаку 50000 человек. В I в. до н.э. роксоланы, по описанию Страбона, находились между Днепром и Доном, а к середине I в. н.э. они, перейдя Днестр, вступили в столкновение с римлянами. Два нашествия «сарматского племени роксоланов» на провинцию Мезию в 67 и 68 гг. н.э. описаны в «Истории» Тацита (I, 79).

¹⁴⁾ «От побережья в глубь материка» — так мы перевели слово superiora. В античной географической литературе предлоги и наречия с буквальным значением «выше» и «ниже» обозначали, как правило, расположение объектов в отношении морского побережья: «ниже» — ближе к нему, «выше» — дальше от него; ориентация же по странам света при этом в расчет не принималась. В данном случае описание движется с востока на запад. В других главах ЕИ при сходных выражениях можно отметить северо-восточную (IV, 88) и северную (XXVII, 128) ориентации. О смысле подобных предлогов и наречий в географических сочинениях греков и римлян см. специальное исследование: Подосинов 1979, 147-165, ср. также: Sturenburg 1932).

¹⁵⁾ Паннонские зимние стоянки в Карнунте были организованы римлянами в начале I в. н.э. как укрепленные пункты против германских племен квадов и маркоманов. Карнунт находился на месте совр. местечка Петронелль недалеко от Вены в Нижней Австрии.

¹⁶⁾ Язиги (Ἰάζυγες) — сарматское племя, которое далее других сарматов продвинулось в I в. н.э. на запад. Впервые этноним язиги встречается у Страбона (VII, 2, 4; он помещает их уже к западу от Днепра). Овидий упоминает язигов в «Письмах с Понта» (I, 2, 77; IV, 7, 9-10) и в поэме «Ибис» (135); он первый из античных авторов отметил их присутствие на берегах Дуная (подробнее см.: Подосинов 1984, 130-131). Плиний очерчивает границы обитания язигов точнее, чем всех остальных племен, перечисленных в этой главе. Он локализует их на современной Большой Венгерской низменности: между Дунаем и Геркинским лесом вплоть до Паннонских зимних стоянок в Карнунте на границе с германцами. Подтверждением этого является свидетельство в «Анналах» Тацита (XII, 29-30) о пребывании язигов в войске царя Ванния, т.е. ок. 50 г. н.э. Сообщения Плиния и Тацита дают возможность считать, что язиги появились на территории современной Венгрии при Тиберии, в первой трети I в. н.э. Они пришли сюда от Азовского моря и Дона, где их локализовали Птолемей (III, 5, 19) и Аммиан Марцеллин (XXII, 8, 31). Память об их недавнем появлении у Дуная сохранилась в записанном Птолемеем названии «язиги-переселенцы» (VIII, 10, 2: Ἰάζυγες οἱ Μετανάσται). О языгах и их продвижении на запад см.: Harmatta 1970, 41-42; Bichir 1971, 1971, 167-197; Колосовская 2000, 177. О сарматах в Северо-Западном Причерноморье см.: Симоненко, Лобай 1991; Simonenko 2004, 199-227.

¹⁷⁾ В конце I в. до н.э. даки распространили свое господство на области вдоль течения Тиссы (Патиссы) и приблизились к юго-восточным границам Паннонии. Оттуда, согласно сообщению Плиния, они были оттеснены язигами. Это произошло в первой половине I в. н.э. (Колосовская 1973, 211).

¹⁾ [Трудно локализуемая река, во всяком случае не идентичная Марису (современный Марош): Müllenhoff (Deutsche Altertumskunde, II, стр. 326 сл.) отождествляет ее с левым притоком Дуная — Вагом, Much (RE, V,2, 1852, 3) — с Граном].

²⁾ [Имеется в виду царство свебского царя Ванния, признанного римлянами в 19 г. н. э. и царствовавшего до 50 г. н. э. См. Тас., Ann., II, 63; XII, 29 сл.].

³⁾ [Имеются в виду бастарны, кельтско-фракийское племя на нижнем Дунае, которых предположительно причисляет к германцам Страбон (VII, 3, 17), подразделяющий их на несколько племен: атменов, сидонов, певкинов и бастарнов-роксоланов].

⁴⁾ [Т. е. до реки Вислы (Вистулы других авторов, ср. Рtоl., Geogr., III, 5, 1). Место испорчено. Речь идет, вероятно, о размерах пространства, ограниченного Геркинским лесом с запада, Дунаем с юга и рекой Вислой с востока].

⁵⁾ Свебы (свевы) — собирательное название ряда родственных германских племен, которые обитали во времена Плиния у рек Эльбы, Майна, Неккара и верхнего Рейна. Впервые подробно описаны Цезарем в «Записках о Галльской войне». Плиний имеет в виду здесь не всех свебов, а тех, которые оказались под властью Друза, когда он в 6 г. н.э. разбил Маробода. Последний возглавлял так называемое «Свебское царство», объединявшее свебов и маркоманнов. Границей даков и свебов является река Map, или Марис (совр. Муреш). Второе название реки — Дурия — имеет, возможно, кельтскую этимологию (Tomaschek 1905, 1852).

⁶⁾ Ваннианское царство существовало с 17 по 50 г. н.э. Ванний из племени квадов был поставлен римлянами правителем маркоманнов (Tacit. Annal. II, 63) после разгрома Маробода (см. предыдущее примеч.). Ванний пробыл у власти до 50 г., когда был изгнан своими соплеменниками. Упоминание царства Ванния указывает довольно точно на время составления источника, из которого Плиний почерпнул свои сведения и на который в данном месте не сослался (Rostowzew 1931, 48). Ссылка же на Агриппу в следующей фразе показывает лишь на переключение Плиния на сообщение иного автора: ведь Агриппа умер в 12 г. до н.э. и, следовательно, не мог писать о царстве Ванния.

⁷⁾ Бастерны — чаще бастарны (Βαστάρναι, Βαστάρνοι, Bastarni, Bastarnae). Следуя сообщениям античных авторов, современные исследователи относят бастарнов либо к кельтам-галлам-галатам (Liv. XL,57; Polyb. XXV, 6; Plutarch. Aem. Paul. 9; 12; 13), либо к германцам. Плиний считал их германцами, как можно понять по данному месту ЕИ, и еще более определенно он говорит об этом ниже (IV, 99). Также к германцам причисляли бастарнов Страбон (VII, 3, 17), Дионисий Периэгет (306) и младший современник Плиния Тацит (Germ. 46). Бастарны появились в низовьях Дуная ок. 200 г. до н.э. и активно участвовали в военно-политической жизни этого региона, занимали довольно обширные территории к северу от Дуная, граничили с запада с германскими племенами, а на севере соприкасались с венедами. В I в. н.э. даки вместе со своими союзниками бастарнами оказались главными врагами Рима на Нижнем Дунае. Бастарнов вместе с савроматами в низовьях Дуная на границах Римской империи упоминает Овидий (Trist. II, 198: Basternae). Обзор историографии об этнической принадлежности бастарнов см.: Мади 1967, 179; см. также полезную сводку античных свидетельств о бастарнах: Браун 1899, 99-116: Vulpe 1955; Щукин 1993, 89-95; Щукин 1999,54-63; Колосовская 2000, 91-92.

⁸⁾ Об Агриппе см. выше примеч. 118 к IV, 77. Плиний передает географическую информацию Агриппы, касающуюся Дакии (Fr. 18 в издании фрагментов «Хорографии Агриппы: Подосинов 2002, 46). Данное сообщение Агриппы весьма примечательно тем, что это первая и, если не считать Птолемея, единственная во всей античной литературе попытка определить размеры Восточной Европы, лежащей между Дунаем и Балтийским морем, с которым ни греки, ни римляне еще не были знакомы лично, ср. Strabo V, 2, 4: «страны за Альбием [т. е. за Эльбой] у океана совершенно нам неведомы. Мы не знаем никого, кто бы ранее совершил плавание вдоль этих берегов к восточным странам, [простирающимся] до устья Каспийского моря, а также и римляне еще не заходили в страны по ту сторону Альбия; равным образом и сухим путем никто [туда] не путешествовал» (перев. Г. А. Стратановского).

⁹⁾ 1200 миль = 1776 км.

¹⁰⁾ Слово «пустыня» (deserta) употреблено здесь в значении «безлюдная, не населенная оседлыми народами местность». До прихода сарматов эта «пустыня» называлась «скифской» или «гетской». Ее хорошо охарактеризовал Пс.-Гиппократ (25): «Так называемая Скифская пустыня (Σκυθέων ἐρημίη) — это равнина, изобилующая травой, без деревьев, умеренно орошенная; там есть большие реки, которые отводят воду с равнин. Здесь и обитают скифы, называемые кочевниками, потому что у них нет домов, а живут они в кибитках». Ниже (XXII, 143) Плиний и сам воспользуется старинным для его времени наименованием «скифские пустыни», которое было употреблено еще Геродотом (IV,5; 8; 11; 17; 20; 22) и стало поговорочным (Доватур и др. 1982, 207). Deserta Sarmatiae подразумевают, по-видимому, степи Северо-Западного Причерноморья между Дунаем и Днепром, населенные кочевниками и потому не имеющие городов (что и означает слово deserta), где их и локализуют древние авторы (ср., например: Strabo VIII, 3, 14; 17).

¹¹⁾ Упоминание Вислы (Vistla, Vistula, Visculus, Viscid) со ссылкой на Агриппу является древнейшим в античной литературе (Nicolet 1988а, 124-125). Позже Вислу описывает еще только Птолемей (III,5, 2: Οὐιστούλα). Висла названа в «Хорографии» Мелы без ссылки на источник, так что нельзя утверждать, что упоминание Мелы старше, чем данные Плиния, взятые у Агриппы. Во времена Агриппы ни римляне, ни греки еще не проникали морским путем к берегам Балтийского моря. Сведения о Висле, вероятно, попали к Агриппе через купцов, которые вели торговлю янтарем. Их путь от совр. Калиниградской области, где добывали янтарь, до Средиземного моря частично проходил по Висле (Spekke 1957, 47-70; Хенниг 1961, 1, 369; von Sadowski 1963). Петерсен думает, впрочем, что Агриппа едва ли знал Вислу и что Плиний мог здесь дополнить цитату Агриппы собственными сведениями (Petersen 1853, 200). Р. Мэйсон (2008, 353) считает, что понимание Вислы как восточной границы германских племен — оригинальная и актуальная информация именно Агриппы, так как Страбон, например, все еще считает такой границей Эльбу (VII, 3, 1). Название реки происходит, по-видимому, от герм. *Wistlô и содержит древнеевропейский корень *vis — «течь» (см.: Krahe 1963).

¹²⁾ 396 миль = 586 км. Й. Парч (Partsch 1875, 75) считает эти цифровые данные безнадежно испорченными, в то время как Детлефсен (Detlefsen 1906,5-36) предполагает, что Плиний перепутал здесь местами длину и ширину региона. Подробное обсуждение этого текста Агриппы см. в издании его фрагментов в книге: Подосинов 2002,54-56.

¹³⁾ Важное замечание Плиния, свидетельствующее о том, как сами древние хорошо понимали, что они далеко не всегда точно определяли этническую принадлежность племен, живущих в отдаленных и малоизвестных странах.

⁰⁾ [Упоминается в Anon., РРЕ, 89 (Κρημνίσκοι) и локализуется, со ссылкой на Артемидора Эфесского, между Неоптолемовым и Антифиловым укреплениями, на расстоянии 420 стадиев от устья реки Тиры (Днестра), согласно Артемидору].

¹⁾ [У других авторов не упоминается, локализуется где-либо близ Неоптолемовой башни, к западу от нее, ср. Strabo, VII, 3, 16].

²⁾ [Отождествляются с возвышенностями современной Бессарабии, см. RE, XIV, 1, 199; у других авторов не упоминаются, будучи, однако, явно заимствованы из какого-то греческого источника (может быть, из Артемидорова перипла)].

³⁾ [Относительно отождествления города Тиры с древней Офиуссой см. Strabo, VII, 3, 16 и прим.].

⁴⁾ [«Островом» Плиний по примеру других древних авторов именует пространство между двумя реками и морем, подобно тому как ионийские географы считали островами и самые материки. См. Н. Berger, Geschichte d. wissensch. Erdkunde d. Griechen, I, 51 сл.].

⁵⁾ [Эту реку, именуемую у Ptol., Geogr., III, 5, 6, Аксиаком (’Αξιάκης), Помпоний Мела (II, 7) локализует между Тирой и Гипанисом, между землей асиаков и каллипидов, что заставляет отождествлять ее или с самим Тилигулом, или с другой речкой, впадающей в Тилигульский лиман; племя асиаков следует считать идентичным исиакам (’Ισιάκοι) Арриана (РРЕ, 31). Ср. также прим. к Mela, II, 7].

⁶⁾ [Это наименование следует сопоставить с именем гетского племени кробизов (Κρόβυζοι; Her., IV, 49), одной из форм или искажением которого оно является].

⁷⁾ [Если река Асиак или Аксиак идентична Тилигульскому лиману, то названные далее Плинием пункты должны локализоваться на Березанском лимане, расположенном между Тилигульским и Бугско-Днепровским лиманами. В этом случае Саггарийский залив должен быть отождествлен с Березанским лиманом, река Рода — с одной из безыменных речек, в него впадающих, а у выхода из лимана должна быть помещена гавань Ордес, наименование которой должно быть сопоставлено с рекой Ордессом, которую Геродот (IV, 48) называет притоком Дуная, но которая в качестве такового не находит себе прочной локализации на современной карте. Ср. прим. к Her., IV, 48, а также RE, IА, 1, 954 сл. С другой стороны, этот Ордес должен быть идентичен Одессу Арриана (РРЕ, 31), помещаемому им между Борисфеном и гаванью истрианов].

⁸⁾ [Озером (lacus) Плиний именует в данном случае, вероятнее всего, Бугско-Днепровский лиман, видимо, ввиду его обширности. Это же понятие прилагается им и к Азовскому морю (NH, VI, 3)].

⁹⁾ [Т. е. борисфениты, наименование которых Плиний, видимо, распространяет и на окрестных эллинизированных варваров, именуемых Геродотом (IV, 17, эллино-скифами, а в ольвийском декрете в честь Протогена (IOSPE, I², 32) — микс-эллинами].

¹⁰⁾ [В то время как ольвиополитами граждан Ольвии называет также и Геродот (IV, 18), чем свидетельствуется древность этого наименования, Милетополем (подобно одноименному пункту в Мисии) именует ее один лишь Плиний, что, однако, может легко быть объяснено из того, что многие авторы (ср. Strabo, VII, 3, 17) подчеркивают принадлежность Ольвии, в качестве колонии, Милету].

¹¹⁾ Описание городов идет по побережью Понта в направлении движения часовой стрелки. М. И. Ростовцев усматривает в этом описании сочетание и чередование перипла с периэгесой, которая близка той, которую использовал Мела. Так, глава 82 представляет собой перипл с вработанной в него периэгесой, главы 83 и 84 состоят исключительно из периэгесы, 85-87 — из перипла, 88-91 — из периэгесы (Rostowzew 1931, 48). Греческие формы некоторых названий (Cremnisoe, Crobiggi, Rhode, Saggarius, Ordesos, Dromos Achilleos и др.) показывают, что это описание почерпнуто из греческих периплов с добавлением более свежих данных (Detlefsen 1909, 63-64).

¹²⁾ Название города происходит от греч. κρημνός — «крутой край горы». Кроме Плиния, Кремниски упоминает со ссылкой на Артемидора только Пс.-Арриан (РРЕ 89: Κρημνίσκοι); по его сведениям, город был расположен между Антифиловым укреплением и Неоптолемовой башней в 480 стадиях, или 64 милях от Тиры. Археологических остатков города не обнаружено. В научной литературе были высказаны разные мнения о его местоположении. Одни локализовали его на берегу озер Алибей и Бурнас (Mannert 1820, 239;), другие — у села Балабанка (Беккер 1853, 191; Neumann К. 1855, 354-355), третьи — на правом берегу Днестровского лимана у совр. села Затока. Современные исследователи показали, что в V—III вв. до н.э. уровень Черного моря был примерно на 10 м. ниже современного (Шилик 1975,5-6) и что за последние 2000 лет море уничтожило здесь береговую полосу шириной до двух км. Анализ сведений античных авторов и данных об изменении морского побережья в районе Днестровского лимана приводит к выводу, что в античности озера Бурнас не существовало. На его месте была узкая долина, по которой протекала небольшая речка, впадавшая в бухту. Кремниски, вероятно, стояли на восточном берегу этой бухты. В таком случае остатки города должны находиться на дне моря (Агбунов 1981, 142-143). Кремниски находились между мысами Бурнас и Будаки и, возможно, первоначально назывались Эполием (Зубарев 2005, 142-143). См. также: ГПП 1991, 145-147.

¹³⁾ Эполий упоминается только у Плиния. Судя по названию, это было греческое поселение, потому что известны греческие города с подобным названием (Εὐπόλιον — Thuc. III, 99; Plin. NH, IV, 3, 4). П. В. Беккер (1851, 42) связывал местоположение Эполия с остатками древнего поселения у деревни Арсеньево (подробнее см.: ГПП 1991, 327). Вопрос о точной локализации Эполия, как и других античных поселений этой области, должен решаться с учетом изменения уровня моря за последние два тысячелетия (ср. об этом предыдущее примеч.).

¹⁴⁾ Название города Макрокремны происходит от греч. слов μακρός — «длинный» и κρημνός — «крутой край горы». По мнению П. В. Беккера (1851, 42), так назывался высокий берег Будакского лимана от южной оконечности Кимбецкого лимана до озера Бурнас. Этот высокий по сравнению с другими отрезок берега мог производить с моря впечатление горного хребта. В современной «Лоции Черного моря» (Л., 1937, 443) говорится, что морской берег между Бурнасским и Будакским мысами виден со стороны моря «значительно четче и открывается в ясную погоду за 12 миль».

¹⁵⁾ Милетская колония Тира была основана в VI в. до н.э. Ее остатки находятся на правом берегу Днестровского лимана на месте совр. города Белгород Днестровский. Подобно большинству других колоний в Северном Причерноморье город, как показывают археологические материалы, просуществовал до IV в. н.э. Местоположение античной Тиры было окончательно установлено Э. Р. Штерном в результате раскопок 1900 и 1912 гг. на территории Аккерманской крепости. К настоящему времени археологи раскрыли довольно большую часть города (об истории и археологии Тиры см.: Фурманская 1963, 40-50; Карышковский, Клейман 1985; Самойлова 1988; ГПП 1991, 260-271; Сон 1993).

¹⁶⁾ По мнению одних античных авторов, Офиуса (Ὀφιοῦσα — букв. «Змеиный [город]»), — древнее название города Тира. Такое утверждение мы находим в комментируемой главе ЕИ и у Стефана Византийского со ссылкой на Александра Полигистора (s. v. Τύρας — ὁ δὲ Πολυίστωρτὸν ποταμὸν καὶ τὴν πόλιν Τύρανφησι... ἐκάλειτο δὲ Ὀφιοῦσα). Другие авторы римского времени (Val. Flacc. Argon. VI, 84-85; Ptolem. III, 10, 16), заимствуя свои сведения о Северном Причерноморье из вторых и третьих рук, утверждали, что Тира и Офиуса — два разных города, а Пс. Скилак (68) и Страбон (VII, 3, 15) называют только Офиусу, не сообщая ничего о Тире. Впрочем, некоторые толкователи текста Страбона полагают, что в отрывке, где названа Офиуса, упомянутый вслед за ней город без названия подразумевает не Офиусу, а Тиру. Начиная с XIX в. многие ученые считают справедливым утверждение Плиния, что Офиуса — другое название Тиры, но есть исследователи, полагающие, что это два разных города. Обширная библиография вопроса приведена в книге: Зубарев 2005, 152. М. В. Агбунов (1985, 87-101) локализовал Офиусу на исчезнувшем острове между рукавами реки Тиры. Эта точка зрения была подвержена критике (см., например, Карышковский, Клейман 1985, 16-17, 42), и теперь преобладает мнение, что сообщение Плиния о том, что Тира находилась на месте Офиусы, соответствует действительности (Зубарев 2005, 152-158).

¹⁷⁾ Остров тирагетов упоминается только в ЕИ. Это ценное свидетельство об устье Днестра, которое выглядело в античности совсем иначе, чем теперь. Не располагая современными данными геологических исследований об изменении уровня Черного моря за последние 200 лет, ученые прошлого века высказывали необоснованные мнения о локализации острова тирагетов. Э. Г. Муральт (1850, 132), например, помещал его на пересыпи лимана между Цареградским и Очаковским гирлами, не зная, что пересыпь является новообразованием. П. В. Беккер (1851, 41), хотя и верно предполагал, что река Тира в древности имела при впадении два рукава, все же не знал, что лиман — это затопленное устье реки. А именно там, между двумя рукавами Тиры, непосредственно впадавшей в море, современные исследователи помещают остров тирагетов. Он простирался на 20-30 км в длину и 4-5 км в ширину (Агбунов 1985, 76-86). Неосновательным представляется мнение Т. Д. Златковской (1978, 226) о том, что островом тирагетов надо считать территорию, ограниченную Днестром, Прутом и Черным морем. Такое толкование не находит никакой опоры в тексте ЕИ, где ясно сказано, что этот остров находился на реке Тире. С помощью своего объяснения Т. Д. Златковская, вероятно, хотела извлечь из ЕИ сведения о границах расселения большого племени тирагетов. К сожалению, этого сделать нельзя, и приходится признать, что Плиний засвидетельствовал лишь факт обитания тирагетов в устье Днестра.

¹⁸⁾ О тирагетах (Τυραγέται), ветви гетов, более подробно писал Страбон (II,5, 12; VIII, 3, 17), который сообщил, что об этом и некоторых других племенах можно почерпнуть сведения не из древних источников, а лишь у его современников, т. е. авторов рубежа нашей эры. Птолемей (III, 10, 13) считал тирагетов сарматским племенем. Современные исследователи локализуют тирагетов на пространстве между р. Серетом на западе и Днестром на востоке (Златковская 1978, 226-228).

¹⁹⁾ 130 миль = 192 км. Расстояние между устьями Дуная и Днестра, по современным данным, — 155 км.

²⁰⁾ Этноним аксиаки (в форме «асиаки») впервые встречается в античной литературе у Мелы (II, 1, 7). По-видимому, их же имеет в виду Арриан, упомянувший расположенную к западу от Днестровского лимана Гавань исиаков (Ἰσιακῶν λιμήν — РРЕ, 31). Гавань исиаков ученые локализуют на территории совр. Одессы в районе Приморского бульвара. (Синицин 1960, 17; Агбунов 1985, 129, 138).

²¹⁾ Название реки Аксиак, протекающей между областями, населенными каллипидами и асиаками, впервые встречается в «Хорографии» Мелы (II, 1, 7), который в этом районе указал те же реки, что и Геродот, за исключением Аксиака. Поэтому можно полагать, что сведения Плиния и Мелы восходят к какому-то древнему ионийскому источнику, полнее, чем Геродот, описывавшему реки этой области. Кроме Мелы и Плиния, Аксиак упомянут у Птолемея как река, «протекающая через Сарматию немного выше Дакии до горы Карпата» (III,5, 18). Современные ученые отождествляют эту реку с Тилигульским лиманом или с одной из впадающих в него речек (Ельницкий 1961, 176), либо с рекой Куяльник (Зубарев 2005, 78-79).

²²⁾ Кробизы, по-видимому, идентичны геродотовым кробизам (Κρόβυζοι — IV, 49) — одному из фракийских племен. Упомянуты здесь ошибочно, так как Плиний или его источник спутали название городов Ордесс, действительно находившегося в рассматриваемой местности (ср. примеч. 198), и Одесс, располагавшегося близ совр. г. Варны. Около последнего, согласно свидетельству Пс.-Скимна, жило фракийское племя кробизов (750-756).

²³⁾ Река Рода, упомянутая лишь у Плиния, вероятно, одна из безымянных речек, впадающих в Березанский лиман (Беккер 1851,53; Ельницкий 1949, 847). В. Г. Зубарев (2005, 79) отождествляет эту реку с Тилигульским лиманом, Р. Мэйсон (2008, 354) — с Сасыком.

²⁴⁾ Саггарийский залив — по-видимому, Березанский лиман (Зубарев 2005, 79). Его название Беккер (1851,53) сопоставляет с понтийской рекой Sagaris Овидия (Ер. IV, 10, 47), хотя скорее всего у последнего речь идет о малоазийской реке Сангарис (см.: Подосинов 1985, 233).

²⁵⁾ Подобно Плинию, Птолемей (III,5, 29) называет этот пункт Ордессом (Ὀρδησσός). В периплах же Арриана (31) и Пс.-Арриана (87) он выступает под именем Одесс. Поселение располагалось в удобной гавани, так как Плиний определил его словом portus, а Арриан отметил там стоянку для кораблей. Согласно Пс.-Арриану, Одесс лежал в 80 стадиях (приблизительно в 16 км) к западу от безымянного островка, отождествляемого с Березанью. В 1913 г. В. И. Гошкевич примерно на таком расстоянии обнаружил античное городище, находившееся на высоком мысу при слиянии Березанского лимана с Сосницким. Исследователь отождествил его с античным Одессом (Гошкевич 1915, 445-450). Однако раскопки С. Б. Буйских и А. В. Буракова показали, что это городище в античности не располагало удобной гаванью, о которой упоминают древние авторы, и поэтому не может быть отождествлено с Одессом (Буйских, Бураков 1977, 89). И. А. Стемпковский, Г. Келлер, А. С. Уваров, В. В. Латышев и другие локализовали Одесс либо на восточном, либо на западном берегу Тилигульского лимана (сводку мнений о подобной локализации см.: Синицын 1960, 14; ГПП 1991, 184-187). Археологические разведки в этом районе не подтвердили подобного предположения (Буйских, Бураков 1977, 88-90). Кроме того, геологические исследования показывают, что в античности Тилигульский лиман в современной конфигурации не сушествовал, а береговая линия моря проходила несколькими километрами южнее современной. По предположению М. В. Агбунова (1987, 126-127; 1992, 158-159), там простиралась низменная морская терраса, на которой мог располагаться Одесс. В настоящее время эта терраса частично затоплена и занесена песком. См. также: ГПП 1991, 202.

²⁶⁾ 120 миль = 180 км. Расстояние между устьями Днестра и Днепра, по данным современных карт, — 185 км. По мнению Р. Мэйсона (2008, 354), эти данные заимствованы Плинием у Агриппы.

²⁷⁾ Под озером Борисфен Плиний подразумевает, по-видимому, Бугско-Днепровский лиман.э. Миннз так объясняет происхождение представления о лимане как об озере: вход в лиман у Очакова узок из-за песчаной косы, поэтому почти замкнутое водное пространство лимана древние называли озером (Minns 1913, 15; так же Ельницкий 1949, 847).

²⁸⁾ Борисфенитами в античной литературной традиции называли либо жителей Ольвийского государства, называвшегося Борисфеном (Herod., IV,53), либо скифов, обитавших на Днепре (Herod. IV, 18). Плиний в данном месте, вероятно, имеет в виду последних. Ср. ниже примеч. 204 и 219.

²⁹⁾ Борисфен, или Ольвия (Ὀλβία — «Счастливая»), — греческая колония, основанная выходцами из Милета в середине VI в. до н.э. и просуществовавшая до IV в. н.э. Город находился на правом берегу Бугского лимана у совр. села Парутино, которое частично занимает некрополь древней Ольвии. Ольвию посетили два известных греческих писателя: в середине V в. до н.э. историк Геродот и в конце I в. н.э. оратор Дион Хрисостом. В их сочинениях содержатся важные и достоверные свидетельства об Ольвии (Herod. IV, 17 и след.; Dio Chrys. Orat. Borysth. XXXVI). В 90-х годах XVIII в. на месте Ольвии побывал академик П. С. Паллас и установил точное местоположение древнего города. Первые археологические раскопки были произведены в 1801 г. инженер-генералом русской армии П. К. Сухтеленом. А. С. Уваров в 1848-1853 гг. предпринял столь значительные раскопки, что теперь их принято считать началом археологического исследования Ольвии (об истории археологического изучения Ольвии и ее округи в XVIII и XIX вв. см.: Тункина 2002, 423-452). Важейшая роль в истории исследования Ольвии принадлежит Б. В. Фармаковскому (раскопки 1901—1915 и 1924—1926 гг.). На территории Ольвии организован археологический заповедник, где ежегодно производятся раскопки. Основная литература об Ольвии, ее истории и археологическом изучении: Латышев 1887; Фармаковский 1915; Славт 1938; Славин 1960; сборники «Ольвия» (1940; 1964; 1975); Карышковский 1967, 75-90; Wąsowicz 1975; Скржинская 1981, 142-147; Ehrhardt 1983, 75-79; Леей 1986; Марченко К. К. 1988; Виноградов Ю. Т. 1989; ГПП 1991, 187-201; Агбунов 1992, 165-173; Крапивина 1993; Vinogradov, Kryžickij 1995; Крыжицкий, Лейпунская 1997; Крыжицкий и др. 1999; Скржинская 2000; Kryzhytskyy et al. 2003, 389-506; Русяева, Русяева 2004).

³⁰⁾ 15 миль = 22 км. Расстояние преуменьшено, потому что от Очакова, лежащего у впадения Днепро-Бугского лимана, до Парутина по прямому пути 30 км.

³¹⁾ Плиний сообщает четыре наименования древней Ольвии: в 82 главе — Борисфен, Ольвиополь, Милетополь, в 83 главе — Ольвия. Свидетельство Плиния уникально, так как из всех прочих источников известны лишь два названия города — Ольвия и Борисфен (Карышковский 1967, 75-77). Плиний черпал свои сообщения о древних названиях городов из хорошо осведомленного источника. Об этом свидетельствует, в частности, надпись с древним названием Каллатиса, известным только по ЕИ (ср. примеч. 84 к ЕИ). Эпиграфические и нумизматические источники свидетельствуют, что милетская колония на Бугском лимане всегда называлась Ольвией. Однако в античной письменной традиции, начиная с Геродота (IV, 78), город постоянно называли Борисфеном. До сих пор остается непонятным происхождение последнего наименования города, который лежал на Гипанисе, а не на Борисфене. По мнению С. А. Жебелева (1953, 295), название Ольвии Борисфеном идет от Геродота, который был поражен величием и богатством Днепра-Борисфена, впадающего в лиман невдалеке от Ольвии. И сами античные авторы склонны были таким образом объяснять название города. Дион Хрисостом, посетивший Ольвию в самом конце I в. н.э., писал, что город получил свое имя от Борисфена вследствие красоты и величия этой реки (Orat. Borysth. XXXVI). Широкую поддержку у современных исследователей имеет давно уже высказанное предположение о том, что Борисфеном называлось возникшее раньше Ольвии поселение на Березани (об истории археологического изучения Березани см.: Тушина 2002, 416-423). После основания Ольвии и перенесения туда основного центра и гавани Ольвийского государства греки-иноземцы (и только они, а не сами ольвиополиты) продолжали называть ольвийский полис — город и его эмпорий Березань — Борисфеном, т. е. именем поселения, хорошо им знакомого с ранних времен. Это и отразилось в античных письменных памятниках, где говорится об Ольвии (Пападимитриу 1910, 104; Bilabel 1920, 26; Виноградов Ю. Т. 1976, 82; Крыжицкий, Отрешко 1986, 9; Solovyov 1999). Поселение на Березани предшествовало основанию Ольвии, а затем входило в состав Ольвийского государства. Поставив на первое место в тексте название Борисфен, Плиний совершенно верно выделил то имя города, под которым он был широко известен античной письменной традиции. В названиях города, сохраненных Плинием, отразились этапы его развития. Основанное милетянами, поселение первоначально называлось по этому признаку — Милетополь. Потом, превратившись в полис, вероятно, сначала получило имя Ольвиополь, откуда и произошло наименование его граждан — ольвиополиты. Затем его стали кратко называть Ольвией (прилагательное ὀλβία — «счастливая», после которого опустили слово πόλις — «город»). Подробнее о происхождении названия города Ольвии см.: Скржинская 1981, 142-147.

¹⁾ [У других авторов не упоминается и отождествлению не поддается].

²⁾ [Указанное ниже расстояние от острова Ахилла до Ахиллова Бега убеждает в том, что под островом Ахилла Плиний понимает остров Белый (Змеиный) у устья Дуная, а не остров Березань, который иногда принимался за таковой (ср. Mela, II, 48) и на котором найдено несколько соответствующих посвятительных надписей. Упоминание о могильном холме Ахилла на острове Белом несовместимо с древним сказанием (см. Pind., Nem., IV, 49; Eur., Iph. Taur., 435 сл.), по которому Ахилл был погребен в Троаде, а остров на Черном море являлся его посмертным обиталищем. Арриан, подробно описывающий остров Белый в своем перипле (РРЕ, 32), указывает на нем лишь храм Ахилла].

³⁾ [Евстафий в схолиях к Dion. Per., 306, сравнивает Ахиллов Бег (сложной ссылкой на Страбона) с тенией или перевязью].

⁴⁾ [Страбон исчисляет длину Ахиллова Бега в 1000 стадиев (VII, 3, 19)].

⁵⁾ [Племя сардов в Скифии из других источников неизвестно. Bökh в свое время (CIG, II, 110) предложил читать «синды» вместо «сарды», против чего, однако, были сделаны возражения (Müllenhoff, Deutsche Altertumskunde, III, 62). Конъектура Бека представляется все же вполне приемлемой потому, что сарды-скифы фигурируют у Плиния вместе с сираками, северокавказским племенем, упоминаемым многими авторами и засвидетельствованным эпиграфически (IOSPE, II, 423; CIG, I, 2132). Что же касается их локализации Плинием в районе нижнего течения реки Буга, то это легче всего объяснить путаницей, произошедшей из-за смешения двух Гипанисов (Кубани и Буга), о чем Плиний дает понять несколькими строками ниже, в том же параграфе].

⁶⁾ [«Лесная страна» — Гилея (‛Υλαία) Геродота (IV, 55) и других авторов. Гилейским морем, таким образом, могла называться часть Черного моря от Бугско-Днепровского лимана до Каркинитского залива. Вероятность такого наименования для этой части моря определяется тем, что самое имя Гилей, как лесной страны, в абсолютно безлесной области произошло от имени племени гилеев, упомянутых Плинием ниже (IV, 84); наименование Гилей (области) засвидетельствовано эпиграфически, она локализуется на указанном отрезке черноморского берега (IOSPE, I,² 17, стр. 13). Kiessling, однако, высказывает весьма вероятное предположение (RE, IX, 1, 109) о том, что Гилейское море возникло в позднейшей географической литературе по недоразумению, из слов Геродота (IV, 54), сообщающего, что река Пантикап κδιδοΐ ς τν ‛Υλαίαν, т. е. «впадает» в Гилею].

⁷⁾ [Это не встречающееся у других авторов наименование, которое должно происходить от греческого ’Ενοικάδιοι, «живущие в данном месте», возникло, вероятно, таким же образом, как и «Гилейское море». Энекадии — жители местности Гилей, т. е. названные в § 84 гилеи].

⁸⁾ [Ср. Her., IV, 19; Mela, II,5].

⁹⁾ [Эта река, известная, кроме того, как приток Инда (Strabo, XV, 1, 27), фигурирует в данной связи лишь у Плиния и точной локализации не поддается. Ср. RE, I, 1, 1164].

¹⁰⁾ [Ср. Her., IV, 54].

¹¹⁾ [Ср. Her., IV, 53; из более поздних греческих авторов столь же определенно говорит о слиянии Борисфена и Гипаниса Псевдо-Скимн, 804].

¹²⁾ [О Гипанисе как о реке, отождествляющейся с современной Кубанью, отчетливее всего говорит Александр Полигистор (fr. 38; у Steph. Byz., s. v. ‛Ύπανις).

¹³⁾ Гавань Ахейцев не упоминается нигде, кроме данного места ЕИ. С. Пападимитриу (1910, 100) предположил, что она находилась на морском побережье близ о. Березань и была основана ее жителями, которые были вынуждены на рубеже нашей эры покинуть остров. Однако археологические раскопки показывают, что жизнь на Березани замерла в III—II вв. до н.э. На острове обнаружены также некоторые материалы римского времени, но характер позднего поселения на Березани остается пока неопределенным. В то же время при многочисленных археологических разведках в районе Очакова не найдено поселений, возникших в римское время. П. О. Карышковский (1966, 151) высказал мнение о том, что Плиний ошибочно перенес к Южному Бугу ряд географических названий из района реки Кубани, так как обе указанные реки в античности носили одно и то же имя Гипанис (ср. ниже примеч. 221). Исследователь соотнес Гавань Ахейцев Плиния с кавказской Ахеей, встречающейся в текстах Аристотеля (Polit. VIII, 3, 4; 1338) и Страбона (XI, 2, 12), а также с названной Птолемеем в этом районе деревней Ахея (V, 9, 8) и населенным пунктом Старая Ахея в периплах римского времени (Arrian. РРЕ, 28). Текст ЕИ не дает никакого более или менее точного представления, где Плиний локализует Гавань Ахейцев (ср.: ГПП 1991, 36-37). Забыв, по-видимому, в своем месте сказать о ней и об острове Ахилла, Плиний возвращается назад (rursus) к западу на целых 125 миль, которые, по его словам, отделяют остров Ахилла и полуостров Ахиллов Дром, который следовало описать сразу же после Ольвии.

¹⁴⁾ Ахиллов остров (или Левка, см. ниже VI, 83 и примеч. 323-325), совр. остров Змеиный (Фидониси), лежит в Черном море на расстоянии 45 км к востоку от Килийского устья Дуная; его площадь 0,18 кв. км. В древности весь остров был посвящен Ахиллу Понтарху («Владыке Понта», см.: Diehl 1953, 1-18), там находился известный храм этого героя (подробнее об этом острове и культе Ахилла там см.: Arrian. РРЕ, 32-34, см. также: Ps.-Scymn. 785-796; Pausan. III, 19, 11-13; Maxim. Туr. IX, 7). В VI—I вв. до н.э. главным попечителем острова была Ольвия, а в первые века нашей эры эта роль перешла к городу Томы. В начале XIX в. на острове были зафиксированы архитектурные остатки древнего храма, однако в 1837 г. его фундамент разобрали для постройки маяка. Несколько раз на острове производились археологические разведки, но систематические раскопки не предпринимались вплоть до 1988 г., когда Одесский археологический музей под руководством С. Б. Охотникова и А. С. Островерхова стал проводить изучение Левки (см. о почитании Ахилла на Левке: Пятышева 1966,58-70; Русяева 1975, 174-185; Хоммель 1981,53-76; Агбунов 1992, 127-130; Охотников, Островерхов 1993; Зубарев 2005, 83-87; Ohotnikov 2006, 49-87; Der Achilles-Kult 2006, 49-87). Некоторые авторы, и среди них Мела и Плиний, помещают Левку напротив устья Борисфена (ср.: Mela II, 98; Plin. NH, IV, 83 и 93; Dionys. Perieg. 541-543; Solin. XIX, 1; Iord. Get. 46). Эта двойственность локализации Левки объясняется либо географической ошибкой (так, Арриан, описывая «дунайский» остров Ахилла, говорит, что его называют также Бегом Ахилла, что подразумевает «борисфенскую» его локализацию), либо перенесением названия Ахиллов остров на остров Березань в устье Днепра, который также был известен почитанием Ахилла (см. дискуссию о двух Ахилловых островах: Koehler 1826,531-819; Латышев 1887,56-61; Толстой 1918. 24-27; 45-55; Ростовцев 1918, 177-197; Шелов-Коведяев 1990, 49-62; Подосинов 2007а,5-12). Об истории археологического изучения Ахиллова острова см.: Тункина 2002, 401-416. О культе Ахилла в Ольвии и на острове Левке см. подробнее: Шауб 2007, 182-198).

¹⁵⁾ Могила Ахилла на острове Левка упомянута у Мелы (II, 98), Плиния и Марциана Капеллы (VI, 663), который в своих географических описаниях полностью следовал ЕИ Плиния. Неоплатоник Прокл в своей «Хрестоматии» привел стих из поэмы Арктина Милетского, жившего в середине VIII в. до н.э. Там говорилось, что мать Ахилла Фетида похитила труп сына из погребального костра и перенесла его на Белый остров. С этими сообщениями перекликается знаменитый эпиграфический гимн острову и Ахиллу конца I в. н.э., найденный на Березани; в нем, в частности, говорится, что остров принял кровь Ахилла (Шелов-Коведяев 1990, 49-62). И. И. Толстой (1918, 37), специально занимавшийся исследованием культа Ахилла на острове Левка, полагает, что сообщение Плиния можно истолковать двояко: либо это литературный оборот, выражающий лишь распространенное мнение о Левке как о месте загробной жизни Ахилла, либо слово tumulus имеет реальное содержание, т. е. на острове существовала могила, которая почиталась как место захоронения героя и на которой совершались обряды, принятые в героическом культе. Последнее предположение исследователь считает вполне вероятным. Л. А. Ельницкий же (1949, 848) неосновательно полагает, что сведения Плиния несовместимы с широко известными сообщениями других древних авторов о погребении Ахилла в Троаде. Но есть немало примеров поклонения могиле одного и того же героя в разных местах Греции, в частности, Павсаний пишет о почитании могилы Ахилла в Элиде (VI, 23, 3; см. об этом подробнее: Хоммель 1981,56 и след.; Белоусов 2009, 65-83).

¹⁶⁾ Расстояние 125 миль (около 185 км) от острова Левки до Ахиллова Дрома почти точно соответствует современному измерению 174 км.

¹⁷⁾ Ахиллов Дром вытянут в поперечном направлении по отношению к морскому побережью.

¹⁸⁾ Ахиллов Дром (Ἀχιλλέως δρόμος — букв. «Ахиллов бег») — совр. остров Тендровская коса. Размеры Ахиллова Дрома превышали современные. Сейчас Тендровская коса — длинный и узкий песчаный остров протяженностью 65 км, шириной — 1,8 км. Расположенный у северного берега Черного моря между устьем Днепра и Перекопским заливом, он входит в состав Черноморского заповедника, так как там находятся обширные гнездовья и зимовья птиц. Подробнее об Ахилловом Беге см. примеч. 199 к Mela II,5. В 83 и 84 главах Плиний следует какому-то источнику, который передавал древнейшие сведения о Северном Причерноморье и во многом перекликался с рассказом Геродота (Ростовцев 1925,50,52). Греческая форма названия, сохраненная Плинием, дала возможность Е. Филиппи предположить, что эти данные были заимствованы Агриппой из какого-то греческого источника (Philippi 1876, 38).

¹⁹⁾ Об Агриппе см. выше примеч. 118 к ЕИ, IV, 77.

²⁰⁾ 80 миль = 118,5 км. Страбон оценивает длину полуострова в 1000 стадиев = 125 миль (VII, 3, 19). Протяженность Тендровской косы в настоящее время 65 км, т. е. почти вдвое меньше приводимой Агриппой цифры. Но надо учесть, что в древности она соединялась с сушей и вообще имела несколько иную конфигурацию. Поэтому есть все основания думать, что данные Агриппы о длине Ахиллова Дрома, сохраненные в тексте ЕИ, отражают действительную длину этого полуострова на рубеже нашей эры.

²¹⁾ Этническое название «сарды» в Северном Причерноморье встречается только у Плиния. Возможно, это искаженное название другого известного в Северном Причерноморье народа — сатархов (Sardi из Satarchae), упомянутого Плинием ниже в IV, 85 и VI, 25.

²²⁾ Сираки (Σίρακες, Σιρακοί) — одно из крупных сарматских полукочевых-полуоседлых племен, которое обитало между Азовским морем, Каспием и Кавказским предгорьем (Kretschmer 1929а, 283-285; Виноградов В. Б. 1965, 108-121; Виноградов В. Б. 1966, 38-55; Десятников 1977, 45-48; Марченко И. И. 1996; Шевченко 2003, 44-59). О сираках имеются сведения как у античных авторов (Strabo XI, 2, 1; XI,5, 7-8: Σίρακες; Tacit. Annal. XII, 15-17; Ptolem. V, 9, 17-25: Σιρακηνοί), так и в эпиграфических источниках (КБН, 142; 1237). В первой из них, находящейся в Керченском музее, содержится стихотворная эпитафия I в. н.э., написанная ямбическими триметрами: «Хрестион, сын Асиатика, прощай! Я умер в земле сираков (ἐν Σιρακοῖς), и меня, купца, Гермес, сын Майи, не проводил домой. А ныне мое имя Хрестиона, сына Асиатика, скончавшегося до брака несчастной смертью на чужбине, каменная хранит стела, на которой оно написано. Но прощай, путник!» Эта надпись свидетельствует, что имя сираков было актуально и в то время, когда писалась «Хорография» Мелы. Вторая надпись из Танаиса (1237) рассказывает о победе Боспора над сирахами (Σιραχοί) и скифами в начале II в. н.э. Согласно Страбону, сираки жили по реке Ахардей, текущей с Каваказских гор. В. Б. Виноградов (1966, 38-40) отождествляет Ахардей с Тереком и локализует местожительство сираков на Северном Кавказе. Сираки наряду с аланами представляли серьезную угрозу Боспору. Это единственное крупное сарматское племя, о движении которого на запад за Танаис нет упоминаний в сохранившихся источниках. По мнению Л. А. Ельницкого (1949, 848), помещение Плинием сираков так далеко на запад связано с путаницей относительно двух Гипанисов — Кубани и Южного Буга, о которой сам Плиний сообщает чуть ниже. А. С. Русяева же считает, что как раз это место из ЕИ может служить свидетельством реального продвижения сираков наряду с остальными сарматскими племенами на запад в приольвийские степи (в книге: Крыжицкий и др. 1999, 450-451): «Многие из негреческих имен Северного Причерноморья сохранились лишь в надписях Ольвии, отдельные встречаются в первые века нашей эры только на Боспоре, в большинстве на его азиатской территории, варварское население которого в это время в основном связывается с сарматами. Некоторые имена типа Зорсан, Зобей, Карзоаз, Карзой, Фарзой (= Фарзей) и другие явно принадлежали, как отмечал еще В. В. Латышев, родственно-этническим носителям, скорее всего, сиракам. Именно это племя, согласно сведениям Плиния Старшего, обитало поблизости от Ольвии — Ахиллов Дром (NH, IV, 83). А из речи Диона Хрисостома известно, что Борисфен и Гипанис впадают в море ‘возле укрепления Алектор, принадлежащего, как говорят, супруге царя савроматов’ (Orat. XXXVI), которые, вполне вероятно, могли иметь прямое отношение к сиракам». Русяева склоняется к выводу, что большинство негреческих имен в ольвийской эпиграфике первых веков н.э. обязаны «отряду боспорских воинов, среди которых было немало эллинизированных сарматских наемников, посланных для защиты Ольвии от варварских набегов по ее же просьбе» (Там же. 455). Примечательно, что о сармато-меотском компоненте позднескифской археологической культуры в Крыму, появившейся здесь во второй половине I в. до н.э., говорят и археологические материалы (Пуздровский 2007, 15-88, особенно 87-88). Л. А. Ельницкий (1961, 190) считает, что большое количество местных и племенных названий, зафиксированных Плинием впервые в боспорской периферии, обязано экспедиции Юлия Аквилы, поддержавшего Котиса в его борьбе с Митридатом и проникшего в 47 г. н.э. до области сираков (Tacit. Annal. XII, 16). См. также ниже примеч. 402 к ЕИ.

²³⁾ Лесная часть, по-греч. Ὑλαία (Гилея), упоминается у многих авторов, начиная с Геродота (IV, 9, 18, 19,54,55, 76), а также в эпиграфических памятниках (IOSPE, I2, 34 — Ольвийский декрет в честь Никерата 1-й четверти II в. до н.э.). Следы лесного массива сохранились до сих пор в пойме нижнего Днепра. В древности же Гилея охватывала значительное пространство, что подтверждается исследованиями современных ученых (Докучаев 1953, 104).

²⁴⁾ Гилейское море — часть Черного моря от Днепро-Бугского лимана до Каркинитского залива. Название Гилейское море, по остроумному предположению Э. Кисслинга (RE. IX, I, 109), могло возникнуть в античной географической литературе в результате неверно понятых слов Геродота о реке Пантикап, которая ἐκδιδοῖ ἐς τὴν Ὑλαίαν, т. е. «впадает в Гилею» (IV,54). Геродот имел в виду, что река протекает через лесную область Гилею и затем сливается с Борисфеном. Более же поздние авторы, не знавшие побережья Понта Эвксинского, могли принять Гилею за некое водное пространство, куда впадает Пантикап.

²⁵⁾ Этноним «энойкадии» встречается только у Плиния, который заимствовал его из какого-то греческого источника: ἐνοικάδιοι означает «живущие в данном месте». Так как энойкадии населяли Гилею, их именовали также гилеями (ср. IV, 84). Оба приведенных этнонима — книжного происхождения, они ничего не говорят ни об этнической принадлежности населения Гилей, ни о том, как называли себя ее жители. Судя по сообщению Пс.-Скимна (843), в Гилее жили скифы.

²⁶⁾ Пантикап (Παντικάπης) упоминается многими античными авторами, начиная с Геродота (IV, 18, 19, 47,54). Однако вопрос об отождествлении этой реки с какой-либо из современных рек с трудом поддается решению, потому что ни один из притоков Днепра, который должен соответствовать Пантикапу, не отвечает его описанию у древних авторов (см. подробнее: Доватур и др. 1982, 286-287). Неясность в определении реки Пантикап была отмечена еще в древности. Недаром Плиний заметил, что некоторые описывают слияние Пантикапа с Борисфеном ниже Ольвии, а более точные авторы говорят, что там сливается с Борисфеном не Пантикап, а Гипанис. Современные исследователи отождествляют с Пантикапом главным образом две реки: либо левый приток Днепра Конку (начиная с Ф. А. Брауна — 1899, 215; ср. Зубарев 2005, 95-96), либо правый его приток Ингулец (Артамонов 1974, 80). С Ворсклой отождествляет Пантикап Б. А. Рыбаков (1979, 42).

²⁷⁾ Сведения Плиния о номадах и георгах (νομάδες — «кочевники», γεωργοί — «земледельцы») можно разъяснить, лишь сопоставив их с рассказом Геродота, обстоятельно повествующего о границах расселения скифов-кочевников западнее Пантикапа и скифов-земледельцев к востоку от него (IV, 18, 19). Этникон «георги» происходит от иранского самоназвания племени gauvarga «почитатели скота». В нем греки различили сходно звучавшее слово γεωργοί («земледельцы»), см. об этом: Абаев 1981, 74-76. Они обитали по берегам Днепра. Позже, узнав об их кочевом образе жизни, греки, поселившиеся в Северном Причерноморье, стали называть их борисфенитами (Herod. IV, 18). Однако старый этникон, уже записанный в сочинениях VI — начала V в. до н.э., перешел и в более поздние труды. Этникон «георги» долгое время заставлял археологов искать земледельческое население в Нижнем Поднепровье, так Б. Н. Граков (1971, 17) локализовал скифов-земледельцев по обеим сторонам Днепра и в междуречье Днепра и Ингульца, скифов же кочевников — за Ингульцом, частично вперемежку со скифами-земледельцами. Теперь же считается доказанным, что там во времена Геродота обитали лишь кочевники, так что им вполне подходило наименование «почитатели скота» (Ильинская, Тереножкин 1983, 193-195). В тексте Плиния утрачены сведения об этнической принадлежности этих племен (согласно Геродоту, они — скифы), отсутствуют подробные очертания границ их расселения, что было описано Геродотом. Таким образом, видно, как обстоятельный рассказ древнего автора, перекочевывая из одного сочинения в другое, теряет многие ценные подробности. Плиний явно взял данное место не прямо из Геродота, а из какой-то его позднейшей краткой переработки, которой воспользовался и Мела (II,5: Panticapes, qui Nomades Georgosque disterminat). Такой вывод можно сделать из дословного совпадения текстов в данном месте у обоих авторов.

²⁸⁾ Река Акесин в Северном Причерноморье упоминается только у Плиния и с трудом поддается локализации. Р. Мэйсон (Mason 2008, 358) отождествляет ее с рекой Молочной, впадающей в Азовское море южнее Мелитополя, Л. А. Ельницкий (1961, 182) — с Танаисом, переименованным на индийский образец.

²⁹⁾ В античной литературе встречается еще один раз река с подобным названием: Страбон, перечислив притоки Инда, которые миновал Александр во время похода в Индию, записал среди прочих Акесин и Гипанис (XV, 1, 27-30; 45). Обратим внимание на то обстоятельство, что реки с названиями Акесин и Гипанис у обоих авторов располагаются в одной области, хотя и не в непосредственной близости. В античной географической литературе под именем Гипанис было известно три реки: современные Южный Буг, Кубань (Aristot. Hist. anim. V, 19, 14 — «на реке Гипанисе у Боспора Киммерийского»; ср.: Strabo XI, 2, 9: некоторые реку Антикит называют Гипанисом подобно реке у Борисфена; Alex. Polyhist. Frg. 38) и один из притоков Инда (Strabo XV, 1, 27). Плиний верно объяснил книжное происхождение ошибки тех, кто писал о слиянии Пантикапа и Борисфена ниже Ольвии. Зная об азиатском Гипанисе, эти авторы, как им казалось, устраняли путаницу и исключали эту реку с территории Европы, подставляя на ее место находившийся где-то в той же области Пантикап. Б. А. Старостин в своем переводе этого места, как кажется, не понял, какую реку античные авторы ошибочно помещали в Азии и сам ошибочно считает, что это был Борисфен (Старостин 2007, 125).

¹⁾ [Ср. текстуально близкое этому место у Mela, II, 4].

²⁾ [Гипакар Помпония Мелы (II, 4) и Гипакирис греческих авторов (Her., IV, 55 и прим.)].

³⁾ Упоминается также у Рtоl. Geogr., III, 5, 13, причем помещается у реки Каркинита, видимо, идентичной Гипакири других авторов (современная Конка), и на этом основании локализуется или близ Лепетихи (Мюллер), или близ села Балки на реке Конке (Браун); см. ВДИ, 1948, № 2, стр. 238, прим. 16. Ср. RE, XVI, 2, 1896].

⁴⁾ [Ср. Ptol., Geogr., III, 5, 13 и относительно локализации и отождествления прим.].

⁵⁾ [Упомянуто также у Ptol., Geogr., III, 5, 11 (Βύκης) и по приводимой в нижеследующих словах Плиния локализации должно соответствовать современному Сивашу].

⁶⁾ [Имеется в виду тот самый ров (τάφρος), который, по изложенному у Her. (IV, 3) преданию, выкопали потомки «слепых». Его следует локализовать на Перекопском перешейке, и озеро Бук, следовательно, соединялось им с Каркинитским заливом].

⁷⁾ [Часть Азовского моря под таким наименованием упоминается только у Плиния. При этом нелегко решить, какую именно часть — западную или восточную — имеет Плиний в виду, все из-за той же путаницы с локализацией Гипаниса. Ниже Плиний пишет, что река Гипанис впадает искусственным руслом в озеро Бук, а естественным — в Корет. Надо полагать, что в этом случае и Бук и Корет переместились с запада Меотиды на восток и должны быть отождествлены с Таманским и Темрюкским заливами].

⁸⁾ [Упоминается, кроме того, у Рtоl., Geogr., III, 5, 4, а также у Mela, II, 2, где см. прим. относительно ее отождествления].

⁹⁾ [Ср. Her., IV, 56].

¹⁰⁾ [Соединение в одно двух представлений о реке Гипанисе приводит Плиния к тому, что он заставляет эту реку сначала течь через землю гилеев, в качестве Буга, а затем через Синдику, в качестве Кубани].

¹¹⁾ Предыдущая и настоящая главы имеют довольно запутанный порядок перечисления. К. Мюлленхофф считал, что это происходит от совмещения перипла и периэгесы, которые имели противоположный порядок перечисления и изложения: периэгеса — с востока на запад, перипл — наоборот (Müllenhoff DA, III,54-55; ср. Rostowzew 1931,50). Следует заметить, что эта главка почему-то пропущена в переводе Б. А. Старостина и под 84-м номером помещен перевод текста из 85-го (Старостин 2007, 125). Поскольку 85-ю главу переводчик разделил на две, то с номера 86-го перевод и латинский текст снова совпадают.

¹²⁾ Ср. почти буквальное совпадение в тексте Мелы (II, 4). Плиний, сообщая о том, что Каркинитский залив Понта не достигает Меотийского озера на расстоянии пяти миль, имеет в виду Перекопский перешеек, отделяющий Каркинитский залив от Азовского моря. Ширина Перекопского перешейка колеблется от 8 до 23 км, причем 8 км почти точно соответствуют 5 милям — расстоянию, указанному Плинием.

¹³⁾ Название этой реки, как определили еще исследователи на рубеже XIX—XX вв. (Брун 1880, 3; 46; Латышев 1909, 403), выступает в текстах античных авторов в нескольких формах: Гипакирис у Геродота (IV, 47,55,56), Гипакарес у Мелы (II, 4), Пакирис — у Плиния (IV, 84) и Каркинит у Птолемея (III,5, 8; 10; 27). Современные исследователи не имеют единой точки зрения об идентификации этой реки с какой-либо из современных (см. разбор точек зрения: Доватур и др. 1982, 287-289). Наиболее признанным и обоснованным считается мнение П. Бурачкова (1875, 22) о том, что устье Гипакириса представляет совр. река Каланчак, выше же от древней реки, соединявшейся некогда с Борисфеном, остались лишь овраги. Согласившись с этим предположением, Б. А. Рыбаков (1979,50) так описывает течение древнего Гипакириса: «...истоком его была река Конка, от которой в районе Каховки отделялся проток и по пересохшему руслу добирался до современного Каланчака» (так же: Mason 2008, 359). Об отождествлении Гипакириса с Донузлавом и рекой Чатырлык на севере Крыма см.: Зубарев 2005, 197.

¹⁴⁾ Кроме Плиния, Навар упомянут Птолемеем (III,5, 27: Ναύαρον) также у реки Каркинит. Зубарев (2005, 224) считает Наваром Южно-Донузлавское городище. О локализации Навара см. также: ГПП 1991, 163.

¹⁵⁾ Судя по сообщению Плиния, Каркина находилась на берегу Каркинитского залива к западу от Перекопского перешейка у реки Пакирис / Гипакирис. Там же помещают этот город Гекатей (Fr. 184), Геродот (IV,55) и Мела (II, 4). Первые два автора называют город не Каркиной, а Каркинитидой. Каркиной называет этот город Птолемей (III,5, 27: Κάρκινα). В периплах римского времени (Arrian. РРЕ, 30; Anon. РРЕ, 83), а также в эпиграфических памятниках (IOSPE, I2, 352, 401) сохранились сведения о Керкинитиде, лежавшей на западном побережье Крымского полуострова. Ее развалины обнаружены на месте совр. Евпатории. Подробнее см. примеч. 190 к Mela II, 4.

¹⁶⁾ Озеро Бук, которое, кроме Плиния, упоминает также Птолемей (III,5, 9-10: Βύκης ἡ λίμνη), обычно отождествляют с Сивашом или Гнилым морем, отделенным от Азовского моря Арабатской стрелкой (Зубарев 2005, 113).

¹⁷⁾ Ров, согласно тексту ЕИ, следует локализовать на Перекопском перешейке. Еще в прошлом веке ученые (Creuzer, Baehr 1857, 290-291) обратили внимание на то, что ров на Перекопском перешейке и ров на Крымском полуострове, описанный у Геродота (IV, 3 и 20), не идентичны. Отрицательно отвечает на вопрос об отождествлении рвов, упомянутых Геродотом и Плинием, и Л. Д. Дмитров (1940, 40-44). Л. А. Ельницкий, комментируя это место Плиния (Ельницкий 1949, 849), ссылается на Геродота и считает ров выкопанным потомками «слепых» (Herod. IV, 3). На самом же деле анализ сообщения Геродота показывает, что тот ров проходил с севера на юг по Керченскому полуострову. Первым из античных авторов, упомянувшим ров на Перекопе, следует считать Страбона (VII, 3, 19), затем Мелу (II, 1, 4) и, наконец, Плиния и Птолемея (III, 6,5). Все эти авторы говорят о названии Τάφραι («рвы»), относящемся к Перекопскому перешейку. Только Плиний более подробно поясняет, что Сиваш соединяется с Черным морем рвом (lacus Buces fossa emissus in mare). Наш автор употребляет здесь латинское слово «ров» — fossa, а ниже греческим словом Taphrae он определяет населенный пункт (IV, 85) и Перекопский перешеек (IV, 87, 88), получившие свое имя от проходившего там рва. Сообщение Плиния дает основание предположить, что ров, соединивший Бук и Понт, имел как оборонительное, так и хозяйственно-экономическое значение (Дмитров 1940,50; Вдовиченко, Колтухов 1986, 145-156). В средневековой литературе есть одно любопытное упоминание античного перекопского рва. Константин Багрянородный в сочинении «Об управлении империей» (42) пишет о построенном древними и занесенном землей к его времени канале на Перекопском перешейке.

¹⁸⁾ Название залива Корет встречается только в тексте ЕИ и с трудом поддается локализации на современной карте. По описанию Плиния, Корет — залив в западной части Азовского моря, возможно, Утлюцкий лиман (Mason 2008, 359). Однако замечание Плиния о том, что Гипанис впадает искусственным руслом в озеро Бук, а естественным — в Корет, дает основание для предположения об отнесении к Гипанису — Южному Бугу признаков Гипаниса — Кубани. Ведь Южный Буг всегда сливался с Днепром и не имел никакой связи с Азовским морем и Сивашом. Выше уже указывалось, что в древней географической литературе существовала путаница при описании рек с названием Гипанис, о чем упомянул и сам Плиний (IV, 83 и примеч. 221), но и он, по-видимому, оказался жертвой этих сбивчивых сообщений. Относительно же Гипаниса — Кубани известно, что в I в. до н.э. он был повернут в искусственное русло: боспорский царь Фарнак (63—47 гг. до н.э.), «очистив какой-то старый канал, провел через него реку Гипанис в страну дандариев и затопил ее» (Strabo XI, 2, 11). Таким образом, если допустить, что Плиний описал здесь Гипанис — Кубань, то Корет следует отождествить с Таманским и Темрюкским заливами (см.: Ельницкий 1949, 849). Ученые, все-таки рассматривающие Корет как западный залив Азовского моря, считают, что в представлении Плиния и его источников Гипанис — Южный Буг — протекал не с севера на юг, а с запада на восток, впадая в Азовское море. Например, Р. Линднер так изобразил Гипанис на карте западной части Северного Причерноморья, составленной им по тексту ЕИ (карта воспроизведена в: Дмитров 1940,51).

¹⁹⁾ Река Бук упоминается также у Мелы (см. II, 2 и примеч. 168) и у Птолемея (III,5, 10). На основании координат последнего Бук отождествляют с Ногайкой или Молочными водами.

²⁰⁾ Название реки Герр встречается в ряде трудов античных авторов, начиная с Геродота (IV, 19, 20,56) (см.: Kiessling 1912а, 1274-1275). Вопрос об ее отождествлении с какой-либо из современных рек окончательно не решен в виду неясности и противоречивости свидетельств античных авторов. Одни полагали, что это р. Молочная (Браун 1899, 143; Рыбаков 1979, 48-49; Зубарев 2005, 114). Другие (Латышев 1909, 183; Жебелев 1953, 318) думали, что под именем Герр понималось несколько рек. По мнению Б. Н. Гракова (1971, 16), в описании реки Герр совместилось представление о реках Конка и Молочная, Р. Мэйсон (2008, 359) предлагает видеть в Буке и Герре реки Утлюк и Молочную.

²¹⁾ Сравнение этого места ЕИ с 56-й главой IV книги «Истории» Геродота (у него Герр течет, «образуя границу между землями кочевых и царских скифов») проясняет источник сведений Плиния, а также делает понятным, что имеется в виду скифское население этой области, так называемые царские скифы (басилиды) и кочевые скифы (номады) (ср. примеч. 219). Царские скифы жили в южных степях междуречья Днепра и Дона, а также в степном Крыму. Скифы-кочевники были их северными соседями. Едва ли следует видеть в введении в описание Скифии «номадов» Мелой и Плинием некое новшество, отличающееся от Геродотовой традиции (на этом настаивает, в частности, В. П. Яйленко — 2007, 66).

²²⁾ Гилей — жители лесной области Гилей — названы Плинием выше, в 83-й главе, энойкадиями (ср. примеч. 217).

²³⁾ Гипанис (Южный Буг) сливается на самом деле с Борисфеном (Днепром), образуя Днепро-Бугский лиман. Сбивчивые представления о впадении Южного Буга существовали в античной литературе задолго до Плиния. Например, Стефан Византийский (s. v. Ὕπανις) со ссылкой на Александра Полигистора (первая половина I в. до н.э.) писал, что Гипанис разделяется на два рукава, один из которых впадает в Меотиду, другой — в Понт, т. е. речь шла о Гипанисе-Кубани. Плиний, очевидно, тут смешал данные о Гипанисе-Кубани и Гипанисе-Южном Буге, и под Коретом скрывается название Темрюкского залива (см.: Ельницкий 1961, 189).

²⁴⁾ Если принять чтение Scythiae, то следует перевести: «Эта область Скифии носит название Синдская». Синдика — страна, населенная синдами. Последние жили на Таманском полуострове и на прилегающем к нему Кавказском побережье, как свидетельствуют многие античные авторы и данные эпиграфики. Приведенное же у Плиния странное сочетание «Синдская Скифия» может, по мнению В. И. Мошинской (1946, 204), говорить о подчинении Синдики на определенное время скифам. Л. А. Ельницкий считает, что выражение «Синдская Скифия» основывается на древней традиции, идущей от Гелланика и Эфора (Ельницкий 1977, 111). Ниже (VI, 17) Плиний говорит о Синдском государстве на том же месте, где его указывают и другие античные авторы. Упоминание Синдики сразу после описания впадения Гипаниса, возможно, свидетельствует о том, что в характеристике Гипаниса Плиний смешал черты Южного Буга и Кубани, как уже говорилось в примеч. 221.

¹⁾ [В соответствии с учением древнеионийских физиков море постепенно высыхает и отступает, см. Н. Berger, Gesch. d. wissensch. Erdkunde d. Griechen, I, 15 сл. На этих соображениях, заимствованных вместе с прочим материалом из сочинений, основанных на ионийских землеописаниях, покоится, вероятно, и соображение Плиния относительно того, что степная Таврида некогда была покрыта морем].

²⁾ [Из названных пунктов, имена которых производят впечатление племенных наименований, Харакены могут быть сопоставлены с Хараксом, упомянутым у Ptol., Geogr., III, 6, 2; в Стактарах, быть может, следует видеть испорченное Сатарха (Ptol., Geogr., III, 6, 5). Вместо Ассираны Sillig (см. RE, II,2, 1751) предлагает читать Lagyrani, что позволило бы отождествить это наименование с Птолемеевой Лагирой (Geogr., III, 6, 2)].

³⁾ [То же, что тавро-скифы греческих писателей. См. Eust. к Dion. Per., 163].

⁴⁾ [Этот Херсонес Новый и есть, очевидно, Херсонес, колония гераклеотов, развалины которого находятся у Карантинной бухты, близ Севастополя, и которому Страбон (VII, 4, 2) в своем описании побережья Тавриды противопоставляет древний Херсонес (παλαι Χερρόνησος].

⁵⁾ [Эти последние, вероятно, должны быть отождествлены с сатархами других авторов и самого Плиния, упоминающего о них ниже (NH, VI, 22)].

⁶⁾ [См. также Ptol., Geogr., III, 6, 5 (Τάφρος). Это поселение носит имя племени тафриев, засвидетельствованного у Strabo, VII, 3, 19].

⁷⁾ [Судя по нумизматическим данным, свидетельствующим о введении в Херсонесе близ начала нашего летоисчисления новой хронологической эры, дарование Херсонесу элевтерии должно было иметь место еще при Августе. См. Ю. В. Готье, Очерки истории материальной культуры Восточной Европы, I, 1925, стр. 177].

⁸⁾ [Наименование Мегарики возникло, по мнению Brandis’a (RE, III, 2, 2267), в связи с тем, что Плиний в данном случае пользовался каким-то источником, где черноморские колонии были перечислены в сопоставлении с их метрополиями. Гераклея Понтийская, выведшая в Тавриду свою колонию (Херсонес), была, в свою очередь, колонией Мегары, Paus., V, 26, 6].

⁹⁾ Таврика (Ταυρική) — в данном случае весь Крымский полуостров. Античные авторы, как правило, называли его Таврическим Херсонесом (Ps.-Scymn. 820; Strabo VII, 4, 1; Ptolem. III, 6, 1; Arrian. РРЕ, 30), а под Таврикой понимали лишь южную часть полуострова, населенную таврами, т. е. все горные цепи Крыма от Евпатории до Феодосии. В изложении Плиния заметно, что он ясно различает степную и горную часть Крыма.

¹⁰⁾ Данные современной геологии и палеозоологии подтверждают, что Крымский полуостров некогда был островом. Еще в XVIII в. академик Паллас (1871, 63) обратил внимание на правильность сообщений древних авторов об этом.

¹¹⁾ Горные хребты — цепи Крымских гор.

¹²⁾ В. Н. Дьяков (1942, 70) понимает слово mediterranei как «живущие внутри страны за горами на равнине». Таким образом, эти 23 народа не родственны таврам.

¹³⁾ Эти шесть городов перечисляются только у Плиния. По мнению О. Кунтца (Cuntz 1890,505-506), список этих городов и у поминание «свободы» Херсонеса почерпнуты Плинием из описаний провинций времен Августа и Агриппы, в то время как Д. Детлефсен (Detlefsen 1909, 64) считает, что они происходят из официальных римских formulae provinciarum различного времени. М. И. Ростовцев (Rostowzew 1931, 49) допускает также возможность датировать возникновение такой formula временем правления Клавдия и Нерона, когда таврские oppida стали превращать в римские крепости (например, Харакены Плиния в Харакс). М. И. Ростовцев (1925,51-52) считает их принадлежащими таврам. Его точку зрения оспаривает В. Н. Дьяков, рассматривая население упомянутых городов как «срединное», относящееся к нетаврским народам (см. предыдущее примеч.). Все же анализ названий этих городов заставляет думать, что они находились в горной, а не степной части Крыма. Стактары сопоставляют с городом Сатарха, располагавшемся в юго-западном Крыму в районе совр. Бахчисарая (Ptolem. III, 6, 6: Σατάρχη), а аналогию Харакенам ищут в названии Харакс (Ptolem. III, 6, 2: Χάραξ). Хотя ни из текста ЕИ, ни из «Географии» Птолемея не следует, что Харакены (или Харакс) располагались на южном берегу Крыма, тем не менее ученые именно там помещают этот таврский город. По мнению В. Н. Дьякова (1942, 75), Харакены находились на месте современного Кореиза. Наиболее же распространена локализация этого пункта на мысу Ай-Тодор, где еще в 1849 г. были обнаружены остатки римской крепости. Она, согласно предположению М. И. Ростовцева (1900, 140-158), а затем В. Д. Блаватского (1951, 291), располагалась на месте таврского укрепления. Основанием для подобного заключения служили наблюдения за кладкой внешней оборонительной стены, сложенной из огромных глыб. Таврское укрепление на Ай-Тодоре П. Н. Шульц (1959, 248) и A. M. Лесков (1965, 39 и след.) датировали IV—II вв. до н.э. и считали самым крупным из известных археологам остатков таврских поселений. Есть также точка зрения, что в доримский период еще не существовало оборонительных сооружений этой крепости (Фирсов, 1975, 94-101). Г. Винклер в своем издании Плиния (Bücher III/IV. Darmstadt, 1988. S. 416) отождествляет (не приводя, впрочем, никаких аргументов) г. Orgocini (конъектура Ардуэна.: Argodeni) с совр. г. Симферополем, Characeni — с совр. Саки, Assyriani (конъектура Силлига: Lagyrani) — с совр. Ливадией, Stactari (вар.: Тоrосса) помещает в районе расселения торрекадов (см. выше IV, 83 Enoecadoe и рукописные варианты), Caliordi — у совр. села Приморское. После раскопок поселений в предгорьях Крыма (Колтухов 1991, 98-99) указанные Плинием города стали отождествляться с варварскими городищами в районе сухопутной дороги, ведшей к Пантикапею; она обозначена в «Географии» Птолемея. В связи с этим Зубарев (2005, 229-230) предлагает следующие отождествления: Оргокины — поселение Беки-Эли на реке Чуюнча, Харакены — поселение близ села Дмитрова, Ассираны — поселение Борут-Хане на реке Зуя и поблизости от него Пасирида, Стактары — поселение Меловое на реке Бурульча, Акисалиты — поселение Вишенное на Биюк-Карасу на отроге массива Ак-Кая, Калиорды — Бурундукское поселение.

¹⁴⁾ Б. А. Старостин перевел это место так: «На них живут 30 племен, из которых 23 в глубине горного массива, 6 — в городах [ближе к морю]. Это оргоцины, харакены, ассираны, стактары, акисалиты и калиорды» (Старостин 2007, 125). С одной стороны, такой перевод устраняет недоумение, связанное с тем, что названия перечисляемых Плинием городов выглядят как этнонимы (см. об этом: Bosi 1982, 235, который считает, что это были столицы небольших племенных объединений), с другой же, — не имеет достаточных грамматических оснований.

¹⁵⁾ Начиная со Страбона, ошибочно назвавшего тавров скифским племенем (VII, 4, 2 и 5), этнический термин скифотавры (Σκυθοταύροι) или тавроскифы (Ταυροσκύθαι) постоянно употребляется античными авторами. Тавры, древнейшее население горного Крыма, были соседями, с одной стороны, греческих колоний, располагавшихся на берегах Таврического полуострова, а с другой, — скифов, занимавших его степную часть. Тавры неоднократно упоминаются античными авторами, начиная с Геродота (IV, 99-103, 119). Археологи (Шульц 1959, 235-272; Лесков 1965) детально исследовали остатки поселений и могильники тавров. Скифы и тавры — два основных народа, населявших в античности Крымский полуостров. В ряде случаев они объединяли свои силы и представляли грозную опасность для греческих колоний. Напомним, например, о военной помощи римлян Херсонесу в его борьбе со скифами (ср. ниже примеч. 247). Об отражении Боспором нашествия скифов и тавров свидетельствует надпись на постаменте статуи боспорского царя Аспурга (КБН, N 39). Вероятно, в первые века нашей эры греки называли варварское население Таврического полуострова скифотаврами или чаще тавроскифами, и это нашло отражение в античной литературе и в боспорской эпиграфике. По мнению Э. И. Соломоник, посвятившей специальную статью этому вопросу (1962, 153-157), под тавроскифами в первые столетия нашей эры подразумевали тавров горного и предгорного Крыма, которые находились под влиянием скифской культуры и, возможно, в некоторой мере смешались со скифами (см. также: Ольховский 1981,54-56). Иногда этот этноним мог относиться либо только к скифам, либо только к таврам. Так, в надписи III в. н.э. боспорский правитель Рискупорид назван «царем всего Боспора и тавроскифов» (КБН, № 1008). В. Ф. Гайдукевич полагал, что здесь имеются в виду только крымские скифы (Gaidukevic 1971, 354). У Плиния же, судя по локализации скифотавров на самом горном хребте, речь идет лишь о таврах. О таврах и их истории см.: Доватур и др. 1982, 343-345. О Крымской Скифии II в. до н.э. — III в. н.э. см. подробнее: Пуздровский 2007 с полной литературой вопроса.

¹⁶⁾ Новый Херсонес (Χερρόνησος Νέα) — это Гераклейский Херсонес, город, описанный Плинием в этой главе ниже. Он назван Новым в отличие от Старого Херсонеса (ἡ παλαιὰ Χερρόνησος), упоминание о котором сохранилось в «Географии» Страбона (VII, 4, 2). Во времена последнего Старый Херсонес был уже покинут жителями, его развалины находятся на Маячном полуострове (Щеглов А. К 1975, 135-136).

¹⁷⁾ Рукописное чтение — satauci. Конъектура Мюлленхоффа satarci принята в изданиях Майхоффа и Детлефсена; она позволяет отождествить это племя с известными по надписям сатархами и с сатархеями, упомянутыми Плинием ниже (VI, 22). Древнейшее свидетельство о сатархах (Σατάρχαι) сохранилось в надписи, датируемой II в. до н.э. (IOSPE, I2, 672). Там сообщалось, что пиратствовавших сатархов победил ольвиополит Посидей, находившийся на службе у скифских царей; таким образом, он обезопасил морские торговые пути в районе Северо-Западной Таврики. Первое упоминание о сатархах в античных письменных источниках принадлежит Меле (II, 1, 4), сообщившему, что они живут в северной части Крыма, обращенной к Азовскому морю. В словаре Стефана Византийского (s. v. Τάφραι) со ссылкой на Каллистрата сообщается, что сатархи населяли Тафры, т. е. Перекопский перешеек. Ценность сведений Плиния заключается в том, что он, по-видимому, пользуясь разными источниками, назвал сатархов в двух разных местах: в Северном Крыму (IV, 85) и среди сарматских племен, перешедших Танаис (VI, 22). На этом основании предполагают, что сатархи — часть сарматов, вторгшихся в III в. до н.э. в северопричерноморские степи. Сатархи осели в Северном Крыму и ко II в. до н.э. настолько там прижились, что занялись непривычной для бывших кочевников деятельностью — прибрежным пиратством, как явствует из указанной выше надписи; о пиратских набегах их соседей тавров сообщал еще Геродот, так что пришельцы могли у них перенять занятие этим промыслом. Обзор мнений о происхождении сатархов и толковании текстов с упоминанием этого племени см.: Rostowzew 1931, 44-45; Десятников 1973, 131-144; Ольховский 1981,56-57; Сапрыкин 1986, 204; Кутайсов 2003, 86-87. Ю. М. Десятчиков идентифицирует сатархов с тохарами, которые пришли на Кавказ и в Европу из Центральной Азии. По мнению О. Н. Трубачева (1999, 46), название Satauci следует понимать как индоарийское *satt-auka — «семь жилищ».

¹⁸⁾ Город Тафры (Τάφραι), упомянутый также Птолемеем (III, 6,5: Τάφρος), находился у пересекавшего Перекопский перешеек рва (по-греч. «ров» τάφρος), с чем связано название города. Плиний упоминает этот ров (fossa) выше IV, 84 (см. примеч. 228). Страбон упоминает также живущий здесь народ тафриев (VII, 3, 19), Мела — местность Тафры (II, 4 и примеч. 188).

¹⁹⁾ О написании Cherronesus и Chersonesus см. выше примеч. 94. Плиний привел полное название города Гераклейский Херсонес (Ἡρακλεία Χερρόνησος), которое помогало отличать этот город от других греческих колоний с тем же наименованием (например, Херсонес в Киренаике на севере Африки). Херсонес Таврический был расположен на полуострове между Карантинной и Песочной бухтами, откуда и его название (χερσόνησος — «полуостров»). Сейчас его развалины находятся на западной окраине Севастополя. Долгое время ученые разделяли точку зрения А. И. Тюменева (1938, 245-264), что Херсонес был основан выходцами из Гераклеи Понтийской в 422/421 г. до н.э., но при раскопках, производившихся в последние десятилетия XX в., были обнаружены материалы более раннего периода. Опираясь на сообщение Пс.-Скимна (826-831) и на анализ новых археологических источников, Ю. Г. Виноградов и М. И. Золотарев (1999, 91-129) пришли к заключению, что Херсонес Таврический был основан Гераклеей Понтийской вместе с выходцами с о-ва Делос в последней четверти VI в. до н.э. Город существовал до конца XIV в., когда был разрушен татарами. Первое письменное свидетельство о Херсонесе относится к IV в. до н.э., а наиболее полное описание города и прилегающих к нему областей принадлежит Страбону (VII, 4, 2-3). Запись Плиния о Херсонесе содержит ряд важных, нигде более не сохранившихся сведений: древнее название города, свобода, полученная им от римлян, сообщение о длине его стен. Археологические раскопки Херсонеса начались с 1827 г., когда лейтенант Крузе в поисках церкви, где крестился князь Владимир, обнаружил руины трех христианских храмов. В 1892 г. по инициативе К. К. Косцюшко-Валюжинича, в течение 20 лет руководившего раскопками Херсонеса, на его территории был основан музей. В значительно расширенном виде он продолжает свое существование и теперь. С основными этапами раскопок и истории античного Херсонеса, а также с обширной историографией знакомят работы: Кене 1848 Гриневич 1927; Гриневич 1947, 228-237; Белов 1948; Гриневич 1959, 75-115; Стржелецкий 1961; Кадеев 1970; Кадеев 1981; Сапрыкин 1986; ГПП 1991, 304-325; Зубарь 1993; Зубарь 1994; Кадеев 1996; Виноградов Ю. Г. Золотарев 1999, 91-129; Сорочан и др. 2000; Zolotarev 2003, 603-644; Херсонес Таврический 2004; Херонес Таврический 2005, а также «Херсонесские этюды» А. И. Тюменева (Тюменев 1938; 1949; 1950, 2; 1950, 4; 1955).

²⁰⁾ Одни ученые полагают, что независимость от Боспора Херсонесу даровал Цезарь (Гриневич 1947, 229), другие считают, что здесь идет речь о подтверждении права на свободу Херсонеса от Боспора, будто бы данного Августом (Каллистов 1940, 75-86). По мнению Л. А. Ельницкого, «судя по нумизматическим данным, свидетельствующим о введении в Херсонесе близ начала нашего летоисчисления новой хронологической эры, дарование Херсонесу элевтерии должно было иметь место еще при Августе» (1949, 850). По нашему же мнению, «римляне даровали свободу» Херсонесу в результате военной помощи, оказанной городу в середине I в. н.э. Плавтием Сильваном, который отразил угрозу воинственных соседей крымских греков — скифов и тавров (Скржинская 1977, 62-64). О взаимоотношениях Рима и государств Северного Причерноморья на рубеже эр см. Дьяков 1942, 3-92; Гриневич 1947, 228-237; Голубцова 1951; Цветаева 1979; Зубарь 1994; Сарновски, Ковалевская 2004, 40-50.

²¹⁾ Херсонес был колонией Гераклеи Понтийской, основанной в свою очередь Мегарой (подробнее см.: Сапрыкин 1986). Этим объясняется древнейшее название колонии гераклейцев, именовавших в честь метрополии свое новое поселение мегарским — Μεγαρικὴ πόλις или γῆ. И. Брандис предположил, что Херсонес назван Плинием Мегарским потому, что Плиний воспользовался источником, который содержал список черноморских колоний в сопоставлении с их метрополиями (RE. III, 2, 1899, 2267). См. также: Saprykin 1995, 25-38 о переименованиях города в связи с политической борьбой в Гераклее Понтийской.

²²⁾ Археологи установили, что римляне в середине I в. н.э. помогли херсонеситам отремонтировать городские стены, давно нуждавшиеся в реставрации (Гриневич 1947, 228-237; Гриневич 1959, 75-115). Весьма вероятно, что Плиний извлек сведения о длине стен Херсонеса из официальных отчетов наместника Мезии. Однако, как видно по сохранившимся остаткам, стена, окружавшая город, была примерно вдвое меньше, чем указано в ЕИ. Поэтому надо полагать, что в источнике Плиния были приведены несколько преувеличенные данные о длине всех оборонительных сооружений Херсонеса, включая самое стену, цитадель, протейхисму и пр.

²³⁾ Историки и археологи также отмечают особую чистоту греческого культурного и этнического элемента в Херсонесе по сравнению с Ольвией и Пантикапеем, где мирные отношения с местными жителями приводили к большей варваризации греков, эллинизируя при этом варваров (подробнее см.: Podossinov 1996, 415-425; Подосинов 1999а, 8-15).

¹⁾ [Должен быть отождествлен с Палакием, упомянутым у Strabo, VII, 4, 7, и носящим имя Палака, сына скифского царя Скилура].

²⁾ [Страбон (II, 5, 22) оценивает это расстояние в 1 500 стадиев].

³⁾ [Ср. выше, Plin., NH, IV, 76].

⁴⁾ [Все эти пункты, за исключением Нимфея на мысу Камыш-бурун, до сих пор не поддаются точной локализации. В отношении Нимфея, кроме того, засвидетельствовано археологически, что он прекратил свое существование в эллинистическую эпоху. См. Худяк, Работы нимфейской экспедиции 1939—41 гг., КСИИМК, XIII (1946), стр. 119 сл.].

⁵⁾ О направлении перечисления см. выше примеч. 222.

⁶⁾ Партений (Παρθένιον) означает по-гречески «мыс Девы», главного божества херсонеситов. См. о нем подробнее примеч. 182 к Mela II, 3.

⁷⁾ О таврах см. выше примеч. 240.

⁸⁾ Упомянутую Плинием Плакию сопоставляют с поселением Παλακικόν, известным по одной херсонесской надписи второй половины II в. до н.э. (Соломоник 1964, N 44), и с названным Страбоном укреплением Παλάκιον, «опорным пунктом против полководцев Митридата» (VII, 4, 7). Страбон сообщает о постройке, а вернее, об обновлении (Соломоник 1964, 14) трех скифских крепостей Палакия, Хаба и Неаполя, когда понтийский царь Митридат Евпатор в 110 г. до н.э. отправил на Таврический полуостров армию под командованием Диофанта. Это было сделано по просьбе Херсонеса, изнемогавшего от нападений скифов. В результате двух походов Диофанта скифы были покорены и признали себя подвластными Митридату. О происхождении названия Палакий существуют два мнения: либо укрепление было названо в честь скифского царя Палака, сына Скилура (Врун 1879, 71), либо оно связано с этнонимом одного из скифских племен «палы» (Соломоник 1964, 95; Раевский 1976, 102-107). Текст Страбона не дает возможности более или менее точно определить местоположение перечисленных им трех скифских укреплений. Можно придти к выводу, что Палакий был расположен ближе других к Херсонесу (Соломоник 1964, 96-97). Данные же Плиния позволяют довольно точно установить, что Плакия находилась между Херсонесом и Балаклавой (древний порт Симболум). Укрепление было построено на земле тавров, которые, вероятно, были союзниками скифов в осаде Херсонеса. Этим объясняется определение Плинием Плакии как города тавров. В научной литературе (Дашевская 1958, 150; Раевский 1976, 102-107) появилось также предположение, что Палакий был столицей позднескифского царства в Крыму и находился на городище Керменчик (окраина совр. Симферополя), где археологи открыли остатки главного города крымских скифов. Традиционно городище Керменчик отождествлялось с Неаполем, скифским укреплением, упомянутым у Страбона (VII, 4, 7) и в декрете в честь Диофанта (IOSPE, I2, N 352). Д. С. Раевский полагает, что из трех, известных лишь по названию, скифских укреплений (Палакий, Хаб и Неаполь), наименование Палакий более всего подходит для скифской столицы. Исследователь связывает происхождение топонима Палакий с именем одного из легендарных братьев, от которого произошла ветвь скифов «палы». Таким было название военной аристократии, господствующей социальной прослойки у скифов. Поэтому Палакием должен был называться центр военной аристократии и резиденция скифских царей. Защищая свою точку зрения, Д. С. Раевский и О. Д. Дашевская совершенно не затронули сообщение Плиния, хотя из всех древних источников только ЕИ дает опору для локализации Палакия. Что касается названия скифской столицы в Крыму, то, по нашему мнению, ее имени вообще не сохранилось в древних источниках. Ведь о Палакий, Хабе и Неаполе Страбон ясно написал, что это были укрепления (φρουρία), которыми скифский царь Скилур и его сыновья пользовались как опорными пунктами в борьбе против военачальников Митридата (ὁρμητηρίοις ἐχρῶντο πρὸς τοὺς Μιθριδάτου στρατηγοῦς — VII, 4, 7), а в декрете в честь Диофанта сказано, что он покорил две из этих трех крепостей — Неаполь и Хаб. Подобно Палакию, построенному вблизи границ земель Херсонеса, эти укрепления должны были находиться недалеко от греческого полиса, с которым скифы вели войну. Археологических остатков Палакия не обнаружено. Маловероятным представляется предположение Т. Н. Высотской о локализации Палакия на месте Усть-Альминского городища на том основании, что это единственная известная нам по археологическим остаткам скифская крепость, возникшая до походов Диофанта (см.: Высотская 1983, 111-116). Однако ее местоположение на побережье к северу от Херсонеса противоречит сообщению Плиния, который ни разу не ошибся в последовательности перечисления известных археологам населенных пунктов на побережье Таврики. К вопросу о столице позднескифского царства в Крыму ср. также: Сымонович 1983.

⁹⁾ Порт Симболум (Συμβόλων λιμήν — букв. «Сигнальная гавань»), находившийся на месте совр. Балаклавы, упоминается также в «Географии» Страбона (VII, 4, 2 и 3).

¹⁰⁾ Мыс Криу Метопон (Κριοῦ Μέτωπον — букв. «Бараний Лоб») отождествляется с совр. мысом Ай-Тодор на южном побережье Крыма. Подробнее см. примеч. 180 к Mela II, 3.

¹¹⁾ О форме Черного моря см. выше примеч. 105.

¹²⁾ На южном берегу Крыма (Аю-Даг, Ай-Тодор, гора Кошка) археологическими раскопками вскрыт ряд укрепленных поселений, откуда, по свидетельству древних авторов, тавры совершали нападения на проходящие корабли (Tacit. Annal. XII, 17).

¹³⁾ Феодосия — милетская колония, основанная в VI в. до н.э. Подробнее о Феодосии см. примеч. 176 к Mela II, 3.

¹⁴⁾ 125 миль = 185 км. Феодосия находится в 210 км от мыса Ай-Тодор.

¹⁵⁾ 165 миль = 244 км. Феодосия находится в 225 км от Севастополя (древний Херсонес).

¹⁶⁾ Слово oppida обозначает здесь и маленькие городки, такие как Нимфей и Китей, и небольшие поселения, какими были, наверное, Акры или Зефирий. Из названных ниже поселений археологи обследовали Китей и Нимфей и пришли к заключению, что Плиний ошибся, написав о них в I в. н.э. как о некогда существовавших. В действительности, в это время на указанных Плинием поселениях жизнь не прекращалась. Митридатовы войны и блокада Боспора римским флотом в I в. до н.э. пагубно отразились на экономике поселений Восточного Крыма, в результате чего некоторые еще недавно цветущие городки производили, по мнению В. Ф. Гайдукевича (1949, 349-350), впечатление «бывших», прекращающих свое существование. К этому следует добавить и последствия крупного землетрясения, происшедшего в 63 г. до н.э. и принесшего большие разрушения Керченскому полуострову (Dio Cass. XXXVII, 2, 4; Oros. VI,5, 4). Раскопки Пантикапея свидетельствуют о грандиозных разрушениях зданий и подпорных стен, поддерживавших террасы, на которых был расположен город. Более мелкие города Боспорского царства тоже лежали в руинах и не сразу могли оправиться от подобного бедствия. Тогда-то и попали сведения о них в тот источник, которым Плиний воспользовался при описании Крыма.

¹⁷⁾ Киты, чаще Китей (Κύται, или Κύταιον, или Κύταια), — один из городов, входивших в состав Боспорского царства. Упоминается в трудах ряда античных авторов, начиная с Пс.-Скилака (68; см. также: Ptolem. III, 6, 6; Ps.-Arrian. РРЕ, 76). Город был расположен в 30 км южнее Керчи на высоком обрывистом берегу моря юго-западнее Такильского мыса. Обнесенный мощными оборонительными сооружениями, он являлся одним из крупных земледельческих поселений Боспорского царства. Точно определить местоположение города позволила найденная в 1918 г. греческая надпись 234 г. н.э. на каменной плите (вероятно, фрагменте культового стола), где сообщалось о сооружении храма общиной Китея (КБН, № 942). Археологические исследования Китея впервые были произведены Ю. Ю. Марти в 1921 г. О раскопках Китея см.: Марты 1928, 103-126; Гайдукевич 1949, 180-183; ГПП 1991, 139; Molev 2003, 841-894; Молев 2006, 118-124.

¹⁸⁾ Зефирий (Ζεφύριον) — по-греч. «[город, овеваемый] Зефиром», северо-западным ветром (о латинских розах ветров см.: Fleury 1991, 61-88). Кроме Плиния, поселение с таким названием в Северном Причерноморье упоминает только Стефан Византийский (s. v. Ζεφύριον), называя его местечком (χωρίον). Вероятно, Зефирий находился на мысе Такыл (Такиль) (Масленников 1990, 19; Зубарев 2005, 249-250).

¹⁹⁾ Акры, или Акра (Ἄκρα), упоминается также у Страбона (XI, 2, 8), в «Перипле Понта Эвксинского» Пс.-Арриана (70) и в словаре Стефана Византийского (s. v. Ἄκρα). Страбон назвал Акру деревенькой, представлявшей крайний южный пункт европейской стороны Боспора Киммерийского. Пс.-Арриан указал расстояние между Акрой и Нимфеем в 65 миль. Эти сведения, по мнению ряда ученых, указывают местоположение Акры на мысу Такиль-Бурун (Марти 1928, 117; Гайдукевич 1949, 179; Блаватский 1954, 228; Шилик 1984, 19; ГПП 1991, 10-11). На месте предполагаемого поселения кое-где были замечены следы культурного слоя с фрагментами античной керамики (Марти, 1928, 103-126; Гайдукевич 1949, 179). В результате обследования мыса в 1976 г. отрядом Китейской экспедиции следов городища обнаружено не было, хотя в районе прибрежных скал были найдены фрагменты керамики VI—V вв. до н.э. (Молев, Молева 1978, 86). Так как в районе мыса Такиль не имеется гаваней и это место опасно для мореплавателей, исследователи сейчас локализуют Акру в ином месте — на городище, открытом на низком береговом мысе около озера Яныш (Куликов 1994, 160; Зубарев 2005, 246).

²⁰⁾ Нимфея (Νυμφαία — Ps.-Scyl. 68), или чаще Нимфей (Νύμφαιον — Strabo VII, 4, 4; Νυμφαίον — Anon. РРЕ, 76), точно локализуется на основании сведений перипла Пс.-Арриана, сообщившего, что город находился в 25 стадиях на юг от Тиритаки. Город, лежавший на берегу Керченского пролива близ совр. поселка Героевка, возник в первой половине VI в. до н.э. В письменных источниках не сохранилось упоминаний о его метрополии. Свидетельство Эсхина (Ctes. 171) о принадлежности Нимфея Афинам в первой половине IV в. до н.э. дало основание ученым считать этот город афинской колонией (Гриневич 1946, 160; Каллистов 1949, 206-208). По мнению же В. Ф. Гайдукевича (1949, 175), город в IV—V вв. до н.э. был какое-то время под властью Афин, но вывели колонию Нимфей ионийцы, и в частности при его основании значительную роль играл Самос. Об этом свидетельствуют, с одной стороны, обилие по сравнению с другими боспорскими городами самосской керамики, обнаруженной при раскопках Нимфея, с другой — сообщение Афинея и Гесихия о древнем названии Самоса городом нимф — ἄστυ Νυμφέων. Подобно другим греческим колониям на Керченском полуострове, Нимфей недолго был самостоятельным. Он вошел в состав Боспорского царства и просуществовал до III в. до н.э. Первые археологические исследования Нимфея были произведены Н. П. Кондаковым в 1876 г. Систематические раскопки Нимфея, начатые экспедицией Государственного Эрмитажа в 1939 г., продолжаются до сих пор (см. о Нимфее: Худяк 1962; ГПП 1991, 178-181; Грач 1999; Боспорский город 1999; Sokolova 2003, 759-802; Соловьев С.Л. 2003).

²¹⁾ Дия — городок близ Пантикапея, название которого встречается только в тексте ЕИ. Ученые отождествляют Дию с древней Тиритакой, упомянутой в «Перипле» Пс.-Арриана (76) и у Стефана Византийского (s. v. Τυριτοίκη). Равеннский Аноним упоминает здесь город Dina (IV, 3). По мнению В. Ф. Гайдукевича (1941, 91), Дия — римское название Тиритаки, оно не особенно прочно привилось подобно другим римским переименованиям греческих городов Боспорского царства. В. Д. Блаватский (1954, 22) полагал, что Дия — греческое наименование города, а Тиритака — местное, восходящее к древнейшему догреческому поселению. Дия-Тиритака существовала с VI в. до н.э. по IV в. н.э. О раскопках Тиритаки, производившихся с 1932 г., см. серию статей в: МИА № 4, 1941 и № 85, 1958. См. также: ГПП 1991, 89.

¹⁾ [То же, что Страбонов Каммерик, расположенный на Таманском полуострове, со стороны Азовского моря (XI, 2, 5)].

²⁾ [Этот отсутствующий у греческих авторов пункт упомянут еще у Mela, II, 3, и должен быть локализован на месте современного города Керчи, где-либо в северо-восточной его части].

³⁾ [Остров Алопека (или Алопекия, или Танаис) локализуется обычно близ устья реки Дона (Strabo, XI, 2, 3; Ptol., Geogr., III, 5, 15), а поэтому следует думать, что Плиний прилагает ошибочно это наименование к Таманскому полуострову, который благодаря своему положению в дельте реки Кубани, как известно, в древности также считался островом. Таким образом, остров Алопека в данном случае должен быть отождествлен со Страбоновым островом Фанагора (XI, 2, 10; ср. Dion. Per., 549)].

⁴⁾ [Выше (Plin., NH, IV, 86) была речь о населенном пункте под этим именем. О местности Тифры или Тафра (Τάφραι κα Τάφρη) упоминает, со слов Домития Каллистрата, Стефан Византийский, s. v. Τάφραι].

⁵⁾ Пантикапей (Παντικάπαιον, Panticapaeon, Panticapaeum) — совр. г. Керчь, греческий город, основанный в VI в. до н.э. выходцами из Милета, столица Боспорского царства. Подробнее об его истории см. примеч. 175 к Mela II, 3.

⁶⁾ Боспор Киммерийский (Βόσπορος Κιμμέριος — совр. Керченский пролив) и города, расположенные на обоих его берегах, довольно подробно описаны Плинием в этой главе. Следует отметить, что очертания берегов Керченского пролива к настоящему времени сильно изменились по сравнению с тем, какими они были в античности. Тогда пролив был значительно уже и мельче, он изобиловал удобными бухтами для древних кораблей. Длина современного Керченского пролива около 41 км, а его ширина колеблется от 4 до 15 км (Беренбейм 1959, 42-52).

⁷⁾ 87,5 мили = 129,5 км. По современным измерениям, расстояние между Феодосией и Керчью составляет 133 км.

⁸⁾ Киммерий (Κιμμέριον, или Κιμμερίς) был расположен на восточном берегу Боспора Киммерийского у входа его в Меотиду, как свидетельствуют об этом многие античные авторы. Однако точное местоположение Киммерия до сих пор окончательно не выяснено. Город, по словам Пс.-Скимна, был основан «тиранами Боспора» и назван так «от варваров киммерийцев» (896-898). Это было, вероятно, небольшое поселение, во всяком случае, на рубеже нашей эры Страбон определил его как «деревню» (XI, 2, 4 — κώμη ἡ Κιμμερική). Роль Киммерия определялась тем, что он служил отправным пунктом для кораблей, уходивших от Боспора в плавание по Меотийскому озеру (Strabo XI, 2, 4). Неслучайно поэтому Плиний трижды упоминает Киммерий (IV, 87; VI, 17 и 18), отмечен он также и у Мелы (I, 112). Точное местоположение города окончательно не установлено. Попытка В. Ф. Войцеховского (1929, 8-9) локализовать Киммерий на берегу Донского залива противоречит утверждениям античных авторов о том, что Киммерий находился на самом берегу Меотиды (et in ipsa ora Cimmerium — Mela, I, 112). См. также примеч. 140 к Mela I, 114.

⁹⁾ Имеется в виду конец 76 главы IV книги ЕИ.

¹⁰⁾ 2,5 мили = 3,7 км.

¹¹⁾ О замерзании Боспора Киммерийского и о «сухопутном пути» с Таврического полуострова в землю синдов, связывающем находившиеся по противоположным сторонам пролива Пантикапей и Фанагорию, писали Геродот (IV, 28) и Страбон (VII, 3, 18). Действительно, в особо холодные зимы Азовское море заполняется плавучим льдом, который при больших морозах скапливается в Керченском проливе и образует там плотный ледяной покров. В книге Г. И. Танфильева (1931, 75 след.) перечислены особенно суровые зимы, когда замерзал Керченский пролив, начиная с I в. до н.э. до XIX в.

¹²⁾ 12,5 мили = 18,5 км. По современным показателям, длина Керченского пролива около 41 км, т. е. ок. 27,5 мили, что сильно отличается от данных Плиния. Следует, однако, учесть, что в древности и в настоящее время точки отсчета длины пролива со стороны Черного моря оказались разными и что конфигурация пролива за последние 2000 лет сильно изменилась.

¹³⁾ Гермисий, т. е. город Гермеса, упоминается только в трудах Плиния и Мелы (II, 1, 3 — in Bosporum Cimmerica oppida Murmecion, Panticapaeon, Theodosia, Hermisium). Как и Плиний, Мела называет Гермисий в числе городов на Боспоре Киммерийском, но записав Гермисий после Феодосии, находящейся отнюдь не на Керченском проливе, Мела запутал всю картину. Если же верить Плинию, который ни разу не ошибся при перечислении с запада на восток городов Крымского побережья начиная от Феодосии, то Гермисий лежал между Пантикапеем и Мирмекием, т. е. в северо-восточной части современной Керчи (Ельницкий 1949, 850; см. также: ГПП 1991, 71). В. Г. Зубарев (2005, 260) локализует Гермисий на мысе Фонарь.

¹⁴⁾ Мирмекий — греческий город неподалеку от Пантикапея-Керчи. Подробнее см. о нем примеч. 174 к Mela II, 3.

¹⁵⁾ Алопека (Ἀλωπεκή — букв. «Лисий остров»; по-греч. ἀλώπηξ — лиса, либо «лиса» — разновидность акулы squalus vulpes). Судя по описанию Плиния, Алопеку следует отождествлять или с косой Тузла, находящейся примерно в середине Керченского пролива, или с одним из островов, которые существовали в дельте Кубани, а затем составили современный Таманский полуостров. Другие античные авторы (Strabo XI, 2, 3; Ptolem. III,5, 31) называют остров Алопекию в устье реки Танаис. Различные мнения о локализации этого острова приведены в книге Д. Б. Шелова (1970, 69 след.). Вероятно, следует предположить ошибку в локализации этого острова Плинием и признать правильным сообщение Страбона и Птолемея (Зубарев 2005, 297-298).

¹⁶⁾ Этот город Плиний упомянул выше в IV, 85 (см. примеч. 245). Более ясно о месте, называемом Тафрами, сказано у Мелы: «[Местность] между Болотом (т. е. Меотидой. — Сост.) и заливом (Каркинитским. — Сост.) называется Тафры» (II, I, 4 — Quod inter paludem et sinum est Taphrae nominantur). Речь идет о современном Перекопском перешейке.

¹⁷⁾ 260 миль = 385 км.

¹⁾ [Они должны быть отождествлены с теми авхатами, которые, по Her., IV, 6, произошли от Липоксая, брата первого скифского царя Колаксая, имя которого, в свою очередь, соответствует племенным наименованиям колы и колхи. Авхеты на основании этого должны быть локализованы где-либо в области Кавказа. Помимо высказанных соображений, в пользу подобной локализации говорит также то, что в их владениях берет начало река Гипанис, т. е. Кубань, ибо Гипанис-Буг берет начало в земле скифов, граничащих с неврами (Her., IV, 52); следовательно, авхеты могли бы быть локализованы где-либо в южной части Ставропольского края].

²⁾ [По Геродоту из озера, лежащего в области пограничной между скифами и неврами, вытекает река Тира. Что же касается истоков Борисфена, то они неизвестны ни Геродоту (IV, 53), ни Страбону (II, 4, 6), ни Меле (II, 6)].

³⁾ [Должны быть отождествлены с царскими скифами Геродота (IV, 20) и с «царскими» (ο Βασίλειοι) сарматами или скифами Страбона (VII, 3, 17)].

⁴⁾ [Их следует признать идентичными андрофагам Геродота (IV, 106), сопоставляемым с амадоками Птолемея (Geogr., III, 5, 10)].

⁵⁾ [Меотийские племена другими авторами локализуются обычно по восточному побережью Азовского моря, ср. Strabo, XI, 2, 1].

⁶⁾ [Локализуя аримаспов за местами, в области Северного Кавказа, Плиний отступает от обычной в эллинистическую эпоху локализации этого племени на северо-востоке Скифии (ср. Mela, II, 2) за исседонами в пользу их древнеионийской локализации, связывавшей аримаспов, подобно другому мифическому племени — гипербореям, с Кавказом, отождествлявшимся с Рипейскими горами. См. об этом прим. к Mela, II, 1].

⁷⁾ [Ср. об этом более подробно у Геродота (IV, 7, 31), помещающего страну, где воздух наполнен снежными перьями, к северу от Скифии].

⁸⁾ Этимология этнонима авхеты (Αὐχάται в передаче Геродота, IV, 6), предложенная В. И. Абаевым (1949, 186), принята большинством современных ученых: этноним происходит от xvahu-ta — «хорошие», «благие». Исследователь рассматривает это наименование как обозначение жречества. В научной литературе не получила поддержки другая этимология, предложенная В. П. Петровым (1962, 231-233), который рассматривает авхетов как древнее название агафирсов и считает первых предками последних. Кроме Плиния, авхетов упоминают только Геродот (IV,5) в одной из легенд о происхождении скифов («от Липоксая произошли те из скифов, которые называются родом авхатов») и римский поэт Валерий Флакк (VI, 60: Auchus и 132: Auchates). В комментируемой главе Плиний локализует авхетов на пространстве Перекопского перешейка до Буга. Из текста Геродота можно понять, что они жили где-то в европейской Скифии. Сведения Плиния восходят, конечно, к древней ионийской географии. В VI книге ЕИ Плиний дважды упоминает авхетов (VI, 22 и 50). Здесь сохранилось единственное в античной литературе свидетельство об их пребывании у Дона и Азовского моря и о том, что они участвовали в истреблении танаитов и напеев. Диодор (II, 13) называл эти племена в числе древнейших скифов, поэтому их уничтожение должно было произойти в раннем периоде истории Скифии. М. Плезя высказывал предположение, что после уничтожения танаитов и напеев авхеты двинулись на запад и осели в верховьях Буга, где их помещает Плиний (ср. «авхеты, у которых начинается Гипанис»). Там под давлением невров они либо рассеялись, либо подверглись той же участи, которую сами некогда уготовили танаитам и напеям (Plezia 1959/60, 38-39). Этим, наверное, объясняется отсутствие упоминания авхетов в греческой литературе после Геродота (если не считать свидетельства Валерия Флакка, чья этногенетическая версия происхождения скифских племен, возможно, независима от Геродотовой, см.: Раевский 2006, 39-41). По-иному объясняет сведения об авхетах в европейской Скифии Л. А. Ельницкий (1962, 182-183): из-за ошибочного отождествления Яксарта (Сыр-Дарьи) с Танаисом (Доном) во время походов Александра Македонского на некоторые карты в область Кавказа были перенесены географические данные из Средней Азии, а затем вследствие того, что в древности называли Гипанисом и Кубань, и Южный Буг, эти данные передвинулись на картах еще западнее, а именно с Таманского полуострова в Приднепровье. Мнение Ельницкого не получило поддержки. В новейших исследованиях ученые пытаются найти следы авхетов там, где о них писали Геродот и Плиний.

⁹⁾ Гипанис — совр. Южный Буг — берет начало от болот Каменец-Подольской области и течет в Черное море на протяжении 857 км. Об истоках Гипаниса Геродот (IV,52) и позднее вслед за ним Мела (II, 1, 7) писали, что он вытекает из большого озера в Скифии, а это, как известно, не соответствует действительности. Б. А. Рыбаков (1979, 31-36) считал, что античный Гипанис не полностью соответствует современному южному Бугу. Судя по описанию Геродота, Гипанис состоял из трех рек: вытекающего из озер Горного Тикича, впадающего в Синюху, которая в свою очередь вливается в Южный Буг. Сведения Плиния позволяют локализовать авхетов у истоков Горного Тикича и связать с ними в киммерийское время подольскую группу чернолесских памятников, а в скифское — восточно-подольскую группу памятников скифской культуры, соприкасающихся с юго-западным краем подгороцевско-милоградской культуры, носителями которой были невры (Рыбаков 1979, 218).

¹⁰⁾ В сохранившейся античной культуре невры впервые описаны у Геродота (Νευροί — IV, 17,51, 100, 102, 125) как пограничное со скифами, но не скифское племя. Современные ученые по-разному определяют этническую принадлежность невров. В. П. Кобычев (1973, 27-32) и О. Н. Трубачев (2003, 48) считают их пришлым кельтским племенем, родственным по названию нервиям, описанным во II и V книгах «Записок о Галльской войне» Цезаря. О. Н. Мельниковская (1967, 177-188) связывает с неврами подгороцевско-милоградскую археологическую культуру, существовавшую между VI и III в. до н.э. Эта культура первоначально бытовала на территории Белоруссии в Верхнем Поднепровье, а затем расширилась до р. Стугны и верховьев Южного Буга. О. Н. Мельниковская и разделяющие ее мнение А. П. Смирнов (1966, 96), В. А. Ильинская и А. Н. Тереножкин (1972, 177-180), Б. А. Рыбаков (1979, 148) полагают, что территория невров входит в состав областей, где жили предки восточных славян (это мнение разделяли П. И. Шафарик, Т. Лер-Сплавинский, К. Мошинский и другие слависты). Иного мнения придерживаются М. Гимбутас (Gimbutas 1963, 97-101) и В. В. Седов (1970, 265-272). Они отождествляют невров с днепровскими балтами, носителями археологических культур эпохи раннего железа, в том числе и милоградской. Подробнее о неврах см.: Доватур и др. 1982, 231-232.

¹¹⁾ Борисфен (совр. Днепр) берет начало на Валдайской возвышенности из небольшого болота и течет в Черное море на протяжении 2285 км. По-настоящему истоки Днепра стали известны грекам лишь при Константине Багрянородном (Minns 1913, 28).

¹²⁾ Первые и наиболее подробные сведения о гелонах известны нам из «Истории» Геродота (Γελωνοί — IV, 108-109). Историк писал, что гелоны произошли от эллинов и потому говорят частично по-гречески, частично по-скифски. Гелоны, первоначально, как считает Геродот, населяли побережье Понта, а затем переместились в область будинов, с которыми греки их неправомерно смешивают. Основным занятием гелонов было земледелие и садоводство. П. Д. Либеров, неоднократно обращавшийся в своих исследованиях к гелоно-будинской проблеме, полагает, что гелоны составили значительную часть населения правого берега Дона. При раскопках здесь обнаружено сосуществование племен катакомбной, срубной и абашевской культуры. Гелоны, по мнению П. Д. Либерова (1977, 103) сохраняли во времена Геродота традиции населения катакомбной культуры и его язык, на котором говорили скифы. О гелонах в послегеродотовой античной литературной традиции см.: Kiessling 1912, 1015-1016; Ермолова 1998, 32-36.

¹³⁾ Тиссагеты (Θυσσαγέται) — племя, жившее, согласно Геродоту (IV, 22; 123), западнее Дона. Ученые по-разному локализуют место обитания тиссагетов: Э. Боннель (Bonnel 1882, 114) — в Оренбургской области и частично в степях Киргизии; Э. Миннз (Minns 1913, 107) — на Южном Урале. Многие исследователи помещают тиссагетов между Волгой и Камой, где в названии реки Чусовой до сих пор в измененном виде сохраняется их имя (Шафарик 1837, 47-48; Браун 1899, 87; Смирнов А. П. 1966, 101 след. и др.). Большинство ученых видит в тиссагетах финнов, предков меря, мордвы, вотяков, вогулов, коми, мари. Таким образом, Плиний ошибочно поместил тиссагетов в перечисление народов Европейской части Скифии. Ниже (VI, 19) Плиний, в полном согласии с другими античными авторами, локализует тиссагетов западнее Танаиса. Подробнее см.: Доватур и др. 1982, 244-245.

¹⁴⁾ О будинах см. подробнее примеч. 156 к Mela I, 116.

¹⁵⁾ Басилиды (по-греч. Βασιλίδαι — «царские») должны здесь быть отождествлены с «царскими» скифами Геродота (IV, 20) и «царскими» скифами или сарматами Страбона (VII, 3, 17). Выше (IV, 84 и примеч. 232) Плиний уже называл одно племя басилидов. Эпитет «царские» прилагался в древности к разным племенам, указывая на то, что царское племя занимало господствующее положение среди своих соседей. В этой главе басилиды, будины и агафирсы помещены не в тех местах, в которых их помещал Геродот. Согласно гипотезе В. П. Яйленко (2006, 149-170), сведения Плиния и Мелы в данном случае восходят к источнику IV в. до н.э.

¹⁶⁾ Агафирсы (Ἀγαθύρσοι) — племя, впервые подробно описанное Геродотом и помещенное им на реке Марис (совр. Муреш) по соседству с неврами и скифами (IV, 10, 49, 100, 102, 104, 125). Опираясь на сведения античных авторов и памятники материальной культуры, современные исследователи по большей части считают агафирсов фракийцами и локализуют их в области Карпат, Трансильвании и Молдавии от верховьев Муреша до мест обитания невров на Буге (Tomaschek 1899, 110; Partsch 1927, 127-128; Граков 1971, 121; Златковская 1978, 224; Колосовская 1982, 47-69; Borszak 1985, 169-176). Одним из доказательств подобной этнической принадлежности является фракийский обычай агафирсов красить волосы в серо-голубой или синий цвет и татуировать кожу голубой краской (Б. А. Старостин перевел caeruleo capillo Agathyrsi как «темноволосые агатирсы» — 2007, 126). Это отмечено в комментируемой главе самим Плинием, а также Вергилием (Aen. IV, 147) и Мелой (II, I, 10), но особенно подробно описано у Солина: «С гелонами граничат агафирсы, разрисованные синей краской и с выкрашенными в синий цвет волосами; эта раскраска применяется не без различия: чем знатнее человек, тем гуще он красится, так что меньшая окраска служит признаком низкого происхождения» (XV, 1); подробнее о значении татуровки в античности см.: Медникова 2007,56-68. Издавна существует предположение, что агафирсы — предки гетов и даков (Tomaschek 1899, 101). Мела, Плиний и Солин помещают агафирсов значительно восточнее, чем Геродот. Комментаторы этих мест объясняли это тем, что римские писатели отразили в своих трудах сведения древних греческих географов рубежа VII—VI вв., т. е. картину расселения племен, какой она была более чем на столетие раньше, чем описал ее Геродот (Скржинская 1977,50). В. П. Яйленко (2006, 152, 153, 164; 2007, 65-66) выдвинул предположение, что Мела и Плиний воспользовались источником IV в. до н.э. Тогда часть царских скифов, будинов и гелонов под давлением сарматских племен двинулась на запад. Они дошли до Подунавья, а их место между Нижним Днепром и Азовским морем заняли агафирсы и пробыли там несколько десятилетий (2006, 166). В римское время агафирсы жили примерно там же, где их помещал Геродот; они активно участвовали в войнах Траяна с даками (Partsch 1927, 123-127). Об археологии агафирсов см.: Vasiliev 1980).

¹⁷⁾ «Выше» здесь обозначает северо-восточнее в глубь материка, начиная от Меотиды. Ср. подробнее примеч. 171.

¹⁸⁾ Номады (Νομάδες) — по-греч. «кочевники». Скифское племя с таким названием уже было упомянуто Плинием (IV, 83 и примеч. 219), однако, судя по месту, отводимому номадам в данном перечислении, здесь имеются в виду какие-то иные, более северные кочевые племена. В античной литературе обозначение «номады» прилагалось к племенам самого разного этнического происхождения, общим для которых был их кочевой образ жизни. Для примера приведем употребление Страбоном термина «номады»: «Карфагенская область обширна, к ней примыкает страна номадов» (II,5, 33); «скифы-номады, питающиеся кумысом» (VI, 3, 9); «между Каспийским морем и Меотидой живут, по большей части, номады» (VI, 6, 2).

¹⁹⁾ Об антропофагах см. подробнее примеч. 230 к Mela II, 14. Ниже Плиний (VII, 9 и 12) подробнее говорит об антропофагах, ссылаясь на Исигона Никейского. Занятые главным образом скотоводством, кочевые племена антропофагов населяли, по определению А. П. Смирнова (1966, 97), восточные берега Днепра «к северу от Днепропетровска, где степные пространства в виде широкого языка тянутся до параллели Киева». О различных областях локализации антропофагов (андрофагов) см:. Доватур 1982, 237-238.

²⁰⁾ Все сведения о расселении племен в комментируемой главе восходят к догеродотовской географической литературе (Скржинская 1977, 47-55), этому времени вполне соответствует указание Плиния о пребывании савроматов «выше Меотиды», т. е. севернее и северо-восточнее Азовского моря. Современные исследователи локализуют савроматов до IV в. до н.э. в степях между Доном и Уралом и связывают с ними носителей прохоровской культуры (Смирнов К. Ф. 1964, 194; Доватур и др. 1982, 363). Ср. также примеч. 61.

²¹⁾ Эсседоны, чаще исседоны, известны в античной литературной традиции с глубокой древности. Согласно свидетельству Стефана Византийского (s. v. Ἰσσηδόνες), они упоминались у Алкмана (около 690 г. до н.э.; см. Fr. 136А). Исседоны описаны в единственном сохранившемся отрывке из поэмы «Аримаспея» Аристея Проконнесского (о нем см.: Herod. I, 201; IV, 13, 16, 25-27, 32 и ниже примеч. 840). Многие современные ученые локализуют исседонов на Урале, поддерживая гипотезу, выдвинутую еще в XIX в. Ф. Мюллером (Müller F. 1837, 280). По его мнению, исседоны — жители древнего государства «Иссетии», название которого до сих пор сохраняется в имени реки Исеть (бассейн Оби). Таким образом, кочующие исседоны обитали в Западной Сибири у самого Урала. Будучи, по свидетельству Геродота, наследниками аримаспов в торговле золотом, они с этой целью приходили к удобному перевалу на Урале (близ совр. Екатеринбурга), где их видел автор поэмы «Аримаспея» и где был, как правило, крайний предел, куда проникали греческие и скифские купцы. К. Ф. Смирнов (1977, 135) считает исседонов соседями массагетов и относит их к обширнейшему сако-массагетскому туранскому миру. Исследователь связывает с исседонами памятники бассейна верхнего Урала от Орска до Магнитогорска, включая южные районы Челябинской области, и приводит карту с обозначением территории исседонов (1979, 75). Многие исследователи считают местом обитания исседонов Восточный Казахстан и лесостепи Зауралья (Доватур 1982, 254). Существует также мнение, что исседоны обитали к северу от Амударьи, которую, как и Дон, в древности называли Танаисом (Куклина 1985, 69). Обращает внимание написание у Плиния и Мелы (II, 2) этнонима эсседоны, который соответствует исседонам Гекатея и Геродота. На различные написания этнонима обратил внимание Стефан Византийский (s. v.): «Исседоны (Ἰσσηδόνες) — скифский народ. Гекатей в описании Азии. Один Алкман называет их эсседонами (Ἐσσηδόνες), а у других писателей встречается второй слог через «ε». Таким образом, можно заключить, что сведения Плиния и Мелы восходят в данном месте к греческой литературе рубежа VII—VI вв. до н.э. При этом Плиний и Мела перепутали две разные традиции их локализации (см. подробнее: Silberman 1990, 99-110).

²²⁾ Меоты (Μαιῶται) — собирательное название ряда племен, населявших в первом тысячелетии до н.э. восточное и юго-восточное побережье Азовского моря (Меотиды) и среднее течение р. Кубани (см. о них Mela I, 14 и примеч. 74). О причинах упоминания меотов по соседству с исседонами и аримаспами см. в конце следующего примеч.

²³⁾ Этноним «аримаспы» (Ἀριμασποί) в переводе, согласно Геродоту (IV, 27), означает «одноглазые люди». Это объяснение оспаривал Л. А. Ельницкий (1977, 47). По его мнению, имя аримаспов означает «конные люди» и находит аналогии с названием кочевников в клинописных текстах Umann manda. Впервые в античной литературе описание этого племени было дано в поэме Аристея Проконнесского «Аримаспея» (VI в. до н.э.), из которой сохранился лишь небольшой отрывок. Все более поздние авторы, начиная с Эсхила (Prom. Vinct. 802-803) и Геродота (III, 116; IV, 13, 14, 27), писали об аримаспах, основываясь на поэме Аристея. Ниже (VII, 10) Плиний со ссылкой на Аристея и Геродота более подробно описывает аримаспов: необычайного вида люди с одним глазом во лбу, они постоянно воюют с грифонами из-за золота, которые последние бдительно стерегут. По мнению Л. А. Ельницкого (1961, 37), Аристей наделил аримаспов одним глазом по аналогии с мифическими циклопами. Остроумную догадку по поводу этого странного качества высказал Р. Хенниг (1961, I, 478): в северных степях люди защищались от снежной слепоты тем, что пользовались одним глазом, прикрывая другой повязкой. Автор поэмы «Аримаспея», побывавший, как полагают, в поисках золота в отдаленных местах за Уралом, написал об аримаспах по собственному впечатлению. Евстафий, писатель XII в., в комментариях к «Землеописанию» Дионисия Периэгета (31) дал рационалистическое объяснение, почему у аримаспов один глаз. Основываясь на неизвестных нам древних источниках (ὡς καὶ παλαιοὶ λέγουσι), он писал, что аримаспы, искусные стрелки из лука, закрывают один глаз, чтобы вернее прицелиться. Поэтому у них один глаз стал меньше другого, а затем и вовсе исчез. В мифах алтайских тюрков и монгольских племен имеются мрачные одноглазые демоны на службе царя подземного царства и драконообразные существа, сторожащие золотоносные горы. Эти мифические образы, по предположению А. Альфельди (Alföldi 1931, 393-418), отразились в греческой литературной традиции в виде рассказа о борьбе за золото между аримаспами и грифонами. Набеги аримаспов за золотом к стерегущим его грифам, вероятно, относятся к Алтаю, богатому рудному месторождению древнего мира (Хенниг 1961, 1, 91-99, см. также разбор проблемы: Шауб 2007, 76-79). Согласно античной традиции, аримаспы жили за исседонами (ср. Mela II, 2), и Плиний, конечно, ошибочно назвал аримаспов вслед за меотами — жителями побережья Азовского моря и среднего течения Кубани. Причина ошибки Плиния, возможно, заключается в том, что его аримаспы помещены у Рипейских гор, которые некоторые античные авторы отождествляли с Кавказскими горами (Ельницкий 1949, 851). Меоты же в действительности были соседями некоторых племен, живших у подножия Кавказа. О. Н. Трубачев (1999, 26) считает уникальным и «ценнейшим» свидетельство Плиния о расселении меотов по побережью Азовского моря западнее устья Дона.

²⁴⁾ О Рипейских горах см. выше примеч. 136 к IV, 78.

²⁵⁾ Постоянно падающий снег в стране «к северу от скифской земли» (Herod. IV, 31) вызывал у греков ассоциацию с воздухом, наполненным белыми перьями, и дал основание назвать этот край «перьеносным» (так переводится греч. слово Πτεροφόρος).

²⁶⁾ Описывая ветры, которые различали древние, Плиний дал точное определение латинского Аквилона, или греческого Борея, как северо-восточного ветра (II, 46). О латинских розах ветров см.: Fleury 1991, 61-88.

¹⁾ [Т. е. ось небесной сферы].

²⁾ [От экватора].

³⁾ [О существовании коротких и долгих ночей на севере в древности знали задолго до того, как были высказаны предположения о шарообразности земли. Так, Геродот приводит легенду о том, что на севере имеются люди, спящие шесть месяцев подряд (IV, 25); известное место из Hom., Od.,X, 82 сл., о Телепиле, городе лестригонов, где встречаются загоняющий и выгоняющий скот пастыри, символизирующие встречу вечерней и утренней зари, уже в древности толковалось как свидетельство о знакомстве Гомера с короткими северными ночами (например, Кратес Малосский; см. Gem., El. astr., 5; см. также Eust. к Hom., Od., X, 86). Платон (Phaed., р. 61D) считал учение о шарообразности земли пифагорейским, откуда можно предполагать, что пифагорейцам были известны и приведенные выше факты. См. Н. Berger, Gesch. d. wiss. Erdkunde d. Griechen, I, 43 сл. Известным следует считать и то, что явление долгих ночей на севере имело место зимой, а не летом].

⁴⁾ [См. об этом еще у Mela, III, 36 сл. и прим.].

⁵⁾ Плиний, разделяя точку зрения о локализации гипербореев на севере Скифии (см. Mela I, 12-13), обнаруживает знакомство и с другими мнениями по тому вопросу (см. ниже IV, 90). Легенда о гипербореях связана с культовой традицией почитания Аполлона на Делосе и в Дельфах. Избранный и любимый богом народ гипербореев наделяли идеальными качествами и помещали в далекой прекрасной стране, где нет горя и болезней. Все эти черты легенды о мифическом народе нашли отражение в изложении Плиния. Его непосредственным источником, согласно предположению Э. Роде (Rohde 1900, 226), был утраченный философский роман-утопия «О гипербореях» Гекатея Абдерского (IV в. до н.э.), которого Плиний упоминает чуть ниже (IV, 94), как и его произведение «De Hyperboreis» (VI, 55). Следует отметить, однако, что, по сохранившимся данным, Гекатей локализовал своих гипербореев на острове севернее Кельтики (см. fr. 7), Плиний же — на севере Скифии. О гипербореях в целом см. примеч. 40 к Меле.

⁶⁾ Античные ученые полагали, что через небесную сферу проходит ось мира (ἄξων τοῦ οὐρανοῦ; axis coeli); она идет от воображаемой точки, вокруг которой описывают круги незаходящие звезды, к противоположной такой же точке в невидимой нам части неба. Эти точки вращения на оконечностях оси неба по-гречески именуются небесными полюсами (πόλοι τοῦ οὐρανοῦ), по-латыни—точками вращения мира (cardines mundi).

⁷⁾ Здесь Плиний довольно сбивчиво излагает имевшиеся уже задолго до него туманные сведения о коротких и длинных северных ночах, наступающих в зависимости от времени года (ср. сохраненную Геродотом легенду о людях, которые спят шесть месяцев в году, — IV, 25). «Малосведущие люди» Плиния, которые утверждали, что солнце у гипербореев, т.е. в самых северных странах, скрывается на полгода, — это, вероятно, ученые, знавшие о шарообразности Земли и теоретически рассчитавшие возможность такого явления. В действительности же оно наблюдается лишь на полюсах, т.е. там, где никогда не жили люди. О таком же явлении на острове Туле (Тиле) Плиний сообщает в IV, 104 и VI, 219.

⁸⁾ Жизнь при полугодовой полярной ночи не очень-то согласуется с рассказом Плиния о теплом климате страны гипербореев (Старостин 2007, 140).

⁹⁾ Ср. схожий рассказ о гипербореях: Mela III, 36-37.

¹⁾ [Ближе неизвестны; их имя, вероятно, следует сопоставить с греческим ττάκες — цикада, саранча].

²⁾ [Т. е. где-либо на дальнем востоке].

³⁾ Аттаки — этноним, засвидетельствованный только у Плиния, возможно, происходит от греческого ἀττάκες — «цикада, саранча»; Плиний упоминает их еще раз в VI, 55, но уже на восточном побережье Азии (в районе серов-китайцев), указывая на схожесть их обычаев с обычаями гипербореев.

⁴⁾ Об антиподах ср. выше примеч. 30. Находиться «между западом антиподов и нашим востоком» означает жить в совр. Тихом океане, что служит Плинию доказательством несостоятельности этой локализации. Б. А. Старостин считает, что в описании гипербореев и их местоположения «мы впервые в конкретной, хотя и мифологизированной форме сталкиваемся с упоминанием о Тихом океане» (Старостин 2007, 110).

¹⁾ [См. об этом еще у Mela, III, 37 и прим.].

²⁾ [Эти расчеты следует сопоставить с более примитивным расчетом, приведенным, у Her., IV, 101, соответственно которому Скифия представляет собой квадрат, со сторонами, равными 4 000 стадиев. На расчетах Агриппы сказалась бóльшая осведомленность древних об обитаемом мире в широтном, нежели в долготном направлении. Ср. Ephor., Hist., IV, fr. 38 (Cosm. Ind., Тор. Christ., стр. 148); ВДИ, 1947, № 2, стр. 320].

³⁾ В § 92 дается описание западного берега Понта до устья Истра.

⁴⁾ Рассказ о дарах, посылаемых гипербореями на Делос Аполлону, подробнее всего сохранился у Геродота (IV, 33-35). С некоторыми вариантами о том же сообщают Каллимах (Hymn. III, 37), Павсаний (I, 31, 2), Мела (III, 5, 37) и Плиний (IV, 91). К.Т. Селтман (Seltman 1928, 155-159) подробно рассмотрел все сведения античных авторов о дарах гипербореев и их пути на остров Делос. Исследователь высказал предположение, что эти дары в действительности посылали не мифические гипербореи, а полуварварские потомки ионийских колонистов, жившие на берегах Понта. Мифологическую основу этой легенды см.: Köppel 2001, 20-26.

⁵⁾ Об Агриппе см. выше примеч. 118 к IV, 77.

⁶⁾ Подробнее об этом месте у Агриппы, описывающего Таврическую Скифию и Сарматию, см. в издании фрагментов «Хорографии» Агриппы: Подосинов 2002, 46, 56-58. Б. А. Старостин в своем переводе разделяет Скифию и Таврику (2007, 126). О том, что название Скифия здесь сочетается с Таврикой как с прилагательным, см.: Rostowzew 1931, 42-43.

⁷⁾ 980 миль = 1450 км.

⁸⁾ 716 миль = 1060 км. Если Геродоту Скифия представлялась квадратом со стороной, равной 4000 стадиев, то римлянам, как видно по цифрам Агриппы, она была более известна в широтном, чем в долготном отношении (Ельницкий 1949, 852). «Скифия Таврика», упомянутая здесь, должна была, по-видимому, отличать эту Скифию от «Скифии Синдики», названной выше (IV, 84 и примеч. 235).

⁹⁾ См. выше III, 3 и примеч. 68.

¹⁾ Истр — прежнее название Дуная (Danuvius), но и позднее оно употреблялось для обозначения нижнего течения Дуная.

²⁾ Боспор Фракийский (у Фракии) — совр. пролив Босфор, в отличие от Боспора Киммерийского, совр. Керченского пролива.

³⁾ См.: XXXIV, 39 с примеч. 1; примеч. 4 к XXXIV, 36.

⁴⁾ Существует предположение, что сведения о названиях островов в географических книгах ЕИ Плиний почерпнул в какой-то тематической хрестоматии (Schweder 1879, 15; Schweder 1888, 315; Oehmichen 1880, 4; Klotz 1906, 25; Detlefsen 1909, 37, 104-113; Щеглов Д. А. 2008, 436).

⁵⁾ 1,5 мили = 2 км.

⁶⁾ 14 миль = 20,7 км.

⁷⁾ Кианеи (Κυάνεαι — букв. «темно-синие»), или Симплегады (Συμπληγάδες — букв. «сталкивающиеся»), — маленькие скалистые островки, вероятно, из-за темного цвета скал получившие имя Кианеи; они расположены по обеим сторонам Босфора у входа в Черное море. Впервые их упомянул Гомер под именем Планкты (Πλάγκται — букв. «блуждающие» — Od. XII, 61); знают их и другие античные авторы (Herod. IV, 85; Strabo I, 2, 10 и др.). Указание на идентичность Кианей и Симплегад (а в VI, 32 — Кианей, Планкт и Симплегад — insulae in Ponto Planctae sive Cyaneae sive Symplegades) расценивается как одно из важных свидетельств того, что речь во всех случаях идет именно о Босфорском проливе при выходе в Черное море (Иванчик 2005, 60-61; см. также: Seaton 1887, 433-440).

⁸⁾ Citra Histrum — буквально означает «по эту (т. е. ближайшую) сторону Истра»; ближайшая же сторона — южная, так как описание берегов Понта идет от Боспора Фракийского по часовой стрелке.

⁹⁾ 80 миль = 118,5 км.

¹⁰⁾ Имеется в виду греческая колония Аполлония, частично располагавшаяся на острове. Ср. о ней выше примеч. 125.

¹¹⁾ Марк Лукулл — брат известного полководца Луция Лициния Лукулла, возглавлявшего римские войска в третьей войне с Митридатом (74—70 гг. до н.э.). Во время этой войны проконсул Македонии Марк Лукулл покорил западно-понтийские греческие города, выступившие на стороне Митридата. Аполлония была разорена римлянами в 72 г. до н.э. Наряду с другими городами Западного Понта она вынуждена была стать союзницей римлян и подчиняться наместнику Македонии. О том, что римляне лишили город его прославленной статуи, сообщает также Страбон: «Марк Лукулл увез огромную статую Аполлона, произведение Каламида, и посвятил ее в Капитолий» (VII, 6, 1). Плиний еще раз упоминает этого Аполлона, перечисляя скульптуры огромных размеров. Статуя Аполлона возглавляет этот список: ее высота была 30 локтей, и оценивалась она огромной суммой в 500 талантов (XXXIV, 39).

¹²⁾ Ср. выше IV, 79.

¹⁾ [Ср. выше, IV, 83 и прим.].

²⁾ [Это последнее наименование, не засвидетельствованное другими авторами, возникло из представления об Ахилле как о царе загробного царства (островов блаженных) — подобное представление характерно и для других культов героев-родоначальников].

³⁾ [Три названных острова, быть может, идентичны с тремя безыменными островками Страбона (VII, 4, 1), помещаемыми им в Тамиракском (он же Каркинитский) заливе. Первый из них упомянут также у Рtоl., Geogr., III, 5, 2, в качестве острова в районе Каркинитского залива (Κεφαλόνησος). Аммиан Марцеллин (XXII, 8, 40) именует его по ошибке городом при Борисфене. Müller (издание Птолемея, I. стр. 414) отождествляет его с островом Каробай в устье реки Каланчак].

⁴⁾ [Ср. об этом у Полибия, IV, 39 и у Аристотеля (Meteor. , II, 1, 12), опирающихся на данные более древних авторов, отчасти оговоренные в примечаниях к соответствующим местам].

⁵⁾ Имеется в виду морское пространство перед устьем Борисфена-Днепра.

⁶⁾ Остров уже упоминался выше (IV, 83 и примеч. 206). Античные авторы обычно говорят о двух его названиях: Λευκή (Белый) и νῆσος Ἀχιλλέως (остров Ахилла). Плиний сохранил нигде более, кроме Пиндара (01. II, 70: μακάρων νᾶσον), не встречающееся название Макарон (от греч. [νῆσος] Μακάρων — «[остров] Блаженных»). Древние верили, что на Левке был похоронен Ахилл и там обитала его душа. Вообще же в легендах о героях их души поселяли на каких-то отдаленных неясных островах Блаженных. Так писал, например, Гесиод в своей поэме «Труды и дни» о «славных героев божественном роде»:

Сохранившиеся в сочинениях Павсания (III, 19, 11-13) и Конона (Narr. XVII) древнейшие легенды о Белом острове показывают, что первоначально остров Ахилла тоже был мифическим островом Блаженных, который фантазия древних греков локализовала в тогда еще почти неизвестном Понте (о связи острова Левки с островом блаженных, или Элизием, см. подробнее с литературой вопроса: Иванчик 2005, 71).

⁷⁾ 140 миль = 207 км; 120 миль = 177,6 км; 50 миль = 74 км. Античные авторы по-разному определяли местоположение этого острова. Близки к истине указания «Периплов» Пс.-Скилака (68) и Арриана (РРЕ, 32), а также «География» Страбона (VII, 3, 16). Целая группа древних писателей — Мела (II, 7, 98), Дионисий Периэгет (541 и след.), Птолемей (III, 10, 17) и некоторые другие — ошибочно помещали остров Ахилла недалеко от Борисфена, очевидно, путая его с Березанью. Дважды упоминая остров Ахилла, Плиний включил сведения о его расположении, согласующиеся с данными как первой, так и второй из названных групп авторов. Сначала (IV, 83) Плиний назвал этот остров в непосредственной близости от Борисфена, а затем, пользуясь достаточно точными современными ему показаниями, наш автор удалил его от Борисфена на 140 миль, от Тиры — на 120 миль, а от Певки — на 50 миль, что довольно точно соответствует расположению современного острова Змеиный. Он находится в 250 км от устья Днепра, в 130 км от устья Днестра и в 45 км от устья Дуная. См. разбор его измерений: Der Achilles-Kult, 2006,56-57.

⁸⁾ 10 миль = 14,8 км.

⁹⁾ Кроме Плиния, остров Кефалонес (Κεφαλόνησος) упоминают в районе Каркинитского залива Птолемей (III,5, 8) и Аммиан Марцеллин (XXII, 8, 40), для которого это город у Борисфена. Некоторые ученые отождествляют его с островом Карабай в устье р. Каланчак или с западной частью о. Джарылгач (Зубарев 2005, 189). Названия островов Сподуса и Макра, за исключением текста ЕИ, больше нигде не встречается. Возможно, Страбон, упоминая в Каркинитском заливе три островка, наименований которых он не приводит, имеет в виду Кефалонес, Сподусу и Макру (VII, 4, 1).

¹⁰⁾ Мнение о стоке вод из Меотиды в Понт Эвксинский и затем в Эгейское море засвидетельствовано, кроме Плиния, и другими античными авторами (Aristot. Meteor. I, 1, 12; Polyb. IV, 39, 2; Maxim. Туr. XXXII, 3; еще у Плиния в NH, II, 219). Течение в проливах между Черным и Эгейским морями, как правило, идет с севера на юг. Это происходит, с одной стороны, из-за повышения уровня Черного моря в июне-августе в результате притока вод, вызванного таянием снегов; с другой стороны (и это главное) — направлением ветров, которые гонят воду в проливах в южную сторону. При этом подводное течение идет в противоположном направлении (см. подробнее: Ozsoy et al. 2001, 99-135; Algan 2001, 209-218). Течение имеет скорость около трех узлов, но в отдельных случаях ветры усиливают его до пяти-шести узлов. Греки прекрасно знали режим течений и ветров в проливах между Эгейским и Черным морями: ведь они с глубокой древности имели постоянное сношение с народами Причерноморья, а затем вывели на берега Понта массу колоний, которые поддерживали оживленную связь с метрополией исключительно по морю (Labaree 1957, 29-33).

¹⁾ [Путь вокруг западных берегов Европы к югу, который имеет в виду Плиний, представляет собой возвратный маршрут Питея из Массалии].

²⁾ [Вариант: Bauronia (см. RE, III, 1, 173); эта часть северной Скифии (Кельтики?) другими авторами не упоминается и заимствована Тимеем, вероятно, непосредственно у Питея. Безыменный остров — может быть, упоминаемая ниже Басилия, или Балция (вариант Abalcia; 95) — поддается с трудом локализации: это, как полагают, или Эзель (ввиду славы его, как богатого янтарем места), или, что, может быть, вернее, речь идет о Скандинавском полуострове; ср. НЕ, III, 1, 42, 2].

³⁾ [Имеется ввиду Гекатей Абдерский, о котором см. выше, ВДИ, 1947, № 3, стр. 255. Об Амалхийском океане см. Hec. Abd., fr. 6a и прим.].

⁴⁾ Такого путешествия в древности никто не совершал. Оно было возможно лишь в представлении античных географов, полагавших, что вся суша омывается Океаном, и в жанре перипла (Kroll et al. 1951, 303). Об этом писал, в частности, Плиний (II, 242 и примеч. 32). В «Библиотеке» Диодора Сицилийского (IV,56) отмечено, что многие авторы писали о северном пути возвращения аргонавтов. Но конкретно в их числе Диодор называл лишь Тимея из Тавромения, известного историка IV—III вв. до н.э. Он рассказывал, как аргонавты, поднявшись к верховьям Танаиса, доставили Арго по суше к другой реке (Волге?), несущей свои воды в Океан, по которому вдоль северных и западных берегов Европы корабль прибыл в Средиземное море. Следы этой версии сохранились также в пятом фрагменте Скимна Хиосского, который цитируется в схолиях к «Аргонавтике» Аполлония Родосского (IV, 284). В этих рассказах, быть может, отразились сведения о возможности попасть по рекам Восточной Европы из Черного в Балтийское море (Ельницкий 1961, 20; Подосинов 2007, 29-57). Р. Мэйсон (2008, 377) считает, что выражение litus oceani septentrionalis in laeva со всей очевидностью свидетельствует о том, что Плиний, описывая Европу, использовал карту мира с северной ориентацией (налево = на запад). Представляется, что хорографическая (или годологическая) система координат в географическом описании охотно оперировала понятиями «направо», «налево», «вперед» без того, чтобы при этом непременно пользоваться картой (подробнее о хорографической и и картографической системах ориентации в географическом пространстве см.: Подосинов 1979, 147-165; Janni 1984; Brodersen 1995; Подосинов 2010а,5-21). Мела и Плиний впервые в античной географии сообщают некоторые сведения о Северной Европе, где Балтийское море представляется Северным океаном, а Скандинавский полуостров — островом среди других, более мелких. Большинство этих сведений были почерпнуты из греческой географии; так, сам Плиний ссылается на труды Пифея, Тимея из Тавромения, Исидора Харакского, Ксенофона Лампсакского, Филемона. Римские источники не названы, но Плиний явно использовал материалы, отражающие военные действия римлян на севере Европы (Sallmann 1971, 75-84). Подробный разбор этого раздела ЕИ см.: Svennung 1974; Zehnacker 2004, 167-186.

⁵⁾ Имеется в виду Тимей из Тавромения — греческий историк второй половины IV—IV в. до н.э. (данное место опубликовано как FGH,566 F 75а) (о Тимее см.: Brown 1958).

⁶⁾ Название Бавнония (букв. «Бобовый остров» — от прагерм. Ваunā — «боб») больше нигде в античной литературе не сохранилось; некоторые рукописи дают здесь чтение Raunonia. Его трудно локализовать ввиду неясности описания его местоположения. Может быть, это Эзель, славившийся в древности обилием янтаря, или Скандинавия (см.: RE. III, 1, 173). Плиний в ЕИ, XVIII, 121 рассказывает о «Бобовых» (Fabarid) островах в Северном океане, где рождаются бобы (см. ниже). Перевод И. П. Цветкова обсуждаемой фразы в SC иной: «В этих местах есть, как говорят, несколько безымянных островов, из которых один, по словам Тимея, лежит на расстоянии дня пути от так называемой Бавнонской Скифии...». Л. А. Ельницкий, комментируя этот текст, пишет, что имеется в виду часть северной Скифии (Кельтики?), сведения о которой Тимей взял непосредственно у Пифея (1949, 853). Перевод Б. А. Старостина близок нашему (Старостин 2007, 127).

⁷⁾ Перевод И. П. Цветкова: «Остальные берега отмечаются в рассказах как неизвестные. Здесь Северный океан». Близок к нему перевод Б. А. Старостина: «Остальное, как гласит молва об этих берегах, не достоверно. Северный океан... Гекатей называет Амальхий...» (Старостин 2007, 127).

⁸⁾ Имеется в виду Гекатей Абдерский, греческий логограф рубежа VI—V вв. до н.э. (Detlefsen 1909, 64-65). Название Парапанис обычно связывали с Гиндукушем и прилегающими к нему областями (Strabo XI, 8, 1; XV, 2, 8 и 10). Ф. Якоби (FGrHist, III A Komment. S. 53), основываясь на фрагментах труда Гекатея «О гипербореях» (fr. 7-14), считает, что маршрут фантастического путешествия Гекатея в страну гипербореев вел через Фанагорию и город киммерийцев к устью Танаиса-Дона, затем сворачивал резко на восток, шел к Каспийскому морю (вероятно, по Кумо-Манычской впадине, которая могла рассматриваться как река Аракс, см.: Муравьев 1991, 115-247; Гекатей считает Танаис ответвлением Аракса). От Каспийского моря, которое считалось заливом океана, путь вел в Северный океан и вдоль побережья на запад Европы. Каспийское море на пути к гипербореям расположено довольно близко к цен-тральноазиатским горам и этой близостью, возможно, следует объяснять появление в качестве восточной границы Северного океана реки Парапанис.

⁹⁾ По-видимому, Плиний неверно истолковал название Амальхийский. Как отметил В. Томашек (Tomaschek 1893, 1716), оно могло происходить от греческого прилагательного ἀμάλκιος — «незамерзающий». Вероятно, Гекатей пересказывал легенды о далеком незамерзающем океане за страной скифов, где в ровном и теплом климате жили гипербореи (см. fr. 7; ср. у Плиния выше IV, 89) и где протекала неведомая река Парапанис («загадкой» называет эту реку здесь Й. Свеннунг — Svennung 1974, 21). Упоминание о незамерзающем (Амальхийском) океане и о реке Парапанис, по мнению некоторых исследователей, может восходить к скифскому эпосу (Бонгард-Левин, Грантовский, 1974,57). О. Н. Трубачев (2003, 133-134) считает возможным выведение названия Amalchius из праслав. *melč, *mеlčьтъ — «молоко» и сопоставляет его с древнеиндийским обозначением Северного Ледовитого океана как «Молочного». Заметим, однако, что еще А. Гумбольдт высказал поддержанное позже другими исследователями мнение, что при значении слова μάλκιος «замерзший» первую альфу в слове ἀμάλκιος следует рассматривать как a-intensum (FGrHist, III Α. Komment. S. 59).

¹⁾ [Этот отрывок из Филемона не учтен выше (ВДИ, 1947, № 3, стр. 273, где цитируются два другие его отрывка, приводимые у Plin., NH, XXXVII, 33 сл.). Об авторе их — географе, современнике Помпония Мелы и составителе не то «Перипла дальнего моря», не то книги «Об океане» на греческом языке, — см. RE, XIX, 2, 2146, 11].

²⁾ [Наименование «Кронийский» (т. е. связанный с представлением о божестве, царе потустороннего мира Кроносе) применительно к Скифскому океану следует подозревать уже в ионийском эпосе. Ср. Apoll. Rhod., IV, 548].

³⁾ [См. выше, прим. Plin., NH, IV, 94].

⁴⁾ [См. о них Mela, III, 55 и прим. Последнее из перечисленных мифических племен Мела называет пануатии].

⁵⁾ Филемон — греческий географ первой половины I в. н.э., написавший не дошедший до нас труд о морях и островах Северной Европы. Филемон мог быть главным источником Плиния в описании этого региона (Svennung 1974, 10-11). По мнению Д. А. Мачинского (1976, 83), перечисление географических реалий Южной Прибалтики напоминает настоящий перипл этого моря.

⁶⁾ Мыс Русбей (существует также рукописное чтение Rubeas) отождествляется с мысом Скаген на севере Ютландии или с южнонорвежским мысом Линдеснес, или с южнонорвежским островом Ryvingen (Svennung 1974, 29-33).

⁷⁾ Сведения Филемона о названии кимбрами Балтийского моря Мертвым, возможно, восходят к сообщениям участников римского военного похода в Северную Европу в 5 г. н.э. (ср. выше примеч. 6). Уже Пифей называет это море Πεπηγυῖα θάλαττα (Strabo I, 4, 2). Любопытно, что практически те же названия — «Застывшее море» (πόντος πέπηγος = ἀμάλκιος), «Кронийское» (Κρόνιος) и «Мертвое» (νεκρός) засвидетельствованы в рамках одной фразы (32-33) также у Дионисия Периэгета. Об этимологии слова Morimarusa (действительно «Мертвое море») см. подробнее: Ahlenius 1898-1899, 28-29; Трубачев 2003, 44-45 (предполагает славянскую этимологию: от правслав. *mor’е mъrъše). Наиболее распространена этимология из кельтских языков: гойделльское muir — «море», marbh — «мертвый»; кимбрское mor — «море», marw — «мертвый» (см.: Svennung 1974, 26; Mason 2008, 378). Попытку естественно-научного объяснения «мертвости» моря, когда его соленая вода, встречаясь в фьордах и в устьях рек с пресной водой, вызывает эффект неподвижности корабля, см.: Svennung 1974, 27-28.

⁸⁾ Название Кронийский океан, т. е. Океан бога потустороннего мира Кроноса, куда еще никто не попадал, имелось уже, вероятно, в древней ионийской географии, как можно заключить из «Аргонавтики» Аполлония Родосского (IV,548) (Ельницкий 1949, 853). Плиний в IV, 104 пишет и о «застывшем» море, и о «Кронийском»: A Tyle unius diei navigatione mare concretum a nonnullis ‘Cronium’ appellatur. Существуют попытки вывести название «Кронийский» из германских языков, например, из др.-англ. hran «кит» (Svennung 1974, 28).

⁹⁾ Ксенофонт из Лампсака — греческий географ III в. до н.э.

¹⁰⁾ О Пифее из Массалии — греческом географе и путешественнике, исследовавшем северо-запад Европы, см. выше примеч. 62. Речь в данном случае идет, по-видимому, о Скандинавском полуострове (Шелов-Коведяев 1994, 29), который описан Плинием ниже в конце 96 главы. Название Василия («Царский остров»), которое упомянуто также Диодором Сицилийским (V, 23), вероятно, свидетельствует, что островом управлял независимый властелин (Хенниг 1961, 1, 193). Другое имя острова звучит у Плиния как Balcia, Baltia или Abalcia (последний вариант приводит Солин); в этом названии позволительно видеть отзвук позднего названия Балтийского моря. Й. Свеннунг (1974, 36) отождествлял Балкию с совр. Ютландией (см. также различные версии толкования: Ihm 1897, 42-43).

¹¹⁾ О фантастических людях — эонах, гиппоподах и фанесиях см. подробнее примеч. 321-324 к Mela III,56.

¹⁾ Ингвеоны — группа германских племен, в состав которых входили фризы, кимбры, тевтоны, хавки, саксы, юты, англы и некоторые другие племена Ютландии и Северной Германии между устьями Эльбы и Рейна (см. о них как об одном из трех основных германских племен: Tacit. Germ. 2). Плиниева информация о германцах восходит, по-видимому, к Посидонию (Detlefsen 1909, 65); см. также об ингвеонах: Grienberger 1924, 619-620; Svennung 1974, 38-42).

²⁾ Неясно, что имеется в виду при упоминании огромной горной цепи Сево, так как в областях Северной Европы, описываемой Плинием, нет больших гор. Возможно, имеется в виду система возвышенностей и гор, идущих от Ютландии на юг и на восток: Франконский лес, Тюрингский лес, Судеты и Карпаты (Svennung 1974, 42-49; Шелов-Коведяев 1994, 30 с литературой). Свеннунг идентифицирует гору Сево с горой на юго-западе Норвегии Siggen (Siggjo, Sijjo), которая, возвышаясь на 473 м над уровнем моря, является заметным ориентиром для мореплавателей (Svennung 1974, 44-45).

³⁾ Кимбрский мыс (совр. Ютландский полуостров) упоминается также в 167 главе II книги (см. примеч. 7-9); наиболее ясно он описан ниже в IV, 97: мыс кимбров, выдаваясь далеко в море, образует полуостров, который Плиний называет Тастрисом.

⁴⁾ О Коданском заливе писал также Помпоний Мела (см. III, 31 и 54; подробнее см. примеч. 314). Там Коданский залив локализовался к западу от Ютландии, а не к востоку, как у Плиния.

⁵⁾ Речь идет о Скандинавском полуострове, который выше (IV, 95), по другим источникам, Плиний назвал Балкией и Басилией (см.: Kretschmer 1929, 148-151; Шелов-Коведяев 1994, 31). Плиний упоминает Скандинавию (Scadinavia) также в VIII, 39. Слово Scadinavia иногда выводят из гот. skadus «тень», вследствие чего все название может означать «темную местность», «темный, северный остров» (avia означает «остров»). Существует и другая этимология, выводящая Скандинавию Плиния из герм. *skadin-aujō — «пагубный остров, берег» из-за опасности мореплавания вдоль берегов Норвегии (см.: Svennung 1974,51; Трубачев 2003, 113).

⁶⁾ Этноним является гапаксом. Исходя из этого обстоятельства, а также из важности этого племени, населяющего Скандинавию в 500 округах, исследователи предложили читать текст иначе: не hilleuionum gente, a ilia suionum gente, т. е. речь у Плиния могла идти о знаменитых обитателях Скандинавии — свеонах, которые засвидетльствованы здесь многими источниками, см., например, Tacit. Germ. 44 (Svennung 1974,57-61).

⁷⁾ Обычно под вторым миром (alter orbis terrarum) подразумевали землю антихтонов, предположительно находящуюся в южном полушарии (ср. Mela I, 4; I,54). Частью этого «иного мира» считали в основном острова, находящиеся в отдаленных уголках ойкумены — то Цейлон-Тапробану (Mela III, 70; Plin. NH, VI, 81), то Британию (Veil. Paterc. II, 46, 1; Flor. III, 10, 16), то Скандинавию, как в нашем случае (ср. также Tacit. Germ. 2). Подробнее см.: Svennung 1974, 66-67; Воrса 1998, 21-39.

⁸⁾ Загадочный остров Энингия с трудом находит себе место в реальности. К. Алениус предложил понимать это название как испорченное Aestingia, т. е. страна эстиев, о которых писал Тацит (Germ. 45) (Ahlenius 1898-1899, 31), Й. Свеннунг — как испорченное Feningia (Svennung 1974, 67-70: Feningia > Aeningia), т. е. страна лаппов-финнов, упомянутых Тацитом (Germ. 46). Ф. В. Шелов-Коведяев (1994, 31) считает, что, судя по локализации и размерам, под Энингией может скрываться Висло-Одерское междуречье, принятое за остров из-за глубины Щецинского и Гданьского заливов и полноводности этих рек. X. Ловмяньски полагает, что под Энингией должно подразумевать область Поморья (Pomorze) (Łowmiaňski 1964, 140-161; ср. Bitten 1989, 204-205). Согласно Д. А. Мачинскому (1976, 83-84), Энингия, населенная венедами, скирами и хиррами, находилась восточнее Вислы и может локализоваться на полуострове Курземе.

⁹⁾ по представлению — предпочтительно, как и в латинском оригинале, единственное число (opinione), так как речь идет о расхожем представлении, общем для источников Пл. (ср.: Svennung. Skandinavien, 68).

¹⁰⁾ и не меньшей... является Энингия. У Пл. (IV.13.92-93) перечисляются острова, лежащие по периметру Черного моря. Затем (IV. 13.94), следуя традициям перипла (ср.: Kroll. Plinius Secundus, 303), он предлагает читателю выйти за пределы Понта, чтобы, перейдя Рипейские горы, спуститься к побережью Северного Океана и, двигаясь вдоль него на запад вплоть до Гадеса (Гибралтарского пролива), узнать, какие очертания имеет берег и какие острова там расположены. Среди них первым, со ссылкой на Тимея (сицилийский историк, 352—256 гг. до н.э.), называется о-в Баунония. Шафарик (Славянские древности, I, ч. 1, 180 и сл.) считал этот топоним славянским на основании его недостаточно обоснованного сопоставления с этнонимом венедов. Он отстоит от Скифии на день плавания, и на него весенней порой морским прибоем выносится янтарь. Расположение этого острова в дне пути от материка позволяет ряду исследователей идентифицировать его с о-вом Гельголанд, однако думается, что такое решение далеко не лучшее. Далее (IV.13.95) Пл., ссылаясь на Ксенофонта Лампсакского (жил в III в. до н.э.), называет лежащий в трех днях пути от Скифии огромный остров Балкия, который Пифей (2-я половина IV в. до н.э.) именует Басилией. Солин же называет Балкию/Василию Абалкией и также говорит о ее огромной величине, схожей с континентом. Все это позволяет видеть здесь Древнейшие упоминания о Скандинавии, которая в древности воспринималась как остров (Hoop's Reallexikon, 5). Свеннунг (Skandinavien, 36) считает Балкию тождественной Кимбрскому мысу (п-ову Ютландия). Затем Пл. упоминает о народе ингвеонов, «который первый в Германии» (Plin. N.h. IV. 13. 96). Ингвеоны — общее название западногерманской группировки племен (в нее входили кимвры, тевтоны, англы, варны, саксы, хавки, ампсиварии, фризы), живших на п-ове Ютландия и в междуречье Рейна и Эльбы (Plin. N. h. IV. 13. 99-100; Тас. Germ. II, 2). На их территории огромная, не менее Рипейского кряжа, гора Сайво образует залив, пролегающий вплоть до Кимбрского мыса, называемый Кодан и наполненный островами, из которых наиболее знаменита «Скантинавия» — остров еще не установленной величины; но известная его часть называется жителями вторым миром (alterum orbem terrarum). Рипейский кряж — в античной традиции мифический громадный горный массив на севере Европы; в начале христианской эры локализовался в районе Уральских гор. Впервые Кодан (ср.: Svennung. Skandinavien, 14) как безграничный залив у северного побережья Германии, наполненный островами, упоминает Мела (Pomp. Mela III. 3.1; III. 6.54), помещающий его выше Эльбы. Его отождествляют или с Балтикой, или с заливом Каттегат. Видимо, первоначально так называли восточную часть Северного моря — о большом заливе в этом районе пишет и Тацит (Тас. Germ. XXXV, XXXVII). Судя по контексту, Пл. имеет в виду все Балтийское море (ср.: Svennung. Skandinavien, 50). Но в его представлении оно ограничено мощными горами, которые на самом деле не существуют. Следовательно, источники, использованные в данном случае Пл., давали значительно менее достоверное представление о Северной Германии, чем Мела. Гору Сайво отождествляют с Балтийской возвышенностью или с горами на Скандинавском полуострове (Hoop's Reallexikon, 38-39; Svennung. Skandinavien, 38-39, 48). Но небольшая и слабо выраженная Балтийская возвышенность никак не могла трансформироваться в восприятии древних, даже при многократной передаче, в громадные горы. Скандинавия же не подходит потому, что: 1) гора Сайво проходит через территорию ингвеонов, которые на этом полуострове не жили: он был населен другим народом (Plin. N. h. IV. 13.96), который отождествляют с суионами Тацита; 2) Пл. вообще описывает здесь южное, а не северное побережье Балтики; 3) в том же заливе, ограниченном горой Сайво, расположен, по сообщению Пл., и п-ов Энингия, по которому протекает река Висла (Plin. N. h. IV. 13. 96-97). Остров этот, по представлению источников Пл., не менее самой Скантинавии. Все это наводит на мысль, что под именем горы Сайво скрывается система возвышенностей и гор, протянувшихся от п-ова Ютландия на юг и поворачивающая затем на восток, отсекая от более южных областей междуречье Эльбы и Вислы (ср.: Svennung. Skandinavien, 43, 48): Франконский лес, Тюрингский лес, Судеты и Карпаты. Вот в таком контексте очень архаичных (наиболее яркий пример — употребление понятия Скифия, ср.: Detlefsen. Die Entdeckung, 6 и сл.; Müllenhoff. DA, I, 480; III, 170 и сл.: Svennung. Skandinavien, 9-10), почти полностью мифологичных, полуреальных представлений (ср.: Detlefsen. Die Entdeckung, 26; Svennung. Skandinavien, 1, 7, 10-11) о севере Европы, со ссылками на греческих авторов IV—III вв. до н.э., упоминает Пл. о-в Энингию. Даже начиная с IV.13.96 источники ЕИ не становятся намного точнее. Ибо уже в IV. 13 97. сообщается, что залив (Кодан) другие называют Килипен, а остров (Энингия) — Датрис, что снова возвращает нас в круг старых греческих источников. Создается впечатление, что в ткань полусказочного повествования о географии Северной Германии Пл. вкрапил лишь отдельные более актуальные сведения (ингвеоны, Кимбрийский мыс, Скантинавия) — ведь географические знания римлян об этом районе вообще были плохими (см.: Погодин. Из истории, 9, 12; Svennung. Slandinavien, 14, 15, 17), — что подновило рассказ, но не сделало его реалистичным. Возможно даже, что Пл. дважды упоминает Скантинавию — один раз под этим именем, другой — под названием Балкия, что тоже очень симптоматично. Неудивительно поэтому, что и мифический остров Энингия не находит себе соответствия в реальности. Судя по локализации и размерам, этот «остров» не что иное, как Висло-Одерское междуречье, принятое за остров благодаря глубине Щецинского и Гданьского заливов и полноводности самих рек (ср.: Svennung. Skandinavien, 67, 154-158: Ae-/Eningia-Feningia «остров феннов»; здесь, впрочем, не все ясно с обоснованием фонетической стороны соответствия).

¹⁾ [О локализации венедов — славянского племени, древнейшим упоминанием которого является это место Плиния, см. у Рtоl., Geogr., III, 5, 7 и прим.; что касается двух других названных Плинием племен, то, в то время как гирры ближе неизвестны и другими авторами не упоминаются, скиры, причисляемые поздними авторами к германским племенам, засвидетельствованы в ольвийском декрете в честь Протогена (IOSPE, I², 32; CIG, II, 2058) вместе с бастарнами на Дунае. Возможно, что они так же, как и гирры, принадлежат к числу нижнедунайских, фракийско-кельтских, племен].

²⁾ Сведения 97 главы представляют, вероятно, одно из тех мест, которыми гордился Плиний, говоря в «Предисловии» к ЕИ, что он пополнил сообщения авторов прошлых поколений данными своего времени. Предполагается, что Плиний мог использовать данные Агриппы (Mason 2008, 379). Самому Плинию принадлежало утраченное теперь большое сочинение в двадцати книгах обо всех войнах, которые римляне вели с германцами. В процессе работы над «Германскими войнами» Плиний, по своему обыкновению, детально ознакомился с литературой по этому вопросу, а также использовал собственные наблюдения, полученные им во время его военной службы в Германии, записывая об этой стране и ее соседях рассказы местных жителей и своих товарищей по оружию. Именно к источникам такого рода надо отнести сообщение о восточных соседях германцев — сарматах, венедах, скирах и гиррах. Иначе понимает выражение quidam... tradunt («некоторые передают») Ф. В. Шелов-Коведяев (1994, 31): для него оно означает архаичность источников сообщения Плиния, заимствованных им из греческих авторов — Гекатея Абдерского, Пифея, Тимея, Ксенофонта Лампсакского, возможно, использованных в передаче Филемона. На самом деле, личный опыт Плиния вовсе не мешал ему изучить всю существующую литературу.

³⁾ Римляне нередко называли сарматами все народы Восточной Европы, жившие восточнее Вислы, которая со времени Агриппы (см. Fr. 18 в издании: Подосинов 2002, 46) считалась границей Сарматии и Германии. По-видимому, и в данном месте это — обобщающее название, не указывающее на определенную этническую принадлежность его носителей.

⁴⁾ Это первое в античной литературе упоминание о венедах в Восточной Европе. По свидетельству Иордана (Get. 34 и 119) венедами называли славян. Поэтому многие исследователи считали, что в ЕИ сохранилось самое раннее упоминание о славянах и о месте их обитания (среди этих ученых В. Суровецкий, П. Шафарик, Л. Нидерле, Ф. А. Браун, А. Л. Погодин, Ф. П. Филин, А. Д. Удальцов, СБ. Бернштейн, В. В. Седов, В. В. Иванов, В. Н. Топоров, Б. А. Рыбаков, Г. Вернадский, С. Роспонд, Т. Лер-Сплавинский, Г. Ловмянский, 36. Голомб и др.). Более подробное описание венедов в античной литературе принадлежит Тациту (Germ. 46: Venethi), младшему современнику Плиния; см. также Ptolem. III,5, 19: Oveve bai. Характеристику сведений Плиния, Тацита и Птолемея, а также сводку мнений разных исследователей по этому вопросу см.: Скржинская 1974, 91-99; Шелов-Коведяев 1994, 18-62 (с литературой), который отвергает славянство античных венедов.

⁵⁾ О германском племени скиров (из гот. skeirs; др.-сканд. skirr — «светлый, чистый»), кроме упоминания Плиния, имеется эпиграфическое свидетельство рубежа III—II в. до н.э. в декрете в честь Протогена, гражданина греческой севернопричерноморской колонии Ольвии (IOSPE, I2, 32). В то время скиры жили где-то недалеко от Ольвии; возможно, как полагает В. В. Латышев (1887, 92), в области нижнего течения Днестра. Протоген дал деньги на постройку и ремонт укреплений своего города, когда пришло сообщение, что галаты заключили военный союз со скирами, чтобы завоевать Ольвию. Вероятно, после падения военного могущества галатов их союзники скиры были оттеснены на север, где они обитали во времена Плиния. Скиры упоминаются также в «Именах всех провинций» (см. публикацию и комментарий: Подосинов 2002, 101-104), а также двумя раннесредневековыми писателями Стефаном Византийским (s. v. Σκίρος) и Сидонием Аполлинарием (Pan. Avit. v. 322). Первый называет их кельтским племенем, второй говорит, что войско Аттилы прогнало скиров из Бургундии.

⁶⁾ Этноним гирры нигде, кроме ЕИ, не упоминается, возможно, это то же самое, что Harri Тацита (Germ. 43) или своего рода дублет предыдущего этнонима «скиры» (Grienberger 1923, 936; Svennung 1974, 15). Кстати, в парафразе Дикуила (IX в.) второй этноним отсутствует.

⁷⁾ По-видимому, тот же залив в юго-восточной части Балтийского моря, который у Птолемея называется Венедским (III,5, 1: Οὐενεδικὸς κόλπος). Название, хотя и выглядит греческим, возможно, германского происхождения (Svennung 1974, 15, 70-73).

⁸⁾ Если остров Латрис не поддается локализации, то залив Лагн может быть совр. Каттегатом (Ahlenius 1898-1899, 27, 31).

⁹⁾ Архаичность источников ЕИ для сообщения о месте обитания венедов (см. предыдущий коммент.) подтверждается оборотом quidam ... tradunt «некоторые ... передают» (ср.: Sallmann. Geographic 175) и еще тем, что те же авторы, из которых почерпнуты сведения о венедах, называют залив Кодан Килипеном, а о-в Энингию — Латрис. Оба названия указывают на заимствование их из греческих сочинений. Характерно и употребление в таких цитатах для выражения понятия «река» слова fluvius наряду с amnis (Klotz. Flumen, 429-430). Это возвращает нас к тому же кругу авторов, о которых уже шла речь в коммент. 21, — Гекатей (VI в. до н.э.), Пифей, Тимей, Ксенофонт Лампсакский, — использованных или непосредственно, или в передаче Филемона (ок. 100 г. до н.э.; ср.: Svennung. Skandinavien, 10). Важно, что гидроним Килипен соответствует скорее всего или проливу Каттегат, или Щецинскому заливу, а топоним Латрис — о-вам Зеландия или Лолландия (Svennung. Skandinavien, 70-75; Hoop's Keallexikon, 113; ср.: Detlefsen. Die Entdeckung, 34 и сл.). Такая неоднозначность названия и локализации залива и острова (то восточной, то в северо-западной части Балтики), смешение настоящих и вымышленных островов окончательно лишает почвы предположение, что источники Пл. в данном пассаже могли дать ему четкое представление о действительной географии севера Европы, в том числе о течении Вислы, и отражали современные автору ЕИ знания. Ясно, что Пл., следуя своей излюбленной манере (Klotz. Arbeitsweise, 323-329; Sallmann. Geographie, 171 и сл.), дает общую сводку всех сообщений об этом регионе Европы, начиная с самых старых, пятисотлетней и более (к его времени) давности, включая в ткань традиционных представлений лишь некоторые более актуальные топонимы и этнонимы как самые общие ориентиры.

Вслед за тем (Plin. N. h. IV. 13. 99-100) он переходит к характеристике Германии на более свежем материале. Все упоминаемые тут народы действительно существовали, а реки перечислены в правильной последовательности с востока на запад и под их бытующими поныне названиями — Вискула или Вистла (эти формы ближе к употребляемым другими античными авторами), Альбис (Эльба), Висургис (Везер), Амисис (Эмс), Рен (Рейн), Моза (Маас). И именно здесь нет места ни фантастическим горам и заливам, ни мифическим островам, ни сказочным народам, ни венедам. Из упомянутых непосредственно рядом с ними этнонимов скиры и хирры, — очевидно, позаимствованный из разных источников дублетный этноним, так как хирры более никем, кроме Пл., не упоминаются (ср.: Svennung. Skandinavien, 15). Считать их хариями Тацита (Тас. Germ. XLIII. 2) мешает гораздо более близкий им этноним харины (Plin. N. h. IV. 13. 99; ср.: Браун. Разыскания, 51). Основания для локализации здесь скиров неясны. До начала христианской эры они были, вместе с бастарнами, наиболее юго-восточным германским племенем. Упомянуты в Протогеновском декрете из Ольвии вместе с галатами. Следовательно, в это время они жили в пределах Днепро-Дунайского междуречья. В конце III в. н.э. они двинулись вместе с семнонами и бургундионами на запад, где атаковали Дунайский лимес (Браун. Разыскания, 122; Müllenhoff. DA, II, 91 и сл., 106, 110, и сл.; III, 144, 312 и сл., 318; Much. Deutsche Stammeskunde, 129, 133; Kretschmer. Sciri, 824-825).

Сарматы либо ошибочно перенесены сюда из южных предгорий Западных Карпат (см. коммент. 19), либо оказались тут по ассоциации: ведь в начале христианской эры вся Восточная Европа называлась античными авторами Сарматией (ср.: Pomp. Mela 3. 4). Во всяком случае, территория сарматов никогда не захватывала даже верховья Западного Буга (см.: Седов. Ранний период, 90, 94, 95).

Итак, венеды упомянуты Пл. в контексте архаичных, неясных, полусказочных представлений и в окружении племен, существование которых в бассейне Вислы весьма сомнительно (Браун. Разыскания, 91). Очевидно, что и сам этноним венедов не может _ми рассматриваться в отрыве от этих особенностей источников ЕИ и считаться бесспорным доказательством их реального обитания в Повисленье во времена Пл. Между тем В. Суровецкий оспринял эту информацию излишне буквально. Сопоставив ее со сведениями Иордана (lord. Get. 34, 119) и названием славян финских и германских языках (см.: Погодин. Из истории, 7; Филин. Образование языка, 52; Gołąb. Veneti, 323), он предложил (без аргументации, но только на основе этого сравнения) считать венедов Пл. древнейшим упоминанием о собственно славянах (Surowiecki. Słedzenie początkóv, 30 и сл.). Без новых доводов, критики текста и анализа источников его точка зрения была принята Шафариком (ср.: Филин. Образование языка, 19) и Нидерле (Славянские древности, 38). Благодаря же авторитету этих ученых она стала чрезвычайно популярной среди славистов (см., например: Браун. Разыскания, 28, 321; Погодин. Из истории, 11; Удальцов. Племена, 45; Бернштейн. Очерк грамматики, 53, 62, 64, 66-67; Филин. Образование языка, 24, 51, 53, 151-152; Седов. Происхождение, 29-33; Иванов, Топоров. О древних этнонимах, 20-23; Развитие этнического самосознания, 10 и др.; Рыбаков. Древняя Русь, 33-34; Perwolff. Polen, 65; Rospond. Urslawen, 154; Vernadsky. Ancient Russia, 101-102, 104; Lehr-Spławiński. О pochodzeniu, 15, 17; Milewski. Wenetowie, 113-126; Łowmiański. Poczatki, I, 29, 88-89, 92, 178; II, 44; Kočka. L'état, 46; Tymieniecki. Wenetowie, 248 и сл.; Zawadski. Les slaves, 183; Gołąb. Veneti, 322 и сл.; ср.: Pekkanen. L'origine, 52-54). Была предложена даже славянская этимология этнонима (обзор истории разработки гипотезы и дополнительные доводы в ее пользу см.: Gołąb. Veneti, 321-336). Аргументация сторонников этих взглядов проста: Иордан называет предками славян венетов; они связываются Пл., Тацитом и Птолемеем с Вислой; Повисленье — центр славянских земель, здесь локализуются многие достаточно древние археологические и языковые материалы славян; следовательно, венеды античных источников — славяне. Из славянских ученых в бесспорном тождестве славян венедам древних авторов сомневался, пожалуй, только Шахматов (Schachmatov. Beziehungen, 53-54), хотя мировая наука в целом весьма сдержанна в этом вопросе (см., например: Порциг. Членение, 56, 191 — с литературой; Vaillant. Grammaire comparee, 14). Действительно, гипотеза Суровецкого, ставшая теперь концепцией, уязвима. Отнесение ряда языковых и археологических фактов к славянам обосновывается во многом ссылкой на локализацию Пл. венедов в Повисленье, славянская принадлежность которых принимается за аксиому; для доказательства же того, что венеды письменных источников — славяне, привлекаются данные материальной культуры и языкознания, сама принадлежность которых славянам до этого была обоснована обратной процедурой: порочный круг аргументации здесь очевиден (ср., например: Седов. Происхождение, 17 и сл.). Сам этноним венедов (Veneti, Venethi, Venetes, Venedi, Beneti, Eneti, ’Ενετοί) очень широко распространен в Европе и в Малой Азии, но никогда не был самоназванием славян (ср.: Погодин. Из истории, 1; Филин. Образование языка, 52). Он встречается в бассейне р. По (ср. совр. область Венето, г. Венеция), в Иллирии и Эпире на севере Балканского полуострова; в северозападной Франции, особенно в Бретани, Британии, Пафлагонии. Топонимы, образованные от этого этнонима, имеются на территории современной Южной Германии (Pomp. Mela 5.24) и Лациуме (Plin. N. h. III. 69). В ономастике (ср. имя царя квадов — Ванний) и этнонимике Европы (на Рейне, в Альпах — Vennonenses, Vennonetas, Vinnili, Vennili, Οὐέννονες, Οὐένιοι; в Ирландии — Οὐενίκοντες; в Британии — Οὐεννίκνιοι), прежде всего среди германских и кельтских племен, широко распространен и корень wenn-/wann-, используемый в финских языках для обозначения славян.

Налицо архаичный пласт этнонимии, ономастики и топонимии, сохранившийся, что характерно, на периферии Средней и Западной Европы (ср.: Филин. Образование языка, 52; Łowmiański. Poczatki, I, 91). Предложены иллирийская, кельтская и германская этимология имени венедов. Данный этноним в разное время обозначал разные народы (Порциг. Членение, 191; Much. Deutsche Stammeskunde, 34), а авторы начала христианской эры (Цезарь, Страбон, Пл., Мела и др.) устойчиво связывают его с историческими кельтами и германцами. В более раннее время за ним можно видеть иллирийцев или другой народ, но никак не славян (Погодин. Из истории, 25; Holder. Alt-Celtischer Sprachschatz, 160-167; Schachmatov. Beziehungen, 57-59; Much. Der Eintritt, 50; Krahe. Der Veneter-Name, 137-141; Pekkanen. L'origine, 52). Поскольку же после исчезновения готов даже их имя было перенесено на группы славянского и балтийского населения (Иванов, Топоров. О древних этнонимах, 20), то нельзя a priori утверждать, что и отождествление славян с венедами в литературной традиции и в языках их соседей произошло задолго до времени Иордана (ср.: Браун. Разыскания, 332).

Учитывая датировку источников Пл. для сообщения о венедах и неправдоподобный контекст их упоминания, надо прежде всего решить, могли ли венеды в принципе попасть в рассказ о севере Европы, и если да — то какие именно и при чем здесь Висла. В раннегреческих представлениях о строении ойкумены большую роль играла мифическая река Эридан, которая якобы соединяла Северный океан со Средиземным морем. Считалось также, что по ней в цивилизованные страны поступает янтарь (ср.: Погодин. Из истории, 7). По мере развития географических знаний Эридан был отождествлен с рекой По (ср.: Schachmatov. Beziehungen, 70-76), в устье которой располагался центр торговли янтарем. Большая часть бассейна По еще и в V — начале III в. до н.э. была заселена венедами, культура которых известна здесь уже с XI—X вв. (Bernardini. I Celti, 72-78). Заключительный этап Янтарного пути проходил по их территории, и поэтому их считали лавными поставщиками янтаря. Сначала даже полагали, что По соединяется с Северным океаном в районе, где «родится» янтарь, а венеты живут вдоль всего ее течения, добывая янтарь и переправляя его на юг: эта традиция сложилась в эпоху, когда греки еще не освоили север Адриатики и считали эту область практически Крайним Севером. Язык этого народа хорошо засвидетельствован самобытными надписями (Whatmough. New Venetic, 281-292; The pre-italic dialects, passim; Prosdocimi. Venetico, 193-245 и сл.). Судя по ним, венетский язык занимал промежуточное место между италийскими, кельтским и иллирийским и был совершенно обособлен от славянского (Бернштейн. Очерк грамматики, 25; Порциг. Членение 73, 160, 190, 200; Krahe. Das Venetische, passim; Polome. Position, 59-76; Pellegrini, Prosdocimi. La lingua venetica, passim).

Главный же Янтарный путь в начале христианской эры пролегал с севера на юг по Висле, затем вверх по Дунаю и его притокам, а потом, пройдя по притокам По и самой реке, завершался в ее устье (Biliński. La vie, 135-150). До этого янтарь поступал в основном из Ютландии, до которой, вероятно, и доходили первоначально воображаемые границы территории адриатических венетов (Филин. Образование языка, 50). Это и дало основание источнику Пл. или ему самому соединить старые представления с новыми знаниями и упомянуть венедов в связи с Вислой (ср.: Шелов-Коведяев. Древнегреческие периплы, коммент. 19). Для древнего автора такая трансплантация этнонима была естественна и непротиворечива, поскольку он изначально ассоциировался с северной окраиной ойкумены. Но характерно, что Пл. поместил упоминание венедов в полусказочный контекст: он понимал, что венеды побережья Северного Океана — один из элементов древних легендарных представлений, а не живой, современной ему реальности. Прочных оснований для отождествления их со славянами текст Пл. не дает.

¹⁾ Большинство перечисленных здесь германских племен известно и по другим античным источникам, например, по «Германии» Тацита. Впрочем, Плиний и сам достаточно хорошо разбирался в германских делах, участвовав лично в германских войнах и написав об этом труд (Detlefsen 1909, 65). О некоторых германских племенах из этого списка Плиния см.: Grienberger 1923, 934-936; Grienberger 1924, 619-620. Детлефсен полагает, что сведения о пяти родах германцев восходят к какому-то греческому источнику, возможно, к Исидору (Detlefsen 1909, 66-67).

²⁾ О варин<н>ах и харинах см.: Grienberger 1923, 934-936.

¹⁾ Ср. деление германских племен на 3 больших группы — ингевонов, герминонов и истевонов — в «Германии» Тацита, гл. 2.

²⁾ Т. е. Балтийское и Северное море.

³⁾ [Относительно этнической принадлежности певкинов (бастарнов) см. у Strabo, VII, 3, 15 и прим.].

⁴⁾ [Первая из названных рек (может быть, Одер) точному отождествлению не поддается (ср. RE, VII, 2, 1952); две последние отождествляются с Эльбой и Везером].

⁵⁾ Певкины — жители острова Певка в устье Дуная. Упоминаются многими античными авторами, в частности, Страбоном (VII, 3, 17) и Тацитом (Germ. 46), которые утверждали, что певкины — ветвь бастарнов, которые по языку и образу жизни относятся к германцам. Плиний, как мы видим, также относит певкинов и бастарнов к германцам. В одной латинской надписи из Рима времени Тиберия (CIL, VI, 4344) упоминается некто певкенн Нерей, родом германец (NEREUS NAT[ione] GERMAN[us] PEVCENNUS...), которого издатели идентифицируют с певкинами Тацита и Плиния.

⁶⁾ Выше Плиний писал об этом племени, называя его бастернеи (ср. IV, 81 и примеч. 177).

⁷⁾ Река под таким названием из других источников неизвестна. Судя по порядку перечисления, она должна располагаться восточнее Вислы и впадать в Балтийское море. К. Мюллер в своем издании Птолемея (примеч. к Ptolem. III,5, 1) предположил, что это название отражает названия двух рек — Gutha (= Luttd) и Alus. Реку Lutta упоминает Равеннский аноним в своей «Космографии» сразу после Вислы (IV, 4: fluvius maximus qui dicitur Vistula, qui nimis undosus in oceano vergitur, et fluvius qui nominatur Luttd). Слово Alus Мюллер сопоставляет с названием притока Прегеля, совр. реки Алле (подробнее см.: Kiessling 1913b, 1952). Следует, однако, заметить, что и название Lutta у Равенната — такой же гапакс, который пытались сопоставлять с другими гидронимами, например, с Aluta (совр. Олт), известной по Иордану (Get. 74) и Певтингеровой карте (Segm. VII,5: Pons Aluti). Л. Диллеманн считал, что как раз Lutta представляет собой испорченное написание Плиниевой Guthalus; переход G в L часто встречается в орфографии «Космографии». Адам Бременский называет эту реку Goetelba, в таком же виде она встречается на Эбсторфской карте (Albis qui Goetelba a Got is dicitur), современное название реки — Gota Elf (Dillemann 1997, 72-73).

⁸⁾ Имеются в виду известные и по другим источникам реки Центральной и Западной Европы, впадающие в Северный океан: Висла, Эльба, Везер, Эмс, Рейн, Маас. О Висле см. выше IV, 81 и примеч. 181.

ДрГерм.

XV.101. В дельте самого Рейна расположен знаменитый остров батавов и каннинефатов, имеющий в длину около 100 тысяч шагов,¹⁾ и другие острова — фризов, хавков, фризиавонов, стуриев, марсаков, которые тянутся между Гелинием и Флевум. Так называются устья, которыми Рейн изливается в море, разветвляясь на севере на ряд озер, а на западе — на р. Мозу и на небольшое русло в устье между этими рукавами, сохраняющее свое прежнее название...

¹⁾ Около 150 км.

ДрГерм.

XVII.105. Вся Галлия, называемая одним именем Косматая (Gallia omnis Comata uno nomine appellata),¹⁾ распадается [no составу населения] на три племенных группы и делится [на 3 части] течением рек. От Скальды до Секваны она называется Белгийской Галлией (Belgica), от Сены до Гарумны Кельтийской, или Лугдунской (Celtica eademque Lugdunensis), а от Гарумны до предгорьев Пиренеев — Аквитанией, раньше носившей название Арморики. …

¹⁾ Название «Косматая» происходит от того, что обитатели Галлии носили длинные волосы. Имеется в виду вся Галлия по ту сторону Альп (за исключением Нарбоннской Галлии).

ДрГерм.

XVII.106. … А на Рейне в пределах той же провинции обитают следующие германские племена: неметы, трибоки и вангионы; в стране убиев [расположена] Агриппинская колония (Colonia Agrippinensis); [затем идут] куберны, батавы и те племена, которые мы перечислили в качестве обитателей Рейнских островов.¹⁾

¹⁾ Плиний ссылается здесь на перечисление в кн. IV, гл. 101.

Источники

АГ – Античная география, М., 1953. пер.: Н.М. Подземская.

Аланы – Алемань А. Аланы в древних и средневековых письменных источниках. М., 2003.

ДрГерм – Древние германцы, М., 1937.

Латышев – В.В. Латышев. Известия древних писателей о Скифии и Кавказе. Вестник древней истории, 1949, № 2. Извлечения и переводы из книги IV сделаны И.П. Цветковым.

Лосев57 – Лосев А.Ф. Античная мифология в ее историческом развитии. М., 1957.

РГИ – Подосинов А.В., Скржинская М.В. Римские географические источники: Помпоний Мела и Плиний Старший. М., 2001.

Славяне — Свод древнейших письменных известий о славянах. Том I (I–VI вв.). М., 1994. Перевод: Ф.В. Шелов-Коведяев.

Таронян – Плиний Старший. Естествознание. Об искусстве. Пер. с латинского, предисловие и примечания Г.А. Тароняна. М., 1994.

Шталь И.В. Эпические предания древней Греции. Гераномахия. М., 1989.