выделите соответствующий фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
|
выделите соответствующий фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter. |
|
Сборник материалов и статей по истории Прибалтийского края. Том II. Рига, 1879.
Орфография частично осовременена.
Разрядка заменена подчеркиванием.
[16] — начало страницы.
Сканы предоставил Bewerr.
[16]
(Из „Baltische Geschichtsstudien von Dr. F. G. Bunge, 2-te Lieferung: Der Orden der Schwertbrüder, dessen Stiftung, Verfassung und Auflösung. Leipzig, 1875, s. 98).
Генрих Латышский, повествуя в II главе своей летописи (см. «Приб. Сборн.» том I, стр. 90) как епископ ливонский Альберт в четвертый год своего епископства, т. е. весною 1202 г., оставил несколько пилигримов и с прочими выехал в Германию (§ 1-й), как затем его брат Энгельберт, из духовных Неймюнстера прибыл в Ригу (§ 2-й) и скоро вслед затем был избран (§ 3-й) пробстом соборнаго капитула, перенесеннаго год тому назад из Икскуля в Ригу (§ 4-й); повествуя как Альберт построил в Динаминде цистерциенский монастырь и посвятил в аббаты его брата Теодориха Торейдскаго (§ 5-й) — продолжает: § 6-й. В это время названный брат Теодорих, предвидя вероломство ливов и вевозможность противиться массе язычников, а также для того, чтобы увеличить число верующих и сохранить церковь между язычниками, учредил рыцарский орден братьев воинства Христова, коему папа Никентий III-й дал устав тамилиеров (храмовников).
Как ни точен кажется с перваго взгляда разсказ современнаго летописца, но при более внимательной оценке его явлаются сомнения, особенно при сличении со свидетельствами других источников, как на счет основателя ордена, так и насчет времени основания. Нельзя упускать из виду того, что Генрих [17] Латышский повествует здесь о событиях, которыя происходили до его личнаго присутствия и познания событий, он следовательно почерпает свои сведения из разсказов или из документов, вероятно, из того и другаго источника, потому нельзя не сличать его показаний с другими свидетельствами. Самый разсказ Генриха Латышскаго дает повод к сомнениям о достоверности приведенной им последовательности событий. Не только в § 4 VI-й главы Генрих перескакивает назад на предъидущий год, но и в § 5 у него епископ Альберт, покинувший Лифляндию (§ 1) и еще не возвратившийся домой (VII, 1), основывает динаминдский монастырь; даже еще более: известие об основании этого монастыря и посвящении Теодориха в его аббаты Генрих повторяет через три года, не обращая внимаиия на прежнее свое сообщение и не объясняя, даже не упоминая об нем. Если из слов «в это время», которыми летописец связывает (§§ 5 и 6) предположить, что основание ордена последовало одновременно с основанием монастыря, то и тогда ничего не выигрывается для точнаго указания года основания. Против одновременности основания монастыря и учреждения ордена говорит то обстоятельство, что монастырь был основан епископом, а орден напротив братом Теодорихом в отсутствие епископа.
Нам кажется возможным разрешить эти противоречия предположением, что перед летописцем при начертании им §§ 3, 5 и 6 VI-й главы лежала булла Инокентия III, в которой три выше названныя учреждения соборнаго капитула, динаминдскаго монастыря и ордена упоминаются почти в том же порядке и таким образом, что можно судить об их одновременности. Тогда повествование Геориха было бы только парафразом этой буллы. Но и эта булла не дает никакого вернаго сведения для определения времени основания ордена, потому что в ней недостает указания года первосвященства папы. Но как она помечена: Rome apud S. Petrum, IV idus Octobris, тo весьма вероятно, что булла эта принадлежит к 1204, может быть даже к 1202 г., и так как учреждение ордена, как мы уже видели, произошло во время отсутствия Альберта из Ливонии, то оно последовало в промежуток времени не раньше весны 1202 до весны 1203 г. и не позднее середины 1204 года.
В летописи Генриха Латышскаго по рукописи Замойскаго указывается на брата Теодориха Торейдскаго, как на основателя ордена. В позднейших текстах летописи учреждение ордена приписывается епископу Альберту с аббатом, братом Теодорихом (Дитрихом), а также и в выше упомянутой булле Инокентия III Альберт называется основателем ордена. Ливонская рифмованная хроника напротив разсказывает, что папа дал поручение епископу Альберту основать «духовное житие (ein geistliches Leben zu stiften, [18] стихи 595-600). Герман Вартберг приписывает учреждение ордена даже непосредственно папе Инокентию III, с чем согласна также так называемая позднейшая гохмейстерская хроника. Однако эти последния показания, кроме их позднейшаго происхождения, мало правдоподобны по той причине, что о случае, о котором идет речь, судят пристрастно и как окажется ниже — совершенно тенденциозно. Поэтому они не могут поколебать свидетельства Генриха Латышскаго, подтверждаемаго другим современником Альберихом, который впрочем ошибается в том, что называет Теодориха (Дитриха) епископом, каковым он был гораздо позднее.
Если мы затем примем за достоверное, что орден был основан братом Теодорихом (Дитрихом), то должно казаться в высшей степени странным, что такой важный шаг, как основание рыцарскаго ордена, был совершен не самим Альбертом, но монахом, занимавшим в то время только подчиненное положение. Дело становится однакоже правдоподобным, если предположить, что основание было совершено во время отсутствия Альберта из Ливонии, Теодорихом, как его заместителем. Но даже и при этом предположении едва-ли возможно, чтобы Теодорих действовал по собственной инициативе. С большею правдоподобностью можно предположить, что учреждение ордена было задумано раньше или одним Альбертом, или совместно с Теодорихом, и что последний, в отсутствие Альберта, приступил только к осуществлению этого плана, вывел на свет проектированный орден, или, как выражается наш летописец, поставил (instituit) некоторых братьев рыцарскаго ордена Христова, т. е. учредил орден на деле.
Без всякаго сомнения орден при своем начале был незначителен и число его членов не велико. Мы не находим также, чтобы в орден в первое время поступали лица из особенно знатных фамилий. Не раньше как только в 1205 г. мы видим его принимающим участие в военном походе против языческих туземцев и приступающим таким образом к исполнению своей миссии. Последняя состояла в охране и защите новоучрежденных в Ливонии христианских церквей и в покорении и обращении в христианство ея врагов.
Поэтому во всем устройстве ордена находим два элемента: воинский и религиозный. В отношении последняго ордену был предписан папою к руководству устав храмоваго ордена [19] (темплиеров); устав этот служил также основанием для светскаго и военнаго управления, на сколько он был применим к местным условиям. На основании этого устава члены-братья ордена делились на три разряда: братья-рыцари, братья-священнослужители и братья-служащие. Во главе их стоял орденский магистр, которому были подчинены несколько нисших начальников и чиновников. Братьям-рыцарям было назначено особое одеяние, с особенными знаками для отличия от храмовников; они сражались под своим собственным знаменем. Братьям других двух разрядов была назначена каждому особенная одежда. Орден находился в зависимости от епископов, в епархиях которых лежали его владения. Когда в 1207 г. число орденских братьев значительно увеличилось, они заявили притязания на часть завоеванной земли, которая была дарована епископу Альберту германским императором и империею как властителю земли. Епископ уступил им третью часть земли, однако, в духе того времени, только в виде лена. С учреждением новых епископств орден вошел в подобное же соглашение с их прелатами и приобрел таким образом мало по малу большия владения земли, которыя он к концу своего существования увеличил некоторыми завоеваниями. Чем больше возростало таким образом могущество ордена, тем сильнее становилось его стремление освободиться от подчинения епископам. Он выпрашивал и неоднократно получал утверждения императора на владение землями, как уступленными епископом, так и самостоятельно завоеванными, но все-таки не достиг желанной цели потому что при его слиянии с тевтонским (немецким) орденом с 1237 года папа с совершенною точностию определил продолжение прежней зависимости ордена от ливонских епископов.
Самое первое и без сомнения самое верное название членов ордена, встречаемое у Генриха Латышскаго и употребляемое также в современных папских буллах и императорских грамотах, было : «Fratres militiae Christi» или сокращенно «Frаtrеs militiae», часто с прибавлением «in Livоniа» или «de Livonia». Название это переводилось «братьями рыцарства (вернее рыцарской службы) Христова». Реже, но тоже с давняго времени встречается, прилагавшееся встарину и к темплиерам, название «Milites Christi» и равнозначущее с ним «Milites Dei» Название это встречается в летописях Альбериха и [20] Арнольда Любекскаго, как немецкое «Gottes Ritter» встречается в Ливонской рифмованной хровике, а русское «Божий дворянин» встречается в договоре квязя смоленскаго Мстислава с Висби и Ригою от 1229 года. Назвавие мечоносцев «Swert brüdere» не встречается ни в одном современном историческом документе, а лишь в рифмованной хронике и в хрониках немецкаго ордена; название это, взятое от меча, находившагося в гербе ордена и на плащах орденских братьев, сделалось самым употребительным. Хотя в некоторых позднейших подлинниках летописи Генриха Латышскаго встречается в одном месте выражение: «Fratres glаdiferi», но это выражение очевидно позднейшее прибавление. Только в средине XVI столетия появляется название: «Frаtrеs ensiferi». В некоторых буллах папы Григория IX орденские братья называются «Fratres militia еtеmpli de Livoniа» или «Fratres, templariorum ordinem in Livonia profitentes». Все эти названия относятся впрочем лишь к первому разряду орденских братьев, к братьям рыцарям.
Для обозначения всех орденских братьев, ордена в его совокупности как корпорации, в источниках встречается особенное выражение крайне редко. В одной грамоте императора Оттона IV-го находим назвавие «Conventus Christi militum»; в грамоте императора Фридриха II — «Magister domus militiae Christi»; в прусской хронике Петра Дузбургскаго — «Magister de оrdinе militum Christi». Впрочем, словом «ordo» называет корпорацию тотчас же после ея учреждения не только папа Инокентий III, но и сам орден дает себе вазвание «ordo & collegium fratrum militiae Christi». Обыкновенно же везде в источниках, где речь идет обо всем ордене, встречается «Fratres militiae Christi» или «Magister & fratres militiae (Christi)», или «Magister militiae & fratres eius». Можно было бы смотреть на слово «Militia», как на определение корпорации, если бы, как уже было замечено, не было вернее переводить его «рыцарской службой». Поэтому нельзя оправдывать того, что новейшие историки для определения ордена как корпорации употребляют просто выражение «Рыцарство». Оно имеет собственно более широкое значение и уже в то время в Ливонии были другие рыцари и другое рыцарство, не принадлежавшие к ордену. Но также и название «Орденское рыцарство», строго говоря, не может относиться ко всему ордену, потому что не все орденские братья были орденскими рыцарями; но так как орденские рыцари были самым важным и властительным классом, то часть принята за целое и от их имени давали имя всей корпорации.
С теперешним употреблением языка более всего сообразно называть всю корпорацию орденом, а именно орденом меченосцев, членов же его вообще орденскими братьями [21] и между ними различать: братьев рыцарей или орденских рыцарей, братьев священников или орденских священников и служащих братьев или орденских служителей.
Ордену меченосцев был предписан устав ордена темплиеров. Устав этот, составленный знаменитым цистнрциенским аббатом Бернгардом Клервоским в 1128 г., на основаниях орденскаго устава св. Бенедикта, заключал в ссбе некоторыя правила устава цистерциенцев. Этот устав, в его первобытной форме, не существует; самый древний его список имеет не мало прибавлений из позднейшаго времени, которыя однако не восходят ранее 1180 г. Этот список устава, состоящаго из 72 пунк., написан на латинском языке и напечатан сначала в Miraei deliciae ordinum equestrium (Кельн 1613) стр. 226 и след., а также и в истории ордена темплиеров В. Ф. Вильке, т. II (Leipzig, 1827. 8.), стр. 203-222.
Кроме этого настоящаго орденскаго устава, у темплиеров были еще подробные статуты, которые были включены в устав уже в XII веке и расширили его мелочными определевиями. Единственный известный теперь подлинник устава темплиеров носит заглавие: «Les retraits et les etablissements de la maison du Temple», в нем содержится не мало прибавлений, доходящих до конца XIII века. Он издан на провансальском наречии и разделяется на 31 главу. Немецкий перевод его Фр. Мюнтер поместил в сочинении: Statutenbuch des Ordens der Tempelherren (т. I, Берлин 1794. 8). В этом переводе отдельныя главы оригинала приведены в порядок, разделены на восемь книг со включением в надлежащия места выпущенных пунктов стараго устава.
Не может подлежать никакому сомнению, что указанный вьше латинский орденский устав служил руководством для братьев ордена меченосцев. Однако более чем вероятно, что меченосцы следовали также и статутам — Ketraits — насколько они принадлежат началу XIII века и не противоречат старому уставу, тем более, что статуты эти дополняют устав в отношении многих постановлений, которыя еще не существовали во время составления основнаго устава и появились только в течении XII века. Поэтоми в нижеследующем разсказе, который впрочем должен ограничиться лишь главными чертами, будет обращено достодолжное внимание и на статуты. [22]
Кто хочет быть орденским братом, должен прежде всего на всю свою жизнь дать следующие четыре обета:
1) Обет послушания. Он обязывает брата к совершенному отречению от собственной воли и к безусловному и немедленному повиновению и исполнению приказов орденскаго магистра или его заместителя. Без разрешения этих начальников, брат не смеет покидать жилища ордена, ни получать, ни писать писем, хотя бы и и родителям. Какия либо посылки от родителей он не может принять раньше, пока не доложит магистру. Впрочем, орденские начальники не подлежат этому последнему правилу.
2) Обет целомудрия запрещает братьям сношения с женским полом. Запрещает даже пристально смотреть на лицо женщины, не говоря уже о том, что запрещает целовать жевщину, не исключая матери и сестры.
3) По обету бедности ни один брат не смел иметь какой либо собственности; особенно он не смел без позволения иметь или возить при себе деньги. Все, что член ордена имеет или приобретает, принадлежит ордену как корпорации, поэтому все, полученное братом путем подарка или завещания, должно быть передаваемо орденскому магистру или орденскому капитулу. Без позволения старших ни один из братьев не смеет менять или требовать какой либо вещи от другаго, хотя бы и самой ничтожной стоимости. Ни один брат не смеет иметь замка у своего чемодана или сундука. Из этого исключаются только путешествующие братья, магистр и командоры.
4) Эти три обета, обязательные для всех вообще духовных и рыцарских орденов, у темплиеров и у ордена меченосцев дополнялись четвертым обетом: посвящать всю свою жизнь борьбе с неверными.
Хотя орденский устав предписывает, чтобы лица, желающия вступить в орден, подвергались до их принятия испытанию (Noviciat), продолжительность котораго зависит от усмотрения [23] магистра, однако это правило почти вовсе не исполнялось у темплиеров, особенно в последнее время. На сколько его соблюдали братья-меченосцы — неизвестно; однако можно предположить, что, пока потребность увеличения числа братьев была настоятельна — а так было вероятно до распадения ордена — время испытания очень сокращалось. По тем же причинам правило орденскаго устава не принимать в орден детей и несовершеннолетних без сомнения соблюдалось у меченосцев строже, чем у темплиеров, так как первым важнее всего было приобретать мужей, могущих тотчас же вступать в бой.
Каждый брат обязан непременно присутствовать при ежедневных и ежечасных богослужениях, если тому не препятствуют какия нибудь возложенныя на него начальником служебныя обязанности в другом месте и произведенная их исполнением большая усталость или серьезная болезнь. После начала последней вечерни (Complete) до первой утрени (Prime) каждый брат должен соблюдать глубокое молчание, которое может быть прерванным только в крайнем случае. О совершении молитв, соблюдении праздничных и постных дней и т. д. орденские статуты содержат особенно много подробных правил.
Братья должны жить в мире друг с другом, но также и смотреть друг за другом. Если кто заметит за другим ошибку, то должен укорить его в ней; если это не поможет, должен повторить увещание в присутствии третьяго брата, а если и это окажется безуспешным, то увещание повторить пред собранием конвента. Старых и слабых братьев должно почитать, обращаться с ними с уважением и в отношении телесных их потребностей, на сколько это дозволяет устав, содержать их менее строго. За больными братьями следует старательно ухаживать в особенных больничных комнатах; только магистр может, если он болен, оставаться в своей комнате.
Все братья имеют общее жилище в домах (замках) ордена. Они едят, не исключая и магистра и остальных начальников, за общим столом. За трапезой брат священник читает святой урок, чтобы братья тем лучше хранили молчание.
Одеяние братьев должно быть простое, одинаковаго цвета, смотря по разрядам: белое, черное или коричневое — и из грубой ткани (burellum); так-же просто должно быть устройство постели для сна. Каждый брат получает необходимыя вещи из запасов орденскаго дома. Поношенныя платья, лишь только они будут заменены новыми, отдаются братьям нисшаго разряда или бедным. Точно то же делается и с военным вооружением. Волоса на голове должны быть острижены и борода также должна быть коротко подрезана. [24]
В удовольствиях братья, по своим обетам, а именно по обету бедности, были ограничены. Устав запрещал охоту, и именно охоту с хищными птицами; даже брат не смел сопровождать брата, идущаго на охоту с хищною птицею.
Братья рыцари или орденские рыцари составляли первый, самый важный властительный класс орденских братьев, из них одних избирались высшие орденские сановники.
Кто хотел быть рыцарем, должен был отвечать клятвенно на следующие предлагаемые ему вопросы: 1) что он происходит из рыцарскаго рода и что его отец был рыцарем или мог бы быть им; 2) что он рожден в законном браке и 3) что он не женат; 4) что он не принадлежит ни к какому другому ордену и не принимал никакого посвящения; 5) что у него нет долгов, которых он не мог бы заплатить из своего имущества; 6) что он здоров и не заражен никакою скрытною болезнью, наконец, 7) что он никому, т. е. из темплиеров, не сделал или не обещал подарка с целью сделаться членом ордена через его посредство. Когда все эти требовавия были удовлетворены, то кандидат должен был дать орденские обеты и тогда в собранном капитуле был торжественно принимаем в орден, причем магистр возлагал на него плащ брата рыцарей и препоясывал шнурком. Впрочем, принимаемый заранее должен был снискать звание рыцаря, так как орденский брат не мог быть пожалован рыцарем. Каждый брат рыцарь получал от ордена полное вооружение со всеми принадлежностями: щитом, мечем, копьем и палицей. В распоряжении его были три лошади и оруженосец для прислуги. Оружие должно было быть хорошее и прочное, но по возможности простое, без всякаго украшения. Одеяние состояло из длиннаго, с вырезкою на верху, белаго кафтана и особенно отличающаго братьев рыцарей белаго плаща, на котором на груди с левой сторовы темплиеры носили красный крест, котораго нижний конец был длиннее трех других. На белом же плаще братьев рыцарей меченосцев был красный меч и над ним крест темплиеров. Звак меча должен не только отличать братьев меченосцев от храмовых рыцарей, но и показывать, что они не подчинены последним.
Для принятия в разряд братьев священников требовались те же условия, что и от братьев-рыцарей, за исключением только перваго и четвертаго, потому что им не нужно было быть [25] рыцарскаго рода, но за то они должны были уже раньше принять духовный сан. Между обетами, кажется, также выпускался четвертый, о борьбе с неверными. Торжественному посвящению предшествовало чтение определенных псалмов.
Орденское платье, получаемое священником от магистра, состояло из узкаго и застегнутаго белаго кафтана с красным крестом на груди. Бороду братья священники должны были брить. Они имели право только на кушанье и одеяние от ордена. Однако другие братья должны были особенно почитать их, они получали лучшия платья ордена, сидели за столом рядом с магистром и им прислуживали первым. Ни один брат не смеет исповедываться у какого либо другаго, а не орденскаго священника, и только от него может получить отпущение грехов.
От этих орденских священников, которые исполняли свою должность в орденских замках и домах, сопровождали членов ордена в походах, нужно отличать клериков, которые были назначаемы священниками в церкви, находившияся в орденских областях, и не должны были быть орденскими братьями.
Служащие братья ордена меченосцсв в туземных хрониках и грамотах называются «servi fratrura militiae», а в своей совокупности называются «familia fratrum militiae», служащие братья назывались у темплиеров «famuli» или «fratres servientes». При их принятии им предлагались те же вопросы, как и братьям рыцарям, они однако не могли быть рыцарскаго рода. Принимаемый должен был удостоверить, что он ни чей слуга или раб. После последовавшаго принятия, они должны были поклясться в верности ордену.
Весьма вероятно, что и в ордене меченосцев, как и в ордене храмовых рыцарей, служащие братья разделялись на два подразделения: братьев оруженосцев, fratres armigeri и братьев ремесленников, fratres opifices. К первым принадлежали вероятно и часто упоминаемые у Генриха Латышскаго стрелки и арбалетчики братьев; к последним принадлежали менее почетные: кузнецы, повара, пекари и домашния слуги.
Одеяние служащих братьев состояло из кафтана (у оруженосцев — из кольчуги) темнаго, чернаго или коричневаго цвета, темплиеров с красным крестом; очень вероятно, что у братьев меченосцев также и в этом разряде прибавлялся меч. У каждаго была в распоряжении лошадь, а у братьев оруженосцев легкое вооружение. Последние также ели за одним столом с рыцарями и священниками и во всех отношениях те обращались с [26] ними как с братьями. Из них же братья рыцари получали оруженосцев, которые в военных походах ехали перед ними, везли их вещи и вели лошадей.
Кроме перечисленных членов при ордене меченосцев, как и при темплиерах состояли в виде собратьев «Confratres» и другие члены, не дававшие никаких обетов, но пользовавшиеся благодеяниями ордена. К ним же принадлежали вероятно встречавшиеся в виде исключений женатые братья. При принятии собратий не обращали внимания на звание поступавшаго. Рижский бюргер имел даже право «отправиться в орден», если брал с собой все свое движимое и недвижимое имущество. Благодеяния или преимущества, которыми пользовались такие собратья, состояли главным образом в посещении богослужения в орденских церквах, именно в случае интердикта, в погребении на кладбищах ордеыа, в служении панихид и т. п. Вероятно таким собратьям не было запрещено выступать во всякое время из ордена, но затем вероятно следовало удержание части внесеннаго имущества.
Во главе ордена стоял орденский магистр, Magister fratrum militiae Christi, или сокращенно Magister militiae. Хотя Генрих Латышский упоминает о первом магистре братьев меченосцев, Венно, только в 1208 г., спустя 4 или 5 л. после основания ордена, однако не подлежит сомнению, что он был назначев главою ордена с самаго учреждения его, потому что рыцарский орден, освованный по образцу темплиеров, немыслим без верховной главы. Магистр выбирался орденскими братьями из числа орденских рыцарей; выбор не нуждался в утверждении. Местом жительства магистра была Рига. У него были в распоряжении четыре лошади, которых он мог себе выбирать, и для услужения оруженосец из дворянскаго рода. К нему назначался так же, как и великому магистру темплиеров, ордевский священник — «каппелан», который вероятно исправлял должность секретаря или канцлера и хранил орденскую печать. Печать изображала эмблему ордена: меч, над которым находился крест, и имела вокруг надпись: (S) D(omini) MAGISTRI ET FR(atru)M MILICIE CRI(sti). [27]
Все братья были обязаны повиноваться магистру. Магистр вообще имел неограниченную власть, однако должен был в известных важнейших случаях следовать совету своего конвента или орденскаго капитула. У него не было ключа к сокровищнице ордена. Однако, ему было позволено делать подарки посторонним, то есть не принадлежащим к ордену лицам, умеренной ценности деньгами, оружием и доспехами, лошадьми и т. п.
На войне он имел власть полководца не только по отношению к орденским братьям, но он был также — по крайней мере со времени выбора втораго магистра Волквина в 1208 г. — главнокомандующим всего христианскаго войска в Ливонии.
Нельзя предполагать, чтобы во время короткаго существования ордена меченосцев и при его вообще очень ограниченных размерах в нем мог развиться такой же круг должностей, какой был у темплиеров. О должностях у меченосцев в источниках встречаются только отрывочныя случайныя указания, из которых, однако, при сличении с учреждениями храмовых рыцарей, можно составить себе приблизительную картину внутренней организации ордена меченосцев.
Источники упоминают:
1) О наставнике «Praeceptor», который после смерти магистра Волквина вел переговоры о соединении ордена меченосцев с тевтонским орденом. Этому сану без сомнения соответствует сан великаго командора темплиеров, котораго должность существовала только во время упразднения магистерства.
2) Орденский брат Бертольд уже в 1208 году обозначается некоторым образом первым между орденскими братьями в Вендене, затем часто называется братом Бертольдом венденским, а с 1212 года обыквовенно Bertoldus, magister (а также magister militiae de Wenden). Когда в 1217 году он пал в битве с эзельцами и русскими, «магистром венденским» является брат Родольф, следов., является преемником Бертольда. Но этот Родольф еще при жизни Бертольда называется «magister fratrum militae» и имел тогда, как кажется, своим местопребывавием Зигевольд. Также и в других случаях братья венденские и зигевольдские являются в виде особых отделений братства, которыя поэтому имели своих особых начальников, коих тождественность с провинциальными магистрами храмовников несомненна. Если же в принадлежащей к рижскому епископству орденской земле былп назначены два такие магистра, то не без большаго вероятия можно предположить, что и в орденских обдастях [28] других епископств, дерптскаго и эзельскаго, может быть также и семигальскаго и курляндскаго, а также и во вновь завоеванной Эстонии, были свои провинциальные магистры.
К концу существования ордена упоминается:
3) Командор венденский по имени Реймундт. Это впрочем вероятно только другое название должности провинциальнаго магистра, потому что очень неправдоподобно, чтобы в одном и том же замке и в одной и той же области исправляли должности в одно время двое высших сановников.
4) Начальники меньших орденских замков назывались, как кажется, попечителями; по крайней мере в рифмованной хронике упоминается о трех таких попечителях, Гартмуте, Луипрехте и Маркварде Бурбонском, кои являются начальниками орденских братьев, живших в замке Ашерадеве.
5) Сомнительно, чтобы у ордена меченосцев был полководцем особый орденский маршал, так как он нигде не упоминается в источниках: орденский магистр обыквовенно сам является полководцем. Напротив можно предположить, что, как у темплиеров, так и у меченосцев были назначаемы:
6) казначей или треслер, управлявший орденскими сокровищами, а также и драпир, в ведении котораго находились приобретение, сохранение и раздача платья и военных доспехов орденским братьям, так как эти две должности необходимы были при самом учреждении ордена.
7) В источниках часто упоминаемые орденские фохты были собственно не столько орденские, сколько административные чиновники, поэтому о них будет речь ниже.
Живущие в одном орденском доме или замке братья составляли конвент , во главе коего стояли проживавшие там высшие орденские сановники, или магистр, или попечители. Собрания братьев конвевта, в коих обсуждались и решались дела ордена, назывались капитулами и происходили, как кажется, не регулярно и в определенное время, а по мере надобности. Орденский магистр не был обязан собирать всех братьев своего конвента на обыкновенный капитул, но мог выбирать тех, кого считал самыми способными и осмотрительными. Если же нужно было решать важнейшия дела, то он обязан был созывать все орденское братство для так называемаго генеральнаго капитула. К [29] числу таких важнейших дел принадлежали: прием орденских братьев, назначение высших орденских сановников, отчуждение земель, предприятие военнаго похода и заключение перемирия или мира. Но и в этих случаях капитул не имел решающаго голоса; напротив, орденскому магистру было предоставлено, по выслушании капитула, делать то, что он считал за лучшее и целесообразвое.
Ливовская рифмованная хроника, хроника Германа Вартберга и немецкая гохмейстерская хроника, а также большое число следовавших за ними летописцев указывают, что при самом учреждении ордена состоялись постановления или папы, или епископа Альберта, чтобы ордену была предоставлевна третья часть или вообще часть завоеванной земли в наследственное владение. Правдоподобнее, однако же, и вернее подтверждаемый документами разсказ Генриха Латышскаго о том, что только в 1207 г., след., спустя несколько лет после основания ордена, когда увеличилось число его братьев, орден потребовал от епископа Альберта в награду за свою «работу» предоставить ему третью часть как завоеванной, так и еще подлежащей завоеванию земли.
Не в задаче этой статьи разсматривать в подробности многие и продолжительные переговоры, которые велись о дележе земель между епископом Альбертом и другими епископами с орденом. Напротив, здесь гораздо важнее указать, не остававливаясь на переговорах и обменах участков мелких земли, замков и т. п. — вообще, как орден приобрел мало помалу дележом с епископами, а после и собственным завоеванием, обширныя поместья, которыми он управлял до времени своего распадения. Здесь будут указаны только фактическия последствия; разсмотрение же прав ордена на приобретенную таким образом землю и его отношения к епископам, а также и к Германской империи, будет сделано ниже.
Так как епископ Альберт и орден не могли придти к соглашению между собою на счет раздела земель, потому вопрос об этом разделе они представили на суд папы Инокентия III-го, который в 1210 году и присудил предоставить ордену треть уже завоеванной земли ливов и летов; на счет же земель, подлежащих еще покорению, орден обязан был условливаться с новоназначаемыми в те земли епископами, при чем за папою оставалось право на дальнейшия распоряжения. Сообразно с таким приговором [30] был предпринят прежде всего раздел земель ливов и летов, причем ордену досталась треть по левому берегу Аа до Двины. После учреждения дерптскаго епископства, ордену была уделена в 1224 г. половина земель, а именно западная часть епископства — местности Сакала, Нурмегунде, Moxa и половина Вайги. При основании эзельскаго епископства в 1228 г. орден получил от него третью часть земель, из коих некоторыя находились на островах Эзеле и Моне, а остальныя в Вике. Точно так же в епископствах семигальском и курляндском орден получил по трети их земель от каждаго, однако о времени этого раздела, а также о положении и границах этих третей неизвество ничего положительнаго. Как бы то ни было, но орден получил более чем третью часть, около 36 проц. завоеванной земли, между тем как остальныя неполныя две трети были распределены между пятью епископами. Но еще более: в 1227 г. орден отнял у датчан эстонские округи: Гарриен, Вирланд и Иервен, из которых не дал ничего ни одному епископу, и этим самым распространил свою территорию до такого пространства, которое равнялось почти всем епископским владениям, вместе взятым. Орденския владения простирались от Финскаго залива и Наровы до другаго берега Двины, большею частью в сплошных границах (без всяких черезполосиц). Если принять в основание теперешнее пространство Прибалтийских губерний, то орден меченосцев владел в конце третьяго десятилетия ХIII века:
Гаррийским округом почти в 100 геогр. □ м.
Вирским округом почти в 95 геогр. □ м.
Иервенским округом почти в 45 геогр. □ м.
3-ю частыо Эзеля и Вика в 65 геогр. □ м.
Перново-феллинским округ. в145 геогр. □ м.
Бол. частью венденск. окр. в 130 геогр. □ м.
В Семигалии приблизительно в 60 геогр. □ м.
В Курляндии приблизительно в 90 геогр. □ м.
Всего вообще около 730 геогр. □ м.
Территории же епископов составляли:
Рижскаго — рижский и часть венденскаго округа . около 260 □ м.
Дерптскаго — дерпт. округ в 170 □ м.
Эзельскаго — две трети Эзеля и Вика в 140 □ м.
Семигалыжаго..... в 120 □ м.
Курляндскаго ..... в 180 □ м.
Вместе около 870 □ м. [31]
Следовательно орден по землевладению был сильнее рижскаго епископства почти в три раза, дерптскаго и курляндскаго более чем в четыре раза, епископа эзельскаго в пять и семигальскаго в шесть раз.
Главная разница в политическом положевии между орденом храмовников и орденом меченосцев состояла в том, что первый стоял вне всякой епископской судебной власти, второй же напротив — даже по отношению своей светской власти — был подчинен епархиальным епископам. Поэтому-то лишь только орден меченосцев окреп до некоторой степени, главное его стремление было направлено на то, чтобы освободиться от епископской зависимости. Это стремление скоро повело к обоюдным интригам, затем к разногласиям, и наковец после соединения меченосцев с могуществевяым тевтонским орденом, к окончательному разрыву, так как последнему, который до тех пор, подобно ордену храмовников, пользовался независимостью, было поставлено условием для слияния зависимость в ливонских владениях от епископа, как она существовала при меченосцах. Почти непрерыввая внутренняя вражда и скучныя тяжбы перед императорами и папами составляют в течение более двух веков главнейшее содержание внешней и внутренней истории Ливонии. Об этих раздорах и тяжбах — подробности их здесь не уместны — упоминается тут лишь для того, чтобы заметить, что орденские летописцы, очевидно из желания доказать первобытную независимость ордена от епископов, даже превосходство перваго над последними, представляют обоюдное отношение ордена к епископам ложно, даже вполне извращенно. В особенности они неправы, когда уверяют, будто орден тотчас же при своем основании получил часть земли в вечное, свободное владение, будто орден был принят под защиту (непосредственную) папскаго престола, будто епископ Альберт тотчас после освования ордена вступил в него членом.
Напротив отношение ордена к епископам, как описывается у современника Генриха Латышскаго и подтверждается другими документами, было совсем другаго рода. Орден меченосцев получил во владение часть земли как епископский лен и должен был подчиняться епископам. И такое отношение должно было сохраняться не только к первому пожалованию, к епископу Альберту рижскому, но и к епископам дерптскому и эзельскому, и [32] без сомнения также и к епископам семигальскому и курляндскому. Это отношение не было, как думают многие, отменено или изменено полученными орденом императорскими охранными грамотами и привиллегиями. Напротив оно было вместе ясно перенесено и на тевтонский орден при присоединении к нему ордена меченосцев и впоследствии было неоднократно признаваемо первым. Только в 1360 г. архиепископ рижский отказался от своего леннаго главенства над орденом. Такой же отказ, без сомнения, последовал единовременно, если еще не раньше, со стороны остальных епископов, хотя об этом и не сохранилось доказательств, засвидетельствованных документами.
В силу предоставленной епископам ленной власти над орденом, он был обязан:
1) Принести присягу (орденский магистр местному епископу), в верности (fidelitas) и послушании (obedientia). Ho послушание имело здесь уже другое, кроме леннаго, значение, а именно оно заключало в себе также и каноническое послушание, которое орденский магистр обязан оказывать епископу, как своему духовному властителю. Это каноническое послушание в источниках везде стоит на заднем плане, потому что ленный властитель был духовнаго звания, но и вассал его принадлежал также к церковному товариществу, за то всегда выставляется другое послушание, основанное на праве леннаго властителя. Оба эти вида послушания тесно связаны один с другим и не могут быть разделяемы, напротив там, где идет дело о послушании магистра епископу, нужно всегда подразумевать это послушание в обоих видах — светском и духовном, как соворшенно тождественных. Обещание ленной верности должно было по уставу совершаться клятвенно, принесением ленной присяги, iuramentum fidelitatis или homagium, с которою, вероятно, связывалось и обещание каноническаго послушания, или так называемая Obedientia eid. Только в виде исключения присягу могло заменять торжественное обещание с символическим действием рукопожатия, obedientia manualis. Это обещание верности послушания должно было быть возобновляемо при всякой перемене как леннаго властителя, так и вассала, следовательно при всякой перемене как епископа, так и орденскаго магистра.
2) Ленная верность обязывает вассала прежде всего к ленной службе. Служба эта (servitium temporale) для ордена меченосцев состояла, повидимому, только в том, чтобы орден был готов во всякое время охранять и защищать страну и церковь от ея врагов, особевно от язычников. [33]
3) Орден подлежал суду епископа, а именно его духовной, так и светской юрисдикции. Последнюю епископ имел не только над магистром, но и над всеми лицами, принадлежащими к ордену, как орденскими братьями, так и другими жителями орденских областей — над последними, впрочем, только во второй инстанции, так как в первой инстанции их судьей был орденский магистр.
Что касается до свидетельства Генриха Латышскаго (глава XI, 3, в «Приб. Сборн.», т. I-й, стр. 123) о том, что магистр должен был отдавать епископу «для оказания послушания» четвертую часть собранной в его области десятины, то, без сомнения, под словом «послушание», летописец подразумевал только каноническое послушание.
Стремление ордена освободиться от наложеннаго на него папою епископскаго главенства или, по крайней мере, ослабить значение этого главенства, обнаруживается очень рано в попытках достигнуть этой цели посредством императорской верховной власти. Уже в начале 1212 года орден исходатайствовал от императора Оттона II утверждение и взятие под императорскую защиту не только настоящих владений, но и тех, которыя впредь будут законно покорены или отняты у неверных, «не нарушая, однако, договоров, заключенных орденом по этому поводу с епископами рижским и эстонским». В следующем году орден представил императору, что за дарованную ему епископом рижским землю он должен оказывать ему, по приказанию папы, только малыя и умеренныя светския службы (temporalia obsequia) и что он это делает скорее из почтения перед его духовным саном (ob reverentiam ecclesiasticam), чем вследствие какого либо другаго обязательства, что он, орден, впоследствии отвоевал у язычников соседния с рижским епископством, но вне его лежащия местности, Угену и Сакалу, на счет которых орден не заключал договора ни с епископом рижским, ни с кем бы то ни было, а поэтому имеет право на свободное владение этими землями. На этот раз император без дальнейшаго разбирательства и сношений утвердил представление ордена. Когда же, по прошествии нескольких лет, названныя области (Угена и Сакала) были прочно завоеваны, и из них было образовано дерптское епископство, и дерптский епископ отделил часть земель ордену, тогда [34] орденский магистр в 1226 г. снова обратился к тогдашнему императору Фридриху II-му, испросил и получил от него не только утверждение на владение всеми прежде предоставленными ордену землями епископами ливонским (Рига) и леальским (Дерпт), но и утверждение всех впредь имеющих быть завоеванными владений и прав, а также и горную регалию в первых. Когда в 1227 году орден самостоятельно завоевал провинции Ревель (Ривеле), Иервен, Гарриен и Вирланд, то вечное владение этими принадлежащими к империи землями было обезпечено ордену римским королем Генрихом III (сыном Фридриха II (velut nobis et imperio eadem bona attinebant). Наконец, в 1232 г. орден получил от императора Фридриха II жалованную грамоту, по которой император принимает под защиту и охрану империи и свою магистра, братьев и подданных (hommes) ордена и их преемников, с их домами (замками), их владениями, всех движимым и недвижимым, духовным и светским имуществом, которыми они в то время законно владели в Ливонии, земле летов и на Эзеле; а так-же земли Сакалу, Моху, Алемпойс, Нормегуеде, Иервен и половину Вайгеле со всеми принадлежностями, их части земель в Семигалии и Курляндии и все что они законным путем приобретут в будущем в этих странах и других — так что орден будет в безопасности в руках императора и империи и никто из орденских не будет подсуден фохтейскому суду (jus advocatiae).
Во всех этих императорских жалованных и охранных грамотах особенное ударение делается на том, что утверждение относится до законным образом — fusto titulo — приобретенным или подлежащим к приобретению владениям, в некоторых же грамотах преимущественное внимание обращается на договоры, заключенные с епископами. Следовательно, в них признается и утверждается владенное право, на основании котораго происходит приобретение, в договорах же ничего не изменяется. Владенное же право ордена на свою часть в областях, принадлежавших к епископствам, было ничто иное, как ленное право, дарованное ему епископами; поэтому проистекавшее из этого отношение епископа к ордену нисколько не изменялось императорскими грамотами. Оно также ничуть не изменялось и дарованным в последней грамоте освобождением от всякой подсудности фохтейству, потому что такое оовобождение не имеет никакой связи с ленным отношением. Единственное практическое действие этих грамот состоит поэтому в особенном мире, дарованном ими ордену, его членам и подданным, их владениям и имуществу, мире, который высказывается так, что всякое нарушение его влечет за собою особенное наказание. Политическое отношение ордена к императору и империи напротив было мнимовассальное — ливонские епископы в [35] отношении к империи были имперскими вассалами, в отношении же к ордену ленными властителями.
Несравненно большее политическое влияние, чем император, на Ливонию имели вообще папы. Ко времени основания ордена меченосцев, при папе Иннокентии III-ем, римский престол достиг высшаго пункта своей власти и могущества. Папа вообще считался не только духовным, но и светским главою над всем христианством. Но в особенно тесное отношение к нему стала Ливония при обращении ея в христианство. Его старания способствовали больше всего к введению в этом крае христианства; новые землевладельцы быии исключительно духовнаго звания; епископ Альберт посвятил всю Ливонию пресвятой Деве Марии. Папа вследствие этого считал себя настоящим главным властителем страны и объявил Ливонию собственностью римскаго престола. Поэтому все спорные вопросы, особенно между орденом и епископами, обращались к его папскому судилищу: папа решал споры или непосредственно сам, или же через своих легатов — и эти решения составляют основу всего политическаго устройства страны.
Город Рига был участником в разделе земель ливов и летов между епископом Альбертом и орденом. Одиако же через несколько лет орденский магистр заявил перед папой притязания на треть быстро обогатившагося города, а именно на часть рижских городских доходов с десятин, фохтейства, монеты и рыболовства, ссылаясь на будто бы заключенное с епископом соглашение. Но так как это требование не нашло удовлетворения, то в 1226 г. — при посредничестве легата, епископа Вильгельма Моденскаго, орденский магистр заключил с только что учрежденным магистратом города Риги договор, по которому взаимныя отношения договаривавшихся сторон были выражены так:
Магистр и братья должны жить с бюргерами города в добром согласии и быть верными епископу рижскому, как своему господину и духовному отцу, а также и рижской церкви, как своей госпоже и духовной матери; по отношению же к лицам, как и вещам города, магистр и братья должны не только охранять и поддерживать (manutenero) город и его область (ora), но и расширять; то же самое бюргеры должны делать по отношению лиц и вещей магистра и братьев. Орденские братья должны быть считаемы [36] настоящими бюргерами Риги, однако, сохраняя за собою свои привиллегии, так что братья не подчиняются судебной власти города, а остаются подсудными исключительно епископу. Городския учреждения (consuetudines civitatis) отдаются в распоряжение магистра и братьев как и самим бюргерам, но только на сколько они о том просят или могут ими воспользоваться, и с удержанием бюргерских земель в городской черте. Двое орденских братьев принимаются в состав городскаго магистрата, в заседаниях коего они могут присутствовать, когда хотят и могут. В походах, которые предприняты не для одной только защиты и обороны, город поддерживает магистра, на сколько это городу окажется подходящим (conveniens); в такой же мере магистр поддерживает город. Если город налагает сбор (collecta) на земли, то магистр платит столько-же, сколько и бюргеры, дома, в которых живут магистр и братья, освобождаются, однако, от сбора. Если налагается сбор с имуществ (collecta secundum existimationen divitiarmn), то магистр платит столько, сколько бюргер, имущество котораго оценено в семьсот марок. Наконец, каждому бюргеру дозволено поступать в орден братьев рыцарства Христова, со всем своим движимым и недвижимым имуществом, но с условием, что он остается у города в долгу за свой земельный участок.
До сих пор мы разсматривали орден меченосцев преимущественно как рыцарский орден, теперь переходим к изображению отношений ордена и его магистра к орденской области и ея жителям. Так как вообще туземные источники доставляют нам об этом предмете немногия и скудныя данныя, потому для нашего изложения мы должны воспользоваться тем, что известно о подобных же отношениях, существовавших в это время в немецких территориях Римской империи.
Основание и существование ордена меченосцев совпадает со временем более точнаго определения в Германии земскаго верховнаго властительства.
Оно определилось прежде всего в праве суда, которое, по понятиям того времени, составляло сущность правительственной власти. Ливонские епископы, возведением их в звание имперских [37] князей, приобрели в своих территориях полное земское властительство. Так как с пожалованием ленов ордену, епископы переносили на его главу, орденскаго магистра, все права, какия получили от императора и империи, а между ними также и право суда в орденской области, то орденский магистр является также земским властителем в этой области, хотя его властительская власть ограничена зависимостью от епископов и особенно в том отношении, что он лично сам подвергается непосредственному суду местнаго епископа. За то его полной светской юрисдикции подчинялись не только члены ордена, но и все прочие жители орденской территории.
К числу прав земскаго властителя принадлежало, кроме того, еще право взимать пошлины и чеканить монету. Последнее право, кажется, не принадлежало орденскому магистру, а было предоставлено епископам. Хотя горная регалия и была дарована ордену императором, однако, в орденской территории не было случая пользоваться ею. Точно также орденский магистр не имел случая воспользоваться правом участия в земском законодательстве; по крайней мере, о таком участии нет ни малейшаго доказательства. Но правом возведения укреплений магистр пользовался, отстраивая взятые у туземцев замки и закладывая новые. Не имеется никаких сведений о закладке укрепленных городов на орденской земле. Наконец, освобождение от участия императора и имперских чиновников в ленных административных делах, дарованное германским земским властителям, подразумевалось само собою в Ливонии, по ея отдаленности от Германии.
Относительно орденской территории нужно прежде всего отличать прежния датския области (Ревель, Гарриен и Вирланд), которыя орден самостоятельно завоевал только в 1226 году, и те земли, которыя он получил в лен от епископов. В первых большая часть земли была роздана королем датским в лен его воинам и чиновникам. Поэтому орден нашел в Эстонии значительное вассальное сословие, с которым должен был считаться. Но мы не будем излагать частности возникиших в Эстонии запутанных отношений, так как при этом пришлось бы пуститься в подробный разбор их датскаго происхождения, а это уклонило бы нас от предположенной цели.
Совсем иначе, чем в Эстонии, устроились дела в землях, дарованных ордену епископами. Епископ Альберт еще до раздела земель своего епископства с орденом отдал в лен [38] поместья нескольким частным лицам. При дележе эти ленныя поместья принимались во внимание только в том отношении, что Альберт обещал ордену заменить их другими поместьями, а впоследствии и заменил. Самыя ленныя поместья остались после этого в епископской части, между тем как ордену досталась часть, не обремененная ленными владениями, каковою она и осталась, потому что не встречаем нигде и следа вассалов ордена меченосцев. Впоследствии орден хотя и поднял притязания на треть ранее отданных епископом ленных земель, однако же не добился ничего. Что и в других частях, полученных орденом от остальных епископов не было ленных поместий, видно уже из того, что этими епископами раздел был произведен тотчас же по учреждении епископств.
И так вся территория ордена была непосредственно подчинена магистру, и ея обитатели, кроме ордена в замках и духовенства в приходах, жившие в деревнях и отдельных дворах (так называемыя усадьбы), были все туземцы. Туземцы, обыквовенно называемые людьми магистра (homines magistri), хотя и удерживали за собою свою личную свободу и право на владение землей, но на них смотрели как на подчиненных, подданных ордена и магистра и они были обязаны к различнаго рода службам. Чтобы орден устраивал особенные дворы, известные позднее под именем «alodia» или «curiae» и чтобы он в них вел хозяйство на свой счет, то это не правдоподобно.
Если в XIII столетии, даже в самых больших территориях Германии, не было по определенному плану устроенной земской организации, то такой организации при неустроенном состоянии Ливонии в начале этого столетия и подавно не было. Но однако же самая организация ордена во многом отношении дополняла недостаток земской организации. Орденские сановники, а именно провинциальные магистры, были, вероятно, в то же время и высшие административные чиновники своего округа; как нисшими административными чинами были лица, упоминаемыя под именем фохтов (advocati), которые не имели постояннаго места жительства, но разъезжали для исправления своей должности по назначенным им округам. Деления должностей по различным ветвям управления не было: одному и тому-же фохту поручались как собственно администрация и полиция в округе, так и сбор земских властительских доходов с подданных округа. Фохт в то же время был и судьею; он был и председателем суда, он же вел дела, [39] произносил и исполнял судебные приговоры. Судьями же, постановлявшими решения, избирались лица одного сословия с противниками. Туземные старшины (seniores) могли принимать участие в земском управлении; из них по преимуществу выбирались судьи.
Наконец, все управление орденскою областию сосредоточивалось у орденскаго магистра, как земскаго властителя и настоящаго представителя судебной власти в стране. Он мог, как было уже сказано выше, апелировать местному епископу, как высшему судье, и вероятно не только в делах судебных, но и в делах административных.
Относительно доходов с земли,
1) уже выше было сказано, что непосредственно насчет ордена земли еще не обработывались и поэтому не доставляли дохода.
2) Точно также замечено было и о дарованных ордену доходных регалиях, что доход с них едва может быть принят во внимание. Исключение составляет однако право суда, потому что в документах нередко упоминается о взимании судебных издержек и денежных штрафов, наложенных судом.
3) Главный доход составляла десятина (decima), которая была наложена на туземцев, по мере их постепеннаго покорения и обращения в христианство, в виде Богом установленной подати. При разделе земель между епископами и орденом, последнему так-же была предоставлена десятина в его области, однако, орден должен был уделять. четвертую ея часть местному епархиальному епископу. В 1211 г., по просьбе туземцев, десятина была преобразована в годовую дань (census), которая определялась мерой (modius) зерноваго хлеба в 18 дюймов величиной с каждой лошади или плуга. Эта мера не могла быть изменяема ни епископами, ни магистром. Впрочем, в случае отпадения от христианской веры, виновным угрожали введением снова десятины. Эта десятина и равнозначущая ей дань была сначала введена в пользу церкви, но скоро, не смотря на папския запрещения, перешла во владение помещиков; а в орденской области она собиралась в пользу ордена. Этот сбор десятины и дани производился фохтами, а где их не было, то особыми послами.
4) Не маловажным источником доходов вероятно были также и контрибуции, которыя взимались с возстававших туземцев не только натурою, но и деньгами, а также и добычи, взятыя с туземцев во время войн с ними. [40]
Все эти доходы стекались в орденскую казну, которою управлял орденский чиновник или казначей, и из которой удовлетворялись все потребности ордена и его членов.
Сущность военнаго управления ордена уже изложена при описании военной организации его. Здесь-же главным образом следует указать на то, что относится к служебным обязаннностям остальных классов земских жителей, а также иностранцев.
Хотя орденский магистр имел главное начальство над всем христианским войском, созвание войска, однако, исходило не от него, а от епископов, его ленных властителей, и прежде всего от епископа рижскаго. Во все время епископства Альберта, он хотя и не был по титулу архиепископом, но пользовался правами митрополита и решительно считался первым между земскими ливонскими князьями. Ему поэтому принадлежало право вызова на войну и в силу этого права он призывал в соcтав войска, кроме ордена:
1) навербованных в Германии пилигримов и крестоносцев, которые в первое время составляли главную составную часть сражавшагося с туземцами войска. Кажется, что пилигримы и крестоносцы иногда составляли особое отдельное войско с собственным вождем, dux peregrinorum, но обыкновенно-же войско разделялось на отряды ордена и епископов. По крайней мере в 1226 году легат, епископ Вильгельм моденский, установил, чтобы по прибытии перваго корабля с пилигримами в Динаминд, епископ рижский имел право в течении десяти дней выбрать десятерых из «добровольных» пилигримов для службы себе и своим замкам; по истечении этого десятидневнаго срока позволяется как пробсту, так и орденскому магистру, а также и городу Риге принять в свою службу «добровольных пилигримов». Но обыкновенно эти пилигримы и крестоносцы оставались в стране только один год; только не многие из них были
2) прикрепляемы к Ливонии епископами тем, что те давали им в лен поместья и создавали таким образом в своих вассалах, viri episcopi, новую часть своего войска.
3) Прислуга епископов, familia, servi episcopi, кототорая повидимому была очень многочисленна, была преимущественно обязана военвой службой.
4) Бюргеры города Риги, а также прибывшие в Ригу (временно) купцы, принимали участие в боях с туземцами. А именно бюргеры, по крайней мере с 1231 г., когда они [41] получили от рижскаго епископа ленныя поместья (в Курляндии), образуют особый отряд войска.
5) Наконец, все туземцы, которые были в состоянии носить оружие и которые подчинялись немцам или договорами, или были ими покорены оружием, должны были выступать в поход и впоследствии составляли обыкновенно большинство войска. На тех, которые не слушались призыва, налагался денежный штраф. От военной службы были освобождаемы только крестьяне, поселенные на землях, принадлежащих соборным церквам.
Что христианское войско разделялось на перечисленные выше разряды, можно заключить из того, что каждое отделение, — большею частью по крайней мере, — имело собственное знамя. Главное знамя, о котором говорится чаще всего, было знамя пресвятой Девы Марии, затем часто упоминается о знаменах ордена и города Риги. Даже у отдельных племен туземцев, кажется, были собственныя знамена, по крайней мере раз упоминается белое и красное полосатое знамя летов (латышей).
При различных разделах земель ордену доставались и церкви, находившияся в его наделах. Этим орден приобрел право патронатства как над ними, так и над вновь построенными им церквами. Поэтому же самому орденский магистр имел право, в случае открывавшихся вакансий, представлять епархиальному епископу подходящих лиц и епископ не мог отказать в их посвящении. Между этими священниками нужно различать два разряда: тех, которые исправляли духовную службу у самих орденских братьев в замках, а также и в походах, и таких, которые были назначены священниками приходских церквей для остальных жителей орденской области. Первые должны были быть орденскими братьями, вторые ими не были.
Для содержания последних, а также и вообще для церковных потребностей, иазначалась первоначально десятина. Но когда впоследствии десятина, а также заменившая ее дань, досталась помещику, то помещик, а в орденской земле, следовательно, магистр, должны были взять на свое попечение и содержание духовенство и вообще церкви. Для части ордена в рижской епархии было определено, чтобы каждая приходская церковь получала из епископской четверти десятины или дани половину меры, с трех четвертей ордена полторы меры хлеба ежегодно, кроме остальных доходов церкви, которые, вероятно, состояли из дохода с пашен и лугов и приношениях прихожан. Но остается не решенным, было ли приведено в исполнение [42] распоряжение папы Григория IX-го, чтобы все приходския церкви во всех епархиях Ливонии получали треть десятины.
Относительно своей духовной должности (in spiritualibus) все духовныя лица в орденских землях, не только приходские, но и орденские священники, были подсудны местному епископу, которому вообще принадлежала духовная власть над всею епархиею. Орденские священники были уволены от обыкновенных платежей епископу — десятиной, примицией, приношением и соборным (cathedraticum). Орденские священники, при церкви св. Георгия в Риге, занимали исключительным образом по отношению к епископу почти независимое положение. Епископу предоставлялось также, как следствие духовной ему подсудности и как средство для его исполнения, право визитаций в орденской области и орден был обязан принимать епископа в замках один раз, а в приходе два раза ежегодно.
Уже в 1211 г. орден пытался убедит папу назначить для ордена особеннаго епископа в завоеванных им, орденом, областях, в надежде занять от него менее зависимое положение, однако же папа отказал в исполнении такой просьбы.
К концу третьяго десятилетия XIII-го века орден меченосцев достиг занятием датской Эстонии высшей точки своего могущества, но вместе с тем увеличилось и число его врагов. Прежде всего орден должен был ожидать нападения сильной еще в то время Дании и новаго отнятия Эстонии; на восточной границе русские ждали только удобнаго случая, чтобы возвратить отобранную у них часть земли эстов и летов, на юге куры и семигалы не были еще окончательно покорены, а за ними хищный народ литовцев грозил своими опустошительными набегами. Эти опасности — не мало увеличивавшияся ненадежностью побежденных туземцев, особенно эстов — побудили орденскаго магистра Волквина, вероятно уже в 1231 году, к решению предпринять соединение своего ордена с тевтовским орденом, который именно в то время предпринял завоевание Пруссии. Переговоры об этом, однако, затянулись на шесть лет, задержанвые отчасти разными сомнениями великаго магистра тевтонскаго ордена, Германа Зальца, отчасти же, и главным образом, мерами, предпринятыми против меченосцев королем Вольдемаром II датским. Только роковое поражение меченосцев, [43] которое они потерпели от литовцев при Сауле в Курляндии 22 сентября 1236 года, решило дело. 12 мая 1237 года в Витербо папой Григорием IX-м совместно с великим магистром Германом Зальца, совершен был торжественный акт слияния ордена братьев меченосцев с тевтовским орденом, причем папа освободил двух присутствовавпиих рыцарей меченосцев от устава их ордена, велев им снять прежнее орденское одеяние и надеть белые плащи с черными крестами тевтонских орденских рыцарей.
Так орден меченосцев, как самостоятельное учреждение, кончил свое существование после почти тридцатитрехлетняго знаменитаго бытия.
Написать нам: halgar@xlegio.ru