Сайт подключен к системе Orphus. Если Вы увидели ошибку и хотите, чтобы она была устранена, выделите соответствующий фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Клейненберг И.
Из истории русского торгового двора в Таллине в XV—XVI веках

( русское резюме статьи на эстонском языке)

Известия Академии наук Эстонской ССР.
Серия общественных наук. 1962. №3.
[254] – конец страницы.
OCR: Bewerr.

Резюме

В истории русского торгового двора в Таллине до начала Ливонской войны отчетливо различаются три периода.

Первый охватывает время от момента возникновения двора (XI—XIIвв.) до первого десятилетия XVв., когда были ликвидированы русская церковь и подворье на холме Сулеви. Про этот период почти ничего не известно. Можно только предположить, что церковь и двор, основанные во времена Киевской Руси, были общей собственностью Новгорода и Пскова, что и стало одной из основных причин ослабления, а затем и полного прекращения деятельности этого подворья в годы феодальной раздробленности. [254]

Второй период характеризуется монопольной принадлежностью двора Новгороду. Он начинается с постройки на ул.Вене церкви св.Николая Мирликийского с домом (в 1422г. церковь упоминается уже как построенная) и кончается присоединением Новгорода к Русскому государству. В течение всего этого времени таллинские власти упорно сопротивлялись всякому расширению первоначальных прав и условий существования двора, установленных еще тогда, когда русские купцы приезжали только морским путем и не зимовали в городе. Поэтому магистрат запрещал устройство в русском доме печного отопления, не хотел допустить, чтобы у церкви была дверь прямо на улицу. Правительство Новгородской боярской республики не могло добиться согласия городских властей на введение во дворе новшеств, требуемых все возрастающим объемом торговли. Приезжие купцы останавливались на частных квартирах. В источниках не сохранилось сведений о сильной и правомочной организации купцов при дворе в этот период.

Третий период, 1478—1558 гг. (исключая годы конфликта с Ганзой 1494—1512), — это время наибольшего расцвета двора под эгидой Русского государства. Новгород теряет свои монопольные права на двор, и туда устремляются купцы из разных русских городов. В торговой политике Ивана III таллинское подворье занимало заметное место. С конца XVв. великокняжеское правительство вело успешную борьбу за снятие со двора ограничений, тормозивших его развитие. Важное значение имел вопрос о превращении торгового двора из учреждения сезонного характера в учреждение, действующее круглый год. В переговорах это нашло отражение в том, что русские требовали разрешения на устройство печного отопления в помещениях церкви и двора.

Договоры 1509 и 1514гг. создали благоприятные условия для русской торговли в Ливонии. При дворе возникла стройная организация купцов с уставом, судом и другими органами самоуправления, целью которой было сплочение русских купцов, живших на чужбине, в единый коллектив и защита их прав перед местными властями.

При дворе св.Николая существовал институт маклеров. Русские маклеры хорошо говорили на эстонском, шведском и немецком языках, знали условия местного рынка и занимались посредничеством между русскими и иноземными купцами.

Русский торговый двор в Таллине, в течение многих веков бывший единственным постоянным русским учреждением на территории северной Эстонии, в XV—XVIвв. сыграл важную роль в развитии непосредственных русско-эстонских контактов. Чтобы понять эту роль двора св. Николая, нужно вспомнить, что им пользовались в этот период две категории русских купцов, представлявшие две разновидности русской торговли на территории Ливонии — транзитную и местную. С одной стороны, двор посещали русские оптовики, привозившие главным образом воск и меха и менявшие их на фламандские сукна, бретонскую соль, виноградные вина и другие ганзейские товары. Эти купцы были желанными гостями для таллинского купечества, которое видело в торговле с ними основу своего благополучия.

Вторую категорию русских купцов, также пользовавшихся таллинским торговым двором, составляли торговцы, называемые в ливонских источниках kremer (ср. русск. диал. «крамарь»). Они вели торговлю, которая в прямом смысле слова являлась русско-ливонской. Они покупали и продавали все, но главным образом привозили в Ливонию изделия ремесленников русских городов. Появление и расширение этого вида русской торговли в Ливонии тесно связано с развитием ремесла в Новгороде и Пскове. К началу XVв. продукция ремесленников этих городов, обрабатывавших в основном железо и кожу, достигла таких размеров, что вышла за пределы местных рынков и стала находить все больший сбыт в селах и городах Ливонии. Не следует также забывать о русской торговле рыбой и овощами в Ливонии, особенно в XVI в.

В источниках первой половины XVI в. сохранились списки товаров, которые привозили в Ливонию русские розничники. Среди них мы находим мыло, крашенину синюю, рукавицы, хомуты, железные сошники, косы, топоры, гвозди, сталь, жесть, шляпы, свечи, соль и другие изделия ремесла и продукты промыслов. Такие русские торговцы приезжали в ливонские города чаше всего сухим путем. При этом они нередко отклонялись от прямых, предписанных иноземцам дорог, отказывались от проводников и по пути сбывали местному населению свои товары как за деньги и серебро, так и в обмен на сельскохозяйственную продукцию, которую они затем могли перепродать здесь же в Ливонии. Таким образом они становились участниками местного, внутри-ливонского товарообмена к конкурентами ливонских горожан, считавших торговлю с местным сельским населением своей монополией. Поэтому отношение ливонского и ганзейского купечества к русским торговцам-розничникам было резко враждебным. Города пытались своими постановлениями и ходатайствами перед орденскими властями в XV—XVIвв. по возможности сократить и ограничить деятельность русских коробейников. Но если в своих собственных стенах города еще могли в какой-то степени ограничить русскую розничную торговлю, то распространить эти запреты на сельскую местность было не в их силах, так как начиная с 1421 г. все русско-ливонские мирные договоры содержали статьи, гарантировавшие русским купцам свободу передвижения и торговли по всем орденским владениям и на территориях епископов. Поэтому жалобы [255] городов не встречали особого сочувствия со стороны орденского магистра и епископов, заключавших и гарантировавших эти договоры с русскими, тем более, что крупные ливонские феодалы, как и ливонское дворянство, были экономически заинтересованы в непосредственной торговле с русскими, минуя города. Число русских коробейников с каждым годом росло, одновременно расширялась и посещаемая ими территория.

Русские коробейники не принадлежали к привилегированным слоям купечества, имели тесную связь с ремеслом и были поэтому более близки народу, чем гости-оптовики. Они объезжали эстонские земли и во многих сельских местностях имели своих «шабров» (эст. söber), т.е. постоянных друзей-контрагентов из крестьянского населения. Именно русские розничники со своими нужными крестьянами и одновременно дешевыми товарами, кредитом и отношением, лишенным национального пренебрежения, создавали и поддерживали обоюдовыгодные деловые контакты между русскими и эстонцами, становясь проводниками идеи дружбы и общих интересов этих двух народов.

В статье публикуются чертеж западного фасада (выходившего на ул. Вене) старой церкви св.Николая Мирликийского и пристроенного к ней дома, выполненный в начале XIXв., и реконструкция плана этих строений, фундамент и стены которых восходили к первой четверти XVв. [256]

Ярославский технологический институт.
Поступила в редакцию 31. VIII 1961