Сайт подключен к системе Orphus. Если Вы увидели ошибку и хотите, чтобы она была устранена, выделите соответствующий фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

К разделу Причерноморье

Капошина С.И.
Итоги работ Кобяковской экспедиции

Краткие сообщения Института археологии.
Вып. 103. 1965.
{45} – конец страницы.
Нумерация рисунков общая по сборнику.
OCR OlIva.

Экспедиция ЛОИА АН СССР с 1956 по 1962 г. производила раскопки Кобякова городища и его некрополя. После работ А.А. Миллера, открывшего здесь поселение эпохи бронзы, которое перекрыто поселением римского времени, Кобяково городище подверглось сильнейшим разрушениям. В связи со строительными работами раскопки велись на участках, подлежащих сносу и застройкам. Удалось проследить границы поселений, выявить насыщенность строительными остатками различных участков городища. Работы проводились объединенной экспедицией ЛОИА АН СССР Ростовского музея и Ростовского университета¹⁾.

Работы Кобяковской экспедиции уточнили выводы А.А. Миллера относительно слоев поселения бронзы²⁾. Выяснилось, что поселение этого времени занимало не всю площадь городища, слой неравномерный, наиболее интенсивная жизнь протекала в восточной части городища. Важным открытием явилось обнаружение семи жилищ эпохи бронзы двух типов, сосуществовавших одновременно. Один тип представлен землянками с каменными стенами, укреплявшими стенки котлованов в материке. Второй тип — наземные жилища. Среди находок, обнаруженных в жилищах, представлена серия богато орнаментированных сосудов. Очень интересной является многогранная литейная форма для отливки бронзовых кельтов, бронзовых тесел и шильев. Характеристика Кобяковского поселения эпохи бронзы дана в работах Э.С. Шарафутдиновой, специально исследующей этот памятник³⁾.

Поселение первых веков нашей эры полностью перекрывало поселение эпохи бронзы. Оно располагалось на большей площади, чем поселение эпохи бронзы.

Поверхность Кобякова городища изрыта многочисленными траншеями, ямами, воронками. Особенно нарушены слои первых веков нашей эры. На {45} поселении первых веков н.э. встречены два типа строительных остатков⁴⁾: каменные прямоугольные строения и округлые в плане глинобитные жилища. Пока не удалось установить, какой из этих типов древнее. Стены глинобитных жилищ построены из камыша, обмазаны глиной, а затем обожжены. Они были обнаружены непосредственно на слое эпохи бронзы, т.е. в нижнем горизонте слоя первых веков н.э. Вместе с тем и остатки каменных кладок стен также встречены в слое с наиболее ранним для римского периода материалом. Пока еще мало открыто жилых строительных комплексов, чтобы можно было уточнить, какой тип жилищ возникает раньше. Каменные постройки возводились под влиянием строительной техники, применявшейся в греческих городах-колониях.

Рис. 15. Кобяково городище. Подвал для хранения амфор.

Одна из интересных каменных построек раскопана в 1962 г. на участке IV, в западной части Кобякова городища. Открыт подвал почти квадратный в плане (2,10 х 2,10–2,23) с каменными стенами, ориентированными по оси северо-северо-восток — юго-юго-восток. Полом подвала служил материк, залегавший здесь на глубине 2,94 м. Видимо, постройка подвала производилась следующим образом. Первоначально в культурном слое был выкопан квадратный в плане котлован, доведенный до уровня материка. Затем земляные стены котлована как бы подверглись «облицовке» необработанными известняковыми плитами, уложенными в один ряд на растворе глины; после этого дно котлована было еще несколько углублено в материке. Поэтому подошвы стен подвала находятся на уровне поверхности материка (в среднем на глубине 2,87), а горизонт пола на 0,15-0,17 м ниже. Внутренняя поверхность стен была подтесана и покрыта тонким слоем глиняной обмазки. Куски такой обмазки сохранились местами. Юго-восточная и юго-западная стены сохранились в высоту на 1,36 м. Худшей сохранности были стены северо-западная и северо-восточная, высота их равна 0,69 м и 0,78 м. В полу подвала, вдоль стен, в процессе расчистки {46} выявилось девять ямок глубиной 0,17-0,23 м, диаметром 0,11-0,14 м, десятая была в центре пола помещения. Ямки эти расположены симметрично. Стенки и дно ямок были укреплены небольшими, необработанными плитками известняка. У северо-западной и юго-восточной стен подвала было обнаружено шесть небольших углублений относительно правильной сферической формы, примерно одного размера: диаметр около 0,21 м, глубина 0,18-0,20 м. В таких ямках могли помещаться амфоры⁵⁾ (рис. 15). В подвале, видимо, сохранялись продукты, в частности продукты в амфорах. Античное влияние здесь сказывается не только в самой постройке. В греческих городах подвалы с амфорами обычны.

Одновременно с раскопками Кобякова городища производились исследования его грунтового некрополя. За годы работы экспедиции было вскрыто около 300 могил. Поверхность некрополя, так же как и поверхность городища, сильно изрыта, местами сняты большие пласты земли⁶⁾.

Грунт некрополя имеет свои особенности, в нем очень редко можно было уловить очертания могил. Но все же удалось установить, что наиболее распространенной формой являлась грунтовая яма овально-удлиненной формы или яма с закругленными углами. Ориентировка костяков чрезвычайно пестрая. Находки в некрополе очень разнообразны. В особенности разнообразны и многочисленные украшения, много фибул, бус, подвесок. Среди фибул следует особо отметить находку фибулы с надписью «Aucissa». Этот тип фибулы хорошо известен и датируется первым веком нашей эры. В Кобяковом некрополе это пока единственная находка фибулы с надписью. Но на нижнем Дону они встречались, две таких фибулы происходят из Хопров. В кобяковском некрополе фибула была найдена в погребении № 17–1961 г. на правой стороне груди костяка. Другого инвентаря в этом погребении не было. Дунайское происхождение таких фибул несомненно⁷⁾.

В том же 1961 г. в некрополе было открыто очень интересное погребение № 12⁸⁾. Костяк лежал в вытянутом положении, ориентирован на северо-запад, череп деформирован. У локтя правой руки находились четыре бронзовых браслета, на левой руке — железный браслет. В ногах погребения стояла большая сероглиняная миска с высокими стенками и двумя вертикальными ручками. В ней находился железный нож и две кости барана. В ногах лежало 29 железных черешковых наконечников стрел. По характеру глины миска отличается от сероглиняной керамики, обычной для кобяковского некрополя. Глина светлая, она хорошо отмучена, в ней не видно примесей, характерных для сероглиняной кобяковской керамики. Создается впечатление, что миска привозная. Вместе с тем она, хотя и была изготовлена на гончарном круге, недостаточно хорошо сработана. Стенки ее несимметричны. На одной стороне миски нанесены вертикальные насечки, но они видны только на небольшом отрезке (рис. 16, 1). Это была попытка орнаментировать сосуд, почему-то неудавшаяся. Видимо, сероглиняная миска является производственным браком. Бронзовые браслеты с шишечками на концах неоднократно встречались в кобяковском некрополе, в комплексах I в. н.э. Железные трехлопастные наконечники стрел очень часты в погребениях первых веков нашей эры.

Костяк плохой сохранности, пол трудно установить, возможно, костяк женский⁹⁾. Впервые в кобяковском некрополе найдено погребение, в котором {47} украшения встречены вместе с оружием. Не является ли это захоронением «амазонки»? Железные ножи находятся почти в каждой могиле, но приношения напутственной пищи чрезвычайно редко в кобяковском некрополе. Здесь в миску было положено мясо с ножом. Сочетание различных элементов обряда, наличие украшений вместе со стрелами выделяют это погребение среди других.

Рис. 16. Сероглиняная миска из погребения № 12, кобяковский некрополь (1); светлоглиняная амфора из Красного кургана (2)

Одновременно с раскопками городища и некрополя Кобяковская экспедиция производила исследование курганов в Аксайском, Багаевском и Новочеркасском районах Ростовской области. Работы были начаты в связи с новым строительством дорог и строительством Новочеркасской ГРЭС. Всего было раскопано 23 кургана. Из них 13 относились к эпохе бронзы, восемь курганов античного периода и два кургана принадлежали поздним кочевникам.

Впервые на нижнем Дону начаты систематические стационарные раскопки курганов эпохи бронзы. Тщательное изучение стратиграфии позволило выявить относительную хронологию погребений. Во всех курганах представлены погребения ямного, катакомбного и срубного времени. Обильный материал из этих погребений существенным образом дополняет наши представления о бронзовом веке. Известное своеобразие погребений ямного времени выявилось в их западной ориентировке. В ряде случаев курганы насыпались над группой погребений ямного времени. Все катакомбные погребения были впускными в тех курганах, которые первоначально насыпались над ямными погребениями. Курганные насыпи подсыпались по {48} мере впускания в них катакомбных могил. Особенно богатыми оказались катакомбные погребения. В одном из них, в кургане № 2, у х. Кудинова была обнаружена деревянная колесница, покрытая камышовой циновкой. Она стояла в колодце катакомбы.

Рис. 17. Бронзовые котлы из кургана № 13

Инвентарь этого погребения состоял из большого реповидного сосуда, курильницы и медного ножа. В другой катакомбе кургана № 11 у х. Верхне-Янченкова был найден каменный топор или молот, служивший для дробления руды; следы руды были обнаружены на его рабочей части. Находки из катакомбных погребений очень ярко характеризуют эту культуру, представленную на нижнем Дону в предкавказском и северодонецком вариантах¹⁰⁾. В ряде курганов эпохи бронзы были встречены впускные сарматские погребения I в. до н.э. и погребения поздних кочевников. В одном из погребений XII в. найден шлем с кольчужной бармицей¹¹⁾.

Из восьми курганов античной эпохи четыре принадлежат сарматам, они относятся к концу I в. до н.э. — началу I в. н.э.

Сарматские курганы исследованы в Богаевском районе у хуторов Верхне-Янченкова и Кудинова. Два маленьких кургана, ограбленные, содержали по одной могиле в центре. В них были найдены обломки стеклянных сосудов, железные трехлопастные наконечники стрел. Два больших кургана № 13 и 14 (последний носил местное название Красного кургана) оказались очень интересными. Высота их насыпей достигала 3 м. В каждом {49} кургане было обнаружено по одной могиле в центре. Они были также ограблены. Изучение курганных насыпей позволило выявить картину тризны в обоих курганах. Могильная яма в кургане № 13 прямоугольной, почти квадратной формы была перекрыта деревянными плашками, поверх которых лежал настил из камыша. При ограблении могилы ее перекрытие рухнуло. Только по краям сохранились концы полуистлевших деревянных плашек. Камыш покрывал частично и выкид, лежавший вокруг могилы, отпечатки камыша хорошо прослеживались. Большой бронзовый котел, перевернутый вверх дном, стоял у могилы. На внешней его поверхности сохранились обильные следы копоти, очевидно, в нем варили мясо для тризны (рис. 17, 1). Рядом с котлом стояла бронзовая чаша с ручками в виде ладоней, как бы охватывающих сосуд. Неподалеку лежал маленький бронзовый котел с носиком и ручками в виде стилизованных фигурок животных (рис. 17, 2). Бронзовая амфора и бронзовый аск лежали так, что создалось впечатление, будто они были разбросаны после совершения тризны. На краю камышового перекрытия могилы были найдены железная кирка, железная мотыга и два железных серпа. На стенах могилы можно было видеть следы кирки и мотыги, которыми была вырыта могила, а двумя серпами, брошенными вместе с мотыгой и киркой был сжат камыш.

Широко известно, что в сарматских погребениях встречаются нарочито испорченные вещи, как, например, разбитые и сломанные бронзовые зеркала. В наших курганах на тризнах стояли котлы, перевернутые вверх дном, другие находки оказывались разбросанными. В Красном кургане также на месте тризны вокруг могилы лежали два котла, бронзовая ваза, перевернутая вверх дном, три глиняные амфоры, содержавшие вино для тризны (рис. 16, 2). В сарматском кургане, раскопанном в 1962 г. на западной окраине Новочеркасска, на месте тризны бронзовый котел (такого же типа, как в кургане № 13), стоял на ножке, но один из его боков был пробит.

Выделившаяся группа сарматских курганов объединяется общими признаками устройства могилы и погребального обряда. В курганах № 13 у х. Верхне-Янченкова, Красном кургане у х. Кудинова и кургане на западной окраине Новочеркасска могильная яма прямоугольной формы помещалась в центре, перекрывалась деревянными плахами и поверх них камышом. Вокруг могилы совершалась тризна и здесь же бросались или оставлялись вещи, употреблявшиеся на тризне. Во всех трех курганах обильно представлен италийский импорт в виде бронзовых сосудов художественной работы. Несмотря на то, что могилы были ограблены, мы можем отнести их к числу курганов сарматской знати, так как тризна была очень богатой — бронзовые котлы, импортные бронзовые вазы (рис. 18). В Новочеркасском кургане, помимо котлов, были обнаружены восемь серебряных позолоченных чаш, украшенных резным орнаментом с чеканными медальонами. Они лежали одна на другой вверх дном. 14 золотых фаларов с изображениями животных в сарматском зверином стиле, инкрустированных цветными вставками и чаши были покрыты большим серебряным лутерием, перевернутым вверх дном. При раскопках кургана было выявлено, что тризна совершалась у могилы, когда возводилась курганная насыпь, в последний момент в насыпь положили чаши и фалары, украшавшие уздечки лошадей¹²⁾.

Курганы сарматской знати вероятнее всего относятся к концу I в. до н.э. — I в. н.э. Однако в них встречены находки, которые могут восходить к несколько более раннему времени. К этой группе богатых сарматских курганов следует отнести Хохлач и Круглый курган у станицы {50} Нижнешиловской, откуда происходит бронзовый котел такого же типа, как и котлы, найденные нашей экспедицией, и бронзовые маски львов, являющиеся, вероятно, италийским импортом и датирующиеся I в. до н.э.¹³⁾ Таким образом, на нижнем Дону выделяется группа курганов сарматской знати. Среди них две пары курганов, видимо, связаны: курган № 13 и Красный курган в Богаевском районе и Хохлач и Садовый на западной окраине Новочеркасска.

Рис. 18. Бронзовая амфора с рельефными бюстами менады из Красного кургана.
Италийский импорт

Обычно сарматские курганы располагались среди курганов эпохи бронзы. Из-за отсутствия костяков пока трудно определить, какому сарматскому племени принадлежат курганы сарматской знати.

Одновременно были раскопаны два сарматских кургана более поздней поры. Оба они грабленые, но по единичным находкам их можно датировать — один III в. н.э., другой IV или даже концом IV в. н.э. В каждом кургане было по одной могиле. Обе катакомбной формы, но своды катакомб осели или обвалились. Особенно интересна структура кургана № 6, находившегося на территории Новочеркасской ГРЭС, у которого колодец был заложен камнем. У входа в могилу из колодца камень лежал почти в регулярной кладке. Такая форма могилы в кургане сарматского времени пока обнаружена впервые. {51}

Кроме раскопок археологических памятников нижнего Дона, получивших особенно большой размах в последние годы, экспедицией проведены археологические разведки на нижнем Дону; обнаружены древние поселения земледельцев, густая сеть которых раскинулась по берегам Дона, на периферии Танаиса. Большей частью эти поселения синхронны верхнему слою Кобякова городища, они возникли в начале I в. н.э. Кочевые сарматы, обитавшие в степях, могли оседать впоследствии в земледельческих поселениях типа Кобякова городища.

Раскопки курганов сарматской знати позволили раскрыть новые страницы в истории нижнего Подонья и Приазовья. Богатый импорт из этих курганов свидетельствует о широких и оживленных культурных и торговых связях восточной окраины Боспорского царства со Средиземноморьем.

¹⁾ Состав экспедиции: научные сотрудники и лаборанты ЛОИА Э.С. Шарафутдинова, А.Н. Мелентьев, Г.М. Падва, Е.Г. Кастанаян, Т.А. Владимирова, А.С. Команцева, В.И. Пругло; научные сотрудники Ростовского музея: С.Н. Братченко, В.М. Косяненко, В.С. Бочкарев; научные сотрудники Гос. Эрмитажа: А.П. Манцевич, Я.В. Доманский; преподаватели Ростовского университета: Ю.П. Ефанов, В.Я. Кияшко; Ленинградского университета: А.В. Гадло; Л.С. Клейн и группа студентов обоих университетов.

²⁾ Итоги работ А.А. Миллера опубликованы в его отчетах, напечатанных в ИРАИМК, т. IV, 1925; СГАИМК, т. I, 1926; т. II, 1929.

³⁾ Э.С. Шарафутдинова. Кобяковское поселение эпохи бронзы. — «Археологические раскопки на Дону». Ростов, 1962; Она же. Жилище эпохи бронзы на Кобяковом городище (Раскопки 1958—1961 гг.). — КСИА, вып. 93, 1963.

⁴⁾ С.И. Капошина. Раскопки Кобякова городища. — «Археологические раскопки на Дону», 1962.

⁵⁾ Из отчета, составленного В.И. Пругло, руководившей раскопками на участке IV в 1962 г.

⁶⁾ На какой глубине залегали погребения, точно неизвестно, их глубины брались от поверхности уже частично срезанной при строительных работах.

⁷⁾ М.И. Ростовцев. Бронзовые фибулы с надписями из Донской области. ИАК, вып. 65, 1918.

⁸⁾ Раскопками кобяковского некрополя в 1961г. руководил старший преподаватель Ростовского университета Ю.П. Ефанов.

⁹⁾ Антропологические определения даны Б.В. Фирштейн.

¹⁰⁾ Исследования и публикации курганов эпохи бронзы на нижнем Дону готовятся сотрудниками Кобяковской экспедиции А.Н. Мелентьевым, В.С. Бочкаревым, В.Я. Кияшко, С. Н. Братченко.

¹¹⁾ А.Н. Кирпичников. Шлем XII в. из погребения кочевника. — «Археологические раскопки на Дону», 1962.

¹²⁾ Информационные сообщения об этих находках см.: С.И. Капошина. Ценные находки археологов в районе Новочеркасска. — Вестник Академии наук СССР, 1963, № 3; S.I. Kaposhina. A Sarmatian Royal Burial at Nowocherkassk. — Antiquity, v. AXXVII, 1963

¹³⁾ Т.Н. Книпович. Танаис. Л., 1949, стр. 144-145, рис. 51.