Сайт подключен к системе Orphus. Если Вы увидели ошибку и хотите, чтобы она была устранена, выделите соответствующий фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Шелов Д. Б.
Антропоморфный амулет из Танаиса

Древности Евразии в скифо-сарматское время. М., 1984.
{241} — конец страницы.
OCR OlIva.

Летом 1981 г. при раскопках древнего Танаиса Нижне-Донской экспедицией Института археологии АН СССР и Ростовского областного музея краеведения¹⁾ был найден публикуемый здесь антропоморфный амулет. Это бронзовая пластинка, представляющая схематическую человеческую фигуру; характерно геометризованное изображение туловища, конечностей и фаллоса в виде прямоугольных пластинок, изгибающихся и пересекающихся под прямыми углами; на оборотной стороне пластинки имеется петелька для подвешивания. Высота фигурки 54 мм, ширина — 19 мм, толщина пластинки 22 мм (рис.).

Подобные бронзовые амулеты хорошо известны в древностях Восточной Европы позднеантичного и раннесредневекового времени. Впервые группу этих антропоморфных изображений рассмотрела И. Т. Кругликова в связи с публикацией такого амулета из погребения у с. Айвазовское в Крыму²⁾. Она датировала такие амулеты концом IV — V в. до н.э. и связала их появление в Восточной Европе с продвижением гуннов. Издавая такую же фигурку из Донецкой обл., Б. Ю. Михлин прямо именует ее гуннским амулетом³⁾. Недавно к этой группе памятников обратилась В. Б. Ковалевская, объединившая их в тип I северокавказских антропоморфных амулетов. Основываясь на датировках северокавказских памятников, она относит все амулеты типа I к VII—VIII вв. и приписывает их не гуннам, а аланам⁴⁾. Очевидно, имеет смысл вновь {241} рассмотреть основания для датировки и атрибуции этой любопытной группы амулетов, тем более что число их за последнее время значительно возросло.

Бронзовая антропоморфная статуэтка из Танаиса

Прежде всего следует четко ограничить круг рассматриваемых памятников, так как и И. Т. Кругликова, и Б. Ю. Михлин, и В. Б. Ковалевская вводят в этот круг металлические фигурки, обладающие разными признаками и выражающие, по-видимому, разные представления, и в то же время упускают из вида некоторые амулеты, явно принадлежащие к интересующей нас группе. Мы включаем в рассматриваемую группу только плоские бронзовые фигурки, обладающие указанными выше характерными особенностями. Нам известны следующие экземпляры: 1) амулет из катакомбы 52(3) 1909 г. в Керчи;⁵⁾ 2) амулет из гробницы 87(34) 1909 г. на Глинище в Керчи;⁶⁾ 3, 4) два амулета из разрушенных детских погребений некрополя на Глинище в Керчи;⁷⁾ 5, 6) два амулета из склепа 78 1907 г. в Керчи;⁸⁾ 7) амулет, приобретенный К. Е. Думбергом в Керчи;⁹⁾ 8) амулет из раскопок В. Ф. Гайдукевича в Тиритаке, 1947 г.;¹⁰⁾ 9) амулет из детской гробницы 1897 г. в Сююр-Таше;¹¹⁾ 10) амулет из детского погребения в с. Айвазовское, 1956 г.;¹²⁾ 11, 12) два амулета, найденные «в могилах древнего Херсонеса»;¹³⁾ 13) амулет с косы Белосарайской Донецкой обл.;¹⁴⁾ 14) амулет из склепа 118 могильника Чуфут-Кале, 1961 г.;¹⁵⁾ 15, 16) два амулета из Пашковского могильника 1;¹⁶⁾ 17) амулет из разрушенной катакомбы 1937 г. на р. Подкумок;¹⁷⁾ 18) амулет из катакомбы 4 1969 г. в Мокрой Балке;¹⁸⁾ 19) амулет из катакомбы 3(13) 1973 г. могильника у Лермонтовской скалы;¹⁹⁾ 20) амулет из окрестностей ст. Филипповская на Дону;²⁰⁾ 21) амулет из балки Простильной у хут. Тимохина в окрестностях ст. Цимлянская, 1903 г.;²¹⁾ 22-24) три амулета, найденные Э. Я. Николаевой при раскопках Ильичевского городища на Фонталовском полуострове в 1980—1981 гг.;²²⁾ 25) издаваемый амулет из Танаиса.

Перечисленные амулеты отличаются друг от друга рядом деталей. Так, развернутые в стороны кисти рук могут лежать на бедрах, как у амулетов 1, 2, 7, 12, 15, 16, 22, или могут быть отделены от нижней части тела, как у многих других фигурок. Голова человечка имеет то округлую, то овальную, то суживающуюся кверху форму, у амулета из Танаиса она почти ромбическая. Различна степень моделировки лица: от весьма рельефной и выразительной (13) до совершенно гладкой плоскости (танаисский амулет). У некоторых фигурок (1, 2, 7, 12, 13, 15, 16, 23) на плечах (а у амулета 13 — и в области бедер) проведены глубокие горизонтальные полосы, другие амулеты этой особенности не имеют. {242}

Рассмотренным антропоморфным амулетам чрезвычайно близки точно такие же бронзовые фигурки другой группы, отличающиеся от описанных лишь тем, что у них отсутствует изображение фаллоса в виде прямой пластинки, опущенной между ногами. Признаки пола выполнены у них в виде одного или трех рельефных бугорков у основания бедер. Впрочем, такие же бугорки имеются и у многих фигурок первой группы (2, 7, 12, 14, 18, 21-24) наряду с изображением фаллоса. Общность всех этих бронзовых амулетов бесспорно свидетельствуется едиными приемами изображений и некоторыми одинаковыми деталями, вроде расставленных в стороны кистей рук или горизонтальных борозд на плечах. Фигурки второй группы найдены преимущественно на Северном Кавказе: в Кисловодске, в Камунте, в Чегеме. Здесь они нередко бывают включены в металлический обруч с выпуклинами или утолщениями (находки в катакомбах 1 у Лермонтовской скалы и 39 у Мокрой Балки, амулеты из Камунты, Нальчика, Гиляча и др.)²³⁾. За пределами Северного Кавказа можно назвать находку амулета второй группы в юрте ст. Нижнекундрюченская на Дону²⁴⁾. Амулетам второй группы иногда подыскивают аналогии и в более отдаленных районах — в Приаралье, на средней Волге, в Прикамье. Но эти аналогии лишь приблизительны и не могут способствовать выяснению вопроса о хронологии и происхождении рассматриваемых памятников²⁵⁾.

Многие из интересующих нас амулетов первой группы датируются археологическим контекстом, в котором они найдены. Это относится прежде всего к памятникам Керченского полуострова. Катакомба 52(3) 1909 г. на горе Митридат, в которой найден амулет 1, датируется инвентарем, в частности характерной пряжкой, IV в. н.э.²⁶⁾ Амулет 2 в керченской гробнице 87(34) на Глинище сопровождался монетой Рискупорида VI первой трети IV в. Видимо так же должен быть датирован и склеп 78 на горе Митридат, где встречены амулеты 5 и 6. Условия находки тиритакского амулета (8) неизвестны, но В. Ф. Гайдукевич сообщает, что он был найден «наряду с массовым керамическим материалом IV—VI вв.» Детская гробница на Сююр-Таше, содержавшая амулет 9, датируется надписью на лоскутке ткани, в которой упомянут 602 г. боспорской эры, т. е. 305 г. н.э. Датировка погребения у с. Айвазовское с амулетом 10 достаточно твердо определена И. Т. Кругликовой концом IV — началом V в. Таким образом, по-видимому, все интересующие нас памятники с Керченского полуострова по условиям находки не выходят за пределы IV и V вв. н.э.

Датировка двух бронзовых амулетов (15 и 16) из Пашковского могильника должна соответствовать времени существования всего могильника, которое определяется в пределах IV—V или V—IV вв.²⁷⁾ Попытка датировать этот могильник VII в.²⁸⁾ не имеет пока достаточных оснований и противоречит твердо установленным датам многих происходящих из могильника вещей. Две из трех ильичевских фигурок (22 и 24) найдены в условиях, датирующих их V—VI вв. Более позднему времени принадлежат амулеты из Ставропольского края: катакомбу 3(13) могильника у Лермонтовской скалы (амулет 19) В. Б. Ковалевская датирует по инвентарю VI—VII вв., а катакомбу 4 в Мокрой Балке (амулет 18) — даже временем «не ранее рубежа VII—VIII вв.» Несколько более {243} древним считает она погребение на р. Подкумок, в котором находился амулет 17²⁹⁾. Время амулета 14 из склепа 118 могильника Чуфут-Кале установить трудно. В. В. Кропоткин датирует склеп то VI—VII, то VII—VIII вв., но в том же склепе найдет статер Рискупорида VI 325 г. н.э.³⁰⁾ Не исключено, что и амулет может иметь сравнительно раннее происхождение. Таким образом, можно считать установленным, что интересующие нас амулеты первой группы появились еще в первой половине IV в. н.э. на Керченском полуострове и продолжали бытовать на довольно обширной территории в течение нескольких столетий, до VII в.

При этом представляется, что в древностях предгорного Кавказа они появились относительно поздно. Здесь в VII—VIII вв. возникли и их модификации в виде фигурок второй группы, иногда заключенных в магический круг³¹⁾.

Танаисский амулет по условиям находки должен принадлежать к сравнительно ранним экземплярам. Он найден в помещении ДО, относящемся к последнему периоду существования Танаиса, т. е. к концу IV — первой трети V в.³²⁾ Поскольку никаких следов жизни после середины V в. н.э. в Танаисе до сих пор не обнаружено, танаисский амулет не может быть датирован более поздним временем. По форме он ближе всего фигуркам 3, 4, 8, 21 нашего списка.

Уже хронологическое определение рассматриваемых амулетов говорит против гипотезы об их гуннском происхождении, поскольку наиболее ранние из них появляются на Боспоре, видимо, еще до прихода туда гуннов. В. Ф. Гайдукевич предполагал, что эти фигурки проникли на европейский Боспор с Кавказа через алано-сарматскую среду³³⁾. Хронологическое распределение находок свидетельствует как будто бы в пользу обратного пути проникновения — с Керченского полуострова на Северный Кавказ. Но высказанная В. Ф. Гайдукевичем мысль о сармато-аланской принадлежности амулетов, разделяемая и некоторыми другими исследователями³⁴⁾, представляется более плодотворной, чем приписывание этих памятников гуннам. В пользу такой этнической принадлежности амулетов говорят и ареал, и многовековое развитие этого сюжета в аланских древностях Северного Кавказа³⁵⁾.

¹⁾ Начальник экспедиции Т. М. Арсеньева. Приношу ей глубокую благодарность за разрешение опубликовать амулет.

²⁾ Кругликова И. Т. Погребение IV—V вв. н.э. в д. Айвазовское, — СА, 1957, 2, с. 254 сл.

³⁾ Мiхлiн Б. Ю. Гуннський амулет з Ждановського музею. — Археологiя, 1972, 5, с. 95-96. Гуннская принадлежность таких амулетов признавалась ранее и автором настоящей заметки. См.: Шелов Д. Б. Волго-Донские степи в гуннское время. — В кн.: Вопросы древней и средневековой археологии Восточной Европы. М., 1978, с. 87.

⁴⁾ Ковалевская В. Б. Антропоморфные амулеты VI—IX вв. на Северном Кавказе. — КСИА, 1983, 176; Археология СССР. Степи Евразии в эпоху средневековья М., 1981, с. 89, рис. 64.

⁵⁾ Шкорпил В. В. Отчет о раскопках в г. Керчи и окрестностях в 1909 г. — ИАК, 1913, 47, с. 19; Кругликова И. Т. Погребение IV—V вв..., рис. 2, 6.

⁶⁾ Шкорпил В. В. Отчет о раскопках в г. Керчи и окрестностях..., с. 31; Кругликова И. Т. Погребение IV—V вв. ..., рис. 2, 1.

⁷⁾ Шкорпил В. В. Отчет о раскопках в г. Керчи и окрестностях..., с 31 примеч.1; Кругликова И. Т. Погребение IV—V вв..., рис. 2,2.

⁸⁾ Шкорпил В. В. Отчет о раскопках в г. Керчи и на Таманском полуострове в 1907 г. — ИАК, 1910, 35, с. 32, 33. {244}

⁹⁾ Кругликова И. Т. Погребение IV—V вв. ..., с. 255, рис. 2, 4.

¹⁰⁾ Гайдукевич В. Ф. Раскопки Тиритаки и Мирмекия в 1946—1952 гг.— МИА, 1958, 85, с. 172, рис. 27. При раскопках Кыз-аульского могильника на Керченском полуострове в 1930 г. были найдены еще два бронзовых антропоморфных амулета, но они утрачены, а сохранившееся описание не позволяет установить их тип. См.: Гайдукевич В. Ф. Некрополи некоторых боспорских городов.— МИА, 1959, 69, с. 203, 204.

¹¹⁾ Шкорпил В. В. Три христианские надписи, найденные в окрестностях Керчи. — ЗООИД, 1898, XXI, протоколы, с. 10, 11.

¹²⁾ Кругликова И. Т. Погребение IV—V вв...., с. 254, рис. 1, 3; 2, 5.

¹³⁾ V АС в Тифлисе. Труды предварительных комитетов. М., 1882, табл. VIII, А, В.

¹⁴⁾ Мiхлiн Б. Ю. Гуннський амулет..., с. 95, 96, рис. 1.

¹⁵⁾ Кропоткин В. В. Могильник Чуфут-Кале в Крыму. — КСИА, 1965, 100, рис. 44, 6.

¹⁶⁾ Покровский М. В. Пашковский могильник 1. — СА, 1936, I, с. 160. В тексте упомянута находка лишь одного амулета, но на фотографиях представлены два очень похожих, но несомненно различных экземпляра (там же, рис. 5 на с. 164 и рис. 6 на с. 165).

¹⁷⁾ Ковалевская В. Б. Антропоморфные амулеты..., рис. 1, 2.

¹⁸⁾ Ковалевская В. Б. Антропоморфные амулеты..., рис. 1, 3; Афанасьев Г. Е. Дохристианские религиозные воззрения алан (по материалам амулетов могильника Мокрая Балка). — СЭ, 1976, 1, рис. 1, 10.

¹⁹⁾ Рунич А. П. Отчет о полевых исследованиях в районе Кавминвод в 1973 г. Архив ИА, р-1, № 5009, с. 3, рис. 8, 7.

²⁰⁾ Попов X. И. Описание археологического отдела Донского музея. Новочеркасск, [б.г.], с. 151, № 1931, табл. 12, 3; Раев Б. А. Каталог археологических коллекций. Музей истории донского казачества. Новочеркасск, 1979, с. 57, № 217 (1986).

²¹⁾ Попов X. И. Описание археологического отдела ..., с. 114, 115, № 1586, с. 151, № 1930; Раев Б. А. Каталог..., с. 57, № 221.

²²⁾ Амулеты не опубликованы. Знакомством с ними я обязан любезности Э. Я. Николаевой, которой выражаю искреннюю признательность.

²³⁾ V АС..., с. 264, табл. VIII; Уварова П. С. Могильники Северного Кавказа. — МАК, 1900, VIII, с. 314, рис. 244; Минаева Т. М. Археологические памятники на р. Гиляч в верховьях Кубани. — МИА, 1951, 23, рис. 14, 4; Она же. Из истории алан верхнего Прикубанья по археологическим данным. Ставрополь, 1971, рис. 37, 1; Рунич А. П. Аланский могильник в «Мокрой Балке» у города Кисловодска. — МАДИСО. 1975, III, с.142, рис. 4, 35; Ковалевская В. Б. Антропоморфные амулеты..., рис. 1, 11, 16.

²⁴⁾ Попов X. И. Описание археологического отдела..., с. 150, 151, № 1929, табл. 12, 2; Раев Б. А. Каталог..., с. 57, № 219 (1984).

²⁵⁾ Бесполезно и сопоставление общей иконографической схемы наших амулетов со схематизированными наскальными изображениями итифаллических фигурок (см., например: Хлобыстина М. Д. К семантике карасукских лапчатых подвесок. — СА, 1967, 1, рис. 2). Такие почти идентичные друг другу наскальные рисунки существуют в разное время в совершенно различных культурах, никак не связанных между собой (например, в Минусинской котловине и в сицилийской провинции Трапани), они возникают конвергентно и не имеют никакого отношения к рассматриваемым амулетам. В качестве реальной аналогии нашим памятникам может быть указан лишь каменный рельеф, случайно найденный в Донецкой обл. См.: Шевцов М. Л. Стела V—VII вв. из Приазовья. — СА, 1980, 4, с. 268.

²⁶⁾ Шкорпил В. В. Отчет о раскопках в г. Керчи и окрестностях..., с. 19. Ср.: Репников Н. И. Некоторые могильники области крымских готов. — ИАК, 1906, 19, табл. X, 1; Амброз А. К. Проблемы раннесредневековой хронологии Восточной Европы. — СА, 1971, 2, рис. 2, 9.

²⁷⁾ Покровский М. В. Пашковский могильник 1, с. 167, 169; Смирнов К. Ф. О некоторых итогах исследования могильников меотской и сарматской культуры Прикубанья и Дагестана. — КСИИМК, 1951, XXXVII, с. 155.

²⁸⁾ Археология СССР. Степи Евразии..., с. 90.

²⁹⁾ Ковалевская В. Б. Антропоморфные амулеты...

³⁰⁾ Кропоткин В. В. Могильник Чуфут-Кале..., с. 110, 114.

³¹⁾ Афанасьев Г. Е. Классификация и хронология некоторых категорий украшений раннесредневекового могильника Мокрая Балка. — Пятые Крупновские чтения по археологии Кавказа (тезисы докладов). Махачкала, 1975, с. 81, 82; Он же. Дохристианские {245} религиозные воззрения..., с. 130; Ковалевская В. Б. Антропоморфные амулеты...; Археология СССР. Степи Евразии..., с. 89-91, рис. 64.

³²⁾ Шелов Д. Б. Танаис и Нижний Дон в первых веках нашей эры. М., 1972, с. 327, 328.

³³⁾ Гайдукевич В. Ф. Раскопки Тиритаки и Мирмекия..., с. 172.

³⁴⁾ Maenchen-Helfen О. The Worlds of the Huns. Los Angeles; London, 1979, p. 285, 286; Афанасьев Г. Е. Дохристианские религиозные воззрения...; Ковалевская В. Б. Антропоморфные амулеты...

³⁵⁾ В этой связи необходимо упомянуть об аналогичных антропоморфных фигурках, вышитых на кожаных мешочках-амулетах, находимых в средневековых аланских могилах. См.: Уварова П. С. Могильники Северного Кавказа, с. 316, 217, табл. VIII, 248, 249; Кузнецов В. А. Аланские племена Северного Кавказа.— МИА, 1962, 106. с. 39.