Сайт подключен к системе Orphus. Если Вы увидели ошибку и хотите, чтобы она была устранена, выделите соответствующий фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter. К разделам: Каменный век Сибирь Китай Япония

{79}

Кузьмин Я.В.
Возникновение древнейшей керамики в Восточной Азии
(геоархеологический аспект)

Российская археология, 2004, № 2.
{79} – начало страницы.
OCR OlIva.

Предлагаемая статья посвящена геоархеологическому контексту перехода от финального палеолита (мезолита) к неолиту — эпохе, наиболее характерной чертой которой является производство керамических сосудов преимущественно утилитарного назначения (см. Неолит Северной Евразии, 1996; Barnes, 1999). Основное внимание уделено хронологии и палеогеографии раннего неолита Восточной Азии на основе критического анализа радиоуглеродных (далее — ¹⁴С) дат памятников с древнейшей керамикой, с привлечением данных по палеосреде позднеледниковья около 15000—10000 лет назад (далее — л.н.).

До конца 1970-х годов единственным регионом Старого Света с керамикой, имеющей дату около 12700—12200 л.н., была южная Япония, о-ва Кюсю и Сикоку (Моrlan, 1967). В начале 1980-х годов новые даты ¹⁴С по югу Дальнего Востока России (Окладников, Медведев, 1983) и южному Китаю (Chang, 1986; 1992) позволили высказать мнение о появлении керамики в этих регионах около 13000—11000 л.н. Однако небольшое количество дат делало эти выводы предварительными вплоть до конца 1990-х годов. В настоящее время в Восточной Азии известно уже около 40 памятников с датами ¹⁴С древнее 10000 л.н., полученными по образцам угля, стратиграфически соответствующим древнейшей керамике. Таким образом, можно считать надежно установленным тот факт, что древнейшая в мире керамика появилась на востоке Азии уже в конце плейстоцена. В данной работе дан обзор современного состояния проблемы.

Для калибровки дат ¹⁴С (таблица), т.е. определения календарного (астрономического) возраста от 1950 г. н.э., использована программа CALIB rev. 4.3 (Stuiver, Reimer, 1993; Stuiver et al., 1998). Все возможные календарные интервалы даны для ошибки измерения, равной ±2σ (сигма, среднеквадратическое отклонение), и объединены в единый интервал, округленный до ближайших 10 лет.

Дальний Восток России

В Нижнем Приамурье наиболее ранним неолитическим комплексом является осиповская культура (стоянки Гася, Хумми и Гончарка 1) (Медведев, 1995; Шевкомуд, 1998; Derevianko, Medvedev, 1995) (рисунок). Судя по датам ¹⁴С, полученным по углю, она существовала около 13300—10000 л.н. (таблица). Даты по органическому отощителю керамики стоянок Гася и Хумми — 12000—9000 л.н. (Джалл и др., 1998) — в целом близки к датам, полученным по углю. По керамике стоянки Гася получены термолюминесцентные даты — 13460 ± 1460 л.н., 10430 ± 1160 л.н. и 8580 ± 1490 л.н. (Kuzmin et al., 2001). Эти календарные даты соответствуют датам ¹⁴С в интервале около 11600—7800 л.н. и близки к калиброванным датам, полученным по углю и органическому отощителю в керамике (таблица).

За время существования осиповской культуры на стоянке Гася, согласно палинологическим данным, растительность около 13000—12000 л.н. представляла собой разреженные хвойные леса со значительной ролью открытых пространств, занятых разнотравно-злаковыми лугами. Около 12000—11000 л.н., во время потепления (аллерёд), ландшафты представляли собой хвойные и хвойно-широколиственные разреженные леса с лиственничными марями. Около 11000—10300 л.н., в условиях резкого похолодания (поздний дриас), были развиты лиственнично-кедровые редкостойные леса. Растительность времени существования стоянки Хумми представляла собой луговостепные ассоциации с участием широколиственно-хвойных лесов, что можно сопоставить с потеплениями бёллинг и аллерёд (12800—11000 л.н.). Памятник Гончарка 1 существовал в обстановке осветленных березовых и лиственничных лесов около 12500—12000 л.н. (потепление аллерёд), сменившейся затем на хвойно-березовые и осиново-березовые лесостепи с участками лиственничных и елово-кедровых лесов около 10600—9900 л.н. (похолодание поздний дриас) (Шевкомуд и др., 2001). Полученные по опорным памятникам осиповской культуры данные (Кузьмин и др., 1999) в целом совпадают с результатами изучения Турского торфяника (Климин и др., 2002), согласно которым растительность Нижнего Приамурья 12000—10000 л.н. представляла собой в основном леса из березы и ольхи с примесью хвойных пород (ели и сосны).

Начальный неолит в Среднем Приамурье представлен громатухинской культурой (Окладников, {80}

Радиоуглеродные даты раннего неолита Восточной Азии

Древнейшие неолитические памятники Восточной Азии:
1 — Гася; 2 — Хумми; 3 — Гончарка 1; 4 — Громатуха; 5 — Одай Ямамото 1; 6 — Китахара; 7 — Токумару Наката; 8 — Фукуи; 9 — Накадзима Б; 10 — Сейкосансу Б; 11 — Камикуроива; 12 — Мяоян; 13 — Ючаньан; 14 — Сяньчжэньдун. {82}

Деревянко, 1977) (рисунок). Для нижней части культурного слоя стоянки Громатуха получена дата ¹⁴С 12340 ± 60 л.н. (таблица), что не противоречит датам по органическому отощителю (13300—7300 л.н.) (Джалл и др., 1998; Derevianko et al., 2002) и свидетельствует в целом о том, что громатухинская культура появляется, возможно, уже около 13000 л.н. Состав палинологического спектра позволяет реконструировать растительность холодной березовой лесостепи с лиственничными редколесьями и марями.

К сожалению, остатков фауны и флоры на памятниках начального неолита Приамурья не найдено. Наличие каменных грузил в осиповском слое стоянки Гася (Деревянко, Медведев, 1993. С. 99, 100; 1994. С. 88-93) является достаточно надежным доказательством существования рыболовства уже около 13000 л.н. (Медведев, 1995).

Таким образом, начало неолита в Нижнем Приамурье может быть датировано около 13000 л.н. (16500—14500 календарных л.н.); в Среднем Приамурье — как минимум около 12300 л.н. (15500—14100 календарных л.н.) (таблица).

Японские острова

В Японии насчитывается около 40 памятников начального дзёмона (Aikens, 1995; Jomon jidai sosoki, 1996; см. Боднев, 2001). Их хронология и природная среда в настоящее время достаточно хорошо изучены (Taniguchi, 2002). Начальный дзёмон делится на фазы; керамика первой фазы не имеет орнамента, вторая фаза характеризуется выпуклым рельефным орнаментом. Наиболее важными для изучения вопроса о начале неолита в Японии являются датированные по ¹⁴С памятники первой фазы начального дзёмона — Одай Ямамото 1 и Китахара. Из памятников второй фазы начального дзёмона наиболее важны Токумару Наката, пещера Фукуи, Накадзима Б, Сейкосансу Б и Камикуроива (слой 9) (рис.).

Хронология первой и второй фаз начального дзёмона представлена в таблице; в целом первая фаза датируется 13400—12700 л.н.; вторая фаза — 12700—11400 л.н. Таким образом, в настоящее время стало очевидно, что возникновение керамики в Японии произошло еще до начала резких и быстрых изменений природной среды в позднеледниковье (начиная с 12700—12500 л.н.) — похолодания ранний дриас и потепления бёллинг (Taniguchi, 2002).

Для стоянки Одай Ямамото 1 осреднение дат по слою 3 (Beta-125550; NUTA-6515, 6507, 6509) и слою 4 (NUTA-6510, 6506), по методу О. Лонга и Б. Риппето (Long, Rippeteau, 1974), дает следующие значения — слой 3: 13070 ± 60 л.н.; слой 4: 13050 ± 110 л.н. (Kuzmin, Keally, 2001). Я. Танигучи (Taniguchi, 2002) считает, что наиболее надежными являются даты NUTA-6510 и NUTA-6507. Их осреднение (даты получены по нагару на фрагментах керамики от одного сосуда) дает величину 13400 ± 120 л.н. Таким образом, можно считать, что возраст стоянки Одай Ямамото 1 около 13400—13100 л.н. Важным критерием достоверности этих дат является их стратиграфическое соответствие датам ¹⁴С перекрывающего культурный слой горизонта тефры Товада-Хачиное — от 13080 ± 60 л.н. (GX-25811) до 12380 ± 110 л.н. (GX-23136) (Taniguchi, Kawaguchi, 2001).

Данные о природной среде первой фазы начального дзёмона немногочисленны. Находки остатков древесины под слоем тефры Товада-Хачиное на севере о. Хонсю свидетельствуют о произрастании около 13000—12400 л.н. хвойных пород: ели, лиственницы и пихты. В регионе Канто близ г. Токио около 13600 л.н. в составе растительности также доминировали хвойные породы (ель, сосна, пихта, тсуга, лиственница) (Taniguchi, 2002).

По результатам изучения колонок донных осадков прилегающих к Японии морей, начало потепления вод Японского моря после максимума последнего оледенения (20000—18000 л.н.) датируется 16000—15000 л.н. (Верховская и др., 1992; Morley et al., 1986; 1991; Morley, Heusser, 1989; Heusser, 1990; Oba et al., 1991; Gorbarenko, Southon, 2000). В позднеледниковье в растительном покрове Японии происходило постепенное замещение хвойных лесов широколиственными на о. Хонсю; на о. Хоккайдо в интервале 14000—10000 л.н. тундровая и лесотундровая растительность была замещена хвойными лесами из ели и сосны с примесью дуба.

По результатам изучения континентальных осадков Японских островов установлено, что около 13000 л.н. началось быстрое потепление (Sakaguchi, 1978, 1989; Tsukada, 1986), выразившееся, в частности, в усилении роли теплолюбивого подрода дуба Lepidobalanus южнее 40° с.ш. (Tsukada, 1988). В позднеледниковье на о. Хонсю происходило замещение хвойных пород широколиственными, в том числе и такими теплолюбивыми, как бук (Tsukada, 1986. Р. 28-31; Верховская и др., 1992). На о. Хоккайдо в период 12000—8000 л.н. хвойные леса были замещены смешанными хвойно-широколиственными лесами; около 11800—10000 л.н. отмечено существенное похолодание (“стадиал кенбучи”), сопоставляемое с поздним дриасом (Igarashi et al., 1993).

Памятники начального дзёмона чрезвычайно бедны остатками растений и животных. В связи с этим очень важной является находка костей кеты (Oncorhynchus keta Walbaum) на стоянке Маеда Кочи близ г. Токио, датированной по ¹⁴С около 13000 л.н. (Keally, Miyazaki, 1986). Обнаружено около 9700 зубов, ребер и позвонков, что соответствует примерно 60-80 взрослым особям длиной {83} до 1 м (Matsui, 1995, 1996). Данный факт является древнейшим прямым свидетельством рыболовства в дзёмоне. На стоянке обнаружено около 20 фрагментов неорнаментированной керамики, по которым можно реконструировать сосуд диаметром на уровне венчика около 20 см (Jomon jidai sosoki, 1996). Возможно, керамическая тара использовалась при заготовки лососевых рыб.

При датировании по ¹⁴С пищевого нагара на керамике ряда памятников начального дзёмона была измерена величина δ¹³С, позволяющая установить, какого типа пища готовилась в сосуде — животная (наземная или морская) или растительная (см. Heiz, Garrison, 1998. Р. 287). Значение δ¹³С для памятников Одай Ямамото 1 и Китахара составило от -23.4‰ (промилле) до -31.9‰ (Taniguchi, 2002), что соответствует растениям с фотосинтезом по типу С₃, т.е. наиболее распространенным в Японии. Таким образом, можно достаточно уверенно считать, что в сосудах варилась растительная пища.

Я. Танигучи (Taniguchi, 2002) считает, что носители первой фазы начального дзёмона обитали в достаточно суровых климатических условиях похолодания (ранний дриас) около 13400—12700 л.н. (16700—14600 календарных л.н.), и использовали керамические сосуды для варки пищи. Носители второй фазы, которые существовали на юге Японских островов в более теплых условиях около 12700—11400 л.н. (потепления бёллинг и аллерёд), использовали керамику для приготовления в пищу семян и плодов растений — варки и вымачивания желудей, каштанов и орехов. Распространение памятников второй фазы с юга архипелага в центральные и северные районы о. Хонсю, видимо, отражает процесс расширения ареала широколиственных пород (Taniguchi, 2002), начавшийся около 13000 л.н.

Южный Китай

Под южным Китаем понимается территория к югу от р. Янцзы; именно здесь сосредоточены наиболее ранние неолитические памятники Китая — Мяоян, Сяньчжэньдун, Ючаньан (рис.). В литературе кратко упоминается также ряд других ранних памятников с керамикой: Льюжуй с датой около 12000 л.н. (Zhang F., 2000); Пиньгба с датой около 13300 л.н. и Фейфушань с датой около 12900 л.н. (Dai et al., 1990).

Даты начального неолита южного Китая, приведенные к величине полураспада изотопа ¹⁴С, равной 5568 лет, представлены в таблице. В нее намеренно не включен ряд более древних дат. Так, для памятника Сяньчжэньдун известны даты 14185 ± 290 л.н. (ВА93181) (зона 3В1) и 15180 ± 90 л.н. (UCR-3300) (зона 3); из залегающей стратиграфически выше зоны 3С1В получена дата 17420 ± 130 л.н. (АА-15008) (MacNeish et al., 1995; MacNeish, Taylor, 1995). По мнению Ч. Чжана (Zhang С., 1999. Р. 6,7), наиболее достоверной является дата 12430 ± 80 л.н. (UCR-3561). Т. Л.-Д. Лю (Lu, 1999. Р. 95) оценивает возраст древнейшего неолитического слоя стоянки Сяньчжэньдун около 13000 л.н.

Необходимо отметить, что значительно удревненные даты ¹⁴С древнейшего неолита юга Китая давно привлекли внимание специалистов (Аn, 1989). Вероятно, основной проблемой стоянки Сяньчжэньдун является сильное нарушение слоев финала палеолита — начала неолита и переотложение материала, что подтверждается инверсией возраста в зоне 3С1В. Таким образом, в настоящий момент следует признать дату около 12400 л.н. как наиболее надежную для начального неолита на этом памятнике (см. Кузьмин, 2002).

Для памятников Мяоян и Ючаньан получен ряд дат ¹⁴С по органическому веществу в керамике (таблица). Обращает на себя внимание, что дата по растворимым в щелочи гуминовым кислотам из керамики стоянки Ючаньан существенно (на 2500 лет) моложе даты, полученной по нерастворимой в щелочи органике (Zhao, Wu, 2000). Для памятника Мяоян даты этих двух фракций практически совпадают. Из описания датированной керамики следует, что в ней отсутствует органический отощитель (в виде травы или навоза), и степень соответствия возраста органики времени изготовления керамики неясна.

Керамика на памятнике Мяоян найдена в средней части слоя 5 (Yuan et al., 1995. Р. 248). Из нижней части слоя 5 по углю получена дата 17610 ± 320 л.н. (ВА92036-1). Таким образом, ранние даты неолитического слоя, полученные по органике из керамики 15220-12120 л.н., в целом не противоречат общей картине. Однако до выяснения природы датированного органического вещества следует считать наиболее надежной дату, полученную по углю — 13310 ± 270 л.н. То же самое можно сказать о стоянке Ючаньан — наиболее надежной является дата 13680 ± 270 л.н.

Таким образом, после критического анализа хронологии по ¹⁴С начального неолита южного Китая следует признать, что появление керамики датируется здесь около 13700—13300 л.н. (17200—14700 календарных л.н.). Археологические данные говорят о том, что основными отраслями хозяйства в это время были охота, рыболовство и собирательство (Lu, 1999).

Потепление на юге Китая началось около 15000—14000 л.н. (Wei et al., 1998; Lu, 1999. P. 69). Палеогеографические данные по памятнику Сяньчжэньдун свидетельствуют о сухом климате и значительной роли ивы в составе растительности около 13000 л.н. (Wang et al., 1995). Около {84} 11000 л.н. возросла роль сосны; климат стал более теплым. Общие палеогеографические данные по позднеледниковью юга Китая свидетельствуют о растительности смешанных листопадных и вечнозеленых лесов с преобладанием дуба, сосны, вяза, березы, каштана около 12000—11000 л.н.; климат был несколько холоднее современного (Liu et al., 1992). В целом около 12000 л.н. к югу от р. Янцзы доминировали леса умеренного типа с участием хвойных пород (Winkler, Wang, 1993). Усиление роли хвойных пород и листопадных широколиственных пород около 11000 л.н. было сопоставлено с похолоданием поздний дриас (Liu et al., 1992), что подтвердилось в дальнейшем (Wei et al., 1998; Zhou et al., 2001). Таким образом, появление керамики на юге Китая около 13000 л.н. предшествовало похолоданию поздний дриас. Около 10000 л.н. в низовьях р. Янцзы произрастали смешанные листопадные и вечнозеленые леса (Ren, Beug, 2002).

На основании приведенных выше данных можно придти к следующим выводам.

Производство керамики возникло в Восточной Азии в позднеледниковое время, около 14000—13000 л.н. (17000—14500 календарных л.н.), ранее, чем в других регионах Старого и Нового Света. В настоящий момент можно выделить три центра возникновения керамики — Японские острова, долина р. Амур и южные районы Китая. Археологические данные (см. Kuzmin, Keally, 2001; Taniguchi, 2002) дают основание считать, что керамика возникла в указанных центрах независимо друг от друга. В позднеледниковье (около 14000—10000 л.н.) в Восточной Азии параллельно с культурами начального неолита продолжали существовать культуры финального палеолита (см. Кузьмин, 1998. С. 85-89; Zhang С., 1999; Zhang F., 2000; Zhang S., 2001; Ono et al., 2002). Это свидетельствует о том, что керамическая посуда становилась частью материальной культуры постепенно.

Природным фоном возникновения керамики было постепенное потепление климата, а также появление в составе растительности древесных элементов в северных регионах (Приамурье и север о. Хонсю) и замещение хвойных пород широколиственными в южных регионах (центр и юг о. Хонсю; о-ва Кюсю и Сикоку; нижнее течение р. Янцзы). Важным обстоятельством является то, что керамика появляется в Восточной Азии еще до начала значительных изменений природной среды в позднеледниковье; следовательно, природная среда не была единственным определяющим фактором в процессе возникновения керамики.

Таким образом, можно сделать предварительный вывод о том, что постепенное увеличение разнообразия растительных пищевых ресурсов (плоды дуба, каштана, маньчжурского ореха, лещины), а также интенсификация речного рыболовства (в том числе лососевых пород), были одними из важных факторов возникновения керамики. Очевидно, что древнейшие в Восточной Азии керамические емкости использовались для варки и других видов обработки растительной и животной пищи.

За помощь в подготовке обзора автор выражает благодарность Я. Танигучи и Ч.Т. Килли (Токио, Япония), С. Канеру (Норидж, Великобритания), Ф. Икава-Смит (Монреаль, Канада), М. Будья (Любляна, Словения), П. Вейс (Оксфорд, Великобритания), Ч. Чжану (Пекин, КНР).

Данная работа поддержана грантом РГНФ №02-01-15011; грантами РФФИ № 96-06-80688, 99-06-80348, 02-06-85638 и 02-06-07015; грантом Фонда Японии (1996); грантом Министерства образования, науки, культуры и спорта Японии (2003).

Список литературы

Боднев И.А. Ранние керамические комплексы Японии // Исследования молодых ученых в области археологии и этнографии. Новосибирск, 2001.

Верховская Н.Б., Горбаренко С.А., Черепанова М.В. Изменения природной среды юга Японского моря и прилегающей суши в конце плейстоцена — голоцене // Тихоокеанская геология. 1992. № 2.

Деревянко А.П., Медведев В.Е. Исследования поселения Гася (предварительные результаты, 1980 г.). Новосибирск, 1993.

Деревянко А.П., Медведев В.Е. Исследования поселения Гася (предварительные результаты, 1986–1987 гг.). Новосибирск, 1994.

Джалл Э.Дж.Т., Бурр Дж.С., Деревянко А.П. и др. Радиоуглеродная хронология перехода от палеолита к неолиту в Приамурье (Дальний Восток России) // Современные проблемы евразийского палеолито- ведения. Новосибирск, 2001.

Джалл Э.Дж.Т., О'Малли Ж.М., Биддульф Д.Л. и дp. Радиоуглеродная хронология древнейших неолитических культур юга Дальнего Востока России и Забайкалья по результатам прямого датирования керамики методом ускорительной масс-спектрометрии // Палеоэкология плейстоцена и культуры каменного века Северной Азии и сопредельных территорий. Т. 2. Новосибирск, 1998.

Климин М.А., Кузьмин Я.В., Базарова В.Б. и дp. Стратиграфия и хронология отложений болота Гур (Нижнее Приамурье) // Регионы нового освоения: состояние, потенциал, перспективы в начале третьего тысячелетия. Т. 1. Владивосток; Хабаровск, 2002.

Кузьмин Я.В. Радиоуглеродная хронология эпохи камня юга Дальнего Востока России и сопредельных территорий Северо-Восточной Азии // Радиоуглеродная хронология древних культур каменного века Северо-Восточной Азии. Владивосток, 1998.

Кузьмин Я.В. Изучение древнейшей в мире керамики и начало неолита в Евразии (обзор международных {85} симпозиумов в Великобритании и Словении, 2001 г.) // Археология, этнография и антропология Евразии. 2002. № 4.

Кузьмин Я.В., Чернюк А.В., Лихолат В.К. Палеоэкология неолита Нижнего Приамурья (Дальний Восток России) // Экология древних и современных обществ. Тюмень, 1999.

Медведев В.Е. К проблеме начального и раннего неолита на Нижнем Амуре // Обозрение результатов полевых и лабораторных исследований археологов, этнографов и антропологов Сибири и Дальнего Востока в 1993 г. Новосибирск, 1995.

Неолит Северной Евразии. М., 1996.

Окладников А.П., Деревянко А.П. Громатухинская культура. Новосибирск, 1977.

Окладников А.П., Медведев В.Е. Исследование многослойного поселения Гася на Нижнем Амуре // Известия СО АН СССР. 1983. Сер. обществ, наук. Вып. 1.

Шевкомуд И.Я. Керамика начального неолита Приамурья // Россия и АТР. 1998. № 1.

Шевкомуд И.Я., Чернюк А.В., Кузьмин Я.В. Стратиграфия, хронология, палеогеографическая реконструкция обстановки финального плейстоцен-голоцена Хехцирского геоархеологического района // Четвертичные отложения юга Дальнего Востока и сопредельных территорий. Хабаровск, 2001.

Aikens С.М. First in the World: the Jomon pottery of early Japan // The emergence of pottery: technology and innovation in ancient societies. Washington, DC & London, 1995.

An Z. Application of ¹⁴C dating to the Early Neolithic in South China // Di Si Yanjiu [Quaternary Studies], 1989. № 2 (in Chinese with English Abstract).

Barnes G.L. The rise of civilization in East Asia: the archaeology of China, Korea and Japan. London, 1999.

Chang K.-C. The archaeology of ancient China. New Haven, CT & London, 1986.

Chang K.-C. China // Chronologies in Old World archaeology. V. 2. Chicago, 1992.

Dai K., Qian Y., Zhang Z. ¹⁴C dating and archaeology in China // PACT. 1990. V. 29.

Derevianko A.P., Kuzmin Y.V., Juli A.J.T., et al. AMS ¹⁴C age of the earliest pottery from the Russian Far East: 1996-2002 results // Abstracts of the 9-th International Conference on Accelerator Mass Spectrometry (AMS). Nagoya, 2002.

Derevianko A. P., Medvedev V.E. The Amur River basin as one of the earliest centers of ceramics in the Far East // The origin of ceramics in the East Asia and the Far East. Abstracts of International Symposium. Sendai, 1995.

Gorbarenko S.A., Southon J.P. Detailed Japan Sea paleoceanography during the last 25 kyr: constraints from AMS dating and δ¹⁸О of planktonic foraminifera // Palaeogeography, Palaeoclimatology, Palaeoecology. 2000. V. 156. № 3-4.

Herz N., Garrison E.G. Geological methods for archaeology. New York, 1998.

Heusser L.E. Northeast Asian pollen records for the last 150.000 years from deep-sea cores V28-304 and PC 14-99 taken off the Pacific coast of Japan // Review of Palaeobotany and Palynology. 1990. V. 65. № 1.

Igarashi Y., Igarashi T.,Daimaru H. etal. Vegetation history of Kenbuchi Basin and Furano Basin in Hokkaido, North Japan, since 32.000 yrs BP // Daiyonki Kenkyu [The Quaternary Research]. 1993. V. 32. № 2 (in Japanese with English Abstract).

Jomon jidai sosoki [The Incipient Jomon of Japan], Yokohama, 1996 (in Japanese).

Kajiwara H. The transitional period of Pleistocene-Holocene in Siberia and the Russian Far East in terms of the origin of pottery // Proceedings of the Symposium on the comparative archaeology of the Pleistocene-Holocene transition. Sakura, 1998.

Keally С.T., Miyazaki H. A terminal Pleistocene salmonfishing and lithic worksite at Maeda Kochi, Tokyo, Japan // Current Research in the Pleistocene. 1986. V. 3.

Kuzmin Y.V., Hall S., Tite M.S. et al. Radiocarbon and thermoluminescence dating of the pottery from Early Neolithic site of Gasya (Russian Far East): initial results // Quaternary Science Reviews. 2001. V. 20.

Kuzmin Y.V., Jull A.J.T., Lapshina Z.S., Medvedev V.E. Radiocarbon AMS dating of the ancient sites with earliest pottery from the Russian Far East // Nuclear Instruments and Methods in Physics Research, Section B: Beam Interaction with Materials and Atoms. 1997. V. 123.

Kuzmin Y.V., Keally C.T. Radiocarbon chronology of the earliest Neolithic sites in East Asia //Radiocarbon. 2001. V. 43. № 2B.

Liu K.-В., Sun S., Jiang X. Environmental change in the Yangtze River delta since 12.000 years B.P. // Quaternary Research. 1992. V. 38. № 1.

Long A., Rippeteau B. Testing contemporaneity and averaging radiocarbon dates // American Antiquity. 1974. V. 39. № 2.

Lu T. L.-D. The transition from foraging to farming and the origin of agriculture in China // BAR. 1999. International Series. № 774.

MacNeish R.S., Marino B., Lin G. et al. Isotopic analysis to determine ancient diet in the Neolithic-Epipaleolithic of China // Origins of rice agriculture: the preliminary report of the Sino-American Jiangxi (PRC) Project SAJOR. El Paso, TX, 1995.

MacNeish R.S., Taylor R.E. Chronometrics // Origins of rice agriculture: the preliminary report of the Sino-American Jiangxi (PRC) Project SAJOR. El Paso, TX, 1995.

Matsui A. Postglacial huntergatherers in the Japanese Archipelago: maritime adaptations // Man and sea in the Mesolithic. Oxford, 1995.

Matsui A. Archaeological investigations of anadromous salmonid fishing in Japan // World Archaeology. 1996. V. 27. № 3.

Morlan R.E. Chronometrie dating in Japan // Arctic Anthropology. 1967. V. 4. № 2.

Morley J.J., Heusser L.E. Late Quaternary atmospheric and oceanographic variations in the Western Pacific inferred from pollen and radiolarian analyses // Quaternary Science Reviews. 1989. V. 8.

Morley J.J., Heusser L.E., Sarro T. Latest Pleistocene and Holocene palaeoenvironment of Japan and its marginal seas // Palaeogeography, Palaeoclimatology, Palaeoecology. 1986. V. 53. {86}

Morley J.J., Heusser L.E., Shackleton N.J. Late Pleistocene / Holocene radiolarian and pollen records from sediments in the Sea of Okhotsk // Paleoceanography. 1991. V. 6. № 1.

Nakamura T., Taniguchi Y., Tsuji S., Oda H. Radiocarbon dating of charred residues on the earliest pottery // Radiocarbon. 2001. V. 43. № 2B.

Oba T., Kato M., Kitazato H. et al. Paleoenvironmental changes in the Japan Sea during the last 85.000 years // Paleoceanography. 1991. V. 6. № 4.

Оno A., Sato H., Tsutsumi T., Kudo Y. Radiocarbon dates and archaeology of the Late Pleistocene in the Japanese Islands // Radiocarbon. 2002. V. 44. № 2.

Ren G., Beug H.-J. Mapping Holocene pollen data and vegetation of China // Quaternary Science Reviews. 2002. V. 21.

Sakaguchi Y. Climatic changes in central Japan since 38.400 yr BP — viewed from palynological study on Ozegahara deposits // Bulletin of the Department of Geography, University of Tokyo. 1978. № 10.

Sakaguchi Y. Some pollen records from Hokkaido and Sakhalin // Bulletin of the Department of Geography, University of Tokyo. 1989. № 21.

Stuiver M., Reimer PJ. Extended ¹⁴C data base and revised CALIB 3.0 ¹⁴C age calibration program // Radiocarbon. 1993. V. 35. № 1.

Stuiver M., Reimer P.J., Bard E. et al. INTCAL98 radiocarbon age calibration, 24.000 — 0 cal BP // Radiocarbon. 1998. V. 40. № 3.

Taniguchi Y. Dating of the oldest pottery culture in Japan and the Far East // Kokugakuin Daigaku Kokogaku Shiryokan Kiyo [Memoir of the Museum of Archaeology, Kokugakuin University]. 2002. № 18 (in Japanese).

Taniguchi Y., Kawaguchi J. ¹⁴C ages and calibrated dates of the oldest pottery culture in the Chojakubo-Mikoshiba period// Daiyonki Kenkyu [The Quaternary Research]. 2001. V. 40. № 6 (in Japanese with English Abstract).

Tsukada M. Vegetation in prehistoric Japan: the last 20.000 years // Windows on the Japanese past: studies in archaeology and prehistory. Ann Arbor, MI, 1986.

Tsukada M. Japan // Vegetation history. Dordrecht, 1988.

Wang X., Qinhua J., MacNeish R.S. Palynology and paleoclimate in the Dayuan Basin // Origins of rice agriculture: the preliminary report of the Sino-American Jiangxi (PRC) Project SAJOR. El Paso, TX, 1995.

Wei К.-Y., Lee М.-Y., Duan W. et al. Palaeoceanographic change in the northeastern South China Sea during the last 15000 years //J. Quaternary Science. 1998. V. 13. № 1.

Winkler M.G., Wang P.K. The Late-Quaternary vegetation and climate of China // Global climates since the Last Glacial Maximum. Minneapolis, MN, 1993.

Yuan S., Zhou G., Guo Z. et al. ¹⁴C AMS dating the transition from the Paleolithic to the Neolithic in Southern China // Radiocarbon. 1995. V. 37. № 2.

Zhang C. The Mesolithic and the Neolithic in China // Documenta Praehistorica. 1999. V. 26.

Zhang F. The Mesolithic in south China // Documenta Praehistorica. 2000. V. 27.

Zhang S. The Epipaleolithic in China // Journal of East Asian Archaeology. 2001. V. 2. № 1-2.

Zhao C., Wu X. The dating of Chinese early pottery and a discussion of some related problems // Documenta Praehistorica. 2000. V. 27.

Zhou W., Head M.J., An Z. et al. Terrestrial evidence for a spatial structure of tropic-polar interconnections during the Younger Dry as episode // Earth and Planetary Science Letters. 2001. V. 191.

The emergence of pottery in East Asia (Geoarchaeological aspect)
Ya.V. Kuz’min
Summary

The emergence of pottery in East Asia manifests the beginning of the Neolithic, and occurred during the Late Glacial [general range of 15.000—10.000 radiocarbon years ago (BP)], in three regions: 1) the Japanese Islands; 2) the Amur River basin; and 3) Southern China. The pottery from these three centers is quite different. Thus, we can assume that pottery appeared in these regions independently and approximately at the same time, ca. 14.000—13.000 BP (ca. 17.000—14.500 calendar years ago). This is the oldest pottery in the Old World found so far. The earlier dates from several Neolithic sites in southern China, Xianrendong, Miaoyan, and Yuchanyan (ca. 15.000 BP), need to be confirmed. Using radiocarbon and paleoenvironmental data, it has been established that pottery making technology appeared before the rapid and sharp climatic changes of the Late Glacial, such as the Oldest Dryas cooling and the Вølling warming. The general natural background for the emergence of pottery in East Asia was a gradual warming and an increase of broadleaved tree species, with abundant nut and seed resources. The earliest ceramic vessels in Japan and the Amur River basin were used mainly for cooking vegetable and meat foods, and possibly for processing fish.

Кузьмин Я.В.
Тихоокеанский институт географии ДВО РАН, Владивосток