Миньковская Э. Е. - Львиноголовый бог Апедемак

Изображение львиноголовой змеи — одного из символов бога Апедемака — давно уже украшает обложки и титульные листы изданий, связанных с историей Куша. Впервые имя его появилось в публикациях Ф.Л. Гриффиса,¹⁾ хотя руины Мусавварат-эс-Суфра, Нагаа и Мероэ, основных культовых центров Апедемака, были известны путешественникам чуть ли не за столетие до этого. Первым европейцем, который посетил и описал храмы Мусавварат-эс-Суфра, Нагаа и Мероэ, был француз Л. Линан де Беллефон,²⁾ которого вместе с другим его соотечественником Ф. Кайо,³⁾ также сделавшим копии этих храмов, можно считать "основоположником археологии Куша".⁴⁾

После них в районе Мусавварат побывал англичанин Г. Хоскинс и дал подробное описание руин храма, указав размеры отдельных частей построек. Однако, вопреки мнению некоторых современников, связывавших эти развалины с религиозным [67] культом, он ошибочно считал Мусавварат дворцом или охотничьим замком царя, проводившего там дождливое время года.⁵⁾

Поистине ценными, не утратившими значения и до настоящего времени остаются труды знаменитой экспедиции Р. Лепсиуса,⁶⁾ члены которой работали в Нагаа и в Мусавварат-эс-Суфра, делая эстампажи изображений и надписей. Иллюстрированный материал, полученный во время экспедиции Лепсиуса, был использован Э. Баджем,⁷⁾ который, правда, и сам в 1903 г. посетил Мусавварат-эс-Суфра, Нагаа и Вад-бан-Нага. Он сообщает также интересные подробности о местонахождении храма льва и резервуара (хафира) в Нагаа.⁸⁾

В 1909/10 г. в Мерое начала свою работу экспедиция под руководством Д. Гарстенга. Уже в первый сезон был расчищен храм львиного бога.⁹⁾

Однако подлинным открытием стала публикация Ф. Гриффисом обнаруженных при раскопках и частично дешифрованных им надписей, из которых и стало известно имя львиного бога.¹⁰⁾ Достижения Гриффиса, сумевшего прочитать как иероглифическое, так и курсивное мероитское письмо, огромны. Достаточно сказать, что до сих пор при попытке прочитать и как-то понять мероитские тексты исследования Гриффиса остаются основным пособием.

Но при всем значении теоретических работ Гриффиса изучение культа Апедемака было бы невозможно без накопления достаточно обширного фактического материала, иными словами, без данных, полученных в результате археологических работ, проведенных в Мусавварат-эс-Суфра Институтом египтологии Университета им. А. Гумбольдта (ГДР) под руководством проф. Ф. Хинце. Экспедиция была начата в 1958 г. в районе Бутана. В ходе этой кампании была обследована значительная по размерам область, выявлено много новых памятников и надписей.¹¹⁾ Помимо Мусавварат-эс-Суфра, где в развалинах львиного храма и так называемого "Большого сооружения" были найдены рельефы с изображением Апедемака и инвокациями, обращенными к нему, обломки скульптур и полностью сохранившиеся статуи львов были обнаружены и в других местах этого района (Умм-Али, Гада, База и др.). Были проведены также разведки в Нагаа, где вместе с другими археологическими находками были обнаружены две львиные головы в фас.

С 1960 г. экспедиция работала в Мусавварат-эс-Суфра. В [68] ходе семи раскопочных кампаний¹²⁾ был собран неоценимый по своему значению археологический и эпиграфический материал, предварительная обработка которого позволила Хинце сделать вывод о том, что в мероитское время Мусавварат-эс-Суфра считался культовым центром.¹³⁾ В результате проведенных в храме работ были собраны многочисленные рельефы с изображением Апедемака, надписи и граффити, среди которых — полный текст гимна Апедемаку, написанный египетскими иероглифами и поэтому представляющий собой единственный письменный источник, целиком доступный пониманию.

Интересные находки были сделаны также экспедицией, проводимой Службой древностей Судача во главе с Ж. Веркуттером в Вад-бан-Нага в 1958—1960 гг. Здесь были найдены пять статуэток сидящих львов и фигурки львов из обожженной глины. Ж. Веркуттер справедливо связывает их с мероитским культом львиноголового бога.¹⁴⁾

Таким образом, в результате усилий археологов буквально в последнее десятилетие был накоплен обширный материал, позволяющий заняться специальным изучением культа бога Апедемака. Благодаря работам экспедиции X. Хинце в распоряжение исследователей попал интереснейший материал храма Мусавварат-эс-Суфра. Однако о львиных храмах Нагаа и Мероэ известно значительно меньше. После экспедиции под руководством Гарстенга там не были проведены систематические археологические раскопки. Вместе с тем, судя по интереснейшим изображениям трехглавого и четырехрукого Апедемака, окруженного царственными особами, и львиноголовой змеи,¹⁵⁾ исследование этих храмов могло дать значительные результаты.

Важный источник — сообщения античных авторов. Хотя о самом Куше, а тем более о его религии древние писатели сообщают немного сведений, их описание страны, ее природы, нравов и обычаев, а также некоторых фактов значительно дополняет археологический материал и даже в ряде случаев является незаменимым. В частности, у Геродота, посетившего Египет в V в. до н.э. и собравшего сведения о Куше, сохранилось интересное предание о посланниках Камбиза к эфиопскому царю. Имеются у Геродота и другие сведения — о вооружении эфиопов, о храме Солнца в Мероэ, о природе Куша.

Интересные данные об эфиопах содержатся у Агатархида Книдского (III—II вв. до н.э.). Отрывки его произведения, сохранившиеся [69] у Фотия,¹⁶⁾ включают описание вооружения эфиопов, сходное в основных чертах с описанием Геродота, содержат важные сведения об охоте на слонов, организованной Птолемеем II на территории Куша, о запрещении убивать слонов, с тем чтобы использовать их для военных целей. Сведения об африканских слонах, сохраненные у Агатархида и других античных авторов, представляют интерес в связи с изучением культа Апедемака, поскольку на одном из рельефов храма Мусавварат-эс-Суфра Апедемак изображен стоящим на слоне. Скульптурные изображения слонов часто сопровождают фигуры львов — культового животного бога Апедемака.

У Диодора (I в. н.э.) много места уделено описанию способов охоты на слонов, трудностей их транспортировки по морю. У него имеются также сведения о вооружении эфиопских племен, живущих между Нилом и Красным морем (III.8), правда, менее подробные и ценные, чем у Агатархида и Геродота; есть также некоторые сведения о религиозных верованиях населения Мероэ (III.9).

Подробное описание животного мира Эфиопии содержится у Элиана, где говорится о гигантских змеях, которые водятся в этой местности (II.2). Они представляют определенный интерес, поскольку в одной из ипостасей Апедемака в Нагаа соединены символы льва и змеи. У Элиана есть интересные данные о почитании львов в Египте (V.39; XII.7), сведения о приручении слонов (X.10) и их содержании при дворе Птолемея II Филадельфа (IX.58). Есть и явно фантастический рассказ о том, что один из слонов Птолемея II был обучен греческому языку (XI.25), хотя, возможно, в данном случае просто имелась в виду дрессировка слона.

Описание Мероэ, ее природы, а также некоторые сведения о ее религии имеются в "Географии" Страбона, который в 25 или 24 г. до н.э. сам побывал лишь на границах Куша, однако для описания этой страны он ссылается на данные Артемидора, в свою очередь использовавшего сведения Агатархида.

О Куше говорит также и Плиний Старший в своей "Естественной истории". Здесь можно найти перечисление ряда географических пунктов на территории Куша, описание различных эфиопских племен, природных особенностей страны. Плиний упоминает также о путешественниках, составивших первые описания Куша (Далионе, Аристокреоне, Бионе, Базилисе и Симониде [70] Младшем), хотя неизвестно, в какой мере он пользовался их трудами.

Совсем немного сведений о Куше содержится в "Географии" Клавдия Птолемея (II в. н.э.). Они ограничиваются перечислением географических пунктов с указанием широты и долготы местности и попутным описанием природы.

В романе Гелиодора "Эфиопика" (III в. н.э.) рассказывается о Куше как о конечной цели странствований главных героев. Там же приводятся сведения об этой стране, ее обычаях, нравах и религии. В повествовании о битве эфиопов с персидским сатрапом Ороондатом Гелиодор с большими подробностями описывает вооружение эфиопского войска, согласно его сведениям, располагавшего боевыми слонами. Описание этой битвы, боевое снаряжение и способ ведения боя с помощью этих животных подтверждаются и другими источниками, однако вряд ли в период персидского владычества (VI—IV вв. до н.э.) эфиопское войско располагало боевыми слонами. По сведениям более ранних авторов (Страбона, Плиния), Птолемей II Филадельф (III в. до н.э.) был первым правителем, организовавшим в Куше поимку живых слонов для использования их в военных целях, а Агатархид сообщает, что это сделал еще Птолемей, сын Лага, или Птолемей I Сотер (конец IV — начало III в. до н.э.).

Сведения античных авторов, конечно, не являются прямым историческим источником для изучения культа львиноголового Апедемака, однако они в целом ряде случаев помогают выявить и понять отдельные детали, которые сопровождают его изображение, а их географические знания о Куше дают представление о возможной природе и значении этого бога и его символов.

Накопление фактического материала по мероитской религии, в частности и о культе Апедемака, — результат совместных усилий археологов в течение последних десятилетий. Правда, в литературе до сих пор нет специального обобщающего труда, посвященного богу Апедемаку, но отдельные высказывания и замечания различных авторов, писавших о Куше и так или иначе коснувшихся вопросов, связанных с Апедемаком, имеют огромное значение для понимания сущности культа этого бога. Здесь прежде всего следует отметить монографию Гарстенга, Сейса и Гриффиса, которая и положила, по существу, начало знакомству с львиноголовым Апедемаком.¹⁷⁾ Значение собранного ими фактического материала из храмов львиного бога в [71] Нагаа и Мероэ уже отмечалось. Анализируя надписи храмов, Гриффис устанавливает идентичность львиноголовых божеств, упоминавшихся в этих поселениях,¹⁸⁾ а также функциональную связь Апедемака с Осирисом.¹⁹⁾ Вместе с тем Гриффис подчеркивает, что имя бога Апедемака не египетское, а явно мероитское. Изучение мероитских надписей из Нагаа еще раз привело его к выводу о том, что Апедемак — главное божество храма Нагаа — мероитский бог, хотя имеет массу аналогий в Египте.²⁰⁾ Интересна также попытка Гриффиса объяснить значение трехглавого Апедемака из Нагаа, где он усматривает проявление дуальных начал, поскольку по правую сторону профильного изображения льва выписана фраза, относящаяся к богине, а по левую — к мужскому божеству.²¹⁾ Эту мысль Гриффис высказывает в порядке гипотезы, но она представляет интерес и поныне, поскольку до сих пор происхождение и значение этого уникального изображения остаются неясными.

С выходом в свет книги А. Аркелла по истории Судана,²²⁾ часть которой посвящена исследованию напатско-мероитского периода, связан новый подход к изучению культа Апедемака. А. Аркелл выступает сторонником индийского влияния на культуру Мероэ, одним из проявлений его он и считает появление трехглавого и четырехрукого Апедемака в Нагаа.²³⁾ В его более ранней работе это изображение Апедемака, несмотря на явное различие в датировке, прямо связывалось с аналогичных обликом Шивы, вычеканенным на монетах II в. н.э.²⁴⁾

Сходную мысль высказывает Вычихл, полагая, что, хотя и нельзя считать Апедемака богом индийского происхождения, тем не менее, вероятнее всего, художник, сделавший трехглавого Апедемака. видел изображение индийского бога и оно вдохновило его.²⁵⁾

Точку зрения Аркелла и Вычихла разделяет Веркуттер, находя проявление индийского влияния в изображении львиноголовой змеи из Нагаа и считая мероитское искусство более индианизированным, чем египтизированным.²⁶⁾

Со ссылкой на этих авторов об индийском влиянии говорит и П. Шинни.²⁷⁾ Шинни разделяет также точку зрения Моннере де Вилляра²⁸⁾ о том, что мероитский культ льва и солнца идентичен, имеет аналогии в Сирии и Палестине и может считаться проявлением влияния этого района на культуру Мероэ. В связи с этим Шинни полагает, что изображение бога Солнца на скале [72] Гебель-Гейли — это ипостась бога Апедемака со следами сирийского влияния эпохи эллинизма.²⁹⁾

Ж. Леклан также признает возможным объяснение трехглавого Апедемака и львиноголовой змеи индийским влиянием.³⁰⁾

Несмотря на то что многие авторы принимают гипотезу об индийском и ближневосточном влиянии, представляется все же целесообразным попытаться объяснить возникновение этих странных и порой непохожих на традиционное египетское искусство черт местными особенностями, проникнуть в смысл и назначение отдельных символов, постараться сравнить разнообразный и сложный культ льва в Мероэ с аналогичный культом в Египте и объяснить комплекс религиозных представлений, связанных с культом Апедемака, на африканском материале. В недавно вышедшей статье М. Нигера, посвященной древней цивилизации Куша, индийское влияние уже отрицается, многочисленные изображения слонов и львов Мюзер считает художественными мотивами, навеянными местной фауной. "Без сомнения, — пишет он, — нет необходимости искать происхождение этих художественных мотивов в Индии и на Среднем Востоке".³¹⁾

Значение археологических раскопок экспедиции под руководством Ф. Хинце уже отмечалось. Вместе с тем в статьях Хинце содержится не только отчет о проведенной в ходе той или иной кампании работ, но и ряд ценнейших наблюдений и выводов относительно сущности изучаемых предметов. Хинце неоднократно подчеркивает местный характер рельефов и изображений храма Мусавварат-эс-Суфра. Апедемака он рассматривает как главного бога мероитян³²⁾ и, хотя находит в Египте много аналогий с отдельными отрывками гимна Ападемаку, считает, что в целом этот гимн должен рассматриваться как чисто мероитский.³³⁾

Безусловно, бог Апедемак занимал одно из важнейших мест в пантеоне Мероитского царства, поэтому именно с его культа следует начинать изучение религии Куша и в особенности местных верований. Хотя уже при предварительном знакомстве с тем, что известно об этом божестве, становится очевидным его местное происхождение, однако целый ряд черт, явно связывающих его с египетским пантеоном, делают необходимой попытку выяснить, в какой мере оно было воспринято и отразилось в образе мероитского бога.

Апедемаку были посвящены храмы в Мусавварат-эс-Суфра, Нагаа и Мероэ. Кроме того, различные следы культа льва можно проредить по всей территории Куша, а потому полный [73] облик Апедемака южно будет воссоздать только после тщательного рассмотрении всех сохранившихся остатков храмов льва, посвященных ему, с привлечением сравнительного материала из Египта и других районов Куша.

Следует также подвергнуть наиболее полному анализу все мероитские надписи, посвященные Апедемаку, которые могут быть частично поняты только в сравнении с египетскоязычным гимном. И наконец, подробное описание особенностей внешнего облика, изучение всех деталей, сопровождающих Апедемака, и сравнение их с уже известными материалами, полученными при исследовании материальной и духовной культуры Куша, дадут возможность понять сущность и значение культа Апедемака, выделить в нем местные элементы, а также возможные влияния и наслоения.

Храм в Мусавварат-эс-Суфра

Сооружение архитектурного комплекса в Мусавварат-эс-Суфра относится к разным эпохам. В мероитское время этот комплекс служил, как полагают Ф. и У. Хинце, исключительно религиозным целям. Кроме небольшого жилого массива, который рассматривается как поселение местных служителей, здесь не нашли никаких остатков города, поселений или гробниц. Таким образом, Мусавварат-эс-Суфра представлял собой, очевидно, центр паломничества, куда в известное время года стекалось много народу и где отмечались священные празднества и приносились жертвы.³⁴⁾

Возведение архитектурных сооружений Ф.и У. Хинце разделяют на семь периодов: первые пять предположительно относятся ко времени правления Аспелты (593—568 гг. до н.э.), шестой, интересующий нас период, когда был возведен храм льва, — ко времени Арнекамани (235—218 гг. до н.э.) и седьмой, период — реставрации, — к концу правления Натакамани (2 г. до н.э. — 23 г. н.э.).³⁵⁾ Святилища Мусавварат были посвящены четырем богам — Апедемаку, Себуимекеру, Амону и Аренснупису.³⁶⁾ Строительный комплекс, связанный с Апедемаком, включал в себя храм льва (львиный храм ПС, по Хинце, или юго-восточный храм, по Лепсиусу), так называемое "Большое сооружение" и искусственный водоем-хафир со статуями льва, имеющий аналогии в других мероитских поселениях.

I. Северная стена (внешняя часть).³⁷⁾ Представлен Апедемак, возглавляющий процессию богов. Перед ним царь в [74] длинном одеянии и двойной короне и наследный принц — Арка с чашами дымящегося ладана, в гораздо уменьшенном изображении. Позади Апедемака, несколько превышающего размеры других богов, стоят три божества, определить которые трудно, поскольку верхняя часть изображения повреждена. Видно, однако, что сразу за ним располагается богиня, названная Хинце богиней Запада,³⁸⁾ а затем Тот и вновь какая-то богиня. Далее следуют бараноголовый Амон, Сатис, Гор и Исида. Апедемак назван здесь "господином Twjlkt и Ipbr-cnḫ".³⁹⁾ В правой руке он держит скипетр "уас", а в левой — знак жизни. Такие же знаки жизни идут в направлении от верхней части скипетра Апедемака к руке царя, что свидетельствует о роли Апедемака как подателя жизни или бога-создателя аналогично многочисленным сценам с изображениями Дедуна и фараона в Семне.

Головной убор Апедемака представляет собой корону hmhm, запечатленную на всех его изображениях.⁴⁰⁾ Львиная грива Апедемака украшена фигурой сокола с распростертыми крыльями и солнечным диском на голове. Он держит в лапе знак жизни.⁴¹⁾ Подобное украшение имеется на одежде Гора и у других богов, участвующих в этой же процессии.

На голове Апедемака видны рога барана, спускающиеся завитками из-за львиного уха, в чем Леклан совершенно справедливо видит влияние иконографии Амона.⁴²⁾

II. Южная стена (внешняя часть).⁴³⁾ На южной стене храма льва представлен Арнекамани, стоящий перед процессией богов. На браслетах царя, надетых на запястье, видны фигуры сидящих львов.⁴⁴⁾ Позади него располагается Исида. Так же как и в сцене на северной стене, впереди царя выступает принц Арка с двумя дымящимися вазами, протянутыми Апедемаку, возглавляющему процессию богов. Позади Апедемака расположены антропоморфный Амон, Себуимекер, Аренснупис, Гор и Тот. Апедемак назван здесь "господином Twjlkt и Ipbr-cnḫ, первым (земли) Та-Сети". Это изображение представляет Апедемака исключительно как бога войны,⁴⁵⁾ на что указывают все его атрибуты. В правой руке Апедемак держит огромный лук, величиной почти в полный его рост, колчан для стрел и конец веревки от связанного пленника. В данном случае Леклан также ссылается на изображение Амона из Кавы (Гемпатон), где он протягивает царю Аманнетемерике лук и стрелы,⁴⁶⁾ однако прямой связи между этими двумя изображениями нет. Огромной [75] величины лук в руках Апедемака — это, очевидно, тот самый удивительный лук эфиопов, впервые упомянутый у Геродота в повествовании о посланниках Камбиза, которым царь эфиопов ответил следующее: "Передайте ему (т.е. Камбизу) этот лук и скажите: царь эфиопов советует царю персов только тогда идти войной против долговечных эфиопов,⁴⁷⁾ даже и в большей количестве воинов, если персы будут натягивать лук этой величины так же легко. Пока же пусть он благодарит богов, что они не внушают сынам эфиопов желания присоединить чужую землю к своей. Сказав это, он отпустил тетиву и передал лук прибывшим" (III.21). Судя по дальнейшему повествованию, лук, переданный царем эфиопов, обладал действительно исключительными свойствами, так как только брат Камбиза, Смердис, "натягивал лук, который ихтиофаги принесли от эфиопа, на расстояние в два пальца.⁴⁸⁾ Ни один из персов не мог это сделать" (III.30).

Говоря о вооружении эфиопов, Геродот дает подробное описание этого лука: "Эфиопы были одеты в барсовые и львиные шкуры, луки имели (сделанные) из пальмового стебля, длинные, не меньше, чем в четыре локтя,⁴⁹⁾ и короткие камышовые стрелы; (наконечник стрелы) вместо железа был сделан из острого камня, такого, которым режут печати" (VII.69). Описание лука сохранилось и у Агатархида: "Эфиопы в случае военной опасности применяют большие луки с короткими стрелами, у которых на конце камышовой основы вместо железа был насажен удлиненный по форме камень. Наконечник, обладая крепостью, является смертоносным из-за добавления яда".⁵⁰⁾ Говоря о вооружении населения, живущего в районе между Нилом и Красным морем, Диодор отмечает в качестве одного из видов оружия деревянные луки длиной в четыре локтя (III.8). Об эфиопском луке говорит, также и Страбон: "Эфиопы пользуются деревянными луками длиной в четыре локтя, обожженными на огне" (XVII.2.3).

Судя по описаниям античных авторов, длина лука достигала четыре локтя (или 1 м 84 см), длина стрел доходила от 80 см до 1 м.⁵¹⁾ Для защиты руки от удара тетивы к луку были приделаны широкие диски,⁵²⁾ которые не видны в изображении Апедемака, очевидно, потому, что их прикрывает колчан. Судя по изображению на рельефе, лук этот относится, по-видимому, к сложному типу луков. Лук и стрелы были [76] распространенным видом вооружения эфиопской армии, что становится известным по документам времени Пианхи и Горсиотефа.⁵³⁾

Весь облик Апедемака свидетельствует о том, что ему поклонялись именно как богу-льву. В основе его одежды лежит египетский каласирис, в левом нижнем углу изображен крылатый лев с телом человека и солнечным диском на голове. Левой рукой Апедемак протягивает царю свое собственное изображение на штандарте. Повторенная в миниатюре фигура Апедемака встречается также в Нагаа⁵⁴⁾ и в Мероэ⁵⁵⁾ и имеет, очевидно, обрядовое или магическое назначение, поскольку она переходит из рук бога в руки царя, как видно на рельефе.

Назначение и смысл всей сцены и в особенности образа Апедемака, возглавляющего процессию, трудно определить иначе как военное. Той же цели служит и изображение на западной стене храма.

III. Западная стена (внешняя часть).⁵⁶⁾ Правая часть изображения сильно повреждена, однако по остаткам надписи можно понять, что здесь изображен Апедемак и стоящий перед ним царь. По левую сторону стены аналогичным образом представлен Себуимекер. На сохранившемся изображении видна часть лука, который Апедемак держит в руке. Сам он стоит на двух слонах, ведущих на веревке трех пленников. Впереди них изображена еще группа пленных. Как предполагает Хинце, эти пленные враги принадлежат к племени баджа, так как именно их тип хорошо передан в изображении.⁵⁷⁾ Хинце считает, что слоны, на которых стоит Апедемак, — африканские боевые слоны и что изображения в храме Мусавварат-эс-Суфра свидетельствуют о том, что мероитяне владели искусством приручения слонов.⁵⁸⁾ Однако в литературе долгое время в основном отрицалась возможность использования африканских слонов и даже высказывались предположения о перевозке в Африку боевых индийских слонов. Свидетельства античных авторов дают иные представления об этих животных и позволяют сделать вывод о том, что африканские слоны поддаются приручению, по крайней мере в такой степени, чтобы их можно было, использовать в случав военной необходимости.

Район Мероэ — это именно та область, которую античные авторы называют родиной африканских слонов. Агатархид говорит о том, что "слоны водятся как в индийской земле, так и в эфиопской, которая находится близко от границы Фив".⁵⁹⁾ [77] "Вокруг Мероэ... — как сообщает Плиний, — есть явные следы носорогов и слонов" (H. N., VI.35).⁶⁰⁾ На "острове Мероэ" "обитают огромные животные, среди которых также и слоны", — пишет Гелиодор (X.7.2).

В этих районах издавна велась охота на слонов. Одно из племен (или просто какую-то группу населения) Куша Диодор называет elefantomahoi — охотники за слонами (III.26). Целый ряд мест охоты на слонов перечислен у Страбона; "...затеи вдут город и гавань Арсиноя, а после него Дира. Над ними расположено место охоты на слонов. Непосредственно за Дирой следует область, где растут благовония... Над нею расположена Лиха — место охоты на слонов" (XVI.4.14). "Часть же этого залива (Аравийского), против Троглодитики... до Птоламаиды и места охоты на слонов, занимает 9000 стадий к югу и немного на восток" (XVI.4.4). В районе "впадения в море" притока р. Астаборы и гавани Саба Страбон называет еще одно место охоты на слонов (XVI.4.8). Он же сообщает о том, что охота на слонов производилась в районе "острова Мероэ" (XVII.2, 2).

Организация систематической охоты на слонов и приручения этих животных связана с именем Птолемея Филадельфа, о котором античные авторы говорят как о страстном охотнике. "Птолемей II, — как свидетельствует Диодор, — считал вопросом чести добычу слонов и давал большие награды тем, кто занимался охотой на необычных и самых сильных среди этих животных, расходуя на это увлечение большую сумму денег, собирая многочисленных боевых слонов и принося грекам знания о животных неизвестного и удивительного вида" (III.36.3).

Именно по его приказу был основан специальный пункт для отлова этих животных. Данные об этом можно найти у различных авторов. "Далее, — пишет Страбон, — идет Птолемаида, поблизости от места охоты на слонов, основанная Эвмедом, который был отправлен (туда) Филадельфом для охоты на слонов" (XVI.4.7). О Птодемаиде сообщает также Плиний: "Далее следуют леса, в которых находится Птолемаида, построенная Птолемеем Филадельфом с целью охоты на слонов" (H.N., VI.33; II.39).

По свидетельствам Элиана, у "Птолемея Филадельфа был эфиопский слон, который жил долго, став совершенно домашним и кротким, оттого что был приручен к людям" (IX.58). Он же рассказывает о том, что "Птолемею II.называемому также [78] Филадельфом, был подарен маленький слоненок, который был воспитан там, где говорят по-гречески, он понимал тех, кто говорил на нем; до этого времени считали, что слоны относятся к тем животным, которые понимают только тот язык, на котором говорят индусы" (XI.25).

Преемник Птолемея Филадельфа, Птолемей III Эвергет I, по свидетельству Диодора, "также считал для себя вопросом чести охоту на слонов, которые водятся в этой земле (Эфиопии), и послал одного из своих друзей, по имени Симмиас, чтобы разведать эту местность" (III.18.4).

Судя по данным, приведенным у Элиана, речь идет об африканских слонах, живших у Птолемея, которые каким-то образом были приручены. Подобное времяпрепровождение, как следует из описания, было одним из развлечений греческого правителя в Египте. Однако ряд авторов свидетельствуют о том, что это занятие Птолемеев носило и практический характер. Так, Агатархид пишет: "Птолемей, сын Лага, первым производил охоту на слонов, а также на (животных), ведущих подобный образ жизни... До этого большинство Птолемеев владели слонами и пользовались в войне теми, с которыми Пор, индийский царь, воевал против Александра в большом количестве. Птолемей первым уделил внимание этому занятию, первым из царей после Александра и первым из царей Египта".⁶¹⁾ Он же говорит о том, что "Птолемей, царь Египта, запрещал охотникам убийство слонов, приказывая доставлять (их) живыми и обещая огромное вознаграждение".⁶²⁾ Судя по сведениям Агатархида, еще Птолемей I пытался организовать в Куше отлов живых слонов, очевидно, для использования их в войне.

В надписи же времен Птолемея III из Адулиса, сохраненной в передаче Козьмы Индикоплова, прямо говорится об использовании слонов в случае войны: "Великий царь Птолемей, сын царя Птолемея и царицы Арсинои... отправился в поход в Азию с войсками пешими, конницей, флотом и со слонами троглодитскими и эфиопскими, на которых его отец и он сам охотились, первыми привезли из этих земель в Египет и готовили для военных целей".⁶³⁾ На существование боевых африканских слонов у египтян эпохи Птолемеев указывает Полибий, описывая битву при Рафии (217 г. до н.э.) между войсками Птолемея IV и Антиоха III. Во время сражения "животные Птолемея чаще всего страшились битвы, что бывает обыкновенно с ливийскими [79] слонами. Дело в том, что они не выносят запаха и рева индийских слонов и напуганные, как я полагаю, ростом их и силой, убегают тотчас еще издалека. Так случилось и теперь. В замешательстве, сталкиваясь со своими же колоннами, под натиском животных войско Птолемея подалось назад... Начальник правого крыла Эхекрат... когда увидел, что их животные вообще не осмеливаются даже приблизиться к противнику, отдал приказ Фоксиду, начальнику эллинских наемников, вступить в бой с выстроившимися против него врагами" (V.84-85). Подтверждение этому можно найти у Плиния. Он пишет, что "африканские (слоны) страшно боятся индийских (слонов), и не осмеливаются взглянуть на них, так как индийские слоны больше их по величине" (H.N., VIII.9.27). Из другого сообщения Плиния можно заключить, что армия Куша располагала боевыми слонами: "Во времена эфиопского господства этот остров (Мероэ) был известен своим великолепием. Говорили, что там было 250 000 воинов и 3000 слонов".⁶⁴⁾ Об использовании слонов в эфиопском войске сообщает также Арриан: "...что касается слонов, то (они использовались) в войске индусов, точно так же как и в эфиопском, а в последующее время в македонском, карфагенском и в той или иной степени в римском" (2.2; 19.6).

Подробное описание битвы мероитских эфиопов против персов с применением боевых слонов имеется у Гелиодора, где есть сведения о полном вооружении боевого слона, на котором укреплялась башня и помещались стрелки, а также описан способ ведения войны с помощью этих животных (IX.18, 19, 22). Письменные свидетельства Гелиодора подтверждаются найденной терракотовой статуэткой, изображающей слона африканского типа в попоне и с башней, где сидит погонщик.⁶⁵⁾ Правда, при оценке сведений Гелиодора следует иметь в виду, что в период персидского владычества в Египте (519—322 гг. до н.э.) применение слонов не было известно в африканских армиях. Это явление связано с эпохой Птолемеев, которые получали слонов, пойманных в Куше.⁶⁶⁾ Но это не мешает точности описания, поскольку Гелиодор воспользовался, очевидно, поздними источниками. Как полагает В.Кребс, эфиопы заимствовали у греков, живших в Египте, опыт содержания и применения слонов, поскольку отлов их в Куше был организован с помощью местного населения, которое с течением времени приобретало необходимые для этого навыки и опыт и впоследствии могло [30] осуществлять это без посторонней помощи.⁶⁷⁾ Кребс, правда, считает маловероятным наличие у эфиопов большого войска из слонов, так как трудно сказать, была ли у Мероэ необходимость в нем, но вполне вероятно, что слонов содержали из соображений репрезентативности.⁶⁸⁾ Это предположение подтверждается двумя изображениями на храме Мусавварат-эс-Суфра, где на внутренней западной стене Апедемака и еще какого-то неизвестного бога сопровождают лев и слон.⁶⁹⁾ Слон располагается также под троном Амона на одной из сцен колонны 6.⁷⁰⁾ В обоих случаях изображены слоны африканского типа. Вместе с тем, судя по сообщениям Плиния, Арриана и Гелиодора, можно предположить, что мероитская армия держала их в своем резерве.

Свидетельства античных авторов подтверждают неоднократно высказываемую в литературе гипотезу о том, что на рельефах храма Мусавварат-эс-Суфра изображены африканские боевые слоны, так как их попоны характерны для боевых слонов,⁷¹⁾ а следовательно, мероитяне владели искусством приручения слонов.⁷²⁾ Дата строительства храма Мусавварат также свидетельствует в пользу этого предположения. Храм Апедемака был построен между 235—218 гг. до н.э., т.е. через несколько десятилетий после правления Птолемея II. В эту эпоху мероитяне, безусловно, уже получили от греков определенные навыки и знания в этой области.⁷³⁾

Боевые слоны, на которых стоит Апедемак, завершают композицию, представляющую его как бога войны.

Изображения на внутренних частях стен сохранились гораздо хуже. Тем не менее остатки фигур позволяют различить бога Апедемака и представителей царской семьи.⁷⁴⁾ Облик Апедемака и сюжеты внутренних стен храма повторяют уже описанные изображения внешней части храма. Апедемак представлен здесь сидящим на троне⁷⁵⁾ с луком в руках; он ведет на веревке льва и слона,⁷⁶⁾ а также пленных врагов.⁷⁷⁾ Содержание этих сцен подчинено общей идее храма — показать Апедемака как бога войны.

Все изображения Апедемака на рельефах храма Мусавварат-эс-Суфра — египетские по стилю. Они представляют собой привычное египетское изображение зооморфного божества, голова и ноги которого показаны в профиль, а тело — в фас. Египетского происхождения и приставной хвост, скипетр "уас" и знак жизни в руках, часто сопровождающий изображения богов [81] Египта. Вместе с тем появляется ряд новых черт местного происхождения: огромный лук, боевые африканские слоны.

Одежда Апедемака также не похожа на привычные египетские изображения. И хотя в основе ее лежит египетский каласирис, одежду Апедемака на рельефах отличает обилие ожерелий, подвесок и различных орнаментов. Таким образом, изображения Апедемака, построенные по канонам традиционного египетского искусства, представляются по своей сути мероитскими.

Фигуры львов, сопровождающих львиноголового бога Апедемака, в посвященном ему храме в Мусавварат-эс-Суфра позволяют полагать, что и остальные изображения львов комплекса Мусавварат имеют то же назначение и в той или иной мере связаны с его культом.

Две статуи сидящих львов из песчаника были найдены по обеим сторонам входа в храм.⁷⁸⁾ Плиты оснований еще четырех статуй львов были найдены перед самым храмом приблизительно симметрично его оси.⁷⁹⁾ Здесь же был найден блок с тремя головами животных: в центре — голова барана, а по обеим сторонам — головы львов в коронах.⁸⁰⁾ К востоку от центрального храма на монументальных воротах вновь построенной окружной стены был изображен лев с двумя большими уреями по обе его стороны.⁸¹⁾ В "Большом сооружении" были найдены две маленькие фигуры сидящих львов, которые охраняли вход в храм.⁸²⁾ Два лежащих льва изображены над воротами храма Нагаа.⁸³⁾ Четыре статуи львов были найдены перед храмом в Базе.⁸⁴⁾ В Каве по обеим сторонам каменных ворот были обнаружены маленькие песчаниковые фигурки львов; две статуи львов, сделанные из известняка, охраняли также вход в храм.⁸⁵⁾

Львы как хранители ворот храма встречаются в Египте еще со времени Древнего царства. При раскопках погребального храма Неусерре в Абусире была обнаружена львиная голова колоссальной статуи, находившейся около входа во внутреннюю часть храма. Борхардт считает, что она имеет назначение магической статуи охранителя, защищающего царское сооружение, и связывает эту находку с позднейшим написанием знака šnc "защищать" с иероглифом льва.⁸⁶⁾ Многочисленные примеры изображений львов у входа в египетские храмы собраны Де Витом.⁸⁷⁾

Как сообщает Элиан, "обитатели великого города Гелиополя держат львов у входа в храмы бога, разделяющего, как говорят египтяне, божественное назначение" (X.7). Гораполлон приводит [82] более убедительное объяснение, связывая изображение львов с символом охраны, как оно понималось древними египтянами. "Чтобы обозначить бдительность и охрану, они изображают голову льва, так как лев, бодрствуя, закрывает глаза, а когда спит, они всегда открыты. Это символ охраны. Поэтому они символически располагают львов как хранителей перед храмами" (I.19). Представление древних египтян о том, что лев никогда не спит и вечно бодрствует, отражено также у Элиана (V.39). Египетское представление о льве как неусыпном страже распространилось, очевидно, и на Мероэ, поэтому следует воспринимать статуи и фигуры львов как хранителей мероитских храмов.

Изображения, найденные в "Большом сооружении", также связаны с культом Апедемака и представляют его в образе крылатого льва. Так, на одном из контурных рисунков виден крылатый лев в короне hmhm, который держит в лапе жезл.⁸⁸⁾ На другом представлен львиноголовый бог, умерщвляющий врага.⁸⁹⁾ Здесь же имеются два изображения Апедемака: в облике львиноголового человека, попирающего ногами связанного пленника или умерщвляющего стрелой врага, и в облике шагающего крылатого льва в короне, который стоит на поверженном враге.⁹⁰⁾

Блок с головой льва, найденный во втором слое южного пилона западной стены,⁹¹⁾ очевидно, также является частью какой-то сцены, связанной с культом Апедемака.

Изображения львов, поддерживающих колонны, в отдельности и в сочетании с фигурами слонов,⁹²⁾ а также так называемая "трехглавая пластика", включающая головы львов, воспринимавшихся как архитектоническое украшение, определяются основным назначением этого комплекса.

Особый интерес представляют собой изображения группы животных на колоннах львиного храма Мусавварат-эс-Суфра. Они связаны с культом львиноголового Апедемака и, возможно, отражают какие-то мистерии, разыгрывавшиеся в этом храме. Все это, безусловно, носит религиозный характер, как в основном лев изображен либо в короне, либо с характерным для Апедемака рогом барана, либо крылатым. Основная тема этих сцен — лев, уничтожающий врага.

На колонне 1 изображен лев, бросающийся на врага.⁹³⁾ Аналогичная сцена на колонне 2, только здесь лев крылатый.⁹⁴⁾ То же повторяется на колонне 3, правда, здесь лев в окружении [83] цветов лотоса,⁹⁵⁾ и на колонне 4, где лев вновь крылатый.⁹⁶⁾ На колонне 5 крылатый лев в короне "атеф", передними лапами повергающий врага, сопровождает божество антропоморфного облика, представленное также в победной позе. Другая сцена на этой же колонне изображает крылатого льва, попирающего врагов, которого ведет на веревке какое-то зооморфное божество, возможно Амон.⁹⁷⁾ На колонне 6 виден Апедемак в его характерной короне верхом на льве, бросающемся на пленника.⁹⁸⁾

Все эти изображения представляют Апедемака богом войны. Символы львиного бога, уничтожающего врага, неразрывно связаны с олицетворением в нем победной мощи владыки, а также, очевидно, просто физической силы и здоровья правителя, обусловливающих благополучие всего народа. Подобные представления были характерны для большинства народов на определенной стадии развития. Это четко прослеживается в Куше, где, согласно Геродоту, "достойным царской власти считается тот из соплеменников, который окажется наибольшего роста и соответствующей этому силы" (III.20). Об этом же сообщает Страбон: "Царями они выбирают тех, кто отличается красотой или умением разводить скот, мужеством и богатством" (XVII.2.3).

Сопоставление царя со львом имеет в своей основе, очевидно, перенесение существовавших общественных связей на мир животных, что являлось одной из отличительных черт тотемистических представлений,⁹⁹⁾ после исчезновения которых остались многочисленные трансформированные пережитки. В данном случае прослеживается явная связь: лев — царь зверей и правитель — владыка всего народа.

Представление о льве как о символе царя хорошо прослеживается на материале Куша, где понятие лев-царь определяло сущность культа Апедемака. Многочисленные изображения царей Куша сопровождаются фигурами львов, располагающихся под троном повелителя,¹⁰⁰⁾ где лев не только охраняет царя, но и означает, очевидно, его силу и власть. Троны царей Напаты и Мероэ представляли собой стилизованное изображение льва. Голова льва служила царским лобный украшением,¹⁰¹⁾ а также использовалась в качестве наколенника царя.¹⁰²⁾ Царский браслет на рельефах храма Мусавварат-эс-Суфра включает фигуры сидящих львов.¹⁰³⁾ Подобные изображения на украшениях царя, по всей видимости, связывались с его сакральными функциями, что [84] видно при сравнении с ритуалом некоторых современных народностей. Так, у борана Южной Эфиопии и теперь львиная грива считается головным убором верховного жреца: он получает право носить его после избрания.¹⁰⁴⁾

Представления о льве, побеждающем врагов фараона, хорошо известны в Египте в различные эпохи. Так же как и в Куше, лев считался здесь символом царской власти. Сведения об этом сохранены у Диодора, описавшего изображение в Рамессеуме, где представлен царь, атакующий врагов в сопровождении льва, "наводящего ужас" (I.48). Тема льва, повергающего врага, известна в Египте еще с доисторического времени.¹⁰⁵⁾ Согласно Вандье д'Аббади, опубликовавшей остраконы с изображением разъяренного льва, в пасти которого видна голова коленопреклоненного негра, это изображение заключает в себе определенную символику: лев представляет собой фараова, а негр — "презренного" обитателя страны Куш.¹⁰⁶⁾ Чаще всего лев, готовящийся проглотить пленника, представлял собой бога Махеса,¹⁰⁷⁾ известного в Египте еще по "Текстам пирамид"; этот сюжет связывался также с обликом львиноголового Гора. В Эдфу Гор выступает как яростный лев, защищающий крепость от врагов.¹⁰⁸⁾ В Дендера эпитет Гора — "великий лев, который повергает своих врагов".¹⁰⁹⁾

Несколько рельефов из Бибан-эль-Молука с изображениями царя в сопровождении льва, повергающего коленопреклоненного пленника, хранятся в Каирском музее. На одной из них — Рамзес IV.¹¹⁰⁾ На рельефе из Ком Омбоса видел лев с человеческой рукой в пасть. Он расположился у ног повелителя.¹¹¹⁾ В Мединет-Абу было найдено изображение военного корабля. На его носу был вырезан лев с человеческой головой в пасти.¹¹²⁾

Рассмотренные примеры связаны общим представлением о льве как о символе физической силы царя. Это становится особенно очевидным при рассмотрении украшений в виде льва на ритуальных предметах для праздника Хеб-Сед в Египте, который проводился с целью восстановления физической силы правителя. Так, в Саккара был найден четырехугольный предмет, напоминающий по виду сиденье, украшенный головами и ногами льва. По мнению Борхардта, он идентичен изображению на рельеф храма Сахуре в Абусире и связан с ритуалом Хеб-Сед.¹¹³⁾ В связи с этим возможно, что и многочисленные изображения на колоннах храма Мусавварат-эс-Суфра связаны с отмечавшимися [85] там празднествами с целью подтверждения силы царя и его способности к управлении, выражавшиеся через определенную символику — льва, побеждающего своих врагов. Лев как победный символ и символ силы нашел свое отражение и в письменности. Согласно Гораполлону, "чтобы обозначить силу, они (т.е. египтяне) изображают переднюю часть льва, поскольку эта часть его тела является более сильной" (I.18).

На колоннах Мусавварат-эс-Суфра Апедемак представлен в различных позах. На колонне 2 имеется изображение львиноголового бога с луком и скипетром в руках. Он ведет за собой на веревке обезьяну. На этой же колонне виден алтарь с цветами лотоса перед сидящим львом с солнечным диском на голове.¹¹⁴⁾ На колонне 3 царь изображен перед лежащим на постаменте львом. В другой сцене лев стоит перед богом Бесом, играющим на арфе. Между ними виден стилизованный знак жизни. И наконец, в третьей сцене представлен лежащий на возвышении лев в короне и с цветами лотоса в передних лапах.¹¹⁵⁾ Изображения на колонне 4 повторяют образ Апедемака, встречавшийся в уже описанных сценах на внутренних и внешних стенах храма. Фигура Апедемака видна здесь во весь рост с характерной короной и луком в руке, перед ним стоит царь. Другое изображение представляет львиноголового бога с луком и каким-то другим оружием в руке.¹¹⁶⁾ На колонне 5 видно, как две царственные особы стоят на двух лежащих львах. Изображен также Апедемак с луком и штандартом со львом в руках. В одной из сцен виден лев в короне, сидящий позади бога Беса, играющего на арфе. В сцене, где изображен Амон и Исида, на алтаре, находящемся между ними, сидят спиной друг к другу два льва.¹¹⁷⁾

Все эти произведения, как отметил еще Бадж, — творения местных мастеров и выполнены под руководством местных начальников, вероятно, во II или III в. н.э.¹¹⁸⁾ Возможно, эта датировка Баджа и не точна, поскольку основная дата постройки комплекса отстоит от нее на четыре столетия, но тем не менее вывод о местном происхождении этих изображений абсолютно оправдан, так как они связаны с культом главного бога Мусавварат — львиноголовым Апедемаком.

Надписи. Написанный египетскими иероглифами гимн Апедемаку в храме Мусавварат-эс-Суфра — единственный письменный источник, раскрывающий значение культа львиного бога. Остальные инвокации и граффити, сохранившиеся здесь и в других храмах, написанные мероитскими иероглифами или курсивом, могут [87] быть частично поняты после полного анализа этого гимна. Отдельные отрывки гимна Апедемака имеют соответствие в различных египетских текстах, посвященных лъвиноголовым богам, однако по своей сущности этот гимн отражает религиозное мышление местного населения и, как отметил Ф. Хинце, по своей концепции чисто мероитский.¹¹⁹⁾

Перевод гимна: "Сказанные слова: привет тебе, Ипермек (I), господин Туилкет (2), бог великий, господин Ибереп (3), бог великолепный, первый (земли) Та-Сети, лев Юга, могущественный рукою (4), бог великий, который приходит к позвавшему его (5). Носящий тайну, скрыта сущность его (6), не видит его никакой глаз. (Место неясно) мужчин и женщин (7). Нет ему преград на земле и на небе (8)?, дающий питание всем людям в этом его имени пробуждающийся невредимым (9). Дышащий знойным дыханием своим на врагов своих в этом его имени "великий силой". Умерщвляющий врагов с помощью... (10). Истребляющий всех, кто злоумышляет против него... дающий трон тому... который просит его. Владыка ярости (11), великий своей наружностью (12)... в (земле) Кенсет (13), победный и сильный с помощью... приходящий к тебе, господину...¹²⁰⁾

1. Ипермек — имя львиноголового бога Апедемака, мероитское по своему происхождению, но написанное египетскими иероглифами. Мероитское

"бог" передано соответствующими фонетическими знаками, после которых стоят детерминативы бога (ntr) и бога-человека. В написании Ipr мероитск. "d" заменено "r" — египетским иероглифическим и демотическим эквивалентом мероитск.

(d).¹²¹⁾

2. Туилкет — древнее название Нагаа. Зто было отмечено еще Гриффисом, который переводил надпись cmni lh criteñ Têlkte^* как "Амани великий господин (?) Телакте",¹²²⁾ идентифицируя это название с Нагаа. Хинце считает возможной идентификацию Têlkte и Twjlkt и, сопоставляя различные написания названия этой местности, допускает разночтения Têlake, Têlakate.¹²³⁾

3. Ибереп — (ibrp) — древнее название Мусавварат-эс-Суфра. Сходное звучание встречается в инвокациях "Большого сооружения", которые написаны мероитским курсивом — "Ареdemk Abêrepiteli ydḫnê" — "О Апедемак в Аберепи",¹²⁴⁾ где Abêrepi — название местности, te — локативный послелог и "l" – [87] артикль. Как полагает Хинце, название Abêrepi могло возникнуть либо в результате метатезы, либо Iprb следует читать Ibrp. Написание "р" между "i" и "b" объясняется соображениями эстетики, как это видно в небольшом иероглифическом отрывке (13), посвященном Апедемаку, где в названии Ibrp "р" выписано дважды.¹²⁵⁾ Призе также полагает, что знак "р" выписан между "i" и "b" для удобства изображения и что правильным следует считать написание (13).¹²⁶⁾ Что касается знака cnḫ, то Хинце считает возможным принять его за детерминатив.¹²⁷⁾ Призе, отмечая, что знак "cnḫ" не имеет звукового обозначения, приводит замечания Элера и Леклана о том, что группу иероглифических знаков "cnḫ" и "р" следует читать как "pi".¹²⁸⁾ Таким образом, египетское Ibrp, или Ibrpi, целиком соответствует мероитск. Abêrepi.

4. Как отметил Хинце, эпитет "лев Юга, могущественный рукою" относится в птолемеевских храмах Египта и Нубии к ряду богов (Тоту, Аренснупису), притом обычно тогда, когда речь идет об их происхождении из Нубии.¹²⁹⁾ Это очень частый эпитет Аренснуписа, в особенности в храмах Северной Нубии (Калабша, Дендуре, Дакка).

5. Этот отрывок, как показал Хинце, также имеет массу аналогий в Египте.¹³⁰⁾ Смысл строк становится ясным из контекста стел кушитских царей — Аспелты, Горсиотефа, Настасена и др., — где говорится об их посещении храмов Амона в различных поселениях Куша. Перед началом молитв звучало обращение к Амону с просьбой появиться, и лишь после этого следовала речь царя. Очевидно, обращение — "повелел я, чтобы появился Амон..." — распространялось на различных богов, о чем свидетельствует и еще один эпитет Апедемака в гимне — "приходит он к позвавшему его", и связано с определенными особенностями ритуала. Подобный эпитет встречается также у Амона.¹³¹⁾

6. Эпитет "тайная формой" имеет львиноголовая богиня Бастет.¹³²⁾

7. Этот отрывок Хинце переводит как "тот, который является товарищем для "мужчин и женщин"".¹³³⁾

Вместе с тем обращает на себя внимание сохранность знака

в варианте II. Возможно, ртс слово сопоставимо с глаголом sḫnn, (WB, IV.270), "волновать (воображение)", который в сочетании с глаголом ir дает описательную форму причастия, либо [88] с глаголом sḫt "связывать" (WВ, IV.263), который иногда детерминируется этим знаком.

8. Этот отрывок Хинце переводит как "нет ему преград (на земле и на небе)". Остается неясным смысл этих строк в варианте 12, где в группе знаковое четко видно только m на месте s.¹³⁴⁾

Чтение таких знаков, как ḫtm "запечатывать, изолировать", как верно отметил Хинце, не дает при переводе нужного смысла. Перевод остается условным.

9. Частый эпитет Амона и Осириса, встречавшийся с эпохи Нового царства (WB, II.451).

10. Образ львиного бога, повергающего врагов своим знойным дыханием, хорошо известен в Египте, но часто соотносится с львиноголовыми богинями, ассоциирующимися с пламенем. Например, "Мехит великая... пламя, которое повергает врагов".¹³⁵⁾ Богиня Дедет известна как "сжигающая врагов".¹³⁶⁾ В том же качестве выступает богиня Пахет, обращающаяся к царю со следующими словами: "Я... направляю огонь против твоих врагов",¹³⁷⁾ а также Тефнут в Омбосе в образе пламени, направленного против врагов.¹³⁸⁾

11. Этот отрывок Хинце переводит как "господин жизни". Представляется, что здесь следует читать nb ḫs3 (WB, III.161) "ярость" с соответствующим переводом "господин ярости". В сочетании с m3j – m3j ḫe3 это выражение относится к Махесу, львиноголовому богу войны в Египте.

12. Эпитет "великий наружностью" имеет Амон в гимне, относящемся ко времени XVIII династии.¹³⁹⁾

13. Название Knst обозначает район Куша к югу от Мероэ (WB, V.134).¹⁴⁰⁾ Упоминание его в связи с Апедемаком указывает на примерную локализацию его культа.

Гимн восхваляет Апедемака как бога войны. Эта тема, повторенная в различных выражениях, проходит через весь текст. Львиноголовый бог выступает здесь эквивалентом силы, мощи и победы, что согласуется с египетскими представлениями о льве. Сходство этих восприятий в гимне Апедемаку выражено также в соединении эпитетов, а стало быть, и функций мужских и женских львиноголовых богов Египта. В основе своей гимн чисто мероитский. В отдельных случаях, как, например, в названиях местности и личных именах, наблюдается явная транслитерация. Гимн, составленный мероитскими жрецами, был воспроизведен в [89] храме человеком, безусловно знающим и египетский язык, и египетский религиозный ритуал, однако по происхождению, наверное, мероитянином, о чем говорит целый ряд слов, написанных несколько непривычный способом.

Воспринимая гимн целиком как победное восхваление, нельзя не отметить черты, указывающие на Апедемака как на бога-создателя. Это относится к тем отрывкам, где говорится об Апедемаке как о дающем питание людям или как о дающей трон, а также как о тайном боге, сущность которого скрыта. Подобные определения присущи многим великим богам Египта. В полной мере тема бога-создателя раскрывается в другом небольшом иероглифическом отрывке, который сохранился в храме Мусавварат.¹⁴¹⁾ "Сказанные слова: я даю тебе всю жизнь, и могущество, здоровье всякое, и всю радость. Слова, сказанные Апедемаком, господином Туилкет, великим богом, господином Ибереп, возлюбленным (?) ... навечно". Текст построен по образцу большинства египетских стандартных формул, относящихся к великим богам-создателям, передающим жизнь и благополучие фараону. Эта тема многократно повторена в восхвалениях Дедуна.

Здесь следует сказать еще об одной иероглифической надписи, где сохранилось, правда, лишь имя Апедемака. Речь идет о храме Дебода времени Аркамона (Зрганена), где сохранился только картуш с именем Аркамона, после которого следует имя Апедемака — выписанное египетскими иероглифами prmki.¹⁴²⁾ Далее знаки утеряны, но, очевидно, эта надпись построена по типу большинства египетских формул, где царь назван возлюбленным тем или иным богом.

Небольшие мероитские граффити, сохранившиеся в храме Мусавварат, насколько их можно понять, содержат призывы к Апедемаку и указывают на то, что Апедемак является богом этого храма. Из четырех основных богов, почитавшихся в Мусавварат, граффити упоминают только Апедемака, возможно, потому, что он является главным богом храма.

Эта инвокация, построенная по типу граффити "Большого сооружения", представляет собой, согласно классификации Хинце, инвокацию типа "ydḫnê" со значением "О Апедемак". Arêḫ — эхо начальные буквы имени собственного.¹⁴⁴⁾ [90]

На южной стене, между изображениями Исиды и царя, выписаны следующие строчки, явно представляющие собой остатки надписи, посвященной Апедемаку:

В первой строке надписи сохранились, как полагает Хинце, начальные буквы имени Апедемака. Смысл остальных строк не ясен.

Южная стена. Блок № 168. Надпись расположена между фигурами Аренснуписа и Гора.¹⁴⁶⁾

В последней строчке надписи Хинце предлагает видеть либо имя собственное в сочетании с последним слогом предыдущей строчки — Qêšmlêñ, либо название местности Šimlê, ссылаясь на надписи Каранога.¹⁴⁷⁾ Согласно Гриффису, Шимале — это название местности, чьи обитатели похоронены в Каранога, находящемся несколько севернее Каср-Ибрима,¹⁴⁸⁾ где был найден лежащий лев с картушем одного из последних правителей Мероэ.¹⁴⁹⁾ Возможно, это какие-то следы культа Апедемака.

На эхом же блоке сохранилась еще одна надпись, представляющая собой уже известную инвокацию типа "ydḫne":

Кроме того, две инвокации типа ydḫne, посвященные Апедемаку, были найдены в "Большом сооружении" Мусавварат, в одном из них, как упоминалось, встречается мероитское название Мусавварат-эс-Суфра – Abêrepi.¹⁵⁰⁾

Изображения и надписи храма Мусавварат хронологически самые ранние источники, знакомящие с богом Апедемаком и представляющие его как бога войны, главного бога этой эпохи и этой местности, по определению Хинце считавшейся культовым центром мероитян.¹⁵¹⁾ Возникновение культа Апедемака относится к периоду расцвета Мероитского царства, когда Куш [91] представлял собой одну из могущественнейших держав древнего пира. С этим, возможно, связана его наиболее частая ипостась — бога войны. Рельефы храма с изображениями Апедемака, так же как и восхваления ему, отражают, в сущности, характерные особенности новой культуры, подверженной значительному влиянию Египта, но вместе с тек стремившейся к выработке собственных форм и способов выражения. В ней отражались местные мотивы и сюжеты, дальнейшее усиление и развитие которых прослеживается в храме Нагаа.

Храм в Нагаа.

Храм в Нагаа, посвященный львиному богу Апедемаку (храм А, по Лепсиусу), был построен царем Натакамани и его супругой Аманатере (2 г. до н.э. — 23 г. н.э.), здесь сохранились картуш с их именами. Храм льва находится на западе от четырех остальных храмов Нагаа, ориентирован на юго-восток и окружен стеной. Около него найдены остатки резервуара.¹⁵²⁾

Внешние стороны пилона, обращенные на север и юг, украшены поднимающейся из листьев растений фигурой змеи с человеческими руками и головой льва, увенчанной характерной короной Апедемака.¹⁵³⁾ Эту странную фигуру, представляющую собой ипостась Апедемака, многие исследователи считали свидетельством проявления индийского влияния на образ Апедемака.¹⁵⁴⁾

Изображение львиноголовой змеи складывается из трех компонентов — растение, змея, лев. Первая часть композиции — растение, представляет собой один из видов аканта (медвежья лапа),¹⁵⁵⁾ благодаря изящной форме листьев использовавшийся с конца V в. до н.э. как декоративный орнамент коринфских капителей. Сам по себе мотив бога на цветке лотоса (Нефертум, Гор, Горсафес и др.) появился в Индии, как отмечает Вычихл, после похода Александра, и изображения Брахмы или Будды на цветке лотоса восходят к египетскому прототипу.¹⁵⁶⁾ В данном случае наблюдается, очевидно, местный вариант известного мотива (бог на цветке), где традиционный египетский лотос заменен другим растением.

Вторая часть композиции — гигантская змея в вертикальном положении — также местная по происхождению художественная форма. Как свидетельствуют античные авторы, Эфиопия является родиной гигантских змей. Агатархид пишет: "Змеи в этой местности невероятных размеров и удивительного вида... самая большая длиной в 30 локтей".¹⁵⁷⁾ "Окраска этих змей [92] пурпурная... укус неизлечим".¹⁵⁸⁾ По свидетельству Элиана, "эта земля является родиной змей самой большой величины, действительно, они достигают (величины) 30 оргий" (II.21). Египетские предания гласят, что для Птолемея Филадельфа из Эфиопии в г.Александрию были привезены две живые змеи, одна из них была длиной в 14 локтей (6 м 44 см), другая — в 13 локтей (5 м 98 см), а во времена Птолемея Эвергета были привезены три змеи, одна из них была в 9 локтей (4 м 14 см), другая — 7 (3 м 22 см) и третья — на один локоть меньше (т.е. 2 м 76 см) (Elien., XVI.39). Привезенные из Эфиопии змеи были, очевидно, очень редкого для Египта вида, так как, по сообщению Элиана, они тщательно охранялись в храме (XVI.39). Предание о великом змее, владыке острова, "длиною в 30 локтей"¹⁵⁹⁾ сохранилось в египетской "Сказке о потерпевшем кораблекрушение". Размеры его в точности совпадают с данными Агатархида. В нубийской сказке "Сокровища Кермы" рассказывается о священной змее — хранительнице храма.¹⁶⁰⁾ Сказка эта была записана в Керме, где выявлена одна из древнейших археологических культур на территории Куша. Элиан описывает также интересную природную особенность змей, которые при проглатывании пищи поднимаются во весь рост и стоят на кончике своего хвоста (VI.18). Именно в такой вертикальной позиции изображена змея в ипостаси Апедемака из Нагаа. Гигантские змеи во весь рост встречаются и на других мероитских рельефах.¹⁶¹⁾ В египетском искусстве подобная вещь встречается редко. Тем не менее огромную змею (s3t3 "сын земли") в вертикальной позиции можно увидеть на виньетке к 87-й главе одного из списков "Книги мертвых".¹⁶²⁾ Такая же змея представлена на одном из рельефов храма Эдфу.¹⁶³⁾ Обе они по стилю сходны с описанным изображением Апедемака.

Композиция завершается изображением человека по пояс с головой льва в короне, что указывает на принадлежность фигуры к богу Апедемаку. Веркуттер считает его более близким по стилю к индийским нага, чем к египетскому амулету львиноголовой змеи,¹⁶⁴⁾ тем не менее представляется, что именно львиноголовые богини-змеи Египта являются прообразом ипостаси Апедемака в Нагаа. Львиноголовые богини-змеи хорошо известны в Египте. Упесет, Дедет, Уаджит, Мертсегер, Сехмет, Тефнут, Рененутет часто изображались в виде урея с головой льва.¹⁶⁵⁾ Многочисленные изображения уреев с головой льва украшают [93] гробницы Рамзеса IX.¹⁶⁶⁾ Они представлены также в храме Эдфу.¹⁶⁷⁾ В соответствующих надписях эти богини ассоциировались с пламенем, направленным против врагов и уничтожающим их. Поэтому все эти ипостаси богинь носят воинственный характер и согласуются с основной направленностью культа Апедемака. Наиболее близок Апедемаку образ львиноголовой змеи в Эдфу. На рельефе, представляющем процессию богов, на постаменте изображена фигура львиноголовой змеи с телом человека, держащего в левой руке копье. Эпитет этой богини — "великая силой, которая повергает врагов".¹⁶⁸⁾ Подобное изображение представлено, очевидно, в высеченном на камне тексте, который датируется ранним временем и посвящен Хеопсу. Здесь вырезана фигура человека по пояс, оканчивающаяся змеиным хвостом.¹⁶⁹⁾ Голова сохранилась плохо, но можно предположить, что фигура представляет собой львиноголовое существо.

Изучая происхождение львиноголовых богинь-змей в Египте, Брайер считает причиной их возникновения слияние различных богинь, имеющих эти символы (например, Нертсегер с Сехмет-Бастет, Нертсегер с Нут).¹⁷⁰⁾ П. Пьерре, описывая египетский амулет в виде фигуры с головой льва и телом змеи, полагает, что в нем отражается равенство, существующее между символом змеи-урея и львиноголовой богини.¹⁷¹⁾ Смешение символов льва и змеи прослеживается в образе египетской богини Уаджит, по происхождению богини-змеи. Многочисленные статуэтки, найденные в Египте, представляют ее в виде львицы. Изображения на троне, где восседает Уаджит как богиня-львица, показывают ее также в облике змеи с орнаментом из растений лотоса.¹⁷²⁾

Назначение ипостаси львиноголового Апедемака с телом человека и змеи сходно с аналогичными образами в Египте и связано с одной из главных функций Апедемака — бога войны, — которая прослеживается в храме Нагаа, так же как и в мусавварат (см. ниже). Возникновение этой ипостаси относится, очевидно, к более раннему периоду, чем строительство храма в Нагаа, а именно ко времени сооружения комплекса Мусавварат. Здесь в храме 300 по обеим порталам двери высечены извивающиеся змеи.¹⁷³⁾ Верхняя часть изображения не видна, но, возможно, она оканчивалась, как и в Нагаа, головой льва. Расположение этих фигур у входа в храм сходно в обоих [94] поселениях, что также позволяет судить о более ранней происхождении этого символа.

Египетские львиноголовые богини-змеи могут рассматриваться как наиболее близкий по территориальному признаку и наиболее ранний по хронологическому прототип ипостаси Апедемака. Вместе с тем образ львиноголового божества с телом человека, обвитого змеей, встречается в греческих мистериях, связанных с культом Митры. Различные атрибуты, сопровождающие это изображение, подтверждают его назначение как божества времени, не имеющего границ и являющегося господином всего существующего. Символы же льва и змеи указывают на связь с огнем и землей, жаром и холодом.¹⁷⁴⁾

Е.Н. Максимов обратил мое внимание на существование образа львиноголовой змеи в учении гностиков, что отражено в Апокрифе Иоанна, написанном примерно во II в. н.э.¹⁷⁵⁾ В тексте, относящемся к этому образу, сказано: "Глаза его сверкают, как пламя".¹⁷⁶⁾ Это сходно с описанными уже эпитетами львиноголовых богинь-змей Египта и назначением Апедемака, повергающего врагов жгучий дыханием.

Пилон украшен также победными сценами, представляющими царя и царицу. Их изображения сопровождаются фигурами разъяренного льва, бросающегося на врага.¹⁷⁷⁾ Рельеф с изображением льва, повергающего врага, найден в пирамиде Талакамани.¹⁷⁸⁾ По смыслу эти изображения сходны с аналогичными сценами храма Мусавварат-эс-Суфра.

На обратной стороне пилона, между внешним углом и стенами храма, видно изображение штандарта со львом в короне, пронзающим связанного пленника,¹⁷⁹⁾ назначение которого, как и предыдущего, связано с победной царской и божественной символикой.

На южной стене храма изображен Апедемак, возглавляющий процессию богов, стоящую перед царем, царицей и принцем. Позади Апедемака располагаются боги Хароерис, Амон, Хонс и Хнум. Левой рукой Апедемак протягивает царю штандарт с изображением сидящего льва в короне и с букетом злаков, в правой руке он держит знак жизни.¹⁸⁰⁾ Смысл этой сцены, очевидно, передача жизни и могущества царственный особам, так как из ноздрей всех богов (за исключением Апедемака) выходят знаки жизни. Штандарт, который держит в руке Апедемак, в точности сходен по форме со штандартом, изображенным на пилоне, только поза льва на нем несколько иная. [95]

Изображение Апедемака сопровождается следующей надписью:

Первое слово — это вариант написания имени львиноголового Аледемака — pedemk/apedemk Слово pwri[te] , очевидно, постоянный эпитет богов храма Нагаа. Оно встречается в надписях, относящихся к Хароерису, Амону, Хнуму, а также к Мут, Хатор, Сатис, что было отмечено уже Гриффисом.¹⁸²⁾

В центре западной стены этого храма имеется изображение трехглавого и четырехрукого Апедемака, из ноздрей которого выходят знаки жизни. Справа от него находится царица, а слева — царь, оба в сопровождении принца. Одной парой рук Апедемак поддерживает под локоть царя и царицу, а в двух других симметрично держит букет злаков, украшенный знаками жизни.¹⁸³⁾ Подобный букет для церемониального подношения дурры диаметром около 45 см был найден в Каср-Ибриме и быв связан именно таким способом, как это показано на рельефа.¹⁸⁴⁾ Подношение Апедемаку злаковых растений указывает в определенной мере на его функцию бога плодородия. Таким образом, Апедемак в Нагаа выступает не только как бог войны, но и как покровитель земледелия. Как полагает Гриффис, справа у трехглавого Апедемака имеется фраза, относящаяся к женскому божеству, а слева — к мужскому, равно как и в храме правая сторона отведена богиням, а левая — мужским божествам. Он же считает, что трехглавое божество объединяет в себе, по-видимому, мужское и женское начало, хотя в самой фигуре ничто не подтверждает ее дуальную природу.¹⁸⁵⁾

Надпись справа:

Pwrite: lbḫ
Cpedemki
te: ntke: lbḫte

Надпись слева:

[pw] rite: l
. . . . . .
[l] bḫte; pi (☥)

В обеих надписях повторяются стандартные формулы Pwrite: lbḫ , имеющиеся во всех инвокациях богам с добавлением в правой части ntke — слова, встречающегося в надписях Мут, Хатор и Сатис. Но, как отмечает сам Гриффис, это слово означает, с одной стороны, женское имя Натакили, упомянутое в надписях Каранога, с другой — имя царя Натакамани в этом же храме.¹⁸⁶⁾Поэтому нет, очевидно, оснований отнести его к специфическому эпитету женских богинь в Нагаа. Оно отсутствует и [96] в словах неизвестной богини с негроидными чертами (14). К тому же, если принять это предположение, то, наверное, можно было бы ожидать и особого эпитета для мужских божеств, чего нельзя проследить по соответствующим надписям.

Слово ibḫte может рассматриваться, как считает Гриффис, в качестве местоимения с предлогом или глагола с местоимением, и вся фраза представляет собой хвалу божеству или обещание что-нибудь получить от него. Фраза может выглядеть следующий образом: "О Апедемак, дай мне pwrite".¹⁸⁷⁾ Гриффис предлагает также иное вариант перевода этого отрывка: "Апедемак дает pwrite ему..." или: "Апедемак дает им pwrite".¹⁸⁸⁾Последний вариант представляется наиболее правомерным, так как в отрывке встречается знак "b" — признак множественного числа, следовательно, местоимение должно стоять здесь также в косвенном падеже множественного числа.

В изображении трехглавого и четырехрукого Апедемака многие исследователи видят проявление индийского влияния.¹⁸⁹⁾ Действительно, Индия считается родиной многоликих и многоруких божеств, а изображение Апедемака по стилю несколько напоминает индийские божества. Однако оно не уникально, и поэтому его следует рассматривать вместе с другими многоголовыми божествами, известными в этот период в долине Нила.

На одном из египетских рельефов греко-римского времени изображен фараон, совершающий подношения Амону и Хатор. Хатор представлена трехглавой, тело ее показано в фас.¹⁹⁰⁾ По стилю ее изображение очень напоминает Апедемака из Нагаа, за исключением положения рук. Рельеф датируется II—III вв. н.э., и Гюнтер Редер видит в нем пример соединения египетского и греческого стиля.¹⁹¹⁾ Действительно в греко-римскую эпоху в Египте широко были распространены многоголовые божества. Хорош известен так называемый "хранитель Сераписа", представленный в виде трехглавого существа с головами льва в фас, волка и собаки в профиль.¹⁹²⁾ На барельефе, найденном в Коптосе (II в. н.э.), изображен сфинкс с человеческой головой, окруженной справа и слева маленькими головками различных животных.¹⁹³⁾ В Ком-Ушиме на фреске с религиозным сюжетом изображен трехглавый сфинкс (справа — голова собаки, слева — волка).¹⁹⁴⁾

Относительно фигуры "хранителя Сераписа" Макробий пишет: "Голова льва есть символ настоящего времени, которое находится [97] на полпути между прошлым и будущим, рвется к немедленному действию; прошлое время представлено головой волка, напоминая о вещах, которые выше нас и легко одерживают победу над нами, точно так же как и раболепная собака обозначает начало времени, объект наших неопределенных желаний, которые ласкают нас. И действительно, время и времена года поистине слуги той силы, которая их создает" (I.20, 15).

Судя по описанию Макробия, значение трехглавой символики связано с понятиями времени и продолжительности жизни, объектом же почитания служит "солнце под именем Сераписа" (I.20, 13), придающее всему культу космогонический характер. Интересно, что именно космические боги ветров изображались в Египте многоголовыми,¹⁹⁵⁾ а иногда и многорукими, как Амон-Ра,¹⁹⁶⁾ каждая рука которого показана в особой позиции. Львиноголовый космогонический бог Акер с двумя головами известен в Египте еще с эпохи I династии.¹⁹⁷⁾ Считалось, что он охраняет ворота, через которые каждое утро проходит солнце. Значение этих его двух голов — "вчера" и "сегодня" — фактически полностью согласуется с описанием Макробия. С одним из изображений этого бога, где он представлен с четырьмя головами, Де Вит сопоставляет трехглавого Апедемака, считая его четырехглавым (из четырех голов видны только три). По его мнению, значение этих голов связано с представлением о четырех сторонах света.¹⁹⁸⁾ В гробнице времени Аменхотепа II сохранилось изображение трех львиных голов, расположенных на растениях лотоса,¹⁹⁹⁾ что удивительно напоминает трехглавого Апедемака. Значение этой символики, как отметил еще Бадж, к сожалению, неизвестно. Однако надпись, сохранившаяся над этим изображением: Bḥdt ntr ^c3 s3 b-šwt nb pt, позволяет связать его с Гором Бахдетским (или ипостатью Гора в Эдфу). В особенности на это указывает выражение s3 b-šwt "пестрокрылый", являющееся самостоятельным эпитетом Гора в Эдфу (WB, IV.18). Вполне вероятно, что это изображение сопоставимо с львиноголовьм Гором. Различные статуэтки, представляющие его в этом облике, найдены в Египте в довольно большом количестве.²⁰⁰⁾

Удивительное изображение бога с тремя головами, датируемое греческим или даже римским временем, хранится в коллекции египетских древностей в музее Брайтона. Бог представлен с головами льва, змеи и хищной птицы, увенчанными короной [98] Верхнего Египта. В надписи этот бог назван 3š^c3-ḫrw, что означает "Аш со многими лицами".²⁰¹⁾ Эпитет "со многими лицами", или соответственно "многоликая", имеет также львиноголовая богиня Сехмет.²⁰²⁾ В обоих случаях три раза выписан знак лица.

Не все из рассмотренных примеров можно сравнить по художественному стилю с изображением трехглавого Апедемака из Нагаа. Но в данном случае важно не внешнее сходство, а само существование трехглавой символики и распространение ее в Египте в различные эпохи. В образе трехглавого Апедемака можно видеть и космогонические сюжеты, и образ бога-создателя. На рельефе из Нагаа он представлен подателем жизни, и вся одежда царствующих особ, окружающих Апедемака, украшена знаками "анх", исходящими от него. Следует также отметить вслед за Аркеллоы, который, правда, не придает ему значения, тот факт, что монеты с изображением четырехрукого и трехглавого Шивы появляются в Индии впервые во II в. н.э. (в кушанскую эпоху),²⁰³⁾ в то время как соответствующее изображение Апедемака старше на целое столетие. Тем не менее монеты — это наиболее реальный путь, по которому мог прийти в Куш этот образ.

Рассмотренные примеры показывают, что сама идея многоголовой (в частности, трехглавой) пластики бытовала в долине Нила еще до эпохи оживленных контактов с индийцами и образ трехглавого Апедемака был, очевидно, выражением религиозных представлений и творческой мысли местных мастеров.

Сохранившееся около трехглавого Апедемака мероитское граффити — Pdmk ybeteli (Апедемак в Ибе)²⁰⁴⁾ — представляет собой, возможно, формулу, связывающую Апедемака с определенным районом или поселением, которые часто встречаются в надписях храма Мероэ.

Как божественную пару Апедемака и Исиду, возможно, следует воспринимать, исходя из надписей, сохранившихся на дверной перекладине храма Дебода, где имеется картуш по одну сторону с именем Апедемака, а по другую — с именем Исиды.²⁰⁵⁾

Изображение на южной стене храма Нагаа,²⁰⁶⁾ где царственные особы поклоняются различным богам, нуждается в объяснении, так как граффити в Нагаа, написанное египетской демотикой, сохранившееся на этой стене, дает имя египетского бога crḥmsnfr — Аренснуписа;²⁰⁷⁾ чтение это, правда, необходимо [99] уточнить. Сцена же на обратной стороне пилона этого храпа не оставляет сомнения в тон, что Апедемак здесь является божественной парой Исиды. На пилоне виден штандарт с изображенной Апедемака, который пронзает пленника, а также представлена Исида, приводящая пленных к царю.²⁰⁸⁾ Апедемак изображен с букетом злаковых, так же как и на западной стене, а Исида — с вазой для возлияний.²⁰⁹⁾ Таких образом, эта божественная пара повторяет образы египетских Осириса и Исиды как символов воды и земли, т.е. составных частей культа плодородия. Следует заметить, что в храме Нагаа функция Апедемака как бога плодородия наряду с его образом бога войны выступает весьма отчетливо. Эта же линия отражена и в гимне Апедемаку в храме Мусавварат-эс-Суфра, где одним из эпитетов было "дающий питание всем людям", хотя на рельефах храма эта функция не была отражена.

Появление львиноголового Апедемака как символа плодородия объясняется, по-видимому, прежде всего основным его назначением бога-покровителя царя. Однако это ни в коей мере не принижает значения Амона, которому, как свидетельствует целый ряд памятников, отводилась решающая роль в избрании царя и руководстве его деяниями. Апедемак же как бог-покровитель царя соединяет в себе символику львиноголового бога с представлениями о физической силе и мощи царя, равной только лишь львиной. И если непосредственно происхождение Апедемака не было подчинено этой идее, то со временем смешение этих понятий и соответствующее отношение к Апедемаку неизбежно должно было возникнуть. Следствием этого мог быть переход к нему любых функций, связанных с представлением о характере царской власти и о царе как ответственном за благополучие всего народа. Например, у племени мбум в Камеруне божественный царь считался подобным льву. С ним связывались самые разные явления — рождение детей, выпадение дождя, урожай или просто здоровье.²¹⁰⁾ Обожествление царя проявлялось прежде всего в представлении о нем как о носителе плодородия, что связывалось с его воспроизводительной способностью. Это хорошо прослеживается на африканском материале. Так, туземцы Конго верили, что если их верховный жрец умрет естественной смертью, то мир погибнет и земля, которая поддерживается только его силой, немедленно превратится в ничто. До недавнего времени такие верования бытовали и у шиллуков.²¹¹⁾ В древней нубийской сказке "Лев, гиена, лиса и заяц" лев представлен [100] как царь зверей, обеспечивающий плодородие. "С тех пор как ты заболел, — говорит ему гиена, — мы перестали заниматься повседневными делами и остановили сакие".²¹²⁾

Представление о льве как символе плодородия тесно связано с ассоциациями льва с водой, что прослеживается в египетском культе Хапи.²¹³⁾ В основе этой связи лежало, очевидно, природное явление: подъем вод Нила происходил при определенном положении созвездия льва, отсюда и лев стал одним из культовых животных божества плодородия. Таким образом, переход функции плодородия к львиноголовому божеству возник, по всей видимости, как следствие наблюдений за явлениями природы и ассоциаций, с ними связанных, но был к тому же социально обусловлен представлением о царе-льве — носителе плодородия. Мероитский вариант львиноголового бога плодородия может быть объяснен скорее через царскую символику, однако корни его восходят, очевидно, к культу воды, что обнаруживается из связей льва с водными резервуарами (см. ниже).

Апедемаку поклонялись также в построенном царем Натакамани и царицей Аманитере храме Амона в Нагаа, выдержанном в отличие от львиного в чисто египетском стиле. Здесь сохранилось изображение царицы, делающей подношения Апедемаку, который представлен в своей характерной короне со скипетром "уас" и знаком жизни в руках. В глубине храма, около алтаря, встречается сходный сюжет, где царица делает подношения Апедемаку и другим богам храма.²¹⁴⁾

Попытки этимологии мероитского варианта написания имени Апедеыака привели Е. Цильарца к заключению, что слово ⊃p⊃ ḍ⊃ mk означает "бог (mk), который происходит из Педеме", где Педеме идентично Примис.²¹⁵⁾ О том, что мероитское название Амара — Педеме идентично греческому — Primis megale, писал еще Гриффис.²¹⁶⁾ Однако во многих мероитских надписях богом Педеые является Амон.²¹⁷⁾ Имена Амона и название города во всех случаях выписаны самостоятельно. В гробницах Каранога имеются имена мероитской знати, упомянутые в связи с Педеме; очевидно, они принадлежали Педеме или происходили оттуда.²¹⁸⁾ Вместе с тем нет ни одной надписи, указывающей на связь Апедемака с г. Педеме. Пламли полагает, правда, что Primie можно отождествить также и с Ибримом, локальным богом которого был Гор Миама.²¹⁹⁾ Обе эти идентификации связывают Апедемака с районами второго и третьего порогов. Вместе с тем основные [101] памятники, где упоминается Апедемак, в той числе и самый ранний комплекс — Мусавварат-эс-Суфра, сконцентрированы в районах южнее пятого порога, в центре мероитского царства, где, очевидно, и складывался его культ. Во всяком случае, смысловое значение его имени также должно быть связано с местом его происхождения и средоточения культа, а потому попытка этимологии с помощью локального названия местности в Северной Нубия вряд ли правомерна.

Описывая руины Нагаа, Бадж отмечает наличие огромного резервуара (хафира), в юго-восточном углу которого располагался храм. К северо-западу от этого храма находились остатки другого резервуара. По слогам местных жителей, они предназначались для хранения дождевой воды.²²⁰⁾ Гриффис говорит о статуе льва, помещенной на берегу резервуара.²²¹⁾ Он же пытается связать древнее название Нагаа — Tolakte — с понятием "вода" — "to", этимологизируя это слово как "вода, находящаяся в lak", имея в виду наличие огромного резервуара.²²²⁾ Однако хафиры, предназначенные для хранения дождевой воды, не являются исключительной особенностью комплекса Нагаа. В районе между пятым и шестым порогами обнаружено большое количество подобных хафиров, используемых с той же целью, со статуями львов по берегам. Львы, вне всякого сомнения, имеют культовое назначение. Статуя сидящего льва высотой в 1 м 60 см была найдена внутри хафира Мусавварат-эс-Суфра, дата постройки которого, по предварительным данным Хинце, относится к периоду между 300 и 250 гг. до н.э.²²³⁾ Около северной и южной стен храма Мусавварат-эс-Суфра были обнаружены два водостока в виде головы льва.²²⁴⁾ Огромный резервуар найден также в Базе.²²⁵⁾ Вокруг него сохранились остатки пяти статуй львов: одна — на северо-восточной стороне между устройствами для приема воды, другая — в середине южной стены, остальные три — с западной стороны по направлению к храму. Кроуфут полагает, что эти статуи не изменили своего расположения со времени строительства хафира.²²⁶⁾ Большой водоем, украшенный на каждом конце головой льва, помещался в Мероэ в храме Исиды.²²⁷⁾ Остатки четырех статуй лежащих львов сохранились вокруг резервуара в Умм-Соде. Кроме того, перед резервуаром, а также на западном и восточном берегах его находились статуи сидящих львов. По типу все они сходны с фигурами львов в Базе, Нагаа и Мусавварат-эс-Суфра.²²⁸⁾ Арабское название местности Умм-Сода — "мать львов" – Шинни [102] соотносит с этими и еще семью фигурами каменных львов в поселении.²²⁹⁾ Смысл и назначение львов, размещенных по берегам водного источника, становятся ясными при сопоставлении с аналогичным египетским материалом. Львиноголовые "хранители" источников известны в храмах Дендера, Фив, Эдфу, Филе.²³⁰⁾ Эпитеты таких львов в различных храмах — "прекрасный лев" или "лев, прекрасный своим волшебным глазом".²³¹⁾ Каменная плита водосточного желоба в Дендера украшена двумя изображениями лежащих львов.²³²⁾ Передняя часть льва или только его голова часто встречаются на карнизах египетских храмов, где они служат архитектурным оформлением водостока. Подобные украшения встречаются в Египте с Древнего царства и до греко-римского времени. Некоторые из таких львов имеют надписи, где упоминается тот или иное львиноголовый бог Египта, говорится об отражении врагов и об использовании фигуры льва в качестве водного источника.²³³⁾

Хафиры, распространенные в Куше повсеместно, служили средством сохранения воды²³⁴⁾ и, возможно, использования ее в земледелии в засушливое время, а потому и львы, помещенные около воды, были связаны, очевидно, с культом плодородия, четко прослеживающимся в образе львиноголового Апедемака из Нагаа. Происхождение хафиров, идея их строительства, так же как и магические статуи львов, служащие архитектурным оформлением водостока, местные, а не принесенные из Индии.²³⁵⁾

Строительство львиного храма в Нагаа свидетельствует о дальнейшем развитии образа львиноголового Апедемака в системе религиозных верований Мероитского царства. Рельефы Дагаа дают ряд новых черт в иконографии этого бога, что проявляется прежде всего в отходе от традиционных египетских канонов. Поиски новых форм связаны с появлением образа многоголового и многорукого Апедемака, а также львиноголовой змеи с человеческим телом, которые находят, конечно, параллели в египетском искусстве, но тем не менее значительно от него отличаются. В основе этих образов, и в особенности львиноголовой змеи, лежат, безусловно, местные сюжеты и практика. Выше упоминалось о том, что некоторые исследователи объясняют образы львиноголовой змеи и трехглавого Апедемака индийским влиянием на культуру Мероэ. Однако это представляется неубедительным, поскольку остаются неясными ни идея подобного влияния, ни конкретные пути его проникновения. К тому же, как [103] было отмечено, "трехглавое изображение" было известно обитателям Нильской долины.

Усиление местных элементов проявляется в соединении мероитского бога с египетской Исидой, что служит отличительным признаком для храма Нагаа, так как на территории Куша Исида воспринималась обычно со своим египетским супругом — Осирисом. Вместе с тем появление Апедемака в паре с Исидой указывает на вытеснение египетского Осириса и замену его местным Апедемаком. Объединение египетской богини и местного бога преследовало цель соединить близкие по духу религиозные течения в одном храме. В данном случае это происходило за счет более резкого возвеличения своего бога и в значительной мере изменения характера египетской богини, что видно по функции Исиды-воительницы, супруги воинственного бога Апедемака, приводящей пленных к царю.

Храм в Мероэ

Говоря о жителях Мероэ, Страбон отмечал, что они "почитают Геракла, Пана и Исиду, кроме другого какого-то варварского бога" (XVII.II.3). Возможно, он имел в виду Апедемака, которому в Мероэ был посвящен так называемый храм львиного бога, сооруженный по типу уже рассмотренных храмов Мусавварат-эс-Суфра и Нагаа.

У входа в храм был найден каменный сидящий лев. Один из львов, сброшенный с постамента, был обнаружен внутри сооружения. Там же оказались еще одна фигура льва, две маленькие эмблемы львов и табличка с надписью, посвященной львиному богу. Все эти находки позволили отнести храм к культовому сооружению, посвященному льву.²³⁶⁾

На одной из сторон таблички изображен львиный бог в той же короне, что и царь, представленный на другой стороне этой таблички и несущий скипетр с эмблемой сидящего льва.²³⁷⁾ Как отмечает Гриффис, этот бог-лев по типу сходен с львиноголовым богом в храме Нагаа.²³⁸⁾ Атрибуты бога-льва такие же, как и в рассмотренных выше храмах: в правой руке он держит скипетр со львом и, очевидно, пучок колосьев, а в левой — веревку, свернутую как знак "анх", так, как если бы он предлагал ее царю, представленному в позе восхваления на другой стороне таблички. По назначению это изображение сходно с рельефом трехглавого Апедемака в Нагаа. От него тоже отходят знаки жизни, и он держит в руках пучки колосьев. Апедемак [104] выступает здесь в роли бога-создателя, передающего жизнь царю, т.е. в обычной функции большинства египетских богов и кушитского бога Дедуна. Сохранившаяся на табличке надпись выглядит следующим образом.²³⁹⁾

С [ре] dem [k] i Tñyidmni pwrite yelḫyte dqrite ḿewltê šnê qêre Iw ewkenki cpeaemki

Из надписи следует, что здесь изображены львиноголовый бог Апедемак, чье имя повторено здесь дважды, и царь Танийдамани, время правления которого, согласно Данхвму, 133—116 гг. до н.э. или, по хронологии Хинце, 120-100 гг. до н.э.²⁴⁰⁾ На основании данных пирамид Напаты и Мероэ, С. Вениг относит правление этого царя к более поздней эпохе — 90—70 гг. до н.э.²⁴¹⁾ Возможно, этот царь и был строителем Львиного храма в Мероэ.

Как и в надписях из Нагаа, здесь повторено выражение pwrite, которое в сочетании pwrite yelḫte напоминает фразы из Нагаа pwrite ibḫte, относящиеся к различным богам. Возможно, они выражают просьбу. Слово dqrite, встречающееся как в словах царя, так и в словах бога, позволяет предположить, что и просьба царя, и ответ бога связаны с передачей или получением dqrite, которое по смыслу может означать жизнь или благосостояние, а может быть и связано с царской властью. В речи царя встречаются также слова qêre "царь" и Šnê, переводимое Гриффисом как имя царя.²⁴²⁾

Здесь же в храме сохранилась еще одна мероитская надпись, состоящая из 18 строк, с посвящением богу Апедемаку. Она увенчана крылатым солнечным диском и включает в себя следующие слова:²⁴³⁾

[P] edemk soboryete kemp [l
ye] sbohe qore bowidli [:] bi...
kye wos pileqete ste
p] ileqe [:] pl [:] yesbohe [towỉ]
ar ywidl pileqe [pl]
[ytkidetowi wos atiyete ^*
atiepl yesbohetowi
ar ateyete atiyepl [105]
ytikidetowi wob
tebwete tebwe pl [ :] yesbohetowi
ar [⁺: tebwe [te] tebwe
pl ytikidetowi a [m] npte
nptk nik t(i)neyinewiw
yt(i)kideto[wi..] ....... sjwj lbḫtel
ywi yiret(i)wi aro hirl webḫlit(i)
yhi nt(i)met(i)wi rekl
ahnewit(i)w yeritowi teris ahnewit(i)w
nt(i)metowi ayis ayi

Надпись начинается с имени львиного бога Апедемака, написанного без начального с. Второе слово — очевидно, название местности — Соборе, которое Гриффис считает возможным сопоставить с этнонимом "сембриты",²⁴⁴⁾ упоминаемым некоторыми античными авторами.

Здесь же встречаются имена трех богов — Апедемака, Исиды и Гора, напоминающих известную египетскую триаду — Осирис, Исида и Гор, только египетский Осирис заменен мероитским Апедемаком.

Названия местностей связаны с определенными богами примерно следующим образом: Апедемак — Соборе; Исида – Филе, Атийе и Тебауе соответственно; Гор – Филе, Атийе и Тебауе; Амон — Напаты.

Атийе Гриффис ассоциирует с Седеинга, чье египетское название в Новом царстве было Хут-Тийе (иди крепость Тийе), которую Аыенемхет III построил в честь царицы Тийе.²⁴⁵⁾ Название Тебауе соответствует, возможно, Piwabe или Абатону — местности в районе о.Филе, совпадающего, вероятно, с о. Бигге.²⁴⁶⁾ Выражение towi следует, очевидно, воспринимать как относительное прилагательное со значением "принадлежащий к...", "относящийся к..." или "находящийся в...". Построение первой фразы отличается от всех последующих отсутствием характерного towi в окончании yesbohe. Вслед за этим словом следует qore "царь". Согласно Гриффису, эта фраза переводится: Yesbohe Апедемака Соборе, господина (?) Кем bowide царя Bi(?)... kye.²⁴⁷⁾ Однако, возможно, речь идет о царском роде yesbohe Апедемака, и фраза выглядит следующим образом: "Царское yesbohe Апедемака Соборе, господина (?) Кем...". Или: "Апедемак Соборе, господин Кем yesbohe царя...". Далее:²⁴⁸⁾ [106]

относящийся к yesbohe Исиды Филе, матери (?)²⁴⁹⁾ Филе

относящийся к yatkide Гора ребенка (?) господина Филе

относящийся к yesbohe Исиды Атийе, госпожи (?) Филе

относящийся к yatkide Гора Атийе, господина Атийе

относящийся к yesbohe Исиды Тебауе, госпожи Тебауе

относящийся к yatkide Гора Тебауе, господина Тебауе

относящийся к yatkide Лиона Напатского Напаты милого (?) (могущественного?) бога

Слово yesbohe имеет, возможно, смысл "инкарнация".²⁵⁰⁾ Соответственно и строки, где встречается это слово, можно перевести как "воплощение Апедемака" или "воплощение Исиды". Термин yesbohe относится к Исиде и вместе с тем к Апедемаку, что, вероятно, указывает на их супружеские отношения и соответственно на принадлежность к одной категории. Это же слово входит составной частью в имя даря Amani-Yesbohe, которое выписано на обломках огромного льва, найденного в Каср-Ибриме.²⁵¹⁾ Приблизительная дата его правления — 286—306 гг. н.э. Как полагает Пламли, в мероитское время и в последующий период оккупации блеммиев в Каср-Ибриме поклонялись Апедемаку.²⁵²⁾ Имена Гора и Амона Напатского сопровождаются словом yatkide, по смыслу, возможно, сходным с термином yesbohe. В целом надпись представляет собой посвящение богам, почитавшимся в львином храме Мероэ, где Апедемаку отводилось первое место.

В храме найдены также три квадратных блока с надписями, начинающими словом pedemk и заключающими в себе, очевидно, обращение к богу Апедемаку. Как полагает Гриффис, по очертаниям камня можно предположить, что каждый из них поддерживал фигуру бога либо в облике сидящего льва, либо человека с головой льва.²⁵³⁾ Надписи на блоках включают следующие слова. Надпись 8.

Pedemk ...remyete Teqride
amni qore pwide mlol yes
bete howte yte bntke tomlo
[t] mlteke qoleb yerilw yibhebsni
ntklw yilḫebsni [107]
tmteke newi yiteenl
ye ypnesni yelbilis
ypneni yelebil as
....i dksni
yeli yekeni yibḫ
....eyksni y....l

К сожалению, лишь незначительная часть надписи понятна. Бег сомнения, эта надпись посвящена Апедемаку царем Текридамани; имя и титул его выписаны в первых двух строках. Слово qoleb в строке 4 Гриффис переводит как "образ", "изображение".²⁵⁴⁾ Слово mlol сходно с mlo в надписи, посвященной Апедемаку в Нагаа, и означает "хороший" (возможно, оно использовалось как эквивалент египетского m3c — ḫrw).²⁵⁵⁾

Слово ntkelw (строка 5) сходно с ntke в надписях Апедемака, Мут, Хатор и Сатис в Нагаа. Остальные слова остаются пока неясными. Надпись 9.²⁵⁶⁾

Pedemk siqyete teqride
amni qore pwide mlol
yesbohe weteyk
ato hlo wdepike
ytwdsni ḫrih mlo yere
thnke yeresni
ato beytwdy
ylsni hrih beytry
e wrs ylsni trql ylsni
kelw qrsni
у termietilw sobsni
yltetekewi yidḫlsni

Первые две строки этой надписи идентичны начальным строкам надписи 8, за исключением второго слова, следующего за именем бога Апедемака. Возможно, это название местности Сикье.²⁵⁷⁾ Локативный послелог -te позволяет прочитать строку как "Апедемак в Сикье" царь Текридамани "pwide miol". Далее следует уже известное по рассмотренному выше посвящению слово yesbohe, возможно также означающее инкарнацию Апедемака. Строки 4 и 7 начинаются словом ato "вода", что должно быть как-то связано с культом плодородия.

Pedemk Kobbleteli Teqride
[amni] qore qlite mhelidt [108]
rekel aleḫ
tenowitw kmok yeow kelt
yetre ketes
borhtedh kete lh
(От 7, 8 и 9-й строк остались лишь отдельные следы.)
ytlekete lḫeketes
atbelw kide kete
qelw t

Начальные слова надписи сходны с предыдущими, но Апедемак связан здесь с Kobble, и начало надписи звучит как "Апедемак Кобабле".

Каждая из трех надписей начинается с имени бога, а за ник следуют названия местностей — соответственно ...ремие, Сикье и Кобабле. Вслед за этих в каждой надписи повторены имя и титул царя Текридамани, правившего в 246—266 гг. н.э.²⁵⁹⁾ Надпись на каменных блоках с именем Текридамани, мероитского правителя III в. н.э., позволяет считать, что практически до конца существования Мероитского царства его правители поклонялись Апедемаку как главному богу. Упоминание различных местностей в сочетании с именем Апедемака говорит о той, что его культ был распространен в Мероитском царстве повсеместно. Основной особенностью культа Апедемака в храме Мероэ, так же как и в храме Нагаа, является его соединение с Исидой за счет вытеснения египетского Осириса. Этот процесс представляется очевидным, так как упоминание в надписи Гора Младшего явно указывает на восприятие египетской триады с заменой Осириса Апедемаком. Назначение его в значительной мере связано с функцией бога плодородия. Об этом свидетельствуют пучки злаков в его руках, эта же функция логически переходит к нему при замене им египетского Осириса.

Культ льва на территории Куша

Почитание Апедемака на территории мероитского царства неразрывно связано с культом льва, следы которого встречаются в различные эпохи, в различных местностях. Образ бога-льва включал в себя символы царской власти, силы, воинской доблести и победы и вместе с тем связывался с понятиями воды и плодородия. Возникнув в относительно поздний период существования независимого государства Куш, культ Апедемака отражал различные аспекты поклонения льву как в северной, так и в южной части царства, которые сконцентрировались в [109] одном образе главного бога мероитян. Следует поэтому возможно более полно рассмотреть все варианты изображений львов — статуи, скульптуры, — а также надписей, сохранившихся на территории Куша, без чего образ Апедемака не будет полным.

Многочисленные остатки статуй восходят еще к культуре Кермы. Были найдены львы, изображенные в различных позах,²⁶⁰⁾ а также фигура животного, напоминающего двойного льва Акер.²⁶¹⁾ Недалеко от двери валялись многочисленные обломки, как оказалось при подборке, фаянсового льва. Позже были найдены остатки другого льва.²⁶²⁾ Эти львы, возможно, находились первоначально у входа в храм, символизируя охрану, как в египетских так и кушитских храмах.

На кладбище в Санаме были найдены три захоронения со скелетами молодых львов. У одного из этих животных на шее сохранился амулет в виде глаза Гора, у другого — стеклянные бусы с таким же амулетом, а на правой ноге — браслет.²⁶³⁾

Это погребение вместе с обнаруженными там священными амулетами не оставляет сомнения в культовом назначении захоронения львов. Подобные захоронения неизвестны в Египте, однако по аналогии с практикой мумификации священных животных льва можно рассматривать как культовое животное, посвященное определенному богу. Львиный бог в Куше известен только под одним именем — Апедемак, следовательно, и посвящение льву должно относиться именно к нему. Возможно, что во времена этого захоронения, которое датируется приблизительно VII в. до н.э., образ Апедемака в том законченном виде, как он предстает в храмах Мусавварат-эс-Суфра, Нагаа и Мероэ, еще не сложился. Однако о его прототипе, связанном с почитанием льва и вытекающими из этого особенностями, можно говорить с большой долей вероятности.

В царских гробницах Балана и Кустул были найдены, лобные украшения лошадей в виде головы льва.²⁶⁴⁾ Фигурой льва были украшены также и удила.²⁶⁵⁾ Подобные изображения часты во время культуры X.²⁶⁶⁾ Была найдена голова льва, составлявшая часть лобного украшения лошади, а также медальон с головой льва, сделанной из слоновой кости и усыпанной драгоценными камнями.²⁶⁷⁾

Кроме того, голова льва часто использовалась как орнамент,²⁶⁸⁾ как царское лобное украшение вместо обычного урея²⁶⁹⁾ и в качестве наколенника для царя, как это видно на рельефе из Гебель-Гейли.²⁷⁰⁾ [110]

Различные изображения львов можно проследить по всей территории Куша. Так, в Каср-Ибриме были найдены два фрагмента статуи огромного льва мероитской работы. Особенно интересна мероитская надпись, сохранившаяся на груди льва, с именем царя Иесбехамани, правившего между 286—306 гг. н.э.²⁷¹⁾ Пламли, ссылаясь на эту находку, полагает, что в Ибриме во времена Иесбехамани, одного из последних мероитских правителей,²⁷²⁾ поклонялись Апедемаку и его супруге Исиде.

В Баб-Калабше обнаружена маленькая голова льва мероитской работы, датируемая римским временем.²⁷³⁾

При раскопках в Западной Арминне найдены надписи с упоминанием жреца (trtekes) Апедемака. Надписи относятся к позднему времени.²⁷⁴⁾ Это первое и единственное известное нам упоминание жреца бога Апедемака. Титул tert[ek]s встречается также еще в надписях Каранога.²⁷⁵⁾

На колоннах храма Амара имеются изображения львиноголового божества в характерное короне Апедемака со знаком жизни и скипетром "уас" в руках, которому в одном случае царица, в другом — принц делают подношения.²⁷⁶⁾ Правда, в сохранившихся надписях, выполненных мероитскими иероглифами, его имя отсутствует. Кольцо с изображением крылатого льва было найдено в храме Семны. Данхем предполагает, что оно связано с Апедемаком.²⁷⁷⁾

Из храма Аменхотепа III в Солебе были вывезены две статуи гранитных львов с египетскими иероглифическими надписями, которые впоследствии были помещены в храме эфиопских царей в Гебель-Баркале.²⁷⁸⁾

Каменные ворота так называемого "Восточного дворца" в Каве охранялись двумя маленькими львами, сходными по типу с найденными около храма в Мероэ.²⁷⁹⁾ Макадам считает возможным назвать этот храм львиным, поскольку перед его входом были найдены два льва, а внутри храма — передние конечности и голова статуи льва. Эти львы, как полагает Макадам, связывают храм Кавы с культовыми центрами Мероэ, Уим-Сода, База, Нагаа и Мусавварат.²⁸⁰⁾ В Каве была найдена также часть львиной головы с характерной птолемеевской короной, сделанная либо в конце напатской, либо уже в мероитскую эпоху.²⁸¹⁾ Возможно, она связана с почитанием Апедемака. Эпитет "лев" входит здесь и в царскую титулатуру Тахарки, и появляется в имени Амона-Ра.²⁸²⁾ [111]

Особенно часты изображения львов в районе Мероэ. На стенах пирамид можно увидеть как сидящих львов, так и²⁸³⁾ царские троны с головой льва.²⁸⁴⁾ В северной части некрополя Мероэ, в гробницах , были найдены головы львов, сделанные из серебра, а также серебряные пластинки с рельефом, представляющим шагающего льва.²⁸⁵⁾ Голова льва в профиль видна на рельефе гробницы царицы Шанакдакете. Вся же сцена, как полагает Вениг, представляет царицу в позе победительницы.²⁸⁶⁾

Статуэтка льва была найдена при раскопках храма Аписа-Хапи в Мероэ. Как показал Ллойд, храм носит это название условно, и статуэтка, возможно, указывает на почитание Апедемака, хотя утверждать этого пока нельзя.²⁸⁷⁾

Севернее Мероэ, в Умм-Али, была найдена голова льва в фас, по стилю выполненная, очевидно, в Мероэ.²⁸⁸⁾ В пяти километрах севернее Мероэ, в местечке Гаду, была обнаружена верхняя часть статуи огромного льва, сделанного из черного песчаника и напоминающего фигуру льва из Базы.²⁸⁹⁾

Храм в Базе, хотя и не содержит точных данных о посвящении Апедемаку, тем не менее явно связан с культом львиного бога. По словам шейха Бегаравии, записанным в 1904 г., этот храм занимал большую территорию, на которой были найдены многочисленные изображения лошадей, львов и баранов.²⁹⁰⁾ Кроуфут, посетивший Базу в 1906 г., нашел остатки храма с порталом, охраняемым большим количеством статуй львов.²⁹¹⁾ Один из них был изображен повергающим связанного пленника, другой — в обычном сидячем положении. Недалеко от входа обнаружили третьего льва, по позе которого можно было заключить, что первоначально он был обращен к воротам храма. Далее, еще на некотором расстоянии, нашли четвертого в аналогичном положении.²⁹²⁾ Во дворе, перед пилоном, лежали остатки фигур еще двух львов в положении сидя, сделанных из мягкого песчаника.²⁹³⁾ Сразу же перед алтарем стояли пять маленьких фигурок львов из песчаника, которые в точности повторяли статуи, найденные снаружи. Один из них повергает пленника, остальные похожи на ранее найденные статуи, повторяя их даже в деталях орнамента.²⁹⁴⁾ По типу и стилю эти львы, как отмечает Кроуфут, а также те, что находились вокруг резервуара в Умм-Сода, сходны с изображениями двух львов перед большим пилоном храма Исиды Филе римского времени.²⁹⁵⁾ В Вад-бан-Нага в маленьком храме (Е) были найдены [112] пять статуй сидящих львов. В этой местности обнаружили также статуэтки львов из обожженной глины.²⁹⁶⁾

Широкое распространение культа льва на территории Куша связано, конечно, с особенностями фауны. Как сообщают античные авторы, в районе Мероэ водилось огромное количество львов (Strabo, XVI.4, 9; XVII.11, 2; Diod., III.23). О древнем происхождении культа льва свидетельствуют египетские варианты сказаний о Тефнут, солнечном глазе Ра, отправившемся в Эфиопию. По возвращении в Египет она принимает облик различных священных животных, в зависимости от того, в какой ном она вступает, но именно по Эфиопии она бродит в образе дикой львицы. Хопфнер высказывает предположение о возможном происхождении культа льва из Куша, ссылаясь на то, что большинство памятников, связанных с образом бога-льва, были найдены именно в Эфиопии и что уже с древних времен эфиопские цари изображались с дрессированными львами.²⁹⁷⁾ Вряд ли, однако, это так, поскольку поклонение льву и его обожествление — явление, достаточно широко распространенное у многих народов мира как часть культа животных. Культ льва в Египте и Куше скорее всего не связан общим происхождением, хотя и не исключает взаимовлияния отдельных элементов. Такие явления, как лев — символ царя, лев, повергающий врага, лев — хранитель ворот храма или лев — архитектурное оформление водостока, встречаются и в Египте и в Куше. Вряд ли правомерно судить о том, на какой территории то или иное явление возникло и куда оно распространилось. С одинаковой долей вероятности можно предположить влияние с той или иной стороны, равно как и простую ассоциацию по смежности. Отличительная особенность культа Апедемака в Куше — переход к нему функции бога плодородия, не известной ни у одного львиноголового божества в Египте. В этом отразилась главная идея мероитской религии — обожествление царя как ответственного за обеспечение жизни.

В качестве бога плодородия Апедемак выступает в роли божественного супруга Исиды в храме Нагаа, его сопровождают пучки злаковых растений; указания на это есть и в строках гимна из Мусавварат-эс-Суфра. С этим аспектом Апедемака связаны и многочисленные водные резервуары-хафиры, где львы — архитектурное оформление водостока.

Образ Апедемака, бога-льва, в своем законченном варианте, с присущими ему особенностями и способом выражения возникает [113] относительно поздно. Но тел не менее он является собирательным образом, воплощая и в своей внешнем облике, и внутренней сущностью различные черты культа льва, проявляющиеся с древних времен и отраженные уже в ранних археологических культурах, которые были выявлены на территории Куша. Многочисленные фигурки, статуэтки, орнаменты и украшения с изображениями львов могут, по всей вероятности, считаться либо прообразом Апедемака, либо формой проявления его культа в зависимости от времени находок и их назначения.

Наиболее частая тема образа Апедемака-льва — это тема войны, которая видна в многочисленных его изображениях, сопровождающихся оружием, связанными пленниками и сценами победы над врагом. Этой же цели служат изображения льва, сопровождающего царя и царицу, а также царские украшения, связанные со львом, где тепы бога-льва и победной мощи царственного повелителя тесно переплетены. Возможно, этой идее и обязан бог Апедемак своему происхождению, поскольку его появление связано с укреплением самостоятельного Мероитского царства. Как и большинство основных богов Египта, Апедемак выступает в роли бога-создателя, что четко видно из его связей с многочисленными знаками жизни и власти, которые сопровождают его изображения и которые он передает царю. Связан ли его образ в этом качестве с солярным культом? Прямых и точных ответов на это находки основных львиных храмов не дают. Тем не менее о возможной солярной природе культа льва в Куше говорит Моннере де Виллар. В таком же плане связывает культ Апедемака со львом и Леклан.

Бога из Гебель-Гейли, изображение которого сопровождается атрибутами, характерными для Апедемака (пучок злаковых и группа связанных пленников), Леклан считает возможным сопоставить с другими изображениями божеств в фас, имеющимися в храме Нагаа, а также с фигурой Сераписа, вычеканенной на кольце царицы Аманишакете, где он представлен сидящим на троне со скипетром, стилизованным знаком жизни, скрученным из веревки, и попирающим ногами врагов. Эти атрибуты Сераписа сходны с встречающимися у бога Апедемака.²⁹⁸⁾ О связи солнца и льва в Египте имеются сведения у Элиана и Макробия. Солнечный глаз в образе льва упоминается и в египетском сказании. Конечно, есть основания полагать, что культ Апедемака включал в себя этот элемент через его функцию бога-[114]создателя. При той связи, которая существовала между понятиями "царь" и "лев", возможна и их ассоциация с солнцем, но уже не через представление о физической силе царя, а через связь его с Апедемаком как богом-творцом. Однако следует иметь в виду, что восприятие Апедемака как бога-солнца — реконструкция чисто гипотетическая, вытекающая из связи льва с солнцем в египетских верованиях. Принимая во внимание то, что в Египте известно около 60 львиноголовых богов и богинь в многочисленных ипостасях и функциях (в основном связанных с войной), можно представить себе, сколь мала возможность видеть в львиноголовом божестве солнце, если на это нет прямых указаний в надписях и иконографии.

Что касается сравнения образов Апедемака и Сераписа, то их сходство может быть обнаружено только в отношении атрибутов богов. Следует заметить, что ни одна из фигур антропоморфного бога в фас не сопровождается именем Апедемака. Все доподлинно известные до сих пор его изображения зооморфна. Сопоставление же этих божеств на основании сходства сопровождающих их отдельных символов представляется недостаточно убедительным, поскольку символы эти, в особенности такие, как знак "анх" иди форма короны, характерны для многих богов Мероитского царства.

Различные направления культа Апедемака определяются главным религиозным представлением о царе-льве, которое отражает существо его культа. Соединение царской и божественной символики обусловило, очевидно, положение Апедемака как главного бога Мероитского царства, культ которого проник в различные сферы жизни. Представление о царе-льве было известно и в Египте. Но в том четком и концентрированном виде, как оно предстает при изучении культа Апедемака, его можно считать отличительной особенностью религиозной идеологии мероитской эпохи.

^* Статья представляет собой расширенный вариант доклада на Второй Всесоюзной Конференции по мероистике в июне 1972 г. (Отчет об этой конференции см. ВДИ, № 2, 1973, с.192-194. Основные выводы опубликованы в автореферате диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук "Религиозные культуры древнего Судана", М., 1974).

В 1972 году статья была сдана в настоящий сборник, поэтому автор не смог учесть материалы и выводы о боге Апедемаке, опубликованные в монографии L.V. Žabkar, Apedemak, the Lion-God of Meroe.

¹⁾ F.Ll. Griffith, Meroitic Inscriptions, London, 1911, c. 1; pt II.London, 1913; F.Ll. Griffith, Karanog. The Meroitic Inscriptions of Shablul and Karanog, Philadelphia, 1911.

²⁾ L. Linant de Bellefonds, Journal de voyage à Meroe dans l'années 1821 et 1822, ed. by M. Shinnie, Khartoum, 1958.

³⁾ F. Cailliaud, Voyage à Meroe, vol. 1-4 et 2 atlases, Paris, 1826—1827, vol. I. pl. XVIII, XVII, XXX. vol. III. c. 124-138.

⁴⁾ И.С. Кацнельсон, Напата и Мероэ — древние царства Судана, М., 1970, с. 43.

⁶⁾ R. Lepeius, Dencmäler aus Ägypten und Athiopien (LD), Abt. I-VI. Berlin, 1849—1859, см.: Abt. V.а также: R. Lepeius, Briefe aus Ägypten, Äthiopien and der Halbineel des SinaI.Berlin, 1852, с. 153, где он упоминает о руинах Мусавварат.

⁷⁾ E.A.W. Budge, The Egyptian Sudan. Its History and Monuments, London, 1907, Bd 1-2.

⁹⁾ J. Garstang, Preliminarj Note on an Expedition to Meroe in Ethiopia, — "Annals of Archaeology and Anthropology of the Liverpool univercity. Institut of Archaeology" (далее — LAAA), 1910, N 3.

¹⁰⁾ См.: F.Ll. Griffith в кн.: J. Garstang, А.Н. Sayce, F.Ll. Griffith, Meroe, the City of the Ethiopians, Being an account of a First Season's Excavations on the Site 1909/10, Oxford, 1911, c. 62 ff.

¹¹⁾ См. отчет: F. Hintze, Vorbericht über die Butena-Expedition 1958 des Instituts für Ägyptologie der Humboldt-üniversität zu Berlin, — "Firschen und Werken" Festschrift zur 150 Jahr-Feier der Humboldt-Universität zu Berlin, Bd III. Berlin, 1960. См. также: F. Hintze, Preliminary Report of the Butana Expedition 1958 Made by the Institute for Egyptology of the Humboldt university, — "Kush", Berlin, vol. VII. 1959.

¹²⁾ Отчеты о раскопочных компаниях печатались в "Wissenschaftliche Zeltechrift der Humboldt-Universität zu Berlin" (WZHU), 1962, Bd 11; 1963, Bd 12; 1968, Bd 17; 1971, Bd 20, а также в журнале "Kush", vol. 10, 1962; vol. 11, 1963; См.также статьи К.Н. Оttо, Dritte Grabungskampagne ln Musawwarat es Sufra und epigraphische Dokumentation in der Halfa Region, Republik Sudan 1962, — "Ethnographisch-Ärchäologische Zeitschrift" (далее EAZ), 1963, Jg. 4, H. 1; G. Buschendorf-Otto, Sudan-expedition der Deutschen Demokratischen Republik 1963/64, — EAZ, 1965, Jg.6, H.1. Полностью материал публикуется в двухтомном издании: F. Hintze, Musawwarat es Sufra, Bd 1, Teil 2. Der [116] Löwentempel, Berlin, 1971. Остальные тома находятся в печати.

¹³⁾ F. und U. Hintze, Einige neue Ergebniese der Ausgrabungen des Institute für Agyptologie der Humboldt-Universität zu Berlin in Musawwarat es Sufra, — "Kunst und Geschicbte Nubiene in christlicher Zeit", Recklinghausen, 1970, c. 50.

¹⁴⁾ J. Vercoutter, Un palais des "candaces" contemporain d'Auguste (Fouilles à Wad-ban-Naga, 1958—1960), Syria, 39, 1962, c. 286.

¹⁵⁾ F. Hintze, U. Hintze, Alte Kulturen im Sudan, Leipzig, 1966, c. 117, 120; LD V.59; V.60.

¹⁶⁾ Издано в: C. Müller, Geographi graeci minores, Paris, 1885—1861, t. 1.

²²⁾ A.J. Arkell, А History of the Sudan. From the Earliest times to 1821, London, 1955.

²⁴⁾ A.J. Arkell, Meroe and India, — "Aspects of archaeology in Britain and beyond". Essays presented to O.G.S. Crawford, London, 1951, c. 35.

²⁵⁾ W.Vychichl, Hindu Influence in Meroitic Art? On the Three-Headed Lion God Apezemak, — "Kush", vol. VI. 1958, c. 176.

²⁶⁾ J. Vercoutter, Un palais des "candacee" contemporain d'Auguste (Poulles à Wad-ban-Haga 1958—1960), Syria, 39, 1962, c. 298.

²⁷⁾ P.L. Shinnie, Meroe, A Civilisation of the Sudan, London, 1967, c. 89, 113.

²⁸⁾ U. Monneret de Villard, Il culto del sole a Meroe, — "Rassegna di Studi Etiopici , anno 2, N 2, 1942, c. 114-124.

³⁰⁾ J. Leсlant, La religion meroitique. Histoire des [117] Religion I. Religions antique, religion de Salut (Inde et Extreme Orient), Encyclopédie de la Pleiade, Paris, 1970, c. 146.

³¹⁾ M. Museur, Les anciennes civilisations nubiennes, -"Journal de la Société dee Africanistes", Paris, 1969, v. 39, N 2, c. 194, note 1.

³²⁾ F. Hintze, Vorbericht über die Ausgrabungen des Instituts für Ägyptologie der Humboldt Universität zu Berlin in Musawwarat es Sofra 1960—61, — WZHU, 1962, Jg. XI. N 3, c. 448.

³⁵⁾ Там же, с. 62. Дата правления Арнекамани до сих пор не считается окончательно установленной. В своей более ранней работе Studien zur meroitischen Chronologie und zu den Opfertafeln aus den Pyramiden von Meroe, Berlin, 1959, c.23, Ф. Хинце определял время царствования Арнекамани 315—295 гг. до н.э. Даты Дашсема и Рейснера еще более ранние. Б.Г. Хайкок считает Арнекамани современником Птолемея IV, определяя, таким образом, его правление 250—215 гг. до н.э., что приближается к последней датировке Хинце (см.: B.G. Haycoock, Towards а Date for King Ergamenes, — "Kush", 1965, XIII. c. 265). О времени правления Арнекамани см. также: И.С. Кацнельсон, Напата... с. 198-200.

³⁹⁾ Значение этих понятий будет раскрыто при анализе гимна Апедемаку.

⁴⁰⁾ Львиноголовый бог Египта Махес изображался первоначально в простой форме этой короны (см.: J. Garstang, А.Н. Sayce, F.Ll. Griffith, Meroe... с. 62).

⁴³⁾ F. Hintze, Inschriften..., Taf. IIa, V, VIII. c. 10; ; F. Hintze, Musawwarat..., табл. 21.

⁴⁵⁾ Эта черта в образе Апедемака была отмечена еще Гриффисом на материале из Нагаа: F.Ll. Griffith,, Heroitic inscriptions I.c. 61, а также: U. Monneret de Villard, Il culto..., c. 150; F. Hintze, Inschriften..., c. 10.

⁴⁷⁾ Еще в 1923 г. Х. Ласт предложил переводить επ ’Αιθίοπασ τους μακροβίους "против эфиопов, имеющих длинный лук", находя соответствующее толкование (longum arcum habens) в одном из словарей и возводя слово βιóς к гомеровскому "лук". Одним из оснований для такой трактовки он считал иероглифическое обозначение района южнее Гебель-Силсиле как земли лука. Это название, которое дали первые греческие поселенцы Эфиопии, было, как полагает Ласт, известно Геродоту, и именно это он имел в виду (см.: H. Last, ’Αιθίοπεσ μακρóβιοι Classical Quarterly, с. 35-36). Такого же перевода придерживается Леклан (J. Leclant, La religion..., с.147). Д. Хермингхауэен полагает, что, после того как со времен Гомера слово βιóς перестало употребляться, этот термин связывался с понятием "жизнь" βιος и Геродот и его современники понимали это именно в таком значении (В. Нerminghausen, Herodots Angaben über Äthiopien, Hamburg, 1964, c. 32). Термин "долгоживущие", как считает Хермингхаузен, является наиболее верным, так как он связан с мифологическими представлениями о большой продолжительности жизни эфиопов. Этой же точки зрения придерживается И.О. Кацнельсон (И.С. Кацнельсон, Напата и Мероэ..., с. 22, прим. 13). Хермингхаузен полагает, что в повествовании Геродота речь идет об эфиопах Мероэ, так как именно против них выступил Камбиз (В. Нerminghausen, Herodote..., с. 27). Тем не менее Плиний сообщает о "макробиях", живущих не в Мероэ, а на африканском побережье: "...выше, в противоположном от Мероэ направлении, живут мегабары, которым некоторые дают название адиабары; у них есть город Аполло, но одно из их подразделений является кочевниками и питается мясом слонов. Напротив них, на африканском побережье, живут макробии" (Plin. H.N., VI.35, 189-190). Таким образом, племя макробиев, если такое существовало, не может считаться идентичным эфиопам Мероэ, а, напротив, по Плинию, противопоставлено им. Скорее всего Геродот в своем повествовании имел в виду не какое-то определенное подразделение эфиопов, а все вооруженное население в целом как враждебное персам, и именно термин "долгоживущие", а не "длиннолукие" лучше увязывается с контекстом. Кроме того, в слове ο βιος "жизнь" при склонении в accusatuvus plur. ударение в тексте Геродота стоит на первом слоге βίους в слове со значением [119] "лук" ο βιóς aocueativue pluralie ударение переместилось бы на последний слог ο βιούς.

⁴⁸⁾ Дактил (палец) — мера длины у греков = 19,3 мм.

⁵⁰⁾ Agytharchidos, De mari Erythraeo, — изд.: C. Müller, Geographi graeci minores, I.19.

⁵¹⁾ W. Wоlf, Die Bewaffnung des altägyptischen Heeres, Leipsig, 1926, c. 47.

⁵²⁾ F. Hotthenroth, Trachten, Haus, Feld- und Kriegsgeräthscheften der Vëlker alter und neuer Zeit, t. 1, Stuttgart, 1884, c. 10.

⁵³⁾ См.: I. Hofmann, Die Kulturen des Niltals von Aswan bis Sennar. Von mesolithikvum bis zum Ende der ckristlichen Epoche, Hamburg, 1967, c. 401.

Часть рельефа воспроизведена также в издании: Nubien und Sudan im Altertum. Führer durch die Sonderausstellung des Berliner Ägyptischen Museum, Berlin, 1963, Abb. 7; см. также F. Hintze, Musawwarat..., табл. 46, 47.

⁵⁸⁾ F. Hintze, Vorbericht über die Ausgrabungen des Instituts für Ägyptologie der Humboldt Universität zu Berlin in Musawwarat es Sufra 1960—61, — WZHU, 1962, Jg. XI. N 3, c. 50.

⁶⁰⁾ Он же говорит о том, что "Эфиопия является родиной слонов, которые соперничают с индийскими, (размером в) 20 локтей" (VIII.13).

⁶³⁾ W. Dittenberger, Orientis Graeci inscriptiones selectae Lipsiae, 1903, vol. I. N 54.

⁶⁴⁾ Детлефсен заменяет слово artificum на elefantum, полагая, как представляется совершенно справедливо, что в данном случав речь идет о 3000 слонах. См. примечание в издании: Рlin. H.N., VI.35, с. 186.

⁶⁷⁾ W. Krebs, Die Kriegselefanten der Ptolemäer und Äthiopier. Wissenschaftliche Zeitschrift der Universität Rostock, 17 Jg., Heft 4., c. 443.

⁷¹⁾ Изображение слона африканского типа с попоной имеется также в гробнице Акинидада в Гебель-Баркале (84—69 гг. до н.э.) (см.: D. Dunham, Royal Tombs at Meroe and Barkal, Boston, 1957, c. 92, fig. 62).

На рельефе храма Мусавварат-эс-Суфра отсутствует изображение башни, в которой обычно помещался погонщик слона, но, как полагает В.Кребс, башня не видна потому, что на ее месте покоятся ноги божества (W. Krebs, Die Kriegselefanten..., с. 443).

⁷²⁾ F. Hintze, Vorbericht..., c. 450; F. Hintze, Die Kriegselefanten, c. 443; Nubien und Sudan..., c. 37-38; J. Leclant, рец. на: F. Hintze, Die Inschriften des Löwen-tempels von Musawwarat es Sufra, Berlin, 1962; "Orientalistische Literaturzeitung", LXI. 1966, 11-12, col. 548; J. Dеsangеs, Les chasseurs d'elephants d'Abou-Simbel, — "Congrès national des societes savantes 92-me", Strassbourg-Colmar, 1967; "Actes Section d'archeologie", Paris, 1970, c. 34; P. Vahаla, Der Elefant in Ägypten und Nubien, — ZAS, 1970, Bd 98, c. 83.

⁷³⁾ В связи с этим следует, очевидно, пересмотреть отдельные мероитские изображения бога верхом на слоне и статуэтку слоноголового божества из Вад-бан-Нага, которые рассматривались как проявление индийского влияния на культуру Мероэ. Появление таких сюжетов в мероитском искусстве, очевидно, было вызвано исключительно местной практикой и наблюдениями.

⁷⁸⁾ F. Hintze, Vorbericht..., c. 443, Taf. IVa; F. Hintze, Musawwarat..., табл. 5b.

⁸¹⁾ F. Hintze, Musawwarat еs Sufra. Vorbericht über die Ausgrabungen des Instituts für Ägyptologie des Humboldt-Universität zu Berlin 1968 (siebende Kampagne), — WZHU, 1971, Jg XX. Heft 3, c. 234.

⁸²⁾ F. Hintze, Musawwarat еs Sufra. Vorbericht..., — WZHU, 1968, N 5, c. 674.

⁸⁴⁾ J.W. Crоwfооt, The Island of Meroe, London, 1911, pl. VIII; F. Hintze, Vorbericht über die Butena..., c. 371.

⁸⁶⁾ L. Borhardt, Das Grabdenkmal des Königs Heuser R, Leipzig, 1907, c. 16.

⁸⁷⁾ См.: C. de Wit, Le rôle et les eens du lion dans l'Egypte ancienne, Leiden, 1951, c. 73-91. Де Вит приводит интересную историческую параллель, указывая на то, что в египетском языке слово "лев" — rw.tj — имеет два значения: "двойная дверь" и "двойной лев" (Wb. II.404). В связи с этим интересно замечание Годике относительно строк "Текстов пирамид" 135, где говорится: "Открой вход... отодвинув преграду позади rw" Гедике считает, что эти строки следует воспринимать как инвокацию к обожествленному льву, изображенному на дверном засове (H. Goedicke, A Lion-cult of the Old Kingdom Connected with a Royal Temple, — RdE, t. 11, 1957, c. 59).

⁹¹⁾ К.-Н. Priese, Vorbericht über den Abbau des Löwen-tempels von Musawwarat, — WZHU, 1971, Jg. XX. N 3, c. 250; F. Hintze, Musawwarat..., табл. 102.

⁹²⁾ F. Hintze, Musawwarat es Sufra. Vorbericht..., — WZHU, 1968, Jg. XVII.c. 674-676; F. und U. Hintze, Einige..., c. 63.

⁹⁹⁾ У некоторых народов Эфиопии и бассейна Нила до сих пор бытуют представления о льве как о тотеме. Лев-тотем встречается у галла Эфиопии (см.: Е. Нaberland, Galla Süd-Äthiopien. Stuttgart, 1963, с. 516, 448), у ряда племен Южной Эфиопии (см.: A.B. Jenssen, Altvölker Süd-Äthiopiens, Stuttgart, 1959, c. 214, 367), у нуэров (E.E. Evans-Pritchard, Nuer religioan, Oxford, 1956, с. 64-65) и динка (G. Lienhardt, Divinity and Experience. The Religion of the Dinka, Oxford, 1961, c. 117, 242).

¹⁰⁰⁾ F. Hintze, Musawwarat..., Taf. 67; S.E. Chapman, D.Dunham, Decorated Chapels of the Meroitic Pyramide at Meroe and Barkal, Boston, 1952, pl. 10a, Beg. N 12.

¹⁰¹⁾ F.Cl. Griffith, Meroitic Studies III. — JEA, 1917, vol. 4, pl. V. c. 22.

¹⁰⁶⁾ J. Vandierdd d’Abbadie, Catalogue des ostraca figures de Dei el-Medineh, Le Caire, 1946, fasc. 3, N 2226, c. 53. См. также: G. Daressу, Catalogue générale du Musée de Caire, Le Caire, 1901, N 25135, 25123; J. de Morgan, Catalogue des monumente et inscriptions de l'Egypte antique, Vienne, 1893—1895, II. N 177; A. Piankoff, Le Naos D 29 du Musée du Louvre. Revue d'Egyptologie, Paris, 1933, t.1, fasc. 3, c. 167, fig. 6.

¹⁰⁸⁾ A.M. Blасkman, H.W. Fairman, The Myth of Horus at Edfu, II — JEA, 1943, № 29.

¹¹³⁾ C.M. Firth, Preliminary report on the excavation at Saqqera (1925—1926), — ASAE, 1926, N 26, c. 100, fig. 2.

¹²⁰⁾ F. Hintze, Inschriften..., c. 25-28, Abb. 8, 9; Taf. XIVa, b, XVb. Найдены два варианта гимна (11, 12), почти не отличающиеся друг от друга. Во втором варианте, обозначенном Хинце (12), значительная часть строк утеряна.

¹²¹⁾ F.Cl. Griffith, Meroitic Studies 71, — JSA, 17, 1929, c. 70-72; E. Zuhlarz, Das meroitische Sprachproblem, — "Anthropos", Jg. 25, 1930, c. 417; F. Hintze, Inschriften..., c. 28.

^* В книге — Têlktete. Но, судя по дальнейшему, опечатка — HF.

¹²²⁾ F.Cl. Griffith, Meroitic Inscriptions, London, 1911, c. 63. См. также LD, V. 67a с аналогичной надписью из Нагаа.

¹²⁶⁾ К.-Н. Priese, Nichtägyptische Nameu und Wörten in den ägyptischen Inschriften der Könige von Kush, I. Mitteilungen des Inetituts für Orientforsohug der Deutscben Akademie der Wissenschaften zu Berlin, 1968, Bd 14, E. 2, c. 170.

¹²⁸⁾ К.-Н. Priese, Nichtägyptische..., c. 171; B.G. Trigger, Meroitic languages studies: strategies and goals. Internationale Tagung für meroitische Forschungen 6 bis 12 September 1971 in Berlin, c. 13-14.

¹³⁵⁾ E. Chassinat, M. Rochemonteix.Le temple d'Edfou, Paris, 1897—1934. I. 85, II. pl. XL g.

¹³⁷⁾ H.W. Fairman, B. Grdseloff, Texts of Hatshepsut and Sethos I Inside Speos Artemidos, — JEA, 33, 1947, pl. III. c. 16.

¹³⁹⁾ E. Meyer, Göttesstaat, Militärherrschaft imd Ständwesen in Ägypten, Berlin, 1928, c. 504.

¹⁴⁰⁾ См. также: G. Rosener, Pour une localisation du pays Koush au Moyen Empire, — "Kush", vol. 6, 1958; И.С. Кацнельсон, Напата..., с. 110-111.

¹⁵⁰⁾ REM, 1034, 1045, Meroitic Hewsletter. Bulletin d'information meroitiques, 3, 1969.

¹⁵²⁾ E.A.W. Budge, The Egyptian Sudan..., II.c. 130-131; F.Cl. Griffith, Meroitic Inscriptions, II. c. 54.

¹⁵⁴⁾ J. Vercoutter, Un palais..., c. 298; P.L. Shinnie, Meroë..., c. 113; J. Leclant, La religion..., c. 146.

¹⁵⁵⁾ Это было отмечено Краусом: Th. Kraus, Der Kiosk von Naga, — "Archaeologischer Anzeiger", Bd 79, 1964, N 4, c. 867; J. Leclant, La religion..., c. 147.

¹⁵⁶⁾ W. Vусhiсhl, Hindu..., c. 176. T. Kpayc со ссылкой [125] на Скотт-Монкриффа отмечает влияние александрийского искусства на стиль львиного храпа Нагаа, указывая, в частности, на значение орнамента из листьев растений в виде чаши в религиозной символике и искусстве Александрии. См.: Th. Kraus, Der Kiosk..., с. 867.

¹⁵⁷⁾ C. Müller, Geographi..., I.78. Длина змеи, согласно Агатархиду, максимально достигала 13 и 80 см.

¹⁵⁹⁾ Е.Н. Максимов, Папирус N 1115 из собрания Государственного Эрмитажа (перевод и некоторые замечания), — сб. "Древний Египет и Древняя Африка", М., 1967, с. 96 (63).

¹⁶⁰⁾ "Сказки народов Судана", пер. И.С. Кацнельсон и Ф.Л. Мендельсон, М., 1968, с. 20-21.

¹⁶¹⁾ Например, Beg. N 11 — северная стена. S.E. Chapman, D. Dunham, Decorated Chapels of Meroitic Pyramids at Meroe and Barkal, Boston, 1952, pl.7 — эпоха Атланерсы (LD, V.30).

¹⁶²⁾ P. Barguet, Le livre dee morts des ancienne egyptiens, Parie, 1967.

¹⁶³⁾ E.Chassinat, M. Rochemonteix. Le temple d'Edfou, vol. I. pl. XXXVI^b.

¹⁶⁵⁾ C. de Wit, Le role..., c. 316, 332-359, 366. У. Швейцер указывает на древнее происхождение львиноголовых змей, ссылаясь на находку из Урука, слой IV, с печатью, изображающей кольцеобразных змей-львов, периода более раннего, чем палетка Нармера (U. Schweitzer, Löwe und Sphinx im alten Ägypten, Glückstadt, 1948, c. 22).

¹⁶⁶⁾ F. Guilmaut, Le tombeau de Eamses IX, Le Caire, 1907, pl. IX, XI, XII, XIV, LXVI.

¹⁶⁸⁾ E. Chassinat, Le mammisi d'Edfou, Le Caire, 1910, pl. XLIII. 1, 19.

¹⁷⁰⁾ B. Bruyère, Mert Seger à Deir el Medineh, Le Caire, 1929, c. 117.

¹⁷¹⁾ P. Pierret, Le pantheon égyptien, Paris, 1884, [126] с. 32-33. Согласно Пьерре, урей символизирует огонь, а львиноголовая богиня — рвение и силу.

¹⁷²⁾ J. Vandier, Oudjet et l'Horus léontocephale de Bouto. А propos d'un bronze du Musée de Chaalis. Académie des inscriptions et belles lettres. Monuments et mémoires, t. 55, 1967, c. 9, 11, 17, ff.

¹⁷³⁾ F. Hintze, U. Hintze, Einige..., c. 64. Реконструкция К. Х. Призе.

¹⁷⁴⁾ W.H. Rösсher, Ausführlisches Lexicon der griechischen und romischen Mithologie, Leipzig, 1884—1890, Bd II. col. 3059, fig. 1.

¹⁷⁵⁾ M. Krause, P. Labib, Die drei Versionen des Apokriphon des Iohannes im Koptischen Museum zu Alt-Kairo, Wiesbaden, 1962, Codex III.15, 10-11.

¹⁸⁴⁾ J.M. Plumleу, Qasr Ibrim 1969, — JEA, 56, 1970, pl. XXIII. 1, 2, c. 15.

¹⁸⁷⁾ F.Cl. Griffith, Meroitic Studies VI. — JEA, vol. 15, 1929, c. 25.

¹⁸⁹⁾ A.J. Arkell, Meroe and India, — "Aspects of archaeology in Britain and beyond", London, 1951, c. 35; J. Vercoutter, Un palais..., c. 298; W. Vyсhiсhl, Hindu..., c. 175-176; J. Leclant, La religion..., c. 147.

¹⁹⁰⁾ G. Roeder, Die Denkmäler des Pelizaeusmuseum zu Hindelsheim, Berlin, 1921, Abb. 62, N 1537.

¹⁹²⁾ G. Roeder, Ägyptische Bronzewerke, Glückstadt, 1937, c. 34, 228; O. Guerand, Notes gréco-romanes, — ASAE, vol. 35, 1935, c. 2.

¹⁹⁵⁾ E.A.V. Budge, The Gods of the Egyptians or Studies in Egyptian Mythologie, London, 1904, Bd II. c. 295-296.

¹⁹⁶⁾ J.F. Champollion, Le pantheon égyptien. Collection des personnages mittiologiques de l'ancienne Egypte d'après les monumente, Paris, 1823, fig.5; P. Pierett, Le pantheon..., c. VI; E.A.V. Budge, The Gods..., c. 7.

¹⁹⁷⁾ F. Petrie, The Royal Tombs of I Dynastie, London, 1900—1901, t. II. pl. 14, N 104; W.B. Emery, Hor-Aha, Le Caire, 1939, N 23, с. 89.

²⁰¹⁾ A.W. Shorter, А Possible Late Representation of the God Ash, — JEA, vol. 11, 1925, c. 78. Необоснованной представляется точка зрения М.А. Маррей о том, что образ многоголового бога Аш напоминает короля франков Маркомира, находившегося в Скифии (см.: M.A. Murrey, The Splendour that was Egjpt. Reprinted from Antiquity XV. 1941, c. 384). Образы многоголовых божеств достаточно широко были известны в Египте и, по всей видимости, являются местной, а не привнесенной художественной формой.

²⁰²⁾ H. Gauthier, Les statues thébaïnes de la déese Sakhmet, — ASAE, 1920, Bd 19, c. 186.

²⁰³⁾ R.L. Gupta, Coins, New DelhI.1969, c. 28-32; A.J. Arkell, Meroe and India..., c. 35.

²⁰⁸⁾ F.Cl. Griffith, Meroitic Inscriptions, pt I. c. 61. Гриффис ссылается при этом на повествование Диодора, который рассказывает о военной экспедиции Осириса, начавшейся в Эфиопии (Diod., I.17 sq).

²¹⁰⁾ C.G. Seligman, Egypt and Negro Africa. A Study in Divine Kingship, London, 1934, c. 49.

²¹¹⁾ Д. Фрэзер, Золотая ветвь, вып. II. М., 1928, с. 109-110.

²¹³⁾ D. Bonneau, La crue du Nil divinité égyptienne à travers mille ans d'histoire 1332 av. 641 a J.C., Paris, 1964, c. 303.

²¹⁵⁾ E. Xуhlarz, Zum Typus der kaschltischen Spracha, — "Anthropos", t. 55, 1960, N 5/6, c. 744. Этого же мнения придерживается Ю.Н. Завадовский.

²¹⁶⁾ F.Cl. Griffith, Meroitic Studies VI. — JEA, vol. XV. 1939, c. 70.

²¹⁷⁾ Там же, с. 71. F.Cl. Griffith, Pakhoras-Bakharas-Faras in Geography and History, — JEA, vol. XI. 1920, c. 259; F.Cl. Griffith, Meroitic Inscriptions, pt II. London, 1912, c. 10.

²¹⁸⁾ F.Cl. Griffith, Karanog. The Meroitic Inscriptions of Shablul and Karanog, Philadelphia, 1911, Kar. 52, Kar. 125, Kar. 130.

²¹⁹⁾ M.J. Plumley, Pre-Christian Nubia (23 B.C. — 535 A.D.), Etudes et travaux. Warszawa, 1971, c. 22-24.

²²³⁾ F. Hintze, Musawwarat es Sufra...., — "Kush", XI. c. 222, 225; K.H. Otto, Dritte Grabungskampagne in Musawwarat es Sufra und epigraphische Dokumentation in der Halfa Region, Republik Sudan, 1962, — "Ethnographisch-Archäologische zeitschrift", 1963, Jg. 4, N. 1, c. 77.

²³⁰⁾ T. Hopfner, Der Tierkult der alten Ägypter. Nach den griechisch-Römischen Berichten und den wichtigeren Denkmälern, Wien, 1914, c. 45.

²³³⁾ C. de Wit, Le role..., c. 84-91; U. Schweitzer, Löwe..., c. 26-27.

²³⁴⁾ И.О. Кацнельсон, Напата и Мероэ..., с. 274.

²³⁵⁾ Сторонником индийского происхождения хафиров выступил Аркелл (A.J. Arkell, А History..., с. 166).

²³⁶⁾ J. Garstang, A.H. Sayce, F.Cl. Griffith, Meroe..., pl. XXI.c. 21; J. Garstang, Preliminary Note on an Excpedition to Meroe in Ethiopia, — LAAA, 1910, N 3, c. 67.

²³⁹⁾ Там же, c. 63; F.Cl. Griffith, Meroitic Studies III. — JEA, vol. 4, 1917, c. 24. Приведена транскрипция Гриффиса.

²⁴¹⁾ S. Wenig, Bemerkungen zur Chronologie des Reiches von Meroe, — "Mittellungen des Instituts für Orientforechung", Bd 13. 1967, c. 20.

²⁴³⁾ Текст опубликован в: J. Garstang, A.H. Sayce, F.Cl. Griffith, Meroe..., с. 65. Транслитерация сделана с учетом изменений, предложенных Хинце: F. Hintze, Some Probleme of Meroitic Philology, — "International Tagung für meroitische Forschungen 6 bis", 12 September, 1971, Berlin, c. 2.

^* В бумажной книге открывающая скобка в начале строки осталась без закрывающей — HF.

⁺ В бумажной книге открывающая скобка осталась без закрывающей — HF.

²⁵⁰⁾ Lаming-Mасаdаm, Gold Stand of Queen Nawidemak — "Bulletin of the Allen Memorial Art Museum", Oberlin Ohio, 1966, vol. 23, N 2, c. 61; "Meroitic Newsletter", 13, 1973, c. 18.

²⁵¹⁾ J.M. Plumleу, Qasr Ibrim 1966, — JBA, vol. 52, 1966, c. 12, pl. IV.3.

²⁵⁵⁾ F.Cl. Griffith, Meroitic Funerary Inscriptions from Faras, Hubia, — "Recueil d'études égiptologiqaes dédiée à la mémoire de I.F.Champollion", Paris, 1922, с. 574; K.-H. Priese. Notizen zu den Meroitischen Totentexten, — WZHU, 20, 1970, c. 285.

²⁶⁰⁾ G.A. Reisner, Excavations at Kerm, Cambridge, 1923, К II.III. c. 51.

²⁶³⁾ F.Cl. Griffith, Oxford Excavations in Nubia, — LAAA, vol. X. 1923, c. 80-82.

²⁶⁴⁾ W. Emery, The Royal Tombs of Ballana and Qustul, Le Cairo, 1938, t. 2, pl. 59.

²⁶⁶⁾ L.P. Kirwаn, Тhе X-group Enigma, — "Vanished Civilisatione", London, 1963, c. 61; J. Hоfmann, Die Kulturen..., c. 507.

²⁷⁰⁾ F.Cl. Griffith, Meroitic Studies III. — JEA, 1917, t. 4, c. 22, pl. V.

²⁷¹⁾ J.M. Plumleу, Qasr Ibrim 1966, — JEA, vol. 52, 1966, c. 12, pl. IV.3.

²⁷³⁾ H. Riсke, Ausgrabungen von Khor-Dehmit bis Beit el Wall.Chicago, 1967, c. 22.

²⁷⁴⁾ REM, 1063-1064; B.G. Trigger, The Meroitic Funerary Inscriptions from Arminna West, New Haven, 1970, Text 1b-3, Text 2-7.

²⁷⁵⁾ D. Randall-MacIver, C.L. Wооlу, Inscriptions of Karanog and Shatlul, Philadelphia, 1911, Kar. 60. Ср. inscr. 129/14.

²⁷⁷⁾ D. Dunham, J.M. Janssen, Second Cataract Forts, vol. 1, Semna — Kumma, Boston, 1960, c. 106, fig. 61, № 24-3-830.

²⁷⁸⁾ E.A.W. Budge, The Egyptian Sudan, vol. I. 1907, c. 618-619; F.Cl. Griffith, Meroitic Inscriptions, pt II. c. 7.

²⁸³⁾ F. Hintze, U. Hintze, Alte Kulturen im Sudan, Leipzig, 1966, с. 80, Pyr. № 12 (160—145 гг. до н.э.).

²⁸⁴⁾ E.A.W. Budge, The Egyptian Sudan, vol. I. с. 161, 366; S.B. Chарman, D. Dunham, Decorated Chapels of the Meroitic Pyramids at Heroe and Barkal, Boston, 1952, Taf. 6a — Баркал.

²⁸⁵⁾ D. Dunham, Royal Tombs at Meroe and Barkal, Boston, 1957, c. 148, fig. 96, pl. LXIV B.

²⁸⁶⁾ S. Wenig, Bericht über ärchäologische Arbeiten an den Pyramidenkapellen des Nordfriedhofes von Begrawiya (Meroe), — WZHU, 1971, Jahrg. XX. N 3, c. 270, Abb. 5.

²⁸⁷⁾ A.B. Lloyd, The So-Called Temple of Apis/Hapi at Meroe, — JBA, vol. 56, 1970, c. 197.

²⁹⁶⁾ J. Leclant, Les recherches archéologiques dans le domaine méroitique, — "International Taguag für meroitische Forschungen 6 bis", 12 September, 1971, Berlin, c. 10; J. Vercоutter, Un palais..., c. 286.

²⁹⁷⁾ T. Hopfner, Der Tierkult..., c. 43. О связи льва, выступающего в египетской теологии в образе Онуриса-Шу и Тефнут, с Югом и образом Апедемака в Мусавварат-эс-Суфра говорит также Моренц. См.: S. Morenz, Ägyptische Religion, Stuttgart, 1960, c. 257.

²⁹⁸⁾ J. Leclant, Aspects du syncretisme méroitique. Lee sjnorétismes dans les religions grecque et romaine. Travaux du centre d'études superieures spécialisé d'histoire des religions de Strasbourg. Université de Strasbourg II. Université de Besancon, Vendome, 1973, c. 142-145.

Э.Е. МиньковскаяЛьвиноголовый бог Апедемак*

Храм в Мусавварат-эс-Суфра

Храм в Нагаа.

Храм в Мероэ

Культ льва на территории Куша

Э.Е. Миньковская
Львиноголовый бог Апедемак^*