Сайт подключен к системе Orphus. Если Вы увидели ошибку и хотите, чтобы она была устранена, выделите соответствующий фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Миньковская Э.Е.
Культ Дедуна в Куше

Древний Восток. Вып. 1. М., 1985.
{192} – конец страницы.
OCR OlIva.

Бог Дедун занимал важное место в системе верований Куша, уяснение которых невозможно без тщательного изучения особенностей его культа. Собранные за последнее время неизвестные прежде данные, в особенности опубликованные вновь надписи храмов, которые были получены в результате археологического изучения Судана и Северной Нубии, заставляют снова обратиться к этой теме, чтобы собрать и систематизировать имеющиеся сведения о боге Дедуне и на этой основе попытаться выяснить происхождение культа этого бога, его локализацию и роль в системе кушитских верований.

Самые ранние источники, в которых встречается бог Дедун, относятся ко времени правления царей VI династии — Пепи I, Меренра и Пепи II. В пирамидах этих трех фараонов имеется идентичный текст, где бог Дедун упоминается в связи с благовониями. Пир. 803 c-d «Благовоние Дедуна, дитя Верхнего Египта¹⁾, вышедшего из Та-Сети, направлено к тебе, дает он тебе ладан, которым окуривают там богов»²⁾. Аналогичная {192} надпись содержится в Пир. 1017 тех же фараонов³⁾, а также в Пир. 1718⁴⁾.

Первые отрывочные сведения о боге Дедуне ясно указывают на его происхождение из земли Та-Сети⁵⁾. В этих отрывках, а также в других строках Текстов пирамид⁶⁾, в иероглифическом написании имени Дедуна присутствует детерминатив птицы, что является специфической особенностью написания имени этого божества в Текстах пирамид, поскольку в надписях всех остальных эпох Дедун выписывался с детерминативом бога-человека. Для ряда исследователей это послужило основанием к выводу о том, что в Древнем царстве Дедун изображался в виде хищной птицы, вид которой трудно определить⁷⁾. Действительно, в Текстах пирамид Дедун детерминируется птицей, иероглифический вариант которой не находит точного соответствия в таблице иероглифов Гардинера. Ближе всего этот знак стоит к иероглифу ласточки wr, как его и определяет Готье⁸⁾. Однако с этим нельзя согласиться полностью, в особенности при чтении Пир. 803, где птица изображена на подставке, также не поддающейся определению. Готье верно замечает, что эта птица является детерминативом Дедуна, так же как и следующий за ней знак сокола на подставке, которым детерминируются многие божества в Текстах пирамид.

Но дает ли это основание считать Дедуна богом-птицей? Подобное предположение, как считает Готье⁹⁾, в принципе возможно, хотя ничто не дает для того указаний. Начиная с XII династии Дедун всегда изображался только в антропоморфном виде. Один из вариантов объяснения странного написания имени Дедуна в Текстах пирамид — действительное существование в Египте или Куше подобной птицы, очевидно очень редкого вида, поскольку она не нашла точного отражения в письменности. На существование птицы зозун, или сусун, в районе Фив указывает Готье¹⁰⁾, однако он справедливо не видит основания для сопоставления ее с Дедуном, тем более что в памятниках этого района Дедун почти не упоминается. Очевидно, это странное написание и присутствие детерминатива сокола послужило основанием для ряда исследователей {193} считать Дедуна ипостасью Гора в Куше¹¹⁾. С подобным определением согласиться трудно, поскольку, как представляется, нет никаких оснований для тождества этих двух различных божеств, тем более что в отрывке из Текстов пирамид 1718, где говорится о благовонии Гора, Сета и Дедуна, ничто не позволяет рассматривать Дедуна как Гора. Однако попытка подобной идентификации имеет рациональное зерно. Возможно, египтяне, впервые столкнувшись с Дедуном, восприняли его как почитавшегося у них Гора. Подобные примеры хорошо известны у античных авторов, называвших египетских богов своими именами. Какая-то связь между Дедуном и Гором, очевидно, существовала, поскольку в других строках Дедун упоминается вместе с богами, которые окружают умершего фараона Пепи I и поддерживают лестницу, по которой он взбирается на небо¹²⁾.

Этот отрывок, как отметил Готье, не что иное, как вариант древней легенды, согласно которой Осирис с помощью лестницы поднялся на небо¹³⁾. Эту лестницу поддерживали его сыновья Гор и Сет. Тот факт, что подобная легенда нашла отражение в погребальной надписи фараонов VI династии, вряд ли вызовет удивление, но интересно, что вместо Гора и Сета здесь упомянуты боги иноземного происхождения. Более того, в другом тексте умершие фараоны Пепи I и Меренра прямо отождествляются с этими богами: «Пепи — это Иахес, первый земли Верхнего Египта, Пепи — это Дедун, первый земли Та-Сети, Пепи — это Сопду, который [находится] под деревьями ksbt»¹⁴⁾. В связи с ролью Дедуна в погребальном обряде благовония, приносимые им, получают особое, обрядовое значение¹⁵⁾.

Значение, которое Дедун получает в погребальном ритуале египетских фараонов, позволяет предполагать, что именно с VI династии это божество было включено в египетский пантеон. Следует обратить внимание на тот факт, что Дедун был включен в наиболее сокровенные египетские религиозные заклинания — Тексты пирамид, куда вошли далеко не все {194} египетские боги. Однако представляется, что этот факт не является достаточным основанием для отрицания кушитского происхождения Дедуна. Ведь Дедун появляется в Текстах пирамид только тех фараонов, которые впервые подчинили северные районы Куша. Эти районы в доисторическое время составляли единую с Египтом культурную зону, а первые египетские поселения в Куше датируются временем II династии, поэтому и восприятие отдельных элементов культуры было бы вполне естественно. Подобное действие могло быть и политическим актом, целью которого являлось укрепление египетского влияния в Северной Нубии.

Эти первые свидетельства о боге Дедуне сразу же указывают на его происхождение из земли Та-Сети, которую Гардинер отождествляет с первым номом Верхнего Египта¹⁶⁾. Такая локализация представляется не совсем точной. Было бы странным, что Дедун, главное божество Та-Сети, почитается к югу от первого порога и совершенно не упоминается в главном городе первого нома — Элефантине, где почитался Хнум. Вместе с тем в титулатуре Хнума, главного божества Элефантины, название Та-Сети не находит отражения. На необоснованность предположения о том, что Та-Сети обозначала только первый ном Верхнего Египта, указывает также Штейндорф¹⁷⁾. Против этого, как справедливо отмечает он, свидетельствуют отрывки из Текстов пирамид 994 и 1476, где Дедун, первый земли Та-Сети, противопоставляется Иахесу, первому земли Верхнего Египта. Термин Та-Сети, как полагает И. С. Кацнельсон, первоначально обозначал лишь определенный район Северной Нубии и, видимо, часть Элефантинского нома, а затем это название распространилось на всю страну¹⁸⁾.

Среди памятников Среднего Царства, в которых упоминается Дедун, самое главное место занимают надписи из храма Семны, воздвигнутого Сенусертом III после победной кампании, завершившейся присоединением к Египту районов до второго порога. От первоначального храма остались лишь руины, на месте которых еще в XVI в. до н.э. Тутмосом I было сооружено маленькое святилище, которое вскоре было заменено прекрасным песчаниковым храмом, сохранившимся в хорошем состоянии до наших дней¹⁹⁾. Надписи храма, где {195} упоминается почитавшаяся там триада — Хнум, Дедун и обожествленный фараон Сенусерт III²⁰⁾, относятся в основном к эпохе Тутмоса III и поэтому будут рассмотрены ниже.

Здесь же, в руинах храма Семны, была найдена статуэтка сидящего царя, где на одной из сторон сидения имелась следующая надпись: «Бог прекрасный, господин Обеих земель, царь Верхнего и Нижнего Египта, Рахутауи, сын Ра, Угаф, возлюбленный Дедуном, первым земли Та-Сети»²¹⁾. Посвящение Дедуну в Куше Сенусертом III и Угафом свидетельствует о той роли, которая отводилась Дедуну при XII династии. В надписи Угафа имя Дедуна непосредственно следует за картушем с именем Угафа, в царскую титулатуру которого он, очевидно, был включен. Аналогичная по структуре надпись сохранилась на женской статуэтке и относится к царице-матери одного из Себекхотепов XIII династии²²⁾.

Пожалуй, не меньший интерес представляют собой надписи на скалах Семны, которые по стилю и содержанию отличаются от храмовых посвятительных надписей. С точки зрения культа Дедуна представляет интерес следующая фраза: «Подношения, которые царь дает Дедуну, первому земли Та-Сети, и Хнуму, противостоящему лукам, чтобы они дали ритуальные подношения из хлеба, пива, птицы, рогатого скота и ладана для Ка²³⁾ начальника области Амени, рожденного Небетитеф». Текст сопровождается изображением человека, выписанного во весь рост между двумя вертикальными строками надписей.

Другая надпись на скале в Семне представляет собой также посвящение Дедуну, очевидно с целью получения покровительства для Ка какого-то чиновника. Эта надпись может быть отнесена к Среднему царству лишь условно, так как и Хакаура (Сенусерт III) и сам чиновник Iwfni²⁴⁾ названы {196} «правогласными». Однако иных данных для датировок надпись пока не дает²⁵⁾. И наконец, третья надпись на скале в Семне также представляет собой посвящение Дедуну от имени чиновника ^cnḫ n tt ḥк’, (сотрапезника правителя) по имени Ии²⁶⁾.

Эти посвятительные надписи Дедуну, выгравированные от имени различных местных чиновников с целью получения покровительства от бога, позволяют предполагать, что в эпоху Среднего царства Дедуну, который занимал главное место в храме Семны, поклонялись не только в официальных кругах, но что божество это занимало какое-то место и в народных верованиях.

Надписи Семны времени Среднего царства, сохранившиеся в храме и высеченные отдельно на скалах с посвящением Дедуну, свидетельствуют о широком распространении культа Дедуна в этом районе в эпоху XII династии. Можно без преувеличения считать Дедуна этого периода локальным богом Семны. В надписях Среднего царства Дедун выступает в совершенно новой роли. Включение его в царскую титулатуру, царские посвящения и жертвоприношения ему, сопоставление царицы-матери с Дедуном придают ему значение бога-создателя. Его функция, связанная с принесением благовоний, в том виде, в каком ее позволяют восстановить Тексты Пирамид, не находит отражения в надписях Среднего царства. Попав в египетский пантеон в эпоху VI династии как носитель благовоний, доставляемых из Куша, Дедун постепенно получает черты, свойственные традиционным египетским богам. Этот процесс еще более отчетливо виден на примерах Нового царства. Вместе с фараоном — завоевателем Куша Сенусертом III Дедун в своей новой, египтизированной форме был возвращен в Куш, где вместе с египетским Хнумом выступает в пограничной с независимым Кушем области в роли покровителя египетского фараона. Это обстоятельство заставляет предположить, что в таком виде культ Дедуна в какой-то мере насаждался искусственно.

Тексты и изображения времени Нового царства дают наиболее обильный иконографический и эпиграфический материал о боге Дедуне. Среди них первое место занимает храм в Семне, реконструированный царским сыном Куша Нехи во время правления Тутмоса III. Но еще раньше, в эпоху Тутмоса II, здесь уже поклонялись Дедуну. Об этом свидетельствует изображение, сохранившееся на двух пластинах из песчаника, где представлен Тутмос II, делающий подношения сидящему богу Дедуну²⁷⁾. {197}

Две надписи на внешней южной стене храма Тутмоса III сообщают о том, что фараон Менхепрра (Тутмос III) посвящает свой храм Дедуну и Хакаура (Сенусерту III): «Прекрасный бог Менхепрра, соорудил он памятник свой для отца Дедуна, первого земли Та-Сети»²⁸⁾; «Прекрасный бог Менхепрра, соорудил он памятник свой для царя Верхнего и Нижнего Египта Хакаура, сына Ра, Сенусерта»²⁹⁾. Эта надпись интересна тем, что в ней впервые Дедун получает титул «отца», т.е. бога-предка.

На внутренней южной стене перечисляются божества, которым поклонялись в этом храме; среди них фиванские боги Амон и Монту, а также «сын Ра, Джхутимес, возлюбленный Дедуном, первым земли Та-Сети», и «сын Ра, Джхутимес, возлюбленный Хнумом, противостоящим лукам»³⁰⁾. Надпись интересна тем, что Дедун вновь назван в ней «первым земли Та-Сети», в то время как Хнум имеет совершенно иной титул. Эпитет «первый земли Та-Сети» прочно сохраняется за Дедуном начиная с Текстов пирамид, где он встречается впервые, и почти на всем протяжении существования его культа. Этот титул, сохраненный в надписях храма Семны, позволяет считать Дедуна главным среди остальных богов этой местности явно египетского происхождения.

На одной из сцен храма представлен Тутмос III, который, следуя за своим Ка, приносит пищу и иные подношения двум богам — Амону-Ра и Дедуну. В тексте, сопровождающем это изображение, сказано: «Даны большие подношения Амону-Ра, Дедуну, первому земли Та-Сети»³¹⁾. Точный перечень и размер подношений неизвестны, но, очевидно, они не отличались от обычных подношений египетским богам.

На внешней западной стене изображен Дедун, позади которого друг против друга помещены богини Уаджет (Буто) и Нехабит. Судя по содержанию надписи, которая сопровождает это изображение, Тутмос III рассказывает Дедуну о том, что он восстановил его храм, построенный еще при Сенусерте III, от которого сохранились лишь развалины. Хотя надпись и посвящена Дедуну, в ней упомянут Гор как господин этой земли, в данном случае, возможно, египетский фараон. Но та часть надписи, где говорится о том, что для Дедуна строится храм больше, чем для любого бога, возвеличивает его над всеми {198} остальными богами Семны. Готье считает даже, что есть основания предполагать, что Дедун имел в эту эпоху такое же положение, как боги чисто египетского происхождения — Ра, Гор, Амон³²⁾. В заключительной части надписи в связи с Дедуном упомянута царица, так же как и в надписи на женской статуэтке времени Среднего царства. Речь идет здесь скорее всего о Хатшепсут — регентше Тутмоса III, отчего и в надписи о строительстве храма ей отводилось особое место наряду с фараоном.

В этой же сцене представлен жрец Инмутеф, изображенный лицом к лицу с коленопреклоненным фараоном, который обращается к Дедуну со следующими словами: «Слова Инмутефа, сказанные Дедуну, первому земли Та-Сети, богу великому, господину неба³³⁾: „Сын твой, любимый тобой Менхепрра, наслаждается он местом твоим, наследует он трон твой, станет он царем Верхнего и Нижнего Египта на земле этой, не повторится он вовеки³⁴⁾. Помещаешь ты мощь свою, вселяешь ты преклонение [перед собой] в сердца Иунтиу и Ментиу³⁵⁾ в восхвалениях памятника этого прекрасного, прочного и великолепного, который сделал он для тебя"»³⁶⁾. Упоминание местных народов, которые должны устрашиться этого памятника, посвященного Дедуну, еще раз свидетельствует о том, что образ древнего кушитского божества использовался египетскими властителями для укрепления своего положения и насаждения вместе с этим божеством египетских религиозных представлений.

Содержание этой надписи не оставляет сомнений, что описанная сцена представляет собой коронацию Тутмоса III. Более того, в надписи на западном портике прямо говорится, что Дедун отдает Тутмосу III Ра и его царство: «Слова, сказанные Дедуном, первым земли Та-Сети, сказанные слова: „Дал [я] тебе Ра и царство его [и справедливость] через {199} божественную Эннеаду, живущий вечно"»³⁷⁾. Интересно, что роль царского покровителя играет в данном случае не египетский, а кушитский бог. Можно, видимо, предположить, что эта функция отводилась Дедуну еще в эпоху Сенусерта III и была возрождена во вновь отстроенном храме.

Надпись на внешней западной стене перечисляет подношения, которые фараон приносит богам Семны³⁸⁾. По наименованиям праздников, которые можно составить по этой надписи³⁹⁾, видно, что празднества в честь Дедуна отмечались по египетскому календарю и даже торжества, посвященные годовщине покорения районов Куша до второго порога, совпадали с ритуальными празднествами Дедуна. Обряды, связанные с культом Дедуна, не отличались, по-видимому, существенным образом от ритуала египетского Хнума. Да и по характеру подношений, упомянутых в этой надписи, между ними нельзя установить различие. Однако выделение в надписи Дедуна, «первого земли Та-Сети», отдельное упоминание Хнума и «всех богов Та-Сети» еще раз подчеркивает главенствующее положение Дедуна среди богов этого района.

И наконец, последняя сцена восточного портика храма в Семне представляет Дедуна, обнимающего фараона. В надписи, сопровождающей это изображение, говорится: «Слова, сказанные Дедуном, первым земли Та-Сети: „Мой возлюбленный сын Менхепрра, дал я тебе жизнь и могущество всякое, исходящее от меня, подобно Ра"»⁴⁰⁾.

Эта связь Дедуна с Ра ясно прослеживается во всем культе Дедуна в Семне, проявляясь в главной функции этого божества, выраженной стандартной формулой: «дает он жизнь, подобно Ра, навечно». В целом культ Дедуна в Семне, насколько о нем можно судить по сохранившимся изображениям и надписям, представлял собой качественно новое явление по сравнению с тем, что известно с эпохи Древнего царства. Если в пирамидах царей VI династии Дедун выступает как божество, имеющее ограниченную функцию, связанную с благовониями, то в Семне его значение поднимается до уровня бога-творца, которого можно поставить в один ряд с великими богами Египта. Восстановить роль Дедуна в Семне эпохи Среднего царства можно лишь приблизительно, поскольку храм Сенусерта III был полностью разрушен. Поэтому выявить отличительные особенности образа Дедуна времени Тутмоса III не всегда удается. Несомненно, что эпоха XVIII династии наложила свой отпечаток на характер культа Дедуна, который не мог {200} оставаться неизменном на протяжении столь длительного времени, однако уже тот факт, что Тутмос III решил восстановить этот древний культ, построив новый храм вместо разрушенного, свидетельствует о большом значении, которое имел бог Дедун в Семне.

Храм в Кумме (или Восточной Семне) был построен в эпоху XVIII династии. Его египетское название «противоположный лукам» было постоянным эпитетом Хнума в Куше.

В надписи, относящейся к эпохе Тутмоса III, на внешней южной стене храма Дедун назван «великим богом, господином неба». Здесь изображен Дедун, протягивающий знак жизни ко рту фараона⁴¹⁾.

На северной стене колонны храма сохранилась надпись времени Тутмоса III, где он назван «возлюбленный Дедуном»⁴²⁾. Надпись впервые скопирована во время последней эпиграфической экспедиции в Семну и Кумму. По смыслу она повторяет аналогичные надписи Семны.

В храме сохранились также надписи времени Аменхотепа II, где он назван «возлюбленным навечно Дедуном, богом великим, и богами, хозяевами (nbw) земли Та-Сети»⁴³⁾.

В сценах храма Куммы представлена почитавшаяся там триада — Хнум, Дедун и обожествленный фараон Сенусерт III. Но главная роль отводилась в этом храме не Дедуну, а Хнуму, что видно уже из титулатуры Хнума, в которой отразилось египетское название форта Куммы. И может быть, именно это выдвижение египетского бога на первое место по отношению к кушитскому способствовало усилению египетских мотивов в образе Дедуна, за которым в надписях Куммы наряду с неизменной прежней титулатурой «первый земли Та-Сети» прочно утверждаются чисто египетские эпитеты богов — «господин неба» и «великий бог». Строительство храма в Кумме Сенусертом III и последующее его восстановление правителями XVIII династии преследовали ту же цель, что и сооружение храма Семны, — соединение в одном храме египетского культа с местным путем подчинения последнего влиянию египетских религиозных идей.

Упоминание Дедуна встречается также в районе между вторым и первым порогами, на восточном берегу Нила, несколько южнее храма Дерр, в гроте Эллесие, который был сделан в царствование Тутмоса III правителем Куша Нехи. Храм посвящен фиванскому Амону и локальному богу этого района — Гору, господину Ибрима. {201}

В Эллесие Дедун почитался вместе с важнейшими египетскими богами Гором и Амоном. Установить характер связи между ними по отрывочным надписям, конечно, невозможно. Однако, по-видимому, главная функция — передача жизни — отводится здесь не Дедуну, а Гору. По крайней мере надпись⁴⁴⁾, сопровождающая изображение Гора, ясно говорит об этом.

В новом качестве появляется Дедун на о-ве Коноссо, расположенном в районе первого порога. В надписи, датируемой 7-м годом правления Тутмоса IV, говорится о результатах победной кампании царя в южные районы. Здесь два божества, Хас и Дедун, оба иноземного происхождения, представлены передающими фараону господство над южными народами⁴⁵⁾. В то время как Хас назван господином всех чужеземных земель запада, Дедун упомянут в связи с народом Иунтиу, т.е. жителями Аравийской пустыни, расположенной к востоку от Нила. Связь Дедуна с Иунтиу Та-Сети позволяют искать место его происхождения в этих пограничных с Египтом районах Нубии.

В отношении определения места происхождения Дедуна большой интерес представляют также надписи храма Дейр-эль-Бахари и Карнака. В храме Дейр-эль-Бахари Дедун изображен в связи с победной кампанией Хатшепсут, предпринятой против племен Верхнего Нила, жителей страны Kš⁴⁶⁾. Если буквально следовать надписи, сопровождающей это изображение, в которой назван «Дедун, первый земли Та-Сети, находящейся в сердце чужеземных земель Запада», то возникает предположение, что Дедун считался у египтян главным среди всех иноземных божеств. Этим тогда и оправдывается его роль как приводящего в Хатшепсут иноземных пленников. Но, несмотря на то что Дедуну отведена подобная роль, его упоминание в связи с экспедицией в Пунт невольно напоминает о функции бога благовоний, которые в большом количестве поставлялись из этой местности.

В Карнаке Дедун представлен также приводящим пленников к фараону. Изображение датируется временем Тутмоса III⁴⁷⁾. Там же имеется еще одно изображение Дедуна, времени правления Сети I (XIX династия), где Дедун находится среди богов, окружающих фараона⁴⁸⁾. Дедун здесь — единственное божество иноземного происхождения. Из этого можно заключить, что к эпохе XIX династии Дедун занял прочное место в египетском пантеоне, где ему, очевидно, отводилась роль {202} божества всех иноземных племен Юга и где он почитался наряду с основными египетскими богами.

В памятниках Нового царства, в частности это хорошо видно в надписях из храма Куммы, Дедун получает чисто египетские титулы «великий бог» и «господин неба». Он выступает как податель жизни, могущества и здоровья, его специфические местные особенности оказываются скрытыми за стандартными религиозными формулами, и только неизменная титулатура Дедуна — «первый земли Та-Сети», а также его связь с иноземными племенами Юга указывают на его неегипетское происхождение. Это же можно сказать относительно изображения Дедуна, лишенного каких бы то ни было специфических признаков, присущих египетским богам, что заставляет предположить, что египтяне не знали местного изображения Дедуна и представляли его поэтому в своих памятниках обычным человеком, парик и приставная борода которого указывали на его знатное происхождение.

Судя по дошедшим до нас источникам, Дедун стал почитаться в Куше в том виде, в котором его создало египетское религиозное мышление, и именно в таком качестве был воспринят местным населением. Культ Дедуна оказался выгодным и египтянам, которые, использовав местное по происхождению божество, могли прочно закрепиться в завоеванных областях. Это и послужило причиной того, что культ Дедуна в течение нескольких поколений быстро распространился на значительной территории между первым и вторым порогами, проникнув, очевидно, и в западную пустыню.

Со времени XIX династии Дедун исчезает из египетских памятников на шесть-семь веков. Возрождение его культа относится ко времени Тахарки (VII в. до н.э.), когда в храме, посвященном Амону, в Гебель Баркале ему было отведено святилище в западном зале⁴⁹⁾. Появившись снова в эпоху царствования Тахарки, Дедун фигурировал во многих памятниках последующих эпох, и его облик незначительно менялся в различных изображениях. Возможно, здесь сказывалось египетское влияние на иконографию Дедуна.

Большой интерес среди памятников этого времени представляет собой надпись в храме Семны на статуэтке человека, голова которого не сохранилась⁵⁰⁾. Дедун здесь прямо называется господином Семны и представлен как локальный бог этой местности. В надписи упомянуты люди, в обязанности которых входило отправление культа Дедуна, и их начальник. Это позволяет предположить наличие специальной жреческой организации в храме Семны, что в свою очередь свидетельствует {203} о разработанности ритуала служения Дедуну и, возможно, каких-то особых обрядах и праздниках в честь этого бога, в которых должны были отразиться местные особенности ритуала. Нужно, однако, отметить, что статуэтка с надписью найдена в храме Тахарки — самом позднем по времени культовом сооружении в Семне. Но следует ли отнести существование специальной культовой организации к нововведению Тахарки, или эта традиция сохранилась еще от первых строителей и организаторов храма, выяснить вряд ли возможно. Во всяком случае, если из рассмотренных ранее посвятительных надписей можно было лишь предполагать существование разработанного ритуала Дедуна, то эта надпись является единственным источником, прямо указывающим на определенную организацию культа Дедуна.

В одной из надписей Атланерсы, найденной в храме Гебель Баркала, он назван «[возлюбленный] Осириса–Дедуна в Та-Сети»⁵¹⁾. Скорее всего идея такого слияния заключалась в приобщении Дедуна в заупокойному культу, что видно по надписи времени Нового царства из Солеба, где говорится о «подношениях, которые делает царь Осирису–Дедуну, первому [земли] Запада»⁵²⁾. Подобное назначение согласуется и с первоначальным появлением Дедуна в египетском пантеоне, когда он был включен в погребальные тексты египетских фараонов.

При внуке Атланерсы — Аспелте Дедун впервые получает совершенно иной титул. В «Стеле избрания царя Аспелты», найденной в храме Амона в Гебель Баркале⁵³⁾, Дедун назван богом, находящимся в святилище Чистой Горы (Гебель Баркал), расположенной чуть выше четвертого порога, около столицы кушитских правителей — Напаты, и имеет титул «бог Куша». Однако этот титул не отражал главенствующего положения Дедуна. Основная роль, судя по содержанию стелы, отводилась Амону, который назван здесь богом царей Куша, и ему, а не Дедуну отводилась решающая роль в ритуале избрания царя. Это вполне оправдано, поскольку, как свидетельствуют памятники, Дедун уже в эпоху правления Тахарки играл значительно меньшую роль в пантеоне по сравнению со временем своего расцвета при Тутмосе III, но тем не менее его культ сохранялся, о чем свидетельствует упоминание его наряду с фиванским Амоном, присвоение ему титулатуры «бог Куша» и, наконец, распространение культа Дедуна на юг, к кушитской столице. {204}

В греко-римский период Дедун появляется в памятниках о-ва Филе, где в храме изображен Птолемей VII в окружении многочисленных богов⁵⁴⁾. В тексте, найденном в этом храме, Дедун сопоставлен с Аренснуписом, который назван «господин Пунта в твоей форме Дедуна»⁵⁵⁾. Дедун выступает там в роли Гора, мстителя за своего отца Осириса, и, судя по тексту, эта его функция через магическое заклинание «в этом твоем имени» должна перейти к Аренснунису. Сам же Аренснупис выступает как локальная форма Шу⁵⁶⁾.

Одной из существенных проблем, связанных с изучением культа Дедуна, является этимологизация его имени. Попытки, предпринятые с целью объяснения его имени исходя из семантического значения древнеегипетских иероглифов, не дали удовлетворительных результатов⁵⁷⁾. Вероятнее всего, имя Дедуна можно воспринимать как словосочетание dd wn — «устанавливающий бытие»⁵⁸⁾. Подобная этимология подтверждает высказанное ранее предположение о характере и функциях бога Дедуна. С другой стороны, эта этимология, которая не связывает Дедуна ни с определенным видом животного, ни с эпизодом мифологического цикла (как, например, этимология имени Осириса), служит косвенным доказательством его неегипетского происхождения. Этот вариант этимологии представляется сейчас наиболее правомерным, однако и он остается не совсем ясным, пока не найдены соответствия и значения этих сочетаний в мероитском языке.

Появляясь впервые в Древнем царстве в Текстах пирамид фараонов VI династии, Дедун сохраняется в египетском пантеоне на протяжении почти 20 столетий, подвергаясь значительному влиянию египетских религиозных представлений, что, безусловно, неизбежно при столкновении с идеологией столь мощной державы, какой был Египет в период своего расцвета, но вместе с тем в образе Дедуна сохраняются его местные особенности. Его связь с Кушем ясно прослеживается в устойчивости титулатуры Дедуна — «первый земли Та-Сети» или даже «вышедший из земли Та-Сети», как это видно из Текстов пирамид — памятника, который мог бы вызвать сомнение относительно кушитского происхождения Дедуна. Представляется тем не менее, что этот постоянный эпитет Дедуна во всех надписях указывает на его иноземное по отношению к Египту происхождение. Изображения Дедуна, по тем {205} источникам, которые дошли до нас, всегда однотипны. Выделить какие-то особенности его иконографии почти невозможно. Он имеет чисто человеческий облик, у него нет характерного головного убора, что также не присуще большинству богов Египта, имевших либо зооморфные черты, либо какие-то иные особенности внешнего облика.

Тот образ Дедуна, который воссоздается по египетским источникам, позволяет видеть в нем бога-творца, или бога-предка. Достаточно вспомнить, что в храме Семны, где более всего разработан ритуал его культа, Дедун получает титул отца или прародителя фараона. Его постоянными атрибутами являются знак жизни и символ могущества, что также подчеркивает его функцию бога-создателя. Представляется, что только роль бога-творца могла способствовать длительному сохранению его в пантеоне.

Не следует, конечно, забывать о его функции божества, связанного с благовониями. Однако если принять кушитское происхождение Дедуна, то естественнее предположить, что как божество благовоний он скорее воспринимался в той местности, куда эти благовония доставлялись, чем в той, где их добывали. Можно предположить исходя из этого, что в египетском мышлении Дедун был связан с благовониями лишь потому, что был богом того района, где они произрастали; в противном случае он должен был бы оставаться божеством благовоний и в дальнейшем, поскольку их роль и значение со временем не утратили силы. Он же выступает в египетском пантеоне в ином качестве, и вместе с тем роль божеств, связанных с благовониями, играют египетские боги.

Географическое распространение культа Дедуна ограничивается в основном областями Северной Нубии, районами от первого до второго порога. Попав в египетский пантеон из южных районов, Дедун вновь возвращается в Куш, теперь уже, очевидно, в иной, египтизированной форме и в течение весьма короткого времени распространяется к северу от пограничных с независимым Кушем фортов Семны и Куммы. В более позднее время он встречается в районе четвертого порога, около столицы тогдашних кушитских правителей, как бог Куша. Надо сказать, что на территории самого Египта, в Карнаке, Дейр-эль-Бахари (исключением является храм Аренснуписа в Филе), Дедун упоминается только в связи с походами в южные районы. Можно считать, что в египетском пантеоне Дедун выступает как божество иноземных стран.

Результаты исследования культа Дедуна — его титулатура, иконография, содержание посвятительных надписей и географическое распространение — позволяют, как представляется, считать Дедуна божеством кушитского происхождения, хотя и известного большей частью по египетским источникам.

¹⁾ Перевод «дитя Юга», предложенный Готье (см.: H. Gauthier, Le dieu nubien Doudoun, — «Revue égyptologique», N. Ser., t. 2, fasc. 1-2, Paris, 1920, стр. 3), представляется неточным. Готье предлагает в своей транскрипции вместо знака Sm'w, обозначавшего Верхний Египет, знак rsj «южный», тогда как в издании Текстов пирамид Зете (К. Sеthе, Die Altägyptische Pyramidentexte. Nach den Papierabdrücken und Photographien des Berliner Museum, Hildesheim, 1960) ясно виден знак Sm'w. Данное выражение следует поэтому читать «дитя Верхнего Египта». Именно так переводят эти строки R.О. Faulkner (The Ancient Egyptian Pyramid Texts, Oxford, 1969), H. Кees (Der Götterglaube im alten Ägypten, Berlin, 1956, стр. 45), S. Mоrenz (Ägyptische Religion, Stuttgart, 1960, стр. 246), К. Sethe (Die Namen von Ober und Unterägypten und die Bezeichungen für Nord und Süd, — ZÄS 44, 1907, стр. 18).

²⁾ Pyr. 803c-d. О связи Дедуна с благовониями, доставляемыми из Куша, см. также: С. Dоlzani, Soda e insenso nei Testi délie Piramidi, — «Aegyptus», 1968, Anno XLVIII, fasc. I-IV, стр. 16-17, где процитирован этот отрывок с соответствующим комментарием.

³⁾ Pyr. 1017а-b.

⁴⁾ Pyr. 1718а-b.

⁵⁾ О локализации земли Та-Сети см. ниже.

⁶⁾ Pyr. 803, 994-995, 1017, 1476.

⁷⁾ Н. Кееs, Der Götterglaube…, стр. 45; S. Mоrеnz, Ägyptische Religion, стр. 246; S.А.В. Mеrcer, The Religion of Ancient Egypt, London, 1949, стр. 224; H. Bonnet, Reallexikon der Ägyptische Religionsgeschichte, Berlin, 1952, стр. 153.

⁸⁾ H. Gauthier, Le dieu…, стр. 5, прим. 2.

⁹⁾ Там же.

¹⁰⁾ Там же.

¹¹⁾ A.J. Аrkell, A history of Sudan, London, 1955, стр. 105; H. Кees, Kultlegende und Urgeschichte. Gründliche Bemerkungen zum Horusmythus von Edfou, — «Nachrichten von der Gesellschaft der Wissenschaft zu Göttingen. Phil.-Hist. Klasse», Berlin, 1930; T. Säve-Söderberg, Ägypten und Nubien. Ein Beitrag zur Geschichte altägyptischer Aussenpolitik, Lund, 1941, стр. 201.

¹²⁾ Pyr. 994-995.

¹³⁾ H. Gauthier, Le dieu…, стр. 6.

¹⁴⁾ Pyr. 1476а-с.

¹⁵⁾ О сакральном значении ладана в связи с культом Амона см.: А. М. Вlасkmаn, The Significance of Incence and Libation in Funerary and Temple Ritual, — ZÄS, Bd 50, 1912, стр. 72-74. Упоминаются также благовония, которые приносит Дедун.

¹⁶⁾ A. Gardiner, Inscriptions from the Tomb of Si-Renpowet I Prince of Elephantine, — ZÄS, Bd 45, 1908, стр. 139; A.H. Gardinr, Ancient Egyptian Onomastica, t. II, London, 1947, стр. 2.

¹⁷⁾ G. Steindorff, Nubien. Die Nubier und die sogenannten Trogodyten. Studies, presented to F.LI. Griffith, London, 1932, стр. 362.

¹⁸⁾ И.С. Кацнельсон, Напата и Мероэ — древние царства Судана, М., 1970, стр. 111.

¹⁹⁾ R.A. Caminоs, Surveying Semna Gharbi, — «Kush», 1964, vol. 12, стр. 82. Дано также описание района и история его изучения.

²⁰⁾ Гардинер полагает, что Дедун был главным божеством Семны (A. Gardiner, An Ancient List of the Fortresses of Nubia, — JEA, 1916, vol. 3, № 3, стр. 188). Соединение египетского и кушитского божества в одном храме было, как полагает Готье (H. Gauthier, Le dieu…, стр. 8), ловким политическим маневром, в результате которого Дедун выдвинулся на первое место. Перемещение Хнума, бога Элефантины, вместе с местным богом Дедуном на юг, ко второму порогу, подтверждает, как представляется, политический смысл предприятия Сенусерта III.

²¹⁾ M.R. Wеill, La fin du Moyen Empire égyptien, Paris, 1918, стр. 291. Готье полагает, что эта статуэтка была посвящена Угафом богу Дедуну (H. Gauthier, Le dieu…, стр. 10).

²²⁾ D. Dunham, J.A.M. Janssen, Second Cataract Forts, vol. 1. Semna. Kumma, Boston, 1960, стр. 28, 343-344.

²³⁾ Восстановлено Р. Рейснером (см. публикацию текста D. Dunham, J.A.M. Janssen, Second…, стр. 134). Я приношу глубокую благодарность профессору Браунского университета Р.А. Каминосу, который оказал мне большую помощь в истолковании этой надписи.

²⁴⁾ Имя чиновника читается по изданию D. Dunham, J.A.M. Janssen.

²⁵⁾ D. Dunham, J.A.M. Janssen, Second…, табл. 9. 5b, RIS 21, стр. 136.

²⁶⁾ Там же, табл. 95b, RIS 22.

²⁷⁾ Там же, табл. 84А.

²⁸⁾ LD III, 47a.

²⁹⁾ Там же.

³⁰⁾ LD III, 48a. Itnw-pdt «противостоящий лукам» — постоянный эпитет Хнума в Куше (см.: В. Porter, R. Moss, Topographical Bibliography of the Ancient Egyptian Hieroglyphic Texts, Reliefs and Paintings, Oxford, 1952, vol. VII, стр. 263), а также египетское название Восточной Семны, или Куммы.

³¹⁾ LD III, 51b.

³²⁾ H. Gauthier, Le dieu…, стр. 17.

³³⁾ Готье считает, что эти эпитеты — первый случай, который указывает на нечто иное, чем нубийское происхождение божества (H. Gauthier, Le dieu…, стр. 16, прим. 1). Как было уже показано, в ряде надписей Дедун наряду с его устойчивой титулатурой получает эти египетские эпитеты богов, что говорит о довольно значительной египтизации его образа.

³⁴⁾ Готье (H. Gauthier, Le dieu…, стр. 16, прим. 2) принимает перевод Баджа (Е.A.W. Budge, The Egyptian Sudan, vol. 1 стр. 588): «его правление никогда не изменится» и полагает, что имеется в виду пожелание, чтобы Тутмос III избавился от своей соправительницы Хатшепсут и правил один. Представляется, что это выражение следует рассматривать как царский эпитет (Wb. I, 341 n wḥm tjfj), переводящийся «не повторится он вовеки» (форма sdm tjfj со значением будущего времени).

³⁵⁾ Определения, которые даются обитателям Аравийской и Ливийской пустынь.

³⁶⁾ LD III, 53 = Urk. IV, 199.

³⁷⁾ LD III, 54a = Urk. IV, 575.

³⁸⁾ LD III, 55a = Urk. IV, 193.

³⁹⁾ H. Gauthier, Le dieu…, стр. 20.

⁴⁰⁾ LD III, 56b.

⁴¹⁾ LD III, 58; С. de Wit, P. Mеrtens, The Epigraphic Mission to Kumma and Semna (1961). Report and Results, — «Kush», 1962, vol. X. стр. 123.

⁴²⁾ С. de. Wit, P. Mortens, The Epigraphic…, стр. 120.

⁴³⁾ LD III, 67b = Text V, стр. 210.

⁴⁴⁾ LD III, 45d.

⁴⁵⁾ LD III, 69e.

⁴⁶⁾ Е. Navillе, The Temple of Deir el Bahari, vol. III, London, 1898. табл. LXXXI.

⁴⁷⁾ A. Mariette, Karnak, Leipzig, 1875, табл. 23.

⁴⁸⁾ LD III, 125a.

⁴⁹⁾ LD V, 12а.

⁵⁰⁾ D. Dunham, J. A. M. Janssen, Second…, стр. 34.

⁵¹⁾ G. A. Reisnеr, The Barkal Tempel in 1916, — JEA, 1918, vol. V, стр. 106.

⁵²⁾ M. Schiff, — Giorgini, Soleb. Firenze, 1971, vol. II, стр. 228-229.

⁵³⁾ «Urkunden der älteren Äthiopienkönige», Bearb. von H. Schäfer, Leipzig, 1905, vol. III, стр. 82.

^54] A. Weigаll, A Report on the Antiquities of Lower Nubia, Oxford, 1907, стр. 44.

^55] G. Daressy, Légende de Ar-hems-nefer à Philae, — «Annales du Service des Antiquités de l'Egypte», t. XVII, стр. 76.

^56] H. Bonnet, Reallexikon…, стр. 54.

^57] H. Gauthier, Le dieu…, стр. 36.

⁵⁸⁾ Это объяснение было предложено H.С. Петровским.