выделите соответствующий фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
К разделу Древний Египет
| Сайт подключен к системе Orphus. Если Вы увидели ошибку и хотите, чтобы она была устранена, выделите соответствующий фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter. К разделу Древний Египет | |
(249/250)
Культура древнего Египта. М., 1976.
(249/250) – граница страниц.
Нумерация рисунков сквозная по сборнику.
Яркая и своеобразная культура древнего Египта оказала большое влияние на развитие цивилизации в странах Европы и Ближнего Востока. Еще в древности египетское искусство, архитектура, религия поражали воображение современников, посещавших долину Нила.
Велики были достижения египтян в области научных познаний. Наиболее высокого уровня у древних египтян бесспорно достигла медицина. Египетские врачи пользовались всеобщим признанием. Их престиж в соседних странах был столь велик, что нередко при дворе того или иного владыки можно было встретить египетского медика. Египетские врачи, пользуясь своим высоким общественным положением, иногда могли влиять и па политические события. Так, по словам греческого историка Геродота, персидский царь Кир просил у фараона Амасиса «лучшего в целом Египте» глазного врача. Окулист этот достиг впоследствии такого влияния при персидском дворе, что даже якобы сумел убедить царя Камбиза начать в 525 г. до н.э. вторжение в Египет. Другой врач, вполне реальное историческое лицо, современник Камбиза, жрец Уджагорресент, заявляет в своей автобиографической надписи, что персидский завоеватель приказал ему «быть в сане Великого врачеванием, заставил быть рядом с ним в качестве семера, начальника дворца».
В V в. до н.э., по словам Геродота, в египетской медицине происходит строгая специализация. «Каждый врач, — писал Геродот, — излечивает только одну болезнь. Поэтому везде у них полно врачей, одни лечат глаза, другие голову, третьи зубы, четвертые желудок, пятые внутренние болезни».
По утверждению Клемента Александрийского, жившего во II в., из 42 священных книг, хранившихся в египетских храмах, 6 были посвящены медицине. (250/251)
Египетская медицина как наука выросла из практического опыта, накопленного веками, начиная с додинастической эпохи, и из магии. Истинные причины заболеваний египетским врачам большей частью оставались неизвестными. Виновниками болезней считались злые боги, духи, демоны, проникшие в тело человека. Чтобы их удалить, «заговорить», требовалось знание магических заклинаний, молитв, обращенных к добрым богам — Исиде, Тоту, Гору, Нейт. Полезные лечебные средства, выявленные эмпирическим путем, обычно использовались египетскими врачами наряду с нелепыми, на наш взгляд, предписаниями и произнесением магических формул против демона болезни. Лишь постепенно египетская медицина освобождалась от своего религиозно-магического балласта, но полностью она с ним так, однако, и не рассталась. Египетский врач, называвшийся «суну», был в то же время магом и жрецом могучей львиноголовой богини Сохмет, «специалистом в деле „борьбы"» с таинственными виновниками болезней. Он должен был знать наряду с лекарствами множество заговоров и молитв и произносить их при лечении своих пациентов. Болезнь рассматривалась обычно как зловредное существо, которое нужно прогнать. Так, в одном заговоре сказано: «Другое лекарство. Рыбу „абджу“, чья пасть наполнена смолой теребинта, сварить и съесть перед сном. То, что при этом говорится как заклинание. „О мертвый, о покойник, скрывшийся, спрятавшийся в этом моем мясе, в этих частях моего тела. Ступай прочь из этого моего мяса, из этих частей моего тела. Смотри! Я достал кал, чтобы есть против тебя. Спрятавшийся — удались! Скрывшийся — выходи!"»
Действенным средством лечения считалось обращение к благим богам-целителям, во главе которых, по представлению древних египтян, стоял Тот (греки впоследствии отождествили его с Гермесом Трисмегистом). Под особым покровительством Тота находились окулисты. Бог Гор, сын Осириса и Исиды, также часто призывался врачами в заговорах и молитвах. Богиня Тауэрт, изображавшаяся в образе гиппопотама, рассматривалась как покровительница рожениц. Позднее, в саисское время (VI в. до н.э.), покровительницей врачей была признана богиня Нейт.
Некоторые египетские храмы пользовались авторитетом как священные места, способствующие исцелению. Такая репутация была, в частности, у храма царицы Хатшепсут в Дейр-эль-Бахари и у мемфисского Серапеума.
Обучение египетских врачей-жрецов производилось при храмах в так называемых «домах жизни» («пер анх») — своеобразных центрах духовной жизни древнего Египта.
В «домах жизни» постигали тайны культов, обрядов, читали и переписывали священные тексты, получали познания в области медицины, математики, астрономии, архитектуры, обучались рисованию, искусству ваяния. Здесь же хранились собрания папирусов с текстами различного содержания.
Истоки древнеегипетской медицины теряются в веках. Уже в III тысячелетии до н.э., в эпоху Древнего царства, как показало обследование (250/251) черепов, найденных во время раскопок у пирамид, придворные дантисты производили сложные операции по удалению гноя при воспалении надкостницы. Занимались они и протезированием, скрепляя шатающийся зуб с соседним золотой проволокой.
На высокое развитие медицинских познаний в Египте несомненно оказал положительное влияние обычай бальзамирования трупов, который и привел к раннему знакомству с внутренним строением человеческого тела. В эпоху Древнего царства отдельные медицинские наблюдения, полученные эмпирическим путем, были уже подвергнуты отбору и классификации. Существовали специальные медицинские тексты, служившие пособием для врачей в их повседневной практике. О том, что это было именно так, можно судить хотя бы по одному любопытному рассказу, сохранившемуся в записи на стене гробницы вельможи Уашпта — судьи и главного архитектора фараона V династии Нефериркара. Повествуется здесь следующее.
Как-то раз Нефериркара вместе с царевичами и придворными осматривал постройки, возведенные под наблюдением Уашпта. Постройки фараону понравились. Владыка Египта стал хвалить своего архитектора. Но вдруг он заметил, что Уашпта его не слышит. Все присутствующие были потрясены. Как записано на стене гробницы, «величайший страх проник в сердца их». Послали за жрецами и врачами, были принесены медицинские книги. Но ничто уже не могло помочь Уашпта. Не приходя в сознание, архитектор скончался. Фараон был крайне опечален случившимся. «Он удалился в свои покои… молиться богу Ра», распорядившись устроить похороны Уашпта за свой счет.
Описание неожиданной кончины Уашпта несомненно интересно как первое в истории сообщение о смерти человека от какого-то сердечного или сосудистого заболевания, мы бы теперь сказали, от инфаркта или инсульта Заслуживает внимания и свидетельство о наличии уже в то отдаленное время — в первой половине III тысячелетия до н.э. — медицинских текстов. Древность медицинских знаний, таким образом, не подлежит сомнению.
Однако дошедшие до нас рукописи медицинских трактатов восходят к значительно более позднему времени — к эпохе Нового царства, т.е. к середине II тысячелетия до н.э. Как правило, это третьи и четвертые списки многих более древних медицинских книг, или, точнее, свитков.
Обычно переписывание производилось в «домах жизни». Здесь из старых папирусов извлекались полезные сведения, рецепты и наблюдения и таким путем составлялись справочники для врачей-практиков. Можно полагать, что существовали специализированные медицинские тексты, такие, как «Книга сердца», «Книга глазных болезней» и т.п. Сравнение отдельных предписаний, сохранившихся в медицинских папирусах, дошедших до нас, показывает, что они нередко взяты из одного и того же источника. Древность этих памятников доказывается и прямыми ссылками в тексте. Так, об одной из книг о сосудах сказано в папирусе Эберса, что она была найдена в ящике с инструментами писцов под ногами статуи Анубиса (251/252) в Летополе во времена Усефая, третьего фараона I династии. О том же говорится и в Берлинском медицинском папирусе. Средство для ращения волос, как свидетельствует папирус Эберса, было приготовлено для госпожи Шеш, матери царя Атоти, возможно, фараона I династии. Историк Манефон, современник Птолемея I, утверждал, что многие книги по медицине были написаны во времена Атоти (Джеру), одного из первых фараонов I династии. Многие рецепты, собранные в папирусах, претендуют на божественное происхождение. Так, в папирусе Эберса упоминается средство от болезни головы, которое якобы было изобретено богиней Исидой.
Всего нам известно 10 основных медицинских папирусов, получивших в египтологии названия или по имени их первых владельцев (папирусы Херст, Эдвина Смита, Честер Битти, Карлсберг), или по месту находки (папирусы Кахунский, из Рамессеума), или по наименованию городов, где они хранятся (папирусы Лейденский, Лондонский, Берлинский), или, наконец, по имени первого издателя (папирус Эберса).
Наиболее древний из них — иератический текст из Кахуна, датируемый примерно 1850 г. до н.э. Здесь содержатся предписания о лечении людей, животных, а также и математические записи. Медицинский раздел папируса в основном посвящен описанию женских болезней, акушерским проблемам.
Столь же древними являются и магико-медицинские папирусы (IV и V) из Рамессеума, в которых даются советы по гинекологии и по лечению так называемой «негибкости» членов.
В Берлинском папирусе № 3038, составленном якобы во времена Усефая (Дену), в эпоху Раннего царства, но сохранившемся в записи приблизительно 1300 г. до н.э., имеются главы, трактующие о ревматизме и о кровеносных сосудах.
В Лондонском папирусе № 10059 большое внимание уделяется магическим приемам лечения — из 61 рецепта, приведенных здесь, только 25 относятся непосредственно к медицине.
В папирусе Херст содержится глава, описывающая болезни костей.
Однако среди всех древнеегипетских медицинских текстов, известных нам, бесспорно наибольшее значение имеют два замечательных папируса, составленные в эпоху Нового царства, — большой медицинский папирус Эберса и хирургический папирус Эдвина Смита.
Папирус Эберса был обнаружен в одной из фиванских гробниц в 1872 г. Свое название он получил по имени немецкого египтолога и романиста Эберса, который его купил и первым стал изучать. Папирус Эберса, датируемый 9-м годом правления фараона Аменхотепа I (XVI в. до н.э.), достигает 20,5 м в длину и составлен из 108 листов, склеенных вместе. Это не единый трактат, но компиляция, включающая в себя выдержки из 40 с лишним различных медицинских текстов. В папирусе Эберса содержится множество рецептов и предписаний для лечения самых различных болезней. Здесь же даются советы, как спастить от укусов насекомых и крупных животных. В конце папируса помещен косметический раздел, в котором (253/254) можно найти указания о том, как избавиться от морщин, изменить цвет кожи, удалить родинки, окрасить волосы и брови, усилить рост волос и т.п. Все медицинские рецепты обязательно сопровождаются ссылками на соответствующие магические заклинания и заговоры, якобы полезный для каждого конкретного случая. Врач, пользуясь советами этого папируса, мог прописать больному пилюли, микстуру, пластырь, припарки, мазь, полоскание, ингаляцию. В качестве лекарственных средств в папирусе упоминаются всевозможные растения (лук, чеснок, укроп, салат, огурцы, бобы, тмин, папирус, лотос, лен, мак, клещевина, финики, гранаты, виноград, дыня), минеральные вещества (сурьма, сера, железо, сода, ярь-медянка, алебастр, глина, селитра, свинец), вещества животного происхождения (обработанные части тела, кровь, молоко и экскременты различных животных — червей, мышей, кротов, свиней, ослов, коз и т.п.). Лекарства составлялись по очень сложному рецепту обычно в виде настоев на молоке, меде, пиве. В одно из лекарств входило до 37 различных составных частей. Многие лекарства кажутся омерзительными, как, например 1/32 часть хвоста мыши с медом, человеческий мозг с медом, кровь кузнечика, свиные зубы, протухшее мясо, испорченный жир, выделения из свиных ушей, экскременты и моча различных животных, моча женщин и т.п. Во всех этих случаях, по-видимому, принимались в расчет магические способы воздействия на болезнь. Если сладкие и пахучие вещества должны были привлечь добрых богов и духов в тело больного, то вещества зловонные и мерзкие, наоборот, должны были удалить из тела больного поселившегося там демона болезни. Недаром в папирусе Херст есть такая строка: «Ступай прочь из моего тела, или я заставлю тебя есть экскременты».
Но наряду со странными лекарствами и магическими формулами в папирусе Эберса содержатся и бесспорно положительные знания, добытые опытом народной медицины. Сюда относятся несомненно приносящие пользу пастой и отвары различных трав, а также касторка и соли.
В начале папируса Эберса дается нечто вроде характеристики врача: «Начало глав о прикладывании лекарства к каждому члену человека. Я вышел из Гелиополя с вельможами Великого дома, владыками магической защиты, царями веков. Я вышел из Саиса с матерями богов… У меня изречения, составленные вседержителем, чтобы прогнать болезнь (?), что от бога и богини, смерть мужскую и женскую. Ко мне относится сказанное: „Я защищаю его от врагов; руководитель его Тот, податель слов, творец книг, дающий славу премудрым и врачам, своим последователям, освобождающий тех, кого любит бог, и дающий им жить. Я любим богом — да даст он жить и мне“». В конце папируса помещена теоретическая часть, содержащая учение о кровеносных сосудах, пульсе и сердце — высшее достижение древнеегипетской медицины.
«Начало тайн врача — знания хода сердца, от которого идут сосуды ко всем членам, ибо всякий врач, всякий жрец богини Сохмет, всякий заклинатель, касаясь головы, затылка, рук, ладони, ног, везде касается сердца: (254/255) от него направлены сосуды к каждому члену…» Далее указывается, куда идет каждый из 22 сосудов от сердца и какова их роль в жизни человека и в болезнях.
Как мы уже говорили, папирус Эберса — не медицинский трактат со строгим планом и конкретным авторством. Это компилятивный справочник для врачей-практиков, содержащий извлечения из многих медицинских сочинений. Однако в отличие от большинства других известных нам медицинских текстов в 877 параграфах папируса Эберса помимо различных рецептов и диагностических указаний впервые в истории излагаются мысли о проблемах жизни, здоровья и смерти (конечно, в религиозно-магическом плане), дается теоретическое осмысление физиологии человеческого организма. Здесь упоминаются различные лихорадки, дизентерия, кровотечения, водянка, отеки, заболевания, вызываемые глистами, болезни сердца, аневризмы, ревматизм, болезни печени, диабет, непроходимость кишечника, большое число желудочных заболеваний, грыжа, болезни дыхательных путей, кашель, ангина, воспаление легких, ожоги, волдыря, язвы, рожа, опухоли, ранения, нагноения, цинга, болезни уха, горла, носа, языка, десен, зубов, глаз, женские болезни (в том числе, может быть, рак матки), гонорея, импотенция.
Особо следует выделить одну специфическую болезнь, сравнительно часто упоминаемую в папирусе Эберса и в других медицинских текстах под названием «ааа» и «ухеду». По мнению многих современных исследователей — египтологов и медиков, ее можно идентифицировать с так называемой «бильгарцией» — болезнью, вызываемой особым видом очень мелких глистов. Это хроническое желудочное и мочеполовое заболевание сопровождалось появлением крови в экскрементах, в моче. При своем полном развитии оно приводило к нарушению кровообращения, к общему истощению организма и к нарушению половых функций. У мужчин, в частности, могли развиваться женские признаки во всем внешнем облике. Некоторые исследователи на этом основании высказывают предположение, что женоподобное телосложение фараона Эхнатона было следствием его заболевания «бильгарцией». Сама возможность существования «бильгарции» в древнем Египте была доказана работами Руффера, обнаружившего яйца глиста «бильгарции» в мумиях разных периодов. Некоторые специалисты, впрочем, сомневаются в возможности идентификации болезни «ааа» только лишь с «бильгарцией», полагая, что слово «ааа» обозначало ряд глистных заболеваний со сходными симптомами.
Приведем теперь для наглядности несколько диагностических описаний и рецептов, заимствованных из папируса Эберса.
Древние египтяне часто страдали от желудочных заболеваний, и потому, по словам Геродота, «они в заботах о здоровье ежемесячно в течение трех дней очищают себе желудок рвотными и клистирами». Сообщение Геродота, конечно, фантастично, по само лечение различных желудочных расстройств в древнем Египте было действительно достаточно подробно разработано. В папирусе Эберса можно, например, прочесть: (255/256)
«Другое лекарство. Когда ты исследуешь больного, страдающего от слизи и резей, то его живот тверд по следующей причине: он мучается из-за своего желудка. В его животе находится слизь, которая не может найти путь для выхода наружу… Поэтому она гниет в его животе; она не может выйти наружу и превращается в червей. Когда она (слизь) полностью превратится в червей, они (черви) начинают отмирать. Как только они (черви) из него выйдут, тотчас ему станет лучше. Если она (слизь) из него не вышла в виде червей, тогда ты должен дать ему средство для очищения, и ему сразу станет лучше».
Средств для очищения желудка египтяне употребляли много, в том числе и настои касторки. Вот что говорится по этому поводу в папирусе Эберса:
«Другое [лекарство] для живота: частей касторового растения — 1/4; фиников — 2 1/2; кипрской травы — 1/16; листьев „хести“ — 1/16; кориандра — 1/16; жидкого пива — 10. Ночью, когда выпадет роса, смещать и пить четыре дня».
Многие рецепты прописывались для изгнания глистов, как, например, следующее: «Лекарство для умерщвления червя „хефат“: косточек фиников — 1/8; растения „джарт“ — 1/8; сладкого пива — 25 частей. Сварить, смешать, выпить — выйдет тотчас».
Разнообразны были мочегонные средства. Одно из них таково:
«Другое лекарство для удаления мочи, когда ее много: пшеничной крупы — 1/8; плодов „шед“ — 1/8; охры — 1/32; воды — 5 частей. Ночью, когда выпадет роса, смешать. Пить четыре дня».
Очень подробно в папирусе Эберса разработаны методы лечения различных глазных болезней. Некоторые из лекарств при этом имеют диковинный вид: «Другое лекарство для глаза, когда с ним случится что-либо скверное. Желчь свиньи разделить на две равные части: одну — смешать с медом и вечером смазать глаз; другую — просушить, тщательно растереть и утром смазать глаз».
Или такое средство: «Другое [лекарство] от слепоты. Возьми воду из обоих глаз свиньи, настоящую черную краску для глаз — 1 часть, красной охры — 1, продукт брожения меда — 1. Все тщательно растереть, приготовить смесь и всыпать в ухо человека. Он тотчас станет здоровым».
Куриная слепота (hemeralopia) излечивалась, по папирусу Эберса, с помощью бычьей печенки, что вполне рационально, если учесть обилие в печени витамина А. Но, с другой стороны, совершенно непонятно, какой смысл был в этих же целях использовать иногда кровь и мочу летучих мышей, В последнем случае использование мочи имело, по-видимому, магический характер. Следует отметить, что моча, в особенности моча беременной, родившей, менструирующей женщины, очень часто применялась в Египте как лечащее средство. В связи с этим можно вспомнить один забавный анекдот, рассказанный Геродотом, который при всей своей фривольной неправдоподобности, возможно, все же как-то отражает специфику древнеегипетских лекарственных препаратов. (256/257)
«По смерти Сесостриса царскую власть наследовал, как говорят, сын его Ферон, который не совершил ни одного военного похода и случайно ослеп при таких обстоятельствах: однажды в его царствование вода в реке поднялась выше, нежели когда-либо, до восемнадцати локтей, так что затопило поля; от сильного ветра заволновалась река. Царь в исступлении схватил копье и бросил его в самую пучину реки; немедленно после этого заболел глазами и ослеп. Десять лет он был слепым; на одиннадцатом году царь услышал изречение оракула в городе Буто, гласившее, что время наказания его исполнилось, что он прозреет, если промоет глаза мочой женщины, которая имеет сообщение только с мужем и другого мужчины не имеет. Он прежде всего испытал мочу собственной жены и, когда не прозрел, подверг испытанию всех женщин подряд, пока наконец не прозрел. Тогда он собрал всех женщин, которых испытывал, кроме той, от мочи которой прозрел, в один город, именуемый теперь Краснопольем, и всех их сжег вместе с городом; на той женщине, от мочи которой прозрел, царь сам женился».
С большой полнотой в папирусе Эберса представлен гинекологический раздел. Даются советы для определения беременности и пола будущего ребенка, ставится вопрос о способах распознания того, может ли женщина родить. Подобные же проблемы рассматриваются и в других медицинских папирусах, в частности в Кахунском и Берлинском. В Берлинском папирусе № 3038 можно, например, прочесть следующее:
«[Распознание] женщины, которая будет рожать, и женщины, которая не будет рожать. Растение „бедедука” растереть и смешать с молоком [женщины], которая родила мальчика, так, чтобы все превратилось в жидкую массу, и дать проглотить женщине. Если ее вырвет — то будет рожать, если вспучит — никогда не будет рожать».
Для установления того, кто родится, мальчик или девочка, в Берлинском папирусе рекомендуется смочить зерна ячменя и пшеницы мочой беременной женщины и посмотреть, что прорастет раньше: если первой прорастет пшеница — будет девочка, если ячмень — будет мальчик.
Ряд древнеегипетских лекарств и в наши дни кажется вполне целесообразным. Так, мы уже говорили об употреблении клещевины, дающей касторовое масло, при желудочных заболеваниях. Для успокоения крикливого ребенка в папирусе Эберса предлагается дать ему смесь из семян «шепен» и «шепенен», по-видимому, мака (хотя и неизвестно, зачем «обязательно с мушиным пометом»). Для лечения болезни горла рекомендуется вдыхать через тростинку пар от растений «гем» и «эмем», подогреваемых па горячих камнях и покрытых горшком. Лекарство прописывалось сообразно возрасту пациента. Так, при лечении грудного ребенка лекарство растворялось в молоке матери. Учитывалась температура лекарственной смеси — она определялась на ощупь, т.е. пальцем. Даже время года принималось во внимание.
Но наряду со здравыми советами и лекарственными средствами, проверенными тысячелетним народным опытом, множество рецептов, записанных (257/258) в папирусе Эберса, носило странный, часто явно магический характер. Так, длинный перечень настоев трав, смешанных с пивом, предлагается пить по ночам для изгнания чар злых богов. Жир насекомоядных птиц рекомендуется как средство против жалящих насекомых. Для лечения подагры советуют обмотать ноги шкурой такого проворного животного, как лань. Кровь черного быка объявляется лекарством, якобы способным предотвратить поседение волос. Для изгнания мышей предлагался кошачий жир.
В 1930 г. американский египтолог Д. Брэстед издал иератический текст эпохи Нового царства, поражающий своей исключительной научной точностью и ясностью изложения при почти полном отсутствии религиозно-магических наслоений. Это был знаменитый хирургический папирус Эдвина Смита — чисто медицинское сочинение, открывшее для современных исследователей новую страницу в истории древнеегипетской науки. Папирус достигает в длину 5 м. К сожалению, это только часть научного трактата, в которой сохранились описания 48 случаев различных травм и методов их лечения.
Сначала идет длинное рассуждение о сердце, сосудах и пульсе, совпадающее по содержанию с тем, о чем идет речь в уже известном нам 854-м параграфе папируса Эберса. По-видимому, в обоих случаях были сделаны заимствования из какой-то древней «Книги сердца» — замечательного медицинского трактата, объяснявшего происхождение болезней изменениями сердца и кровеносных сосудов. Для своего времени это была, бесспорно, прогрессивная научная теория.
Папирус Эдвина Смита имеет очень четкую и строгую композицию. Сначала перечисляются травмы головы, а потом расположенных ниже частей тела. Затем описываются повреждения мягких покровов и костей черепа, мозга. Далее идет речь о травмах горла, ключиц, предплечья, грудной клетки, позвоночника. К сожалению, конец папируса не сохранился.
Исследование больного рекомендуется начинать с опроса. Затем следует детальный осмотр его, изучение пульса.
Этика того времени требовала, чтобы пациенту сразу было сообщено одно из трех возможных мнений врача о его болезни, т.е. это: 1) «Болезнь, которую я буду лечить», или 2) «Болезнь, с которой буду бороться», или 3) «Болезнь, которую нельзя вылечить». Вот как, например, описывается осмотр и лечение раны на голове: «Скажешь ты тому, у кого зияющая рана на голове, проникшая до кости, [так что] поврежден череп его, [причем] страдает он оттого, что свело ему шею: „[это] болезнь, которую я буду лечить". После того как ты зашьешь рану, в первый день положи на нее свежее мясо и не бинтуй ее. Заботься о нем до тех пор, пока не пройдет время его болезни. Пользуй ее (рану) жиром, медом, корпием, пока он (больной) не поправится».
Помимо чисто практических советов по лечению различных травм, ран, переломов, вывихов в папирусе Эдвина Смита упоминаются явно безнадежные случаи, имеющие для врача только теоретический интерес. Так описывается трагическое последствие падения человека вниз головой (258/259) с большой высоты, в результате чего голова вошла в плечи, позвоночник в трех местах сломался и один позвонок был вдавлен в другой. Не удивительно, конечно, что пострадавший потерял слух, речь, у него оказались парализованными руки и ноги. По поводу этого состояния больного врач мог с полным основанием сказать: «Это болезнь, которую нельзя вылечить». Обратим внимание, что перед нами древнейшее свидетельство о параличе конечностей, развившемся как следствие тяжелого повреждения центральной нервной системы.
Рис. 54. Изображение хирургических инструментов из храма в Ком-Омбо. Прорисовка (259/260)
Египетские хирурги отваживались на довольно сложные оперативные вмешательства. При этом они использовали хирургические инструменты, изготовленные из бронзы. Ряд таких инструментов — скальпелей, ножей, игл, — с тщательно отполированной поверхностью, известен нам по находкам в гробницах (рис. 54). В некоторых случаях на степах гробниц представлены и изображения простейших операций, как, например, обрезание мальчиков. При лечении переломов применялись лубки — деревянные и мягкие, из льняных бинтов, пропитанных смолой. Подобные лубки были обнаружены па мумиях.
Возможно, первым хирургом в Египте был Имхотеп, живший в начале III тысячелетия до н.э., — везир, верховный жрец, придворный врач и архитектор фараона III династии Джосера, которому он построил первую в долине Нила пирамиду. Трудно сказать, был ли Имхотеп хирургом, хотя тысячелетняя традиция упорно называла его великим хирургом. Не подлежит, однако, сомнению, что уже в глубокой древности египетский народ смог подняться до больших высот в области развития врачебного искусства.
Потребности жизни, каждодневной практики определили появление математических знаний у древних египтян. Когда в III тысячелетии до н.э. в долине Нила возникло государство, деятельность его налогового ведомства была бы немыслима без умения обширного штата писцов решать хотя бы простейшие арифметические, а иногда и более сложные алгебраические и геометрические задачи. Производить подсчет скота, определять размеры полевых участков, осуществлять раскладку налогов, сооружать величественные здания было бы невозможно без определенных математических навыков.
Зародившись в глубокой древности, египетская математика, естественно, оказала большое влияние на развитие математической науки в соседних странах, прежде всего в Греции. Историк Геродот прямо писал: «Полагаю, что там (в Египте) изобретена геометрия и оттуда она пришла в Грецию». Знаменитый Архимед многие годы провел в Египте, знакомясь с математическими достижениями этой страны. Не подлежит сомнению, что древнеегипетская математика, если и уступала вавилонской по своей разработанности, тем не менее сделала значительный вклад в сокровищницу общечеловеческой культуры.
Египетские цифры были изобретены в глубокой древности, по-видимому, одновременно со знаками иероглифической письменности. Цифры эти довольно просты. Так, маленькие вертикальные черточки использовались для записи чисел от единицы до девятки. Знак, напоминающий скобу или подкову (путы для скота), применялся для обозначения десятки. Изображение закрученной веревки служило для записи понятия сотни. Стебель лотоса обозначал тысячу. Поднятый человеческий палец соответствовал (260/261) десяти тысячам. Изображение головастика было символом ста тысяч. Фигура сидящего на корточках божества с поднятыми руками обозначала один миллион. Египтяне применяли десятичпую систему счисления, при которой десять знаков низшего ряда можно было заменить одним знаком последующей ступени. Так, например, десять черточек соответствовали одному знаку десятки. Десять знаков десятки можно было заменить одним знаком сотни и т.д. Писали египтяне чаще всего в горизонтальную строчку справа налево, изображая сначала цифровые знаки более крупные по своему значению, а затем более мелкие. Но египтяне не додумались до позиционного принципа применения цифр, при котором достоинство последних зависит от их местоположения. Древнеегипетские числовые записи по этой причине кажутся громоздкими. Операции сложения и вычитания осуществлялись, впрочем, и при такой цифровой системе с большой легкостью. Для этой цели складывались или вычитались цифры одного достоинства с последующей заменой и случае необходимости десяти знаков низшего разряда на один знак более крупной величины. С большим трудом производились действия на умножение и деление. Здесь использовался метод удвоения, заключавшийся в том, что или множимое удваивалось до тех пор, пока не находилось искомое произведение этого множимого на указанный множитель, или делитель удваивался до тех пор, пока не отыскивалось число, умножив на которое указанный делитель можно было получить данное в условии задачи делимое. Поясним сказанное примерами. Предположим, что египетский писец получал задание умножить 6 на 8. Чтобы установить величину произведения, он последовательно умножал 6 на 2, затем 12 на 2, затем 24 на 2. В итоге оказывалось, что произведение 6 на 8 равно 48. Если нужно было разделить 48 на 6, то действие производилось как бы в обратном порядке — писец подбирал такое число, которое, будучи умноженным на 6, давало бы 48. Рассуждал он при этом таким образом. Если удвоить 6, получится 12, если удвоить 12, получится 24, если удвоить 24, получится указанное делимое 48. Следовательно, искомое число равно трижды повторенному удвоению, т.е. 8.
Египтяне имели представление о дробях, однако, за небольшим исключением, только о таких, у которых в числителе стояла единица. Для того чтобы выразить, например, понятие 5/8, они пять раз повторяли дробь 1/8. В иероглифической письменности дробь изображалась знаком человеческого рта (в иератическом написании — в виде точки). Под этим знаком выписывалось то или иное число, показывающее, какой части целого данная дробь соответствует. Некоторые дроби выражались в иероглифике специфическим образом. Так, 1/2 обозначалась стилизованным изображением ребра, 1/4 обозначалась косым крестом. Особые знаки имелись для дробей 2/3 и 3/4.
Специфичными были дроби, передававшие понятие части моры сыпучих тел «хеката», равного 4,785 л. Здесь египетские писцы особым образом обработали легенду о борьбе злого бога Сета с богом Гором, сыном Осириса. Согласно древнему мифу, Сет разорвал на части глаз Гора, но мудрый бог (261/262) Тот восстановил его. Изображения определенных частей разорванного глаза Гора и стали обозначать дроби в 1/2, 1/4, 1/8, 1/16, 1/32 и 1/64 часть «хеката».
Мерой длины у египтян был «локоть», равный 52,3 см. «Локоть», в свою очередь, состоял из 7 «ладоней», а каждая «ладонь» делилась на 4 «пальца». Основной мерой площади считался «сечат», равный 100 кв. локтям. Особая «речная мера» была равна 20 000 кв. локтей, иначе 10,5 км. Основная мера веса «дебен» соответствовала примерно 91 г.
Древние египтяне устанавливали математические закономерности, находили пути решения тех или иных конкретных задач опытным путем. Нам неизвестны при этом, как правило, логические рассуждения, с помощью которых они обосновывали, объясняли правильность решения математической задачи. Трудно поэтому судить теперь о том, понимали ли они сами глубоко открытые ими математические закономерности или исходили только из проверенного многовековой практикой опыта. Научные трактаты древних египтян с математическим анализом до нас не дошли, и весьма возможно, что они вообще не существовали. Конечно, еще во времена Древнего царства, в III тысячелетии до н.э., строители пирамид должны были уметь решать сложные геометрические задачи. По-видимому, задолго до Пифагора им практически ужо были известны особенности прямоугольного треугольника со сторонами, относящимися друг к другу как 3:4:5. Однако трудно сказать, насколько глубоко они вникали в те геометрические закономерности, которыми пользовались, открыв их постепенно чисто опытным путем. Известно, что классическая, всем хорошо знакомая форма пирамиды Хуфу (Хеопса) была найдена после долгих поисков, у истоков которых стояла более древняя ступенчатая пирамида фараона Джосера, сооруженная знаменитым архитектором и врачом Имхотепом.
Об уровне математических познаний древних египтян мы можем в настоящее время судить главным образом по сохранившимся математическим папирусам (рис. 55). Из них наиболее крупными являются: 1) Лондонский математический папирус Ринд и 2) Московский математический папирус из собрания ГМИИ им. А. С. Пушкина.
Хранящийся в Британском музее математический папирус Ринд был впервые издан Эйзенлором в 1877 г. Это текст, содержащий решение 80 задач, переписанный в XVIII в. до н.э., в период господства в Египта гиксосов, с какого-то более древнего математического сочинения эпохи Среднего царства. В начальных строках папируса сказано: «Записала эта книга в 33-й год правления, месяц 4-й наводнения, царя Нижнего Египта Аа-Усер-Ра, одаренного жизнью, в соответствии с записанным в древней рукописи, сделанной во времена царя Верхнего Египта Ни-маат-Ра. Это писец Яхмос записал эту копию». Как отметил Т. Пит, издатель папируса, последний не является математическим трактатом в современном смысле, т.е. он не содержит серию правил для решения проблем различного характера. Он состоит из ряда примеров… Подобный конкретный характер свойствен, впрочем, всем известным нам египетским математическим текстам. Как писал математик М.Я. Выгодский, все они «содержат либо схему (262/263) решения, либо его словесный рецепт, но не содержат ни анализа задачи, ни обоснования приведенного рецепта».
Рис. 55. Геометрическая задача. Фрагмент математического папируса. II тыс. до н.э.
Государственный музей изобразительных искусств им. А.С. Пушкина. Москва
Задачи, излагаемые в папирусе Ринд, очень разнообразны и в большинстве своем имеют чисто практическое значение — это вычисление площади поля, вместимости корзины, амбара, раздел имущества между наследниками и т.п. Некоторые задачи папируса Ринд (задачи №№ 24-38) мы бы назвали алгебраическими, так как в них, как и в задачах №№ 1, 19 и 25 Московского папируса, речь идет, по существу, о решении уравнений, в которых нашему понятию неизвестного, или «икс», соответствовало слово «куча». Умели египетские математики возводить в степень и извлекать квадратный корень.
В папирусе Ринд содержатся задачи, представляющие теоретический интерес, хотя их изложение и дается в догматической форме готовой схемы или рецепта без какого-либо анализа и доказательства. Так, в задаче № 64 предлагается разделить 10 мер зерна между десятью лицами таким образом, чтобы разница в количестве зерна, полученного ими, образовала арифметическую прогрессию с разностью 1/8 меры. Текст задачи гласит: «Тебе сказано разделить 10 „хекат“ ячменя между 10 людьми так, чтобы разница между каждым человеком и его соседом составляла 1/8 „хекат“ ячменя. Средняя доля есть 1 „хекат“. Возьми 1 из 10; остаток есть 9. Составь половину разницы — это есть 1/16 „хекат“. Повтори ее 9 раз — результат 1/2 1/16 „хекат“. Приложи ее к средней доле. Теперь ты должен вычитать для каждого лица по 1/8 „хекат“, пока не достигнешь конца». В конце задачи приводятся все десять долей и сложением осуществляется проверка решения, показывающая, что сумма, как и должно было быть, равна 10.
В задаче № 79 речь идет о геометрической прогрессии. В условии этой задачи говорится о 7 домах, о 7 кошках в каждом доме, о 7 мышах, съеденных (263/264) каждой кошкой, о 7 колосках, съеденных каждой мышью, о 7 мерах зерна, которые дает каждый колос. Требуется определить общее количество всех домов, кошек, мышей, колосков и мер зерна. Ответ приводится абсолютно правильный — 19507.
Исключительный научный интерес представляет задача № 50 на определение площади круга. Метод решения этой задачи предельно прост — предлагается 8/9 диаметра круга возвести в квадрат.
Суть этого метода следующая: египтяне заметили, что площадь квадрата со сторонами в 8/9 диаметра почти полностью соответствует площади круга. И в самом деле. Если вписать квадрат в круг, то площадь такого квадрата будет, естественно, меньше площади круга. С другой стороны, если вписать круг в квадрат, то площадь квадрата будет больше площади круга. Но если построить промежуточный квадрат, то его площадь будет практически совпадать с искомой площадью круга. Стороны этого квадрата и должны составлять 8/9 диаметра круга. Небольшая неточность измерения площади при этом не имела практического значения. Как установили современные исследователи, подобная же неточность получилась бы, если бы древние египтяне определили площадь круга по формуле S = πd2/4, принимая для π значение не 3,14, а 3,16. Весь вопрос, однако, состоит в том, имели ли сами древние египтяне представление о π как о числе, равном отношению длины окружности к ее диаметру. По-видимому, такого представления они все же не имели, и потому вряд ли справедливо объявлять заслугой древнеегипетских математиков открытие очень близкого к истинному значения числа π.
О больших успехах древних египтян в области математики несомненно свидетельствует Московский математический папирус, содержащий 25 задач. Папирус этот был переписан в эпоху Сродного царства, во времена XII династии, с более древнего текста. Изучался он еще крупнейшим русским египтологом акад. Б.А. Тураевым. Однако окончательно Московский математический папирус был издан в 1930 г. акад. В.В. Струве. В папирусе приводятся решения таких сложных задач, как определение объема усеченной пирамиды, определение площади поверхности полушария.
Вот как выглядит задача № 14 Московского папируса, в которой идет речь об определении объема усеченной пирамиды:
«Если тебе называют усеченную пирамиду 6 локтей в высоту, 4 — в нижней стороне, 2 — в верхней стороне, вычисляй с 4. Возводя их в квадрат, получаешь 16. Удвой 4, получаешь 8. Вычисляй с 2, возводя их в квадрат, получаешь 4. Сложи эти 16 с этими 8 и с этими 4. Получается 28. Вычисли 1/3 от 6. Получается 2. Вычисли 28 2 раза. Получается 56. Смотри! Он есть 56. Ты нашел правильно».
Еще более сложной представляется геометрическая задача № 10 Московского папируса на определение площади поверхности полушария. По мнению В. В. Струве, суть решения здесь в том, чтобы умножить диаметр полушария на длину полукруга, образующего это полушарие. (264/265)
Древнеегипетская математика прошла многовековой путь развития от простого накопления фактов и наблюдений до попыток их осмысления и обобщения. Даже если признать, что теоретическая глубина анализа у египетских математиков-практиков была, с нашей современной точки зрения, недостаточной, нельзя забывать, что это были первые шаги, которые делало человечество па пути познания тайн природы. И в этом смысле значение открытий безвестных знатоков математики древнего Египта трудно переоценить.
Астрономические познания египтян столь же древнего происхождения, как и медицинские и математические.
Основной причиной, побудившей жителей долины Нила заняться наблюдениями за небесными телами, были, конечно, чисто практические нужды — прежде всего потребность в совершенствовании календаря в связи с развитием земледелия. По всей вероятности, первичный сельскохозяйственный календарь, отражающий строгий ритм регулярно повторявшихся разливов Пила, появился в Египте еще в додинастическую эпоху, в IV тысячелетии до н.э. Он, по-видимому, не был приурочен к каким-либо астрономическим явлениям и учитывал лишь сезонные изменения водного режима Нила. Однако постепенно необходимость уточнения и исправления календаря, необходимость уточнения отдельных дат, в частности связанных с религиозными праздниками, способствовала более внимательному изучению небесных явлений, накоплению знаний о звездах и других небесных телах, т.е. подводила к зарождению астрономии как особой науки. Истоки интереса древних египтян к небесным явлениям следует, таким образом, искать в сугубо практических потребностях земной жизни.
Нужно, однако, учитывать, что развитие астрономии в столь отдаленные времена при объективной затруднительности познания сложнейших закономерностей Вселенной могло совершаться только в тесной связи с разработкой общих, иллюзорных, религиозно-мифологических представлений о земле, небе, звездах, человеке и мироздании в целом.
Естественная цикличность земледельческого производства в Египте, определившая создание соответствующего первичного календаря, непосредственно обусловливалась периодически повторявшимися из года в год наводнениями. Разлив Нила, как известно, начинается регулярно летом, в июле, и вызывается мощными тропическими ливнями, идущими в горах Абиссинии и в районе великих центральноафриканских озер. Почти вся нильская долина оказывается на несколько месяцев под водой. Лишь в конце октября река постепенно входит в свои берега. Начиналась страдная пора в жизни земледельца — пахота, посев и т.п. Весной, в апреле — мае, происходит созревание хлебов (пшеницы, ячменя, эммера) — время жатвы и обмолота. В июле Нил разливается вновь. Календарь учитывал все эти (265/266) сезонные, природные и хозяйственные изменения и процессы. Египетский календарный год в том виде, в каком он нам известен, по идее был солнечным, состоявшим из 365 дней: он подразделялся на три больших периода, по четыре месяца в каждом. Каждый месяц, в свою очередь, состоял из 30 дней, или суток. В конце года 5 дополнительных суток посвящались богам Осирису, Исиде, Гору, Сету, Нефтиде. Названия трех периодов весьма характерны и отражают земледельческое происхождение древнеегипетского календарного года. Это периоды: 1) «половодье» («ахет»), 2) «выхождение» («перет»), 3) «сухость» («шему»).
Как мы видим, египетский календарь в целом весьма прост. Нетрудно заметить и его сходство с нашим, современным, что не удивительно, поскольку употребляемый нами григорианский календарь развился из древнеегипетского. Основной недостаток последнего состоял, однако, в том, что он делал календарный год немного короче действительного, солнечного. Как известно, Земля совершает полный оборот вокруг Солнца за 365 дней и еще примерно 1/4 часть суток. Этот небольшой излишек, не учитываемый древнеегипетским календарем, приводил к тому, что новый год в древнем Египте как бы перемещался во времени, начинаясь через каждые четыре года на один день раньше. Египетский календарный год торопился, опережая солнечный. Если первоначально это опережение было малозаметно, то постепенно оно стало ощущаться. Со временем появилась необходимость закрепить начало года за каким-либо постоянным и неизменным событием или явлением. Было замечено, что на широте Мемфиса разлив Нила начинается обычно в тот день, когда на южном небосклоне ранним утром впервые становится заметен яркий блеск звезды Сириуса, или, как его называли в эллинистическую эпоху, Сотиса. (Значительную часть года Сириус не виден, так как восходит поздно, когда солнце уже стоит высоко над горизонтом, затмевая свет звезды своими лучами.) Это происходит по юлианскому календарю 19 июля. День 19 июля, день обычного начала разлива Нила в окрестностях Мемфиса и первичного видимого появления Сириуса на утреннем небе, и был принят как исходная точка для отсчета времени. Когда это произошло, в каком году существовавший до того как бы стихийно простейший календарь получил «привязку» к восходу Сириуса, сказать трудно. Несомненно только, что это могло случиться лишь после длительного предшествующего развития древнеегипетского общества, скорее всего в эпоху Древнего царства, в III тысячелетии до н.э. Подходящей датой здесь мог бы, по всей вероятности, считаться 2781 г. до н.э. (почему именно этот год, объясняется ниже). Как бы там ни было, «привязку» календарного нового года к точно фиксируемому астрономическому явлению несомненно следует рассматривать как большое научное достижение древних египтян.
Установление твердой астрономической отправной точки для начала года не устраняло, однако, коренного недостатка египетского календаря. По-прежнему египетский календарный год был короче действительного, солнечного, примерно на 1/4 часть суток. По-прежнему столетиями (266/267) «пропадали» отсутствующие в египетском календаре часы, что приводило к тому, что египетский год торопился, забегал вперед. За каждые 120 лет его расхождение с солнечным годом возрастало на один месяц. Естественно, что новый год по календарю не совпадал с первым видимым появлением Сириуса на небе и началом разлива Нила. Только через 1460 лет, когда расхождение между календарным годом и солнечным оказывалось равным одному году, новый год по календарю опять совпадал с астрономическим. Иными словами, подобное совпадение наблюдалось только один раз в 1460 лет. Впоследствии, по-видимому уже в эллинистическую эпоху, промежуток времени в 1460 лет получил наименование «периода Сотиса». Современными исследователями этот период в 1460 лет используется для установления древнеегипетской хронологии. Дело в том, что в документах сохранились сведения о том, в какой день какого месяца по календарю наблюдался восход Сириуса. Достаточно в этом случае знать год начала ближайшего периода Сотиса, чтобы установить точную дату события, упоминаемого в документе. Как хорошо известно, благодаря сообщению римского писателя Цензорина, один из периодов Сотиса начался в 139 г. Если теперь от этого года отсчитывать 1460 лет назад в глубь веков, то можно будет определить, когда начинались эти периоды в прошлом. Оказалось, что по современному летосчислению они начинались в 1321 (1318) г. до н.э., в 2781 (2776) г. до н.э., в 4241 (4238) г. до н.э. и т. д. Можно ли рассматривать эти даты, например две последние, как время «введения» календаря? 4241 г. до н.э., вопреки мнению Эдуарда Мейера, по-видимому, для этого не подходит, так как относится еще к додинастическому периоду в истории Египта. Такая дата, как 2781 г. до н.э., как будто предпочтительнее. Не исключено, возможно, что именно в этот год, в начале III тысячелетия до н.э., было впервые замечено совпадение начала разлива Нила в окрестностях Мемфиса с видимым восходом Сириуса. Данное наблюдение и было использовано для точной астрономической фиксации календарного нового года. Не о «введении» календаря при этом шла речь (календарь существовал и раньше), но всего лишь о его «привязке» к определенному астрономическому явлению.
Посмотрим теперь, как знание начальных годов нескольких периодов Сотиса помогает установлению точных исторических дат. Один из текстов эпохи Среднего царства сообщает, например, о том, что на 7-й год царствования фараона Сепусерта III звезда Сириус впервые стала видимой на утреннем небе в 15-й день 8-го месяца по календарю. Это означает, что восход Сириуса отмечался по в календарный новый год, а на 225 дней позднее (30*7+15=225). Если известно, что после одного полного оборота Земли вокруг Солнца расхождение между календарным египетским и солнечным годами составило примерно 1/4 часть суток, то через четыре года это расхождение уже было равно одному полному дню, или 24 часам. Следовательно, расхождение в 225 суток могло накопиться через 900 лет (225*4=900). Отнимем теперь 900 лет от 2781 г. до н.э., наиболее подходящей даты начала соответствующего периода Сотиса, и мы увидим, что (267/268) 7-й год царствования Сенусерта III по нашему летосчислению, соответствует 1881 г. до н.э. (2781-900=1881).
Древнеегипетский календарь, несмотря на все его недостатки, несомненно имел и большие достоинства. Он был прост, строен, логичен и потому лег в основу того календаря, которым мы пользуемся до сих пор. В 46 г. до н.э. Гай Юлий Цезарь, усовершенствовав древнеегипетский, создал новый календарь, получивший впоследствии наименование юлианского. Специфика этого календаря состояла в том, что через каждые четыре года вводились дополнительные сутки. Соответствующие года стали называться високосными. Юлианский календарь устранял основной недостаток древнеегипетского календарного года — компенсировал недостачу 1/4 части суток. Но дело в том, что продолжительность солнечного года немного меньше, чем 365 суток и 6 часов. В юлианском календаре постепенно накапливался небольшой излишек времени, и потому летосчисление по этому календарю немного отставало от действительного. Данный недостаток был устранен в 1582 г. реформой римского папы Григория (Грегора) XIII. Отныне, начиная с 1600 г. н.э., следовало исключать високосные года с дополнительным 366-м днем из всех тех круглых столетних дат (типа 1600, 1700, 1900, 2000 гг. и т. д.), у которых первые две цифры образуют число, не делящееся на четыре. Это означает, что если 1600 и 2000 гг. являются високосными, то 1700, 1800, 1900 гг. високосными считать нельзя.
Теперь календарный год практически полностью совпал с солнечным. Сохраняющееся между ними расхождение настолько незначительно (оно равно трем секундам за один год), что достигнет величины, равной 24 часам, только через 2000 с липшим лет, в V тысячелетии н.э.
Григорианским календарем, восходящим, как мы видим, к древнеегипетскому, пользуются в настоящее время почти повсюду. В России он был введен лишь после Октябрьской революции.
Наблюдение за небесным сводом, Солнцем, звездами, планетами, вычисление ночного и дневного времени, наблюдение за календарем, за точным соблюдением религиозных праздников входило в древнем Египте в компетенцию особых жрецов, получавших соответствующую подготовку при храмах, по-видимому, в уже упоминавшихся «домах жизни», Осмысление устанавливаемых конкретных астрономических явлений при этом, естественно, могло быть только религиозно-мифологическим. Все небесные тела рассматривались как атрибуты какого-либо божества. Так, солнце, видимый солнечный диск — это бог Ра; звезды — это дети богини неба Нут. Египетские жрецы уже довольно хорошо ориентировались среди видимых невооруженным глазом звезд, наблюдали восход той или иной звезды, ее кульминацию, т.е. прохождение через небесный меридиан, заход. Особенно хорошо они представляли себе структуру звездного неба в северной, околополюсной стороне. Звезды были сгруппированы в созвездия, получившие наименования по животным, контуры которых, как казалось жрецам, эти созвездия напоминали (рис. 56). (268/269)
Рис. 56. Изображение созвездий северной части неба.
Роспись из гробницы Сети I. XIX династия. XIV в. до н.э.
Так, были созвездия «быка», «скорпиона», «гиппопотама», «крокодила». Современным названиям созвездий они, как правило, не соответствуют. Наша Большая Медведица называлась, например, у древних египтян созвездием «бычья нога». Кроме звезд были известны и планеты — Юпитер Сатурн, Марс, Меркурий, Венера. Как и звезды, они считались атрибутами или символами различных божеств, обычно Гора, Сета, Осириса. На потолках храмов, дворцов, некоторых гробниц эпохи Нового царства — таких, как, например, гробница Сенмута — приближенного фараона-царицы Хатшепсут (XVIII династия), ложная гробница-кенотаф фараона Сети 1 в Абидосе (XIX династия), дворец Рамсеса II — Рамессеум (XIX династия), дворец и заупокойный храм Рамсеса III в Мединет-Абу (XX династия), ряд гробниц других фараонов Рамессидов (XX династия) — сохранились изображения довольно точных звездных карт, таблицы звезд, позволявшие определять ночное время, расчеты наблюдений за прохождением звезд через небесный меридиан. Сам небесный свод воспринимался и изображался по-разному, в зависимости от использования того или иного религиозного мифа.
При обилий в древнем Египте различных религиозных культов, связанных с почитанием многочисленных богов общеегипетского или местного, номового значения, концепции возникновения мира, в частности неба, были многообразными. Так, небесный свод понимался иногда как море, подвешенное па четырех опорах, иногда как небесная корова, иногда как богиня Нут в облике женщины. Последнее представление было, пожалуй, наиболее распространенным.
Богиня Нут представлялась вознесенной воздухом-Шу над землей-Гебом, которого та касалась вытянутыми руками и ногами, повернувшейся (269/270) лицом на запад. По ее груди и животу днем путешествует в своей ладье бог солнца Ра, а ночью — луна, звезды, планеты.
Что касается звезд — детей Нут, то утром, на рассвете, мать пожирает их, с тем чтобы вновь родить после захода солнца. В одном любопытном, дошедшем до пас астрономическо-мифологическом трактате, в так называемом папирусе Карлсберг № 1, сохранился рассказ о том, как Геб упрекает Нут за жестокое обращение с ее детьми — звездами. Текст папируса Карлсберг № 1 — весьма любопытное произведение. Это справочник и комментарий к изображенным на потолках гробниц, дворцов и храмов небесным картам. Вместе с тем это и пособие к звездным таблицам, с помощью которых определялось время ночью, и собрание теоретических сведений по древнеегипетской космогонии. В тринадцати разделах папируса рассказывается о богине неба Нут, о восходе солнца и наступлении дня, о движении солнца, о границах неба, о звездах — показателях ночного времени, о заходе солнца и наступлении ночи, о западном входе в подземный мир, о восходе звезд, о Гебе, требующем от Нут, чтобы она вернула звезды, которые пожрала утром, о звездах и солнце, о Гебе и звездах о звездах и луне. Можно сказать, что папирус Карлсберг № 1 содержит сочинение, представляющее собой древнейший обобщающий труд по астрономии, в котором была сделана попытка объяснить основные закономерности Вселенной.
К числу больших достижений древних египтян в области практической, прикладной астрономии относится разработанный ими способ определения ночного времени по звездам. Важность достигнутых результатов при этом нисколько не умаляется оттого, что побудительным толчком к соответствующим изысканиям послужили цели иллюзорные. По одному из религиозных представлений древних египтян, фараон после смерти путешествовал в ладье бога Ра: днем — по небесному своду (т.е. по животу богини Нут), а ночью — по подземному Нилу, протекающему в царстве теней. Считалось очень важным точно знать, в каком месте подземного мира находится умерший фараон в тот или иной час ночи. С эпохи Среднего царства в связи с общей демократизацией заупокойного культа уже каждый покойник удостаивался чести путешествовать в ладье бога Ра. Именно с конца этой эпохи появился обычай изображать на внутренней поверхности крышек саркофагов подробные таблицы звезд и созвездий, в задачу которых как бы входило сообщать покойнику ночное время, с тем чтобы он знал, в каком месте подземного мира он находится в тот или иной момент. Подобные звездные таблицы в большом количестве дошли до нас. Они изображены, естественно, и на потолках многих гробниц царей и вельмож, на потолках дворцов, заупокойных храмов: в гробнице уже упоминавшегося нами Сенмута, в Рамессеуме, в Мединет-Абу, в гробнице Рамсеса IV.
Исключительный интерес представляет изображение на потолке гробницы Сенмута. Здесь помимо таблицы звезд — определителей ночного времени — показаны: северная и южная стороны небосвода, северные околополюсные созвездия, кульминация звезд «Eta» и «Zeta» Большой (270/271) Медведицы, кульминация звезды «Beta» Малой Медведицы. (Все это позволяло провести линию небесного меридиана на широте Фив.) На северной стороне небесного свода представлены также 12 кругов, соответствующих 12 месяцам египетского календаря, с подразделением каждого на 24 сегмента. По мнению Гюнтера Редера, эти сегменты делили время от захода до восхода солнца на 24 временных отрезка. По-видимому, каждый отрезок ночи характеризовался соответствующим расположением звезд на небе. Месячные ночные круги, изображенные на потолке гробницы Сенмута, таким образом, уточняли показания звездных таблиц. Что касается последних, то их структура несомненно отражает большие познания египтян в области астрономии.
Рис. 57. Звездная таблица для определения ночного времени.
Роспись. XX династия. XII в. до н.э.
Принцип организации таблиц был следующим. Жрецы-«астрономы» древнего Египта заметили, что каждому отрезку ночи соответствует появление на небе определенной звезды. Ночь, т.е. время от захода солнца до его восхода, подразделялась на 12 частей, или «часов». (В действительности эти небольшие отрезки времени не соответствовали нашему «часу», так как продолжительность ночи менялась в зависимости от сезона.) Было, кроме того, замечено, что в разные периоды года разные звезды показывают одно и то же время, причем через каждые 10 дней звезда — показатель (271/272) соответствующего «часа» как бы отступает на 1/12 часть ночи назад, т.е. начинает показывать время на 1 «час» более раннее. В результате накопления всех этих наблюдений были произведены следующие расчеты. Весь год подразделился на 36 частей и еще 5 дополнительных дней; в каждой из этих 36 частей года было по 10 дней; для каждой из этих десятидневок, или «декад», определялся набор тех 12 звезд или их групп — созвездий, которые показывали последовательно все 12 «часов» ночного времени в течение соответствующей «декады».
Рис. 58. Визирный инструмент для определения ночного времени по звездам.
II тыс. до н.э.
В конце эпохи Нового царства, в период царствования фараонов Рамессидов (XX династия), появился еще один способ определения ночного времени по звездам (рис. 57), засвидетельствованный изображениями на стенах гробниц Рамсеса VI, Рамсеса VII, Рамсеса IX. Этот второй способ, будучи разновидностью первого, описанного нами выше, заключался в следующем, В полное время два жреца садились на корточки на крыше храма лицом друг к другу строго в направлении небесного меридиана, т.е. в направлении с севера на юг. Один из жрецов смотрел на лицо другого через маленькое отверстие специального, очень простого по устройству визирного инструмента (рис. 58). В этот же момент первый жрец (т.е. жрец-наблюдатель) с помощью веревочного отвеса с грузилом отмечал положение той или иной звезды па небе относительно лица и туловища второго, противосидящего жреца. Если какая-либо звезда находилась строго над головой последнего, то это означало, что она достигла своей высшей точки на небе, т.е. находится на линии небесного меридиана. Но звезда могла быть ниже этого меридиана по ту или иную сторону от него. Каждое подобное положение звезды на небе фиксировалось наблюдателем, отмечавшим, что она стоит над правым или левым глазом, над правым или левым ухом, над правым или левым плечом второго жреца. Теперь было достаточно обратиться к соответствующей звездной таблице (всего их было 24 — по 15 ночей на каждую таблицу), чтобы узнать, какому «часу» ночи соответствует установленное наблюдателем положение соответствующей звезды на небе в данную «пятнадцатидневку» года. (Всего в каждой (272/273) таблице отмечалось положение па небе относительно лица и туловища жреца 12 звезд для всех 12 ночных «часов».)
Рис. 59. Солнечные часы с именем фараона Мернепта. II тыс. до н.э.
Так двумя способами, весьма близкими по исходным данным, определялось в эпоху Нового царства ночное время. Дневное время в этот же период устанавливалось по солнечным часам (рис. 59), весьма простым по своему устройству. Часы эти состояли из двух деревянных брусков, соединенных вместе. На одном бруске, располагавшемся на плоскости в направлении с востока на запад, имелись деления; другой был поставлен своей широкой стороной перпендикулярно к первому в направлении с севера на юг. Тень, отбрасываемая вторым бруском, попадала на деления первого и таким образом фиксировала дневное время. Время это, как и ночное, было разделено на 12 частей (от восхода до захода солнца), но, поскольку продолжительность дня летом больше, чем зимой, каждая из 12 частей дня не соответствовала нашему представлению об одном часе.
Большим научным и техническим достижением древних египтян было изобретение водяных часов, или, как их называли греки, клепсидр. Особенно много клепсидр дошло до нас от эллинистической эпохи, но некоторые водяные часы (в том числе их макеты, предназначавшиеся для приношения в дар богам во время специальных религиозных церемоний), а также их описания и изображения восходят к эпохе Нового царства. Известен, в частности, изобретатель усовершенствованных водяных часов по имени Аменмес, бывший «хранителем печати» фараона Амепхотепа I (XVIII династия). Водяные часы употреблялись в основном в храмах для определения ночного времени. Принцип их устройства следующий. Центральная часть часов — это каменный, квадратный пли круглый в плане сосуд с небольшим отверстием внизу. Поскольку богом письма, счета, времени был Тот, то и посвященного ему павиана обычно изображали на одной из наружных стенок сосуда. (Между ногами павиана располагалось отверстие, через которое вытекала вода.) Сосуд наполнялся с наступлением ночи, к утру он опорожнялся. На внутренней стенке сосуда имелись деления, определявшие время. Особо следует отметить, что при градуировке учитывалось сезонное изменение продолжительности (273/274) ночи. Египтяне не додумались до равномерного деления суток на 24 часа. Они делили и день и ночь на 12 частей, но при этом каждая из подобных частей, или «часов», изменялась по длительности от зимы к лету. Было принято, в частности, что зимой ночь длиннее, чем летом, в пропорции 14:12. Это отношение и фиксировалось на шкале времени водяных часов. Обычно шкала с делениями помещалась на внутренней стенке сосуда, из которого вода вытекала. Но были, по-видимому, и часы иного устройства, в которых градуировалась внутренняя стенка чаши, куда вода стекала.
Таковы достижения древних египтян в области астрономии. Как мы видим, они весьма значительны. Особо следует отметить, что в отличие от вавилонской астрономии египетская наука о звездах и небесных явлениях не знала астрологических увлечений. Ни в одном из древнеегипетских документов не говорится о влиянии звезд на судьбы людей. В этом смысле египетские жрецы-звездочеты превзошли по трезвости суждений своих вавилонских собратьев.
Медицина, математика, астрономия — вот те три отрасли положительных знаний, которые были развиты в древнем Египте в наибольшей степени. Представление о других науках если и существовало, то в очень слабой, зачаточной форме. Пожалуй, лучше египтяне были осведомлены в вопросах географии и этнографии. Последнее было связано в какой-то степени с внешней экспансией Египта, что привело к знакомству обитателей нильской долины, в особенности в эпоху Нового царства, с соседними странами — Кушем, Палестиной, Сирией, Финикией, государствами Двуречья и Малой Азии. Несомненно, большим достижением египтян было изобретение простейших географических, папирусных карт или, скорее, планов, на которых изображались небольшие районы Египта, например, окрестности золотых рудников, фаюмского оазиса и т.п. Дошедшая до нас карта золотых рудников была раскрашена пятью красками. На ней были показаны дороги, постройки, колодцы. Географические сведения содержались и в специальных словниках — пособиях для жрецов, облегчавших нахождение нужного термина. Так, в словнике из Рамессеума, относящемся к заключительному этапу эпохи Среднего царства (время XIII или XIV династий), большой раздел содержал перечень крепостей Северной Нубии и городов Верхнего Египта.
Особый интерес представляет словник, переписанный в конце эпохи Нового царства (во времена Рамсеса IX или Рамсеса XI) писцом Аменемопе, сыном Аменемопе. Этот словник пользовался большой известностью у писцов и потому существовал в большом количестве экземпляров, фрагменты которых сохранились до нашего времени. Наиболее полный список находится в Государственном музее изобразительных искусств им. А.С. Пушкина. Словник Амепемопе, как и более ранний из Рамессеума, напоминает древнейшую энциклопедию. Их структура была продумана таким образом, чтобы облегчить поиск нужного термина. С этой целью слова группировались по темам. Так, в словнике из Рамессеума все слова были расположены друг под другом и каждая десятая строка выделена (274/275) цифровым знаком. Вступительная часть словника Аменемопе звучит весьма торжественно: «Начало поучения для просветления ума, для наставления незнающего, для обучения всем вещам, которые существуют, которые создал Пта, которые повторил Тот, [а именно]: небо с его явлениями, земля с тем, что на ней, то, что извергается горами, то, что орошается водой, все, на что светит солнце, все, что произрастает на земле. Все это записано писцом священных книг дома жизни Аменемопе, сыном Аменемопе». Далее следует перечень терминов, сгруппированных по темам: небо, вода, земля, растения, животные, люди, профессии, должности, чужеземные племена и народы, пищевые продукты, напитки. Как мы видим, в словнике отражены знания весьма разнообразные, что свидетельствует о широкой образованности тех, кто его составил.
Подводя итог достижениям древнеегипетских медиков, математиков, астрономов, достижениям высокообразованных по тому времени жрецов, писцов, нельзя не признать их больших заслуг в развитии науки, в развитии цивилизации.
Исторические знания существовали в древнем Египте в зачаточной форме. Они еще не стали исторической наукой в точном значении этого понятия, т.е. наукой, предполагающей аналитическое отношение к свидетельствам прошлого. Историческая действительность фиксировалась в виде различного рода записей (на папирусе, на каменных плитах, на стенах гробниц, храмов), в которых прославлялась мирная и военная деятельность фараонов, вельмож, номархов, представителей жреческой и военной знати, сообщалось о последовательности отдельных царствований, о значительных событиях в жизни страны и царского двора. Несмотря на неполноту и зачастую тенденциозность и официальный характер, все эти записи, отдельные из которых напоминают летописи, имеют, естественно, огромное значение как исторические источники.
По-видимому, очень незначительная часть этого большого исторического письменного богатства древних египтян дошла до наших дней. Так, от эпохи Древнего царства сохранился лишь фрагмент летописи (Палермский камень), в которой перечисляются имена и годы правления царей первых пяти династий (а также додинастического периода) с краткими упоминаниями о важнейших событиях, таких, как высота подъема Нила в том или ином году, строительство храмов, кораблей, военные экспедиции в соседние страны, регулярный подсчет золота и обмер полей и т.д. В основе записей Палермского камня бесспорно лежит огромный, не дошедший до нас архивный материал.
Разнообразные исторические сведения содержатся в многочисленных автобиографиях вельмож Древнего царства (Уны, Хуефхора, Пиопинахта), в надписях номархов Древнего и Среднего царств, в надписях и поучениях фараонов Среднего царства. Большой исторический интерес представляют (275/276) «Речение Ипусера» и «Пророчество Неферти», сообщающие о социальных движениях эпохи Среднего царства. Так называемая табличка Карнарвона и надписи фараона Камоса передают интереснейшие сведения из истории борьбы египтян с гиксосами. Туринский царский папирус, сохранившийся очень плохо (он склеен из 164 кусочков), содержит список египетских фараонов до XVIII династии и тем исключительно ценен для восстановления египетской хронологии.
Особенно много текстов исторического характера дошло до наших дней от эпохи Нового царства (вторая половина II тысячелетня до н.э. К их числу относятся и надписи частных лиц — сподвижников фараонов-завоевателей (например, автобиография начальника гребцов Яхмоса, сына Ибена), и описания победных военных походов фараонов.
Исключительное историческое значение имеют так называемые «Анналы Тутмоса III», частично сохранившиеся на стенах Карнакского храма Амона в Фивах, которые содержат подробные описания военных действий, сражений под стенами азиатских городов, перечни богатой военной добычи, захваченной египтянами. Сходный характер имеют описания военных кампаний других фараонов эпохи Нового царства — Аменхотепа II, Сети I, Рамсеса II, Мернепта, Рамсеса III.
Особо следует отметить описание битвы Рамсеса II с хеттами под стенами Кадеша, зафиксированное на стенах храмов в Абу-Симбеле, в Луксоре и Рамессеуме, а также описание борьбы Рамсеса III с ливийцами и «морскими народами», сохранившееся на стенах заупокойного храма этого фараона в Мединет-Абу. О внутренних политических и социальных смутах рассказывает историческая часть большого папируса Харриса. О событиях позднего ливийско-саисского периода сообщают разнообразные надписи этого времени, среди которых следует выделить большое и подробное описание покорения Египта кушитским царем Пианхи. Само собой разумеется, все перечисленные выше надписи не являются историческими сочинениями в точном значении данного понятия. Это скорее отдельные наблюдения, описания тех или иных фактов, событий, деяний фараонов, отрывки летописей.
Для большинства надписей характерна тенденциозность, апологетичность изложения, использование устоявшихся, кочующих из текста в текст традиционных образов и литературных оборотов. Критическое отношение к свидетельствам прошлого в подобных текстах отсутствует. Что касается какой-либо определенной исторической концепции, то она, если и прослеживается, сводится к прославлению деяний богов, номархов, вельмож и прежде всего фараона.
Придворные писцы, авторы многочисленных описаний победных военных походов в чужеземные страны, стремились объяснять все успехи египетского оружия исключительно волей богов, покровительствующих своему верному сыну — фараону. Особенно хорошо это чувствуется в таких, отличающихся порой несомненными большими литературными достоинствами текстах, как «Анналы Тутмоса III» или поэтическое описание битвы Рамсеса II с хеттами под стенами сирийской крепости Кадеш. (276/277)
В «Анналах» победа Тутмоса III у палестинского города Мегиддо изображается, например, следующим образом: «Его величество отправился на золотой колеснице, украшенный своим боевым оружием, как бог Гор, сильный рукою и деятельный, как Монт Фиванский, а его отец Амон укреплял его руки… И вот был захвачен шатер того жалкого врага… И все войско ликовало, воздавая славу Амону за победу, дарованную нм своему сыну в этот день… И вот владетели этой страны приползли на своих животах, чтобы поклониться мощи его величества, чтобы испросить дыхание для своих носов, потому что велика его сила, потому что велика власть Амона над всеми чужеземными странами…»
Не менее ярко показаны и подвиги Рамсеса II в Кадешской битве: «Его величество воссиял, как Монт, после того как он взял боевые украшения и схватил свой панцирь. Он был подобен Ваалу в свое время… Бросился его величество и проник внутрь войска противника из врагов-хеттов. Он был один, предоставленный самому себе, и не было никого с ним… Тогда сказал его величество — да будет он жив, невредим и здрав: „Где ты, мой отец Амон? Разве не знает отец своего сына?.. Я взываю к тебе, мой отец Амон… Я нахожусь среди врагов, которых не знаю. Все страны объединились против меня…“ Услышал меня Амон и пришел, когда я взывал к нему. Он дал мне свою руку, и я возликовал… Он воззвал ко мне: „Вперед! Вперед! Рамсес Миамон, я с тобой, я твой отец. Моя рука с тобой, и я полезнее, чем сотни тысяч людей, соединенные воедино. Я владыка победы, любящий доблесть… Я был как Монт. Дал я им попробовать руку мою в мгновение ока. Я учинил резню среди них“».
Не подлежит сомнению исключительная тенденциозность приведенного выше эмоционального и поэтичного восхваления фараона, который один, с помощью своего божественного отца Амона, якобы расправился с полчищами врагов! Политическая направленность такого восхваления очевидна и легко объяснима. Следует, однако, иметь в виду, что в данном случае перед нами не какое-то исключение, — все подобные тексты, конечно, нельзя считать историческими сочинениями в точном смысле слова, несмотря на наличие в них нередко достоверных исторических, географических и этнографических сведений. И все же, как бы ни были несовершенны (с точки зрения требований исторической науки) подобные описания, зафиксированные на каменных плитах, на стенах гробниц, храмов или записанные на папирусных свитках, бережно хранившихся в храмовых и царских архивах, они позволяли древним египтянам сравнительно хорошо знать свое прошлое, служили основой для подлинно исторических сочинений более позднего времени. Именно такое сочинение и было написано на греческом языке уже в эллинистическую эпоху египетским жрецом Манефоном, жившим в IV—III вв. до н.э., при Птолемее I Сотере и Птолемее II Филадельфе. Как жрец высокого ранга, Манефон имел возможность пользоваться храмовыми архивами. В то же время, усвоив греческую образованность, греческий язык, греческие научные методы исторического описания, Манефон смог дать цельное изложение истории родной страны. К сожалению, (277/278) его большой труд до наших дней не дошел. Он известен нам лишь в отрывках, в извлечениях и пересказе других авторов, таких, как иудейско-римский историк Иосиф Флавий (I в. н.э.) или христианский писатель Евсевий (IV в. н.э.). Сохранился, кроме того, краткий конспект всего труда Манефона, из которого современные историки заимствовали ставшее традиционным подразделение всех правивших в древнем Египте фараонов на 30 династий.
Манефон был первым египтянином-историком в точном значении этого понятия. Однако он жил в позднее время, и потому написанный им исторический труд (как и другие сочинения политического и религиозно-этического характера) представляет уже явление не столько египетской, сколько эллинистической культуры.
Как и история, этнография в древнем Египте, само собой разумеется, не была обособленной, строго научной дисциплиной. Речь может идти лишь о наличии некоторых наблюдений, отражающих знакомство древних египтян с соседними народами. Однако в этих наблюдениях поражает исключительная точность в передаче внешних признаков различных этнических групп и народностей. В изображениях на стенах гробниц, храмов, в изделиях прикладного искусства египетские художники и ремесленники чрезвычайно живо передавали характерные особенности внешности чужеземных народов. Будь то хетты, семиты, жители островов Средиземного моря или ливийцы, кушиты — все они фигурируют в многочисленных изображениях со всеми своими характерными расовыми признаками, с характерной прической и в национальной одежде. Египетские художники и ремесленники старались передать вес особенности строения тела, цвет кожи, глаз, форму носа, губ представителей окружавших Египет чужеземных племен и народностей. Не менее точно передавали они и особенности внешности самих египтян. Если все это и не свидетельствует еще о существовании в древнем Египте особой науки этнографии, во всяком случае, отмеченные выше факты говорят о наличии ее зачатков. (278/279)
Написать нам: halgar@xlegio.ru