Сайт подключен к системе Orphus. Если Вы увидели ошибку и хотите, чтобы она была устранена, выделите соответствующий фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Зверева В.В.
Casus realis: к вопросу о научной классификации единорога

Восточная Европа в древности и средневековье. Вып. 14.
Мнимые реальности в античной и средневековой историографии. М., 2002.
[80] – конец страницы.

Вымышленные, фантастические существа, полноправные обитатели ученых текстов европейского средневековья, покидали страницы научных произведений рубежа Нового времени неохотно. Складывание нового облика знания в XVI—XVII вв. — в данном случае, знания о природном мире, — проходило медленно, порой принимая причудливые формы.

В период, именуемый «Научной революцией», в европейской интеллектуальной культуре сосуществовали различные принципы изучения мира, организации и представления знания. В одном и том же тексте обнаруживались черты инноваций и преемственности со средневековыми традициями. Это относилось и к вербальным, и к визуальным способам репрезентации предмета изучения.

Интерес исследователей к опытному, точному знанию о мире, об устройстве вещей долгое время уживался с книжным знанием о Божественном творении, с изысканиями гуманистов в области классических текстов. Эти составляющие накладывали свои отпечатки на способы написания трактатов, трудов по «Естественной истории».

«Естественная история» — жанр, объединявший энциклопедический массив сведений, историй о внешнем по отношению к человеку мире. В европейской культуре он просуществовал со времен античности до XIX в. В состав такого рода сочинений включались разнообразные вещи; одной из неизменных тем изучения был природный мир, увиденный во множественности отдельных форм.

В XVI веке «Естественную историю» составляли рассказы, идущие от основоположника жанра, Плиния Старшего, заимствованные из сочинений античных философов и поэтов, из бестиариев, из трудов ученых средневековья и Возрождения, а также новые сведения, почерпнутые из книг путешественников и естествоиспытателей.

Выбор объекта описания в такого рода произведении был культурно мотивирован. «Естественное», «природа», «окружающий мир» представляли собой сложные конструкты, так же как и сами «единицы» описания, отдельные животные. [80]

Проследим, как в книгах натуралистов XVI—XVII вв. были представлены «герои» повествования. Уделим особое внимание способам визуальной репрезентации реальных и вымышленных существ.

Вплоть до последней трети XVII в. читатель «Естественных историй» мог встретить в тексте сочинения самые разнообразные создания. «Обычные» звери, скажем, белки, мыши или лошади, представляли знакомый мир, известный из личного опыта. Экзотические животные — камелопарды (жирафы), мангусты, ленивцы, броненосцы и т. п. — или традиционно фигурировали в повествовании, свидетельствуя о странности далеких земель и многообразии Творения, или появлялись благодаря рассказам очевидцев, вернувшихся из Нового Света.

Все они в XVI в. существовали и «на самом деле», и «в книгах» — в трактатах, изображениях, эмблемах, гербах, пословицах, стихах. Ученые мужи передавали потомкам секреты притяжения и отталкивания, симпатий и антипатий (например, между бегемотом и крокодилом), аллегорический смысл того или иного существа (пеликана, вскармливающего кровью убитых птенцов), рассказывали о способах охоты на диких зверей, приготовления лекарств из их рогов и хвостов. В XVII в. к книжному знанию добавилось множество новых сведений, полученных в том числе из опыта самих ученых (показателен пример Пьера Белона, составившего книгу об экзотических рыбах по записям и зарисовкам из своих путешествий).

Помимо этих зверей и птиц, «Естественные истории» изобиловали фантастическими животными — ламиями, грифонами, сатирами, гидрами... Что позволяло исследователю природного мира включать в текст рассказы о таких существах? Кажется, что чрезмерное доверие к книгам предшественников было не главным фактором в таком отборе информации.

Где встречались единороги? Для авторов «Естественных историй», как для Уллисса Альдрованди, они возможно существовали на самом деле, но их неподтвержденная и неопровергнутая реальность была не так важна, поскольку они «водились» в книгах: способ знания о них не отличался от способа знания о реальных животных. По словам Мишеля Фуко, завершалась эпоха, когда в сочинениях «слова» имели тот же статус, что и «вещи».

В составе позднеренессансной «Естественной истории» единорог «чувствовал себя» вполне свободно. Авторы, такие как Геснер или Альдрованди, приводили всю известную сумму преданий об этом звере. Иллюстрация в сочинении представляла [81] собой или заимствованный из книг «портрет» животного (к концу средневековья сложился устойчивый образ: единорог походил на лошадку с длинным витым рогом во лбу), или сцену, изображающую суть истории об этом звере (дева с единорогом, склонившим голову ей на колени). Сцены из бестиария или из сборников эмблем включались достаточно редко. «Портреты» в «Естественных историях» XVI в. помещались чаще: они соответствовали своеобразному «реализму» ученого текста, потребности в наглядном объяснении того, с кем именно имел дело читатель.

Можно сказать, что иллюстрацию в ренессансной «Естественной истории» характеризовало стремление к драматизации, внутреннему конфликту. Льву подобало быть грозным, белке — стремительной, сирене — таинственной, акуле — ужасной. Визуальный образ передавал не только сходство с «прототипом», реальным или фантастическим, но и показывал, что значило быть тем или иным существом.

XVII век не привнес качественного изменения структуры знания о естественном или способов его визуального представления. Но в текстах «Естественных историй» постепенно появились новые черты. Большое влияние на труды европейских ученых оказали работы Фрэнсиса Бэкона, предложенные в них критерии научного исследования, идеи эмпирического, верифицируемого знания, приносившего пользу.

По словам Ролана Барта, одновременный подъем рационализма, эмпиризма, принципа непосредственной очевидности в религии «сопровождался упадком самостоятельности языка, отнесенного к орудиям или средству изящного стиля». Риторическое знание постепенно уходило из «Естественных историй». Хотя в научных текстах еще находилось место для тайны, но принципы наглядности, очевидности, провозглашенные Бэконом и Декартом, постепенно получили большую символическую нагрузку. «Великая книга мира» мыслилась как открытая для прочтения. Увлечение исследователей механикой, физикой, оптическими приборами повлекло за собой иные способы видения привычных вещей.

Исконные обитатели «Естественных историй» обрели в XVII в. новую иконографию; многих животных увидели и рассмотрели по-другому. На смену ренессансной поэтике качеств и состояний пришло обаяние физико-математического языка. Установление точных деталей, размеров, взаимных соотношений между частями отдельных существ нашло выражение не только [82] в вербальном, но и в визуальном тексте. В иллюстрации нарушился принцип целостности образа: голову или кости животного можно было изучать и рисовать отдельно от него самого. Взгляд исследователя проник внутрь, зафиксировав особенности строения скелета, характерные и необычные органы изучаемого существа. Особая привлекательность инструментов и приборов позволила им оказаться на одной иллюстрации с изображаемым животным. В картину вписывался сам процесс изучения, извлечения знания. Звери стали постепенно демонстрировать читателю механику своих тел. Иными словами, на иллюстрации изображалось не какой была акула, а как она была устроена.

Микроскопические штудии Роберта Хука открыли взору то, что обычно было спрятано по причине малых размеров. Изображенная на страницах «Микрографии» (1667 г.) огромная голова мухи в сопровождении буквенных обозначений и комментариев выглядела, скорее, как чистый объект исследования — не как живое существо.

Однако традиционные способы представления животных уходили медленно: в «Естественнных историях» XVII в. привычные и новые формы знания были тесно переплетены. При изменении текста могли сохраняться старые иллюстрации, когда ренессансные изображения становились знаками неэмблематического взгляда на мир. (Так произошло с фантастическим носорогом Дюрера, который воспроизводился в книгах на протяжении двух столетий.)

Показателен пример труда голландского ученого Яна Йонстона «Естественная история четвероногих существ» (1650 г.). В своей работе автор попытался удалить часть «предания» предшественников, сделав его сопоставимым по объему с описанием животного. Текст книги уже не строился в соответствии с алфавитом, но был ориентирован на «естественный порядок» вещей. Каждая статья заметно сократилась за счет легенд, девизов, стихов, примет, так или иначе связанных с героем повествования.

Стремление к новым формам сказалось и на способах репрезентации животного в иллюстрации. Многие рисунки были выполнены с натуры, необычные «живые» ракурсы отсылали читателя к контексту опытного знания. Картины в тексте Йонстона выстраивались по образцу научной таблицы. На листе располагались несколько родственных существ на фоне их «среды обитания». Изображения сопровождались четкими подписями с названием вида и указанием на источник, откуда они были заимствованы. [83]

Из иллюстраций окончательно ушли все параллели с иконографией бестиария или эмблемы; в них были представлены животные «как есть», а не как о них рассказывали, т. е. вне истории о них.

В изображениях ощутимо выражалась идея сопоставления, сравнения пород одного и того же животного: лошади, собаки, свиньи, или близких по облику созданий. Визуальный ряд «Естественной истории» Йонстона обнаруживал стремление если не к классификации, то к приведению известных существ в систему. Для такого подхода была значима идея различия между похожими существами.

Неудивительно, что тяга к точному знанию распространялась на очевидные вещи, открытые взгляду наблюдателя. Кажется более странным, что такое же отношение автор демонстрировал по отношению к фантастическим животным.

В тексте сочинения Йонстона присутствовал все тот же ряд вымышленных героев — грифонов, гидр, драконов. Специальная статья отводилась и единорогу. Этот текст сопровождался иллюстрацией, отвечавшей по всем формальным признакам требованию научности.

Стремление к различению схожих разновидностей и пород животных вызвало к жизни своеобразную систематизацию: на листе размещались три вида единорогов: обычный (monoceros seu unicornis), гривистый (monoceros seu unicornis jubatus) и онагр (onager — дикий осел, один из фантастических героев бестиария, с рогом, напоминающим носорожий). Познавательная страсть, любопытство, заставляли исследователей отвечать на вопрос «как именно?». Все в этой иллюстрации свидетельствовало о максимальной точности изображаемого: пропорции животных, анатомическое правдоподобие, переданное движение, фон, указывавший на место обитания того или иного вида.

Вымышленные звери в тексте ученого трактата притворялись существующими, обладали, как и все остальные, четким набором признаков, сходств и различий. Избранный способ визуальной репрезентации уравнивал реальных, возможных и невозможных животных. Формальное соответствие «науке» заставило распределить мифологические существа по подвидам, выделить критерии соответствия. В книге Йонстона — как и в целом ряду сочинений изучаемого периода — риторический и эмпирический принципы построения текста неуловимо перетекали один в другой, рождая эклектические формы знания. [84]

На протяжении двух веков «Научной революции» в иллюстрациях «Естественных историй» драматизм Ренессанса постепенно сменялся точностью и достоверностью знания, выраженного более строгим языком, на который переводились результаты экспериментов, наблюдений, сравнений. Впрочем, все это не исключало присутствия в тексте и в изображении «когнитивных страстей» ученого — его любопытства, удивления — как составных частей поэтики исследования. Очевидность, наглядность не обозначали триумфа «реализма» в его современном понимании. Научное обоснование продлило жизнь вымышленным существам, выводя их за пределы книжных историй в мир «природы». [85]

Использованные источники

Aldrovandi U. De animalibus. De piscibus. 1613.

Belon P. De aquatilibus. 1553

Gesner C. Historia animalium. 1551.

Jonston J. Historia naturalis de quadrupedibus. 1650.

Hook R. Micrographia, or Some physiological descriptions of minute bodies. 1667.

Topsell Ed. The History of Four-footed Beasts. 1607.