Сайт подключен к системе Orphus. Если Вы увидели ошибку и хотите, чтобы она была устранена, выделите соответствующий фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter. К разделу Греческий мир

Пругло В.И.
Позднеэллинистические боспорские терракоты, изображающие воинов

Культура античного мира, М., , 1966.
[206] — конец страницы.

Среди терракот, вышедших из мастерских Боспора, есть серия статуэток, главным атрибутом которых является большой овальный щит. Такого типа статуэтки, неизвестные в других античных центрах Северного Причерноморья, составляют едва ли не самую своеобразную группу изделий боспорской коропластики II—I вв. до н.э.

Один из экземпляров интересующей нас группы терракот представлен на рисунке 1, 1.¹⁾ Стоящий воин держит большой, в уровень с его плечом овальный щит. Воин одет в панцирь, вероятнее всего металлический, воспроизводящий мускулатуру тела. Поверх панциря наброшен ниспадающий сзади длинный плащ, скрепленный на груди круглой фибулой. Обычно к нижнему краю подобного панциря прикреплялись полоски кожи (πτέριγες), покрытые иногда металлическими пластинками. У статуэтки имеется эта часть доспеха. Характерна поза воина: он стоит впрямь, подбоченившись, с перекрещенными ногами. Промежуток между правой рукой и торсом заполняет свернутый жгутом край плаща. Хотя левая рука и не видна, ясно, что ею воин придерживает щит, слегка на него опираясь. Голову воина венчает венок с лентами, спадающими на шею.

Статуэток этого типа нам известно семь, все они найдены в районе Пантикапея. Кроме Эрмитажа, идентичные статуэтки имеются в ГИМ, Керченском и Одесском археологических музеях. Одна находится в Лувре.²⁾ Все фигурки тождественны по композиционному построению и совпадают по размерам, что позволяет считать их изготовленными с помощью одной и той же формы, вышедшими из одной мастерской, находившейся, очевидно, в Пантикапее.

О времени изготовления рассматриваемых фигурок в специальной литературе высказывались весьма разноречивые мнения, их относили и к [205] III—II вв. до н.э.,³⁾ и к I—II вв. н.э.⁴⁾ В 1953 г. точно такая же статуэтка воина была найдена при раскопках сельской усадьбы близ Мирмекия, производившихся В. Ф. Гайдукевичем (рис. 1, 3).⁵⁾ Усадьба существовала с III до середины I в. до н.э.,⁶⁾ следовательно, можно с уверенностью говорить, что фигурка, найденная в одном из помещений усадьбы, равно как и другие этой серии, изготовлена не позднее первой половины I в. до н.э., а возможно и раньше.

 
1. Статуэтки с кельтскими щитами, найденные в Пантикапее (1, 2, 4) и в сельской усадьбе близ Мирмекия (3). {в книге на стр. 206-207}

Можно ли усматривать в этих статуэтках изображение боспорского воина, как полагают некоторые исследователи? Естественно, что в качестве сравнительного материала мы должны обратиться прежде всего к боспорским стелам с рельефами. Эти памятники сохранили нам немало подробностей, касающихся одежды и вооружения боспорцев. Ознакомление со всеми известными в настоящее время рельефами боспорских надгробий убеждает в том, что одежда воинов Боспора состояла из плаща, рубашки, штанов и мягких сапог.⁷⁾ Ни на одном надгробии нет изображения воина в таком панцире, который показан на занимающей нас терракотовой статуэтке. Такие панцири не были найдены и при раскопках некрополей боспорских городов.⁸⁾

Не менее показательно и другое. Столь типичные для оборонительного вооружения боспорских воинов овальные щиты, многократно воспроизведенные на рельефах надгробий, отличны от щита, представленного на рассматриваемых терракотовых статуэтках. Последнему присущи такие характерные признаки, как выпуклая поверхность, рельефное ребро по длинной оси и валик по краю (рис. 2, 1). Щиты боспорских воинов, изображенных на надгробных стелах, отличаются более плоской поверхностью, отсутствием обрамления, а их круглые умбоны не имеют ничего общего с формой умбона щита статуэток — удлиненного, часто снабженного боковыми треугольными лопастями.

Ключом к правильному пониманию статуэток воинов является прежде всего щит. Его размеры, а также детали устройства делают очевидным, [206] что перед нами φιρεός — щит, составлявший основное защитное вооружение кельтов-галатов.⁹⁾

Павсаний, говоря о нападении в 279 г. до н.э. кельтов на Дельфы, отмечает, что у них были особого рода щиты, с помощью которых они могли даже переправляться через реку.¹⁰⁾ Вследствие значительных размеров такие щиты назывались φιρεοι άνδρομήχεις — высотой с человека.¹¹⁾

Кельтское вооружение теперь основательно изучено, так как наряду с литературными сведениями по этому предмету имеются и археологические данные.¹²⁾

Детальным исследованиям подверглись, в частности, кельтские щиты, изображения которых имеются в памятниках греческого искусства.¹³⁾

В свое время было высказано предположение о том, что хранящаяся в Лувре статуэтка воина со щитом является изображением галата-наемника¹⁴⁾ и что она принадлежит к изделиям александрийского художественного ремесла.¹⁵⁾

Совокупность всех фактических данных позволяет предположить, что φιρεός, принесенный в античный мир кельтами,¹⁶⁾ стал впоследствии обычным вооружением у ряда народов. Такие щиты, например, являются принадлежностью греческих¹⁷⁾ воинов, представленных на расписных стелах II в. до н.э. из Сидона.

Однако в произведениях греческого искусства, и прежде всего в скульптуре, овальный кельтский щит всегда символизировал галатов. Возникновению такой ассоциации, вероятно, способствовал обычай посвящать часть оружия побежденных в храмы как вотивный дар богам. Известно, что щиты галатов не раз фигурировали в качестве таких трофейных вотивов.¹⁸⁾ В древнегреческом искусстве φιρεός играл роль вполне определенной этнической эмблемы, характеризующей галатов. Об этом свидетельствуют многие памятники живописи,¹⁹⁾ скульптуры,²⁰⁾ изделия художественного ремесла.²¹⁾ Подобно тому, как Гераклу постоянно сопутствуют [207] характеризующие его палица и львиная шкура, так столь же выразительным атрибутом галата в греческом искусстве неизменно является φιρεός.

Возвращаясь к боспорским статуэткам, мы, очевидно, с полным основанием можем считать, что они изображают воина-галата. Этому выводу нисколько не противоречит характер панциря воина. Литературной традицией надежно засвидетельствовано применение галатами-наемниками таких панцирей греческого типа.²²⁾ Что касается щита этих статуэток, то ближайшей аналогией ему может служить щит, изображенный среди кельтских трофеев на балюстраде храма Афины Никифоры в Пергаме (рис. 2, 2).²³⁾

Фрагмент статуэтки воина с кельтским щитом, обнаруженный в Фанагории в погребении II в. до н.э.,²⁴⁾ доказывает, что одновременно с терракотами, охарактеризованными выше, боспорские коропласты выпускали статуэтки несколько иного типа, изображающие воина в варварском одеянии. Этот второй тип воина имеется и среди пантикапейских терракот (рис. 1, 2). Фигурки воинов второго варианта²⁵⁾ оказались более популярными и “живучими”, чем фигурки варианта первого, которые, по-видимому, выпускались лишь в течение короткого времени. Фигурки же воина в варварском одеянии изготавливались довольно долго — с II в. до н.э. по I в. н.э. включительно. В общем они близки статуэткам, рассмотренным выше (рис. 1, 1 и 3).

Воин также стоит подбоченившись (но левой рукой), ноги его перекрещены, кисть правой руки лежит на вершине овального щита, который по своим размерам гораздо меньше щита, представленного на статуэтках первого типа, но типологически он является безусловно кельтским. Одежда воина типично варварская. На нем длинная подпоясанная рубашка, штаны и фракийская шапка,²⁶⁾ покрывающая нижней своей частью плечи и спину воина.

Любопытно, что вооружение воина состоит из одного предмета — щита. Он выступает на переднем плане как некая эмблема, характеризующая воина.

Обычно в статуэтках данной серии видят северопричерноморского воина-варвара,²⁷⁾ затрудняясь при этом определить более точно его этническую принадлежность.

Исходя из формы щита, мы считаем, что и в данном случае имелось в виду изображение воина-галата. Подобная одежда, как известно, была присуща многим негреческим народам, в том числе и галатам.²⁸⁾ Образ реального галата послужил темой обширной серии терракотовых статуэток.

В этой связи заслуживают внимания в первую очередь фигурки детей с кельтским щитом. В качестве примера на рисунке 1, 4 приводится найденная в одном из пантикапейских погребений статуэтка стоящего впрямь мальчика, который, скрестив ноги, прислонился к щиту, по величине почти равному его росту.²⁹⁾ На верхушке щита лежит правая рука мальчика. [208] Его одежду составляет короткий хитон, куртка с распахнутыми полами, плащ, покрывающий спину. Конец плаща живописно свисает с левого плеча, покрывая часть лицевой стороны щита. Головным убором служит фракийская шапка (может быть, шлем). Лицо мальчика округлое, с пухлыми щеками, улыбающееся. Обобщенно трактованы кудри, обрамляющие лоб и щеки. Непринужденность позы, нарядность костюма, подчеркнуто детский облик мальчика даны в резком противопоставлении к суровой глади щита, расчлененного продольным ребром.

2. Кельтские щиты: 1 — боспорской статуэтки воина в панцире; 2, 3 — балюстрады храма Афины Никефоры в Пергаме.

К иному типу статуэток детей относятся изображения обнаженных мальчиков, опирающихся на φιρεός.³⁰⁾

Пародирование исходной композиции — воин с кельтским щитом — нашло свое выражение также в создании фигурок крылатых эротов, стоящих, подобно воинам, возле щита.³¹⁾ Самые ранние из этих статуэток датируются II в. до н.э. Наиболее поздние экземпляры такого рода терракот, изготовлявшихся в мастерских Боспора, относятся к II в. н.э., причем эти последние изображают Эрота-Аттиса.³²⁾

Как известно, тема, связанная с галатами, интенсивно разрабатывалась в искусстве тех центров эллинистического мира, где происходили столкновения греков с галатами. Для Северного Причерноморья мы располагаем только упоминанием о галатах, содержащемся в известном декрете в честь Протогена (IOSPE, I², 32), что позволяет заключить о пребывании какой-то их группы на рубеже III—II вв. до н.э.³³⁾ где-то поблизости от Ольвии. Галаты вместе со скирами собирались напасть тогда на Ольвию [209] — так сообщается в декрете. Состоялось ли нападение — неизвестно. Что касается Боспора, то о какой-либо угрозе его владениям со стороны галатов в источниках сведений нет.³⁴⁾

Интерес к теме “воин-галат”, проявившийся, как мы попытались это показать выше, в боспорской коропластике, мог возникнуть на Боспоре по ряду причин. Одна из них — широкая известность, которую приобрели галаты как вторжением в Грецию, так и проникновением в Малую Азию. Осев там (в 70 годах III в.), галаты доставили немало беспокойства своим соседям. Боевые схватки с галатами Антиоха Сотера, Аттала I, а позже война с ними Эвмена II (183 г.), последующее восстание галатов, наконец, повторное покорение их пергамским царем (161 г.) — все это, несомненно, придало громкую известность воинственным галатам Малой Азии. Сведения о них, конечно, поступали на Боспор, поддерживавший оживленные торговые связи с Малой Азией через ее западные и особенно южно-понтийские центры. Оттуда же временами, наверно, попадали на Боспор и образцы терракот с изображением воинов-галатов.

Мы вправе, наконец, предполагать и непосредственное соприкосновение боспорцев с галатами. Как известно, галаты очень широко привлекались эллинистическими государствами в качестве солдат-наемников. Такие отряды галатов были у Птолемеев, Селевкидов, Атталидов, у вифинских и понтийских царей.³⁵⁾ Весьма вероятно, что галаты служили наемниками и у Спартокидов в III—II вв. Некоторое косвенное подтверждение этому имеется в боспорском нумизматическом материале.³⁶⁾

Позднее, в конце II — первой половине I в. до н.э., т.е. в период подчинения Боспора Митридату VI, жители боспорских городов, безусловно, могли наблюдать воинов-галатов, находившихся в митридатовской армии.³⁷⁾

Посаженный Митридатом на Боспоре (вскоре после 80 г.) в качестве наместника сын его Махар³⁸⁾ опирался, вероятнее всего, на отряды наемников, в числе которых можно предполагать и галатов. Об этом свидетельствует присутствие в Пантикапее при Митридате, обосновавшемся там незадолго до своей гибели, начальника отряда кельтов — ήγεμόνα Κελτων.³⁹⁾ Кельты, находившиеся в распоряжении Митридата, были, скорее всего, наемниками, перешедшими под командование понтийского царя с момента его водворения в Пантикапее, после бегства Махара. Если даже допустить, что отряд кельтов появился в Пантикапее вместе с Митридатом, то и в этом случае можно предполагать пребывание галатов на Боспоре в рассматриваемый период.

Боспорские терракоты, воспроизводящие с настоящим “этнографическим реализмом” образ воина-кельта, являются, как нам кажется, известным подтверждением того, что на Боспоре во II—I вв. до н.э. в силу ряда обстоятельств довольно хорошо знали галатов. И знали их отнюдь не только понаслышке, особенно в митридатовское время. [210]

¹⁾ Эрмитаж, П, 1862, 88; высота 0,145 м; изготовлена в форме из двух половин, задняя сторона заглажена. Статуэтка полая, снизу открытая, в спине большое прямоугольное отверстие. Глина кирпично-красная с мельчайшими блестками слюды и белыми крупинками извести.

²⁾ Р. Biénkowski. Die Darstellungen der Gallier in der hellenistischen Kunst. Wien, 1908, стр. 144 сл., рис. 158.

³⁾ Там же, стр. 145.

⁴⁾ H.И. Сокольский. О боспорских щитах. КСИИМК, вып. 58, 1955, стр. 17, рис. 2, 3.

⁵⁾ Статуэтка — М/53—142—171.

⁶⁾ В.Ф. Гайдукевич. Новые эпиграфические данные о боспорских черепичных эргастериях. СА, XXVIII, 1958, стр. 124.

⁷⁾ K-W, 1909, № 232, 240, 241, 249, 253 и др.; ср.: А.П. Иванова. Скульптура и живопись Боспора. Очерки. Киев, 1961, стр. 63, 121, 125; Ю.Ю. Mapти. Позднеэллинистические надписи Боспора как историко-культурный документ. СА, VII, 1941, стр. 31 сл.

⁸⁾ Панцири, применявшиеся в доримское время, были чешуйчатые, причем пластинки делались из железа или бронзы и нашивались на кожаную или холщевую рубашку, см.: Б.Д. Блаватский. Очерки военного дела в античных государствах Северного Причерноморья. M.-Л., 1954, стр. 81 сл. Известен единственный сплошной бронзовый панцирь конца V в. до н.э. (состоявший из двух частей — нагрудной и спинной), который был найден в одном из Елизаветинских курганов на Кубани, см.: Н.И. Веселовский. Бронзовый панцирный нагрудник с изображением головы медузы. ИАК, вып. 65, 1918, стр. 1 сл.

⁹⁾ По найденному в Фаюме кельтскому щиту III в. до н.э. можно составить полное представление о щитах такого рода. Щит овальный (высотой 1,28 м, шириной 0,635 м) с выпуклой поверхностью. Сердцевина его сделана из девяти тонких долевых березовых досок, склеенных боковинами. На эту основу с обеих сторон плотно наклеены одна к другой узенькие (шириной 2,5-5 см) планки из той же породы дерева. В центре наружной поверхности железными гвоздями прибит удлиненной формы деревянный умбон, от которого в обе стороны отходят треугольные в сечении рейки, укрепленные деревянными штифтами. Эти рейки, образующие гребень щита, предназначались для более прочного скрепления поперечных планок. Щит с обеих сторон был оклеен тонким слоем войлока из овечьей шерсти, причем для наружной стороны войлок обрезался вровень с краями щита. При обтягивании внутренней поверхности края войлочного покрытия заворачивались на наружную поверхность и пришивались нитками из крученой пряжи, вследствие чего здесь образовывался валик 5-6 см шириной; см.: W. Кimmig. Ein Keltenschild aus Agypten. “Germania”, T. 24, 1940, № 2, стр. 106 сл., табл. 23.

¹⁰⁾ Paus., X, 20, 7; 21, 3.

¹¹⁾ Diod., V, 30, 2.

¹²⁾ Помимо упоминавшейся выше работы В. Киммига о кельтском щите из Египта, см.: M. Launey. Recherches sur les armées hellénistiques. “Bibliothèque des Ecoles françaises d'Athènes et de Rome”, v. 169, 1949, стр. 529, прим. 1; Т. Pоwell. The Celts. London, 1959, стр. 107.

¹³⁾ P. Соuissin. Les armes gauloises figurées sur les monuments grecs, étrusques et romains. RA, 1927, т. XXV, стр. 138-176; 301-327; F. Stahelin. Geschichte der kleinasiatischen Galater. Leipzig, 1907, стр. 45 сл.

¹⁴⁾ Р. Biénkowski. Указ. соч., стр. 144-145; Р. Biénkowski. Les Celts dans les arts mineurs greco-romains. Cracovie, 1928, стр. 130, рис. 185.

¹⁵⁾ A. Reinach. Les galates dans l'art alexandrin. Mon. Piot, XVIII, 1910, стр. 97.

¹⁶⁾ А. Reinaсh. Указ. соч., стр. 39; стр. 47, рис. 1; стр. 49, рис. 2; стр. 50, рис. 4; стр. 55, рис. 8; M. Launey. Указ. соч., стр. 511.

¹⁷⁾ G. Mendel. Catalogue des sculptures grecques, romains et byzantins. Constantinople, 1914, стр. 263-268, № 102, 104-107.

¹⁸⁾ Paus., I, 13. 2, 3; X, 19, 4.

¹⁹⁾ M. Bulard. Peintures murales et mosaпques de Délos. Mon. Piot, v. XIV, 1907, табл. IX.

²⁰⁾ Paus., X, 18, 7; F. Matz. Die Naturpersonifikationen in der griechischen Kunst. Göttingen, 1913, стр. 72. Изображение этого памятника помещено на монетах Этолии, выпущенных по случаю данной победы, см.: Ch. Sеltman. Greek Coins. London, 1955, стр. 254, 255, табл. LXII, 3, 4; G. Leroux. Une statue découverte а Délos Apollon vainqueur des Galates. “La revue de l'art ancien et moderne”, XXVI, 1909, № 1, стр. 98 сл.; G. Mеndеl. Указ. соч., стр. 70, № 858.

²¹⁾ Р. Biénkowski. Die Darstellungen…, стр. 86 сл., рис. 97, 98, 101-104; Е. Pottier, S. Rеinасh. Nécropole de Myrina. Paris, 1887, стр. 169, 318, 554, табл. X; Р. Biénkowski. Les Celts… стр. 141, 142, рис. 212, 213. Предполагается, что тема этой статуэтки, датируемой серединой II в. до н.э., навеяна победой Эвмена II над галатами у Магнезии, ср.: S. Моllard-Веsquеs. Catalogue raisonée des figurines et reliefs en terre cuites grecs et romains, II. “Myrina”, Paris, 1963, стр. 125, табл. 150 d, f.

²²⁾ P. Biénkowski. Die Darstellungen…, стр. 144-146, рис. 156, 157; D. Burr. Terra-Cottas from Myrina in the Museum of Fine Arts. Boston, 1934, стр. 76, табл. XLI, 112 (120—60 гг. до н.э.); S. Mollard-Besques. Указ. соч., стр. 125, табл. 151d (вторая половина II в. до н.э.).

²³⁾ Н. Drоуsеn. Die Balustraden-reliefs. Altertumer von Pergamon. Berlin, 1882, т. 2, стр. 107 сл., табл. XLV.

²⁴⁾ M.M. Кобылина. Терракотовые статуэтки Пантикапея и Фанагории. M., 1961, стр. 118, табл. XXI, 3.

²⁵⁾ ОАК, 1875, стр. XXII; 1876, стр. 207 сл., табл. VI, 8. В коллекции терракот Эрмитажа имеется еще четыре такие же статуэтки, происходящие из Пантикапея. Некоторые из них воспроизводились в различных изданиях, ср.: А.Б. Ашик. Боспорское царство. Одесса, 1849, т. III, стр. 43, рис. 78; также см.: ДБК, табл. XIV, 3. Две аналогичные пантикапейские статуэтки (А-20543, А-21018) находятся в Одесском археологическом музее, ср.: А.А. Деревицкий, А.А. Павловский, Э.Р. Штерн. Терракоты Одесского музея. Одесса, 1897, вып. I, стр. 88, 89, табл. XV, 1, 2. В ГИМ имеется фигурка воина, которая полностью повторяет композиционную схему терракот второго типа, отличаясь лишь головным убором (башлык, застегнутый под подбородком), см.: M.M. Кобылина. Указ. соч., стр. 118, табл. XXI, 2. 28.

²⁶⁾ Об этих шапках, послуживших прототипом фракийского типа шлемов, см.: I. Venedikov. Der Gesichtsmaskenheim in Thrakien. “Eirene”, I. Praha, 1960, стр. 150. Высказывалось предположение, что такой головной убор по происхождению кельтский, ср.: Р. Biénkowski. Les Celts…, стр. 132.

²⁷⁾ И. Толстой, Н. Кондаков. Русские древности, II. СПб., 1889, стр. 63.

²⁸⁾ Т. Роwеll. Указ. соч., стр. 69-70; Р. Biénkowski. Les Celts…, стр. 130, рис. 187, а, б; W. Van Ingеn. Figurines from Seleucia an the Tigris. “University of Michigan Studies”. Humanistic Serie, vol. XLV, 1935, стр. 27, 136, 137, табл. XXVIII, 193-197.

²⁹⁾ Эрмитаж, ПАН. 772. Высота 0,15 м. В Эрмитаже имеется такая же вторая статуэтка (П. 1872, 53), худшего исполнения. Подобная статуэтка хранится в коллекции ГИМ, см.: М.М. Кобылина. Указ. соч., стр. 119, табл. XXII, 1.

³⁰⁾ А.А. Дервицкий, А.А. Павловский, Э.Р. Штерн. Указ. соч., стр. 40, табл. XV, 5; F. Winter, Typen, t. II, стр. 384, № 4; Р. Biénkowski. Les Celts…, стр. 130, рис. 185.

³¹⁾ В Эрмитаже пять сходных между собой статуэток, из них три (ПАН. 780. П. 1873. 99. П. 1908. 111) изображают обнаженного Эрота в фракийской шапке, опирающегося обеими руками на щит (ср.: ОАК, 1871, табл. I, 1); другие две (П. 1860. 17, П. 1867. 9), почти тождественные перечисленным, отличаются формой головного убора (вместо фракийской шапки — греческий шлем) и наличием драпировки, которой частично покрыт щит и обвито левое бедро Эрота (ср.: там же, табл. I, 2). В ГИМ имеется сходная статуэтка Эрота, причем, судя по глине, она привозная; см.: M.M. Кобылина. Указ. соч., стр. 119, табл. XXI. 1.

³²⁾ ИАК, вып. 17, 1905, стр. 23, рис. 17. Могилу перекрывали три надгробия с надписями I в. н.э. (ИАК, вып. 10, стр. 38, 40, 53 — № 31, 33, 48).

³³⁾ В.Ф. Гайдукевич. Боспорское царство. M.–Л., 1949, стр. 535.

³⁴⁾ Н.И. Сокольский (Указ. соч., стр. 22) полагает, что во второй половине III в. до н.э. галаты подходили к Ольвии, а может быть, и к границам Боспора.

³⁵⁾ G. Griffith. The Mercenaries of the Hellenistic Worid. Cambridge, 1935, стр. 118 сл., 137, 142, 143 сл., 173 сл., 177, 180, 183 сл., 258.

³⁶⁾ Существует серия медных монет Левкона II (третья четверть III в. до н.э.) с копьем и кельтским щитом на лицевой стороне. Предполагается, что эти монеты предназначались для оплаты военных расходов (А.Н. Зограф. Античные монеты, МИА, № 16, 1951, стр. 183) и прежде всего для выплаты жалования наемникам (Д.Б. Шелов. Денежная реформа Левкона II. ВДИ, 1953, № 1, стр. 30 сл.). Вряд ли эмблема в виде щита на монетах Левкона носила случайный характер (ср.: L. Lacroix. A propos de representation de boucliers sur les monnais grecques. “Centennial Publication of the American Numismatic Society”. New York, 1958, стр. 401-446). Изображение кельтского щита имеется и на монетах Птолемея Филадельфа. Полагают, что выпуском монет с такой эмблемой была отмечена победа Птолемея над восставшими галатами (A. Beinach. Указ. соч., стр. 38; M. Launey. Указ. соч., стр. 498). Согласно другой гипотезе, представляющейся нам более вероятной, эти монеты свидетельствуют о наличии на службе у Птолемея Филадельфа отряда галатских наемников (Р. Соuissin. Указ. соч., стр. 149).

³⁷⁾ G. Griffith. Указ. соч., стр. 156 сл., 235.

³⁸⁾ В.Ф. Гайдукевич. Боспорское царство, стр. 305.

³⁹⁾ Арр. Mithr., 111.