|
|
|
Археология Старого и Нового света, М., «Наука», 1966.
[58] - конец страницы.
Территория Элевсина была заселена, по-видимому, с начала эпохи бронзы, но данных о существовании здесь поселения раннего периода бронзового века пока еще мало. Первое поселение, как показывают археологические материалы[1], возникло в средний период бронзового века (в начале II тысячелетия до н. э.). Оно зафиксировано на южном склоне холмки Акрополя и под руинами античного города. Это поселение существовало в течение II тысячелетия до н. э.
В результате многолетних раскопок на территории Элевсина обнаружено множество погребений эпохи бронзы[2]. Они были расположены в западном и южном некрополях, на территории города и на южном склоне холма Акрополя. Думаем, что изучение всех могильников Элевсина вместе более рационально, так как позволит распределить обнаруженные гробницы по времени, выделить характерные типы, проследить их эволюцию и получить общую картину погребальных обычаев среднего и позднего бронзового века на территории Элевсина.
Детальный разбор отчетов о раскопках в Элевсине, проводившихся 80 лет (1882—1962), позволил нам систематизировать в хронологическом порядке и по типам конструкций 110 могил эпохи бронзы.
Хронологически погребальные сооружения эпохи бронзы охватывают два периода: среднеэлладский и позднеэлладский (XX—XII вв. до н. э.). В данной статье мы рассматриваем погребения среднеэлладского периода.
Среднеэлладский период в Элевсине характеризуется обилием погребальных сооружений; всего известно 67 могил. Они встречаются на южном склоне Акрополя, на поселении и в некрополе раннегеометрического времени, в городе (под Телестерием, портиком Филона, Булевтерием, стеной Писистрата) и в западном некрополе. Могилы среднеэлладского периода можно разделить на семь типов: I — детские захоронения в ямах; II — детские захоронения в пифосах; III — детские захоронения в сырцовой облицовке; IV — грунтовые могилы; V — плитовые могилы (а — детей, б — взрослых); VI — могилы смешанной конструкции из блоков и плитчатой кладки; VII — погребальные камеры с боковым входом и псевдодромосом.
Тип I. Детские захоронения в ямах (№ 1-17, табл. I, 1, 2). Ямы для детских захоронений представляют собой прямоугольные эллипсовидные [58] и трапециевидные углубления небольших размеров. Обычно покойник положен прямо на землю. Только в погребении 6 пол был покрыт слоем гальки. В каждой могиле лежал один детский скелет в скорченном положении. Возраст погребенных — от 5 до 10 лет. Ориентировка разная (Ю, ЮЗ, СВ, В, С). Инвентаря в погребениях почти нет, поэтому и датировка их основана на керамическом материале II среднеэлладского слоя, к которому они принадлежат. Только в засыпке могил 9 и 11 обнаружено несколько фрагментов керамики.
В редких случаях для детских захоронений использованы естественные углубления в скале (могилы 9 и 12)[3]. Погребение 9 было покрыто каменной плитой. Имеются случаи, когда после засыпки землей яму покрывали фрагментами пифоса (могилы 13, 14, 15). Подобный прием зафиксирован в грунтовой могиле (тип IV) № 30 в западном некрополе. Обычай покрывать детские скелеты фрагментами пифоса встречается и раньше, в погребениях III раннеэлладского периода[4], и не случайно, что эта традиция продолжается в среднеэлладском периоде в Элевсине.
Все детские захоронения в ямах найдены на поселении на южном склоне холма (№ 16, 17) и под Телестерием (№ 1, 5), среди архитектурных остатков (под полами домов, между соседними домами).
На основе изучения группы детских захоронений в ямах можно сделать следующие предварительные замечания. В детских захоронениях в ямах нет погребального инвентаря. Это вообще характерно для детских погребений. Обычай класть фрагменты пифоса поверх земли прослеживается, начиная с раннеэлладского периода, и мы рассматриваем его как проявление связи с погребальными обычаями более ранних времен. Детские погребения встречаются исключительно на поселениях. В то же время в некрополе обнаружены детские плитовые могилы типа Va.
Тип II. Детские захоронения в пифосах (№ 18-23; табл. I, 3). Среди остатков сооружений II среднеэлладского периода на южном поселении и под Телестерием встречались детские захоронения в пифосах. Пифосы сравнительно небольших размеров. В них помещали умершего ребенка без погребального инвентаря. Ноги обычно находились у дна сосуда, а голова — у отверстия. Пифосы стояли вертикально или лежали горизонтально на земле. В пифосе 19 (табл. II, 3) остатки костей младенца были покрыты слоем пепла. На этом слое находилось скопление камней, заполнявшее пифос. Кости ребенка не имели следов кремации. Наличие пепла в пифосе Г. Е. Милонас объясняет пожаром[5].
Погребения в пифосах встречались исключительно в пределах поселения.
Тип III. Детские захоронения с сырцовой облицовкой (№ 24-26; табл. I, 4, 5). Детские захоронения в могилах, облицованных сырцовым кирпичом, — самая малочисленная группа погребений. Их всего три: № 24, 25, 26. Два из них (№ 24, 25) представляли собой ящики прямоугольной формы с облицованными сырцовым кирпичом стенами. Могилы найдены в южной части поселения среди построек (могилы 25 и 26) и под Телестерием (№ 24). Размер кирпича, облицовывавшего могилу 25 — 35 х 20 х 5 см.
Погребение 26 (табл. I, 5) представляло трапециевидный в плане ящик размером 55 х 45 см, южная стена его была облицована каменной плитой размером 45 х 25 см, западная и восточная — кирпичом размером 35 х 20 х 3 см, а северной стеной была естественная скала. Это погребение — своеобразный синтез плитовой и сырцовой могилы. [60]
В могиле 24 обычная прямоугольная форма плитовых могил сочетается с кирпичной кладкой способом перевязки. Это новый прием в строительстве могил (табл. I, 4).
Детские захоронения между стенами соседних домов, в ямах или пифосах считались одним из наиболее оригинальных и характерных признаков погребального обряда среднеэлладского периода (средняя бронза)[6], так же как плитовые могилы и так называемая минойская керамика.
Это положение служило одним из аргументов для установления границы между раннеэлладским и среднеэлладским периодами. Другими словами, речь идет о двух различных культурах в пределах бронзового века, не связанных между собой.
Во время новых исследований памятников раннеэлладской эпохи в материковой Греции обнаружены такие же захоронения. Наиболее близкое к элевсинским могилам по времени и территориально является детское захоронение раннеэлладского III периода в Аттике у поселения Аскитарио[7]. Захоронение найдено в продромосе дома Е. В могиле лежал скелет в скорченном положении без погребального инвентаря. Покойника покрывали фрагменты пифоса.
Примерно также выглядит погребальный обряд детских среднеэлладских захоронений в Элевсине. Детские погребения в домах раннеэлладского периода известны, кроме того, на поселениях Эгины[8], Асины (Пелопоннес)[9], Рахмани (Фессалия)[10]. В поселении на холме Акрополя Пирасоса (Фессалия)[11], раскопанном в 1958 г. Д. Р. Теохарисом, в раннеэлладском I слое под полом дома найдено детское погребение в могиле овальной формы. Ее стены облицованы вертикально поставленными камнями. Здесь лежал один скелет в скорченном положении, на правом боку, лицом к западу. Аналогичные захоронения имеются на севере Балканского полуострова в Болгарии под очагами и полами домов, относящиеся к энеолиту и бронзовому веку[12].
Таким образом, обычай хоронить детей под полами домов, т. е. в пределах самого поселения, появляется впервые не в среднеэлладский период, а по крайней мере в раннеэлладское время. В среднеэлладский период эта традиция получает широкое распространение.
Тип IV. Грунтовые могилы (№ 27-30; табл. I, 6). Грунтовые могилы встречались редко, но составляют одну из наиболее интересных групп элевсинских погребальных сооружений. Три из них (№ 28, 29, 30) обнаружены в западном некрополе и одна (№ 27) в городе под Телестерием. По размеру эти могилы (например, № 27, 28) аналогичны плитовым могилам типа Vб.
Уникально погребение 28. Особенность его в том, что скелет находился в могиле в вытянутом положении. В эпоху геометрического стиля (раннежелезный век) в этой могиле было произведено повторное захоронение в пифосе (погребение Г 10)[13]. Во время совершения этого погребения был разрушен череп среднеэлладского скелета. Землекопы, наткнувшись на [61] останки ранее захороненного, прекратили работу и вскопали рядом другую яму. На месте потревоженного скелета положили сосуд (ойнохою), а вокруг него — разрушенные фрагменты черепа среднеэлладского скелета. В этом акте, по-видимому, отражается культ мертвых, которого придерживались жители Элевсина раннежелезного века.
В могиле 29 найдены три скелета в скорченном положении. В могиле 30 лежал один скелет в скорченном положении, покрытый фрагментами пифоса. Таким образом, встречаются одновременно могилы с одиночными и с коллективными захоронениями.
Могила 27 (нижний слой города, под Телестерием) содержала четыре скелета, лежавших рядом в скорченном положении, без погребального инвентаря. Три из них были ориентированы головой на запад, четвертый — на юг. Последний был потревожен в классическую пору. С точки зрения изменения обряда эта могила является своеобразной среди остальных погребений Элевсина среднеэлладского периода. Обычно в среднеэлладских коллективных захоронениях продолжал применяться традиционный раннеэлладский обряд, согласно которому при повторном использовании могилы кости и инвентарь предыдущих погребений сдвигались в сторону, образуя беспорядочное скопление.
Могила 27, возможно, указывает на изменение погребального обряда: скелет покойника при повторном захоронении остался неприкосновенным. Это весьма вероятно, так как в следующих по времени микенских гробницах (конец среднеэлладского и начало позднеэлладского периода) наблюдается аналогичный способ захоронения с той лишь разницей, что костяки находятся не в скорченном положении, а в вытянутом[14].
В грунтовых могилах почти нет погребального инвентаря, лишь в могиле 30 покойник был покрыт фрагментами пифоса. Несколько таких фрагментов найдено в засыпи могилы 27. Это можно объяснить тем, что грунтовые могилы принадлежали бедным слоям населения. Мы считаем их в определенной мере свидетельством имущественной дифференциации.
Могилы со скелетами в вытянутом положении в Элевсине единичны (могила 28 и могила 62 типа VII). Их погребальный инвентарь скромен. Между тем микенские гробницы конца среднеэлладского периода со множеством скелетов очень богаты по инвентарю (встречаются золотые предметы)[15]. В Элевсине процесс изменения погребального обряда, отражающий социальную дифференциацию общества, несколько иной, чем в Микенах. Он происходил медленнее; в обряде отчетливо выражены раннеэлладские традиции.
Тип Va. Детские плитовые могилы (№ 31-38; табл. I, 7, 8). Детские плитовые могилы обнаружены в основном в западном некрополе. Могила 31 — в пределах города, могила 32 — в южной части поселения среди построек. Эти могилы представляли прямоугольные ящики, состоящие из четырех каменных плит, поставленных вертикально и покрытых плитой. Пол в таких могилах обычно покрыт слоем гальки. Разновидностью этой конструкции является могила 32, у которой восточная и южная стены были облицованы каменными плитами, северная примыкала к стене дома Г[16], а западную образовывала естественная скала. В могиле 34 над вертикальными плитами ящика возвышалась однорядовая кладка. Эти могилы невелики: № 35 — 81 х 58 х 45 см, № 34 — 80 х 52 см, № 31 — 60 х 30 см, № 32 — 50 х 40 см; размеры могил зависят от возраста захороненного и количества погребенных; так, в могиле 35 были помещены [62] три детских скелета, а в могиле 34 находился скелет юноши. Все скелеты были в скорченном положении. Как правило, могила содержала один скелет и только могила 35 явилась исключением. В ней обнаружен скелет взрослого в скорченном положении и кости двух детских скелетов, собранные в кучу. В могилах 35 и 34 имелся погребальный инвентарь (в первой — два сосуда, во второй — один).
В могилах 31, 32, 33 и 38 не было погребального инвентаря. О могилах 36 и 37 точных данных нет. Инвентарь встречается в погребениях детей старшего возраста. Без инвентаря обычно клали младенцев. Детские плитовые могилы Элевсина приводятся нами как пример того, что в среднеэлладский период детей хоронили в пределах некрополя так же, как и взрослых (детский склеп 35). В раннеэлладский период тоже встречаются детские могилы среди могил взрослых (некрополь Агиос Космас и др.)[17].
Тип Vб. Плитовые могилы взрослых (№ 39-57; табл. II, 9, 10). Из всех типов погребальных сооружений плитовые могилы взрослых составляют наиболее многочисленную группу. В основном они найдены в западном некрополе. Четыре могилы обнаружены в нижних слоях античного города.
Плитовые могилы представляют прямоугольные ящики, состоящие из четырех (могилы 39-55) или из шести — восьми (могилы 56, 57) вертикальных каменных плит. Сверху они перекрыты одной или двумя каменными плитами. Некоторые из этих могил имеют следующие размеры: № 51 — 110 х 55 х 50 см; № 54 — 132 х 75 см; № 45 — 150 х 65 х 55 см; № 50 — 150 х 65 х 55 см; № 46 — 160 х 85 см; № 56 — 125 х 65 х 40 см; № 57 — 200 х 120 см; № 61 — 135 х 67 х 45 см.
Плитовые могилы подразделяются по количеству погребений на две группы: а) плитовые могилы с одним скелетом в скорченном положении (№ 40, 43, 44, 54-56); б) плитовые могилы со многими скелетами (скопление смещенных костей и скелет последнего погребенного в скорченном положении — № 45, 46, 48, 50, 51, 57).
Нет точных сведений о численности скелетов в остальных могилах (№ 41, 42, 47, 49, 52, 53), так как они были разграблены и разрушены.
У плитовых могил с одним скелетом плиты перекрытия опираются плотно на четыре стены могилы. В таких могилах захоронение производилось сверху, после чего могила закрывалась навсегда. У плитовых могил со многими скелетами четвертая стена (обычно восточная) иногда состоит из одной плиты, выступающей вверх от уровня перекрытия. Эта плита служила входом в погребальную камеру для повторных захоронений. Подобное устройство могилы было необходимо в семейном склепе. При новом захоронении кости ранее погребенного отодвигались в сторону. В могилах со многими погребениями последующий труп клали в скорченном положении в первой половине могилы и близко к торцовой стене (входу).
Плитовые могилы со многими погребениями обнаружены только в западном некрополе. В городе под Телестерием таких могил нет, кроме грунтовой могилы 27 (см. тип III). Большой интерес представляет могила 50, в которой найден надгробный каменный столбик над перекрытием.
Могилы 56 и 57 служат примером плитовых склепов развитой конструкции. Каждая их стена построена из двух или четырех вертикальных плит. Промежутки между плитами заложены маленькими камнями. Намечаются элементы улучшения кладки.
Могила 57 интересна тем, что использована вторично в III позднеэлладском периоде. При этом она была достроена и расширена (в пристроенной части найдены остатки человеческих костей и скелет ребенка). При перестройке склепа и вторичном его использовании остатки скелетов и инвентарь [64] покойников среднеэлладского времени были сохранены. Такое явление можно объяснить культом мертвых.
Тип VI. Могилы из блоков и плитчатой кладки (смешанной конструкции) (№ 58-61; табл. II, 11-13). Эти могилы более сложны по конструкции, а по размерам подобны плитовым могилам (например, могила 58 имеет размер 142 x 84 х 50 см). Конструктивно они отличаются от плитовых тем, что у них некоторые стены или часть их сложены из камня, а другая часть облицована плитами. Эти могилы всегда покрыты плитами. Они глубже простых плитовых могил. После облицовки плитами стены могилы надстраивали каменной кладкой, которая потом перекрывалась плитами. Подобный строительный прием известен в микенских так называемых шахтовых гробницах конца среднеэлладского периода[18].
Типичной для этой конструкции является могила 59, у которой над семью вертикальными плитами, составлявшими основание склепа, была кладка из камней в три-четыре ряда, а на эту кладку опирались плиты перекрытия.
Могила 58 имела такую же конструкцию, но одна ее торцовая стена была сложена целиком из четырех рядов кладки.
Могила 60 представляла собой еще один вариант погребального сооружения VI типа. Одна торцовая и одна боковая стена ее были выложены из пяти-шести рядов камней, а две другие — облицованы плитами. Могилу перекрывали две плиты.
Могила 61 существенно отличалась от предыдущих тем, что все ее стены были сложены из крупных плит, уложенных горизонтально в три ряда на глиняном растворе.
В этих могилах, как и в плитовых, погребальный обряд представлен двумя вариантами: а) одиночные погребения в скорченном положении (могилы 58, 61) и б) коллективные последовательные захоронения (могилы 59, 60; скопление костей и скелет последнего погребенного в скорченном положении).
В могиле 60 обнаружено только скопление костей, а последнее погребение было разрушено в позднегеометрический период. Могилу потом аккуратно зарыли, засыпали камнем и песком в знак уважения к покойнику, которого случайно потревожили.
В могилах типа Vб и VI обычно имеется относительно скромный погребальный инвентарь (сосуды, медные предметы). Он найден в могилах 40, 43-46, 48, 54, 58, 59, 61. О некоторых могилах нельзя сказать, был ли в них погребальный инвентарь. Это объясняется неполнотой и неопределенностью раскопочных отчетов (например, для могил 41, 42, 50-53, 57, 60), а также тем, что могилы были разрушены и ограблены позднее, главным образом в архаический период (например, могилы 39 и 49). Только в могилах 55 и 56 погребального инвентаря не было. Три фрагмента монохромной (так называемой минойской) керамики, которые найдены под полом могилы 56, в число инвентаря включать нельзя.
Среди могил, выделяемых по инвентарю, отметим № 47, 48, 54 и 61.
В могиле 47 найдены фрагменты керамики II среднеэлладского периода и два зооморфных сосуда — ритоны[19]. Ритоны изображают корову или быка. Они сделаны из грубого теста, обжиг красный, поверхность их плохо ангобирована. На плече животного имеется отверстие и ручка. Такие ритоны обнаружены на Крите в гробницах Мессары и Мохлоса и характерны для гробниц среднеминойского I периода[20]. [65]
Подобные ритоны более раннего времени (II раннеэлладский период) известны из Евтресиса[21]. Серебряный ритон из четвертой гробницы в Микенах[22] синхронен элевсинским ритонам.
Принято считать, что эти ритоны восточного происхождения[23]. К этому нужно отнестись критически, потому что ритоны материковой Греции более ранние. Поэтому утверждение А. Эванса спорно. Мы считаем, что прототипами ритонов Элевсина скорее всего являются раннеэлладские ритоны.
В юго-западном углу могилы 48 найдена целая фиала с тремя ручками. Подобные сосуды обнаружены в Элевсине в нижнем горизонте среднеэлладского слоя на месте раннегеометрического некрополя[24] и в VI гробнице Микен, раскопанной Стаматакисом[25].
На дне могилы 54 было найдено коническое пряслице. В юго-восточном углу среди костей черепа лежали попарно четыре медных кольца (диаметр 3 см), покрытые листовым золотом, и еще одно подобное кольцо меньших размеров. Эти кольца служили для украшения и укрепления прически. О такой прическе говорится в стихах Гомера при описании прически троянца Эвфорба[26]. Кольца могилы 54 являются самыми древними золотыми предметами, найденными в Аттике. Такого рода золотые украшения имелись в гробницах круга B в Микенах[27].
Находка подобных колец свидетельствует о благосостоянии и знатности похороненного человека.
В могиле 61 около черепа обнаружен бронзовый нож листовидной формы (длина 15 см, ширина базы 4 см, средняя толщина 2-3 мм). Его лезвие было прикреплено к рукоятке (по-видимому, деревянной) тремя серебряными гвоздиками. Листовидная форма лезвия и широкая база очень примитивны — признак, по которому можно отнести нож к концу среднеэлладского периода. Такие ножи найдены в царских гробницах Микен (VI и V)[28], в могилах Сескло[29], в гробнице Драхмани[30], в Агиа Триаде[31] и в могилах Мохлоса[32].
У кости левой руки скелета в могиле 61 лежал разбитый глиняный прохус. Между лезвием и прохусом лежали тремя параллельными линиями пластинки из кабаньего клыка, трапециевидной или треугольной формы, со срезанным верхним углом. У каждой из них одна сторона отшлифована. У всех пластинок имеется по два-три отверстия для прикрепления. Длина пластинок 16-31 мм, ширина 18-25 мм, толщина 3 мм. Такие пластинки встречены в четвертой гробнице Микен[33]. Они использовались для украшения шлема. Элевсинские пластинки, несмотря на малый размер, являлись составными частями шлема. Образцы таких шлемов представлены Цундасом[34]. [66]
Элевсинский шлем XVII в. до н. э. — еще одна находка, пополняющая коллекцию элладских шлемов.
Тип VII. Гробницы с боковым входом (№ 62-67; табл. III, 14-16). Гробницы с боковым входом являются разновидностью плитовых могил. Могила 62 отнесена нами к VII типу, хотя по конструкции стен почти не отличается от плитовых могил. Она была обрамлена семью вертикально поставленными плитами. Разница заключалась только в том, что у края ее северной боковой стены имелся вход, закрытый плитой. Таким образом, это вариант плитовой могилы с боковым входом[35]. Могила 62 представляет интерес и с точки зрения обряда. Костяк лежал в вытянутом положении посредине могилы, а около него был расположен инвентарь. У северной стены грудой лежали кости, по-видимому, трех скелетов.
Подобный обряд захоронения зафиксирован, например, в гробнице A микенского круга B, датируемой концом среднеэлладского периода (около 1600 г. до н. э.)[36]. В ней наряду с костяком, лежавшим в вытянутом положении, у южной стены обнаружены кости смещенного скелета. [67]
Погребальный инвентарь могилы 62 состоял из нескольких сосудов и бронзового ножа. Очевидно, здесь был похоронен знатный воин. В раннеэлладских склепах Агиос Космас (могилы 7 и 30) обнаружены погребения, в которых скелет лежал в вытянутом положении[37]. В этом смысле о микенской гробнице А можно с большей уверенностью сказать, что в ней было похоронено знатное лицо — воин, так как при костяке найдено оружие (три медных меча и медный кинжал)[38].
Могилы 63-67 являются разновидностью могил с боковым входом. По сравнению с плитовыми могилами типов Vб и VI они имеют большие размеры (например, могила 63 — 240 х 190 х 90см); боковой вход шириной до 50 см устроен на краю одной из боковых стен и закрыт плитой. За входом следует псевдодромос. Эти могилы расчленены четко на две части — камеру и псевдодромос. Основание стен камеры состоит из вертикально поставленных плит, а над ними возвышается каменная кладка. Камера покрыта плитами. Конструкция стен этих могил имеет несколько вариантов комбинации кладки и плит, как в могилах типа VI. Например, три стены гробницы 64 выложены из трех-четырех рядов камня и одна торцовая стена облицована монолитной каменной плитой, над которой идет один ряд каменной кладки. Боковой вход с псевдодромосом способствует повторным захоронениям. Он позволяет открывать склеп без снятия насыпи с могилы, что потребовало бы больших работ и, вероятно, противоречило бы погребальным обычаям и религиозным воззрениям, согласно которым могила считалась домом. Псевдодромос по завершении захоронений засыпали землей.
В могиле 63 четко выясняется обряд захоронения. Перед входом лежал в скорченном положении костяк последнего захороненного. Он был сильно разрушен и потревожен в архаическую эпоху. Вторую половину могилы (со стороны входа) занимали остатки многих смещенных скелетов, лежавшие грудой. Среди костей найдены 12 сосудов XVIII — XVII вв. до н. э.
Могила 64 представляет интерес с точки зрения интенсивности ее использования в позднеэлладский III период, когда она была достроена. Старые костяки и инвентарь при новом захоронении аккуратно собирали и помещали в специально выкопанную яму.
Ямы с костями и инвентарем среднеэлладского времени обнаружены и в могилах 65 и 66. В этих могилах отсутствовали следы захоронений позднеэлладского периода (вероятно, могилы были ограблены в V—IV вв. до н. э.). Ямы, видимо, были вырыты при повторном захоронении в то же среднеэлладское время. Это свидетельствует об уважении к останкам предков. Нет сомнения, что позднеэлладское население считало эти погребения могилами своих предков. Таким образом, это одно из первых проявлений культа мертвых, начало которого обычно принято относить к раннему железному веку[39].
В гробницах типа VII встречается сравнительно богатый погребальный инвентарь, даже несмотря на случаи позднейшего использования и разграбления этих могил. В ямах и на полу могил найдено большое число сосудов: 20 — в могиле 63, 16 — в могиле 65, пять — в могиле 66, несколько сосудов — в могиле 64.
* * *
На основе изучения могил типов Vб, VI и VII можно предварительно сделать некоторые замечания.
1. Могилы имеют некоторые различия в конструкции: четырехплитовые, шестиплитовые, восьмиплитовые, смешанные из плит и кладки, с боковой [68] плитой-входом (вход и псевдодромос). Шести-восьмиплитовые могилы устроены более сложно. В промежутки между плитами кладутся мелкие камни. У могил типов VI и VII наряду с плитами имеются стены из каменной кладки. Аналогичные конструкции плитовых могил были распространены в материковой Греции, на острове Эвбея и на Кикладах в ранний период бронзового века (раннеэлладский).
Поэтому утверждение, что плитовые могилы, так называемые каменные ящики, возникли независимо от конструкции раннеэлладских плитовых склепов и что каменные ящики являются характерным явлением среднеэлладского периода, не может быть признано правильным[40].
Могилы типа VII выделяются своими размерами и являются наиболее крупными среди могил этого времени.
2. По количеству костяков захоронения типов Vб, VI и VII можно разделить на две группы: индивидуальные и коллективные.
Могил с многими костяками больше, чем одиночных. Могилы с одним костяком являются специфической группой погребений, бытовавшей одновременно с коллективными склепами.
Коллективные могилы принадлежали отдельным семьям. Они по инвентарю и размеру делятся на два вида: 1) небольшие могилы с двумя-тремя скелетами и скромным инвентарем и 2) большие могилы с тремя — пятью скелетами и сравнительно богатым инвентарем. Первый вид мы относим к среднезажиточному, а второй — к зажиточному слою населения Элевсина.
3. Скорченность скелетов является характерным признаком погребального обряда почти всех могильников Элевсина. В коллективных погребениях фиксируется традиционный обычай, согласно которому кости скелета и погребальный инвентарь предшествующих погребений сдвигали в глубь склепа, чтобы освободить место для нового захоронения[41].
Трупоположения на спине встречаются редко, как и в предыдущий раннеэлладский период.
Обряд коллективных захоронений имеет глубокую традицию в материковой Греции. Его начало восходит к раннеэлладскому периоду. Могильники раннеэлладских поселений Агиоса Космаса, Зигурии и других дают самые древние примеры этого обряда[42]. Обычно смещение костей считается доказательством неуважения среднеэлладских жителей к останкам своих предков. Нам кажется, такое истолкование обряда неверно. Смещение костей имело практическую цель — экономить пространство, чтобы в семейном склепе мог уместиться еще один умерший. Кроме того, погребальный обряд отражал представления жителей Элевсина и вообще жителей материковой Греции о загробном мире. Жители материковой Греции считали, по-видимому, что после захоронения и разложения тела душа умершего переходит в царство теней и с этого момента забота об останках покойного теряет всякий смысл.
4. Могилы без инвентаря встречаются очень редко (могилы 55 и 56). В большинстве погребений найден сравнительно скромный погребальный инвентарь, главным образом сосуды. Более или менее богатыми по инвентарю являются могилы типа VII.
Таким образом, мы имеем три вида погребений: 1) без инвентаря — тип Vб, 2) с бедным инвентарем — тип Vб и VI, 3) со сравнительно богатым инвентарем — тип VII. Думаем, что это отражает имущественное расслоение общества. По сравнению с Микенами наблюдаются различия в процессе дифференциации общества среднеэлладского периода. Элевсинские [69] могилы по сравнению с микенскими гораздо беднее. В Микенах на примере гробниц конца среднеэлладского периода можно наблюдать имущественное расслоение общества (гробницы конца среднеэлладского периода в кругах А и Б). В Элевсине, обычном родовом поселении, этот процесс имел более затяжной характер.
* * *
Обычно исследователи среднеэлладского и позднеэлладского периодов обращают главное внимание на монументальные погребальные сооружения крупных центров (Микены, Тиринф, Пилос). Объектом их исследований являются так называемые шахтовые (XVI в. до н. э.) и купольные, толосные гробницы (XV—XIV вв. до н. э.)[43]. Среднеэлладский период до появления этих гробниц выпадает из их поля зрения. Вообще принято считать, что в Среднеэлладский период появляются и преобладают могилы типа каменных ящиков[44].
Вопрос о возникновении каменных ящиков остается проблемой, которую исследователи пытаются решить вне связи с предыдущими памятниками раннеэлладского времени. Проводится резкая грань между раннеэлладскими и среднеэлладскими периодами[45].
Изменение типов могильных сооружений и характера обрядов приписывается в основном пришельцам, и таким образом внутреннее развитие общества как определяющий фактор в развитии культуры отодвигается на второй план.
При анализе изменений в архитектуре погребальных сооружений того времени почти все исследователи находятся под влиянием давно установившейся точки зрения о периодических вторжениях индоевропейцев[46] в материковую Грецию. Это односторонний подход. При нем создается впечатление, что народы, населявшие материковую Грецию на грани III—II тысячелетий до н. э., в конце раннеэлладского времени совсем исчезли.
Безусловно, раннеэлладский период был временем господства родовых отношений. Об этом свидетельствуют коллективные погребения, встречаемые в некрополях раннеэлладских поселений материковой Греции (Зигурии, Орхомен, Тиринф, Агиос Космас). Однородность рядового погребального инвентаря, большие размеры могил, множество захороненных в одной могиле — бесспорные факты, говорящие о развитом родовом обществе.
Именно в конце этого периода произошли крупные сдвиги в развитии производительных сил элладского общества, и поэтому последовавший за ним Среднеэлладский период закономерно характеризуется многими новыми явлениями (применение гончарного круга, исчезновение коллективных родовых склепов, появление семейных склепов и т. д.).
Изучение погребальных сооружений и обрядов на территории Элевсина приобретает особое значение потому, что эти обряды и сооружения принадлежат земледельческому и скотоводческому населению. Если крупные центры микенского времени испытывали более или менее сильное влияние извне (со стороны Крита, Малой Азии, Египта и др.), то земледельческо-скотоводческие поселения сохранили традиции прошлого. [70]
Рядовые поселения, в которых жило большинство населения, в меньшей мере подвергались иноземному влиянию. Поэтому такие поселения являются первоклассным материалом при изучении структуры общества бронзового века Греции.
* * *
Мнение, что среднеэлладские поселения были лишены своих некрополей и могильники их были разбросаны в разных местах, неверно[47]. Факт существования крупного некрополя в Элевсине во второй половине среднеэлладского периода опровергает и точку зрения, по которой в среднеэлладский период характерны упадок культуры и деградация общества.
Многочисленные погребальные сооружения в Элевсине среднеэлладского периода доказывают, что территория Элевсина была густо заселена. Разнообразие типов погребальных сооружений и различия в инвентаре (бедные и относительно богатые) говорят о известном росте имущественной и социальной дифференциации элевсинской общины. По-видимому, в Элевсине существовало поселение, состоявшее из родственных семей. Среди этих семейств выделяются несколько состоятельных. Могильники Элевсина принадлежат земледельческо-скотоводческому населению.
Одновременное бытование коллективных склепов и индивидуальных захоронений, вероятно, отражает переходную стадию в развитии элевсинской общины на пути к укреплению патриархальной структуры общества. Индивидуальные погребения — один из признаков распада рода[48]. Но мы не можем согласиться с точкой зрения, согласно которой индивидуальные захоронения являются господствующей формой захоронения в среднеэлладский период, а коллективных захоронений в этот период не существует[49]. Можно проследить, как изменяется социальный строй в среднеэлладском периоде. Следы родового коллективизма исчезают. Их не встретишь ни в постройках, ни в системе погребений. Большие многокомнатные массивы, принадлежавшие многосемейным общинам, превращаются в небольшие, отдельные дома, приспособленные для жизни одной семьи.
Согласно данным элевсинских памятников, коллективные могилы не только не исчезли, а, наоборот, преобладали. Но при этом нужно особенно подчеркнуть, что семейные склепы резко отличаются от больших, грубо построенных (кладкой или глыбами-плитами), не совсем правильного очертания (обычно формы трапеции или округлые) родовых склепов раннеэлладского периода. Семейные склепы Элевсина являются прямоугольными совершенной конструкции архитектурными памятниками.
Число индивидуальных захоронений в среднеэлладский период увеличивается. Типы погребальных сооружений возникли, конечно, из конструкций раннеэлладского периода, но по формам и размерам могли служить лишь для захоронений моногамной семьи свободного земледельца-скотовода, являвшейся основой новой общественной структуры.
В микенских могильниках среднеэлладского периода, открытых в последние годы в пределах города (круги А и В), можно увидеть прямую аналогию погребальным сооружениям Элевсина. В наиболее древних могильниках (вторая половина среднеэлладского периода) кругов А и В встречаются плитовые могилы с индивидуальными и коллективными захоронениями. В круге В[50] есть индивидуальные захоронения. Одновременно с ними встречаются и коллективные (один скелет и скопление костей), как, например, могилы I, А. Эти могилы по конструкции почти не отличаются от плитовых могил типа Vб Элевсина. [71]
Г. Е. Милонас считает, что во второй половине II среднеэлладского периода в элевсинских могильниках происходил переход от индивидуальных могил к семейным гробницам[51]. Мы думаем, что такое представление не соответствует процессу развития элладского общества. Более правильно было бы исходить из бесспорного факта наличия и даже преобладания семейных (коллективных) склепов и связывать их с более древними родовыми склепами раннеэлладского периода. Наличие же индивидуальных захоронений отнюдь не прерывает и не нарушает общую картину процесса эволюции в системе погребальных сооружений. Наоборот, эта закономерность развития находится в связи с социально-экономическим прогрессом общества и является доказательством того, что в тот период в элевсинской сельской общине экономика уже не базируется на общественной собственности. В элевсинской общине выделяются более состоятельные семейства (коллективные гробницы типов IV и VII) и отдельные знатные лица, для которых строятся индивидуальные склепы.
Мы считаем, что в индивидуальных могилах похоронены знатные лица, а именно воины (учитывая находки оружия) земледельческо-скотоводческой общины Элевсина.
Наличие коллективных погребений во второй половине среднеэлладского периода опровергает мнение, что они, исчезнув в среднеэлладский период, возникают вторично в начале позднеэлладского периода[52].
Эта точка зрения мешает объективно смотреть на ход развития среднеэлладского общества и понять его. Создается впечатление о каком-то резком разрыве традиций на грани XVII—XVI вв., будто бы в связи с вмешательством нового этнического элемента. Нам кажется, что традиционно установленная схема развития погребальных сооружений материковой Греции, согласно которой в раннеэлладский период существовали только коллективные захоронения, в среднеэлладский — только индивидуальные, а в позднеэлладский (микенский) — снова коллективные, — это только схема, лишенная аргументов. Она необъективна.
Оценка социально-экономической формации элладского общества должна складываться на базе изучения рядовых поселений — таких, как Элевсин, — в которых в среднеэлладский период обнаруживается сходная картина развития быта и общественной жизни. Общество Элевсина конца среднеэлладского периода, состоявшее, по-видимому, из самостоятельных в хозяйственном отношении родственных патриархальных семейств, очень медленно и довольно поздно (в позднеэлладский период) обнаруживает некоторые признаки (крупные погребальные постройки), по которым можно предположить начало классового расслоения. При этом следует подчеркнуть, что только на основании погребальных сооружений нельзя уверенно об этом говорить. Можно утверждать только то, что Элевсин, как и другие рядовые поселения, в элладскую пору шел по оригинальному пути развития, несколько отличному от Микен. Знаменитые «шахтовые» гробницы с огромным количеством золотых предметов и монументальные толосовые погребальные постройки в Элевсине не встречаются. Погребение умершего в вытянутом положении — характерное для микенских гробниц позднеэлладского времени — в Элевсине является исключением. Здесь, как правило, до конца элладского времени умершего хоронили в скорченном положении. Эти отличия, очевидно, объясняются тем, что Элевсин был одним из рядовых поселений, в котором консервативно сохранялись традиции прошлого и процесс классового расслоения общества происходил медленно, преобладали родовые патриархальные отношения. При этом мы делаем оговорку, что эта гипотеза о процессе развития общества в рядовых поселениях требует дальнейшего изучения, основанного на археологических данных. [72]
Таблица I. Погребальные сооружения типов I — Va
Тип I: 1 — могила 9, 2 — могила 11;
тип II: 3 — могила 19;
тип III: 4 — могила 29, 5 — могила 26;
тип IV: 6 — могила 28;
тип Va: 7 — могила 32; 8 — могила 34
Таблица II. Погребальные сооружения типов Vб и VI
Тип Vб: 9 — могила 45, 10 — могила 56;
тип VI: 11 — могила 58, 12 — могила 60, 13 — могила 61
Таблица III. Погребальные сооружения типа VII
14 — могила 62, 15 — могила 63, 16 — могила 64
[1] Γ.Ε. Μυλωνας. Προϊστορική ‘Ελευσις. Αθηναι, 1932; N. Σκιας. Παναρκαια ‘Ελευσινιακη νεκρόπολις — AE, 1912.
[2] Отчеты о раскопках напечатаны в «Трудах археологического общества Греции» (ПАЕ) с 1883 по 1957 г.
[3] Размеры могил: № 9 — 65 х 20 х 20 см; № 11 — 40 х 25 х 40—30 см.
[4] Δ. Ρ. Θεοκάρες, 'Ασκηταριό. — ΑΕ, 1953—1954, стр. 75 и сл.
[5] Γ.Ε. Μυλωνας. Προϊστορική ‘Ελευσις. стр. 46, 150.
[6] Γ.Ε. Μυλωνας. Οί Προϊστορικοί κάτοικοι της ‘Ελλάδος κάί τά ιστορικά ελληνικα φυλα. — ΑΕ, 1930, стр. 6 и сл.; 1937, № 1, стр. 41и сл.; Г. Чайлд. У истоков европейской цивилизации. М., 1952, стр. 109.
[7] Δ. Ρ. Θεοκάρες. 'Ανασκαφη εν ‘Αραφήνι. — ПАЕ, 1955, стр. 115; Он же. 'Ασκηταριό. — ΑΕ, 1953—1954, стр. 75-76.
[8] AA, Bd. 33-34, 1938, стр. 510.
[9] O. Frоеdin, A.W. Persson. Asine, Svenska Asine Expedition. Results of the Swedish Excavations 1922—1930. Stockholm, 1941, стр. 165 и сл.
[10] A. J. В. Wасе, М. S. Thompson. Prehistoric Thessaly. Cambridge, 1912, стр. 141.
[11] Δ. Ρ. Θεοκάρες. Πύραδδος. — Θεσσαλικά. Т. 2, 1959, стр. 40, рис. 8.
[12] H. Я. Мерперт. Первый год работ Советско-болгарской экспедиции. — КСИА, 93, 1963, стр. 27.
[13] Γ.Ε. Μυλωνας. 'Ανασκαφή Νεκροταφείου Ελευσινος. — ПАЕ, 1955, стр. 76 сл., табл. 24в и 25а.
[14] ПАЕ, 1952, стр. 465; 1953, стр. 212; 1954, стр. 260; Σ. Μαρινάτος. Περί τους νεους βασιλικους ταφους των Μυκηνων. — Γέρας, ‘Αντονίο Κεραμοπουλλου ‘Αθηναι, 1954, стр. 54 и сл.
[15] ПАЕ, 1951, стр. 193-206; 1953, стр. 212 и сл.; 1954, стр. 260 и сл.
[16] См. Γ.Ε. Μυλωνας. Προϊστορική ‘Ελευσις, стр. 4, 5 (план раскопок).
[17] Γ.Ε. Μυλωνας. ‘Ανασκαφη ‘Αγίου Κοσμα — АЕ, 1952, стр. 122.
[18] ПАЕ, 1952, стр. 465 и сл.; 1953, стр. 212 и сл.; 1954, стр. 260 и сл.; Σ. Μαρινάτος, Указ. соч., стр. 54 и сл.
[19] ПАЕ, 1955, табл. 19в.
[20] S. Xanthoudides. The Vaulted tomb of Messara. London, 1924, стр. 44, 52, 95, табл. II, 4126; табл. VII, 5052, 5053; R. B. Seager. Explorations in the Island of Mochlos. Boston, New York, 1912, стр. 60, рис. 29.
[21] Н. Gоldman. Excavations at Eutresis in Boeotia. Cambridge, 1931, стр. 19, табл. VII, 1.
[22] G. Karo. Schachtgraber von Mykenai. München, 1930, табл. CXV, 388.
[23] A. Evans . The Palace of Minos, vol. II. London, 1925, стр. 254—261, рис. 154.
[24] ПАЕ, 1955, стр. 68; Γ.Ε. Μυλωνας. Προϊστορική ‘Ελευσις, стр. 111, рис. 88.
[25] G. Karo. Указ. соч., табл. CXXIV, 949.
[26] «Αιματί οι δευοντο κομαι Χαρίτεσσιν ομοιαι πλοχμοί φ’, οι χρυσω τε και αργυρο έσφηκοντω» Ιλιας, XVII, 51-52.
[27] ПАЕ, 1953, стр. 230.
[28] G. Karo. Указ. соч., табл. XXXVIII, 405; ХС, 397; XCV, 928.
[29] X. Τσούντας. Αι προϊστορικαι ακρόπολες του Διμηνίου καί Σέσκλου. Αθηναι, 1908, табл. 4, 11.
[30] АЕ, 1906, стр. 94, рис. 16.
[31] A. Evans. The Palace of Minos, vol. I. London, 1921, рис. 142, б.
[32] R. В. Seager. Указ. соч., могила XX (9), рис. 45.
[33] С. Karo. Указ. соч., стр. 112, табл. XIX и XXX; АЕ, 1888, стр. 165, табл. 8 (12).
[34] АЕ, 1888, стр. 165, табл. 8 (12).
[35] В раннеэлладских могильниках Агиос Космас обнаружены прототипы коллективных гробниц с боковым входом (АЕ, 1952, стр. 123; АА, Bd. 28 (1934), стр. 269, рис. 12-14).
[36] Ι. Παπαδημητρίου. ‘Ανασκαφη λακκοειδούς τάφου εν Μυκήναις. — ПАЕ, 1951, стр. 199-203.
[37] Γ.Ε. Μυλωνας. ‘Ανασκαφη ‘Αγίου Κοσμα — АЕ, 1952, стр. 127 рис.10; Πρακτικα ‘Ακαδημίας Αφηνον, Τ. 5. (1930), стр. 320, рис. В, 2.
[38] ПАЕ, 1951, стр. 203; Σ. Μαρινάτος. Указ. соч., стр. 56.
[39] ПАЕ, 1955, стр. 77; AJA, 52, 1948, стр. 56-81; ΕΦΣΠΑ, 1953—1954, т. 5, стр. 263-285.
[40] АЕ, 1937, № I, стр. 43-45.
[41] К. А. Качурис. О позднеэлладских женских глиняных статуэтках. — СА, 1963, № 2, стр. 141.
[42] G. Е. Mylonas. Aghios Kosmas. — AJA, 38, 1934, стр. 268.
[43] Г. Чайлд . Указ. соч., стр. 115-116; Дж. Томсон. Исследования по истории древнегреческого общества. М., 1958, стр. 371-375; X. Τσούντας. Μυκηναι καί Μυκηναιος πολιτισμός. Αθηναι, 1893, стр. 96 и сл.; Он же. ‘Ιστορια της ‘Αρχαίας ‘Ελληνικης Τέχνης. 'Αθηναι, 1957, стр. 40 и сл.; «Всемирная история», т. I. М., 1955, стр. 412; «Древняя Греция». М., 1956, стр. 7, 41—46.
[44] Г. Чайлд. Указ. соч., стр. 107, 108, 112.
[45] Γ.Ε. Μυλωνας. 'Н πρωτοελλαδική και μασοελλαδική εποχή. — АЕ, 1937, стр. 40 и сл.; Он же. Προϊστοριχή 'Ελευσις, стр. 159.
[46] Γ.Ε. Μυλωνας. Οι προϊστορικοί. — АЕ, 1930, стр. 2 и сл.; С. W. В1еgеn. Korakou. Boston and New York, 1921, стр. 110 и сл.
[47] Дж. Томсон. Указ. соч., стр. 247.; Г. Чайлд. Указ. соч., стр. 109, 112.
[48] Дж. Томсон. Указ. соч., стр. 247.
[49] Там же; Г. Чайлд. Указ. соч., стр. 109; АЕ, 1930, стр. 2 и сл.; 1937, № 1, стр. 40 и сл.
[50] ПАЕ, 1952, стр. 461; Σ. Μαρινάτος. Указ. соч., стр. 56 и сл.
[51] ПАЕ, 1952, стр. 70.
[52] Г. Чайлд. Указ. соч., 107 сл.
Написать нам: halgar@xlegio.ru