Сайт подключен к системе Orphus. Если Вы увидели ошибку и хотите, чтобы она была устранена, выделите соответствующий фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Нефёдкин А.К.
Третья международная конференция по эллинистическому военному делу «Практика и культурные особенности эллинистических армий средиземноморского мира» (Тур, 23―24 марта 2007 г.)

Вестник древней истории. М., 2007. № 4. С. 216–220.
Статья предоставлена автором.

Данная конференция по военному делу эпохи эллинизма являлась третьей по счету и первой тематической, хотя сама тема была сформулирована достаточно широко: «Практика и культурные особенности эллинистических армий средиземноморского мира». Можно заметить, что первая конференция по теме была в Торуни в октябре 2003 г., а вторая ― в Валенсии в октябре 2005 г.[1] Данная же третья конференция в Туре была организована исследовательским центром «История и источники античного мира» (HiSoMa) в Университете Франсуа Рабле (Тур) при финансовой поддержке различных фондов. Заседания конференции заняли два дня и происходили в различных залах университета. Все они были пленарными, делились на утренние и дневные и прерывались более чем часовым обеденным перерывом. Три-четыре доклада тематически соединялись в отдельные блоки, после которых следовало обсуждение всех докладов блока сразу. На заседаниях присутствовало около 40 человек: естественно, сами докладчики, а также французские преподаватели и студенты, приехавшие, кстати, из различных городов. Интересно отметить, что во Франции, как и в России, после докладов не хлопали.

Официальным языком конференции был французский ― только на нем велись процедурные вопросы и большая часть дискуссии. Из 20 докладов только четыре были на английском языке (Г. Бью, Я. Жепки, А. К. Нефёдкина и Н. Секунды) и один на итальянском (А. К. Фаризелли). После докладов, прочитанных на английском языке, вопросы были, в основном, также по-английски. Председательствующими были только французы. Всё это не типично для конференции международного статуса. Все французские исследователи, кроме П. Жюэля, приняли участие в конференции по эллинистическому военному делу впервые. Причем наряду с маститыми учеными на конференцию прибыло и значительное количество французских молодых исследователей и докторантов (Т. Буле, И. Варрен, Д. Дана, С. Крузе, А. Эллер).

Конференция открылась 23 марта в 9 ч 45 мин зачтением краткого обращения Жана-Кристофа Кувена ― главного организатора конференции, ― который в связи с рождением ребенка не смог присутствовать лично, но его с успехом заменил его коллега Морис Сартр.

Собственно научную часть конференции открыл профессор греческой истории Свободного университета Брюсселя Дидье Вивьер докладом «Итанос: критский полис под влиянием гарнизона Лагидов». Доклад основывался на идее А. Ханиотиса, рассматривавшего царские гарнизоны в полисах не только как механизм военного присутствия, но и как участника диалога полиса с монархом, что, в конечном итоге, приводило к расширению традиционных полисных социальных норм. На примере эпиграфических данных из Итаноса ― города на крайнем востоке Крита,― где стоял птолемеевский гарнизон в первой половине III― середине II в. до н. э., автор показывает, какую роль играл гарнизон в жизни города: первоначально он оберегал хору полиса от соседей, а затем солдаты и, особенно, фрурархи стали интегрироваться в городскую жизнь, принося туда новые культы и ритуалы.

Продолжил тему Стефан Бурден (Университет Пикардии Жюль Верна в Амьене) богато иллюстрированным докладом «“Бродяга у порога”: Установление иностранных гарнизонов на территории полисов Италии в республиканский период (IV―II вв. до н. э.)». Автор, в частности, указал, что, хотя письменные источники говорят о том, что галлам отказывали в поселении в Италии (Liv. V,36), но, судя по эпиграфическим и археологическим данным, в период между 367 и 329 гг. до н. э. кельтское присутствие обнаруживается на территории Лация. О подобной практике свидетельствуют как надписи, упоминающие vereia (STLu, 37; STFr, 2), так и находки кельтского вооружения, в частности типичных шлемов. Это была общая в доримской Италии практика установки гарнизонов, главной задачей которых была защита границ сельской хоры.

После дискуссии и небольшого перерыва, заседания возобновились докладом Яцека Жепки (Институт истории Варшавского университета) «Местная самооборона в греческом федеральном государстве: Наблюдения о военных параграфах договора о симполитии между Мианией и Гипнией в Западной Локриде». Докладчик обратился к плохо известной теме военной организации полисов, входивших в состав большого союза, которую можно изучать в основном (если не исключительно) по эпиграфическому материалу. Так, в договоре о симполитии между двумя западнолокридскими городами Мианией и Гипнией (ок. 190 г. до н. э.) упоминаются две группы военнослужащих: собственно воины и охранники хоры (IG, IX,1²,3,748: στρατιôται и χωροφυλακεόντες). Первых можно рассматривать как обычных солдат, входивших в федеральную армию, а вторых ― как появившихся несколько позднее воинов, задачей которых состояла в самообороне полиса.

Далее последовал доклад докторанта Университета Артуа (Аррас) Тибо Буле «Память о военных подвигах в полисах Малой Азии в эллинистическую эпоху: Полиандрий Милета и Лихас, сын Гермофанта». В конце III в. до н. э. в Милете был реставрирован Полиандрий милетских воинов, павших в боях с мегарянами, вероятно, в ходе Лелантской войны (I. Milet, VI,2,732). Это событие совпадает по времени с освобождением города от опеки Птолемеев. В это же время Лихас, сын Гермофанта, заключил важный для Милета военный союз с критскими полисами, за что он был назван согражданами «гегемоном города» и награжден венками родосцами и городами ионийского союза. Его статуя была поставлена в булевтерии Милета рядом со статуей Зевса (I. Milet., I,2,12). Деятельность Лихаса идет в одном русле с реконструкцией Полиандрия и показывает стремление полиса сохранить свою независимости.

Последним в утреннем блоке был доклад преподавателя Университет Франсуа Рабле Анны Эллер «Греки на службе римских императоров, или Как остаться греком, становясь римлянином». Подчеркнув роль греков как офицеров армии и флота в римских гражданских войнах третий четверти I в. до н. э., автор остановилась на судьбах четырех человек: Феофана из Митилены, советника Помпея, Митридата Пергамского, пришедшего на помощь Цезарю в Александрии, Г. Юлия Зоила из Афродисий, приближенного Октавиана, и Селевка с Родоса, наварха того же Октавиана. Эти командиры использовали свой высокий статус для службы своей родине и трое из них удостоились высоких почестей в своем городе. Эти люди, римские граждане, связывали мир своих полисов с миром империей. Во время обсуждения, последовавшего за сообщением А. Эллер, проблемы, поставленные в ее докладе, вызвали особый интерес.

Дневное заседание началось в 13.15 под председательством Янна Ле Боэка. Первым выступил профессор Бернар Легра (Университет Реймса) с докладом «Военная карьера Аполлония, сына Главкии (UPZ, I,14-16)», в котором на основании данных трех папирусов автор рассмотрел краткую военную службу македонянина Аполлония, сына Главкии, македонского катойка, жившего в Психисе в Гераклеопольском номе. Отец Аполлония, Главкия, умер в 164 г. до н. э., не оставив сыну наследства, поэтому Аполлоний направил прошение царю о зачислении его в военный отряд, стоявший в Мемфисе. Это произошло в 158 г. до н. э., а уже летом 156 г. до н. э. Аполлоний покинул армию. Данная военная карьера показывает нам систему службы в армии Лагидов в середине II в. до н. э. и заставляет задуматься над такими вопросами, как длительность самой бюрократической процедуры зачисления (с 3 октября 158 по 23 февраля 157 г. до н. э.), мотивы прошения и причины увольнения со службы, а также величина солдатского жалования.

Продолжила заседание докторант Университета Парижа-I (Пантеон Сорбонна) Изабель Варен докладом с многочисленными иллюстрациями «Особенности и техника производства вооружения в Греции, Македонии и Фракии». В докладе, в частности, отмечалось, что в IV в. до н. э. на Балканах появляется железное защитное вооружение (шлемы и панцири), производство которого, с одной стороны, распространяется в различных культурах, а, с другой, используемая техника производства является этническим, социальным и даже индивидуальным индикатором.

Постоянный участник конференций по военному делу эллинизма Пьер Жюэль (Университет Парижа-IV-Сорбонна) рассказал о своих находках на территории современной Македонии в докладе «Открытие новых “македонских щитов” в Пелагонии: Археологические заметки и исторические размышления». Он выступил от своего имени и от имени присутствовавшего тут же содокладчика Душко Темелкоски из Института защиты памятников культуры и музея в Прилепе (Македония). Присутствующие были проинформированы о том, что осенью 2005 г. в окрестностях деревни Старо Бонче (на юго-востоке от Прилепа) местные жители обнаружили порядка 150 бронзовых фрагментов, которые П. Жуэль в 2006 г. атрибутировал как остатки обшивок от трех щитов македонского типа, что является существенным приращением к нашим знаниям об этом предмете защитного вооружения.

После недолгого перерыва заседание продолжил профессор Оливье де Казанов (Университет Бургундии в Дижоне) докладом «Ритуалы армии в походе в Италии эллинистического времени: Проход под ярмом, самнитский “полотняный” легион, римляне и греки». Долгие войны римлян с самнитами ― отметил докладчик,― проводили не только ко взаимному ожесточению сторон, но и к взаимному влиянию и к заимствованию в области военной культуры и ритуалов. Хорошо известно заимствование римлянами вооружения самнитов, но менее ясны другие аспекты, в частности, прохождения под ярмом, которое произвели самниты, разбив римлян в Кавдиевом ущелье в 321 г. до н. э.; но, ведь, и сами римляне использовали этот обряд еще с середины V в. до н. э. (Liv., III,23,5; 28,9-11; IV,10,4-5). Другим сложным для интерпретации сюжетом является установление места клятвы самнитских воинов, данной «полотняным» отрядом в Акилонии в 293 г. до н. э., не в италийском святилище, а в римском лагере, что, в свою очередь, ставит проблему происхождения военного лагеря римлян, о котором даже царь Пирр заметил, что он далеко не варварский (Plut. Pyrrh., 16,7).

Последним на дневном заседании был доклад преподавателя Университета Франсуа Рабле Сандрин Крузе «Сожжение лагеря Сифакса, или Как римляне стали использовать военные хитрости». Весенней ночью 203 г. до н. э. Л. Корнелий Сципион, располагавшийся лагерем под Утикой, поджег оба вражеских лагеря, нумидийский и карфагенский, стоявшие неподалеку, и тем самым нанес противнику большие потери. Эта стратегема, по мнению докладчицы, не соответствовала традиционной римской военной идеологии победы в честном бою и свидетельствовало об эволюции римского военного менталитета, произошедшего во Вторую пуническую войну. О подобной стратегеме Сципион мог узнать из исторических книг, например, из рассказа о том, как в 306 г. до н. э. греческие пленные из армии Агафокла сожгли лагерь карфагенян. Если для грека Полибия (XIV,1-6), и следующего за ним Ливия (XXX,3-7), этот поджег был нормальной военной операцией, подготовленной разведкой, то для Аппиана (Pun., 66-95), это― военный подвиг, предупредивший готовящуюся атаку противника. Тем самым александрийский историк (или, скорее, его источник) придал великому мужу великое, а не коварное деяние.

Завершилось заседание обсуждением данного блока докладов, после чего, уже вечером, был совершен общий поход в ресторан Brosserie Buré, где участники конференции могли испробовать более или менее типичную французскую кухню (в частности, можно отметить утку с картошкой и мороженное с джемовым тортом).

Второй день конференции был посвящен в большей степени военно-техническим вопросам эллинистического мира. Утреннее заседание открыл председательствующий Б. Легра, передав слово первому выступающему, А. К. Нефёдкину (Семинар по древней истории Университета Альберта-Людвига во Фрайбурге), который зачитал свой доклад «Всадники-лонхофоры в эллинистический период». Из всех античных тактиков только Арриан (Tact., 4,2-4) упоминает λογχοφόροι как отдельный вид копьеносной конницы. Диодор (XIX,29,2; 39,2) и Плутарх (Eumen., 18,4) также упоминают этот вид конницы, который был набран в армию Антигона Одноглазного в Мидии. Вероятно, Арриан, хорошо знавший события борьбы диадохов, взял данное название из источника, рассказывавшего об этой эпохе, возможно, у Иеронима из Кардии, и вставил его среди наименований собственно греческой конницы.

Вторым был доклад профессора Вергинского политехнического института Гленна Бью «Конница тарентинцев в эллинистический период: этническая или терминологическая». Впервые конница тарентинцев появляется на страницах истории в 317 г. до н. э. в армии Антигона Одноглазого, позднее ее использует Деметрий Полиоркет и афиняне (последние в 282/1 г. до н. э.). Потом в наших источниках присутствует лакуна до конца III в. до н. э., когда тарентинцы вновь активно действуют на полях сражений. Во II в. до н. э. в Афинах ― тарентинцами, бесспорно, были афинские граждане. Но до разрушения римлянами Тарента в 209 г. до н. э. и даже до битвы при Магнезии (190 г. до н. э.), по мнению автора, в эллинистических армиях вполне могли служить наемники из этого города, а уже потом термин «тарентинцы» стал чисто техническим, обозначая конных метателей дротиков.

Третьим зачитал свой доклад Дан Дана из Практической школы высшего обучения в Париже «Фракийцы в эллинистических армиях: исторический этюд посредством имен». В докладе были рассмотрены три блока проблем. Во-первых, по ономастике имен фракийцев можно сделать вывод о том, что большая часть воинов в Египте и Анатолии была не собственно из Фракии, а из той ее части, которая входила в состав Восточной Македонии. Во-вторых, докладчик рассмотрел проблемы браков фракийцев с иноплеменниками, и, наконец, статус фракийских воинов в Египет и Малой Азии, где они участвовали в основании селевкидских городов.

После небольшого перерыва заседание продолжилось докладом профессора Я. Ле Боэка (Университет Парижа-IV-Сорбонна) «Римская армия при Герговии и Алезии». В докладе автор сделал попытку показать, как можно совместить две тенденции в современной историографии военного дела: традиционную, рассматривающую, в основном, организацию армии, и новую, акцентирующуюся на тактике, стратегии и, в частности, на рассмотрении «лица битвы», особенно популярного, по мнению докладчика, во Франции (sic! ― а не в Америке и Англии!). Римская армия, вторгшаяся в Галлию в 52 г. до н. э., представляла собой слепок с римского общества того периода, но не в той же пропорции: тут были и сенаторы, и всадники, и граждане, и союзники, как воины, так и вспомогательный персонал. Цезарь использовал разом и простую, и сложную «тактику»: простую потому, что она оставалось одной и той же, а сложную потому, что она принимала различные формы: осады, полевые битвы, бои в городе, «малую войну», морские битвы и комбинированные операции. Особый акцент, показывая свой интерес к вопросу, Я. Ле Боэк сделал на представлении «лица битвы», указав, что в бою присутствовал корыстный момент (воин сражается за добычу), ненависть и презрение (трудно убить человека, которому симпатизируешь) и эйфория, которая подкреплялась победным чувством ворваться в лагерь врага. Побежденные же должны были испытать «драматическую тетралогию» (насилие над женщинами, резня мужчин, потеря имущества, поджег домов), о которой античные авторы, в том числе и Цезарь, обычно не говорят, подразумевая это как само собой разумеющееся.

Директор Валенсийского института классических и восточных исследований Алехандро Ногера Борел в своем докладе «Фракийские воины в армии Александра Великого» продолжил разрабатываемую им тематику, связанную с македонской армией второй половина IV в. до н. э. Как ясно уже из названия, в докладе были рассмотрены численность, состав и вооружение фракийцев, принявших участие в восточном походе великого завоевателя.

Профессор Гданьского университета Николас Секунда, также постоянный участник конференций по военному делу эллинизма, выступил с интересным докладом «Неокритяне», в котором он предложил понимать этот различно интерпретируемый термин, встречающийся у древних авторов, рассказывающих об эллинистических армиях, не как пеших критян, вооруженных особым образом, а просто как воинов, набранных из критской молодежи.

После часового обеденного перерыва началось последнее заседание конференции под председательством О. де Казанова. Открыла заседание преподаватель Университета Тулузы-II-Мирай Сандра Пэре-Ногэ докладом «Проблемы использования наемников в Сицилии и в западногреческом мире». Данным докладом С. Перэ-Ногэ продолжила изучение феномена наемничества на западе греческого мира в IV―II вв. до н. э., чему была посвящена ее диссертация[2]. В эллинистическую эпохи большинство полисов западногреческого мира активно нанимали наемников, которых особенно интенсивно использовал Агафокл, сам вышедший из их среды. Экспедиции же, возглавляемые иноземными стратегами Тарента, говорят и о политической значимости, которую мог приобрести военный-наемник.

Тему наемничества продолжила Анна Киара Фаризелли (факультет сохранения культурных ценностей Исследовательского университета Болоньи) докладом «Карфаген и наемники: Размышления об управлении пунийскими армиями от сицилийских войн до эпохи Ганнибала». Доклад, по существу, являлся продолжением и определенным обобщением проблем карфагенского наемничества, чему А. К. Фаризелли посвятила отдельную монографию[3]. Докладчица сделала акцент на методологии изучения феномена карфагенского наемничества, для чего нужен комплексный метод, способный упорядочить разнородные факты. В частности, следует обратить внимание на перемещение наемников, которое можно проследить археологически по находкам монет, деталей вооружения или даже по влиянию на культуру нанимающей стороны. Эта «археология наемничества» должна быть совмещена с нашими знаниями о карфагенской геополитике в Средиземноморье.

Мишель Кольтеллони-Траннуа (Унивеститет Марны-ла-Валле) назвала свой доклад «Война и циркуляция военных знаний: Пример нумидийских армий». В докладе автор обратилась к интересной теме ― к интеграции Нумидии в эллинистический универсум в III в. до н. э. Ведь в это время, с одной стороны, сами нумидийцы участвуют в кампаниях в Италии и Испании, а, с другой, Нумидия сама становиться местом ведения кампаний иноземными армиями. Данная включенность нумидийцев в тогдашнюю европейскую политику приводила, в особенности, к распространению билингвизма, характерного для греко-римского мира.

Последним на конференции был совместный доклад Анны-Мари Адам (Университет Страсбурга-II-Марка Блока) и Стефана Фиштля (Университет Франсуа Рабле) «Кельты в эллинистических воинах: археологический и исторический аспекты», в котором на основании письменных источников и находок вооружения кельтского типа было показано та значимая роль, которую кельтские наемники играли в войнах эллинистических монархов.

Закрыл конференцию М. Сартр заключительным словом, в котором он кратко по темам охарактеризовал доклады и высказал своим замечания и пожелания. Также он рассказал о новых научных публикация Турского университета, поблагодарил участников за работу во время конференции и сообщил о будущем издании по материалам конференции отдельного сборника.

Если обратиться к значению конференции в Туре, то следует указать, что она наглядно продемонстрировала основные тенденции в современном антиковедении: постепенный отход от практики построения работы на основе комментариев к источникам, построенным в определенным порядке, и все больший интерес к прямым свидетельствам эпохи ― археологическим и эпиграфическим памятникам, рассматриваемым в более широком культурологическом контексте. Сама третья конференция по военному делу эллинизма получилась, можно сказать, французской, слегка разбавленной иностранными учеными, тогда как на двух первых конференциях французская историческая школа была представлена лишь П. Жуэлем. В связи с этим стала наглядно видна особенность французской школы: ее культурологическая направленность. Данная конференция имела и свои организационные недостатки: участники во многом были предоставлены сами себе и вынуждены были сами, не зная города, добираться из гостиницы до университета ― места проведения заседаний; кроме того, не было никакой экскурсии по знаменитому городу Св. Мартина и Григория Турского. В заключении нужно отметить, что проведение следующей конференции по военному делу эллинистической эпохи планируется на 2009 г. в Сиракузах, на родине Архимеда.

[1] Отчеты об этих конференциях см.: Нефёдкин А. К. Первая международная конференция по эллинистическому военному делу (Торунь, 10 —13 октября 2003 г.) // Para bellum. № 4 (20). 2003. С. 95―98; Он же. Вторая международная конференция по эллинистическому военному делу (Валенсия, 14 —17 октября 2005 г.) // Para bellum. № 26. 2006. С. 99―103.

[2] Péré-Noguès S. Mercenaires et mercenariat en Occident de la fin du V^ème siècle au début du II^ème siècle avant J.-C. Thèse de doctorat. Université Toulouse II-Mirail, 2000.

[3] Fariselli A. C. I Mercenari di Cartagine. La Spezia, 2002.