Сайт подключен к системе Orphus. Если Вы увидели ошибку и хотите, чтобы она была устранена, выделите соответствующий фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

К разделам Греческий мир | Научная жизнь

Колесников М.А.
II международная конференция по греческой архитектурной терракоте классического и эллинистического времени (Афины, 12-13 декабря 1991 г.)

Вестник древней истории. 1992, № 4.
[216] – конец страницы.

В течение двух дней, с 12 по 13 декабря 1991 г. в Афинах проходили заседания Второй Международной конференции по греческой архитектурной терракоте, организованной Американской Школой классических исследований в Афинах.

Специалисты из США, Греции, Германии, Франции, Австрии, Албании и Италии представили к обсуждению 25 докладов, сгруппированных по региональному принципу в четыре секции: «Пелопоннес», «Северная Греция и Албания», «Черное море, Эгеида и Малая Азия», «Южная Италия и Сицилия».

По характеру и тематике представленных сообщений их можно было бы также разделить на три основных категории. Приблизительно треть докладов знакомила участников конференции с новыми находками из раскопок в указанных регионах или же с ранее не публиковавшимися музейными коллекциями архитектурной терракоты. Вторая, менее представительная группа содержала развернутые описания приемов и методов извлечения новой исторической информации из таких находок. Третья большая группа докладов предлагала сопоставление полученной таким образом информации с данными нарративных исторических источников.

Здесь мы представим краткие аннотации прочитанных докладов в той их последовательности, которую сочли наиболее целесообразной устроители конференции, но основное внимание сосредоточим на наиболее содержательных второй и третьей группах сообщений.

Шесть докладов из первой секции были посвящены анализу архитектурных керамических деталей из классического и эллинистического Коринфа и прилегающих к нему областей Истма и Сикиона.

М. Рёбак (США) продемонстрировала основные образцы коринфской строительной керамики и проследила изменения в ее типологии на протяжении V и IV вв. до н.э. Любопытно, что на фоне этих изменений стали отчетливо видны и колебания в интенсивности ее выпуска, что позволило сделать предположительные выводы об основных этапах ее производства. Около 430—420 гг. до н.э. наблюдался первый подъем, характеризующийся массовыми выпусками архитектурных деталей из терракоты. За подъемом последовал временный спад интенсивности производства, который продолжался с конца V до второй половины IV в. до н.э., после чего вновь имел место подъем, в результате которого местные образцы получили распространение далеко за пределами Коринфа. Несколько неожиданным было обнаружение ряда строительных деталей из терракоты, определенно датируемых третьей четвертью II в. до н.э., т.е. временем гибели Коринфа.

Доклад К. Уильямса (США) содержал тщательный анализ 11-ти обломков черепицы, обнаруженных в переотложенном состоянии при раскопках центральной части Коринфа. Основываясь на замерах углов и сторон черепицы, автор реконструировал две круглые в плане постройки, существовавшие здесь на протяжении классической эпохи. Он также отметил, что способ перекрытия, реконструированный для меньшего из двух этих зданий, вошел впоследствии в римскую строительную практику, в которой для тех же целей использовался мрамор и почти никогда — терракота.

Ф. Химанс (США) представил в своем докладе результаты многолетних исследований святилища Посейдона на Истме и впервые привлек к исторической реконструкции коллекцию расписной черепицы, которая насчитывает к настоящему времени около 100 образцов, датируемых от второй четверти VI до III в. до н.э. Сопоставив эти материалы с данными стратиграфии и сведениями из письменной традиции, автор сумел восстановить впечатляюще подробную строительную историю теменоса Истмийского святилища. Как выяснилось, строительная деятельность на его территории (осуществлявшаяся, главным образом, коринфскими мастерами) носила чрезвычайно широкомасштабный, но в то же время — дискретный характер, так что практически вся она в полном ее объеме укладывается в три коротких периода: вторая четверть VI в. до н.э., вторая половина V в. до н.э. и первая четверть IV в. до н.э., что хорошо коррелируется с тремя историческими датами, которые можно считать важнейшими в истории святилища — учреждением самих Истмийских игр (около 582 г. до н.э.), окончанием [216] Греко-персидских войн и возобновлением храмового строительства во всей Греции (после 449 г. до н.э.), реконструкцией храма Посейдона после разрушительного пожара 390 г. до н.э. Строительная деятельность Коринфа на территории святилища не прерывалась и даже, по-видимому, не уменьшалась в объеме после 146 г. до н.э., когда город, как известно, был разрушен легионерами Муммия.

Еще одному известному святилищу — храму Зевса в Немее был посвящен доклад С. Миллера (США), который предположил, что два имени, чаще всего встречающиеся в клеймах на черепице, покрывавшей сам храм и еще одно большое здание у входа в стадион в IV в. до н.э., есть различные формы передачи одного и того же имени — ΣΩΣΙΚΛΕΟΣ / ΣΩΚΛΕΙΟΣ. Тот факт, что все эти клейма датируются приблизительно одним периодом — второй половиной IV в. до н.э. — позволяет связать массовый выпуск клейменой черепицы с чрезвычайно широкой строительной программой 330 г. до н.э., имевшей целью полное восстановление Немейского комплекса, разрушенного столетием ранее. В таком случае мы можем предположить, что имя архитектора, ответственного за выполнение этой программы, было Сосикл или Сокл.

Общие вопросы методики сравнительно-типологического исследования были рассмотрены в докладе М.-Ф. Било (Франция), которая выделила две основные фазы в истории древнегреческого изобразительного искусства. В архаическую и раннеклассическую эпохи наблюдалось определенное единство и сильное взаимовлияние мотивов, стилей и сюжетов в вазописи, архитектурной терракоте, мраморной скульптуре, мозаике и настенной росписи. Несмотря на различия в свойствах рабочего материала, все греческое религиозно-художественное творчество черпало основные идеи, в общем, из одного источника. Позднее, в первой половине V в. до н.э., сначала в Коринфе, а затем в Афинах и других ремесленных центрах Древней Греции возникла и быстро стала набирать силу новая тенденция, для которой было характерно массовое копирование наиболее удачных и легче поддающихся стандартизации приемов и изобразительных форм. Этот процесс сопровождался растущим разрывом связей между различными видами художественного творчества, использующих разные исходные материалы (камень, керамика, кость и т.д.).

Выступление Дж. Хейдена (Греция) было посвящено Олимпии. Автор отметил, что, благодаря Павсанию, мы располагаем чрезвычайно подробным описанием Олимпии, но при этом, как ни странно, почти не имеем точных датировок для большинства тех самых построек, которые можем легко опознать по записям Павсания. Собственно археологические датировки древней Олимпии или приблизительны, или спорны. Дж. Хейден попытался прояснить некоторые вопросы хронологии комплекса, прибегнув для этого к несколько необычному способу. Он сопоставил три массовых кратковременных выпуска кровельной черепицы с тремя сильными землетрясениями, случившимися в 464 г. до н.э., вероятно, в последней четверти V в. до н.э., и в 374 г. до н.э., в результате которых была полностью разрушена кровля зданий в Олимпии. Письменные источники сообщают только о первой и третьей из перечисленных катастроф, но поскольку первый и третий выпуски черепицы точно соответствуют датам известных землетрясений, и поскольку все три выпуска были идентичны по их массовости и продолжительности, — автор счел возможным связать и второй их выпуск в последней четверти V в. до н.э., с последствиями аналогичной сейсмической катастрофы, сведений о которой античная традиция не сохранила.

Доклады, прочитанные в секции Средней и Северной Греции, ввели в научный оборот различные группы новых памятников. О находке небольшого классического храма на территории святилища Апполона на Эгине сделал сообщение К. Хёффельнер (Австрия), который отметил, что, судя по характеру строительных деталей из терракоты, находка может быть идентифицирована с храмом Артемиды, упоминаемым Павсанием (II.30.1). Сообщение о безымянном храме классического времени, обнаруженном в Северной Фокиде, представил Г. Хёбнер (Германия).

Темой доклада А. Влахопулу-Иконопулу (Греция) явилась древняя Додона с ее знаменитым святилищем и оракулом Зевса. За последнее столетие раскопок в Додоне здесь было обнаружено 108 клейм на кровельной черепице, датируемой в пределах от середины III до середины II вв. до н.э. Более точные датировки строительных остатков пока невозможны.

Причерноморскому региону был посвящен только один доклад, автор которого К. Циммерман (Германия) представил в нем ранее не публиковавшиеся материалы из коллекции архитектурной терракоты с меандровым орнаментом из Истрии III в. до н.э., и сопоставил ее с аналогичными находками, происходящими из разных памятников [217] Северного и Западного Причерноморья (Мессемория, Одесса, Ольвая), а также из ряда других центров (Хиоса, Пергама, Ассоса).

О трагической истории раскопок Трои поведала участникам конференции С. Миллер-Колле (США). Известно, что археологи, в течение столетия проводившие раскопки на Илионском холме, изначально были ориентированы на получение новых материалов главным образом из ранних слоев городища. При этом более поздние верхние горизонты Трои VIII и IX — собственно классического Иллиона — или вообще не затрагивались раскопками или раскапывались наспех, или же, в некоторых случаях, вообще уничтожались шурфовками, выходящими на самые нижние уровни культурного слоя, в результате такой практики мы почти ничего не знаем о Трое греко-римского времени. И лишь два полевых сезона назад группа археологов из университета Тюбингена (Германия) и Цинциннати (США) предприняла совместную попытку положить начало новому этапу исследований древней Трои, сосредоточив основные усилия на восстановлении археологической картины греко-римского Илиона. Как оказалось, многие фрагменты этой картины, к сожалению, утрачены уже безвозвратно. Основные работы пришлось проводить на старых отвалах, разросшихся за последнее столетие в огромный холм. Вторая раскопочная площадь была разбита в стороне от холма, в южной части так называемого «Нижнего города». Но и здесь, на нетронутых ранее участках, стратиграфия эллинистических и римских слоев Трои, по-видимому, останется навсегда неразрешимой проблемой, если учесть грандиозность перестроек, которые проводил в городе еще Лисимах, и впоследствии — император Август. В этой ситуации едва ли не единственным источником, позволяющим реконструировать хронологию Илиона, является строительная терракота, которая лишь сейчас начинает выдвигаться на первый план.

Именно такого рода исторические реконструкции, основанные на анализе керамических архитектурных деталей, были предложены в докладах многих археологов, ведущих раскопки в Сицилии и Южной Италии.

Так, по мнению Дж. Кинфилда (США), только методами анализа архитектурной терракоты возможно реконструировать сложную, запутанную многократными военными вторжениями, переселениями и сплошными перестройками, историю периферийного полиса Моргантины на протяжении классического и эллинистического времени.

В докладе Д. Греко и М. Стразулла (Италия) был представлен обзор по всем находкам архитектурной терракоты из раскопок в Элее-Велии, ведущихся с конца прошлого века. Авторы отметили любопытный и, по-видимому, поучительный факт, что в полном наборе керамических строительных деталей не обнаружено ни одного восточногреческого (собственно малоазийского) элемента, хотя мы точно знаем, что Элея была основана в 540—535 гг. до н.э. переселенцами из малоазийского полиса Фокеи.

О возможности широких исторических реконструкций на основе анализа архитектурной терракоты говорил в своем докладе Б. Брандис-Друба (Германия), представляя к публикации коллекцию строительных деталей из античного Тарента, в музее университета г. Киля.

Все без исключения доклады, прозвучавшие на этой конференции, продемонстрировали два основных подхода в исследованиях греческой архитектурной терракоты. В рамках первого подхода, она рассматривается как функциональный элемент строительной конструкции — элемент весьма представительный и зачастую вполне достаточный для реконструирования на ее основе исчезнувших (главным образом, ордерных) построек, и иногда даже для воссоздания более или менее полного архитектурного облика городов, представленных переотложенными или даже частично уничтоженными культурными слоями. С другой стороны, архитектурная терракота рассматривается как полноценное произведение искусства, отражающее определенный этап развития или локальный вариант художественной традиции. В этом плане она часто выступает объектом сравнительно-типологического анализа, в ходе которого устанавливается независимая хронологическая шкала и выясняются локальные культурные особенности исследуемого региона или места. Синтез двух этих подходов в русле одного исследования зачастую позволяет восстанавливать архитектурный облик поселения в его историческом развитии, т.е. реконструировать «архитектурную историю» городов, что может быть достигнуто в некоторых случаях даже без привычной опоры на данные стратиграфии. Более того, результаты прошедшей конференции помогают понять значение архитектурной терракоты как вполне самостоятельного исторического источника применительно именно к таким памятникам, история которых не обеспечена надежной письменной традицией, археологический материал скуден и невыразителен, а стратиграфия кажется давно и безнадежно утраченной. [218]