Сайт подключен к системе Orphus. Если Вы увидели ошибку и хотите, чтобы она была устранена, выделите соответствующий фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
|
|
Сайт подключен к системе Orphus. Если Вы увидели ошибку и хотите, чтобы она была устранена, выделите соответствующий фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter. |
|
В данной статье мы рассмотрим свидетельства античных писателей об укреплениях, располагавшихся в I тыс. до н. э. — начале I тыс. н. э. на границе Степного Крыма и северопричерноморских степей. Первоначально в соответствии со сложившейся традицией мы намеревались ограничить ареал исследования Перекопским перешейком. Однако внимательное знакомство со сведениями, сообщаемыми Страбоном, а также результаты собственных разведок на Перекопе, в Западном и Восточном Присивашье позволили включить в рассматриваемую зону и Крымское побережье Сиваша от Перекопа до Чонгарского пролива.
Этот район не представляется нам какой-либо особой культурно-исторической областью. Однако вряд ли есть основания включать Перекопский перешеек в «исторически сложившийся к IV в. до н. э. регион», под [145] которым Н. А. Щеглов подразумевает Северо-Западный Крым.1) Различие исторических судеб Перекопа, с одной стороны, и побережья Тарханкута и Сакско-Евпаторийского района — с другой, заключается уже в том, что следы хоры Херсонеса до сих пор археологически не засвидетельствованы северо-восточнее поселения Владимировка, лежащего на северо-западном побережье Тарханкута.2) А. Н. Щеглов не включает в границы Херсонесского государства земли (рис. 1), лежащие к северу от Байкальской косы.3) Различной нам представляется и этногеография этих районов. Если население хоры Херсонеса в Северо-Западном Крыму, скорее всего, характеризовалось сложным этническим составом и высокой степенью эллинизации,4) то жителями более северных районов до появления во II в. до н. э. сатархов, возможно, были автохтонные варварские племена.5) Несомненно, через территорию Северного Крыма пролегали пути перекочевок скифских скотоводческих племен. По данным Геродота, в V в. до н. э. Северный Крым входил в земли скифов царских.6)
Рис. 1. 1 — перекопские рвы; 2 — рвы у Чонгарской переправы; 3 — ров в Сиваше;
4 — Узунларский ров; 5 — Тиритакский ров; 6 — хора Херсонеса по А. Н. Щеглову
Этническое различие сохранялось и позже, когда во II в. до н. э. хору Херсонеса в Северо-Западном Крыму заселили скифы, а местность «Тафры», ограниченную, судя по описаниям Помпония Мелы и Плиния Старшего, Северным Крымом,7) заняло сарматское племя саторхеев.8) Население этой территории — жители местности «Тафры» — выделялось древними писателями по территориальному признаку, например, тафрии Страбона (VII.3.19). Предположение А. Н. Щеглова о том, что тафрии обитали на Тарханкуте, выглядит недостаточно обоснованным.9)
Выдающимся было и военное значение местности «Тафры». Владеющий ею контролировал доступ в Степной Крым, а также один из [146] важнейших в Северном Причерноморье сухопутных путей, проходивший по Перекопскому перешейку.10) Именно здесь на Перекопе в древности были сооружены ров и вал, служившие долговременной линией стратегической обороны, — так определял назначение крымских валов Н. И. Сокольский.11) Судя по сообщениям Страбона, Плиния, Помпония Мелы,12) ширина Перекопа в древности не превышала современную13) (40 стадиев, 5 миль). С запада перешеек мог ограничиваться Каркинитским заливом, а скорее лиманом этого залива или озером, отделенным от залива пересыпью,14) с востока озером Сапра (современный Сиваш), тогда представлявшим собой лишь часть Меотиды (Strabo, VII, 4, 1). Современные данные гидрогеологии дают возможность ответить на вопрос, где проходила в древности граница между озером и Меотидой. Так, по мнению ряда исследователей, южной части Арабатской стрелки в античное время не существовало,15) а Сиваш был заключен между двумя перешейками. Один из них был Перекопский, другой, шириной в несколько десятков километров, располагался к западу от Чонгарского пролива.16) Существование второго перешейка, на наш взгляд, сомнительно. Страбон (VII.4.1) считал Сиваш (Σαπρον λίμνην) лишь заливом Меотиды. Мы, со своей стороны, склонны считать границей древнего Сиваша и Меотиды район современного Чонгарского пролива. О водном зеркале и глубинах Сиваша сообщает Страбон: во-первых, при сильных сгонных ветрах дно озера в мелких местах обнажалось, во-вторых, плавание по озеру было возможно только на челнах, сшитых из шкур (VII.4.1). Все это свидетельствует о малых глубинах озера и о существовании по крайней мере нескольких бродов.
Появляются серьезные основания для того, чтобы вернуться к рассмотрению вопроса о существовании в древности двух измерений протяженности перешейка Скифского или Таврического Херсонеса — оба измерения приведены у Страбона (VII.4.1).17) Первое из них — 40 стадиев — восходит скорее всего к такому источнику, как использованный географом эллинистический перипл.18) Второе — 360 стадиев,— очевидно, заимствовано у Гипсикрата,19) младшего современника Митридата VI Евпатора, дожившего, по-видимому, до начала I в. н. э. Расстояние в 40 стадиев при длине стадия, равной 197 или 210 м, довольно близко ширине Перекопа, а расстояние в 360 стадиев при таком измерении почти полностью [147] совпадает с современным расстоянием от берега Каркинитского залива у Перекопского рва до Чонгарского пролива (78 км).20) Подобное совпадение убеждает нас в том, что оба измерения протяженности перешейка взяты из практического географического обихода близкого Страбону времени, к этому же мнению пришли и крымские гидрогеологи.21) Существование представлений о перешейке в 360 стадиев подтверждается описанием Страбона морского пути от Боспора к Танаиду: «Если плыть до Танаида по левой стороне Меотиды, на этом пути вдоль берега находится и перешеек» (VII.4.5). Так как судоходство в озере Сапра невозможно, крайней точкой перешейка следует считать район Чонгарского пролива (рис. 1, 2).
Рис. 2. 1 — большой Перекопский ров; 2 — малый Перекопский ров; 3 — ров в Сиваше;
4 — ров на Литовском полуострове; 5 — рвы на Тюп-Джанкойском полуострове
Несколько иные сведения находим у Плиния Старшего (IV.87): «А по Меотиде от конца перешейка или той местности, которая называется Тафрами, до устья Боспора считается в длину 260 миль». На первый взгляд, здесь, как и у Страбона, рассматривается морской путь. Однако расстояние в 260 миль укладывается лишь в несколько спрямленную береговую линию от Перекопа до южной оконечности Керченского пролива. Морской путь от Чонгарского пролива до устья Боспора в любом случае будет короче. Последнее позволяет отдать предпочтение либо сухопутному объезду береговой линии, либо комбинации данных, полученных при сухопутном измерении расстояния от Перекопа до Чонгарского пролива и последующем морском путешествии. Скорее всего начальной точкой отсчета у Плиния следует считать район Перекопского перешейка, что позволяет локализовать здесь местность «Тафры» — Рвы.22) Аналогичную локализацию местности «Тафры» находим и у Помпония Мелы: «Местность между болотом и заливом называется Тафры, а залив Каркинитским» (II.4). Если обратить внимание на то, что несколькими строками выше географ определяет ширину Перекопского перешейка в 5 миль и отмечает, что он лежит между Понтом и Меотидой, то и здесь можно признать истинным тот факт, что Мела отождествлял Тафры с Перекопским [148] перешейком, с другой стороны, у Мелы, как и у Плиния, угадывается контаминация сведений и о большем и меньшем перешейке.
Иного мнения при локализации местности Тафры придерживается В. С. Ольховский, помещающий ее между Перекопом и Акмонаем.23) Основой подобной реконструкции служит свидетельство о Тафрах как о стране, окруженной рвами, восходящее, возможно, к Домитию Каллистрату.24) Отождествление жителей страны Тафры — тафриев (Strabo, VII.4.5) с саторхеями, а последних в свою очередь с земледельцами Страбона (VII.4.6) приводит автора к выводу о тождестве территории земледельцев со страной Тафры.25) Границы ее должны пролегать по укрепленным перешейкам. Для доказательства последнего положения наиболее пригоден критический анализ свидетельств Страбона. В первую очередь исследователь ищет упоминание о перешейке, который можно было бы отождествить с Акмонайским. Например, «...ранее наибольшую часть страны до перешейка и Каркинитского залива занимало скифское племя тавров» (Strabo, VII.4.5). В дальнейшем Каркинитский залив рассматривается как западная, а перешеек — как восточная граница прежних владений тавров.26) Лингвистическое обоснование нового перевода не приводится. Наиболее существенным аргументом считается последовательность описания владений боспорцев и тавров, которую «...Страбон дает строго с востока на запад, в качестве исходной точки имея Пантикапей: устье Меотиды — Феодосия на перешейке (Акмонайском) — Каркинитский залив».27) Однако заметим, что сам Страбон (VII.4.4-5) Феодосию ни на одном из перешейков не помещает. Описание владений боспорцев он начинает не с Пантикапея, а с Феодосии (VI.4.4), к тому же в тексте (...την δε πλειστην μέχρι του ισθμου και του κόλπου του Καρκινίτου...) (VII.4.5) перешеек не противопоставляется заливу.28) Для внимательного читателя восточной границей будет упомянутая ранее Феодосия (Strabo, VII.4.5).
Далеко не бесспорна и следующая часть доказательства: «...тавров у Перекопа не помещает ни один античный автор».29) У Страбона (VII.4.5) фигурирует «скифское племя тавров», причем тавры здесь, вероятно, не этнический, а географический указатель.30) Характерно, что страна, которую занимало это племя, здесь же называется Малой Скифией. Подобная деталь в описании может отражать и скорее всего отражает реальную этногеографическую обстановку, сложившуюся во II в. до н. э. и просуществовавшую до походов Диофанта. Следующее допущение, логически вытекающее из первого: «Страбон, неверно поняв своих информаторов, спутал сведения о двух перешейках шириной 40 и 360 стадиев, приписав их одному перешейку, вероятно, вследствие того, что оба перешейка имели укрепления».31) Сказанное определяет цель автора найти укрепленный перешеек в 360 стадиев на Керченском полуострове («у Меотиды»).32) Однако указатель «у Меотиды» отнюдь не свидетельство того, что это перешеек Керченского полуострова. Так, Плиний (IV, 87) приводит расстояние от Перекопа до пролива по Меотиде, Помпоний Мела (II.4) располагает перешеек (бесспорно Перекопский) между Каркинитским заливом и Меотидой, Страбон (VII.4.1) считает Σαπράν λεγομένην λίμνην лишь частью Меотиды. И наконец, для того, чтобы отождествить Акмонай с [149] перешейком в 360 стадий, В. С. Ольховскому приходится признать указанное Страбоном расстояние значительно завышенным.33)
Последний шаг к локализации страны Тафры между Перекопом и Акмонаем — это доказательство существования укрепленной линии на Акмонайском перешейке. Отрицая вывод И. И. Бабкова об отсутствии здесь следов укрепления,34) В. С. Ольховский приводит по существу лишь один контрдовод: в конце XVIII в. на Акмонае существовало описанное Палласом укрепление35) — в XX в. следы его исчезли.36) Подкреплено это мнение цитированием Палласа, который действительно мог видеть здесь какое-либо укрепление, из чего не следует, что это была «стена», а также цитатой из примечания к Палласу, относящейся к тому же — не к Акмонайскому «укреплению», а к Перекопу.37) Стоит обратиться к исследованию Л. Д. Дмитрова38) для того, чтобы убедиться в недостоверности мнения о том, что ко второй половине XIX в. от перекопского укрепления не сохранилось никаких следов.39) В это время был проведен обмер перекопского рва и вала, и результаты работ показали, что перекопское укрепление оставалось грандиозным сооружением;40) так же выглядит оно и сейчас.41)
На основании всего приведенного выше мы считаем, что аргументы В. С. Ольховского выглядят недостаточно убедительными. К тому же следует заметить, что на Перекопе существует по меньшей мере два рва — большой перекопский, преграждающий доступ в Крым, и малый, обращенный в противоположную сторону.42) Эти сооружения нанесены на карты позднескифских памятников Крыма П. Н. Шульцем и Т. Н. Высотской.43) Мы далеки от безусловного отождествления малого вала с одним из валов, ограничивающих местность Тафры по Домитию Каллистрату,44) однако считаться с подобной вероятностью следует (рис. 2).
Так или иначе, но по рассмотренным выше источникам45) местность Тафры следует локализовать на Перекопском перешейке или, что не исключено, в полосе между Перекопом и Чонгаром (рис. 1). Очертить же ее границы, как будто бы указанные Домитием Каллистратом, можно будет в результате планомерного археологического исследования.
Топоним Taphrae, Τάφραι και Τάφρη — рвы и одноименный город (укрепление?), в той или иной форме упомянутые Плинием (IV.85, 87), Мелой (II.4), Птолемеем (III.5.2), Стефаном Византийским,46) а также наименование жителей — тафрии (Strabo, VII.3.19) недвусмысленно свидетельствуют о существовании на Перекопе укрепления в виде рва и вала уже в античное время. Все эти сведения, сгруппированные в хронологическом порядке, позволяют определить тот хронологический рубеж, за которым известия о существовании перекопского рва и вала несомненно достоверны. [150]
По мнению Μ. И. Ростовцева, источником Страбона для западной части северного побережья Понта могли послужить сочинения Артемидора Эфесского или Посидония.47) Сведения о Крыме расширены за счет исторических справок, взятых у Гипсикрата.48) Так как в подробнейших, несомненно почерпнутых у Гипсикрата сведениях о стене Асандра, которую сам географ помещал на севере Крыма, упоминания о Тафрах, Тафросе, тафриях отсутствуют, то упоминание о тафриях у Страбона, очевидно, восходит к Артемидору — автору перипла, использованного Страбоном, и датируется временем не позднее конца II в. до н. э.49) В том случае, если сведения о тафриях взяты у Посидония, датироваться это свидетельство будет не позднее первой половины I в. до н. э., а скорее всего более ранним временем.
Описание побережья Каркинитского залива и расположенного на его берегу города Тафры у Плиния Старшего восходит к периплу эллинистического времени, автором которого, как считал М. И. Ростовцев, мог быть Исидор из Харакса.50) Ряд деталей указывает на то, что сведения, содержащиеся в перипле, относятся к периоду после возникновения сильного позднескифского государства, но до Митридата.51) Очевидно, этим временем можно считать II в. до н. э.52)
Не менее интересен источник Помпония Мелы. Как отмечал М. И. Ростовцев, картина Северного Причерноморья у Мелы архаична и отличается от тех сведений, которые были получены римлянами во время составления карты Агриппы.53) Упоминание о сатархах на севере Крыма и характеристика этого племени, близкая Посидонию, позволяют датировать источник географа позднеэллинистическим временем, возможно, II в. до н.э.
Сведения о стране Тафры у Стефана Византийского,54) возможно, принадлежат Домитию Каллистрату, уроженцу Гераклеи Понтийской, жившему во II—I вв. до н. э. Однако что именно принадлежит ему — сообщение о том, что страну, расположенную у Меотийского озера, «...окружили рвами рабы, вступившие в связь со своими госпожами во время долговременной войны у скифов, когда господа их воевали с фракийцами или живущими по сю сторону Истра», или свидетельство о том, что «...эту страну заселили саторхеи», — понять из-за лакуны, имеющейся в тексте, довольно сложно. По мнению Л. А. Ельницкого, первый рассказ восходит к близкому Геродоту, но иному источнику.55) Однако столь непосредственное отождествление рвов, вырытых рабами, и страны Тафры выглядит довольно рискованным. Сама история о сооружении рва или рвов рабами, вероятно, легендарна. Будучи раз связанной с одним из рвов, она могла быть перенесена и на другие.
Геродот, судя по исследованию Б. А. Рыбакова, побывал в Каркинитиде и Кремнах,56) по существу с двух сторон перешейка. Однако легендарный вал потомков слепых локализуется им (IV.1.3) не здесь, а «...на всем протяжении от Таврических гор до озера Меотиды, где оно наиболее широко». К тому же ров имеет меридиональную ориентировку (Herod., IV.3.20), что не позволяет разместить его на Перекопском перешейке. [151]
Итак, вырисовывается следующая хронологическая последовательность. Наиболее ранним можно считать гипотетический источник Домития Каллистрата, описывающий, судя по упоминанию войны рабов и их господ, события VII—VI вв. до н. э. Однако помимо уже высказанных сомнений можно отметить и то, что гипотеза о значительных походах скифов во Фракию, до вторжения в Северное Причерноморье Дария I, в последнее время встречает все меньше поддержки.57)
Источник Плиния можно датировать II в. до н. э., сведения Страбона и Мелы относятся к позднему эллинизму, вероятно, ко II в. до н. э. К наиболее поздним следует отнести источники Клавдия Птолемея и датировать их римским временем.58) Эллинистические источники отражают, на наш взгляд, специфические черты политической обстановки, сложившейся в Северном Крыму в период проникновения сарматов в степи Северного Причерноморья, войн скифов с Херсонесом и расцвета позднескифского государства. Все это важнейшие условия для восстановления, а скорее всего сооружения оборонительной линии на Перекопском перешейке. Поэтому наиболее вероятной представляется гипотеза В. Ф. Гайдукевича о сооружении перекопского рва в III—II вв. до н. э.59)
О серьезной опасности со стороны степей свидетельствует строительство многочисленных позднескифских укреплений в конце III—II вв. до н. э. на границе степи и крымских предгорий. Так, недавно А. С. Голенцов и В. К. Голенко убедительно отнесли время возникновения Неаполя Скифского к последней четверти III в. до н. э.60) На рубеже III—II вв. до н. э. появляется Усть-Альминское городище,61) очевидно, тогда же возводятся укрепления Булганакского городища62) и Кермен-Кыра.63) Скорее всего с этого времени наступает и новый этап греко-скифских войн, набеги крымских скифов теперь постоянно угрожают не только хоре Херсонеса в Северо-Западном Крыму, но и самому городу.64) Очевидно, успехи скифов заставили херсонеситов заключить договор с сарматами, направленный против крымских скифов.65) По мнению М. И. Ростовцева, рассказ Полиена об Амаге воспроизводит реальную действительность второй половины III или начала II в. до н. э.66) Б. Н. Граков датирует рассказ рубежом III—II вв. до н. э.67) О существовании реальной угрозы, исходящей из степей, свидетельствует и расположение позднескифских поселений. Укрепленные поселения, такие, как Усть-Альминское, Булганакское, Кермен-Кыр, контролируют долины рек, ведущие в юго-западную часть Крымских предгорий (рис. 1). За ними, в долинах рек и на возвышенностях, располагаются селища с крепостями-убежищами наподобие Доброго, Змеиного,68) наряду с ними известны и селища без убежищ. Скорее всего в этот период для защиты степных районов полуострова были сооружены ров и вал в самой узкой части Перекопского перешейка. Не исключено, что на каком-то из этапов борьбы скифы утратили это укрепление, чем объясняется появление в северных районах полуострова сатархов. [152]
Создателем еще одной, достаточно широко распространенной гипотезы следует считать К. И. Габлица — автора «Карты полуострова Таврического и окололежащих мест, сочиненной по известиям греческих писателей древних и новых времен». Помимо местности или укрепления Тафры исследователь помещал в районе Перекопского перешейка и стену Асандра, смещая ее к югу. Очевидно, это было вызвано несоответствием между небольшой протяженностью реального рва и длиной «стены» в 360 стадий. Другой причиной могли быть средневековые карты, на которых в районе р. Чатырлык помещен канал.69) В середине XIX в. стену Асандра на Перекопе локализовал польский историк М. Грабовский.70) Позднее Э. Миннз выдвинул оригинальную и, на наш взгляд, недалекую от истины гипотезу о расположении стены Асандра по Сивашу, между Перекопом и нынешним Геническом.71) Исключительно убедительная аргументация, подтверждающая локализацию стены Асандра на севере Скифского или Таврического Херсонеса, принадлежит Н. И. Сокольскому.72)
Число исследователей, локализующих стену Асандра на Керченском полуострове, намного превосходит количество сторонников «перекопской» гипотезы (библиография XIX в. довольно полно приведена в работах Р. В. Шмидт и Н. И. Сокольского73)). Сторонником подобной локализации был и М. И. Ростовцев,74) признававший тем не менее истинным свидетельство о том, что весь Таврический или Скифский Херсонес подчинен правителям Боспора.75) В послевоенные годы мнение о расположении стены Асандра на Керченском полуострове стало господствующим.76)
Однако аргументация сторонников этой точки зрения не разработана. Во всех случаях она сводится к следующему утверждению: стена или вал Асандра представлял собой оборонительную линию, защищавшую Европейский Боспор от крымских скифов или сарматов. Мнение о сооружении вала для защиты от крымских скифов часто подкрепляется предположением об усилении военной мощи позднескифского государства в послемитридатовский период. Однако в I в. до н. э., что достаточно надежно засвидетельствовано работами Тавро-Скифской экспедиции, центр Крымской Скифии переживал не самые лучшие времена.77) Итоги раскопок, проведенных в последние годы на линии южной городской стены Неаполя Скифского, подтверждают мнение о военной слабости скифов в это время.78) Можно лишь согласиться с Н. И. Сокольским в том, что события, разыгравшиеся на рубеже н. э. на Боспоре, наконец, создали условия для восстановления независимого позднескифского государства.79) А если дело [153] обстоит так, то отнюдь не крымские скифы были теми варварами, против которых предприняли строительство мощного оборонительного рубежа. Как заметил Н. И. Сокольский, Страбон локализует номадов, против которых была обращена стена Асандра, за пределами полуострова.80) К тому же население районов, где в основном сосредоточены позднескифские памятники, несомненно, в основной своей массе было земледельческим. Все это дает основание видеть в номадах кочевые сарматские племена, занимавшие степи за Перекопом. И самое существенное: Н. И. Сокольским намечен путь для ликвидации несоответствия между шириной Перекопского перешейка и протяженностью стены Асандра. Путь этот заключается в поиске иных точек отсчета, чем только линия перекопского укрепления.81)
По нашему мнению, стена Асандра располагалась в Присивашье, между Перекопом и Чонгарским проливом (рис. 1). Описание озера Сапра у Страбона позволяет предположить, что укрепления, развернутые от Перекопского перешейка до Чонгара, строились лишь там, где водную преграду можно было преодолеть вброд либо по периодически обнажавшемуся дну. Начиналась «стена» на Перекопе в местности Тафры. Для поиска других ее участков следует обратиться к средневековым оборонительным сооружениям Западного и Центрального Сиваша. В первую очередь это ров и вал, идущие по дну Сиваша от Перекопа к востоку на Литовский полуостров (рис. 1, 2). Его остатки зафиксированы на русских картах конца XVIII — начала XIX в.82) Участок этого же рва изображен на гравюре 1837 г.83) Картина периодических обмелений Сиваша, так ярко нарисованная Страбоном, позволяет достаточно обоснованно предположить, что ров в озере вырыт в глубокой древности.
Еще одно укрепление существует на Тюп-Джанкойском полуострове. Здесь в километре к югу от Чонгарского пролива полуостров пересекают два рва, расположенных вплотную друг к другу. Более поздний — северный — срезает западную оконечность южного (рис. 1, 2). Это делает вполне допустимым предположение о глубокой древности южного рва. Возможно, все описанные укрепления окажутся в своей основе древними, лишь восстановленными в турецко-татарское время.
Еще одна гипотеза о времени возведения перекопских укреплений высказана недавно М. И. Вязьмитиной.84) По ее мнению, перекопский ров и вал сооружены в I в. н. э., в период нового подъема позднескифского государства. Действительно, военная активность скифов в это время сомнений не вызывает. В начале 60-х годов н. э. для защиты Херсонеса римские отряды из Мезии были переброшены в Таврику.85) Возможно, в это время скифы и использовали укрепления Северного Крыма, однако это не дает оснований утверждать, что сооружение рва и вала относится лишь к I в. н. э.
До сих пор одной из загадок Перекопа остается сообщение Плиния Старшего (IV.84) о канале, соединяющем озеро Бук с Каркинитским заливом: «Здесь же река Пакирис, города Навар и Каркина. Сзади лежит озеро Бук, соединенное с морем посредством рва. Само озеро Бук скалистым хребтом отделяется от Корета, залива Меотийского озера. Оно принимает реки Бук, Герр и Ипанид, текущие с разных сторон, именно Герр отделяет Басилидов от Номадов, а Ипанид течет через земли Номадов и [154] Илеев искусственным руслом в Бук, а естественным в Корет. Эта область называется Синдской Скифией». В переводе М. В. Скржинской более правильно «Скифия Синдика».86)
По мнению М. В. Скржинской, Плиний в данном случае использовал сведения, относящиеся к р. Гипанису — Кубани, которую в I в до н. э., судя по сообщению Страбона, Фарнак провел по старому руслу в страну дандариев и затопил ее.87) Последнее позволяет предположить, что Корет является не западным, а восточным заливом Меотиды.88) Не меньшее значение имеет упоминание региона (?) Скифия Синдика. В состав IX области римского мира входили Сарматия и Скифия Таврика.89) Упоминание Скифии Синдики при описании Европы может быть связано с неточностью, допущенной Плинием или его источником. Возможную причину ошибки в свое время рассмотрел М. И. Ростовцев.90) Все это позволяет усомниться в возникшей еще в античности и неоднократно повторенной в средневековье версии о рве-канале на Перекопе. К тому же для того, чтобы быть каналом, большой перекопский ров в срединной части перешейка должен быть на 8-10 м глубже, чем у берега Каркинитского залива, а последнее не подтверждается изучением его профилей.
Учитывая все сказанное ранее, мы можем предложить следующее. Местность Тафры — несомненно древнее название Перекопского перешейка, а возможно, и большего участка Присивашья, лежащего между Перекопом и Чонгаром. Ров потомков слепых, трижды упомянутый Геродотом, следует локализовать не в Северном Крыму, на Перекопском перешейке, а на Керченском полуострове. Не исключено, что наиболее ранним литературным свидетельством о существовании укрепления на Перекопе служит сохраненное Стефаном Византийским сообщение о стране Тафры, окруженной рвами, заслуживающее самого пристального источниковедческого исследования. Не вызывают сомнений упоминания местности Тафры и тафриев у писателей позднеэллинистического времени сохраненные Страбоном, Помпонием Мелой и Плинием. Скорее всего эти многочисленные сообщения вызваны сооружением рва и вала на Перекопском перешейке в конце III—II в. до н. э., защищавших крымские владения скифов от набегов сарматов. Протяженность стены Асандра, равная 360 стадиям, соответствует расстоянию между Перекопом и Чонгарским перешейком, что позволяет локализовать здесь упомянутое укрепление и видеть с определенной долей вероятности в чонгарском, сивашском и перекопском рвах его остатки, восстановленные и использованные во времена Крымского ханства. [154]
[145] — конец страницы.
Вестник древней истории, № 2, 1986 г.
1) Щеглов А. Н. Северо-Западный Крым в античную эпоху. Л., 1978, с. 3.
2) Там же, с. 32, рис. 8.
3) Там же, с. 6, рис. 1, VI.
4) Там же, с. 126 сл.
5) Ольховский В. С. Население Крыма по данным античных авторов. — СА, 1981, № 3, с. 60; Щеглов А. Н. О населении Северо-Западного Крыма в античную эпоху. — ВДИ, 1966, № 4, с. 148.
6) Herod., IV.3.20. Во всех случаях авторы пользуются переводами, изданными В. В. Латышевым (Известия древних писателей греческих и латинских о Скифии и Кавказе. Т. I. СПб., 1890; т. II, СПб., 1904).
7) Mela, II.4; Plin., IV.86.
8) Steph. Byz., s. ν. Τάφραι; Смирнов К. Ф. О начале проникновения сарматов в Скифию. — МИА, 1971, № 177, с. 191; IOSPE, I2, 672.
9) Щеглов. О населении..., с. 146 сл.
10) Рыбаков В. Н. Геродотова Скифия. М., 1979, с. 22.
11) Сокольский Н.И. Валы в системе обороны Европейского Боспора. — СА, 1957, XXVII, с. 96.
12) Strabo, VII.4.1; Plin., IV.84; Mela, II.4.
13) Современная ширина Перекопского перешейка в самом узком месте несколько более 9 км.
14) Не исключено, что озеро, существование которого мы предполагаем, занимало большую часть современного Перекопского залива, средняя глубина которого сегодня не превышает полуметра. Она увеличивается до 1-1,4 м в южной и юго-восточной части, а затем, между мысами Джалдыхан и Картказак, уменьшается до 0,4-0,6 м, для того чтобы начать снова неуклонно увеличиваться. Последнее может свидетельствовать о существовании в этом месте остатков древней пересыпи. Еще более важно знать, где проходила и как менялась в античное время береговая линия Каркинитского залива к северу от Бокальской косы. Ответ на этот вопрос может привести к решению некоторых проблем исторической географии, в частности дать ключ к локализации Каркинитиды Геродота (IV.55) и располагавшегося на побережье перешейка города Тафры, упомянутого Плинием (IV.85), но так и не найденного на берегу Перекопского залива.
15) Стащук Μ. Φ., Супрычев В. Л., Хитрая М. С. Минералогия, геохимия и условия формирования донных отложений Сиваша. Киев, 1964, с. 159; Панов Д. Г. Развитие берегов восточной части Азовского моря в голоцене. — В кн.: Теоретические вопросы динамики морских берегов. М., 1964, с. 139 сл.
16) Стащук, Супрычев, Хитрая. ук. соч., с. 159 сл.
17) Первым обратил на это внимание Н.И. Сокольский (ук. соч., с. 105).
18) Ростовцев М. И. Страбон как источник для истории Боспора. Харьков, 1914, с. 12 сл.
19) Там же, с. 16.
20) Расстояние скорее всего измерено по Сивашу. Еще в XIX в. здесь существовали многочисленные броды на пути от Перекопа к Чонгару.
21) Стащук, Супрычев, Хитрая. ук. соч., с. 159 сл.
22) Скржинская М. В. Северное Причерноморье в описании Плиния Старшего. Киев, 1977, с. 62.
23) Ольховский. ук. соч., с. 63.
24) Steph. Byz., s. υ. Τάφραι.
25) Ольховский. ук. соч., с. 57, 60.
26) Там же, с. 61 сл.
27) Там же, с. 62.
28) Там же, с. 61.
29) Там же, с. 62.
30) Соломонiк Э.I. Про значения термiна «тавроскiфи».— АП УРСР, 1962, XI, С. 154 сл.
31) Ольховский. ук. соч., с. 62.
32) Там же.
33) Там же.
34) Бабков И. И. К вопросу о местонахождении Асандрова вала. — В кн.: История и археология древнего Крыма. Киев, 1957, с. 287.
35) Путешествие по Крыму академика Палласа в 1793 и 1794 годах. — ЗООИД, 1883, т. 13, с. 49 сл.
36) Ольховский. ук. соч., с. 62 сл.
37) Путешествие по Крыму академика Палласа..., с. 92.
38) Дмитров Л. Д. Перекоп. Киев — Львов, 1940.
39) Путешествие по Крыму..., с. 92.
40) Мельников. Заметка к истории старого Перекопского канала. Одесса, 1893, с. 6 сл.
41) Шульц Π. Н. О комплексных историко-археологических и палеогеографических исследованиях в Северном Крыму. — ИКОГО, 1953, вып. 2, с. 191 сл.
42) Там же.
43) Шульц П. Н. Позднескифская культура и ее варианты на Днепре и в Крыму. — МИА, 1971, № 177, с. 128, рис. 1; Высотская Т.Н. Поздние скифы в Юго-Западном Крыму, — Там же, с. 158, рис. 2.
44) Steph. Byz., s. ν. Τάφραι.
45) Plin., IV.85, 87; Mela, II.4.
46) Steph. Byz., s. ν. Τάφροι.
47) Ростовцев М. И. Скифия и Боспор. Л., 1925, с. 34, 56.
48) Он же. Страбон как источник..., с. 12 сл.
49) Там же, с. 12.
50) Ростовцев. Скифия и Боспор, с. 56.
51) Там же, с. 52.
52) Обоснованная аргументация М. И. Ростовцева не позволяет нам принять мнение М. В. Скржинской о том, что главы 85-87 скомпонованы на основе лишь современных Плинию источников.
53) Ростовцев. Скифия и Боспор, с. 45.
54) Steph. Byz., s. ν. Τάφραι.
55) Ельницкий А. А. Знания древних о северных странах. М., 1961, с. 91.
56) Рыбаков. ук. соч., с. 79, 81-89.
57) Мелюкова А. И. Скифия и фракийский мир. М., 1979, с. 6-9, 252.
58) Ростовцев. Скифия и Боспор, с. 75, 78.
59) Гайдукевич В. Ф. Боспорское царство. М.-Л., 1949, с. 541.
60) Голенцов А. С., Голенко В. К. Из керамической эпиграфики Неаполя. — КСИА, № 159, с. 78, 83.
61) Высотская Т. В. Поздние скифы в Юго-Западном Крыму. Киев, 1972, с. 22.
62) Щеглов. Северо-Западный Крым..., с. 130.
63) Дашевская О. Д. Скифское городище Красное (Кермен-Кыр). — КСИИМК, 1957, вып. 70, с. 111.
64) Щеглов. Северо-Западный Крым..., с. 130 сл.
65) Ростовцев М. И. Амага и Тиргатао. Одесса, 1914, с. 6.
66) Там же.
67) Граков Б. Н. Кайенское городище на Днепре. — МИА, 1954, № 36, с. 27.
68) Колтухов С. Г. Раскопки у с. Доброе. — АО 1979 г. М., 1980, с. 285; он же. Охранные раскопки поселения Доброе. — АО 1980 г. М., 1981, с. 262; он же. Отчет о раскопках и разведках в Симферопольском районе. 1980 г. — Архив ККМ, инв. 12/56.
69) Дмитров. ук. соч., рис. 38 сл.
70) Там же, с. 49.
71) Minns E. Scythians and Greeks. Cambr., 1913, р. 16, 592.
72) Сокольский. ук. соч., с. 98-106.
73) Шмидт Р. В. К исследованию боспорских оборонительных валов. — СА, 1941, VII; Сокольский. ук. соч.
74) Ростовцев М. И. Эллинство и иранство на юге России. Пг., 1918, с. 144.
75) Он же. Скифия и Боспор, с. 142.
76) Гриневич К. Э. Оборона Боспора Киммерийского на основании археологического материала. — Уч. зап. Томского Гос. ун-та, 1947, № 7, с. 61; Блаватский В. Д. Материалы по античной фортификации в Северном Причерноморье. — Уч. зап. МГУ, 1950, с. 143; Гайдукевич. Боспорское царство, с. 189; Голубцова Е. С. Северное Причерноморье и Рим на рубеже нашей эры. М., 1951, с. 76; Шульц. О комплексных историко-археологических и палеогеографических исследованиях..., с. 122; Цветаева Г. А. Боспор и Рим. М., 1979, с. 14 сл.; Масленников А. А. К истории населения хоры Европейского Боспора в I в. до н. э. — СА, 1980, № 4, с. 73; он же. Еще раз о Боспорских валах. — СА, 1983, № 3, с. 17; Ольховский. ук. соч., с. 61 сл. Попутно заметим, что для придания непротиворечивости своей гипотезе А. А. Масленникову следует опровергнуть вывод И. И. Бабкова об отсутствии следов укрепления на Акмонайском перешейке.
77) Шульц П. Н. Исследования Неаполя скифского (1945—1950 гг.) — В кн.: История и археология древнего Крыма. Киев, 1957, с. 72.
78) Махнева О.А. Отчет о раскопках на пригородной территории Неаполя скифского в 1981 г. Архив Отдела археологии Крыма, № 123, с. 46.
79) Сокольский. ук. соч., с. 105.
80) Там же, с. 104. С. В. Полин (Про сарматське завоювання Пiвнiчого Причорномор'я. — Археологiя, 1984, 145, с. 28) на основе археологических данных относит время широкого освоения сарматами причерноморских степей к I в. до н. э. Заметим, что сарматских могильников этого времени в степном Крыму нет.
81) Сокольский. ук. соч., с. 105.
82) ЦГВИА, ф. ВУА, № 2262, 2264.
83) ЦГВИА, ф. 349, оп. 29, 877.
84) История Украинской ССР. Т. I. Киев, 1980, с. 183.
85) Кадеев В. И. Херсонес Таврический в первых веках нашей эры. Харьков, 1981, с. 20-22.
86) Скржинская. ук. соч., с. 96.
87) Там же, с. 125.
88) Там же, с. 25.
89) Ростовцев. Скифия и Боспор, с. 44.
90) Там же, с. 59.