Сайт подключен к системе Orphus. Если Вы увидели ошибку и хотите, чтобы она была устранена, выделите соответствующий фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

К разделу Греческий мир

Нерознак В.П., Шарыпкин С.Я.
Древнегреческая этимология в свете данных крито-микенских надписей

Вестник древней истории. 1994, № 4.
[118] – конец страницы.

Дешифровка письменности, тексты которой отражают намного более архаичное состояние, чем то, которое ранее считалось древнейшим, имеет не только огромное значение для исследований в области древнегреческой грамматики, но и для изучения лексики и этимологии древнегреческого языка. Значимость текстов линейного письма В для этимологических штудий заключается в том, что многие слова засвидетельствованы в них в облике, ранее неизвестном по данным языка I тыс. до н.э. В одних случаях это дает возможность подтвердить ранее выдвигавшиеся гипотезы, либо, напротив, отвергнуть их как несостоятельные. В других случаях микенские тексты являют нам более архаичную форму слова, однако, и она не дает подчас возможности этимологизировать его.

Микенологический материал в разной степени использовался составителями этимологических словарей. К сожалению, полностью игнорируются микенские данные в индоевропейском этимологическом словаре Ю. Покорного.¹⁾ Составитель древнегреческого этимологического словаря Я. Фриск,²⁾ первые выпуски которого вышли в свет в 1954 г., вначале отнесся к микенским данным с большим недоверием. В предисловии к первому [118] выпуску он утверждал, что из-за несовершенства микенской графики и вытекающей отсюда неопределенности многих интерпретаций микенских слов, микенский материал может привлекаться лишь в исключительных случаях. В первом томе своего словаря он использовал лишь несколько микенских слов (со знаком вопроса), обозначая их как «эгейские». По мере выхода последующих томов его настороженность по отношению к микенскому материалу значительно уменьшалась, однако не исчезла вообще, поскольку даже в последнем томе использованы далеко не все возможности, представляемые микенскими формами.

Иное отношение к данным текстов линейного письма В проявил выдающийся французский лингвист П. Шантрен. Он включился в микенологические исследования сразу же после дешифровки и по праву может считаться одним из основоположников микенологии. Поэтому неудивительно, что в его этимологическом словаре³⁾ микенологический материал использован с максимальной полнотой. Указатель в пятом томе словаря включает свыше 900 слов, засвидетельствованных в крито-микенских текстах.

Архаичность микенской лексики определяется в первую очередь фонетическими и в определенной мере семантическими факторами. В древнегреческом языке II тыс. до н.э. еще не наступили существенные фонетические изменения, поэтому многие слова выступают здесь в более древней форме, чем та, которая была известна нам до дешифровки М. Вентриса.

Не претендуя на полный охват всех данных текстов линейного письма В, релевантных для этимологических исследований, приведем наиболее важные в этом отношении формы микенских слов.

Сохранение лабиовелярных фонем ([q^u], [g^u], [g^uh]), представленных в микенской графике серией знаков qa, qi qe, qo,⁴⁾ является, пожалуй, наиболее значимым для древнегреческой этимологии. Следует особо подчеркнуть, что все работы, посвященные этим фонемам в микенском диалекте, неизбежно затрагивают и проблемы этимологии.

Микенские формы e-qe-te = heq^ueiās (и производные прилагательные e-qe-si-ja, e-qe-si-jo) подтвердили принятую этимологию глагола επομαι (и.-е. *seq^u-). То же относится и к слову βους, которое традиционно возводилось к и.-е *g^u-ou-s (через *βωυς). Лабиовелярная фонема теперь налицо в микенском qo-o.

Форма a-to-ro-qo = anthroq^uos, ἄνφρωπος дает возможность трактовать вторую часть этого слова как -oq^uo- «лицо», «вид» (П. Шантрен), то же, по-видимому, относится и к следующим примерам: ai-ti-jo-qo = Aithioq^us, Αἰθίοψ; ka-ro-qo = Khar-oq^us; po-ki-ro-qo = Poikiloq^us.

Союз τε выступает в крито-микенских надписях в форме qe, идентичной латинскому -que, с которым он традиционно сопоставляется. В то же время микенское o-te = hote, ὄτε показывает, что элемент τε здесь имеет иное, нелабиовелярное происхождение, что предполагалось задолго до дешифровки М. Вентриса (см., например, В. Прелльвиц).⁵⁾

Форма a-to-po-qo соответствующая классическому ἀρτοκόπος «пекарь», указывает на древнюю метатезу согласных arto-poq^uos > *arto-pokos > arto-kopos.

С другой стороны, микенские формы, содержащие фонему [р] вместо ожидаемой, согласно прежним представлениям, [q^ul опровергают традиционные этимологии слов πᾶς «весь» и παλαιός «древний».⁶⁾ В микенском эти слова передаются как -ра = -pan, pa-te = pantes, pa-ra-jo / pa-ra-ja — palaios.

Для наречий πάλαι микенское прилагательное pa-ra-ja / pa-ra-jo указывает на более [119] древнее значение этого слова «прежде», «недавно» (лат. nuper). Отметим, что подобное значение неоднократно встречается и в классическую эпоху (трагики, Платон).

Для слов πίθος, τρέπω, στρέφω микенские формы qe-to, to-ro-qe-jo-me-no, ku-su-to-ro-qa, напротив, указывают на древние лабиовелярные фенемы вместо ранее предполагавшихся губных: πίθος < *q^uethos, τρέπω < *'treq^u-o, στρέφω < *sireq^uho.

Неожиданно обнаружилось, что βασιλεύς восходит к более древней форме g^uasileus⁷⁾ (мик. qa-si-re-u). Однако и этот факт по-прежнему не дает возможности этимологизировать это слово.

По-видимому, оно, как и ἄναξ и τύραννος, вообще не имеет индоевропейской этимологии. То же относится к ξίφος: микенская форма qi-si-pe-e = q^usiphe he⁸⁾ указывает на начальный лабиовелярный. Но происхождение слова по-прежнему необъяснимо.

Сохранение неслогового сонанта w (F) на первый взгляд, не столь значимо для древнегреческой этимологии, поскольку эта фонема сохранена в ряде диалектов классического времени. Правда, на этих диалектах не сохранились литературные памятники. В нашем распоряжении имеется лишь эпиграфический материал. Поэтому здесь, естественно, не могут быть представлены все слова с этимологическим F.

В некоторых диалектах, в том числе в аттическом, F исчезло после [n], [r], [l] бесследно, в других же оно оставило след в виде компенсаторного удлинения гласного, предшествующего группе: *ενφατος > атт. ἔνατος, ион. εἴατος, дорич. ἤνατος. Кроме того, начальное F у Гомера восстанавливается на основании метрических данных в тех случаях, когда группа из конечного согласного одного слова и начального + Г следующего слова создает долготу по положению: Fεῖπας, Fεπας, εῖπας, ἔπος (— — ^{‿ ‿}).

Вместе с тем следует отметить, что косвенные данные сами по себе далеко не всегда достаточно надежны, а прямые свидетельства диалектов, сохранивших F, охватывают незначительную часть лексем с этой фонемой. Кроме того, как и предполагалось ранее, и подтвердилось крито-микенскими надписями, в ряде случаев мы можем иметь дело с неэтимологическим F (см. ниже).

В свете скачанного выше можно было бы надеяться, что микенские данные позволят верифицировать многие этимологические гипотезы, основанные на реконструкции фонемы [w]. И действительно, в этимологическом плане сохранение этой фонемы в микенских текстах имеет не меньшее значение, чем сохранение лабиовелярных.⁹⁾

Целый ряд микенских форм с [w] соответствует прямым, либо косвенным свидетельствам диалектов классического времени.

ke-se-nu-wo — ksenwos; ср. коринфск.-коркирск. ξέFος, ион. ξεῖνος, эол. ξέννος;

ne-wo = newos, ср. кипр. νεFο-, атт. νέος;

wa-na-ka = wanak; дигамма подтверждается метрикой у Гомера и диалектными формами Fάναξ, Fάνασσα; ср. также палеобалк. фриг. wanaka, wanaktei;¹⁰⁾

wa-tu — wastu, ἄστυ: ср. беот. Fάστιος, Fαστυόχω;

we-to = welos, ετος; ср. Fέτος (Гераклея, Олимпия, Кипр).

Ср. также фриг. otuwoi wetei.¹¹⁾

В то же время формы с [w] засвидетельствованы в микенском в таких словах, в которых дигамма в языке I тыс. до н.э. непосредственно не засвидетельствована и не восстанавливается методом внутренней реконструкции. Лишь для части этих слов ранее существовала возможность этимологизации на основании индоевропейских данных, теперь эти этимологии подтверждаются микенскими данными.

ai-wo-ro = aiwolos, αἰόλος. Микенская форма подтверждает этимологию, предложенную [120] Э. Бенвенистом, который сравнил это прилагательное с санскритск. āyu «жизненная сила» и древнегреч. αι'Fων.

de-ki-si-wo — deksiwos, δεξιός подтверждает ранее предлагавшуюся на основании сравнения с галльским Dexsiva этимологию δεξFός; dwo = dvŏ указывает на то, что гомеровское δώδεχα восходит к *δFώ-δεξα.

e-ne-wo = ennewo < ennewn, ἐννέα подтверждает индоевропейскую этимологию *newṇ- / *e₁-ewṇ-.

Микенские формы е-ra₃-wo / e-ra-wo = elaiwon; e-ra-wa = elaiwā подтверждают теперь этимологию ἐλαίFα; основывающуюся до сих пор на лат. oliva.

ka-ra-wi-po-ro = klāwi-phoros содержит [w] предполагавшееся для κλέις, дор. κλαις ранее на основе лат. ciavis (Прелльвиц).

ko-wi-ro-wo-ko = kowilo-worgoi; традиционная этимология прилагательного κοῖλος / κόιλος / κοF-ιλος, основанная на сравнении с лат. cavus «полый», теперь подтверждается микенской формой ko-wi-lo-.

pa-ja-wo-ne = Paiāwonei (dat.-loc. sg.), в классическую эпоху только формы без F: Παιάν / Παιήων.

pa-we-a / pa-we-a₂ = pharweha, *φαρFεσ–(*φαρFος) этимология предполагалась ранее на основании внутренних данных: ион. φᾶρος: атт. φᾶρος (Прелльвиц).

po-ri-wo / po-ro-wa = polios etc. указывают теперь на то, что πολιός восходит к основе πολιFο-.

pte-re-wa / pe-te-re-wa = ptelewās (gen. sg.) подтверждает считавшуюся ранее гипотетической этимологию *πτελεFᾱ, ср. древне-верхненем. felawa (Прелльвиц).

re-wo-pi = lewontphi (instr. pl.) и прилагательное re-wo-te-jo = levvont-eios указывают на правильность выдвигавшейся ранее этимологии *λεFων, ср. латыш. launs «злой», лит. liũtas «лев», слав. лютый «очень злой» (Прелльвиц).

wo-no = womos, οἰιυος и wo-na-si = wonsssi подтверждают предлагавшуюся на основе сопоставления с лат. vīnum, алб. vënē < *vainā, арм. gini < *vini этимологию *Fοινο-. Добавим сюда также фриг. woines, woineios.¹²⁾

Микенские данные позволяют также выявить в отдельных случаях неэтимологическое F:

ἕνεκα: предлагавшаяся ранее этимология ἕν-Fεκα поколеблена микенск. e-ne-ka = heneka (вместо ожидаемого *e-we-ka). Поскольку у Гомера очень часто встречается ἕνεκα, то вариант εἴνεκα следует объяснить не как результат фонетической компенсации, а рассматривать как метрическое удлинение.

Έρμης: микенская форма e-ma-a₂ = Hermahāi (dat.-loc. sg. опровергает традиционную этимологию с начальным F-;

"Ηρα предлагавшаяся ранее этимология "ΗρFᾱ теперь оказывается несостоятельной ввиду микенской формы этого имени божества e-ra = Hērāi (dat.-loc. sg.);

Ποσειδῶν: коринфская форма на -ᾱFων является вторичной, дигамма здесь должна объясняться аналогией к теониму *ΠαιᾱFῶν. Это в настоящее время явствует из микенской формы этого имени божества po-se-da-o = Poseidāhōn, засвидетельствованного также в род.-дат.-местном падежах.¹³⁾

Примечательно также, что в микенском имеет место чередование e:i, отмечаемое и в классическом языке, ср. субстантив Ποσειδῶυ (мик. po-se-da-o) с образованным от него прилагательным Ποσιδᾱιος (мик. po-si-da-i-jo).

В то же время сохранение в микенском фонемы [j] практически не оказало никакого влияния на исследование в области древнегреческой этимологии. Как уже отмечалось [121] выше, в микенском индоевроп. [i] сохранено лишь в тех случаях, когда оно не перешло в [ζ].

Единственной лексемой, для этимологии которой факт сохранения [j] имеет значимость, является относительное местоимение. Реконструкция его основы *jo-, исходя из древнеиндийских и балтославянских, а также фригийских форм подтверждается теперь и микенским jo.

Сохранение аффрикаты [ts] (либо палатализованного [к’]) представленной в написании za-we-te = tsawetes (k'awetes?), подтверждает традиционную этимологию κιᾱ-Fετες (Прелльвиц); в языке I тыс. до н.э. это слово представлено формами σᾶτες (дор.), τῆτες (атт.), σῆτες (ион.).

В меньшей степени значимы для этимологических исследований архаические особенности вокализма микенского диалекта. Определенное значение здесь имеет сохранение групп гласных, не подвергающихся слиянию.

Выше уже приводились нестяженные формы типа po-se-da-o, e-ma-a₂ и др. Однако для этих и других слов имеются соответствия в виде неслитных форм. Единственными словами, неслитная форма которых оказалась полной неожиданностью, были δοῦλος, δουλή; в микенском им соответствуют формы do-e-ro = doelos и do-e-ra = doela.

Поскольку зияние (хиатус), как правило, должно объясняться наличием [h], возникшего из интервокального [s], корень этих слов может реконструироваться как dos-, и тогда его можно сопоставлять с хотанск. daha «мужчина» и санскр. dāsaḥ «раб», dāsī «рабыня».¹⁴⁾

Микенские формы re-wo-te-re-jo = lewotreios и re-wo-to-ro-ko-wo = lewotro-khowoi свидетельствуют о том, что гомеровские λοέμαι и λοετρόν (и соответственно, более поздние λούω, λούομα' и λουτρόν) восходят к формам с основой *λεFο-. Наличие F в этой основе подтверждает правильность сопоставления с лат. lavo, древнеисландск. lôa, галльск. lautro.

Густое придыхание факультативно передавалось в микенской графике знаком а₂. Кроме того, оно косвенно обнаруживается по отсутствию элизии конечного гласного приставки либо по форме отрицательной приставки (а- вместо an-) перед h, с которого начинается корень слова.

Класс. ἔφ–αλος указывает на наличие h- в корне слова и тем самым подтверждает традиционную этимологию слова ἅλς < *σαλ-.

В то же время написание a-na-mo-ta = anarmota (nom. pl. neutri) указывает на отсутствие h- в корне слова, в противном случае это слово передавалось бы как *a-a-mo-ta. Таким образом, микенская форма подтверждает предположение о вторичности густого придыхания в слове ἅρμα.¹⁵⁾

Данные крито-микенских текстов позволяют реконструировать не только более древние формы греческих слов, они в ряде случаев дают нам возможность проследить эволюцию их значений. Семантические особенности существительных ἄναξ (wa-na-ka), βαςιλεύς (qa-si-re-u), ἅρμα (a-mo), παλαιός (pa-ra-jo), φάσγανον (pa-ka-na) и др. в языке линейного письма В рассматривались и в работах, посвященных эволюции их фонетической структуры, ссылки на которые проводились выше.

Надеемся, что наш краткий очерк дает достаточное представление о той значимости, которую имеют тексты линейного письма В не только для древнегреческой, но и для индоевропейской этимологии.¹⁶⁾ [122]

¹⁾ Рокоту J. Indogermanisches etymoiogisches Wôrterbuch. I. Bern, 1951—1959; II. Bern, 1962—1969.

²⁾ Frisk H. Griechisches etymoiogisches Wôrterbuch. Bd 1-4. Heideiberg, 1954—1970.

³⁾ Chantraine P. Dictionnaire étymologique de la langue grecque. Histoire des mots. T. 1-5. P., 1968—1980; idem. Le déchiffrement des tablettes mycéniennes et l'étymologie grecque // LB. 1963. VI. P. 7-8; idem. Vues sur l'étymologie et l'histoire du vocabulaire grec // LB. VI. P. 9-17; Bartonêk A. On the Mycenean Etymologies // Actes de la XII^e Conférence Internationale d'études classiques «Eirene». Bucuresti, 1975. P. 703-707.

⁴⁾ Bartonêk A. Labiovelary ν mykenské fectinë // SPFFBU, Fada jazykovedna (A). 1979. 27. S. 113-123; Lejeune M. La phonologie: l'exemple des labiovélaires // SMEA. 1979. 20. P. 53-68.

⁵⁾ Ссылка на в значительной мере устаревший словарь В. Прелльвица (Prellwitz W. Etymologisches Worterbuch der griechischen Sprache. Gottingen, 1905) дается с целью выявления традиционности многих этимологии, сохраняющих свою правомерность и в наши дни.

⁶⁾ Lejeune. Op. cit. P. 63.

⁷⁾ Heubeck A. Griechisches βαδιλεύς und das Zeichen Nr. i6 in linear В // Indogermanische Forschungen. 1958. Bd. 63. S. 113-138.

⁸⁾ Idem. Mykenisch *qu-si-po = ξίφος // Minos. 1958. 6. S. 55-80.

⁹⁾ Подробнее см. idem. «Digamma». Probleme des mykenischen Dialekts; Panagl O. Die spracbwissenschaftliche Erforschung der Linear В — Texte. Ergebnisse und Probleme // Orbis. XX. № 1. S. 211.

¹⁰⁾ Diakonoff I.M., Neroznak V.P. Phrygian. N.Y., 1985. P. 140.

¹¹⁾ Ibid. P. 128.

¹²⁾ Diakonoff, Neroznak. Op. cit. P. 143.

¹³⁾ Подробнее см. Heubeck A. Poseidon // Indogermanische Forschungen. 1959. Bd. 64. Ht. 3. S. 225-240; Trumpy C. Vergleich des Mykenischen mit der Sprache der Chorlyrik. Bern, 1986. S. 66-68.

¹⁴⁾ Chadwick J. A newly discovered Greek Dialect // Transactions of the Philological Society. 1954. 14. P. 1-17; Pisani V. Die Entzifferung der ägäischen Linear В Schrift und die griechischen Dialekte // Reinisches Museum für Philologie. 1955. 98. S. 1-18.

¹⁵⁾ Ruijgh CJ. Chars et roues dans les tablettes mycéniennes; la méthode de la mycénologie. Amsterdam, 1976.

¹⁶⁾ О значении микенских данных для этимологии неиндоевропейских языков см.: Francis E.D. The impact of non-Indo-European languages on Greek and Mycenaean // Trends in Linguistics. Reconstructing Languages and Cultures. Mouton — de Gruyter. Β. — Ν.Υ., 1992.