Сайт подключен к системе Orphus. Если Вы увидели ошибку и хотите, чтобы она была устранена, выделите соответствующий фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

К разделам: Малая Азия | Хетты

Хазарадзе Н.В.
Лувийско-иероглифические надписи Хартапу

Кавказско-ближневосточный сборник.
Вып. 8. Тбилиси, 1988 г. Стр. 84-93.
OCR Дмитрий Лопаткин.

Восемь лувийско-иероглифических надписей Хартапу, царя страны мусков, составляют одну локальную группу. Пять из них обнаружены на Кызылдаге, две — к юго-востоку от Кызылдага на стенах развалин древней цитадели, воздвигнутой на вершине Карадага (в 15 км от Кызылдага) и одна — на каменном блоке в развалинах Бурункая, близ совр. Мамасина и Аксарая¹⁾.

Часть надписей стереотипна и лаконична. В трех из них (Кызылдаг I, II, Карадаг II) упомянуты имя царя и его титулатура. Надписи читаются так: «Великий царь Хартапу, великий царь». В четырех надписях (Кызылдаг II, III, IV, Карадаг I) над именем и титулатурой царя изображен крылатый диск солнца (царский картуш), а в двух (Кызылдаг II, III) — выше царского картуша помещены лувийские иероглифы, обозначающие божество Тархунт. В четырех надписях (Кызылдаг III, IV, V, Бурункая) помимо Хартапу, упоминается и Мурсили, являющийся, как выясняется из текстов надписей, отцом Хартапу.

В надписи, содержащей название мусков (Кызылдаг IV) в титулатуре Хартапу, кроме эпитета «великий царь», употреблены и другие слова («герой», «любимец Тархунта»). В трех из рассматриваемых надписей (Кызылдаг IV, Карадаг I, Бурункая) упоминается и владение Хартапу, которое обозначается следующими терминами: «страда мусков», «горный край (страна»), «страна 213» («страна горных теснин») и «страна 245» («горная страна Тавра»)²⁾.

В рассматриваемых надписях, лаконичных или содержащих более полную информацию, все внимание заострено на имени и титулатуре царя. Как видно, этим обусловлено и композиционное решение надписей Кызылдага IV, Карадага I и Бурункая, а именно помещение в центре строки имени и титулатуры Хартапу. Часть надписей (Кызылдаг IV, Карадаг I, II, Бурункая) читается справа налево. Кызылдаг II, III представляют собой образцы бустрофедона, что же касается надписи Кызылдаг IV, то она состоит из двух строк. Вторая строка читается справа налево. В первой строке лувийско-иероглифические логограммы (s³,ti), помещенные в правом углу строки, ориентированы налево. То же направление имеет иероглиф, сопутствующий расположенной в левом углу строки логограмме «сын». При этом, имя и генеалогия Хартапу читается справа налево. Заслуживает внимания и то, что графическое изображение в титулатурах Хартапу и Мурсили термина «герой» в одном случае ориентировано справа налево, а в другом — слева направо. В первом случае им начинается титулатура царя, во втором — заканчивается.

По очертанию иероглифов рассматриваемые надписи проявляют близость к лувийско-иероглифическим памятникам хеттской эпохи. Грамматический строй надписей, содержащих имя царя и титулатуру из двух слов («великий царь»), весьма прост. Остальные надписи с точки зрения синтаксиса проявляют одну общую тенденцию: идеограммы представлены вне фонетических комплементов. Звуковой состав основы идеограммы и флексия не указаны.

С палеографической и грамматической точек зрения надпись (Кызылдаг IV), содержащая термин «страна мусков» сложнее остальных. В ней до сих пор не установлено значение нескольких лувийских иероглифов. Графическими особенностями характеризуются и иероглифечские знаки, хорошо известные из других надписей. Поэтому идентифицировать все знаки с равной точностью не удается. К тому же верхний правый угол строки и центральная часть второй строки заметно повреждены³⁾. Ввиду отмеченных и ряда других трудностей, надпись Кызылдаг IV, П. Мериджи и С. Альп опубликовали без перевода, хотя обсуждая ее, П. Мериджи дает транслитерацию отдельных слов и фраз, а также их итальянский перевод⁴⁾.

С учетом публикаций П. Мериджи и С. Альпа, а также предложенной Л. Баюн⁵⁾ реконструкции дошедшего до нас в неполном виде слова á х ś во второй строке надписи и других данных надпись Кызылдаг IV может быть переведена следующим образом: «1. Солнце, о благе страны горных теснин, божество горных теснин, божество Тархунт неба... (заботятся). Герой, великий царь Хартапу, великий царь, любимец Тархунта, сын Мурсили, великого царя, героя. 2. Он, который в стране мусков, он, который в краю (находится) ..... s³ ..... в стране горных теснин, который ..... город (или города — Н.X.) u?— n⁰ — ta. Небо».

Сложным является вопрос о датировке рассматриваемых надписей. Э. Ларош надписи Кызылдага и Карадага датирует II тыс. до н.э., точнее, т.н. «темной эпохой» (XII—X вв. до н.э.)⁶⁾. Согласно ранее высказанной П. Мериджи точке зрения, эпиграфический памятник Кызылдага IV следует отнести к XI—X вв. до н.э.⁷⁾. В опубликованном позднее фундаментальном исследовавши «Manuale Di Eteo Geroglifico» этот же автор надписи Кызылдага и Карадага рассматривает вместе с текстами хеттской эпохи (II тыс. до н.э.)⁸⁾. По мнению П. Мериджи, надпись Кызылдаг IV является самым ранним письменным свидетельством пребывания мосхов на территории Фригии. Близость лувийско-иероглифических надписей Xартапу с письменными памятниками хеттской эпохи не отрицает и С. Альп. Однако, учитывая стилистические особенности изображения Хартапу на рельефе Кызылдаг I, сопровождаемого лувийско-иероглифической надписью этого царя, считает, что надписи Кызылдага, Карадага и Бурункая не могут быть отнесены к более ранней дате, чем X в. до н.э.⁹⁾

Изучение лувийско-иероглифических надписей Хартапу нас также привадит к заключению, что с палеографической, языковой, стилистической и композиционной точек зрения в них наличествует большое сходство с письменными памятниками XIV—XIII вв. до н.э. В этой связи, в первую очередь, привлекает внимание то обстоятельство, что надписи Хартапу по стилю и композиции находят много общего с легендами на царских печатях хеттской эпохи. В лувийско-иероглифических надписях Кызылдага, Карадага и Бурункая, так же как и на царских хеттских печатях, имя и титулатура царя акцентированы, с одной стороны, царским картушем и, с другой — расположением в центре строки. Указанные памятники схожи и с точки зрения терминологии и композиции царской титулатуры. Идеограммы, обозначающие понятие «великий царь» повторяются дважды, поскольку помещаются по обе стороны имени царя (справа и слева). Так, например: «великий царь Мурсили, великий царь», или «великий царь Хаттусили, великий царь»¹⁰⁾ (ср. «великий царь Хартапу, великий царь»).

Аналоги титулатур Хартапу, Мурсили II, Хаттусили III встречаются и в царских наскальных надписях хеттской эпохи, с той разницей, что в последних в титулатуре царя вместе с «великим царем» и «героем» иногда фигурирует «лабарна»¹¹⁾. Здесь так же как и в случае хеттских царских печатей имя и титулатура царя вставлены в царский картуш¹²⁾.

В лувийско-иероглифических надписях хеттской эпохи, как и в письменных памятниках, рассматриваемых нами, вместе с титулатурой царя, часто упоминается имя его отца¹³⁾.

Об архаичности стиля надписей Кызылдага, Карадага и Бурункая свидетельствует и следующее: в них несколько раз упоминается божество Тархунт и трижды его называют «божеством неба». Появление имени этого божества в надписях Кызылдага и Карадага, на первый взгляд, может показаться недостаточным доказательством их древности, поскольку Тархунт, главное божество лувийского пантеона, упоминается как в письменных памятниках II тыс. до н.э. (Эмиргази, Язылыкая, Аладжагююк, Карагююк (Эльбистан), Чагдин)¹⁴⁾, так и в позднехеттских надписях (Ивриз, Каркемиш A₆, 156, Кулюлю I, Каратепе, Султанхан, Чифлик и др.)¹⁵⁾. То же можно сказать и о связи Тархунта с понятием «небо». Однако, как показывает сопоставление лувийских иероглифических надписей хеттской и позднехеттской эпох, в письменных памятниках II тыс. до н.э., как и в надписях Кызылдага и Карадага, логограмма, обозначающая «небо», ставится в конце имени Тархунта¹⁶⁾, в то время как в источниках I тыс. до н.э. (Каркемиш 13, 27, 29, Мараш, Геке, Алеппо и др.), она помещается перед детерминативом божества¹⁷⁾. Основываясь на сказанном, интересующий нас термин в первом случае следует переводить как «божество Тархунт неба», а во втором — «небесное божество Тархунт». Первый термин, по-видимому, ранний, второй — поздний. Следует отметить также, что лувийско-иероглифическую логограмму, обозначающую божество Тархунт, а в некоторых случаях Тешуб и, возможно, Дата (Тата), в надписях Кызылдага, Карадага, Бурункая и хеттской эпохи, как правило, не сопровождают фонетические комплементы¹⁸⁾. А в лувийско-иероглифических памятниках, позднехеттской эпохи имя Тархунта в большинстве случаев оформлено фонетическими дополнениями¹⁹⁾.

Согласно высказанному С. Альпом предположению, о древности интересующих нас надписей, а также об их близости к хеттскому миру, свидетельствует появление в этих эпиграфических памятниках династического имени хеттских царей «Мурсили»²⁰⁾. В связи с этим представляется весьма интересным, что упоминаемый в лувийско-иероглифических надписях Кызылдага, Карадага и Бурункая «Мурсили» (отец Хартапу) имеет точно такую же титулатуру («великий царь, герой»), как хеттские цари Мурсили II и Мурсили III (Урхи-Тесуп), упоминаемые на царских печатях II тыс. до н.э. и в хеттских письменных источниках. Здесь же следует отметить, что в рассматриваемых надписях имя Мурсили выполнено в соответствии с письменной традицией хеттской эпохи: оно составлено лигутурой двух логограмм²¹⁾. Интересно и то, что в отличие от имени других хеттских царей (Хаттусили, Муватали, Супилулиума), собственное имя Мурсили в ономастике Малой Азии I тыс. до н.э. пока не подтверждается, если не считать упомянутых в сочинении Геродота (I, 7) имен лидийских царей — «Мирса» и «Мирсила»²²⁾.

Сходство эпиграфических памятников хеттской эпохи с надписями Хартапу становится еще более очевидным, если сравнить последние с лувийско-иероглифическими надписями позднехеттской эпохи. Выясняется, что между надписями Хартапу и этими памятниками имеются существенные различия. Так, например, в надписях царей позднехеттской эпохи отсутствует изображение картуша²³⁾; кроме того, в них не засвидетельствован характерный для письменных памятников Хартапу и хеттских царей трафарет царской титулатуры. Ни в одном лувийско-иероглифическом тексте IX—VIII вв. до н.э. не зафиксирован факт повторного упоминания одного и того же царского титула — «великий царь», «царь» и нарушения естественной структуры строки с целью помещения в центре надписи имени и титулатуры царя. Нельзя не принять во внимание и то, что в титулатуре позднехеттских правителей наряду с терминами «царь», «великий царь», «герой», встречаются не характерные надписям Хартапу такие понятия, как «властелин», «господин», «предводитель», «владыка» (tarwanas, KUR NA)²⁴⁾.

Эпиграфические памятники позднехеттской эпохи в отличие от интересующих нас имеют еще один характерный признак: они в основном начинаются словами «я есть», за которым обычно следует имя автора надписи²⁵⁾.

Таким образом, изучение лувийско-иероглифических надписей Кызылдага, Карадага и Бурункая доказывает, что в палеографическом, языковом, стилистическом и композиционном отношении в них проявляется сходство с хеттскими письменными памятниками XIV—XIII вв. до н.э.

Здесь, естественно, возникает вопрос, имеем ли мы какое-нибудь основание предполагать существование страны Хартапу («страны мусков», «горного края», «страны горного Тавра», «страны горных теснин») в пределах т. н. Нижней страны и сопредельной с ней Датасы хеттских источников вышеуказанной эпохи (Нижняя страна и прилегающая к ней Датаса локализуются в регионе Кызылдага, Карадага и Бурункая)²⁶⁾. Хотя мы не можем исключить возможность пребывания мусков-мосхов в XIV—XIII вв. до н.э. на территории, принадлежавшей хеттам, для положительного ответа на этот вопрос, пока что нет веских доказательств.

В известных сегодня хеттских источниках, в которых достаточно полно отражена топонимия Нижней страны и близлежащего к ней края, не встречаются ни «страна мусков», ни другие термины, связанные с владениями Хартапу («горный край, «страна горного Тавра», «страна горных теснин»). Нельзя не отметить также, что в хеттской ономастике не засвидетельствовано имя Хартапу и нет никаких сведений, указывающих на родственные связи Мурсили II или Мурсили III (Урхи-Тесупа) с каким-либо царем Нижней страны и Датасы.

Однако не упоминание царства Хартапу в хеттских источниках не может служить основным аргументом того, что оно вовсе не существовало в хеттскую эпоху. Таковым, по нашему имению, в данном случае может быть существенное отличие в политических статусах страны Хартапу и Нижней страны вместе с Датасой (хеттской эпохи). Надписи Хартапу делают очевидным, что страна мусков была суверенной политической единицей, а согласно хеттским источникам, Нижняя страна и Датаса, несмотря на определенную автономию, находились в подчинении у хеттов²⁷⁾.

Исходя из сказанного, становится очевидным, что при попытке датировать надписи Хартапу хеттской эпохой возникают определенные препятствия. К такому же выводу приводит нас изучение с художественно-стилистической точки зрения изображения Хартапу, засвидетельствованного вместе с надписью Кызылдаг I. Рельеф высечен в камне. Хартапу, сидящий в высоком кресле, правой рукой опирается на ручку кресла. В этой же руке у него чаша, украшенная бордюром с вертикальными линиями, а в левой руке — длинный жезл. Изображение дается в профиль. У Хартапу короткий, круглой формы нос, довольно большего размера глаз, маленькое ухо, длинные, закругленные в спирали волосы и так же уложенная борода. На голове у него шапка; фигура облачена в скромное длинное одеяние с каймой; на ногах — узконосая обувь; ноги покоятся на небольшой скамеечке. Кресло и скамеечка украшены одинаковыми фигурами четырехугольной формы. Лувийско-иероглифическая надпись — «великий царь Хартапу, великий царь» начинается около лица и кончается выше ручки жезла²⁸⁾.

При датировке этого рельефа следует принять во внимание следующее: сравнение изображения Хартапу с памятниками, с одной стороны, хеттского, а с другой — позднехеттского искусства, показывает, что точная аналогия этого изображения неизвестна²⁹⁾, хотя общим видом и отдельными характерными деталями оно проявляет большее сходство со скульптурными рельефами позднехеттской эпохи (Каркемиш, Зинджирли), чем с подобными же образцами искусства времен Нового царства хеттов (Язылыкая, Аладжагююк, Фрактин). Особенно отчетливо это сходство проявляется в манере укладки волос и бороды (правда, точное повторение позднехеттского стиля не имеет места и в этом случае). Согласно высказанной в специальной научной литературе точке зрения, этот стиль укладки волос и бороды впервые появляется на скульптурных рельефах Каркемиша 40—30-х гг. в X в. до н.э., изображавших царя Каркемиша Сухиса и его жену Ватис³⁰⁾. На рельефах позднехеттской эпохи выявлены и аналоги каймы на одеянии Хартапу³¹⁾. Другими деталями (форма рукава, вырез у шеи) оно отличается как от одеяний Сухиса, так и каркемишского царя более поздней эпохи — Катуваса (IX в. до н.э.)³²⁾. То же самое можно сказать и о жезле: если своей длиной он напоминает жезлы, изображенные на каркемишских рельефах X—IX вв. до н.э., то у ручки этого жезла нет аналогий³³⁾. Не имеет аналогий царское кресло и маленькая скамеечка под ногами Хартапу³⁴⁾. Что же касается остроносой обуви, то она является одним из характерных компонентов облачения хеттской эпохи, хотя, надо отметить, что обувь этой формы встречается и на древнеанатолийских рельефах X—VIII вв. до н.э.³⁵⁾. Шапка Хартапу явно отличается от мужских головных уборов как VIII в. до н.э., так и от остроконечных шапок хеттской эпохи. По своей форме она напоминает шапку Киламувы, засвидетельствованную на рельефах Зинджирли (каркемишские цари — Сухис, Катувас, Яририс, как правило, изображались без головного убора)³⁶⁾. Следует также отметить, что с точки зрения художественного и технического исполнения рассматриваемый наскальный рельеф выглядит довольно примитивно, чем явно отличается от рельефов, как эпох Нового царства хеттов, так и Каркемиша и Зинджирли (X—IX вв. до н.э.), не говоря уже об аналогичных памятниках Ивриза, Каратепе, Мараша и Малатьи (VIII в. до н.э.)³⁷⁾. Итак, можно заключить, что изображение Хартапу, по всей видимости, было создано не ранее 40—30 гг. X в. и не позднее начала IX в. до н.э. (90-е годы).

При датировке рассматриваемых надписей следует учесть и факт неупоминания Хартапу, автора интересующих нас лувийско-иероглифических надписей, в письменных источниках времен Салманасара III и Тиглатпаласара III. В этой связи заслуживает внимания и то, что в ассирийских клинописных текстах IX—VIII вв. до н.э. засвидетельствованы³⁸⁾ названия почти всех соседних с т. н. «западными мусками» стран (Табал, Туна, Тухан, Куэ) и имена их царей (Тувати, Урбала, Кате). Исключением являются лишь страна мусков и их царь³⁹⁾.

Примечательно, что имя Хартапу не подтверждается в Каркемишской лувийско-иероглифической надписи (А6, 2-3) 60—40-х гг. VIII в. до н.э., хотя в ней, в отличие от письменных памятников времен Салманасара III и Тиглатпаласара III, фигурирует название «западных мусков»⁴⁰⁾.

Суммируя вышесказанное, можно заключить, что несмотря на явно хеттский характер интересующих нас надписей, ярко выраженное стремление их автора связать свое происхождение с царской династией хеттов, а себя представить в ранге великого царя, героя, любимца верховного божества Тархунта, неправомерно датировать их эпохой Нового царства хеттов. Наиболее вероятной, по-видимому, может быть предположение, согласно которому, рассматриваемые лувийско-иероглифические надписи Хартапу будут отнесены к 40—30-м годам X в. до н.э. К этому времени, а возможно и к более ранней дате следует, по-видимому, отнести и возникновение царства мусков, расположенного в горном районе Кызылдага, Карадага и Бурункая.

¹⁾ Meriggi Ρ. Una Prima Attestazione Epicorica del Moschi in Frigia. — Estraro da Athenaeum Studi Periodici di Literatura e Storia dell Antichita, Nuova Serie. — Pavia, 1964, XLII, I-IV; его же. Manuale Di Eteo Geroglifico. — Roma, 1975, Testi — 2^aE3^a Serie, p. 226-271; Alp S. Eine Neue Hieroglyphen-hethitische Inschrift Der Gruppe Kizildağ — Karadağ aus der Nähe von Aksaray und Die Früher Publizierten Inschriften Derselben Gruppe. AnSt, 1974, XXIV, S.17, Tab. I-Х.

²⁾ Meriggi P. MEG, Testi—2^aE3^a Serie. p. 267-268; 270-271; Alp S. Eine Neue…, S. 17-21.

³⁾ Meriggi P. MEG, Testi—2^аЕ3^а Serie. II, Tav. 17.

⁴⁾ Meriggi P. MEG, Testi— 2^aE3^a Serie. p. 270-271; Tavole—2^aЕ3^а Serie, Tav. 17: Alp S. Eine Neue..., S. 23-25.

⁵⁾ Выражаем благодарность Л. Баюн за оказанную помощь и ценные консультации.

⁶⁾ XII—X вв. до н.э. датирует Э. Ларош и Стеллу Карагююк-Эльбистана, а также некоторые надписи Каркемиша (А 4 В, 16с 30^h). См. Lаroche Em. Les Hieroglyphes Hittites. Paris, 1960, № 18, 21, 190, 227, 328, 430.

⁷⁾ Meriggi P. Una Prima.... p. 52

⁸⁾ Meriggi P. MEG, Testi—2^aΕ3^a Serie, p. 266-271.

⁹⁾ Alp S. Eine Neue..., S. 20-22.

¹⁰⁾ Beran Th. Siegel und Siegelabdrücke. — В кн.: Bittel K., Naumann R., Beran Th., Hасhmаnn R., Kurth G. Boğazkoy III. Funde aus den Grabungen 1952—1955. — Berlin, 1957, Taf. XXIX, XXX, XXXI; Akurgal E. Die Kunst der Hethiter.— München, 1961, Taf. 45; Alkim Bahadir U. Anatolia. — London, 1969, I, №. 103, 107, 137, 149.

¹¹⁾ На фрактинских рельефах хеттской эпохи, посвященных ритуальной сцене, читаем: «великий царь Хаттусили, великий царь». То же повторяется и в лувийско-иероглифических надписях из Тасчи, если не считать одного дополнения в виде эпитета «герой»: «великий царь Хаттусили, великий царь, герой». Композиционно сходны с вышеназванными и титулатуры Тутхалии, засвидетельствованные на рельефах Язылыкаи («великий царь, лабарна, Тутхалиа, великий царь», или «великий царь, лабарна, Тутхалиа, великий царь, герой»). См. Meriggi P. MEG, Testi—2^a E3^a Serie. P. 306-312; Tavole—2^aE3^a Serie, Tav. XIII h.

¹²⁾ Meriggi P. MEG, Tavole—2¹E3¹ Serie, Tav. III, IV, XV. Следует отметить, что и в Хеттских письменных источниках, датированных эпохой Нового царства, царь часто именуется «солнцем». Garstang J., Gurney О. R. The Geography of the Hittite Empire. — London, 1959, p. 68, 89, 111, 114, 115; KBO, IV, 10; KUB, №1, 45.

¹³⁾ Так, в надписи из Сиркели титулатура и генеалогия Муватали представлена следующим образом: «Муватали, великий царь, герой, сын великого царя и героя Мурсили» (см. (Meriggi P. MEG, Testi—2^aE3^a Serie, p. 324).

¹⁴⁾ Meriggi Р. MEG, Testi—2^aE3¹ Serie, № 19, 20, 52, 55, 101, 156.

¹⁵⁾ Meriggi Р. MEG, Tesi—1^a Serie, № 7, 10, 13, 18, 20, 24, 30; Testi—2aE3^d Serie, № 30, 34, 64.

¹⁶⁾ Meriggi Р. MEG, Testi—2^aE3^a Serie, p. 268, 270; Tavole—2^aE3^a Serie, Tav. I, II, III, IV.

¹⁷⁾ Meriggi Р. MEG, Testi—2^aE3^a Serie, №. 139, 175, 226, 248, 307: его же, Testi—1^a Serie, № 24, 28: Tavole—2^aE3^a Serie, Tav. XV, XIV, XXVIII, XXXI.

¹⁸⁾ По мнению исследователей, отсутствие фонетических комплементов обычно указывает на древность надписи. См., например, Фридрих И. История письма. — М., 1979, с. 85, 271, рис. 70.

¹⁹⁾ Meriggi Р. MEG, Testi—1^a Serie, № 2, 7, 11, 12, 13, 18, 20, 24: Testi—2^aE3^a Serie, № 30, 34, 64.

²⁰⁾ Alp S. Eine Neue..., S. 21.

²¹⁾ Laroche Em. Les Hieroglyphes. …, p. 124, No. 226: Meriggi P. Hieroglyphisch..., S. 84, 117-178.

²²⁾ Подробнее см. Довляго Г.И. Данные хеттского текста Телепинуса и соответствующие им параллели у Геродота (I, 7-13). — В кн.: Проблемы античной истории и культуры. Ереван, 1979; его же. Становление идеологии раннеклассового общества. — Минск, 1980, с. 103 и сл.

²³⁾ Правда, крылатый солнечный диск не чужд рельефам IX—VIII вв. до н.э., но вместе с лувийско-иероглифическими надписями он встречается исключительно в памятниках сакрально-религиозного характера (см Akurgal Е. Die Kunst..., Taf. 130, 134, 149; Hawkins J.D. Kubaba at Karkamis and Elswhere — AnSt, 1981, XXXI).

²⁴⁾ Подробнее см. Хазарадзе Н.В. Царская власть в позднехеттских политических образованиях. — В сб.: Труды Тбилисского гос. университета. 1982. I. 227, с. 180 и след.; там же см. указание на литературу. См. так же, Meriggi P. MEG, Testi—1^a Serie, №. 20-22, 30; Testi—2^aE3^a Serie, № 30: 128-133; Hawkins J.D. Hieroglyphic Hittite Inscriptions of Commagene — AnSt, 1970, XX, p. 69.

²⁵⁾ Meriggi P. MEG, Testi—1^a Serie, № 10, 17, 18, 19, 22, 27.

²⁶⁾ По поводу локализации Нижней страны и соседней с ней Датасы см. Garstang J., Gurney О.R. The Geography..., p. 63-74.

²⁷⁾ Так, в надписях Кызылдага, Карадага и Бурункая Хартапу, подобно хеттским властителям, представлен эпитетами «солнце», «великий», «герой», «любимец верховного божества», в то время как в одном хеттском документе в титул датасского Ульми-Тесупа входит только слово «царь». Кроме того, следует учесть, что Хартапу, в отличие от царей Нижней страны и Датасы, является автором по крайней мере восьми монументальных лувийско-иероглифических надписей, а найденные в Нижней стране эпиграфические памятники, как правило, принадлежат хеттским царям (Хаттусили III, Тутхалии IV), а не местным царям. КВо, IV, 10; Garstang J., Gurney О.R. The Geography..., p. 66-69.

²⁸⁾ Alp S. Eine Neue..., Taf. IV.

²⁹⁾ Cp Alp S. Eine Neue..., S. 22; Voos J. Zueinigen späthethitischen Reliefs aus den Beständen des Vorderasiatischen Museums Berlin — AF, 12, 1985, 1, S. 65-86.

³⁰⁾ Mallowan M. E. L. Carchemish. Reflection on the Chronology on the Sculpture. — AnSt. 1972. XXII, p. 63-85; Hawkins J. D. Building Inscriptions of Carchemish. AnSt. 1972. XXII; его же. Some Historical Problems of the Hieroglyphic Luwian Inscriptions. — AnSt, 1979, XXIX, p. 115; cp. Ussishkin D. The Date of the Neo-Hittite Enclosure in Karatepe — AnSt, 1969, XIX, p. 123.

³¹⁾ Akurgal H. Die kunst..., Taf. 104, 116, 118, 127.

³²⁾ Mallowan M. E. L. Carchemish..., Tab. 1, 5; Hawkins J. D. Building Inscriptions.., Tab. 4.

³³⁾ Mallowan M. E. L. Carchemish..., P. 67, 75; Tab. 1, 5; Hawkins J. D. Building Inscriptions..., Tab. 4.

³⁴⁾ Cp. Reimschneider M. Die Welt der Hethiter. — Stuttgart, 1965, Taf. 38, 74, 75, 77, 86, 104; Akurgal E. Die Kunst..., Taf. 99, 101, 130, 131; Ussishkin D. The Date..., Tab. XVI; Alkim Bahadir U. Anatolia, Tab. 108, 109, 110.

³⁵⁾ Akurgal E. Die Kunst..., Taf. 33,79, 85,92, 93, 102, 104, 114, 116; Alkim Bahadir U. Anatolia, № 107, 119.

³⁶⁾ Alkim Bahadir U. Anatolia, № 101, 111; Klengel H. Geschichte und Kultur Altsyriens. — Leipzig, 1965, Taf. 40, 41.

³⁷⁾ Akurgal E. Die Kunst..., Taf. 65, 76-78, 140-143, 146; Reimschneider M. Die Welt..., Taf. 29, 34-36, 41-45, 48-52.

³⁸⁾ ARAB, I, No. 577, 582, 583, 600, 674, 682, 769, 772, 802.

³⁹⁾ Mallowan М. Е. L. Carchemish..., p. 61; Hawkins J. D. Building Inscriptions..., p. 87; его же. Some Historical Problems..., p. 157-160.

⁴⁰⁾ Barnet R. D. Karatepe.The Key of the Hittite Hieroglyphs. — AnSt, 1953, III, p. 91; Meriggi P. MEG, Testi—1^a Serie, №. 10 (A6, 2-3); Laroche E. Les Hieroglyphes..., №. 225; Reimschneider M. Der Welt..., S. 102; Hawkins J. D. The Negatives in Hieroglyphic Luwian. — AnSt, 1975, XXV, p. 152. cp. Diakonoff I. M., Kashkai S. M. Geographical Names According to Urartian Texts. — Rèpertoire Gèographique des Textes Cunèiformes, IX. — Weisbaden, 1981, p. 58.