выделите соответствующий фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
|
выделите соответствующий фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter. |
|
Вестник древней истории, 1951, № 2.
[195] – конец страницы.
Постраничная нумерация сносок заменена сквзоной.
Среди буржуазных ученых, занимающихся историей и археологией стран Переднего Востока, Жорж Контено считается одним из наиболее авторитетных. Его перу принадлежат многочисленные труды и в их числе известный четырехтомный справочник «Руководство по археологии Востока», содержащий огромный фактический материал. Еще в 1934 г. Ж. Контено выпустил книгу о культуре хеттов и Митанви, прошлое которых только в течение текущего столетия стало принимать реальные очертания. Вообще, если не считать «всеобщих историй» типа «Cambridge Ancient History» или «Histoire Générale», имеется не более десяти-двенадцати достойных внимания сводных работ о хеттах, если даже включить в это число такие устаревшие книги, как «Reich und Kultur der Chettiter» Эд. Мейера, вышедшую в 1914 г. С тех пор хеттология сделала огромные успехи, и появляющиеся труды стареют буквально через 2-3 года, так как ведущиеся раскопки обогащают нас свежими сведениями, а дешифровка новых текстов заставляет пересматривать то, что, казалось, было твердо установленным, как это, например, случилось с хронологией III и первой половины II тысячелетия до н. э. для Двуречья и окружающих его стран. Вот почему и работы, появившиеся 15-20 лет назад, как например, первое издание книги Контено или опередившая ее на год «Малая Азия» А. Гётце, далеко не соответствуют современному уровню науки.
В рецензируемой работе учтены последние изыскания как археологов (раскопки в Кюльтепё, Эйюке, Алишаре, Богазкеое, Малатии), так и историков. Таким образом, монография Контено представляет собой, по его собственному замечанию, «краткую сводку всего того, что мы знаем о данном предмете». Естественно, что эти знания ограничены узкими взглядами ученого, не желающего или не могущего преодолеть порочность методологии и методики буржуазной науки. Но если книга Ж. Контено и не отвечает на все вопросы, возникающие при изучении истории и истории культуры хеттов и хурритов, а некоторые толкует неверно, то полнота собранного материала, широкий охват темы, привлечение вновь открытых источников заставляют внимательно отнестись к ней, тем более что оба эти народа, точнее обе группы народностей, представляют для нас особый интерес. Хетты и хурриты были ближайшими соседями племен, заселявших в древности Закавказье, и непосредственно общались с ними на протяжении многих веков; «протохетты» и многие племена Митанни принадлежали к тем же «азианическим» народностям, что и население Закавказья, а этногенез и культура последних имеют огромное значение для истории народов СССР. «Пути происхождения и развития Триполья не могут быть достаточно полно освещены без изучения культурно-исторических связей, существовавших в III—II тысячелетиях до н. э. у племен далеких областей Днепра, Буга, Днестра, Дуная и Балкан с древними народами Средиземноморья и Малой Азии».1) У древнейшего населения Поднестровья наряду с чертами средиземноморского типа «можно отметить еще и черты другого — переднеазиатского типа, так называемого „арменоидного", которому сопутствует крашеная керамика древних земледельческих культур Передней и Малой Азии».2) Все это заставляет внимательно отнестись ко второму, дополненному и расширенному изданию работы Контено.
Остановимся сначала на содержании книги с тем, чтобы легче было затем рассмотреть ее достоинства и недостатки, а также взгляды и намерения автора, с которыми они, естественно, неразрывно связаны.
Вся книга состоит из пяти глав и «Заключения». Первая глава — «Общий обзор» — начинается с краткого очерка физической географии Анатолии и Верхней Сирии и определения роли географической среды в развитии обоих народов. Далее делается попытка уточнить этнический состав населения этих стран в III—II тысячелетиях до н. э. При [195] этом несколько преувеличивается значение индо-европейцев, «предстающих перед нами — по мнению автора — как подлинная руководящая аристократия» (стр. 5). Несколько разделов посвящено обзору источников, сообщениям путешественников и упоминаниям о важнейших археологических экспедициях. Более подробно автор рассказывает об истории и методах дешифровки хеттского клинописного и иероглифического письма, уделяя особое внимание работам Б. Грозного.
Затем Контено возвращается к проблемам этногенеза. Он отождествляет «азианические» народности с кавказскими и характеризует в общих чертах этнический тип, язык и религию последних, отмечая родство языков Малой Азии и Северной Сирии с армянским. При этом справедливо подчеркивается, что историк стран древнего Востока обязан считаться с ролью не только семитов, но и «азианических» племен. Особенно интересует автора вопрос о времени и путях проникновения индоевропейцев в Переднюю Азию. Он резко полемизирует с немецко-фашистскими «учеными», пытавшимися искать их родину в Германии, и полагает, что путь индо-европейских племен скорее всего пролегал через великие русские равнины, Балканский полуостров и Босфор. Менее убедительной представляется ему другая гипотеза, а именно, что индо-европейцы пришли в Малую Азию через Кавказ. Вывод автора сводится к тому, что «хетты принадлежали к индо-европейцам группы Кентум, а не к индо-иранской группе» Экспансия хеттов связана с движением индо-европейских племен на Балканах во II тысячелетии до н. э., с которыми их объединяет общность происхождения, как это доказывается близостью керамики и сходством языковых форм (окончания -итос, -ссос). Неситы, лувийцы и другие индо-европейские хеттские племена близки пеласгам.
Заключение главы посвящено проблемам хронологии. После общего указания на источники и методы се определения автор останавливается на уточнениях и изменениях, внесенных открытиями последних лет. Они заставили пересмотреть и приблизить датировки IV—II тысячелетий до н. э. для Двзфечья. Естественно, соответствующие изменения должны быть внесены в хронологию хеттов и хурритов, поскольку последняя основывается преимущественно на аккадских, вавилонских и ассирийских источниках. Хотя Контено принимает новую систему, все же он наряду с новыми датами оставляет старые, под тем предлогом, что для хеттов синхронизм еще не установлен, а многие археологи отказываются признать новые даты правления I Вавилонской династии. Следует отметить, что «новые» даты, указанные Контено, также устарели и должны быть заменены теми, которые установили С. Смит3) и акад. В. В. Струве.4)
Глава II — «Протохетты и древнехеттское государство» — рассматривает период, когда древнейшие хеттские племена появляются на исторической арене. Их культура характеризовалась чертами предшествующего смешения различных племен, которые уже были знакомы с металлом. Древнейшие упоминания о населении Малой Азии встречаются в различных вариантах предания о походах Саргона Аккадского и Нарамсина, в основе которого несомненно лежат исторические события. Таблички из ассирийских колоний в Каппадокии повествуют о событиях начала II тысячелетия, т. е. времени, предшествующего образованию хеттского государства. Часть их была приобретена и издана в свое время В. С. Голенищевым.
Описывая торговые связи и организацию колоний ассирийцев в Малой Азии, а также устанавливая их местоположение, Контено полагает, что местные князья не являлись подданными аккадских царей. Первые упоминания о «хетти» находятся в архивах этих колоний. Этих «хетти» не следует отождествлять с хеттами-неситами (индо-европейцами). Для изучения древнейшего периода истории хеттов особенно важны раскопки в Кюльтепе (Канес) и Алишаре Здесь найдены не только «каппадокийские» таблички и керамика, но и глиптика. На тематике и технике памятников глиптики сказалось влияние современного им искусства Шумера и Аккада. Однако в одежде и украшениях [196] отмечаются местные черты, что в дальнейшем, развиваясь, проявилось и в искусстве. Изображения богов также имеют много общего с аналогичными изображениями из Суз, Киша и Эгейского архипелага. Таким образом, уже тогда хетты играли роль связующего звена между Западом и Востоком. Работы советских ученых, которые Контено обходит полным молчанием, чем значительно обедняет свою работу, позволяют говорить о связях хеттов во II тысячелетии до н. э. и с Северным Причерноморьем.
По мнению автора, подлинными основателями хеттского государства были индо-европейские племена. При них оно достигло расцвета своего могущества, так как они объединили разрозненные азианические племена под своим господством. Глава оканчивается кратким изложением истории неситов, начиная с первого известного нам царя Питана до вторжения хурритов и касситов (1500 г. до н. э.).
Глава III — «Хурриты и Митанни» — содержит краткий очерк истории этих стран. Население Субарту, вошедшее впоследствии в состав Ассирии, никогда не было полностью семитическим. Рассматривая различные гипотезы о составе местного населения, автор заключает, что область, где во II тысячелетии до н. э. находилось царство Митанни, была «азианической» еще в III тысячелетии. Язык хурритов —агглютинирующий, и только отдельные черты сближают его с индо-европейскими языками. Ближе всего он языкам Кавказа, в частности, грузинскому. В результате краткого исследования политической географии Хурри и Митанни, причем попутно определяется местоположение Нахарины египетских текстов, автором делается вывод, что Хурри представляло собой государство, современное Митанни, и располагалось рядом с ним, отделяя последнее от хеттов. Точнее определить его границы пока невозможно. В ассирийских текстах оно называется Ханигальбат. В середине II тысячелетия до н. э. хурриты распространялись на весь Ханаан, северную Сирию, северное Двуречье и на территорию Ассирии вплоть до Загроса. Недаром египтяне называли Сирию и Палестину — «Хару». Это было время, когда фараоны-освободители изгнали гиксосов (около 1600 г. до н. э.), преследуя их в только что названных странах. Таким образом, народ, временно поработивший жителей долины Нила, может быть сопоставлен с хурритами.
История Митанни пока восстанавливается только с помощью иноземных источников. Автор излагает внешнеполитические события по египетским и ассирийским архивам. Завоевания Митанни по размаху и значению предшествовали завоеваниям Ассирии. Анализируя язык Митанни, можно заключить, что в этом государстве имелись и арийские элементы, так же как и у хеттов.Притом некоторые собственные имена и имена богов объяснимы только с помощью индусской лексики. Доказательством служит также изданный Б. Грозным трактат о верховой езде, где встречается много слов, близких индусским.
Что касается социального строя Митанни, то он, по мнению Ж. Контено, придерживавшегося наиболее распространенного в буржуазной науке направления, характеризовался феодальными отношениями. Это была, пишет он, «наследственная монархия феодального типа с распределением наделов, влекущим за собой гражданские и военные повинности царю». Последний опирается на касту аристократов — «тарпана», возможно, индо-европейцев. Заметив попутно, что основным занятием жителей было земледелие, автор к вопросам экономики более не возвращается, хотя заглавие книги как будто к этому обязывает. Впрочем, в этом нет ничего удивительного. Контено под «культурой», «цивилизацией» понимает только идеологию: религию, искусство, литературу. Однако даже и о последней он говорит меньше, чем мог бы, так как ряд литературных памятников хеттов все же сохранился. Этот недостаток книги легко объясним: по своим интересам Контено является археологом и историком искусства. Поэтому письменные памятники интересуют его меньше, и он уделяет им более скромное место в своей работе, чем памятникам вещественным.
Найденные в Керкуке (Нузи) юридические документы дают право заключить о наличии достаточно развитых правовых норм (кредитные операции, отдача рабов в наем и т. п.). Право Митанни ближе всего вавилонскому, под влиянием которого оно, вероятно, развивалось.
Религия хурритов была синкретична. Митаннийские божества (Тешуб, Хена и др.) [197] уживаются с арийскими (Митра, Варуна, Индра и др.) и ассирийскими. Искусство, в частности глиптика, напоминает памятники Каппадокии, но ближе к шумерийскому, чем к вавилонскому. Причину этого Контено усматривает в этнических факторах — семиты Вавилона изменили характер древней шумерийской глиптики, хурриты же ближе шумерийцам. Однако старые сюжеты трактуются хурритами несколько отлично. Отмечено также влияние Египта и Эгейского круга. Краткая характеристика митаннийской скульптуры иллюстрируется описанием отдельных памятников (из Ассура, Джаблула, Алеппо и других мест). Попутно автор останавливается на важных раскопках в Нузи.
Хурритская проблема имеет существенное значение для разрешения вопроса о происхождении гиксосов. Хотя многие собственные имена, упоминаемые в связи с ними, семитического происхождения, они, по мнению автора, принадлежали к азианическим народностям. Наряду с семитическими именами отмечается обилие азианических. Имеются и иные доказательства (например, антропологические измерения скелетов). Таким образом, в этническом отношении гиксосы были далеко не однородны, и хурриты играли среди них существенную роль. Движение этих племен зародилось в центральной Азии и отдельными волнами прошло через северное Двуречье, Сирию и Палестину. Связано с ним и появление касситов в Вавилонии. Перемещение хурритов имеет непосредственное отношение к переселению из Азии индо-европейских племен в конце III тысячелетия до н. э., в результате чего неситы, обогнув Черное море, осели в Богазкеое, а мидяне и персы — в Иране. Контено еще раз подчеркивает, что все же ошибочным было бы рассматривать гиксосов только как хурритов, которых сдвинули на юг две ветви переселяющихся индо-европейских племен — хеттско-несийская и касситская.
Глава IV — «Ново-хеттское царство хеттов Богазкеоя» охватывает период с 1420 по 1200 гг. до н. э., т. е. до нашествия «народов моря». Документами он освещенлучше предшествующего, в частности, международные отношения. Изложив вкратце историю царствований Суппилулиумы и Мурсиля II, Контено останавливается на вопросе об ахейцах — «ахиява» из текстов Богазкеоя, — и соглашается с теми, кто доказывает существование образованного ими сильного государства с центром в Микенах, которому принадлежали западная часть Малой Азии, Крит и острова Эгейского моря. Удается отождествить некоторые имена, упоминаемые в «Илиаде». Последующие страницы описывают длительные и насыщенные событиями войны с Египтом за преобладание в Сирии и в Палестине. После заключения мира с Египтом, даже несколько раньше, хеттское государство слабеет. Причины этому автор усматривает исключительно в обстоятельствах внешних: малочисленности господствующего племени неситов, в новом нашествии ахейцев, в недовольстве покоренных народов.
Социальная и политическая организация, по мнению Ж. Контено, остается прежней, т. е. феодальной. В то же время он признает существование двух «категорий людей» — свободных и рабов. Воля царя теперь ограничивается советом, состоящим из членов царской семьи и представителей знати. Власть царя идеализируется: он должен быть «отцом своего народа, кормильцем голодных, утешителем скорбящих». «Ленные отношения» привнесены индо-европейцами. Автор совершенно не упоминает ни о внутреннем положении в стране, ни о народе и его занятиях.
Вторая часть главы, и притом значительно более обширная, чем первая, посвящена обзору религии хеттов второй половины II тысячелетия до н. э., культу, магии и, особенно, искусству. Автор описывает памятники архитектуры, скульптуры, металлургии и керамики. Он рассматривает отношение хеттского искусства к искусству других народов и, в частности, Кавказа, откуда некоторые мотивы перешли в Малую Азию (стр. 137, 141, 154). Если бы Контено ознакомился с результатами работ советских археологов, в первую очередь Б. А. Куфтина и Б. Б. Пиотровского, он мог бы привести значительно больше фактов, а выводы его были бы гораздо полнее.
История сиро-хеттов или новохеттов, изложенная в V главе, стала более или менее ясной в течение последних десятилетий. Один из основных источников — анналы ассирийских царей, повествующие о походах против многочисленных царьков и [198] князьков, владевших обычно одним городом и прилегающей к нему местностью. Они группировались вокруг наиболее сильного из них — царя Кархемиша. Этнический состав населения был пестрым: хетты и хурриты, семиты и индо-европейцы. Далее следует сжатый обзор военно-дипломатических событий (борьба с Ассирией) до падения Кархемиша в VI в. до н. э., а затем, — гораздо подробнее, — описание произведений глиптики, скульптуры и архитектуры Кархемиша, Зенджирли, Телль-Ахмара и других мест. Искусство новохеттов нельзя объяснить только с помощью памятников хеттов, населявших Анатолию. Оно становится понятным, только если привлечь и памятники хурритов. Вообще «в Анатолии и в Верхней Сирии мы знаем на протяжении II тысячелетия две большие школы искусства: 1) искусство хеттов в Анатолии, унаследовавшее в значительной степени искусство протохеттов (в свою очередь наследников Шумера) и однородное в других чертах искусству эгейскому; 2) искусство Митанни, заимствовавшее в свою очередь тематику в шумерийском искусстве. Из их соприкосновения рождается искусство сиро-хеттов» (стр. 182).
Краткое «Заключение», озаглавленное «Хетты. Восток. Греция» подводит итог предшествующим главам, резюмируя выводы автора. Они начинаются с определения значения хеттов в культуре Средиземноморья, в частности в культуре эгейской, причем отдельно рассматривается роль азианических и индо-европейских племен. «Поразительно» сходство керамики Балканского полуострова и Крита с керамикой хеттов. Торговое посредничество хеттов сближало культуру Запада с великими культурами Востока. Все это определяет важную роль хеттов и хуррийцев в развитии цивилизации древнего мира.
Текст дополняют 2 хронологические таблицы, 2 карты, 55 рисунков и 16 таблиц с иллюстрациями; техническое оформление последних, как обычно во французских изданиях, заставляет желать лучшего.
При относительно скромном объеме книга Контено содержит обильный фактический материал. Изложен он в легкой и доступной форме. Автора иногда можно скорее упрекнуть в излишней краткости, особенно тогда, когда он говорит не об искусстве или религии. Однако эта книга, конечно, нуждается в значительных принципиальных исправлениях и дополнениях, ибо методологические установки автора и связанная с ними его научная методика далеко не соответствуют требованиям подлинной науки.
Некоторые неверные установки и взгляды Ж. Контено, а также ошибочные приемы исторического исследования, примененные им, были попутно отмечены при изложении содержания книги. Остановимся на них более подробно. Все изменения в религии, искусстве, культуре и т. п. автор обычно объясняет изменениями этнического состава населения. Он оставляет в стороне факторы экономические и социальные; очень редко касается и политических моментов. Последние занимают его лишь в той мере, в какой они связаны с вторжением тех или иных племен. Таким образом, в изложении Контено движущей силой, определяющей развитие народа и его культуры, являются изначально присущие ему характерные черты. Однако сам народ, его занятия, быт, положение автора не интересуют. В его интерпретации народ представляется пассивной, аморфной массой; народом руководит аристократия во главе с царем. Все же в книге неоднократно подчеркивается значение всех основных народов древнего мира в развитии человечества и указывается, что ошибочным было бы игнорировать какой-либо из них. Контено резко отличается от тех фашиствующих «ученых», которые усматривают в индоевропейцах «высшую расу». Правда, роль последних, как мы видели, преувеличивается: они якобы взяли на себя функции организаторов и «вождей». Конечно, можно согласиться с автором, что в хеттском государстве неситы и лувийцы образовали господствующую прослойку, но случилось это отнюдь не в силу каких-то особенных их качеств, а явилось следствием обычного завоевания менее культурными, но более сильными племенами более слабых стран, одряхлевших вследствие внутренних противоречий. Так было в Вавилоне, где отсталые в культурном отношении племена аморейцев подчинили древние шумерийские города, и позднее, когда касситы захватили значительную часть Двуречья. [199]
Исходя из подобных установок, определяет Ж. Контено и законы развития искусства. Общность форм вытекает из общности этнической. Новые формы возникают вследствие влияния искусства одного народа на искусство другого. Таким чисто механическим путем из сочетания форм шумерийского искусства, унаследованного Митанни, и протохеттского рождается, например, по мнению автора, искусство новохеттов.
Только одними внешними причинами — обычно нашествиями — объясняются гибель или периоды временного упадка того или иного государства. При характеристике общественного строя автор из-за методологической беспомощности впадает в полное противоречие с собственными своими высказываниями. Он определяет, например, хеттское общество, как феодальное, но в то же время признает, что там существовало два класса — «свободные и рабы».
Не избежал Контено и обычной для современной буржуазной науки вульгарной поверхностной модернизации, хотя к ней он прибегает сравнительно редко. Так, явно неудачны сопоставления ассирийских колоний в Каппадокии с современными концессиями или хабири с французскими наемниками XIV—XVI вв.
Игнорирование работ советских археологов и историков, открывающих в полном смысле этого слова новые горизонты в изучении прошлого народов Кавказа, Закавказья и Северного Причерноморья, а следовательно, и всего Переднего Востока, значительно обедняет не только содержание книги, но и выводы автора. Теперь становится все более и более очевидным, что близость, например, культуры Триполья с древними культурами Малой Азии, Балканского полуострова и Крита далеко не случайна и при решении вопроса об этногенезе соответствующих племен и народов нельзя не считаться с археологическим материалом, добытым в СССР.
Сосуществование в книге двух хронологических систем создает известную нечеткость.
Все же, несмотря на эти очень существенные недостатки, работа Ж. Контено содержит весьма ценный и обширный фактический материал. Вот почему было бы вполне оправданным издание этой книги в русском переводе, особенно если принять во внимание недостаток подобного рода общих работ по истории хеттов и хурритов, близко стоявших ко многим народам, населявшим некогда некоторые области нашей родины. [200]
[1] Т. С. Пассек, Периодизация Трипольских поселений, МИА, № 10, стр. 20.
[2] Там же.
[3] S. Smith, Alalakh and Chronology, L., 1940.
[4] В. В. Стpувe, Датировка I Вавилонской династии, ВДИ, 1947, № 1.
Написать нам: halgar@xlegio.ru