выделите соответствующий фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
К разделуТурция
| Сайт подключен к системе Orphus. Если Вы увидели ошибку и хотите, чтобы она была устранена, выделите соответствующий фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter. К разделуТурция | |
(Югославия, Сараево)
Восточные источники по истории народов Юго-Восточной
и Центральной Европы. [Том I]. М., 1964.
{67} – конец страницы.
OCR OlIva.
В Османской империи существовало два рода правовых памятников, дополнявших друг друга и представлявших особую турецко-османскую систему. Одна часть этих правовых памятников базировалась на принципах мусульманского права, другая — на канонах (канун), отвечающих требованиям времени и обстоятельствам. Прежде чем дать ответ на поставленный вопрос, необходимо хотя бы в кратких чертах описать, как возникла эта двойная система и какова была почва для применения ее в практической жизни. Это, бесспорно, сложная проблема, однако на основании ее будет легче рассмотреть и оценить важность этих памятников как исторических источников.
Мусульманское право начинает развиваться в седьмом столетии параллельно с образованием Арабского государства, которое за довольно короткий срок заняло огромную территорию от Индии до берегов Атлантического океана.
В Арабский халифат вошло немало земель, имевших до этого различные правовые и культурные традиции, которые нужно было объединить и соотнести с общими положениями мусульманского права. В таких условиях развилась оживленная деятельность в правовой и законодательной областях. Наряду с изучением самого мусульманского права началось изучение правовых организаций и обычаев в захваченных областях.
Интенсивная работа по систематическому изучению мусульманского права и его источников, особенно во времена Аббасидов, дала ощутимые результаты. Среди видных юристов проводились разнообразные научные дискуссии не только по отдельным правовым вопросам, но и о правовой методологии, в результате чего развились правовые школы1). От них до наших дней сохранились в практической жизни ханифитская, маликитская, шафиитская и ханбалитская школы, представляющие суннитское направление. Они дали немало знаменитых юристов, оставивших после себя значительные труды. {67} В особых условиях развивалось право шиитского направления. Труды мусульманских юристов — источники первостепенной важности для изучения не только мусульманского права, но и истории права в широком смысле2).
Однако следует напомнить, что работа над мусульманским правом развивалась больше в теоретическом плане, в то время как по составлению законодательных актов (кодификации) делалось мало. Принимая это во внимание, историк должен, когда он использует шариатско-правовые труды как исторический источник, изучить на основе исторических документов, в какой степени они соответствуют действительности и как соотносятся с фактическим применением. Эти теоретические труды могут быть очень полезными для знакомства со средой, в которой они возникли. Однако с течением времени обстоятельства менялись, а вместе с ними менялись и статьи законов. Это выяснение фактического состояния особенно важно, когда речь идет об общественно-правовых вопросах (как, например, государственный аппарат, финансовые отношения, налоги и др.), потому что в этой области было больше всего отступлений от принципов мусульманского права.
С этой точки зрения важным историческим источником являются собрания фетв, относящихся к определенному времени и местности. Они содержат драгоценный материал по истории права и дают нам ответы на многие конкретные вопросы. Точно так же полезны труды, предметом которых служит сравнительное право. Они позволяют нам ознакомиться с положением правовых школ, с методами их исследования известных правовых проблем и оценить роль такого рода трудов в развитии мусульманского права.
Важным фактором в формировании правовых институтов было обычное право, которое отражало развитие и состояние отдельных территорий Арабского халифата. Обычные правовые нормы не подвергались быстрым изменениям. Напротив, мусульманское право относилось терпимо к тому, что не противоречило его основным принципам. Более того, некоторые из местных обычаев были приняты им и, таким образом, вошли в состав мусульманского права3).
Имело место и влияние извне, особенно в общественных институтах. Так, во времена Омейядов (661—750 гг.) мы наблюдаем воздействие византийского права, а позднее, при Аббасидах, были восприняты многие юридические нормы Сасанидского Ирана. Особенно зримо это влияние проявляется в государственной организации, налоговой системе, аграрных вопросах и других общественных институтах. Сложившиеся институты с известными модификациями сохранились и в тюркских государствах, образовавшихся на территории Арабского халифата4). Однако мусульманское право оставалось общей юридической {68} системой для всего «мусульманского мира». Оно сохранило свой оригинальный характер, поскольку постоянно опиралось на основные источники мусульманского права.
Вместе с тем на практике наряду с мусульманским правом применялось и обычное право, которое благодаря стечению обстоятельств и общественному развитию получало все большее значение. Этот процесс в области правовой деятельности длился в течение столетий и приобретал новые формы в соответствии с развитием общества.
В Османской империи, как и в Сельджукском государстве в Малой Азии, роль мусульманского права всегда была весьма значительной. Каких-либо существенных различий в применении этого права в практической жизни как в Османском, так и в других мусульманских государствах не было. Следовательно, в широком смысле оно и не представляло нечто специфичное для турецко-османского права. Мусульманское право произвело серьезные изменения в общественной жизни тех областей, которые были охвачены массовой исламизацией, и повлияло на всю жизнь общества5).
В Аббасидском халифате, как и в тюркских государствах, которые возникли позднее на его территории, официально применялось ханифитское право. Так было и в Османском государстве. Кадии принимали свои решения в соответствии с принятыми мнениями ханифитских законодателей на всей территории этой империи и даже в тех ее областях, где ранее в большинстве были представители других правовых школ. В связи с этим понятно, почему кадиям в Османской империи в момент их назначения повелевалось, чтобы они свои решения принимали в соответствии с ханифитской правовой школой6).
В соответствии с этой школой муфтии издавали фетвы (правовое мнение по какому-либо спорному вопросу)7). Муфтии должны были цитировать источник, на основании которого ими давались ответы на поставленный правовой вопрос. От цитирования источника был освобожден только шейхулислам.
Поскольку шариатское право не было кодифицировано, то спорящие стороны в делах правового характера часто на суде ссылались на эти фетвы как на правовое основание для своих требований, а суд должен был устанавливать, может ли данная фетва быть применена к этому конкретному случаю8).
В Османском государстве кадии обладали весьма широкими полномочиями. Кроме разрешения гражданских, уголовных, торговых и других споров, им султанским повелением было предписано вести {69} надзор над разверсткой и сбором некоторых государственных и местных налогов9). Они также выискивали обоснование для ответа на жалобы частных лиц против действий государственных органов и по мере надобности доносили об этом центральной власти10). Кадии пользовались правом надзора над деятельностью вакфов, и управители вакфов должны были ежегодно давать им сведения о прибыли и расходах вакуфных учреждений. Установление цен на основные продукты питания тоже входило в их компетенцию11). По таким вопросам, как обеспечение рабочей силой и специалистами работ по ремонту и сооружению дорог, мостов, городов, и по другим общественным делам также обращались за помощью и поддержкой к кадиям12).
Поскольку кадии обладали такой широкой компетенцией, их реестры судебных решений (сиджили) являются важным историческим источником. В них отражена деятельность кадиев с указанием даты для каждого случая. Из этих реестров мы узнаем не только о том, каким образом применялись отдельные статьи закона, но и часто — за недостатком оригинальных источников — и о самих законах13). Поэтому без них отдельные вопросы не могут в полной мере ни рассматриваться, ни изучаться14).
Правовая жизнь Османской империи, в состав которой входили различные народы с разными обычаями и традициями, регулировалась не только законами мусульманского права. Важное значение имели законы, принимаемые центральной властью, — султанские указы (ferman), распоряжения (emir) и специальные законы (kanun). Это то, что специфично для турецко-османского периода. Государственная организация и тимарно-сипахийская система базировались в основном на этих законах15). Финансы, большая часть налоговых дел и аграрных вопросов регулировались этими законами16). Отсюда, наряду с шариатскими податями (hukuk-u şer’lye,) {70} возникли и обычные подати (rüsûm-u örfiye) и обложения (tekâlif-i örfiye), как и другие чрезвычайные налоги (avâriz-i divaniye). Более того, когда власти выискивали политические и фискальные (относящиеся к казне) причины, они приписывали к этим законам и некоторые шариатские налоги и размер этих налогов17). Богатый материал по этому вопросу дают султанские указы и многочисленные канун-наме. Кроме того, в них находим ценные данные о положении реайи в турецкой тимарной системе18).
Кроме законов были приняты (т.е. заимствованы) и отдельные институты балканских народов, как, например, влашско-скотоводческая и военная организация (voynuk teşkilâti), мартолоси, дербенджии, областные и сельские старейшины (князья и примикури) и т.п.19). В канун-наме говорилось о влашском обычае (âdet-i eflâkiye) и податях (rüsûm-u eflâkiye). Приводятся местные выражения: баштина, катун, полячина, лукно и т. д. Известное время сохранялись названия и территории существовавших областей, как, например, область Павловича (Vilâyet-i Pavli), Кралева область (Vilâyet-i Kĭral)20), Вукова область (Vilâyet-i Vlk)21), область Сокол (жупания Жупана-Владка), область Бистрица, Горажде и Осаница (жупания Твртка), область Загорье (жупания Радони)22) и т.д. Саский закон об эксплуатации рудников, который применялся в югославянских землях и во времена турецкого владычества, сохранился в турецком тексте23). Все эти данные — важный исторический источник не только для турецкоосманского народа, но и для южнославянских средневековых государств.
В Венгрии каждый дом давал на Митров день по одному дукату или сотню пензов своему королю. Это сохранилось вместо подушной подати (cizye), хотя подушная подать, по мусульманскому праву, — личный налог, взимаемый с хозяйств. То же происходило до 1690 г. и в других областях европейской части Османского государства24). Подобные примеры принятия местного обычного права были в отдельных частях Малой Азии, как в тимарно-сипахийской организации, так и в вопросах управления и налоговых дел25). В этих юридических институтах находим материал, который в известной степени освещает и более древний период.
Арабские страны, вошедшие в состав Османской империи, сохранили в основном свое старое устройство26). Тимарная система захватила только некоторые части Сирии и Ирака. Ряд областей в Юго-Восточной {71} Анатолии, признав верховную власть империи, также оставались автономными в своем внутреннем управлении27).
Между тем всюду в Анатолии (кроме указанных областей) и европейской части Османского государства была введена тимарно-сипахийская организация. В соответствии с нею строился весь государственный аппарат и была установлена специфическая турецко-османская система управления28), на основе которой были приняты многие законы военно-политического и хозяйственного характера, разработанные под руководством хранителя султанской печати (нишанджи).
При оценке этих законов как исторических источников важно установить в первую очередь их подлинность, а затем место и время их применения. Наиболее надежными источниками могут считаться оригинальные документы, содержащие султанские указы (hatt-ĭ hümâyûn, ferman, berat), распоряжения центральной власти (emr-i sâmî) и приказы наместников (buyuruldu), официальные и заверенные копии этих документов и их копии в кадийских реестрах (сиджилях), а также решения кадиев, в которых дается ссылка на статьи закона. Не менее достоверным историческим источником являются кануны и канун-наме, издававшиеся по мере надобности в определенное время центральной властью и содержавшие законы общие и специальные для отдельных областей29).
Можно сказать, что эти правовые нормы составили юридическую основу турецкого государства в первые три столетия его существования. После захвата Константинополя и образования империи деятельность турецких властей по организации государственного управления и принятию новых законов была весьма оживленной30). Наибольшая правовая и законодательная активность султанского двора наблюдалась в первой половине XVI в., когда Османская империя достигла наивысшего могущества.
Основные юридические установления, выработанные в этот период, без существенных перемен действовали вплоть до XIX в. Однако со второй половины XVI в., несмотря на сохранение богатых источников государственных доходов и огромного военного потенциала, все более явственно стали проявляться черты военного и финансового ослабления империи. Это выражалось в резком обесценении денег31) и нарушении порядка и дисциплины как в тимарно-силахийской организации, так и в янычарском войске32). Частые войны и периодические внутренние беспорядки еще больше ухудшали положение.
Но как только более или менее налаживались дела, начинали {72} приниматься определенные меры и в законодательной области, особенно по вопросам налогов и упорядочения финансов. Изменения и реформы, проводимые в этом отношении, временами приносили известный успех33). Однако существующая экономическая и военно-политическая система в основе своей не менялась. Между тем было очевидно, что эта система не отвечает духу времени и вследствие этого Османская империя отстает от европейского развития34).
Только в XIX в. в царствование Махмуда II в результате упразднения янычарского корпуса (1826 г.) и тимарно-сипахийской организации (1839 г.) эта система была несколько изменена. Лишь после этого можно было приступать к проведению реформ в военной, политической и экономической областях. Янычарский корпус был заменен новым регулярным войском по европейскому образцу35), была проведена реорганизация правительства и учреждены министерства, образован военный совет и верховный суд, введено обязательное начальное обучение. Таким образом, была подготовлена основа для танзимата, который в свою очередь явился базой всех позднейших реформ36). При разработке ряда новых законов брались за основу европейские законы37). Между тем аграрный закон 1858 г. (Kanun-name-i arâzî) был составлен на принципах мусульманского права и старых канунов, а гражданский закон того времени (Mecelle-i ahkâm-i adliye) — только на принципах мусульманского права. Эти законы положили начало первой кодификации гражданского права.
Бесспорным фактом является то, что все эти законы — важный исторический источник. Однако, прослеживая историю правовой и законодательной деятельности Османского государства, необходимо помнить и о других исторических источниках и изучить, в какой мере существовавшие законы отвечали тогдашнему развитию и как они применялись в практической жизни. Только на основе такой научно-исследовательской работы можно представить историческое развитие Османской империи в правовом деле.
1) Об этом существует богатая литература. Особенно важны произведения по философии мусульманского права (usûl-i fikh) и те, в которых разбираются только спорные вопросы (hilâfiyyat), а также работы по истории мусульманского права (tarih-i fikh) и биографии видных юристов (tabakât-i fukahâ).
2) По мелким вопросам были расхождения и между юристами одной и той же школы. Это особенно явно проявилось в ханифитской школе. Применялось положение, для которого имелась фетва (разрешение муфтия). Однако были случаи — правда, редкие, — когда от издания фетвы уклонялись в каком-то спорном вопросе. Типичным примером может служить вопрос о правовом характере вакфа, о чем существовало три различных мнения известнейших представителей ханифитской правовой школы. В результате в целях выполнения завещания применялась судебная регистрация путем фиктивного процесса. В шафиитской правовой школе спор разрешали принятием одного какого-то положения. Это производилось таким образом, что в спорных вопросах принималось положение, которое защищал самый видный и признанный представитель данной школы текущего столетия.
3) В качестве термина для понятия «обычное право» взято наряду с общеизвестным словом «âdet» слово «örf» (арабск. urf), что означает «хороший обычай».
4) M. Fuad Köprulu, Fıĭkĭh, — «Islam Ansiklopedisi», S. 35-36.
5) Так, например, большое влияние на развитие городов своими пожертвованиями и как кредитные учреждения оказывали такие мусульманские институты, как вакфы.
6) Кадии исполняли судебные дела от имени халифов. Решения, которые бы они принимали, опираясь на другие правовые школы, в принципе были бы невыполнимы (Ebül’ula Mardin, Kadĭ, — «Islam Ansiklopedisi», cilt 55, S. 42-46).
7) На издание фетвы муфтий получал особые полномочия (menşûr). Были среди муфтиев и принадлежавшие к другой правовой школе. Они также имели право издавать фетвы. Однако при этом им указывалось, что их фетвы должны соответствовать мнениям ханифитских юристов (Ebül’ula Mardin, Fetva, — «Islam Ansiklopedisi» cilt 35).
8) Фетвы до некоторого времени заменяли (подменяли) кодификацию правовых порядков. Когда во второй половине XIX в. приступили к выработке свода законов (Mecelle), эти фетвы принимались во внимание при формулировании отдельных правовых статей.
В Османском государстве предметом фетвы не были исключительно статьи из мусульманского права, известны фетвы о земле, взятые из права обычаев (örf). Например, фетвы шейхулислама Абуссууда («Ma’ruzat-i Ebussuud Efendi»).
9) H. Hadžibegić, Dzizja ili harač, — «Prilozi», III, IV., V, Sarajevo, 1953, 1955; H. Hadžibegić, Porez na sitnu stoku, — «Prilozi», VIII-IX, 1960.
Разверстку налога, называемого «imdâd-i hazariye ve seferiye», производил кадий с согласия представителей отдельных сел своего округа (кадилыка). Об этом можно найти достаточно материала в кадийских реестрах судебных решений.
10) В этих случаях кадиям обычно направлялся султанский приказ и давалась директива, как им поступать (Н. Hadžibegić, Nekoliko turskih dokumenata о Grblju и XVIII stoljeću, — «Spomenik», t. CV, Beograd, 1956).
11) Об этом есть свидетельства в кадийских судебных реестрах.
12) Вместе с тем известной дисциплинарно-судейской властью обладали старейшины некоторых местных воинских отрядов. Отдельные религиозные объединения в границах своего самоуправления самостоятельно решали вопросы брака, семьи и наследства в соответствии со своими религиозными обычаями и традициями.
13) Приказы центральной власти, имевшие общий характер или относившиеся к определенному кадийскому округу, как и указы наместников вилайетов, посылались кадиям. Они эти указы целиком вносили в свои сиджили.
14) Вплоть до XIX в., когда была проведена судебная реформа, все судебные дела вершились кадиями. Во время Танзимата были созданы регулярные суды (nizâmiye mahkemeleri), и тем самым была ослаблена компетенция кадиев Актом верховной власти от 24 джумада II 1305 г. (8 марта 1888 г.) было проведено разграничение между этими судами. Нужно отметить, что в 1850 г. был принят новый закон о торговле, а в 1858 г. — закон по уголовным делам. Источниками для этих законов послужили французские законы.
15) Mehmed Arif, Kanunnanıe-i Âl-i Osman, — «Tarih-i Osmanî Encümeni Mecmuası», Istanbul, 1330; H. Hadžibegić, Rasprava Ali Čauša iz Sofije o timarskoj organizaćiji и XVII stoljecu, — «Glasnik Zemalskog muzeja», Sarajevo, 1947 (далее — GZM); I. H. Uzunçarşĭlĭ, Saray teşkitâı, Ankara, 1945; «Merkez ve Bahriye teşkilâtı», Ankara, 1948. Başvekâlet Arşivi icmal defterleri.
В Восточном институте (Сараево) есть микрофильмы общих дефтеров XV и XVI вв., которые касаются земель Югославии.
16) «Divan-i Humâyŭn Ahkâm defterleri»; «Maliye Ahkâm defterleri»; «Tahrir, Тарu ve Maliye defterleri» (cm. Sertoğlu Midhat, Muhteva bakĭmĭndan Başvekâlet Arşivi, Ankara, 1955).
17) См. работы Н. Hadžibegić: Dzizja ili harač; Porez na sitnu stoku.
18) «Monumenta turcica», serija I, «Zakonski spomenici», Sarajevo, 1957, sv. 1; «Kanuni i kanun-name za Bosanski, Hercegovački, Zvornički Kliški, Crnogorski i Skadarski sandžak», Sarajevo, 1957; «Historija naroda Jugoslavije», kn. II, Zagreb, 1959; Izvori: s. 42-46, 99-101, 152, 202, 203, 213; O. L. Barkan, Kanunlar, Istanbul, 1945.
19) В качестве примера приведем: «Закон о влахах Смедеревского санджака» от 934/1527 г. («Kanun-i eflâkan-i Livâ-i Semendre») и «Закон о ратных людях» периода Сулеймана Законодателя («Kanun-i voynuğan») (см. О.L. Barkan, Kanunlar, s. 265, 266, 324, 325). О влахах-скотоводах был особый закон (см.: Н. Hadžibegić, Porez па sitnu stoku. str. 83-85; Br. Djurdjev, O Knezovima pod turskom upravom, — «Istoriski časopis», I, 1948; «O vojnucima», — GZM, 1947; H. Hadžibegić, Kanun-nama sultana Sulejmana Zakonodavca, — GZM, т. IV-V, 1949—1950 s. 370-372; Nedim Filipovic, Bosna i Hercegovina Historija naroda Jugoslavije, kn. II, s. 122, 137, 140-142).
20) «Monumenta turcica», str. 11-14.
21) Başvekâlet Arşivi, Tapu defteri, № 2 (Defter Vilâjet-i Vlk 859/1455).
22) H. Hadžibegić, Porez na sitnu stoku, str. 86.
23) Рукопись Восточного института в Сараеве, Кодекс № I. Kanun-i meâdin; Fehim Spaho, Turski rudarski zakon, — GZM, 1913; Sertoğlu Midhat, Muhteva bakĭmĭndan Başvekalet Arşivi.
24) H. Hadžibegić, Dzizja ili harač.
25) H. Hadžibegić, Rasprava Ali Čauša, s. 152-159, 184-192; O. L. Barkan, Konanlar.
26) Это так называемые эйялеты с сальяне (salyane ile olan eyaletler), — H. Hadžibegić, Rasprava Ali Čausâ..., s. 146, 174, 175.
27) Эти автономные области называются в турецких памятниках hükûmet (Ibid., str. 146, 176).
28) Али Чауш в своем исследовании дает краткий обзор этой системы (см. H. Hadžibegić, Rasprava Ali Čauša...).
29) После завоевания некоторых областей какое-то время в них сохранялись местные порядки. Затем непосредственно на местах производилась перепись населения и хозяйств с их источниками дохода. Это было фундаментом для введения тимарно-сипахийской системы. В начале этих письменных законов записывались канун-наме для данной области. Время от времени эти законы обновлялись, в них вносились происходящие изменения, а по мере надобности и новые статьи.
30) Halil Inalcĭk, Osmanlĭ hukukuna giriş, Örf-i sultanî hukuk ve Fatih’in kanunları, Siyasal Bilgiler Fakültesi Dergisi, cild ХIII, 1958, s. 2.
31) H. Hadžibegić, Dzizja ili harač.
32) Во время похода на Эгри Хасан Кафи Прушчак прислал султану Мехмеду III свой труд «Nizam al-mulk» на арабском языке (а позднее и на турецком, несколько расширенный вариант), где указывает на отрицательные явления в государственном аппарате. Точно так же Айни Али в своем донесении султану Ахмеду I отмечает хаотическое состояние в тимарной организации, которое он имел возможность наблюдать, исполняя обязанности доверенного лица тимарного центрального управления.
33) Реформа налоговой системы, которую в 1690 г. провел Кёпрюлю Фазыл-паша, как и реформы Ахмеда III (1703—1730), способствовала финансовой стабилизации в XVIII в.
34) По реорганизации артиллерийских войск по примеру европейского войска были приняты некоторые меры в XVIII в. (их осуществляли Хумбараджи Ахмед-паша, барон де Тот, Халил Хамид-паша), однако это не имело какого-нибудь существенного значения.
Селим III (1789—1807 гг.), считавший, что без реформ в самой системе невозможно приостановить упадок империи, создал специальные новые отряды регулярной армии. Однако эти мероприятия были прерваны в результате его свержения и установления реакционного режима. Спустя 14 месяцев этот режим пал под ударами интервенции Алемдар Мустафа-паши, однако позднее и он сам стал жертвой янычарского бунта. Новый султан Махмуд II (1808—1839 гг.), сторонник реформ, не мог в первое время своего правления ничего сделать в этом отношении.
35) Наряду с этим была основана Военная академия и Военная медицинская школа, в которые были приглашены в качестве профессоров европейские специалисты.
36) Специальным султанским указом (Gülhâne Hatt-i Humayunu) танзимат был провозглашен самым торжественным образом 3 октября 1839 г. Султанским указом, именуемым «Islâhat fermani», 18 февраля 1856 г. было сделано дополнение к положениям, содержащимся в султанском указе от 1839 г.
37) Первая государственная конституция (Kanun-i esâsĭ) 1876 г. была составлена по образцу тогдашних европейских конституций. Однако, как известно, в конце того же года парламент был распущен и конституция фактически перестала действовать В 1908 г. она вновь обрела силу. После свержения Абдулхамида II она была частично изменена в пользу народного представительства.
Написать нам: halgar@xlegio.ru