Сайт подключен к системе Orphus. Если Вы увидели ошибку и хотите, чтобы она была устранена, выделите соответствующий фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Искендеров А.А.
Тоётоми Хидэёси

Предлагаемая вниманию читателя книга представляет собой повествование о жизни и деятельности выдающегося японского полководца, политика и реформатора второй половины XVI века Тоётоми Хидэёси. Его имя не сходит со страниц японских исторических исследований, популярных жизнеописаний, публицистических и художественных произведений. До сих пор в японском народе живут переходившие от поколения к поколению предания об удивительной судьбе и легендарных подвигах этой едва ли не самой яркой и значительной личности во всей средневековой истории Японии.

Чем же знаменит Тоётоми Хидэёси? Почему спустя почти четыре столетия общественный интерес к нему не только не ослабевает, но даже возрастает?

Причин тому несколько. Тоётоми Хидэёси природа щедро наделила умом, талантом и незаурядными способностями крупного военного и государственного деятеля. Это был первый и, пожалуй, единственный в средневековой Японии случай, когда человек без роду и племени поднялся до самых вершин славы и власти. Его политическая биография неотделима от исторической эпохи, насыщенной многими крупными событиями, одним из главных участников которых он был. И потому эта книга не только, а может быть, и не столько о самой личности Тоётоми Хидэёси, сколько о его времени.

А эта эпоха — одна из интереснейших страниц не только японской, но и мировой истории. То было время бурных и знаменательных событий; многие из них по праву можно назвать переломными — так огромно их значение для развития человечества. Великие географические открытия, проложившие пути к отдаленным, а часто и неведомым районам земного шара, значительно расширили кругозор человека, его представления о мире, заложили основы для развития мировой торговли, способствовали более широкому и тесному общению разных народов и культур Старого и Нового Света, Запада и Востока. В результате мир, возможно, впервые стал восприниматься единым и неделимым.

XVI столетие в Западной Европе было отмечено резким обострением социальных противоречий и конфликтов. Расшатывались [5] феодальные устои. На политическую арену вступал новый общественный класс — буржуазия. Начиналась полоса буржуазных революций. Реформация и Великая крестьянская война в Германии, первая успешная буржуазная революция — Нидерландская, как набатный колокол, возвестили о грядущей победе более прогрессивного социального строя — капитализма. В России царь Иван IV Грозный, опираясь на служилое дворянство, вел тяжелую борьбу против крупных землевладельцев — бояр, с присущей ему твердостью и жестокостью проводил в жизнь реформы, которые отразили важные социальные изменения в общественном строе страны и вели к укреплению единого централизованного Русского государства.

В XVI веке впервые появляется термин «Ренессанс» («Возрождение»), обозначивший целую историко-культурную эпоху, связанную с невиданным расцветом науки, культуры, литературы, искусства. После долгих веков религиозного фанатизма и средневекового мракобесия перед человеком вдруг открылся вполне реальный мир, в центре которого находился он сам со своими земными радостями, раздумьями о жизни, красотой и богатством внутреннего содержания. Это гуманистическое течение способствовало освобождению человеческой личности от феодально-религиозной идеологии, церковных суеверий, догм и легенд, от духовной диктатуры церкви. Первые ростки гуманизма появились в Италии еще в XIV веке. Но своего наивысшего расцвета гуманистическая культура достигла в XVI столетии. Именно в это время жили и творили такие гиганты Возрождения, как Микеланджело и Рафаэль, Леонардо да Винчи и Тициан, Уильям Шекспир и Томас Мор.

XVI век не только дал блестящую плеяду великих гуманистов, имена которых золотыми буквами вписаны в культурную летопись общечеловеческой цивилизации. Он как бы венчает всю эпоху Возрождения, это мощное социальное, научное, историко-культурное и эстетическое движение, которое Ф. Энгельс с полным правом мог определить как «величайший прогрессивный переворот из всех пережитых до того времени человечеством, эпоха, которая нуждалась в титанах и которая породила титанов по силе мысли, страсти и характеру, по многосторонности и учености».¹⁾

Вместе с тем с XVI века начинается отсчет времени, которое охватит не одно столетие и явится свидетелем чудовищных преступлений колониализма, этого позорнейшего порождения капитализма. Народы целых континентов окажутся под игом колонизаторов. Та же участь ожидала и Японию, когда в середине XVI века у ее берегов впервые появились европейцы. И если этого не произошло, то в этом огромная, можно сказать, историческая заслуга принадлежала Тоётоми Хидэёси, который не только вовремя [6] распознал истинные цели европейских держав — Португалии и Испании, но и принял все возможные меры, чтобы отвести нависшую над страной грозную опасность оказаться на положении колонии. В. И. Ленин писал, что в Азии «условия наиболее полного развития товарного производства, наиболее свободного, широкого и быстрого роста капитализма создались только в Японии, т. е. только в самостоятельном национальном государстве».²⁾ То, что общественное развитие Японии пошло именно таким — независимым, самобытным путем, в значительной мере обусловлено той политикой, которую проводил Тоётоми Хидэёси, отстаивая суверенитет своей страны.

В истории Японии XVI столетие — переломный момент, когда в социально-экономических отношениях и общественно-политическом строе происходили важные качественные сдвиги. Особое значение имело развернувшееся во второй половине XVI века движение за объединение, положившее конец постоянным феодальным междоусобицам и политической раздробленности страны. В этот период происходит бурный рост городов, получают развитие новые отрасли производства, укрепляются позиции торгового капитала, устанавливаются первые сношения с европейцами.

Тоётоми Хидэёси вошел в отечественную историю прежде всего как собиратель японских земель и создатель единого централизованного японского государства. Он вобрал в себя многие черты той эпохи и складывавшиеся особенности японской нации, чем в первую очередь интересен современному японцу. Именно потому к этой исторической личности так часто обращаются современные японские авторы, стремящиеся понять и осмыслить дошедшие до нашпх дней и сохранившиеся в народе, хотя не всегда легко уловимые отличительные особенности и своеобразие процесса становления японского централизованного государства и развития япоп-ской нации, уходящие своими корнями в те далекие времена.

Максимилиан Волошин, автор биографической повести о В. И. Сурикове, в которой рассказывается о творчестве великого русского художника, в частности о том, как создавались его знаменитые полотна на исторические темы, высказал интересную мысль: «Ни исторические эпохи, ни исторические характеры никогда не угасают бесследно в жизни народов. В современности всегда присутствует всё, из чего народ слагался исторически. Подводные течения истории только на время выносят на поверхность, на яркий свет известные элементы народного духа и характера, оставляя другие в тени, в глубине».³⁾ Это более чем справедливо в отношении тех исторических деятелей, которые смогли уловить, понять и верно использовать в своей деятельности главные тенденции эпохи, слить воедино — не всегда, может быть, ясно осознавая [7] это — характер эпохи и присущие данному народу исторические, национальные и психологические особенности.

Учет этих особенностей помогает рельефнее представить, психологически глубже и тоньше понять саму личность, ее место и роль в исторических событиях, а также ту среду, которая ее выдвинула и оказала влияние на ее становление и формирование. К сожалению, объективный научный подход нередко приносится в жертву узким политическим целям, и тогда оценка исторической личности служит оправданием всякого рода националистических и шовинистических увлечений и извращений.

Эта тенденция в какой-то мере коснулась и литературы о Тоётоми Хидэёси, который в некоторых работах предстает не как реальная историческая фигура со всеми присущими ей сложностями, противоречиями, прогрессивными и реакционными чертами, а как явно идеализированный, почти мифологический образ, наделенный одними добродетелями. В подобных жизнеописаниях в историческое повествование обильно примешиваются всевозможные легенды и домыслы, от которых историческая личность, вырванная таким образом из реальных обстоятельств, начисто теряет реальные человеческие черты. Иногда это делается непроизвольно и вызвано слабой изученностью отдаленной веками исторической эпохи, отсутствием необходимых и заслуживающих доверия источников, а также не всегда тщательной проверкой и сопоставлением исторических фактов. К сожалению, нередко авторы исторических исследований, посвященных той или иной личности, руководствуются целями, лежащими в стороне от интересов науки.

Литература о Тоётоми Хидэёси, изданная в Японии, практически необозрима. Однако, несмотря на ее обилие, многие стороны его жизни и деятельности остаются недостаточно выясненными, по ряду вопросов, в том числе принципиальных, относящихся, например, к оценке его реформаторской деятельности, социального содержания этих реформ и их последствий, существуют взаимоисключающие точки зрения. Споры идут не только по вопросу о роли и месте Тоётоми Хидэёси в японской истории. До сих пор не выяснены с достаточной полнотой и достоверностью многие стороны его биографии. Даже в исторических источниках и документах, содержащих сведения о Тоётоми Хидэёси и связанных с ним событиях, доподлинные факты и биографические сведения так сильно перемешаны с вымыслами и мифами, что порой невозможно отделить легенду от правды.

В литературе об исторических личностях довольно часто происходят любопытные метаморфозы. Политические, государственные и военные деятели, которых при жизни незаслуженно обходила слава, спустя годы, десятилетия или столетия вдруг начинают [8] привлекать к себе внимание потомков, становятся как бы выразителями их собственных мыслей и поступков. И, наоборот, что случается гораздо чаще, та или иная личность, причисленная при жизни чуть ли не к лику святых, постепенно стирается в памяти следующих поколений, не оставляя сколько-нибудь заметного следа. Случается и так, что на протяжении жизни одного поколения трактовки и оценки одного и того же деятеля претерпевают столь существенные изменения, будто речь идет о совершенно разных людях.

В какой-то мере эта тенденция коснулась и Тоётоми Хидэёси. Литература о нем проделала немалую эволюцию, прежде чем родился образ, более или менее близкий к своему прототипу. Время — беспристрастный судья. Оно как бы взвешивает на весах истории все обстоятельства и объективные условия, в которых находилась и действовала та или иная историческая личность, бережно отбирая и сохраняя все подлинно достоверное и объективно правдивое, отбрасывая все искусственное, случайное, наносное, освобождаясь от ложно понятой романтики, мифической таинственности и нарочитой развлекательности. Только бережно относясь к исторической правде, такая литература приобретает ту достоверность и убедительность, без которых немыслимо настоящее научное исследование и правдивое историческое повествование.

Для появившейся в последние годы литературы о Тоётоми Хидэёси и его эпохе характерны более тщательный отбор, сопоставление и анализ исторических источников и документов, более глубокий подход к исследованию обстановки и условий, в которых он жил и действовал. Это стало возможным благодаря развитию и укреплению прогрессивных тенденций в современной японской историографии, достижениям мировой исторической науки в целом.

Следует тем не менее заметить, что исторических документов, которые в полной мере отражали бы политические события японской истории XVI века, не так-то много. По всей вероятности, многие документы той поры в результате постоянных междоусобных войн были уничтожены или пропали бесследно. Тем ценнее представляются усилия японских историков по собиранию и описанию сохранившихся источников и документов, относящихся к рассматриваемому периоду.

Большую ценность в этой связи представляет дошедшее до нас рукописное наследие Тоётоми Хидэёси, которое проливает свет на многие стороны его жизни и деятельности, раскрывает черты его характера, помогает яснее представить его политические и идеологические взгляды, отношение к фактам и событиям того времени, а также взаимоотношения с окружавшими его людьми. Он вел довольно обширную переписку со многими государственными [9] и военными деятелями, крупными феодалами, представителями придворной аристократии и духовенства, родными и близкими ему людьми. Эти письма проливают свет на отдельные моменты личной жизни Тоётоми Хидэёси, проясняют причины его побед и поражений, успехов, трудностей и неудач.

Эпистолярное наследие Тоётоми Хидэёси хранится в Институте публикаций исторических документов при Токийском университете. Автору довелось побывать в этом институте, где ему была предоставлена возможность познакомиться с рукописными материалами Тоётоми Хидэёси — собственноручно написанными письмами, различными приказами, распоряжениями, посланиями, записками и даже коротенькими стихотворениями. Еще накануне второй мировой войны институт опубликовал часть этих рукописей, а также подробные комментарии к ним,⁴⁾ что позволяет не только составить более полное представление о Тоётоми Хидэёси и некоторых чертах его характера, но и помогает восстановить многие факты и события той далекой эпохи.

Желая придать личности Тоётоми Хидэёеи еще большую значимость и сделать его всемирно известным, в Японии его часто сравнивают с Наполеоном Бонапартом. При посещении исторических мест, связанных с именем Тоётоми Хидэёси, особенно воздвигнутого им великолепного замка в Осака, вы непременно услышите из уст экскурсовода ставшую уже стереотипной фразу: «Тоётоми Хидэёси — это японский Наполеон Бонапарт». Если эти две исторические личности и имели какое-то сходство, то оно, пожалуй, касалось прежде всего присущего им обоим стремления установить мировое господство.

Исторические аналогии и параллели всегда относительны и опасны. Если уж и проводить такую аналогию, то гораздо больше обших черт можно обнаружить у Тоётоми Хидэёси и Ивана Грозного. Их объединяет не только общая эпоха — XVI век, но и ряд сходных моментов в их реформаторской деятельности (прежде всего в их усилиях, направленных на создание и укрепление централизованного государства), даже в некоторых чертах характера, на который время наложило свой отпечаток. Это особенно касается чрезмерного тщеславия и болезненного честолюбия, а также крайней жестокости, с какой они расправлялись со своими явными и мнимыми противниками. По своей жестокости Тоётоми Хидэёси, пожалуй, превосходил русского царя. Недаром его иногда сравнивают с римским императором Нероном, который отличался невероятной жестокостью в борьбе с сенаторской оппозицией.

Но как бы ни были заманчивы исторические параллели и аналогии, они ничего не объясняют, ибо каждая историческая личность индивидуальна и неповторима, как неповторимы те реальные [10] условия, в которых эта личность жила и действовала. Поэтому, чтобы понять поведение и поступки того или иного исторического деятеля, склад его ума и образ мысли, необходимо ясно представить себе реальную обстановку той эпохи. Прав Джавахарлал Неру, который в своих известных исторических письмах к дочери отмечал: «Если ты хочешь узнать прошлое, ты должна смотреть на него с симпатией и пониманием. Чтобы понять человека, жившего в давние времена, тебе надо будет понять окружавшую его обстановку, условия, при которых он жил, идеи, занимавшие его. Нелепо судить о людях прошлого так, словно они живут теперь и думают таким же образом, как и мы».⁵⁾ Это очень справедливое замечание человека, который преданно любил историю и которого история коснулась своим обаянием.

Понять людей, живших в прошлые времепа, их поступки и мысли, почувствовать биение пульса того далекого века, передать атмосферу исторической эпохи — задача чрезвычайно трудная и очень ответственная, но вместе с тем исключительно благодарная, ибо обращение к прошлому помогает лучше понять настоящее и яснее представить будущее.[11]

К содержанию Дальше

¹⁾ Ф. Энгельс. Диалектика природы. — Т. 20, с. 346. (Здесь и далее ссылки на труды К. Маркса и Ф. Энгельса даются по изданию: К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения. Изд 2-е).

²⁾ В. И. Ленин. О праве наций на самоопределение. — Т. 25, с. 262. (Здесь и далее ссылки на труды В. И. Ленина даются по Полному собранию сочинений).

³⁾ М. А. Волошин. Суриков. — «Радуга». 1966, № 3, с. 54.

⁴⁾ См.: Хо Тайко синсэкисю кайсэцу (Подлинные рукописи Тайко Тоётоми и их толкование). Токио, 1938.

⁵⁾ Д. Неру. Взгляд на всемирную историю. Письма к дочери из тюрьмы, содержащие свободное изложение истории для юношества. Т. 3. М., 1977, с. 420.