Сайт подключен к системе Orphus. Если Вы увидели ошибку и хотите, чтобы она была устранена, выделите соответствующий фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

К разделу Кавказ

Котович В. М.
Анадинский замок

Древние и средневековые памятники Дагестана
(Материалы по археологии Дагестана, вып. 9). 1980.
[222] — конец страницы.
Качество фотографий соответствует книге.

Средневековый период в горном Дагестане все еще таит в себе множество загадок. Причиной тому — не только скудость и противоречивость дошедших до нас сообщений письменных источников, но и чрезвычайно слабая изученность средневековых археологических памятников этого интереснейшего края.

Особенно мало внимания уделялось памятникам конца I — начала II тысячелетий, хотя этот период имел весьма важное значение в истории местного населения. Как отмечают специалисты, именно в этот период возобновился и заметно активизировался прерванный было арабскими завоеваниями процесс феодализации местного общества, сопровождавшийся в ряде случаев укреплением феодальных владений и небольших государств, наконец, тогда же в основном сложились все существующие ныне народности Дагестана и более или менее четко определились территории их расселения, также в основном сохранившиеся до нового времени.¹⁾ Наши знания об этом периоде основываются главным образом на сообщениях письменных источников и эпиграфических данных. Крайне незначительные археологические материалы происходят преимущественно из могильников.²⁾ [222]

Бытовые памятники этого периода раскопкам почти не подвергались, хотя к настоящему времени усилиями археологов, этнографов и историков они выявлены в разных частях горного Дагестана в довольно большом числе. В преобладающем большинстве своем это небольшие селища, получившие в этнографической литературе название «гухумных» поселений. Принято считать, что они существовали в рассматриваемый период, а с XIV в. большинство их оказывается заброшенными в связи с начавшимся в горном Дагестане процессом образования крупных поселений.³⁾ Наряду с такими поселениями в горных районах выявлены также немногочисленные пока остатки укрепленных городищ этого же времени, а также феодальных замков.⁴⁾

Предлагаемая статья посвящена одному из таких замков, расположенному неподалеку от ругуджинского хутора Анада (Гунибский район). Он был обследован в 1969 г. археологической экспедицией Института ИЯЛ.⁵⁾

Анадннский замок находился в естественно укрепленном труднодоступном месте, на длинном узком мысу, образовавшимся при слиянии реки Кара-Койсу и ее небольшого, но бурного левого притока — реки Бец-ор. Каньонообразные русла обеих рек глубоко прорезали здесь многоярусные толщи коренных пород, обнажения которых крутыми ступенями ограничивают мыс с трех сторон. Единственный подход к нему с южной стороны был затруднен сильно пересеченным рельефом. Края мыса окантованы древними речными террасами. Посредине него проходит невысокий, сильно разрушенный горный кряж протяженностью 0,7-0,8 км. Особенно сильно подвергся выветриванию его гребень, от которого осталось несколько останцóв причудливой формы, напоминающих своими очертаниями фигуры фантастических существ. На одном таком совершенно неприступном столбообразном останце, образующем господствующую высоту на мысу при впадении реки Бец-ор и Кара-Койсу, и находятся развалины небольшого замка (рис. 1, 1).

Добраться до руин очень трудно. С трех сторон — юга, востока к запада замок надежно прикрывают вертикальные скальные обрывы высотой 45-50 м, а с сезера — крутой травянистый склон, угол падения которого превышает 60°.

У мыса при слиянии двух рек и сейчас еще сходятся несколько дорог, связывающих отдаленные селения и хутора с долиной Койсу [223]

 
Рис. 1. Анадинский замок. 1 — общий вид; 2 — руины замка;
3 — развалы построек; 4 — основание внешнего панциря северной стены. [224]

Рис. 3*). Анадинский замок. План строительных остатков. [225]

и шоссейной дорогой. Но раньше их несомненно было больше. Помимо нескольких старых дорог, превратившихся теперь в тропы, внимание привлекают хорошо заметные остатки большой дороги, проходившей некогда по правому берегу реки Бец-ор и дальше на Ведено. Полотно этой дороги, прорубленное в отвесном обнажении скалы и местами немного укрепленное по краю кладкой, нависало над глубокой и узкой речной тесниной. Этот участок дороги и сам по себе был очень трудным и опасным для путников, но именно над ним и возвышался Анадинский замок. Владелец замка был и «господином» дороги.

Совершенно очевидно, что выбор места для замка был отнюдь не случаен. Отсюда не только просматривалась вся долина Кара-Койсу, ко и контролировался узел дорог, шедших из различных районов горного Дагестана в сторону Чечни и Северокавказских степей.

Небольшая узкая выровненная площадка, венчающая столбообразную высоту, почти полностью занята руинами замка (рис. 1, 2). Развалы построек густо заросли травой и колючим кустарником держидерева (рис. 1, 3). И только по восточной и северной стороне хорошо видны основания внешних панцирей стен, выложенных из крупных тесаных каменных блоков по самой кромке скалистого обрыва (рис. 1, 4).

Строительные остатки представляют собой фундаменты и части стен шести прямоугольных камер, располагавшихся, повторяя особенности очертаний площадки, анфиладой с запада на восток (рис. 3). Общая длина построек около 40 м, при ширине 4,5-5 м, площадь всех помещений замка около 200 м². Наибольшая высота сохранившейся части стен около 2 м. Толщина внешних стен замка достигает 1 метра, внутренних — 0,7-0,8 м. Внешние стены построены панцирной кладкой с забутовкой внутреннего пространства дробленым камнем, перемешанным с землей. Очень тщательно отделаны большие прямоугольные плиты, образующие внешний панцирь. Внутренний панцирь южной и северной стен сделан так же как и внешний, из таких же плит, а внутренний панцирь восточной стены сложен из сравнительно небольших плит, уложенных плашмя (рис. 2, 2). Очевидно, этот факт объясняется совершенной неприступностью замка с восточной стороны, благодаря которой строители могли позволить себе некоторое облегчение своей работы, не рискуя нанести ущерб оборонительным достоинствам замка. Углы внешних стен «перевязаны» «замковой» кладкой очень четко и надежно, а во внутренних помещениях они образованы путем постановки стен-перегородок «впритык» к внешней стене.

Все помещения связаны между собой дверьми, располагавшимися во внутренних стенах, ближе к южному краю. От дверей сохранились только вертикальные обрезы дверных проемов, ширина которых колеблется в пределах 1 м. Около проемов найдены так называемые «пяточные» камни, служившие для закрепления деревянного полотна самой двери и обеспечивающие ее вращение. Подобный способ крепления [226] дверей, применявшийся горцами с глубокой древности,⁶⁾ еще и поныне можно встретить в хозяйственных постройках высокогорных дагестанских хуторов, лежащих далеко от дорог.

В северной внешней стене обнаружено два «оконных» проема — прямоугольных отверстия высотой 40, а шириной 30 см. Тимпан одного из этих окон-бойниц украшен линейным арочным рельефом (рис. 2, 4). Подобные окна-бойницы, прорезанные в нижних ярусах крепостных стен известны и в закавказских замках-крепостях, где, как полагают исследователи, их могли использовать для наблюдения или в качестве амбразур.⁷⁾

Рис. 2. Анадинский замок.
1 — фрагменты керамики; 2 — внутренний панцирь восточной стены;
3 — полусферическая «чаша», выдолбленная в скальной породе; 4 — «оконный проем» в северной стене. [227]

Небольшие раскопки, проведенные в восточной камере замка, показали, что глубина культурного слоя достигает здесь 0,8 м. При его расчистке были обнаружены керамика, кости животных, остатки кровли и каменной вымостки пола.

В верхнем горизонте культурного слоя, образующий его серый рыхлый суглинок местами прокален до красноватого оттенка и насыщен углем, что очевидно является следами бывшего здесь пожара. По всей площади траншеи вдоль восточной стены замка были прослежены тонкие каменные плиты, лежащие горизонтально примерно на одном уровне; под ними находились скопления угля и обгоревших кусков дерева. Можно полагать, что это остатки кровли, рухнувшей вместе с обгоревшими балочными перекрытиями. Вероятно, все помещения замка были перекрыты плоской земляной кровлей, традиционной для горских построек.

В самых нижних горизонтах слоя находились более крупные, массивные плиты. Они лежали на одном горизонтальном уровне и, вероятнее всего, служили каменной вымосткой пола. А местами под плитами вымостки здесь удалось проследить забутовку естественных впадин на скальном основании, делавшуюся для выравнивания горизонтальной поверхности под каменную вымостку пола.

Обнаруженные в слое кости животных принадлежали крупному и мелкому рогатому скоту. Немногочисленная керамическая коллекция представлена здесь преимущественно фрагментами сравнительно тонкостенных красноглиняных сосудов с характерной «штрихованной» внешней поверхностью (рис. 2, 1).

За южной стеной замка, на очень узкой горизонтальной кромке скального обнажения, обрывающегося вниз глубоким обрывом, находятся на равном расстоянии друг от друга три глубокие полусферические «чаши», выдолбленные прямо в скальной породе (рис. 2, 3). На дне и по краям чаш заметны следы закопченности такого рода, которая может возникнуть только в результате долговременного воздействия огня в процессе сжигания жидкого топлива, вероятнее всего жира. Можно полагать, что эти «чаши» служили для разжигания сигнальных огней. Подобная находка дает основание думать, что в замке была хорошо налаженная «сигнальная служба», входившая, очевидно, в общую систему сигнализации определенного района и позволявшая очень быстро оповещать о надвигавшейся опасности все окрестное население. Да иначе и быть не могло, если вспомнить расположение замка, дающее возможность держать под наблюдением и контролем всю огромную котловину долины Кара-Койсу и все ее коммуникации.

При всем исключительном удобстве расположения замка для целей обороны и контроля над окружающей местностью, оно имело и один весьма существенный недостаток. Нигде на вершине столбообразного останца, занимаемой замком, нет естественных источников воды. А при обследовании среди руин замка не было найдено никаких приспособлений [223] для сбора воды, типа вырубавшихся в скале колодцев-водосборников, нередко встречаемых в других древних крепостях Дагестана и Кавказа и обеспечивающих водой их защитников во время вражеской осады. Очевидно Анадинский замок постоянно снабжался водой извне и осуществить это можно было только устройством довольно сложной системы подачи воды снизу, от источника в районе нынешнего хутора Анада или реки Бец-ор. Строительство такого водопровода навряд ли представляло серьезные трудности для горцев, больших мастеров такого рода сооружений. Важнее было так построить и укрыть этот водопровод, чтоб его не могли заметить и разрушить враги. Но ни в самом замке, ни за его пределами нам не удалось обнаружить никаких следов существования подобного сооружения. Правда, местные старожилы уверяют, что когда сажались Анадинские сады и сооружалась их оросительная система, широко применялись древние керамические трубы, собранные в окрестностях замка, преимущественно по северному склону, т. е. как раз со стороны ближайшего к замку источника, действующего и поныне.

Современные строители оросительной системы весьма тщательно собрали остатки этих труб, поэтому археологи лишились очень интересного исторического материала, а вопрос о водоснабжении Анадинского замка остался пока открытым, т.к. высказанное здесь предположение при всей своей кажущейся очевидности, всё же нуждается в подтверждении достоверным материалом.

Тщательное обследование руин привело к мысли, что вход в замок, вероятно, был не с северной стороны, откуда можно проникнуть в него сейчас, а с южной совершенно неприступной стороны, защищенной высоким вертикальным обрывом скального обнажения. Помимо уже отмеченных по этой стороне чаш для разжигания сигнальных огней, здесь же была обнаружена небольшая горизонтальная площадка, нависающая балконом над пропастью (рис. 1, 2). А сбоку, на выровненной вертикальной поверхности ограничивающей «балкон» скалы можно заметить следы стертости от долгого воздействия какого-то механизма. Вероятно, на этой площадке и находился подъемный механизм, облегчающий доставку наверх, в замок, тяжелых грузов.

Немного дальше, к западу, за этой же стеной, удалось найти остатки довольно широкого дверного проема и три вырубленные в скале ступени перед ним, ведущие из двери «в никуда», т. е. обрывающиеся в пропасть. Такая находка уже определенно подсказывала, что где-то здесь, на вертикальной стене карниза находилась по крайней мере пешеходная тропка, подводящая к ступеням перед входом. А значительно позже удалось найти на самой кромке гребня следы вырубленной в скале тропы, отлично замаскированной в слоистой плиточной структуре обнажения. Между тем, непосредственно на участке обнажения под южной стеной замка и поблизости от найденных развалин входа продолжения этой тропы четко не прослеживается. Можно полагать, что [229] она вилась по отвесному карнизу скального обнажения, держась на вбитых в расщелины длинных деревянных костылях. Подобное устройство пешеходных тропинок и поныне встречается в труднодоступных высокогорных районах Дагестана. Известны случаи использования этого принципа и в строительстве автомобильных дорог в горах, например, знаменитый «балкон» дороги на Цуриб, повисший на вбитых в скалу стальных рельсах над многометровой пропастью ущелья Кара-Койсу. Конечно, такие дороги требуют к себе особенного внимания и постоянного ремонта и не удивительно, что с течением времени тропа перед замком разрушилась, не оставив следа.

Итак, собранный при обследовании Анадинского замка материал и, прежде всего, взятая в культурном слое характерная «штрихованная» керамика позволяет датировать этот интересный памятник эпохой средневековья, точнее предмонгольским временем. Подобная датировка подтверждается также как характером самого памятника — замка-крепости, так и особенностями некоторых его архитектурных деталей.

Появление замков-крепостей связано повсеместно с эпохой раннего средневековья, оно явилось одним из следствий распада больших государственных образований и начала феодальной раздробленности. Замки возникают прежде всего как укрепленные жилища феодалов. Характерной чертой феодальных замков эпохи раннего средневековья на Кавказе считается их неприступность, определяемая как расположением, на труднодоступных, естественно укрепленных горах и возвышенностях, так и крепостным характером самих построек.⁸⁾ Жизненно важным условием расположения таких замков было и обеспечение возможности господства над основными местными коммуникациями. Замки же были и одним из основных звеньев системы сигнализации, приобретавшей исключительное значение при вторжении врагов.⁹⁾ Описанные выше особенности расположения и планировки Анадинского замка показывают, что они как нельзя больше отвечали требованиям своего времени, насыщенного бурными боевыми событиями, связанными и с постоянной опасностью нашествия внешних врагов и с частыми походами феодалов на владения соседей.

Исследованием остатков Анадинского замка положено начало изучению укрепленных феодальных «гнезд» в горном Дагестане. Изучение таких памятников очень важно для средневековой истории Дагестана. Полученные в процессе его факты дадут возможность глубже и полнее охарактеризовать особенности социального устройства местного общества того времени, выявить конкретные формы горского феодализма. [230]

¹⁾ Магомедов Р. М. История Дагестана. Махачкала, 1961, с. 84-99; История Дагестана, т. I. М., 1967, с. 176-190; Шихсаидов А. Р. Дагестан в X—XIV вв. Махачкала. 1975, с. 109-140.

²⁾ Башкиров А. С. Петрографика Аварии. — Тр. секции археологии РАНИОН, 1930, т. V, с. 129; Артамонов М. И. Отчет о работах Северо-Кавказской археологической экспедиции ИИМК в 1938 г. РФ ИИЯЛ, д. № 1602; Лавров Л. И. Раннесредневековый могильник в нагорном Дагестане. — Сб. МАЭ, 1951, т. XIII, с. 304-308; Пикуль М. И. Отчет по археологическим работам за 1952 г. РФ ИИЯЛ, д. №1988; Марковин В. И., Твердохлебов А. М. Акушинский могильник. — КСИИМК, 1955, № 60, с. 150-154; Мунчаев Р. М. Археологические исследования в Нагорном Дагестане в 1954 г. — КСИИМК, 1958, № 71, с. 49-51; Котович В. Г. Археологические работы в горном Дагестане. — МАД, 1961, т. II, с. 38-67; Атаев Д. М. Некоторые средневековые могильники Аварии. — Там же, с. 223-247; его же. Нагорный Дагестан в раннем средневековье. Махачкала, 1963, с. 89-214: его же. Археологические исследования в Дагестане осенью 1962 г. — МАД, 1973, т. III. с. 52-56; Магомедов М. Г. Отчет о работе II-го разведочного отряда ДАЭ в 1965 г. РФ ИИЯЛ, д. 3512.

³⁾ Котович В. Г. Археологические работы.., с. 55-56; Атаев Д. М. Нагорный Дагестан.., с. 248-249; Материальная культура аварцев. Махачкала, 1967, с. 115-116; Таджиееа С. Ш., Османов М. О., Пашаева А. Г. Материальная культура даргинцев. Махачкала, 1967, с. 84-85; История Дагестана, т. 1, с. 179; Исламмагомедов А. И. Поселения и жилища цахуров. — ДАЭ, 1974, вып. I, с. 80; Агулы. Махачкала 1975, с. 73-74.

⁴⁾ Атаев Д. М. Археологические исследования.., с. 51; Котович В. Г. Отчет о работе 3-го разведочного отряда ДАЭ в 1965 г. РФ ИИЯЛ, д. № 3724; его же. Отчет о работе 3-го горного отряда ДАЭ в 1967 г. РФ ИИЯЛ, д. № 3777.

⁵⁾ Котович В. М. Отчет о работе горного отряда ДАЭ в 1969 г. РФ ИИЯЛ, д. 273.

*) Нумерация рисунков сбита в сборнике. OCR.

⁶⁾ Котович В. М Верхнегунибское поселение — памятник эпохи бронзы горного Дагестана. Махачкала, 1965, с. 74.

⁷⁾ Закарая П. Древние крепости Грузии. Тбилиси, 1969, с. 78.

⁸⁾ Закарая П. Указ. соч., с. 13-16.

⁹⁾ Там же, с. 18-19.