выделите соответствующий фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
| Сайт подключен к системе Orphus. Если Вы увидели ошибку и хотите, чтобы она была устранена, выделите соответствующий фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter. | |
К разделам Кавказ | Причерноморье
[24]
Историко-археологический альманах.
Вып. 4. Армавир, 1998.
[24] – начало страницы.
В 1981 г. рыбаками на берегу Краснодарского водохранилища в районе Старокорсунского городища № 2 был найден бронзовый литой шлем, который был передан в Краснодарскую археологическую экспедицию КубГУ и теперь хранится в Краснодарском историко-археологическом музее-заповеднике (инвентарный № Δ820).*)
Шлем был сплющен рыбаками. Литой шлем с округлой тульей имеет лицевой вырез с наносным выступом и надглазными дугами, укрепленными бортиками. По оси передней стенки корпуса имеется валик, или ребро жесткости, который завершается округлой петелькой для султана. Сзади имеется округлая шейная выемка. Вдоль нижнего края тульи пробито 9 отверстий (по три дырочки по бокам и три сзади), которые служили для крепления подкладки и дополнительного нащечно-затылочного прикрытия из войлока или кожи с нашитыми металлическими чешуйками (Галанина Л.К., 1985, с. 169). На внешней поверхности следов шлифовки не видно, но это связано с тем, что шлем был сильно поврежден находчиками (рис. 1).
Высота шлема — 18,7 см, длина — 23,7 см, ширина — 15,7 см, высота шейного выреза — 2,7 см, размер петли 3,2*1,1 см, диаметр отверстий — 0,7-0,9 см. Вес шлема — 1,87 кг.
Первое научное исследование шлемов этой группы было предпринято Б.З.Рабиновичем, который выделил их в особый кубанский тип и датировал на основании хронологии келермесских курганов VI в. до н.э. Показав отличие кубанских шлемов от греческих и древневосточных, Б.З.Рабинович пришел к выводу об их северокавказском происхождении. Поэтому известные к тому времени шлемы из случайных находок у с.Старый Печеур (Поволжье) и Западной Сибири он считал северокавказскими импортами (Рабинович Б.З., 1941, с. 100-128).
В начале 1950-х гг. география находок "кубанских" шлемов расширилась до Средней Азии (Самарканд, Кысмычи), в связи с чем возникла дискуссия о культурной и хронологической принадлежности этого типа наголовья. Эти две случайные находки датировались в довольно широком диапазоне (самаркандский шлем — VI—V вв. до н.э.; шлем с городища Кысмычи — VI—IV вв. до н.э.). Е.Е.Кузьмина и И.И.Копылов настаивали на местном происхождении среднеазиатских шлемов (Копылов И.И., 1957, с.300-304; Е.Е.Кузьмина, 1958, с.121-126). Против такой широкой даты среднеазиатских шлемов и их местного происхождения выступил Е.В.Черненко, настаивавший на их северокавказском происхождении (Черненко Е.В, 1968, с.81, 151. 152). И позже, когда была обоснована гипотеза переднеазиатского происхождения этих шлемов, он настаивал на их северокавказском происхождения (Черненко Е.В., 1987, с.133,134).
Находка шлема в районе р.Сефид-Руд в Гиляне (Иран) позволила М.В.Горелику "переместить родину "кубанских" шлемов на Ближний Восток" (Горелик М.В., 1982, с.91, 92, табл.1, 1).
Этому типу защитного вооружения была посвящена специальная работа Л.К.Галаниной. которая убедительно, основываясь на хронологии келермесских курганов, датировала время появления "кубанских" шлемов серединой VII в. до н.э. (Галанина Л.К., 1985, с. 174). Позже автор конкретизировала время их бытования 2-й пол. VII в. до н.э., и, возможно, началом VI в. до н.э., после чего они вышли из употребления (Галанина Л.К., 1991, с.25).
Л.К.Галанина, как и М.В. Горелик, связываем происхождение "кубанских" шлемов с воздействием ближневосточного защитного вооружения, для которого с древнейших времен были характерна защитные наголовья с лицевым вырезом. В конструктивном отношении им наиболее близок шлеи из Северного Ирана (р. Сефид-Руд). В тоже время исследовательница отмечает и близость к "кубанским" шлемам китайских, которые, по ее мнению, сформировались также на древневосточной основе (Галанина Л.К., 1985, с. 177, 182; 1991, с.25). Л.К.Галанина считает, что в Закубанье функционировала оружейная мастерская, изготавливающая бронзовые литые шлемы "кубанского" типа, так как именно из этого района происходит семь из шестнадцати шлемов, а остальные рассредоточены по нескольким областям Евразии. Существование здесь оружейной мастерской по изготовлению шлемов, по мнению автора, подтверждается и выводами В.Р.Эрлиха о зарождении традиции [25] изготовления бронзовых петельчатых псалиев на левобережье Кубани (Галанина Л.К., 1997, с. 214).
Сравнивая шлемы из Прикубанья со шлемами, найденными в Китае, М.В.Горелик указывает на их заметные отличия, но одновременно говорит и о поразительной схожести в технике изготовления и форме, что дает ему право предположить общий источник для формирования обеих "ветвей" шлемов. Таким источником, по его мнению, могут быть шлемы "народов моря" XIII—XII вв. до н.э., которые восходят к сирийским шлемам II тыс. до н.э. На протяжении XI—X вв. до н.э. шлемы "народов моря" могли попасть через Кавказ на север Китая. Правда остается не ясным, почему на Кавказе эти шлемы не зафиксированы в предскифское время. Утверждение М.В.Горелика, что до наступления скифской эпохи эти шлемы на Кавказе оказались случайностью и не имели ни значения, ни последствий (Горелик М.В., 1993, с.171, 172), не вносит ясности в эту проблему.
А.Ю.Алексеев считает, что сторонники переднеазиатского происхождения этого типа шлемов недооценивают восточный очаг зарождения прототипов кубанских шлемов. По его мнению, шлемы эпохи Западного Чжоу дают ближайшие типологические и конструктивные параллели шлемам "кубанского" типа. Так как влияние на китайские шлемы переднеазиатской традиции, которое предполагает Л.К.Галанина, пока ничем не документируется, автор связывает зарождение этого типа литых наголовий с чжоускими шлемами, которые в дальнейшем были разнесены на запад вплоть до Северного Кавказа, где они подверглись конструктивным корректировкам, носящим сугубо локальный характер (Алексеев А.Ю., 1992, с. 37, 38). А.Ю.Алексеев, усиливая свою аргументацию гипотезы центральноазиатского происхождения этого типа защитного вооружения, отмечает, что география находок биметаллических клевцов, условно названных клевцами "сибирского типа", во многом совпадает с ареалом шлемов "кубанского" типа. Кроме того, автор предполагает, что почти одновременное исчезновение из состава вооружения европейских кочевников шлемов "кубанского" типа и клевцов связано с тем, что появление бронзовых литых шлемов было вызвано необходимостью поиска защиты от удара клевца (Алексеев А.Ю., 1992, с. 105, 106).
Выводы А.Ю.Алексеева подтверждаются уточненной А.В.Вареновым хронологией шлемов чжоуской эпохи типа Байфу-Наньшаньгэнь (1-я пол. IX в. до н.э.), которая сокращает хронологический разрыв между ними и шлемами "кубанского" типа. И, в то же время, соотношение "кубанских" шлемов со шлемами II и III этапов эволюционного ряда А.В.Варенова устанавливает направление заимствований — с востока на запад. Кроме того, автором приводятся довольно веские аргументы в пользу относительно более позднего возраста сефид-рудского шлема (Варенов А.В., 1994, с. 91, 92).
Рис. 1. Шлем со Старокорсунского городища № 2 [26]
Поэтому предложение М.В.Горелика отказаться от термина «кубанские» шлемы, так как, по его мнению, они восходят всеми своими структурными и формообразующими элементами к каскам Северо-Западного Ирана (Горелик М.В., 1993, с. 168, 169), вряд ли на сегодняшний день обосновано. Есть больше оснований называть их «китайскими". Но стоит ли это делать? Лучше оставить старое устоявшееся, название типа — "кубанский".
Старокорсунский шлем по своим морфологическим признакам сближается со шлемом из келермесского кургана № 1 (раскопки Д.Г.Шульца). Этот курган Л.К.Галанина относит к сер. — 2-й пол. VII в. до н.э. Более узкая дата — 660—640 гг. до н.э. предложена для наиболее ранних комплексов келермесских курганов, в которые входит курган № 1 (раскопки Н.И.Веселовского) с двумя литыми шлемами (Галанина Л.К., 1997, с. 190). Несмотря на то, что старокорсунский шлем является случайной находкой, его следует датировать временем с середины VII до начала VI в. до н.э., так как Л.К.Галаниной было установлено, что шлемы этого типа в начале VI в. до н.э. выходят из употребления.
На грунтовом некрополе Старокорсунского городища № 2 самые ранние погребения датируются VI в. до н.э., поэтому находка шлема может рассматриваться как один из фактов освоения древнемеотскими племенами Правобережья Кубани на рубеже VII—VI вв. до н.э. Можно было бы предположить, что шлем связан с обвалившимся курганным скифским погребением, тем более, что на территории грунтового некрополя и городища между пятым и четвертым рвами имеются курганы. Правда, время их сооружения и культурная принадлежность неизвестны, так как эти курганы не раскапывались. Но судя по топографии размещения курганов на других меотских городищах, эти курганы входят в состав некрополя городища и, вероятнее всего, относятся к IV в. до н.э. Аналогичная ситуация с курганным могильником прослежена на Краснодарском городище на Дубинке (Бернштам В.Л., 1879, с. 298-300) и, как было установлено В.П.Шиловым, на Елизаветинском городище, где курганный могильник также находился внутри укрепленной части поселения (Шилов В.П., 1955, с. 230). Кроме того, на Правобережье Кубани практически отсутствуют раннескифские комплексы. Поэтому у нас больше оснований связать находку шлема с первой древнемеотской волной заселения этого района и основания на месте будущего Старокорсунского городища № 2 первого неукрепленного поселения, тем более, что сейчас известна находка "кубанского" шлема в раннемеотском погребении келермесского могильника (Алексеев А.Ю., 1996, с. 45, сн. 10). Возможно, в авангарде переселенцев были воины с оружием скифского образца.
Алексеев А.Ю., 1992. Скифская хроника (Скифы в VII—IV вв. до н.э.: историко-археологический очерк). СПб.
Алексеев А.Ю., 1996. Хронография Европейской Скифии (VII—IV вв. до н.э.) // Дисс. ... докт. ист. наук. СПб.
Бернштам В.Л., 1879. Дневник археологических работ, веденных на Кавказе в 1879 г. // Тр. V Археологического Съезда. Протоколы Подготовительного комитета, изданные под редакцией Мансветова. М.
Варенов А.В., 1994. Бронзовые шлемы на границе чжоуского Китая и их "кубанские" аналоги // Древние культуры Южной Сибири и Северо-Восточного Китая. Новосибирск.
Галанина Л.К., 1985. Шлемы кубанского типа (вопросы происхождения и хронологии) // Культурное наследие Востока: проблемы, поиски, суждения. Л.
Галанина Л.К., 1991. Контакты скифов с ближневосточным миром (по материалам келермесских курганов) // Археологический сборник Государственного Эрмитажа. Вып.31. Л.
Галанина Л.К. 1997. Келермесские курганы. "Царские" погребения раннескифской эпохи. М.
Горелик М.В., 1982. Защитное вооружение персов и мидян ахеменидского времени // ВДИ. №3.
Горелик М.В., 1993. Оружие Древнего Востока. IV тысячелетие — IV в. до н.э. М.
Копылов И.И., 1957. Находка скифского шлема в Семиречье // Ученые записки Алма-Атинского педагогического института. Сер. гуманит. наук. Т.14.
Кузьмина Е.Е., 1958. Бронзовый шлем из Самарканда // СА. № 4.
Рабинович Б.З., 1941. Шлемы скифского периода // Труды Отдела истории первобытной культуры Государственного Эрмитажа. Т.1. Л.
Шилов В.П., 1955. Новые данные об Елизаветинском городище по раскопкам 1952 г. // СА. Вып. XXIII.
Черненко Е.В., 1968. Скифский доспех. Киев.
Черненко Е.В., 1987. Шлемы кубанского типа // Исторические чтения памяти М.П. Грязнова. Тез. докл. Омск.
Марченко И.И. — к.и.н., доцент КубГУ.
*) Этот шлем был учтен Л.К.Галаниной, но в текст вкралась досадная опечатка — местом находки названа ст-ца Новокорсунская (Галанина Л.К, 1985, с. 183, сн. 42).
Написать нам: halgar@xlegio.ru