Сайт подключен к системе Orphus. Если Вы увидели ошибку и хотите, чтобы она была устранена, выделите соответствующий фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

М.С. Сергеева (Киев).
Колесница в искусстве степей Евразии: формирование мифологического образа

Изображение колесных экипажей (повозки, колесницы) — относительно распространенный мотив в графике эпохи бронзы степной полосы Евразии (наскальные рисунки, изображения на сосудах и других предметах). Рассматриваемый регион входит в ареал бытования особого стиля их изображения, условно называемого плановым, включающий большую часть Евразии (кроме зоны древнейших цивилизаций), а впоследствии и северо-западную Африку. Наиболее раннее поддающееся более или менее точной датировке изображение повозки в плановом стиле найдено в погребении раннебронзового периода на территории степного Поднепровья (с. Новониколаевка Днепропетровской области) (Ковалева, 1993), где оно относится ко времени не позднее второй половины III тыс. до н.э.

Плановый стиль изображения повозок сопоставим с некоторыми особенностями погребального обряда ямной культуры, практикуемого для группы погребений с повозками, согласно которому предполагается помещение в могилу повозки в разобранном виде — в форме, напоминающей изображения в рассматриваемом стиле. Взаимосвязь обеих традиций — изобразительной и ритуальной — очевидна, их почти одновременное появление допустимо объяснить особенностями мировосприятия данного населения, предполагающими уже в этот период развитие некоторых представлений о повозке на космологическом уровне. Здесь она играет роль и дома, и могилы, что способствовало формированию такого семантического ряда, как «повозка — дом — могила — космос».

Ранние изображения представлены различными видами повозок (кроме упомянутой, вероятно, четырехколесной повозки из Каменной Могилы, ср. профильное изображение повозки-кибитки на окуневской стеле).

Впоследствии, в изобразительной традиции степной Евразии и сопредельных регионов основное место занимают колесницы, что должно соответствовать приобретенной ими роли в идеологии. Более высокий семиотический статус колесницы, при сохранении в ряде случаев такового и за повозкой, прослеживается в мифологической традиции и ритуальной практике ряда индоевропейских народов, а также на Ближнем Востоке.

Колесница в искусстве выступает как: 1) атрибут мифических персонажей; 2) самостоятельный образ со своей смысловой нагрузкой на разных уровнях (бытовом, ритуальном, космологическом). Изображения колесниц чаще являются самостоятельным сюжетом. Среди наскальной графики встречаются также сложные композиции с их участием. Из них можно отметить преобладание сцен, связанных с образами животных, которые, взятые сами по себе, могут свидетельствовать о месте колесниц не столько в реальной жизни, сколько в мифологической традиции, отражающей специфику идеологической нагрузке таких памятников.

Плановый стиль характеризуется абстрагированием от деталей. Графическое развитие изображения колесницы приводит к его превращению в символ, знак, лишенный конкретики (включая изображения возниц и лошадей). Его характерная особенность — полисемантизм. То или иное значение мифологического образа актуализируется в зависимости от общего контекста использования объекта с его изображением (погребальные сосуды, культово-магические объекты и др.), при этом допускается существование различных уровней восприятия изображения одновременно.

Вторая важная черта планового стиля — выраженный солярно-космический символизм колес. Учитывая бытование знаков в форме [71] колеса со спицами в изобразительной традиции культур, вне сомнения не знакомых с колесами подобной конструкции (ранние земледельческие культуры Ближнего Востока, Китая, а также Америки), следует признать вторичность космической символики колеса относительно знака сходного начертаний. Совпадение формы могло быть одним из факторов, способствующих формированию солярно-космических представлений, связанных с колесным транспортом и, возможно, предопределивших закрепление за определенной изобразительной манерой статуса канона.

Таким образом, графический образ колесницы в искусстве рассматриваемого региона является не столько изображением реалии материальной культуры, сколько воплощением различных мифологических аспектов, в чем его отличие от изображений ближневосточной художественной традиции, где космический символизм колесного транспорта отчетливо не выражен. Учитывая наибольшее распространение развитого мифологического образа колесницы в индоевропейских мифологических традициях, а также возможное индоевропейское происхождение культур, с которыми можно связать появление планового стиля в изобразительном искусстве, есть основания допускать, что специфика графического воплощения рассматриваемого образа тесно связана с формированием индоевропейской колесничной мифологии.

[71] — конец страницы.

сборник VII Донская археологическая конференция «Проблемы археологии Юго-Восточной Европы» (Ростов-на-Дону, 22-26 ноября 1998 года). Тезисы докладов.