Сайт подключен к системе Orphus. Если Вы увидели ошибку и хотите, чтобы она была устранена, выделите соответствующий фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Иоганнес Фридрих.
Дешифровка забытых письменностей и языков.

3. Хеттская иероглифическая письменность

Третьей загадочной письменностью Древнего Востока, волновавшей умы ученых конца XIX в. так же, как египетская иероглифика и клинопись, была хеттская иероглифика. В настоящее время мы смотрим на вещи несколько иначе. Многочисленные хеттские клинописные тексты дали нам столько материала о народах и языках восточной Малой Азии и северной Сирии, что интерес к хеттским иероглифическим надписям, значительно уступающим клинописным по своему количеству и к тому же не столь существенным по содержанию, как-то поблек, тем более что иероглифические надписи представляют собой позднее и более слабое ответвление хеттской культуры. Однако из этих надписей все более рельефно выступает еще один индоевропейский язык, который можно поставить в один ряд с хеттским клинописным, лувийским и палайским. Кроме того, не утратила своей привлекательности и сама проблема дешифровки хеттской иероглифики. После шестидесяти лет тщетных усилий к 1930 г. были наконец найдены пути комбинаторной дешифровки хеттских иероглифов без помощи билингвы. Обнаруженная впоследствии обширная билингва лишь подтвердила правильность полученных ранее результатов и способствовала их дальнейшей разработке. Таким образом, хеттские иероглифы послужили пробным камнем, на котором смогли быть испытаны и проверены возможности дешифровщиков.

Общие замечания

Памятники иероглифической письменности известны с середины XIX в. Сначала они были обнаружены в восточной части Малой Азии, примерно в районе древней державы хеттов, затем в северной Сирии, преимущественно в районе Каркемиша, важного города, расположенного у излучины Евфрата. Иероглифика — это прежде всего письменность монументальных надписей, но она встречается также и на печатях. Иероглифические надписи и двуязычные клинописно-иероглифические печати известны уже от периода Хеттского царства (между 1400 и 1200 гг. до н. э.). Основная масса северносирийских надписей значительно моложе: она относится к X—VIII вв. до н. э. К 700 г. до н. э. в ходе постепенного подчинения Сирии ассирийскому государству иероглифическая письменность постепенно исчезла. На рис. 39 приведена хеттская иероглифическая надпись из Каркемиша, а на рис. 40 — несколько клинописно-иероглифических печатей.

Рис. 39. Хеттская иероглифическая надпись из Каркемиша (по Фридриху)

Особого замечания заслуживают свинцовые полосы, исписанные очень беглой иероглифической скорописью, найденные в Ашшуре и, по всей вероятности, завезенные сюда из Сирии. Современная наука полагает, что они представляют собой письма; то обстоятельство, что эти полосы были обнаружены свернутыми и замурованными в фундаменте дома, быть может, объясняется тем, что строитель дома приписывал им магическую силу. Скорописный характер почерка текстов на свинцовых полосах вполне соответствует характеру содержания. По-видимому, хеттская иероглифическая письменность употреблялась как для надписей, где она применялась преимущественно в тщательно отработанной рисуночной (иногда, впрочем, и в скорописной) форме, так и в повседневной жизни, где использовалась скорописная разновидность иероглифики. Здесь можно провести аналогию с иероглифической письменностью египетских надписей и с упрощенными формами иератического и демотического письма, употреблявшимися египтянами в быту.

Рис. 40. Хеттские печати (по Фридриху)

Термин «хеттские» иероглифы был введен в 1870 г. английским ученым Сэйсом. В то время наука о Древнем Востоке имела дело только с двумя значительными и противостоящими друг другу культурами и письменностями, принадлежавшими двум великим народам: египтянам и вавилоно-ассирийцам. Поэтому, когда на памятниках неизвестной ранее культуры была обнаружена новая письменность, был сделан вывод, что она должна принадлежать народу, являющемуся носителем третьей крупной древневосточной цивилизации. Ввиду того что египетские и клинописные источники говорили о народе и стране Хатти — в северной Сирии, — а хетты, кроме того, упоминаются в Ветхом завете, Сэйс приписал новонайденные памятники именно хеттам, которых первоначально считал семитской народностью. Ясность в этот вопрос была внесена лишь после обнаружения хеттского архива из Богазкёя, часть которого оказалась написанной клинописью на индоевропейском хеттском языке. Но тут возник вопрос о характере связи хеттского клинописного с хеттским иероглифическим; вопрос этот и поныне еще не может считаться окончательно решенным. Близость обоих языков бесспорна, но они никоим образом не являются идентичными; скорей можно говорить о тесной связи хеттского иероглифического с лувийским. Однако при окончательном решении вопроса о родстве следует также учесть, что все наиболее пространные иероглифические надписи относятся к последнему периоду существования иероглифической письменности, а иероглифические надписи, дошедшие до нас от времени существования Хеттского царства и хеттского клинописного языка, единичны, очень коротки и весьма бедны языковым материалом.

Характер иероглифической письменности и возможности ее дешифровки

Хеттская иероглифическая письменность, как нам теперь известно, состоит из тех же трех основных элементов, что и египетская и вавилонская письменность, т. е. из словесных знаков (идеограмм), фонетических знаков и детерминативов, которые ставятся иногда до, а иногда после слова, к которому относятся. Весьма существенно то, что фонетические знаки хеттской иероглифики, в отличие от знаков египетской письменности, но подобно знакам клинописи, передают отчетливые слоги с обозначением входящих в эти слоги гласных. Отдельные слова часто, но, к сожалению, не всегда, бывают разделены словоразделителем (рисунок). Словесные знаки отличаются обычно большей тщательностью рисунка; они встречаются относительно редко и стоят в начале слова. Более простые, нередко скорописные знаки встречаются очень часто, в основном во второй половине слова после рисуночных знаков; именно в этих более простых знаках следует видеть фонетические (слоговые) знаки. Так как в рисуночной письменности словесные знаки, передаваемые рисунком, обычно понятны сами по себе, можно ожидать, что они помогут установить значение соответственных слов и сделать вывод о грамматической (именной или глагольной) функции их окончаний. Однако следует заметить, что из-за стилизации хеттских иероглифов их рисуночный характер часто бывает неясен. Кто, например, мог бы сказать, что знаки, изображенные на рис. 41, представляют собой рисунки «дома», «солнца» и «бога»? С идеографическим знаком для «бога», рисуночное происхождение которого нам неясно, совпадает, так же как и в клинописи, детерминатив бога, который ставился перед именами божеств. На семейных рельефах из Каркемиша изображены 10 человек; возле каждого изображения написано имя, которому предшествует наклонная черта — детерминатив лица, сходный по начертанию с вертикальным клином, который ставится в вавилонской клинописи перед мужскими именами; создается впечатление, что этот хеттский-иероглифический детерминатив образован по образцу вавилонского клинописного.

Рис. 41. Хеттские иероглифические знаки «дом», «солнце», «бог»

Направление письма выясняется по двум признакам — по изображению человека, показывающего на самого себя, которое ставится в начале надписей и значит «я (есмь)» (рис. 42), и по незаполненной части строки, остающейся иногда в конце надписи (см. рис. 39). Кроме того, так же как и в египетской письменности, головы людей и животных всегда обращены к началу строки и туда же простерты руки и повернуты ноги. Таким образом выясняется, что направление письма от строки к строке меняется, как говорят греки, būstrophēdón, т. е. «наподобие того, как поворачиваются волы» во время пахоты.

Рис. 42. Рисуночный знак, обозначающий «я», в египетском и хеттском иероглифическом письме

Особые трудности возникли при установлении слоговых чтений. Первоначально почти отсутствовали билингвы, которые позволили бы, опираясь на встречающиеся в них имена собственные, выяснить слоговые знаки. Две давно известные клинописно-иероглифические печати Таркуммувы и Индилиммы с клинописным и иероглифическим текстом (рис. 43) из-за неясностей их клинописной части скорее вводили в заблуждение, чем вносили ясность. Поэтом исследователям пришлось искать иные точки опоры.

Tarku-muwa царь Me+ra-á страна
«Таркуммува, царь страны Мера»
Рис. 43. Надпись на печати Таркуммувы

По аналогии с другими древневосточными надписями можно было предположить, что в начале хеттских иероглифических надписей приводится имя и титул их составителя, называющего себя царем такой-то страны или такого-то города. На основании двуязычной печати Таркуммувы еще Сэйсу удалось выяснить идеограммы для слов «царь» и «страна» (рис. 43), а знание этих идеограмм помогло следующим образом расчленить вступительную часть надписей:

«я (есть) А (фонетически написанное имя), царь страны (рисунок) (или города (рисунок)) Б». При дальнейшем изучении многочисленных надписей из Каркемиша на том месте, где следовало ожидать названия города или страны, систематически оказывалась группа знаков, приведенная на рис. 44, за которой следовал детерминатив «город» или «страна». Было естественно предположить, что эта группа обозначает наименование Каркемиш. На соответственных местах в надписях из Тианы (хетт. клин. Tu-wa-nu-wa), из Мараша (в клинописи Gur-gu-ma) и Хамата (в клинописи A-ma-tu) стояли группы знаков, также приведенные на рис. 44. Я преднамеренно подобрал здесь примеры таким образом, чтобы они взаимно поддерживали друг друга; так, Tuwanawa имеет два слога wa, Gurguma — два gu (к одному из них еще присоединено r), tu встречается одновременно в Tu-wa-na-wa и в A-ma-tu, ma — в A-ma-tu и в Gu-r-gu-ma. Таким образом, даже при отсутствии билингвы, которой располагал Шампольон, и без знания преемственности царей, которое было у Гротефенда, можно убедительно интерпретировать ряд географических названий, а с их помощью выяснить и слоговые чтения отдельных знаков.

а) Kar-ka-me город	в)Tu-wa-na-wa город
б) Ku+r(a)-ku-ma город	г) A-ma-tu страна

Рис. 44. Хеттские иероглифические написания названий Каркемиш, Туванава, Гургума и Хамат

а) Mu-wa-ta-li,	б) U+r(a)-ḫi-li-na,	в) Wa + r(a)-pa-la-wa

Рис. 45. Хеттское иероглифическое написание царских имен Муваталли, Урхилина и Варпалава

Имена персидских царей были заранее известны Гротефенду, с именами же хеттских правителей дело обстояло далеко не так просто; однако несколько имен северносирийских царей все же встречается в клинописных реляциях о походах ассирийских царей в северную Сирию. Если время правления соответствующего сирийского царя известно, а иероглифическая надпись из его города датируется на основании археологических данных примерно тем же периодом, то при известных условиях появляется возможность установить иероглифическое чтение имени этого царя. Таким путем в надписях были выявлены имена Mu-wa-ta-li — правителя Гургума, U-r-ḫi-li-na — правителя Хамата и Wa-r-pa-la-wa — правителя Туванувы (рис. 45).

Ход дешифровки

Рассматривая существующие возможности дешифровки, я незаметно вторгся в область дешифровки как таковой и предвосхитил некоторые ее результаты. Но получить эти результаты было далеко не так просто, как это может показаться тому, кто уже располагает ими. На самом деле ход исследования значительно более сложен и противоречив; так, в частности, первые исследователи далеко не всегда оказывались в состоянии сделать достаточно основательные и глубокие наблюдения и прийти к правильным выводам. Впрочем, они располагали значительно меньшим количеством надписей, чем ученые более поздней поры или тем более современные ученые. Поэтому интерпретация этих ранее найденных надписей осуществлялась очень медленно и ей сопутствовало немало заблуждений; можно сказать, что на протяжении 60 лет, с 1870 по 1930 г., здесь все было неустойчиво и недостоверно. Излагать все колебания ученых теперь, когда мы уже стоим на твердой почве, вряд ли имеет смысл. Тот, кому интересно узнать, каково было положение вещей перед началом последней войны, может ознакомиться с книгой, посвященной автором специально этому вопросу (J. Friedriсh, Entzifferungsgeschichte der hethitischen Hieroglyphenschrift, Stuttgart, 1939, Sonderheft 3, серия «Welt als Geschichte»). Здесь же приводятся лишь самые важные из положительных результатов дешифровки.

Первому исследователю, Сэйсу, мы обязаны установлением идеограмм для «царя», «города», «страны» и «бога», а также окончаний s для именительного падежа и n для винительного падежа. Из того факта, что все надписи, относящиеся к изображениям богов, начинаются знаком для «бога», тот же Сэйс сделал правильный вывод, что этот знак является вместе с тем детерминативом имени божества; однако эти правильные наблюдения потонули в океане совершенно фантастических и неверных чтений. Менан правильно заметил (около 1890 г.), что встречающийся в начале надписей знак, изображающий человека, указывающего на самого себя, должен быть отождествлен с аналогичным знаком египетской письменности (рис. 42), имеющим значение «я (есть)» такой-то.

Наиболее широко задуманная, но зато и самая трудная и спорная попытка дешифровки, относящаяся к начальному периоду изысканий в этой области, была предпринята в 1894 г. Иенсеном. Он правильно установил чтение наименования города Каркемиш, но предложенные им чтения большого количества фонетических знаков (часть знаков он без всякой последовательности принимал за согласные или гласные, часть — за открытые или закрытые слоги, а часть — за более сложные сочетания звуков или же за идеограммы) были настолько произвольны, что уже тогда не завоевали доверия. Также не была принята выдвинутая Иенсеном точка зрения, согласно которой языком хеттских иероглифических надписей следует считать индоевропейский армянский в том виде, в каком он известен по литературным памятникам христианской эпохи.¹⁾ Таким образом, труд Иенсена не столько пошел на пользу делу, сколько пробудил недоверие к дешифровке, так что теперь, когда дешифровка поставлена на прочную основу, мы имеем полное право обойти молчанием как первый опыт Иенсена, относящийся к 1894 г., так и его более позднюю гипотезу о том, что хеттские иероглифические надписи представляют собой нагромождение идеографических царских титулов и не только не сообщают каких-либо исторических данных, но даже не содержат имен собственных и географических названий. Попытка дешифровки, предпринятая Иенсеном, к сожалению, представляет собой пример того, как значительная энергия может быть иногда израсходована совершенно впустую. Не дали убедительных результатов и другие попытки дешифровки, предпринятые незадолго до первой мировой войны и вскоре после нее Томсоном, Каули и Карлом Франком.

Первые реальные сдвиги произошли около 1930 г., когда хеттской иероглификой занялись Мериджи, Гельб, Форрер и Боссерт. Итальянцу Мериджи удалось установить идеограмму «сын», а в связи с нею генеалогию, оказавшуюся полезной для чтения царских имен. Гельб выяснил, между прочим, глагол «делать», правильное чтение которого aia- сыграло большую роль в установлении родства хеттского иероглифического с лувийским. Форрер выявил формулу проклятия,²⁾ которая послужила основой для выяснения строя предложения. Боссерт нашел правильное чтение царского имени Warpalawa и имени часто упоминаемой богини Kupapa. Все эти исследователи оперировали именами собственными и географическими названиями. Довольно трудно определить значение самостоятельного вклада в дешифровку хеттских иероглифов, принадлежащего Грозному, который, как известно, первый успешно исследовал хеттский клинописный язык, а в 1932 г. занялся также и хеттским иероглифическим.

Рис. 46. Иероглифы, обозначающие имена великих хеттских царей и цариц (по Гютербоку)

В 1933—1937 гг. значительно увеличилось количество найденных клинописно-иероглифических хеттских печатей из Богазкёя, что позволило выяснить хеттское иероглифическое написание имен почти всех хеттских царей (рис. 46), правда в большинстве случаев идеографическое; только имя Mu-ta-li = Mu(wa)talli было написано слоговым образом. Имена цариц Putuḫepa и Tanuḫepa также были написаны слоговыми знаками; это дало еще несколько чтений знаков и позволило прочесть имя главной богини хеттского святилища, расположенного в скалах Язылыкая, а именно богини ^dḪa-ba-tu=xeтт. клин. ^dḪé-bat (рис. 47).

^dḪa-ba-tu
Рис. 47. Хеттское иероглифическое написание имени богини Хебат

Итак, к началу второй мировой войны чтение значительного количества слоговых знаков было известно либо точно, либо с большой долей вероятности. Кроме того, при помощи сравнительно пространных поздних надписей удалось составить представление также о склонении и спряжении хеттского иероглифического языка. Однако исследование словаря еще было сопряжено с трудностями, которые вызывались прежде всего недостаточно большим количеством хеттских иероглифических надписей и их однообразным содержанием. Поэтому переводы большинства надписей, предложенные уже тогда Мериджи и Грозным, требуют весьма осторожного подхода, а к многочисленным вопросительным знакам, поставленным самим Грозным, следует прибавить еще несколько. Индоевропейский характер языка выступал в то время недостаточно отчетливо.

Рис. 48. Предложения XIX-XXII и XXXVIII-XL из билингвы из Каратепе (по Боссерту):

Осень 1947 г. принесла сенсационное открытие: на холме Каратепе, в восточной части Киликии, Боссерт нашел несколько пространных надписей, частью на хеттском иероглифическом, частью на финикийском языке. Надписи эти восходят к VIII в. до н. э. Вскоре оказалось, что они представляют собой билингвы. В настоящее время все 60 строк почти неповрежденной финикийской версии опубликованы полностью, а довольно сильно пострадавшая хеттская иероглифическая версия издана лишь частично; поскольку это не точное воспроизведение подлинника, а схематическая зарисовка, выполненная Боссертом, в некоторых местах возникают сомнения относительно порядка знаков. Хотя сейчас еще рано подводить итоги, выдающееся значение найденных билингв совершенно очевидно. К нашей великой радости, мы можем констатировать, что чтения знаков, а также грамматические формы, установленные в тридцатых годах комбинаторным путем вышеперечисленными учеными, в основном подтвердились: значение большой части слов, устанавливаемое с помощью билингвы, совпадает с тем, которое предполагалось до ее открытия. Отрывок билингвы из Каратепе приведен на рис. 48. Таким образом, применительно к хеттскому иероглифическому мы являемся свидетелями того редкого случая, когда двуязычная надпись служит не исходным моментом дешифровки, а появляется в конце ее как желанное подтверждение и в известном смысле завершение всего исследования. Поэтому проводимое иногда сравнение с Розеттским камнем в данном случае совершенно неуместно.

Я не случайно говорю здесь о завершении в известном смысле, потому что до полного завершения исследования этой отнюдь не простой письменности еще далеко. По надписям из Каратепе мы впервые действительно отчетливо видим, что слоговые знаки хеттской иероглифической письменности имеют по нескольку вариантов; пока все эти варианты не установлены, нельзя говорить о полной достоверности чтения. К тому же идеограммы, значение которых точно выяснено на основании финикийского перевода надписей из Каратепе, представляют собой, конечно, лишь незначительную часть общего числа идеограмм, засвидетельствованных в хеттской иероглифической письменности. Наконец, словарный запас, который дают надписи из Каратепе, не так уж велик. В сравнительно-лингвистическом плане важно то, что индоевропейский характер хеттского иероглифического языка и его тесное родство с лувийским подтвердились и стали в результате этих открытий выглядеть более отчетливо. Таким образом, Каратепе не только завершает довоенные исследования долгожданным подтверждением их результатов, но и кладет начало новым исследованиям, от которых мы можем ожидать окончательного решения проблемы, одинаково интересной как в плане истории письма, так и в языковедческом плане.

¹⁾ Выдвинутое Иенсеном предположение, что само название армян hay-k^h восходит к названию хеттов — ḫatti (по-урартски ḫate-), возможно, правильно, хотя и оно было отброшено, когда выяснилась несостоятельность всей теории Иенсена в целом. — Прим. ред.

²⁾ В конце очень многих древних надписей помещалось проклятие тому, кто посмел бы разрушить надпись, обычно сформулированное в стандартных выражениях. Выявление формулы проклятия помогло также при интерпретации урартских надписей. — Прим. ред.