Сайт подключен к системе Orphus. Если Вы увидели ошибку и хотите, чтобы она была устранена, выделите соответствующий фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter. К разделу Троя

Трейстер М.Ю.
Троянские клады в ГМИИ им. А.С. Пушкина^*)

(Предварительные итоги исследования)

Вестник древней истории. 1996, № 4.
(196/197) – граница страницы.

С 1945 г. в Государственном Музее изобразительных искусств им. А.С. Пушкина хранится коллекция из 260 инвентарных номеров, происходящих из 13 различных кладов, обнаруженных Генрихом Шлиманом в период с 1872 по 1890 г. при раскопках Трои.

Коллекция включает украшения (диадемы, серьги, височные кольца, браслеты, гривны, бусы, пронизи, подвески и булавки) и заготовки для их изготовления, антропоморфные фигурки, сосуды, топоры-молотки, набалдашники и навершия, линзы, а также единичные находки, такие, как бляха из клада Н-b и пряслице из клада L. Типологическое исследование находок из троянских кладов предпринято в каталоге выставки,¹⁾ по существу, впервые после фундаментальной работы сподвижника Генриха Шлимана, выдающегося немецкого археолога Вильгельма Дёрпфельда,²⁾ один из разделов которой, подготовленный Альфредом Гетце, как раз и был посвящен публикации мелких находок из металла, камня, кости и глины, при этом находки, сгруппированные по типологическому принципу, анализировались в хронологической последовательности: предметы из раскопок Трои I, далее Трои II–V, Трои VI и т.д.³⁾ Другое исследование, посвященное троянским кладам, вышедшее в том же 1902 г. из- под пера Хуберта Шмидта,⁴⁾ представляет по существу лишь сводный каталог находок Шлимана, сгруппированных по кладам.

Судьба распорядилась так, что в настоящее время в ГМИИ им. А.С. Пушкина представлены 13 из 17 кладов, хранившихся в Берлине; общее количество обнаруженных при раскопках Шлимана кладов — 19, которые получили в работе Шмидта обозначение латинскими литерами от А до S; в настоящее время, судя по исследованиям Д. Истона, разделившего некоторые клады, можно предполагать, что в ходе раскопок Шлимана был найден 21 клад или комплекс находок.⁵⁾ Однако и те 13 кладов, (196/197) на характеристике которых я подробно остановился в каталожной статье, представлены не в полном составе: в Москву попали находки, отнесенные в 1939 г. немецкими специалистами к категории «невосполнимых»,⁶⁾ это преимущественно изделия из драгоценных металлов и камня. Другие вещи из тех же кладов, главным образом изготовленные из бронзы и глины (всего 414 инвентарных номера), попали в Государственный Эрмитаж.⁷⁾ Хорошо известно, что находки из раскопок Трои хранятся примерно в 50 различных музеях мира, хотя это относится прежде всего к отдельным находкам из слоев древнего городища; это касается и судьбы некоторых кладов. Несколько ювелирных изделий и 1761 золотая бусина, происходящие, вероятно, из кладов А (или D) и G, были переданы в собрание Национального археологического музея в Афинах Софией Шлиман после смерти Генриха Шлимана.⁸⁾ Значительно более представительная коллекция хранится в собрании Археологического музея в Стамбуле, куда она попала после того как в 1873 г. турецкая полиция конфисковала ее у двух рабочих, участвовавших в раскопках Шлимана.⁹⁾ Находки, хранящиеся в Стамбуле, относятся к кладу С,¹⁰⁾ который собственно и был похищен рабочими, и кладу А.¹¹⁾ Вместе с тем в Стамбуле хранятся и вещи, несомненно происходящие из кладов D,¹²⁾ F,¹³⁾ О¹⁴⁾ и J,¹⁵⁾ обнаруженных пять-шесть лет спустя, в 1878—1879 гг. и переданных Шлиманом в Стамбул в соответствии с условием вновь полученного им разрешения на раскопки. Часть троянской коллекции в Стамбуле была похищена во время кражи из музея в 1881 г., некоторые памятники были выкуплены Шлиманом в 1885 г.¹⁶⁾ Наконец, некоторые вещи из кладов, в частности ряд серебряных сосудов из клада А,¹⁷⁾ — по-прежнему хранятся в Берлине.¹⁸⁾

Не имея возможности остановиться на подробном анализе находок из троянских кладов (эта задача частично решена в каталоге выставки), сразу же перейду к некоторым наблюдениям.

Начинать разговор об относительной и абсолютной хронологии троянских кладов можно, на мой взгляд, лишь предварительно ответив на следующие вопросы. Во- первых, можно ли вообще рассматривать данные комплексы как аутентичные в связи с неоднократно высказывавшимися соображениями о том, что Генрих Шлиман был великим мистификатором и компоновал клады из вещей различного происхождения? (197/198) Во-вторых, являются ли рассматриваемые комплексы вещей кладами? Если да, то может ли это понятие быть отнесено ко всем без исключения комплексам или только к части из них?

Я не буду подробно останавливаться на полемике по поводу того, можно ли считать клады, найденные Шлиманом, аутентичными. Эта проблема неоднократно дискутировалась, особенно в последние годы, прежде всего в полемике между американским филологом Д. Трейлом,¹⁹⁾ стоящим на позициях гиперкритики, и английским ученым Д. Истоном.²⁰⁾ Каковы ее главные итоги? Д. Истон признает, что из девяти предметов, которые Д. Трейл атрибутировал как происходящие из более ранних находок, лишь два (нож и кинжал) могли действительно происходить из ранних находок Шлимана и включены в состав клада с умыслом или без него, что вряд ли ставит под сомнение целостность клада.²¹⁾

Д. Истон, опираясь, главным образом, на картографирование находок кладов и анализ стратиграфической ситуации в разных частях городища, пришел к выводу о том, что троянские клады относятся к различным периодам. Древнейшим кладом, по его мнению, является выделяемый им клад R2, включающий золотое кольцо и несколько бус, относящийся еще к периоду конца Трои I, для которого им предлагается дата ок. 2650 г. до н.э. К периоду середины Трои II, времени существования центрального мегарона IIА, исследователь относит клады G, N, R1 и Q, а дату пожара этого слоя определяет ок. 2350 г. до н.э. К поздней фазе конца Трои II, завершившейся, по предположению Истона, ок. 2150 г. до н.э., относятся клады А, В, С, F, J, L, которые с большей или меньшей степенью вероятности были найдены in situ. В отдельную хронологическую группу исследователь выделяет клады D, Е, К, О, М, S1-2, найденные в слое разрушения поздней Трои II во вторичном контексте. Истон затрудняется с определением клада Н-а и относит к периоду Троя VI или VII клады Н-b и Р.²²⁾

Какую информацию дает анализ взаимовстречаемости в комплексах отдельных категорий вещей, а также стилистический анализ памятников?²³⁾

Начнем с клада А как самого большого и, как кажется на сегодняшний день, в основной своей части не вызывающего сомнения в подлинности. Итак, золотые кубки (кат. 6 и 7) находят ближайшую типологическую параллель в серебряном кубке из клада N⁺⁾ (кат. 103). Есть данные, позволяющие синхронизировать клад А и с кладом D, так же как будто бы не вызывающим сомнения с точки зрения аутентичности: в обоих кладах найдены однотипные височные кольца, трехдольчатые небольшого размера, характерные, главным образом, для Трои — кат. 19-28 (клад А) и 104 (клад D). С кладом F клад А сближают однотипные пластины с отверстиями, определяемые нами как заготовки для бус: кат. 101 (клад А) и 124 (клад F). С кладом Н-а имеется параллель в виде подвесок в форме идолов и особенно цепочек с чешуйками, последние же находят близкие параллели на серьгах в форме корзиночек (кат. 13-14). Бисер, круглые и зубчатые шайбы и полусферические бляшки с ушками в конгломерате (кат. 217) из клада L близки бусам и бляшкам из клада А, тогда как двухлопастные трубчатые пронизи в кладе А находят аналогии в кладе N (кат. 235).

Возможности синхронизации предоставляют не только находки клада А. Рассмотрим, например, клад D. В этом кладе и кладе J найдены маленькие трехдольчатые (198/199) височные кольца (кат. 104 и 150) имеющиеся также, как было отмечено выше, в кладе А. В обоих кладах были найдены золотые пятидольчатые височные кольца (кат. 105-108 и 151-152) соответственно. Наконец, пронизи с четырьмя спиралями из кладов D и J: «большая» (кат. 116) и миниатюрная (кат. 161) выполнены в абсолютно идентичной технике. Имеются также основания для синхронизации клада D с кладами (или комплексами предметов из отдельных помещений) N и R. Эту возможность предоставляют находки в кладах золотых шестидольчатых височных колец (кат. 109-113 — клад D, кат. 231 — клад N, кат. 241 — клад R). Отметим, что в кладе N были найдены и серебряные кольца данного типа (кат. 234, 235, 238). Достаточно весомы и основания для синхронизации клада F не только с кладом А, но и с кладами J и О. Так, на браслете (кат. 123 — клад F) и на височном кольце (кат. 157 — клад J) в аналогичной технике выполнены розетты с полусферическими выпуклостями в центре в рифленом незамкнутом ободке, деталь, позволяющая относить изделия к одному мастеру или мастерской. К аналогичному выводу мы пришли, сравнивая детали отделки браслета (кат. 123) и булавки (кат. 239) из клада О. Сердоликовые бусы усеченнобиконической формы из клада Е (кат. 121-122) находят параллель в кладе L (кат. 219).

Таким образом, имеются более или менее весомые данные для синхронизации 11 из 13 представленных в данном собрании комплексов. Выпадают только клады K и H-b, каждый из которых представлен одной находкой в публикуемой коллекции. Впрочем, входящие в состав клада К бронзовые кельты²⁴⁾ находят параллели в кладе А.²⁵⁾ Сложнее обстоит вопрос с так называемым кладом Н-b, представленным всего одной находкой. Шмидт²⁶⁾ относил бляху с розеттой к Трое VI. Закономерен, на мой взгляд, вопрос, можно ли вообще считать эту находку кладом?

Безусловно, не все параллели равнозначны для утверждения о синхронности комплексов. Вряд ли такие выводы можно строить лишь на основании взаимовстречаемости бус, которые, как известно, производились и бытовали в течение длительного времени. Значительно более весомыми признаками являются характерные детали отделки или взаимовстречаемость редких или типичных только для этого памятника изделий. Однако даже при таком подходе можно синхронизировать клады А, В, D, F, J, Н-а, N, О, R, а значит, прийти к выводу о синхронности (в пределах бытования представленных в кладе вещей) практически всех троянских кладов. Даже если считать, что некоторые из них являются не собственно кладами, а более или менее случайными наборами вещей из одного того или иного погибшего в пожаре помещения, т.е. так или иначе закрытыми комплексами, к ним можно отнести все указанные клады, кроме двух последних (О, R). Так, например, клад О состоит из двух золотых булавок, которые были найдены на удалении ок. 1 м одна от другой!²⁷⁾ Вряд ли можно предположить фантастическую прозорливость Шлимана, «комплектовавшего» клады с учетом всех данных, полученных в результате новейших исследований по стратиграфии Трои и представленного здесь анализа! Важным аргументом в пользу аутентичности кладов является отмеченный Д. Маннспергером²⁸⁾ их смешанный характер — клады можно рассматривать одновременно и как сокровища, и как материалы ремесленников. Этот факт, несомненно, отражает реальную экономическую ситуацию доисторической Трои и делает маловероятным предположение об искусственной компоновке кладов Шлиманом.

В пользу относительной синхронности кладов свидетельствуют и следующие соображения. Результаты раскопок Блегена показали, что золотые находки встречали практически на всех площадях, где исследовался слой Трои IIg. Напротив, в слоях следующих поселений Трои III, IV, V не было найдено ни одного предмета ни из (199/200) золота, ни из серебра, ни из слоновой кости, ни из электра.²⁹⁾ С атрибуцией кладов, найденных Шлиманом как происходящих из Трои IIg, согласны и другие исследователи.³⁰⁾ Этот период жизни городища большинство исследователей до недавнего времени датировало 2300—2200/2100,³¹⁾ или 2400—2300 гг. до н.э.,³²⁾ или 2450—2050 гг. до н.э.³³⁾ Вместе с тем, согласно новейшим исследованиям М. Корфмана, слой Трои III Шлимана является слоем Троя IIh. Исследователь выделяет не один, а два горелых слоя, предполагая, что после пожара Трои II часть населения вновь поселилась на холме, частично используя для этого руины, уцелевшие от пожара.³⁴⁾ В этих «бедных хижинах» также могли жить богатые люди! Так, например, на 1,5 м выше, чем горелый пол мегарона IIА, был зафиксирован также горелый слой перекрывающего его дома, под которым была найдена булавка из электра характерной формы, так называемая «kyprische Schleifennadel»³⁵⁾ — типа, получившего распространение в эпоху ранней бронзы от Ирана до Швейцарии. Датировка ее (начало второй половины III тыс. до н.э.) важна для хронологии раннего бронзового века Малой Азии и Юго-Восточной Европы.³⁶⁾ Обнаружение второго горелого слоя в раскопках Трои 1990—1991 гг. может иметь важное значение в дискуссии о датировках различных горизонтов, содержащих клады. Результаты радиоуглеродных анализов в Берлинской лаборатории дали датировки в пределах 2400—2000 гг. до н.э. для слоя Трои IIg.³⁷⁾ В настоящее время с учетом новейших наблюдений о стратиграфии и данных радиоуглеродных анализов конец эпохи Трои II датируется М. Корфманом второй половиной XXV в. до н.э.³⁸⁾ Отмечая, что большинство кладов происходит из конечной фазы слоя Трои II, М. Корфман³⁹⁾ не исключает возможности того, что среди кладов имеются комплексы, которые могут относиться к периоду Трои III (ок. 2390—2200 гг. до н.э.) и даже Трои IV (т.е. 2200—2000 гг. до н.э.).

В то же время существуют другие точки зрения на абсолютную хронологию троянских кладов, базирующиеся, главным образом, не на материалах стратиграфии холма Гиссарлык, а наблюдениях по хронологии отдельных памятников из кладов. При датировке одного из кладов металлических изделий из Троады с помощью троянских кладов К. Биттель отмечал возможные связи троянских сосудов, в частности, одного из кувшинов из клада В,⁴⁰⁾ с кувшинами с носиками времени Карум.⁴¹⁾ У них имеются атташи ручек с волютами, которые характерны для Трои V.⁴²⁾ Заметим, что поздняя стадия Карум 1b датируется в пределах 1850—1650 гг. до н.э.⁴³⁾ (200/201)

Точку зрения о сравнительно поздней датировке троянских кладов отстаивали К.Р. Максвелл-Хислоп и П. Кальмайер. Анализируя пронизи с четырьмя спиральными завитками из Трои, К.Р. Максвелл-Хислоп относила их к периоду III династии Ура (ок. 2000 г. до н.э.) или несколько более позднему времени.⁴⁴⁾ Трехдольчатые серьги-лунницы, украшенные зернью, по мнению исследовательницы, типичны для периода Иссин-Ларса в Вавилоне и Эламе, который датируется ок. 2025—1763 гг. до н.э. Таким образом, по мнению Максвелл-Хислоп, нельзя отвергать возможности омоложения даты конца Трои IIg.⁴⁵⁾ П. Кальмайер, основываясь на тех же материалах, на которых делает свои хронологические выводы К.Р. Максвелл-Хислоп, приходит к заключению о том, что период конца Трои IIg синхронен периоду Карум II Кюль-тепе и они могут датироваться периодом ок. 1850—1750 гг. до н.э.⁴⁶⁾ П. Кальмайер принимает точку зрения К.Р. Максвелл-Хислоп на датировку украшений. Оба исследователя отмечают, что сковорода с омфалом (кат. 1) находит чрезвычайно близкие параллели в Ашшуре (грунтовое погребение 20, склеп 21), которые датируются по находкам печатей Старовавилонским периодом.⁴⁷⁾ Б. Отто,⁴⁸⁾ анализируя орнаментальные мотивы на некоторых изделиях из троянских кладов, сопоставляет их с золотыми изделиями из шахтовых гробниц Микен, чью высокую датировку ок. 1700 г. до н.э. разделяют некоторые исследователи.⁴⁹⁾

Однако точка зрения о хронологической одновременности кладов из Трои IIg и эпохи Карум, как правило, не признается другими исследователями. Предполагалось, что решение могут принести результаты новых раскопок в Трое.⁵⁰⁾ Вероятно, правы исследователи, отмечающие, что расположение концентрических колец, окружающих омфал на сковороде из Ашшура, иное, и в других деталях она отличается от анатолийских образцов.⁵¹⁾ Тем самым ставится под сомнение один из аргументов сторонников «низкой» хронологии троянских кладов. Что касается серег-лунниц, то орнаментация серег зернью, как отмечает К.Р. Максвелл-Хислоп, находит параллель в Месопотамии, но в период не ранее III династии Ура. По ее мнению, маловероятно, что серьги-лунницы, украшенные зернью, — анатолийские по происхождению, если же их рассматривать в качестве импортов, то в таком случае они не могли попасть в клад А ранее начала III династии Ура, т.е. 2113 г. до н.э.⁵²⁾ Отметим в этой связи, что из всех украшений рассматриваемые серьги-лунницы носят наиболее явные следы употребления: зернь, особенно на одной из сторон у большинства серег, стерта, у двух серег обломаны дужки. Серьги-лунницы из кладов A, D, N либо свидетельствуют об эволюции этого типа украшений, либо серьги из двух последних кладов являются упрощенной имитацией сложной работы. Интересно, что в конструкции серег используются элементы других типов украшений, распространенных в Трое, — зубчатых шайб. Таким образом, нет оснований считать найденные в троянских кладах серьги-лунницы, украшенные зернью, месопотамскими импортами; нельзя, соответственно, согласиться и с предложенной исследовательницей хронологией. Топоры- молотки из клада L также вряд ли могут служить свидетельством поздней датировки — (201/202) точных аналогий им мы не знаем, а подобные им по форме изделия были известны, например, на Северном Кавказе или в Палестине в XXV—XXIII вв. до н.э. Не может служить аргументом в пользу поздней датировки кладов и булавка со щитком, украшенным розеттой (кат. 240), из весьма сомнительного (см. выше) клада О.

Как следует из приведенного выше анализа, наиболее приемлемой датировкой троянских кладов является «высокая хронология», с учетом которой клады следует датировать в пределах середины — третьей четверти III тыс. до н.э.

На мой взгляд, трудно говорить о влиянии «высокоразвитого» эгейского златокузнечества на троянские украшения, приводя в качестве доказательства изделия из Полиохни, как это делает Б. Муше,⁵³⁾ — их несомненная генетическая близость троянским очевидна. При этом есть основание предполагать, что отдельные находки из Трои и Полиохни могли быть изготовлены в одних и тех же мастерских или одними и теми же бродячими мастерами. Что касается височных колец в виде спиралей и серег в форме корзиночек, как показала Дж. Кенби,⁵⁴⁾ ремесленники-ювелиры, которые путешествовали по отдаленным друг от друга регионам, вероятно, в составе караванов, могли распространять такие формы. Кажется возможным предполагать, что как раз Троя в середине — третьей четверти III тыс. до н.э. и являлась одним из ведущих центров ювелирного искусства Запада Малой Азии и Эгейского бассейна.⁵⁵⁾ Интересно, что троянские клады образуют очень значительный процент находок из золота на территории так называемой Циркумпонтийской металлургической провинции раннего и среднего бронзового века, при том что более 90% всех известных на этой территории находок золотых изделий происходят из кладов и так называемых царских гробниц.⁵⁶⁾ Не исключено, что изделия троянских ювелиров и торевтов достигали и Центральной Анатолии. Предполагается, что найденные в Эскияпаре сковорода, кубки и серьги в форме корзиночек могли быть привезены сюда из Трои или мастерских Северо-Западной Анатолии, связанных с Троей.⁵⁷⁾

Закономерным является вопрос, чем вообще являются троянские клады. Были ли они инвентарем погребений, или храмовыми сокровищами, или кладами частных лиц, в том числе правителей города, спрятанными в период опасности?

Еще А. Гетце указывал на то, что назначения троянских кладов сильно различаются, предполагая, что клады D, Е, G, Н, J, N, Q, содержащие в основном украшения, являлись сокровищами богатых женщин, наличие же в них слитков драгоценных металлов указывает, как предполагал Гетце, что они, видимо, были переданы на переработку ювелирам. Исследователь выразил сомнение в том, что булавки из клада О относятся к закрытому комплексу. Клады же А и F, содержащие, помимо украшений, оружие, утварь и «денежные слитки» (Geldbarren) (имеются в виду стержни с насечками кат. 128-132. — М.Т.), представляют собой, по мнению исследователя, семейные сокровища. Гетерогенный характер клада К, в составе которого имеются поломанные бронзы, вероятно, указывает на то, что эти изделия принадлежали литейщику и были рассчитаны на переплавку. Вряд ли связаны с трупосожжением находки из клада М, также не связывает с погребениями А. Гетце и предметы из кладов S и В. В то же время находки из клада R принадлежали «несчастному, при чьем скелете они были обнаружены». Что же касается клада С, то он на самом деле объединяет находки из трех различных кладов, что-либо подробнее о назначении которых сказать трудно.⁵⁸⁾ (202/203)

В 1959 г. выдающийся немецкий исследователь Малой Азии К. Виттель отмечал, что закрытыми комплексами следует признать клады А, С, D, часть кладов F, Е, М, так как вещи были найдены в керамических сосудах. Они являются кладами в полном смысле этого слова. Во всех других случаях либо обстоятельства находок неясны, либо они свидетельствуют о том, что речь идет не о вещах из кладов, а об инвентаре домов и помещений, попавших в слой с разрушением последних. Это очевидно, по мнению К. Биттеля, в случае с кладом N, более чем вероятно в случае с кладами В, D, J и К. Создается впечатление, что Шлиман, воодушевленный успехами своих первых сезонов, стал объединять в клады отдельные находки, которые лишь случайно были найдены на небольшом расстоянии друг от друга. По крайней мере клады О, Q, R и S можно достаточно уверенно относить к этой категории.⁵⁹⁾ Результаты раскопок К. Блегена подтверждают это предположение. Только в одном случае археолог мог с уверенностью утверждать, что предметы были намеренно спрятаны в тайник под полом помещения.⁶⁰⁾ На мой взгляд, находки в Эскияпаре относятся к тому же типу, что и большинство троянских кладов: оба обнаруженных на поселении клада были найдены в сосудах под полами помещения периода раннего бронзового века III.⁶¹⁾ Несомненная параллель обнаруживается и с кладом из Полиохни, найденном в глиняном сосуде в помещении 643 так называемого «желтого периода», синхронного Трое IIg.⁶²⁾ Интересно, что в Ларсе в Месопотамии при раскопках помещения в храме Эбаббара был найден запечатанный глиняный сосуд, датируемый ок. XVIII в. до н.э., в котором наряду с ювелирными изделиями из золота и серебра были найдены бусы, орудия труда, буллы, цилиндрическая печать, обломки золотых, серебряных и медных изделий и каменные весовые гирьки; исследователи определяют этот комплекс как клад златокузнеца,⁶³⁾ что, на мой взгляд, не лишено оснований, хотя и было недавно подвергнуто сомнению.⁶⁴⁾

Не совсем ясен вопрос с кладом В, который ни А. Гетце, ни К. Биттель не считали кладом. Д. Истон, однако, пришел к выводу, что клады А и В настолько близки, и к тому же были найдены, судя по описанию Шлимана, примерно в одном месте, что не исключено, что они образовывали один клад. Одновременно английский исследователь отмечает буквально следующее: «Есть некоторые основания полагать, что, вероятно, клад В содержался в цистовом погребении, датирующемся периодом Трои III, или даже Трои IV…»⁶⁵⁾ Д. Истон считает кладами в прямом смысле этого слова клады А, В, D, E, F, J, L. Клады R2, S1-2 могли, по его предположению, быть инвентарями погребений.⁶⁶⁾

Обратим внимание на предметы в составе кладов, которые можно определить как полуфабрикаты и заготовки. В качестве полуфабрикатов для изготовления бус мы определили узкие пластины с нерегулярно пробитыми отверстиями из кладов А и F. В кладе А было найдено также 6 серебряных слитков,⁶⁷⁾ в настоящее время хранящихся в Эрмитаже.⁶⁸⁾ Д. Истон отмечает параллели им в бронзовых слитках из Мохлоса.⁶⁹⁾ Из клада F происходят и стержни с насечками, предположительно, также заготовки для (203/204) изготовления бус. Заготовками для ювелирных работ скорее всего являлись скрученные отрезки золотой проволоки из клада R. Несомненно с ювелирным производством следует связывать находки мелких золотых глобул и мелких серебряных и золотых слитков в конгломерате (кат. 217) из клада L. Золотые слитки имеются и среди троянских материалов, хранящихся в Стамбуле⁷⁰⁾ и происходящих из кладов С⁷¹⁾ и Е,⁷²⁾ электровый слиток был найден в кладе Е.⁷³⁾ Более того, некоторые изделия из кладов, такие как разорванные и смятые браслеты, украшенные двойными спиралями из клада D, в настоящее время хранящиеся в Москве (кат. 123) и Стамбуле, вряд ли подлежали починке, их следует рассматривать скорее как материал для будущих ювелирных изделий. С ювелирным делом надлежит скорее всего связывать и находки плоско-выпуклых линз. Если серия мелких «линз» и имела другое функциональное назначение, то большая круглая плоско-выпуклая линза кат. 229 наиболее вероятно использовалась в качестве увеличительного стекла. К высказанному нами предположению о производственном характере клада L вскоре присоединился Д. Истон.⁷⁴⁾ Таким образом, крупнейшие из троянских кладов свидетельствуют об их хотя бы частично производственном характере. Этот факт, как кажется, исключает предположение о кладах как погребальном инвентаре, высказывавшееся некоторыми исследователями, в частности, по отношению к кладам А и В.⁷⁵⁾ Существенные параллели имеются в составе троянских кладов и клада златокузнеца из Ларсы (наличие готовых ювелирных изделий и их лома, инструментов весовых гирь). В любом случае, имеем ли мы дело с сокровищами храмов, правителей или кладами златокузнецов или с комплексами с двойственными функциями (см. выше точку зрения Д. Маннспергера), несомненно, что Троя эпохи кладов являлась центром златоделия. О развитии златоделия и вообще металлообработки в Трое свидетельствует и то, что при раскопках Трои неоднократно находились литейные формы, тигли, наконечники мехов, слитки.⁷⁶⁾

Надо полагать, что ювелирные изделия из золота и серебра могли изготавливать одни и те же мастера. В пользу этого свидетельствует как типология наиболее массовых украшений, таких как височные дольчатые кольца, и находки золотых и серебряных слитков и полуфабрикатов в составе одних и тех же кладов, так и данные, которые можно почерпнуть из хронологически близких архивов Ура⁷⁷⁾ и Эблы в Сирии (XXIV в. до н.э.). Хотя в Эбле существовал специальный термин, обозначающий златокузнеца (ku-dim), он употреблялся чрезвычайно редко, в административных текстах Эблы значительно чаще фигурирует другой термин (simug), обозначающий ремесленников, работавших как с золотом, так и серебром.⁷⁸⁾ Вывод об относительной синхронности троянских кладов и стилистический анализ изделий свидетельствуют в пользу того, что ювелирные изделия Трои изготавливались не в одной, а по крайней мере в нескольких, вероятно работавших параллельно, мастерских. Этот, на первый взгляд, парадоксальный вывод (почему столько мастеров работало в небольшом городке, культура которого так и не достигла уровня цивилизации и несопоставима, (204/205) например, с эгейскими цивилизациями II тыс. до н.э.), с одной стороны, подчеркивает мою точку зрения о том, что Троя II являлась одним из наиболее значительных центров обработки драгоценных металлов своего времени, а с другой стороны, не содержит ничего удивительного, если мы обратимся к архивам Эблы, из которых известно, что администрация дворца контролировала деятельность 500(!) ремесленников-simug.⁷⁹⁾ Впрочем, у нас нет никаких данных о социальном статусе троянских златокузнецов (они вполне могли быть независимыми); такие мастерские, судя по данным клинописных табличек и археологическим материалам, существовали в Уре.⁸⁰⁾

На территории Троады имелись доступные источники золота, серебра, свинца и меди.⁸¹⁾ Месторождение золота известно было в Троаде у Астиры, предполагается, что оно могло удовлетворять местные нужды с древнейших времен и было абсолютно истощено к началу христианской эры (Strabo. XIII.23.51).⁸²⁾ По мнение современных исследователей, к доисторическому времени относятся разработки в Астире и Бальи.⁸³⁾ Исследования показали, что подавляющая часть проанализированных изделий из Полиохни, в том числе дольчатые височные кольца, сделана из платиносодержащего золота группы PC, источники которого локализуются А. Хартманом в Эгейском бассейне или в прилегающих областях; подобное золото использовалось, как показали анализы, и в микенскую эпоху.⁸⁴⁾

Многочисленные изделия из троянских кладов демонстрируют высокий уровень технологии ювелирного дела — мастера достигли значительных успехов в технике изготовления проволоки, тонкой золотой фольги, а также украшения изделий напаянными проволочками (филигрань) и мельчайшими золотыми шариками (зернь). Надо полагать, что многие приемы ювелирного искусства мастеров Трои были заимствованы из Месопотамии. Так, техника филиграни уже существовала в Передней Азии к 2500 г. до н.э.⁸⁵⁾ Предполагается, что техника зерни попала в Трою из Шумера.⁸⁶⁾ Цепочки типа «loop-in-Ioop» (петля в петлю), широко используемые троянскими мастерами, — разновидность, получившая развитие в древнем мире примерно с 2500 г. до н.э. В эгейском мире цепочки этого типа впервые засвидетельствованы в ювелирных изделиях Мохлоса додворцового периода. В Уре же они появились раньше, ок. 3000 г. до н.э., и истоки этого типа следует, вероятно, искать в данном регионе, откуда подобная техника плетения цепочек распространилась на территорию Анатолии и Эгейского бассейна.⁸⁷⁾ Развитие тончайших техник ювелирного дела, вероятно, было невозможно без использования увеличительной оптики, древнейший известный на сегодняшний день образец которой (кат. 229) происходит из клада L. Интересно, что троянские мастера, овладевшие столь разнообразными техниками обработки золота, не использовали матрицы для штамповки однотипных изделий из золотой фольги. Это логично было бы предположить при изготовлении, например, подвесок в виде идолов для диадем и серег — однако каждая из этих подвесок отличается в деталях, вырезана и украшена точечным орнаментом индивидуально. Единственные предметы из рассматриваемой коллекции, для изготовления которых (205/206) использовались матрицы, — бляха с розеттой (кат. 149) и обкладка набалдашника (кат. 255) — могут быть более поздними. Косвенным аргументом в пользу данного предположения говорит использование матриц в микенскую эпоху, о чем свидетельствуют как изготовленные при помощи их изделия, так и находки самих матриц.⁸⁸⁾

Период Троя II характеризовался систематическим использованием бронз, поэтому его с полным основанием можно относить к бронзовому веку. На северо-западной территории Малой Азии разрабатывалось достаточно месторождений меди, которая использовалась для изготовления мышьяковистых бронз, имевших длительную историю развития в анатолийской металлургии. На фоне господствующих мышьяковистых бронз выделяются материалы из Полиохни, Трои и Троады. Здесь в раннебронзовый период достаточно широко были распространены оловянистые бронзы.⁸⁹⁾ Так, свыше половины проанализированных изделий из Полиохни содержали более 1,0% примесей олова. Процент оловянистых бронз среди одновременных материалов из Трои и Троады еще выше — 62%. Совершенно очевидно, что такой кардинальный сдвиг в металлургической технологии, как переход от мышьяковистых к оловянистым бронзам, был возможен при появлении новых источников сырья. Аналитические материалы по Полиохни, Трое и Кастри на Сиросе свидетельствуют о том, что в какой-то момент во второй половине III тыс. до н.э. произошла существенная перемена источников, снабжающих металлом Эгейский бассейн. По крайней мере большая часть оловянистых бронз поступала в этот регион извне.⁹⁰⁾

По мнению М. Корфмана,⁹¹⁾ находка топора из лазурита в Трое свидетельствует о том, что и олово, наличие которого фиксируется в троянских бронзах, происходит из Афганистана. Лазурит добывался в бадахшанских рудниках в Афганистане.⁹²⁾ К середине III тыс. до н.э. он доставлялся по торговому пути в Месопотамию, где этот минерал в изобилии представлен в Уре, а также в Гавре и Тепе-Гиссаре.⁹³⁾ Точка зрения о возможной связи торговли лазуритом и оловом в III тыс. до н.э. высказывалась и ранее.⁹⁴⁾ Она подкрепляется тем фактом, что на территории Бадахшана имеются не только источники лазурита, но и олова.⁹⁵⁾

Идея о том, что Троя была эмпорием, извлекающим преимущества из своих торговых связей в III тыс. до н.э., не нова.⁹⁶⁾ Похоже, что Троя была основана для того, чтобы использовать преимущества нескольких различных систем обмена, а (206/207) контроль над товарами мог осуществляться небольшим населением благодаря стратегическому местоположению и местному происхождению таких весьма важных металлов, как серебро и мышьяковистая медь, обеспечивали основу торговых обменов. Предполагается, что в III тыс. до н.э. серебро добывалось в Анатолии, при этом большая часть его в результате торговли уходила в Месопотамию — инициатива этого обмена принадлежала жителям Месопотамии, которые обменивали его на олово.⁹⁷⁾ Не исключено, что и золото, использовавшееся для изготовления золотых украшений в Уре, также попадало в Месопотамию из Анатолии, во всяком случае, имеются данные о том, что оно происходит из долины р. Пактол в районе Сард.⁹⁸⁾ Использование олова в Анатолии объясняется как культурными, так и технологическими факторами — троянские сокровища наглядно свидетельствуют о желании обитателей Трои демонстрировать свое богатство и социальный статус.⁹⁹⁾ Можно предположить, что в эпоху ранней бронзы Троя играла важную роль в торговле оловом.¹⁰⁰⁾ Интересно, что в Эбле, судя по административным текстам XXIV в. до н.э., дворцовые мастерские изготавливали только оловянистые бронзы.¹⁰¹⁾ Материалы из Хороз-тепе свидетельствуют о том, что оловянистая бронза использовалась преимущественно элитой;¹⁰²⁾ таким образом, торговля между Анатолией и Месопотамией характеризуется как «престижная цепочка», при которой ограниченный объем престижных товаров обменивался между людьми высокого социального положения.¹⁰³⁾

М. Меллинк еще в 1956 г., рассматривая аналогии между предметами из Аладжауюк и Эгейского бассейна, относила этот параллелизм на счет торговли.¹⁰⁴⁾ Признавая роль морской торговли, которой так активно пользовались троянцы и жители островов Эгейского моря, она указывала на то, что расцвет металлообработки в этих двух регионах способствовал возрастанию значения сухопутных торговых путей, связывающих Трою и Центральную Анатолию. Новые материалы из района Кюль-тепе-Самсуна подтверждают ее предположение. Не исключено, что часть пути торговцы афганским оловом проделывали на кораблях через Черное море, что и объясняет использование редкого сплава в Трое, охранявшей проход через Дарданеллы, а также в Полиохни и Терми.¹⁰⁵⁾ Надо полагать, что находки из Эскияпара свидетельствуют о том, что сухопутная торговля была более активной, чем можно было предположить. По мнению Т. Эзгюча и Р. Темизера, караван, состоящий из 200- 250 ослов, встречал на пути из Ашшура в Каниш значительно больше препятствий, чем караван из Эскияпара на пути в Трою. Таким образом, развитие металлообработки привело к образованию торговой системы, связавшей отдаленные регионы еще в раннем бронзовом веке.¹⁰⁶⁾

Предпринятый выше анализ троянских кладов в контексте современных данных о развитии горного дела и металлообработки в Анатолии наглядно свидетельствуют о том, что в середине III тыс. до н.э. Троя, благодаря удачному местоположению на перекрестке морских и сухопутных путей, связывающих Европу и Азию, Средиземное море с Черным, обилию металлических месторождений, становится одним из центров аккумуляции богатства и соответственно притяжения мастеров-ювелиров, торевтов и бронзолитейщиков. Заимствовав формы украшений и технику обработки драгоценных металлов и бронзы из Междуречья, происходившие оттуда мастера создали местную (207/208) ювелирную школу. Наряду с мастерами среднего уровня ее представляли выдающиеся ювелиры, создавшие уникальные для своего времени произведения и внесшие заметный вклад в формирование прикладного искусства Греции и Малой Азии II тыс. до н.э.¹⁰⁷⁾

M. Treister
TROJAN TREASURES IN THE STATE PUSHKIN MUSEUM OF FINE ARTS

(Preliminary Results of Studies)

Since 1945 the State Pushkin Museum of Fine Arts, Moscow, has had a collection of 260 inventory numbers, originating from 13 treasures excavated by Heinrich Schliemann in Troy from 1872 to 1890, There are more or less serious reasons for synchronizing eleven of the thirteen treasures, represented at the museum except for Treasures К and H-b, represented in the collection by a single piece (each). An important argument in favor of the authenticity of the treasures is their dual character; the treasures may be described both as assumulated wealth and the materials of craftsmen. This fast without any doubt reflects the real economic situation of the pre-historic Troy and makes unlikely the hypothesis about the artificial composition of Schliemann's treasures as a fraudulent collection of items found at various places in the excavation. The analysis of the treasures suggests that the most plausible date for them is the middle or the third quarter of the IIIrd millennium B.C. The biggest of the Trojan treasures was of partly manufacturing character. This fact seems to rule out the hypothesis about the hoards serving as burial inventories expressed by some scholars, for instance, with regard to Treasures A and B. In any case whether the treasures belonged to the temples, or rulers or goldsmiths, or had dual functions, it is clear that Troy of the period when the treasures were accumulated and hidden was an important center of goldsmithing. The development of this craft in Troy is proved by numerous finds of casting moulds, crucibles, bellow nozzles and ingots. The analysis of the Trojan treasures correlated with today's data on the development of mining and metalworking in Anatolia in the mid-IIIrd millennium B.C. clearly testifies to the fact that due to the favorable location at the crossroads of the sea and overland routes, connecting Europe and Asia, the Mediterranean and the Black. Sea, rich in metal resources, Troy became one of the centers of welth accumulation and, consequently attracted craftsmen: jewellers, toreuts and bronzeworkers. Using the shapes and techniques of metalworking developed in Mesopotamia, craftsmen probably originating from the area created a local school of jewelry and toreutics. Along with average craftsmen it was represented by outstanding jewelers and goldsmiths, who made a valuable contribution to the development of applied arts of Greece and Asia Minor in the IInd millennium B.C. (208/209)

^*) Автор выражает глубокую признательность проф. Манфреду Корфманну за предоставленную возможность работать в библиотеке «Проекта Трои» в Университете Тюбингена, а также проф. Махтельд Меллинк, проф. Уфук Есин и д-ру Дональду Истону за дружески предоставленные консультации. Эта работа была бы невозможна без тесного сотрудничества с моими коллегами по отделу искусства и археологии древнего мира ГМИИ им. А.С. Пушкина В.П. Толстиковым и Л.И. Акимовой.

¹⁾ Сокровища Трои из раскопок Г. Шлимана. Каталог выставки. ГМИИ им. А.С. Пушкина. М., 1996.

²⁾ Dörpfeld W. Troja und Ilion. Ergebnisse der Ausgrabungen in den vorhistorischen und historischen Schichten von Ilion in den Jahren 1870-1894. Athen, 1902.

³⁾ Ibid. S. 320-423.

⁴⁾ Schmidt H. Heinrich Schliemann's Sammlung trojanischer Alterthümer. B., 1902.

⁵⁾ См., например, Easton D. The Excavation of the Troy Treasures, and their History up to the Death of Schliemann in 1890 (in print).

⁶⁾ Goldmann К. Der Schatz des Priamos. Zum Schicksal von Heinrich Schliemanns «Sammlung Trojanischer Altertümer» // AntW. 1991. Ht 3. S. 195-206; idem. Der Schatz des Priamos. Zum Schicksal von Heinrich Schliemanns «Sammlung Trojanischer Altertümer» // Heinrich Schliemann: Grundlage und Ergebnisse moderner Archäologie 100 Jahre nach Schliemanns Tod / Hrsg. von J. Herrmann. B., 1992. S. 377-390; Siebter M. Troia. Geschichte. Grabungen. Kontroversen (Zaberns Bildbände zur Archäologie, 171. Mainz. 1994. S. 55; Easton D. Priam's Gold; The Full Story // AnSt. 1994. V. 44. P. 221-243; idem. The Troy Treasures in Russia // Antiquity. 1995. V. 69. № 262. 11-12.

⁷⁾ Easton. The Troy Treasures… P. 12.

⁸⁾ Troy, Mycenae, Tiryns, Orchomenos. Heinrich Schliemann; The 100th Anniversary of his Death. Catalogue. Athens, 1990. P. 83-85. № 5-8; Easton. The Troy Treasures… P. 13.

⁹⁾ Dethier M. Une partie du tresor troyen au Musee de Constantinople // RA. 1876. N.S. N. 31. P. 416-419; Gone. Op. cit. S. 332; Hazirlayan Y . Esin U. Heinrich Schliemann. Troya Kazi raporlari ve mektuplarindan secme parcalaria. Istanbul, 1991. s. 33-47; Siebter. Op. cit. S. 46-48. Abb. 58-60.

¹⁰⁾ The Anatolian Civilisations. I. Prehistoric. Hittite. Early Iron Age. Catalogue. Istanbul, 1983. P. 136, A 343; Land Of Civilisations, Turkey. Catalogue. Tokyo, 1985. № 63. P. 360.

¹¹⁾ The Anatolian Civilisations. P. 137, A 350; Land of Civilisations. № 66, 360.

¹²⁾ The Anatolian Civilisations. P. 136, A 344, 346, 349; P. 137, A 351; Land of Civilisations. № 65.1, 3-5; 67; P. 360.

¹³⁾ The Anatolian Civilisations. P. 136, A 345; Land of Civilisations. № 65.2; P. 360.

¹⁴⁾ The Anatolian Civilisations. P. 137, A 352.

¹⁵⁾ Easton. The Troy Treasures… P. 13.

¹⁶⁾ Ibid. P. 13; Easton. The Excavation… P. 6.

¹⁷⁾ См., например, Müller W. Troja. Wiederentdeckung der Jahrtausende. Lpz., 1972. S. 78-79, № 10, 13, Taf. 11a, 12a-b.

¹⁸⁾ Griesa I. Bemerkungen zum heutigen Stand der Schliemann-Sammlung // Heinrich Schliemann: Grundlage und Ergebnisse… S. 391-396; Easton. Priam's Gold… P. 235. Not. 187-190; idem. The Troy Treasures… P. 12 f.

¹⁹⁾ Traill D. Schliemann's Discovery of «Priam's Treasure» // Antiquity. 1983. V. 57. P. 181-186; idem. Schliemann's Discovery of Priam's Treasure. A Re-examination of the Evidence // JHS. 1984. 104. P. 96-115; idem. Schliemann's Mendacity: A Question of Methodology // AnatSt. 1986. 36. P. 91-98; idem. Hisarlik, 31 May 1873, and the Discovery of Priam's Treasure // Boreas. 1988. Bd 11. P. 227-234; idem. How Schliemann Smuggled «Priam's Treasure» from the Troad to Athens // Hesperia. 1988. V; 57. P. 273-277; idem. «Priam's Treasure»: Futher Problems // Heinrich Schliemann: Grundlage und Ergebnisse. P. 183-190.

²⁰⁾ Easton D. «Priam's Treasure» // AnSt. 1984. 34. P. 141-169; см. также, например, Sichler M. Troia — Homer — Schliemann. Mythos und Wahrheit. Mainz, 1990. S. 127-129.

²¹⁾ Easton D. «Was Schliemann a Liar?» // Heinrich Schliemann: Grundlage und Ergebnisse. P. 196. Not. 4.

²²⁾ Easton. The Excavation…

²³⁾ Ссылки на номера вещей из кладов даются по каталогу выставки.

⁺⁾ В журнале «клад И» – OCR.

²⁴⁾ Schmidt. Op. cit. S. 241, № 6047-6048.

²⁵⁾ Ibid. S. 227, № 5831-5838.

²⁶⁾ Ibid. S. 240.

²⁷⁾ Götze. Op. cit. S. 341.

²⁸⁾ Mannspergcr D. Das Gold Troias und die griechische Goldprägung im Bereich der Meerengen // Troia. Brücke zwischen Orient und Okzident / Hrsg. von I. Gamer-Wallert. Tübingen, 1992. S. 133.

²⁹⁾ Blegen C.W. Troy Excavations Conducted by the University of Cincinnati 1932—1938. V. I. Princeton. 1950. P. 207 f.; idem. Troy and the Troyans. N.Y., 1963. P. 74.

³⁰⁾ См., например, Bittel K. Beitrag zur Kenntnis anatolischer Metalgefässe der zweiten Hälfte des dritten Jahrtausends v. Chr. // Jdl. Bd 74. S. 19-22.

³¹⁾ Ibid. S. 22. Anm. 33a; Easton. The Excavation…; Андреев Ю.В. Эгейский мир в преддверии цивилизации // ВДИ. 1995. № 1. С. 104.

³²⁾ Prausnitz M.W. Ay and the Chronology of Troy. Annual Report of the Institute of Archaeology, University of London. 1955. V. 11. P. 27; Höckmann O. Frühbronzezeitliche Kultur-Beziehungen im Mittelmeergebiet unter besonderer Berücksichtigung der Kykladen // Buchholz H.G. Ägäisehe Bronzezeit Darmstadt, 1987. S. 71. Anm. 122.

³³⁾ Spanos P.Z. Zur absoluten Chronologie der zweiten Siedlung in Troja // ZA. 1977. Bd 67. 1. S. 106.

³⁴⁾ О континуитете культурного развития Трои III писал еще К. Блеген (Troy Excavations… Р. 70).

³⁵⁾ Korfmann М. Troia — Ausgrabungen 1990 und 1991 // Studia Troica. 1992. Bd 2. S. 22. Abb. 20, 5; 24 f.; idem. Die Schatzfunde in Moskau — ein erster Eindruck, Sonderbericht Troia-Gold // AntW. Ht. 4.

³⁶⁾ Korfmann. Troia — Ausgrabungen 1990 und 1991. S. 24-25, 27.

³⁷⁾ Görsdorf J., Kohl G. The Berlin Radiocarbon Data Base as a Research Tool // Heinrich Schliemann: Grundlage und Ergebnisse. B., 1992. S. 334, Abb. 5.

³⁸⁾ Korfmann. Die Schatzfunde in Moskau…

³⁹⁾ Ibid.

⁴⁰⁾ Bittel. Op. cit. Abb. 28.

⁴¹⁾ Ibid. S. 10. Abb. 14-16.

⁴²⁾ Ibid. S. 18.

⁴³⁾ Kull B. Untersuchungen zur Mittelbronzezeit in der Türkei und ihrer Bedeutung für die absolute Datierung der europäischen Bronzezeit // FZ. 1989. Jg. 64. Ht 1. S. 72.

⁴⁴⁾ Maxwell-Hyslop K.R. An Early Group of Quadruple Spirals // Anatolia and the Ancient Near East Studies in Honor of Tahsin Özgüq. Ankara, 1989. P. 218.

⁴⁵⁾ Maxwell-Hyslop K.R. Near Eastern Gold ‘Treasures’: a Note on the Assyrian Evidence // Antiquity. 1970. V. 44. P. 227-228; eadem. Western Asiatic Jewellery, c. 3000—612 B.C.L., 1971. P. 58-59, 71.

⁴⁶⁾ Calmeyer P. Das Grab eines altassyrischen Kaufmanns // Iraq. 1977. 39. S. 96-97.

⁴⁷⁾ Maxwell-Hyslop. Near Eastern Gold ‘Treasures’… P. 227-228; Calmeyer. Op. cit. S. 90-92. Pl. II, a-b.

⁴⁸⁾ Otto B. Vergleichende Betrachtungen zur Ornamentik goldener Zierate aus Troja und Mykene // Heinrich Schliemann: Grundlage und Ergebnisse. S. 250.

⁴⁹⁾ Kull. Op. cit S. 72.

⁵⁰⁾ Ibid. S. 69-70.

⁵¹⁾ Spanos. Op. cit. S. 105 f.; Özgüç T., Temizer R. The Eskiyapar Treasure // Aspects of Art and Iconography: Anatolia and its Neighbours. Studies in Honor of Nimet Özgoc / Ed. M. Mellink, E. Porada, T. Ögüç. Ankara, 1993. P. 626.

⁵²⁾ Maxwell-Hyslop. Western Asiatic Jewellery… P. 58-59.

⁵³⁾ Musche В. Vorderasiatischer Schmuck von den Anfängen bis zur Zeit der Achaemeniden (ca. 10.000—330 v. Chr.) (Handbuch der Orientalistik, Abt. 7. Kunst und Archäologie. Bd 1. Der alte Vordere Orient. Abschnitt 2. Die Denkmäler, Lief. 7) Leiden–New York–København–Köln, 1992. S. 51-53.

⁵⁴⁾ Canby J. Early Bronze «Trinket» Moulds // Iraq. 1965. V. 27. 1. P. 53 ff.

⁵⁵⁾ См. также: Branigan K. Aegean Metalwork of the Early and Middle Bronze Age. Oxf., 1974. P. 108 f.

⁵⁶⁾ Chernykh E.N. Ancient Metallurgy in the USSR. The Early Metal Age. Cambridge, 1992. P. 142. Fig. 48; P. 144, 170. Not. 3.

⁵⁷⁾ Özgüç, Temizer. Op. cit. P. 627.

⁵⁸⁾ Götze. Op. cit. S. 342-343.

⁵⁹⁾ Bittel. Op. cit. S. 18-19.

⁶⁰⁾ Blegen. Troy Excavations… P. 366 f.

⁶¹⁾ Özgüç, Temizer. Op. cit. P. 613.

⁶²⁾ Bernabò-Brea L. Poliochni. Città preistorica nell'isola di Lemnos (Monografie della scuola archeologica di Atene e delle missioni italiane in Oriente, II). Roma, 1976. P. 285.

⁶³⁾ Arnaud D., Calvet Y., Huot J.-L. Ilsu-ibnisu, orfèvre de l’E. BABBAR de Larsa // Syria. 1979. 56. P. 1-64; Huot J.-L. Le métier de l’orfèvrc à Larsa // Colloques internationaux du C.N.R.S. NO 580. L'Archéologie de l’lraq: Perspectives et iimites de l'interpretation antropologique des documents. P., 1980. P. 313-118.

⁶⁴⁾ Bjorkman J.K. The Larsa Goldsmith's Hoards — New Interpretations // JNES. 1993. 52. 1. P. 1-23.

⁶⁵⁾ Easton. «Priam's Treasure». P. 166-167, cf. 168.

⁶⁶⁾ Idem. The Excavation…

⁶⁷⁾ Schmidt. Op. cit. S. 236-237. № 5967-5972; Easton. «Priam’s Treasure». P. 150-151; Mannsperger. Op. cit. S. 137 f.

⁶⁸⁾ Easton. The Troy Treasures in Russia. P. 12.

⁶⁹⁾ Idem. «Priam’s Treasure». P. 158.

⁷⁰⁾ Hazirlayan, Esin. Op. cit. S. 36: Siebler. Op. cit. S. 48. Abb. 58.

⁷¹⁾ The Anatolian Civilisations. P. 137, A 358.

⁷²⁾ Ibid. P. 137, A 359.

⁷³⁾ Ibid. P. 137. A 357.

⁷⁴⁾ Easton. The Troy Treasures in Russia. P. 13.

⁷⁵⁾ См., например, idem. «Priam's Treasure». P. 148-149, 168; idem. Schliemann’s Excavations at Troy 1870—1873. London University Ph.D. Thesis. 1990. P. 491.

⁷⁶⁾ Schmidt. Op. cit. S. 265 f. Götze. Op. cit. 368 f.; Beil. 45. № I-V; Blegen. Troy and the Troyans. Pl. 64; Easton. «Priam’s Treasure». P. 157; Troja und Thrakien. Katalog. Sofia, 1982. № 141-145; Troy. Mycenae. Tiryns. Orchomenos… № 113-115; Yener K.A., Vandiver P.B. Tin Processing at Göltepe, an Early Bronze Age Site in Anatolia // AJA. 1993. 97. P. 219. Not. 51; P. 237. Not. 107.

⁷⁷⁾ Loding D. A Craft Archive from Ur. Ph.D. Diss. University of Pennsylvania. Philadelphia, 1974. P. 274 f.; Bjorkman J.K. The Larsa Goldsmith’s Hoards — New Interpretations // INES. 1993. 52. 1. P. 1. Not. 1.

⁷⁸⁾ Archi A. Bronze Alloys in Ebla // Between the Rivers and over the Mountains. Archaeologiea Anatolica et Mesopotamica Alba Palmieri Dedicata / Ed. M. Frangipane, H. Hauptmann, M. Liverani, P. Matthiae, M. Mellink. Roma, 1993. P. 617.

⁷⁹⁾ Ibid. Р. 616 f.

⁸⁰⁾ Дьяконов И.М. Люди города Ура. М., 1990. С. 120 сл.

⁸¹⁾ De Jesus Р. Tile Development of Prehistoric Mining and Metallurgy in Anatolia (BAR Intern. ser., 74). Oxf., 1980. P. 65, 76, 83, 137-138; Pernicka E. el al. Archäometallurgische Untersuchungen in Nordwestanatolien // JbZMusMainz. 1984. Jg. 31. S. 536. Abb. 1; S. 569-570. Abb. 22-23; Mannsperger. Op. cit. S. 131.

⁸²⁾ Blegen. Troy and the Troyans. P. 89; Mellart J. The Chaicolithic and Early Bronze Ages in the Near East and Anatolia. Beirut, 1966. P. 164; Higgins R.J. Greek and Roman Jewellery. 2nd ed L., 1980. P. 9.

⁸³⁾ Pernicka el al. Op. cit. S. 570-573. Abb. 23.

⁸⁴⁾ Hartmann A. Prähistorische Goldfunde aus Europa, II: spektralanalytische Untersuchung und deren Auswertung (Studien zu Anfängen der Metallurgie, 5). B., 1982. S. 32, 146-147. Tab. 31; Taf. 103.

⁸⁵⁾ Higgins. Op. cit. P. 19 ff.; Mourey P.R.S. Materials and Manufacture in Ancient Mesopotamia. The Evidence of Archaeology and Art. Metals and Metalwork, Glazed Materials and Glass (BAR Intern, ser., 237). Oxf., 1985. P. 85.

⁸⁶⁾ Wolters J. Die Granulation. Geschichte und Technik einer alten Goldschmiedekunst. München, 1983. S. 70; Ogden J. Jewellery of the Ancient World. L., 1982. P. 62. Fig. 4, 55; P. 65; Moorey. Op. cit. 89-91.

⁸⁷⁾ Higgins. Op. cit. P. 16; Ogden. Op. cit. P. 57; Moorey. Op. cit. P. 85-86.

⁸⁸⁾ Buchholz H.-G., Karageorghis V. Altägais und Altkypros. Tübingen, 1971. Abb. 458-461. Troy. Mycenae. Tiryns. Orchomenos… № 280; Eluère C. Les secrets de l’or antique. P., 1990. P. 177-178. Figs. 202-203; Dickinson О. The Aegean Bronze Age. Cambr., 1994. P. 186 f.

⁸⁹⁾ См. Stech T., Pigott V.C. The Metals Trade in Southwest Asia in the Third Millenium B.C. // Iraq. 1986. 48. P. 52-56; McGeehan-Liritzis V., Taylor J.W. Yugoslavian Tin Deposits and the Early Bronze Age Industries of the Aegean Region // OxfJA. 1987. 6. 3. P. 294; Muhly J.D. Early Bronze Age Tin and the Taurus // AJA. 1993. 97. P. 240-243.

⁹⁰⁾ Belli O. The Problem of Tin Deposits in Anatolia and its Need for Tin, According to the Written Sources // Anatolian Iron Age. Proceedings of the Second Anatolian Iron Ages Colloquium, held at Izmir, May 1987. Oxf., 1991. P. 1-9; Hall M.E., Steadman S.R. Tin and Anatolia: Another Look //JMA. 1991. 4. P. 217-234; Pernicka E. el al. On the Composition and Provenance of Metal Artefacts from Poliochni on Lemnos // OxfJA. 1990. 9.3. P. 290- 291; Pernicka E. et al. Comment on the Discussion of Ancient Tin Sources in Anatolia // JMA. 1992. 5. P. 91-98: Muhly. Op. cit. P. 241.

⁹¹⁾ Korfmann. Die Sehatzfunde in Moskau…

⁹²⁾ Herrmann G. Lapis Lazuli, the Early phases of its trade // Iraq. 1968. 30.1. P. 22-27; Higgins. Op. cit P. 38; Ogden. Op. cit. P. 100-101.

⁹³⁾ Herrmann. Op. cit. P. 21, 29-57; Orgen. Op. cit. P. 100.

⁹⁴⁾ См. Muhly J.D. Copper and Tin (Transactions, The Connecticut Academy of Arts and Sciences. 1973. 43). P. 307; idem. Sources of Tin and the Beginnings of Bronze Metallurgy // AJA. 1985. 89. P. 281.

⁹⁵⁾ Stech, Pigott. Op. cit. P. 45.

⁹⁶⁾ См. Matz Fr. Kreta, Mykene, Troja. Die minoische und die homerische Welt. Stuttgart, 1956. S. 19; Mellink M. The Royal Tombs at Alaea Hoyuk and the Aegean World // The Aegean and the Near East. Studies Presented to Hetty Goldman on the Occasion of her 75th Birthday / Ed. S.S. Weinberg. N.Y., 1956. P. 39-58; Blegen. Troy and the Troyans. P. 88-89; Canby. Op. cit. P. 52-54.

⁹⁷⁾ Stech, Pigotl. Op. cit. P. 51, 55-56; Höckmann. Op. cit. S. 71. Anm. 136.

⁹⁸⁾ См. Höckmann. Op. cit. S. 72-73.

⁹⁹⁾ Stech, Pigott. Op. cit. P. 56-57.

¹⁰⁰⁾ Höckmann. Op. cit. S. 70-71.

¹⁰¹⁾ Archi. Op. cit. P. 617.

¹⁰²⁾ Stech, Pigott. Op. cit. P. 55.

¹⁰³⁾ Ibid. P. 57.

¹⁰⁴⁾ Mellink. Op. cit. 53 ff.

¹⁰⁵⁾ Muhly. Early Bronze Age Tin… P. 242.

¹⁰⁶⁾ Özgüç, Temizer. Op. cit. P. 627-628.

¹⁰⁷⁾ См., например: Branigan. Op. cit. Р. 108-114; Deppert-Lippitz В. Griechischer Goldschmuck. Mainz, 1985. S. 11-12: Dickinson. Op. cit. 181.