выделите соответствующий фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
К разделам Египет | Африка
| Сайт подключен к системе Orphus. Если Вы увидели ошибку и хотите, чтобы она была устранена, выделите соответствующий фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter. К разделам Египет | Африка | |
Рихард Хенниг |
||
[280] | ||
| Назад |
Глава 31
|
Посидоний рассказывает, как некий Эвдокс из Кизика пришел в качестве феора и спондофора на корийских играх в Египет в царствование Эвергета II, что этот Эвдокс представлен был царю и его приближенным, расспрашивал их главным образом о способе плаванья вверх по Нилу как человек, интересующийся местными особенностями этой страны и не без сведений в этом предмете. В то же самое время случилось, что какой-то индиец был приведен к царю стражами Арабского залива [Красного моря], которые заявили, что они нашли этого человека полумертвым, одного на корабле, но не знают, кто он и откуда, потому что не понимают его языка. Царь передал его некоторым лицам, которые должны были научить его греческому языку. Научившись по-гречески, индиец объяснил, что он, плывя из Индии, заблудился, что он один спасся, потерявши всех спутников, которые умерли от голода. При этом он обещал, как бы в благодарность за оказанное попечение, указать водный путь к индийцам, если царь поручит кому-либо отправиться туда; в числе последних был Эвдокс. Отплывши оттуда с дарами, он, возвратившись, привез взамен их разные предметы и драгоценные камни, из которых одни приносятся реками вместе с камешками, другие же вырываются из земли, образовались из жидкости, как наши кристаллы. Но Эвдокс обманулся в своих надеждах, потому что Эвергет отнял у него все товары.
По смерти Эвергета жена его Клеопатра получила царскую власть, и она послала снова Эвдокса с большими приготовлениями. На обратном пути Эвдокс был занесен в страну, находящуюся выше Эфиопии. Приставая здесь к некоторым местностям, он располагал к себе население подарками: хлебом, вином, фигами, которых там не было, за это он получал от них воду и проводников, причем записал также некоторые слова туземного языка. Когда он нашел оконечность передней части корабля, уцелевшую от кораблекрушения, на которой вырезан был конь, он посредством расспросов узнал, что кораблекрушение потерпели плывшие с запада, и взял этот обломок с собою, отправляясь в обратный путь. Когда он прибыл в Египет, где царствовали уже не Клеопатра, а сын ее, у него снова отняли все, да еще [281] и уличили в присвоении себе некоторых предметов. Понесши, на рынок в гавань оконечность передней части корабля, он показал его матросам и от них узнал, что это обломок гадейрского корабля, что богатые гадейряне снаряжают большие суда, а бедные — маленькие, которые и называют лошадьми от изображений на носу корабля, на них плывут до реки Ликса в пределах Маврузии ловить рыбу. Некоторые из матросов узнали оконечность корабельного носа: она принадлежала одному из кораблей, отплывших довольно далеко от Ликса и более не возвращавшихся. Эвдокс из этого заключил, что круговое плаванье около Либии возможно, и вот, отправившись домой, он сложил все свое состояние на корабль и вышел из гавани. Прежде всего он прибыл в Дикеархию, потом в Массалию, посетил далее лежащий морской берег до Гадейры. Везде, куда он приезжал, разглашал о своем предприятии и, собравши достаточно денег, построил большое судно и две шлюпки, похожие на пиратские лодки, посадил на них мальчиков, музыкантов, врачей и разных других мастеров, поплыл наконец в открытое Индийское море, сопровождаемый попутным ветром. Когда товарищи его были утомлены плаваньем, он поневоле пристал к суше, опасаясь приливов и отливов. Действительно, случилось то, чего он боялся: судно село на мель, но постепенно, так что оно не вдруг погибло, и товары и большая часть бревен и досок были спасены на сушу. Из них Эвдокс сколотил третье судно, почти равное по силе пятидесятивесельному кораблю, пока не приплыл к народу, говорившему тем же самым языком, слова которого записаны были им прежде (?). Вместе с этим он узнал, что живущие здесь люди принадлежат к одному племени с эфиопами и что на них похожи те, которые обитали в царстве Бага. Окончивши путь в Индию, он возвратился домой. На обратном пути он увидал остров пустынный, хорошо снабженный водой, покрытый деревьями, и заметил его положение. Высадившись благополучно в Маврузии и продавши свои суда, он пешком отправился к Багу и советовал ему предпринять морскую экспедицию. Но друзьям царя удалось убедить его в противоположном. Они навели на царя страх, что после того неприятелю будет легко напасть на страну, потому что откроется дорога для тех, которые извне пожелают вторгнуться в страну. Когда же Эвдокс узнал, что его посылают в морскую экспедицию только на словах, а на деле собираются выбросить на пустынный остров, он бежал в римские владения, а оттуда в Иберию. Снарядивши опять круглое судно (στρόγγιλου) и длинное пятидесятивесельное, чтобы на одном плавать в открытом море, а на другом, держаться берегов, положивши земледельческие орудия, семена, он взял также искусных плотников и отправился в ту же экспедицию с тем намерением, чтобы, если плаванье замедлится, провести зиму на упомянутом прежде острове и, посеявши семена и [282] собравши плоды, совершить плаванье, задуманное вначале. «До этого момента, — говорит Посидоний, — известна мне история Эвдокса: что случилось с ним после, то, вероятно, знают жители Гадейры и Иберии».1)
Кроме того, Корнелий Непот сообщает, что в его время (?), когда некто Эвдокс бежал от царя Латира, то, выйдя из Аравийского залива, он достиг Гадеса (!?), а задолго до него Целий Антипатр передает, что он знал какого-то человека, который в целях торговли проделал путь из Испании в Эфиопию.2)
Некто Эвдокс, который, как рассказывает Непот, во времена наших дедов бежал от египетского царя Сатира,3) добрался до Аравийского залива через море до Гадеса.4)
Хотя путешествия Эвдокса из Кизика, предпринятые для географических исследований, и не принесли определенных результатов, а, возможно, даже окончились трагически, тем не менее сообщение о них Страбона дает прекрасное представление об обычаях и нравах того времени. Мы узнаем из него об использовании рыбных ресурсов Марокко гадейрянами, об обучении языку какого-то индийца, о вполне современном дружеском обращении с вновь открытым туземным племенем и т.д. Но, кроме того, рассказ Страбона служит единственным для всей древности доказательством того, что уже в те времена стремление к географическим открытиям могло заполнить всю жизнь и деятельность человека, едва не превратясь в навязчивую идею.
Поскольку Страбон был настроен недружелюбно по отношению ко всем своим предшественникам, он подверг сомнению и достоверность сообщений Эвдокса.5) Вряд ли для этого имеются достаточные основания. Судьба вымышленного героя не могла быть такой печальной, неясной и незаконченной, как это наблюдается в случае с Эвдоксом.
Возражения Страбона вообще несколько сбивчивы и большей частью направлены против отдельных подробностей, которых никто и не утверждал.
Мы узнаем о четырех больших путешествиях Эвдокса. Первые два были плаваниями в Индию из Красного моря. Они не представляют собой ничего особо примечательного, хотя во времена Эвдокса такие плавания в Индию, по всей вероятности, были еще очень редким явлением. [283]
Старая точка зрения, будто плавания в Индию не были редкостью даже в весьма отдаленные времена, не основательна. Правда, еще в XX в. Опперт считал, что финикияне совершали регулярные плавания по морю в Индию и в Офир.6) Но у нас теперь есть все основания полагать, что подобные утверждения не менее фантастичны, чем предположения о плаваниях финикиян в Британию, Норвегию, на Земландский полуостров и т.д. Ведь у финикиян не было гавани на Красном море и даже плавания в Офир они могли совершать только с разрешения израилитян из их порта Эцион-Гебер. Следовательно, финикияне не располагали условиями для значительного развития мореплавания в Индийском океане. Вплоть до конца II в. до н.э. плавания жителей средиземноморских стран в Индию были большой редкостью. В те времена практиковалось только каботажное судоходство, и купцам, которые отваживались на плавание в Индию до Эвдокса, приходилось затрачивать на это не менее двух лет.
В новом весьма интересном исследовании об Эвдоксе голландский ученый Тиль7) привел очень убедительные доказательства того, что два плавания Эвдокса в Индию открывают новую эпоху в путешествиях в эту страну. Они были проведены при помощи одного индийца, предложившего свои услуги в качестве кормчего, причем были использованы муссоны, в отличие от практиковавшихся до того очень утомительных и необычайно длительных каботажных плаваний. Тиль отмечает, что именно в ту эпоху у египетских Птолемеев были все основания, чтобы поощрять освоение морских путей в Индию и сокращать сроки плавания, ибо с потерей Южной Сирии они лишились старых надежных наземных дорог.8)
Это утверждение Тиля, безусловно, заслуживает внимания. Как самое веское доказательство того, что Эвдокс, используя муссоны, плыл по открытому океану, Тиль приводит следующий факт. При возвращении из своего второго плавания Эвдокс был отнесен далеко на юг, вдоль побережья Восточной Африки. Это было бы необъяснимо и просто невозможно, если предположить, что Эвдокс плыл вдоль берега. Очень убедительно также соображение, высказанное Кэри во время дискуссии 1932 г.,9) к которому автор целиком присоединяется. Как покажет следующая глава, с предположением Тиля и Кэри тесно связан также вопрос о том, когда именно жил Гиппал, «открыватель муссонов».
Вполне вероятно, что индийцы, а возможно, и арабы задолго до египтян и греков умели использовать муссоны при плаваниях по морю, но тщательно охраняли этот секрет (см. стр. 288). Возможно, что как раз индиец, упоминаемый в рассказе Эвдокса и предложивший свои услуги в качестве «кормчего» при плавании в Индию, в благодарность за свое спасение открыл этот секрет. [284]
На побережье Восточной Африки Эвдокс нашел остатки неизвестного корабля с фигурой лошади. Это обстоятельство побудило Эвдокса к исследовательским путешествиям и определило всю его дальнейшую судьбу. Эвдокс пришел к убеждению, что корабль, останки которого он обнаружил, был построен в Гадесе, и сделал отсюда правильный вывод, что Африку можно обогнуть с юга, поскольку, по сообщениям туземцев, гадесское судно прибыло с запада. С энергией и непоколебимым упорством, пожертвовав на это все свое, видимо немалое, состояние, Эвдокс посвятил жизнь выяснению этой географической проблемы. К сожалению, достигнутый им успех не соответствовал тем огромным усилиям и труду, которые он на это затратил. Чтобы осуществить свой замысел, Эвдокс, этот Васко да Гама античного мира, сам отправился в Гадес и предпринял оттуда два плавания, которые должны были привести его в Индию. Первая попытка не увенчалась успехом, а судьба второй нам не известна. Мы знаем только, что Эвдокс предпринял это второе плавание. Успехом оно окончиться не могло, иначе о нем было бы что-нибудь известно.
Итак, эпизод с исследовательскими экспедициями Эвдокса заканчивается вопросительным знаком. Загадка найденной им носовой части судна тоже остается нерешенной. Был ли то действительно гадесский корабль, не доказано, но вероятность этого незначительна. Находка Эвдокса поистине поразительна, но было бы слишком смелым делать отсюда вывод, будто какие-то жители Гадеса действительно нашли путь вокруг мыса Доброй Надежды и потерпели кораблекрушение у побережья Восточной Африки. Основания для такого вывода слишком шатки. Даже если фигура лошади действительно доказывает, что корабль был построен в Гадесе, то все же остаются еще две возможности. Во-первых, в то время гадесское судно могло попасть в океан из Средиземного моря через прорытый по приказу Дария и усовершенствованный Птолемеями канал, который вел из Нила в Красное море. Во-вторых, не следует игнорировать и возможность того, что обломки гадесского судна могли быть занесены в Индийский океан с какого-нибудь пункта на побережье Атлантики в результате взаимодействия различных морских течений.10) Подобное предположение не представляется достаточно обоснованным, но исключать его все же не следует. Ведь еще в средневековье утверждалось, будто в X в. обломки корабля, плававшего по Красному морю, были выброшены на берег Крита.
Арабский географ Ибн-Саид (X в.) пишет:
«К тому, что рассказывают в наши дни и о чем наши предки ничего не знали, относится и следующее: из моря, омывающего Китай и Индию, была и есть возможность проникнуть в Сирийское море… До нас дошло известие, что в Римском море были найдены обломки корабля, затонувшего вместе с командой, разбитого морскими волнами и выброшенного на поверхность ветром и океанскими волнами, которые пригнали его в Хазарское [Каспийское] море; оттуда его отнесло через Константинопольский пролив дальше [285] в Римское и Сирийское моря. Это доказывает, что одно и то же море омывает и Китай, и Силу [Корею], и берега страны турок, соединяясь с Сирийским морем».11)
Сообщение Ибн-Саида относится к тому времени, когда еще не было канала, соединяющего Красное море с Нилом, и, кроме того, оно содержит совершенно невероятные географические умозаключения. При всех обстоятельствах оно, естественно, ошибочно.
Все же не следует отвергать теоретическую возможность того, что после экспедиции фараона Нехо (см. гл. 9) еще одно средиземноморское судно дошло до мыса Доброй Надежды и обогнуло Африку. Но при этом нужно иметь в виду, что такое плавание с запада на восток было гораздо сложнее по навигационным условиям, чем продвижение в противоположном направлении. Однако никаких достоверных доказательств того, что нечто подобное действительно было, совершенно не сохранилось.
Вопрос о соединении Атлантического океана с Индийским где-то на юге часто занимал ученых древности. Об этом свидетельствуют труды Геродота, Страбона и других ученых, а также «Перипл Эритрейского моря», относящийся к I в. до н.э., в котором с поразительной уверенностью сообщается, что Индийский океан в своей еще не исследованной части «соединяется с Западным морем».12) Эвдокс вряд ли сам пришел к такому же заключению в результате того, что ему удалось обогнуть Африку. Каково происхождение этого определенного свидетельства «Перипла Эритрейского моря», диаметрально противоположного ошибочному представлению Птолемея об Индийском океане, к сожалению, установить нельзя.
Дату плаваний Эвдокса можно определять лишь приблизительно. Его первое плавание в Индию должно было закончиться самое позднее в 116 г. до н.э., поскольку в этом году умер царь Птолемей IX Эвергет II. На престол вступила его вдова Клеопатра Кокке, которая отправила Эвдокса во второе плавание в Индию. Следовательно, вторая экспедиция состоялась лишь в 116 или в 115 г. до н.э.13)
Конец царствованию Клеопатры вскоре положил ее сын Птолемей X Сотер II, который враждовал со своей матерью. Если Эвдокс вернулся в Египет в 114 или 113 г. до н.э., то понятно, что с ним обошлись немилостиво, как с фаворитом Клеопатры. Обвинение в том, что Эвдокс якобы растратил царскую казну, было лишь поводом, чтобы его ограбить. Вскоре Клеопатра вновь захватила власть и ее сын, обвинивший Эвдокса, должен был бежать. Естественно, что Клеопатра прекратила преследование Эвдокса и предоставила ему возможность без всяких потерь вернуться на родину. [286]
Совершенно непонятно, почему Страбону это показалось невероятным и он объявил весь рассказ Эвдокса неправдоподобным.
Столь же мало состоятельно и другое возражение Страбона по поводу правдивости рассказа, переданного Посидонием. Он считает, что один индиец, все спутники которого погибли, не мог провести большой корабль до Красного моря. Но этого никто и не утверждал, и такое притянутое за уши возражение было не чем иным, как «старческим брюзжанием Страбона».14)
Скорее всего этот индиец был обнаружен после кораблекрушения «полумертвым» где-то в Красном море или на его побережье и спасен египетской береговой охраной. Что же в этом невозможного? И почему спутники индийца не могли погибнуть в Красном море?
Потерпевшего кораблекрушение индийца могли обнаружить даже в самом Индийском океане, так как «страна Красного моря» держала под своим контролем пограничные части этого океана, а позднее, с 78 г. до н.э., и самые его воды вплоть до Индии.15)
Во всяком случае, в Индию плавали, видимо, еще до открытия Гиппала (см. гл. 32), ибо после него туда направлялись из Красного моря так часто, что в «кормчем», безусловно, уже не нуждались.
Сообщения Помпония Мелы и Плиния о плавании Эвдокса из Красного моря вокруг Африки до Гадеса — плод чистейшей фантазии. Они основаны на непонятном недоразумении. Из подробного описания Страбона явствует, что Эвдокс прибыл из Египта в Гадес через Средиземное море. Как далеко продвинулся он на юг вдоль африканского берега, отправившись в плавание уже из Гадеса, нельзя определить даже приблизительно. Его плавания были, пожалуй, последними попытками на протяжении 1500 лет проникнуть южнее побережья Марокко.16)
Остается открытым вопрос о том, связана ли с пребыванием Эвдокса в довольно отдаленных районах Восточной Африки, после его второго плавания в Индию, находка здесь египетской монеты, относящаяся к эпохе, непосредственно следовавшей за царствованием Птолемея Сотера.17)
[Дополнения и поправки из 2-го издания II тома]
[469]
[…]
Еще Пешель заявил,18) что если сообщение Эвдокса о том, будто он слышал в Западной Африке тот же самый язык, на котором говорили в Восточной, заслуживает доверия, то он должен был добраться по меньшей мере до Габона. Автор этих строк поставил под сомнение сообщение Эвдокса. Как известно, беглое, воспринимаемое на слух ознакомление с чужим языком часто приводит к фантастическим заключениям о его сходстве с другими диалектами.19) Тем не менее ничего невероятного в этом сообщении нет. Вот что написал автору по этому поводу проф. Штехов:
«До этого, на обратном пути из Индии, корабль Эвдокса был отнесен к восточному побережью Африки, у экватора, где как раз распространен язык банту. Здесь туземцы дали Эвдоксу проводников и он записал также некоторые фразы… Позднее Эвдокс плыл из Западной Африки на юг до тех пор, пока «не попал к людям, которые при разговоре произносили записанные им ранее слова». Отсюда следует, что туземцы здесь также изъяснялись на одном из диалектов языка банту, который понимали взятые Эвдоксом в Восточной Африке проводники, то есть рабы-переводчики. Это могло случиться не ближе, чем в Камеруне. «Одновременно узнал он, что эфиопы относятся к тому же племени». Итак, Эвдокс достиг того же пункта, что и Ганнон, а возможно, проник даже немного далее. На обратном пути «открыл он возле этого берега необитаемый остров, богатый водой и деревьями». Это был, по всей вероятности, остров Фернандо-По. Такое предположение подтверждается тем, что остров был, видимо, гористым, ибо он «хорошо снабжен водой» и находился не слишком близко к берегу, так как он «пустынен». Между тем негры, насколько известно, были настолько не искушены в мореходстве, что не могли сами без посторонней помощи преодолеть расстояние в 30 км. Итак, это место из источника весьма понятно, хотя все же в нем содержатся некоторые спорные моменты, относящиеся к тому, как далеко мог зайти Эвдокс».
Автор приводит здесь это интересное письмо, но со своей стороны не намерен принять участие в решении языковых проблем.
1) Страбон, II, 3, § 4-5.
2) Plin., N.H., II, 67, § 169. [См. М.С. Боднарский, Античная география, стр. 242. — Ред.]
3) Имеется в виду Латир.
4) Помпоний Мела, III, IX, § 90. [См. М.С. Боднарский, указ. соч., стр. 235. — Ред.)
5) Страбон, II, 3, § 8.
6) G. Оppеrt, Tharshish und Ophir, «Zeitschrift für Ethnologie», 1903, B. 35, S. 50, 212, 218, 249, 257.
7) J.H. THIEL, Eudoxus van Cyzicus, «Mededeelingen der Kon. Nederlandsche Akademie van Wetenschappen Afd. Letterkunde», 1939, № 8, S. 21.
8) J.H. THIEL, op. cit., S. 11.
9) Сary, A history of the Greek world from 323 to 146 b.с., London, 1932, p. 283.
10) А. Гумбольдт, Космос, М., 1851, часть 2, стр. 126, примечание 23 на стр. 388-389.
11) М. Reinaud, Relation des voyages dans l’Inde, Paris, 1845, v. I, p. XVI; v. II, p. 46.
12) См. Псeвдo-Aрриан, Плавание вокруг Эритрейского моря, гл. 18, «Вестник древней истории», 1940, № 2, стр. 269.
13) Pauly-Wissоwa, Real-Encyclopädie der klassischen Altertumswissenschaft, В. XI, 1, S. 1747. [Хенниг ошибается, именуя Эвергета II Птолемеем IX, а не Птолемеем VII; Сотер же был Птолемеем VIII. — Ред.]
14) Статья Кубичека. См. Pauly-Wissowa, Real-Encyclopädie der klassischen Altertumswissenschaft, В. Χ, 2, S. 2069.
15) Статья Шубара. См. «Кliо», В. X, S. 54.
16) «Comptes Rendus de l’Académie des Sciences», 1875, p. 743.
17) F. Stuhlmann, Der Kampf um Arabien, Braunschweig, 1916, S. 11; Beiträge zur Kulturgeschichte Arabiens, Berlin, 1909, S. 843.
18) О. Peschel, Geschichte der Erdkunde, Berlin, 1865, S. 19 (примечание 1).
19) A. Humboldt, Voyage aux régions équinoxiales, relations historiques, Paris, 1825, III, 180.
Написать нам: halgar@xlegio.ru