выделите соответствующий фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
| Сайт подключен к системе Orphus. Если Вы увидели ошибку и хотите, чтобы она была устранена, выделите соответствующий фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter. | |
К разделу Россия – XIX век
Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион.
Общественные науки. Спецвыпуск 2007 г.
Актуальные проблемы исторических исследований.
{23} – конец страницы.
OCR OlIva.
В начале XIX в. приоритеты в образовании отдавались духовным учебным заведениям, открывались духовные академии (Петербург, Казань) и семинарии. В 1802 г. было образовано Министерство народного просвещения, определены его функции и основные задачи. По указу императора разработали единые «Правила народного просвещения» и положение «О заведении училищ». 24 января 1803 г. Александр подписал указ, в котором говорилось: «Рассмотрев поднесенный нам министром просвещения общий с членами правления училищ доклад об устроении училищ и распространении наук в Империи нашей, признали мы за нужное утвердить предварительные правила народного просвещения. И как сия государственная часть, по различию предметов, в нее входящих, касается не только до гражданских, но и до духовных властей, то по сему повелеваем правительственному Сенату, сносясь со Святейшим Синодом учинить сообразно с правилами народного просвещения при сем указе изданными, зависящее от них распоряжение. Мы удостоверены, что и все наши верноподданные примут деятельное участие в сих заведениях, для пользы общего и каждого учреждаемых, и тем самым будут споспешествовать нашим попечениям о сем предмете, толико важном и толико сердцу нашему любезном. Быть по сему. Александр» [1].
При Министерстве создали Главное правление училищ (Комитет), в него вошли компетентные и преданные делу просвещения люди, которые с энтузиазмом взялись за разработку новой платформы народного образования. Одним из первых начинаний Комитета стало деление территории России на шесть учебных округов: Московский, Петербургский, Белорусско-Литовский (Виленский), Дерптский (немецкий), Харьковский, Казанский (до этого времени был один округ). Кубань вошла в состав Харьковского округа. Системообразующим центром каждого из них выступали университеты. Университетские советы стали не только учебными, но и своего рода окружными административными учреждениями, они руководили постановкой учебного дела в средних и низших школах и училищах. В 1804 г. был принят первый университетский устав, основанный на принципе уважения к науке и свободе преподавания, дававший значительную автономию университетским советам. Ранее директорами учебных заведений назначались отставные военные, теперь же университеты стали готовить руководителей средних и низших учебных заведений. Впервые в России вводилась государственная система преемственно связанных между собой учебных заведений.
На Кубани в начале XIX в. делались лишь первые шаги на пути к светскому образованию «через школу приходского дьяка и через писарню земского повытья, где робкое детское перо погружалось в обломок бутылки, заменявшей чернильницу. От цветущей долины первых игр детства до чернильной вершины войскового Парнаса считалось три поприща: грамотка, часословец и псалтырь» [2, с. 96]. Через служителей культа дети познавали «государеву политику», нравственность, учились бороться с дурными помыслами, уважать власть, отвечать за свои поступки, анализировать собственное поведение, делать выбор между добром и злом.
Обучение грамоте передавалось от одних лиц к другим, и посредниками этой преемственности в большей степени были лица духовного звания, местные грамотеи и писари. Специфические черты в образовании определялись народными традициями [3, с. 744]. «Мастера грамоты», чаще всего это были дьячки или мирские люди, для которых дело обучения стало основной профессией, по договоренности с отцом или родственниками обучали ребенка у себя на дому или в семье ученика. Иногда одновременно посещали занятия несколько детей, таким образом создавалась небольшая школа. Учили детей по религиозным книгам, «использовали и произведения устного народного творчества» [4].
Грамотного человека на Кубани называли «письменным», а пишущего с крючками и без препинаний величали «бумажным». Бумажных людей в войсковых присутствиях, канцеляриях, комиссиях и станичных правлениях было много [2, с. 95].
В 1803 г. в Екатеринодаре открылась 1-я войсковая школа. Наказной атаман Бурсак, «не очень доверяя местным грамотеям», специально выписал из Московского университета студента Иванченко и гимназиста Полякова для преподавания наук в этой школе. В следующем году на базе войсковой школы открылось войсковое училище. Его смотрителем стал протоиерей К.В. Российский, «самый деятельный поборник просвещения в Черномории» [3, с. 746]. В первые годы после открытия оно было чисто казачьим. Материальные средства, оборудование, помещения, подбор учебного персонала и организацию учебного дела казаки вели на собственные средства. Заведывание учебной частью лежало на смотрителе, хозяйственной — на наказном атамане и канцелярии. Находясь под покровительством войска, это учебное заведение «имело свою собственную библиотеку, состоявшую из 155 книг и 10 томов “Древней истории Голеня”», что по тем временам считалось очень много.
31 августа 1803 г. вышел указ Военной коллегии и Военного министерства «О предоставлении Черноморского войска к производству в хорунжие грамоте умеющих», он распространялся и на линейцев. Для укрепления дворянского сословия армейскими чинами жаловали лишь богатых, грамотных и преданных царскому правительству старшин [5]. При всех «доблестях и достоинствах» неграмотные казаки не могли получить офицерского чина.
От полковых и линейных командиров требовали знание «грамоты в такой степени, чтобы могли представлять начальству письменные донесения о команде им {23} порученной, делать сношение по службе, вести приход и расход провианта, денег и вещей и отдавать положенный отчет» [6, л. 226]. Для получения офицерского чина надо было сдать экзамены. «Производящий испытание предлагал экзаменующемуся для чтения в присутствии своем печатную книгу и потом четкою рукою написанную рукопись. Если держащий испытание мог читать оную понятно и без замедления, то почитался в чтении твердым». По чистописанию требовалось переписать около страницы из книги или рукописи «без многих грубых ошибок, письмоводству — ясно и правильно излагать в письме свои мысли». Знание счетоводства заключалось в том, чтобы «некоторую сумму и некоторое количество провианта записать в приход, затем якобы изъять и записать в расход». Кроме того, сдавали экзамены по выправке, ружейным приемам, стрельбе в цель, ротному, батальонному и стрелковому учениям, гарнизонной службе [6, л. 226об., 227].
Казаки одобрительно относились к образованию и в 1805 г. пожертвовали на развитие войскового училища 4376 руб. [7]. В сравнительно короткие сроки на Кубани, как и по всей России, заметно увеличилось число учебных заведений. «Каждый церковный приход или два прихода вместе, судя по числу прихожан и отдалению их от жительств, имели, по крайней мере, одно приходское училище», подчинялись священнику и одному из почетных жителей [1, л. 62].
В церковноприходских школах учились дети казаков, реже — иногородних. С разрешения епархиального архиерея в них принимали детей «инославного или иноверного исповедания», а также раскольников и сектантов. Существовали эти учебные заведения за счет средств местных церквей, приходских обществ, епархиальных училищных советов и их отделений. В их содержании принимали участие войско, приходы, частные лица и в очень слабой мере казна [3, с. 75].
Среди предметов во всех учебных заведениях предпочтение отдавалось Закону Божьему. Общепринятым учебником по нему являлась книга епископа Агафадора, более других соответствующая программе и наиболее доступная для детского понимания. Основное внимание обращалось на осмысление и толкование молитв, главнейших церковных песнопений и событий из священной истории. На уроках Закона Божьего знакомили с основными христианскими заповедями, объясняли значение важнейших праздников и постов. «Законоучители стремились придать своему преподаванию практический характер, с каковою целью обращали серьезное внимание на борьбу с распространенными в приходе суевериями» [8]. Святейший Синод следил, чтобы «сие произведено было в действие без малейшего ущерба для священников и прихожан» [1, л. 64].
В двухклассных церковноприходских школах преподавали краткую церковную отечественную историю, географию с краткими сведениями о явлениях природы, черчение и рисование. Уроки русского языка проходили с объяснением прочитанного, письмом под диктовку, кроме того, надо было знать необходимые грамматические правила, употребляемые при написании. Учащихся знакомили с географическими понятиями, частями света. Изучение истории начинали с краткого изучения истории населенного пункта и русской истории, арифметики — с нумерации, решения практических задач и ведения счетов. В курс обучения также входили церковное пение, церковнославянская грамота, рукоделие. На уроках рукоделия вязали чулки, шерстяные фуфайки, детские шапочки, кроили и шили белье, платья, бешметы [9].
Отличались приходские и церковноприходские школы друг от друга преимущественно названием. Учебные занятия и экзамены в них проводились по одинаковым программам. Учащихся знакомили с благонравием, обязанностями по отношению к государю, начальству и ближнему; давали правильное понятие о вещах простых, ясных, понятных. Их выпускники имели право на учительство в начальных школах. Окончившие одноклассные начальные и двухклассные окружные школы также получали право на поступление соответственно во 2 и 4-й классы гимназий.
Значительное место в учебных заведениях разного уровня отводилось отечественному и славянскому языкам, в сокровищницу которых складывало одно поколение за другим плоды глубоких сердечных движений, исторических событий, верования, воззрения, следы прожитого горя и прожитой радости — словом весь след своей духовной жизни. В старших отделениях училищ изучали мироведение, на его уроках учащихся знакомили с временами года, занятиями сельских жителей, геометрическими телами, млекопитающими животными, птицами, топографией населенного пункта. На уроках географии делали обзор местного края — рек, озер, лесов, гор, от местного материала постепенно переходили к уезду, области, губернии, другим странам.
В уездных городах стали открываться уездные училища. В них преподавали грамматику российского и местного (польского, немецкого и прочих) языков, сокращенный курс географии и истории, основы геометрии и естественных наук, давали практические знания, полезные для местной промышленности, потребностей края и личных нужд. Училища нескольких соседних губерний составляли особый учебный округ, подведомственный одному из членов Главного правления училищ, и содержались из доходов городских обществ. Гимназии и прогимназии в губернских городах находились под управлением губернского директора училищ. В них изучали изящные науки, латинский, французский, греческий, немецкий язык, логику, «основания чистой математики» и др. «Содержались эти заведения за счет Приказов Общественного Призрения, с достаточным дополнением из казны, если потребуется» [1, л. 64об.].
Науки высшей степени нужные во всем пространстве, для всех знаний и разных родов государственной службы преподавали в университетах. Способы и предметы преподавания определялись общим собранием профессоров и представлялись на утверждение попечителю. Профессоров богословия утверждал Святейший Синод. Большинством голосов от нескольких факультетов университета на определенное время избирался старейшина (деканус). Старейшины всех отделений, общее университетское собрание и Главное Правление училищ избирали председателя правления — ректора [1, л. 64]. {24}
Должностные лица на Кубани в большинстве своем были заинтересованы в развитии образования, уделяли ему пристальное внимание, что ускоряло развитие сети учебных учреждений. В 1810 г. уже действовало 10 приходских школ и войсковое училище, что значительно превышало количество учебных заведений этого периода в центральной России [10]. В соседней Области войска Донского, «более многочисленного, богатого и обжившегося... было в то время только 3 приходских училища» [3, с. 750].
В распространении образования на Кубани столкнулись два течения: народное самообучение и официальная школа. С 1812 г. началось изгнание самообучения. Процесс этот был длительный, «легче было выгнать многочисленных врагов из России, чем заставить черноморского казака отказаться от векового обычая учиться грамоте и письму по собственному разумению и без всякой опеки со стороны» [3, с. 747].
В 1819 г. войсковая канцелярия приняла постановление об устройстве в г. Екатеринодаре гимназии. Начался сбор пожертвований, в феврале уже было собрано 23332 руб. 80 коп. Есаул Бондаревский пожертвовал в пользу гимназии дом стоимостью 4000 руб. и наличными деньгами 1555 руб. Министр финансов, по предложению министра народного просвещения, со своей стороны ассигновал на Черноморскую гимназию штатную сумму в 5800 руб. Гимназия была открыта 1 октября 1819 г. [3, с. 768, 752, 753], ее директором стал К.В. Российский. К концу 20-х гг. XIX в. на Кубани было 11 училищ. По тем временам такое количество школ считалось своего рода роскошью, особенно в крае молодом, малонаселенном и недостаточно экономически окрепшем. Такого количества школ не имели многие из внутренних губерний России, поставленные в более благоприятные условия.
В 1828 г. в России был принят устав о начальных и средних учебных заведениях, подведомственных университетам. В нем нашел отражение принцип: каждому сословию свой уровень образования. Приходские училища — низшему сословию, уездные — детям купцов, ремесленников и прочих городских обывателей, гимназии — для детей дворян и чиновников. Отличительной чертой устава был разрыв между уездными училищами и гимназиями. Первые стали особыми низшими учебными заведениями с законченным курсом. Переход из уездного училища в гимназию был невозможен. Гимназии предназначались только для детей дворян и чиновников. Император Николай I считал вопрос о народном просвещении одним из важнейших. По его мнению, оно должно давать будущим гражданам желательное правительству направление умов, воспитывать верных и скромных слуг государству.
При уездных училищах и гимназиях постепенно стали открываться реальные отделения, при этом была повышена плата за обучение, сократилось число учеников, освобождаемых от платы. В средних учебных заведениях вводилась жесткая классическая система преподавания, предусматривающая обязательное изучение 1-2 древних языков. Такой подход ограничивал доступ к образованию, в первую очередь, детей простолюдинов.
С образованием Кавказского линейного войска (1832) и на Линии появились первые официальные школы (училища). Находились они в ведении полковых правлений и назывались полковыми. В этих учебных заведениях преподавали Закон Божий, русскую грамматику, чистописание, присутствовали элементы фронтового обучения. В 1837 г. вышло постановление «О приеме в учебные заведения, учрежденные при войсках Отдельного Кавказского корпуса», согласно которому на казенное воспитание «определялись исключительно дети офицеров и чиновников, служащих или служивших в Кавказском крае» [11]. В 1845 г. Кавказское линейное войско было разделено на бригады. Вместо полковых школ появились бригадные. Первая из них 17-го конного полка была открыта в станице Баталпашинской.
Согласно положению о Кавказском учебном округе (1848), учебные заведения на Кубани «по распорядительной и хозяйственной части находились в ведении войскового начальства, по учебным вопросам и преподавательским кадрам — в юрисдикции Кавказского учебного округа» [12]. Образовательные учреждения были разделены на районы, возглавляемые инспекторами. Их число менялось и не всегда совпадало с административным устройством. При вхождении в район учитывалось количество школ и учащихся на данный момент, дороги для удобного и оперативного инспектирования [13].
17 апреля 1851 г. на базе уездного училища в г. Екатеринодаре открылась гимназия, при ней пансион, размещалась она в атаманском доме и «была детищем Г.А. Рашпиля». В ней, наряду с общеобразовательными предметами, преподавали военные науки, стрельбу, фехтование, верховую езду. При Г.А. Рашпиле в окружных училищах — Полтавском и Уманском — были учреждены пансионы, что позволяло расширять контингент обучаемых.
К концу дореформенного периода на Кубани было одно среднее и немногим более 30 начальных учебных заведений. Кроме официальных школ, «были свои частные школы, о существовании которых не знало даже начальство» [14].
Таким образом, особенностью образовательной системы в дореформенный период была подчиненность учебных заведений различным министерствам и ведомствам. На Кубани были сделаны первые шаги в становлении светского образования и заложены основы для его дальнейшего развития и совершенствования.
1. ГАКК, ф. 250, оп. 2, д. 74, л. 8.
2. Попко И.Д. Черноморские казаки в их гражданском и военном быту. СПб., 1858.
3. Щербина Ф.А. История Кубанского казачьего войска. Т. 2. Екатеринодар, 1913. С. 744.
4. История педагогики / Под ред. М.Ф. Шабаевой. М., 1981. С. 119.
5. Шевченко Г.Н. Черноморское казачество в конце XVIII — первой половине XIX века Краснодар, 1993. С. 28.
6. ГАКК, ф. 670, оп. 2, д. 22. {25}
7. ГАКК, ф. 1547, oп. 1, д. 105, л. 37, 36.
8. Отчет о состоянии школ церковно-приходских и грамоты Ставропольской епархии за 1903—1904 учебный год. Ставрополь, 1905. С. 17.
9. Кубанские областные ведомости. 1877. № 26.
10. Кубанские станицы. М., 1967. С. 287.
11. ГАКК, ф. 454, оп. 2, д. 1667, л. 32-об.
12. Шкилева О.Т. Становление и развитие образования на Кубани // Традиционная народная культура и этнические процессы в многонациональных регионах Юга России: Материалы Всерос. науч.-практ. конф. Астрахань, 2006. С. 267.
13. Арканников Ф. Краткий очерк развития народного образования в Кубанской области // Кубанские областные ведомости. 1878. 16 дек.
14. Фелицын Е.Д. Кубанское казачье войско. 1698—1888. Воронеж, 1888. С. 189.
Написать нам: halgar@xlegio.ru