Сайт подключен к системе Orphus. Если Вы увидели ошибку и хотите, чтобы она была устранена, выделите соответствующий фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Вопросы истории. № 10, 1975 г. Стр. 158-161.
OCR Ольга Вербовая.

Бочков В.Н.
Рец. на: С. Б. ВЕСЕЛОВСКИЙ. Ономастикон. Древнерусские имена, прозвища и фамилии. М. Изд-во «Наука». 1974. 382 стр. Тираж 28 000. Цена 1 руб. 35 коп.

В 1930-х годах С. Б. Веселовский приступил к созданию своего замечательного «Ономастикона», куда вошло около 7500 фамилий и прозвищ, извлеченных из массы источников преимущественно XVI—XVII веков. Крупнейший знаток «родословной знати и служилых людей Московского государства»¹⁾, С. Б. Веселовский насытил свой труд обширным и ценным фактическим материалом. Составляемый до конца 1940-х годов, «Ономастикон» не устарел, он является оригинальным и емким справочным пособием по истории и антропонимии, чем и вызвано его настоящее издание.

Справочник – плод усиленных, продолжавшихся всю жизнь занятий С. Б. Веселовского генеалогией. В личном фонде историка, в Архиве АН СССР (ф. 620), хранится около 2 тыс. листов поколенных росписей древних родов с великим множеством фамилий, имен, прозвищ, названий вотчин, дат. Лишь малая часть зафиксированных в росписях фактов нашла отражение в «Ономастиконе», заполнив его почти целиком. Без росписей, вскрывающих динамику сложных социальных процессов, по существу, нельзя уяснить ни метода и специфики работы автора над справочником, ни круга использованных источников, ни критериев отбора фамилий для включения в подготавливаемый труд. Росписи — необходимый и готовый материал для предисловия и комментариев.

Однако научно-справочный аппарат, обязательный для подобного издания, в книге, к сожалению, отсутствует. В предисловии же, написанном В. И. Бугановым, лишь кратко изложены некоторые приемы публикации и содержание «Ономастикона». В нем сказано, что это «справочник-словарь, пособие для изучения русской исторической ономастики», в котором «приведен перечень многих сотен фамилий, прозвищ, имен — от князей, бояр, дворян до крестьян и посадских людей, хлебопашцев и ремесленников, воинов и торговцев» (стр. 4). Такое определение в общем правильно, но требует уточнений. «Ономастикон» является справочником главным образом по личному составу корпуса служилых людей XVI—XVII веков²⁾. Прозвищам в нем отводится побочное место. Чрезвычайно распространенное (им могло стать любое существительное и прилагательное в русском языке), во времена феодализма прозвище почти никогда в среде народных масс не трансформировалось в фамилию. В этой связи трудно согласиться с мнением В. И. Буганова, что в XV—XVII вв. произошло «складывание, оформление основной массы русских фамилий, доживших до нашего времени» (стр. 5). У крестьян — наиболее многочисленного класса русского общества — оформление фамилий происходило уже после реформы 1861 г., однако и большинство дворянских родов восходит не к XV—XVII, а к XVII—XVIII векам.

В «Ономастиконе», естественно, учтена лишь ничтожная часть бытовавших в XV—XVII вв. десятков тысяч прозвищ. В количественном отношении они значительно уступают фамилиям, среди которых явно преобладают фамилии служилых людей, тогда как прозвища принадлежат в основном крестьянам и посадским. В качестве примера возьмем фамилии и прозвище, начинающиеся на «Бе». Их в «Ономастиконе» 127: фамилий 96 (в том числе 64 дворянских), прозвищ 31 (дворянских — 15). Таким образом, на служилый класс падает примерно две трети фамилий и прозвищ. Существование 30 из них автор прослеживает ранее середины XVI века.

Возникает вопрос: насколько полно отражен в справочнике фамильный состав хотя бы русского дворянства? Анализ показывает, что его полнота весьма относительна. К тем же 30 родам на «Бе» можно добавить около девятка, в «Ономастиконе» не названных: Безковы (встречаются в источниках второй половины XV века и по 1540 г.), Белковы (1526 г.), Белосельские (1488 г.), Белоусовы (конец XV в.), Белянкины (1526 г.), Берестневские (1518 г.), Бесищевы (середина XVI в.), Бетелевы (1540 г.)³⁾ и др. Такого рода пробелы вызваны тем, что при составлении «Справочника» С. Б. Веселовский был просто не в силах охватить огромный круг разнородных источников. Он прежде всего расписывал те источники, к которым обращался при работе над монографиями по истории феодального землевладения, главным образом актовые, в частности монастырские, материалы.  В то же время за пределами «Ономастикона» остался, например, изобилующий фамилиями шумаковский «Обзор «Грамот Коллегии экономии» или широко известная духовная грамота И. Ю. Патрикеева. Досконально проработав синодики, историк реже обращался к памятникам дипломатических сношений, разрядам, даже летописям. В самом «Ономастиконе» нет ссылок на источники, но их можно уточнить по материалам архива ученого. В предисловии, по-видимому, было бы целесобразно отметить определенную ограниченность круга данных, использованных при составлении справочника, так же, как и говорить, что при публикации «Ономастикона» сделаны некоторые купюры за счет изъятия из него неудобочитаемых сейчас прозвищ и фамилий.

Вместе с тем в советской исторической литературе уже охарактеризовано своеобразие взглядов С. Б. Веселовского на историю формирования служилого класса. Взгляды эти наложили заметный отпечаток на отбор материалов и на формулировки книги. Так, отсутствие в «Ономастиконе» ряда старинных фамилий связано с принципиальным отношением автора к «легендам» о происхождении служилых родов. В последних преломились семейные предания о происхождении различных родов к общим предкам. Речь в данном случае идет не о том, кем был предок – воином-иноземцем или местным вотчинником, а о том, что от него повелась целая поросль служилых людей со всевозможными прозвищами, превратившимися позднее в обособившиеся фамилии. Отрицая достоверность «легенд»⁴⁾, С. Б. Веселовский не стал учитывать в  «Ономастиконе» часть этих фамилий. Например, Висленьевы, Кожины, Колюбакины, Краевские, Лихачевы и Микляевы производили себя от общего предка, поселившегося в Москве в начале XV века⁵⁾. В справочнике Микляевых нет, а Краевские упомянуты только под 1656 г. (стр. 163). В «Ономастиконе» есть Негодяевы, но не указано, что они отрасль Евсевьевых, от которых (что подтверждают и акты) происходят еще Окишевы и Поленовы⁶⁾, в справочнике тоже не названные, и т. д. А ведь ссылка на общее происхождение позволяет проследить связь между прозвищами и подчас узнать причину их возникновения.

Чаще всего в своих исследованиях С. Б. Веселовский отвергал версии о том, что родоначальники русских дворянских фамилий приехали из-за рубежа. Тем не менее в «Ономастиконе» отдельные роды чисто местного происхождения названы потомками иноземцев. Это «Роща Евстафий, литвин, помещик, 1595, умер до 1613 г., Нижегородский уезд; от него «Рощины» (стр. 271). На деле Рощины — новгородский боярский род, переселившийся в конце XV в. в Нижний Новгород. По справочнику , Струйские — «помещики, вероятно, литовского происхождения, XVI—XVII вв.» (стр. 303), источники же их знают как коренных новгородских землевладельцев XV века⁷⁾. Неточность некоторых сведений объясняется тем, что при работе над «Ономастиконом» С. Б. Веселовский использовал писцовые книги выборочно (в частности, не успел расписать книгу Шелонской пятины). В ряде случаев он принимал за основателя фамилии владельца одноименного прозвища. Это, конечно, соблазнительно, но нередко приводит к ошибкам. Плишка Фролов, живший в 1510 г., не родоначальник Плишкиных (стр. 247), ибо уже в начале XV в. в Переславском уезде упоминались Леонтий и Гаврила Плишкины; Чернец Паюсов (1493) не предок Чернцовых (стр. 351), поскольку в актах еще середины XV в. значится московский вотчинник Вас. Чернцов⁸⁾, и др.

Большинство неточностей в «Ономастиконе» касается именно происхождения фамилий. Овцыны, например, не могут происходить от Овцы Жулебина, так как они потомки муромских князей (рюриковичи), а Жулебины ведут начало от Ратши⁹⁾. Чевкины повелись не от Индриса (род Дурново), а от Редеги (через Колтовских)¹⁰⁾. Предок Ласкиревых грек Ф. Ласкирь выехал в Москву не «в начале XVI в.» (стр. 177), а в 1496 г., о чем есть записи в Воскресенской, Никоновской и Тверской летописях, — эта дата, кстати, дважды зафиксирована в архивных выписях самого ученого¹¹⁾.

На издании, разумеется, сказалось то, что он является посмертным. Всем, знакомым с методом работы С. Б. Веселовского, известно его постоянное стремление к достижению предельной точности в своих исследованиях. Если бы ученый подготавливал «Ономастикон» к печати сам, он бы, несомненно, внес немало и дополнений и исправлений. «Там, где это было возможно, — поясняется в предисловии, — в сомнительный случаях проверялись факты, имена, фамилии и т. д.» (стр. 8). Данную работу хотелось бы видеть проделанной с большей тщательностью, хотя она необычайно специфична и трудоемка. В «Ономастиконе», предельно насыщенном фамилиями, датами и т. д., погрешностей и ошибок встречается все-таки немного, а приведенным сведениям свойственна точность и полнота. Между тем в период написания «Ономастикона» еще не было таких фундаментальных публикаций, как «Акты социально-экономической истории» и «Акты феодального землевладения и хозяйства», и сверяться с источниками С. Б. Веселовскому приходилось непосредственно в архивах или по рукописным выпискам.

Пользуясь «Ономастиконом», следует иметь в виду, что он создавался как справочник по антропонимике, а не по генеалогии. Даты, стоящие в нем следом за фамилиями, не обязательно должны совпадать с датами первого упоминания самих фамилий в источниках. Расхождения порой достигают 100—150 лет: Дубровские известны с XIV, а не с XVI в., Ельчины — с первой четверти XV в, а не с 1619 г., Муромцевы — с 1446, а не с 1563 года¹²⁾. В составленных ученым росписях родов даты первых упоминаний указаны. Опубликование их в тексте либо в примечаниях, несомненно, повысило бы научную ценность справочника, хотя и привело бы к увеличению его объема. Для целей С. Б. Веселовского было достаточно единичного упоминания фамилии, и в «Ономастиконе» не оговаривается происхождение многих родов с одинаковыми фамилиями от разных предков. Поэтому Молчановы обозначены только как ветвь Ошаниных (рюриковичей), тогда как имелось еще два рода — ветвь Дементьевых и потомков Индриса (именно последние выдвинулись в XIX в.). Было два рода и Свибловых — не только от Нагих, а и от ратшичей, и Чулковых (потомство Ратши и Ковылы)¹³⁾.

С. Б. Веселовский никогда не уклонялся от выражения своей точки зрения на проблемы, являвшиеся еще предметом дискуссий. Он, видимо, разделял мнение Д. И. Менделеева, советовавшего лучше держаться спорной гипотезы, которая в будущем окажется неверной, чем вообще никакой. Широко пользуясь данными топонимики, ученый в «Ономастиконе» выводил фамилии феодалов от названий принадлежавших им селений. Обычно происходило наоборот – служилые люди следовали примеру тех, о ком еще псалмопевец сказал: «И земли свои они называют своими именами»¹⁴⁾. Данные факты знал и сам С. Б. Веселовский: в справочнике ниже фамилии Сафариных названо лишь их селение Сафарино, Московского уезда, в архиве же покойного ученого имеется более подробная запись, что Сафарино прежде именовалось Супонево¹⁵⁾. В актах не всегда уточнено, кем были послухи – крестьянами или детьми боярскими. С. Б. Веселовский «сомнительных» послухов относит к крестьянам. Но Грибунин, Жалобин, Терпилов, Урывков не крестьяне, а представители служилых родов XV – XVI веков¹⁶⁾.

В 1940-х годах исследователи расходились во взглядах на социальное положение «послужильцев». С. Б. Веселовский отождествлял их с холопами, сочтя «холопьим» происхождение Нееловых, Шамшевых и др. Источники этого не подтвердили: в 1445 г. под Суздалем погиб сын боярский Семен Неелов, а Шамшевы в 1480-х годах продавали свою владимирскую вотчину¹⁷⁾.

«Ономастикон» уникален, он является результатом многолетнего кропотливого исследования громадного комплекса печатных и архивных материалов. За годы, истекшие с момента его создания, в научный оборот введены свежие источники, опубликованы по той же теме новые исследования. В предисловии или в комментариях следовало бы сказать о сдвигах в изучении проблемы, в разработке исторических дисциплин; это — непременное условие посмертного издания всякого научного исследования и дань уважения к памяти ученого.

¹⁾ Г. Е. Кочин. Сельское хозяйство на Руси в период образования Русского централизованного государства. М.-Л. 1965, стр. 22.

²⁾ Справочником подобного типа являются изданные Л. М. Савеловым «Родословные записки» (вып. 1–2. М. 1906–1908), содержащие доведенный до буквы «Е» перечень дворянских фамилий.

³⁾ «Акты исторические». Т. 1. СПБ. 1841, стр. 130; «Архив П. М. Строева». Т. I. Птгр. 1915, стр. 189, 211; А. Б. Лобанов–Ростовский. Русская родословная книга.

⁴⁾ Т. 1. СПБ. 1895, стр. 269; П. В. Долгоруков. Российская родословная книга. Ч. II. СПБ. 1855, стр. 315; С. Шушков. Обзор «Грамот Коллегии экономии.  Вып. III. М. 1912, стр. 176; «Тысячная книга 1550 и дворовая тетрадь 50-х годов XVI в.». М.-Л. 1950, стр. 158; Л. М. Савелов. Указ. соч. Вып. 1, стр. 137.

В настоящее время вопрос о достоверности «легенд» пересматривается. См. В. Н. Совков. «Легенды» о выезде дворянских родов. «Археографический ежегодник за 1969 г.». М. 1971, стр. 73 – 94.

⁵⁾ Н. П. Лихачев. Генеалогическая история одной помещичьей библиотеки. СПБ. 1913, стр. 10.

⁶⁾ АСЭИ Т. II (см. указатель).

⁷⁾ «Аграрная история северо-запада России». Л. 1971, стр. 253; В. Ф. Загорский. История землевладения Шелонской пятины в конце XV и XVI вв. «Журнал министерства юстиции», 1909, № 8, стр. 292.

⁸⁾ АСЭИ. Т. I, №№ 17, 205.

⁹⁾ Л. М. Савелов. Лекции по русской генеалогии. Второе полугодие. М. 1909, стр. 5.

¹⁰⁾ Н. П. Лихачев. «Государев родословец» и род Адашевых. «Летопись занятий Археографической комиссии. 1888 — 1894». Вып. II. СПБ. 1903, стр. 54.

¹¹⁾ ПСРЛ, т. VII, стр. 221; т. XII, стр. 241; т. XV, стр. 502; Архив АН СССР, ф. 620, д. 34, л. 74, об.; д. 45, л. 80.

¹²⁾ АФЗиХ. Ч. I, № 10; АСЭИ. Т. I, № 187; т. II, № 33.

¹³⁾ «Общий гербовник дворянских родов Всероссийской империи». Ч. 1. СПБ. 1886, стр. 265; Н. П. Загоскин. Очерки организации и происхождения служилого сословия в допетровской Руси. Казань. 1876, стр. 153.

¹⁴⁾ «Библия… в русском переводе». М. 1956, стр. 548.

¹⁵⁾ Архив АН СССР, ф. 620, оп. 50, л. 208.

¹⁶⁾ АСЭИ. Т. I, №№ 390, 470; т. II, № 40; АФЗиХ. Ч. I, № 128.

¹⁷⁾ «Древняя Российская Вивлиофика». Ч. VI. М. 1788, стр. 458; АСЭИ. Т. III, № 90.