Юрий Сухарев
Еще со второй половины XI века в обороне южных рубежей Руси участвовали представители различных тюркских кочевых племен: торки, берендеи, ковуи, турпеи, отдельные роды половцев и печенегов, позднее известные под общим названием "черные клобуки". Расселенные под Переяславлем и в долине реки Рось, они вскоре превратились в надежных союзников-вассалов в борьбе с общим врагом - половцами, помогая отражать их набеги. Нередко черные клобуки сами, без помощи русских дружин, одерживали победы. Когда в 1155 году Юрий Долгорукий, заключая мир с половцами, потребовал от берендеев выдать захваченных накануне пленных, он получил гордый ответ: "Мы и так умираем за Русскую землю и головы свои складываем". Вполне вероятно, что уже тогда среди них находился молодой знатный воин по имени Кундувдый.
Впервые это имя ("Кунтувдей") встречается в летописях под 1183 годом, когда Рюрик Ростиславич и Святослав Всеволодович - князья-соправители Киева - послали преследовать уходящих с полоном половцев молодых князей Владимира Переяславского и Игоря Новгород-Северского, придав им легкую конницу черных клобуков во главе с Кундувдыем и Кулдюром.
В это время Кундувдый несомненно уже был опытным и заслуженным военачальником. Безусловно, он участвовал во множестве междоусобиц, которыми были столь богаты предыдущие тридцать лет, в отражении бесчисленных половецких набегов и в знаменитом походе на половцев Мстислава Изяславича в 1168 году, воспетом автором Ипатьевской летописи.
В следующем походе, в июле того же 1183 года, Кундувдый, скорее всего, тоже участвовал, хотя имя его и не упоминалось.* Тогда отряд "своих поганных" численностью в 2100 сабель был придан авангарду русского войска. Сам же Кундувдый, как командующий черными клобуками, вероятно, находился при "штабе" главнокомандующего, то есть с великими князьями. Его подчиненные окружали войско Кобяка, с которым схватились дружины молодых князей авангарда, но вся слава победителя досталась переяславскому князю.
В новом эпизоде Кундувдый предстает перед нами уже как несомненный глава всех черных клобуков. Весной 1185 года хан Кончак, готовясь внезапно напасть на Переяславское княжество, подкрался к границе. Киевские соправители решили нанести упреждающий удар. На остановившуюся в верховьях Хорола орду Святослав и Рюрик посылают двух молодых князей, а сами выступают следом. Но неопытные "наворопщики", напав на стан и увлекшись содержимым кибиток, упустили главную добычу - разбойного хана, в погоню за которым соправители бросили шесть тысяч всадников во главе с Кундувдыем - огромные силы. Таковы были ставки в этой игре. Кончак сам по себе стоил больше любого войска. Его поимка означала окончание войны, а неудача сулила неминуемые новые беды.
Хану повезло. Пока победители грабили лагерь, он выиграл время, и организованное с опозданием преследование результатов не дало, так как перед полуднем кони торков и берендеев стали по брюхо проваливаться в отсыревший мартовский снег.
Летописи не упоминают Кундувдыя среди участников трагических событий лета 1185 года, когда Кончак снова пришел на Русь, но нет сомнения, что он выполнял свой долг, оберегая Днепровское правобережье у Заруба или Канева, возможно, ходил на выручку Переяславля, а позже участвовал в безрезультатных походах конца восьмидесятых годов. Но стар становился Кундувдый для таких рейдов. В зимнем набеге 1188 года черными клобуками руководил некто Роман Нездилович.
В 1190 году русские и половцы, уставшие от бесконечной войны, наконец помирились. Теперь можно было и отдохнуть. В нейтральной полосе, между устьями Роси и Тясмина, Святослав и Рюрик устроили княжескую охоту, "наловив множество дичи". Их сопровождал и Кундувдый. Но для него охота закончилась плачевно. По чьему-то злому навету Святослав Всеволодович схватил верного воеводу и заточил в поруб, совсем как в былине. Сидеть бы ему там годы, как былинному Илье Муромцу, но за героя-пограничника вступился Рюрик Ростиславич, "ибо муж дерз и надобен в Руси", и по его ходатайству Кундувдый был освобожден. Выпущенный на волю, он, "не стерпя сорома своего", ушел к половецкому хану Тоглыю. Горя желанием посчитаться со своими обидчиками, Кундувдый подговорил его напасть на Поросье.
Первым объектом мести стал торческий городок Чюрнаев, представлявший собой, судя по обмолвкам в летописи, подобие феодального замка. Видимо, здесь жил кто-то из ненавистников старого хана. Разорив укрепленную усадьбу берендейского старейшины, "наворопщики" собирались идти жечь другие городки и замки, но, узнав, что княживший в Торческе Ростислав Рюрикович находится поблизости, сочли за благо уйти восвояси. После этого всю осень, пока не легли глубокие снега, Кундувдый со своим новым другом продолжал тревожить пограничье, которое прежде столь усердно оборонял.
Наконец торческие старейшины упросили Ростислава Рюриковича предпринять ответный набег (официально в это время действовали условия мирного договора, и участие русского князя в подобной авантюре могло перечеркнуть усилия киевских миротворцев) - и война вспыхнула снова.
Половцы в долгу не остались. Набег следовал за набегом, и степняков снова и снова вел русский воевода. Ему, как никому другому, были ведомы все слабые места в системе охраны границы по Роси, все тайные тропы и броды, проходы в заграждениях, расположение застав и секретов, тайные знаки и пароли - Святослав должен был не раз пожалеть о своем поступке! И действительно, старому князю пришлось дважды, самому и с сыновьями, прикрывать границу в принадлежавшем Рюрику Поросье, пока его легкомысленный соправитель пировал в Овруче, женя своего еще более легкомысленного сына, не только нарушившего договор, но и уехавшего по возвращении из похода на свадьбу. Однако всему на свете приходит конец. Ослепленный местью Кундувдый в конце концов завлек своих друзей в ловушку.
В очередной раз отогнав половцев, Святослав изобразил ложное отступление. Он действительно ушел в Киев, но у Канева оставил засаду. Как ни хитер был старый хан, но прорваться незамеченными половцам на этот раз не удалось. Княжич Глеб Святославич, оставленный отцом стеречь границу, узнав, что враги перешли Рось, попытался отрезать им пути отхода. Половцы в панике высыпали на лед и "обломились". Много их утонуло здесь, было пленено и порублено, только Кундувдый снова ушел. После этого война продолжалась еще год, пока не затухла сама собой - половцы устали. Лишь тогда Рюрик, помня старые заслуги своего вассала, все-таки зазвал Кундувдыя к себе в Киев, обласкал старика и подарил ему во владение городок Дверен на Роси - "Русской земли деля!". Более летописи не упоминают о степном рыцаре. Видно, как и в былине, вместе с прощением к герою пришла смерть.
* Б А Рыбаков видит косвенное подтверждение участия Кундувдыя в этой битве, датированной днем св. Иоанна Воина, в том, что в былине о богатыре Сухане Одихмантьевиче (явно тюркского происхождения) битва с врагом тоже происходит в день памяти этого святого (см Рыбаков Б. А. Древняя Русь Сказания, былины, летописи М , 1968)
"Родина", N 3-4, 1997 г.