Сайт подключен к системе Orphus. Если Вы увидели ошибку и хотите, чтобы она была устранена, выделите соответствующий фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Вилинбахов В.Б., Мурьянов М.Ф.
Новый факт знакомства Руси с огнестрельным оружием

Вопросы истории,
1960, № 8, стр. 218-219.

Вопрос о времени первого знакомства Руси с огнестрельным оружием неоднократно привлекал к себе внимание историков. В имеющихся источниках нет никаких сведений о том, когда и при каких обстоятельствах русские познакомились с действием «армат». Гипотеза, выдвинутая В. В. Мавродиным (последний полагает, что русские впервые столкнулись с огнестрельным оружием в 1376 г., во время похода на волжских булгар),¹⁾ вызывает сомнения.²⁾ Единственной достоверной датой остается 1382 г., когда москвичами были использованы «пушки» против Тохтамыша.³⁾ Это событие является важнейшей вехой в истории отечественной артиллерии. Однако с действием огнестрельного оружия русские впервые познакомились, по-видимому, раньше. В связи с этим обращает на себя ьнимание следующая запись в Ливонской хронике Германа Вартберга: «В том же году (1377. — Авт.) магистр и орденские чины повели вверх по реке Двине большое войско к Новому замку⁴⁾ русских, лежавшему почти в 11-ти милях за нашим замком Динабургом; они прибыли туда в день св. Варфоломея (24 августа) и поставили четыре осадныя машины, а также два других военных орудия, так называемыя гуки. Дней с тринадцать магистр храбро с большими усилиями и издержками трудился при осаде этого замка, но не достиг ничего».⁵⁾ В этом отрывке прежде всего обращают на себя внимание слова: «Два других военных орудия, так называемый гуки».⁶⁾ Г. Вартберг писал на латинском языке, но слово «гуки» он передает по-немецки (instrumentum bellicum dictum «huke»).

По форме приводимых в хронике немецких слов установлено, что Г. Вартберг был выходцем из Нижней Саксонии. В немецкой лексикографической литературе нет сведений о слове «huke» в интересующем нас значении. В рассматриваемую эпоху конкурентом верхненемецкой группы диалектов, легших затем в основу общенемецкого национального языка, был голландский язык,⁷⁾ который относится к числу германских языков, а по некоторым классификациям считается западным диалектом нижненемецкого языка.⁸⁾ Географическая близость способствовала проникновению голландской лексики и влиянию голландской фонетической системы на нижнесаксонский диалект, носителем которого был Г. Вартберг. В голландском же языке «hoek» (в международной фонетической транскрипции — «hu'k») и «haak» (ha'k) различаются между собой лишь абдаутом⁹⁾ корневого гласного, не меняющим смысл слова.¹⁰⁾ Голландское же haak, немецкое Hake не вызывают никаких затруднений в толковании. Это часто упоминаемое в средневековых немецких хрониках огнестрельное оружие, снабженное упорным крюком для восприятия отдачи.¹¹⁾ Известно, что от слова «Hake» через посредство «Hakenbüchse» произошло французское слово аркебуза (l'arquebusc, в памятниках XV в. — haquebute, harquebuze).¹²⁾ В XVII в. в польском языке появляется слово «huk», означающее: грохот, гром.¹³⁾ От него произошли глагольные формы«huknac» — загреметь, грянуть («huknat strzal» — грянул выстрел). В Чехии в XV—XVII вв. также бытовало слово «Hug», «hukot» — грохот, гул.¹⁴⁾ В русском языке сохранился глагол гукати — издавать отрывистый, глухой звук.¹⁵⁾ Таким образом, в XV—XVII вв. в славянских языках появляются равнозначные слова с корнем «huk». Значение их служит аргументом в пользу того, что под «гуками» следует понимать огнестрельное оружие. Понятие «гуки» не было исконно славянским, поскольку слова с этим корнем у южнославянских народов имеют иной смысл. Звуки, происшедшие от грома выстрелов «гуков», обозначались, очевидно, указанными выше в польском, чешском и русском языках словами. Расшифровывая термин «huk», следует помнить, что, говоря об этих орудиях, Г. Вартберг употребляет здесь слово «instrumentum», которым в средневековых хрониках часто обзначалось только что появившееся огнестрельное оружие.¹⁶⁾

Можно ли доверять данным, приводимым Г. Вартбергом? Последний, вероятнее всего, прибыл в Ливонию около 1358 года.¹⁷⁾ Будучи капелланом Ливонского провинциального магистра, Вартберг при составлении своей хроники мог пользоваться архивными материалами орденского замка в Риге. Г. Вартберг участвовал в походах магистров А. Фитингофа и В. Фримерсгейма против Литвы; вполне возможно, что он был участником похода 1377 г. и поэтому знал, какие орудия использовались в этой операции. Приведенная выше запись его хроники была, видимо, сделана им сразу же после событий 1377 г., либо в самое ближайшее время после этого, поскольку летопись обрывается 1378 годом. Следовательно, можно с полным доверием относиться к сведениям Г. Вартберга об использовании ливонцами артиллерии против полоцкого укрепления в 1377 году.

Ливонский орден в то время достиг своего наивысшего расцвета. Благодаря своим огромным средствам он быстро обзавелся артиллерией.¹⁸⁾ Известно, что огнестрельное оружие впервые появилось во владениях Ливонского ордена в середине 70-х годов XIV столетия.¹⁹⁾ Данные Г. Вартберга подтверждают это и опровергают имеющиеся в ряде работ утверждения, что до 1384 г. Орден использовал при осадах «только метательные машины и другие доогнестрельные средства».²⁰⁾ Сведения о том, что немцы применили новое оружие, могли из Полоцкого княжества быстро распространиться по Руси. Таким образом, учитывая данные Ливонской хроники Г. Вартберга, можно полагать, что с действием огнестрельного оружия русские познакомились, во всяком случае, не позднее 1377 года.

¹⁾ В. В. Мавродин. О появлении огнестрельного оружия на Руси. «Вестник» Ленинградского университета. № 3. 1946, стр. 72 и сл.

²⁾ См. В. Б. Вилинбахов, А. Н. Кирпичников. К вопросу о появлении огнестрельного оружия ня Руси. Сборник «Исследования и материалы Артиллерийского исторического музея». Вып. III. Л. 1958, стр. 245.

³⁾ «Полное собрание русских летописей». Т. VIII, стр. 44.

⁴⁾ Точное название его неизвестно, скорее всего это была Друя, упоминаемая в XIV в. как владение князя Андрея Полоцкого. М. Stryjкоwsкi. Kronika, Zbior dziejopisów polskich. Т. II. Warszawa. 1768, S. 442.

⁵⁾ «Ливонская хроника Германа Вартберга». Сборник материалов и статей по истории Прибалтийского края. Т. 2. Рига. 1879, стр. 131.

⁶⁾ В комментариях к немецкому изданию хроники говорится о невозможности расшифровки этого слова. Hermanni de Wurtberge. Chronicon Livoniae. Herausgegeben von Ernst Strehlke. Leipzig. 1863, S. 105.

⁷⁾ Th. Frings. Die Stellung der Niederlande im Aufbau des Germanischen. Halle, 1944, S. 9.

⁸⁾ Tам же, стр. 5.

⁹⁾ «Franck's etymologisch woordenboek der nederlandsche taal». Granvenhage. 1949. S. 222.

¹⁰⁾ P. Marin. Nederduitsch en fransch woordenboek. Amsterdam. 1782, S. 357, 402.

¹¹⁾ K. Schiller und A. Lübben. Mittelniederdeutsches Wörterbuch. Bremen. 1876. S. 175.

¹²⁾ E. Littré. Dictionnaire de la langue française. Т. I. Paris. 1855, p. 197.

¹³⁾ F. Sławsкi. Slownik etymologiczny języka polskiego. Z. IV. Krakow. 1955, S. 432.

¹⁴⁾ J. Gebauer. Slownik Staročesky. Praha. 1901. S. XV.

¹⁵⁾ В. Даль. Толковый словарь. Т. 1. М. 1956, стр. 406.

¹⁶⁾ В. В. Арендт. К истории средневековой артиллерии. «Архив истории науки и техники». Вып. 7. М.-Л. 1935, стр. 318.

¹⁷⁾ «Allgemeine deutsche Biographie», Bd. 41. Leipzig. 1896. S. 185.

¹⁸⁾ В начале XV в. в Мариенбурге (столице Ордена) отливались уже совершенные для того времени пушки. Н. Грацианский. Немецкая агрессия в Прибалтике в XIII—XV вв. «Историк-марксист», 1938, № 6, стр. 104.

¹⁹⁾ М. Jahns. Handbuch einer Geschichte der Kriegswesens. Leipzig. 1880, S. 877; B. Rathgen. Das Geschütz im Mittelalter. Berlin. 1928, S. 392.

²⁰⁾ А. H. Кирпичников. Военное дело средневековой Руси и появление огне стрельного оружия. «Советская археология», 1957, № 3, стр. 63, примеч. 6.