Сайт подключен к системе Orphus. Если Вы увидели ошибку и хотите, чтобы она была устранена, выделите соответствующий фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Анохин Г.И.
Тайные маршруты русов

Вопросы истории,
1996, № 11-12, стр. 168-170.
OCR OlIva.

Россия отмечала в 1996 г. 300-летие отечественного флота, а точнее — 300-летие военно-морского флота, выигравшего почти все каботажные сражения со времен Петра Великого и разгромленного лишь однажды — в морском сражении при Цусиме. Между тем незамеченным прошел 1100-летний юбилей российского же флота — речного и каботажного морского, вызывавшего почтение и наводившего ужас на обитателей Причерноморья, Приазовья и Прикаспия, как одерживавшего победы, так и горевшего под «греческим огнем» у стен столицы Византийской империи Царьграда.

Это было еще в те времена, когда напрямую через воды Черного моря плавали южнее Руси только торговые или боевые корабли византийцев, а русы на своих парусно-весельных всегда бескилевых долбленках выходили из Киева по Днепру для каботажных рейсов, хотя и на большие расстояния. Когда на не приспособленных для прямого плавания в открытом море, не имея навигационных приборов и вообще какого-либо опыта и знаний ориентации на водном пространстве без береговых, сухопутных ориентиров, русы плавали в пределах видимости берега вдоль него, враждебные им тюркоязычные кочевники, печенеги, даже случайно оказывавшиеся напротив на суше, скакали на конях параллельно маршруту — ждали, как пишут русские летописи, когда разыграется в море шторм и русы будут вынуждены вытащить на землю свои не приспособленные к высокой волне плоскодонные парусно-весельные суда и можно будет обрушить на славян удар стрелами, пиками и клинками.

Упоминание о первом таком набеге русов на Царьград в 866 г. содержится в Лаврентьевской летописи¹⁾.

Более подробно повествует об этом так называемая Типографская летопись²⁾. Летопись сообщает также о том, что князь русов Олег на 2 тыс. кораблей, с конями на них, осадил Царьград³⁾. Летопись сообщает также о том, что князь русов Олег вышел из Днепра в Черное море с 10 тыс. судов⁴⁾. У греков были колонии в Северном Причерноморье — и в южном Крыму, и вблизи устья самого Днепра. А поэтому они имели возможность усилить контроль над тайными выходами русов из Днепра в Черное море.

У русов же и до этого существовали иные тайные маршруты для совершения опустошительных набегов в другое, Каспийское, море для захвата добычи у иных народов — в Дербенте (Дагестан), на берегах Табаристана (Персия) и даже в легендарно богатом городе Бердаа (Азербайджан). Эти набеги на каспийский бассейн приходились обязательно на весну, когда едва сходил лед на степных реках.

Выходя из Днепра, русы использовали русла двух его притоков. Верхний, выше трудоемких волоков вдоль порогов на большой излучине реки (от нынешних Днепропетровска до Запорожья): поднимались по р. Самаре, по ее левому притоку р. Волчьей и далее уже по ее левым притокам рекам Гайчур, Мокрые Ялы (или ее правому притоку Кашлагач) или Сухие Ялы до их истоков, все в пределах современных Запорожской и Донецкой областей. Эти в прошлом глубоководные степные речушки-«канавы» берут начало из родников на северном склоне плоской Приазовской возвышенности. После элементарного волока плоскодонных долбленок на 2-4 км на юг русы спускали свои корабли в сразу глубоководные истоки рек Берда, Кальчик или Кальмиус и по ним попадали непосредственно в Азовское море, по первой названной — возле современного города Бердянска, по остальным — возле современного города Мариуполя. Обилие судов с суммарной многочисленностью их экипажей давали русам возможность противостоять нападениям печенегов. Нижний, ниже знаменитых порогов, за островом Хортица: входила в р. Конка, а от ее истоков — в исток Берды и по ней сплавлялись в Азовское море. Конка тысячу лет назад, когда климат в степях был влажнее и теплее, вообще обеспечивала выход в бассейн Азовского моря без волока. Ибо западнее высшей точки Приазовской возвышенности — Бельмак-Могилы — водораздел раздваивался на запад и от подножья вершины из естественного водохранилища родниковых потоков существовал сток вод на три стороны света (трифуркация): на север — Конка, в Днепр; на запад и далее на юг — р. Молочная, в Азовское море; на юг — Берда, а также р. Обиточная, и из них — в Азовское же море.

Отправляться из Азовского в Каспийское море по Дону в Волгу с волоком меж их великими излучинами было невозможно — могучее Хазарское государство господствовало как раз в низовьях Волги. Поэтому флотилии русов избирали один из двух вариантов выхода на волок в Каспийское море — по р. Ее или по р. Маныч, от их устий. По пути в Таганрогский залив плывшие от устья Берды назначили сбор, или отстой, на случай штормовой погоды, на Долгих островах, следующий отстой — у Ейской косы и островов в устье Ейского лимана. Если флотилия выходили из Кальчика или Кальмиуса, местами отстоя были Миусский лиман, а следующий до входа в Дон — мелководная Андреевская бухта, восточнее современного города Таганрога.

Поднимаясь по Ее, русы из истока ее верхнего правого притока волочили суда в р. Средний Егорлык или от истока самой Еи — в реки Рассыпную или Калалы; все три последние названные реки — уже бассейн верховий Маныча.

Если отправлялись в Дон, хотя этот вариант был более распознаваем хазарами, то тотчас от устья Маныча поднимались непосредственно в оз. Маныч-Гудило. Ейский и Дон-Манычский варианты уже у Маныч-Гудило становились единым маршрутом, ибо здесь, на Азовско-Каспийском водоразделе Ергени, подземные конца марта — начала апреля половодья с Большого Кавказа вспучивались наружу, создавая бифуркацию, то есть сток реки одновременно и непосредственно с водораздела в обе его стороны. Бифуркация могла длиться пару недель и больше, и только в этот период флотилия русов могла без волока плыть по Восточному Манычу и р. Куме на юго-восток — в Каспийское море. «Русы, как стаи саранчи!» — писали арабские источники тысячелетие назад. Они появлялись на улицах древнего Дербента, на Южном берегу Каспия уже в 860—880 годах и в 914 г., а в 944 г. захватили в нижней трети бассейна р. Куры город Бердаа и довольно долго держались в нем, уже сами в осаде, оставив флотилию на Куре под охраной части своих воинов.

Возвраты из каспийских набегов первоначально происходили все-таки через низовья Волги, с данью хазарам от награбленного. Когда же хазары пожелали большего (или всего награбленного) и уничтожили в стычках значительную часть кораблей и участников, возврат через Волгу (тем более, через Ергени, когда бифуркация давно закончилась) стал невозможным. Тогда, в новом набеге, вероятно, именно после Бердаа, последовал фантастический прорыв русов через закавказский водораздел каспийско-черноморского бассейнов. Поднявшись на кораблях по средней трети Куры, русы перед указанным выше водоразделом покинули их, захватили в плен много местных мужчин и использовали их в качестве носильщиков трофеев русов при переходе по какому-то из перевалов в Западную Грузию. Арабские источники не называют топонима перевала, а так как в апреле, да и в начале мая на них еще лежит снег, надо думать, что пробную толпу заложников русы бросали, чтобы вызвать снежную лавину, затем пускали носильщиков с грузами, а сами замыкали шествие. Уже на черноморском берегу, захватив нужное количество судов, русы каботажно добирались в Азовское море и знакомыми им маршрутами — в Днепр.

Более 50-ти из 70-ти прожитых лет, с 1942 г., я отдал поискам по темам сначала «Тайные маршруты русов», а затем — «Путь из варяг...» Изучил, еще будучи юношей, дореволюционных российских историков (например, книгу Гаркави А. Я. «Сказания мусульманских писателей о славянах... с половины VII века до конца X века по Р. X.», Санкт-Петербург, 1870 г.). Летом 1943 г. я осмотрел окончание Миусского полуострова, устье Миусского лимана и обошел по берегу весь лиман, понимая его как место первого отстоя флотилии русов. Другой отстой, в так называемой Андреевской бухте, восточнее Таганрога, я хорошо знал еще с 30-х годов. Здесь никогда не было штормов и, поэтому в течение десятилетий стояли парусно-весельные суда таганрогского яхтклуба.

Четыреста лет тому назад запорожские казаки пользовались речными маршрутами, чтобы попасть из Сечи к донским казакам. Кратчайший путь им был бы по Конке с волоком в Молочную или Берду. Однако из-за главного враждебного соседа в XVI—XVII вв. — крымских татар, которые контролировали ближайшие к полуострову степи и реки, запорожские казаки поднимались на чайках⁵⁾ от Сечи вверх по Днепру, с волоками обходя пороги, входили в устье р. Самары, плыли до ее истоков или истоков ее правых порогов и волоком попадали в р. Северский Донец и из него — в нижний Дон.

В 1947—1950 гг., будучи студентом исторического факультета Днепропетровского университета, и в 1950—1953 гг. как преподаватель Днепропетровского техникума физкультуры с организованными мною туристическими группами я обошел пешком в разные времена года берега Самары, р. Волчьей и левых притоков последней до их истоков, переваливал к истокам рек бассейна Азовского моря; повторил всё это 20 лет спустя как научный сотрудник АН СССР. В 1975—1979 гг. я промоделировал тайные маршруты русов на Северном Кавказе в сезон бифуркации через Ергени и в Закавказье, где прошел три из четырех возможных перевалов на Черноморско-каспийском водоразделе — Сурамский, Зекари и Годерзи, последний как раз — в апреле, когда, как и в арабских источниках указывалось, лежал глубокий снег; я искусственно вызвал снежную лавину и пошел лишь при второй, слабой.

В результате более чем полувековых поисков я составил карту, впервые воссоздающую ситуацию 1100-летней давности — эпохи становления Руси с ее уже тогда грозным, хотя и каботажным, морским флотом.

¹⁾ Полное собрание русских летописей (ПСРЛ). Т. 1. Санкт-Петербург. 1846, с. 7.

²⁾ ПСРЛ. Т. 24. Петроград. 1921, с. 7.

³⁾ Там же, с. 9-10.

⁴⁾ Там же, с. 157.

⁵⁾ Речное гребное судно XVI—XVII вв., приспособленное для морских походов, очень маневренное. Имело 12-15 пар весел, съемную мачту до 4 метров. Днище выдалбливалось из широкого ствола ивы или липы, борта наращивались из досок. В длину достигало 20 м, в ширину — 3-4 м, экипаж 50-70 человек. Вооружение — от 2 до 6 легких пушек.