|
|
|
Вопросы истории, 1964, № 9.
[140] — конец страницы.
Исторический факультет Ленинградского государственного университета совместно с Ленинградским отделением Института истории АН СССР провели с 23 по 27 декабря 1963 г. в Ленинграде научную сессию, посвященную истории крестьянских войн в России. В работе сессии приняли участие научные работники и преподаватели вузов Москвы, Ленинграда, Киева, Алма-Аты, Свердловска, Волгограда, Ростова-на-Дону, Пскова, Львова, Ужгорода, Ивано-Франковска. На пленарных и секционных заседаниях было заслушано и обсуждено 29 докладов и сообщений по истории крестьянских войн в России, а также по истории крестьянских движений с X по начало XIX века. Таким образом, на сессии фактически подвергся рассмотрению весь комплекс проблем истории классовой борьбы крепостного крестьянства в период феодализма.
С докладами, посвященными наиболее общим вопросам истории крестьянских войн и классовой борьбы, выступили на двух пленарных заседаниях А. Л. Шапиро, А. А. Зимин, В. В. Мавродин, Е. И. Индова, А. А. Преображенский, Ю. А. Тихонов и И. Г. Рознер. В докладе А. Л. Шапиро (ЛГУ) «О тезисе: «крестьянские войны расшатывали феодальный строй» была высказана мысль о том, что исследователи обычно неправомерно подменяют конкретное изучение исторической роли, крестьянских войн в России расплывчатой формулой о расшатывании устоев феодального строя. Ф. Энгельс, изучая крестьянскую войну в Германии, не пользовался этой формулой и тем не менее дал глубокий классовый анализ результатов войны. Докладчик проанализировал итоги крестьянских войн в России в XVII—XVIII веках,
В начале XVII в. царское правительство вынуждено было пойти на временные уступки крестьянству. Но они не могли изменить общую линию усиления крепостнической эксплуатации и укрепления диктатуры феодалов-крепостников. Крестьянская война под предводительством С. Разина не ознаменовалась даже временным смягчением крепостнического законодательства. Значит, и в этом случае более правомерно усматривать существенное усиление классового антагонизма, а не расшатывание феодального строя. Более сложными представляются А. Л. Шапиро последствия крестьянской войны 1773—1775 годов. Но говорить о заметном ослаблении крепостнической эксплуатации, об изменениях в крепостническом законодательстве непосредственно после войны не приходится. Восстания С. Разина и Е. Пугачева, а также не прекращавшиеся в XVII—XVIII вв. другие народные движения побуждали господствующий класс консолидировать свои силы и укреплять основные устои и опору своего господства — крепостническое государство. Историческую роль крестьянских войн докладчик усматривает прежде всего в том, что они обостряли противоречия [140] крепостнической системы, делали их более непримиримыми, а расстановку классовых сил — более четкой и определенной. Значение крестьянских войн заключается также и в том, что они способствовали накоплению боевых традиций в народных массах, а крестьянская война 1773—1775 гг. способствовала зарождению и развитию революционной идеологии.
С докладом «Основные этапы и формы классовой борьбы в России в конце XV — XVI в.» выступил А. А. Зимин (Институт истории АН СССР). Он подчеркнул, что процесс складывания и укрепления русского централизованного государства сопровождался ростом классовой борьбы. В XIV—XV вв. важнейшей формой социального протеста русского крестьянства были побеги, вследствие чего уже к концу этого периода основные территории Северо-Восточной Руси оказались колонизованными. В конце XV — начале XVI в., по мнению А. А. Зимина, ведущей формой классовой борьбы в деревне стало сопротивление крестьян распространению церковно-монастырского землевладения. Одновременно в городе происходил подъем реформационного движения. С начала XVI в., после разгрома русских вольнодумцев в Москве и Новгороде, в обстановке экономического подъема наблюдается временный спад классовой борьбы горожан и крестьян, продолжавшийся до 30-х годов XVI века. Середина XVI в. — время нового подъема реформационного движения, крестьянских волнений и посадских восстаний, достигших большого размаха в период опричнины. Конец XVI в. (1573—1598 гг.), охарактеризованный А. А. Зиминым как преддверие крестьянской войны, был ознаменован резким обострением социальных противоречий в деревне и волной городских движений. После присоединения к Русскому государству Среднего и Нижнего Поволжья против национального и социального гнета выступают мари,мордва и другие народы Поволжья. Их движение, перекликавшееся в отдельных районах с выступлениями русских крестьян, заметно усилилось к концу XVI века.
В докладе В. В. Мавродина (ЛГУ) «Основные проблемы исследования крестьянкой войны 1773—1775 гг.» освещен круг вопросов, которыми занимается коллектив авторов четырехтомного труда «Крестьянская война в России в 1773—1775 гг. Восстание Пугачева».1) Специфику данной крестьянской войны В. В. Мавродин видит в том, что она имела место в период зарождения и развития буржуазных элементов городе и деревне, в эпоху начала разложения крепостнической системы в России. Однако выдвинутый некоторыми советскими исследователями тезис о пугачевском восстании как «ранней буржуазной революции» не может быть принят. Весьма важным является вопрос о том, к какому непосредственному результату могла привести крестьянская война под предводительством Пугачева в случае ее победы. По мнению В. Мавродина, были возможны два пути: феодальное перерождение руководящей верхушки восстания; развитие буржуазных отношений в стране. Решению этого вопроса должны помочь исследования в области возникновения и становления капиталистического уклада. Огромное значение, подчеркнул В. В. Мавродин, имеют также следующие проблемы: социальные чаяния и стремления восставших; осуществление лозунгов крестьянской войны на территориях, охваченных восстанием; соотношение стихийности и сознательности, организованности, сплоченности, присущее данной крестьянской войне; формы политической жизни, складывающиеся на освобожденной от феодалов и правительственной администрации территории; зачатки государственности, возникшие в ходе восстания; участие в крестьянской войне 1773—1775 гг. личных категорий работных людей; взаимоотношение и взаимопереплетение социального и национального факторов в движении нерусских народностей в период восстания Пугачева; эволюция социальных стремлений и военной организации казачества, являвшегося застрельщиком грандиозного народного антикрепостнического движения; последствия крестьянской войны 1773—1775 гг. и ее место в истории России.
Е. И. Индова, А. А. Преображенский и Ю. А. Тихонов (Институт истории АН СССР) выступили с докладом «Об идеологии и организации народных движений в России XVII—XVIII вв.». Докладчики обратили внимание на эволюцию программных лозунгов народных движений. Если абсолютизм, реагируя на нарастание [141] народного протеста, совершенствовал аппарат власти, то и участники народных движений, опираясь на имевшийся уже опыт классовых битв, изменяли характер требований, усиливая их социальную направленность, улучшали организацию своих сил. Но стихийный характер движений предопределил сравнительно незначительные сдвиги в этой области. По мнению авторов доклада, бытующее в литературе положение о том, что во время народных движений XVII—XVIII вв. повстанцы стремились заменить «плохого» царя «хорошим», нуждается в существенном уточнении. В противовес дворянству, считавшему своим правом свергать с трона неугодных властителей, крестьяне и горожане выступали за «законного» монарха, то есть за царя идеального, пресекающего произвол изменников-дворян. Почвой наивно-монархических иллюзий являлся не только патриархально-натуральный уклад сельской жизни, но и монархическое устройство абсолютистского государства, которое обладало известной самостоятельностью в проведении своей политики. Докладчики отметили расплывчатость и противоречивость крестьянско-казацких представлений о будущем общественном и государственном устройстве. Принципы равенства и выборности властей сочетались с признанием верховной власти царя в «казацкой республике». В крестьянской войне 1773—1775 гг. при создании повстанческих учреждений заметно отражение абсолютистских образцов. Сила крепостнического абсолютистского режима, как считают авторы доклада, аккумулировала внимание народных масс в основном на антикрепостнических требованиях, что затрудняло появление законченных лозунгов буржуазного переустройства общества.
Антифеодальным образованиям государственного типа (казацким областям) в России XVI—XVIII вв. и их роли в крестьянских войнах посвятил доклад И. Г. Рознер (Киевский финансово-экономический институт). Результатом противодействия двух противоположных тенденций (крепостнической и антикрепостнической), отметил докладчик, является раннее (до XVI в.) обострение социальных противоречий, классовой борьбы в стране. Массовое бегство крестьян в ненаселенные южные окраины страны вызвало складывание там новых политических образований государственного типа — казацких областей, или «республик», в которых с самого начала господствующее положение заняли имущие элементы. Однако, подчеркнул И. Г. Рознер, «казацкие республики» с их демократическими формами общественного самоуправления оказывали революционизирующее воздействие на угнетенные и закрепощенные народные массы, служили им в известном смысле образцом, идеалом. С образованием казацких областей, где крепостнические отношения полностью отсутствовали, страна раскололась и территориально на два противоборствующих лагеря, отражавших две противоположные тенденции в развитии государства. Не удивительно поэтому, что все крестьянские войны сопровождались массовым «оказачением» восставшего населения и самодержавие после подавления каждого нового восстания стремилось с новой силой радикально реорганизовать казачество, исключить из его среды бедноту, превратить его в замкнутое привилегированное сословие, в орудие крепостнического государства.
Серия докладов была представлена и на секционных заседаниях.
В. Б. Вилинбахов (Ленинградское отделение Института истории естествознания и техники АН СССР), выступивший с докладом о религиозных мотивах народных восстаний X—XII вв., пришел к выводу о том, что на протяжении X—XII вв. наряду с социально-экономическими мотивами важную роль в народных восстаниях, главным образом на севере Руси, играла борьба между христианством и язычеством.
Классовым битвам в период польско-шведской интервенции начала XVII в. посвятил свой доклад И. С. Шепелев (Волгоградский пединститут).
Проблема движущих сил крестьянской воины 1670—1671 гг. была рассмотрена в докладе И. В. Степанова (ЛГУ). Наиболее активной силой этой крестьянской войны докладчик считает беглых людей (прежде всего из крестьян и холопов, а также из посадских и служилых низов), сосредоточившихся на территориях юго-восточных пограничных уездов страны, Нижнего Поволжья и Дона. Решающей силой крестьянской войны 1670—1671 гг. явилась основная масса крепостного крестьянства, связанного с земледельческим трудом. Особое место в развернувшемся движении принадлежало крестьянству народов Среднего Поволжья, так как их [142] борьба против феодального гнета переплеталась с борьбой против национального притеснения со стороны царизма. Особую роль, объясняющуюся наличием военной организации и военных навыков, сыграли мелкие служилые люди, проживавшие вдоль пограничных укрепленных черт и находившиеся, по существу, на положении черносошных крестьян.
Истории крестьянской войны под предводительством С. Т. Разина были посвящены также доклады Б. Н. Путилова (ИРЛИ АН СССР) «Современные проблемы изучения песенного разинского фольклора» и Е. А. Швецовой (ЦГАДА) «К вопросу о предпосылках восстания под предводительством С. Разина (на материале Тамбовского уезда)».
В. И. Легкий (ЛГУ), О. Е. Иванова (ЛГУ), В. М. Мельник (Ивано-Франковский пединститут), Ф. И. Стеблий (Львовский университет) и И. Г. Шульга (Ужгородский университет) посвятили свои доклады истории классовой борьбы в XVII—XIX вв. на Украине, в Польше, в Закарпатье, в Галиции и Буковине.
С докладом о «Некоторых вопросах истории булавинского восстания» выступил А. П. Пронштейн (Ростовский университет). Он указал на то, что расслоение казачества в начале XVIII в. происходило в рамках тогда еще единого феодального сословия. Однако в сохранявшемся еще делении казачества на «низовое» и «верховое» нельзя усматривать основу для социального размежевания, так как процесс социальной дифференциации со второй половины XVII в. пошел более быстро и среди верховых и среди низовых казаков. Кроме того, деление казаков на богачей и бедняков не было главным в процессе социальной дифференциации. Из общей массы казачества как феодального сословия в это время выделялась особая группа донской старшины, стремившаяся использовать свое привилегированное положение для приобретения дворянских прав и привилегий. Рядовая же масса казачества постепенно теряла свои права и превращалась в группу феодально зависимого населения, мало чем отличавшегося от государственных крестьян. Все казачество было недовольно политикой абсолютистского государства, направленной на ликвидацию казачьей автономии и казачьих вольностей. Участие рядового казачества было особенно активным в первый период восстания. Из всех социальных прослоек казачества единственной до конца последовательной силой восстания являлось голутвенное казачество. Оно боролось прежде всего против феодально-крепостнического гнета, не прекращая борьбы и после разгрома восстания на Дону в конце 1708 года.
Группа докладов была посвящена различным аспектам истории крестьянской войны 1773—1775 годов. М. Н. Мартынов (Ленинград), выступивший с докладе «К вопросу об идеологии трудящихся масс XVIII в. в России», основывает свое исследование на сравнительном изучении челобитных приписных крестьян 50-60-х годов XVIII в. и их наказов в Комиссию 1767 года. Своеобразным идеалом приписных крестьян был свободный труженик-земледелец, но они не ограничились борьбой за свободу и землю и выдвигали чисто профессиональные требования, связанные с работой на заводах. Политические же требования приписных крестьян были проникнуты идеалом наивного монархизма.
С выводами М. Н. Мартынова согласуется ряд основных положений доклада А. И. Андрущенко (Институт истории АН СССР) — «Работные люди и приписные крестьяне заводов Урала в крестьянской войне 1773—1775 гг.» и Н. И. Сергеевой (Ленинградский библиотечный институт имени Н. К. Крупской) — «Манифесты Пугачева на заводах Южного Урала», которые считают, что антикрепостнический характер повстанческих призывов, провозглашение «всякой вольности» были близки, понятны не только мастеровым и работным людям, но и крестьянам и другим угнетенным сословиям.
В. А. Спирков (ЛГУ) посвятил свой доклад роли осады Оренбурга в крестьянской войне 1773—1775 годов. Л. С. Прокофьева (ЛОИИ АН СССР) выступила с сообщением, в котором на основе анализа деятельности одного из повстанческих трядов отвергла приемлемость для третьего этапа крестьянской войны 1773—1775 гг. термина «пугачевщина без Пугачева». Л. Д. Рысляев (Псковский педагогический институт) отстаивал точку зрения, согласно которой донское казачество не принимало участия в пугачевском движении. Р. В. Овчинников (Московский историко-архввный институт) проанализировал ход суда и следствия над Пугачевым. [143] Е. Ф. Желудков (Ленинград) сделал сообщение об укреплении органов государственного управления дворянской России в результате крестьянской войны 1773—1775 годов. Доклады Г. И. Семенюка (Казахский университет) и В. М. Панеяха (ЛОИИ АН СССР) были посвящены участию казахов и башкир в пугачевском восстании. В докладах С. Б. Окуня (ЛГУ) и П. А. Вагиной (Свердловский университет) рассматривалось движение крестьян и работных людей после крестьянской войны 1773—1775 годов.
Следует отметить, что в программе научной сессии было всего два специально источниковедческих доклада. Е. П. Подъяпольская (Институт истории АН СССР) выступила с сообщением «Архив повстанцев и методика восстановления повстанческой переписки (по материалам восстания Булавина)», а Ю. А. Лимонов (ЛОИИ АН СССР) — с сообщением «Архив учреждений и участников крестьянской войны 1773—1775 годов».
Участники научной сессии не только подвели итоги многолетних исследований по истории крестьянских движений в России, но и обменялись мнениями по ряду важнейших, еще не решенных вопросов. Намечен круг проблем, на которых особенно важно сосредоточить внимание в будущем: теоретические проблемы классовой борьбы эпохи феодализма и, в частности, идеология крестьянских движений, соотношение стихийности и сознательности, социальная направленность движений; изучение крестьянских войн и народных движений в советской историографии и концентрация внимания на источниковедческих проблемах, исследование специфики крестьянских войн и народных движений, их движущих сил и исторической роли на разных этапах истории феодальной России.
Для более плодотворной разработки намеченных проблем было решено при историческом факультете ЛГУ и ЛОИИ АН СССР один раз в два года созывать научные сессии по истории классовой борьбы в России эпохи феодализма. Участники сессии пришли к единодушному выводу о необходимости созыва в 1965 г. в Ленинграде очередного симпозиума по аграрной истории Восточной Европы и издании сборника документов, посвященного развитию крестьянского классового самосознания.
1) Первый том этого труда уже вышел из печати: В. В. Мавродин. Крестьянская война в России в 1773—1775 годах. Восстание Пугачева. Т. I. Л. 1961.
Написать нам: halgar@xlegio.ru