Сайт подключен к системе Orphus. Если Вы увидели ошибку и хотите, чтобы она была устранена, выделите соответствующий фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter. К разделам: Древняя Европа | Славянство

E.H. Симонова.
Пальчатая фибула Венгерского национального музея

Древние славяне и их соседи. 1970 г.
[75] - конец страницы.
OCR Антон с крыма.

Среди археологических коллекций Венгерского национального музея (Будапешт) хранится чрезвычайно интересная пальчатая фибула «эпохи переселения народов» (рис. 1). Она была найдена близ дер. Вецел в Хуньяд медье (теперь — Хунедоарский район в Румынии) и в 1875 г. передана в Венгерский национальный музей. В печати первые сведения об этой находке появились в 1879 г.¹⁾

Фибула относится к типу так называемых пальчатых или лучевых. Верхний щиток ее венчают семь выпуклых ложковидных отростков («лучей», иначе «пальцев» или «кнопок»). Отростки отлиты вместе с основой и имеют чисто орнаментальное значение. Щиток полукруглый, с приподнятыми краями. Дужка изогнутая, с тремя выпуклыми продольными рельефами, длина фибулы 11,5 см, размах крайних лучей 6,6 см. Нижний щиток украшен двенадцатью боковыми выступами. В двух верхних углах нижнего щитка помещены головы птиц в профиль с чуть загнутыми клювами. Обожествление птиц и поклонение их изображениям было распространено в древности чрезвычайно широко, и пережитки этого культа сохранялись до самого недавнего времени. Нижний щиток заканчивается изображением мужской головы. Контуры человеческого тела проработаны слабо: туловище треугольной формы, очертания рук и ног отсутствуют. Голова мужчины отличается четкими, выразительными линиями и реалистичностью изображения, о чем свидетельствуют глаза, брови, нос, волосы, борода и усы. Поверхности обоих щитков фибулы богато орнаментированы. Рельефные линии, переплетаясь, образуют причудливый растительный орнамент, ограниченный пояском из выпуклых точек «an reuposse». На оборотной стороне полукруглого щитка имеется выступ с отверстием для оси пружины. Пружина, игла и приемник отсутствуют. Дужка и «лучи» с оборотной стороны вогнуты, остальные части плоски. Фибула сломана в верхней части нижнего щитка. Техника изготовления фибулы — отливка по восковой модели. Материал — смесь олова, серебра и свинца. Литье хорошее, но в отдельных местах на поверхности фибулы есть небольшие углубления. Сохранность фибулы неплохая, если не считать слома.

В конце XIX в. после выхода в свет труда де Бай²⁾ большая категория пальчатых фибул Европы и самые разнообразные предметы IV—VIII вв. юга России без убедительных на то оснований получили название «готских», которое прочно укрепилось за ними на длительное время. Работа Б. Салина,³⁾ в которой вецелская фибула и аналогичные ей приведены как готские, еще более укрепила это положение. В 1928 г. вышла в свет книга В. Антоневича,⁴⁾ а годом позже рецензия на нее Б. Ритхофена. Поддерживая точку зрения Б. Салина о готской принадлежности группы фибул, подобных вецелской, авторы пошли еще дальше. Исходя из ложного положения о том, что колонизация Татр славянами произошла в XI в., В. Антоневич и Б. Ритхофен группу поздних пряжек XVIII—XIX вв., найденных в Словакии и имеющих аналогии на территории Австрии, производят от «истинно» готских фибул, к которым они причисляют как фибулы с Украины, так и вецелскую фибулу.⁵⁾ Любор Нидерле называл эти фибулы готскими, хотя, по его словам, это название он охотно заменил бы другим.⁶⁾ В 1936 г. Терек Дюла дал краткое описание фибулы из Вецел.⁷⁾ В 1938 г. вецелская фибула появилась в натуральную величину на страницах «Германии» в публикации И. Нестора.⁸⁾ В то время И. Нестор не имел еще материала, [75] чтобы правильно установить происхождение и этническую принадлежность этой фибулы. Одновременно с ним Н. Феттих посвятил несколько строк в одном из разделов «Путеводителя» фибуле из Вецел. Она была определена им как фибула южнорусского типа.⁹⁾ Несколько позже Д. Паллас выдвинул положение о византийской, X. Кюн — о герульской, а Штурме — о неславянской принадлежности пальчатых фибул. В качестве аргумента Штурме приводит тот факт, что они, как правило, отсутствуют в материале поселений и могильников славян, широко распространенных в Восточной Европе.¹⁰⁾

Рис. 1. Пальчатая фибула из Вецел

В 1950 г. И. Вернер упомянул о вецелской фибуле в одной из своих работ и отнес ее к подтипу «Б» (тип I — Спарта — Линкунен — Кошовени).¹¹⁾ Анализируя пальчатые фибулы, близкие нашей, И. Вернер в противоположность другим исследователям вводит в оборот широкие аналогии и пытается установить связи между керамикой пражского типа Румынии, где в последнее время найдены пальчатые фибулы, и случайными находками пальчатых фибул в Европе и Малой Азии. Отвергая положение Д. Палласа о византийской и X. Кюна о герульской принадлежности фибул, И. Вернер относит их к славянам VII в н. э.¹²⁾ Этому не противоречит и мнение Б. А. Рыбакова. Типологическая таблица фибул И. Вернера и карта распространения различных типов, связавшая воедино центрально-юго-западно-восточные пальчатые фибулы, дают много данных о пальчатых фибулах с территории Венгрии. Согласно данным И. Вернера, мы имеем дело с 12 экземплярами венгерских пальчатых фибул, которые он подразделяет на две группы с соответствующими подгруппами:¹³⁾ 1) местонахождение неизвестно; 2) Szakály-Öreghegy, погребение № 12; 3) Szakály-Öreghegy, погребение № 12; 4) Keszthely-Dobogó; 5) Kiskörös; 6) местонахождение неизвестно; 7) местонахождение неизвестно; 8) местонахождение неизвестно; 9) Gátér, погребение 238, Будапештская обл.; 10) Pápa; 11) местонахождение неизвестно; 12) Tiszabura. [76]

Четыре экземпляра пальчатых фибул с территории Венгрии введены в научный оборот А. Шош-Чемицки. Это: 1) Szigetszentmiklós Harós, погребение № 14; 2) Várpalota (Шош); 3) Elöszállas-Bajesihegy, погребение № 81; 4) Csádberény; погребения № 172, 349, 364.

Цитируя материал И. Вернера и Б. А. Рыбакова, А. Шош-Чемицки подчеркивает, что фибулы, приведенные ими, безусловно славянские. Поэтому она с полным правом использует типологическую схему И. Вернера для четырех фибул, указанных выше, которые она также связывает со славянами.¹⁴⁾

И. Ковачевич отрицает принадлежность вецелской фибулы и аналогичных ей гепидам, как считает X. Севин, ибо ни Югославии, ни Южной России гепиды не достигли, а фибулы такого типа там тем не менее встречаются.¹⁵⁾ Интересна точка зрения Петре Аурелиана, который на основании анализа материала пришел к заключению, что антропоморфные фибулы заимствовали форму нижнего щитка у фибул типа Арчар-Истрия и Диргард-Кошовени де Жос. В вопросах генезиса он склоняется к тому, что антропоморфные фибулы изготовлялись в мастерских империи и, возможно, вывозились потом в «варварский» мир, где их носили различные племена.¹⁶⁾

Эпоха I тысячелетия н. э. — один из важнейших этапов в истории Европы. Она характеризуется массовыми переселениями, быстрой консолидацией и появлением на исторической арене крупных объединений сарматских, дако-гетских, германских, аварских и славянских племен. Именно в это время возникает соприкосновение славянского мира с римской цивилизацией, начавшееся с проникновения в Сарматию и выхода к Дунаю, борьбой и победой над Византией и закончившееся колонизацией значительной части Балканского полуострова в VI—VII вв. н. э.¹⁷⁾ Рубеж VI—VII вв. ознаменовался рядом славянских походов в глубь империи (во Фракию, Македонию, Пелопоннес, Лаконию).¹⁸⁾ Славянский флот нападал на Фессалию, Кикладские острова Ахеи, Эпир и достиг даже Южной Италии и Крита. Приблизительно три четверти Балканского полуострова было завоевано славянами менее чем за одно столетие.¹⁹⁾ В результате этого этнический состав населения Балканского полуострова существенно изменился, славянский компонент стал играть здесь важную роль. И это не преминуло сказаться и на материальной культуре, о чем, в частности, убедительно свидетельствуют находки пальчатых антропоморфно-зооморфных фибул, прародина которых лежала далеко на северо-востоке.

Пальчатые антропоморфно-зооморфные фибулы, аналогичные Вецел, распространены, как случайные находки, на обширных территориях Европы (в СССР, Югославии, Венгрии, Румынии, Болгарии, Польше, Греции и Малой Азии) (рис. 2).

Среди археологических исследований в Румынии за последние годы интересны раскопки И. Нестором славянского могильника VI в. в Сэрата-Монтеору. Уже сам факт открытия могильника этого времени представляется событием немалой научной значимости. Помимо всего прочего в нем сочетаются керамика пражского типа и пальчатые фибулы.²⁰⁾ Аналогию одной из них можно найти на поселении в Сучаве-Шипоте, славянском памятнике VI — начала VII в. н. э.²¹⁾ Мы надеемся, что положение полностью изменится, когда в научный оборот будут введены все материалы этого могильника и он сможет стать тем опорным памятником, на материале которого может быть разработан ряд важных вопросов по истории ранних славян и, в частности, убедительно разрешен вопрос об этнической принадлежности пальчатых фибул.

Пальчатая фибула VII в. из Сармизегетузы (район Хацег, область Хунедоара, Трансильвания), по мнению К. Хоредта, имеет хорошие аналогии в аварских могильниках Венгрии.²²⁾ Это совсем не означает, что авары сами изготовляли пальчатые фибулы. Г. Б. Федоров вслед за К. Хоредтом считает, что это результат влияния [77] не аварского населения.²³⁾ По мнению М. Комши, наличие таких фибул в аварских могильниках можно объяснить тем, что авары, продвигаясь к западу, уводили за собой и славянские племена из Среднего Поднепровья.²⁴⁾ Поэтому трудно согласиться с мнением И. Чалога о германской принадлежности пары пальчатых фибул из аварского могильника Сакайорегхедь. Антропологическое строение костяка и ношение покойницей при жизни пары фибул, согласно германской традиции, привели исследователя к вышеуказанному утверждению.²⁵⁾ На наш взгляд, здесь скорее можно говорить о славяно-аварском симбиозе, выражающемся в сочетании специфически аварских предметов со славянскими, что неоднократно было встречено в могильниках на территории Румынии. Исследования К. Хоредта, М. Комши целиком подтверждают это положение. Подобное явление было замечено М. Комшей в Гымбаше (погребение № 3). Наличие двух фибул в погребении в Гымбаше она объясняет влиянием на аваро-славян гепидского населения, оставшегося в Трансильвании.²⁶⁾

Рис. 2. Распространение фибул типа Вецел
1 — Спарта, Греция; 2 — Венгрия, в Британском музее; 3 — Сакай-Öрегхедь, Венгрия; 4 — Кладово-на-Дунае; 5 — Вецел, Румыния; 6 — Линкунен, Польша; 7 — Шрейтлаунен, Литва; 8 — Стара Загора, Болгария; 9 — Малая Азия, в Стокгольмском музее; 10 — Бела Црква, Югославия; 11 — Кошовени де Жос, Румыния

Одним из доказательств славянского происхождения пальчатых фибул И. Кудлачек, ссылаясь на византийские источники и новейшие данные, считает приход антско-склавинских племен в области, лежащие на юг к Дунаю, на Балканский полуостров и Карпатскую котловину непосредственно перед аварами.²⁷⁾ Но доказательством славянского происхождения пальчатых фибул данное положение являться не может, ибо определенная группа пальчатых фибул появилась в Карпатской котловине лишь с приходом авар. Они отсутствуют в славянских погребениях с трупосожжением и керамикой пражского типа, датируемых доаварским периодом. На это указывает и М. Комша, приводя в пример пятипальчатые фибулы из Баната и Сармизегетузы.²⁸⁾

Для славянских территорий СССР VI—VII вв. н. э. от бассейна р. Роси до рек Донца и Дона характерны два типа пальчатых фибул, выделенных Б. А. Рыбаковым.²⁹⁾ Простые с циркульным орнаментом и птицеголовые (верхний щиток украшен 4-6 птичьими головами и одной звериной, нижний покрыт циркульным орнаментом). С декоративной точки зрения (украшение поверхности фибул концентрическими кругами) аналогичные экземпляры можно встретить как в Воронежской обл. (у Колоскова), на Пастырском городище, в Менах, так и в Тисабурге, Морешти, почти на всех фибулах из Карпатской котловины (Сентеш-Берекхат).

Для Западного Поднепровья, помимо описанных выше типов фибул, характерны еще два типа фибул: сложные антропоморфно-зооморфные и простые двуглавые зооморфные VI—VII вв. Замечание Б. А. Рыбакова о том, что область распространения пальчатых фибул является, кроме того, и областью распространения [78] височных колец, находимых в комплексах с фибулами и не встречаемых нигде за пределами Русской земли,³⁰⁾ мы можем считать веским аргументом для доказательства славянской принадлежности фибул с этих территорий.

Вопрос об исключительно готской принадлежности лучевых фибул должен быть пересмотрен. В частности, на территории СССР в Артеке и Суук-Су Б. А. Рыбаковым выделены фибулы того типа, который он связывает со славянами.³¹⁾ Об этом писал и В. К. Пудовин, занимавшийся вопросами «переселения народов» и дополнительной обработкой материалов из могильника Суук-Су.³²⁾ Но не следует забывать о том, что при изготовлении лучевых фибул славяне использовали не только керченские (понтийские) образцы, но и германские (готские). Отсюда кажущаяся однородность типов, но на самом же деле это совершенно иной мир, с более сложными формами и с более роскошной декорировкой по сравнению со славянской простотой. Об этом упоминал в свое время Н. Нидерле.³³⁾

Помимо СССР, Румынии и Венгрии находки лучевых фибул выявлены в Фессалии (Неа Анхиалос) и Югославии (Стенейвец). Для последней типичен поднепровский тип лучевых фибул, на. что указывал и И. Кудлачек.³⁴⁾

Болгарские находки лучевых фибул стоят несколько обособленно, за исключением фибул из Новграду и Войникова. По мнению И. Кудлачека, они представляют собой особый вариант лучевых фибул поднепровского типа.³⁵⁾ Это — фибулы из Реки Дивни, Арчара, фибула из, неизвестного местонахождения в Софийском музее.

Пальчатые фибулы из Польши (Шелиги) датируются VI—VII вв. н. э. По мнению И. Кудлачека, бронзовая фибула из Шелиги вполне идентична с фибулой из гепидского могильника в Морешти (Румыния).³⁶⁾

В археологической литературе с некоторого времени существует гипотеза относительно того, что местом изготовления пальчатых фибул был район Днепра. Существование Пастырского городища, памятника VI—VIII вв. н. э., превосходящего по количеству металлических изделий все остальные в Восточной Европе, с великолепной кузницей, разнообразными инструментами и двумя кладами ювелирных изделий в какой-то мере подтверждает это.³⁷⁾ Но пока это только гипотеза, принять которую можно только в том случае, если учитывать, что помимо района Днепра безусловно существовало еще несколько центров изготовления фибул. И. Нестор выступил за пересмотр гипотезы о существовании только одного, днепровского центра производства пальчатых фибул. Одним из его аргументов в пользу этого является то, что в Приднепровье распространен несколько иной тип фибул, чем на Дунае.³⁸⁾ Однако в Югославии при раскопках аварского могильника была найдена одна такая фибула, которые до этого были известны лишь в Поднепровье. Главное же в том, что продвижение славян к югу, общение с разноплеменными дружинами Причерноморья и Подунавья, естественно, вело к изменениям в их материальной культуре (оружии, одежде и украшениях). Пятипальчатые фибулы преобразовались на юге в семи- и девятипальчатые, соответственно изменились орнаментация и отдельные детали. Отсюда появление нового типа с более пышной декорировкой, казалось бы не похожего на свой прототип.

Исследования в области этнической принадлежности лучевых фибул, поиски их истоков в Среднем Поднепровье в настоящее время не вышли еще за рамки гипотез, здесь много неясного, много спорного. Попытки связать пальчатые фибулы со славянами, исходя из письменных источников и имеющегося археологического материала, можно считать более или менее удачными, но ни одна из них еще не привела к точным научным выводам, делающим их неопровержимыми. Только дальнейшее, накопление археологического материала и работы археологов в контакте с лингвистами, историками и этнографами могут привести к действительному решению перечисленных выше вопросов. [79]

¹⁾ I. Hampel. Magyarhoni régészeti leletek repertóriuma. «Archaeologiai Közlemények», т. III. Budapest, 1879, стр. 68. Даны лишь краткое описание и довольно широкая датировка в пределах V—IX вв. н. э. Рисунок фибулы был дан не в натуральную величину. Отсутствовало изображение профиля фибулы, между тем степень изгиба дужки, форма приемника — существенные признаки для характеристики и сопоставления разных типов фибул. Ни техника изготовления, ни аналогии, а тем более относительно точная датировка и этническая принадлежность фибулы не были, да и не могли быть выяснены в то время.

²⁾ De Baye. Les bronzes emailles de Mostchina. Paris, 1892.

³⁾ В. Salin. Die Altgermanische Thierornamentik. Stockholm, 1904, стр. 130-131.

⁴⁾ W. Antoniewicz. Metalowe spinki góralskie. «Prace Komisji etnograficznej Polskiej Akademii Umiejetnosci», 8. Krakow, 1928.

⁵⁾ B. Richthofen. Zur Bearbeitung der Metallenscnallen der Boralen Westgalliens und der Slowakei durch prof. Antoniewicz. «Mannus», т. 21. Berlin, 1929, стр. 312-318.

⁶⁾ Л. Нидерле. Славянские древности. М., 1950, стр. 240.

⁷⁾ Gy. Török. A kiszombori germán temetö helye népvándorláskori emlékeink között. «Dolgozatok», XII, 1-2. Szeged, 1936, стр. 144.

⁸⁾ I. Nestor, С. S. Nicolaescu-Plopsor. Der völkerwanderungszeitliche Schatz Negrescu. «Germania», т. 22, вып. 1, стр. 33-41.

⁹⁾ «Vezetö a régészeti gyüjteményben». Budapest, 1938, стр. 152.

¹⁰⁾ Fr. Kuhn. Die germanischen Bügelfiebein der Völkerwanderungszeit in der Rheinprovinz. Bonn, 1940, стр. 314.

¹¹⁾ J. Werner. Slawische Bügelfiebein des 7. Jahrhunderts. «Reinecke-Festsohrift». Mainz, 1950, стр. 150-152.

¹²⁾ J. Werner. Neues zur Frage der slawischen Bügelfiebeln aus südosteuropäischen Ländern. «Germania», T. 38, 1960, вып. 1-2, стр. 114-120, табл. 28-30.

¹³⁾ Там же.

¹⁴⁾ A. Cs. Sós. Ujabb avarcori leletek Csepel-szigetröl. «Archaeológiai Értesitö», 1961, вып. 1. Budapest, стр. 32-51.

¹⁵⁾ J. Kovačevič. Varvarska kolonizacija južnoslavenskih oblasti. Novi Sad. 1960, стр. 17, табл. III, рис. 9.

¹⁶⁾ A. Petre. Contributia atelierelor romano-bizantine la geneza unor tipuri de fibule «digitale» din veacurile VI—VII e. n. «Studii şi cercetări istorie veche», т. 17, вып. 1. Bucureşti, 1966; он же. Fibule «digitate» de la Histria (I). «Studii şi cercetări istorie veche» т. 16 1965, вып. 1.

¹⁷⁾ На основании новейших открытий многие авторы обоснованно указывают, что начальную колонизацию Балканского полуострова славянами нужно видеть уже на рубеже V—VI столетий.

¹⁸⁾ «Очерки истории СССР. III—IX вв.». М., 1958, стр. 109.

¹⁹⁾ Там же.

²⁰⁾ I. Nestor, E. Zaharia. Şantierul arheologic Sărata-Monteoru. «Studii şi cercetări istorie veche». Bucureşti, 1955, t. 3-4, стр. 510; он же. La Necropole slave ďepoque ancienne de Sărata-Monteoru. Там же, стр. 291.

²¹⁾ М. Д. Матей. Славянское поселение в Сучаве. «Dacia», IV. Bucureşti, 1960, стр. 375-394.

²²⁾ К. Horedt. Contribuţii la istoria Transilvaniei in secolele IV—XIII. Bucureşti, 1958, стр. 297-308.

²³⁾ Г. Б. Федоров. Население Прутско-Днестровского междуречья. МИА, № 89, 1960, стр. 211-216.

²⁴⁾ М. Комша. Новые сведения о расселении славян на территории PHP. «Romanoslavica», IX. Bucureşti, 1963, стр. 505-526.

²⁵⁾ J. Csalog. A Szakály-Öreghegyi avar sirmezö. «Archaeológiai Értesitö...», 1944—1945. Budapest, стр. 295-299.

²⁶⁾ M. Комша. Указ. соч.

²⁷⁾ J. Kudláček. К otázke gótskej riše a pobytu gotov v střednem Podnèstri «Studijne Zvesti». Nitra, вып. 14, 1964, стр. 5-42.

²⁸⁾ M. Комша. Указ. соч.

²⁹⁾ Б. А. Рыбаков. Древние русы. CA, XVII, 1953, стр. 23-104.

³⁰⁾ Ю. С. Виноградский, Д. И. Хавлюк. Находки бронзовых украшений в Менском и Сосницком районах. КСИА, вып. 9. Киев, 1960, стр. 96-98.

³¹⁾ Б. А. Рыбаков. Ремесло Древней Руси. М., 1949, стр. 47, 57-71.

³²⁾ В. К. Пудовин. Датировка нижнего слоя могильника Суук-Су. CA, 1961, № 1, стр. 177-185.

³³⁾ Л. Нидерле. Указ. соч., стр. 240.

³⁴⁾ J. Kudláček. Указ. соч., стр. 5-42.

³⁵⁾ Там же.

³⁶⁾ Там же.

³⁷⁾ M. Ю. Брайчевський. Пастирський скарб 1949 р. «Археологія», VII. Київ, 1952, стр. 161-174.

³⁸⁾ I. Nestor. L'établissement des slaves en Roumanie. «Dacia», VII, 1952, вып. 1. Bucureşti, стр. 1-3.