выделите соответствующий фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
| Сайт подключен к системе Orphus. Если Вы увидели ошибку и хотите, чтобы она была устранена, выделите соответствующий фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter. | |
Материалы научной конференции, посвященной 100-летию Тобольского
историко-архитектурного музея-заповедника. Свердловск, 1975.
[117] – конец страницы.
OCR OlIva.
В последние годы советские историки усилили разработку проблемы социально-экономических предпосылок Великой Октябрьской социалистической революции и расстановки классовых сил накануне и в период революции. Углубленное изучение этих проблем потребовало обращения и к истории буржуазии в России.
Выяснилась слабая изученность этого сюжета, особенно в территориальном разрезе. До сих пор нет и специальных работ, посвященных изучению формирования и состава буржуазии Тобольской губернии.
Местная буржуазия в конце XIX века была одной из самых многочисленных и экономически сильных групп буржуазии в Сибири. В 1893 году в Тобольской губернии было 26 купцов 1-й гильдии (больше, чем в любой другой сибирской губернии) и 900 купцов 2-й гильдии. Здесь было также значительное число буржуа, выбиравших промысловые свидетельства, но не состоявших в гильдиях (из числа «торгующих» крестьян, мещан и т. д.).
Накануне строительства Сибирской железной дороги торговый капитал в Тобольской губернии преобладал над промышленным. Основной фигурой в составе местной буржуазии оставался торговец. В 1889 году здесь было привлечено к раскладному сбору 1171 гильдейское торговое предприятие с годовым оборотом 14 млн. 171,8 тыс. рублей и годовой прибылью 1 млн. 273,7 тыс. рублей. Торговые предприятия составляли 91,5% от общего числа предприятий, они давали 85,3% всей суммы оборота и 86,2% прибыли1).
В составе торговой буржуазии выделялась группа крупных купцов-первогильдейцев, сосредоточивавших в своих руках операции в сфере хлебной, бакалейной, мануфактурной, кожевенной и винной торговли. Купцы скупали по дешевке сырье и диктовали цены на товары массового спроса. Особенно ненавистны были для трудящихся хлеботорговцы (часто они же винокуренные заводчики и виноторговцы), соединявшие торговлю с ростовщичеством, такие, как Д. Смолин, А. Колмаков, А.Ф. и В.А. Поклевский-Козелл, братья Злоказовы и другие. Самыми крупными винокуренными заводчиками в Западной Сибири являлись дворяне — наследники А.Ф. Поклевского-Козелл (им принадлежало 2 завода, 7 складов вина и 93 «питейных [117] заведения» в Тюменском и Ялуторовском округах), курганский 1-й гильдии купец Д. Смолин (владелец винокуренного, завода, 6 складов вина и 117 «питейных заведений» в Ишимском и Курганском округах)2).
Лишь небольшая часть предпринимателей губернии вкладывала свои капиталы в промышленность. Как и в других районах Сибири, обрабатывающая промышленность достигла в целом лишь стадии мануфактуры. В этой форме было организовано производство в кожевенной промышленности (главной отрасли промышленности губернии), частично в мукомольной, салотопенной и других. Лишь единичные предприятия доросли до уровня фабрично-заводских (несколько паровых мукомольных мельниц, писчебумажная и две суконные фабрики, судостроительные заводы Тюмени)3). Группа капиталистов-фабрикантов была малочисленной и насчитывала менее десятка человек. Но и для этих капиталистов главной сферой приложения капиталов оставалась торговля.
Экономически более сильной и влиятельной была группа капиталистов-пароходовладельцев. Паровой речной транспорт в Обь-Иртышском бассейне сделал значительные успехи. В 1893 году здесь было 103 парохода, принадлежащих судоходным фирмам или отдельным предпринимателям. Тюмень являлась центром всех грузопассажирских операций судоходных предприятий. Здесь размещались их правления и конторы. Крупнейшие пароходовладельцы Сибири в 90-х годах XIX века — «Товарищество У. Курбатова и И. Игнатова», «Товарищество Ширкова и Кo», торговые дома «И. Корнилова наследники» и «М. Плотников и сыновья» — владели 42 пароходами (около 40%)4).
Концентрация транспортных средств привела к созданию в этом районе ранних монополистических объединений, первым из которых был «Товарпар».
В формировании и обогащении сибирской буржуазии большую роль играли правительственные субсидии, подряды и поставки для казны.
Хорошо знавший жизнь тюменских толстосумов И. Левитов писал: «...по понятиям местного купечества, казна — это громадный подвал в Петербурге, с бесчисленными кладовыми, где нафабриковано неисчислимое количество кредиток. Пользоваться этой казной может всякий, кто только умеет хорошо объегоривать казну»5).
Правительственные субсидии широко получали лица, занявшиеся судостроением и пароходством, в частности купцы-пароходовладельцы Колчин и Тюфин. В 80-х годах крупную субсидию для постройки пароходов и барж получило товарищество «Игнатов и Курбатов»6). Исключительно по заказам казны «работал» самый крупный кожевенный заводчик Тюмени Ф.С. Колмогоров7). [118]
Основными источниками формирования городской буржуазии являлись: 1) верхушка местного крестьянства; 2) верхние слои местных городских торговцев и ремесленников; 3) выходцы из среды разбогатевших мещан и крестьян губерний Европейской России; 4) переезжавшие на постоянное жительство в Сибирь капиталисты из Европейской России. Характеризуя первый из названных источников, В. И. Ленин писал: «слабость» буржуазии деревенской объясняется отливом сильных ее элементов, ее вершин, в города... в деревнях это только — «солдаты», а в городах уже сидит «генеральный штаб»8). Далее В. И. Ленин развил этот вывод: «...эта “искусственная” буржуазия просто — переселившиеся в города деревенские мироеды, которые растут совершенно самопроизвольно на почве, освещенной “капиталистической луной” и вынуждающей каждого рядового крестьянина — дешевле купить, дороже продать»9). Из крестьянской среды вышли такие крупные представители буржуазии губернии, как В.А. Волчихин, Н.М. Чукмалдин, братья Колмаковы, И. Подаруев, Д.И. Смолин и многие другие10). Выходцами из тюменских мещан были крупные предприниматели Ф. Колмогоров, И.П. Колокольников, Н. Ядрышников, А. Текутьев, братья Ременниковы. Из мещан Тобольска происходили тюменские купцы 2-й гильдии судовладелец С.Г. Селиверстов и торговец Н.С. Сергеев11). В Тюмени городское мещанство (ремесленники и мелкие товаропроизводители) сыграли бóльшую роль в формировании крупной буржуазии, чем в других городах Сибири. Значительная группа местных предпринимателей являлась переселенцами из губерний Европейской России12). Ряд крупных капиталистов унаследовали купеческие семейные капиталы, сложившиеся еще в феодальный период (Плотниковы, Корниловы, Трусовы и др.). Лишь очень немногие из них вышли из дворянской среды (Поклевский-Козелл, Давыдовский).
На состав сибирской буржуазии определяющее влияние оказывали особенности ее экономического развития. В условиях господства в основных сферах экономики Сибири капиталистических производственных отношений здесь продолжали существовать и докапиталистические уклады.
Обширность этих укладов сохраняла возможность для распространения процессов первоначального накопления и в период империализма13).
Даже накануне первой мировой войны в Тобольской губернии продолжала преобладать торговая буржуазия. В 1912 году в губернии было обложено промысловым налогом 316 промышленных заведений с оборотом 10 919 344 рубля и прибылью 1 071 162 рубля и 5581 торговое заведение с оборотом 61 880 684 рубля и прибылью 4 758 034 рубля14). Следовательно, прибыли торговой буржуазии в 4,5 раза превосходили прибыли промышленной буржуазии. Огромные прибыли приносила капиталистам [119] эксплуатация трудящихся масс методами «первоначального накопления» и раннекапиталистическими методами эксплуатации.
Судить о сравнительной экономической силе капиталистов можно на основании ряда источников. Одним из наиболее ценных и достоверных являются кредитные списки банков. В 1912 году в Тюменском отделении Государственного банка кредитовались 151 фирма или отдельное лицо, кроме того, 10 предпринимателям были открыты кредиты в форме специальных текущих счетов15). Наиболее значительным был кредит «Товариществу Западно-Сибирского пароходства и торговли» («Товарпар») — 300 тыс. рублей, затем выделялись наследники И.П. Колокольникова — 120 тыс. рублей (кроме того, им был открыт кредит на 180 тыс. рублей в форме специального текущего счета), на 100 тыс. рублей были открыты кредиты П.А. Андрееву, В.Л. Жернакову, В.А. Собенникову и братьям Колмаковым. А.И. Текутьев и наследники И.Н. Корнилова кредитовались на 75 тыс. рублей., Кульмаметьев — на 60 тыс. рублей, Д. Гусева — на 50 тыс. рублей, Н.Д. Машаров — на 40 тыс. рублей16).
В Тобольском отделении Государственного банка кредитовались 24 предпринимателя. Наиболее значительные кредиты были открыты торговому дому «М. Плотников и сыновья» (110 тыс. рублей), торговому дому наследников И.Н. Корнилова (110 тыс. рублей), А.Н. Хвастунову (50 тыс. рублей). На долю всех 12 указанных предпринимателей или фирм, составлявших лишь 3% всех кредитующихся, приходилось открытых кредитов на сумму 1 млн. 260 тыс. рублей (свыше 50% всех кредитов)17).
Жестокая эксплуатация рабочих, крестьян, ремесленников, малых народов Севера приносила буржуазии Тобольской губернии огромные прибыли и служила источником их личных состояний, достигавших сотен тысяч и миллионов рублей. Состояние тарского купца 1-й гильдии М.Ф. Пяткова, умершего в 1900 году, оценивалось в 650 тыс. рублей, а его брата — в 130 тыс. рублей18). До 0,5 млн. рублей достигал капитал мукомола и торговца А. Волчихина, умершего в 1900 году19). На 1 апреля 1892 года капитал торгового дома ялуторовских купцов братьев Колмаковых составил 1 182 430 руб. 54 коп.20) Капитал торгового дома наследников И. Корнилова значительно превышал 1 млн. рублей. Крупнейший в Сибири винокуренный заводчик и виноторговец А.Ф. Поклевский-Козелл, умерший в 1890 году, оставил наследство в сумме 4 млн. 500 тыс. рублей21). Довольно значительное состояние «сколотил» и тюменский кожевенный заводчик Ф.С. Колмогоров. После его смерти в 1893 году сумма наследства превысила 1 млн. рублей22).
Еще более значительные состояния сложились у капиталистов Тобольской губернии в начале XX века. Так, умерший в [120] 1909 году М.И. Давыдовский оставил наследникам состояние, оцененное в 846 179 рублей23), имущество А. Текутьева, умершего в 1916 году, оценивалось примерно в 2 млн. рублей24). Тюменский 1-й гильдии купец коммерции советник А. В. Колмаков завещал в 1912 году наследникам капитал в 3 485 605 рублей25). Стоимость имущества, принадлежащего торговому дому наследников И.П. Корнилова, оценивалась в 1912 году в 1 187 581 рубль26), капитал В.Л. Жернакова определялся примерно в 1,2 млн. рублей (актив в 2,3 млн. рублей, пассив в 1,45 млн. рублей). Имущество Ф.А. Злоказова оценивалось в 1,8–2 млн. рублей27).
Эта группа предпринимателей владела и наиболее ценными домами, участками земли и другими недвижимыми имуществами в городах Тобольской губернии.
В начале XX века (особенно после первой русской революции) в экономику Тобольской губернии проникают российские промышленные и банковские монополии. В городах губернии были открыты отделения Русско-Азиатского, Сибирского торгового, Русского для внешней торговли банков. Используя силу кредита, банковские монополии подчинили себе местную и торгово-промышленную буржуазию, превращая ее, по существу, в своего агента. Получая прибыль в форме ссудного процента за кредиты, предоставлявшиеся местным капиталистам, они приобщались к торгово-ростовщической прибыли.
Банковские монополии непосредственно становились и совладельцами и владельцами крупных промышленных и транспортных предприятий губернии. Особое их внимание привлекал водный транспорт — одна из наиболее важных и доходных отраслей местного хозяйства. В 1912 году при содействии консорциума банков (в который вошли Государственный, Русско-Азиатский, Сибирский торговый, Волжско-Камский и Русский для внешней торговли банки) было проведено слияние наиболее крупных западносибирских пароходств в одно предприятие — акционерное общество «Товарпар», монополизировавшее водные перевозки в Обь-Иртышском бассейне28). В правление общества вошли представители Русско-Азиатского банка М.А. Иевлев и Русского для внешней торговли банка М.А. Криличевский. Правление «Товарпара» было переведено в Петербург29).
Вместе с тем в 1912—1914 годах банки поставили под свой контроль целый ряд торгово-промышленных фирм Западной Сибири. В марте 1912 года представители ряда фирм Тобольской губернии обратились в правление всех кредитующих их банков с просьбой не требовать от них сокращения открытых кредитов и погашения ссуд. Они писали: «Малейшее стеснение со стороны банков или даже неоказание ими в нынешнюю трудную минуту дальнейшей поддержки неминуемо должно повлечь приостановку... крупных предприятий, прекращение их [121] платежей и последующую ликвидацию дела, что неизбежно вызовет осложнения в делах других, более мелких фирм, тесно связанных с первыми по учету финансовых векселей, и в конечном результате надолго подорвет только что начинающую развиваться промышленность в Сибири»30).
«Спасая» крупные сибирские предприятия, банки в то же время ставили их под свой контроль. Степень зависимости и подконтрольности этих предприятий от банка была различной.
Оттенки этой зависимости хорошо прослеживаются в материалах «Консорциума банков по делам некоторых западносибирских фирм».
В протоколах совещания представителей банков от 12 мая 1912 года указано: «Совещание нашло нежелательным вводить в администрации предприятий, нуждающихся в льготном отношении банков, представителей со стороны банков с распорядительными функциями. Признано возможным ограничиться одним лишь наблюдением за их деятельностью. Путем наблюдения косвенно можно влиять на ход дел того или иного предприятия в направлении, согласном с интересами банков, так как при уклонении от выполнения их указаний, которые банки сочли бы нужным сделать, всегда может быть поставлено условие о выборе директора по указанию банка или вопрос о прекращении льготного кредитования. В отношении отдельных предприятий контроль решено организовать несколько различно. По отношению к пароходным предприятиям (Товариществу Западно-Сибирского пароходства, Русско-Китайскому пароходному обществу и «Т.Д. Корнилова наследники») ныне же должны быть организованы комитеты из всех представителей заинтересованных частных банков в Семипалатинске, Тюмени и Тобольске под председательством управляющего местного отделения Государственного банка. На эти комитеты, во-первых, должны быть возложены собирание и проверка сведений об имуществе как названных обществ, так и остальных западносибирских фирм, на которые распространяется соглашение банков, то есть Общества Семипалатинских мельниц и «Т.Д. Плещеев и К°», а равно предварительная оценка сего имущества в целях принятия его банками на обеспечение. Во-вторых, на эти же комитеты временно возлагается контроль за ходом дел названных пароходных фирм. Комитеты должны быть уведомлены о своих собраниях членов общества и других важных моментах в жизни предприятий. Им доставляются отчеты, сметы обществ и другие сведения, которые комитет найдет для себя необходимым»31). В сентябре 1912 года совещание банков решило создать администрацию по делам крупного тюменского купца П.А. Андреева, задолжавшего банкам несколько сот тысяч рублей. В состав администрации вошли представители двух банков32). В мае 1913 года администрация была учреждена и по делам торгового [122] дома «Н.Д. Машаров и К°», которому принадлежал машиностроительный завод в Тюмени33).
Банковские монополии проникли и в пищевую промышленность Сибири и контролировали самые крупные предприятия этой отрасли.
В 1916 году группой сибирских капиталистов (В.Г. Сорокиным, Д.П. Брайловским и др.) при участии Русско-Азиатского банка было учреждено «Акционерное общество Курганского консервного завода» с основным капиталом 3 млн. рублей. «Общество» построило в Кургане завод по производству мясных консервов — один из самых крупных в стране. Правление Русско-Азиатского банка вместе с Брайловским в 1916 году владели абсолютным большинством акций «Общества». Позднее, в феврале 1917 года, Брайловский банк продал свои 7500 акций Русско-Азиатскому банку за 1 750 000 рублей. Председателем правления «Общества» стал представитель этого банка С. В. Пеннацио34).
1) Статистические результаты процентного и раскладочного сборов за 1889 год по исчислению, классификации и определению оборотов и прибылей торговых и промышленных предприятий, подлежащих сим сборам. Материалы для торгово-промышленной статистики. СПб., 1892, стр. 261.
2) Список винокуренных заводов Российской империи. 1886/87, 1887/88 годы. СПб., 1890, стр. 432.
3) См.: Орлов П. Указатель фабрик и заводов окраин России. СПб., 1895.
4) Шулятников М. Очерк судоходства по рекам Западной Сибири. М., 1893, стр. 2-4.
5) Левитов И. Сибирские монополисты. СПб., 1892, стр. 29. См.: его же. Сибирские коршуны.
6) Флоринский В. М. Заметки и воспоминания. — «Русская старина», 1906, № 4, стр. 109-156.
7) Брэм А. и Финш О. Путешествие в Западную Сибирь. М., 1882, стр. 42.
8) Ленин В. И., ПСС, т. 1, стр. 387.
9) Там же, стр. 397.
10) ГАТО, ф. 194, оп. 26, д. 616, л. 8; Чукмалдин Н. М. Жизнь и деятельность. Тюмень, 1903, стр. 3; «Сибирская торговая газета», 1900, № 253.
11) ГАТО, ф. 2, оп. 1, д. 719, лл. 103-104; ф. 1, оп. 2, д. 7118, л. 18 и др.
12) ГАТО, ф. 2, оп. 2, д. 718, л. 18; д. 728, л. 2.
13) См.: Ленин В. И. ПСС, т. 1, стр. 324; т. 23, стр. 106 и др.
14) Статистика прямых налогов и пошлин за 1912 год. СПб., 1915, стр. 184-185, 393-399, 498.
15) Списки лиц и фирм, аккредитованных в конторах и отделениях Государственного банка для предъявления к учету векселей, с указанием долгов на 1 января 1912 г. (Научно-справочная библиотека ЦГИА СССР), стр. 362-364.
16) Там же.
17) Там же, стр. 354-355.
18) ТФ ГАТО, ф. 158, оп. 15, д. 1559, лл. 1-18; ф. 154, оп. 26, д. 631, л. 2.
19) «Сибирская торговая газета», 1900, № 253.
20) ТФ ГАТО, ф. 158, оп. 15, д. 2355, лл. 87-88.
21) ЦГИА СССР, ф. 1102, оп. 3, д. 155, л. 32. Значительную часть доходов давали Поклевскому его уральские предприятия.
22) ТФ ГАТО, ф. 158, оп. 15, д. 2305, лл. 21, 24-25 (подсчет). [123]
23) Там же, ф. 154, оп. 26, д. 2402, лл. 5-7, 24, 64-67.
24) ГАТО, ф. 1, оп. 1, д. 490, лл. 5-9.
25) ТФ ГАТО, ф. 158, оп. 18, д. 4215, л. 11.
26) ГАТО, ф. 50, оп. 1, д. 103, л. 124; д. 104, л. 89.
27) Государственный архив Свердловской области (ГАСО), ф. 21, оп. IV д. 115, лл. 51-52.
28) ЦГИА СССР, ф. 1102, оп. 2, д. 443, л. 55; ГАТО, ф. 50, оп. 1, д. 104, л. 121; д. 103, л. 9.
29) ЦГИА СССР, ф. 587, оп. 56, д. 77, л. 1.
30) ГАТО, ф. 50, оп. 1, д. 98, л. 2.
31) Там же, лл. 5-6.
32) Там же, лл. 17, 86, 89, 105.
33) Там же, л. 56.
34) Экономическое положение России накануне Великой Октябрьской социалистической революции. М., т. 1.
Написать нам: halgar@xlegio.ru