Сайт подключен к системе Orphus. Если Вы увидели ошибку и хотите, чтобы она была устранена, выделите соответствующий фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

К разделу СССР

Загоровский П.В. (Воронеж)
Историческая демография Центрального Черноземья d 1920-е–1930-е годы: социальный и политический аспекты

Историческое познание: традиции и новации:
Материалы Международной теоретической конференции.
Ижевск, 26-28 окт. 1993 г. Часть 2.
Ижевск: Изд-во Удмуртского университета, 1996.
{48} – конец страницы.
OCR OlIva.

Центральное Черноземье к началу 1920-х годов представляло собой один из наиболее густонаселенных регионов России, для которого тенденция роста численности населения оставалась долгое время постоянной. Однако в конце 1920–1930-х годов {48} демографическая ситуация в Центральном Черноземье принципиально изменилась. В 1933 г. впервые естественный прирост населения региона был сменен его естественной убылью, смертность превысила рождаемость. Российские архивы сохранили свидетельства резких колебаний показателей демографической статистики Центрального Черноземья 1920–1930-х годов, каждое из которых — это десятки и сотни человеческих жизней или смертей. Чем были обусловлены демографические процессы в Центральном Черноземье? Почему демографические тенденции, ранее типичные для этого региона, в 1920–1930-х годах резко изменились? В какой мере они зависели от политической ситуации в СССР? Изучая российский исторический опыт этих лет, необходимо видеть непосредственную связь всех крупных государственных акций с судьбами населения страны, связь политических и демографических процессов. Данный подход позволит представить события 1920–1930-х годов в «человеческом измерении», что сделает историческое познание более гуманистичным и конкретным.

Объектом авторского историко-демографического исследования является территория Центрально-Черноземного региона России. Историко-географическое понятие Центрального Черноземья в изучаемый период в административном плане определялось территорией Центрально-Черноземной области (далее — ЦЧО). ЦЧО была образована в 1928 г. в составе бывших Воронежской, Курской, Орловской и Тамбовской губерний. В 1934 г. ЦЧО была разделена на Воронежскую и Курскую области. Ныне это территории современных Белгородской, Воронежской, Курской, Липецкой, Орловской и Тамбовской областей.

Базу исследования составили в основном документы фонда Центрального статистического управления (фонд № 1562), Российского государственного архива экономики (РГАЭ). Материалы демографической статистики фонда ЦСУ до 1990 г. были закрыты для широкого круга исследователей. Кроме того, в работе использованы документы Центров документации новейшей истории и Государственных архивов черноземных областей. Из опубликованных источников достойны внимания лишь материалы журнала «Статистический бюллетень ЦЧО», выходившего в Воронеже в 1929—1930 гг.

Вопросы демографической истории ЦЧО ранее не являлись предметом научного анализа. В небольшом количестве общих работ, претендовавших на краткое освещение истории ЦЧО, полностью отсутствуют даже сведения о численности населения области в различные годы ее существования.

Среди демографических процессов, происходивших в {49} Центральном Черноземье в 1920–1930-е годы, наиболее значимыми видятся процессы изменения численности, естественного прироста, рождаемости, смертности населения, а также его миграции внутри региона и за его пределы. Имеющиеся в нашем распоряжении архивные документы дают возможность представить эти процессы в их динамике.

Население Центрального Черноземья составляло в 1920 г. 9,9 млн. человек, в 1923 г. — 10,5 млн., в 1926 г. — 10,8 млн. Число жителей вновь образованной ЦЧО в 1928—1932 гг. продолжало увеличиваться и возросло с 11,3 млн. до 12,1 млн. человек. Однако темпы прироста населения неуклонно снижались, они уменьшились с 2,2% в 1929 г. до 0,5% в 1932 г. К началу 1933 г. в области проживало 12,2 млн. человек. В 1933 г. рост населения Центрального Черноземья прекратился, к концу года в ЦЧО осталось 12 млн. жителей. В 1934 т. тенденция уменьшения численности жителей ЦЧО сохранилась. К 1 января 1935 г. население региона составило 11,9 млн. человек.

При сравнении приведенных цифр хорошо виден перелом демографических тенденций, произошедший в 1932—1933 гг. Процесс уменьшения населения ЦЧО был обусловлен результатами аграрной политики партийно-государственного руководства СССР: тотальной насильственной коллективизацией и изъятием у крестьян продовольствия в ходе хлебозаготовок. Практика государственных заготовок, ставшая простой конфискацией продуктов питания в деревне, а также ликвидация заинтересованности крестьян в сельскохозяйственном производстве вызвали в стране массовый голод в 1933 г.

Количество умерших в 1933 г. жителей ЦЧО составило 0,4 млн. человек, что почти вдвое превысило подобные показатели предыдущего 1932 г. и последующего 1934 г. Жертвами голода 1933 г. в Центральном Черноземье, по расчетам автора, стали 195 тыс. человек. Демографическая ситуация 1933 г. в регионе также ухудшалась в заметном снижении рождаемости, сократившейся по сравнению с 1932 г. на 18,5%. Все эти факторы обусловили снижение естественного прироста населения ЦЧО и формирование процесса его естественной убыли (см. табл. 1).

Таблица 1
Рождаемость, смертность и естественный прирост населения ЦЧО в 1932-1934 гг.¹⁾

Вывод о том, что убыль населения региона в 1933 г. была вызвана голодом, подтверждает и статистическая таблица 2.

Таблица 2
Количество умерших на 1000 человек сельского населения ЦЧО в 1932-1933 гг.²⁾

Из таблицы видно, что быстрый рост смертности начался с января 1933 г. и достиг своего пика в июле того же года, а уровень смертности зависел от цикличности сельскохозяйственного производства. Смерть увеличивала свою страшную жатву в наиболее отдаленные от предыдущего урожая месяцы. К лету 1933 г. истощение голодающих достигло предела. Именно в июле число смертей поднялось до высшей отметки — 76 человек на 1 тысячу. Подобный показатель июля предыдущего 1932 г. был превзойден в 4,3 раза, когда отмечены случаи голодных смертей в селах и деревнях Центрального Черноземья.

Таким образом, можно утверждать, что в 1933 г. основной демографический процесс — процесс воспроизводства населения — был прерван и изменен в своем развитии в результате причин субъективного, политического характера.

Оценивая результаты естественного и механического движения населения Центрального Черноземья, надо иметь в виду, что они непосредственно отражали ход политической истории лишь в исключительных случаях, например голод 1933 г. Во всех других ситуациях демографические показатели не могли среагировать мгновенно. Воздействие на них политических процессов складывалось опосредованно и было растянуто во времени до нескольких месяцев. Поэтому, наряду с анализом чисто демографических процессов, большой интерес представляет и анализ связанных с ними социальных явлений, быстро менявшихся под воздействием внешних причин. Так, о подчиненности социального развития региона правительственной политике свидетельствуют данные о числе браков в ЦЧО с июля 1928 г. по март 1930 г. При анализе видно, что существовавшая закономерность заключения браков была прервана в начале 1930 г. По сравнению с соответствующими месяцами 1929 г. количество вновь созданных семей в ЦЧО уменьшилась в феврале 1930 г. в 1,5 раза, а в марте 1930 г. — в 3,4 раза³⁾. {51}

Естественные причины для такого сокращения отсутствовали. Напротив, в 1929—1930 гг. в брачный возраст вступило поколение, не понесшее большой убыли в ходе первой мировой и гражданской войн. Резкое уменьшение числа браков в регионе, несомненно, было результатом проводимой в январе-марте 1930 г. тотальной насильственной коллективизации и раскулачивания крестьянских хозяйств. В данном случае чисто демографические исчисления не дадут столь точного, вплоть до месяцев, показателя. Отмечу, что и после 1930 г. количество браков в ЦЧО, особенно в сельской местности, продолжало уменьшаться, что отрицательно влияло на показатели естественного прироста населения.

Иным примером непосредственного воздействия субъективных причин на социальные аспекты демографических процессов может быть назван многократный рост числа абортов в регионе, имевший место в 1933 г. Голод и вызванные им лишения изменили социальные ориентиры жителей Центрального Черноземья в вопросе воспроизводства населения. В 1933 г. в ЦЧО было сделано абортов в 3,1 раза больше, чем в 1932 г., причем в сельской местности наблюдалось пятикратное увеличение таких показателей⁴⁾.

Зависимость демографических процессов от партийно-государственной политики в 1920–1930-е годы хорошо прослеживается при анализе движения населения внутри Центрально-Черноземного региона и миграции за его пределы.

Основным проявлением внутренней миграции стало переселение сельских жителей в города. Эта тенденция хорошо известна в отечественной истории XX века. В 1920–1930-е годы она была значительно усилена индустриализацией страны и коллективизацией сельского хозяйства. В 1931—1932 гг. переселение из села в город приобрело поистине массовый характер, в крупнейшие города ЦЧО — Воронеж, Курск, Орел и Тамбов — ежегодно прибывало на жительство по 100 тыс. человек. Горожанами становились в основном выходцы из Центрального Черноземья, среди всех переселенцев они составляли 71 %⁵⁾.

В 1933 г. в условиях массового голода масштабы миграционного потока в города Центрального Черноземья сократились. Прирост населения в течение года в Воронеже и Курске уменьшился соответственно в 4,5 и 5,5 раза, в Орле и Тамбове сменился убылью городских жителей. В 1934 г. поднялась очередная волна переселенческого движения. Черноземную деревню покидали сотни тысяч ее жителей. В 1934—1936 гг. население Воронежа увеличилось на 77 тыс. человек, население Курска — на 39 тыс. человек, население Тамбова — на 27 тыс. человек⁶⁾.

Наряду с переселением сельских жителей в города внутри {52} региона постоянно увеличивался миграционный поток. Центральное Черноземье стало местом массового выезда крестьянства в другие районы страны. Миграция из ЦЧО в абсолютных величинах превышала миграцию из любой соседней области или края России, а также Украины⁷⁾. Такое явление было вызвано не столько типичным для ЦЧО «аграрным перенаселением», сколько проведением тотальной насильственной коллективизации и отторжением крестьянина от земли как средства производства. По подсчетам автора ЦЧО в 1931 г. покинули 109 тыс. человек, в 1932 г. — 124 тыс., в 1933 г. — 100 тыс., в 1934 г. — 155 тыс. человек. За четыре последние года существования ЦЧО ее территорию покинуло около полумиллиона жителей. Столь массовый отток мигрантов стал одной из причин уменьшения общей численности населения региона.

Наряду со стихийной миграцией в Центральном Черноземье проводились и административные акции по перемещению населения. В начале 1930 г. началась массовая депортация раскулаченных крестьян в отдаленные районы России. С середины февраля до середины апреля 1930 г. областные ОГПУ выслали из ЦЧО в Северный край 40,5 тыс. раскулаченных крестьян⁸⁾. В конце 1933 г. началось организованное переселение сельских жителей региона в опустошенные голодом деревни Харьковской области Украины. К весне 1934 г. было переселено 44 тыс. человек. Миграционные потоки, оформившиеся в результате действия конкретных политических причин, в 1930-е гг. заметно истощили людские ресурсы Центрального Черноземья.

Изучение исторической демографии Центрального Черноземья в 1920–1930-е годы позволяет сделать следующие выводы.

В начале 1930-х годов в регионе окончательно оформился перелом демографических процессов и тенденций. Законы естественного развития и размещения населения во многом прекратили свое действие. Масштабы прироста или убыли, рождаемости, смертности и миграции населения Центрального Черноземья оказались в прямой зависимости от действий партийно-государственного руководства СССР. В течение 1930-х годов такая зависимость полностью стабилизировалась.

В 1920–1930-е годы в Центральном Черноземье под воздействием государственно-политического насилия произошли необратимые изменения социальных ориентиров жителей региона в вопросе воспроизводства населения. Темпы естественного прироста населения благодатного в природном отношении края постоянно снижались.

Насильственное отторжение подавляющего большинства {53} жителей Центрального Черноземья от земли как основного средства производства, бесконтрольное использование трудовых ресурсов региона подорвали репродуктивные возможности населения.

Отказ партийно-государственного руководства СССР от планов развития аграрного потенциала Центрального Черноземья привел к возникновению мощных миграционных потоков, сокращавших людские ресурсы региона.

Примечания

¹⁾ См.: РГАЭ, ф. 1562, оп. 20, д. 41, л. 36.

²⁾ См.: Там же, л. 7.

³⁾ См.: Статистический бюллетень ЦЧО. Воронеж, 1929. № 1-12; 1930 № 1-11.

⁴⁾ См.: РГАЭ, ф. 1562, оп. 20, д. 41, л. 7.

⁵⁾ РГАЭ, ф. Г562, оп. 20, д. 73, л. 2, 4.

⁶⁾ Там же.

⁷⁾ РГАЭ, ф. 1562, оп. 20, д. 58, л. 38.

⁸⁾ ЦДНИВО, ф. 2, оп. 1, д. 975, л. 7.