выделите соответствующий фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
| Сайт подключен к системе Orphus. Если Вы увидели ошибку и хотите, чтобы она была устранена, выделите соответствующий фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter. | |
Древности Кубани, вып. 19. Краснодар, 2003 г.
[38] - конец страницы.
OCR Halgar Fenrirsson.
Spellchecked Так, обезьяна от архивов (inquisition#ngs.ru)
В свое время Ю.М. Десятчиков предложил считать в числе первых сарматских племен, вторгшихся на территорию Скифии, неких сатархов [7, с. 131 и сл.]. Путем весьма нехитрого приема: отождествив чуть ли не каждое третье варварское племя античной ойкумены на основе произвольных критериев с сатархами, исследователь построил захватывающую по полету творческой мысли, но абсолютно умозрительную концепцию о массированном вторжении тохаров в Европу! Одним же из загадочных «инкогнито» этого любопытного сценария (за которым, как потом выяснилось, скрывались все те же вездесущие тохары) выступили упоминаемые Страбоном урги. Таким образом, путем «плодотворного решения тохарской проблемы» (формулировка Ю.М. Десятчикова — Н.Л.) по-видимому, был найден еще один покоритель Скифии. Любопытно, что, несмотря на очевидную зыбкость доказательной базы, построения Ю.М. Десятчикова время от времени находят своих последователей [12, с. 92-93].
Почти аналогичная судьба с легкой руки Ф. Брауна постигла уточняющий эпитет Страбона в отношении языгов — «сарматы царские». Сконструировав из этого эпитета путем постановки «более обоснованных» знаков препинания «полноценный этноним» и не обнаружив в античных источниках (чему вряд ли следует удивляться) каких-либо явных следов, соответствующих столь высокому этническому статусу, ряд исследователей признали за царских сарматов*) некое племя саев, упоминаемых в декрете в честь Протогена [IOSPE. I2. 32А]. Поскольку в некоторых публикациях легендарные саи — царские сарматы рассматриваются в качестве важной составляющей сарматского нашествия на Великую Скифию, попробуем проанализировать с этой точки зрения упомянутый ольвийский документ.
Декрет в честь Протогена повествует о военно-политических событиях, связанных с городом Ольвией — греческим полисом, расположенном на берегу Буго-Днепровского лимана. П.О. Карышковский убедительно датировал документ первым десятилетием II в. до н. э., а деятельность некоего [38] ольвийского Протогена, в прославление деяний которого составлен декрет, по-видимому, следует приурочить к последней четверти III — первым годам II в. до н. э. [9, с. 104-105].**) Документ повествует, что мимо Ольвии следовал некий царь саев Сайтафарн. Когда он прибыл в Канкит (местонахождение данного пункта неизвестно) то, не долго думая, потребовал от ольвиополитов даров по случаю своего проезда. Средства на эти дары, по-видимому, в связи с опустошенной городской казной, дал Протоген. Некоторое время спустя тот же Сайтафарн вновь явился к стенам города, но уже с множеством саев и вновь потребовал даров. Поскольку город снова не имел денег, то неизбежен был отказ в удовлетворении требований Сайтафарна, что в свою очередь неизбежно влекло за собой «большие неприятности», т. е. либо опустошение ольвийской округи, либо попытку взять город штурмом и ограбить. Однако ни того, ни другого, к счастью, не произошло, потому что щедрый Протоген вновь выступил добровольным спонсором городского бюджета. На сей раз Ольвия, вероятно несколько дольше наслаждалась спокойствием и безопасностью своих границ, но как солнце неизбежно восходит вновь после захода — так неизбежно вновь к границам полиса прискакали витязи Сайтафарна, узнавшие малодушие греков и прелесть их золота. Казалось бы, всякому терпению горожан должен наконец-то наступить конец, но не тут-то было, — благодушный гармоник Протоген вновь пришел на помощь казне, будучи согласен, по-видимому, продать последнее платье — лишь бы не браться за меч! В результате возмутились не ольвийские граждане, вынужденные стоически мириться с грабежом и выклянчивать деньги у местного толстосума, но сам неистовый пассионарий Сайтафарн, посчитавший подношения греков слишком незначительными и вероятно жестоко опустошивший пригородную округу Ольвии (судя по частично утраченной фразе: «народ ... пришел в ужас...»).***)
Как видим в тексте декрета (как впрочем, и во всем собрании античных источников) ничего не говорится о том, что саи и царские сарматы — суть единое этническое целое. На чем же тогда основывается это отождествление саев с сарматами?
А.В. Симоненко и Б.И. Лобай взяли на себя весьма неблагодарный, на мой взгляд, труд пересказать, снабдив подновленными комментариями, старую версию Ф. Брауна.
Согласно этой версии главным научным базисом сае-сарматского отождествления являются соображения лингвистического порядка. Украинские исследователи, вслед за Ф. Брауном, считают, что иранское «xsaja» означает «царь» и его синонимы (у Брауна «властитель, герой» от зенд. Xsaya), а раз так, то и все лингвистические производные от этого слова должны связываться «с некой «царской» группой ираноязычного населения («царские скифы», «царские сарматы»)». Далее авторы указывают, что само имя вождя Сайтафарна указывает на царских сарматов. Такой вывод делается на основе констатации, что корень «фарн» в иранских языках [39] означает «удача», «счастье». На этом доказательная база столь многообещающей по своим исходным посылкам концепции заканчивается, и авторы переходят к широким обобщениям, которые касаются уже тех вполне реальных событий древней истории Причерноморья в которых непосредственную и важную роль якобы играл этот только что открытый на листе бумаги новый сарматский этнос: саи — царские сарматы [14, с. 77].
Парадоксально, но факт — откровенно умозрительная концепция Брауна до сих пор привлекает внимание исследователей своей логикой. Ее обаяние оказалось настолько велико, что под его влияние попал даже такой вдумчивый аналитик как Д.А. Мачинский [11, с. 47-48], также отождествивший в своей серьезной статье саев и царских сарматов и отделивший последних от языгов. Между тем, при более основательном рассмотрении, брауновская концепция, к сожалению, не дает ответа на многие вопросы. Во-первых, существительное «царь» в иранских языках, а тем более сохраняющих в своей основе сильную архаичную компоненту (к последним несомненно, относится сармато-аланский и его единственный живой лингвистический преемник — осетинский язык) восходит все же не к некоему «xsaja», а к древнеиранскому «Xaura» и арийскому «*ksatra», обозначавшим важный военно-социальный термин в значении «военная сила», «военная доблесть». Ближайшие лингвистические аналоги иранского корня: согдийское «xsaur» — «царский»; сакское «ksara» — «могущество», «власть»; осетинское «xsar» — «боевая доблесть», «сила», «власть» (ср. русское «царь»). В осетинском языке приводимое адептами брауновской концепции «xsaja» ближе всего в лингвистическом смысле к числительному «xsaj» — в значении «шестьдесят» в десятичном пастушеском счете, которое в свою очередь восходит к древнеиранскому «*xswasti» [2, с. 223-224].
Во-вторых, корень «саи» в сарматском языке, несомненно, имел лингвистическую, а значит и смысловую общность с нынешним осетинским «sajæn» — «приманка», которое является отглагольным именем от «sajyn» — «обманывать», «соблазнять», «манить». Вообще, необходимо подчеркнуть красной чертой: корень «сай (саи)» в абсолютном большинстве осетинских слов имеет вполне четкий смысловой оттенок, свидетельствующий об обмане, привороте, приманивании: «sajd» — «обман»; «sajæn» — «приманка»; «sajægoj» — «обманщик»; «sajnæ» — «обманный», «ложный» [2, с. 20-21].
В-третьих, слово «farn (фарн)» только в очень усеченном, чрезвычайно приземленном смысле может означать «удача», «счастье». По классической формулировке В.И. Абаева: «farn/farnæ — общеиранское полурелигиозное понятие, точное значение которого трудно определить; будучи дериватом «неба-солнца», оно обозначало все то благое, источником чего древние мыслили небо-солнце: «небесная благодать», «благополучие», «преуспевание», «благопристойность», «мир», «тишина» [2, с. 421]. [40]
Совокупность этих лингвистических сопоставлений, к сожалению, не дает оснований к признанию концепции Ф. Брауна и его последователей. Очевидно, что корень «саи (саи)» нельзя рассматривать как прямое лингвистическое производное от древнеиранского «царь», а, следовательно, племя саев декрета в честь Протогена никоим образом не может быть тождественно этнониму «сарматы царские». Также бесспорно, что имя «Сайтафарн» не может означать в дословном переводе «царь удачи / царь счастья», как это явствует из разъяснений некоторых исследователей [14, с. 77; 3, с. 45]. «Сайтафарн» — скорее можно перевести как «приманивший небесную благодать», «приманивший благополучие», «ловец благополучия». Не исключено, что веселые и дерзкие сарматские пассионарии просто посмеялись над испуганными греками и, заранее договорившись между собой о финальном разграблении окрестностей Ольвии, решили все же сорвать максимально возможную дань с ольвиополитов. Приняв от спешно прибывшего в Канкит греческого посольства первую очередь даров, они с издевкой объявили эллинским толмачам, что их самих зовут sajægoj (осет.) — «обманщики», а их вождя — «Сайтафарн» («ловец удачи», «ловец благополучия»).****) Поскольку дары, по-видимому, были действительно хороши и обильны, а для разрыва отношений и последующей военной экспедиции все же нужен был более-менее благопристойный повод, — сарматские абреки решили подождать с грабежом и при первом удобном случае вновь явиться за данью. Однако и в следующий раз греки широко тряхнули мошной. В третий же визит исправно собранные ольвиополитами на средства Протогена дары уже показались сарматам вызывающе незначительными — возможно их аппетиты увеличились или им надоело просто так брать золото и очень захотелось вначале взяться за меч...
Таким образом, есть достаточно оснований предполагать, что «саи», прошедшие огнем и мечом окрестности Ольвии, несмотря на все золото ольвиополийского толстосума, это, несомненно, сарматы царские, если под ними мы понимаем великое племя сарматских завоевателей — языгов. Подтверждение этого вывода находим у Аппиана (II в. до н.э.), в его реплике о том, что когда Митридат Евпатор «перешел в Европу (то присоединились) из савроматов так называемые царские языги» [Арр. 72]. Именно языги, неустрашимо возглавлявшие на протяжении многих веков авангард сармато-аланского суперэтноса в его движении к западу, могли находиться в исходе III века до н. э. в окрестностях Ольвии на берегу Буго-Днепровского лимана.*****) Только их насмешливые полководцы могли назваться эллинским послам «саями» и тем запечатлеть в анналах античности еще один трудноразрешимый исторический ребус.
*) Отметим, что «царских сарматов» знают лишь два античных источника: Страбон [Strabo. VII.3.17], который очевидно помещает это словосочетание в качестве эпитета к языгам, и Аппиан — в чьих «Войнах с Митридатом» царские языги упомянуты лишь мимоходом [Арр. 72]. Столь узкая нарративная база не мешает, однако некоторым исследователям активно использовать откровенно слабую гипотезу Ф. Брауна в разработке важных вопросов сарматологии. См. подробнее работы: Брауна Ф., Harmatta J., Мачинского Д.А., Симоненко А.В., Лобай Б.И. и Исмагилова Р.Б. [4, с. 90-92; 16, р. 11; 11, с. 47-48; 14, с. 76 сл.; 8, с.].
**) Датировка декрета в честь Протогена и его истолкование вызывают разные оценки исследователей. См. подробнее работы: Виноградова Ю.Г., Книпович Т.Н., Русяевой А.С., Щукина М.Б., [5, с. 181-183; 10, с. 142-149; 13, с. 14-23; 15, с. 97-110].
***) Вторую (завершающую) часть декрета в честь Протогена, в которой повествуется о несостоявшемся походе галатов и скиров на Ольвию следует, вероятно, исключить из нашего анализа. Савдараты и фиссаматы, упомянутые в этой части декрета, пытавшиеся вместе со скифами получить защиту от скиро-галатского войска за стенами Ольвии, конечно, сарматами не являются. Сарматские пассионарии в этот исторический период искали не крепостных стен для спасения от врага, но самого врага — чтобы украсить его скальпом сбрую своего боевого коня [Amm. Marcl. XXXI. 2. 22]. О савдаратах см.: [1, с. 184].
****) Не будучи специалистом в области иранского языкознания (и, к сожалению, не владея осетинским языком) я обратился за консультациями по поводу вышеуказанных смысловых интерпретаций к доктору исторических наук, профессору Р.С. Бзарову (Владикавказ, Северо-Осетинский государственный университет). Профессор Р.С. Бзаров, которому я приношу свою благодарность, подтвердил возможность предложенных интерпретаций слов «саи» и «Сайтафарн» на основе лингвистики осетинского языка.
*****) Этноним «языги», встречающийся в античных анналах довольно часто, является по мнению Ю.С. Гаглойти, синонимом этнического наименования «асы» (позднейшие «ясы» русских летописей), — одного из двух широко известных наименований алан, начиная с I века н. э. Гаглойти ссылается на данные грамматика II века н. э. Элия Геродиана, отождествлявшего этнонимы языг (иазигес) и яс (иазис) [6, с. 50]. Вариантами этого племенного названия, по мнению Гаглойти, являются названия асиаков Помпония Мелы и Плиния, а также асиатов Юлия Солина. Любопытно, что даже античные авторы, имевшие возможность близко познакомиться с аланами, достаточно часто в зависимости от контекста повествования называют их языгами. Например, Дион Кассий при описании переговоров вождя алан и царя иберов Фарасмана в Риме называет алан языгами [Dio. 39.XIX.15].
1. Абаев В.И. Осетинский язык и фольклор. М.-Л., 1949.
2. Абаев В.И. Историко-этимологический словарь осетинского языка. Т. I-IV. М., 1996.
3. Блаватский В.Д. О скифской и сарматской этнонимике // КСИА. Вып. 143, М., 1975.
4. Браун Ф. Разыскания в области гото-славянских отношений. СПб., 1899.
5. Виноградов Ю.Г. Политическая история Ольвийского полиса VII—I вв. до н.э. Историко-эпиграфическое исследование. М., 1989.
6. Гаглойти Ю.С., К вопросу о первом упоминании алан на Северном Кавказе. Ч. I. Владикавказ-Цхинвал, 1992.
7. Десятчиков Ю.А. Сатархи // ВДИ. 1973. № 4.
8. Исмагшов Ф.Б. Саи, скифы и Боспор //ПАВ. № 6. СПб., 1993.
9. Каришковський П.И. До питання про дату ольвiiського декрета на честь Протогена // Археологiя. 1968. Т. XXI.
10. Книпович Т.Н. К вопросу о датировке ольвийского декрета в честь Протогена // ВДИ. 1996. № 2.
11. Мачинский Д.А. О времени первого активного выступления сарматов в Поднепровье по свидетельствам античных письменных источников // АСГЭ. Вып. 13. Л., 1971.
12. Пуздровский А.Е. Политическая история Крымской Скифии во II в. до н.э. — III в. н. э. // ВДИ. 2001. № 3.
13. Русяева А.С. Протоген Ольвiйский // Археологiя. 1993. №2.
14. Симоненко А.В., Лобай Б.И. Сарматы Северно-Западного Причерноморья в I в. н. э. Киев, 1991.
15. Щукин М.Б. О галатах и дате декрета Протогена // Скифия и Боспор. Материалы конференции памяти М. И. Ростовцева. Новочеркасск, 1993.
16. Harmatta J. Studies of the history of Sarmatians. Szeged, 1970.
Написать нам: halgar@xlegio.ru