Сайт подключен к системе Orphus. Если Вы увидели ошибку и хотите, чтобы она была устранена, выделите соответствующий фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

В каталог библиотеки

Библиография

Памяти Маи Павловны Абрамовой (1931—2003 гг.)

В.И. Козенкова, М.Х. Багаев.
Российская археология, № 4, 2004 г.

4 апреля 2003 г. не стало Маи Павловны Абрамовой. Прошел год с момента ее кончины, а сознание не может примириться с тем, что ее нет среди нас, настолько смерть и Мая — несовместимые понятия для этого редкостного обаяния и жизнелюбия человека. Каждый раз, входя в зал, где проходят еженедельные заседания Отдела скифо-сарматской археологии, все еще непроизвольно смотришь на место у окна, где на протяжении почти двух десятков лет, встречал нас всегда доброжелательный и сосредоточенный взгляд серо-голубых глаз.

Мая Павловна Абрамова, Маечка, как мы ее называли, родилась 5 октября 1931 г. в Свердловске в семье преподавателей. После переезда семьи в Москву в 1940 г. отец преподавал в высших учебных заведениях, а после возвращения с войны стал директором Московского библиотечного государственного института (МГБИ, ныне — Университет культуры), мать — преподаватель русского языка в школе и техникумах. В 1949 г., закончив школу, Мая Павловна поступила к МГУ им. М.В. Ломоносова на исторический факультет. Интерес к археологии проявился сразу, и уже в студенческие годы определилась тематика будущих занятий — археология сарматов. Сразу же после окончания университета в 1954 г. Мая Павловна поступила в аспирантуру при Государственном историческом музее и успешно закончила ее в 1957 г. На долгие годы ее судьба оказалась связанной с одним из старейших и лучших музеев России. Будучи хранителем огромных кавказских коллекций, работая над созданием музейных экспозиций, принимая несчетное число специалистов, приезжавших в ГИМ в связи с работами над своими темами для знакомства с коллекциями, Мая Павловна не оставляла своей научной темы. С 1959 г. из печати выходит целый ряд ее статей в ведущих археологических изданиях (журнал "Советская археология", "Материалы и исследования по археологии СССР"), а в апреле 1962 г. она успешно защитила кандидатскую диссертацию "Культура сарматских племен Поволжско-Днепровских степей II в. до н.э. — I в. н.э." С 1951 по 1980 годы М.П. Абрамова принимала активное участие в полевых археологических экспедициях ГИМа и Института археологии СССР. Постоянное многолетнее участие в раскопках самых разных по профилю, методикам, хронологии археологических объектов (Новгород, Северное Причерноморье, Забайкалье, Нижнее Поволжье, Южное Приуралье, Нижнее Подонье, Северный Кавказ) выработали из Май Павловны многогранного и блестящего археолога-полевика. Ей под силу было разобраться в слоях самых разнохарактерных объектов, будь то погребальные памятники иногда очень сложной и трудоемкой конструкции типа катакомб, склепов или бытовые объекты, такие как ранние поселения эпохи бронзы или средневековые городища, типа Нижнего Джулата на Кавказе. Скрупулезность ее подхода к археологическим материалам была безупречной, а профессиональная интуиция удивительна. Тем, кому посчастливилось работать с М.П. Абрамовой бок о бок в "поле", хорошо помнят не только ее умение видеть археологические объекты, идеально проводить зачистки выявленных деталей, но и умение и желание научить этому качеству молодых археологов, передать им традиции наших блестящих полевиков-патриархов: В.А. Городцова, Б.Н. Гракова, А.П. Смирнова, К.Ф. Смирнова и др.

Вдумчивость и тщательный подход ко всему, чем приходилось заниматься Мае Павловне в ГИМе, ее контактность с людьми, вызывали огромное уважение окружающих.

В 1973 г., учитывая высокую квалификацию М.П. Абрамовой, по рекомендации дирекции ГИМа, Министерство культуры СССР командировало ее в Народно-Демократическую республику Йемен для оказания помощи в налаживании музейной работы. За время пребывания в этой экзотической стране на протяжении 4 месяцев Мая Павловна не только приложила много усилий для создания музейной экспозиции в Адене, но и после возвращения домой продолжала помогать йеменским друзьям по линии Общества дружбы "Йемен-СССР", будучи избранной членом правления этой организации.

Востребованность высококвалифицированных качеств М.П. Абрамовой как специалиста музейного дела проявилась и в том, что уже будучи вне стен ГИМа, она продолжала быть членом экспертной комиссии музея по выработке норм научно-фондовой работы.

Но, безусловно, самая большая и многолетняя деятельность М.П. Абрамовой связана с Северным Кавказом, особенно после перехода на работу уже в качестве старшего научного сотрудника из Исторического музея в Институт археологии АН СССР (позднее РАН). В начале 1980 г. М.П. Абрамова стала сотрудником Отдела скифо-сарматской археологии, где наиболее плодотворно проявились ее качества как научного сотрудника по сарматской тематике Северного Кавказа.

Кавказские научные интересы М.П. Абрамовой определились с начала 60-х годов прошлого века. Участие в работах Северо-Кавказской экспедиции под руководством Е.И. Крупнова на раскопках поселения Сержень-Юрт в Чечне; раскопки Буйнакского кургана в Дагестане, полевые исследования Нижне-Джулатского могильника в Кабардино-Балкарии, раскопки Подкумского могильника в регионе Кавказских Минеральных вод на Ставрополье — это самые важные вехи полевой научной биографии М.П. Абрамовой.

И где бы она ни была, всюду оказывалась тем центром притяжения, вокруг которого собиралась наиболее активная часть коллег. Прекрасно зная специфику и менталитет кавказского сообщества, М.П. Абрамова умела со свойственным только ей тактом вписаться в любой многонациональный коллектив и всегда была окружена ореолом огромного уважения и даже некоторой дружеской влюбленностью. Эту дружбу она сумела сохранить почти без потерь до конца своей жизни, несмотря на политическую ломку советского пространства, всплеск национализма и вражды между народами Кавказа.

Безусловно, критерием этого всеобщего уважения была не только толерантность, но и большая творческая научная деятельность М.П. Абрамовой. Всю жизнь она была верна отстаиванию принципов выбранной темы: всестороннее объективное изучение происхождения сарматов, их локализация в разных частях Восточной Европы и особенно пристальное отслеживание роли сарматского присутствия и элементов сарматской культуры в культурах Северного Кавказа на протяжении почти 1000 лет.

Поэтапному процессу проникновения сарматов в среду местного древнего населения Северного Кавказа, главным образом предгорной зоны, посвящены многочисленные статьи и семь монографий М.П. Абрамовой. Последние три, подготовленные по материалам Дагестанской экспедиции ИА РАН, вышли в соавторстве с Г.Г. Пятых. Первостепенное значение во всех разработках придавалось древним могильникам, тщательное и всестороннее изучение которых приводило автора к безупречно выверенным выводам, которые было весьма трудно оспорить и опровергнуть. Таков вклад М.П. Абрамовой в многолетние, остродискуссионные темы, касающиеся роли сармато-алан в этногенезе осетин; темы появления и сути катакомбного обряда в грунтовых могильниках Предкавказья, а также в разработку проблемы хронологии ранних алан, о локальном своеобразии аланской, в широком смысле, культуры в разных частях северокавказского региона.

Прекрасное предметное знание материалов, тщательно выверенный вещеведческий анализ, широкие и в то же время заслуживающие доверия выводы отличают монографические исследования М.П. Абрамовой по Нижне-Джулатскому могильнику, ранняя группа погребений которого датирована ею II в. до н.э. — сер. III в. н.э., а поздняя — VII в. н.э. В вышедшей в 1972 г. в Нальчике монографии не только опубликованы конкретные данные по памятнику, но и показано значение новой информации относительно последовательного изменения в материальной культуре и погребальном обряде, что оказалось необыкновенно важным для вопроса сложения аланской культуры в предгорной части Кабардино-Балкарии. Столь же тщательно и всесторонне исследован и опубликован Подкумский могильник. В монографии, вышедшей в 1987 г. в издательстве "Наука", специально уделено внимание анализу и характеристике раннего аланского катакомбного могильника I—III вв. н.э. на северо-западной окраине Центрального Кавказа, в Кисловодской котловине. Особое внимание в монографии уделено связям местного северокавказского населения с сарматами и этническому составу погребенных в могильнике людей. Изучение погребального обряда и типологическая классификация вещей Подкумского могильника с привлечением корреляционного метода, в комплексе с материалами Нижне-Джулатского, Чегемского и Хумаринского могильников позволило М.П. Абрамовой с большой долей доказательности говорить об отсутствии смены населения на территории предгорной зоны Центрального Предкавказья в течение всего сарматского времени с III—II вв. до н.э. по III в. н.э. Важен вывод о том, что предкавказские катакомбные могильники не могут рассматриваться как памятники ираноязычных сармато-алан, а находят ближайшие аналогии в могильниках коренного населения, т.е. речь может идти о значительной смешанности потомков кобанской культуры предгорной зоны в результате оседания здесь части представителей кочевых племен. Период первых веков нашей эры М.П. Абрамова предлагала рассматривать как предаланский и раннеаланский.

Накопленные и научно осмысленные данные рубежа двух тысячелетий позволили М.П. Абрамовой обобщить и по-новому методично охарактеризовать историю и культуру региона в целом, что нашло свое место в обобщающем труде "Центральное Предкавказье в сарматское время (III в. до н.э. — IV в. н.э."), успешно защищенном в 1990 г. в качестве диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук и опубликованном в 1993 г. в виде отдельной монографии.

Последнее десятилетие жизни М.П. Абрамова посвятила разработкам темы раннеаланской культуры первой пол. I тыс. н.э. Наименее изученным и дискуссионным проблемам аланской культуры III—IV веков посвящена фундаментальная монография "Ранние аланы Северного Кавказа III—V вв.", увидевшая свет в 1997 г. Указанному периоду М.П. Абрамова уделяла особенно большое внимание, поскольку с ним связано решение проблемы сложения аланской культуры на Северном Кавказе, а также конкретных путей формирования ее в целом и ее локальных групп, в частности. По мнению Май Павловны, материалы сарматского времени позволяют выделить два хронологических периода и две локальные группы памятников: Терско-Сунженского междуречья — восточную и Кабардино-Пятигорье — западную. Однако все эти выводы не распространяются на памятники Дагестана, где все подобные процессы имели свою особую специфику. Именно этим памятникам было всецело посвящено внимание ведущего научного сотрудника ИА РАН, доктора исторических наук М.П. Абрамовой в последние 5 лет ее жизни. Подготовленные к печати три монографии "Курганы Нижнего Сулака" на основе материалов раскопок К.И. Красильникова и Г.Г. Пятых в Дагестане в 1985—1989 гг. по сути закрывали вопрос о самых восточных курганных могильниках, связанных с кочевниками, и замыкали многолетнюю работу по выполнению последней плановой темы Май Павловны в Отделе скифо-сарматской археологии: "Курганные могильники Северного Кавказа первых веков нашей эры". Эта рукопись подводит итог огромной работы по исследованию погребальных памятников конца I тыс. до н.э. и самого начала I тыс. н.э., от западной оконечности Северного Кавказа (Тамань) и до ее восточных областей — территории Прикаспия. Рукопись была завершена к весне 2001 г., когда коварная тяжелейшая болезнь уже подтачивала силы Май Павловны. Можно только предполагать, сколько воли было проявлено, чтобы бороться со смертельным недугом, продолжать подготовку монографий по курганам Нижнего Сулака, совмещать эту подготовку с рискованной для жизни поездкой в Дагестан через воюющую Чечню, чтобы кое-что проверить по непосредственному осмотру вещей из этих курганов. И результатом этой напряженной работы были два тома, вышедшие в 2000 и 2001 гг., а последняя книга — только после кончины, в 2004 г.

Параллельно продолжалась активная многолетняя работа в Отделе полевых исследований Института, работа в качестве эксперта РГНФ, огромная нагрузка по собиранию и подготовке в качестве ответственного редактора и автора археологического сборника "Северный Кавказ: историко-археологические очерки и заметки" (2001 г.). И, наконец, подготовка как всегда насыщенного мыслью доклада "Пути формирования новых этнических группировок на Северном Кавказе в первые века н.э." для последней поездки на XXII "Крупновские чтения" в Кисловодске в апреле 2002 г. И ни единой жалобы на состояние здоровья. На все просьбы друзей обратить на себя внимание — в ответ лишь свойственная ей ироничная смешливость. Можно только теперь догадываться о том, каких усилий, какого мужества это стоило. До последнего дыхания все заботы, все мысли были о науке, о семье, о любимом внуке.

Смерть Май Павловны стала невосполнимой потерей не только для ее самых близких людей, но и для большого числа ее друзей и коллег. Невосполнима она и для кавказоведения. Специалисты по раннему железному веку самого широкого профиля еще долго будут ощущать эту горькую потерю для науки порядочного, интеллигентного, умного и доброжелательного человека.

Память о Мае Павловне как о светлом и обаятельном друге и товарище останется в сердцах тех, кто был к ней близок, кто имел возможность общаться с ней, ощущать ее заботу и внимание.