Сайт подключен к системе Orphus. Если Вы увидели ошибку и хотите, чтобы она была устранена, выделите соответствующий фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

К разделу Россия – этнография I Сибирь

Шелегина О.Н. (Новосибирск)
Историко-этнографические аспекты адаптации русского населения в условиях освоения новых территорий

Историческое познание: традиции и новации:
Материалы Международной теоретической конференции.
Ижевск, 26-28 окт. 1993 г. Часть 1.
Ижевск: Изд-во Удмуртского университета, 1996.
{113} – конец страницы.
OCR OlIva.

Понятие «адаптация» (от лат. adaptatio — приспособление) включает в себя виды взаимодействия личности или социальной группы с социальной средой, формы приспособления организмов к условиям существования или привыкания к ним, а также процесс приспособления субъектов к определенным жестоко заданным внешним условиям и воздействиям.

В ситуации, когда происходит миграция части этноса на новую территорию, удаленную от основной зоны расселения русских, {113} возникает целый комплекс адаптационных проблем. Среди них: вопросы, связанные с динамикой народонаселения, внутренними и внешними миграциями на вновь осваиваемой территории; взаимоотношения новоселов и старожилов, разных социальных и этнических групп; создание адекватных новым условиям форм культуры. Объективным отражением хода и результатов адаптации, на наш взгляд, является материальная культура и в первую очередь жилище и одежда, т.к. они имеют утилитарные (защита человека от воздействий внешней среды), а также социально-разделительные знаковые функции.

На основании этого мы предлагаем один из возможных вариантов выделения историко-этнографических аспектов из круга проблем, решение которых позволяет характеризовать адаптационные процессы у русского населения в условиях освоения новых территорий.

Прежде всего мы считаем необходимым проведение количественного анализа соотношения традиций и новаций в материальной культуре. В этом первом блоке, условно называемом «традиции — новации» применительно к феодальному, капиталистическому периодам в истории России, выясняются следующие моменты: 1) сохранились ли на новой территории элементы древнерусские, общерусские, имеющие локальное бытование в России? 2) присутствуют ли заимствования, связанные с влиянием аборигенных народов, городского населения? 3) появились ли новые элементы материальной культуры, местные по происхождению?

Применительно к конкретной ситуации, а именно при исследовании нами материальной культуры русских крестьян Западной Сибири в XVIII — первой половине XIX в. (Шелегина О.Н. Очерки материальной культуры русских крестьян Западной Сибири (XVIII — первая половина XIX в.). Новосибирск, 1992. 252 с.), оказалось, что в названном регионе за полтора столетия сложилось такое соотношение традиций и новаций. В костюме западносибирских крестьян было представлено 74 элемента (66%) традиционных для сельских жителей России, в том числе 7 — древнерусских, 50 — общерусских, 17 — имевших локальное бытование в местах выхода переселенцев. У городского населения было заимствовано 18 (16,1%) элементов, у аборигенных народов — 14 (12,5%). На территории Западной Сибири появилось 6 (5,4%) новых элементов костюма. Интерпретируя данные, можно говорить об определяющем значении традиционной основы костюма на новой территории. Наличие локальных форм одежды подтверждает сохранение традиций мест выхода переселенцев в изменившихся {114} условиях. Это было связано с функциональным соответствием используемой ранее одежды, со стремлением зафиксировать память о родине в некоторых знаковых элементах костюма, специфических женских головных уборах, украшениях, что играло для отдельных групп населения одновременно и интегрирующую, и дифференцирующую роль в сибирской деревне.

У коренных жителей края русские переняли элементы костюма, обеспечивающие защиту тела от неблагоприятного воздействия внешних условий, рациональные для сурового сибирского климата. Процессы заимствования компонентов одежды у самодийских, финно-угорских и тюркских народов особенно активно протекали в тундровых и таежно-тундровых промысловых районах, Горном Алтае.

Под влиянием городской материальной культуры селяне включили в свой гардероб новые виды горничной и праздничной верхней одежды, головных уборов, обуви. Этому способствовало тесное из-за относительной слабости сословных границ взаимодействие между крестьянами, служилыми людьми, мещанами.

Осваивая сибирский край, русские переселенцы «изобрели» неизвестную на исходной территории обувь: чарки, ишимы, войлочные пимы, женский головной убор — стеганец. При вхождении иноэтнических новаций в культуру русских сибиряков определился их преимущественно утилитарный, а не престижно-знаковый характер. Элементы этой группы можно рассматривать как инновации по отношению к русской народной культуре в целом.

В Западной Сибири использовались характерные для большей части государства приемы деревянного зодчества: способы устройства оснований домов, техника скрепления бревен в венцы, формы и конструкции крыш.

Все типы и варианты горизонтальной и вертикальной планировки жилища, известные в европейской части страны ко времени переселения крестьян за Урал, были применены в западносибирском регионе в зависимости от природно-климатических условий и миграционных процессов. Анализ статистических материалов позволяет заключить, что в районах первоначального освоения территории (таежная зона) число жилищ однокамерного типа (изба) в XVIII в. было незначительно. Примерно в 40 % крестьянских дворов находились двухчастные жилые комплексы. Со временем процент построек такого типа достигал 48. Распространенность трехчастной планировки домов колебалась в степном и лесостепном районах от 19 до 65%. С первой трети до конца XVIII столетия происходила смена преобладающих вариантов трехчастного типа от полуфункционального «изба-сени-клеть» к более совершенному {115} «изба-сени-горница». Многокамерных построек, включавших несколько жилых помещений и сени, во всех районах Западной Сибири было очень мало — до 3%. В пределах одной зоны варьирование планировочных структур оказывается связанным с имущественной дифференциацией крестьянства и людностью сельского двора. В первой половине XIX в. самым распространенным в регионе становится вариант трехчастного типа «изба-сени-горница», называемый крестьянами «связь». Он в наибольшей степени удовлетворял требованиям сибирского деревенского быта.

В жилых помещениях у русских поселян в Западной Сибири сохранилась традиционная иерархия пространства избы и горницы (передний — красный, печной — женский угол), основные элементы интерьера, характерные для всей территории России. В результате контактов с коренным населением в быт русских на юге Западной Сибири вошли киргизские «полости» (кошмы) и казахские «сырмаки» (узорные войлочные коврики), на северо-западе — плетеные хантами из травы цыновки «нори».

Таким образом, сложившееся в регионе за полтора столетия сбалансированное соотношение традиций и новаций позволило переселенцам, не утратив стержня русской народной культуры, создать жилой комплекс, костюм, адекватные местным условиям. В Западной Сибири, как и везде, через новации повышалась эффективность основной функции культуры — адаптация к изменяющейся социальной и природной среде.

В качестве второго историко-этнографического аспекта адаптации мы выделяем блок — «внутрирегиональные комплексы», т.е. считаем необходимым определить, сформировались ли на повой территории внутрирегиональные комплексы материальной культуры. При этом следует учитывать особенности, связанные с природно-климатическими условиями новой территории, направлением миграционных потоков, а также наличие локальных этнографических групп.

Поясним это положение на примере освоения Западной Сибири, являющейся в феодальный период одной из новых территорий России. Результатом адаптации русского крестьянского населения в новых хозяйственных, экологических и этнических условиях Западной Сибири явилось формирование па протяжении XVIII — первой половины XIX в. внутрирегиональных комплексов материальной культуры, в наибольшей степени соответствующих природно-климатическим особенностям территорий, образу жизни людей, поселившихся на них. Так, в тундре и на севере таежной зоны сложился специфический стиль одежды, в котором общерусские {116} элементы органично сочетались с элементами костюма аборигенных народов Севера. Широкое использование заимствованной меховой одежды и обуви было необходимо по причине сурового климата. Активные занятия русских северян промыслами и торговлей определили значительное место в их гардеробе городских видов одежды.

В тундровых районах, несмотря на дефицит строительных материалов, сохранялась традиционная типология крестьянского жилища. Для таежной полосы и севера лесостепной, заселенной в первый период освоения западно-сибирской территории, было характерно преобладание добротных рубленных жилищ на высоком и средней высоты подклете, как и на Русском Севере, и двухчастных замкнутых усадеб с крытым или полукрытым двором, рациональным в сибирских условиях. Здесь наиболее четко прослеживается бытование северно-русского комплекса одежды. В ходе приспособления к новой обстановке традиционный костюм был дополнен некоторыми заимствованными у коренных жителей края элементами (меньшим, чем в первом выделенном внутрирегиональном комплексе). Ведущая роль в материальной культуре этого района северно-русских традиций определялась миграцией сюда на ранних этапах в основном населения из Поморья, сходного с Западной Сибирью по природно-климатическим условиям.

Наибольшим разнообразием, сочетанием элементов, восходящих к различным общностям, отличалась материальная культура русских крестьян в лесостепной и степной полосе. В организации жилых и хозяйственных построек преобладающими оказались средние южнорусские традиции, сложившиеся на территории России, испытывавшей дефицит лесоматериала. Эти традиции оказались наиболее приемлемыми в аналогичной ситуации на просторах вновь осваиваемого региона.

В результате интенсивного этнокультурного взаимодействия в женском и мужском костюмах крестьян этого района появляются новации: яга, малахай, чембары, заимствованные у тюркоязычного населения, формируется локальный вариант женского головного убора — стеганец. На Алтае происходит включение в русский костюм одежды, удобной в горной местности, — меховой обуви, воспринятой от коренных жителей.

Важное значение имеют и психологические моменты адаптации. С историко-этнографической точки зрения интерес представляет выяснение характера взаимоотношений различных социальных и этнических групп, психологические установки на освоение нового жизненного пространства. В третьем блоке — «психологическая {117} адаптация» — выделяется следующий круг вопросов: взаимоотношения русских переселенцев и коренного населения; взаимоотношения старожилов и новоселов; взаимоотношения селян и горожан; отношение русских к своему дому, одежде в новых условиях.

Например, в Сибири с момента прихода туда русских происходила выработка социально обусловленных психологических установок на восприятие местного населения, контакт с ним во всех сферах, в том числе и бытовой. Сибирские крестьяне-старожилы, не зная крепостной зависимости, осознавали себя как личность и стремились к индивидуальному проявлению во всех сторонах быта, что существенно отличало их от частновладельческих крестьян России. Пословицы, поговорки, загадки об устройстве дома, распространенные у западных сибиряков отражали восприятие хлебопашцами своего жилища как квинтэссенции освоенного мира, фиксировали определенные семейные и бытовые правила, говорили о любовном отношении их к родному очагу. Независимо от материального положения, стремление к щегольству, проявление индивидуального вкуса, определенная предприимчивость для достижения этого, опрятность характеризовали отношение западно-сибирских крестьян к своему костюму. В целом у крестьян, переселявшихся в Сибирь, формировались психологические установки на быстрое и основательное обустройство на новом месте, что способствовало их успешной адаптации в крае.

В заключительном четвертом блоке — «уровень и темпы адаптации» — оцениваются уровень и темпы развития на вновь осваиваемой территории материальной культуры населения как интегрированного показателя результатов адаптационных процессов. В этом блоке рассматриваются: время и динамика распространения строительных приемов, типов планировки жилища, его оборудования; тенденции в развитии народного костюма; проводится сравнительный анализ состояния материальной культуры на исходной и вновь освоенной территории.

Так, немногочисленный контингент русских поселенцев на бескрайних просторах Западной Сибири как бы «проиграл» заново в ускоренном темпе в течение десятилетий эволюционное развитие русской архитектуры предшествующих пяти-шести веков. Он прошел путь от простейших срубных построек, зимовий и клетских изб до значительных по масштабу и совершенных жилых сооружений, сопоставимых на рубеже XVII—XVIII вв. по техническим и архитектурным качествам с деревянным зодчеством северных районов России. Здесь во вновь осваиваемом регионе в конце XVIII в. раньше, чем в центральных российских губерниях, массовое распространение {118} получили «белые» печи с тягой, начали появляться кирпичные фундаменты. Со второй половины XVIII в. в западносибирской деревне активно использовались развитые архитектурные формы домов: пятистенки, шестистенники, крестовики. В середине XIX в. основным стал вариант «изба-сени-горница» трехчастного типа, в то время как в большинстве мест выхода крестьян в Западную Сибирь таковым оставался двухчастный тип «изба-сени». Наличие членения внутреннего пространства жилых помещений, отделка поверхностей стен, ассортимент мебели и предметов утвари, значительная роль жирового освещения, чистота и порядок в домах также являлись характеристиками, отличающими в лучшую сторону быт сибиряков-старожилов от сохраняющегося на родине их предков.

В XVIII в. у западносибирских крестьян бытовало 83 вида одежды, головных уборов, обуви, дополнений к костюму, а в первой половине XIX в. уже 130. Изготавливались они из тканей 54 разновидностей, 19 наименований меха, 8 сортов кожи. Показательно, что в изучаемом регионе раньше, чем в европейской части страны, широкое распространение в деревне получили женская пара, платье, мужской жилет. Западносибирские крестьяне были значительно лучше их европейских собратьев обеспечены теплой зимней одеждой и обувью, не носили плетеной обуви (лаптей). Костюм сибиряков отличался добротностью и щегольством.

Опережающие темпы развития по ряду показателей (типология жилища, его внутренние характеристики, время распространения костюмов, характерных для других социальных групп) материальной культуры по сравнению с таковой в европейской части страны стали возможны благодаря многим причинам и прежде всего особенностям социально-экономического положения региона. На вновь осваиваемой территории в период позднего феодализма существовали определенные резервы для поступательного развития всех сторон общества, в то время как в Европейской России наличие крепостного права приводило к медленному изменению и даже консервации некоторых сторон крестьянского быта, его материальной культуры. Существенное значение имел и более высокий уровень жизни западносибирских земледельцев, преобладание в их среде зажиточных хозяев.

Вместе с тем следует отметить, что в русле общего направления ускоренного развития материальной культуры русских крестьян Западной Сибири XVIII в. существовали локальные особенности. Переселенцы, в частности, в первые годы, а иногда и десятилетия пребывания на зауральской территории довольствовались малочастным {119} жилищем. В XVIII в. наблюдалась некоторая неравномерность в развитии материальной культуры у государственных и приписных крестьян, обусловленная разницей в их социально- экономическом положении. В первой половине XIX в. происходит сравнивание темпов. Несколько замедленно протекали адаптационные процессы в географически изолированных районах, имелись особенности в восприятии инноваций локальными этнографическими группами старообрядцев «поляков» и «кержаков».

В целом же для изучаемого региона, несмотря на отдельные отклонения, характерно развитие материальной культуры более быстрыми темпами, чем в Европейской России. Относительно высокий уровень развития в Западной Сибири народной материальной культуры является одним из показателей успешного освоения края русскими.

Выводом из наблюдений по всем блокам должно стать заключение о создании на вновь осваиваемых территориях материальной культуры как интегрированного показателя степени адаптации населения в новых условиях.

Проведение на основе предложенной концепции сравнительного историко-этнографического анализа по разным регионам России позволит полнее определить закономерности и интенсивность развития русской народной культуры, наличие в ней необходимого потенциала для успешной адаптации и плодотворного развития в условиях освоения новых территорий.