Сайт подключен к системе Orphus. Если Вы увидели ошибку и хотите, чтобы она была устранена, выделите соответствующий фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

К разделам Скифы Крым

[173]

Дашевская О.Д.
Граффити на стенах здания в Неаполе скифском

Советская археология, № 1, 1962.
[173] – начало страницы.
Предоставил Ильдар Каюмов.

В 1955—1957 гг. Скифским отрядом Крымской экспедиции ИИМК АН СССР и ГИМ под руководством А. Н. Карасева на северном участке городища Неаполя скифского было открыто большое каменное здание, стены которого оказались внутри оштукатуренными и украшенными фресковой росписью.¹⁾ Здание это уникально для Северного Причерноморья античной эпохи как по сохранности штукатурки, частично уцелевшей на стенах, частично найденной в обломках,²⁾ что позволило дать почти полную реконструкцию декоративной росписи стен,³⁾ так и по наличию на штукатурке множества разнообразных граффити.

Здание А имело два помещения: первой — небольшое помещение, наподобие сеней, плохо сохранившееся, и второе — большое, основное помещение, от которого остались нижние части всех четырех стен, что позволило в плане восстановить его полностью. Здание ориентировано с северо-северо-запада на юго-юго-восток. Общие размеры здания — 19*9 м, площадь основного помещения 13*6,5 м. Стены обоих помещений были оштукатурены. Как фрески, так и граффити обнаружены только в основном помещении.

Стены помещения сохранились в высоту в среднем на 0,60-0,75 м, а соответственно уцелела покрывавшая их штукатурка, положенная на слой глины. Дошедший до нас in situ нижний ярус декоративной фресковой росписи стен представляет собой своего рода цоколь, состоящий из чередующихся вертикальных красных и черных прямоугольников, оставленное между которыми белое поле расписано наклонными коричневыми полосами. Этот ярус ограничен сверху горизонтальной черной полосой, выше идет узкий пояс белой штукатурки, обрамленный сверху горизонтальной красной полосой, над которой начинается второй пояс белой штукатурки. Высота от пола до верхнего края красной полосы — 0,54 м.⁴⁾ На этом штукатурка обрывается, и вся остальная часть росписи стен стала известна лишь после изучения обвалившихся фрагментов.

Интересующие нас граффити были нанесены на стены только на высоту цоколя, включая промежуток между черной и красной полосами, а также на белое поле выше красной полосы. Граффити начинаются иногда очень близко от пола — на высоте 0,20 м; больше всего их расположено [174]

[175]

Рис. 1. Штукатурка с граффити на западной стене здания. [вклейка]

Рис. 2 и 3. Штукатурка с граффити на западной стене здания.

Рис. 4. Штукатурка с граффити на западной стене здания. [176]

на высоте 0,40-0,45 м. Просмотр всех фрагментов подтвердил, что граффити встречаются только на цоколе и на белой штукатурке; на цветной же штукатурке от верхних частей стен граффити не оказалось.

Большинство граффити сконцентрировано на западной стене (рис. 1-4). На восточной стене рисунков очень мало (см. ниже, рис. 7, 11; рис. 8, 2-4; рис. 18, 25), но около стены найдены обломки штукатурки с граффити. От южной стены уцелела незначительная часть штукатурки, и там оказались два рисунка (рис. 5). На северной стене, где нижний ярус штукатурки сохранился довольно хорошо, нет ни одной граффити, однако они были обнаружены на обломках штукатурки, найденных у этой стены.

Граффити прочерчены по сухой штукатурке (по белому полю или поверх росписи) какими-то острыми орудиями (надо полагать, железными). Судя по различной толщине линий, здесь применялись разные острия.

Рис. 5. Граффити на южной стене здания.

Среди граффити различаются следующие категории изображений: 1) человеческие фигуры; 2) животные и их части; 3) повозка; 4) сапоги; 5) пятиконечная звезда; 6) непонятные изображения; 7) непонятные фрагменты рисунков; 8) знаки, сходные с буквами греческого алфавита; 9) так называемые сарматские загадочные знаки; 10) простые геометрические рисунки — возможно, также знаки.

Изображения людей (рис. 6) представлены фигурами одного всадника и трех пеших. Все они крайне примитивны.

Всадник (рис. 6, 1) выполнен несколькими линиями, обозначающими контур торса, ноги и руки; простой кружок изображает голову на короткой шее. В правой руке — копье, опушенное вниз широким овальным заостренным наконечником. Пальцы руки переданы тремя черточками. В левой руке всадник держит какой-то большой широкий предмет, направленный горизонтально, — возможно, палицу (изображение повреждено).

Все фигуры пеших людей сконцентрированы на северной половине западной стены. Одна из них (рис. 6, 2), расположенная несколько в стороне от других, на красном прямоугольнике, вооружена двумя копьями, причем одно копье выше человеческого роста; наконечники копий изображены широкими, овальными, незаостренными. Верхняя часть туловища имеет вид треугольника, обращенного вершиной вниз; нижняя часть повреждена; ноги прочерчены простыми прямыми линиями. Голова — в виде кружка на длинной шее, с обращенным влево носом.

Две другие человеческие фигуры (рис. 6, 3) начерчены столь же схематично — каждая в виде двух треугольников, соединенных вершинами. Ноги изображены линиями, причем у одной из фигур эти линии загнуты под прямым углом влево. Головы не сохранились (у одной из фигур уцелела лишь нижняя часть головы). Линия, отходящая вверх от туловища у левой фигуры, изображала, вероятно, поднятую руку. Не вполне ясные линии, начерченные между фигурами, могли изображать копья. Таким образом, все или почти все люди, нарисованные на штукатурке, представляли собой вооруженных воинов.

Способ изображения человеческих фигур в виде двух составленных вершинами треугольников находит ближайшие аналогии в живописи, [177] украшавшей стены одного из склепов Неаполя, высеченных в скале (склеп № 8).⁵⁾ Сходство последней со схематизированными росписями керченских склепов сабазиастов⁶⁾ отмечалось П. Н. Шульцем, усматривавшим здесь проявление сармато-аланского влияния на культуру поздних скифов.⁷⁾ Однако В. П. Бабенчиков справедливо указывает, что в условных и геометризованных рисунках склепа № 8 нельзя видеть полной аналогии с росписью керченских склепов: разве что в геометрической трактовке человеческих и лошадиных туловищ.⁸⁾

Рис. 6. Изображения людей.

Изображения животных на стенах здания А (рис. 7 и 8) также примитивны, схематичны. Большинство их расположено на западной стене (см. рис. 7); несколько рисунков зафиксировано на восточной стене (рис. 7, 11; рис. 8, 2-4) и на обломках штукатурки около нее (рис. 7, 13). Преобладают изображения лошадей и их частей; имеются также осел (рис. 8, 1; ср. также рис. 9, 5), хищник (рис. 8, 6; см. также лапы на рис. 9, 22, 23) и, возможно, собака (рис. 8, 7, 9).

Изображения лошадей (рис. 6, 1; рис. 7; рис. 8, 2-5) разнообразны: среди почти двух десятков рисунков не найдется двух одинаковых. Одни лошади показаны стоящими, другие — бегущими. Большинство [178]

Рис. 7. Изображения лошадей и их частей.
1, 2, 5-14 — на сохранившейся in situ штукатурке; 3, 4 — на обломках штукатурки.[179]

лошадей изображено без гривы, некоторые — настолько схематичны, что не имеют даже ушей. У некоторых лошадей шеи преувеличенно длинные (рис. 7, 7, 12, 14). Общие черты имеют лошадь под всадником (рис. 6, 1) и лошадь на рис. 8, 5: у обеих есть гривы, уши не обозначены, морды овальные, не имеющие характерного для лошади контура, круп изображен почти параллельными прямыми линиями, под прямым углом соединяющимися с ногами; ноги изображены четырьмя одинарными линиями (у лошади на рис. 8, 5 линии задних ног внизу раздвоены). У других лошадей показаны только две ноги — одна передняя и одна задняя, — причем нарисованы они двойными линиями (рис. 7, 6, 11-14); у некоторых все четыре ноги нарисованы двойными линиями (рис. 7, 1, 3, 5, 9). Имеется также свыше двадцати обломков штукатурки, на которых уцелели только изображения лошадиных ног в виде двойных линий (рис. 9, 11-21, 24-31), иногда с копытами.

Рис. 8. Изображения животных на западной (1, 5-9) и восточной (2, 4) стенах.
1 – голова осла; 2-4 – головы лошадей; 5 – лошадь; 6 – хищник или грифон; 7-9 – неопределенные животные.

Некоторые рисунки, зафиксированные in situ и тем самым дошедшие до нас в целом виде, представляют лишь отдельные части лошадей: голову (рис. 8, 1-5), голову и часть туловища (рис. 7, 2, 7, 8, 10), туловище без головы, не имеющее, впрочем, никаких характерных признаков [180] лошади (рис. 7, 6; рис. 8, 8). На одном из рисунков изображены только задние ноги лошади.

Общее впечатление от этих рисунков таково, что они сделаны наскоро, иногда настолько условно, что фигуры лошадей не дорисованы. Рисунки выполнены руками разных людей, причем явно не профессиональных художников. В некоторых рисунках (рис. 7, 3, 11, 13) чувствуется несколько большее умение, чем в других. Следует отметить, что на лошадях, даже на лошади со всадником, не показаны ни уздечки, ни седла.

Исключением, пожалуй, является рис. 7, 2, где можно усмотреть подобие уздечки. Лошадь на рис. 7, 5 опоясана двойной линией.

Рис. 9. Фрагменты изображений лошадей на обломках штукатурки.

Рассматриваемые нами изображения животных на штукатурке по характеру рисунка могут быть сопоставлены с различными наскальными рисунками, известными на широкой территории у разных народов и в разное время (Сибирь, Кавказ, Алтай, Приазовье и пр.).⁹⁾ Некоторые рисунки (рис. 8, 9) напоминают изображения со средневековых городищ Нижнего Дона — на камнях Маяцкого городища¹⁰⁾ и на кирпичах левобережного Цимлянского городища.¹¹⁾

Однако даже наиболее сходные с нашими из всех этих рисунков имеют свои отличительные черты, и сходство по существу заключается в примитивности рисунка, общей для многих древних народов. Судя по [181] рассматриваемым граффити здания А, по упоминавшимся уже схематичным изображениям людей и животных в неапольских склепах, а также по приводимым ниже изображениям животных на современных нашим граффити и территориально близких им памятниках (часть которых принадлежит скифам), схематизм изображения был характерен и для рисунков поздних скифов. Но не следует забывать, что неапольские граффити сделаны не профессиональными художниками, а неумелыми людьми, по-разному, индивидуально, и что наряду с такого рода рисунками поздние скифы оставили нам и реалистическую живопись (известный склеп № 9 Неаполя скифского).

Рис. 10. Изображение повозки или тарана.

Из круга памятников Северного Причерноморья античной эпохи в качестве аналогии нашим граффити по приемам изображения животных можно привести граффити на краснолаковом сосуде из Херсонеса.¹²⁾ Нам известны среди крымских памятников также схематические контурные изображения животных (лошадей, коров, оленей) на пряслице из могильника у с. Заветное близ Бахчисарая,¹³⁾ и на пряслице из восточного могильника Неаполя скифского.¹⁴⁾ Примитивное изображение лошади, напоминающее по рисунку наши граффити, имеется в росписи керченского склепа сабазиастов 1901 г.¹⁵⁾ Отдаленную аналогию к рассматриваемым изображениям животных можно видеть в граффити Стасовского склепа 1872 г.,¹⁶⁾ где, как и в Неаполе, изображения животных начертаны вместе с загадочными знаками. Наконец, наиболее близкое неапольским изображения двух лошадей мы находим на одной из пантикапейских надгробных стел (надгробии Теоники),¹⁷⁾ где также [182] особенно интересно для нас сочетание этих рисунков с загадочными знаками. Имеющаяся на надгробии греческая надпись датируется I в. н. э., рисунки же нанесены позже, при вторичном использовании плиты.¹⁸⁾

Из прочих рисунков на штукатурке в здании А Неаполя скифского наиболее интересно изображение повозки (рис. 10). Повозка имеет односкатную крышу, которая, как и передняя стенка, изображена двойной линией; сзади имеется подобие лесенки; видны два колеса со спицами. Есть предположение, что здесь изображено стенобитное орудие (таран?).¹⁹⁾ Это предположение заслуживает внимания. Действительно, древние авторы первых веков нашей эры дают описание и чертежи таранов,²⁰⁾ из которых некоторые по схеме сходны с неапольским рисунком: есть прямое упоминание о таранах, ударявших стены по наклонной линии снизу вверх, что давало большой разрушительный эффект.²¹⁾ Над тараном делался навес для защиты от падавших со стены камней — так называемая черепаха; кроме того, существовали и другие разного рода «черепахи», в том числе и подкопные, иногда — с односкатной крышей.²²⁾

Перед повозкой на стене в здании А расположен большой, не вполне понятный рисунок (рис. 11). Возможно, что это какое-то здание, может быть, башня; посредине рисунка, скорее всего, изображена дверь.²³⁾

Рис. 11. Изображение башни (?).

Два рисунка сохранились на южной стене (рис. 5) — знак в виде «корня квадратного» и пятиконечная звезда, начертанная пересекающимися линиями. Это — пока единственное изображение пятиконечной звезды, известное у скифов. Звезда встречается среди рисунков других народов в значительно более древние времена: так, совершенно аналогичная звезда вырезана на сосуде из Арин-Берда (Армения), относящемся к VII в. до н. э.²⁴⁾

На одном из обломков штукатурки изображен сапог (рис. 12, 1). Имеется несколько рисунков в виде неправильного кружка с отходящей от него волнистой линией — возможно, изображения змей (рис. 12, 3-6). В одном случае такой рисунок пересекает изображение лошади (рис. 7, 12). Подобные «змейки», но сдвоенные, есть и в Стасовском склепе.²⁵⁾

Остальные рисунки не поддаются никакому объяснению. Одни из них имеют вид «лесенок» (рис. 12, 10, 12), другие — кривых линий (рис. 12, 7, 8), некоторые представляют собой довольно крупные рисунки причудливой формы (рис. 12, 9, 13).

Наконец, на обломках штукатурки имеется ряд фрагментов различных геометрических фигур (рис. 13). [183]

Рис. 12. 1, 2 – изображения сапожков (?); 3-6 – «змейки»;
7-13 – непонятные изображения на западной стене.

Рис. 13. Непонятные изображения на обломках штукатурки.

Несколько граффити напоминают греческие буквы (рис. 14). Здесь можно усмотреть такие буквы, как ΧΙ (рис. 9, 1), Ν (рис. 14, 2), ΝΟ (рис. 14. 3), ΙΔΙ или ΙΑΙ (рис. 14, 4), Β (рис. 14, 5), ΟС (рис 14, 6). Однако перечисленные граффити очень просты и небрежны по своему рисунку; не случайно, очевидно, то совпадение, что среди этих «букв» [184] имеются лишь наиболее геометричные по начертанию: крестик, палочка, зигзаг, кружок, треугольник. Единственный среди них более сложный рисунок, напоминающий букву Β, начертан неровно и имеет незамкнутую нижнюю линию, так что скорее близок к латинскому R. В сочетании ΝΟ оба знака фрагментированы, так что на них основываться нельзя, и притом второй знак намного крупнее первого, что говорит не в пользу понимания их как букв. Знаки ΧΙ также разной величины, к тому же над ними сверху начертан еще один знак, который никак не может являться греческой буквой. Знаки ΟС приводим лишь условно, потому что они не врезаны в штукатурку, как остальные граффити, а лишь слабо вдавлены, так что могут быть и случайными; С имеет угловатые очертания.

Рис. 14. Знаки, напоминающие буквы греческого алфавита.

Таким образом, нельзя утверждать, что среди наших граффити имеются греческие буквы, как это делает Э. И. Соломоник.²⁶⁾ Сходство указанных граффити с греческими буквами скорее случайно.

Большую группу граффити составляют так называемые загадочные знаки (рис. 15-17).

Рис. 15. Загадочные знаки.
1, 2, 8-10 – на обломках штукатурки; 3-7 – на сохранившейся на стене штукатурке.[185]

Общее количество тамгообразных загадочных знаков, обнаруженных на штукатурке, составляет 27. 11 знаков зафиксированы in situ,²⁷⁾ остальные же 16 — на обломках штукатурки, собранных нами в земле. Все эти знаки несомненно относятся к числу так называемых сарматских загадочных знаков Северного Причерноморья и имеют точные или приблизительные аналогии среди этого рода памятников. Кроме того, нами выделены еще 34 простых геометрических рисунка, возможно, также игравших роль знаков, но не имеющих аналогий среди уже известных загадочных знаков или же, наоборот, настолько простых и широко распространенных (например, косой крестик, треугольник), что принадлежность их к сарматским знакам была бы сомнительна, если бы не сходство их со знаками, несомненно являющимися таковыми по своему положению на предметах.

Знаки начертаны на штукатурке иногда группой, иногда поодиночке (рис. 1). Преобладает сложный трехчленный знак (рис. 15), нижнюю часть которого составляет фигура в виде положенной загнутыми концами вниз буквы С, среднюю — треугольник вершиной вниз, а верхнюю — две линии, отходящие вверх от треугольника и загибающиеся на концах в разные стороны в виде рогов; эти линии или расходятся из одной точки — середины перевернутого основания треугольника (рис. 15, 3), или же отходят от двух точек основания, более или менее близких к его краям (рис. 15, 4, 5, 8).

Этот знак встречен в целом виде три раза — на штукатурке, сохранившейся in situ (рис. 15, 3-5). Кроме того, нижняя часть такого или подобного фрагментированного знака зафиксирована на стене (рис. 15, 6), на обломках штукатурки обнаружены две нижние части таких знаков (рис. 15, 1, 2) и три верхние (рис. 15, 8-10). Судя по фрагментам, можно предполагать, что данный знак в весьма близких вариантах был повторен на штукатурке не менее девяти раз. Следует отметить, что перечисленные знаки значительно различаются между собой по размерам, разновидностью того же типа знаков можно считать знак, в нижней части которого концы волют смыкаются, а в верхней вместо двух линий имеется одна (рис. 15, 7); эта линия обрывается, и мы не знаем, как она кончалась.

Рис. 16. Загадочные знаки, обнаруженные на сохранившейся in situ штукатурке.[186]

Три раза, в близких вариантах, встречен (на обломках) другой трехчленный знак (рис. 17, 1-3), нижний и верхний элементы которого аналогичны вышеописанным (с той разницей, что здесь концы «рогов» не загибаются), а средний представляет собой круг. Средняя часть соединяется с верхней и нижней посредством одной или двух вертикальных линий.

Имеется один особый трехчленный знак (рис. 16, 3), нижний и верхний элементы которого совпадают с соответствующими элементами знаков двух вышеописанных типов (причем здесь «рога» выходят из двух отдаленных друг от друга точек), а средний представляет собой горизонтально поставленный прямоугольник. Средний элемент соединяется с нижним при помощи двух вертикалей, значительно отстоящих друг от друга, так что между ними, нижней стороной прямоугольника и верхней частью дуги, образуется еще один, меньший, прямоугольник, в силу чего данный знак можно рассматривать и как четырехчленный. Отметим сразу, что, в отличие от остальных, этот знак не находит себе аналогий среди загадочных знаков Северного Причерноморья.

Рис. 17. Загадочные знаки, имеющие аналогии среди памятников Северного Причерноморья.
1-9, 11 – на обломках штукатурки; 10, 12-14 – на сохранившейся in situ штукатурке.

Есть несколько различных двучленных знаков, нижняя часть которых, как и у всех рассмотренных выше знаков, представляет собой дугу, положенную загнутыми концами вниз, верхняя же образована одной или двумя отходящими от этой дуги линиями, прямыми или загнутыми различным образом; в одном случае вторая линия отходит не от самой дуги, а начинается несколько выше и соединяется с первой линией горизонтальной перекладиной (рис. 16, 1, 2: рис. 17, 5, 6). Та же дуга лежит в [187] основе еще двух знаков (рис. 17, 7, 8), у которых одна вертикальная линия идет вверх от середины дуги, а другая — вниз от одного из концов дуги; окончания линий ни на одном из знаков не сохранились. Наконец, имеются два или три простейших знака в виде одной только дуги (рис. 7, 11-13).

Остальные загадочные знаки встречены по одному разу: круг с двумя отходящими вверх, загнутыми в разные стороны «рогами» (рис. 17, 4); круг и треугольник, соединенные прямой линией (рис. 17, 9); «рога» и треугольник, соединенные прямой линией (рис. 17, 10).

Простой геометрический рисунок в виде косого крестика, несколько раз встреченный среди граффити (рис. 18, 21-24; рис. 14, 1), также может быть отнесен к числу загадочных знаков, тем более что он имеет аналогии среди сарматских знаков Северного Причерноморья.

Рис. 18. Простейшие рисунки, возможно, служившие знаками.
1-7, 19, 25, 30-34 – на сохранившейся in situ штукатурке; 1, 3, 8-18, 20-24, 26-39 – на обломках штукатурки.

В числе простых геометрических рисунков на штукатурке, не имеющих пока аналогий среди известных нам загадочных знаков, но, по всей вероятности, являющихся также такого рода знаками, отметим двойную дугу (рис. 18. 3), треугольник (рис. 18, 13). треугольник с ромбом на вершине (рис. 18, 12), ромб со вписанным в него крестом — типа солярных знаков (рис. 18, 25) и др. (см. рис. 18).

Наиболее сложные из загадочных знаков, начертанных на штукатурке здания А, по своей структуре являются характерными для сарматских загадочных знаков Северного Причерноморья и почти все находят себе прямые или очень близкие аналогии среди последних. Некоторые простые знаки, как отмечалось выше, также имеют аналогии. Памятники с аналогичными нашим знаками приведены в таблице.[188]

Из таблицы видно, что подавляющее большинство знаков, встреченных в здании на Неаполе, известно на памятниках из Керчи и Ольвии — пунктов, где вообще засвидетельствовано наибольшее количество загадочных знаков. При этом иногда на одном и том же памятнике (Стасовский склеп; плита со множеством знаков из Керчи — № 47 по Э. И. Соломоник; ольвийские львы) среди других знаков имеется не по одному из наших знаков, а по два или даже более. Кроме керченских и ольвийских памятников, сюда же относится известная плита со знаками и лошадиной мордой, найденная близ Кривого Рога, на которой мы находим аналогии пяти из наших знаков. В пределах территории царства крымских скифов аналогичные нашим знаки мы находим (по одному) в пещере Ак-Кая № 1 (Белогорскнй район) и на пряжке из склепа у с. Красногорское (Зуйский район). Кроме того, на стене Красногорского склепа (по форме и инвентарю совершенно аналогичного вырубным [190] склепам Неаполя) вырезаны два загадочных знака,²⁸⁾ один из которых сходен со знаком из наших граффити (рис. 17, 10).²⁹⁾

Загадочные знаки Северного Причерноморья принято считать скифо-сарматскими³⁰⁾ или сарматскими.³¹⁾ В сарматском мире тамгообразные знаки в первые века нашей эры распространяются повсеместно и встречаются на характерных предметах сарматской культуры (котлы, зеркала, пряжки и т. п.). Наиболее широкое распространение и наиболее развитой вид они получили в сарматизованных городах Боспора во II—III вв. н. э.³²⁾

Для более убедительного доказательства сарматского происхождения северопричерноморских знаков было бы, разумеется, чрезвычайно важно, при отсутствии их у ранних скифов, проследить знаки на ранних сарматских памятниках, что и попыталась сделать Э. И. Соломоник.³³⁾ Однако фактов, приведенных ею, явно недостаточно. Нет оснований датировать сарматские котлы со знаками временем ранее I в. н. э. На сосудах же из сарматских погребений Поволжья³⁴⁾ знаки крайне примитивны, иногда, носят орнаментальный характер, и нельзя полностью отождествлять их с тамгообразными загадочными знаками. Поэтому пока преждевременно говорить о появлении загадочных знаков у сарматов ранее I в. н. э.

Публикуемые граффити значительно пополняют количество знаков, известных у поздних крымских скифов. На территории их царства наиболее интересный памятник со знаками — Ак-Кая. Здесь, около г. Белогорска, в отвесной скале имеются две пещеры со множеством характерных загадочных знаков. П. Н. Шульц отмечает наличие в пещерах позднескифского культурного слоя.³⁵⁾

Два знака высечены в типично скифском Красногорском склепе (третий знак обнаружен там же, на пряжке).³⁶⁾ Одни знак вырезан на антропоморфной стеле, найденной на скифском городище Красном (Кермен-Кыр), одновременном Неаполю.³⁷⁾

В самом Неаполе до последнего времени знаки не были известны: знаки на сарматских зеркалах из некрополя³⁸⁾ не относятся к скифским памятникам; опубликованный П. Н. Шульцем рисунок из росписи склепа № 1³⁹⁾ не является типичным знаком (поэтому, очевидно, он не вошел в корпус Э. И. Соломоник). Несомненный загадочный знак был засвидетельствован лишь на обломке дна каменного сосуда.⁴⁰⁾ Кроме того, с трудом различимый знак Υ можно усмотреть на задней стороне опубликованного нами мраморного постамента с надписью Посидея;⁴¹⁾ [191] может быть, не случайно вторично использованный скифами для рисунков постамент оказался найденным на городище рядом с общественным зданием А, стены которого, как мы видим, были покрыты многочисленными рисунками.

Предварительный вывод о применении скифами загадочных знаков был сделан несколько лет назад П. Н. Шульцем.⁴²⁾ Наши материалы существенным образом подтверждают этот вывод.

Если простейшие знаки могли возникнуть на определенном этапе развития у разных народов независимо друг от друга, то наличие одинаковых сложных знаков, безусловно, говорит о заимствовании. Э. И. Соломоник справедливо отмечает, что в результате заимствования к сарматам могли попасть некоторые знаки из Сибири, Алтая и Средней Азии.⁴³⁾ Интересно, что один из знаков, на котором в этой связи специально останавливает свое внимание Э. И. Соломоник, встречающийся как в Северном Причерноморье, так и в Хорезме (что было отмечено С. П. Толстовым)⁴⁴⁾ и в Казахстане, оказался среди наших граффити (рис. 17, 8).

Наличие у крымских скифов ряда сложных знаков, совпадающих со знаками на памятниках сарматской или сарматизованной культуры, свидетельствует о заимствовании скифами сарматских знаков. Вместе с тем, здесь, как и в некоторых других материалах из Неаполя, находит свое отражение сарматизация культуры поздних скифов, не потерявшей, однако, своей самобытности.

Наши материалы позволяют предполагать, что знаки, заимствованные от сарматов, получают у скифов новые варианты. Таков, например, трехчленный знак с прямоугольником посредине (рис. 16, 3).

Вопрос о назначении загадочных знаков крайне труден и пока не нашел своего окончательного разрешения. Как убедительно показала в своей монографии Э. И. Соломоник, знаки в различных случаях имели разное назначение: во многих случаях они служат знаками собственности — родовыми или личными (в том числе и царскими),⁴⁵⁾ причем иногда прямо используются как тавро;⁴⁶⁾ в других случаях они имеют магическое значение. Последнее более всего относится к памятникам со множеством знаков, в частности к тем, на которых знаки сочетаются с рисунками. Такого рода памятники имеют коллективный характер, а именно — культовый.⁴⁷⁾ К этой группе памятников и принадлежат наши граффити.

Э. И. Соломоник обращает внимание на повторение на таких памятках одинаковых знаков, что, по ее мнению, не имело бы смысла при нанесении знаков собственности.⁴⁸⁾ Это явление весьма интересно и наблюдается довольно редко. Так, например, И. И. Мещанинову ни разу не удалось заметить одинаковых знаков на одном и том же памятнике, это он с достаточным основанием использовал как аргумент против понимания знаков в качестве письма.⁴⁹⁾ В этой связи отметим, что различия между некоторыми из наших знаков (рис. 15, 3-5) настолько невелики, что знаки эти можно рассматривать как одинаковые; с другой стороны, не исключен и определенный смысл этих различий. Но так или иначе, одинаковые или очень близкие знаки, нанесенные на одном и том же [192] памятнике, скорее всего надо понимать как знаки лиц, принадлежавших к одному роду.

Преобладание среди рисунков на штукатурке изображении лошадей и их голов также говорит в пользу культового значения рассматриваемых нами граффити: имеются археологические данные о существовании у скифов и сарматов культа коня, причем в культовых изображениях часто фигурируют только конские головы.⁵⁰⁾ Судя по сюжету остальных рисунков (вооруженные люди, всадник с копьем и палицей, таран), здесь мог иметь место военный культ, связанный с культом коня. Один из знаков (рис. 18, 25) по своей форме очень близок к солярным, обычно относимым к культу солнца; целый ряд таких знаков известен в Крыму начиная с эпохи бронзы.⁵¹⁾ Может быть, связь культа солнца с культом коня отражена в том, что этот знак помещен на восточной стене здания, где других знаков нет, а имеется лишь несколько рисунков — лошадей и их голов (рис. 7, 11; рис. 8, 2-4).

Уже сама архитектура здания А (его планировка, большие размеры зала, толщина стен) не оставляла сомнении в том, что перед нами — сооружение общественного назначения.⁵²⁾ Реконструкция декоративной росписи стен большого зала показала красоту и богатство внутренней отделки здания, выполненной, несомненно, мастером-профессионалом, специально приглашенным из Боспорского царства или из какого-либо другого греческого центра Северного Причерноморья.⁵³⁾ Это также свидетельствует об особо важном значении здания А.

Наконец, многочисленные граффити, которыми были испещрены нижние части стен здания (особенно — западная стена), указывают на то, что во время происходивших здесь собраний производились какие-то культовые, магические действия.

Как мы упоминали при описании, все граффити были нанесены на стенах очень низко от пола здания. Следовательно, скифы рисовали сидя или даже лежа на полу, и в то же время рисунки были рассчитаны на осмотр их сидевшими людьми, причем сидевшими прямо на полу, без каких-либо скамеек.⁵⁴⁾

Возникает вопрос, не следует ли видеть в этих граффити какую-то общую композицию — например, не изображают ли лошади табун, не связан ли последний непосредственно с человеческими фигурами и т. п. Однако то наблюдение, что все рисунки выполнены в разной манере, т. е. разными людьми, исключает возможность предполагать здесь единую картину. Это подтверждается и тем, что некоторые рисунки нанесены поверх других (рис. 7, 12).

Если можно все же в отношении западной стены говорить о какой-то композиции, то лишь в смысле некоторого подчинения рисунков правой и левой половин стены центру (см. рис. 1). Так. лошади, сконцентрированные на левой половине стены, обращены вправо. На правой же половине стены хищник, ближайшая к центру лошадь, люди, повозка направлены влево, однако здесь же (дальше от центра) мы видим осла и лошадь, идущих вправо; впрочем, эти животные тяготеют [193] к большой группе расположенных здесь знаков. Вероятно, не случайно то обстоятельство, что самая середина стены, на протяжении около 3 м, оставлена без граффити. Это могло быть связано с происходившими здесь церемониями: ведь в центре зала находился круглый открытый очаг-жаровня.

В связи с вопросом о толковании наших граффити как культовых заметим, что с древнейших времен магическим обрядам разных народов было свойственно нанесение на скалы и стены пещер рисунков в сочетании со знаками. Целый ряд памятников такого рода известен, начиная с эпохи неолита, в Сибири, на Кавказе, в Приазовье и в других местах.⁵⁵⁾

Среди известных нам немногочисленных памятников Северного Причерноморья, сочетающих в себе характерные сарматские загадочные знаки с рисунками, прежде всего должен быть назван керченский Стасовский склеп 1872 г., датирующийся II в. н. э.⁵⁶⁾ Общее с нашими граффити здесь заключается и в большом количестве знаков и изображений животных, и в типе некоторых знаков (см. таблицу), и в том, что в обоих случаях рисунки нанесены на штукатурке. Стасовский склеп является погребальным памятником; следовательно, находящиеся в нем рисунки по своему содержанию должны были быть связаны с заупокойным культом. Несмотря на различный характер рассматриваемых памятников, сходство граффити Стасовского склепа с неапольскими наводит на мысль об известной общности между заупокойным культом и тем культом, который отражен в Неаполе. Эта общность и выражалась в сходных знаках. Трудно сказать, заключалось ли в этих знаках имя божества, связанного одновременно с обоими культами, или же, может быть, знаки в обоих случаях являлись тамгами людей, живых или мертвых, объединенных между собой принадлежностью к одному и тому же роду; если даже родство знаков в данном случае объясняется просто заимствованием их неапольскими скифами, все же смысловое значение сходных граффити Стасовского склепа и неапольских должно было быть близким. Эта параллель еще раз подтверждает наше предположение о культовом характере исследуемого памятника.

Сочетание изображений животных со знаками мы находим еще на одном боспорском погребальном памятнике — на уже упоминавшемся надгробии Теоники,⁵⁷⁾ где знаки нанесены при вторичном использовании плиты. Кроме сходства изображений лошадей с нашими граффити, здесь надо также отметить и совпадение некоторых знаков (см. таблицу). Морда животного (скорее всего — лошади) имеется среди множества знаков на известной плите из Кривого Рога.⁵⁸⁾ И здесь мы находим целый ряд знаков, совпадающих с нашими (см. таблицу).

Интересно, что на всех этих памятниках, где знаки сочетаются с рисунками, встречаются знаки, совпадающие с неапольскими.

Особый интерес исследуемые граффити приобретают еще и потому, что это единственный пока известный в Северном Причерноморье античной эпохи случай, когда рисунки, и в частности загадочные знаки, [194] нанесены на стенах здания. Известны граффити на оштукатуренных стенах ольвийской пекарни II—III вв. н. э., но там это — греческие надписи.⁵⁹⁾

Здания с граффити на штукатурке можно было бы указать и отдаленных областях античного мира. Так, например, в Дура-Европос на стенах храма Адониса (II в. н. э.) по штукатурке прочерчены граффити, изображающие воинов с жезлом и копьем, а также птиц и животных. Этим рисункам, хотя и гораздо более совершенным, чем неапольские, также свойственна примитивность; здесь, в отличие от неапольскнх, все рисунки связаны между собой общим сюжетом.⁶⁰⁾

На территории Крыма в качестве своего рода параллели нашему памятнику можно привести граффити на фресках херсонесской базилики 1935 г., относящиеся уже к более поздней эпохе.⁶¹⁾ Сопоставление неапольских граффити на штукатурке с херсонесской базиликой для нас интересно в том отношении, что в обоих случаях фресковая роспись — с одной стороны и граффити — с другой являются отражением в одном памятнике разнородных культурных или религиозных представлений. В неапольском здании А фресковая роспись является несомненным произведением античного искусства, граффити же, нанесенные поверх росписи, без всякой орнаментальной связи с нею, сделаны скифами и выражают скифские культовые представления; в херсонесской базилике фресковая роспись имеет черты позднеантичного искусства, граффити же по своему характеру и содержанию резко контрастируют с росписью.⁶²⁾

Для определения времени неапольских граффити обратимся прежде всего к археологическим данным, позволяющим датировать здание А. Нижняя дата здесь мало что даст, так как здание было основано значительно раньше, чем сделаны граффити. Здание было покрыто желобчатой черепицей, датируемой I—II вв. н. э. Верхняя дата, на основании находок и перекрывающем слое позднеримских амфор, определяется концом II — III в. н. э. Исследование стиля фресок позволило определенно датировать их первой половиной II в. н. э.⁶³⁾ Граффити могли быть нанесены несколько позже, но, безусловно, в пределах II в. н. э.

Приведенное выше (см. таблицу) сравнение загадочных знаков, имеющихся среди наших граффити, с аналогичными им знаками, известными на других памятниках Северного Причерноморья, наилучшим образом подтверждает эту датировку. При этом следует учитывать, что некоторые из памятников с загадочными знаками беспаспортны, многие же имеют такой характер, что точная датировка их затруднительна. Находка хорошо датированного комплекса знаков в Неаполе делает этот комплекс своего рода эталоном для датировки целого ряда загадочных знаков Северного Причерноморья.

¹⁾ А. Н. Карасев. Отчеты о работах Скифского отряда Крымской экспедиции ИИМК АН СССР и ГИМ за 1955—1957 гг. Архив ИА АН СССР, №№ 1182, 1364, 1667. Приношу глубокую благодарность А. Н. Карасеву, передавшему мне для опубликования все материалы экспедиции по граффити.

²⁾ Основной материал хранится в ГИМ; небольшая часть — в Крымском областном краеведческом музее.

³⁾ И. В. Яценко. Декоративная роспись общественного здания в Неаполе скифком, СА, 1960, № 4.

⁴⁾ Подробное описание и размеры см. И. В. Яценко. Ук. соч., стр. 92-93, рис. 1-4.

⁵⁾ См В. П. Бабенчиков. Некрополь Неаполя скифского. ИАДК, стр. 106 сл., рис. 10 и 11.

⁶⁾ АДЖ, стр. 401-434, табл. XCVIII — C.

⁷⁾ П. Н. Шульц. Работы Тавро-скифской экспедиции (1945—1946 гг.). Бюллетень ГМИИ «Памятники искусства», № 2, 1947, стр. 26.

⁸⁾ В. П. Бабенчиков. Ук. соч., стр. 113.

⁹⁾ Ср., например: История Азербайджана. Баку, 1958, рис. на стр. 21; П. П. Xороших. Наскальные рисунки на горе Манхай II. КСИИМК. вып. XXXVI, 1951. рис. 58 и 59.

¹⁰⁾ Н. В. Макаренко. Археологические исследования 1907—1909 гг. ИАК, вып. 43, 1911, рис. 29, 30; М. И. Артамонов. Средневековые поселения на Нижнем Дону, ИГАИМК, вып. 131, 1935, рис. 42.

¹¹⁾ М. И. Артамонов. Ук. соч., рис. 40, 5.

¹²⁾ Н. В. Пятышева. Скифы и Херсонес. ИАДК, стр. 260-261, рис. 6.

¹³⁾ Экспозиция Бахчисарайского историко-археологического музея, инв. 5814/п. о. 112.

¹⁴⁾ Э. А. Сымонович. Отчет о работах на восточном участке некрополя Неаполя скифского в 1957 г. Архив ИА АН СССР, № 1545, стр. 49 и табл. XXI, 5.

¹⁵⁾ АДЖ, табл. XCVII.

¹⁶⁾ Там же, табл. LXXXIII.

¹⁷⁾ IOSPE, II, № 232; G. Kieseritzky, С. Watzinger. Griechische Grabreliefs Südrussland. Berlin, 1909, стр. 34, № 192.

¹⁸⁾ Э. И. Соломоник. Сарматские знаки Северного Причерноморья. Киев, 1959, стр. 99-100. № 44.

¹⁹⁾ Это мнение было высказано И. И. Сокольским и поддержано Н. П. Шульцем.

²⁰⁾ Аполлодор. Полиоркетика, § 159 сл. ВДИ, 1940, № 3-4, стр. 399-400; Афиней. О машинах, § 9 сл. ВДИ, 1940, № 3-4, стр. 415-417.

²¹⁾ Аноним Византийский. Инструкции по полиоркетике, § 228. ВДИ, 1940, № 3-4. стр. 435.

²²⁾ Там же, § 214 сл., стр. 430, 433-434.

²³⁾ Ср. в Неаполе скифском дверь мавзолея: П. Н. Шульц. Мавзолей Неаполя скифского. М., 1953, рис. 5 и 7; ср. также изображение двери на краснофигурной гидрии: Г. Дильс. Античная техника. М.-Л., 1934, рис. 14.

²⁴⁾ И. М. Лосева. Новые археологические исследования отряда ГМИИ им. А. С. Пушкина на холме Арин-Берд. СА, 1958, № 2, рис. 7, 5.

²⁵⁾ АДЖ, табл. LXXXIII.

²⁶⁾ Э. И. Соломоник. Ук. соч., стр. 109.

²⁷⁾ Из них четыре знака (рис. 5, 3. 4; рис. 6, 1, 3) вошли в монографию Э. И. Соломоник (см. там же, № 53).

²⁸⁾ Э. И. Соломоник. Ук. соч.. стр. 78-79, № 34.

²⁹⁾ Различие заключается в том, что у нашего знака (зафиксированного in situ) треугольник расположен внизу и линия восходит от его вершины, а у красногорского — треугольник вверху и линия опускается от его основания.

³⁰⁾ П. Н. Шульц. Исследования Неаполя скифского (1945—1969 гг.). ИАДК, стр. 86-87.

³¹⁾ Э. И. Соломоник. Ук. соч., стр. 16-19.

³²⁾ В. Ф. Гайдукевич. Боспорское царство. М-Л., 1949, стр. 430.

³³⁾ Э. И. Соломоник. Ук. соч., стр. 17.

³⁴⁾ Там же, № 145 и 146.

³⁵⁾ П. Н. Шульц. Исследования Неаполя скифского, стр. 86-87; Э. И. Соломоник. Ук. соч., №№ 57, 58.

³⁶⁾ Там же, №№ 34 и 92.

³⁷⁾ Там же, № 22.

³⁸⁾ Там же, № 118.

³⁹⁾ П. Н. Шульц. Исследования Неаполя скифского, стр. 86, рис. 14, 6.

⁴⁰⁾ Раскопки П. Н. Шульца в 1957 г. Материал не опубликован, хранится в ОАСА ИА АН УССР в Симферополе.

⁴¹⁾ О. Д. Дашевская. Четвертая надпись Посидея из Неаполя скифского. СА, 1960. № 1, рис. 2, 2 (см. середину правого края рисунка). Аналогичный знак см. Н. Jänichen. Die Bildzeichen der königlichen Hoheit bei den iranischen Völkern. Bonn, 1956, табл. 11. Автор ошибочно указывает, что данные знаки находятся на стене склепа в Керчи, тогда как в действительности они нанесены на известняковой плите из Керчи — см. Э. И. Соломоник. Ук. соч., № 47 К сожалению, на фотографии плиты в книге Э. И. Соломоник интересующий нас знак плохо виден и в общую таблицу знаков ею не включен; близкие по форме знаки есть в таблице: 191, 192 (см. №№ 43, 44).

⁴²⁾ П. Н. Шульц. Исследования Неаполя скифского, стр. 87.

⁴³⁾ Э. И. Соломоник. Ук. соч., стр. 19.

⁴⁴⁾ С. П. Толстов. Древний Хорезм. М., 1948, стр. 185 (вверху).

⁴⁵⁾ Э. И. Соломоник. Ук. соч., стр. 16 и 22 сл.

⁴⁶⁾ Там же, стр. 26-27; H. Jäniсhen. Ук. соч., табл. 30.

⁴⁷⁾ Э. И. Соломоник. Ук. соч., стр. 28-30; ср. И. И. Мещанинов. Загадочные знаки Причерноморья. ИГАИМК, вып. 62, 1933. стр. 84.

⁴⁸⁾ Э. И. Соломоник. Ук. соч., стр. 29.

⁴⁹⁾ И. И. Мещанинов. Ук. соч.. стр. 84.

⁵⁰⁾ В. А. Городцов. Дако-сарматские элементы в русском народном творчестве. Тр. ГИМ, вып. I, 1926, стр. 7 сл.; И. В. Синицын. К материалам по сарматской культуре на территории Нижнего Поволжья. СА, VIII, 1946, стр. 77; П. Н. Шульц. Исследования Неаполя скифского, стр. 89-93.

⁵¹⁾ А. А. Щепинский. Солярные изображения эпохи бронзы из Крыма, СА, 1961, № 2.

⁵²⁾ А. Н. Карасев. Ук. соч.

⁵³⁾ И. В. Яценко. Ук. соч., стр. 99-100.

⁵⁴⁾ Пол здания А был тщательно обмазан известковым раствором. Вскрытие пола показало, что под ним, на скале, был специально насыпан тонкий зольный слой. Такие зольные слои применялись скифами для утепления и гидроизоляции зданий. См. А. П. Припусков. О зольных подстилках под основаниями скифских построек ИАДК, стр. 327-329.

⁵⁵⁾ См., например, В. Ф. Генинг. Наскальные изображения писаного камня на Вишере. СА, XXI, 1954; В. И. Марковин. Наскальные изображения в предгорьях Северо-Восточного Дагестана. СА, 1958, № 1; О. Н. Бадер. Древние изображения на потолках гротов в Приазовье. МИА, № 2, 1941; В. М. Даниленко. Про наскельні зображення Кам'яноï Могили. Археологія, т. IV, 1950.

⁵⁶⁾ АДЖ, стр. 298-299, табл. LXXXIII.

⁵⁷⁾ Э. И. Соломоник. Ук. соч., № 44.

⁵⁸⁾ Там же, № 43. Э. И. Соломоник усматривает рисунки еще на одном памятнике — плите из Керченского музея; однако те рисунки, которые Э. И. Соломоник считает изображениями овощей или фруктов, имеют характерные для знаков «рога» и скорее всего также являются знаками. См. там же, стр. 104-105, № 48.

⁵⁹⁾ См. Л. М. Славин. Научная конференция археологов, изучающих историю Украины в скифо-сарматскнй период. ВДИ, 1940, № 1, стр. 201.

⁶⁰⁾ M. I. Rostovtzeff, F. E. Brown, C. B. Welles. The Excavations at Dura-Europos. Preliminary Report of the Seventh and Eight Seasons of Work 1933—1934 and 1934—1935. New Haven. Yale University Press, 1939, стр. 177-180, табл. LVII.

⁶¹⁾ О. И. Домбровский. Фрески южного нефа херсонесской базилики 1935 г. Херсонесский сборник, вып. V, 1959, стр. 225, рис. 10.

⁶²⁾ Там же. стр. 223-225.

⁶³⁾ И. В. Яценко. Ук. соч., стр. 100-101.