Сайт подключен к системе Orphus. Если Вы увидели ошибку и хотите, чтобы она была устранена, выделите соответствующий фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter. К разделу Славяне

Соболевский А.
Груша и Дуня

Живая старина. 1890, № 1, стр. 126-127.
Разрядка заменена подчеркиванием.
Орфография частично осовременена.
OCR OlIva.

Мы привыкли видеть в Грyшa уменьшительное от имени Aгриппина, Аграфена, в Дуня — уменьшительное от имени Евдокия, Авдотья. Но кажется было время, когда взаимныя отношения этих слов были иныя.

Великорусския уменьшительныя от христианских имен образуются довольно однообразно, можно сказать: правильно. В одних случаях мы образуем их из ударяемаго слога имени, соединеннаго с одним из обычных уменьшительных суффиксов. Так, мы имеем: Маша, Маня от Марья, Саша, Саня от Aлександр и Александра, Доня от Домна и т.п. В других случаях уменьшительныя имена образуются из одного или нескольких неударяемых слогов имени: Таня от Татьяна, Мотя от Матрена, Катя от Екатерина и др. Везде гласный звук имени или вполне сохраняется, или изменяется незначительно. Только Груша и Дуня представляют как будто исключение.

Слово груша y нас известно как нарицательное. Мы не можем назвать древнейший памятник русской письменности, в которой это слово находится; но едва ли ошибемся, если скажем, что оно существовало в русском языке уже в то время, когда он еще не начинал своей исторической жизни. На это указывает присутствие слова груша во всех говорах русскаго языка и во всех славянских наречиях, признак глубокой древности слова на славянской почве.

Слово дуня, как нарицательное, неизвестно нам по памятникам русскаго языка; кажется, оно не встречается в современных русских говорах. Но позволительно думать, что старый русский язык его имел, как имели или имеют почти все другие славянские языки. Великорусское и малорусское наречие обладают словом дуля, обозначающим один из видов груши; болгарский язык знает слова дуня и дуля, сербский — дуня, польский gdula, чешский — hdoule, co значением: квитовое яблово, айва. Церковно-славянский язык сохраняет прототип этого слово: гдуние, несомненно заимствованный из греческаго языка. Наше дуня в старом русском языке должно было значить или то же, что в болгарском и сербском, или — что более вероятно — то же, что наше дуля.

Русские не только в эпоху язычества, но и после принятия христианства, почти до конца ХVII века, употребляли свои, не-христианския личныя имена. Из них мужеския известны нам в довольно большом количестве; женския же дошли до нас лишь в самом ограниченном числе. Между мужескими именами мы имеем такия, которыя, употребляясь как нарицательныя, означают животныя и растения. Старые русские памятники сохранили нам Барана Филипова, Зайца Захарьина, Волка Курицына (это —один из жидовствующих XV—XVI в.), Станимира Дерновича¹⁾, Ивана Розановича (грамота Свидригайла 1430 г.). Болгары и Сербы, y которых не-христианския имена и до сих пор еще не вытеснены христианскими, имели и имеют личныя имена образованныя из нарицательных названий растений в довольно большом количестве.

Между прочими, y Болгар есть женския имена: Вишна, Врьба, Карамфилa (гвоздика), Maслина, Неранца (померанец), Трендафила (розa), Тименуша (полевой цветок²⁾); Сербы употребляли женския имена: Вишня, Дафина (лавр), Конопля, Малина, Наранча (померанец), Трнина (терн)³⁾. И те и другие владели или даже владеют интересным для нас женским именем: болг. Дуля, Дуня, сербск. Дуня, Гдуня.

Мы имеем право предположить, что некогда и y Русских были в употреблении не-христианския личныя имена Груша и Дуня. С течением времени, благодаря звуковому тожеству их окончаний с окончаниями уменьшительных имен (Маша и Маня), их стали понимать как уменьшительныя и соединять с несколько созвучными христианскими именами Аграфена и Авдотья; потом, когда другия не-христианския личныя имена y нас вышли из употребления, Груша и Дуня вполне слились с Аграфена и Авдотья и получили значение уменьшительных от этих последних.

¹⁾ Данныя взяты нами из "Славянскаго Именослова" Морошкина.

²⁾ Словарь Дювенуа.

³⁾ Maretić. O narodnem imenima i prezimenima u Hrvata i Srba (Rad Jygosl. Ак. кн. 81-82): Новакович, српски поменици XV—XVII в.