выделите соответствующий фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
К разделам: Славяне | Русь – Россия
| Сайт подключен к системе Orphus. Если Вы увидели ошибку и хотите, чтобы она была устранена, выделите соответствующий фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter. К разделам: Славяне | Русь – Россия | |
Историко-культурный аспект лексикологического описания
русского языка. Часть 1. М., 1991.
{112} – конец страницы.
Постраничная нумерация сносок заменена сквозной.
Подчеркивание волнистой чертой заменено курсивом.
OCR OlIva.
Символичен контекст, в котором чуть ли не впервые употреблено слово образ в оригинальном древнерусском памятнике — речь идет о принятии славянами христианства — (898): Земля наша кр͠͠͠щна и нЪс<ть> у насъ учителя, иже бы ны наказалъ и поучалъ насъ и протолковалъ ст҃ыя книги, не разумЪемъ (бо) ни гречьску языку, ни латыньску. Они бо ны онако учать, а они бо ны и онако, тЪм же не разумЪемъ книжнаго образа, ни силы ихъ, и послЪте ны учителя, иже ны могуть сказати книжная словеса и разумъ их. Сказание об обретении грамоты словенской [25, с. ХХIII-ХХIV, 26; Лавр, лет., 26] . Как славянам непонятны были образы греческих и латинских книг, так и современному читателю с трудом удается уловить смысл этого слова в славянорусских оригинальных и переводных памятниках.
M. Фасмер сообщает о происхождении олова образъ от корня raz-, связанного чередованием с rez- (rězati), и приставки ob- [19, III, 106]. В образованиях с приставкой ob- отражены два круга значений, представленных в славянских языках. Первый соотносим с идеей удара и пореза, отсюда — обиды: словен. obraziti — '(по)царапать, нацарапать, (вы-, над-) резать·, 'повредить, поранить'; 'обидеть, оскорбить' [33, 742]; в.-луж. wobrazyć 'толчком, ударом повредить, поранить'·[32, 815]; польск. obrazić — 'ударить, стукнуть' [30, 368]; 'оскорбить, обидеть' [6, 548]; польск. obraza — 'оскорбление', 'телесное повреждение' [там же, 547]; у В. Даля: обра́за — стар. 'стыд, позор, обида, поношение' [Даль3, II, Ι579] ; укр. обра́за — 'оскорбление, унижение, обида', обра́жання — оскорбление, ущемление, унижение', ображати — 'оскорблять, -ить', 'наносить, нанести оскорбление', 'задевать, задеть·, "унижать, унизить' [18, III, 55-56]; у Гринченко: обража́ти, обра́зити — 'оскорбить' [15, 23]. Очень важное свидетельство находим в старославянском: образити сѧ— 'удариться, стукнуться, наткнуться': въ тъ вьлЪзъше жидове о камень образивъше сѧ о вЪрЪ истопоша [sjs, 483], а также у Григория Богослова: Акы стрЪла бо крЪпьчаиши образивъши ся, въздражена бысть. Гр. Наз., 48 (л. 63а) — ώς γὰρ βέλος, ίσχυροτερψ προσπέσὸν άπεκρούσθη [PG, 36, 557].
Второй круг значений отражает идею изображений и сами изображения, образцы для них, в связи с этим — 'очертание, наружность'; 'хорошая наружность', откуда идея нарядности (в некоторых русских говорах): болг. образ — 'образ, внешний вид, облик'; 'портрет, изображение'; болг. диал. 'лицо; щека' [3, 330]; словен. obrazína — 'маска', obráziti — 'изображать, представлять, придавать вид, оформлять' [33, 742] ; чеш. obraz — 'картина' [24, I, 496] ; словац. obraz — 'картина, изображение; отражение; перен. 'подобие, копия'; 'представление, понятие, образ' [16, 261]; в.-луж. wobraz — 'картина, рисунок, чеканка, оттиск' [32, 815] ; польск. obraz — 'картина', 'вид', 'представление', 'изображение'; 'образ, икона' [6, 547]; русские диалектные данные: образитъ — 'нарядить: сама сябя абразила плоха, убратая плоха я' [13, 194]; в Деулинском словаре: образить — 'придать кому-, чему-л. должный вид'; 'вымыть, нарядить, убрать' и т.п. ([14, 356] ; укр. образ1 — 'образ (очертание, наружность), облик'; '(предметное воспроизведение) изображение'; (тип, характер, наглядное представление о ком-нибудь, о чем-нибудь и т.п.) образ, перен. облик·; образ2 — '(портретное изображение {98} святого) образ, икона' [18, 56] ; в Карпатском диалектологическом атласе: образ — 'лицо, щека' [2, 138]; блр. вобраз — 'образ' [1, 154] .
На связь между выделенными значениями указывают особенно ясно данные чешского языка* raziti 'чеканить, бить', razidlo — 'чекан ', razitko — 'штемпель'; ražba — 'чеканка, чекан'; 'характер, склад, стиль'; ražení — 'чеканка, штамповка'; 'характер, склад, стиль' [15, II, 231-232], ср. также приведенные выше данные верхне-лужицкого языка.
Как будто бы приведенные материалы свидетельствуют о возможности следующей семантической характеристики славянского дописьменного образъ: то, что возникает в результате (круговой, полной) обработки, отделки. В самом деле, Брюкнер [27, 371-372] и Махек [31, 332 (1 изд.), 407 (2 изд.)] указывают на первоначальную связь слав. образъ с вырезанием из дерева и камня. В устной беседе с автором этих строк О.Н. Трубачев, высказал мысль о том, что главная идея слова образъ — 'очертание, округлость', отсюда 'внешний облик, лицо', позже —'описание' и т.п. Безусловно, определенные крупнейшими этимологами семантические характеристики присутствовали как в дописьменную пору употребления слова, так и в более позднее время. Однако есть материалы, свидетельствующие о пересечении выделенной семантики с иной (хотя и очень близкой) линией смыслового развития.
Первое противоречие общей картине — приведенные факты старославянского языка; например: образити сѧ — 'удариться, стукнуться, наткнуться'; второе противоречие — свидетельства чешского и верхне-лужицкого языков; третье противоречие — в неполном семантическом соответствии данных, приводимых В. Далем: об одном свидетельствуют глагольные смысловые показатели, о другом — семантика собственно существительного: образи́ть, обража́ть, юж. обра́зить (ображо́нный) — 'придавать чему-либо образ, обделывать, выделывать вещь, образ чего-либо из сырья, отесывая или обихаживая припас иным способом': Камень сразу не образи́шь, надо походить около него || Обра́зить тмб. — 'образить, обделать, обработать'; 'придать должный, красивый вид, убрать, украсить' || 'обмыть, очистить, особ. младенца или тяжко больного': образь мне эту поле — 'обработай' ... неображенная — 'неряха' ... образ1 — 'вещь подлинная, истотная или снимок с нее, точное подражание ей', 'вещь примерная, служащая мерилом для оценки ей подобных' || 'модель, израз, выкройка, лекало и вообще вещь, по размеру и подобию коей другие вещи {99} должны изготовляться': впредь из доски образ, для тяги карниза ~ стар. oбразец — 'изразец, кахля' ... образ2 — 'вид, внешность, фигура, очертанье, подобие предмета, изображение его' ... [Даль3, II, 1579-1582] .
Для определения этой особой линии смыслового развития слова важно осознать семантическую наполненность приставки и соответствующего предлога. Этой проблематике посвящен ряд работ см. [26, 25-28; 22; 23]. Чрезвычайно важным в связи с этим представляется исследование Р. Триомфа о славянском предлоге об. Следует отметить его интересные наблюдения о наличие в семантике этого предлога идеи дуальности (объ онъ полъ) и идеи контакта (он уперся руками о стол) [34]. Сравним характеристику предлога об в Словаре украинского языка Б.Д. Гринченко: 'при обозначении предмета на которое направлено действие' [15, 1]. В.Н. Топоров понимает сл. типы биться о что-либо (в прямом и переносном значении), споткнуться о что-либо», метать жребий о что-либо как обозначение направления, цели. [17, 320] . P.M. Цейтлин выделяет три семантических пласта у древнеболгарских лексем с префиксом o- (об): "В первой (вербальной) группе приставка вносит в глагол лексико-грамматический оттенок совершенного вида. Например: дьрати — одьрати... Во второй группе слова объединяются оттенками 'все, все кругом, полностью (то, что выражено корнем)'. Например: дрблг. обнощьнъ, 'продолжающийся всю ночь'... В третьей группе слова с данной приставкой объединяются семантическими оттенками 'вокруг, около, мимо, по касательной; без, минуя (то, что выражено корнем) '. Например: oбиновати сѧ (из "ob-minovati sę) 'уклоняться, избегать, сторониться'" [ 22, 37]. Представляем свои наблюдения по этому вопросу, появившиеся при просмотре глаголов, зафиксированных в SJS: I значение — 'окружения' (действие происходит вокруг, около): обити1 διοδεύειν, περιοδεύειν, διαπορεύεσθαι, — 'обойти (вокруг)'; κυκλοῡν, περικυκλοῡν — 'обступить, окружить'; обити2 έντυλυσσειν, ένειλεῑν, σπαργανοῡν, δεῑν, πεpιτιθέvαι — 'обернуть, обвить'; облагати περιβάλλειν, περιτιθέναι — 'облагать, покрывать'; обносити περιφέρειv — 'носить вокруг, обносить'; oбъртити φιμοῡν — 'обвязать морду' и мн. др.; II значение — 'поворачивания, обхождения стороной': обиновати сѧ vitare, {100} devitare — 'избегать, сторониться'; обинѫти сѧ ύποστέλλεσθαι — 'избежать, посторониться'; III значение — 'удаление чего-л. препятствующего, мешающего': обавлати κατηγορεῑν — 'раскрыть, открывать', 'проявлять, показывать'; обличати στηλιτεύειν, ἐλέγχειν — 'обличать, уличать, разоблачать'; обнажити γυμνοῡν, παραγυμνοῡν — 'обнажить'; IV значение — 'начала и внезапности действия': облЪдЪти άλλοιοῡσθαι — 'побледнеть'; облюбити — 'полюбить'; V значение — 'продолжительности действия': облещи μένειν — 'ночевать, остаться ночевать' [ср. обнощьница παννύχιον — 'всенощное богослужение'] ; VI — 'доведение действия до конца' или 'усиление качества, свойства и т.п.', отраженных в корне: обнищати πτώχεύειν — 'обеднеть, обнищать'; оборити ἀνασκάπτειν — 'разрушить, снести' — обрушити — 'разрушить, свалить'; обрѫгати — 'кощунствовать, хулить, поносить' и др.; VII значение связано со вторым, однако идея поворота выражена здесь гораздо сильнее, так что можно предположить значение 'обратного движения': образити сѧ προσκρούειv — 'удариться, стукнуться, наткнуться': обратити στρέφειν, έπιστρέφειν, κιαταστρέφειν — 'повернуть, обернуть, обратить', υποστρέφειν — 'вернуться'. Видимо, это значение может помочь разгадать загадку слова образъ. В сочетании с корнем возникает следующая семантическая характеристика — с помощью удара(-ов) производится действие для создания подобия исходного предмета. Идея, заключенная в приставке этого слова, — 'обратное движение, направленное с одного предмета на другой', — очень близка к той, что содержится в приставке от- однокоренного слова отражение [ср. также "префиксальный плеоназм" — отображение]. Надо думать, такая "зеркальность" не противоречит идеям Триомфа о дуальности и контакте, заключенным в семантике предлога. Таким образом, в качестве рабочей гипотезы можно высказать предположение о существовании в слове образ идеи слепка, отпечатка с чего-л. Наше соображение получает дополнительный вес, поскольку удалось обнаружить сходную мысль у В.В. Колесова: "Второе значение [слова образъ: 'подобие чего-то чему-то; изображение' — M.Ч.] является и этимологическим: oб-рaз — фактически и есть из-об-ражение, чередование корней раз - pЪз — передает впечатление "отпечатка, возникшего в результате удара, разреза, зарубки" [8, 123].
Эта идея пересекается с идеей создания изображения путем круговой, полной обработки. Которая из них первичная, а которая вторичная, решить невозможно, и, вероятно, в этом нет необходимости. {101} Важно другое — то, что таким образом слово образъ оказалось единственным эквивалентом, способным вместить сложную византийскую философско-теологическую систему взглядов.
Материал старославянских и древнерусских памятников должен подтвердить или опровергнуть выдвинутую рабочую гипотезу.
В Пражском словаре старославянского языка [SJS, 483] ображати — 'чеканить золотую монету': злато ωбражѧющихъ златьникъ, у Ягича из материалов первых славянских переводов приводится случай употребления слова образъ со значением 'монета с изображением императора', что может служить подтверждением той же связи с чеканкой и выбиванием, которая прослеживается в современном чешском языке: склѧзь (νόμισμα), цата, образъ, златица [29, 394].
Сопоставление с оригинальными греческими текстами показывает наличие в греческом языке словообразовательно и семантически сходных слов ἐκτύπωμα, ἐντύπωμα от τύπτω — 'бить, ударять', ср. также τύπος — первоначально 'отпечаток' [28, 1145-1146] , однако едва ли образъ следует считать словообразовательно-семантической калькой, так как в оригинальных греческих памятниках можно найти самые разные параллели, объединенные с эквивалентом смыслом, а не внешней формой: σχῆμα, χαράκτήρ, τύπος, μορφή, εἶδος, ὁμοίωσις, είκών, στήλη, ἀνδριάς, χάραγμα, ἀντίτυπον, ὑπόδειγμα, и др., что свидетельствует о его самостоятельном образовании на славянской почве. Важно в этой связи отметить, что славянских переводчиков не удовлетворило семантически и словообразовательно сходное с ἐκτύπωμα слово истуканъ (субстантивированное причастие от иcтукати), его семантическая нагрузка по сравнению со словом образъ оказалась незначительной.
Сходный путь развития семантики слав. и др.-русск. образъ греч. ἐκτύπωμα, ἐντύπωμα, εἰκών, εἴδωλον, лат. imago, simulacrum свидетельствует и о взаимовлиянии культур, тесно связанных общением, и о сходстве мироощущений, что очень важно учитывать при разработке проблем такого рода.
Специально следует остановиться на развитии представлений об образе в Византии. В статье "Образ как категория византийской эстетики" В.В. Бычков пишет: "Понятие "образ" наряду со "словом" играло очень важную роль в византийской философско-религиозной системе. Ибо и слово и образ являлись, в понимании византийцев, определенными материализованными ... субстанциями, в которых запечатливается, сохраняется и передается на уровне эмпирического бытия {102} божественное откровение, священное предание" [4, 159]. Он указывает, что с VI в. в патристике категории "символ" и "образ" приобретают первостепенное значение. Наиболее полное изложение общей теории образа (μόρφωσις) содержится в "Ареопагатиках" Псевдо-Дионисия. Позже возникла у иконопочитателей VIII—IX вв. "частная" теория образа — о пластическом изображении — иконе (εἰκών).
Византийская теория образа через переводы перенесена на Русь, она определеннее всего представлена в христианско-богословских текстах, где многократно обыгрывается идея создания чего-либо на земле — образа, являющегося отражением, отпечатком какого-либо небесного явления (без понимания этой, основополагающей для средневековья идеи, невозможно до конца осознать содержание памятников такого рода) [о важности идеи подобия в средние века и о различных проявлениях ее в культурных феноменах см. также — [11, 264-265]: [о Моисее] Съшедшу ему с горы повелЪваемъ бываеть от б̃га сотворити сЪнь, яже образъ бЪ, иже видЪ на горЪ. Козма Инд., 84. ХVI в. ~ ХII—ХIII вв. — ... ποιεīν τὴν σκηνὴν ἣ τύπος ἦν ὧ ἑωράκει, ἐν τφ̄ ὄρει.. [PG, 88, 201]. Совершенно отчетливо идея слепка, подобия, отпечатка выявляется в таком контексте: Нъ и тако творяи ч̃лкъ подражаеть творьца, акы образъ прьвообразьное — ὼς εἰκὼν τὸ ἀρχέτυπον Изб. Св. 1073 г., 131 об.
На эту идею накладывается мифологическое, а затем и христианское представление о человеке как об уменьшенной и слабой копии бога: Не стыди ся вьсякому съзъданому въ образъ божни [вм.: божии] главы своя покланяти. Изб. Св. 1076 г., 167 (л. 9). Знаменитая фраза о сотворении человека "по образу и подобию божию" может быть понята только при учете этой важной идеи слова образъ: И рече б͠ъ: створимъ чл͠͠ка по образу нашему и по подобию ... и створи б͠ъ ч͠лка, по образу б͠жию сътвори его — κατ' εἰκόνα θεοῡ (Быт. I, 26-27) Библ. Генн. 1499 г. В Путятиной Минее эта идея доведена до конца в ее абстрактно-логическом понимании, где мои образъ — это 'я', т.е. 'человек': ВъскрЪсила еси, чьстьная, падъшуму моему образу, рождьши явЪ вину выше естьства въскрьсение л. 14 — ἀνέστησας, ὧ Σεμνὴ, τὴν πεπτωκυīάν μου μορφὴν, τέξασα τὸν προφανῶς αἴτιον τῆς ὑπερφυοῡς ἀναστάσεως [цитата из Путятиной Минеи любезно предоставлена автору М.Ф. Мурьяновым] .
В связи со сказанным становится понятным развитие и связь трех основных значений слова образъ: а) 'изображение' — это значение гипотетически соотносимо как с идеей вырезания, выбивания какого-либо {103} кого-либо предмета, так и с идеей создания копии, слепка; греческие параллели говорят о многообразии форм изображений — это статуи, бюсты, стелы, картины и т.п.: Г͠ла же къ Диомиду Енея, рекыи: "образъ, [и]же въ ТрубЪ [вм. : TpyѢ] взялъ, имаши ли и?" Хрон. И. Малалы, IV, 16. ХV в. ~ ХIII в. — τὸ θεīον ... (167, 9)1); И внидоша вси людие в дом вааловъ и разбита и, и жрътвеникы его и образы его скрушишя добрЪ — τὰ θυσιαστὴρια αὐτοῡ καὶ τὰς ενπόνας αὐτοῡ (4 Цар. XI, 18) Библ. Генн. 1499 г.; б) внешний вид, облик (о человеке) — здесь исходная идея трансформирована; начало этого процесса заметно уже в значении 'изображение', где, хотя еще прослеживается мысль о копии с чего-либо, однако заметен переход к представлению о самостоятельности самого предмета; в значении б) это представление уже независимо от исходной идеи: Нарочитии же въ еллинЪхъ, иже на Илии градъ пришедши, имЪяху сии образы: ·а̃· Агамемнонъ бЪ великъ, чс͠тъ, доброносенъ, густобрадъ... Хрон. И. Малалы, V, 10. ХV в. ~ XIII в. Иже помысломь ся въжегъ, уторгъ [Савва] же от дрЪва яблыко, помысливъ же, удержася крЪпъцЪ и осужашеся самъ, г͠ля : красенъ бЪ образомь и добръ ядию уморивыи мя плодъ адамомь — ὡραīος εἰς ὄρασιν . Ж. Саввы осв., 19. ХIII в.; А жена погубить въ coбЪ дитя, что ей опитемья? — Ино аще животное погубить, 15 лЪтъ есть опитемья, аще образъ есть, 7 лЪтъ опитемья, а зародъ аще есть 5 лЪтъ опитемья. РИБ VI, 862. ХV в.; в) 'пример, образец для чего-либо': Аще убо азъ умыхъ ваши нозЪ, ͠гь и учитель, и вы длъжьни есте другъ другу умывати нозЪ. Образъ бо дахъ вамъ да яко же азъ сътворихъ вамъ и вы творите — ύπόδειγμα γαρ ἔδωκα ύμīν (Ио. ХIII, 14-15) Остр. ев., 158. 1057 г.
Следовательно, система основных смысловых идей слова oбразъ представляется в следующем виде: а) 'изображение' как результат обработки исходного материала и как слепок, отпечаток с чего-либо; б) 'внешний вид', т.е. предмет сам по себе; в) 'пример, образец для чего-либо' [ср. 8, 122]2). {104}
Появление новой реалии — иконы у христиан — привело к возникновению специального значения, которое, безусловно, связано с изображением (ср. в славяно-русских текстах — образъ о статуях, стелах, кумирах и т.п.). таким образом, семантика слова образь позволяла терминологизировать одно из значений — следовательно, родилась семантическая калька: образъ — 'икона'. В связи с вышесказанным напомним, что церковная традиция трактует иконы как напоминание молящимся о своих первообразах: взирая на иконы, верующие возносят ум от образов к первообразам [21, 101].
С течением времени, видимо, произошла семантическая адаптация, и это привнесенное значение не воспринималось как чужеродный элемент, однако еще в конце ХVI — начале ХVII века слово образъ в значении 'икона', видимо, редко употреблялось в народном языке — см. свидетельство Жака Маржерета: lesquelles (images) les plus simples appellent Boch, qui veut dire Dieu et les autres Оbros, qui veut dire images ou representation [12, 71] — о том, что "самые простые люди называют икону богом, а другие — образом".
Символ — другой тип образа. Он не столько отображает, сколько обозначает (σημαύνει) что-либо в определенных знаках. Знаки эти могут быть как зрительными, так и словесными. Символ — это как бы "неподобное подобие", соотнесенность которого с прообразом нелегко обнаружить. Христианско-богословские тексты полны дешифровок, теологических толкований этих "божественных" знаков и символов [4, 162]. Сочетание 'символ веры' в некоторых текстах выступает как oбразъ вЪры: ... по почьтении изложения ... зълочьстивааго образа вЪры, съставленааго Феодоръмь Момпсуестиатьскыимь — ...τὸ δυσσεβὲς σύμβολον... Ефр. Корм., 105. ХII в. С этим значением связано и другое — 'поэтический образ, символ, троп': Георьгия Хуровьска о образЪхъ. Творьчьстии образи суть ·͠κʒ· — ποιητικοὶ τρόποι.. Изб. Св. 1073 г., л. 237 об. [специально об этом см. 5; 7]. Книжныи образъ в приведенной вначале цитате из Повести временных лет следует, видимо, понимать как символику книжной учености. Такую трактовку подтверждают, думается, разночтения, встретившиеся в других летописях: ТЪм же не разумЪемъ писания, ни силы б͠жия. Переясл. лет., 7; в Ипат. лет., 18 и Соф. I лет.1, 92: книжнаго разума [ср. иное понимание этого места Ф.П. Филиным как 'книжное написание', 'буквенное изображение' — 20, 27-28].
Особняком стоит значение, выявляемое у слова образь в цитате из "Хроники" Иоанна Малалы, — 'суть, сущность, идея', которое приближается, {105} вероятно, к значению 'вид', 'форма', откуда — 'внутренний вид, внутренняя форма'. [Орфей] г͠ла же въ списании своемъ сии имена богыня три сила дръжава сущаго б͠га, его ж никто ж можеть разумЪти образъ ни естества ... Хрон. И. Малалы, IV, 357. — ἧατιvoς δυνάμεως οὐδεὶς δύναται γνῶναι. ἰδέαν ἢ φύσιν. (74, 17).
Среди других случаев употребления слова образъ в качестве семантической кальки можно указать пример, где образъ имеет специальное значение 'лицо' (как грамматический термин), возводимое к представлению о лице как части внешнего вида: Н͠не же последствующа рЪчи скажемъ, яже суть се: изложение, залогь, виды и начрътаниа, числа, образъ, времена и супружьства ... [далее о том же самом — лице — М.Ч.] Что есть лице речи? Яже кто г͠леть о себЪ, ли к немуже онъ г͠леть, или о иномъ не сущемъ ту. (Дамаскин. Грам.) ВМЧ, Дек. 1-5, 299, 300. ХVI в. ~ ХV в. [ср. 35, 402-5а23].
Производные слова от корня oбраз- в переводных памятниках дают материалы для предположения о появлении значения 'письменное изображение, описание', конкретно: специального значения — 'историческое описание', т.е. 'историческое сочинение как жанр', 'история'. Например, в сочинении Козьмы Индикоплова это значение находит отражение в первом корне словоформы образнопищюще (нЪции бо ветхихъ философъ до конца вселенную расмотривше и образнопищюше) Козма Инд., 28. ХVI b. ~ ХII—ХIII вв. — ἰστοριογραφήσαντες — PG, 88, 116 и образописець (съ бо Ефоръ бысть образописець, якоже в четвертомъ его писании сиа списавъ, повЪда) [там же] — ἰστοριογράφος [там же]. Кстати добавим, что в "Хронике" Георгия Амартола сходным образом переданы греческие слова того же корня: ἰστορικοί (Ι, Ι)3) — образници (Хрон. Г. Амарт., 27); ἰστόρησαν... ἐκ παλαιᾱς ἰστορίας (Ι, 40) — изъобразиша ... из ветхаго образьствия (Хрон. Г. Амарт., 51 ).
Как видим, появление привнесенных значений (равное рождению семантической кальки) происходит в русле использования законов развития семантики языка, такие значения накладываются на исконную основу или продолжают развитие одного из значений слова. Каждое из привнесенных значений имело свою судьбу: оно могло остаться, прижиться в языке (как случилось со специальным значением 'икона'), {106} оно могло быть сравнительно широко распространенным в определенный период времени (значение 'письменное, историческое описание'), а затем исчезнуть, могло, наконец, оказаться эфемерным гапаксом, как, например, значения 'идея' и 'лицо' (грамматический термин).
Концентрация в одном слове редкого смыслового богатства на этапе складывания славяно-русской письменной культуры привела к его семантической перегрузке. Некоторые тексты (главным образом, богословские) оказываются трудными для понимания. Так, в одном отрывке можно обнаружить соположение нескольких образов с разными значениями: образъ тъ образъ бяше цЪсарьству вьсего мира, въ нихъ же цЪсарьствоваша тогда вавулоняне — ή εἰκὼν ἐκείνη ('изображение') τύπος ('отпечаток' > 'символический образ') ἧν τῆς ßaσιλείας παντὸς τοῡ κόσμου. Изб. Св. 1073 г., 162 об.
Языку, с его своеобразной внутренней логикой, потребовалось перераспределить семантическую нагрузку слова образъ. Некоторые явления этого процесса можно реконструировать. Так, заменой семантических калек в ранних переводах могли выступать заимствования — в Синайском Патерике в одном значении употребляется икона и образъ: Г͠ла ему дЪмояъ: не покланяи ся сему образу (τῆ εἰκόνι, ) и по семь не борю ся съ тобою, бяаше бо икона ( ἠ εἰκών ) влд͠чця нашея б͠ця Мария. Патерик Син., 97. XI в. На равных правах со словом образъ в значении 'символ' (примеры выше) встречалось также слово прикладъ: БЪаше же въ Иер͠слмЪ на овьчи купЪли нарицяема еврЪискы Вифезда, пять притворъ имущи, въ тЪхъ лежааше множъство... недужьныихъ ... прикладъ се жидовьскы немощи — σύμβολον τοῡτο τῆς Ἰουδαїκῆς ảρρωστίας (Сл. Ио. Злат.). Усп. сб., 412. ХII—ХIII вв.; Въторое [крещение] морьмь и облакъмъ, прикладъ бо облакъ дх͠ви, а море водЪ — σύμβολον. Ио. екз. Бог., 247. ХII—ХIII вв.
Поиск адекватного смысла мог выражаться лексическим варьированием однокоренных слов (отчасти это варьирование можно объяснить разностью происхождения памятников). Для значения 'изображение' используются слова изображение и въображение: (1218): Велми бо печашеся [великий князь] о созданьи прекрасных б͠жиихъ ц͠рквии, и многы ц͠ркви созда по своеи власти, въображая чюдными въображении с͠тыхъ иконъ, исполняя книгами и всякими украшении. Лавр. лет., 443; Все же иконское изъображение [вар. ХVI в. воображение] с͠пса н͠шего ... Х͠а и б͠га ... испровръже и съжже — πᾱσαν δὲ εἰκονικὴν ảνατύπωσιν. Χрон. Г. Амарт., 472. ХV в. ~ {107} ХI в. В значении 'вид, облик' находим въобажение (воображение): ВидЪвъ бо нЪкоего мужа страшна, а͠пльскимъ воображением, от с͠тыа трапезы еваг͠лие вземша. ВМЧ, Αпр. 1-8, 133-134. ХVI в. Можно обнаружить пример употребления слова въображение в значении 'символ'. ДрЪвльняя же образы и сЪни яко истиньнааго въображения ˂и˃ начьртания ц͠ркви прЪданыя чьтоуще — τῆς ảληθείας σύμβολα τε καὶ προχαράγματα. Εфр. Корм., 193. ΧII в. Можно также отметить у лексемы въображение наиболее близкое значение к основной идее слова образъ — 'отпечаток, след': Яко же длань свою и перьсты простре и обрете отъ воска печать, имущю воображение святаго — ἐκτύπωμα τοῡ ἁγίου. (Чуд. Артемия) ВМ, Окт. 19-31, 1645. ХVI в. Ср. употребление однокоренного глагола: Близь святыя Софеи монастырь женский Панахранъ, да тутъ глава Василья Кесариискаго и стопы святаго апостола Павла на камени воображени добрЪ. X. Зос. 4, ХVI в. ~ 1422 г.
Приведенные примеры показывают, как в языке нащупываются пути распределения семантики. Уже в древних памятниках обнаруживаются удачные находки: Въземяющааго грЪхы всего мира агньця Х͠a σ͠а нашего по ч͠лвчьскууму образу и на иконах отъселЪ въ ветъхааго мЪсто агньца въображати заповЪдаемъ — κατὰ τὸν ảνθρώπινον χαρακτῆρα καὶ ἐν ταῑς εἰκόσιν ảπὸ τοῡ νῡν ảντὶ τοῡ παλαιοῡ ảμνοῡ ảναστηλοῡσθαι ὁρίζομεν. Ефр. Корм., 193. ΧII в.
Интересно проследить путь развития абстрактного значения слова воображение — 'способность воображать'; 'мысленное представление кого-л., чего-л.', 'фантазия' [ССРЛЯ, П, 653]. Уже в тексте ХII в. глагол той же основы въобразити значит 'мысленно представить себе': Съ пути далече възвращься ... и тЪло свое съкрушено възведъ и д͠шю немалы озълоби, понеже писание б͠лгобоязньства твоего на руцЪ прияхъ, вьсЪхъ абие забыхъ ... елико убо отъ писании таковыихъ сладъкы˂и˃), въобразити дължьнъ еси, колика достояния твори [должно быть: творю] бесЪду твою — εἰκάζειν ὀφείλεις. Εфр. Корм., 495. ХII в. Однако такое употребление оказалось единичным. Интересующее нас значение прижилось или появилось позже. Первоначально въображение, так же как и образъ, видимо, было связано, как явствует из приведенных ниже примеров, с идеей отпечатка, отсюда понятно возникновение значений 'изображение' (портрет, икона) и 'вид, облик, образ'. Развитие семантики лексем образъ и въображение на каком-то этапе идет параллельно (можно лишь предположить, что образъ "старше" {108} въображения). Однако в богословских текстах можно найти примеры особого содержания, где въображение выражает представление о воплощении сверхъстественного, т.е. речь идет об обретении сверхъестественной субстанцией материи (см. в связи с этим иконоборческие споры об изображении бога — иконе). Замечательно такое употребление глагола въображатися: Млад͠нци не о себЪ въображаются въ утробЪ, но по повелЪнию б͠жию, д͠ша же свыше от ͠ба на в͠дшение посылаетьс˂я˃. Корм. Балаш., 339 об. ХVI в. В дальнейшем в семантике слова въображение (как и в глаголе въображати) наблюдается сложная контаминация идеальных и материальных представлений; в приводимых ниже цитатах можно говорить о парадоксальном — мысленно представляемом — воплощении: Богъ не сЪдитъ тЪлесно, бо есть воображение се — еже на престолЪ сЪдЪти. Ав. Кн. обл., 600. ХVIII в. ~ 1679 г.; Подобаетъ священнику и иконописцу чистым или женитися и по закону жити, понеже священникъ служа божественными словесы составляетъ плоть, ей же мы причащаемся во оставление грЪховъ, и иконописецъ вместо словесъ начертаетъ и воображаетъ плоть и оживляетъ. Подлинник ик., 3. ХVII в. Так создаются условия для возникновения в слове въображение новой семантики.
В результате всех этих процессов совпадающие значения однокоренных слов изъображение (изображение), въображение (воображение) и образъ (образ) отчасти распределились, однако связь между ними отчетливо выступает и в современном русском языке.
Средневековое представление о подобии, выраженное разбираемыми словами, имеет свою судьбу в античности. Разумеется вопрос этот требует специальных изысканий. Можно указать лишь некоторые моменты. Еще Епикур трактовал образ как "тонкий" отпечаток, оттиск, подобный "плотным" телам (см. в "Письме Эпикура к Геродоту": τούτους δὲ τοὺς τύπους εἴσωλα προσαγορεύομεν — "эти очертания [отпечатки, оттиски] мы называем образами" — перевод С.И. Соболевского [10, с. 535]. Лукреций для передачи идей Эпикура пользуется словами imago и simulacnim [10, четвертая книга поэмы Лукреция De rerum natura].
Идея создания подобия, отпечатка, заключенная в слове образъ, имеет свою особую историю в системе мировоззренческих представлений, связанных со сферой искусства. В первую очередь, речь идет об античной теории мимесиса (μίμησις ) как образного подражания искусства жизни. Истоки теории находим у Платона, дальнейшее развитие ее принадлежит Аристотелю. По Аристотелю — всякое {109} искусство основывается на подражании; к подражанию человек, в отличие от других живых существ, склонен по природе; "продукты подражания всем доставляют удовольствие"; изображение потому доставляет удовольствие, что, "взирая на него, приходится узнавать при помощи созерцания и рассуждать" ( μανθάνειν καὶ συλλογίζεσθαι). Α.Φ. Лосев так комментирует: "Необходимо должен наличествовать некий прообраз, чтобы получилось подражание и удовольствие от подражания ... Бытие есть прообраз художественного произведения. Само художественное произведение имеет своей целью не просто буквально воспроизвести этот или какой бы то ни было другой первообраз. Оно должно заставить нас все время сравнивать художественный образ с художественным первообразом". [9, с. 406-408].
Выражением дальнейшего развития теории подражания является, соответственно, дальнейший подбор специальных слов: "Уже в III в. н.э. Филострат, желая провести различение между простой копией и творческим сознанием, ввел наряду с "мимесисом" термин phantasia — слово, в классический период значившее лишь "мысленный образ" и относившееся скорее к гносеологии, чем к теории искусства" [там же,415-416].
В теории мимесиса, как видим, для оперирования эстетическими понятиями сформирован свой круг лексики, связанной между собой основной идеей.
В данной работе лишь намечены пути исследования славянских и др.-русских средневековых представлений о подобии. Анализ слова образъ — всего лишь шаг в этом направлении. Думается, поставленная проблема заслуживает внимания.
1. Белорусско-русский словарь, под ред. Крапивы К.К. М., 1962.
2. Бернштейн С.Б., Иллич-Свитыч В.М., Клепикова Г.П., Попова Т.В., Усачева В.В. Карпатский диалектологический атлас. М., 1967.
3. Болгарско-русский словарь, сост. С.Б. Бернштейн. M., 1966.
4. Бычков В.В. Образ как категория византийской эстетики. — ВВ, 1973, т. 34, с. 151-168.
5. Вагнер Г.К. Статья Георгия Хировоска "О образех" в Изборнике Святослава 1073 г. и русское искусство XI в. — В кн.: Изборник Святослава 1073 г. М., 1977, с. 139-152. {110}
6. Гессен Д., Стыпула Р. Большой польско-русский словарь. М.-Варшава, 1967.
7. Гранстрем Е.Э., Ковтун Л.С. Поэтические термины в Изборнике 1073 г. и их развитие в русской традиции (анализ трактата Георгия Хировоска). — В кн.: Изборник Святослава 1073 г. Сборник статей. М., 1977, с. 99-108.
8. Колесов В.В. Лексическое варьирование в Изборнике 1073 г. и древнерусский литературный язык. Там же, с. 108-127.
9. Лосев А.Ф. История античной эстетики. Аристотель и поздняя классика. М., 1975.
10. Лукреций. О природе вещей, т. 2. Л., 1947.
11. Мурьянов М.Ф. Из наблюдений над структурой служебных миней. — В кн.: Проблемы структурной лингвистики. 1979. M., 1981, с. 263-378.
12. Россия начала ХVII в. Записки капитана Маржерета, сост. Лимонов Ю.А. M., 1982.
13. Словарь донских говоров, т. 2. Ростов, 1976.
14. Словарь современного русского народного говора (д. Деулино Рязанского района Рязанской области) под ред. Оссовецкого И.А. M., 1969.
15. Словарь украинского языка, ред. Гринченко Б.Д., т. III, Киев, 1909.
16. Словацко-русский словарь. М.–Братислава, 1976.
17. Топоров В.Н. Локатив в славянских языках. M., 1961.
18. Украинско-русский словарь, т. III, Киев, 1961.
19. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка, т. I-IV, М., "Прогресс", 1964—1973.
20. Филин Ф.П. Лексика русского литературного языка древнекиевской эпохи. — В кн.: Ученые записки Ленинградского гос. пед. ин-та им. А.И. Герцена, т. 80. Л., 1949.
21. Флоренский П. Иконостас. — Богословские труды, т. 2. М., 1972, с. 80-148.
22. Цейтлин P.M. Об одном приеме анализа значения древнеболгарского слова (о роли косвенных источников). — Palaeobulgarica (Старо-българистика), 1984, 4, с. 33-41.
23. Чернышев В.И. О некоторых русских префиксах и предлогах. — В кн.: Избранные труды, т. I. М., 1970, с. 211-229.
24. Чешско-русский словарь, сост. С.Б. Бернштейн. М., 1966.
25. Шахматов A.A. Повесть временных лет, т. I. Пг., 1916. {111}
26. Эндзелин И. Латышские предлоги, ч. I. Юрьев, 1905.
27. Brückner A. Słownik etymologiczny języka polskiego. Kraków, 1926.
28. Chantraine P. Dictionnaire étymologique de la langue grecque, t. IV. Paris, 1970.
29. Jagić V. Entstehungsgeschichte der kirchenslavischen Sprache. Berlin, 1913.
30. Karlowicz J. Słownik gwar polskich, III. Kraków, 1903.
31. Machek V. Etymologický slovník jazyka českého a slovenského. Praha, 1957; (2 vyd.) Praha, 1968.
32. Pfuhl Dr. Lužiski serbski słownik. Budyšin, 1866.
33. Pleteršnik M. Slovensko-nemški slovar, I. Ljubljana, 1894.
34. Triomphe R. Ob slave. — В кн.: Славянская филология, I. IV Международный съезд славистов. М., 1958, с. 78-92.
35. Weiher Ε. Die älteste Handschrift des grammatischen Traktats "Über die acht Redeteile". — AnazlPh, IX, 2, 1977, S. 367-427.
36. Weiher E. Studien zur philosophischen Terminologie des Kirchenslavischen. — WdSl, IX, 2, 1964, S. 147-175.
1) Ссылки на греческий текст Хроники Иоанна Малалы даются по изданию: Joannis Malaise Chronlcon, rec. L.Dindori. Bonnae, 1831.
2) Интересные наблюдения о переводе греч. εἶδος и ему подобных, в том числе о слове образъ в славянских переводах приводит в своем исследовании Э. Вайер [36, там же литература вопроса].
3) Ссылки на греческий, текст Хроники Георгия Амартола даются по изданию: Georgii Monachi Chronicon Ed. С. De Boor. Vol. I-II. Lipsiae, 1904.
Написать нам: halgar@xlegio.ru