выделите соответствующий фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
К разделу Средняя Азия
|
выделите соответствующий фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter. К разделу Средняя Азия |
|
Советская археология, 1982, № 2.
{235} — конец страницы.
При раскопках городища Джеты-асар 2, расположенного в Кармакчинском р-не Кзыл-Ординской обл. Казахской ССР, в 1973 и 1976 гг. [1, с. 471; 2, с. 517] в раскопах № 2, 3, 4 в забутовке помещений верхних строительных горизонтов памятника, погибшего не позднее III—начала IV в. н. э., а скорее в первых веках нашей эры, было найдено более полутора десятков костяных наконечников стрел, из которых 12 оказались довольно хорошей сохранности.
Наконечники изготовлены из трубчатых костей животных. Все наконечники черешковые и имеют ромбическое в сечении перо. В некоторых случаях одно из продольных ребер на середине лопасти пера выражено слабее, так как на это место приходится внутренняя часть трубчатой кости. Форма пера варьирует от ланцетовидной до подтреугольной. Как промежуточный вариант существует более закругленная форма острия. В этих случаях имеются дополнительные подтесы у самого острия. Длина пера (от максимального расширения до острия) колеблется от 4 до 10 см. Переход от пера к черешку у 3 экз. выражен в виде уступа (рис. 1, 1-3), у остальных плавный, прямолинейный или слабо вогнутый. Плоская поверхность черешка у некоторых экземпляров сужается по мере удаления от острия (рис. 1, 4, 5, 12), у других же она прямая (рис. 1, 1, 3, 9, 10) или слегка расширяется (рис. 1, 2, 6). Длина черешка у разных экземпляров разная (от 3 до 5,3 см). Широкая плоскость черешка резко переходит в ребро пера, образуя треугольник. Некоторые черешки имеют на своих плоскостях ножевые пересекающиеся диагональные насечки. Один из наконечников (рис.1, 10) имеет следы вторичной обработки после обламывания. Некоторые наконечники дошли до нас с обломанными черешками. На поверхности наконечников видны следы инструмента, очевидно, ножа. Поверхность очень хорошо зашлифована. Изготовление костяных наконечников стрел требовало от мастера использования ряда технических приемов (обрубания, обрезания, скобления, шлифования). Однако все эти операции не так уж сложны, и изготовлять стрелы мог без сомнения каждый охотник [3, с. 79].
Костяные наконечники существовали наряду с металлическими. Их принято считать оружием не боевым, а охотничьим [3, с. 115; 4, с. 87]. По мнению исследователей, такие наконечники могли иногда использоваться и как боевые. В подтверждение он ссылается на курган Д21 у с. Мариенталь, где был обнаружен покойник с глубоко сидящим в бедре костяным наконечником [5, с. 42]. Кроме того, в могильнике. Кокэль обнаружены погребенные, убитые костяными наконечниками [6, с. 122, 159, 171, 178].
Как указывалось выше, наконечники найдены на разных участках городища. Все они обнаружены в слоях, материал которых представлен, керамикой 1-го этапа джеты-асарской культуры, бытующей, по датировке Л. М. Левиной, от рубежа или первых веков до нашей эры по конец III — начало IV в. н. э. При этом Л. М. Левина считает, что нижняя дата 1-го этапа условна, так как памятники еще не раскопаны, а керамика 1-го этапа обнаруживает генетические связи с сосудами конца эпохи бронзы и раннего железа могильника Тагискен и городища Бабиш-Мулла 1 [7, с. 226]. В дальнейшем Л. М. Левина, основываясь на новых данных, полученных с джеты-асарского урочища, углубила нижнюю дату 1-го этапа, отнеся ее ко второй половине или середине I тысячелетия до н. э. [8, с. 45]. Два наконечника найдены с пастовой глазчатой бусиной — синей с белыми «глазками». Такие бусы характерны для сарматских погребений IV—II вв. до н. э. [9, табл. 30, 32, 41].
Костяные наконечники, подобные джеты-асарским, имели широкое распространение на территории лесной и лесостепной полосы Южной и Западной Сибири. Они известны в тагарской (VII—V вв. до н. э.) {235} [10, табл. XXVI, 18; 11, табл. 14, 43, 44 и таштыкской (I в. до н. э.— I в. н. э.) [4, табл. 4, 6] культурах Минусинской котловины Южной Сибири, в материалах могильника Кокэль в Туве [12, табл. III, 1-4; 6, табл. II, 1-3, 5], а также в памятниках усть-полуйской Культуры Северо-Западной Сибири V—III вв. до н. э. [13, табл. I, 5, 24; 14, табл. I, 19, 30, 32]. На Верхней Оби аналогичные костяные наконечники существуют начиная с VII—VI вв. до н. э. и бытуют до раннего средневековья [3, табл. IX, 3; XV, 5, 7, 84; XVIII, 5, 6; XXXII, 3, 4, 14; XXXIII, 3; XXXIV, 7, 15, 20; XXXVIII, 6, 7; XLV, 18, 9; XLVII, 10; LXI, 12]. Такие же наконечники встречены в погребениях I в. н. э. Абатских курганов [15, с. 94, рис. 5, 7, с. 99, рис. 7, 3]. Широкое распространение костяные наконечники имели в памятниках VIII—VI вв. до н. э. ананьинской культуры Прикамья [16, табл. XIX, 23-26; 17, с. 203, рис. 76, 23, 24].
Рис. 1. Подобные джеты-асарским, костяные наконечники изредка встречаются в позднесарматских памятниках:
[18, с. 34, рис. 5, В, С; 5, с. 41; 19, с. 495, рис. 61, 4, 5, 10].
В Средней Азии единичные костяные наконечники были встречены в сакских памятниках Памира [20, рис. 133] и в погребении позднего кочевника в могильнике Уйгарак [21, табл. XXIX, 3]. Кроме того, несколько наконечников было найдено в Канкольском могильнике рубежа нашей эры в Киргизии [22, табл. XXIX]. В джеты-асарском урочище подобный наконечник был обнаружен в кургане около городища Алтын-асар [23, с. 248, рис. 122, 3].
Таким образом, костяные наконечники стрел распространены на обширной территории начиная от VIII в. до н. э. до раннего средневековья. Однако наиболее широкое и длительное бытование подобных наконечников наблюдается в памятниках I тысячелетия до н. э. лесной и лесостепной полосы Евразии. В памятниках же степной полосы и в Средней Азии они встречаются с рубежа нашей эры и в небольшом количестве.
1. Левина Л. М. Работы в Джетыасарском урочище. — АО-1973. М., 1974.
2. Левина Л. М. Исследования в Джетыасарском урочище, — АО-1976. М., 1977.
3. Грязное М. П. История древних племен Верхней Оби. — МИА, 1956, № 48.
4. Кызласов Л. Р. Таштыкская эпоха в истории Хакасско-Минусинской котловины. М.: Изд-во МГУ, 1960. {236}
5. Хазанов А. М. Очерки военного дела сарматов. М.: Наука, 1971.
6. Дьяконова В. П. Большие курганы — кладбища на могильнике Кокэль. — ТТКЭ, 1970, т. III.
7. Левина Л. М. Керамика Нижней и Средней Сырдарьи в I тысячелетии н. э. — ТХЭ, 1971, т. VII.
8. Левина Л. М. Новые исследования джетыасарской культуры в восточном Приаралье.— В кн.: Ранние кочевники Средней Азии и Казахстана. Краткие тезисы докладов на конференции. Л., 1975.
9. Мошкова М. Г. Памятники прохоровской культуры. — САИ, вып. Д1-10. М., 1963.
10. Киселев С. В. Древняя история Южной Сибири. М.: Изд-во АН СССР, 1951.
11. Членова Н. Я. Происхождение и ранняя история племен тагарской культуры. М.: Наука, 1967.
12. Вайнштейн С. И., Дьяконова В. П. Памятники в могильнике Кокэль конца I тыс. до н. э. — первых веков н. э. — ТТКЭ, 1966.
13. Мошинская В. И. Материальная культура и хозяйство Усть-Полуя. — МИА, 1953, № 35.
14. Мошинская В. И. Археологические памятники Северо-Западной Сибири. — САИ, вып. Д3-8, М., 1961.
15. Мошкова М. Г., Генинг В. Ф. Абатские курганы и их место среди лесостепных культур Зауралья и Западной Сибири. — МИА, 1972, № 153.
16. Збруева А. В. История населения Прикамья. — МИА, 1962, № 30.
17. Халиков А. X. Волго-Камье в начале эпохи раннего железа (VIII—VI вв. до н. э.). М.: Наука, 1977.
18. Синицын И. В. Археологические раскопки на территории Нижнего Поволжья. — Уч. зап. Саратовск. ГУ, 1947, вып. XVII.
19. Шилов В. П. Калиновский курганный могильник. — МИА, 1959, № 60.
20. Бернштам А. И. Историко-археологические очерки Центрального Тянь-Шаня и Памиро-Алтая. — МИА, 1952, № 26.
21. Вишневская О. А. Культура сакских племен низовьев Сырдарьи в VII—V вв. до н. э. — ТХЭ, 1973, т. VIII.
22. Бернштам А. И. Кенкольский могильник. Л., 1940.
23. Толстов С. П. Работы Хорезмской археолого-этнографической экспедиции АН СССР в 1949-1953 гг. - ТХЭ, 1959, т. II.
АО — Археологические открытия.
МИА — Материалы и исследования по археологии СССР.
САИ — Свод археологических источников.
ТТКЭ — Труды Тувинской комплексной экспедиции.
ТХЭ — Труды Хорезмской экспедиции.
Написать нам: halgar@xlegio.ru