Сайт подключен к системе Orphus. Если Вы увидели ошибку и хотите, чтобы она была устранена, выделите соответствующий фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter. К разделам: Савроматы и сарматы | Степь – Гунно-сарматская эпоха

Исмагилов Р.Б.
"Золотой воин" из кургана Иссык: мужчина или женщина?

Наследие веков. Охрана и изучение памятников археологии
в Башкортостане. Вып. 1. - Уфа, 1995.
(110/111) – граница страниц.
Предоставил Ильдар Каюмов.

Погребение кургана 5 Иссыкского могильника под Алматы, раскопанного в 1969—1970 гг., произвело сенсацию как среди археологов, так и среди широких слоев общественности. Публикации и интерпретации иссыкского погребения было в свое время посвящено немало статей и две монографии, написанные соответственно К.А. Акишевым и А.К. Акишевым, которые, в основном, и ввели его материалы в науку. Тем не менее, надо признать, что блеск золота роскошного инвентаря отчасти увел исследователей в сторону от решения целого ряда важных вопросов, связанных с этнокультурной атрибуцией и датировкой погребения, установлением социального статуса погребенного и даже его половой принадлежности.

Акишев датировал иссыкское погребение V или (в другом месте) второй половиной V — IV вв. до н.э., а А.К. Акишев — концом IV — III вв. до н.э. Датировка А.К. Акишева представляется более справедливой, но и она, на мой взгляд, нуждается в корректировке. Помочь в этом может выход на западную (античную) и восточную (китайскую) линии синхронизации. Не имея возможности подробно останавливаться здесь на этом вопросе, отмечу, что золотая бляха – распределитель ремней в виде фигуры свернувшегося в кольцо зверя находит, в частности, близкие аналогии (любезно указанные мне В.Ю. Зуевым) в материалах Семибратних курганов на Кубани. Курган 4, где была найдена близкая бронзовая бляшка, входит в группу ранних комплексов середины или первой половины V в. до н.э. Иссык также хорошо синхронизируется с Пазырыком в Горном Алтае и пред- или раннепрохоровскими курганами типа могильника в Приуралье, что и позволяет определить его дату в пределах второй четверти — середины V в. до н.э. (110/111)

Погребенный в Иссыке человек уверенно назван его интерпретаторами молодым мужчиной, точнее — юношей 16-18 лет, со ссылкой на мнение известного антрополога О.И. Исмагулова. Между тем, позиция последнего, изложенная им в беседе с автором настоящей работы, не выглядит столь прямолинейной. По словам О.И. Исмагулова, из костей человеческого скелета на предмет антропологического определения поступили всего три кости: обломок черепа, обломок нижней челюсти и обломок же бедренной кости правой ноги. Очень осторожное и сугубо предварительное заключение о принадлежности скелета субъекту мужского пола юношеского возраста было сделано О.И. Исмагуловым лишь на основании одного, притом не очень диагностического, признака: значительной массивности свода черепной коробки. Насущной остается, таким образом, задача проведения дополнительного и более полного половозрастного обследования палеоантропологического материала из Иссыка, хранящегося в настоящее время, насколько мне известно, в алматинском Институте судмедэкспертизы.

Эти факты выглядят особенно многозначительными в свете перечисленных ниже серьезных наблюдений, которые дают основания предполагать, что останки юного субъекта, погребенного в иссыкском кургане, могут принадлежать представительнице лучшей половины человечества.

Иссыкский "кулах", если верить выполненной К.А. Акишевым реконструкции, по форме близко напоминает головные уборы "саукеле" казахской девушки-невесты, носимый ею до замужества; "бокки" девушек и женщин тюрко-монгольских кочевых народов средневековья; и, наконец, головной убор скифянки знатного происхождения, похороненной в Чертомлыцком кургане в высокой конической шапке, реконструктированной М.И. Ростовцевым. Судя по женским головным уборам из Чертомлыцкого и Карагодеуашхского (погребение женщины-жрицы!) курганов, они могли быть нашиты на ткань-покрывало, накинутую на высокий головной убор. Защитные (от пыли, ветра и т.д.) функции таких платков хорошо подтверждаются широким распространением, в сочетании с головными уборами различных типов, среди (111/112) женщин многих кочевых народов Востока, в том числе, и казахов.

В то же время, апелляция к остроконечным мужским шапкам европейских скифов и азиатских саков (например, саков тиграхауда — "острошапочных") в поисках аналогий иссыкскому "кулаху" по ряду причин не выглядит убедительной. Во-первых, все известные в изобразительном материале скифской эпохи мужские головные уборы-башлыки не только значительно короче иссыкского убора, но и показаны очень часто со "сломанным", свесившимся назад концом, тогда как иссыкская шапка была, несомненно, прямой; во-вторых, неизвестно ни одного случая украшения реальных или нарисованных мужских шапок с башлыками скифо-сакского времени металлическими украшениями, как это сделано на "кулахе", саукеле и чертомлыцком женском головном уборе; и, наконец, в третьих, просто трудно предполагать повседневное существование в мужском костюме скифов или саков столь хрупкого и непрактичного элемента, как иссыкский "кулах".

В погребении была найдена истлевшая (очевидно, матерчатая или кожаная), обшитая по краю золотом сумочка с находившимся в ней туалетным набором: бронзовым зеркалом и кусочком румян из охры. Зеркало типологически ближе всего стоит к позднесавроматским или раннесарматским зеркалам Южного Приуралья, а аналогичные или близкие по составу туалетные наборы вполне типичны для погребений женщин савроматской культуры.

В могиле найдено 26 сердоликовых и пастовых бусин, которыми, очевидно, была обшита одежда погребенного.

В могиле найдено свыше тридцати глиняных, металлических и деревянных сосудов, а также деревянный черпак и серебряная ложка, что также достаточно определенно говорит о поле похороненного человека.

Погребенный был обут в высокие, сплошь обшитые золотыми бляшками и плотно облегающие ноги сапожки. Для мужчин скифской эпохи, судя по изобразительному материалу, характерен был иной тип обуви с короткими и расширенными голенищами, перевязанными у щиколотки ремешком. (112/113)

Слева от черепа была обнаружена золотая проволочная серьга с несколькими бирюзовыми подвесками, напоминающая некоторые приуральские экземпляры. Особое значение этого факта состоит даже не в том, что серьги — характерный (хотя и не исключительный) атрибут женской субкультуры, а в том, что в Иссыкском боковом погребении найдена именно одна серьга. В степной Скифии захоронения с одной серьгой маркируют особую половозрастную группу погребений девочек-подростков. Еще интереснее ситуация в савромато-сарматской культуре Приуралья, где отмечено несколько погребений V в. до н.э., имеющих также по одной серьге. Планиграфия и состав инвентаря части из них (таких, как парное захоронение "стражников" в кургане 8 могильника Пятимары 1, лежавших на горизонте за пределами основной могилы с мужским (?), также парным (?) погребением) иногда до мелочей напоминает погребение "золотого воина" в иссыкском кургане.

Савромато-сарматские аналогии, как мне кажется, не только подтверждают правомерность высказанного предположения о том, что похороненный в боковом погребении кургана Иссык человек был, скорее всего, молодой женщиной или девушкой. Они заставляют думать, что родиной знатной иссыкской "амазонки", вышедшей замуж и умершей в молодом возрасте в Семиречье, являлось Приуралье, дающее столь большое число аналогий вещам и Погребальному обряду Иссыка.

Вместе с тем, приведенный материал следует рассматривать не как окончательное и непогрешимое заключение, а лишь как повод снова обратиться к материалам интереснейшего комплекса, раскопанного известным казахским археологом К.А. Акишевым. (113/114)