Лукиан из Самосаты
ТРАГОПОДАГРА

Подагрик

Сколь ненавистно имя всем богам твое,

Подагра, дочь Коцита, сколько слез в тебе.

В глубинах черных Ада родила тебя Эриния

5

 Мегера и вскормила там

Своею грудью; после молоко, как яд,

Жестокому младенцу Алекто дала.

О самый гнусный демон, кто дерзнул тебя

Явить на свет? Погибель ты приносишь нам.

Ведь если кара людям за злодейства их

10

 И после смерти с ними, ни к чему тогда

Терзаем Тантал жаждой; Иксион страдать

Не должен, век вращаясь с колесом своим;

Не должен камень тяжкий поднимать Сизиф;

Но всех виновных надо наказать одним:

15

 Пусть их суставы крутит злая боль твоя,

Недуг терзает тело; мой удел — страдать.

От пальцев рук до пальцев на ногах во мне

Разлилась желчи горечь, гноем все полно!

Как стеснено дыханье! Все пути его

20

Закрыты, и мученья оттого сильней.

Из самых недр телесных рвется, плоть губя,

Пылая вихрем жара, огневая боль;

Как будто кратер Этны до краев в огне,

Иль это Сицилийский меж морей пролив

25

Стремительно несется в свистопляске волн,

Крутя водовороты средь камней и скал.

О ты, конец болезни, недоступный нам!

Сколь глупы мы, лелея о тебе мечту:

Напрасная надежда обольщает нас.

Хор

30

 На Диндиме край Кибелы,

Где фригийцы крик священный

В честь тебя, о нежный Атгис,

Издают. И, подражая

Песням Фригии, на Тмоле

35

Шумно празднуют лидийцы.

А под звуки тамбуринов

В критском ритме громко «эван!»

Восклицают Корибанты.

И трубы могучий голос

40

Раздается в честь Ареса,

Неудержного в сраженьях.

Ну, а мы тебе, Подагра,

Посвященные, приносим —

Лишь весна придет — стенанья

45

В дни, когда травой зеленой

Все луга покрылись пышно

И под ласковым Зефиром

Зеленеют все деревья.

О своем несчастном браке

50

 Плачет ласточка;¹⁾ а ночью

По лесам несутся стоны —

Жребий Итиса печальный

Там оплакивает Прокна.

Подагрик

Увы, от бед спаситель, палка мне в удел —

55

 Нога досталась третья. Поддержи меня

И по пути прямому мне направь шаги,

Чтоб на земле оставить мог я твердый след.

Воспрянь, несчастный, с ложа подними свои

Больные члены, бросив темный угол свой.

60

 Гони от глаз ночную бездну мрака прочь,

И, выйдя к свету солнца, полной грудью ты

Дыши и, наслаждаясь, чистый воздух пей.

Пять дней прибавить надо к десяти другим,

Как я вдали от солнца чахну день за днем;

65

 Во тьме на жестком ложе исстрадался весь.

Но бодрость и веселье не утратил я

И вот стремлюсь направить к двери робкий шаг,

А тело, сил лишившись, неподвластно мне.

Воспрянь же духом, зная: коль подагрик вдруг

70

 Захочет прогуляться, да не хватит сил,

То это означает: он уже мертвец.

А ну-ка!

А это кто плетется? Палки в двух руках,

На голове венок из бузины надет?²⁾

75

 Какому богу буйный хоровод они

Ведут? Уж не тебя ли славят, Феб-Пеан?

Но нет, ведь лавр дельфийский не венчает их.

Не в честь ли Вакха звучный здесь поется гимн?

Но нет отличья Вакха — на кудрях плюща.

80

 Так кто же вы, о гости, что явились к нам?

Всю правду нам откройте, возвестив ее.

Друзья, какой богине вы поете гимн?

Хор

А ты-то сам откуда, вопросивший нас?

И палка и походка выдают тебя:

85

 Богини необорной миста видим мы.

Подагрик

Так, значит, я достоин той богини сам?

Хор

Афродиту, богиню Киприйскую,

Ту, что с высей эфира спустилась к нам

В блеске дивной своей красоты, вскормил

90

 Сам Нерей среди пены и волн морских.

А там, где начало берет Океан,

Олимпийского Зевса супругу,

Белорукую Геру — богиню

Вскормила Фетида грудью своей.

95

 А Кронид, величайший из всех богов,

Из бессмертной своей головы родил

Деву с сердцем, не знающим страха,

Ту, что любит сраженья, — Афину.

А наша благая богиня на свет

100

 Первой старцем Офионом рождена

Средь объятий веселых и ласковых.

Даже злой прекратился тогда хаос,

Засверкала заря, и явилось к нам

В лучезарном сиянии солнце.

105

 Объявилась тогда и Подагры мощь:

Ведь как только на свет появилась ты

И мойра Клото приняла тебя,

Засмеялись от радости небеса,

И эфир зазвучал, отвечая им.

110

 А тебя на обильной своей груди,

Преисполненный счастья, вскормил Плутон.

Подагрик

А что за тайны мисты узнают ее?

Хор

Не льем мы кровь, железом не казним себя,³⁾

И косы из свободных не плетем волос,

115

 И не сечем бичами мы своих же спин,

Сырое мясо бычье мы не станем есть;

Но лишь весной роскошно расцветут цветы

И дрозд зальется звонкий в молодых ветвях,

Тогда у посвященных все суставы их,

120

Подкравшись тайно, злая пронизает боль.

Ступни, колена, пятки, бедра, голени,

Лопатки, плечи, руки и запястья рук

Она терзает, жжет, кусает, ест, палит,

Пока богиня муки не велит унять.

Подагрик

125

Выходит, я один из посвященных сам,

Коль мне известны тайны? Пусть грядет сюда

Богиня благосклонно. Я и мисты все

Во славу ей затянем посвященных песнь.

Хор

Умолкни, эфир, и безветренным стань,

130

 И каждый подагрик смиренным пребудь.

Гляди! Полюбившая ложе грядет

Богиня, на палку рукой опершись.

Кротчайшая, здравствуй! Из многих богов

Одна ты служителям милость даришь.

135

 С ликующим взором нам благость яви

И всем избавленье от болей даруй

В прекрасные эти весенние дни.

Подагра

Из смертных кто на свете не знаком со мной,

Подагрой? Все страданья здесь подвластны мне.

140

 Мне воскуряют ладан — не смиряюсь я;

Ни крови жертв горячей не смягчить меня,

Ни посвященьям разным, что висят всегда

В святилищах. Бессильны и лекарства все

Пеана — он же лечит в небесах богов.

145

Бессилен сам Асклепий, мудрый Феба сын.

Ведь с той поры, как только род людской возник,

Напрасно все дерзают свергнуть власть мою.

Лекарствами, коварно составляя их,

Свое искусство каждый испытал на мне:⁴⁾

150

Трут подорожник эти, растирают плющ,

А те — латука листья, портулак берут.

Те — подорожник водный и порей, а те

Крапиву трут морскую, живокость; одни

Как средство чечевицу из болот несут

155

И пастернак, и натр, и листья персика

Готовят. Мак, гранаты, белену и лук,

И девясил, и ладан с чемерицею,

Колламфоком и сено грецкое с вином,

Орешки кипариса и ячмень в муке,

160

Лягушек семя, мрамор и капустный лист,

Помет козы, а также человечий кал,

Берут Ассийский камень и муку бобов,

Жаб варят, землероек, ящериц, котов,

Свиней, козлооленей, лягушат и лис.

165

 Какой металл не призван на меня людьми?

Каких деревьев слезы? Сок не взят какой?

От всех животных кости, жилы, кожа, жир,

Их мозг и кровь, моча их, молоко и кал, —

Все взято. И четыре зелья пьют зараз

170

Одни, другие — восемь, большинство же — семь!

Один священным средством гонит прочь болезнь,

Заклятья произносит нараспев другой,

И новым вздором тешит иудей себя.

Иной лечиться вздумал ласточки гнездом.

175

Один совет даю им: пусть рыдают все.

На тех, кто хочет этим испытать меня,

Еще грозней привыкла я идти войной.

А к тем, кто зла не мыслит, не враждебен мне,

Я сердцем благосклонна и мягка душой.

180

На самом деле, мисты у меня тотчас

Научатся прекрасно говорить; из них

Изящной речью сможет усладить любой.

С улыбкой одобренья все глядят, когда

Он, на руках несомый, в бани держит путь.

185

 Ведь Ата, что шагает на ступнях своих

Нежнейших, — и об этом говорит Гомер,⁵⁾ —

По головам у смертных — это я сама,

Хоть и зовусь Подагрой: я ведь ног болезнь.6)

Но веселей, кто в тайны посвящен мои!

190

Богине необорной начинайте гимн.

Хор

Твое сердце, о дева, со сталью сравним.

Необорная духом богиня, внемли

Песнопеньям служителей смертных своих!

Велика твоя сила, богатство ты чтишь.⁷⁾

195

 Даже молния Зевса страшится тебя,

И трепещут морские валы пред тобой,

И дрожит сам подземный владыка Аид.

Как ты рада повязкам, над ложем склонясь;

Ты терзаешь лодыжки, бежать не даешь;

200

Чуть касаясь земли, жжешь ты пятки огнем.

Пестик страшен тебе, ты в бессонницу жжешь

Пятки; кожей сухою суставы стянув,

Гнуть и крючить колени ты рада.

Вестник

Ты вовремя приходишь, госпожа, сюда.

205

Внемли мне: не пустые я скажу слова,

Но за словами дело поспешит вослед.

Едва-едва шагая, как велела ты,

По городам прошел я, обыскал дома —

Узнать хотел, найдутся ль, кто не чтит тебя.

210

И вот, что я увидел: беззаботны те,

Кто поражен рукою, госпожа, твоей.

И лишь два этих мужа, обнаглев душой,

Внушали всем народам и клялися в том,

Что нет священной силы у тебя совсем.

215

Они хотят из жизни прочь изгнать тебя.

Вот почему, сковав их, я пришел к тебе

На пятый день, всего два стадия пройдя.

Подагра

Да ты летел на крыльях, быстрый вестник мой!

Какой земли теснины ты прошел в пути?

220

 Все расскажи подробно: знать хочу скорей.

Вестник

По лестнице спустился деревянной я;

Дрожали пять ступеней под ногой моей.

Потом ступил на землю — хорошо ее

Утрамбовали палки — и побрел по ней.

225

 Пройдя такой дорогой на больных ногах,

Я на другую вышел, а на ней кругом

Ковер каменьев острых — не ступить никак.

Затем, попав на гладкий и на ровный путь,

Я по пути такому поспешил, но тут

230

Больная вдруг лодыжка стала в грязь назад

Меня тянуть; пока я шел дорогой так,

Ступня отвисла. Влажный тек по членам пот,

Уже иссякли силы... Тут открылся мне

Не безопасный этот, но широкий путь.

235

Туда, сюда повозки все снуют: они

Стремят, торопят, гонят и велят бежать.

И я, взбодрив немедля свой усталый шаг,

Сошел на край дороги, перейдя ее.

Повозки, обгоняя, мчались мимо вдаль,

240

А я — твой мист, и быстро я бежать не мог.

Подагра

Мой милый, не напрасен этот подвиг твой.

Я за такое рвенье отплачу тебе

Достойною наградой. Пусть награда та

Тебе по сердцу будет: на три года я

245

Тебе дарую только небольшую боль.

А вы, обитель скверны и враги богов,

Кто вы такие, кем вы рождены на свет?

Дерзнете ли с Подагрой состязаться?

Сам Кронид с моею мощью совладать не смог.

250

Ответьте, негодяи! Я героев сонм

Смирила также — знают мудрецы о том:

Подарк — Приама звали: был подагрик он.

И сам Ахилл скончался от болезни ног.⁸⁾

Беллерофонт-подагрик был неколебим.

255

Страдал Эдип подагрой, повелитель Фив;

Средь Пелопидов мною болен был Плистен.

Подагрик, сын Пеанта, полководцем был;⁹⁾

Другой Подарк — отважный фессалийцев вождь¹⁰⁾ —

Страдал подагрой также, но, когда погиб

260

Протесилай в сраженье, — заменил его.

Лаэрта сын, Итаки повелитель, был

Сражен не шилом ската, а погублен мной.¹¹⁾

Несчастные, про радость позабудьте вы!

За все злодейства ваши вас мученья ждут!

Врачи

265

Сирийцы мы, а родом из Дамаска, нас

И нищета и голод извели вконец;

По морю и по суше наш удел блуждать.

Но с нами здесь лекарство, дар отцовский, мазь.

Больных страданья ею облегчаем мы.

Подагра

270

 Скажи, а как готовят эту мазь твою?

Врач

Я посвящен и клятву дал молчать; к тому ж

Отца последней воли не нарушу я:

Лекарства мощь и силу утаить от всех;

Оно свирепость может укротить твою.

Подагра

275

Проклятье вам! Погибель вас лихая ждет!

Найдется ль где на свете мазь такая, чтоб

Моей высокой власти положить конец?

А ну-ка! Испытаем и тогда решим,

Кто из двоих сильнее — вашей мази дар

280

Природный или схватки, что полны огня?

Слетайтесь, злые муки, отовсюду! Вы

Моих мистерий слуги, вы всегда со мной.

Поближе подойдите. Ты подошвы ног

До самых пальцев тотчас воспали огнем,

285

 А ты вступи в лодыжки. Ты обильно лей

В их бедра ядовитый и кровавый гной.

А вы крутите пальцы на руках у них.

Страдания

Мы все уже свершили, как велела ты.

Они лежат, бедняги, и вопят вовсю:

290

 Скрутил у них суставы смелый натиск наш.

Подагра

Ну, гости, мы узнаем до конца сейчас,

Годится ль ваше средство, если смазать им.

Когда оно и вправду посильней меня —

Уйду в земные недра и, покинув свет,

295

В глубокий Тартар скроюсь я, на дно его.

Врач

Вот я намазал мазью, но пылает жар.

Подагрик

Ой, ой! Я сил лишился, я погиб вконец!

Жестокой болью каждый поражен сустав.

И стрелы молний Зевса не грозней ее,

300

И волн ужасных моря не сильней напор,

И в ураганном вихре силы нет такой.

Не Кербер ли клыками тело рвет мое?

Не яд ли то Ехидны разъедает плоть,

Иль плащ, что ядом крови напитал кентавр?

305

Царица, сжалься, средство, как и все, мое

Остановить не в силах твой победный бег;

Во всем ты побеждаешь смертный род людской.

Подагра

Утихомирьтесь, муки, и оставьте тех,

Кто пожалел, что начал враждовать со мной,

310

 И пусть узнает каждый: из богов лишь я

Не поддаюсь лекарствам — я сильнее их.

Хор

Тщетно дерзнул Сальмоней состязаться с молнией Зевса,

Вот и погиб, пораженный стрелою дымящейся бога.

Марсий-сатир не на радость поспорил с Фебом, и ныне

315

 Содрана кожа с него и звучит, на сосне колыхаясь.

Вечную скорбь из-за спора в удел получила Ниоба,

Мать плодовитая: горько рыдает она на Сипиле.

Спорить с Тритонией дерзко решилась Арахна, но, прежний

Облик утратив за это, теперь паутину свивает.

320

 С гневом богов не сравнится людская отвага и дерзость,

С Зевсовым гневом и с гневом Пифийца, Лето и Паллады.

О всенародная наша Подагра,¹²⁾ отныне даруй нам

Лишь нетяжелую боль и несильную — острой не надо;

Легкую боль, без вреда и без мук, чтоб ходить не мешала.

325

Бедствий на свете не перечтешь, —

Значит, привычка к несчастьям есть:

Пусть же утешит она бедняг.

Теперь, сотоварищи, кинув грусть,

Забудьте про боль!

330

 И если желанное не сбылось,

Нежданному сбыться богиня даст.

Пусть же любой из бедняг снесет

Шутки и смех людей над собой:

Такое ж и это творенье.