Система OrphusСайт подключен к системе Orphus. Если Вы увидели ошибку и хотите, чтобы она была устранена,
выделите соответствующий фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

 

Боровкова Л.А.
Восстание «красных войск» в Китае

 
    (51/52)
Назад

Глава II.
Первый этап восстания «красных войск» (1351-1354)

Дальше

Борьба «красных войск» в Северном и Центральном Китае

К концу первой половины XIV в. в Китае накопилось столько горючего материала, что всеобщего восстания можно было ожидать со дня на день. В 1350 г. в долине Хуанхэ молодежь пела песенку, предсказывавшую близость бунта: «Каменный одноглазый человек возмутит Хуанхэ, и Поднебесная восстанет [181, гл. 66, 6а]. В конце мая 1351 г. голодные озлобленные крестьяне, занятые на тяжелых работах на Хуанхэ, неожиданно выкопали из земли каменного одноглазого идола с вырезанной на спине надписью: «Это и есть каменный одноглазый человек. Как только его найдут, Поднебесная восстанет» [84, 49; 148, гл. 1, 20а; 94, 4а-4б]. Суеверные крестьяне, потрясенные совпадением слов песенки и надписи, восприняли находку статуи как небесный знак, призывающий их подняться на борьбу. В местечке Байлучжуан округа Инчжоу вожди тайного религиозного общества «Белый лотос» стали создавать из крестьян-строителей на Хуанхэ первые повстанческие отряды [173, гл. 10, 33б]. Появление каменного идола с выгравированным на нем призывом к восстанию тоже, по-видимому, исходило от «Белого лотоса». Современник событий Е Цзы-ци прямо указывает, что идол был закопан в районе ирригационных работ Хань Шань-туном и другими руководителями «Белого лотоса» [84, 50]. На этот раз они подняли на борьбу не сравнительно малочисленную группу членов своей секты, а целую армию крестьян- строителей.

28 мая 1351 г. (день синь-хай 5-й луны 11-го г. чжи-чжэн) в долине Хуанхэ началось восстание [181, гл. 42, 4а; 112, гл. 210, 5719], которое в конечном счете привело к падению империи Юань, созданной в Китае монгольскими завоевателями.

Повстанцы в Байлучжуане объявили о пришествии будды Майтрейи, а своего главу Хань Шань-туна объявили Мин-ваном и потомком в восьмом колене южносунского императора Хуй-цзуна. На этом основании он должен был стать (52/53) правителем Китая1) [181, гл. 42, 4а; 84, 51; 112, гл. 210; 5719; 94, 2а]. Тем самым они провозгласили лозунг свержения юаньского монгольского правительства и восстановления китайской династии.

Поскольку члены «Белого лотоса» при поклонении Майтрейе возжигали благовония, то руководимые ими отряды повстанцев получили название сян-цзюнь («благоухающие войска»). Однако чаще всего отряды повстанцев в то время называли хун-цзюнь — «красные войска», так как повстанцы в качестве отличительного знака повязывали головы красными платками [148, гл. 1, 20а; 181, гл. 42, 4а; 76, гл. 2, 15б].

Весть о восстании дошла до местных властей. Уездный начальник выслал для его подавления войска, которые напали на центр повстанческих сил Байлучжуан. Главный идейный вождь восстания Хань Шань-тун был схвачен и казнен. Его жена и сын Хань Линь-эр скрылись в горах. Удалось бежать и некоторым сторонникам Хань Шань-туна Вместе с его ближайшим помощником Лю Фу-туном [181, гл. 42, 4а; 112, гл. 210, 5719; 94, 2а].

Гибель вождя не остановила восстания, а нападение правительственных войск ускорило переход повстанцев к активным действиям. Во главе их стал Лю Фу-тун, имя которого впоследствии многие годы приводило в трепет монгольских и китайских феодалов. Характерно, что Лю Фу-тун в отличие от Хань Шань-туна не принял никакого титула или звания — факт довольно редкий как среди руководителей восстаний того периода, так и среди вождей других крестьянских выступлений в истории Китая.

Укрепив повстанческий отряд новыми силами, Лю Фу-тун двинулся на город Инчжоу и взял его. В 6-ю луну (24 июня — 23 июля) повстанцы захватили Чжугао (местечко в Аньфынлу), заняли уезды Лошань, Чжэнъян, Цюзшань, Уян и Есянь в Жунине [181, гл. 42, 46; 112, гл. 210, 5720]. Против них были посланы сначала войска во главе с тун-чжи-шумиюань-ши Тучи, а затем во главе с братом Токто юйши дайфу Есянь Темуром и чжи-шумиюань-ши Вэй-ваном Куаньчэгэ [181, гл. 42, 4а, 4б]. Тем не менее в 9-ю луну (21 сентября — 20 октября) отряды Лю Фу-туна заняли округа Сичжоу, Гуанчжоу и всю область Жунин, а число повстанцев «достигло 100 тысяч» [181, гл. 42, 5а; 112, гл. 210, 5722]. Посланный против них 6-тысячный отряд аланов (асу-цзюань), увидев силу восставших, бежал без боя [148, гл. 1, 22а].2) «100-тысячная» армия Есянь Темура в начале января 1352 г. (день синь-чоу 12-й луны) смогла очистить от повстанцев только один уезд Шанца [181, гл. 138, 15б; гл. 42, 5б].3)

Трудно судить о непосредственных причинах быстрого (53/54)


Схема I. Первый этап восстания «красных войск» (1351—1354) (54/55)

роста повстанческих отрядов в этом восстании, так как официальные истории не приводят соответствующих фактов. Но в сочинении Цюань Хэна говорится, что после того, как повстанцы «вошли в Чэнгао (Чжугао) и захватили продовольственные склады, последовавших за ними [оказалось] несколько сот тысяч (шу ши вань)» [148, гл. 1, 20а].4) Отсюда явствует, что повстанцы не просто взяли склады, а раздали продовольствие, и тогда тысячи бедняков присоединились к ним.

Вслед за округом Инчжоу восстания «красных войск» охватили и соседние районы Хэнани.

31 августа (день бин-сюй 8-й луны) 1351 г. восстание началось в Сюйчжоу области Гуйдэ [181, гл. 42, 4б; 112, гл. 210, 5721]. По-видимому, и здесь восставших возглавили члены «Белого лотоса». Об этом свидетельствуют указания Цюань Хэна на то, что повстанцы «последовали примеру» инчжоусцев, что это — часть восстания «красных войск» и что вожди их, подобно Хань Шань-туну, «возжигали благовония и собирали народ» [148, гл. 1, 20а-20б]. Во главе восстания встал Ли Эр, прозванный Чжима Ли (Кунжутный Ли) за то, что в голодный год раздал населению все запасы кунжута, имевшиеся в его амбаре.

Касаясь причин этого восстания, Цюань Хэн замечает, что ирригационные работы, предпринятые на Хуанхэ, разорили крестьянские хозяйства (фэй минь-е) и «возмутили народ». Затем он приводит обращение Ли Эра к старосте общины (шэ-чжан) Чжао Цзюнь-юну: «Двор безрассудно веселится [по поводу] успеха строительства [на Хуанхэ], о бедности же и страданиях народа нельзя и доносить. Я слышал, что в Иншане восстали благоухающие войска и правительственная армия не смогла ничего поделать. Сейчас такое время, что если иметь настоящих людей, то можно снять урожай богатства и знатности». Восстание в Сюйчжоу началось с того, что Ли Эр, Чжао Цзюнь-юн и другие (всего восемь человек) ночью проникли в город, добыли оружие, убили чиновников городского управления и на следующий день вывесили на дереве большое знамя, призывая население вступать в их отряд. Цюань Хэн признает, что откликнувшихся на этот призыв оказалось «великое множество» («больше 100 тысяч») [148, гл. 1, 20б-21а].5) Приведенные свидетельства показывают, что причиной восстания было страшное обнищание населения, угрожавшее даже деревенской верхушке, представители которой и оказались в данном случае во главе движения. Хотя восстание в Сюйчжоу заранее не готовилось, оно сразу приобрело большой размах и быстро распространилось на ряд округов и уездов — Сучжоу (округ в Гуйдэ), Ухэ, уезды Хунсянь (в округе Сычжоу Хуайаньлу), Фынсянь и Пэйсянь (в Цзининлу пров. (54/55) Чжуншу) [148, гл. 1, 21а-21б; 88, гл. 225, 7029]. В 12-ю луну 11-го г. чжи-чжэн (19 декабря 1351 — 17 января 1352 г.) «красные войска» восстали в Лучжоу [112, гл. 210, 5727]. В 11-м г. чжи-чжэн (более точная дата неизвестна) Бу Ван-сань возглавил «красные войска», действовавшие в бассейне рек Сян и Хань. Они заняли Танчжоу и Дэнчжоу (в обл. Наньян), Гочжоу, Жучжоу и Хэнань [148, гл. 1, 20а].6) Во 2-ю луну 12-го г. чжи-чжэн (16 февраля — 16 марта 1352 г.) восстание вспыхнуло в Хаочжоу [98, гл. 1, 1б; 164, гл. 24, 149].

По словам Цюань Хэна, все эти восстания были выступлениями различных ответвлений «красных войск» [148, гл. 1, 20а]. Ход событий подтверждает это. Так, часть отряда Ли Эра сначала присоединилась к повстанцам в Хаочжоу, а затем — к войскам одного из военачальников Лю Фу-туна. Бу Ван-сань в дальнейшем стал военачальником, непосредственно подчиненным Лю Фу-туну.

В 1351—1352 гг. восстаниями, тяготевшими к основному центру в Жучжоу и Инчжоу, была охвачена довольно большая территория в междуречье Хуанхэ и Хуайхэ, а также в Шаньдуне (схема 1). Известно, что именно в бассейне рек Хуанхэ, Хуайхэ и Лохэ и в Шаньдуне стояли гарнизоны монгольских войск (мэнгу-цзюнь) [110, 594],7) охранявшие основные районы господства монгольских завоевателей. Наличие гарнизонов было, вероятно, одной из причин того, что восстание «красных войск» Лю Фу-туна не охватило всю область. Территория, занятая повстанцами, дробилась на отдельные районы, между которыми находилась полоса, контролировавшаяся правительственными войсками.

Выяснение характера восстания Лю Фу-туна затруднено, поскольку сведения о нем очень скудны. Хорошо известны лозунги движения, но очень плохо его конкретное развитие.

Как уже говорилось, руководители восстания с самого начала выдвинули лозунг восстановления власти китайской династии Сун. Единственное полное определение и толкование этого главного лозунга «красных войск» Лю Фу-туна мы находим в сочинении Е Цзы-ци (в других источниках лишь кратко упоминается о нем). Описывая начало восстания, Е Цзы-ци отмечал: «[Восстановление власти] рода Чжао династии Сун [повстанцы] провозгласили своим лозунгом. Хань Шань-тун ложно был объявлен внуком в девятом поколении [сунского императора] Хуй-цзуна. [В своем] лже-эдикте он говорил: „Я укрыл яшмовую печать за восточным морем, собрал в Японии отборные войска, [чтобы покончить] с крайней бедностью в Цзяннани и богатством, скопившимся к северу от стены (т.е. в Монголии. — Л.Б.)… [Хань Шань-тун] такими словами стремился возмутить Поднебесную"» [84, 51]. В другом месте Е Цзы-ци, размышляя над судьбами (56/57) империи Юань, раскрывает содержание основного требования повстанцев «покончить с крайней бедностью в Цзяннани и богатством, скопившимся к северу от стены»: «После того как династия Юань объединила [страну], она всегда считала центром [империи] Север (т.е. Монголию. — Л.Б.), а Китай — периферией, собственным [народом] — северян, а южан — чужаками, и этим [противопоставлением] довела [страну] до глубокого раскола… Щедрые дары правителей не доставались Югу, и даже случайные милости были выгодны Северу. Поэтому мы и встречаем в лжеэдикте [Хань Шань-туна] слова о том, что крайняя бедность в Цзяннани, а богатство скопилось к северу от стены» [84, 55]. Объяснение Е Цзы-ци настолько полно и четко, что не нуждается в дополнении. Главный лозунг повстанцев — их требование ликвидировать угнетение китайцев монголами вполне определенно свидетельствует об освободительном характере восстания «красных войск».8)

О том же говорит и прокламация, широко распространявшаяся повстанцами среди населения. «Великая Юань! [При тебе] подлость и лесть стали у власти, [ты] начала [строительство] на Хуанхэ, изменила деньги, [в этом] корни и источники бед, поднявших миллионы красных платков. [Твои] законы правления слабы, а законы наказания тяжелы. Простой народ недоволен. Люди едят людей, деньги покупают деньги. Когда это прежде было видано! Воры стали чиновниками, чиновники — ворами. Смешались мудрость и глупость. О, как прискорбно!» [114, гл. 23, 283].

Восстание, начавшись под лозунгом изгнания иноземных поработителей Китая, проходило в то же время под девизом пришествия будды Майтрейи, подобно многим восстаниям в истории Китая, в том числе и в предшествующие десятилетия. С именем Майтрейи буддийская традиция связывала коренное изменение существующего мира, в котором после смерти будды Шакьямуни господствуют злые силы. Майтрейя освободит людей и природу от власти зла и создаст мир всеобщего счастья и богатства. Вот как описывался этот грядущий мир в одном из буддийских сочинений. «После того, как Майтрейя придет в этот мир, Jambudirpa (т.е. Китай. — У Хань) расширится и очистится, исчезнут шипы и колючки, пустые долины и высокие холмы сравняются и станут влажными, золотой песок покроет землю, всюду будут каналы с чистой водой и пышные леса, яркие цветы и благоухающие травы, различные драгоценности, собранные вместе, будут соперничать в блеске. Все смогут возликовать душой. Люди станут милосердными, будут совершенствоваться в десяти добрых делах и, по причине совершенства в добре, будут жить долго в радости и спокойствии. Людей будет много, города станут соприкасаться друг с другом, куры (57/58) долетать друг до друга. Занимающиеся земледелием, посеяв один раз, будут собирать семь урожаев, [так как растения] будут произрастать сами собой и не надо будет пахать» [120, 289]. Становится понятным, почему доведенные до отчаяния бедняки Китая воспринимали весть о явлении Майтрейи как сигнал и призыв к уничтожению существующего мира угнетения и нищеты.

Своеобразное толкование целей движения «красных войск» было дано в популярных в то время среди населения повстанческих областей стихах, которые сохранил в своем сочинении современник событий Тао Цзун-и: «Небо послало армию демонов (так называли членов манихейской секты «Минцзяо», которая в то время слилась с «Белым лотосом». — Л.Б.), чтобы уничтожить несправедливость (бу-пин). [Раньше] несправедливые люди (бу-пин-жэнь) убивали непокорных (бу-пин-жэнь. [Теперь] непокорные убивают несправедливых (бу-пин-чжэ). Только [после] искоренения несправедливости наступит великое равенство (тайпин)» [114, гл. 27, 343].9) Таким образом, наряду с лозунгом свержения иноземного ига у повстанцев «красных войск» мы находим требование социального равенства. В стремлении к «великому равенству» легко узнать отголоски идей уравнительности, сформулированных крестьянскими повстанцами эпохи Сун, но теперь эти требования облечены в религиозную оболочку и звучат не так ясно, как, например, в восстании Чжун Сяна и Ян Яо (1130—1135) [35].

На основании лозунгов и целей движения можно, по-видимому, объяснить выбор отличительного цвета и знака повстанцев — красный платок. Известно, что символическим цветом «Белого лотоса» был белый [124, 17, 21]. Возникает вопрос, почему вожди общества отказались от собственного символа и взяли какой-то другой? Китайский историк Ван Чун-у высказал предположение [72, 68-70], которое, на наш взгляд, вполне приемлемо. Еще в 20-х годах XIII в., в период нашествия монголов на Северный Китай, в районе Хэбэй — Хэнань — Шаньдун действовала повстанческая «армия красных курток» («хун-ао-цзюнь»). До монгольского нашествия восстание «красных курток» было направлено против местных феодалов, после него — против иноземных захватчиков [см. 154]. Ван Чун-у считает, что в идеологии «армии красных курток» было много общего с идеологией «Белого лотоса». По-видимому, память об освободительной и антифеодальной борьбе «красных курток» была в середине XIV в. настолько сильна у населения долины Хуанхэ, что вожди «Белого лотоса» решили выбрать красный цвет в качестве отличительного знака повстанцев.

В отношении социального состава повстанцев следует сказать, что первые отряды составились из податных крестьян (58/59) (миньху), выполнявших трудовую повинность на ирригационном строительстве на Хуанхэ. Как уже говорилось, Цюань Хэн сообщает о быстром росте рядов повстанцев в Чжугао за счет бедняков (т.е. миньху), которым повстанцы выдали продовольствие. Важные сведения содержатся и в книге Е Цзы-ци, который пишет: «[Поднебесная] долго наслаждалась спокойствием. [Действие] законов ослабело, [усилились] различия между бедными и богатыми. [Поэтому] многие охотно примыкали к бунтам. Менее чем через десять дней число присоединившихся достигало нескольких десятков тысяч». И еще: «В то время бедняки (пинь-чжэ) [так охотно] присоединялись к повстанцам, как [охотно люди] возвращаются домой» [84, 51].

В расчете на «обедневший и исстрадавшийся народ» поднимали восстание в Сюйчжоу Ли Эр и Чжао Цзюнь-юн, и на их призыв откликнулись десятки тысяч («великое множество»). Довольно бурный подъем восстания в северной Хэнани в 1351 г. свидетельствует о том, что лозунги — освобождение от иноземного ига и социальное равенство, — сформулированные вождями «Белого лотоса», получили самый горячий отклик у беднейших слоев населения Северного Китая, в первую очередь у крестьянства.

К сожалению, социальное происхождение и социальное положение главных вождей восстания «красных войск» в Северной Хэнани Лю Фу-туна и Хань Шань-туна неизвестно. Источники сообщают лишь о том, что Хань Шань-тун был потомственным главой «Белого лотоса». Вожди восстания в Сюйчжоу Ли Эр и Чжао Цзюнь-юн были выходцами из зажиточной части сельского населения.

Сообщения источников о том, с кем боролись «красные войска» Лю Фу-туна, очень скупы, в основном — это факты о расправе повстанцев со «старшими и младшими чиновниками» (чжан ли), т.е. как с монголами, так и с ханьцами [181, гл. 141, 2б; гл. 195, 5б; 98, гл. 1, 1б; 88, гл. 225, 7029]. Основатель минской династии Чжу Юань-чжан позже бросил инчжоуским повстанцам обвинение в том, что они «сжигали города и пригороды, убивали служилых (ши) и благородных (фу)» [104, 19а].

Только на первый взгляд противоречивы такие сообщения «Юань ши»: «В 11-й год чжи-чжэн разбойники поднялись в Жу и Ин, [они] сжигали города и городки, убивали старших и младших чиновников (чжан ли), проходя, жестоко [все] разрушали, и не прошло нескольких лун, как все районы по Цзян и Хуай были [ими] захвачены» [181, гл. 141, 2б]. Быстрое распространение восстания, о котором свидетельствует указанная цитата, доказывает, по-видимому, что насилия касались не всего населения, а преимущественно богатой его части (в противном случае варварство повстанцев должно (59/60) было оттолкнуть от них все слои населения и привести к их изоляции), чего, как показывает ход восстания, не случилось. Крестьяне по-своему понимали лозунг о пришествии будды Майтрейи и Мин-вана и расправлялись со всеми своими врагами, как с юаньскими властями, так и с непосредственно угнетавшими их китайскими богачами.

Чаще всего в источниках наряду с описанием борьбы монгольских властей и феодалов с повстанцами приводятся материалы о том, что китайские феодалы единодушно выступили на подавление восстания. Например, в «Юань ши» имеется такой факт. В уезде Шанца, занятом повстанцами, жил отстраненный от должности чиновник Чжан Сюань. «Красные войска» пытались привлечь его на свою сторону, но встретили категорический отказ. Тогда Чжан Сюань был казнен повстанцами [181, гл. 194, 1а; 112, гл. 210, 5720].

В 1351—1352 гг., когда восстание охватывало все новые районы Хэнани, чиновники-китайцы, недовольные бездеятельностью некоторых местных правителей и военачальников-монголов, сами выступали в качестве организаторов сопротивления повстанцам. Так, в Лучжоу помещик Чэнь Сы-цянь дал совет монгольскому вану Темуру Пухуа использовать против повстанцев зависимых людей, а сам помог ему оружием и лошадьми. Затем Чэнь Сы-цянь посоветовал создать отряд из военных поселян Шаопо, и его предложение опять было принято [181, гл. 184, 7а; 112, гл. 210, 5727]. Против повстанцев в Аньфыне были посланы войска под командованием китайца цзунгуаня Цзининлу Дун Бо-сяо [112, гл. 210, 5727-5728]. Такая позиция чиновников-китайцев в отношении «мятежников» была бы естественной, если не учитывать того, что повстанцы боролись против иноземцев за восстановление китайской династии.

Против «красных войск» выступили как служилая, так и неслужилая часть феодалов. Так, в исходном районе восстания Лю Фу-туна, в округе Инчжоу, местный феодал Чахань Темур, киданец по происхождению, «вдохновляемый справедливостью», собрал в конце 1352 г. несколько сот «сыновей и братьев» (цзы ди) для борьбы против «красных войск». Его отряд, объединившись с другим, возглавлявшимся китайцем-феодалом Ли Сы-щзи из уезда Лошань, нанес «разбойникам» несколько поражений и «освободил» уезд Лошань. Узнав об этом, двор пожаловал Чахань Темуру звание даругачи в Жунине. К нему стали стекаться многочисленные отряды, во главе которых стояли люди, носившие почетное звание «и-ши» (справедливые мужи), которое присваивалось пожертвовавшим свыше 50 ши продовольствия в помощь голодающим. Вскоре численность отрядов Чахань Темура и Ли Сы-цзи достигла 10 тыс. [181, гл. 141, 2б-3а].10) (60/61)

Следовательно, на борьбу с повстанцами Лю Фу-туна кроме монголов и ханьцев-чиновников выступили также те ханьские феодалы, которые не имели до сих пор ни чинов, ни должностей.

Спустя три месяца после начала восстания «красных войск» в северной Хэнани восстание вспыхнуло в Центральном Китае. В 8-ю луну 11-го г. чжи-чжэн (22 августа — 20 сентября 1351 г.) на юге провинции Хэнань в двух лу, прилежащих к Янцзы — Хуанчжоу и Цичжоу,— начали борьбу повстанцы Сюй Шоу-хуя [181, гл. 42, 4б; 112, гл. 210, 5723]. Именно в этих местах в 40-е годы скрывался известный пропагандист вероучения «Белого лотоса» монах Пэн Ин-юй, бежавший сюда после поражения восстания, поднятого в 1338 г. его последователями и учениками в Юань-чжоу под лозунгом пришествия будды Майтрейи. Есть сведения, что он принимал участие в подготовке восстания и на этот раз [148, гл. 1, 20а; 98, гл. 123, 1а].11) Во всяком случае непосредственными организаторами и руководителями восстания были его ученики Цзоу Пу-шэн и Ни Вэнь-цзюнь [148, гл. 1, 20а; 112, гл. 210, 5722; 88, гл. 226, 7030].

После того как в 9-ю луну (21 сентября — 20 октября) повстанцы взяли город Цишуй, они основали свое государство Тяньвань, императором его был провозглашен Сюй Шоу-хуй [181, гл. 42, 5а; 112, гл. 210, 5723].12) Столичная область Цичжоу стала называться Лянь-тай-шэн, т.е. «Провинцией лотосового престола будды». Фактическим главой нового государства стал Цзоу Пу-шэн, получивший титул тайши (великий наставник). Ни Вэнь-цзюнь был объявлен шан-цзяном (верховный командующий) [84, 51; 173, гл. 18, 35ь].

Подобно тому как восстания во главе с Чжима Ли, Бу Ван-санем и другими группировались вокруг восстания Лю Фу-туна, к восстанию Сюй Шоу-хуя примыкали более мелкие повстанческие группы: Мэн Хай-ма в Сянъяне и Цзинмэне (началось в 1-ю луну 12-го г. чжи-чжэн), Чжоу Бо-яна в Даочжоу (началось в 6-ю луну 12-го г.) [181, гл. 43, 3б; 112, гл. 210, 5728, 5741; 88, гл. 226, 7031]. Присоединился к Сюй Шоу-хую и отряд Мин Юй-чжэня в Сычуани [98, гл. 123, 15б; 88, гл. 226, 7031].

Восстание из Хэнани быстро распространилось на обширную территорию в долине Янцзы и к югу от нее. Только в 1-ю луну 12-го г. чжи-чжэн (18 января — 15 февраля 1352 г.) «красные войска» заняли Сянъян, Цзинмэнь, Ханьян, Учан и еще пять лу в провинциях Хэнань и Цзянси [112, гл. 210, 5728-5731]. Во 2-ю луну (16 февраля — 16 марта) восстание охватило еще четыре лу, в последующие две луны — семь лу и один округ [см. 112, гл. 210, 5732-5734, 5737, 5739]. В итоге за четыре-пять месяцев восстание охватило огромную территорию на юге и западе Хэнани, значительную (61/62) часть Цзянси, часть провинций Хугуан и Цзянчжэ. Следует напомнить, что территория каждой из них в юаньский период была намного обширнее современных провинций Хэнань, Цзянси и Хугуан.

Рассмотрим вопрос о характере восстания «красных войск» в Центральном Китае и о причинах его бурного развития в 1351 г. — первой половине 1352 г.

В источниках мы не находим указаний о наличии у повстанцев Сюй Шоу-хуя лозунга свержения иноземного ига, подобного тому, какой был у повстанцев Лю Фу-туна (восстановление власти династии Сун). Но уже то, что повстанцы Центрального Китая назывались «красными войсками», дает основание говорить о наличии у них требования национального освобождения. Название государства — Тяньвань, переименование Цичжоу в «провинцию лотосового престола [будды]» указывают на более сильное влияние на руководителей восстания в этом районе учения о будде Майтрейе в отличие от северохэнаньских вождей, среди которых было ощутимее влияние Минцзяо (манихейство). По-видимому, живым буддой (Милэфо) был провозглашен сам Суй Шоу-хуй, которого повстанцы и окружили ореолом святости. В связи с этим становится понятным, почему именно Сюй Шоу-хуй был объявлен главой восстания и государства, хотя не он был его фактическим организатором и руководителем. До восстания Сюй Шоу-хуй был бродячим торговцем полотном в Хуанчжоу и Цичжоу, имел необычайную внешность и большую физическую силу. Вожди «Белого лотоса» распространили слух, что Сюй Шоу-хуй святой, так как виделм-де, как во время купания его в соляной запруде от него исходило сияние [84, 51; 173, гл. 18, 35б].13) Кроме того, известно, что повстанцы Центрального Китая активно проповедовали учение «Белого лотоса». В Ханчжоу, например, «военачальники Сян Цай и Ян Су, чтобы привлечь народ, проповедовали в двух буддийских монастырях, будто будда Майтрейя явился в этот мир» [114, гл. 27, 355]. О появлении живого будды Майтрейи говорил военачальник повстанцев Оу Пу-сян, возглавивший восстание в одном из старинных центров тайного общества «Белый лотос», в Юаньчжоу, т.е. как раз там, где в 1338 г. ученики Пэн Ин-юя поднимали восстание [112, гл. 210, 5743].14)

Следовательно, восстание в Центральном Китае проходило под лозунгом пришествия будды Майтрейи, выражавшим в основном социальную направленность повстанческой борьбы.

О широком участии в восстании крестьян и его классовом характере свидетельствуют многочисленные сообщения источников. Например, встречается такое сообщение. Осенью 1352 г. (9-я луна) «красные войска» Ни Вэнь-цзюня забрали (62/63) все имущество богача из уезда Уцзинь и раздали беднякам [цит. по: 71, 99]. Еще более убедительна следующая запись: «В последний период Юань большой разбой начался в Мянь-яне, распространился на правый [берег Янцзы]цзян вплоть до Цзиани. Но вскоре войска [этой] области отбили [разбойников]. Там, где бандиты проходили, население деревень объединялось для мятежа, убивали и грабили большие дома (да ши) с жестокостью неслыханной» [цит. по: 81, 78].

В «Юань ши» говорится о восстании в Хугуане: «Разбойники, войдя в Хугуан, нападали на округа и районы, правительственные войска, усталые и слабые, не могли им сопротивляться. Бродяги (у-лай-цзы) в это время, воспользовавшись случаем, учиняли разбой, и менее чем за десять дней их собиралось около десяти тысяч» [181, гл. 195, 10а].

Еще ярче проступает классовый характер восстания, если проанализировать эпизоды, в которых освещается борьба китайских феодалов с восставшими. Из сообщений источников видно, что в различных районах страны злейшие враги крестьян — феодалы готовы бы пожертвовать всем для подавления восстания.

Тао Цзун-и, например, описывает, как при нападении «красных войск» на область Цзянъинь в 10-ю луну 12-го г. (21 октября — 19 ноября 1352 г.) «большая семья» Сюй (отец и сыновья) на свои средства навербовала отряд из бродяг и яростно оборонялась от повстанцев, даже когда правительственные войска отступили. Члены семьи Сюй предпочли все погибнуть, но не сдаться восставшим [114, гл. 27, 343]. В 7-ю луну 12-го года чжи-чжэн (10 августа — 8 сентября 1352 г.), когда «красные войска» заняли область Хуйчжоу, в уезде Шэсянь помещик Ло Дань с сыновьями навербовал отряд в несколько сот человек, который также сражался с повстанцами до последнего человека [цит. по: 81, 77].

В области Аньлу (Хэнань), занятой повстанцами в 1-й луне 12-го г. (18 января — 15 февраля 1352 г.) в уезде Цзиншань помещик Лю Цзэ-ли отдал все имущество, чтобы навербовать отряд, который затем вместе с правительственными войсками сражался с повстанцами в западной части Хубэя [цит. по: 81, 78]. В 1352 г. «большой разбой поднялся в междуречье [Янцзы]цзян и Хань (пров. Цзянси. — Л.Б.). Районы и уезды один за другим попадали в руки разбойников. Собиравшиеся [толпами] жители деревень учиняли смуту и поднимали знамена в поддержку их». Помещик Чэнь Тянь-си из уезда Цзиньси с разрешения монгольского военачальника Ваньчжэ Темура собрал отряд и выступил на борьбу с повстанцами в этих местах («Сунсюэши вэньцзи», цит. по: 81, 78-79). Другой помещик того же уезда также навербовал отряд в несколько тысяч человек для подавления восстания (63/64) «красных войск» [«Вэй-тайпу взнь сюй-цзи», гл. 6, 6а, цит. по: 100, 214, прим. 1602]. Следующее сообщение характеризует позицию феодалов той же провинции: «Правление династии стало никуда не годным, разбойники и воры поднялись стаями, все богатые люди [стали] собирать войска для самообороны» [цит. по: 100, 215, прим. 1604].

Вряд ли следует доказывать, что китайские феодалы, занимавшие чиновничьи должности, вели яростную борьбу против «красных войск». Достаточно сослаться на раздел под названием «Цзиньши, погибшие за династию в конце Юань», помещенный в «Эр-ши-эр ши чжацзи» Чжао И, где собраны данные 194, 195 и ряда других глав «Юань ши» [153, гл. 30, 25а-25б]. Среди перечисленных «борцов против восстания» наряду с монголами немало китайцев-чиновников, до конца защищающих монгольских правителей от восставших китайских крестьян.

Так было в Цзянчжоу, занятом повстанцами 26 февраля 1352 г. (день и-ю 2-й луны 12-го г.). Правитель области (цзунгуань) Ли Фу, помещик родом из Инчжоу, т.е. ханец, до конца оборонял от повстанцев область и город. Взяв Ли Фу в плен, повстанцы предложили ему перейти к ним на службу, на что «верный чиновник» ответил бранью и был казнен [181, гл. 194, 2а-2б]. В 9-ю луну (9 октября — 7 ноября) к г. Цзянчжоу, занятому повстанцами, подступило 3-тысячное правительственное войско во главе с Син Цзи. Не считая свои силы достаточными, Син Цзи обратился за поддержкой к местным богачам: «У всех вас есть жены и дети, есть богатство. Если [вы] убежите, что будет с ними?» Богачи округа Цзянчжоу собрали деньги, на которые Син Цзи навербовал 50 тыс. воинов и начал наступление. Когда повстанцы взяли потом Син Цзи в плен, они не хотели убивать его, но Син Цзи объявил голодовку и на седьмой день умер [181, гл. 144, 5б].15) В этих событиях ярко проявилась солидарность монгольских, китайских чиновников и нечиновных китайских феодалов против «красных войск».

Приведенные данные достаточно убедительно показывают, что основную массу «красных войск» Сюй Шоу-хуя составляли крестьяне. Но есть материалы, которые дают основание полагать, что в этом восстании велика была роль и некрестьянских слоев населения долины Янцзы. Прежде всего заслуживает внимания сообщение Е Цзы-ци, который писал, что Ни Вэнь-цзюнь «использовал множество гребных судов. Быстрые, как ветер, [они] днем и ночью плавали по озеру [Поян] и реке [Янцзы] и [благодаря] необычайной неожиданности [атак] [повстанцы] одержали много побед» [84, 51]. О наличии у повстанцев большого флота говорят и другие источники. В биографии цзунгуаня Цзянчжоу Ли Фу сказано, что повстанцы из Цичжоу и Хуанчжоу построили (64/65) на северном берегу Янцзы флот для похода на юг и что в сражении за Цзянчжоу в начале 1352 г. участвовало «несколько тысяч лодок» [181, гл. 194, 1б-2а]. В 9-ю луну 12-го г. (9 октября — 7 ноября 1352 г.) в сражении за Чичжоу повстанцы потеряли 600 судов [181, гл. 144, 5б; 112, гл. 211, 5748]. Чтобы построить большой флот, обучить огромную армию гребцов, требовался значительный срок. То, что повстанцы имели флот с самого начала, свидетельствует об участии в восстании населения, жившего по берегам Янцзы и озер, которое имело свои лодки и речные суда. Такое предположение вполне вероятно, оно подтверждается тем, что в 1337 г. Баян обложил налогом владельцев лодок [181, гл. 39, 4а].

Рассмотрим далее социальный состав вождей восстания. Как говорилось, Сюй Шоу-хуй был бродячим торговцем, Цзоу Пу-шэн — кузнецом [84, 51], Ни Вэнь-цзюнь — рыбаком [цит. по: 150, гл. 3, 2а]. В самом начале к восстанию присоединился Чэнь Ю-лян, спустя несколько лет возглавивший восстание вместо Сюй Шоу-хуя. Отец Чэнь Ю-ляна из рода Се был бедным рыбаком из Мяньяна, но затем вошел зятем в зажиточный дом Чэнь, откуда и пошла его фамилия. Чэнь Ю-лян получил образование, работал мелким чиновником в уезде, но был недоволен своим положением. Примкнув к Ни Вэнь-цзюню, он стал его секретарем (бу-шу-юань) [173, гл. 18, 37б-38а]. Таким образом, если во главе восстания, руководимого Лю Фу-туном, стояли выходцы из деревенской верхушки, то в Центральном Китае во главе повстанцев оказались в основном выходцы из некрестьянских слоев, связанные с промыслами и торговлей. Правда, один из вождей восстания в Сычуани, примыкавшего к восстанию Сюй Шоу-хуя, Мин Юй-чжэнь, был выходцем из деревенской верхушки. Как и Чжао Цзюнь-юн, он был старостой (шэ-чжан) деревни [98, гл. 123, 15б].

Отсюда следует, что восстание «красных войск» в Центральном Китае представляло собой в основном движение крестьянства, а также других беднейших слоев против монгольских н китайских феодалов. Начали борьбу лодочники, рыбаки, работники различных промыслов, а крестьяне активно откликнулись на их призыв и составили основную массу «красных войск». Борьба шла под лозунгом пришествия нового будды и возглавлялась религиозной сектой. В отличие от восстания Лю Фу-туна религиозные моменты в руководстве движением в Центральном Китае были гораздо ощутимее.

Почему же в Центральном Китае «красные войска» не выдвинули такого четкого лозунга свержения иноземного ига, как повстанцы Лю Фу-туна? Ответ на этот вопрос, по-видимому, кроется в специфике социальных противоречий (65/66) в этой части страны. В Центральном и Южном Китае главным было противоречие между китайскими феодалами, владевшими здесь основным массивом земель, и зависимыми от них крестьянами — дяньху, составлявшими основную часть сельского населения. Но здесь существовали также противоречия между податными крестьянами (миньху) и юаньскими властями, между монгольскими феодалами, владевшими землями в Цзяннани, и их дяньху. И, как мы видели, восстание «красных войск» Сюй Шоу-хуя в 1351—1352 гг. приняло характер широкого антифеодального движения, имевшего в то же время освободительную патриотическую направленность, хотя и выраженную менее определенно, чем в Северном Китае.

Остановимся несколько подробнее на причинах, обусловивших более успешное развитие восстания Сюй Шоу-хуя по сравнению с восстанием Лю Фу-туна. Быстрое продвижение повстанцев в Центральном Китае объясняется, на наш взгляд, не только созданием ими речного флота на Янцзы. Восстание на Янцзы началось, когда уже вся долина Хуанхэ была охвачена восстанием «красных войск» Лю Фу-туна. Находившиеся в долине Хуанхэ и севернее ее монгольские войска были, таким образом, скованы. Расположенные по Янцзы хань-цзюнь (войска из ханьцев) и синьфу цзюнь (войска из наньцев) были плохо подготовлены и не настолько сильны, чтобы противостоять многотысячным отрядам «красных войск». Нередко правительственные войска без боя покидали города. В биографии Цин Туна, одного из чиновников провинции Цзянчжэ, сообщается, что «области Жао, Синь, Хуй, Сюань, Цяньшань, Гуандэ в Цзянчжэ и Чжэдуне, Чан, Ху и Цзяньдэ в Чжэси не охранялись» [181, гл. 142, 2б]. Даже в тех областях, где стояли правительственные войска, местные правители и военачальники — монголы, видя, что население поддерживает повстанцев, уходили из городов [112, гл. 210, 5728, 5730, 5731-5732 и т.д.]. В биографии Ли Фу говорится: «От Цзинмэня на западе до Хуайдяня на востоке правители и чиновники (шоу чэнь) часто бросали города и спасались бегством». Ли Фу организовал оборону Цзянчжоу, но «поддержка внутри [города] и извне прекратилась», и Цзянчжоу пал [181, гл. 194, 2а-2б].

В 1351—1352 гг. весь Китай, кроме отдельных районов к северу от Хуанхэ, был охвачен восстаниями. Хэнань, Цзянси, Хугуан, Цзянчжэ и Сычуань стали ареной действия «красных войск» Лю Фу-туна и Сюй Шоу-хуя. На юге Хугуана продолжалось начавшееся еще в 1346 г. восстание племени яо во главе с У Тянь-бао, в Юньнани — восстание Сы Кэ-фа. Приморские районы, прилегающие к Тайчжоу, с 1348 г. контролировались повстанцами Фан Го-чжэня, прервавшими морской путь, по которому продовольствие из (66/67) южных провинций доставлялось в юаньскую столицу. В начале 1353 г. в самых богатых продовольствием областях в низовье Янцзы началось восстание работников соляных промыслов во главе с Чжан Ши-чэном [181, гл. 43, 2б]. Империя Юань оказалась расчлененной на множество самостоятельных частей.

В стране ухудшалось экономическое положение, особенно в Северном Китае. Столицы монгольских императоров Даду и Шанду, жившие в основном за счет продовольствия из южных провинций, оказались в критическом положении. Борьба с восстаниями требовала больших расходов на армию. Это вынудило правительство Токто принять самые энергичные меры.

После первых же известий о восстании в Хэнани Токто в 6-ю луну 11-го г. чжи-чжэн (24 июня — 23 июля 1351 г.) приказал вернуть из ссылки всех монголов и сэму, сосланных за преступления [148, гл. 1, 24а; 112, гл. 210, 5720]. Ханьцев, занимавших второстепенные должности в высших правительственных органах, он немедленно отстранил от участия в обсуждении военных дел [148, гл. 1, 23б-24а]. Кроме того, Токто принял чудовищное решение — полностью истребить китайское население провинции Хэнань. По свидетельству современника, это привело к тому, что к «мятежникам Хэнани» стали присоединяться жители Хэбэя [148, гл. 1, 24а; 112, гл. 210, 5720]. Один из членов Чжушиушэна, Дорчжи Бань, выступил против решения Токто, ссылаясь на политику предков, не позволявших бессмысленно истреблять мирное население. За это Дорчжи Бань был снят с должности и послан чиновником в провинцию Шэньси [181, гл. 39, 5б].

Бурный подъем восстания «красных войск» в Хэнани и в долине Янцзы вынудили Токто несколько изменить политический курс. 29 февраля 1352 г. (день у-цзы 2-й луны 12-го г.) был издан указ об амнистии повстанцам Сюйчжоу, если они сдадутся правительственным войскам в течение 20 дней [181, гл. 42, 6б; 112, 210, 5733]. Правда, никто из повстанцев не откликнулся на эту «милость». В конце 1352 г. был издан указ об освобождении населения пяти областей, отвоеванных у повстанцев Сюй Шоу-хуя, от весеннего и осеннего налогов за истекший год [181, гл. 42, 11б]. Правда, сбор налогов в областях, где только что прошли бои, вряд ли дал бы много продовольствия, так что практически правительство ничем не поступилось.

25 марта 1352 г. (день гуй-чоу 3-й луны 12-го г.) правительство приняло решение, направленное на смягчение отношений с китайскими феодалами: давать чины тем из «благородных», которые будут сдавать продовольствие для армии. 9 апреля (день у-чжэн 3-й луны) последовал указ, разрешавший назначать наньцев в высшие правительственные (67/68) органы [181, гл. 42, 7а; 112, гл. 210, 5734, 5735]. Декларируя уступки китайским феодалам, правительство в ту же 3-ю луну издало указ — считать преступниками всех чиновников, бросивших порученные их охране города [181, гл. 42, 7б; 112, гл. 210, 5736]. Следует отметить большую разницу между декларациями и реальной политикой. Никто не только из наньцев, но и из ханьцев так и не получил при Токто высших должностей. Указ о наказании бежавших чиновников Токто нарушил первым, наградив своего брата Есянь Темура, позорно бежавшего с поля боя [181, гл. 138, 15б]. Донесшие на Есянь Темура 12 чиновников провинции Шэньси были понижены в должности и посланы чиновниками в округа, а глава их Дорчжи Бань снова переведен, на этот раз в провинцию Хугуан [181, гл. 139, 5б-6а].

Политика правительства в 1351—1354 гг. заключалась в подавлении восстания силой оружия и, следовательно, во всемерном укреплении правительственной армии. У Е Цзы-ци имеется описание плачевного состояния правительственной армии накануне восстаний: «Династия Юань со времени покорения Южных Сунов долго жила в мире. Народ не знал войн. Дети военных из поколения в поколение наследовали военные [чины], становились все более расточительными и праздными, живя в свое удовольствие. О военном деле не вспоминали. Летящие кубки пришли на смену ядрам, хозяйничанье на пирах — на смену командования войсками, ряды мясных блюд сменили войсковые построения, застольные песни звучали вместо военных гимнов. Управление армией не совершенствовалось. Могла ли такая армия быть когтями и зубами государства, когда Поднебесная взбунтовалась?» [84, 48]. Справедливость такой оценки подтверждается докладом, поданным императору юнь-ши из Лянхуая Сун Вэнь-цзанем в 11-ю луну 7-го г. чжи-чжэн (3 декабря 1347 г. — 1 января 1348 г.): «Нынешние военачальники гарнизонов — негодные люди, довели до того, что суда разбойников свободно курсируют взад и вперед. В Цзицине и Хуашане всего 36 грабителей, а 10 тысяч правительственных войск не только не могут схватить [их], но сами терпят [от них] поражения» [181, гл. 41, 7а; 112, гл. 209, 5695]. Естественно, при подавлении восстания армия проявляла плохую боеспособность, о чем свидетельствуют следующие сообщения; «Двор, узнав о восстании красных войск, приказал шуми-юань тунчжи Хэсы Тучи [148, гл. 1, 22а; 112, гл. 210, 5719]16) вести 6 тысяч аланов вместе с частями ханьцзюнь и усмирить иншаньские красные войска. Аланы — голубоглазые мусульмане. Издавна известны как крайне отважные [люди], отличные наездники и стрелки. Вместе с Хэнаньским синшэн цзо-чэном Сюй17) повел войска [под Иншань]. Однако два18) военачальника занялись вином и женщинами, командиры — (68/60) грабежами, и в искусстве насилий и грабежа их никто не мог превзойти. Войско Хэсы было конницей. Увидя, что армия «красных войск» огромна, он выхватил плетку и закричал: «Абу, абу!». «Абу» в переводе означает «бегите». Поэтому все войско бежало, а хуайцы и до сих пор рассказывают об этом, чтобы посмеяться. Хэсы умер в Шанца, а цзо-чэн Сюй был казнен двором. Войско же аланов, не обученное сражаться на воде, не перенесло климата, и больше половины его умерло от болезней». Еще пример. Армия Чели Бухуа, расквартированная в области Хаочжоу, не решалась вступать в бой с повстанцами. Вместо этого войска хватали крестьян окрестных деревень, повязывали им головы красными платками и докладывали командованию о взятии в плен «разбойников», чтобы получить награду [164, гл. 24, 149].

Правительством Токто были предприняты меры для укрепления боеспособности армии. В 1-ю луну 12-го г. (18 января — 15 февраля 1352 г.) у ханьцев провинций Хэнань, Шэньси, Ляоян, а также у населения обеих столиц и столичной округи (Фули) были реквизированы все лошади для армии [181, гл. 42, 6а]. Таким образом, повстанцы, действовавшие в этих местностях, лишались возможности иметь конные отряды и использовать лошадей в обозах. В 3-ю луну (17 марта — 14 апреля) военачальникам войск, находившимся в северных районах империи, т.е. в Монголии, было отправлено 100 тыс. кусков шелка для обмена на лошадей [181, гл. 42, 7а].19) В 3-ю луну 14-го г. (25 марта — 23 апреля 1354 г.) был снова издан указ о закупке на севере империи лошадей из расчета две лошади из каждых десяти [181, гл. 43, 5а; 112, гл. 212, 5767]. Лошади, как известно, были в основном в монгольских войсках. Стало быть, правительство заботилось прежде всего об усилении именно этих войск. Кроме того, на подавление повстанцев были направлены войска из уйгуров [181, гл. 42, 6а, 9а], аланов [148, гл. 1, 22а], корейцев [181, гл. 43, 7а], племени мяо [148, гл. 1, 22а; 114, 218, 100]. Для похода против повстанцев Чжан Ши-чэна в 1354 г. на помощь прибыли войска из северо-западного края (сиюй) и Тибета (сифань) [181, гл. 138, 16а].

Таким образом, Токто стремился противопоставить повстанцам-китайцам карательные войска, набранные из разных племен и народов.

Конечно, не исключалась вербовка наемников и среди китайцев. Так, для похода на Сюйчжоу в 1352 г. в армию Токто были навербованы 20 тыс. солеваров и городских вестовых [181, гл. 138, 15б]. Дорчжи Бань в Фынъюане (Шэньси) привлекал в войско местных жителей [181, гл. 139, 5б].

Косвенные данные показывают, что правительство в 1351—1354 гг. создало огромную армию. Об этом можно (69/70) судить, в частности, по указу, изданному в 1355 г., о выпуске в следующем году 6 млн. дин бумажных денег для выплаты жалованья войскам [181, гл. 44, 5б], что в три с лишним раза превышало сумму денег, выпущенную в 1353 г. на все нужды империи (1,9 млн. дин). Но в основном такой рост расходов был результатом инфляции.

В 1352—1354 гг. правительственным войскам удалось нанести повстанцам ряд поражений. Сказалось преимущество централизованного командования, которое дало возможность сконцентрировать военные силы против основных очагов восстания. Токто дважды лично возглавлял походы против повстанцев. Воинские подразделения, созданные в провинциях, были брошены против повстанцев крупных городов. При этом восстание Лю Фу-туна, развертывавшееся в Северном Китае, в непосредственной близости к столице, естественно, находилось в центре внимания правительства.

Разобщенные повстанческие отряды, хотя и воодушевленные ненавистью к врагу, не могли противостоять объединенным силам правительственных войск. С 19 по 25 октября 1352 г. (11 — 17-й день 9-й луны 12-го г.) армия, руководимая Токто, разгромила сюйчжоуский очаг восстания «красных войск». Вождь повстанцев Чжима Ли (Ли Эр) бежал, но вскоре был схвачен и казнен, а его соратники во главе с Пэн Да и Чжао Цзюнь-юном ушли в Хаочжоу, где соединились с местными повстанцами [181, гл. 138, 15б; 148, гл. 1, 22б-23а, 25а; 112, гл. 211, 5744, 5746; 98, гл. 1, 2а]. В 3-ю луну 12-го г. (19 апреля — 18 мая 1352 г.) правительственная армия во главе с хэнаньским цзо-чэнсяном Тай Бухуа заняла Наньян, Жунин и Танчжоу [181, гл. 42, 7а]. И хотя нередко правительственные войска оказывались малобоеспособными, в целом им все же удалось на этом этапе борьбы предотвратить дальнейшее развитие восстаний в долинах Хуанхэ и Хуайхэ и локализовать действия повстанцев. К концу 1354 г. отряды Лю Фу-туна занимали лишь Инчжоу и Лучжоу [181, гл. 43, 5а, 5б, 6б; 112, гл. 212, 5767]. Однако юаньские войска не смогли совсем подавить восстание, и в последующие годы именно оно сыграло особенно большую роль в подрыве господства монгольских завоевателей в Китае.

Вслед за восстанием Лю Фу-туна серьезное поражение потерпели повстанцы Сюй Шоу-хуя в Центральном Китае, Кульминационным моментом их успехов было взятие Ханчжоу в 7-ю луну 12-го г. (10 августа — 8 сентября). Но здесь же повстанческие отряды потерпели первое большое поражение, потеряли город и ряд уездов (181, гл. 42, 10а; 112, гл. 212, 5742-5743]. До конца года они оставили еще ряд областей, и им уже не удавалось занимать новые районы. В 1353 г. «красные войска» Сюй Шоу-хуя утратили обширную территорию в Хэнани, Цзянси и Цзянчжэ. В 12-ю луну (70/71) 33-го г. (26 декабря 1353 г. — 24 января 1354 г.) против столицы повстанческого государства Цишуй выступили объединенные силы правительственных войск нескольких провинций. Более 400 чиновников двора Сюй Шоу-хуя были взяты в плен, а сам он бежал [181, гл. 43, 4а].20) Но, как и в Северном Китае, это восстание не было полностью ликвидировано. Позднее, в 1355—1360 гг., оно вспыхивает с новой силой.

Уже на этом этапе восстания значительную помощь правительственным войскам оказали так называемые отряды ибин («справедливые войска»). Подобно отрядам Чахань Темура и Ли Сы-цзи из Инчжоу, о которых говорилось выше, это были добровольческие отряды ханьских и наньских феодалов, сформированные для защиты их владений. Отряды отличались высокой боеспособностью и ожесточенно сражались с повстанцами. Тем не менее факты показывают, что неправ У Хань, когда он утверждает, что уже в 1352—1354 гг. реально боролись с повстанцами только отряды ибин [124, 37]. Основные силы повстанцев были разгромлены правительственной армией, действия же отрядов ибин носили местный характер. Даже операции самого большого отряда ибин Чахань Темура и Ли Сы-цзи имели, по-видимому, настолько ограниченные масштабы, что до 1355 г. в разделе «бэньцзи» «Юань ши» говорится лишь о создании отряда и его первых успехах. Подсчет городов и областей, отвоеванных у повстанцев регулярной армией и отрядами ибин, также показывает, что, например, из 14-15 городов и областей, возвращенных под власть династии Юань с середины марта до середины июля (с 3-й по 6-ю луну 12-го г.), только Аньцзи и Цзяньдэ были взяты отрядами ибин [181, гл. 42, 7а, 9б], а остальные, Юэчжоу, Ханьян, Учан, — регулярной правительственной армией. Все это не умаляет роли отрядов ибин. Правительство стало считаться с ними как с серьезным союзником. В ряде областей появились ибин цяньху-фу и ибин ваньху-фу. В конце 1353 г. ибин цяньху-фу были созданы в Цзянси. В указе об этом, кроме того, говорилось, что «если [ибин] после усмирения (бунтов] пожелают снова стать минь (гражданским населением. — Л.Б.), то позволить [им]» [18, гл. 43, 4а]. В 1354 г. ибин ваньху-фу были созданы в Хэнани и Лянхуае, в Наньяне и Дэнчжоу [181, гл. 43, 5а, 5б]. Но, пожалуй, самым ярким свидетельством признания монгольскими властями заслуг ибин служило решение, принятое в 1354 г. (в 3-ю луну 14-го г.), давать военные чины всем ибин, отличившимся в боях, а после усмирения восстаний заменить их военные звания гражданскими чинами [181, гл. 43, 5а]. Речь шла, разумеется, о феодалах, руководивших отрядами, а не о рядовых солдатах. Таким образом, по мере развития восстаний правительство Токто было вынуждено менять первоначальный курс антикитайской политики и все (71/72) более склоняться к союзу с китайскими феодалами против повстанцев.

В 1354 г. правительство предприняло шаги для успокоения крестьянства. Если в 1352 г. от поземельного налога были освобождены всего пять отвоеванных у повстанцев областей [181, гл. 42, 11б], то в 1354 г. (в 7-ю луну) от продовольственного налога (шуй-лян) были освобождены три лу — Шанду, Даду и Синхэ [181, гл. 43, 6а] и (в 12-ю луну) на три года население всех областей, охваченных стихийными бедствиями [181, гл. 43, 7а]. В том же году был издан следующий указ императора: «Говорят, что частная арендная плата с крестьян слишком тяжела. [Повелеваю] снизить [ее] на 20%, и пусть это будет вечным законом» [181, гл. 43, 7б].

Ирригационное строительство, осуществленное правительством Токто еще в 1351 г., имело известное положительное значение для предотвращения стихийных бедствий, разорявших население долины Хуанхэ несколько лет подряд и порождавших хронический голод. Вплоть до 1358 г. не встречается сообщений о голоде в областях по Хуанхэ.

К 1354 г. «красные войска» в провинциях Хэнань, Цзянси, Хугуан и Цзянчжэ в целом потерпели поражение. Но в низовье Янцзы продолжались восстания, не имевшие отношения к «красным войскам», во главе с Чжан Ши-чэном и Фан Го-чжэнем. Подавление их стало теперь центральной задачей правительства Токто, поскольку эти повстанцы лишили северные районы и столицы империи продовольствия, поступавшего с юга. Отряды Чжан Ши-чэна владели наиболее богатыми областями, а корабли Фан Го-чжэня контролировали морские пути, по которым продовольствие поступало на север. В конце 1352 г. (в 10-ю луну 12 г.) правительство было вынуждено на средства казны закупить в Ляояне 500 тыс. ши продовольствия [181, гл. 42, 11а]. К 1354 г. относится такое сообщение: «В это время были восстания в Цзянхуай, и в столице не хватало продовольствия. [Гун] Ши-цинь получил приказ закупить продовольствие в Чжэси. Получил 1 млн. ши и переслал в столицу. Присвоен чин бин-бу дай-ляна» [181, гл. 187, 5б; 112, гл. 212, 5766]. Но эти закупки были лишь временным выходом из положения, пока не истощилась казна. Поэтому в 12-ю луну 12-го г. (6 января — 4 февраля 1353 г.) Токто предложил другую меру. В докладе императору он писал: «Необходимо в ближайших к столице [областях] оросить земли и набрать людей в Цзяннани, [чтобы их] обрабатывать. Тогда ежегодно можно будет получать более 1 млн. ши проса и пшеницы, не надо будет беспокоиться о морских перевозках и столица будет обеспечена продовольствием». Сразу же последовал указ императора, повелевавший осуществить этот план [181, гл. 42, 11б],21) а в начале 1353 г. было издано еще несколько указов (72/73) и постановлений.22) Но в первые годы эти меры не дали ощутимых результатов, о чем можно судить по сообщениям о нехватке продовольствия в столице в 1354 г. и о голоде в Шаньдуне в 1355 г. (181, гл. 43, 7б; гл. 44, 2а; гл. 127, 5б].

Об остроте продовольственной проблемы свидетельствует и политика правительства в отношении Фан Го-чжэня, явно расходившаяся с выработанной ранее общей установкой на военное подавление повстанцев. Убедившись в невозможности разгромить отряды Фан Го-чжэня силами местных войск, правительство Токто в 1351—1353 гг. неоднократно склоняло его к капитуляции, давая каждый раз все более высокие чины. Но Фан Го-чжэнь чаще бунтовал, чем был «верным чиновником» [181, гл. 42, 4б, 8б; гл. 43, 1б; 98, гл. 123, 11а, 11б].

Так и не подавив до конца восстание в Хэнани, Токто был вынужден предпринять поход на юг. Однако уничтожить Фан Го-чжэня было невозможно, не расправившись предварительно с Чжан Ши-чэном, отряды которого действовали севернее. Была создана огромная армия из войск монгольских князей, провинциальных отрядов и войск монгольских аймаков [181, гл. 43, 6а]. На помощь пришли войска из Сиюя н Сифаня [181, гл. 138, 16а]. Из провинции Цзянчжэ, связь с которой была восстановлена после побед над «красными войсками», было получено продовольствие и оружие для обеспечения армии [181, гл. 43, 6б; 112, гл. 212, 5770]. Все высшие учреждения империи выделили чиновников для сопровождения армии в походе. В 9-ю луну 14-го г. чжи-чжэн (17 сентября — 16 октября 1354 г.) вся эта громада двинулась в поход против Чжан Ши-чэна [181, гл. 43, 6а]. В 11-ю луну армия Токто подошла к Гаою и начала осаду [98, гл. 123, 6б; 181, гл. 43, 6б]. Неожиданно в 12-ю луну (15 декабря 1354 г. — 13 января 1355 г.) Токто получил указ императора о снятии его с поста ю-чэнеяна, лишении всех чинов и титулов, а затем — ссылке в отдаленные районы северо-запада [181, гл. 138, 16б; гл. 43, 6а, 6б, 7а]. Поводом послужил донос его политических противников, обвинивших Токто в перерасходе государственных средств на безуспешную якобы борьбу с Чжан Ши-чэном (Гаою еще не был взят) [181, гл. 43, 7а]. После ухода Токто его армия распалась, некоторые части перебежали даже на сторону «красных войск». Осада с Гаою была снята.

Политика Токто принесла монгольским правителям Китая лишь временный успех. Восстания до конца не были ликвидированы, жестокие репрессии, устраняя недовольство одних, порождали недовольство других. Армия непрерывно требовала расходов, а новых средств достать было негде, тем более что правительству приходилось в ряде случаев идти на уступки и снижать налоги. (73/74)

Страна была разорена, казна опустела, надвигался новый подъем восстания «красных войск».

Хаочжоуский очаг восстания

В восстании «красных войск» выступление в округе Хаочжоу (пров. Хэнань) в 1352—1354 гг. играло малозаметную роль. Это был небольшой и медленно развивавшийся очаг восстания. Но именно отсюда вышли силы, которые, сплотившись вокруг Чжу Юань-чжана, будущего основателя империи Мин, завершили свержение иноземного ига, начатое повстанцами Лю Фу-туна.

Инициатором и руководителем восстания в Хаочжоу некоторые источники называют Го Цзы-сина, тестя Чжу Юань-чжана. В «Чуян-ван мяо-бэй» («Стела в храме Чуян-вана») говорится, что отец Го Цзы-сина был вначале бродячим прорицателем, скитавшимся по уезду Динъюань округа Хаочжоу. Затем он женился на слепой дочери богача из городка Динъюань. Го Цзы-син был его вторым сыном. Как сообщает дальше тот же источник, братья Го преуспевали в приобретении богатств. Но вот в конце Юань появились проповедники. Ван поверил им, раздал все свое имущество и тайно стал собирать приверженцев. В год жэнь-чэнь периода чжи-чжэн (1352 г. — Л.Б.) в округах Жу и Ин началось восстание. Ван знал, что Поднебесная должна измениться, созвал приверженцев с [их] сыновьями и братьями, напал на Хаолян (другое название г. Хаочжоу. — Л.Б.) и занял его» [цит. по: 150, гл. 2, 1а-1б].23)

В другом источнике сказано, что «богатый человек из Динъюаня по имени Го собирал народ, возжигал благовония», а затем поднял восстание [цит. по: 150, гл. 2, 16]. Из этих данных прежде всего напрашивается вывод, что нельзя говорить о Го Цзы-сине как о сыне бедного прорицателя, как это делают некоторые китайские авторы.24) В том, что Го Цзы-син был богатым (во всяком случае зажиточным) горожанином, сходятся все источники [см. также 98, гл. 122, 1а; 112, гл. 210, 5732]. Тот факт, что Го Цзы-син «собирал народ, возжигал благовония», свидетельствует о его принадлежности к местному отделению тайного общества «Белый лотос», так как в подобных выражениях обычно описываются в источниках обряды членов этого общества. О том же говорит и раздача Го Цзы-сином своего имущества, поскольку этого требовал принцип взаимопомощи, соблюдавшийся в «Белом лотосе». Отметим, что о двух братьях Го Цзы-сина в источниках больше не встречается упоминаний.

Это показывает, что в Хаочжоу, как и в Инчжоу (восстание Лю Фу-туна), и Цичжоу (восстание Сюй Шоу-хуя), восстание (74/75) было организовано членами тайного общества «Белый лотос».

Свидетельства других источников убеждают в том, что Го Цзы-син был не единственным вождем повстанцев и притом не главным. В «Тай-цзу шилу» говорится, что Го Цзы-син возглавил восстание вместе с Сунь Дэ-яем, Юй [Моу], Лу [Моу] и Пань [Моу]25) [цит. по: 150, гл. 2, 1б]. Заняв Хаочжоу, все пятеро приняли звание командующих (юаныиуай) [98, гл. 122, 1б].

Социальное положение остальных четырех руководителей восстания в Хаочжоу можно выяснить на основании данных некоторых источников. Так, в «Хуан-чао бэньцзи» сказано: «Ван был человеком, по своей целеустремленности и смелости превосходящим всех других смельчаков. Среди прочих смельчаков четверо — Юй, Лу, Сунь и Пань — происходили из крестьян (чу юй нун). Они были грубы, прямолинейны, единодушны в своих планах и только от вана отличались» [142, 2б-3а]. Судя по выражению чу юй нун (происходили из крестьян) речь идет именно о крестьянах. О людях, про которых нам точно известно, что они действительно были крестьянами, в «Мин ши» говорится как о ши нунцзя (потомственный земледелец), и ши е нунъу (из поколения в поколение занимался земледелием) [98, гл. 124, 7а; гл. 126, 1а; гл. 131, 7а]. В биографиях же представителей господствующего класса такие выражения не встречаются. К тому же характеристика четверки вождей из Хаочжоу, данная феодальным автором «Хуан-чао бэньцзи», лишний раз подтверждает правильность такого понимания выражения чу юй нун. Отсутствие собственных имен у трех вождей также свидетельствует об их крестьянском происхождении.

Из рассмотренных выше очагов восстания «красных войск» только в Хаочжоу во главе повстанцев оказались не мелкие чиновники, не сельские старосты, а простые крестьяне. К сожалению, неизвестно, принадлежали ли они к минь-ху или к дяньху. Правда, рядом с ними Го Цзы-син, зажиточный человек, но не потомственный феодал. Если в «Мин ши» сообщается, что все пятеро были равноправны [98, гл. 122, 1б], то в «Чуян-ван мяо-бэй», написанной при жизни Чжу Юань-чжана, говорится, что четверо юаньшуай по положению были выше Го Цзы-сина [150, гл. 2, 4а]. Во всяком случае очевидно, что он не играл главенствующей роли в руководстве восстанием.26) Скорее всего, именно четыре крестьянских вождя возглавляли хаочжоуское отделение «Белого лотоса», они вели здесь пропаганду, и к ним присоединился Го Цзы-син.

Из кого же состояла основная масса повстанцев? В биографии Го Цзы-сина в «Мин ши» читаем, что Го Цзы-син собрал несколько тысяч молодежи и захватил Хаочжоу [98, (75/76) гл. 122, 1а]. Воспоминание Чжу Юань-чжана о начале восстания в Хаочжоу помогает выяснить, из кого состояла эта молодежь.

«Постепенно [восстание] дошло до Чжунли и Динъюаня. Крестьяне (минь) бросили земледелие и взялись за оружие. Последовавших за злодеями было несколько десятков тысяч» [183, 1а]. Эти сообщения, а также тот факт, что четверо из пяти вождей были крестьянами, позволяют считать крестьян главной движущей силой на начальном этапе восстания в Хаочжоу. Как правило, в имеющихся в нашем распоряжении источниках не сообщается, против кого боролись повстанцы в этом районе. Только Чжу Юань-чжан оставил ценное свидетельство о том, что они убивали «алчных и продажных чиновников» [183, 1а]. Стало быть, действия повстанцев в Хаочжоу с самого начала были обращены против местных чиновников. По-видимому, восстание в Хаочжоу было в основном выступлением податных крестьян (миньху).

Чжу Юань-чжан утверждал также, что повстанцы якобы занимались грабежами, сжигали дома и селения. Когда спустя два месяца после начала восстания они перешли границу области, то везде «поступали так же» [183, 1а-1б]. «Мин ши» подчеркивает, что грабежами занимались четверо вождей-крестьян, в то время как Го Цзы-син осуждал их за это [98, гл. 122, 1б]. Прежде всего трудно представить, чтобы хаочжоуские крестьяне грабили своих односельчан, таких же бедняков. В этом позволяет усомниться и следующее сообщение. Монгольский военачальник Чели Бухуа был послан с тремя тысячами всадников на подавление восстания Хаочжоу. Он расположился лагерем в 30 ли от города, не решаясь подходить ближе. В окружающих селениях его солдаты хватали «лян-минь (поселян), повязывали им головы красными платками и выдавали за захваченных в плен «бунтовщиков», требуя наград у вышестоящего командования» [76, гл. 1, 7б; 116, 2б; 183, 1б]. Чжу Юань-чжан указывал, что в результате таких действий поселяне толпами уходили к повстанцам в город, и оборона его становилась все более прочной [183, 1б]. Если бы повстанцы занимались повальными грабежами, то вряд ли народ шел к ним, даже под угрозой быть схваченными монгольскими солдатами. Очевидно, повстанцы грабили богатых и зажиточных людей, а войска «хватали» бедняков, которые, спасаясь от них, переходили к повстанцам.

Указание на то, что правительственные войска повязывали головы «бунтовщиков» красными платками, подтверждает, что повстанцы Хаочжоу носили тот же отличительный знак, что и повстанцы Лю Фу-туна, и их восстание было частью общего восстания «красных войск».

Через два месяца после начала восстания к повстанцам (76/77) Хаочжоу присоединился бродячий буддийский монах Чжу Юань-чжан. Он родился в 1328 г. в уезде Чжунли округа Хаочжоу в семье очень бедного арендатора (дяньху). У Хань, тщательно изучавший материалы о детстве и юности Чжу Юань-чжана, пишет, что его отец с трудом находил в аренду клочок земли на условиях уплаты шести десятых урожая [124, 6]. В 1344 г. (в 4-й г. чжи-чжэн) в Хаочжоу после засухи и налета саранчи начался жесточайший голод. Вспыхнула эпидемия, унесшая мать, отца и старшего брата Чжу Юань-чжана. Семья была так бедна, что у него не оказалось даже средств, чтобы купить клочок земли и на ней похоронить родителей. Сердобольный односельчанин Лю Цзы-цзу разрешил похоронить умерших на своей земле. Оставшись без средств к существованию, 17-летний Чжу Юань-чжан ушел в ближайший монастырь Хуан-цзюэ-сы и стал послушником [182, 1а-1б; гл. 1, 1а-1б]. То был маленький монастырь с обветшалыми строениями, в котором жили 90 монахов, кормившихся за счет арендной платы с дяньху, работавших на монастырской земле. Из-за неурожаев последних лет монастырь почти не имел доходов [124, 11-14]. Спустя два месяца после поступления в него Чжу Юань-чжана все обитатели монастыря от настоятеля до послушника вынуждены были отправиться странствовать, чтобы добывать пропитание. Облачившись в монашеское одеяние, ушел и Чжу Юань-чжан. Три года бродил он по областям Гуанчжоу, Гучжоу, Жучжоу и Инчжоу. В 1348 г. (8-ю луну 8-го г. чжи-чжэн) Чжу Юань-чжан вернулся в монастырь, где пробыл до 1352 г. [142, 1б; 98, гл. 1, 2а].

Как видим, уже в юношеские годы Чжу Юань-чжань познакомился с жизнью различных социальных групп. О бедствиях арендаторов он знал по опыту своей семьи. Годы странствий еще более обогатили его опыт, расширили кругозор. Знакомство с грамотой, которой он выучился в монастыре [142, 1б], способствовало быстрому выдвижению Чжу Юань-чжана среди крестьянских повстанцев Хаочжоу.

В 1351 г. вся Хэнань оказалась охваченной восстанием «красных войск». 16 февраля 1352 г. произошло восстание в Хаочжоу. Чжу Юань-чжан оставался в монастыре, хотя друзья, находившиеся в рядах повстанцев, предлагали присоединиться к ним [142, 2б; 182, 2а]. Позднее, описывая этот период, Чжу Юань-чжан признавался, что у него не было определенного намерения идти в Хаочжоу. Он колебался: вступить ли ему в правительственные войска, присоединиться к повстанцам или остаться в монастыре. Тогда Чжу Юань-чжан отправился в родную деревню и обратился за советом к другу детства Тан Хэ, но и тот не помог ему принять решение. Когда после посещения родной деревни в начале апреля 1352 г. он возвратился в монастырь, то обнаружил (77/78) на его месте лишь дымящиеся развалины и среди них почерневшие статуи будд и бодисатв. В его отсутствие на монастырь напали правительственные войска, считавшие, что будда Майтрейя, о пришествии которого заявляли повстанцы, скрывается где-то в буддийских храмах и монастырях. Монастырь был сожжен, монахи разбежались. Загадав на триграммах из древней книги «Ицзин» и обратившись с молитвой к бодисатве, Чжу Юань-чжан якобы получил божественный совет — идти в Хаочжоу [182, 2б; 142, 2а; 112, гл. 210, 5736].

У Хань на основании того, что Чжу Юань-чжан в своих скитаниях провел три года в областях, в которых Пэн Ин-юй проповедовал тогда учение «Белого лотоса», делает вывод, что Чжу Юань-чжан уже в те годы примкнул к новой вере и вступил в члены тайного общества [124, 23]. Приведенные факты не подтверждают этого

Конечно, позднейшее описание событий, сделанное самим Чжу Юань-чжаном, ставшим императором, может представлять положение дел в искаженном свете. Но если даже допустить, что описание долгих колебаний Чжу Юань-чжана — плод его выдумки, фактом остается, что он присоединился к восстанию в Хаочжоу лишь после сожжения монастыря, а не сразу после начала восстания.

15 апреля 1352 г. (1-й день 3-й високосной луны 12-го г.) 24-летний монах подошел к городской стене Хаочжоу. Повстанцы, находившиеся в окружении правительственных войск, заподозрили в нем вражеского лазутчика. Чжу Юань-чжана схватили, связали и хотели казнить, так как он не отвечал на вопросы, а требовал позвать военачальника Го. На место происшествия прибыл Го Цзы-син, который после разговора с пленником освободил его и включил в свой личный отряд. В биографии Го Цзы-сина в «Мин ши» говорится, что он сразу назначил Чжу Юань-чжана командиром десятка [98, гл. 122, 1а-1б; «Чуян-ван мяо-бэй», цит. по: 150, гл. 2, 2а]. В этих сообщениях явно проглядывает стремление подчеркнуть, что Чжу Юань-чжан пришел не к повстанцам, а лично к Го Цзы-сину, который якобы сразу же выделил его. Сказывается тенденция официальной историографии отделить Чжу Юань-чжана от крестьянских вождей восстания в Хаочжоу, подчеркнуть его исключительность. Сам Чжу Юань-чжан позднее признавал, что Го Цзы-син принял его как простого солдата и лишь через два с лишним месяца перевел в свой личный отряд, где он и состоял до конца 1352 г. [183, 2б]. Во всяком случае, Чжу Юань-чжан был принят в отряд Го Цзы-сина. Как показывают дальнейшие события, этот факт сыграл важную роль в судьбе самого Чжу Юань-чжана и в ходе восстания.

Минские историографы не поскупились на преувеличения (78/79) и восхваления личных качеств Чжу Юань-чжана. Однако нельзя отрицать того, что все источники признают в нем незаурядный ум, волю, личную храбрость и честолюбие.

Судя по портретному описанию в «Мин ши», которое подтверждается сохранившимися изображениями первого минского императора, Чжу Юань-чжан обладал характерной внешностью — коренастый, широкоплечий, темнокожий, с выступающей вперед нижней челюстью, придававшей лицу упрямое и волевое выражение, которое особенно усиливали большие, умные и злые глаза. Сообщения источников, что в стычках с врагами маленькая группа Чжу Юань-чжана всегда одерживала победы, почти не вызывают сомнений, иначе трудно объяснить, почему Го Цзы-син так быстро его приблизил к себе. Уже через четыре-пять месяцев (до 9-й луны 12-го г.) Го Цзы-син и его жена женили Чжу Юань-чжана на своей воспитаннице из рода Ма [98, гл. 1, 2а; 112, гл. 210, 5736], будущей первой императрице династии Мин, прославившейся своей жестокостью. Чжу Юань-чжан стал ближайшим помощником и советником Го Цзы-сина.

В это время обостряются отношения Го Цзы-сина с четырьмя другими вождями хаочжоуских повстанцев. Причины их разногласий источники объясняют противоречиво. В одном говорится, что четыре военачальника при обсуждении дел «хлопали глазами и говорили с трудом», так что Го Цзы-син все решал самостоятельно, а они были этим недовольны [«Чуян-ван мяо-бэй», цит. по: 150, гл. 2, 4а]. В другом объясняется таким образом: четыре вождя, выходцы из крестьян, были всегда единодушны между собой, и разногласия у них возникали только с Го Цзы-сином. Последний не любил выходить из дома, Сунь Дэ-яю и остальным трем вождям приходилось подолгу ожидать его для обсуждения насущных дел. Часто Го Цзы-син не приходил вовсе, и тогда они были вынуждены принимать решения без него [142, 2б-3а]. Характерно, что в биографии Го Цзы-сина в «Мин ши», в общем-то приукрашивающей его роль, признается, что он перестал участвовать в обсуждении повстанческих дел. Причиной его добровольного отстранения от руководства восстанием составители «Мин ши» считают осуждение Го Цзы-сином поведения Сунь Дэ-яя и других вождей, участвовавших якобы в грабежах [98, гл. 122, 1б]. Как бы там ни было, раскол среди вождей в Хаочжоу имел место, так же как и постепенный отход Го Цзы-сина от руководства восстанием.

Действительные причины раскола, видимо, надо искать глубже. Как уже говорилось, вряд ли являются достоверными сообщения о грабежах повстанцами крестьянского населения, но реквизиция имущества и особенно продовольствия у богатых лиц была для них в условиях окружения Хаочжоу войсками Чели Бухуа необходимой и неизбежной мерой. Го (79/80) Цзы-син, вероятно, не хотел поддерживать крестьянских вождей именно в этом.27)

Дальнейшие события подкрепляют это предположение. Осенью 1352 г. (в 9-ю луну 12-го г. чжи-чжэн, т.е. 9 октября — 7 ноября) правительственная армия во главе с Токто разгромила повстанцев «красных войск» в Сюйчжоу. Ли Эр был схвачен и казнен, остатки его отряда во главе с Пэн Да и Чжао Цзюнь-юном бежали в Хаочжоу. Поскольку сюйчжоуский отряд численно превосходил отряд хаочжоусцев, последние стали подчиняться командирам вновь пришедших войск. Однако раскол, наметившийся у хаочжоусцев, не только не был ликвидирован, но принял еще более острую форму. Чжао Цзюнь-юн сразу оказался в конфликте с Го Цзы-сином, который не желал считаться с ним и подчинялся только Пэн Да [цит. по: 150, гл. 2, 4б-5а].28) Неудивительно, что в «Мин Тай-цзу шилу» Пэн Да, сторонник Го Цзы-сина, получил эпитет «очень умного» человека, тогда как о Чжао Цзюнь-юне сказано, что он «мог только поддакивать и все» [цит. по: 150, гл. 2, 5а].29) Известно, однако, что именно Чжао Цзюнь-юн вместе с Ли Эром был организатором восстания в Сюйчжоу, т.е. обладал несомненно несколько иными качествами, чем просто умением поддакивать. Вместе с тем сам Чжао Цзюнь-юн, подбирая с Ли Эром людей для восстания, в первую очередь назвал Пэн Да, которого характеризовал как человека «мужественного и отважного, имеющего смелые планы» [148, гл. 1, 20б; см. перевод 55, 61].

По прибытии в Хаочжоу сюйчжоуских повстанцев разногласия между Сунь Дэ-яем и Го Цзы-сином обострились настолько, что первый арестовал второго, заковал в колодки и якобы собирался казнить. Чжу Юань-чжан с отрядом был в это время вдали от Хаочжоу. Узнав о случившемся, он спешно возвратился и доложил Пэн Да об аресте Го Цзы-сина. Пэн Да немедленно привел свой отряд и освободил Го Цзы-сина [142, 3б-4а; 98, гл. 1, 2; 112, гл. 211, 5747]. Поскольку нет данных о разногласиях между Пэн Да и Чжао Цзюнь-юном в это время, скорее всего Пэн Да стремился смягчить рознь между хаочжоускими вождями во имя интересов движения в целом.

Между тем после победы под Сюйчжоу правительственные войска, преследуя отступавших повстанцев, в начале 1353 г. (12-я луна 12-го г., т.е. 6 января — 4 февраля 1353 г.) окружили Хаочжоу [142, 3б-4а; 98, гл. 1, 2а; 112, гл. 211, 5750]. Пять месяцев — вплоть до 5-й луны 13-го г. чжи-чжэн (2-30 июня 1353 г.) — большая армия осаждала город, но так и не взяла. В 5-ю луну командовавший правительственными войсками Цзя Лу, уже известный нам инициатор работ на Хуанхэ в 1351 г., умер. Осада Хаочжоу была снята [142, 4а; 181, гл. 187, 3б; 112, гл. 211, 5756]. Длительность и (80/81) безуспешность ее свидетельствуют о прочности обороны повстанцев и их мужестве, а тот факт, что, несмотря на пятимесячную осаду, в городе не было сильного голода, — о больших запасах продовольствия, которыми они располагали. Однако после осады среди повстанцев насчитывалось много убитых и раненых, провиант истощился [142, 4а; 112, гл. 211, 5757]. Перед руководителями восстания остро встали продовольственный вопрос и задача пополнения людских ресурсов.

Со второй половины 1353 г. постепенно возрастает влияние Чжу Юань-чжана и его отряда в делах хаочжоуских повстанцев. Сразу после снятия осады Чжу Юань-чжан занялся поисками продовольствия. Вначале он обменял некоторое количество соли на продовольствие в Хуайюани, обеспечив, таким образом, войска Го Цзы-сина [142, 4а]. Затем Чжу Юань-чжан отправился в родную деревню, где нашлось много желающих вступить в его отряд. Среди них были друзья детства Тан Хэ и Сюй Да, ставшие впоследствии главными военачальниками повстанцев, а затем и империи Мин. Собрав 700 человек, Чжу Юань-чжан возвратился в Хаочжоу, где Го Цзы-син пожаловал ему низший воинский чин чжэньфи [142, 4а; 98, гл. 122, 2а; 112, гл. 211, 5757].

Вскоре Чжу Юань-чжан во главе отряда численностью в 24 человека попытался занять уездный городок Динъюань.30) В это время Го Цзы-син решил присоединить к своим силам отряд местных войск (миньбин) динъюаньца Чжан Цзя-бао, засевший в укреплении Люпайчжай и никому не подчинявшийся. Желающих поехать в качестве парламентеров в лагерь этого отряда, за исключением Чжу Юань-чжана, не нашлось никого. В результате уговоров Чжу Юань-чжана Чжан Цзя-бао и его приближенные согласились на объединение с силами повстанцев, требуя, однако, подчинения им Чжу Юань-чжана и Го Цзы-сина. Тогда Чжу Юань-чжан с тремя сотнями всадников атаковал лагерь миньбин, связал военачальников, а три тысячи воинов присоединились к его отряду [98, гл. 131, 12б-13а].31) Вслед за ними к повстанцам пришли и отряды ибин во главе с Цинь Ба-тоу32) и Мяо Да-хэном.33) В «Хуан-чао бэньцзи» сказано, что Мяо Да-хэн был старым другом Го Цзы-сина [142, 5а-5б].34)

К середине 1353 г. (к 7-й луне 13-го г. чжи-чжэн), т.е. 31 июля — 28 августа 1353 г., личный отряд Чжу Юань-чжана насчитывал уже около 30 тыс. человек, причем основную массу его составили бывшие помещичьи отряды ибин. Чжу Юань-чжан произвел реорганизацию отряда и занялся обучением его военному делу, особое внимание уделяя укреплению дисциплины [142, 66; 183, 3а].

Вскоре реорганизованный отряд Чжу Юань-чжана выступил в поход на округ Чучжоу и его центр г. Чуян. Во время похода к отряду беспрестанно присоединялись люди. Некоторые (81/82) из них становились командирами групп или советниками Чжу Юань-чжана. Биографии этих людей, приводимые в «Мин ши», иногда позволяют выяснить их социальное происхождение и таким образом определить социальный состав повстанческого отряда Чжу Юань-чжана. С одной стороны, успехи и хорошая организация отряда привлекали крестьян, бездомных бродяг и прочий «низкий люд»,35) с другой — в него вливалось все больше и больше представителей зажиточного крестьянства и феодалов, часто приводивших с собой навербованные ими отряды ибин.36) Именно в это время в отряд вступил Дэн Юй, в будущем один из лучших военачальников Чжу Юань-чжана. Его отец был организатором и вождем повстанческого отряда в одном из районов округа Хаочжоу и погиб в стычке с правительственными войсками. Сначала место отца занял старший сын, но он вскоре умер. Тогда отца и брата заменил 16-летний Дэн Юй, необычайное мужество которого создало ему авторитет среди повстанцев [98, гл. 126, 8б].

Одновременно к Чжу Юань-чжану пришел Ли Шань-чан, ставший на многие годы его самым близким и влиятельным советником. Из биографии Ли Шань-чана в «Мин ши» узнаем, что он имел образование, был последователем учения фа цзя (легизм) и постоянно интересовался политическими делами. Он был старостой своей деревни [98, гл. 127, 1а].37)

Чжу Юань-чжан оставил у себя в качестве советников также двух братьев Фэн Ео-юна и Фэн Го-шэна (известного впоследствии под именем Фэн Шэна). Братья были образованными людьми, знали военное дело. После начала восстания в Хаочжоу они создали отряд самообороны. Узнав о дисциплинированном, хорошо организованном отряде Чжу Юань-чжана, решили объединиться с ним [98, гл. 129, 1а-1б].

В процессе сколачивания отряда Чжу Юань-чжана происходит на первый взгляд противоречивое явление — к повстанцам начинают присоединяться и представители господствующего класса, создававшие в первые месяцы восстания в Хаочжоу отряды для защиты от повстанцев. Отряды ибин ханьских чиновников и феодалов с яростью боролись против «красных войск» Лю Фу-туна и Сюй Шоу-хуя, предпочитая смерть службе «бандитам». А здесь повстанцы во главе с Чжу Юань-чжаном охотно принимают в свои ряды ибин, и последние в свою очередь добровольно идут к ним, становясь главным источником пополнения отряда.

Приняв Ли Шань-чана и других «благородных» (ши), Чжу Юань-чжан делает их своими главными советниками. Они же предлагают ему свои планы действий. В биографии Ли Шань-чана содержится изложение его первой беседы с Чжу Юань-чжаном. На вопрос последнего: «Повсюду идет война, когда же она окончится?» — Ли Шань-чан ответил: «Когда империя (82/83) Цинь оказалась в состоянии хаоса, ханьский Гао-[цзу], вышедший из простолюдинов, щедрый и великодушный, знал людей и искусно использовал [их], не убивал безрассудно и через пять лет создал империю. Ныне основы империи Юань также погрузились в хаос, Поднебесная распалась на части. Вы возвысились в Хао[чжоу], по соседству с Пэй[чжоу] (родиной ханьского Гао-цзу. — Л.Б.), и должны воспринять дух пэйчжоуского властителя, подражать его действиям. [Тогда] в Поднебесной обязательно утвердится порядок» [98, гл. 127, 1а].38)

Фэн To-юн на вопрос Чжу Юань-чжана о планах на будущее дал такой совет: «Цзиньлин — жилище дракона и тигра, столица императоров и ванов. Прежде всего [надо] взять его и, сделав своей опорной базой, наступать из него по всем направлениям. Руководствуясь гуманностью и справедливостью, привлекать сердца людей, не быть жадными до мальчиков и девочек, до драгоценностей и шелков, и [тогда] Поднебесная непременно будет умиротворена» [98, гл. 129, 1а-1б].39)

Как известно, «Мин ши», где эти беседы приведены, редактировалась историографами маньчжурских правителей Китая, которые стремились завуалировать факты антимонгольских настроений и выступлений в период Юань. Тем не менее упоминания о том, что У Дэ «предвидел гибель Юань» и что Ли Шань-чан утверждал «о погружении в хаос основ империи Юань», позволяют думать, что эти люди, присоединяясь к повстанцам, имели целью борьбу именно против монгольского правительства.

В биографиях Фэн Го-юна, Мяо Да-хэна и других нет указаний, что они до вступления в отряд занимали какую-то должность или имели чины. Только Ли Шань-чан был старостой деревни, т.е. занимал самую низшую должность из тех, что требовали назначения властями [56, 9, 14]. Эти сведения совпадают с другими о политическом и экономическом положении наньских феодалов и шэньши в империи Юань, которые, как правило, не только не имели чинов и должностей, но и нередко подвергались репрессиям со стороны монгольских властей. Этим, по-видимому, и следует объяснить их вступление в борьбу с существующим режимом.

Чем же представителей класса феодалов привлекал отряд Чжу Юань-чжана, представлявший собой часть повстанческой армии «красных войск»? Ответ на этот вопрос нужно искать в последовательности действий Чжу Юань-чжана. С самого начала он оказался под командой Го Цзы-сина, до восстания бывшего богатым человеком, а не в отряде вождей-крестьян. Став его зятем и помощником, Чжу Юань-чжан неукоснительно следовал его указаниям. Характерно, например, что продовольствие для отряда Го Цзы-сина, осуждавшего (83/84) вождей из крестьян за их «грабежи», Чжу Юань-чжан выменял на соль. Очевидно, молва о таком дисциплинированном отряде Чжу и снискала ему особенное расположение феодалов.

Выходцы из господствующего класса, среди которых были люди образованные, знавшие историю и военное дело, имевшие опыт управления, с самого начала стали играть заметную роль как в организации повстанческого войска, так и в разработке программных установок. До тех пор у руководителей хаочжоусцев не только не было какой-либо общей программы борьбы, но фактически отсутствовало ясное понимание ближайших целей и задач. Восстание, по существу, было стихийным и неорганизованным. В советах Фэн Го-юна и Ли Шань-чана уже проступают основные черты складывавшейся программы.40) В них определялись главная цель борьбы — создание повстанцами государства с китайским императором во главе, а также основные методы для ее достижения, намечалась ближайшая стратегическая задача — взятие Цзицина (Нанкина). В конечном счете эта программа была нацелена на установление власти китайских феодалов. Она обходила коренные социальные интересы основной массы повстанцев — крестьян.

Летом 1353 г. (в 7-ю луну 13-го г., т.е. 31 июля — 28 августа) отряд Чжу Юань-чжана атаковал и с ходу взял окружной город Чуян [98, гл. 1, 2б; 112, гл. 211, 5758]. Здесь он встретил своих племянников, известных затем под именами Чжу Вэнь-чжэна и Ли Вэнь-чжуна, и усыновил их. С этого времени Чжу Юань-чжан начал создавать себе группу лично зависимых от него лиц, усыновляя некоторых молодых людей. Эти «приемные» сыновья назывались тогда и-цзы. Чжу Вэнь-чжэн и Ли Вэнь-чжун несколько лет спустя стали крупнейшими военачальниками в армии Чжу [98, гл. 126, 1а]. В числе и-цзы были Му Ин [98, гл. 126, 17а-17б] и Хэ Вэнь-хуй [98, гл. 134, 1а]. В биографии последнего сказано, что приемных сыновей у Чжу Юань-чжана было более десяти. Он использовал их как специальных уполномоченных при командирах отрядов, занимавших важнейшие области и города [см. 124, 49].

Ряды отрядов Чжу Юань-чжана не переставали пополняться. В Чучжоу к повстанцам примкнул Ху Да-хай, человек большой физической силы, изобретательный стратег и хитрый политик, внесший большой вклад в будущую победу повстанцев [98, гл. 133, 6а]. Прошлое его, к сожалению, совершенно неизвестно.

Пришел в Чуян и Чжао Дэ-шэн, один из командиров войск ибин [98, гл. 133, 11б], который, как и многие другие наньские феодалы, повернул против монгольских властей.

Вскоре после того как Чжу Юань-чжан овладел Чучжоу, (84/85) отряд «красных войск» Пэн Да и Чжао Цзюнь-юна (с ним оказался и Го Цзы-син) заняли Сюйи и Сычжоу.41) Отряду Чжу Юань-чжана приказали стать гарнизоном в Сюйи и оборонять этот пункт от неприятеля. Но Чжу Юань-чжан не подчинился приказу, якобы потому, что с такими людьми, как Пэн Да и Чжао Цзюнь-юн, у него не может быть «общего дела» [цит. по: 150, гл. 2, 10б; 142, 7а; 112, гл. 211, 5760].

Если учесть, что к этому времени отряд Чжу насчитывал свыше 30 тыс. человек, а его близкими советниками и командирами отрядов стали шэньши и феодалы, то неподчинение Чжу Юань-чжана другим повстанческим вождям вполне понятно.

В это время умер Пэн Да,42) а его сын Пэн Цзао-чжу, оставшийся вместе с Чжао Цзюнь-юном, вождем повстанцев, по молодости должен был подчиняться последнему. В источниках отмечается интенсивный рост влияния Чжао Цзюнь-юна [150, гл. 2, 11а; 98, гл. 122, 2а; 112, гл. 211, 5760].

Старые противоречия между Го Цзы-сином и другими лидерами, временно затихшие при жизни Пэн Да, вновь обострились после его смерти. Теперь Го Цзы-син находился в непосредственном подчинении у ненавистного ему Чжао Цзюнь-юна, который, как утверждается в источниках, решил его убить. Тогда Чжу Юань-чжан встал на защиту своего покровителя. Он напомнил Чжао Цзюнь-юну о его долге перед Го Цзы-сином, оказавшим ему поддержку после поражения в Сюйчжоу. Под давлением Чжу Юань-чжана они пришли к соглашению об уходе от них Го Цзы-сина с 10-тысячным отрядом в Чучжоу к Чжу Юань-чжану [142, 7а; 98, гл. 122, 2а-2б; 169, гл. 1, 3а]. Противоречия между Го Цзы-сином и Чжао Цзюнь-юном, зародившиеся еще в Хаочжоу, не оставляют сомнения в решительном нежелании Го Цзы-сина подчиняться крестьянским вождям.

Таким образом, в результате событий конца 1353 — начала 1354 г. в хаочжоуском очаге восстания «красных войск» произошло следующее. Заняв Чучжоу и отказавшись подчиняться Пэн Да и Чжао Цзюнь-юну, Чжу Юань-чжан тем самым откололся от основного ядра повстанцев. Приход в Чучжоу отряда Го Цзы-сина знаменовал собой окончательный раскол хаочжоуских повстанцев на две группы — группу, руководимую Чжао Цзюнь-юном и Сунь Дэ-яем, и группу во главе с Го Цзы-сином, его зятем Чжу Юань-чжаном и его советниками — Ли Шань-чаном, Фэн Го-юном и др. Причины раскола лежали не только и не столько в противоречиях между Го Цзы-сином и четырьмя другими вождями, сколько в создании Чжу Юань-чжаном своего войска, сложившегося в основном из отрядов ибин и руководимого главным образом выходцами из класса феодалов: Фэн Го-юном, Мяо Да-хэном и др. (85/86)

Это не означало, конечно, что повстанческие отряды, руководимые Чжу Юань-чжаном, ничем не отличались от пришедших отрядов ибин. Как будет видно, армия Чжу Юань-чжана продолжала военные действия против правительственных войск и против ибин. Однако с этого времени роль феодалов в данном отряде «красных войск» более заметна.

Следует сказать, что сведения о дальнейших действиях Чжао Цзюнь-юна, Сунь Дэ-яя и других крестьянских вождей в источниках почти не встречаются. О них упоминают лишь в связи с отрядом Чжу Юань-чжана. Это объясняется как тенденциозностью авторов, стремившихся умалить роль этих людей, так и объективными причинами — действия их отрядов были настолько ограничены, что не оказали сколько-нибудь заметного влияния на ход дальнейших событий.

Из источников известно, что в конце 1354 г. (в 10-ю луну 14-го г., т.е. 17 октября — 14 ноября), когда армия Токто вела решительные бои с повстанцами Чжан Ши-чэна под Гаою, отряд Чжу Юань-чжана оказал помощь Чжан Ши-чэну, приняв участие в обороне одной из его крепостей — Люхэ [142, 7б-8а; 150, гл. 2, 12а-12б].

Характерно, что повстанцы из Чучжоу поддержали отряды Чжан Ши-чэна, которые не принадлежали к «красным войскам».

В цинских «Мин ши» и «Сюй Цзы-чжи тун-цзянь» это объясняется только тактическими причинами — падение Люхэ делало Чучжоу беззащитным перед мощной правительственной армией [98, гл. 1, 2б; 112, гл. 212, 5770-5771]. Однако в раннеминском сочинении «Хуан-чао бэнь-цзи», составленном, вероятно, при жизни Чжу Юань-чжана и потому заслуживающем большего доверия, содержится другое объяснение, приписываемое самому Чжу Юань-чжану: «Сейчас Люхэ осажден. [Его] герои хотя и отличаются [от нас] местонахождением, силой, но [мы] все равно одна семья… Если поможем им, то выживем, если не поможем, то погибнем… Если [Вы] прикажете мне возглавить войска, разве духи могут быть против?» [142, 8а].43) Следовательно, Чжу Юань-чжан подчеркивал не столько стратегическую зависимость городов друг от друга, сколько единство повстанцев Люхэ и Чучжоу, боровшихся против юаньского правительства. Не случайно, по-видимому, именно отряд Чжу Юань-чжана выступил на помощь Люхэ. Другие военачальники Го Цзы-сина отказывались от похода под предлогом, что боги, к которым они обращались, не разрешают этого.

Когда стало ясно, что Люхэ невозможно удержать, Чжу Юань-чжан эвакуировал стариков, женщин и детей в Чучжоу. Этот поступок был оценен по достоинству, тем более что перед этим армия Токто жестоко обошлась с населением г. Сюйчжоу — оно было вырезано. Действия Чжу Юань-чжана (86/87) способствовали росту авторитета повстанцев в народе, в том числе среди горожан. Есть и другие данные, показывающие, что Чжу Юань-чжан стремился действовать в контакте с населением, в частности с городской верхушкой. Когда юаньские войска, взяв Люхэ, угрожали Чучжоу, прибывшая к ним с богатыми дарами делегация городских фу лао (старейшин) Чуяна убедила юаньского генерала отказаться от похода, поскольку в Чучжоу нет-де никаких повстанцев [112, гл. 212, 5771]. Оказалось, посылка делегации фу лао была военной хитростью Чжу Юань-чжана, позволившей повстанцам в Чучжоу избежать окружения и, может быть, полного разгрома.

В то время как другие командиры присваивали военные трофеи или преподносили Го Цзы-сину, Чжу Юань-чжан раздавал всё членам своего отряда, чем вызывал недовольство Го Цзы-сина и его жены. К этому времени относятся первые сообщения о трениях между Го Цзы-сином и Чжу Юань-чжаном, рост влияния которого начинал, видимо, тревожить его покровителя. Жена Чжу Юань-чжана прилагала немало усилий, чтобы развеять у названого отца (Го Цзы-сина) сомнения в преданности Чжу Юань-чжана [98, гл. 113, 3а].

Пассивность отряда Го Цзы-сина в момент, когда необходимы были активные действия, и тот факт, что его командиры занимались стяжательством, дают основание полагать, что у Го Цзы-сина и его приближенных по-прежнему не было достаточно широкой и ясной цели борьбы. В том же убеждает стремление Го Цзы-сина сразу после ликвидации непосредственной угрозы Чучжоу со стороны правительственной армии провозгласить себя ваном [142, 8б-9а; «Тай-цзу шилу», цит. по: 150, гл. 2, 12б], хотя контролируемая им территория была незначительна и окружена правительственными войсками. В то же время смелые действия Чжу Юань-чжана, усиленные воинские учения в его отряде, относительно равное обеспечение рядовых и командиров, контакт с населением, поддержка отрядов Чжан Ши-чэна — все это вполне соответствовало программе, сформулированной Ли Шань-чаном, Фэн Го-юном и др.

Чжу Юань-чжан выступил против провозглашения Го Цзы-сина ваном. Создание государства было для него отдаленной целью. Поспешность Го Цзы-сина могла лишь еще больше привлечь к Чучжоу внимание юаньских властей.

Анализ событий 1352—1354 гг. показывает, что начавшееся в Хаочжоу восстание развивалось медленно. Здесь не наблюдалось такого бурного развития событий, как в бассейне Хуанхэ (восстание Лю Фу-туна) и особенно в районе среднего течения Янцзы (восстание Сюй Шоу-хуя). Китайские феодалы хотя и здесь создали свои отряды ибин, но ограничивались в основном пассивной обороной. Некоторые из них начали присоединяться к повстанцам. (87/88)

Именно эти феодалы выработали программу, сформулированную Ли Шань-чаном, — путем постепенных уступок простолюдинам захватить преимущество в свои руки, а затем завоевать власть в стране.

Группа «красных войск» под руководством Го Цзы-сина и Чжу Юань-чжана в 1354 г. занимала всего два округа — Хаочжоу и Чучжоу. После осады Чучжоу правительственными войсками перед повстанцами остро встали вопросы продовольствия. В 1-ю луну 15-го г. чжи-чжэн (14 января — 12 февраля 1355 г.) они выступили в поход на Хэчжоу, один из богатых продовольственных районов в долине Янцзы. Окружной центр г. Хэян, расположенный на северном берегу Янцзы напротив Цзицина (Нанкин), представлял собой сильную крепость. Повстанцы не надеялись взять его штурмом. Однако отряду Чжан Тянь-ю, родственника Го Цзы-сина, внезапным нападением удалось овладеть городом. Хотя честь победы принадлежала Чжан Тянь-ю, главой гарнизона Хэяна Го Цзы-син назначил Чжу Юань-чжана [142, 9а-10а; 98, гл. 1, 3а; гл. 126, 12б; 112, гл. 212, 5778], самого молодого из командиров хаочжоусцев. Опасаясь их неповиновения, Чжу Юань-чжан скрыл на время приказ Го Цзы-сина и пошел на хитрость. На совете командиров, где по обычаю все размещались двумя рядами: справа — старшие, слева — младшие, Чжу Юань-чжан, сидевший почти последним в левом ряду, внес предложение отремонтировать крепостную стену Хэяна. Предложение было принято. Через три дня при проверке исполнения оказалось, что готов лишь участок, порученный отряду Чжу Юань-чжана. Тогда Чжу Юань-чжан снова созвал совет, занял место во главе его и зачитал приказ Го Цзы-сина. С готовностью Чжу Юань-чжану подчинился только его друг и земляк Тан Хэ. Но и остальные, боясь наказания за невыполнение в срок решения военного совета и не чувствуя себя достаточно сильными, не посмели возразить против назначения [142, 10б-11б; 98, гл. 1, 3а; гл. 126, 12б].

Взятие Хэяна, важной крепости на подступах к Цзицину, диктовалось, видимо, не только необходимостью решения продовольственного вопроса. Оно целиком соответствовало планам тех советников Чжу Юань-чжана, которые, как Фэн Го-юн и Ли Шань-чан, расценивали взятие Цзицина как ближайшую цель на пути к «успокоению Поднебесной».

В Хэяне к Чжу Юань-чжану пришел местный шэньши Фань Чан, про которого Чжу слышал прежде и который сразу стал его советником. Чжу Юань-чжан приказал ему написать молитву к Шанди [98, гл. 1, 3а; гл. 135, 5а].

Вскоре после того как Чжу Юань-чжан оказался во главе крупного и хорошо укрепленного города, в Хэян в 3-ю луну (13 апреля — 12 мая) прибыл из Хаочжоу, спасаясь от голода, отряд предводителя хаочжоуских повстанцев Сунь Дэ-яя. (88/89) Хотя Чжу Юань-чжан принадлежал к враждебной Сунь Дэ-яю группировке хаочжоуских повстанцев, он согласился принять его отряд, чувствуя себя, видимо, в Хэяне господином положения и продолжая прежнюю политику сотрудничества различных повстанческих отрядов. Зато полную непримиримость к Сунь Дэ-яю проявил Го Цзы-син. Он пришел в ярость, обвинил Чжу в том, что тот приютил злейшего врага, привел свою гвардию из Чучжоу в Хэян и ввязался в бой с отрядом Сунь Дэ-яя. Сунь оказался в плену у войск Го Цзы-сина, но войска первого успели захватить Чжу Юань-чжана, поспешившего на место боя, и тем самым лишили Го Цзы-сина его главной опоры. Растерявшийся Го Цзы-син вынужден был освободить Сунь Дэ-яя, после чего сторонниками Суня был освобожден и Чжу Юань-чжан. Отряд Сунь Дэ-яя все-таки покинул Хэян [142, 13а-15а; 98, гл. 122, 2б-3а; 112, гл. 212, 5780].

Во время инцидента с отрядом Сунь Дэ-яя вновь проявились разногласия между Го Цзы-сином и Чжу Юань-чжаном, однако оба оставались, в общем, представителями одной группировки внутри повстанцев, противостоящей Сунь Дэ-яю и другим крестьянским вождям.

Вскоре после событий в Хэяне, в конце 3-й луны 15-го г. (13 апреля — 12 мая 1355 г.), Го Цзы-син неожиданно умер [142, 15б-16а; 98, гл. 122, 3а; 112, гл. 212, 5781]. Формально у власти оказался его сын Го Тянь-сюй, а фактически — смелый и предприимчивый Чжан Тянь-ю. В последние годы жизни слабовольный Го Цзы-син все более подчинялся Чжу Юань-чжану. Вряд ли на это могли пойти молодые вожди. К тому же у Чжан Тянь-ю были свои счеты с Чжу Юань-чжаном, который, как уже говорилось, был назначен командующим гарнизона Хэяна, захваченного Чжан Тянь-ю.

Одним из первых шагов Го Тянь-сюя было узаконение своего положения в качестве главы повстанцев. Кроме него на роль верховного командующего претендовал Сунь Дэ-яй. Поэтому в 5-ю луну (11 июня — 9 июля) Чжан Тянь-ю был послан в Бочжоу, столицу повстанческого государства Сун, откуда привез приказ императора Хань Линь-эра о назначении Го Тянь-сюя ду-юаньшуай (главнокомандующий), а Чжан Тянь-ю и Чжу Юань-чжана соответственно его первым и вторым заместителями (ю- и цзо-фу) [142, 15б-16а; 122, гл. 212, 5782]. Этот указ вновь подтвердил формальное единство повстанцев Хаочжоу с «красными войсками» Лю Футуна.

В «Мин Тай-цзу шилу» говорится, будто бы Чжу Юань-чжан отказался от назначения, не признал себя подданным государства Сун: «Разве может великий муж подчиняться рядовому человеку?» [цит. по: 70, 40; 150, гл. 2, 14б]. Другой минский источник, однако, отмечает, что потом по совету (89/90) военачальников Чжу Юань-чжан все же подчинился указу и употреблял в своих документах название годов правления повстанческого императора Хань Линь-эра «Лун-фын» [76, гл. 2, 16а].44)

Упомянутое сообщение «Мин Тай-цзу шилу» находится к противоречии с данными других источников, и его следует истолковать как стремление историков отмежевать Чжу Юань-чжана от «красных войск». По сообщениям источников, Чжу Юань-чжан оставался одним из военачальников повстанческого государства Сун. Но поскольку и в предыдущие годы восстание, начавшееся в Хаочжоу, развивалось отдельно от восстания Лю Фу-туна, вполне вероятно, что и после указа Хань Линь-эра Чжу Юань-чжан, подчиняясь ему номинально, продолжал действовать самостоятельно [76, гл. 2, 16а; 142, 16а; 98, гл. 133, 3а; 112, гл. 212, 5782].

Возможно, Чжан Тянь-ю и Го Тянь-сюй охотно шли на подчинение Хань Линь-эру, боясь роста сил и влияния Чжу Юань-чжана. Он же, напротив, мог не желать этого, поскольку стремился и к формальному признанию главой повстанцев. Однако в то время если противоречия между вождями хаочжоусцев и существовали, то открыто они не проявлялись.

Урегулировав свои внутренние дела, повстанцы в ту же 5-ю луну 15-го г. приняли решение переправиться через Янцзы. Поскольку у них не было судов и гребцов, Чжу Юань- чжан вступил в переговоры с командованием отряда на озере Чаоху, располагавшего флотом в тысячу судов. Эти войска и флот, возглавляемые Ляо Юн-анем и Юй Тун-хаем, были одним из отрядов ибин. Примечательно, что до встречи с Чжу Юань-чжаном они вели бои против отряда Цзо Цзюнь-би, входившего в состав «красных войск» Лю Фу-туна [76, гл. 2, 16а; 112, гл. 212, 5782]. Как видим, и на этот раз представители господствующего класса сочли возможным соглашение не с любой группой «красных войск», а именно с той, которая возглавлялась Го Цзы-сином и Чжу Юань-чжаном. Не только феодалы, жившие на территории, занимаемой отрядами Чжу Юань-чжана, шли к нему на службу. К нему перебегают феодалы из районов, контролировавшихся другими отрядами «красных войск». Так, из Лучжоу, занятого Цзо Цзюнь-би, к Чжу Юань-чжану перешел известный шэньши, Е Шэн, сразу получивший у повстанцев чин ю-и-юаньшуай (командующий правым флангом) [98, гл. 131, 6а]. В это же время в отряд Чжу Юань-чжана пришел Чан Юй-чунь, будущий крупнейший (наряду с Сюй Да, Тан Хэ и Ли Вэяь-чжуном) военачальник повстанцев [98, гл. 125, 12а]. Получив необходимый для переправы через Янцзы флот, повстанцы 10 июля 1355 г. (1-й день 6-й луны 15-го г.) выступили в поход [142, 16б]. Командиры флота Юй Тун-хай, Ляо Юн-ань, пользуясь большой подвижностью своих маленьких судов, разгромили (90/91) правительственный флот [142, 16а-16б; 98, гл. 133, 1б], прикрывший подступы к Цзицину, и обеспечили переправу.

Форсировав Янцзы, повстанцы захватили значительные запасы продовольствия, принадлежавшие правительственным войскам, и другое имущество. Затем они хотели вернуться в Хэян [142, 17б; 98, гл. 1, 4а] к своим голодающим семьям [98, гл. 125, 11б; 112, гл. 212, 5784]. Но Чжу Юань-чжан считал, что отступить означало бы упустить благоприятный момент для форсирования Янцзы. Ночью вместе со своим ближайшим помощником по военным делам Сюй Да он перерезал канаты, которыми суда были прикреплены к причалам. Утром повстанцы обнаружили, что все их корабли уплыли вниз по Янцзы. Путь в Хэян был отрезан. Не теряя времени, Чжу Юань-чжан предложил занять лежащий вблизи богатый город Тайпин, который и был взят штурмом в 6-ю луну (10 июля — 7 августа) [142, 17а; 98, гл. 1, 4а; 112, гл. 212, 5784]. Правитель города Цзинь И, не желая сдаваться в плен, утопился. Чжу Юань-чжан, восхищенный, как пишут источники, твердостью его духа, с почестями похоронил его [98, гл. 1, 4а; 112, гл. 212, 5784].

Как и взятие Хэяна, переправа через Янцзы имела цель ликвидировать острую нужду повстанцев в продовольствии [142, 16а; 112, гл. 212, 5784]. Однако, добыв продовольствие после форсирования Янцзы, Чжу Юань-чжан стремится всеми силами взять Тайпин, лежавший на пути к Цзицину. Упорство, с которым Чжу Юань-чжан направлял действия повстанцев, позволяет считать, что он следовал определенному плану, сформулированному еще Фэн Го-юном. В том же направлении давались и советы ближайшими сподвижниками Чжу Юань-чжана. Так, Ли Шань-чан, как гласит его биография, «всеми силами побуждал [Чжу Юань-чжана] переправиться через Янцзы» [98, гл. 127, 1б]. Руководство восстанием исходило, стало быть, из далеко идущих военных и политических соображений.

Еще до взятия Тайпина, о богатствах которого были наслышаны повстанцы, Чжу Юань-чжан вместе с Ли Шань-чаном заготовил приказ, строжайше запрещавший грабежи и насилия в городе. После взятия города приказ был объявлен, и патрули следили за его исполнением. По сообщению источников, один повстанец, нарушивший запрет, был казнен [142, 17б; 98, гл. 1, 4а; гл. 127, 1б]. Богач по имени Чэнь Ю преподнес повстанцам золото и шелк, которые были распределены между командирами в качестве награды [112, гл. 212, 5784]., В общем, Чжу Юань-чжан следовал точно советам, данным ранее Фэн Го-юном и Ли Шань-чаном.

Приветствовать Чжу Юань-чжана добровольно пришли уважаемые граждане города, местные старейшины во главе с конфуцианскими учеными Тао Анем и Ли Си. В беседе с (91/92) Чжу Юань-чжаном Тао Ань сказал: «Страна бурлит, герои борются друг с другом. Однако их стремления заключаются в [захвате] мальчиков и девочек, драгоценностей и шелков, а не в желании уничтожить беспорядки, помочь людям и успокоить Поднебесную. Вы, мудрый и могущественный, переправились через Янцзы, вы не чинили убийств, и люди охотно покорились. Если, следуя [воле] Неба и [желаниям] людей, помогать [бедным] и наказывать [виновных], то успокоить Поднебесную легко». Чжу Юань-чжан спросил обоих конфуцианцев, что они думают по поводу его намерения взять Цзицин. Тао Ань ответил так: «Цзиньлин (т.е. Цзицин) — древняя столица императоров и ванов. Если Вы возьмете ее и будете ею владеть, то [поскольку] ее стратегическое положение [очень] выгодно, смогут ли все прилегающие области Вам противиться?» [98, гл. 136, 1б; 112, гл. 212, 5784-5785]. Как видим, Тао Ань почти дословно повторяет наставления Фэн Го-юна и Ли Шань-чана.

Причина сходства этих советов как по стилю, так и по содержанию, несомненно, лежит в том, что они исходили от лиц одинакового социального положения. Ли Шань-чан, Фэн Го-юн и Тао Ань выступают выразителями интересов определенного общественного слоя — мелких и средних наньских феодалов и шэньши.

Заняв весь округ Тайпин, повстанцы создали свой первый официальный орган власти, получивший название Тайпин син-го и-юаньшуай-фу (канцелярия командующего флангом армии возрождения государства). В звании и-юаньшуай (командующий флангом) нашло, вероятно, отражение то, что Чжу Юань-чжан числился одним из заместителей главнокомандующего Го Тянь-сюя. Во главе канцелярии встал Чжу Юань-чжан в качестве лин-юаньшуай-ши, Тао Ань был назначен его цань-муфу-ши (начальник штаба), а 80-летний Ли Си стал правителем (чжи-фу-ши) области Тайпин [98, гл. 1, 4а; гл. 136, 1б; 112, гл. 212, 5784-5785].

Между тем положение повстанцев, пока занимавших небольшой плацдарм на южном берегу Янцзы, стало опасным. Правительственный флот вновь отрезал их от основной базы — Хэяна [142, 176; 98, гл. 125, 11б]. Большой отряд ибин во главе с Чэнь Е-сянем осадил Тайпин с суши [98, гл. 1, 4а-4б].

Повстанцы напрягли все силы. По совету своей второй жены из рода Сунь Чжу Юань-чжан раздал командирам все имевшиеся в казне отряда запасы золота и серебра. В то время как один отряд повстанцев во главе с Сюй Да и Тан Хэ оборонял город, другой тайно пробрался в тыл осаждающим. Зажатый в тиски отряд Чэнь Е-сяня был разгромлен, сам он попал в плен. Чжу Юань-чжан после беседы с ним счел возможным оставить его во главе бывших войск. «Принеся (92/93) жертвы Небу и Земле», Чэнь Е-сянь дал клятву участвовать вместе с повстанцами во взятии Цзицина.

В октябре 1355 г. (9-я луна 15-го г., т.е. 6 октября — 4 ноября) армия повстанцев во главе с Чжан Тянь-ю и Го Тянь-сюем и отряд Чэнь Е-сяня подступили к стенам Цзицина. Город упорно сопротивлялся. В это время Чэнь Е-сянь, вместо того чтобы сотрудничать с повстанцами, обдумал план коварной измены. Он пригласил к себе на обед Го Тянь-сюя и Чжан Тянь-ю, убил первого, а второго связал и передал правителю Цзицина Фу Шоу. Чжан Тянь-ю был казнен. От внезапного натиска армия повстанцев обратилась в бегство. Многие командиры и солдаты погибли. Преследуя остатки армии повстанцев, Чэнь Е-сянь двинулся на Тайпин. Однако по пути он случайно был убит в стычке с другим отрядом ибин, в котором знали лишь о его переходе на сторону повстанцев [«Цзи-шилу», цит. по: 150, гл. 2, 16а-16б; 112, гл. 212, 5785, 5786-5787].45)

Теперь, когда двое — Чжан Тянь-ю и Го Тянь-сюй — из трех вождей повстанцев погибли, Чжу Юань-чжан остался единственным руководителем повстанческих отрядов в районе Цзицина. Он полновластно решал все вопросы с помощью своих советников.

Надо сказать, обстоятельства гибели Го Тянь-сюя и Чжан Тянь-ю не могут не показаться странными. Известно, что Чжан Тянь-ю и Чжу Юань-чжан были соперниками, что Чжан и Го оттеснили Чжу Юань-чжана в руководстве восстанием на третье место. В источниках имеется сообщение о том, что, когда Чжу Юань-чжан посылал только что сдавшегося ему Чэнь Е-сяня вместе с Чжан Тянь-ю и Го Тянь-сюем на штурм Цзицина, он был предупрежден начальником его личной гвардии Фэн Го-шэном об изменнических планах Чэнь Е-сяня [98, гл. 129, 1б].46)

Характерно, что в «Мин Тай-цзу шилу» сказано, будто Чжан и Го погибли в бою. Юаньский автор Чэнь Цзи, наблюдавший осаду и падение Цзицина со стороны осажденных, указывает, что два вождя повстанцев были схвачены Чэнь Е-сянем и выданы на расправу Фу Шоу. С этим почти полностью совпадает изложение событий минским автором Юй Бэнь в «Цзи-шилу» [цит. по: 150, гл. 2, 156].47) Очевидно, составители хроники Чжу Юань-чжана стремились как-то затемнить этот момент в его биографии.

Несмотря на предупреждение о готовящейся измене, Чжу Юань-чжан не принял никаких мер, вероятно, сознательно подставляя Чжан Тянь-ю и Го Тянь-сюя под удар. Может показаться, что тем самым он шел на слишком рискованный шаг: поражение и гибель Чжана и Го способствовали бы провалу его главного плана — овладения Цзицином. Однако, как свидетельствуют события, Чжу Юань-чжан ни в чем не (93/94) допустил просчета. В то время как два повстанческих лидера со своими отрядами выступили на Цзицин, в Тайпине под командой Чжу Юань-чжана оставался отряд, достаточно сильный, чтобы сравнительно легко овладеть Цзицином. Тем самым Чжу Юань-чжан рассчитывал, в случае гибели соперников, не только на единоличную власть в лагере повстанцев, но и на славу победителя, занявшего древнюю столицу Китая.

После смерти двух наследников Го Цзы-сина оставался в живых лишь младший брат Го Тянь-сюя Го Тянь-фа, который мог бы претендовать на руководство восстанием. Но в 7-ю луну 16-го года (7 августа — 6 сентября 1356 г.) он был обвинен в заговоре против Чжу Юань-чжана и казнен [«Цзи-шилу», цит. по: 150, гл. 2, 17а].48)

Таким образом, в 1355—1356 гг. полностью сменилось руководство в этой группе «красных войск», произошло изменение его классового состава. Если в начале восстания в Хаочжоу решающую роль играли крестьянские вожди Сунь Дэ-яй, Чжао Цзюнь-юн и другие, то после раскола повстанцев руководство одной из групп все более попадало под влияние примкнувших к Чжу Юань-чжану феодальных союзников. Возглавляли эту группу сначала Го Цзы-син, затем Чжу Юань-чжан.

В марте 1356 г. (2-я луна 16-го г. чжи-чжэн, т.е. 3-31 марта) руководители повстанцев вынесли решение снова отправиться в поход на Цзицин. Однако рядовые повстанцы, отрезанные от своей основной базы в Хэяне и потерявшие связи с семьями, не хотели наступать. К тому же нельзя было оставлять у себя в тылу вражеский флот. Поэтому пришли к выводу, вначале дать сражение на Янцзы. Отряд смельчаков во главе с Ван Мином отвлек на себя внимание сухопутных сил Маньцзы Хайя. Отряд же Чан Юй-чуня на легких и быстроходных джонках стремительно атаковал его крупные и малоподвижные корабли и захватил их. Ван Мин в это время разбил сухопутные части. Маньцзы Хайя бежал. Связь с Хэяном была восстановлена. У повстанцев вновь появились большие боевые корабли, и тогда они выступили на Цзицин [98, гл. 125, 11б; гл. 134, 8а; 112, гл. 213, 5796].

По пути к Цзицину повстанцы столкнулись с отрядом ибин, во главе которого стоял сын Чэнь Е-сяня Чэнь Чжао-сянь. Потерпев поражение, Чэнь попал в плен, а его 36-тысячный отряд сдался. 500 человек из отряда Чжу Юань-чжан отобрал для личной гвардии, во главе которой стоял Фэн Го-шэн. Во время штурма Цзицина именно этот отряд первым поднялся на городскую стену [98, гл. 129, 4б].

В апреле 1356 г. (3-я луна, т.е. 1-30 апреля) повстанцы осадили Цзицин. Обстановка в городе к этому времени сложилась для них благоприятно. После первой осады города (94/95) командующий войсками пинчжан Хугуана Алухуй вызвал на подмогу наемные войска племен мяо. Однако недисциплинированные наемники бесчинствовали, убивали жителей города, захватывали их имущество. Дошло до того, что они убили самого Алухуя, затем покинули город и ушли в Янчжоу. В городе почти не оставалось запасов продовольствия. Правитель области Фу Шоу приказал богатым горожанам дать средства, на которые он навербовал из горожан отряд для защиты города. Осажденные упорно оборонялись. Когда повстанцы вошли в город, им пришлось вести тяжелые уличные бои с частями Фу Шоу. 10 апреля (в день гэн-ин 3-й луны) город пал, и Фу Шоу погиб. Чжу Юань-чжан похоронил его с почестями [181, гл. 44, 6б; гл. 144, 6б-7а], так же как в свое время правителя Хэяна. Уцелевшие после боя части во главе с Кан Мао-цаем сдались в плен. Цзицин, важнейший стратегический пункт в долине Янцзы, был теперь в руках повстанцев [98, гл. 1, 5а; гл. 130, 3б].

Немедленно после взятия Цзицина были созваны все чиеновники и фу лао города. Выступивший перед ними с речью Чжу Юань-чжан заявил: «Юаньское правительство вызвало смуты. Повсюду идет война. Я пришел, чтобы избавить народ от беспорядков. Вы по-прежнему занимайтесь своими делами. Мудрых я с почтением буду назначать на службу. Все непригодное из старого правления уничтожу. Чиновники не посмеют заниматься злоупотреблениями и вредить моему народу» [98, гл. 1, 5а; 112, гл. 213, 5797-5798].

Речь Чжу Юань-чжана свидетельствовала о том, что взгляды и программа его советников стали его взглядами и его программой. Если в начале восстания в Хаочжоу повстанцы уничтожали всех чиновников, то теперь они намерены «с почтением назначать их на службу».

Взятием Цзицина в апреле 1356 г. кончается первый этап восстания «красных войск», вышедших из Хаочжоу.

В начале восстания в Хаочжоу бедняки, не желая терпеть насилий правительственных войск, шли к повстанцам, а богачи, имевшие землю и деньги, создавали отряды ибин для борьбы с ними. Теперь богачи подносят повстанцам золото и серебро и сами становятся во главе их. Если конфуцианцы, даже беднейшие из них, яростно боролись против «красных войск» Лю Фу-туна, то у Чжу Юань-чжана конфуцианцы формулируют программу восстания и в соответствии с ней направляют его ход. Если сначала повстанцы Хаочжоу помогали другим повстанческим отрядам, то теперь их главной целью объявляется ликвидация, с одной стороны, «смут» (луань) — термин, которым обычно назывались народные восстания, — с другой, юаньского правительства, своей политикой вызвавшего эти «смуты». (95/96)


Назад К содержанию Вперед

1) В «Цао му цзы» и в «Пин ху лу» (стр. 4а) сказано, что Хань Шань-тун был внуком Хуй-цзуна в девятом поколении. У Хань нашел в источниках сведения о том, что второй вождь восстания, Лю Фу-тун, считался потомком одного из сунских полководцев [118, 260].

2) В источнике оказано, что «асу — это синеглазые мусульмане (хуйхуй)». X. Шульте-Уффелаге переводит этот термин — «аланы» (см. 55, 63). В «Сюй Цзы-Чжи тун-цзянь» (гл. 210, 5719) упоминается просто «племя хуйхуй» (хуйхуй бу-е), что можно перевести и как «племя уйгуров». Однако описание асу-цзюнь в «бнн-чжи» «Юань ши» (гл. 99, 3б) дает больше оснований для перевода X. Шульте-Уффелаге. В «Сюй Цзы-Чжи тун-цзянь», очевидно, допущена неточность.

3) В «Синь Юань ши» (гл. 225, 7029) численность армии Есянь Темура определена в 30 тыс. В «Пин хулу» (стр. 5а) указана 8-я луна 11-го г.

4) Перевод см. 55, 63. В варианте «Гэн-шэнь вай-ши», переизданном в 1959 г., оказано: «Захватили продовольственные склады, созвали беглых, и последовавших оказалось несколько сот тысяч человек» (стр. 14).

5) В «Сюй Цзы-чжи тун-цзянь» (г. 210, 5721) сведения из «Гэн-шэнь вай-ши» изложены с пропуском слов Ли Эра: «Двор безрассудно…» Обращение же Ли Эра к Чжао Цзюнь-юну начинается так: «В Иншане началось восстание…» Смысл текста Цюань Хэна о тяжелых последствиях ирригационных работ для крестьян смягчен. Перевод соответствующего раздела [см. 55, 60-62].

6) В «Сюй Цзы-чжи тун-цзянь» (гл. 210, 5732) указана точная дата: 1-й день 2-й луны, т.е. 16 февраля. Поскольку это восстание будет рассматриваться специально, здесь ограничимся только упоминанием о нем.

7) В 1347 г. по настоянию Чжуншушэна, «так как разбойники в Хэнани расходились необычайно», были приняты меры к укреплению гарнизонов монгольских войск в этих местах — дополнительно введены да-да цзюнь (татарские, т.е. монгольские войока) и «старые войска из Янчжоу» (?) [181, гл. 41, 7б; 112, гл. 207, 5698].

8) Об ином толковании слов из эдикта Хань Шань-туна и о характере восстания на первом этапе [см. 10, 36-37, 42-43, 51].

9) У Хань несколько иначе толкует слова песня [125, 44], однако общий смысл совпадает.

10) В «Гэн-шэнь вай-ши» (гл. 1, 25а-25б) сообщение о Чахань Темуре и Ли Сы-цзи ошибочно помещено в записи 13-го г. чжи-чжэн. Кроме того, там сказано, что Чахань Темур был таньмачи, т.е. воином одного из привилегированных монгольских племен [об этом термине см. 56, 63, прим. 46], а Ли Сы-цзи занимал должность дянь-ши (секретаря?) в уезде Лошань. На наш взгляд, данные «Юань ши» достовернее.

11) Других данных о Пэн Ин-юе в основных источниках не встречается. У Хань в последнем издании своей книги «Чжу Юань-чжан чжу-ань» (1965 г.) пишет, что Пэн Ин-юй погиб в 1352 г. в Ханчжоу. При этом он ссылается на два источника, отсутствующие у нас (стр. 87-88). Очевидно, нужен источниковедческий анализ, чтобы доказать правильность этих двух сообщений и объяснить отсутствие тех же сведений в сочинениях современников и в большинстве других источников.

12) Название государства Тяньвань, которое дословно можно перевести как «Небесное завершение», очень необычно. Как правило, в истории Китая названия государств, в том числе повстанческих, были односложными. Вероятно, это название отражало какой-то момент из учения «Белого лотоса». Точная дата взятия повстанцами Цишуя в обоях источниках не указана.

13) В последнем издании своей книги «Чжу Юань-чжан чжуань» У Хань без ссылки на источник пишет, что повстанцы «объявили его (Сюй Шоу-хуя. — Л.Б.) живым Майтрейей» [173, 87].

14) Имеется сообщение о том, что среди повстанцев в Цичжоу и Жаочжоу «были даосские ученые, которые могли напустить туману на 12 ли». Один из карателей, подавлявший сначала восстание Лю Фу-туна, (96/97) а затем и восстание Сюй Шоу-хуя, Дун Бо-сяо, при взятии Жаочжоу захватил даосских ученых, сжег «еретические книги», а их казнил [94, 9б; 112, гл. 211, 5744]. Ван Чун-у высказал мнение [72, 67], что в период Юань вероучение «Белого лотоса» включало в себя также элементы даосизма и местных верований.

15) Син Цзи — тангут по происхождению. Аналогичный факт вербовки наемников Юэлу Темуром на средства богачей Ханчжоу [см. 100, 213, прим. 1592, 1595].

16) X. Шульте-Уффелаге (55, 63) полагает, что Хэсы Тучи —два лица. На наш взгляд, правы составители «Сюй Цзы-чжи тун-цзянь» — это одно лицо, так как из текста неясно, какое чиновничье звание имело второе лицо. Кроме того, известно, что в это время против повстанцев были посланы именно войска во главе с тун-чжи-шуминюань-ши Тучи [181, гл. 42, 4а].

17) По-видимому, прав X. Шульте-Уффелаге, который слова «Хэнань синшэн Сюй цзо-чэн» переводит как «государственный секретарь Сюй провинции Хэнань». В издании «Сюй Цзы-чжи тун-цзянь» 1957 г. слово цзо-чэн неверно отмечено как имя Сюя. При таком толковании остается неявной должность Сюя. Ведь «Хэнань син-шэн» означает «провинция Хэнань». Очевидно, переписчик «Гэн-шэнь вай-ши» ошибочно поставил название должности на место имени Сюя.

18) В «Гэн-шэнь вай-ши» сказано — «три военачальника». Скорее всего, правы составители «Сюй Цзы-чжи тун-цзянь», которые пишут «два военачальника», ибо в тексте не названо третье лицо. Очевидно, здесь очередная ошибка переписчика: вместо иероглифа эр (два) стоит сано (три). X. Шульте-Уффелаге переводит «три военачальника», поскольку, по его мнению, Хэсы Тучи — два лица.

19) В «Сюй Цзы-чжи тун-цзянь» (гл. 210, 5735) — 200 тыс. кусков шелка.

20) В «Юань ши лэй-бянь» (гл. 18, 36б) дополнительно сообщается, что он бежал в Маньяк к Ни Вэнь-цзюню.

21) Точную дату доклада Токто пока установить не удалось. В «Юань ши» (см. 42, 116) указан день гуй-вэй, но в 12-ю луну 12-го г. такого дня не было, он приходится на 1-ю луну 13-го г. В биографии Токто в «Юань ши» (гл. 138) и в «Сюй цзы-чжи тун-цзянь» этот доклад Токто не приведен.

22) В 1-ю луну 13-го г. чжи-чжэн (5 февраля — 5 марта 1353 г.) были учреждены фын-сынун-сы (филиалы управления сельским хозяйством), которые должны были ведать поселениями на казенных землях к северу от Хуанхэ. Для них вырабатывались правила аренды и обработки земли, условия пользования инвентарем и окотом и т.п. На эти цели и на вербовку крестьян отпускалось 5 млн. дин [181, гл. 43, 1а]. Тогда же чиновники Чжуншушэна подали императору доклад, в котором предлагали в Цзянчжэ, Хуайдуне и других местах навербовать людей, умеющих обрабатывать поливные земля и строить плотины. Эти люди в течение года должны были обучать крестьян в новых поселениях. Чиновникам, набравшим тысячу человек, авторы доклада предлагали давать чин 9-го ранга, 300 человек — 8-го ранга и т.д. Император повелел «так и сделать» [181, гл. 43, 1б]. В 3-ю луну (5 апреля — 3 мая) под управление фын-сынун-сы были переданы земли ямыней и военных поселений, а в 4-ю луну (4 мая — 1 июня) — все пустующие земли. Для их обработки были привлечены лица, не входящие в число реестровых налогоплательщиков, из отобранных у повстанцев областей: Сюйчжоу, Жунин, Наньян, Дэнчжоу и др. [181, гл. 43, 2а].

23) Восстание в Иячжоу и Жучжоу началось в год синь-мао, т.е. в 1351 г. Здесь допущена неточность.

24) Такая точка зрения высказана Мэн Сы-мяном [100, 211] и У Ханем в 1936 г. [127, 392]. В 1965 г. У Хань назвал Го Цзы-сина «известным тухао» [125, 46]. Ван Чун-у неправ, называя его помощником (дичжу) [71, 104]. (97/98)

25) Имена трех вождей остались неизвестными и были заменены иероглифом моу (некий). Возможно, что у них вообще не было имен. Известно, что в Китае во времена Суд и Юань простой народ собственных имен, как правило, не имел. Детей называли числом, обозначавшим либо сумму лет родителей, либо порядковый номер рождения ребенка (пятый, шестой), и т.п. Так, например, отца Чжу Юань-чжана звали У-сы (пятьдесят четыре). Чжан Ши-чэна, вождя повстанцев в Цзян- чжэ, — Цзю-сы (девяносто четыре). Собственное имя (Ши-чэн) он получил после того, как провозгласил себя ваном [121, 52-54].

26) Отсюда следует, что нельзя принимать на веру ряд сведений официальных источников, составители которых стремились возвеличить Го Цзы-сина, которого Чжу Юань-чжан, основатель империи Мин, считал своим вторым отцом.

27) Возможно, иногда отрицательное значение имело то, что все вожди хаочжоусцев носили одно и то же звание — юаньшуай и были как бы уравнены в правах.

28) Точная дата взятия Сюйчжоу — день синь-мао 9-й луны. В «Юань ши» и «Сюй Цзы-чжи тун-цзянь» не указан первый день 6-й — 12-й лун 12-го г. По отсчету от 1-го дня 5-й луны получается, что синь-мао — это 20-й день 9-й луны, т.е. 28 октября 1352 г.

29) В источнике неточность — говорится, что в это время возглавляла повстанцев Чжао Цзюяь-юн и Пэн Цзао-чжу, сын Пэн Да. Пэн Да умер значительно позже, так что речь может идти не о Пэн Цзао-чжу, а о салшм Пэн Да.

30) По этому вопросу источники сообщают противоречивые данные. В «Сюй Цзы-чжи тун-цзянь» и «Хуан-чэо бэньцзи» (гл. 211, 5757) говорится, что Динъюаяь не был взят, так как Чжу Юань-чжан заболел, и отряд вынужден был вернуться. В «бэньцзи» «Мин ши» сказано о нападении на Динъюань (гл. 1, 2б), в биографии же Го Цзы-сина вообще не упоминается об этом походе (гл. 122, 2а). В биографии Фэй Цзюя (гл. 131, 12б) отмечается, что Динъюаяь был взят. Очень важно свидетельство о самостоятельных походах Чжу Юань-чжана на довольно крупные пункты — уездные города.

31) О миньбин У Хань пишет: «В то время это было названием вооруженных отрядов, создававшихся классом феодалов специально для борьбы с „красными войсками"» [125, 5].

32) В «Сюй Цзы-чжи тун-цзянь» (гл. 211, 5757), в «Мин ши» (гл. 131, 13а) и в «Мин цзи» (гл. 1, 26) численность отряда — 800 человек, а в биографии Го Цзы-сина в «Мин ши» (гл. 122, 2а) — 300 человек.

33) В биографии Мяо Да-хэна [98, гл. 134, 5а-5б] говорится, что он собрал отряд ибин после начала восстания в Хаочжоу для самозащиты. После того как правительственные войска не смогли взять Хаочжоу и рассеялись, 20-тысячный отряд Мао Да-хэна укрепился в горах и оборонялся от повстанцев больше месяца. После поражения, нанесенного ему в 6-ю луну (1-30 июля) повстанцами во главе с Чжу Юань-чжаном, он принял предложение последнего присоединиться к нему, оставаясь во главе своего отряда.

34) Численность отряда Мяо Да-хэна определена здесь в 3 тыс. (66), но Чжу Юань-чжан в «Цзи-мэн» (3а) писал о 20 тыс. Вряд ли он стал преувеличивать эти цифры, будучи уже императором и к тому же при жизни свидетелей и участников этих событий.

35) Так, в это время пришел односельчанин Чжу Юань-чжана Чжоу Дэ-син (98, гл. 132, 2б), хаочжоусец Чэнь Дэ, предки которого «из поколения в поколение занимались земледелием» (ши нун-цзя) (98, гл. 131, 7а); Фэй Цзюй вместе с отцом и другими деревенскими смельчаками был бродячим воином (ю-цзяо-цзу) (98, гл. 131, 12б). Братья У Лян и У Чжэнь (98, гл. 130, 1б; гл. 131, 2б), так же как присоединившийся к Чжу Юань-чжану со своим отрядом У Фу (гл. 130, 16а), занимались грабежами. Подобный же пример содержится в биографии Чжэнь Юй-чуня и Хэ Чжэня (98, гл. 131, 14б-15а; гл. 130, 21а). (98/99)

36) С созданным им отрядам сянбин к Чжу Юань-чжану примкнул Ван Чжи [98, гл. 131, 8а]. Хуа Юнь-лун из Дианъюаня «собрал людей и расположился в горах Фэйшань. Когда Тай-цзу (Чжу Юань-чжан. — Л.Б.) поднял войска, Хуа Юнь-лун присоединился к нему». [98, гл. 130, 12а]. Чжан Хэ, «когда Цзянхуай взбунтовалось», собрал ибин, чтобы охранять свою деревню. Глава другого отряда ибин, Цинь Ба-тоу, «предложил объединиться, но Чжан Хэ не [хотел] подчиняться, когда же он узнал, что Тай-цзу поднял восстание, то привел своих людей присоединиться к нему» [98, гл. 130, 19а]. Тысячник отряда ибин У Дэ, «предвидя гибель Юань», сказал своему военачальнику Чжан Цзяню: «Нас, способных и смелых, десять тысяч, и [тем не менее] сейчас на востоке и на западе мы терпим поражения. Обстановку можно предвидеть. Так не лучше ли заранее выбрать, на кого опереться? [Чжан] Цзянь согласился с его словами, и вместе повели [отряд] на соединение с Тай-цзу» [98, гл. 134, 6а].

37) В «Хуан-чао бэньцзи» сказано, что «в это время [Чжу Юань-чжан] имел уже несколько человек грамотных (ду-чжэ) и назначил [Ли] Шань-чана управлять ими» (стр. бб).

38) В «Сюй Цзы-чжи тун-цзянь» (гл. 211, 5759) приводится другой совет, данный им Чжу Юань-чжану, смысл которого сводится к тому, что воюющие сейчас друг с другом «герои» не умеют использовать способных военачальников и образованных людей, полезных советами. В этом причина их неудач. Чжу Юань-чжан должен учесть их ошибки, если хочет добиться успеха. На наш взгляд, это перефразирование соответствующего места из «Хуан-чао бэньцзи» (стр. 66).

39) Юаньский г. Цзицин (нынешний Нанкин) до XIV в. сменил несколько названий. Борясь против монгольских правителей, китайские феодалы и шэньши называли его не юаньским, а одним из древних наименований. У нас встречаются Цзиньлин и Цзянькан. Столицей он был в период Южных династий (265—583 гг.) и западной столицей — в период Поздней Тан (923—937 гг.) [см. 151, 218].

40) Мэн Сы-мин [100, 221] отмечает, что позиция китайских феодалов, как ханьских, так и наньских, во время восстания «красных войск» оказалась промежуточной между юаньским правительством и повстанцами. Как уже было показано, ханьские феодалы активно выступили в поддержку правительства, в районе же действий Го Цзы-сина — Чжу Юань-чжана они постепенно заняли антиправительственную позицию. Только в районе восстания Сюй Шоу-хуя феодалы выступали против «красных войск» и не поддерживали юаньское правительство.

41) В «Пин У лу» говорится, что Сюйи и Сычжоу были заняты отрядами Чжан Ши-чэна. Цянь Цянь-и, сравнив данные многих источников, считает это ошибкой [см. 150, гл. 2, 10а], так как Чжан Ши-чэн, восстание которого только недавно началось, еще не успел занять эти районы.

42) В «Тай-цзу шилу» (цит. по: 150, гл. 2, 10б, 11а) и в «Хуан-чао бэньцзи» (стр. 7а), а вслед за ними и в «Сюй Цзы-чжи тун-цзянь» (гл. 211, 5760) сообщается, что Пэн Да умер во время междоусобной войны между его отрядом и Чжао Цзюнь-юна, в результате которой погибло много людей. Но два других минских источника, «Чуян-вао мяо-бэй» (написан при жизни Чжу Юань-чжана) и «Тянь-хуан-юй-дэ», не упоминают об этом. Нет этих фактов и в биографии Го Цзы-сина в «Мин ши», а сказано лишь, что Пэн Да умер [гл. 122, 2а]. Если учесть стремление составителей «Тай-цзу шилу» — официальной хроники Чжу Юань-чжана — оправдать все действия Го Цзы-сина и очернить Чжао Цзюнь-юна, Сунь Дэ-яя и других, можно поставить под сомнение сообщение о междоусобной борьбе отрядов Пэн Да и Чжао Цзюнь-юна. Тем более что при сыне Пэн Да возникшая якобы междоусобная борьба не возобновлялась. У Хань [124, 51], излагая события на основе более широкого круга источников, также не считает возможным писать о междоусобной войне двух отрядов и указывает лишь на появление разногласий (в связи с арестом Го Цзы-сина Сунь Дэ-яем) между Пэн Да, (99/100) с одной стороны, Чжао Цзюнь-юн-ом, Сунь Дэ-яем и другими вождями крестьянами — с другой.

43) Источники расходятся в описании этого факта. В «Тай-цзу шилу» говорится, что Го Цзы-син приказал Чжу Юань-чжану пойти в Люхэ [цит. по: 150, гл. 2, 11б-12а], тогда как в «Хуан-чао бэньцзи» сказано, что Го Цзы-син испытывал личную вражду к командиру отряда в Люхэ и лишь по настоянию Чжу Юань-чжана разрешил ему выступить в Люхэ (стр. 76, 8а).

44) В «Мин ши» (гл. 2, 3б) повторена версия Гао Дая. Важно отметить, что в «Хуан-чао бэньцзи» (стр. 16а), написанном, вероятно, раньше «Мин Тай-цзу шилу» (об этом см. 70, 7, 10), нет ни малейшего намека на нежелание Чжу Юань-чжана подчиняться указу Хань Линь-эра.

45) В «Цзи-шилу» разгром отряда Чэнь Е-сяня отнесен к 9-й луне, в «Сюй Цзы-чжи тун-цзянь» — к 6-й луне, в «Мин ши» (гл. 1, 4б) — до 9-й луны; начало наступления на Цзицин — в первом источнике отнесено к 10-й луне, в двух последующих и в «Хуан-чао бэньцзи» (стр. 186) — к 9-й луне.

46) В «Хуан-чао бэньцзи» (стр. 186) сообщается, что Чжу Юань-чжан знал о неискренности Чэнь Е-еяня, хотел его казнить, но боялся спугнуть других военачальников (?), и потому дело ограничилось клятвой верности, принесением жертв.

47) В «Мин ши» (гл. 2, 46) повторяется версия «Мин Тай-цзу шилу» о том, что Чжан и Го погибли в бою.

48) В «Сюй Цзы-чжи тун-цзя-нь» казнь Го Тянь-фа ошибочно отнесена к 18-му г. (гл. 214, 5837). (100/101)


Назад К содержанию Вперед

























Написать нам: halgar@xlegio.ru