|
|
|
Прошли века, прежде чем давно известная взрывная сила пороха стала использоваться для военных целей, а глубокое предубеждение к огнестрельному оружию воина, который до тех пор героически защищал себя собственной физической силой и ловкостью, было преодолено силой обстоятельств.
Взрывная сила пороха вначале не нашла поклонников, и весть о ней робко ютилась в лабораториях ученых и в монашеских кельях, где сохранялась до середины ХIII века как секрет алхимиков. Характерно, что в [306] Европе порох для военных целей впервые применил не западный народ, а азиатский — татары, у которых понятие о геройстве существенно отличалось от западного. Сознавая свою слабость, они стремились уравнять диспропорцию сил за счет роста действенности своего оружия и, таким образом, невольно дали импульс для подлинного переворота в ведении войны. Любопытно, что точно такой же барьер предубеждения когда-то вынуждены были преодолеть воины по отношению к луку, а впоследствии и арбалету. Это оружие тоже находилось в противоречии с понятием геройства, рыцарства, распространенным у знати средневековья. Тем не менее преимущества новых средств борьбы оказались слишком соблазнительны как для слабого, так и для сильного, когда задача состояла в том, чтобы спасти свое существование или навязать враждебному соседу свою волю. Так что постепенно от старых принципов пришлось отказаться.
В качестве одного из наиболее ранних примеров применения орудий в Европе приводят битву под Кьоджей (1381) в Италии. Однако известен сенатский декрет Венеции 1324 года, в котором правительство поручает гонфалоньеру и двенадцати доверенным лицам заготовить «cannoni», т. е. пушки, и «eiserne» (железные) ядра для защиты города.131)
Первые шаги в развитии огнестрельного оружия до сих пор еще недостаточно изучены, но, судя по кратким указаниям летописцев, можно сделать вывод, что сначала появились громоздкие огнестрельные приспособления, которые очень медленно и с большим трудом приходилось перетаскивать за войсками во время похода. Поэтому данное оружие можно было рассматривать лишь как позиционное.
Огнестрельное оружие принято разделять на две категории: орудия (нем. Geschfüz), которые покоятся на земле и их можно передвигать с помощью человеческой или лошадиной тяги, и ручное огнестрельное оружие (нем. Handfeuerwaffe), которое переносит и обслуживает один стрелок.
Из свидетельств источников следует, что с развитием техники и военного искусства огнестрельное оружие становилось все легче, подвижней, удобнее, пока его передвижение и обслуживание не было возложено на одного стрелка. Этот путь, когда открытие пороха окончательно пробило себе дорогу, был проделан за сравнительно короткий срок. Первые упоминания об употреблении пороха — татарами под предводительством Бату-хана под Легницей против поляков и силезцев — относятся к 1241 году, но уже около 1320 года каждый крупный город имел орудия, а с 1350 года изготавливал их сам. Примерно в 1360 году встречаются ручные ружья «длиною в одну пядь», а в 1380 году — отлитые из бронзы стволы. Первые орудия были из железа, кованные на оправке, и состояли из нескольких слоев. Внутренний слой делали из довольно толстой железной пластины, которую сгибали вокруг оправки, сваривали и проковывали в трубу. Поверх него обычно укладывали слой продольных шин, которые схватывались несколькими натянутыми в раскаленном состоянии кольцами. [307] Хотя первые орудия и были очень громоздкими и тяжелыми, стволы они имели относительно короткие. Лишь в конце XIV века мастера старались превзойти друг друга длиной стволов.
До сих пор неизвестно, служили ли первые орудия для прямого выстрела. Наиболее вероятно, что вначале они были устроены лишь для метания, т. е. стрельбы по навесной траектории. Снарядами сначала служили большие необработанные камни, позже, около середины XIV века, шаровидно обтесанные камни, а для орудий меньших калибров стали использовать железные ядра, которые, конечно, не отливали, а ковали. С этого времени начинается, хотя поначалу и бессистемное, определение калибра (нем. Kaliber) — внутреннего размера ствола в свету (рис. 493).
Рис. 493. Железная бомбарда, т. н. орудие главного калибра, прозванная «бешеной Гретой». Гент (Фландрия), XIV в.
Первые известия о применении огнестрельного оружия попали в Европу с Востока, однако фактически оно проникло на континент через Испанию, где уже в развитой форме его употребляли мавры. Медленно оно распространялось по Франции и Англии, где традиции рыцарства были еще слишком живучи, и гораздо быстрее по Италии, жители которой, активно занимавшиеся торговлей, были более предрасположены к восприятию полезного.
Около 1360 года крупным орудиям стали давать личные имена. До тех пор они имели различные произвольно выбранные названия типа «огненные машины» и т. п. В счетах из Валансьена от 1363 года городские орудия называются «Bombardes de la ville». Несомненно, это название происходит из Италии и восходит к греческому слову «bombos», что означает «гуделка». Название бомбарда (нем. Bombarde) орудия сохранили во Франции, Испании, Италии и Нидерландах до конца XV века; лишь в Германии со старых времен принято название Büchse, в различных вариантах сохранявшееся [308] до XVII века, по крайней мере, как общее понятие. Мелкие бомбарды появляются во Франции под названием «bombardelles», но уже около 1300 года как «canons» (в переводе с греческого — трубка). Первоначально это слово относилось ко всем малым калибрам вплоть до ручного огнестрельного оружия. Для тяжелого метательного орудия в конце XV века возникает название mortier (мортира).
Термин артиллерия (нем. Artillerie) возник в Бургундии и Франции в XIV веке в отношении всякого орудия, независимо от того, предназначалось оно для метания или прямого выстрела. Более распространенным этот термин стал в XV веке. В Германию он попал искаженным и, вероятно, неправильно производился от «аrcо» — лук. Изготовителей луков и арбалетов называли «артилёр», что значит «художник». Отсюда произошли и некоторые фамилии, например Жан л'Артийёр, изготовитель луков в Брюсселе в начале XV века. Позднее все стрелковое оружие объединили под понятием артиллерия, но в конечном счете его стали относить только к пушкам. Все остальные обозначения в немецком, как например «Arkelei», «Arkolèi» и т. д., являются искажением слова.
Уже около 1305 года в Италии упоминается «пушка из металла», но в Германии литые орудия крупных размеров появляются в значительном количестве лишь в конце XIV века. Они не были сверлеными, т. е. ствол получался готовым после отливки. По мере накопления опыта пытались отливать все большие по размерам орудия. Так возникли самые крупные орудия, называемые «главным калибром». Помимо этого еще до конца XV века ковали из железа орудия меньшего калибра и большей длины ствола.
Ближайшими по величине к орудиям главного калибра были мецы (нем. Metze) и шарфмецы (нем. Scharfmetze). Грубый солдатский юмор тут же позволил сравнить неуклюжее оружие с женщиной легкого поведения.132) Ход мысли при этом специфически верхненемецкий. Само же название, вероятно, происходит от итальянского mezza-bombarda (средняя бомбарда). Из старых книг, посвященных пиротехнике, известно, что уже в XIV веке началось активное совершенствование орудийного дела как в конструктивном отношении, так и в части состава пороха. Один проект обгонял другой, один ружейный мастер старался превзойти другого. Неудивительно поэтому, что в разных странах возникали разнообразные и весьма своеобразные формы орудий с бесчисленными названиями, так что привести этот хаос в систему просто невозможно.
Бомбарда, или пумхарт (pumhart), как она сначала называлась в немецких землях, на первых порах не имела никакого лафета. Ее просто укладывали на тяжелые брусья, по возможности направляли в сторону цели и после длительного заряжания производили выстрел. При этом выявился большой недостаток — отдача орудия, которая в большинстве случаев сбрасывала ствол с брусьев. Пробовали вкапывать в землю позади ствола [309] мощные балки — рикошетники, но это помогало бороться с отдачей лишь в малой мере, поскольку, как сообщает нюрнбергская хроника, такое устройство приходилось восстанавливать каждые три-четыре дня. Некоторые оружейники стремились «утопить» ствол как можно глубже в землю. При осаде орудие укрывали от глаз врага дощатым щитом, который поднимался перед выстрелом (рис. 494).
Лишь в начале XV века ствол стали укладывать на выдолбленную балку (ложе), которая имела сзади наклоненный вниз хвостовик, чтобы отдачу направить также вниз. Ложе устанавливалось на низких, напоминающих скамью козлах. Это был первый шаг к классическому лафету (нем. Lafette), который своим задним концом (хвостом) покоился на земле (рис. 495). В XVII веке стволы располагались еще очень низко, и передки имели при малом лафетном угле большую длину. По конструкции различают лафеты из боковин (нем. Wandlafette) и колодообразные (нем. Blocklafette).133) Первые представляли собой две параллельные станины, соединенные друг с другом ригелями, вторые — клинообразный, сужающийся назад деревянный сухарь. Лафет из боковин возник из колодообразного; он применялся Мартином Мерцем около 1490 года и был распространен в Германии, в то время как во Франции и в Италии применяли преимущественно колодообразный лафет.
Рис. 494. Осадное орудие на позиции. Ствол глубоко вкопан в землю, снабжен рикошетником и защитным экраном. XIV в.
На галерах крупные орудия покоились на орудийных станках, которые могли перемещаться на четырех колесиках. Здесь отдача амортизировалась с помощью противооткатных канатов, привязанных к рамам, закрепленным на бортовых стенках. Мелкие стволы покоились на так называемых поворотных вилках (нем. Drehbasse). В морской артиллерии среди европейских государств тон задавала Венеция.
Как уже упоминалось, в первой половине XIV века орудийные стволы стали отливать из бронзы. В 1346 году оловянщик Петер Бригге изготовил в Турции маленькое бронзовое орудие под двухфунтовые свинцовые ядра, [310] а в 1370 (1372?) году Петер Аарау отлил в Аугсбурге уже двадцать бронзовых орудийных стволов. В Венеции их отливку ввел в 1376 году немецкий мастер. Тамошняя литейная мастерская долгое время была единственной в Италии.
Метание града камней вскоре оказалось недостаточным средством нападения. Пытались делать бомбарды меньшего размера, чтобы метать меньше камней, но с большей точностью. Так возникла гаубица (нем. Haufnitze)134) — легкое орудие, которое успешно применялось еще в бургундских войнах (1474—1477). Но желаемая точность стрельбы была достигнута тогда, когда калибр каменных или железных ядер стали точно подгонять под размер стволов, чтобы между ними имелся лишь небольшой зазор. Одновременно пытались удлинить стволы, считая, что при этом увеличится дальнобойность. Таким образом появляется новый вид орудий — кулеврины (ит. coulevrine от фр. couleuvre — уж). В Германии такие орудия известны под названием шланга (нем. Schlange — змея), в Италии серпантины (ит. serpentina),135) в Испании — кулебрины (ит. culebrina). Появилось оно примерно в 1400 году. Из мелких орудий этого типа стреляли свинцовыми ядрами (рис. 496). Если бомбарды были тяжелыми орудиями, то кулеврины различных размеров составляли легкую полевую артиллерию. С их введением приобрел значение выстрел прямой наводкой. Орудия этого типа нашли очень полезными, и вскоре стали изготавливать даже кулеврины таких малых размеров, что их мог носить и обслуживать один человек.
Рис. 495. Пятифунтовая пушка, в ложе и на козлах. XV в.
Ручные кулеврины, или ручницы, получили всеобщее признание и стали первым огнестрельным оружием пехоты. Уже в 1420 году встречались кулеврины, заряжаемые с казенной части, с помощью вставной зарядной каморы (нем. Ladekammer). В большинстве случаев стволы [311] кулеврин ковали из железа по описанной выше технологии, и лишь орудия малого калибра отливали в XV веке из бронзы. В конце столетия появились и более крупные кулеврины из бронзы, самые красивые — из Венеции.
Для разрушения укреплений даже бомбарды главного калибра оказались слишком слабы. Прицельная стрельба на более или менее приличное расстояние из них была почти невозможна. Бороться с этим недостатком стали путем увеличения силы заряда, чтобы придать снаряду большую начальную скорость, а также веса ядра для более эффективного разрушительного воздействия. В результате появилась мортира (нем. Мörser) с большой дальностью полета ядра, чего добились с помощью специально прикованной каморы (нем. Kammer). Старейший и крупнейший экземпляр этого орудия — «большой камнемет из Штайра» (рис. 497).
Таким образом, уже около 1450 года появились основанные непосредственно на практике элементы будущей упорядоченной системы орудий. Окончательно эта система сложилась лишь к началу XVI века одновременно в Германии и Италии.
Рис. 496. Корабельная кулеврина, из кованого железа. XV в. Императорский и королевский музей армии в Вене. (В книге показана вертикально. HF.)
В старейших пиротехнических трактатах, которые в списках были широко распространены среди оружейников, уделялось внимание и устройствам для повышения скорострельности. Многие из предложенных проектов оказались невыполнимыми, как, например, «локтевое орудие» (нем. Ellenbogengeschütz). Но встречаются и конструкции, которые наверняка использовались на практике. К ним относятся установки в виде покоящихся на поворотных дисках сдвоенных или строенных стволов, мортирки, укрепленные на вертикальных дисках. Около середины XV века появляются так называемые «органы смерти» (нем. Totenorgel), или «громобойки» (нем. Hagelstück), которые имелись в арсеналах еще при императоре Максимилиане I. У такого орудия до сорока соединенных вместе стволов, установленных на двухколесной тележке (рис. 498). Впоследствии количество и расположение стволов при той же системе различались: они группировались либо по рядам, либо пачками. Выстрел производился с помощью общей затравки или по отдельности, посредством фитиля. Использование органов было ограниченным и уже в XV веке получило правильную оценку. В кодексе 1488 года говорится: «...и ими следует пользоваться около ворот и там, где неприятель готовится к штурму, они полезны также в вагенбурге».136) Столь соблазнительная система органа [312] в течение четырех веков не давала покоя прожектерам, трансформируясь в разные виды, пока наконец во второй половине XIX века не появилась митральеза.
До конца XV века лафеты были сложны и необычайно громоздки. Как уже отмечалось, стволы крепили в выдолбленных колодах (нем. Lade, фр. chantier), которые в свою очередь устанавливали на тяжелые колеса. Такой лафет допускал лишь незначительный угол возвышения. У гаубиц, коротких метательных орудий, лафет был более легким и подвижным. То обстоятельство, что при выстреле силой отдачи ствол срывало с лафета, заставило около 1450 года добавить к нему четыре цапфы, предотвращавшие движение ствола назад. Большинство старинных больших бомбард императора Максимилиана I еще снабжено такими цапфами (рис. 499). Кроме деревянных лафетов в течение всего XV века на флоте и в полевой артиллерии встречались покоившиеся на железных поворотных вилках малые кулеврины, заряжаемые обычно с казенной части.
Рис. 497. Мортира. Ствол из кованого железа с прикованной зарядной камерой; калибр 88,2 см; т. н. «большой камнемет из Штайра». Ок. 1350 г. Императорский и королевский музей армии в Вене.
Лишь около 1490 года появились первые орудия с простыми вертлюгами (нем. Schildzapfen). Это балки, к которым на скобах крепились стволы. Балки устанавливались на осях в лафетах, что позволяло простейшим способом получить нужный угол возвышения ствола. Изобретены вертлюги, вероятно, при Карле VIII в лагере Понт д'Арк. Это простое устройство можно отнести к важнейшим усовершенствованиям в артиллерийском деле.
Самым большим недостатком артиллерии еще в конце XV века было совершенно бессистемное многообразие стволов, что не только мешало оценке эффективности, но и создавало большие трудности при снабжении боеприпасами. В Италии, особенно в Венеции и Генуе, а также во Франции пытались устранить этот недочет, но результат не оправдал ожиданий. Позднее, около 1498 года, император Максимилиан провел обширную [313] реорганизацию своей артиллерии. Система Максимилиана, внедрение которой осуществил его цейхмейстер137) Бартоломеус Фрайслебен, изложена в упомянутых ранее арсенальных книгах. Сколь остроумной она ни казалась, ее быстро свело на нет наступившее в начале XVI века полное преобразование всего военного дела и тактики войн. Согласно арсенальным книгам, орудийный парк Максимилиана I состоял из разнообразных типов орудий, разделяемых на группы по тем боевым задачам, которые они могли выполнять, т. е. с учетом веса выбрасываемых снарядов, дальнобойности и др.
Рис. 498. Сорокаствольный орган. Кон. XV в. Из арсенальных книг императора Максимилиана I за 1514 г.
Рис. 499. Осадная пушка, отлита из бронзы, снабжена двумя парами цапф; прозвана: «Хорошо настроенная засадная дудка». Инсбрукская литейня, XV в. По модели в оружейном собрании императорского дома в Вене.
Осадные орудия главного калибра предназначались для разрушения крепостных стен. К ним относились бомбарды, среди которых было немало трофейных; средние бомбарды или шарфмецы (рис. 500); василиски (нем. Basilisken); четвертные пушки (нем. Viertelbüchsen); зингерины (нем. Singerinen — «певица»).
Полевая артиллерия, предназначенная для установки на позицию, включала в себя большие кулеврины (рис. 501), кулеврины, полукулеврины, гаубицы.
Наиболее разнообразной была легкая артиллерия, использовавшаяся для быстрого маневрирования на поле сражения. Это были большие фальконеты (рис. 502), перевозившиеся лошадьми на специальном легком лафете и имевшие вертлюг для придания стволу нужного угла возвышения; [314] каморные кулеврины, заряжающиеся с казенной части и укрепленные на поворотной вилке; малые орудия дорндрелы (нем. Dorndrell, um. tornarello), называвшиеся также терас — ружья (от исп. terasca, teraxa — тараск, чудовище).
Среди мортир, которые имели разнообразные размеры и форму, различали большие (рис, 503) и малые мортиры лерхлейны (нем. Lerchlein), со звездчатым сечением канала ствола. Калибры не указаны, на основании акварелей их можно оценить лишь приближенно.
Рис. 500. Средняя бомбарда на блочном лафете, XV в. Из арсенальных книг императора Максимилиана I (Австрийский арсенал).
Рис. 501. Большая кулеврина на т. н. бургундском лафете. XV в. Из арсенальных книг императора Максимилиана I.
При императоре Максимилиане I стволы начали сверлить с помощью тяжелых сверл, которые вращались в кабестанах, но это была еще трудоемкая и ненадежная работа, с неточной центровкой. В XVI веке вносилось много других усовершенствований, но большинство орудийных стволов отливали по-прежнему с готовым каналом. Лишь в начале XVIII века Й. Маритц изобрел в Берне токарный станок для расточки стволов, который обеспечивал довольно точную центровку. При императоре Карле V была введена система классификации орудий по калибрам, которую с незначительными [315] изменениями переняли во Франции и в основных итальянских городах. Изобретателем этой системы, основанной на отношении диаметра канала ствола к весу ядра, был викарий церкви Св. Зебальда в Нюрнберге Георг Хартманн (1489—1564), а создателем соответствующего ряда орудий — гениальный пушечный литейщик Грегор Леффлер. Новая система сохранила, в общем, прежние обозначения орудий, разделив их по весовым соотношениям на три группы: пушки (нем. Kanonen), кулеврины и фальки (нем. Falk — сокол). Арсенал Карла V состоял из 40- и 12-фунтовых пушек, 24-, 12- и 6-фунтовых кулеврин и 6 1/2- и 3-фунтовых фальков. Вес был рассчитан по каменным ядрам138) и сохранен даже после того, как около 1520 года повсюду перешли на применение железных ядер — сначала кованых, а затем и литых. 40-фунтовые пушки назывались обычно картаунами (от ит. quartana, а вернее qarantana). Точно так же кулеврины делили на «целые», «половинные» и «четвертные». Мелкие разновидности фальков именовали фальконетами (нем. Falkonet).
Рис. 502. Фальконет на легком лафете, XV в. Из арсенальных книг императора Максимилиана I (Австрийский арсенал).
Итальянская артиллерия еще в 1480 году составляла чрезвычайно многообразный арсенал орудий. В нее входили бомбарды калибром до 300 фунтов, мортиры — от небольших 2-фунтовых до тяжелых осадных 300-фунтовых, 50-фунтовые орудия (ит. comuna), 60—100-фунтовые орудия (ит. cortana), стрелявшие железо-свинцовыми ядрами 16-фунтовые орудия (ит. passa volante), 20-фунтовые василиски для стрельбы бронзовыми и железными ядрами, 2-3-фунтовые мелкие орудия (ит. cerbatana) и, наконец, стрелявшие 10-15-фунтовыми каменными ядрами спингарды (ит. espingarde).139) [316]
Во Франции эту систему примерно в 1550 году до крайности упростили. Полевые орудия включали тогда пушки по 33 фунта, большие кулеврины по 15, средние по 7, промежуточные по 2 фунта, фальки по 1 фунту и фальконеты по 14 унций каменного веса. Нетрудно видеть, что французская система ближе всего к немецкой, лишь калибр был, как правило, значительно меньше с тех пор, как около 1540 года из арсеналов исключили василиски по 66 французских фунтов и тяжелые серпантины.
Между тем по-прежнему существовало неимоверное количество видов орудий (особенно во Франции и Италии), которым часто лишь солдатская смекалка давала какие-либо наименования.
Рис. 503. Крупнокалиберная бронзовая мортира, оснащенная цапфами. XV в. Из арсенальных книг императора Максимилиана I.
Своеобразен возникший в XVI веке обычай присваивать орудиям собственные имена. Впервые он стал проявляться в XV веке в Германии и объясняется склонностью воинов персонифицировать оружие и воспринимать его как живое существо. Часто эти имена были нецензурными. Данный обычай исчез в Германии лишь к 1710 году.
Во Франции имена орудиям присваивали не всегда. При Людовике XII встречается повсеместно только «Дикобраз» (символ короля), а при Франциске I «Саламандра». Более поздняя французская артиллерия имела в своем составе такие орудия, как «Непобедимое», «Чудовище», «Орел», «Дракон» и т. п., но названия в данном случае играли не столько аллегорическую, сколь практическую роль. В Италии начиная с XIV века встречаются мифологические имена орудий. Этот обычай связан со стремлением все стилизовать в духе времени, следуя нормам античного искусства.
Порох первоначально изготавливали в виде порошка, путем смешивания растертых веществ. Лишь в середине XV века его начали зернить, а также, судя по документальным сообщениям, разделять на пушечный и ружейный порох. Выстрел осуществлялся первоначально с помощью раскаленного уголька, который клали на чашеобразную планку запального отверстия. [317] Позже планку заполняли порохом и воспламеняли его раскаленным с одного конца железным прутом. Лишь в конце XIV века для этой цели стали применять трут, а также труху различных пород дерева, например бука. Название «трут» сохранялось применительно к веревочному фитилю вплоть до XVI века. Примерно в 1420 году был изобретен фитиль (фр. mèche) из пеньковой веревки толщиной с палец, пропитанной селитрой, что придавало ей способность тлеть после поджигания.
Мортиры первоначально имели большие размеры и были рассчитаны на метание крупных камней. В XV веке они становятся значительно меньше. Камора, поначалу слишком малая для приема порохового заряда, постепенно приобрела лучшее соотношение с дульной частью. Мортирой пользовались для метания каменных ядер, а также ядер из глины, которые заполняли зажигательной или взрывчатой смесью и опутывали сеткой из железной проволоки. Для метания пиротехнических средств (ракет) в начале XVI века пользовались малыми мортирами со звездчатым сечением канала ствола для доступа воздуха к зажженному в дуле воспламеняющему веществу.
В нидерландской войне XVI века впервые появляются малые мортиры для 7-фунтовых полых ядер, прекрасно зарекомендовавшие себя в траншеях благодаря своей мобильности. Позднее они стали известны под названием кухернская мортира (Coehornscher Mörser по имени нидерландского генерала, с 1688 года часто ее применявшего).
Начиная с XIV века появляются сведения о применении кожаных орудий (нем. ledeme Geschütze). Предположительно это новшество основывалось на эластичности и малом весе материала. Маленькая кожаная мортира в арсенале Венеции использовалась якобы в 1379 и 1380 годах под Кьоджей в войсках Витторио Пизани и Карло Дзено. Маленькая кожаная пушка XVI века с гербом Медичи хранится в венском собрании Модена. Известно, что взбунтовавшиеся зальцбуржцы в 1525 году осаждали своего суверена, архиепископа Маттеуса Ланга в его замке с применением пушек, изготовленных из толстой кожи. В шведской армии кожаные пушки были введены в 1626 году английским баронетом Робертом Скотом, который поступил с 200 воинами на службу к Густаву-Адольфу (1594—1632). Однако эти пушки сняли с вооружения в 1631 году, поскольку они плохо оправдали себя в битве под Лейпцигом. Последняя кожаная пушка находится в Венском императорском военном музее. Она поступила туда в 1702 году как подарок города Аугсбурга австрийскому государю Иосифу I (1678—1711) и по сути является лишь демонстрационной моделью.
Следует упомянуть и еще одну артиллерийскую «адскую машину» — петарду (Petarde). Она изобретена в XVI веке в Нидерландах для подрыва крепостных ворот, частоколов и других преград. Петарда состоит из отлитого металлического котла, который своим отверстием навинчен на квадратный брус — мадрильную доску (нем. Madrillbrett). Воспламеняющее устройство находится на дне котла. Перед употреблением петарду заряжали специально замешанным «крутым» порохом. С двумя помощниками, которые несли котел, петардист приближался к взрываемым воротам и прибивал или привинчивал крюк к одной из створок. На него вешали [319] петарду за кольцо на мадрильной доске и немедленно поджигали. Петарду использовали в 1579 году гугеноты под Сент-Эмилионом, но особенно успешно — при взятии Рааба (Дьёра) в 1598 году.
Ручное огнестрельное оружие упоминается уже в 1364 году, Город Перуджа поручил изготовить 500 ручниц длиной в одну пядь, которые можно было носить в руке и пули которых могли бы пробить любой доспех. В 1381 году аугсбургский Совет поставил для войны с франкским и швабским дворянством 30 стрелков из ручниц. В 1388 году Нюрнберг тоже насчитывал 48 стрелков, умевших обращаться с ручным огнестрельным оружием, а в 1399 году оно применялось при осаде замка Танненберг в Гессене.
Первые употреблявшиеся пехотой ручницы — «огневые трубки» (нем. Feuerrohr) — по сути были переходным видом от орудия к ручному оружию. Они обслуживались двумя воинами, а перевозили их на легких колесных парах. У этих орудий появились уже первые признаки ложи: ствол был закреплен на длинном шесте. Этим шестом один человек удерживал ствол в нужном направлений, в то время как другой производил выстрел.
Рис. 504. Скопитус. «Рукопись Св. Павла», из библиотеки Ришелье. 1460 г.
Первое ручное оружие было ненадежным, малоэффективным в бою, но все же от него не хотели отказываться в надежде постепенно усовершенствовать. И эта надежда действительно оправдалась, ибо в течение XV века одно толковое новшество сменялось другим.
Около 1460 года итальянские легкие кавалеристы, а впоследствии и французские, были вооружены скопитусом (лат. scopitus — прут, розга) — стволом длиною в пядь, который сзади оканчивался шестом с кольцом на конце. Конник носил это оружие на ремне вокруг шеи и ставил его для выстрела на вилку, укрепленную на передней луке седла. Эти скопиты (от них возникло более позднее название escopette для коротких кавалерийских винтовок) употребляли во Франции с разными усовершенствованиями еще долго, и там от обычая приставлять их к нагруднику они получили название петринал (фр. petrinal, от poitrine — грудь). Выстрел из этого оружия производился с помощью фитиля (рис. 504).
Большим недостатком первых ручниц была сильная отдача. Ее пытались перенести на другой, неподвижный предмет. Для этой цели ствол под дулом снабдили крюком, который во время выстрела упирался в стены или [319] столб. От этого крюка происходит несомненно более позднее аркебуза (нем. Hakenbüchse).140)
Рис. 505. Гаковница, со сверленым бронзовым стволом и полкой; замок отсутствует, первоначально был ударно-фитильным; спуск происходил при нажатии рычажка, после чего отодвигался штифт и освобождался ударный курок; общая длина 160 см.; на стволе — нюрнбергское клеймо. Ок. 1520 г.
Рис. 506. Крепостное ружье. Ствол латунный, длиной 123 см, имеет диоптрический прицел; приклад сзади изогнут в форме рога для упора в плечо; за полкой укреплен защитный экран из кожи. Италия, ок. 1515 г.
(В книге показаны вертикально, стволами вверх. HF.)
Предметом усиленной заботы была необходимая для обращения со стволом ложа. Первые ручницы не имели деревянной ложи, а вместо этого оканчивались сзади шестом — хвостовиком. Впоследствии к хвостовику снизу приделывали острый шип, который заправлялся в продолговатый, призматический кусок дерева — приклад (нем. Kolben). Лишь около 1470 года ствол стали укреплять в канавку цельной деревянной ложи. У первых лож приклады были прямыми, а ствол крепился с помощью штифтов. Эта старинная форма стала предтечей немецкой ложи (рис. 505). В Италии и Франции встречаются иные формы ложи, в особенности на участке приклада. [320] Появляются фигурные приклады, а также заканчивающиеся наподобие крюка, чтобы дать упор плечу (рис. 506), и, наконец, отогнутые вниз. Все эти изменения привели впоследствии к определенным национальным формам лож, о которых речь пойдет ниже.
Воспламенение пороха примитивным способом, от руки (рис. 507), очень затрудняло прицеливание, поскольку глазом нужно было следить за трутом или фитилем. Поэтому начались поиски способа, позволявшего воспламенить порох механическим путем.
Рис. 507. Стрелок, производящий выстрел из «огневой трубки». Данное орудие происходит, по всей видимости, от арабской модфы. Из рукописи в университетской библиотеке в Геттингене. 1405 г.
Вскоре после 1420 года возникли первые зачатки фитильного замка. Сначала он состоял из двуплечего рычага, на конце которого в щель втискивали трут (рис. 508).141) Нажатие на нижнее плечо рычага (спуска) пальцем вызывало опускание верхнего плеча (курка), и трут падал на полку,
Способ имел свои крупные недостатки, поскольку трут или фитиль часто задувался или выбрасывался из крепления давлением, возникавшим при сгорании затравного пороха.
Тогда связали рычаг-спуск с нажимной пружиной, благодаря чему фитильный курок (нем. Luntenhahn, фр. chieh, ит. cane, исп. gatillo) после воспламенения пороха возвращался в прежнее положение. Это был первый трутовый замок (нем. Schwammschloss), как его называли в XV веке. Позднее эта конструкция получила название плавающий замок, вместо трута мог использоваться фитиль (рис. 509). Около 1530 года в этом замковом механизме возникает новое важное усовершенствование — поворотная крышка полки (нем. Pfannendeckel, рис. 510).
Между 1480 и 1500 годами фитильный замок (нем. Luntenschloß) развивался дальше, и курок снабдили второй пружиной — ударной. После срабатывания спуска курок теперь одним ударом опускался на полку. Эти замки, принятые, впрочем, не всюду, к XVII веку полностью исчезли. [321]
Называли их ударными курками (нем. Schnapphähne, рис. 511). Этим же словом стали называть мародерствующий сброд из распускаемых после войн наемников во второй половине XVI века, скитавшийся с таким оружием по дорогам в поисках добычи. В новом оружейном деле данные курки стали называть, в отличие от более поздних испанских и нидерландских ударно-кремневых замков, ударно-фитильными замками.
Рис. 508. Ручница с трутовым замком. Рядом — обитый железом деревянный шомпол (забойник) и несколько кусков нарезанного трута. Ок. 1500 г. Из арсенальных книг императора Максимилиана I.
Рис. 509. Ручница. Бронзовый ствол имеет целик; немецкая ложа выполнена из липы; фитильный курок (к сожалению, поврежденный) приводится в движение нажатием большого пальца на пружину. Германия, ок. 1510 г.
Рис. 510. Фитильный замок. Со спусковым рычагом и крышкой для валки. Италия, ок. 1530 г. [322]
В начале XVI века (по общему мнению, в 1515 г.)142) появляется колесцовый замок (нем. Radschloß). Данные хроник о его изобретении очень сомнительны. Эта система, по всей видимости, окончательно сформировалась в Нюрнберге, но отдельные конструктивные элементы, ее составляющие, существовали и раньше. Наверняка колесцовый замок обязан своим происхождением все более широкому использованию огнива (нем. Feuerstahl).143) В своем окончательном виде колесцовый замок состоит из плоского колесика с насечками по краю, укрепленного на оси. Колесико снабжено пружиной и выступает над верхним краем полки. С помощью ключа механизм затягивали так, чтобы колесико взвелось на три четверти оборота. Перед выстрелом курок, в губках которого закреплен кусок пирита (железного колчедана), таким образом прижимался к полке, что пирит садился на край колесика. Нажатие на спусковой курок освобождало пружину, и колесико быстро вращалось. При трении его о пирит возникала искра, воспламеняющая затравочный порох (рис. 512, 513).
На первых стадиях освоения принципа трения колесика в механизме зажигания еще не было. Первоначально трение создавалось небольшим бруском с грубой насечкой, который двигался от руки, а впоследствии перемещался силой пружины. Этот принцип существовал параллельно с колесцовым, и еще в XVII веке ружейники то и дело возвращались к нему в своих конструкциях.
Рис. 511. Ударно-фитильный замок. Полка оснащена поворотной крышкой. Италия, ок. 1500 г.
(в книге показан вертикально, стволом вверх. HF.)
Идея колесцового замка считалась прогрессивной, однако замок имел множество недостатков, чтобы им можно было пользоваться во время войны. Механизм его был слишком сложен, колесико часто забивалось остатками пороха, и ружье давало осечку. Несмотря на то что в коннице колесцовый замок использовался с большим успехом, да и в пехоте признавали его пригодность при ночных нападениях, для всеобщего вооружения пехоты до конца XVII века применяли фитильный замок. В конце XVI века в роте мушкетеров только десять человек были вооружены колесцовыми мушкетами. [323]
Рис. 512. Немецкий колесцовый замок с ажурным экраном колеса; подкурковая пружина обвивается вокруг колеса; полка открывается нажатием на пружину; оснащен шнеллером для взведения спуска. Первая пол. XVI в.
Рис. 513. Немецкий колесцовый замок с незакрытым колесом и курком, опущенным на открытую полку. Кон. XVI в.
Начиная со второй половины XVI века стал внедряться (причем в первую очередь в испанских войсках) род оружейных замков, которые следует рассматривать как прототип более позднего кремневого замка. Это испанский замок с ударным курком. В общих чертах его механика не отличалась от кремневого замка, только отсутствовала лодыжка с шепталом и большая часть механизма находилась снаружи. Курок, прообраз которого можно увидеть в старом фитильно-ударном курке, бьет своим кремнем по огниву, от трения появляются искры. Одновременно от удара огниво вместе с крышкой полки откидывается вверх, порох на полке [324] открывается и воспламеняется под действием попавших на него искр. Происходит выстрел (рис. 514). Эта конструкция замка часто встречалась вплоть до XVIII века у ружей восточного происхождения.144)
Рис. 514. Испанский кремневый замок. Работа мастера Франсиско Лопеса. Мадрид, нач. XVIII в.
Нидерландский замок с ударным курком, несомненно, возник из испанского и основан на той же системе. Он обладает тем преимуществом, что механизм укреплен на внутренней стороне замковой доски, и тем недостатком, что огниво не объединено с крышкой полки — это не обеспечивало закрывание затравочного пороха перед выстрелом (рис. 515).
Рис. 515. Нидерландский кремневый замок от пистолета. Работа оружейника Армана Бонгарда. Дюссельдорф, ок. 1680 г.
Следует упомянуть также особое механическое устройство — шнеллер (нем. Stechschloß), которое, однако, является не отдельным механизмом, а лишь приспособлением, чтобы облегчить спуск с помощью язычка у любого вида замков. Это приспособление применялось в арбалетах еще в 1550 году. Аналогичные приспособления встречались в ударно-фитильных замках, изготовленных в Нюрнберге и других немецких городах. [325]
Если не принимать во внимание первые образцы ручного огнестрельного оружия XIV века, то до конца XV века оно делилось на два вида: обслуживаемые одним человеком — ручницы и двумя — двойные гаковницы (нем. Doppelhaken). Последние имели длину почти 2 м и вес до 30 кг, стреляли пулями весом до 116 г и укладывались при этом на козлы (рис. 516). Обычная гаковница имела длину 1 м и более, вес около 15 кг и стреляла пулями весом 40 г.
Около 1499 года Максимилиан I часть ландскнехтов снабдил ручным оружием и сформировал подразделения стрелков. Их ручницы имели малую длину и вес (они были даже легче, чем последующие мушкеты) и назывались полугаковницами (нем. Halbnaken). Стволы полугаковниц были уже высверлены.145)
Рис. 516. Ландскнехты, стреляющие из двойной гаковницы, установленной на козлах. Ок. 1514 г. Из арсенальных книг императора Максимилиана I.
Все эти виды ружей имели до 1510 года еще фитильные курки, действовавшие от нажима пальца на пружину. Любопытно, что многие полугаковницы имели левый приклад. Примерно с 1470 года ложа ручниц была уже приспособлена для крепления деревянного, обитого жестью шомпола (нем. Ladestock, рис. 517).146) [326]
Но эта система имела серьезный недостаток: тяжелые стволы необходимо было опирать при выстреле на какой-нибудь предмет. Еще Максимилиан I понял это и велел сделать козлы для двойных и обычных гаковниц складными (рис. 516*)). Они состояли из четырех частей, которые попарно несли два человека. Собрать на выбранной позиции их можно было за одну минуту. Ручные стволы имели такое слабое действие, что их пули на малых расстояниях не всегда могли даже пробить панцирь.
Около 1520 года в Испании появилось новое стрелковое оружие — мушкет (нем. Muskete, фр. mousquete, ит. moscheta). Он имел более длинный ствол, так что длина всего ружья составляла около 1,5 м. Стенки ствола были довольно тонкие, крюк отсутствовал (рис. 518). Для выстрела мушкет клали на сошку (нем. Gewehrgabel). Его обслуживание стало более простым, поскольку мушкетер (нем. Musketier, фр. mousquetaire, ит. moschettiere) заряжал свое оружие необходимым количеством пороха в деревянной патронной гильзе, в то время как стрелок из гаковницы вынужден был насыпать порох из кожаной пороховницы.
Рис. 517. Ландскнехт, стреляющий из аркебузы. На спине видна натруска. Ок. 1514 г. Из арсенальных книг императора Максимилиана 1 (Австрийский арсенал).
Благодаря этому важному усовершенствованию стрелок становился более независимым, мог маневрировать на поле боя, что позволяло организовать огнестрельный бой. Появился новый тактический прием: колонны пикинеров составляют опору боевого порядка, а мушкетеры поддерживают их атаку своим огнем, при опасности прячась в их рядах. Эта тактика применялась повсюду и, вероятно, обусловила название оружия и нового вида пехоты — мушкетеров, сравниваемых в данном случае с назойливыми испанскими москитами (mosquitos). Помимо этого многие другие названия в военном деле обязаны своим происхождением солдатскому юмору.
Из Испании мушкет быстро попал во Францию и в Нидерланды, позже и в Германию. В отношении его конструкции следует отметить, что у него впервые появился полностью фитильный замок со стержневым спуском. [327]
Легкая кавалерия первоначально была вооружена только пистолетами с колесцовым замком. Оружие это было малоэффективным, т. к. из него невозможно было вести прицельный огонь, и использовалось только для стрельбы в упор, что побуждало все больше удлинять стволы. В результате возник тип коротких и легких кавалерийских ружей, которые тоже называли аркебузами, хотя они существенно отличались от настоящих аркебуз пехоты. В 1588 году во французской армии для этих кавалерийских ружей возникло название карабин147) (фр. carabine), сохранявшееся вплоть до нового времени почти во всех армиях. Первые роты всадников-аркебузиров появились в Италии. Нидерландские и немецкие всадники носили свои ружья на перевязях — бандельерах (нем. Bandelieren), которые перекидывали через левое плечо, поэтому их повсюду так и называли — бандельерами.
В испанском войске при Карле V (ок. 1530) отдельные стрелки были вооружены короткими, но тяжелыми ружьями. Их стволы около дула имели воронкообразное расширение круглой или поперечно-овальной формы. По сходству с сигнальной трубой (trompa) эти ружья назывались тромблонами (нем. Tromblon) или тромбонами (нем. Trombon). Около 1570 года венецианцы ввели их на галерах, в это же время легкий тип тромбонов появился в итальянской легкой кавалерии (по-видимому, из-за ненадежной стрельбы верхом). Отдельные экземпляры этих ружей встречались еще в XVII веке. Их заряжали рубленым свинцом, и на небольших расстояниях они были довольно эффективны (рис. 519).
По мере роста качества огнестрельного оружия разнообразнее становится его применения. Соответственно появились и новые его типы. Толчком для выработки особых форм оружия в зависимости от назначения послужила охота. Сыграло свою роль и распространившееся в конце XV века в немецких и нидерландских городах увлечение стрельбой по мишеням. В XVI веке появляются многочисленные виды ружей, ранее совершенно неизвестных. Прежде всего разделяются формы ружей для войны, для охоты и для стрельбы в цель. Возникают охотничье ружье и спортивное, которые, в свою очередь, распадаются на ряд специальных типов (здесь приведены лишь наиболее характерные).
Из Нюрнберга и Аугсбурга входят в употребление первые двустволки с расположенными друг над другом стволами (нем. Bockgewehre), несколько позже с горизонтально расположенными стволами (нем. Doppellaufbüchse). Такое новшество привело к сложным системам колесцовых замков — двукратным, трехкратным и т. п. Особенно плодотворным в этом отношении был период последних двух десятилетий XVI и начала XVII веков. После 1550 года неожиданно появляется род оружия очень малого калибра, с сильно опущенным прикладом, обычно богато украшенным инкрустацией. Они служили для охоты на птиц и назывались чинка (нем. Tschinke, рис. 520). Происхождение их еще не определено, но все указывает на славянские земли северо-восточной Европы, о чем говорит и название, ибо teska означает по-чешски «пороховница». В своем большинстве чинки имели колесцовые замки, механика которых расположена снаружи [328] (по-видимому, из-за малых размеров средней части ложи). Данная конструкция, кстати, встречавшаяся уже у ранних колесцовых замков, числится
Рис. 518. Мушкет с фитильным замком. Полка закрывается крышкой; на ложе — богатая инкрустация костью и перламутром; рядом — ружейная сошка. Ок. 1620 г.
Рис. 519. Тромбон с французским прикладом и испанским кремневым замком. Кон. XVII в.
Рис. 520. Чинка с богатой инкрустацией на ложе. Сер. XVII в. [329]
в описях королевской оружейной галереи в Дрездене под названием курляндской, что тоже указывает на северо-восток.148) Самая старая чинка, встретившаяся автору, находится в оружейной палате Эмдена; на ней указан 1558 год.
В середине XVII века появляются короткоствольные охотничьи ружья, которые из-за своеобразной конструкции замка получили название ружья с «дымоходом». Их особенность состояла в том, что на полку была насажена трубка — пламеукрыватель (нем. Rauchfang — дымоход).149) Служили эти ружья преимущественно для охоты на уток, а трубка предназначалась для того, чтобы укрыть от пугливой дичи вспышку затравочного пороха. Такие ружья сохранились в основном в австрийских собраниях (рис. 521).
Рис. 521. Колесцовый замок с «дымоходом». Колесо его механизма находится внутри замочной доски; «дымоход»-пламеукрыватель закреплен на шарнире и опускается вперед. Работа ружейного мастера Кристиана Байера, ок. 1640 г.
Уже в середине XVI века встречаются те системы, которые мы сегодня называем револьверами (нем. Revolver). По своей конструкции они, собственно, относятся к описанным ранее поворотным системам орудий и наивысшего совершенства достигли в XVII веке. Лишь неподходящим методом воспламенения пороха объясняется тот факт, что все эти системы возникали эпизодически и широкого распространения не получили. Музей оружия в Турине хранит револьверный пистолет с гербом и девизом Карла V: «Plus ultra» (лат. «Еще далее»). Это старейшее из известных оружие револьверной конструкции.
До появления кремневого замка французского типа около 1650 года форма ложи и особенно приклад претерпели во всех странах характерные изменения. Как известно, из старейших прямых лож без приклада образовалась так называемая «немецкая ложа» с прямым, иногда сужающимся назад прикладом. В начале XVI века испанские, а впоследствии нидерландские и французские аркебузиры имели ружья с отогнутым вниз прикладом (рис. 522). Позже из Италии поступают ружья с прямыми прикладами, заканчивающимися сзади спиралью [330] (рис. 523). Эта форма быстро распространилась в Германии. Однако приклады этой и подобных форм не позволяли прикладывать оружие к плечу. Тогда около 1560 года, по-видимому, из Италии, появляются старые мушкетные приклады, уже имевшие несколько отогнутую вниз шейку и упор для большого пальца правой руки. Кроме того, сзади приклад уплощен, чтобы его легче было приложить к плечу (рис. 524, 525). Эта форма приклада около 1570 года распространилась по всем войскам и сохранялась до середины XVII века, а у некоторых северных армий продержалась еще дольше.
Соединение ствола с ложей с давних пор осуществлялось штифтами, закрепленными в цевье. Обнаруженное к концу XVI века на восточных ружьях соединение с помощью так называемых скользящих колец (нем. Laufringe) появилось в Западной Европе лишь в середине следующего века, сперва в Италии, затем во Франции и Нидерландах.
Следует также упомянуть ружья для стрельбы ручными гранатами — так называемые «кошачьи головы» (нем. Katzenköpfe).150) Их ствол обычно был изготовлен из бронзы и, как правило, длиной был не более 30 см. Калибр 6-7 см, ложа и замок мушкетные. Впервые их использовали во второй половине XVI века в нидерландской освободительной войне. При осадах крепостей они применялись в XVII и начале XVIII века (рис. 526).
Рис. 522. Аркебуза со старым испанским прикладом и фитильным замком; ложа инкрустирована костью; ствол нюрнбергской работы. Ок. 1560 г.
Рис. 523. Мушкет с итальянским прикладом и ложей, отделанной костью; замок комбинированный.
(В книге показаны вертикально, стволами вверх. HF.)
Прежде чем перейти к периоду кремневого замка, ставшему важным этапом в истории огнестрельного оружия, рассмотрим кратко его развитие на Востоке.
Несмотря на то, что порох колесцово-фитильный. Германия, 1571 г. пришел в Европу с Востока, через Татарию и Аравию, огнестрельное оружие медленно распространялось среди восточных народов. Более того, в XV веке турки вынуждены были [331] пользоваться услугами немецких, итальянских и греческих ружейников и пушкарей. Основной упор на Востоке всегда делался на увеличение разрушительного эффекта, поэтому появлялись чудовищные орудия, с которыми турки отправлялись в завоевательные походы и которые оснащали свои крепости. Лишь в XVII веке они стали понемногу вводить европейские системы орудий, но тоже с чужой помощью и довольно бессистемно, колеблясь между имперским и французским оружием.
Рис. 524. Мушкет с итальянским прикладом и комбинированным фитильно-колесцовым замком. Италия, ок. 1620 г.
Рис. 525. Мушкет с итальянским прикладом (переходная форма к французскому) и колесцовым замком с двумя курками. Работа мастера Антонио Франчини. Брешия, ок. 1600 г.
Рис. 526. Ручная мортирка для стрельбы гранатами, т. н. «кошачья голова»; ствол отлит из металла, камора просверлена. Германия, ок. 1620 г.
(В книге показаны вертикально, стволами вверх. HF.) [332]
Артиллерийское дело, хотя на него и тратились огромные суммы, было плохо поставлено в турецкой армии. В то же время ручное огнестрельное оружие развивалось там отлично по сравнению с Западом. Это было обусловлено успехами кузнечного ремесла, позволявшего создавать основную часть ружья — ствол — куда лучшего качества и формы, чем на Западе. Уже в XVI веке восточные народы имели наилучшие дамасские стволы, да и по украшению, изящным формам они далеко превосходили западные образцы. Для отделки применялись гравировка по стали, серебряная и золотая таушировка, а часто инкрустация камнями и кораллами. Правда, турецкие ружья были еще тяжелыми и неуклюжими, однако отдельные их детали доказывают поразительное знание принципов баллистики (например, постоянные прицельные насадки на стволах XVI века) и техники изготовления (сверление канала ствола было безупречным).
В отношении конструкции замка, за исключением единичных случаев, турки почти полностью игнорировали колесцовый замок и перешли от фитильного замка непосредственно к ударному. Благодаря этому турки в XVII веке далеко превзошли европейскую пехоту с ее фитильными мушкетами.
А теперь перейдем к чрезвычайно важному периоду в истории огнестрельного оружия — к эре кремневого замка (Flintenschloss). В специальной литературе иногда еще пишут, что изобретателем французского батарейного кремневого замка был гениальный французский маршал Вобан (1633—1707). Это неверно потому, что кремневый замок в своей окончательной конструкции изготовлялся парижскими ружейниками уже в 1648 году,151) когда Вобану было только 15 лет. Поводом для этого ошибочного утверждения стало, пожалуй, то обстоятельство, что Вобан действительно внедрил кремневый замок во всю французскую армию, правда лишь в 1692 году, в то время как полк королевских фузилеров152) существовал уже с 1671 года.
Уже в старых ударных замках часто применяли вместо пирита кремень, который благодаря своей твердости больше соответствовал назначению. От него кремневый замок получил свое название.153) Обработанные кремни первоначально поступали, вероятно, из Нидерландов. А первые винтовки, предназначенные [333] в качестве предметов роскоши для охоты, изготовлялись в Париже. Поэтому, если уж искать имя изобретателя или, скорее, модернизатора ударного замка, следовало бы поточнее поинтересоваться деятельностью ружейников не позднее 1648 года. Обратимся к фактам. Неоспоримо, что парижанин Филипп Кордье д'Обевиль (1635—1665) в своих гравюрах 1654 года уже приводит изображение кремневого замка.154)
Однако можно указать на еще более старый, существующий в оригинале замок. В венском собрании по истории искусства находится маленькое, легкое кавалерийское ружье с латунным стволом и черненой ложей (рис. 527), все детали кремневого замка которого расположены внутри: замковая доска сделана из латуни и гравирована, курок и батарея155) из полированной стали. На стволе надпись: «Феликс Вердер, изобретатель из Цюриха 1652». Таким образом, мы имеем дело с цюрихским мастером, изготовителем старейшего ружья. Является ли он также изобретателем кремневого замка, неизвестно, ибо слово «изобретатель» в надписи относится наверняка только к изготовлению, а не к самой конструкции замка. Далее, развитая форма курка позволяет заключить, что система уже преодолела известную ступень развития. Во всяком случае эта маленькая винтовка является ценным вкладом в историю кремневого замка.
Рис. 527. Кремневый замок от кавалерийского карабина. Один из старейших кремневых замков. Работа Феликса Вердера. Цюрих, 1652 г.
Введение французского батарейного замка привело к полному изменению прежней формы ружья, в первую очередь ложи, которую теперь [334] нужно было приспособить к новому, компактному механизму. Образовалась шейка приклада, а сам он стал еще более отогнут, что облегчило прицеливание. Эту форму приклада, которая в основном сохранилась до наших дней, принято называть французским прикладом (рис. 528). В его конструкцию входит также немецкая прикладная выемка — хранилище со съемной крышкой на правой стороне приклада, где хранили принадлежности по уходу за оружием (отвертка, пробойник, запасной кремень и др.).
Искусство индийских и арабских мастеров привело к созданию длинных и тонких стволов (рис. 529, 530), которые из-за значительной легкости и приписываемой им точности боя нашли широкое применение среди племен бедуинов и высоко ценились.
Рис. 528. Ружье с французским прикладом. Ствол имеет богатую резьбу. Ствол работы Ладзарино Коминаццо, ок. 1700 г.
Рис. 529. Японское ружье с коричневой лакированной ложей и фитильным замком. XVIII в. Королевский Исторический музей в Дрездене.
Рис. 530. Индийское ружье с фитильным замком. Лахор (Индия). Царскосельский арсенал.
(В книге показаны вертикально, стволами вверх. HF.)
Снабженные такими стволами ружья имели ложи с загнутыми, сплющенными на концах прикладами (рис. 531) и маленькие фитильные, а впоследствии кремневые замки (рис. 532). Они вышли из обихода, когда сыновья пустыни научились ценить ружья, заряжающиеся с казенной части.
К концу XVII века в Албании и Черногории встречалась своеобразная форма ружья, которая в XVIII веке быстро распространилась [335] по европейской части Турции. Это так называемое арнаутское ружъе156) (рис. 533). Оно имело очень длинный тонкий ствол и своеобразную ложу, украшенную большей частью серебряными накладками, вставками и инкрустациями из камней и кораллов. Самые старые образцы снабжены ударным замком, а с XVIII века — кремневым. Кремневый замок благодаря простой конструкции допускает применение различных средств для ускорения огня. Так возникли многочисленные системы заряжания с казенной части и даже многозарядные системы, ибо они тоже являются изобретением этого периода.
Рис. 531. Турецкое ружье с турецким ударным замком; ложа богато инкрустирована слоновой костью. XVII в.
Рис. 532. Турецкое ружье. На ложе — латунные инкрустации. XVIII в.
Рис. 533. Арнаутское ружье. Турецкий ударный замок; на ложе — богатая инкрустация металлом. Черногория. Царскосельский арсенал.
(В книге показаны вертикально, стволами вверх. HF.)
С появлением огнестрельного оружия возникает и стремление к их художественному украшению, в первую очередь охотничьих ружей. Италия здесь опять оказалась впереди. В других странах этот импульс исходил из придворных кругов (в Бургундии и во Франции). Вплоть до XVI века украшенные фитильные ружья называли «старофранкскими». В Италии стальные части украшали гравировкой и позолотой, ложи — резьбой. В [337] Бургундии ложи обтягивали бархатом, на который набивали изящные позолоченные серебряные гвоздики.
В Германии уже в начале XVI века возник своеобразный способ украшения, который, если отвлечься от стилистических разновидностей, продержался до конца XVII века. Это инкрустация слоновой костью, оленьим рогом, деревом, а позже перламутром и металлом (интарсия). Инкрустация немецких мастеров была бесподобной по рисунку и по технике исполнения.
В то же время, начиная с XVI века, у миланских и флорентийских декорированных ружей встречалась гравировка по стали и таушировка. Позже, около 1560 года, брешианские ружейники тоже достигли удивительных результатов в гравировке по стали, а начиная примерно с 1590 года в художественном оформлении ружей на первое место выходит Франция, где лидировал Париж, оттеснив всех прочих на задний план. Гравировка и рельефная чеканка французов далеко превосходит по рисунку и изяществу исполнения прежнюю работу итальянцев. То же можно сказать о металлических вставках. Последние ружья с колесцовым замком, изготовленные в Германии, отличаются оригинальной резьбой на ложах и гравюрами, блестяще исполненными опытными мастерами. Новое поколение, начиная с 1680 года, создавало свои ружья полностью по французским образцам, но многие молодые кадры мастеров превзошли своих учителей. К сожалению, в настоящее время приходится говорить лишь о фабричном качестве ружей, а не об их художественном оформлении.
131) Gelcich, G. «Die Erzgießer der Republik Ragusa». Mitt. der k. k. Zentr.-Kommission, 1890 (прим. авт.).
132) Нем. Metze — девка, Scharfmetze — решительная девка, «крутая» девка (прим. ред.)
133) Позднее эти типы лафетов стали называться двустанинным и одностанинным лафетом соответственно (прим. ред.).
134) Славянское происхождение этого термина подтверждается тем, что первые гаубицы применялись в войске гуситов. Слава Чехии как страны самых искусных артиллеристов восходит к гуситским войнам (1419—1437) (прим. авт.).
135) Из итальянской serpentinelle в XVI в. в немецких войсках возник Scharfeutindl, что означает маленькую, или четвертную, кулеврину (прим. авт.).
136) Вагенбург — полевое укрепление из специально оснащенных повозок. Войско обычно в нем разбивало лагерь (прим. ред.).
137) Смотритель артиллерии, впоследствии воинский чин (прим. ред.).
138) Так называемый нюрнбергский, или каменный, вес применялся в Германии приблизительно до 1860 года. Железные ядра в этой системе получают наименования каменных, совпадающих с ними по размерам, хотя реальный вес железного ядра мог отличаться от каменного (прим. авт.).
139) В скобках даны итальянские названия в немецкой транскрипции, как в оригинале (прим. ред.).
140) Название «аркебуза» произошло не от крюкообразного курка фитильного замка, ибо слово arcubusari встречается задолго до изобретения фитильного замка, в 1417 г. в комментариях Фр. Карпезани. Ср. Gay, Glossaire, pag. 73 (прим. авт.).
Точка зрения автора не разделяется в современном оружиеведении. Принято тяжелые ружья для стрельбы с упора, с упомянутым автором крюком, обозначать термином гаковница (нем. Hakenbüchse), а легкие пехотные или кавалерийские ружья для стрельбы с рук без сошки — термином аркебуза (нем. Arkebuse). В дальнейшем мы будем придерживаться этой системы. Что касается раннего употребления итальянского термина arcubusari, обозначающего арбалетчиков, то оно только подтверждает гипотезу происхождения слова «аркебуза» от крюкообразного курка. Курки ранних аркебуз внешне и по конструкции действительно очень похожи на курок арбалета (прим. ред.).
141) В арсенальных книгах Максимилиана I встречается, а именно в разделе «Остервитц в Крайне», изображение трута и способа его нарезания ножом. Но на других изображениях в качестве воспламенителя виден также веревочный фитиль (прим. авт.).
142) Существует несколько предположений о времени изобретения колесцового замка, самый старый экземпляр которого относится к 1504 г. (на аркебузе из Музея армии, Париж). Место его изготовления Нюрнберг. Считается также, что честь изобретения колесцового замка принадлежит Леонардо да Винчи (1452—1519), в его альбомах, относящихся к 1500 годам можно видеть эскиз такого замка (прим. ред.).
143) «Кремневая огневица», состоящая из кремня, кресала и шнеппера, стала символом учрежденного в 1429 г. ордена Золотого руна (прим. авт.).
144) В XVII веке турки свои ружейные замки получали в больших количествах из Европы. Сбыт осуществляли с большой прибылью греческие и венецианские купцы (прим, авт.).
145) «Отлито и хорошо просверлено», — говорится в арсенальных книгах императора Максимилиана I (прим. авт.).
146) Поскольку автор не разделяет понятий «гаковница» и «аркебуза», на рисунке он привел не полугаковницу, а обычную аркебузу несколько более позднего периода, т. е. ружье для стрельбы без упора. Весь текст ниже относится к гаковницам (прим. ред.).
*) В книге — “рис. 534”. HF.
147) Название произошло от бокового крюка на ружье, позволявшего всаднику носить свое оружие на перевязи через плечо (прим. ред.).
148) Нередко чинки ошибочно называют турецкими ружьями по той причине, что рисунок инкрустаций на ложе имеет чужеродный, деревенский стиль, который казался тем, кто не искушен в художественных стилях, восточным. В более широком смысле это не противоречит истине, поскольку славянские мотивы подверглись сильному восточному влиянию (прим. авт.).
149) Данное устройство служило для скрытия от дичи вспышки затравочного пороха, поэтому мы вводим термин пламеукрыватель, который не совпадает с немецким (прим. ред.).
150) Обычно их называют ручными мортирками (прим. ред.).
151) Как становится понятно из дальнейшего текста, автор определяет эту дату приблизительно, взяв старейший из известных ему образцов кремневого замка (1652) и оценив примерно в 3-4 года время, необходимое для того, чтобы новшество получило распространение. Но возможно, что эта дата точно определена в статье автора, на которую он ссылается. Последнее время большинство исследователей склоняются к тому, что французский батарейный замок появился в первой половине XVII века и изобретателем его был оружейник Марэн ле Буржуа (прим. ред.).
152) Пехотное ружье с кремневым замком получило название фузея, соответственно солдат, вооруженный фузеей, стал называться фузелером (прим. ред.).
153) Не вызывает сомнений то, что испанцы и арабы, равно как и нидерландцы, давно пользовались кремнем и пиритом у своих ружей с ударным курком. Испанцы и арабы находили для этого прекрасный материал на восточном побережье Африки, а нидерландцы отлично владели техникой обработки твердых материалов и наверняка сумели приспособить для этой цели твердый кварц. Обработка кремня, по сути, забытое искусство, ушедшее в забвение за ненадобностью (прим. авт.).
154) О развитии французского ружейного искусства см. статью автора в «Blattera fur Kunstgewerbe», Wien, Waldheim, 1866, Heft VII u. VIII: «Die Luxusgewehrfabrikation in Frankreich im 17. und 18. Jahrhundert» (прим. авт.).
155) Батарея — огниво, объединенное с крышкой полки и укрепленное на одной с ней оси. Хотя новый французский кремневый замок и назывался батарейным, это не было его основным отличием от ранних замков. В испанском ударном замке огниво и крышка полки также соединялись в виде батареи (прим. ред.).
156) Это албанский тип ружья. Слово «arnavut» по-турецки означает «Албания» (прим. ред.).
Написать нам: halgar@xlegio.ru