|
|
|
Ружейные стволы прошли сложный путь до своего полного оформления. Правда, еще в XIV веке отливали стволы из бронзы, но очень малой длины, поскольку сверлить тогда еще не умели и приходилось отливать ствол вместе с внутренним отверстием. Необходимость в дополнительном сверлении создавала трудности.
Потребность в более длинных стволах и необходимость сокращения расхода бронзы привели к изготовлению стальных стволов. Для этого брали плоские куски железа и ковали на оправке открытые с обоих концов трубки. Для образования заглушки в раскаленную тыльную часть загоняли железный клин. Запальное отверстие было первоначально наверху, но в XV веке оно постепенно смещалось к правой стороне ствола. Для насыпания затравочного пороха предназначалась чаша у запального отверстия,157) которая в конце концов приняла форму полки. Такие стволы, как правило, были призматическими. [337]
Прицельное приспособление у обычных стволов можно обнаружить лишь в середине XV века. К концу столетия встречаются первые попытки замкнуть ствол с помощью винта — казенника (нем. Schwanzschraube). Его изобретение следует рассматривать как существенное усовершенствование, поскольку появилась возможность лучше прочищать внутренность ствола и он стал более надежным. Кроме того, ствол можно было с помощью штифта прочно соединить с ложей.158)
Вскоре появилась необходимость усилить ствол, т. к. в некоторых случаях сварной шов при выстреле лопался. Такие усиления встречались еще в середине XVI века. Важным новшеством стало начавшееся в XVI веке в Испании или Италии сверление стволов. Теперь можно было изготовлять ствол из лучшей стали и вытягивать (волочить) его по оправе. Некоторые признаки указывают на то, что арабы раньше европейцев сверлили ружейные стволы. Постепенно мастерство сверления настолько возросло, что уже около 1570 года удавалось изготовить чрезвычайно тонкие и длинные стволы. В коллекции оружия императорского дома в Вене хранится ружье с колесцовым замком примерно 1590 года, ствол которого при длине 1,95 м имеет диаметр сверления 19 мм. Другой ружейный ствол из той же коллекции еще больше вызывает удивление. Он имеет длину 275,5 см с отверстием всего 14 мм диаметром159) и датируется примерно 1620 годом. Совершенствование ствола дало первый импульс к появлению мушкета, ибо снизился вес оружия и появилась возможность отказаться от крюка, с помощью которого оружие опирали на подставку.160) Даже самые старые мушкеты имели высверленный ствол.
Единичные прицельные приспособления имелись уже на стволах второй половины XV века. В начале XVI века уже повсеместно встречалась мушка (нем. Korn), а на месте сегодняшнего диоптра — вертикальная пластинка с отверстием, так называемый дионтр (нем. Visierrohr). Это доказывает, что траекторию полета пули в то время представляли себе смутно, по-видимому куда более настильной, чем это было в действительности. Стрелки из баллестров (камнеметов) и арбалетов приобрели значительно быстрее практический опыт в отношении траектории полета и успешно его применяли.
Обращает на себя внимание отсутствие какого-либо насадочного приспособления на огнестрельном оружии. Даже когда основы баллистики уже стали общим достоянием, прицельная насадка на малых дистанциях у [338] военных ружей почти не применялась. Тем удивительнее, что она встречается на восточных стволах уже в XVII веке. Насадки неподвижно укреплены на стволе и имеют в вертикальном направлении ряд отверстий, соответствующих разным расстояниям. Вероятно, и в этой области Восток опередил Европу (рис. 534).
Первые нарезные стволы были изготовлены скорее всего в Нюрнберге, причем сначала их использовали лишь для стрельбы по мишеням. Это изобретение следует отнести к середине XVI века. Первые стволы такого рода имели лишь прямоидущие нарезы и были немногим лучше гладких стволов с применением калиброванных пуль (нем. Paßkugeln). Около 1560 года нарезы внутри ствола стали иметь спиральное направление. Встречались различные формы поперечного сечения нарезов, варьировалось и их направление.
В конце XVI века Августинус Коттер из Аугсбурга (ум. после 1635) изготовил первые так называемые винтовые нарезы (нем. Haarzüge, рис. 535). Однако для военных целей нарезные ружья в то время применялись чрезвычайно редко, в основном лишь при защите укрепленных позиций. В XVIII веке уже целые подразделения стрелков снабжались нарезными ружьями. В конце XVI века мастерские Брешии прославились прекрасно сработанными стволами для ружей и пистолетов. Такие выдающиеся мастера, как Франчино и Коминацци, требовали за свои стволы баснословные деньги и рассылали их покупателям в кожаных футлярах, как готовальни или золотые украшения. Нехотя, но не без успеха, они обратились к изготовлению нарезных стволов, оказавшись умнее испанцев, которые долго оставались приверженцами гладких стволов.
В XVI веке многократно совершенствовалось особое устройство на стволе — запальное отверстие, или шпур, размеры, форма и направление которого постоянно менялись. Большим недостатком стало выгорание шпура, который из-за этого становился все шире. Чтобы исключить выгорание, испанские мастера в конце XVII века вставляли туда затравки из чистого золота. Они встречаются у испанских, а иногда и французских охотничьих ружей вплоть до конца XVIII века. В предыдущем столетии сложились разные формы и названия стволов в зависимости от назначения: нарезной ствол для стрельбы в цель и для охоты на тяге,161) гладкий для войны и для охоты в открытом поле.162) Сюда следует добавить и другие модификации ружья, такие, как двустволка с рядом лежащими и сваренными друг с другом стволами для охоты в поле, двустволка со стволами, расположенными друг над другом, из которых часто один нарезной, а другой гладкий, большей частью для охоты на тяге, очень длинные гладкие стволы для охоты на водоплавающую дичь, откуда их название «утиные» стволы [339] (нем. Entenläufe). Наконец, существовали еще револьверные ружья самой разнообразной конструкции. Они служили только для охоты. Некоторые имели барабан на 3-5 зарядов с таким же количеством одновременно поворачивающихся полок с батареями. Лишь немногие из этих конструкций можно считать целесообразными (рис. 536).
Следует сказать несколько слов об устройстве стволов для заряжания с казенной части. Самое старое из таких устройств (ок. 1550) имеет съемную камору, точно такую же, как у орудий XV века. Такую систему особенно ценили, видимо, всадники, которые могли возить с собой некоторое количество заряженных камор, чтобы перед каждым выстрелом вставлять в приемное устройство казенной части ствола. Лишь в XVII веке появляется система, похожая на систему Лефоше,163) с переламывающимся вниз прикладом, а в течение XVIII века множатся проекты по зарядке с казенной части, и в их конструкциях проглядывают зачатки почти всех современных систем, по крайней мере по своим основным идеям.
Рис. 534. Турецкий ствол с фиксированными визирными отверстиями. XVII в.
Рис. 535. Сечения нарезных стволов:
a) Клиновидная нарезка.
b) Призматическая нарезка.
c) Нитевидная (мелкая) нарезка.
Рис. 536. Револьверное ружье с пятью полками, связанными с барабаном, и батарейными крышками; полуложа с французским прикладом. XVIII в.
(В книге показаны вертикально, дулом вверх. HF.)
Иногда трудно распознать происхождение ствола, и требуется большой навык, чтобы усвоить все незначительные особенности различных мастерских. [340] Примерно до 1520 года не было надежных клейм, позволяющих определить происхождение ствола, да и после этого времени они имелись лишь в немногих мастерских Германий. Самое старинное клеймо встречается на нюрнбергских стволах. Первоначально это буква N, позже, начиная примерно с 1570 года, клеймо представляет собой раздельный нюрнбергский герб. В Аугсбурге выбивали «Stadtpyr». Испанские стволы лишь в XVII веке получили клейма в виде выбитых лилий, в XVIII веке они встречаются на неаполитанских стволах. Когда были основаны фабрики в Зуле графства Хеннеберг, они ввели маленькое клеймо со словом SVL. Миланские стволы одно время имели клеймо в виде креста, в Брешии обходились без клейма, так что ствол оттуда можно было узнать только по имени мастера или его монограмме, точно так же, как штирийские стволы и стволы Ферлаха в Каритнии.
Вплоть до XV века воспламенение заряда производилось, как мы знаем, вручную от горящего куска или пенькового фитиля. Когда запальное отверстие стали располагать сбоку, то появилась пороховая полка. Необходимость производить выстрел одновременно с прицеливанием послужила поводом для разработки фитильного курка и фитильного замка.
Первое механическое приспособление для произведения выстрела еще не было фитильным замком, ибо весь аппарат состоял из рычажка — жагры, который был укреплен на ложе с помощью гвоздя. Спереди его размещалась щель, в которую впихивали трут или фитиль. Воспламенение производилось движением пальца, причем курок опускался на полку под действием собственной тяжести. Мы встречаем такой механизм зажигания еще у ручниц, показанных в арсенальных книгах Максимилиана I.
В последующее время курок выполняли как двуплечный рычаг, причем заднее плечо облегчало его движение. Именно эта конструкция послужила основой к спуску посредством спускового курка (нем. Luntenhahn). Важным добавлением была плоская пружина, регулировавшая движение курка; с этим связывали еще т.н. спусковой рычаг (нем. Luntenschloß), аналогичный арбалетному. Курок, пружина и спусковой рычаг теперь образовывали уже механическую систему, которая объединялась с помощью замочной доски, первоначально состоявшей лишь из длинной тонкой пластинки металла. Так возник первый фитильный замок. Спусковой крючок появляется в XVI веке лишь на самом дорогом, выполняемом на заказ оружии, на военных образцах мы его видим только в конце XVII века. Хотя во многих случаях еще остается в употреблении спусковой рычаг. Приспособление на жагре для приема воспламеняющего средства состояло либо из щели, обе губки которой впоследствии снабжали винтом, чтобы прочнее защемить фитиль, либо из укрепленной спереди трубочки, через [341] которую протягивался фитиль. Чтобы при дождливой погоде затравочный порох не отсыревал, добавили так называемую крышку полки, которая сохранилась еще и в колесцовом замке.
Дальнейшим шагом механического прогресса была фитильный замок с ударным курком; он требовал уже двойного пружинного действия — с одной стороны посредством боевой пружины, а с другой стороны посредством спусковой пружины, которая освобождала боевую пружину путем оттягивания штифта. Это изобретение, хотя позже оно и привело к конструкции замка с ударным курком и кремневого замка, не оправдало себя для фитильного зажигания, поскольку курок при воспламенении оставался опущенным на полку, и вспыхивающий затравочный порох часто задувал фитиль.
Рис. 537. «Монашеское ружье». Восточная работа. Королевский Исторический музей в Дрездене.
Считается, что колесцовый замок изобретен в Нюрнберге около 1515 года; в отношении общей конструкции это может быть и верно, но не относится к открытию самого принципа воспламенения путем трения пирита о железную деталь с насечкой. Доказательство этого мы видим в так называемом «монашеском ружье» в Королевском Историческом музее Дрездена, которую следует датировать не позднее XV века. Украшения на стволе явно выполнены в арабском стиле, что вновь указывает на то, что важнейшими изобретениями мы обязаны Востоку (рис. 537).
Детальная конструкция колесцового замка испытала с момента своего появления вплоть до его исчезновения разнообразнейшие изменения, каждое из которых имело своей целью какое-то улучшение. Рассмотрим сперва колесо. Старейшие колеса прилегают открыто к механизму; но открытое колесо легко загрязнялось, пылилось, что оказывало отрицательное действие на его функционирование. В дождь оно намокало и тем самым не давало искры. Поэтому колесо снабжали чашеобразным кожухом; который иногда выполняли ажурным (прорезным), что, правда, противоречило его назначению. Этот кожух колеса становится излюбленным объектом декора, он выполнен большей частью из позолоченного металла и покрыт изящными гравированными или травлеными рисунками. Поэтому различают в первую очередь колесцовые замки с открытым и с закрытым колесом. В [342] течение XVI века возникали различнейшие конструкции в части положения колеса. Нередко оно находилось на внутренней стороне; но такое расположение имеет множество недостатков. Колесо насаживали на ось, лодыжку, и нередко оказывалось, что подкурковая пружина располагалась вокруг нижней половины колеса. У самых старых замков колесо выполняет при спуске полный оборот. В более поздних оно делает лишь пол, а то и четверть оборота. Вскоре после изобретения колесцового замка возникает, для предотвращения несвоевременного срабатывания оружия, предохранитель (нем. Hahnsperre). Существовало множество запорных систем. В самой простой и наиболее распространенной плечо шептала удлиняется и торчит своим концом из пропила в замочной доске, шарнирный предохранитель же располагается так, что язычок его головки упирается в спусковой рычаг, исключая тем самым произвольное срабатывание механизма. Старейшие колесцовые замки имеют узкие крышки колка, которые закрывали большим пальцем. В более поздних системах, особенно у охотничьих ружей, имеются уже крышки полки, которые быстро закрываются при нажатии на кнопку, приводящую в действие внутреннюю пружину крышки.
Рис. 538. Курляндский, т. н. чинковый, колесцовый замок. Нач. XVII в.
Среди колесцовых замков особый вид составляют курляндские. Предположительно это вообще древнейший вид. Особенность этого замка состоит в том, что боевая пружина с колесом и цепочкой расположены снаружи; над ними дугой проложена колесцовая накладка. Курок с особой пружиной расположен перед полкой. Спусковой крючок действует внутри снизу на переднее плечо шептала (рис. 538).
Особой конструкцией обладают так называемые самовзводные замки (нем. Selbstspanner). В то время как любой обычный колесцовый замок заводится специальным ключом, надевающимся на вал колеса, у [343] самовзводных ружей взведение осуществляется через движение, которое курок производит при опускании на полку, так что ношение специального ключа становится ненужным. Конструкции этого вида столь разнообразны, что здесь трудно было перечислить далее самые употребительные. Внимательный любитель в каждом встречающемся случае выявит такую комбинацию и легко уяснит себе ее систему.
Рис. 539. Колесцовый замок с двумя курками и одной полкой. Брешия (Италия), XVII в.
Форма курка в течение времени испытала изменения, так что возможно с первого взгляда отличить более поздние от ранних. Самые старые курки очень просты и состоят только из круглого или прямоугольно опиленного стерженька ножки, губки курка узкие и угловатые, направляющий стержень короткий, а то и вообще отсутствует. Позже курок более изогнут, ножка становится шире, стержень своей косицей стремится крутой дугой вверх и образует порой кольцо. Впоследствии курки становятся широкими и неуклюжими и снабжены разными надпилами. Но они всегда гравированы, причем иногда довольно мастерски. Многие именитые граверы (на меди), преимущественно из Аугсбурга, уделяли внимание гравировке и украшению колесцовых замков.
Итальянские колесцовые замки, особенно из Брешии и Гардоне, обычно выполнены очень изящно, а форма курков часто фантастическая: драконы, змеи и т.д., что доказывает прекрасную художественную школу изготовителей.
У более старых ружей с колесцовым замком курок опускается по направлению к дулу, позже его движение становится прямо противоположным. Малое доверие, с которым повсюду относились к колесцовым замкам, [344] привело к различным комбинациям, в основе которых лежало намерение не поставить стрелка в безвыходное положение на тот случай, когда замок не сработает. Поэтому вплоть до XVII века к колесцовому замку часто добавляется фитильный курок, это практиковалось особенно у военных образцов. У охотничьих ружей часто встречаются колесцовые замки с двумя курками, которые могут поочередно опускаться на полку (рис. 539). Но эта предосторожность вряд ли полностью отвечала своему назначению, поскольку большинство осечек было обусловлено заскакиванием колесика. Неудобство, связанное с необходимостью заводить колесо после каждого выстрела, побудило еще около 1570 года к попыткам сконструировать замок, который при одноразовом заводе позволил бы сделать несколько выстрелов. Нацеленные на это системы чрезвычайно разнообразны.
Рис. 540. Двойной замок ружья с двумя полками. Ок. 1680 г.
Особенно интересны ружья с двойными или тройными колесцовыми или кремневыми замками (рис. 540). Два или три замка расположены один за другим и каждый имеет свою собственную полку с запальным отверстием. Эта конструкция продиктована желанием избежать заряжания после каждого выстрела. В зависимости от числа замков ружье заряжали 2-3 заряда друг за другом, и между каждым зарядом помещался большой пыж. Это устройство нельзя считать удачным.
Начиная с середины XVI века немецкие мастера усиленно работают над усовершенствованием колесцового замка, который по праву стали называть немецким замком. Не было оружейника, который бы не создал собственную систему. Поэтому вплоть до XVII века мы встречаем различнейшие варианты колесцовых замков, среди которых было немало весьма полезных и оригинальных конструкций. [345]
Правда, нередко встречаются и своеобразные курьезы (рис. 541). Собрание ружейных замков в Императорской коллекции оружия Вены весьма показательно в том отношении, что там имеется, между прочим, чудный колесцовый замок весом 3,8 кг с замочной доской длиной более 44 см — это забавное заблуждение мастера: как будто для воспламенения большего количества пороха нужно больше искр, чем для воспламенения меньшего количества.
Переходя к рассмотрению систем ударного замка следует отметить, что непонятно, почему испанский кремневый замок с ударным курком, который наверняка появился почти одновременно с колесцовым, не получил равного с ним распространения. При всех конструктивных недостатках преимущество этой системы было настолько очевидно, что нам лишь приходится удивляться длительности применения фитильных и колесцовых замков. Мы называем старейшую конструкцию с ударным курком испанской, потому что она постепенно распространялась из Испании через Францию и Нидерланды. Но не подлежит сомнению, что происходит она от мавров; ибо ее гораздо чаще встречаешь на арабских и турецких ружьях, чем на европейских XVI века (рис. 542). В некоторых трудах она называется также азиатским кремневым замком. Вероятнее всего, она является мавро-арабским изобретением второй половины XV века.
Рис. 541. Колесцовый замок с ключом. Позднейшая форма колесцового замка. Охотничье ружье работы Августинуса Коттера по прозвищу Шпарр, Нюрнберг. Гравировка выполнена Вильгельмом Вейером, Вена. Коллекция графа Владимира Миттровски, замок Пернштайн в Моравии.
У этих замков пружинная система находится на внешней стороне замочной доски, и это несомненный недостаток. Лодыжки нет в конструкции взвода, движение курка происходит вместо этого нажатием боевой пружины на хвост курка. Спуск осуществляется путем втягивания отростков [346] шептала, которые проходили через замочную доску и удерживали курок во взведенном положении. Но самое важное и гениальное устройство состоит в объединении огнива с крышкой полка вместе в батарею (нем. Batterie), вследствие чего полка открывается в то мгновение, когда происходит удар.164) Поэтому совершенно непонятно, почему нидерландские мастера, которые около 1560 года переняли и развили дальше ударный замок, отвергли самое выгодное устройство — батарею, сохранив крышку полки от колесцового замка и создав огниво на стойке, похожее на молоток на рукоятке.165) Эти замки применялись французами и нидерландцами еще до 1680 года (рис. 515). Несомненное улучшение нидерландского ударного замка состоит в том, что пружинный механизм расположен внутри. В некоторых случаях заметны уже попытки улучшить систему.
Курок по своей форме тоже приближается уже к позднейшему. Следует отметить, что на турецких ружьях с ударным замком мы, начиная с начала XVII века, встречаем предохранитель. Здесь мы тоже видим, что наилучшие устройства куда старее, чем мы до сих пор предполагали, и восходят к Востоку. Наконец упомянем, что старейшее известное нидерландское кремневое ружье в Историческом музее Дрездена датировано 1598 годом.
Рис. 542. Испанский ударный замок. Работа Франсиско Лопеса. Мадрид, XVIII в. [347]
Французский кремневый замок можно рассматривать как одно из важнейших усовершенствований в оружейном деле. Тем самым была создана система, соответствовавшая всем требованиям для надежной и быстрой стрельбы. Хотя она и встретила недоверие в консервативных кругах французских военных, до конца XVII века фитильный замок оставался основным для вооружения пехоты.
Рис. 543. Ружейный замок. Богато украшен резьбой по стали; от ружья с рис. 528. Ок. 1700 г.
У кремневого замка, за исключением курка (нем. Hahn), полки (нем. Pfanne) с батарейным огнивом (нем. Batteriedeckel), подогнивной пружины (нем. Deckelfeder), весь механизм состоял из лодыжки (нем. Nuß), боевой пружины (нем. Schlagfeder), лодыжной накладки, перки (нем. Studel) и шептала (нем. Stange) с внутренней стороны замочной доски (нем. Schloßplatte). У старейших французских кремневых замков крышки полки огнива были разделены, что кажется доказательством того, что французские оружейники, создающие кремневые замки, взяли за образец нидерландский замок. Крышка полки открывалась еще посредством тяги. Это неудобство парижские мастера сумели устранить, соединив крышку полки с курком посредством толкателя, так что крышка при взводе открывалась. Существенным и характерным новшеством являлся курок с двумя взводами; но лишь после многочисленных попыток он приобрел законченную форму. Примерно до 1660 года мы часто встречаем еще рифленые ударные поверхности огнива для пирита, а впоследствии только гладкие. К этому же времени исчезают раздельные огниво и полка, которые незаслуженно так долго оставались в употреблении. Начиная с возникновения этого батарейного кремневого замка отмечается расцвет [348] французских оружейных мастерских, чем они были обязаны покровительству министра финансов Кольбера. Их изделиям присуща красота и элегантность, которые заслуживают всяческой похвалы. На украшение замков и стволов оказывали влияние лучшие декораторы Франции: Лебрен, Верен, Брисвиль и многие другие (рис. 543). Лишь постепенно немецкие оружейники решились отказаться от своего излюбленного колесцового замка и перейти к производству кремневых при отличных профессиональных навыках в XVIII веке. Им удалось составить ощутимую конкуренцию французам и бельгийцам: такие мастера, как Ульрих Менц в Брауншвейге, С. Чаушка в Вольфенбюттеле, Андреас Кухенройтер в Рогенсбурге, Л. Бехер в Карлсбаде, Георг Кайзер в Вене и другие вскоре превзошли французов по красоте и качеству своих изделий.
Простота и компактность конструкции механизма обеспечила без каких-либо затруднений преобразование кремневого замка в капсюльный. Такие замки встречаются уже в начале XVIII веке почти в той же форме, что и век спустя.
Мы уже ранее упоминали, что пистолет возник из ручницы в XIV веке. Всадник производит выстрел из этого приспособления, опираясь сошкой на седельную луку (см. рис. 504). Ручницы-скопитусы имели сзади стержнеобразный отросток, который при прицеливании упирался в нагрудник. Из этих неуклюжих и тяжелых приспособлений, после того как удалось снизить вес ствола, возникли петринеллы, которые, правда, все еще приходилось упирать в грудь, но которым уже не требовалась сошка. Эти петринеллы имеют уже деревянную ложу, для усиления густо усеянную гвоздиками. Выстрел производился с помощью фитиля; для всадника это было очень обременительно и даже опасно. Около 1530 года в Германии появляются первые пистолеты, выстрел из которых производился вытянутой рукой. Результатом этого было преобразование в вооружении всадников. Дело в том, что пистолет оказался прекрасным оружием в ближнем бою, ударные виды оружия вроде булавы, молота и секиры оказались лишними. Они стали исчезать из обихода конницы. Лишь в Венгрии, Польше, России и странах Востока, жители которых были исключительно привержены к традиционному военному устройству, ударное оружие оставалось в употреблении вплоть до XVII века. В армиях же Южной и Западной Европы всадники отбросили свои булавы и чеканы, которые в последнее время играли роль знаков отличия командующего каким-либо подразделением. Зато каждый кавалерист получил пару пистолетов, которые носились в кобурах, ольстрах на передней седельной луке. Длина этих пистолетов была разная. Короткий назывался обычно пуффером (нем. Puffer) и годился лишь для самой короткой дистанции. Им пользовались лишь в [349] рукопашном бою, где он после разрядки служил нередко как палица. Длинный пистолет мог на 50-80 шагов поразить цель с достаточной эффективностью.166) У этого оружия колесцовый замок оказался чрезвычайно удобным, поскольку всадник мог для производства выстрела пользоваться только одной рукой.
Рис. 544. Короткий пистолет, т. н. пуффер. С немецкой ложей, инкрустированной костью, и шаровидным набалдашником. Нюрнберг, клеймо «гроздь винограда», ок. 1560 г.
Рис. 545. Длинный пистолет с тройным колесцовым замком; колеса закрыты, передний затвор показан открытым; ореховая ложа внизу инкрустирована гравированной слоновой костью. Италия, предположительно Брешия. Без марки, ок. 1570 г.
Рис. 546. Двуствольный пистолет с двумя расположенными друг над другом стволами длиной по 51 см и двумя колесцовыми замками; ложа богато инкрустирована слоновой костью и перламутром. Италия, ок. 1570 г.
(В книге показаны вертикально, дулом вверх. HF.)
Старейшие пистолеты с колесцовыми замками, если провести аналогию с формой ложи, образовались из петринелл, т. к. у них еще прямая и лишь незначительно опущенная вниз рукоятка, на конце которой находится шарообразное навершие, так называемое яблоко (нем. Afterkugel). Около 1560 года рукоятка на немецких пистолетах все больше опускалась вниз, так что он с осью ствола образовывал угол в 50-60° (рис. 545). Из Испании около 1550 года вошли в обиход формы рукоятки, которые были изогнуты и сужались книзу. Итальянцы применяли формы, схожие с немецкими, только рукоятки были длинными, тонкими, почти прямыми и оканчивались яйцевидным или шаровидным яблоком (рис. 546). Схожие формы изготовляются начиная с 1580 года в Германии и Нидерландах. Прицельные приспособления встречаются очень редко, равно как и нарезные стволы. У колесцовых замков пистолетов очень рано появляются предохранители. Стремление по возможности облегчить заряжание привело еще около 1540 года к изготовлению пистолетов с казнозарядным [350] устройством. Старейшие из известных основаны на системе сменной каморы с боковым шарнирным запором. Около 1560 года в обиход вошли очень изящные двуствольные пистолеты или двойные фаустеры (нем. Doppelfaustrohre или Doppelfauster). Первые из них попадают в Германию из Италии. Стволы расположены раздельно друг над другом и соприкасаются только у дул; на каждом стволе находится колесцовый замок, яблоко находится прямо по оси оружия, так что пистолет достаточно повернуть, чтобы произвести второй выстрел (рис. 546). Около 1580 года, а может быть и раньше, входят в обиход первые револьверы, большинство из которых оборудовано шестизарядным барабаном. Нет возможности указать, какому народу следует приписать это остроумное изобретение; те образцы, которые попадались автору, имеют, правда, ложи итальянской формы, изготовлены, однако, немецкими ремесленниками, в основном из Нюрнберга (рис. 547).
В ходе Тридцатилетней войны форма ложи пистолетов изменяется в том смысле, что шарообразное яблоко исчезает, рукоятка становится несколько изогнутой и оканчивается умеренных размеров яблоком, обитым металлическим набалдашником. Начиная примерно с 1650 года все больше сказывается французское влияние в формообразовании, современный пистолет обязан своим возникновением этой тенденции, с того же времени становится все популярнее название «пистолет» (фр. pistole), которое в конце концов становится всеобщим. То, что название образовалось от провинции Пистойя, столь же мало обосновано, как имя «байонет» от города Байонна. Испанец называет словом pistoresa, происходящим, вероятно, от «piston», что обозначало любое короткое, сподручное оружие, такое как короткий кинжал и пр., а итальянец обозначает через «pistolesa» — короткую саблю; таким образом, название оружия часто является производным от названия сходного предмета.167)
В XVIII веке по своему назначению различают три вида пистолетов: кавалерийский пистолет (нем. Reiterpistole, рис. 548) для боевых действий с длинным стволом и малого калибра, охотничий пиcmолет (нем. Jagdpistole) большого калибра, иногда также с тромбонным стволом для заряда дробью; целевой пистолет (нем. Scheibenpistole) малого калибра, капсюльным замком и нередко даже с нарезным стволом. Дуэльный пистолет (нем. Duellpistole), как правило, имеет форму кавалерийского пистолета. В этот период распространяются двуствольные пистолеты, первые образцы которых изготавливались во Франции. Преимущества кремневого замка для пистолета быстро стало ясным; мы видим часто также применение куркового предохранителя. Специальное назначение имеют маленькие пистолеты — терцероле (ит. terzerolle, pistolese) и, наконец, так называемые карманные пистолеты (нем. Taschenpuffer), которые следует уже рассматривать как своего рода игрушки. Кремневый замок допускал у пистолетов не только систему с 3-4-поворотными стволами, но также револьверную систему. [351]
Пистолет сразу после своего введения стал любимым оружием знатного всадника, который всегда возил с собой во время своих поездок пару пистолетов. Обычные пистолеты возились, как и сегодня, в ольстрах на передней седельной луке, которые большей частью были обиты бархатом. В XVII и XVIII веках эти ольстры снабжались большими чехлами, обрамляемыми бахромой, украшенными эмблемами или монограммами. Длинные пистолеты, которые по своей величине были переходной формой к кавалерийской аркебузе и далее к карабину, носили также на правой стороне у задней седельной луки в тяжелой ольстре.
Кавалерийские пистолеты знати уже в первой половине XVI века стали излюбленным предметом художественной отделки, причем немцы отличались своими чрезвычайно тонкими и красивыми инкрустациями из слоновой кости, итальянцы — своей пышной резьбой по стали, также своим изумительным декором в технике таушировки.
Рис. 547. Пистолет револьверной системы с колесцовым замком и шестизарядным барабаном, украшенным ажурными латунными накладками с изображениями чешского льва. Германия, ок. 1590 г.
Рис. 548. Кавалерийский пистолет с резными стволом и замком; ложе инкрустировано перламутром. Работа Ла Марра, Париж, ок. 1730 г. (В книге показаны вертикально, дулом вверх. HF.)
В XVIII веке, периоде кремневого замка, украшение ложи отступает на второй план, зато приобретает первостепенное значение декор стволов, замков и накладок (рис. 548). Мы сталкиваемся здесь с чудесной резьбой и гравировкой, которые иногда являются подлинными произведениями искусства. Золочение и чернение, травление, которые некогда были очень излюблены, встречаются все реже и наконец [352] совсем исчезают. Ложи теперь редко имеют металлические накладки, их украшают плоской резьбой, и вообще им предпочитали оставлять натуральную окраску дерева или обрабатывать их темной морилкой.
На Востоке в XVI веке пистолеты имелись только у знати и большее распространение они получили лишь в XVII веке, но тогда уж начали цениться так высоко, что наравне с кинжалом стали неразлучными спутниками любого воина. В отличие от стран Запада, его носили не в кобуре, а всегда за поясом воина. Стволы чрезвычайно тонкие и имели малый калибр, замки большей частью европейские, маленькие, ложа чаще всего обита металлом и украшена драгоценными камнями. Лишь более старые восточные пистолеты представляют собой художественную ценность; более новые хоть и имеют богатый декор, но стилистически не выдерживают критики.
В старое время устройства, состоявшие на службе огнестрельного оружия, были совершенно неоднородными. Орудийное дело первоначально развивалось в каждой армии самостоятельно, поэтому возникло большое разнообразие устройств, обладающих общими свойствами, придуманных разными изобретателями независимо друг от друга. Когда из орудий стреляли еще без лафетов, прямо с брусков, самым главным инструментом артиллериста был обыкновенный плотничий топор; помимо этого применяли шуфлу (нем. Ladeschaufel, рис. 549), с помощью которой порох засыпался в ствол, банник (нем. Wischer), забойник (нем. Ladestock), ваги (нем. Hebebäume), козьи ножки, называемые также кусачками (нем. Beißer); артиллерийский мастер носил пальник (нем. Luntenstock), своего рода копье, от лезвия которого по бокам отходили отростки, на которые наматывали фитиль. Пальник являлся одновременно знаком достоинства мастера (рис. 369, 370, 550). Уже в первой половине XV века для наведения орудий применялся простой квадрант (нем. Quadrant), как это видно в манускрипте из библиотеки искусствоведческой коллекции Вены, датированном около 1440 года.
По мере того как орудия приобретали более совершенные и стандартные лафеты, проще и более специализированным становится инструментарий. Топор на полевых позициях целиком исчезает, зато появляются очень остроумно задуманные и легкотранспортабельные подъемные устройства и другие усовершенствования. Когда около 1680 года постепенно стали вводить картузы (нем. Hebezeuge), из обихода полностью исчезли также шуфлы.168) Обслуживание орудия становится более деликатным, орудийная [353] прислуга снабжается более тонким инструментом. Артиллерист получает так называемый набор (нем. Besteck), который, помимо раздвижного калибра (нем. Kaliberstab) и кинжала в ножнах, содержит также протравник (нем. Raumnadel), бурав (нем. Bohrpfriemen), напильник (нем. Feile) и циркуль (нем. Zirkel). Схожее, хотя и более простое снаряжение имели итальянские артиллеристы второй половины XVI века. Для определения силы пороха в XVII веке изобрели очень остроумный инструмент под названием «пороховой пробник» (нем. Pulverprobe). Имеется несколько различных механических систем, из которых в то время самой лучшей была стержневая проба по Фуртенбаху 1642 года, экземпляр которой находится в Императорской коллекции в Вене (рис. 551, 552).
Рис. 549. Шуфла, или загрузочная ложка. Из арсенальных книг императора Максимилиана I.
Рис. 550. Прусский пальник. 1720—1740 гг. Королевский Цейхгауз в Берлине.
Рис. 551. Пороховая проба, т. н. стержневая проба по Фуртенбаху. 1642 г.
Рис. 552. Пороховая проба с рычагом и храповиком. Ок. 1750 г.
Для артиллерии и ручного огнестрельного оружия в старые времена не существовало единообразных технологических принадлежностей. Лишь в последние годы XIV века в Италии заметны попытки ввести однообразие в оснащение стрелка экипировкой. Самая старая экипировка всадника, вооружейного скопитусом, достаточно проста (рис. 552): она состояла из стволика на седельную луку, железного шомпола, сошки для укладывания кожаной пороховницы и мешочка для пуль. Пехотинец около 1400 года [354] вгонял вилку в землю, на него он клал свой ствол (рис. 507). Но уже около 1420 года мы встречаемся с применением сошки, которое, однако, вскоре прекращается. Около второй половины XV века, когда всеобщее распространение получил пластинчатый доспех, считалось, что лишь с помощью ружей большого калибра возможно преодолеть это защитное вооружение, которое, кстати, всегда переоценивалось. Так возникли гаковница на штативах; их обслуживали два человека, из которых один носил штатив, а другой гаковницу (рис. 516).
В войсках ландскнехтов самого первого периода (1490—1520) мы впервые сталкиваемся с пороховницей, причем у всех стрелков из ручного огнестрельного оружия они довольно схожей формы. Она имеет форму диска, диаметром не более 10 см, имеет трубку и носится на шнурке на спине; спереди же, на груди, висит маленький рожок для затравки, или натруска (рис. 517). Вид такой круглой пороховницы для военных и охотничьих целей сохраняют до конца XVIII века (рис. 553, 554).
Рис. 553. Пороховница с пружинным затвором, из рога, с серебряными накладками; с одной стороны на корпусе находятся часы, с другой — компас. Саксония, ок. 1580 г. Коллекция графини Циротин, замок Блауда в Моравии.
Рис. 554. Пороховница, из слоновой кости, с пружинным затвором и светло-голубыми кистями; в середине дисков с обеих сторон находятся медальоны: на одной стороне — с рельефным портретом графа Эрнста Рюдигера фон Штаремберга (1638—1701), возглавлявшего оборону Вены в 1683 г., с другой — с видом Вены. Ок. 1690 г.
Около 1510 года применяется уже штопор для пуль (нем. Kugelbohrer) и скребло (нем. Krätzer), чтобы вытаскивать заряды из ствола — как мы видим из арсенальных книг Максимилиана I. С ростом искусства стрельбы пороховницы, сохраняя дискообразную форму, постепенно становятся крупнее, так что в немецких войсках достигают уже диаметра в 15 см. Итальянцы первые около 1560 года ввели на нидерландском [355] театре военных действий окантованные металлом пороховницы. Они имели трапецевидную форму с вогнутыми краями толщиной 6-7 см. Корпус
Рис. 555. Мушкетерская пороховница (a) и натруска (b), с пружинными затворами, из ажурного железа, на подкладке из желтого бархата, украшены золеными кистями. Италия, ок. 1570 г.
Рис. 556. Венецианский артиллерийский пороховой рожок, кожаный, украшен тиснением. Ок. 1580 г.
Рис. 557. Пороховница из тисненой кожи, монтированной на листовом железе. Италия, ок. 1570 г.
Рис: 558. Сошка эрцгерцога Леопольда V Тирольского (1586—1632). Трость богато инкрустирована слоновой костью, наверху — изображение доброго пастыря со словами: «EGO SUM PASTOR BONUS» («Аз есмь добрый пастырь»). Германия, ок. 1628 г. [356]
был выполнен из дерева и обит прорезным железом. Такую пороховницу украшали шнурками с кистями и носили сзади на правом боку, в то время как схожий сосуд, но значительно меньшего размера, — натруска для затравки носилась на той же стороне, но спереди (рис. 555). В странах Севера эти сосуды часто полировали, правда форму иногда изменяли. Нередко можно увидеть пороховницы в виде усеченного конуса, сплющенные сзади; трубка оставалась при этом без изменений. В Италии их изготавливали из различных материалов, но особенно часто из тисненой кожи (рис. 556, 557). Одновременно с мушкетом появилась сошка, которая до конца XVII века оставалась характерным атрибутом мушкетера (рис. 558). Для Нидерландов характерным являлся пороховой рог (нем. Pulverhorn, рис. 559). Оттуда он вошел в употребление и в других местах. Состоял он из плоско спрессованного коровьего рога, широкий конец которого был закрыт жестью и образовывал дно, в то время как на тонком конце находилась трубка с пороховым затвором (нем. Pulversperre). Обычно рог носился на шнурке через плечо или, как в нидерландской кавалерии, на крючке у пояса, на котором укреплялись пороховница, ключ и мешок для пуль.
Рис. 559. Рожок для пороха. Украшен грубой гравировкой. Нидерланды, ок. 1580 г.
Натруски в начале XVII века были различными. Охотники носили преимущественно натруски, изготовленные из оленьих рогов, причем для этого использовался участок, где рога разветвляются. Во второй половине XVI века, когда у легкой кавалерии и преимущественно у аркебузеров входит в употребление патрон, появляются патронташи (нем. Patronbüchse), которые пристегивались к поясу. Рядовые всадники императорского войска носили в нем 10-15 патронов (рис. 560), у офицеров они были, как правило, меньше и часто богато украшены. Они изготовлены из листового железа, покрытого травлением. По форме эти патронташи напоминали колчан для болтов, но были гораздо ниже. В XVII веке немецкая дискообразная пороховница кое-где еще находилась в употреблении, причем чаще всего ее точили из дерева. У восточных народов, в европейской Турции, в польской и венгерской национальных армиях рядовой воин часто пользовался так называемой горлянкой (нем. Flaschenkürbis), которая у жерла снабжалась примитивной трубкой.
Пороховница имела тот недостаток, что стрелок не имел возможности точно отмерить необходимое для выстрела количество пороха и мог впопыхах засыпать его гораздо больше, что приводило к разрыву ствола.
Чтобы устранить этот недостаток, мушкетера снабжали деревянными точеными патронными гильзами (нем. Patronenhülsen), или «берендейками», в которых находилось точно отмеренное для выстрела [357] количество пороха. Эти берендейки, которых было 11-12 штук, подвешивались с помощью плетеных ремешков на перевязи средней ширины, которую носили через левое плечо (рис. 561). На этой перевязи — бандельере висел также мешочек для пуль и тряпка, а также натруска, кроме того, вокруг нее еще навивали запас фитиля. Эти бандельеры появились впервые, по-видимому, в Саксонии в конце XVI веке; в начале XVII века они уже встречались в большинстве европейских армий. В Италию они проникли позже всего. Недостаток бандельер заключался в том, что при движении берендейки создавали дребезжащий шум, который выдавал подход подразделения при скрытном нападении.
Рис. 560. Патронташ императорского аркебузира; на тринадцать патронов, железный, полированный, украшен травлением с чернением. Германия, ок. 1570 г.
Рис. 561. Бандельера — патронная перевязь мушкетера; с мешочком для пуль и натруской.
С введением бумажных патронов (нем. Papierpatrone) в конце XVII века пехота отказалась от бандельеров и получила подсумки (нем. Patrontasche), которые носили сперва на правом боку, а позднее за спиной.169) [358] Но натруска сохранялась дольше, пока у патронов затравка не становится частью начинки патрона.170) У стрелков и охотников, которые были вооружены нарезным оружием или так называемыми штуцерами (нем. Stutzen) — нарезными короткими винтовками, натруски с заправкой были в употреблении еще до второй половины XIX века.
Рис. 562. Прусская фитильная коробка. По картине маслом из королевского Цейхгауза в Берлине. Ок. 1720 г.
Рис. 563. Ключи от колесцовых замков.
a) От охотничьего ружья императора Рудольфа II, объединен с отверткой; из резного железа, частично позолочен. Аугсбург, ок. 1605 г.
b) Объединен с пороховой мерой; вороненая сталь. Германия, XVII в.
Рис. 564. Способы ношения ключа от колесцового замка.
a) Пороховой рожок натруска, для затравочного пороха, без порохового затвора, роговой, с накладками из гравированной латуни, с квадратным отверстием для ключа от колесцового замка. Германия, XVII в.
b) Лопасть, для хранения пуль в мешочке, натруски с затравочным порохом и ключа.
Неудобство ситуации для мушкетера, когда он должен постоянно держать между пальцами зажженный фитиль, побудило ввести еще в XVII веке коробку для фитилей (нем. Luntenberger). Они изготовлялись из листового железа или латуни в виде цилиндра, который сверху закрывался конусообразной или плоской крышкой. Коробка имела отверстия по всей поверхности; ее носили на груди, прикрепленной к перевязи подсумка. [360] В XVIII веке этим приспособлением широко пользовались гренадеры, последние пехотинцы, еще применявшие фитиль171) (рис. 562).
Характерное для ружья с колесцовым замком приспособление — ключ (нем. Radschloßspanner, рис. 563), с помощью которого взводили колесико замка. Этот ключ всадники на рубеже XVI века носили на специальной подвеске или на поясе (рис. 564).
Штык нельзя рассматривать просто как принадлежность огнестрельного оружия. Это дополнение, которое в известном смысле меняет назначение ружья, превратив его в колющее оружие. Мы видели, что еще с начала XVI века, а в отдельных случаях и с XIV века, пытались создать комбинированное оружие: колюще-рубящее и одновременно стреляющее. Главной целью считалось создание универсального оружия, которое допускало бы любое применение.
К концу XVI века в нидерландских войсках постепенно меняется способ борьбы, огневой бой все больше распространяется и тактика все больше отходит от средневековых традиций. С огневым боем преобладающее значение приобретает пехотное ружье. Но при атаке противника все же нельзя было полностью отказаться от колющего оружия, поэтому пика, наряду с мушкетом, еще целый век оставалась необходимым оружием.
Судя по сохранившемуся письму некоего Хотмана к Якобу Капеллусу в Седане от 1575 года, штык уже тогда был известен в качестве оружия, ибо в письме речь идет о позолоченном кинжале: «Они называют его байонет...» По крайней мере, в то время существовало уже слово, а вероятно, и сегодняшнее применение обозначенного им оружия, поскольку старейший штык представлял собой просто длинный кинжал, рукоятку которого всовывали в дуло, превращая тем самым ружье в колющее оружие. Уже на этой стадии развития судьба копья была предрешена, оно стало лишним и исчезло из войск.
Однако из текста упомянутого письма можно заключить, что первоначально название байонет (нем. Bajonett) (или багинет) означало изготовленную в Байонне форму кинжала и лишь позже по аналогии было перенесено на «ружейное копье».
Полковник М. Тирбах отметил в своем превосходном труде «Историческое развитие ручного огнестрельного оружия», что багинет впервые применялся, по-видимому, на охоте, в качестве рогатины. Это предположение в известной степени обосновано, ибо в коллекции оружия Императорского дома Вены действительно хранится вставляемый в дуло типичный охотничий [361] кинжал — багинет (рис. 565). Он относится к концу XVII века. Но идея превратить стрелковое оружие указанным способом в колющее возникла намного раньше. Так, в упомянутой коллекции хранятся два длинных пистолета, датируемых примерно 1580 годом, имеющие вместо шомполов пазы, из которых можно вытянуть острые шилообразные лезвия и фиксировать их с помощью запорных пружинок. Это самые ранние зачатки штыка (рис. 566).
Рис. 565. Багинет, с латунной оправой и деревянной ручкой-пробкой. Кон. XVII в.
Рис. 566. Багинеты. Англия. XVII в. Из бывшего собрания Л. Мейрика.
Рис. 567. Французский втулочный штык. 1724 г.
Рис. 568. Французский штык системы Дельвиня, образец 1840 г., т. н. ятаган.
Первое упоминание о багинете как о «ноже при мушкете» мы находим в актах главного арсенала в Дрездене в 1669 году.
Недостаток штыков-багинетов состоял в том, что при стрельбе их надо было снимать, поэтому возникли попытки установить его немного сбоку с помощью втулки. Первые образцы такого рода имеют втулки со шлицом, пружинисто охватывающие ствол. Чтобы отвести лезвие от траектории [360] пули и дать возможность стрелять при насаженном штыке (нем. Dillen-Bajonett), его снабдили так называемой шейкой (рис. 567). Этот способ крепления во многом оставлял желать лучшего, поэтому нередко при стрельбе штыки падали и в рукопашном бою легко могли быть «стянуты». Лишь около 1740 года во Франции добились более солидного крепления тем, что втулка получила пропиленный «Г»-образный паз, по которого направлялась мушка или приваренный к стволу выступ. Насаженный штык удерживался пружиной. Первые багинеты имели прямые лезвия и напоминали короткие мечи, нередко с зазубринами для употребления на привале в качестве пилы. Позже, с XVIII вплоть до XIX веков, штыки становятся все короче и больше напоминают ножи. В XVIII веке саксонская пехота имела также штыки с сабельной рукояткой, которые укреплялись сбоку на стволе. Во Франции появились трехгранные, шилообразные штыки, распространившиеся затем в других армиях. Их изготавливали в больших количествах в Льеже, этой крупнейшей оружейной мастерской. Впоследствии лезвие приобрело большую длину и четырехгранное сечение с вогнутыми поверхностями. Шейка штыка в начале XIX века стала цилиндрической и отогнутой, лезвие, для предохранения от пули, вылетающей из ствола, получило небольшой уклон в сторону. Лишь около 1840 года встречаются первые рубящие штыки без втулок, похожие на старые саксонские, но с ятаганоподобными лезвиями по системе Дельвиня, которыми сперва были вооружены орлеанские стрелки (рис. 568).
157) Сначала эта чаша выковывалась вместе со стволом из наплыва металла, потом ее стали делать отдельно, таким образом появилась полка (прим. ред.).
158) В оружейной коллекции августиновского монастыря в Клостернойбурге под Веной хранится большое количество кованых стволов начала XV— конца XVI века. По этой коллекции можно четко проследить постепенное их совершенствование (прим. авт.).
159) Сделал его мастер Ганс Фридрих фон Дипендаль. Но это еще не предельное достижение. Ружейник Петрини в своем манускрипте 1642 года (библиотека Мальябеч) сообщает о мастере Маффеи в Пистоне, который изготавливал стволы длиной 10 аршин (локтей), правда, очень тяжелые (прим. авт.).
160) Гаковницы были слишком неповоротливы и тяжелы, аркебузы оказались малоэффективны даже на средних дистанциях. Должен был появиться промежуточный тип оружия, соединивший в себе дальнобойность гаковницы с удобством аркебузы. Таким оружием и стал мушкет. Из мушкета стреляли с упора сошки (из гаковницы с козел, из аркебузы без упора) (прим. ред.).
161) Вид охоты на вальдшнепа. Весной на закате солнца самец начинает «тянуть» — кружить над лесом в поисках пары. Охотник занимает удобную позицию и бьет птицу влет. Автор ошибается, утверждая, что для этой цели применялись нарезные стволы. Для охоты на птиц и мелкую дичь использовались гладкоствольные ружья-дробовики, стрелявшие зарядом дроби. На крупного зверя (кабана, медведя, оленя и др.) охотились с нарезными винтовками, обладавшими для этого всеми достоинствами: точностью боя, убойной силой, хорошей дальностью стрельбы (прим. ред.).
162) Охота на птиц и мелкого зверя, например зайца (прим. ред.).
163) Имеется в виду лишь наличие откидных («переламывающихся» вниз) стволов, но не унитарный патрон шпилечной системы Лефоше, появившийся в начале XIX в. (прим. ред.).
164) Пока еще применялся пирит, ударную поверхность приходилось снабжать направленным вниз рифлением для сбережения камня; у кремня эта предосторожность была уже излишней (прим. авт.).
165) Причина, вероятно, состояла в том, что нидерландские ружейники находились под слишком большим влиянием немецких и были слишком высокого мнения о сдвигающейся крышке полки колесцового замка (прим. авт.).
166) Дистанция эффективной стрельбы автором сильно преувеличена. Точность стрельбы из этого оружия вряд ли могла быть возможна на дистанции более 15 м.
167) Как правило, местные производные обозначений в оружейном деле следует воспринимать с осторожностью. Почти все сводятся к звукоподражанию, которая лишена всякого исторического основания (прим. авт.).
168) Картуз содержал стандартный заряд пороха, необходимый для выстрела, что сократило время заряжания, но шуфлы вовсе не исчезли для более тонкой стрельбы, например в осадной войне они применялись довольно долго (прим. ред.).
169) Всеобщее введение бумажного патрона и подсумка следует отнести примерно к 1670 г. В очень интересном произведении Франческо Матцоли, Болонья, 1673 г., пикинеры показаны уже с торчащим за поясом пистолетом с кремневым замком и небольшими патронташами. Автор предлагает и для мушкетеров патронташи с 12 жестяными гильзами, а в них бумажные патроны с пулями (прим. авт.).
170) После этого нововведения достаточно было подкусить патрон и из него насыпать порох на полку (прим. ред.).
171) Он необходим был гренадерам для того, чтобы поджигать запалы ручных гранат, которые находились на вооружении данного вида пехоты (прим. ред.).
Написать нам: halgar@xlegio.ru