Сайт подключен к системе Orphus. Если Вы увидели ошибку и хотите, чтобы она была устранена, выделите соответствующий фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Назад К оглавлению Дальше

Глава III.
Период сложения македонского государства

§ 1. Борьба македонских племен за объединение

В истории македонских племен конец VI и начало V вв. характеризуются дальнейшим развитием их социально-экономических отношений. Это подтверждается археологическими памятниками требеништской культуры. Найденные в могильнике погребения двух родов: богатые и бедные — несомненно свидетельствуют о далеко зашедшей социальной дифференциации в македонской общине. Большое количество золотых и бронзовых предметов богатых могил, а также активная торговля с Грецией, засвидетельствованная археологическими данными из Требениште, говорят о выросшем могуществе знати и торговой верхушки. Они противопоставляются рядовым общинникам, в могилах которых было найдено незначительное количество вещей обычной работы.

Дальнейшее развитие производительных сил и производственных отношений требовало объединения македонских племен. Весь V век характерен интенсивной борьбой последних за такое объединение. При решении этой задачи племенам Нижней Македонии, стремившимся объединить страну, приходилось учитывать не только положение в самом македонском обществе, но и важные события, которые тогда происходили в греческом мире.

Одним из самых важных событий в жизни греческих государств первой половины V в. до н. э. были греко-персидские войны, навязанные им агрессивным персидским государством Дария Гистаспа. Персидские цари, стремясь к приобретению новых земель, к захвату рабов, к новым грабежам, всемерно расширяли масштабы своей экспансии. Эта захватническая политика непосредственно затрагивала интересы греческих городов Малой Азии и собственно Греции. В той или иной мере в войну были втянуты не только все греческие государства, но и другие, граничащие с ними области на Балканах. В начавшейся войне между греками и персами более четко определились позиции борющихся сторон [117] и их союзников. Определились в связи с этим и позиции Македонии.

В научной литературе далеко не выяснен вопрос об отношении Македонии к греко-персидским войнам. Так, Гейер, определяя роль Македонии в греко-персидских войнах, подчеркивает, что македонские цари Аминта I и его сын Александр проводили филэллинскую политику, вели борьбу против персов, защищали греческие интересы. Гейер считает, что в ходе греко-персидских войн Македония в результате насилия стала вассальным государством персидских царей.¹⁾ Момильяно полагает, что поведение македонских царей в этих войнах было по меньшей мере двусмысленным, ибо они стремились выслужиться перед персами.²⁾ Парибени более определенно указывает на то, что македонский царь держался лояльно по отношению к персам, и эту лояльность не смог изменить даже саламинский триумф греков.³⁾ Как известно, позднее македонской пропагандой была создана легенда об антиперсидском поведении македонян после Платейской победы, когда македоняне брали в плен бежавших персов, грабили их и продавали в рабство. Такое отношение к персам Парибени рассматривает не как результат антиперсидской политики, а как проявление варварских обычаев.⁴⁾

В советской историографии высказывается мысль о враждебном отношении Македонии к Персии во время греко-персидских войн.⁵⁾ Между тем, позиция Македонии в греко-персидских войнах не может быть правильно понята без выяснения тех причин, которые обусловили ее участие в этих войнах. Эти причины надо искать в социально-экономическом развитии самой Македонии. Только такой подход к вопросу даст нам возможность понять, почему наметившиеся экономические связи нижнемакедонских племен с Грецией были временно прерваны греко-персидскими войнами.⁶⁾

Известно, что в VI в. Аминта I стремился поддерживать связь с Писистратом и писистратидами в Афинах, чтобы с их помощью укрепиться на фракийском берегу. Когда Писистрат был изгнан из Афин, он ушел в Халкидику, покорил жителей местности Райкел в термейском заливе и основал там город. Затем он отправился в Пангей, где начал разрабатывать рудники, набирать наемников с тем, чтобы [118] вернуться силой в Афины.⁷⁾ Вероятно, в то время Писистрат еще был в приятельских отношениях с Аминтой, который мыслил использовать в своих интересах влияние Писистрата в освоенных им областях. Когда Писистрат вернулся в Афины, он продолжал поддерживать торговые сношения с Македонией. Между Аминтой и Писистратом были довольно тесные деловые отношения. Об этом свидетельствует указание Геродота о том, что после падения тирании в Афинах Аминта предложил Гиппию в подарок область Антемунт.⁸⁾ Положение изменилось к началу персидского нашествия, в результате чего экономические связи Греции с Македонией были прерваны.

В это время, в македонском обществе, как было сказано, продолжался быстрый процесс социальной дифференциации, сопровождаемый внутриплеменной и межплеменной борьбой. Нижнемакедонские племена, завоевав тогда Эордею, стали ближайшими и опаснейшими соседями линкестов, а вместе с этим и иллирийских родов, стремившихся на юг. Поэтому нижнемакедонским племенам пришлось выдержать тяжелые бои с западными соседями. Это наложило известный отпечаток на их участие в греко-персидских войнах. Тяжелые и часто безуспешные военные столкновения с линкестидами и иллирийцами заставляли нижнемакедонские племена прибегать к помощи внешней силы. При выборе посторонней помощи они учитывали возможность использования ее для достижения своей основной цели — объединения страны. При сложившейся международной конъюнктуре нижнемакедонские цари стремились найти такую опору в Персии. Персия также была заинтересована в союзе с Македонией. Персидскому царю Дарию она была нужна как северный плацдарм для нападения на Грецию. Поэтому Дарий после скифского похода оставил на Балканах полководца Мегабаза с частью армии. На Стримоне начала строиться крепость Миркин, в которую был введен сильный греческий отряд во главе с Гистиэем — тираном Милета, приверженцем персов, впоследствии жившим при дворе Дария в качестве царского советника. Персы искали плодородную область Стримона с ее золотыми и серебряными рудниками (Пангей и Дисорис). В Македонию к царю Аминте были посланы в качестве послов семь самых знатных персов с требованием земли и воды, то есть покорности.⁹⁾ [119]

Геродот указывает, что персидское войско «покорило македонян в добавление к тем народам, которые находились уже под властью царя».¹⁰⁾ В то время как ночью на персидское войско напали фракийцы, армия Мардония находилась лагерем в Македонии.¹¹⁾ Геродот не раскрывает нам, в силу каких обстоятельств Мардоний выбрал лагерь для своей армии именно в Македонии. Были ли здесь стратегические преимущества или македонский царь был сам заинтересован в пребывании персидской армии в Македонии — этот вопрос остается открытым. Из труда Геродота мы узнаем, что Аминта сильно боялся персов и что он в свое время радушно принял персидских послов.¹²⁾ Нельзя сказать, чтобы эти известия Геродота отличались ясностью. С одной стороны, мы имеем указание на то, что македоняне были покорены персами, с другой стороны, персидские послы говорят Аминте: «Ты принял нас радушно, угощаешь великолепно, ты даешь царю Дарию землю и воду...»¹³⁾ Если македонский царь дал персам землю и воду, принял их радушно, то речь может идти скорее всего не о покорении, а об известной заинтересованности самих македонских царей в персидском господстве на севере. Поэтому нам кажется, что утверждение некоторых историков о враждебном отношении Македонии к Персии, о стремлении ее отказаться от подчинения персов не имеет достаточных оснований.¹⁴⁾ Не может быть принята и точка зрения Парибени о том, что несколько позднее Александр I держался по отношению к персам лояльно.¹⁵⁾ Эти утверждения основаны главным образом на легенде о насилиях персов в Македонии и о том, как Александр, сын Аминты, после дерзких требований персидских послов перерезал все персидское посольство.¹⁶⁾ Вместе с послами погибла их прислуга и уничтожены всякого рода обильные запасы.¹⁷⁾ Между тем известно, что после этого поступка Македония не только осталась под властью персов, но Александр породнил свою сестру Гигею со знатным персом Бубарой и на долгое время сделался данником персидского царя. Геродот истолковывает эти события таким образом, что Александр вынужден был дорогой ценой купить [120] молчание о смерти послов. Когда персами начаты были деятельные розыски погибших людей, Александр выдал прибывшим для этой цели в Македонию персам большую сумму денег, а их руководителю отдал в жены свою родную сестру.¹⁸⁾ Легенда Геродота была выдумана, чтобы показать, что македоняне и по происхождению, и по духу настоящие греки. Позднейшая македонская пропаганда создала даже легенду об антиперсидском поведении македонян после победы при Платее, когда македоняне брали в плен бежавших персов, грабили их и продавали в рабство. Однако факты греко-македонских отношений эпохи греко-персидских войн говорят об обратном.

Аминта сначала боялся персов, а потом использовал связь с Персией для усиления своей власти и авторитета во вновь присоединенных к Македонии областях. По этому пути, но более настойчиво, шел и сын Аминты, Александр I (498—454 гг.).

Нельзя пройти мимо того неоспоримого факта, что Александр оставался верен персам в самые трудные для них моменты войны, во время неудачного похода Мардония и после битвы при Саламине и Платеях. Несмотря на то, что во время похода Мардония в 492 году сухопутные персидские войска пострадали от фракийского племени бригов, а флот потерпел кораблекрушение при Афоне,¹⁹⁾ Македония и Фракия оставались под властью персов и продолжали платить определенный трибут, на что указывают монеты Александра I и эдонского царя Гета.²⁰⁾

После саламинского боя для персов особенно важно было оторвать Афины от Спарты и ценой любых уступок перетянуть афинян на свою сторону. Мардоний соблазнял афинян надеждой на мир и на дружбу с царем.²¹⁾ Зная, что македонский царь в греко-персидской войне не разделял греческих интересов, а действовал в пользу своих собственных, персидский полководец отправил его в Афины в качестве своего посла.²²⁾ Проф. Лурье подчеркивает, что Александр был очень подходящим для этой роли человеком в связи с тем, что он до этого времени был в дружественных отношениях с Афинами и поддерживал экономические связи с ними.²³⁾ Но во время миссии македонского царя в Афины дружественных отношений между ними уже не существовало. С самого начала войны грекам была известна ориентация, которой придерживалась Македония. [121]

Геродот очень подробно излагает приезд Александра в Афины с предложением о мире, бурное афинское народное собрание, примирительную речь Александра и гордый ответ греков. Эти факты не оставляют сомнения в том, что в своих действиях царь Македонии исходил из интересов своей страны, а не из общегреческих интересов, что его цели и задачи шли вразрез с целями и задачами греческих государств.²⁴⁾

Александр был послан Мардонием в Афины со следующими предложениями: если афиняне сложат оружие против персов, то царь прощает им все прегрешения, содеянные против него, возвращает им землю и независимость, за что они, в свою очередь, должны заключить равноправный союз с Персией. Храмы и все то, что было истреблено персами, в огне, они обязуются восстановить. Наконец, персы обещали афинянам и другие области, если они того пожелают. К этому посланию Мардония Александр присоединил свои доводы с целью склонить афинян на сторону персов. Он обратил внимание афинян на то, что условия, предлагаемые персидским царем, очень выгодны, а поэтому безумно не принять их и воевать с царем. Афиняне не могут, по его мнению, выйти победителями, т. к. Ксеркс владеет несметными полчищами и богатствами.²⁵⁾ «Итак, — говорил он, — послушайтесь Мардония. Вы должны высоко ценить то, что могущественный царь отпускает прегрешения вам одним из всех эллинов и желает быть в дружбе с вами».²⁶⁾

Как ни заманчивы были условия Мардония, афиняне не могли их принять, во-первых, потому, что они не разрешали вопроса о господстве на море и в проливах, что было для афинян вопросом жизни и смерти. Во-вторых, было ясно, что если персы овладеют всей Грецией, то обещания, данные ими афинянам, не будут исполнены. Поэтому афиняне вместе со спартанцами отвергли предложения персов.²⁷⁾ Александру был дан категорический ответ. «Мы преданы свободе и будем сопротивляться, как только можем. Ты не пытайся уговорить нас вступить в союз с варваром. Мы не последуем твоим увещеваниям».²⁸⁾ Афиняне клялись не заключать союза с Ксерксом, а македонского царя просили не показываться [122] с такими речами и не уговаривать их «совершать нечестивое дело».²⁹⁾

Эти указания источника не оставляют сомнений в том, что персы действовали заодно с Александром, что интересы Македонии и Персии во всех отношениях теснее совпадали, чем интересы греко-македонские. Но это положение находится в противоречии с другим высказыванием того же Геродота о том, будто Александр известил греков о численности персов во время похода к Темпейскому ущелью, а во время битвы при Платеях тайно ушел в афинский стан и открыл афинянам план Мардония.³⁰⁾ Геродот описывает, как глубокой ночью прискакал на коне к афинской страже Александр и потребовал немедленного свидания с начальниками. Когда они пришли, он объявил, что Мардоний с рассветом начнет бой, что у персов съестных припасов остается на несколько дней и что греки должны готовиться к отпору. Открывая грекам замысел Мардония, Александр подчеркивал, что он не сообщил бы, если бы он так сильно не был обеспокоен судьбой всей Эллады. «Ведь сам я издревле эллин по происхождению и не желал бы видеть Элладу порабощенной, а не свободной». За свою тайную измену персам Александр просил у греков, чтобы они в случае победы вспомнили о нем, из-за любви к эллинам решившимся «на столь опасное дело».³¹⁾ Вызывают сомнения слова Геродота о том, что Александр «казался расположенным к ним (т. е. к грекам. — А. Ш.), и потому они послушали его».³²⁾ Это не соответствует тому, что сам Геродот повествует о посольской деятельности македонского царя в Греции, тем более, что перед платейской битвой Мардоний зимовал в Фессалии и Македонии.³³⁾ Впрочем, сам Геродот, видимо, сомневаясь в правдивости своих доказательств, приводит тут же другое свое предположение о причине отхода греческих войск. Греческие войска отошли от занятых позиций, ибо они узнали, что в нижней Македонии есть другой проход в Фессалию, через область перребов, где действительно прошло войско Ксеркса, которое могло отрезать грекам отступление.³⁴⁾ Как бы то ни было, мы [123] не можем сомневаться в том, что Александр при Платеях также остался верен персам и что даже после поражения Мардония Македония не отпала от Персии. После битвы при Платеях персидский полководец Артабаз имел возможность пройти Македонию и осаждать Потидею и Олинф, в котором находились неприятели.³⁵⁾ Конечно, Македония не стала вассальным государством персидских царей, как это предполагал Гейер; она также не стала персидской сатрапией, как это думал Кессон.³⁶⁾ Интересы персов вряд ли шли так далеко. Ксеркс, мечтая укрепиться в Европе, смотрел на Македонию как на плацдарм для будущих своих завоеваний. Вследствие заинтересованности персов в создании на севере Балкан оплота для своей дальнейшей агрессии, они расширили границы этой страны от Олимпа вверх до гор Гемуса. Эти мероприятия были выгодны нижнемакедонским племенам, царь которых стремился к увеличению и укреплению своей территории. Греки не могли этого сделать, персы же охотно делали, поэтому Александр предоставлял последним возможность беспрепятственно расширять страну, чтобы впоследствии удержать и укрепить ее уже своими собственными силами.

В то время как греческие государства отдавали все силы на борьбу с иноземным захватчиком, Александр «под шумок» подчинил себе фракийские земли, обладавшие металлоносными горами, и стал чеканить свою собственную царскую монету системы Бизалтии. Он завоевал Крестонию и Бизалтию, начал разрабатывать серебряные рудники, которые приносили ему ежедневно по одному таланту серебра дохода.³⁷⁾

В силу такой политики греко-персидские войны не могли не иметь важных последствий для дальнейшего развития Македонии.

Юстин сообщает, что Ксеркс подарил Александру все земли между Олимпом и Гемусом.³⁸⁾ По свидетельству Фукидида, линкесты, элимиоты и другие племена имели своих собственных царей, но были в зависимости от Македонии.

Абель пытался доказать, что именно Александр I сломил независимость горномакедонских областей и использовал для этого персидские силы во время похода Ксеркса.³⁹⁾ Кацаров не без основания предполагает, что эти области были подчинены в разные времена и при разных обстоятельствах.⁴⁰⁾ Первое мнение не исключает второго. Подчиненные области [124] не раз отпадали от македонского царя, и вплоть до Филиппа II их нельзя было считать до конца покоренными. В эпоху же греко-персидских войн Александру действительно удалось с помощью персов на время сломить самостоятельность племен Верхней Македонии: линкестов, орестов и элимиотов и превратить их в своих подданных.⁴¹⁾ Также были подчинены бизалты. Власть над Боттиеей, Мигдонией, Эдонией, Эматией, Эордеей усилилась. Началась беспощадная борьба с беззащитными обитателями равнин. Эта борьба в большинстве случаев заканчивалась уничтожением основной части побежденного населения.

Внешним выражением этой политики явилось то, что с этого времени исчезают с монет названия племен. Александр заменяет их своим именем, но тип монет сохраняет.⁴²⁾ Монеты стали выпускаться от имени македонского царя. Все прежние монеты с именами вождей Эдонии, бизалтов, некоего Докима, Эвергета и др. в эпоху греко-персидских войн исчезают. В дальнейшем мы находим те же самые монеты, но уже с именем Александра.

Усиление власти македонского царя стало опасным для греков и угрожало ослаблением их влияния на севере. Со времени образования Афинского морского союза афиняне успешно вели борьбу за овладение фракийским побережьем.⁴³⁾ Они решили ослабить позиции Македонии, окончательно изгнав персов с берегов Фракии.

В Эйоне, у устья Стримона, сидел персидский комендант Богес. В 476 г. Кимон осадил эту крепость. Он разрушил соседние села и укрепления фракийцев и изолировал крепость Эйон. Кимон предложил Богесу сдать крепость и уйти в Азию, но получил отказ. Когда вышли запасы пищи, Богес соорудил большой костер, убил жен, детей, наложниц и рабов и бросил их в огонь. Все золото и серебро было сброшено в реку Стримон, а затем сам Богес бросился в костер.⁴⁴⁾ За эту операцию афиняне осыпали Кимона почестями, ибо эта местность считалась ключом к богатству пангейской области, где было много золота, серебра, зерна, лошадей, леса. Здесь также происходила торговля солью с фракийскими племенами. Афиняне были заинтересованы в утверждении своего влияния в этой области. Поэтому они и распространяли различные легенды, которые должны были доказать, что афиняне имеют [125] старые права на эти места. При попытке основать здесь колонии они наталкивались постоянно на сопротивление фракийцев, мешавших им селиться на фракийском берегу.⁴⁵⁾ Греки через Фасос давно узнали о природных богатствах фракийского берега и основали там торговые фактории. Геродот сообщает, что в начале V века они получили 80 талантов дохода от золотых рудников при Скаптесиле (восточнее Пангея).⁴⁶⁾ После греко-персидских войн эти рудники находились в ведении афинского морского союза. Через некоторое время, после конфликта Афин с Фасосам из-за прибрежных рынков на Фасосе, афиняне пытались вовсе отстранить фасосцев от эксплуатации местных рудников.⁴⁷⁾ В 465 году фасосцы отказались покоряться афинянам. Вероятно, они рассчитывали на помощь фракийцев и македонского царя. Но Кимон в 463 г. обложил Фасос и принудил его платить афинянам трибут и отказаться от фракийских владений.⁴⁸⁾ Афиняне послали на эти земли своих колонистов для укрепления своего влияния на севере.

Александр, расширив свою власть до Стримона, не мог уже примириться с установлением могущества афинян в этой местности. Афины, как крупнейшая морская сила в восточной части Средиземного моря, установив свою власть во Фракии, смогли бы держать Македонию в постоянной экономической и политической зависимости. С другой стороны, Афины, для которых фракийский берег был необходим для развития торговли, не были заинтересованы в усилении Македонии. Естественно, что эти противоречия явились поводом для новых конфликтов. Александр предпринял ряд мер для защиты своей страны. Была перенесена столица Македонии из Эг в Пеллу, на юг от Галиакмона. Будучи неприступной крепостью, расположенной вблизи греческих колоний, она способствовала развитию торговых отношений.⁴⁹⁾ Тщательно оберегались пограничные македонские области [126] от греческих городов фракийского берега; афинянам препятствовали в их намерении селиться на Стримоне.⁵⁰⁾

Пользуясь различными выгодными изменениями во внешней международной конъюнктуре, Александр пытался решить две задачи: во-первых, объединить и укрепить разрозненные македонские земли в единое македонское царство, во-вторых, оградить Македонию от притязаний воинственных и опасных соседей. Ни первой, ни второй задачи Александр выполнить не мог, хотя попытки к решению их были сделаны.

На основании довольно непонятного свидетельства Анаксимена Александру приписывают значительную реформу в армии, которая влекла за собой ряд не только крупных военных изменений в войске, но и важных политических последствий. Об этом, по словам Гармократиона, у Анаксимена из Лампсака, современника Филиппа и Александра, сказано в первой книге его сочинения о Филиппе, в связи с именем какого-то Александра о следующих мероприятиях:

«Затем, приучив самых знатных служить в коннице, он назвал их гетерами; массу же пехоты, разделив на лохи, десятки и другие подразделения, — педзэтерами («пешими товарищами»). Это он сделал для того, чтобы и конница и пехота, участвуя в царской дружбе, выказывали бы постоянное рвение».⁵¹⁾

Прежде всего не ясно, о каком Александре говорится во фрагментах Анаксимена. Момильяно решает этот вопрос очень просто. Методом исключения он доказывает, что никакому другому Александру, кроме Александра I, эта военная реформа не может быть приписана.⁵²⁾ С его точки зрения, эта реформа, ограничившая власть аристократии, составляла определенный этап в развитии македонского государства.⁵³⁾ Конечно, метод исключения может привести к логичному выводу о том, что автором этой военной реформы не может [127] быть Александр III, получивший от своего отца, Филиппа, уже готовую военную организацию, которую он в основном оставил без изменений. Нет оснований считать автором такой важной и сложной реформы и Александра II, который царствовал только около одного года. И тем не менее сделать из этого вывод, как это делает Момильяно, что эту реформу произвел Александр I, будет неправильно. Создание регулярной пехоты, как это видно из всех доступных нам источников, еще не было под силу даже Архелаю, который произвел лишь некоторые нововведения в коннице. Создание пехоты, состоящей из крестьянства, было связано с большими сдвигами в социально-экономической жизни македонян, наметившимися только в IV веке. В первой половине V века предпосылки для возникновения регулярной армии еще не созрели. В связи с этим можно предположить, что во фрагменте Анаксимена спутано имя Филиппа с именем Александра. Это тем более вероятно, что мы имеем вполне определенное свидетельство Диодора о том, что инициатором военной реформы является Филипп II.⁵⁴⁾ Это указание Диодора не вызывает никаких сомнений, так как соответствует другим историческим свидетельствам из жизни Македонии IV в. Таким образом, мы должны согласиться с мнением С. И. Ковалева о том, что свидетельство Анаксимена в передаче Гарпократиона дошло до нас в искаженном виде и в целом не может быть положено в основу каких-нибудь определенных суждений относительно военных нововведений эпохи Александра I.⁵⁵⁾ Более основательны сведения античных авторов о стремлении македонского царя Александра I к установлению тесных отношений с греческим миром. Александр I содействовал внедрению в македонскую жизнь греческой культуры. Руководители Македонии были уверены в том, что эта культура будет непосредственно связана с жизненными интересами их царства. Без освоения греческой культуры македоняне не могли бы играть решающей роли в областях, находившихся под влиянием этой культуры. Благодаря ей македонское царство в известной мере могло укрепить свою власть над иллирийскими и фракийскими областями. Александр считал для себя очень важным, чтобы имя его у греков славилось и чествовалось. С этой целью он намеревался участвовать во всенародных эллинских празднествах. Правда, когда он являлся на олимпийские состязания в Олимпию, греки требовали его удаления, мотивируя это тем, что он варвар. Однако Александр не успокоился до тех пор, пока не доказал своей родословной, что он будто бы потомок Геракла из Аргоса, стало [128] быть, эллин и имеет право участвовать в греческих состязаниях.⁵⁶⁾ В конце концов это право им было получено, как и название Филэллин.⁵⁷⁾ Он стал заводить связь с просвещенными греческими людьми, приглашая их к своему двору. В числе таких людей был и знаменитый греческий поэт Пиндар, который в своих одах прославлял Александра.⁵⁸⁾ Отрывки похвальной песни («энкомион») Александру показывают, что Пиндар действительно поддерживал какие-то сношения с македонским царем.

Таким образом, первая половина V века, время руководства Александра нижнемакедонскими племенами, связана с дальнейшим развитием социально-экономического и общественно-политического строя македонян.⁵⁹⁾

Нумизматические данные эпохи Александра свидетельствуют о дальнейшем развитии земледелия и скотоводства. Почти на всех монетах этого времени имеется изображение козы, лошади, двух быков и погонщика.⁶⁰⁾ Развитие монетного дела, известная унификация его в руках Александра, разработка последним серебряных рудников безусловно говорят о развитии денежного хозяйства и торговли у македонян. То, что Александр уничтожил монеты племен и выпустил в обращение свою собственную, несомненно, указывает на то, что между племенами утвердились более оживленные торговые связи и отношения, чем раньше, когда каждое племя имело свою монету. Взаимоотношения Александра с Фракией, Персией и Грецией, определившиеся особенно в эпоху греко-персидских войн и после них, также говорили о торговых связях македонян с этими странами.

Подъем производительных сил и изменения в связи с этим производственных отношений у племен Нижней Македонии не могли не привести к дальнейшему разложению родоплеменного быта; ибо, как подчеркивает Ф. Энгельс при характеристике родового строя в Греции, «родовой строй абсолютно [129] несовместим с денежным хозяйством».⁶¹⁾ Старый родовой строй, не знавший ни денег, ни задатков, ни денежных долгов, стал перед фактом развивающегося денежного хозяйства, которое «проникало, точно разъедающая кислота, в основанный на натуральном хозяйстве исконный образ жизни сельских общин».⁶²⁾

Что касается политического объединения македонян, то и в этом отношении они достигли известных результатов. Александру удалось расширить свою территорию и усилить свою власть над подчиненными ему племенами. Однако, хотя Александр привел в известную зависимость племена Верхней Македонии, эта зависимость в основном осталась номинальной: линкесты, оресты и элимиоты имели своих собственных царей и управлялись самостоятельно.⁶³⁾ Александр не имел постоянной военной силы, которая могла бы удержать власть царя Нижней Македонии над верхнемакедонскими племенами. Признавая исторически неправдоподобным известие Анаксимена о военной реформе Александра, мы должны отметить наличие в Нижней Македонии известной военной беспомощности, которая не давала Александру без посторонней поддержки укрепиться в стране.

Можем ли мы говорить о наличии государства, хотя бы ограниченного территорией Нижней Македонии, в эпоху Александра? Нам кажется, что для такого утверждения нет веских оснований. Правда, в первой половине V века у македонских племен наблюдается глубокое социальное расслоение, некоторое усиление власти царя, обширные экономические сношения. Но македонские племена не достигли еще того уровня производительных сил, который был необходим для возникновения классового общества. Поэтому у нас нет исторических, эпиграфических, нумизматических и археологических памятников, подтверждающих факт существования македонского государства в первой половине пятого века. Правильнее будет считать, что в это время македонские племена Нижней Македонии переживали переходные от первобытнообщинного строя к классовому обществу формы.

§ 2. Греко-македонские отношения во второй половине V века и дальнейшая консолидация македонских племен

После победы греков над персами наблюдается более быстрое развитие социально-экономической жизни Греции. Рост рабовладения неизбежно приводил к развитию торговли, денежного [130] хозяйства и ростовщичества. В это время на базе развития рабовладельческого хозяйства, в жестокой борьбе с аристократическими элементами в Афинах побеждает демократия, которая в тот период имела прогрессивное значение и была наиболее передовой формой рабовладельческой государственности. Она способствовала развитию экономических и духовных сил общества, выражала мощь рабовладельческого класса, отстаивала еще прогрессивные тогда рабовладельческие производственные отношения.

Маркс указывал, что при Перикле Греция достигла высшего пункта своего внутреннего развития.⁶⁴⁾ Афиняне стояли во главе могущественного афинского морского союза, вмешивались во внутренние дела союзнических государств, держали в своих руках все основные ключевые позиции в Эгейском бассейне. Особенно большое внимание уделялось обеспечению систематической торговли с греческими колониями северного Причерноморья. Для афинян утверждение на севере было делом первой необходимости, ибо оно обеспечивало снабжение Греции хлебом из причерноморских степей. Поэтому еще со времени побед Кимона во Фракии афиняне постоянно имели в виду берега Фракийского моря, где впоследствии с особым усердием Перикл старался утвердить их власть. С этой целью еще в 452 г. были основаны город Брея на севере от Халкидики и затем Амфиполь вблизи устья Стримона.⁶⁵⁾ Амфиполь должен был служить центром северной политики Афин, форпостом против нападения северных народов, против Фракии и Македонии. Предвидев опасности, какими будут грозить Афинам македоняне, Перикл стал внимательно наблюдать за всеми их движениями и использовать их внутренние и внешние раздоры для того, чтобы поставить Македонию в зависимость и установить твердое влияние Афин на фракийском побережье. В это время в Македонии действительно имели место внутренние раздоры, на время ослабившие страну.

Почти полувековое управление Александра I македонскими землями не закрепило за его потомством наследственного права быть продолжателем его дела. Власть держалась в известной мере на авторитете Александра. После его смерти, ввиду отсутствия твердого закона о престолонаследии, между его сыновьями возникли споры. Предполагают, что Александр перед смертью отдал младшим сыновьям отдельные области в Македонии, а старшему сыну, Пердикке II, поручил верховную царскую власть над страной от Олимпа до Стримона. О Филиппе известно, что он получил область по обоим берегам Вардара, названную Амфакситидой.⁶⁶⁾ При [131] таком разделении страны конфликты между братьями стали неизбежны, в чем особенно усердствовал честолюбивый Пердикка. Не будучи законным наследником, он должен был сначала оттеснить наследника престола Алкета, а затем разделить власть со вторым своим братом, Филиппом, владевшим областью на восток от Аксия. Только после многолетней борьбы Пердикка сделался единовластителем.⁶⁷⁾

В организации этих македонских отношений принимали участие и афиняне. Как явствует из изложения Фукидида, Пердикка II был чрезвычайно деятельным, энергичным и способным правителем. Он продолжал с неутомимой энергией политику отца, направленную на объединение и укрепление Македонии.⁶⁸⁾ Ему удалось создать большую дружину, и он вступал в единоборство не только с сильными воинственными соседями, но и с не менее сильными греческими государствами.

Приблизительно в то время, когда был основан Амфиполь, Пердикка еще враждовал со своим братом Филиппом, а так как подвластная последнему область лежала ближе всего к побережью Стримона, интересы Пердикки и афинян совпадали.⁶⁹⁾ Поэтому не исключена возможность, что афиняне помогли ему одержать победу с условием, что Пердикка не будет препятствовать основанию колоний в долине Струмской области. В результате македонский царь очутился в известной зависимости от афинян. Фукидид говорит, что Македония в эпоху Пердикки находилась в афинском союзе и платила дань наравне со всеми прочими членами союза. Впрочем, Фукидид указывает, что этот союз был заключен не со всей Македонией, а с братом Пердикки, Филиппом, и Дердой.⁷⁰⁾

Демосфен в ответ на письмо Филиппа говорит о ранней гегемонии Афин над Македонией: «... в нашей власти была Македония и платила нам налоги». Не менее определенно говорит оратор в третьей олинфской речи, что македонские цари следовали покорно за Афинами.⁷¹⁾ К сожалению, из утверждения Демосфена не ясно, какие македонские цари покорно следовали за Афинами и кто именно из них платил Афинам налоги.⁷²⁾ С большей вероятностью можно предположить, что к этим царям Пердикка не относился. Это предположение может быть подтверждено следующими обстоятельствами: [132] 1) Пердикка стремился к объединению Македонии под своей властью и созданию сильного царства. Афиняне, напротив, были заинтересованы в ослаблении Македонии. Этим объясняется их союз с горномакедонскими племенами, направленный по существу против Пердикки. 2) Основание Амфиполя было невыгодно Пердикке, потому что Македония вследствие этого отдалялась от моря. Утверждение афинян в Амфиполе не было желательно и соседним городам, которые видели в них опасного конкурента. 3) Пердикка не был пассивным зрителем антиафинского движения в халкидских городах. Этим можно, в частности, объяснить тот факт, что афиняне присоединились к Филиппу и элимейскому царю Дерду против Пердикки.⁷³⁾

В 431 г. началась Пелопоннесская война. Эта война была поворотным моментом в истории греческих государств.⁷⁴⁾ Она явилась выражением внутренних противоречий, присущих рабовладельческому обществу. В период войны столкнулись экономические интересы Афин с Коринфом, обнаружились противоречия между рабовладельцами и рабами, между демократическими Афинами и аристократической Спартой, между двумя крупными союзами греческих государств — Пелопоннесским и Афинским. Фукидид считал, что события этой войны были «величайшим потрясением для эллинов, некоторой части варваров и, можно даже сказать, для огромного большинства всех народов».⁷⁵⁾ Противоречия двух крупнейших рабовладельческих государств разделили всю Грецию на два лагеря.⁷⁶⁾

Пелопоннесская война, охватившая почти весь греческий мир, не могла не коснуться Македонии, тем более, что на фракийском берегу столкнулись интересы афинского государства и государств Пелопоннеса. Борьбу этих государств между собой пытался использовать в своих целях македонский царь. Учитывая недовольство халкидских городов афинянами, он завел тайные сношения с недовольными городами и старался укрепить дух непокорности афинских союзников. Сам Пердикка начал через своих послов, отправленных в Лакедемон, хлопотать о том, чтобы вовлечь афинян в войну с пелопоннесцами, а коринфян старался склонить на свою [133] сторону, чтобы заставить Потидею выйти из союза с Афинами.⁷⁷⁾

Кроме того, Пердикка стал вести переговоры с халкидянами об организации единого антиафинского фронта. Антиафинская деятельность коринфян совместно с Пердиккой создала реальную опасность потери Афинами не только Потидеи, но и других союзников фракийского побережья.⁷⁸⁾

Желая предупредить отпадение союзных городов, афиняне поручили начальникам флота взять заложников от потидеян, срыть стены города и наблюдать за тем, чтобы по их примеру не отошли расположенные близко к Потидее города. Одновременно они послали в Македонию под командой Архестрата тысячу гоплитов на тридцати кораблях.⁷⁹⁾ Потидеяне старались уладить свои отношения с афинянами мирным путем, но, убедившись в тщетности своих усилий, заручились помощью Лакедемона, заключили союз с халкидянами и ботиэями и вышли из союза с Афинским государством. В это самое время Пердикка убедил халкидян покинуть приморские города, разрушить их, переселиться в Олинф и укрепить его.⁸⁰⁾ Халкидяне стали разрушать свои города, переселяться в глубь материка и готовиться к войне. Покинувшим свои города Пердикка предоставил на все время войны с афинянами местожительство в Мигдонии, в окрестностях озера Болбы.⁸¹⁾ Вероятно, этими мероприятиями Пердикка хотел создать в Олинфе укрепленный лагерь, защищавший не только ряд халкидских городов от афинских войск, но способный в любое время оказать помощь и Македонии и Потидее.

Когда тридцать афинских кораблей прибыли к фракийскому берегу, Потидея и целый ряд других городов уже отпали от Афин. Не имея возможности выступить одновременно на два фронта: против отпавших союзников и македонского царя,— афинские стратеги, при помощи внутренних врагов Македонии, вместе с Филиппом и братьями Дерды, заняв прочные базы, начали войну против главного виновника афинских затруднений — Пердикки.⁸²⁾ [134]

Активизация действий афинян привела в тревогу коринфян. Боясь потерять свои сферы влияния на севере, они, несмотря на то, что война с афинянами не была объявлена официально, отправили туда две тысячи воинов во главе с Аристеем, сыном Адиманта. Это заставило афинян послать на театр военных действий подкрепление в количестве двух тысяч гоплитов и сорока кораблей под командой стратега Каллия. Подкрепление прибыло в Македонию, когда афинская армия только что завладела Термой и осадила Пидну. Однако и оно не добилось решительных успехов, вынуждено было снять осаду, примириться с Пердиккой и заключить с ним союз. Не совсем ясны причины, побудившие к заключению этого союза. Из Фукидида мы узнаем, что к этому их побудило поведение Потидеи и прибытие пелопоннесских воинов.⁸³⁾ Как бы то ни было, афиняне оставили Македонию и направились к Потидее, где предстояло решительное сражение. Во время битвы Пердикка, несмотря на только что заключенный союз с Афинами, изменяет им и в качестве начальника конницы сражается вместе с потидеянами.⁸⁴⁾ Можно подумать, что союз, заключенный с афинским войском в Македонии, был обдуманным ходом со стороны царя в пользу его союзников. Но последующая деятельность Пердикки показывает, что в угоду своим интересам он легко предавал как друзей, так и врагов.⁸⁵⁾

В происшедшем у Потидеи сражении афиняне одержали победу. Победители оградили город со стороны Паллены стекой, а со стороны моря блокировали его стоявшим на якоре флотом. Потидея оказалась в кольце вражеских войск.

Аристей, потеряв всякую надежду на спасение, отплыл, не замеченный афинской стражей, от Потидеи на Халкидику и стал просить помощи у Пелопоннеса.⁸⁶⁾

В это время в греко-македонских отношениях все большую роль начинает играть новая сила — Одрисское царство. Как Афины, так и Спарта пытались использовать эту силу в своих интересах. Успели в этом больше Афины.⁸⁷⁾

С целью укрепления своего влияния на фракийском побережье и покорения Македонии афиняне пытались заключить [135] союз с фракийским царем Ситалком, сыном Тереса. Это стремление афинян вызывалось возросшей ролью фракийского царства, усилением его международных связей, большим влиянием его в политических событиях V века. Это было первое фракийское варварское государство. Оно раскинулось от города Абдеры у устья Несты до Черного моря, с севера до Дуная и оказалось опасным соседом Македонии.⁸⁸⁾ Объединив большое число фракийских племен, царство одрисов стало играть важную роль во внешней и внутренней политике греческих государств, особенно Афин.⁸⁹⁾

Возникнув вслед за греко-персидскими войнами, фракийское одрисское государство во второй половине V и первой половине IV века переживало эпоху своего расцвета. По количеству доходов, свидетельствует Фукидид, царство одрисов было самым могущественным из всех царств Европы, лежащих между Понтийским заливом и Эвксинским Понтом.⁹⁰⁾ Фракийские цари чеканили серебряные и бронзовые монеты, что говорит о дальнейшем развитии товарно-денежных отношений у фракийцев.⁹¹⁾

Возникновение этой новой могущественной силы на Балканах историки объясняют по-разному. Болгарский историк П. Мутафчиев объясняет возникновение одрисского фракийского государства не качественными изменениями в социально-экономическом развитии фракийского общества, а внешним влиянием, главным образом, следствием нашествия персов.⁹²⁾ Хр. Данов полагает, что значительную роль в создании и укреплении Одрисского государства сыграли способные и энергичные одрисские цари, но немалую роль сыграли и Афины. Преувеличивает роль царей в этом процессе и В. П. Невская в своей работе «Византий в классическую и эллинистическую эпохи». С ее точки зрения, вождь одрисов Терес «положил начало первому фракийскому государству».⁹³⁾ Кацаров подчеркивает ту мысль, что возникновению Одрисского царства содействовали Афины, которые предпочитали иметь дело с владельцем единой Фракии, чем с отдельными мелкими племенами [136] и царьками.⁹⁴⁾ Близко к этому мнению утверждение М. И. Ростовцева, согласно которому создание Одрисского царства ставится в зависимость от торговых интересов Афин.²⁹⁵⁾ Вряд ли можно с этим согласиться, т. к. в таком случае, во-первых, отрицается предшествующий этап внутреннего развития фракийских племен, во-вторых, не учитывается то обстоятельство, что афинянам было невыгодно иметь на фракийском берегу сильное царство, которое в любое время могло бы уничтожить их власть на севере.

Пока афиняне утверждали свою власть на фракийском берегу, царь одрисов Терес силой покорил большинство соседних фракийских племен, а Ситалк, вопреки желанию Афин, расширил свои границы на востоке от Черного моря до Дарданелл, на западе — до Стримона, а на севере — до Дуная. Одрисский царь, обложив эллинские города и фракийцев данью и создав государственную казну, стал титуловать себя царем Фракии.⁹⁶⁾ Одрисское государство и по количеству доходов и по благосостоянию стало самым могущественным из всех варварских государств.⁹⁷⁾ Оно уступает в военной силе только скифам. Фукидид указывает, что царь одрисов, кроме больших подарков, даже с греческих городов, подчиненных одрисам, собирал дань в 400 талантов золота и серебра.⁹⁸⁾ С такой значительной силой афиняне вынуждены были считаться. Во время борьбы со Спартой для афинян особенно было важно заручиться дружбой с Ситалком. Для этого они дали гражданство его сыну Садоку и сделали своим проксеном абдерского гражданина, шурина и фаворита Ситалка Нимфодора, сына Пифея. Последний в свою очередь способствовал заключению союза афинян с Ситалком.⁹⁹⁾ Союз был направлен против некоторых афинских союзников, особенно против Пердикки.¹⁰⁰⁾

Все эти обстоятельства оказались чрезвычайно неблагоприятными для македонского царя: его земли стали открытыми [137] для нападения афинян с моря и элимиотов — с суши; халкидские союзники, которые сами опасались быть подчиненными, не могли ему помочь. В случае выступления против него царя одрисов македонскому царю грозила бы катастрофа. Опасаясь усиливающегося фракийского государства, Пердикка покидает халкидян, которых раньше натравил на афинян, и вместе с Ситалком при помощи Нимфодора вступает в афинский союз, за что получает обратно ключ к Македонии — Термы.¹⁰¹⁾ Заручившись дружбой Ситалка, афиняне получили возможность восстановить на севере свое пошатнувшееся положение. Но так длилось недолго. Скоро обнаружилось, что Пердикка, внешне сохраняя мир с афинянами, на деле поддерживал коринфян, в частности в предприятии против союзного Афинам Акарнания. Этим он, по свидетельству Фукидида, ожесточил против себя афинян и Ситалка, которые решили теперь сообща наказать вероломного царя. В частности, в задачу Ситалка входило лишить Пердикку власти, как не выполнившего данного царю одрисов обещания, и передать власть племяннику, сыну Филиппа Аминте,⁺⁾ находившемуся при дворе одрисов. Афиняне обещали Ситалку помочь флотом и войском.¹⁰²⁾

Для борьбы с Пердиккой Ситалк собрал большое войско добровольцев и наемников из разных уголков своего огромного царства. Когда приготовления к походу были закончены, Ситалк в сопровождении сына Филиппа Аминты⁺⁺⁾ и афинских послов двинулся в путь по направлению к Македонии.¹⁰³⁾

Со времен Мегабаза, Мардония, Ксеркса организованная экспедиция была на севере самой большой. Ситалк стянул к македонской границе 150 тысяч всадников. Большую часть войска составляла пехота и лишь около третьей части его была конница.

Все подчиненные ему народности представили военные контингента.¹⁰⁴⁾ Многие независимые фракийские роды сопровождали их в поход с целью захвата добычи.¹⁰⁵⁾ Ситалк вступил в Македонию, сначала в Вардарскую область, которая раньше считалась областью Филиппа.¹⁰⁶⁾

Фукидид указывает, что, когда македоняне увидели наступающее многочисленное войско, они, не будучи в состоянии с ним бороться, удалились в укрепления.¹⁰⁷⁾ Между тем фракийское войско вторглось в прежние владения Филиппа, [138] дошло до Аксия, захватило Идомену и ряд других населенных пунктов и затем стало опустошать македонские земли — Халкидику, Боттику — и держать в страхе фессалийцев, северных фракийцев, греков и др.¹⁰⁸⁾ Македоняне перешли к партизанской борьбе. С конницей своих союзников они нападали на войско врагов всюду, «где только находили удобным».¹⁰⁹⁾ Хотя вскоре Пердикка прекратил сопротивление и Ситалк имел явные успехи в борьбе, цель экспедиции не была достигнута. Фукидид объясняет это тремя обстоятельствами. Во-первых, тем, что к нему не явились афиняне, которые не надеялись на то, что он выполнит свои обязательства.¹¹⁰⁾ Они с тревогой смотрели на предприятие Ситалка, выполнение которого вряд ли было в интересах афинского государства. Тем не менее, это было первой важной ошибкой афинян в их северной политике, так как этим самым они оторвали от себя сильного союзника и спасли от полного поражения самого опасного из своих врагов. Во-вторых, огромное войско Ситалка бедствовало от холода и нуждалось в съестных припасах. Наконец, в-третьих, Пердикке удалось тайком привлечь на свою сторону племянника Ситалка и его наследника Севта обещанием выдать за него замуж с богатым приданым свою

Рис. 26. Монеты Пердикки I.
{В книге обозначен как рис. 23}

[139] сестру Стратонику.¹¹¹⁾ Вследствие всего этого, пробыв в походе тридцать дней, Ситалк, по совету Севта, возвратился с войском домой.¹¹²⁾

В результате Пердикка укрепил свои позиции. Он отделался от претендента на престол, вступил в дружеские и родственные отношения с одрисами, снова приобрел доверие городов, которые неоднократно предавал, завязал сношения с Фессалией, откуда постоянно наблюдал за ходом дел в греческих государствах.

Поведение Пердикки по отношению к Афинам, вопреки союзу с ними, оставалось двуличным. Он не выпускал из поля зрения своей основной цели — расширения и укрепления своего царства. Обстановка этому благоприятствовала. Известно, что с 428 г. произошло важное для афинян событие, которого они так боялись. По наущению спартанцев от афинского союза отпала Митилена на Лесбосе. Это были опасные симптомы распада союза. Понятно, что македонский царь был заинтересован в активизации этого процесса. Пердикка не переставал действовать тайно и явно против Афин. Из одного афинского решения по поводу мефонцев от 428 г. видно, что он решил ограничить морскую торговлю Мефоны, члена афинского морского союза, и пытался принудить его присоединиться к Македонии.¹¹³⁾ Мефонцы обратились за помощью к Афинам.¹¹⁴⁾ Кроме того, все еще продолжалось восстание халкидян и боттиейев. В 425 г. афинский стратег Симонид войсками, собранными, главным образом, из союзных городов Фракии, пытался взять Эйон, но был разбит халкидцами.¹¹⁵⁾ Это событие уронило престиж Афин во фракийской области и союзных городах, недовольных увеличением фороса. Так обстояли взаимоотношения Македонии с Грецией до тех пор, пока театр военных действий не переместился на север. Если афиняне во главе с Клеоном уязвили спартанцев в самое чувствительное для них место, захватив ключевые позиции к Мессении, то спартанцы во главе с Брасидом решили действовать против афинян в таком же для них важном месте — в Халкидике. [140]

В 424 году Пердикка посылает в Спарту тайное посольство, которое от имени македонского царя, халкидцев и части еще не отпавших от Афин городов, но тяготившихся их господством, призывает спартанцев послать против Афин войско во главе с решительным и деятельным полководцем Брасидом. Половину этого войска обещал содержать Пердикка, половину — халкидяне.¹¹⁶⁾

Брасид с помощью Пердикки расчистил себе дорогу через Фессалию и, прежде чем кто-либо успел задержать его, пришел к Пердикке в Халкидику с 1700 гоплитами и поднял новую фракийскую войну, самую опаснейшую из всех войн, какие выпали на долю афинян во время Пелопоннесской войны.¹¹⁷⁾ От тяжелых последствий этой войны Афины никогда не смогли полностью оправиться.

Во Фракии Брасид вел осторожную политику. Он никого не казнил, не производил насильственных переворотов, заявив, что он пришел только для того, чтобы освободить греческие города от афинского ига. Узнав о прибытии Брасида на фракийское побережье, афиняне объявили Пердикку своим врагом, так как считали его виновником появления пелопоннесцев на севере.¹¹⁸⁾

Пердикка, между тем, ставил себе целью использовать для выполнения своих замыслов спартанского военачальника Брасида в качестве наемного предводителя войск. Замыслы македонского царя были направлены на то, чтобы не только укрепить свои позиции во внешних отношениях, но и сломить внутри страны сильное сопротивление верхнемакедонских общин, в частности, линкестов. Эти намерения Пердикки показывают, в каком тяжелом положении находилась тогда Македония. Самые большие ее военные успехи, достигнутые, как указывает Платон, «низкими, бесчестными средствами ее вождя», не могли скрыть тяжелого внутреннего состояния страны и борьбы македонских племен между собой. Эта борьба, по мере стремлений Пердикки своей и чужой силой объединить македонские племена в единое целое, принимала все более ожесточенный характер. Даже внешняя опасность — вторжение врага в Македонию — не приводила к созданию внутренней племенной македонской коалиции, ибо победа последней означала бы уничтожение самостоятельности племен. Поэтому некоторые из них прямо помогают врагам своей страны, а последние используют эту ситуацию для достижения своих целей. Желая подавить линкестов, Пердикка немедленно соединяет свои силы с войском Брасида и выступает в поход против своего соседа — Аррабея — царя [141] македонян-линкестов.¹¹⁹⁾ Однако его замыслы разбились о сопротивление самого Брасида, который был достаточно дальнозорким, чтобы стать только орудием для осуществления планов Пердикки. Брасид смотрел на союз с Пердиккой как на средство борьбы с Афинами. Пердикка же пытался использовать силы Брасида для достижения своих собственных целей. Брасид стремился приобрести союзников, а не новых врагов. Поэтому он объявил Пердикке, что намерен, прежде чем начать военные действия, отправиться к Аррабею и вступить с ним в переговоры о присоединении его к союзу с лакедемонянами, тем более, что сам Аррабей дал Брасиду знать через глашатая о своей готовности подчиниться третейскому суду Брасида.¹²⁰⁾ Послы от халкидян тоже советовали Брасиду не помогать Пердикке в его начинаниях, «чтобы он тем с большим вниманием относился к их делам».¹²¹⁾ Пердикка возражал против намерений Брасида, указывая на то, что он позвал его сюда не как судью в его распрях, а как военачальника для борьбы с теми из его врагов, на которых он укажет ему сам, за что он получает снабжение продовольствием на половину войска. Но эти упреки остались без ответа и не изменили дела. Брасид, поссорившись с Пердиккой, вступил в переговоры с Аррабеем, не вторгся в его землю, а отвел свое войско назад.¹²²⁾ Это обстоятельство бросило македонского царя в объятия афинян.

Между тем Брасид начал борьбу против связанных с Афинами городов в Халкидике и по соседству с ней. Он захватил Аканф, Стагир и Амфиполь.¹²³⁾

Падение Амфиполя было большим ударом для Афин.¹²⁴⁾ С его падением афиняне потеряли главнейшую опору на всем македоно-фракийском побережье. Союзники начали верить, что пришел час их освобождения.

Когда, после временного перемирия между Спартой и Афинами, война снова разгорелась, Пердикка пытался продать свою помощь одному из противников как можно дороже. Его основной задачей оставалось покорение и подчинение линкестов. В этом должны были ему помочь Брасид и Халкидика. Как ни неудобно было для спартанского полководца [142] предпринять этот вне всякой связи с войной поход, он должен был удовлетворить просьбу Пердикки, в помощи которого он сейчас особенно нуждался. Брасид решил предпринять поход против линкестов до прибытия сюда афинян. Он использовал для этой цели свои пелопоннесские отряды и ополчения союзников численностью в три тысячи греческих гоплитов, одной тысячи всадников и большого количества варваров.¹²⁵⁾ Иллирийцы, которых нанял Пердикка для нападения на линкестов с запада, прибыли не вовремя и в решительную минуту боя перешли на сторону Аррабея. Линкесты с помощью иллирийцев обратили македонского царя в бегство, а Брасид, окруженный со всех сторон, должен был пробиваться через тесное кольцо врагов. Потребовались все военные способности Брасида и дисциплина его войск, чтобы это отступление не превратилось в беспорядочное бегство.¹²⁶⁾

В этот период неудач Пердикка признал Брасида своим врагом и между ними произошел окончательный разрыв. Пердикка пытается снова связаться с афинянами.¹²⁷⁾ Он входит в переговоры с афинскими стратегами Никием и Никостратом, стоявшими с войском и флотом во Фракии, и заключает с ними предварительное соглашение. В этом соглашении он обещал Афинам не пропускать через Фессалию вспомогательные войска, которые Спарта посылала во Фракию на помощь Брасиду.¹²⁸⁾

В это время пелопоннесцы потерпели еще одну неудачу. Демократы в г. Менде передали город афинским стратегам. Вслед за этим последние осадили г. Скион, где находилась часть пелопоннесского войска. Брасид безуспешно пытался исправить положение (422 г.). Воспользовавшись сложившимися обстоятельствами, военная партия в Афинах взяла верх. Мир между Афинами и Спартой не мог быть продолжительным. В 422 году стратегом избирается Клеон, приступивший к решительным действиям, и Афины заключили с Пердиккой оборонительный и наступательный союз.¹²⁹⁾ По договору Пердикка разрешил Афинам посредничество в его споре с Аррабеем. Этот союз встревожил боттиеев, боявшихся усиления Пердикки.

Когда Клеон прибыл с флотом из 30 кораблей в Халкидику, Пердикка по союзному договору должен был помочь [143] ему.¹³⁰⁾ Но царь медлил с отправкой своих отрядов, ссылаясь на различные причины. В последующей битве при Амфиполе он не принимал участия. В скором времени на полях Фракии пали Брасид и Клеон. Первый, вопреки своему желанию, принес Пердикке существенную пользу тем, что уничтожил власть афинян во Фракии. То, что мир 421 года не дал никаких положительных результатов для Афин и не восстановил афинского могущества на фракийских берегах, вполне соответствовало интересам Македонии.

Условия мирного договора 421 г. не выполнялись ни Афинами, ни Спартой. Спарта теряла главенствующее положение в союзе. Коринф, Аргос, Элида, Мантинея заключили отдельный союз, к которому присоединились халкидцы. В 418 году под руководством Алкивиада образовался союз Афин с Аргосом, Элидой и Мантинеей. Спарта снова сблизилась с Коринфом и Беотией. Афины вмешались в борьбу Спарты с Аргосом и Мантинеей.

Пердикка задумал заключить союз со Спартой и выйти из союза с Афинами. Его, по-видимому, убедили в этом аргивяне, напомнив ему, что предки его происходили из Аргоса.¹³¹⁾ Заключив тайно союз с Аргосом, Пердикка, однако, не разрывал явно с Афинами. Был возобновлен также союз халкидцев с лакедемонянами.

Эти факты заставили афинян внимательно следить за событиями во Фракии. Летом 417 года против халкидян и Амфиполя прибыло во Фракию афинское войско под начальством Никия. Пердикка должен был идти на помощь афинянам, но он не мог этого сделать, так как был связан тайным договором со Спартой. Пердикка явился с войском к Никию, опасаясь, что Никий пойдет на Македонию, но, когда такая опасность миновала, Пердикка оставил афинского полководца в довольно тяжелом положении. Не будучи в состоянии бороться против халкидян и македонян, Никий вернулся в Афины.¹³²⁾ Афиняне имели основание быть недовольными Пердиккой, который несколько раз обманывал их. Они обвинили его в том, что он заключил союз с аргивянами и лакедемонянами, нарушив союз с Афинами, что привело к неудаче похода Никия. Объявив Пердикку своим врагом, афиняне зимою 417—416 года блокировали Македонию с моря, а с халкидянами заключили перемирие.¹³³⁾ Лакедемоняне решили помочь Пердикке и склонили к этому халкидян; но последние, утомленные долгой борьбой, не были склонны порвать перемирие [144] с Афинами.¹³⁴⁾ В 414 году одна афинская эскадра под начальством Эветиона подошла к Термейскому заливу.¹³⁵⁾ Пердикка, пострадавший от блокады, был оставлен халкидцами и вынужден снова заключить союз с врагами спартанцев. Это обстоятельство было удобно для Афин, так как оно облегчало борьбу за Амфиполь. Эветион вместе с фракийскими наемниками и Пердиккой приступил к осаде города.¹³⁶⁾ В 413 году война за Амфиполь была прекращена. С этого времени у нас нет больше никаких сведений о Пердикке и его участии в греческих делах.

Итак, в первый период Пелопоннесской войны Македонии пришлось иметь дело с очень сильными врагами. Афины на македоно-фракийском берегу с помощью греческих городов постоянно угрожали Македонии и задерживали ее развитие. С другой стороны находился сильный сосед в лице Одрисского царства. Кроме того, в самой стране не прекращались межплеменные распри. Поэтому Пердикке приходилось лавировать, пользоваться противоречиями между этими силами, искать в этих противоречиях слабые места противников и выгодные возможности для себя,¹³⁷⁾ чем и объясняется, почему Пердикка до самой своей смерти состоял в тайном или явном союзе со всеми значительными в политическом отношении державами: Спартой, Коринфом, Афинами и Халкидикой. Запутанные отношения с Афинами, спартанцами и халкидцами благоприятствовали интересам Македонии. От всех этих войн между греческими государствами, в которых гибли тысячи жизней и громадные средства, больше всего выиграла Македония. Пердикка побеждал больше с помощью войн, разжигаемых им между соседями, чем своим собственным оружием. Если он не сделал в этих войнах важных земельных приобретений, то ослабил афинскую власть на севере и сделал Македонию, несмотря на внутренние смуты в ней, более самостоятельной и мало доступной для врагов страной. Она стала принимать важное участие в греческих государственных делах. Афины потеряли власть над Амфиполем и халкидскими городами, вследствие чего не только утратили свое значение во Фракии, но и выпустили из своих экономических тисков Македонию. Чем больше греческие государства истощали свои силы во взаимной борьбе, тем больше Македония извлекла из этой борьбы пользы.

Пердикка в интересах Македонии всеми силами пытался приобщиться к старой греческой культуре; приглашал к своему [145] двору известных людей Греции, дифирамбического поэта Меланида и Гиппократа; вступал в дружественные отношения со знатными фессалийскими родами, принимал в свою страну изгнанных из Эвбеи гистиэйцев, а также изгнанников из ряда халкидских городов.

Таким образом, как греко-персидская война в эпоху Александра, так и Пелопоннесская война в эпоху Пердикки были внешними факторами, благоприятно влиявшими на собирание македонских земель в единое целое. В результате греко-персидской войны Александру удалось, правда, на время, сломить сопротивление родовых оппозиционных групп и с помощью персов укрепить свое влияние в стране. В Пелопоннесской войне Пердикка стремился также покорить верхнемакедонские племена, особенно непокорных линкестов. Длительная и изнурительная борьба между афинянами и спартанцами с гибельными для Греции последствиями помогала ему в осуществлении этой цели.

§ 3. Социально-экономические изменения в Македонии в конце V в. до н. э.

Во второй период Пелопоннесской войны изменились соотношения сил борющихся сторон. Сицилийская катастрофа, декелейская блокада Афин, расстройство их хозяйства вследствие бегства 20 тыс. афинских рабов к неприятелю поставили афинское государство в исключительно тяжелое положение. Спарта при помощи Персии стремилась сокрушить афинский морской союз и поставить своего противника на колени. Театр военных действий на этом завершающем этапе войны был сравнительно далеко от македонских границ и менее, чем раньше, затрагивал интересы Македонии. Это дало возможность македонским руководителям больше внимания уделять внутреннему положению страны, укреплять ее социально-экономические устои. Такое направление внутренней политики нашло отражение в источниках. Если в первый период войны источники подробно излагают внешние взаимоотношения македонского царства с греческим миром, то во второй период этой войны они подробно показывают не только взаимоотношения Македонии с греческими государствами, но и раскрывают те внутренние социально-экономические изменения, которые происходили в стране. Для Македонии это время характеризуется усилением городской жизни, развитием торговли и военного дела.¹³⁸⁾

Уже в самом начале своей деятельности Архелай (413—399 гг.) стал осмотрительно осуществлять политику, направленную [146] на обеспечение безопасности страны и установление внутреннего порядка в ней. С целью обезопасить страну от неприятельских нападений с нагорной и морской сторон Архелай принял ряд мер для сооружения городов, стены которых вполне могли бы служить защитой от вражеских вторжений.¹³⁹⁾

В коротком сообщении о деятельности Архелая Фукидид ставит его наравне с наиболее выдающимися правителями и считает, что он сделал для страны больше, чем все предыдущие цари.¹⁴⁰⁾ Архелай построил большинство существующих укреплений в стране, проложил прямые дороги, соединявшие отдаленные места страны, улучшил состояние войска, обеспечив его людьми, тяжелым вооружением и всем остальным, что необходимо было для военных нужд.

Таким образом, Фукидид изображает Архелая как довольно видного реформатора, по стопам которого впоследствии, несомненно, шел Филипп II. Но из слов Фукидида нельзя сделать заключение о том, что Архелай сумел создать регулярную пехоту, которая являлась важным фактором против усиливавшейся власти аристократии. Между тем, Гейер, несмотря на сомнительность анаксименовских фрагментов, уверенно говорит о том, что основное в реформе войск при Архелае — это создание тяжеловооруженной пехоты. Он считает, что реформа имела определенное политическое значение: она была демократической. По этой реформе крестьянство уравнивалось в правах со знатью, а политические права знати переходили к «собранию войска».¹⁴¹⁾ Как это доказал С. И. Ковалев, источник, по которому в свое время Келлер, а потом Гейер пытались слишком широко толковать военные реформы Архелая, малонадежный и не раскрывает истинного положения вещей.¹⁴²⁾ Для создания регулярной пехоты еще не было достаточных экономических условий, хотя первые шаги в этом направлении безусловно были сделаны. Фукидид же, говоря о военных реформах Архелая, обращает внимание на улучшение конницы, военного вооружения и некоторые другие нововведения, которые, однако, еще не имели принципиального характера в деле создания пехоты.¹⁴³⁾ Остальные мероприятия, проведенные в Македонии в эпоху Архелая, не вызывают сомнения. Известно, что македоняне жили до эпохи Архелая в небольших и сравнительно малоустроенных городах. Вторжение Ситалка с превосходящими численностью войсками во [147]

Рис. 27. Монеты Архелая.
{В книге - рис. 24}

времена правления Пердикки заставило македонян остро почувствовать опасное положение своей страны, плохо укрепленной и почти не имевшей выхода к морю. Во время нападения македоняне были вынуждены бросать свое имущество и укрываться в лесах и болотах. Усиление укреплений и военных ополчений свидетельствовало, во-первых, о постоянной [148] угрозе со стороны неприятеля, во-вторых, об опасном положении внутри страны.

В существовавших тогда условиях постоянной угрозы со стороны соседей сооружение укреплений и организация военного дела были важнее всех остальных мероприятий. Что касается «прямых дорог», о которых упоминает Фукидид, то они, помимо военных целей, содействовали развитию торговли, улучшению сельского хозяйства и управления.¹⁴⁴⁾

Реформы Архелая немало способствовали консолидации Македонии и оживлению торговых сношений, связанных с дальнейшим развитием денежного хозяйства.

На широко развитую торговлю в это время указывают, во-первых, дошедшие до нас медные монеты, во-вторых, изменение типа македонских монет. С одной стороны, в правление Архелая количество монет значительно увеличилось; среди них впервые появляются бронзовые монеты,¹⁴⁵⁾ с другой стороны, изменение типа македонских монет приводит к превращению старого абдерско-«финикийского» типа в так называемый персидский, который является связующим звеном в торговле между Македонией, Абдерой, Маронеей и другими городами, также принявшими в конце пятого столетия персидский тип монет. С этим, вероятно, была связана некоторая денежная реформа, о которой мы ничего существенного не знаем. Можно предположить, что речь шла об уменьшении веса статера с 230—220 г до 170, что собственно означало переход от старого финикийского типа монет к лидийско-персидскому типу.¹⁴⁶⁾

Не исключена вероятность, что денежная реформа Архелая была непосредственно связана с аналогичными реформами соседних, городов, с которыми Македония имела торговые связи.¹⁴⁷⁾

Для проведения в жизнь всех этих мероприятий требовались большие деньги, приобретение которых для Македонии, как страны земледельческой и сравнительно отсталой, было связано с трудностями. Д. Канацулис предполагает, что доходы македонской казны пополнялись налогами с крестьян, купцов, предпринимателей, городов и т. д. Увеличились денежные сборы и после захвата Пидны ввиду довольно широкой продажи строительного материала за пределы Македонии. Довольно значительными были доходы, собираемые с царской земли, с бесконечных македонских лесов, с золотых [149] приисков.¹⁴⁸⁾ Мероприятия, предпринятые Архелаем, имели своей целью сохранение безопасности страны и ее централизацию. Архелай находил средства избегать военных столкновений и сохранять мир, если не считать восстания в македонском порту Пидне, поддержанного афинянами, которое Архелай быстро подавил.

С Афинами, ослабленными после сицилийской катастрофы и не представлявшими опасности для Македонии, Архелай поддерживал добрососедские отношения, в первую очередь выразившиеся в организации торговли между обеими странами. Из Македонии афиняне получали продукты животноводства, земледелия, металлы и смолу. Особенно широко вывозился корабельно-строительной материал в Афины и на остров Самос, где находилось афинское войско.

Крушение сицилийской экспедиции и гибель флота вызвали большую потребность в стройматериалам. Архелай в связи с этим отпускал афинянам большое количество леса.¹⁴⁹⁾ За все это афиняне оказывали Македонии некоторые услуги. Когда в 410 году Пидна отпала от Македонии, Архелай с помощью афинского стратега Фермона осадил город.¹⁵⁰⁾ До нас дошло одно решение афинского народного собрания, в котором высказывается благодарность Архелаю за его заслуги перед Афинами и присваивается ему и наследникам его титул «проксен».¹⁵¹⁾

Во взаимоотношениях между Македонией и Грецией большую роль играла граничившая с ними Фессалия. Македонские цари, желавшие обеспечить свои южные границы и стремившиеся к политическому влиянию в Элладе, хотели в первую очередь подчинить себе Фессалию.¹⁵²⁾ С другой стороны, [150] Спарта, претендовавшая на гегемонию в Греции, не хотела оставить Фессалию вне сферы своего влияния. Через Фессалию она могла оживить сношения с городами Фракийского побережья и усилить свои позиции на море. Но этим стремлениям Спарты противодействовала Македония. Архелай уже вмешивался во внутренние дела фессалийских городов. Он восстановил в Ларисе власть крайних олигархов и взял заложников. Захват Архелаем города Ларисы и присоединение его к Македонии имели большое значение для последней, так как Лариса играла в македонской внешней и внутренней политике важную стратегическую, экономическую и политическую роль. В городе был установлен военный гарнизон и контроль македонских военных властей; область Перебия присоединена к Македонии.

Вероятно, Архелай вынашивал на будущее широкие планы и поэтому искал связи с Фессалией и вообще с северной Грецией.

В сущности Спарта боялась усиления Македонии, которая стремилась к эгейскому берегу, к расширению своей территории. По этой причине Спарта не могла спокойно смотреть на усиление влияния Архелая в Фессалии. Она тайно держала войска в этой области, установила союз с Ликофроном и готовила войну с Архелаем. Для пресечения дальнейшего распространения македонского влияния в фессалийских землях спартанцы заняли крепость Ираклию, находившуюся около Фермопил и имевшую исключительное стратегическое значение. Несколько позже был введен гарнизон и в Фарсал, т. е. Спарта принимала меры на случай войны с Македонией. Но дело до войны не дошло; даже смертью Архелая Спарта не воспользовалась и не пошла на Македонию. События в Персидской монархии, поставили перед Спартой новые задачи. Ей оставалось ограничиться только удержанием Фарсала под своим контролем и не допускать проникновения Македонии в глубь Греции.¹⁵³⁾

Продолжая политику своего предшественника, Архелай старался опереться на (более старую и сильную греческую культуру. С этой целью он приглашал в Македонию самых образованных людей Греции: архитекторов, музыкантов, писателей и поэтов, врачей, философов, историков и военных специалистов. Нам известно, что среди них были Еврипид, Агафон и Зевксис, эпический поэт Хорил, кифарист Тимофей, [151] историк Фукидид и другие.¹⁵⁴⁾Архелаем был приглашен и Сократ, но, согласно указаниям Аристотеля, он отказался ради своих сограждан от приглашения. Не согласился жить при македонском дворе и ученик Сократа Платон, хотя находился с Архелаем в дружеских отношениях.

Подражая греческим тиранам, Архелай по отношению к представителям науки и искусства играл роль мецената.¹⁵⁵⁾ Греческие архитекторы построили Архелаю величественный дворец и многие здания в других областях Македонии. Художник Зевксис, находившийся при македонском дворе, создал великолепные произведения, украшавшие резиденцию македонского правителя и привлекавшие в столицу Македонии много иностранцев. Сын знаменитого Гиппократа долгое время был в Македонии царским врачом. Особое значение Архелай придавал переезду в его столицу Еврипида.¹⁵⁶⁾

Престарелый Еврипид писал в Македонии свои предсмертные трагедии: «Архелай», в которой прославлялся мифический предок покровителя автора; «Вакханки», в которой изображался местный культ Диониса, и «Ифигения в Авлиде» на сюжет, заимствованный из киклической поэмы [152] «Киприя», но содержавшую в себе ряд интереснейших моментов по истории Греции V века.

Как справедливо предполагает Керст, изображение идеального монарха в драме «Архелай» соответствовало философским теориям того времени.¹⁵⁷⁾ Трагедия эта имела без сомнения дидактическую и пропагандистскую цель. Она должна была связать мифические греческие сказания с задачами текущего момента. Греческие идеалы будущего связывались с македонской монархией, и это было высказано в первую очередь в литературе.

Архелай пытался всячески поддерживать эти тенденции. Он устраивал пифийские и олимпийские игры с жертвоприношениями, музыкальными состязаниями и драматическими представлениями, посвящая их музам.¹⁵⁸⁾ Эти представления продолжались девять дней, соответственно числу девяти муз, в осеннее время, когда заканчивались олимпийские игры греков. Местом для празднования Архелай избрал город Дион в Пиерии, расположенный в той части Македонии, которая, по греческой мифологии, являлась местом рождения и пребывания муз.¹⁵⁹⁾ Архелай не мог не видеть, что, покровительствуя греческой культуре, особенно в эпоху упадка греческой общественно-политической жизни, он связывает свою страну с Грецией не только культурными, но и экономическими нитями. В этих же интересах стремились насаждать эллинскую образованность также и соседние с Македонией области. Так, царь молосов в Эпире — Тарипс — со времени Пелопоннесской войны начал внедрять у себя греческую культуру и связывать свой род с Ахиллесом. Царьки мелких областей горной Македонии, находившиеся под верховной властью македонского царя, не хотели отставать от последнего. Царь линкестов Аррабей, современник Пердикки и Архелая, производил свой род от коринфских бакхиадов и считал Геракла своим родоначальником.¹⁶⁰⁾ Оресты считали своим предком Ореста, сына Агамемнона, основателя Аргоса в Орестиде. Кацаров высказывает предположение, что такая тенденция охватила в то время и Пеонию.¹⁶¹⁾

Таким образом, изучая историю Македонии эпохи Пердикки и Архелая, устанавливаем, что во второй половине V века происходит дальнейшее развитие социально-экономического [153] и общественно-политического строя македонских племен. В это время развитие земледельческого и скотоводческого хозяйства сопровождается ростом денежного хозяйства, расширением товарного производства, возникновением новых городов. Последние являются не только центрами административного управления, но и центрами торговли и ремесла. О более широких размерах торговых связей Македонии во второй половине V века по сравнению с первой половиной V века свидетельствуют торговые отношения македонян с Одрисским государством, халкидскими городами, Фессалией и особенно с Афинами. Во второй половине Пелопоннесской войны Афины получали из Македонии корабельный лес.

Дальнейший подъем производительных сил у нижнемакедонских племен привел к изменению производственных отношений, к глубокому социальному расслоению, усиливавшему процесс классообразования. Все это говорит о том, что во второй половине V века Нижняя Македония уже переросла родоплеменное объединение и шла по пути образования государственной организации. К концу V века эта организация уже в основном сложилась, не охватив, однако, еще всей страны.¹⁶²⁾ Такая организация на первых порах не могла быть прочной. Царская власть еще не была полностью орудием господства одного класса над другим. Эта власть еще опиралась на военную дружину. Регулярная армия отсутствовала. Не было организованной пехоты, а легкая пехота, которой Македония располагала, была плохо вооружена и недостаточно дисциплинирована. Конница считалась основной и главной военной единицей, и обладала высокими боевыми качествами.¹⁶³⁾ Конница, однако, без помощи организованной тактической пехоты не смогла выполнять сложные стратегические и тактические задачи.

Фукидид рассказывает, что во время нашествия фракийцев на Македонию македоняне не могли противопоставить им пехоту. Они действовали конницей, в то время как пехота отсиживалась в укрепленных местах.¹⁶⁴⁾ В отличие от государства одрисов, в армии которого большую часть составляла пехота и лишь около третьей части — конница, Пердикка [154] предводительствовал только конными воинами македонян.¹⁶⁵⁾ Когда он предпринял совместный поход с Брасидом против царя линкестов Аррабея, то, как указывает Фукидид, ему удалось повести за собой войска «из подвластных ему македонян и из эллинских гоплитов, живших в Македонии». Греческих гоплитов было около трех тысяч человек. «За ними следовала македонская и халкидская конница, почти тысяча воинов, и большая толпа варваров».¹⁶⁶⁾ Эта плохо организованная масса не представляла собою крепкого военного единства и во время сражения чрезвычайно легко поддавалась панике.¹⁶⁷⁾ Ксенофонт указывает, что в борьбе Дерда — элимейского царя — с Олинфом конница играла главную роль.¹⁶⁸⁾ Эти факты показывают, что македоняне не имели гоплитов. Правда, в одном месте Фукидид говорит о пехоте и гоплитах линкестов.¹⁶⁹⁾ В битве с Брасидом и Пердиккой линкесты использовали наряду с конницей также и пехоту. К сожалению, автор не говорит нам, чья эта пехота, — собственно линкестийская или каких-либо союзников линкестов. Вполне вероятно, что линкесты могли использовать военные силы враждебных Пердикке государств. К тому же при описании этого сражения Фукидид подчеркивает слабость военных сил линкестов, которых противник без особого труда обратил в бегство и многих перебил. Все остальные известия Фукидида не оставляют сомнения в том, что в Македонии гоплиты не играли почти никакой роли в военных действиях.

Только к концу V века, при Архелае, роль пехоты в македонском войске возрастает и уже в середине IV века она становится основной и решающей силой македонской фаланги. Преобладание в войсках македонян конницы свидетельствовало о живучести племенной дружины, состоявшей главным образом из отрядов конников.

Непрочность государственной организации Нижней Македонии выражалась также в активном стремлении македонских племен к децентрализации. Горномакедонские племена, будучи формально подчинены Нижней Македонии, фактически не только считали себя независимыми, но всячески старались своими и чужими силами разрушить возникшее единство нижнемакедонских племен. Во главе ряда македонских областей все еще остаются независимые и полузависимые цари; так, Орестида во время Пелопоннесской войны имела собственного царя Антиоха;¹⁷⁰⁾ царем линкестийцев [155] был Аррибей, или Аррабей.¹⁷¹⁾ Фукидид указывает, что Пердикка больше всего желал подчинить своей власти царя линкестов Аррабея.¹⁷²⁾ Самостоятельными были и цари Элимейи.¹⁷³⁾

Сохранившиеся отдельные фрагменты договора Пердикки с Афинами во время Пелопоннесской войны подтверждают положение о непрочности царской власти. Известно также, что при заключении договоров клятва с македонской стороны должна была даваться не одним царем, а несколькими лицами.¹⁷⁴⁾ Все это говорит о том, что македонскому парю и во внешней, и во внутренней политике приходилось считаться с большой оппозицией внутри страны, преодоление которой требовало тонкой дипломатической и политической изворотливости. Гейер, не понимая этого, модернизирует исторические события. В частности, деятельность Пердикки он определяет как новый политичесикй курс «зигзагов» и сравнивает Пердикку с великим курфюрстом, лавировавшим между империей и Людовиком XIV, Швецией и Польшей.¹⁷⁵⁾

Стремление македонских племен, особенно Верхней Македонии к независимости, объективно ослаблявшее македонское государство, подогревалось соседями Македонии и греческими государствами. Этим объясняется, почему афиняне поддерживали горномакедонские племена в борьбе против Пердикки, почему вместе с ними боролся враг Пердикки Филипп.¹⁷⁶⁾ Это определило и поддержку Брасидом Аррабея, переход иллирийцев на сторону линкестов, а также выступление царя одрисов Ситалка против Пердикки, в защиту его племянника Аминты, сына Филиппа.¹⁷⁷⁾

Наконец, слабость государственной власти в Нижней Македонии выражалась еще и в том, что отсутствовал сколько-нибудь прочный порядок престолонаследия. Поэтому в борьбе за престол участвовали оппозиционные царю элементы, стремившиеся использовать дворцовые смуты в борьбе против политической централизации страны, в чем им всячески помогали соседи Македонии, заинтересованные в ее [156] ослаблении. Это может быть подтверждено как фактом насильственного захвата власти Пердиикой, так особенно фактом гибели Архелая.¹⁷⁸⁾

Архелай пал жертвой большого политического заговора, организованного консервативной оппозицией знати, стремившейся подорвать существующие порядки и вернуться к старым. Об этом свидетельствует разнузданная вакханалия во дворце и среди различных племен, которая установилась сразу после смерти царя и послужила причиной ослабления страны.¹⁷⁹⁾

Эти «кровавые смуты» до известной степени были реакцией на централистические тенденции Архелая и не без успеха поддерживались соседями Македонии.¹⁸⁰⁾

§ 4. Усиление межплеменной борьбы в Македонии и вмешательство греческих государств

В первой половине IV века до н. э. Македония переживала беспокойное время. В течение нескольких десятков лет она страдала от внутренних волнений и от нашествий. Местные роды во главе с линкестидами стремились освободиться от насильственно навязанного им господства царей.

События этих лет, о которых сохранились только сомнительные и противоречивые сведения, могут быть относительно восстановлены лишь по некоторым сведениям о деятельности быстросменяющихся царей, власть которых ослаблялась общим хаосом и возросшей оппозицией со стороны ряда племенных басилевсов. В период первой половины IV века царская власть в Македонии стала игрушкой в руках разных претендентов, которые возводились на престол и часто насильственно смещались. Внешние враги пытались использовать эту внутреннюю борьбу в стране и неоднократно вторгались в Македонию с целью завоевания и грабежей.

Скудные известия, которыми мы располагаем о том времени, не позволяют выяснить истинные мотивы внутренней борьбы. Нам недостаточно известны конкретные ее проявления. Мы можем предположить, что эта борьба в первую очередь являлась следствием усугубившихся социальных противоречий. Последние и обостряли межплеменную борьбу, которую ослабевшая царская власть была неспособна прекратить. О слабости царской власти в Македонии в первой [157] половине IV века свидетельствует быстрая смена ее представителей. В разных частях страны продолжались внутренние раздоры между отдельными племенами. Македония с каждым годом ослабевала и легко могла быть уничтожена более сильными соседями.

Внешнеполитическое положение страны в этот период было очень серьезным. На западной границе опасные противники македонян иллирийцы возглавлялись смелым вождем Бардиллом. Их систематически подстрекали к нападению линкесты, сеявшие смуты и раздоры в стране и несколько раз захватывавшие власть над Македонией.

Не менее серьезным противником на востоке страны был Олинфский союз, образованный в 432 году.¹⁸¹⁾ Выдержав все превратности Пелопоннесской войны, этот союз организационно окреп, в нем процветали торговля и ремесла. В его распоряжении были многочисленные рынки и гавани, золотые рудники Пангея. Торговые пошлины, эксплуатация лесных угодий обогащали денежными поступлениями казну. Олинф имел влияние в союзных халкидских городах. Внешняя политика их находилась в руках союза. Монетное дело было централизовано. Союз располагал значительной военной силой.¹⁸²⁾

В то время как Бардилл объявил себя покровителем Аргея — одного из претендентов на Македонию, — вторгся в нее и стал разорять ее с запада, многие города на востоке порвали связь с Македонией и стали членами Олинфской федерации.¹⁸³⁾ Диодор указывает, что последнее совершилось не без согласия Аминты, который предпочитал, чтобы македоняне находились под покровительством олинфийцев, чем стали бы подданными его соперника или иллирийского правителя. Если эти указания соответствуют действительности, то Аминта определенным дипломатическим ходом пытался выбрать из двух зол меньшее. Правда, этот дипломатический ход не имел тех последствий, на которые рассчитывал Аминта. Поэтому, не будучи поддержан большинством племен Македонии и окруженный сильными врагами, Аминта не мог оставаться в Македонии и был вынужден удалиться в Фессалию, [158] с аристократией которой, согласно Геродоту и Диодору, македоняне были в тесной дружбе и родстве.

Источники указывают, что фессалийская знать часто бывала при македонском дворе, заявляя о своем праве быть там принятой. Теперь она считала своим долгом принять правители Македонии, ищущего у них помощи и защиты.

По Диодору, Аминта был изгнан иллирийцами.¹⁸⁴⁾ Синкел указывает, что Аминту прогнали сами македоняне.¹⁸⁵⁾ Абель доказывает, что Аминту прогнали македоняне из племени линкестов, действовавшие вместе с иллирийцами.¹⁸⁶⁾ Это может быть подтверждено тем обстоятельством, что на македонский престол вступил Аргей, вероятно, представитель линкестийского рода (385 г.). Правда, через несколько лет Аминге снова удалось захватить Македонию.

У нас нет точных сведений, подтверждающих истинные побуждения фессалийских родов, оказавших помощь Аминте. Одно несомненно, что для Фессалии было не безразлично, кто будет править соседней Македонией и, видимо, было выгоднее, чтобы Македонией управлял Аминта, а не Аргей, которого поддерживали иллирийцы. Фессалийская знать предполагала, что ее интересы в Македонии будут лучше обеспечены при Аминте, с которым она будто бы была связана даже кровными узами. Последний, пользуясь содействием фессалийцев, а также Дерды, правителя Элимейи, заставил своего противника Аргея бежать и опять стал правителем Македонии.¹⁸⁷⁾ Подкупленные иллирийцы покинули Аргея и на время прекратили свои опустошительные набеги. С линкестами был заключен мир, закрепленный династическим браком между Аминтой и внучкой линкестийского царя Аррабея.

Однако самая богатая и населенная часть македонских владений — восточные города с их плодородными землями, более ценные, чем малонаселенные земли внутри страны,— оставались по-прежнему в руках Олинфского союза. Раньше, когда Македонии грозила опасность с запада и с востока, Аминта не мог возражать против их присоединения к Олинфу. Наоборот, он считал, что только таким путем можно сохранить эти города от иллирийского разгрома.

Диодор, излагая причины олинфской войны, указывает, что Аминта подарил земли олинфянам, когда был побежден [159] иллирийцами, разочаровался в своей власти и не надеялся возвратить себе господство.¹⁸⁸⁾

Ксенофонт рисует несколько иную картину. Прибывшие в Лакедемон послы из Аканфа и Аполлонии выступили перед спартанским народным собранием и стремились доказать, какая опасность грозит окрестным городам Олинфа от его быстрого возвышения.¹⁸⁹⁾ Ксенофонт не оставляет сомнения в том, что могущественный Олинф силой освободил македонские города из-под власти Аминты, захватил столицу Пеллу и вытеснил македонского царя почти из всей Македонии.¹⁹⁰⁾ Но когда Аминта через труп Аргея снова пришел править Македонией, чувствуя за своей спиной фессалийскую военную силу, он потребовал возвращения восточных городов.

Как указывает Ксенофонт, олинфийцы, воспользовавшись ослаблением Спарты и Афин, разорением и внутренними междоусобицами в Македонии, усилили свое могущество и не только не были расположены возвратить приобретенные ими земли, а, наоборот, были склонны к новым приобретениям. Поэтому они не только отказались возвратить что-либо, но сами перешли к решительным действиям. Эти действия привели к захвату крупнейшего города, столицы Македонии — Пеллы.

В дела Македонии и Олинфа не замедлили вмешаться греческие государства. Сам Аминта, видимо, присоединился к просьбе послов Аканфа и Аполлонии, обратившихся к Спарте о присылке в Олинф полководца со значительным войском.¹⁹¹⁾ Спарта, для которой усиление Олинфа не было желательным, согласилась помочь Македонии. Ее войска в 382 году во главе с Эвдамидом прогнали олинфян от Потидеи и начали с ними войну.¹⁹²⁾ В это время Фебид, брат Эвдамида, путем предательства захватил фиванскую крепость Кадмею.¹⁹³⁾ Это было ударом для олинфян, лишившихся помощи со стороны спартанских противников в Элладе. «После этого,— говорит Ксенофонт, — лакедемоняне с еще большим воодушевлением отправили войско для борьбы с олинфянами».¹⁹⁴⁾ Вскоре вслед за этим к Олинфу прибыл спартанский гармост Телевтий, брат царя Агесилая, со значительными войсками.¹⁹⁵⁾ К нему присоединились Аминта и элимейский царь [160] Дерда с 400 всадниками.¹⁹⁶⁾ Битва развернулась возле Олинфа. Олинфяне храбро сопротивлялись и одержали победу. Телевтий не имел достаточных сил для осады города. В одном из сражений он был убит; вместе с ним «погиб весь цвет войска».¹⁹⁷⁾ Но спартанцы послали новые силы, «чтобы сломить высокомерие победителей и чтобы все затраченные усилия не оказались напрасными».¹⁹⁸⁾Однако победить олинфян было не так легко. Их враги теряли полководца за полководцем, отряд за отрядом. Только длительная осада и голод заставили борющихся в 379 году согласиться на мир.¹⁹⁹⁾ Олинфское посольство в Спарте заключило договор, по которому Олинф должен был присоединиться к руководимому Спартой союзу, отказаться от всякой гегемонии над городами Халкидики и доставлять Спарте вспомогательные войска.²⁰⁰⁾ Таким образом, Аминта освободился от опасного противника и его власть в Македонии несколько окрепла.²⁰¹⁾ Но вскоре вследствие недальновидной политики и возвышения Фив и Афин гегемония Спарты пошатнулась. В 375 году афинский стратег Хабрий явился во Фракию с целью расширения афинского союза. Халкидяне возобновили свой союз и присоединились к Афинам.²⁰²⁾ Эта новая ситуация должна была изменить также и положение дел на севере.

Афины, лишившись после Пелопоннесской войны господства на Эгейском море и владения прибрежными городами Македонии и Фракии, должны были тогда мириться со своим положением. Но со временем, когда афинское морское могущество было восстановлено Кононом, появились и притязания афинян на их прежние владения и на контроль над всей торговлей на Эгейском море. Осуществить эту задачу мог помешать Олинф, прежде находившийся под властью афинского государства, а теперь оказавшийся в новом, независимом положении. [161]

Македонские правящие круги с завистью смотрели на могучую олинфскую федерацию, угрожавшую ниспровержением македонского царства. Поэтому Афины и Македония снова заинтересовались делами друг друга. Однако мир, который вскоре был заключен, установил контроль над афинской морской державой, но не восстановил Македонии.²⁰³⁾ Это избавило Олинф от немедленной опасности и, может быть, большой войны. Афинский народ вынужден был подчиниться течению обстоятельств, неблагоприятных для себя, и признать независимость прежних своих владений. Но ни о какой части прежних своих владений он так не сожалел, как о завоеванном при помощи оружия Амфиполе на Стримоне. Битва при Левктрах (371 г.), как известно, привела к упадку международного престижа лакедемонян и к усилению значения Афинской республики среди греческих государств. Последняя на общегреческом конгрессе в Афинах настаивала на праве афинян владеть Амфиполем, своей колонией.

Цель этого конгресса, на котором присутствовали представители почти всех греческих государств, а также представитель Македонии, — строжайшее проведение в жизнь договора Анталкидова мира.²⁰⁴⁾ В связи с этим афинским послам, требовавшим себе возвращения Амфиполя, указывали, что амфипольцы не только афинские колонисты, но и жители различных частей македонского царства и должны пользоваться общим правом всех греков быть свободными.

Представитель Македонии на конгрессе энергично поддерживал требования Афин, так как в это время был заключен союз между Амфиполем и Олинфом, заставивший Македонию опасаться возраставшей мощи Олинфа.²⁰⁵⁾

Самый факт представительства Македонии на конгрессе обусловлен, по утверждению Эсхина, не тем, что она была представлена как греческое государство, а временным совпадением афино-македонских интересов на севере, обоюдной боязнью возвышения Фив.²⁰⁶⁾

В конце концов спорный вопрос об Амфиполе конгресс большинством голосов решил в пользу Афин. Преимущество, вытекавшее из этого решения для Македонии, было весьма значительным. Конечно, присоединение Амфиполя к владениям Афин не могло быть особенно желательным для [162] Македонии, но последняя не могла не видеть, что отрыв Амфиполя от олинфян ослабил Олинф и на македонских границах стало спокойнее.

Таким образом, в первые три десятилетия IV века на македонское царство оказали свое влияние главные греческие государства. В это время активизировались и отдельные македонские роды, которые привели в страну Бардилла — вождя иллирийцев, разбившего царя Аминту и покорившего часть Македонии. Едва успел Аминта с помощью фессалийцев прогнать иллирийцев, как должен был вести войну с Олинфом, в которой он потерял даже Пеллу; линкестиды, подкрепленные иллирийцами, спустились со своих высот на Верхнем Аксии, изгнали царя и господствовали некоторое время над страной. К счастью для Аминты, в это время против Олинфа восстали другие города Халкидского полуострова и призвали на помощь македонян. К тому же еще, против иллирийцев выступили лакедемоняне, и все они общими усилиями смирили Олинф.

К концу своего правления Аминте удается заручиться дружбой с фессалийским тагом Ясоном, авторитет, военная сила и честолюбие которого не могли не привлечь внимания соседних правителей и особенно Аминты, который поддерживал связь с богатыми фессалийскими семьями. Аминте также удалось укрепить позиции Македонии в области линкестов и среди горномакедонских племен.²⁰⁷⁾

Закрепив свою власть в Македонии, Аминта стремился укрепить свое влияние в Фессалии. С этой целью он начинает искать у Афин опоры против усилившегося стремления Ясона установить власть над Македонией и организовать поход против Персии. Вероятно, к этому же времени относится договор о взаимопомощи и экономическом сотрудничестве между Аминтой и халкидцами.²⁰⁸⁾ Надпись с этим договором была найдена в развалинах Олинфа в 1844 г. и неоднократно переиздавалась. В 1845 году ее издал И. Арнет, двумя годами позже — Зауппе, затем Гике, А. Свобода, Р. Скаля, Диттенбергер, Ф. Соколов, М. Тод.²⁰⁹⁾ [163]

В связи с этой надписью, кроме общих упоминаний о ней в различных научных исследованиях, было написано несколько специальных статей.²¹⁰⁾

На передней стороне надписи:²¹¹⁾

«Договор с Аминтой, сыном Арридея.

Договор между Аминтой, сыном Арридея, и халкидцами (гражданами халкидского союза) о том, что они являются союзниками друг другу против всех людей (сроком на) пятьдесят лет: если кто пойдет войной против Аминты на его территории или против халкидцев, то халкидцы помогают (должны помочь) Аминте, а Аминта — халкидцам».

На обратной стороне надписи изложены статьи по экономическим вопросам, говорящие о той большой роли, которую начинает играть Македония в торговых сношениях с греческими государствами.

«... а предметами вывоза (в Халкиду) должны быть смола и всевозможный лес — для постройки домов и строительства кораблей — кроме сосновых бревен, — все, в чем будет нуждаться община (халкидский союз), для союза же разрешается вывоз и этих материалов (т. е. соснового леса), под условием, чтобы (халкидцы) предварительно уведомляли Аминту, прежде чем вывозить (товар), и одновременно вносили установленные пошлины. Разрешается также вывоз и ввоз всего другого — при условии внесения пошлин — халкидцам из Македонии, и македонянам из земли халкидцев. С гражданами Амфиполя, Боттиэйи, Аканфа и Менды не должны вступать в дружбу отдельно от другой (договаривающейся) стороны ни Аминта, ни халкидцы, но по единодушному желанию если решат обе стороны, сообща могут заключить с ними союз. Клятва союза (— союзников): я буду охранять заключенный договор с халкидцами, и если кто пойдет против Аминты...., я поспешу на помощь к Аминте...».²¹²⁾ [164]

Политические мотивы этого договора достаточно ясны. Они были направлены, с одной стороны, против центробежных сил в самой Македонии, с другой стороны, против возможной агрессии греческих городов.

Непрекращающаяся борьба с линкестидами, систематически поддерживаемая иллирийцами, должна была стать менее опасной для Аминты в связи с военной поддержкой Халкидики. Одновременно с этим заключение союза между ними на 50 лет против «всех людей» было направлено также и против интенсивного проникновения греческого влияния на халкидском и фракийском берегах. Это не могло не усилить позиции македонского царя как в районе северных греческих колоний, так и в Фессалии. Под «всеми людьми» союзники подразумевали своих военных врагов и торговых соперников. Для Аминты в это понятие «против всех людей» включалась еще и борьба с мятежными силами внутри Македонии, которые мешали объединить страну. Любое нападение этих сил на земли македонского царя, согласно договору, вызовет отпор со стороны объединенных сил союзников.

Договор исключал возможность заключения каждой стороной в отдельности дружественных отношений с Амфиполем, Боттиэйей, Аканфом, Мендеей. Такие дружественные отношения признаются возможными с общего согласия в случае, если это будет выгодно обеим сторонам. Кацаров считает эти города враждебно настроенными против халкидского союза, поэтому, с его точки зрения, этот пункт договора, как вообще весь договор, заключен явно в пользу Олинфа.²¹³⁾ В действительности этот пункт договора имел не меньшее значение для самой Македонии. Он давал возможность Аминте при помощи своих союзников укрепить свои позиции в Македонии и в соседних областях. Боттиэйя, область в Македонии на правом берегу Аксия, по его нижнему течению, Аканф, расположенный на Халкидике, у Стримонского залива, Мендейя — значительный торговый пункт на полуострове [165] Паллене, а также Амфиполь уже тогда входили в сферу экономических интересов не только Халкидского союза, но и Македонии. Однако в условиях сложной борьбы между греческими государствами Аминта без помощи своих союзников не был в состоянии укрепить свои интересы в этих городах. Поэтому только общие усилия могли дать эффект.

Все это не подтверждает точки зрения Кацарова о том, что договор этот в целом был заключен в пользу Олинфа. О том, что Македония была заинтересована в этом договоре не меньше Халкидского союза, свидетельствуют статьи договора об экономическом сотрудничестве между Аминтой и халкидцами. В этих статьях важно отметить следующее: основным предметом экспорта из Македонии являются смола и лес для постройки домов и кораблей. Смола и лес — этот первоклассный материал для флота и строительства вообще экспортировался через Халкидику в Грецию. Из договора видно, что этот материал в первую очередь употребляли для нужд союза и только после удовлетворения его запросов разрешалось вывозить его и за пределы союза. Однако союзники Македонии не могли самостоятельно решать вопрос об экспорте этого дефицитного предмета. Халкидцы обязаны были, заявляя об этом Аминте, выплачивать установленные пошлины. Из этого можно сделать заключение, что при одинаковых обязанностях сторон в выполнении пунктов договора наблюдается известный приоритет Аминты в решении особо важных экономических вопросов, в частности, вопроса об экспорте строительных материалов за пределы союзных государств. О приоритете Аминты красноречиво говорит клятва союза. В ней указывается, что македонский царь обещает охранять заключенный договор с халкидцами и Халкидский союз обязан поспешить на помощь к Аминте, если кто-нибудь пойдет против него. В этой клятве ничего не сказано о той позиции македонского царя, которую он должен занять в случае нападения врагов на Халкидский союз.²¹⁴⁾ Договор предполагает широкое развитие торговли между союзниками. Все другие предметы, кроме леса, могли при условии уплаты пошлины вывозиться и ввозиться из Македонии в Халкиду и из Халкиды в Македонию. Мы не знаем, какие это другие предметы, которые были доступны для обмена в союзных государствах. По всей вероятности, это были предметы скотоводческого и земледельческого хозяйства.

Торговля лесом и другими предметами, а также взимание пошлины не могли не оказать благотворного влияния на [166] укрепление македонской экономики. Заключенный с Халкидикой договор имел для Македонии большое политическое и экономическое значение. Он, несомненно, отражал период известного хозяйственного оживления в стране и вместе с тем политической ее централизации. Все это вызывало опасение со стороны внутренних врагов Македонии, противодействовавших всяким попыткам усиления позиций македонского царя. Кроме того, объединение Македонии и Халкидики

Рис. 28. Монеты Аминты III.
{В книге - рис. 25}

[167] общим договором взаимопомощи и экономического сотрудничества шло вразрез с интересами греческих государств, опасавшихся за сферы их влияния на севере. Поэтому и внешние, и внутренние силы были заинтересованы в ослаблении Македонии.

Последующие три десятилетия в македонской истории показывают, как действуют эти силы против Македонии. Правда, этот период освещен источниками очень фрагментарно. Многочисленные противоречивые свидетельства затрудняют выяснение отношений Македонии к фессалийским городам, к фиванцам и афинянам накануне завоевания Греции Филиппом.²¹⁵⁾

Вскоре столкнулись интересы Македонии и Фив по вопросу о Фессалии. Македонский царь Александр, которого Пелопид поставил царем после смерти Аминты, вопреки притязаниям соперника его Птолемея Алорского, начал вмешиваться в фессалийские дела.²¹⁶⁾ Внутренняя борьба в Фессалии способствовала осуществлению его намерений.

Известно, что Ясон был убит в то время, когда ему удалось объединить страну, образовать сильное наемное войско, заключить союз с Аминтой македонским, окружить свои владения друзьями и подготовить все для своей гегемонии в Греции.²¹⁷⁾ После смерти Ясона его братья Полидор и Полифрон избираются в тагосы. Но Полидор был отстранен братом Полифроном, который стал один управлять страной. Вскоре он сам пал от руки родственника своего Александра. Против последнего выступили Алевады Ларисские, представители самого богатого рода Фессалии. Желая уничтожить власть узурпатора Александра, они обратились к другому Александру, македонскому царю, сыну Аминты, с просьбой освободить их от тирана. Александр Ферейский узнал о заговоре аристократов и, желая предупредить своих врагов, начал вербовать войска для вступления в Македонию. Однако Александр Македонский, призванный на помощь алейадами, сумел быстро вторгнуться в Фессалию, перешел горы, осадил Лариссу и Кренон и занял большую часть Фессалии. Это был первый самостоятельный почин македонской политики, направленной на завоевание себе господства на севере Греции.²¹⁸⁾ Вместо того, чтобы передать завоеванные земли фессалийцам, Александр объявил им, что он должен [168] занять их города своими гарнизонами до полной победы над тираном ферейским, чтобы защитить эти города от последнего. Но это обещание не было выполнено. Победив тирана, Александр ушел в Македонию, оставив в фессалийских городах свои гарнизоны.²¹⁹⁾ Вследствие таких вероломных и насильственных мер, проводимых Александром в Фессалии, последняя обратилась за помощью к Пелопиду и фиванцам.

В 369 году фиванцы послали Пелопида с войском устроить фессалийские дела сообразно с интересами Фив. Пелопид, вступив в Фессалию, освободил фессалийские города от македонских гарнизонов. Освобожденные города были объявлены самостоятельными.

В то время, когда македонские ополчения Александра находились в Фессалии, начались внутренние смуты в самой Македонии, вызванные усилением влияния линкестидов, выставивших на престол своего претендента Птолемея.

К Пелопиду, устраивавшему фессалийские дела, пришли из Македонии послы от царя Александра и претендента Птолемея с просьбой рассудить и примирить их. Пелопид отправился в Македонию и заставил выделить Птолемею самостоятельные земли в Боттиэйе вместе с городом Алор. Таким образом, он раздробил на части Македонию и ослабил ее влияние на соседние страны.²²⁰⁾ В скором времени в Македонии начались новые волнения, в результате чего Александр был убит Птолемеем, который своими сторонниками был провозглашен царем.²²¹⁾ По свидетельству Демосфена, царь умер вследствие заговора, главным действующим лицом которого был какой-то гражданин из Пидны.

Пелопид с наемниками двинулся в Македонию и пошел против Птолемея, но тот не принял сражения. Он упросил Пелопида признать его другом фиванцев и опекуном детей Аминты, братьев Александра Пердикки и Филиппа.²²²⁾ Плутарх указывает, что он действовал так не из-за уважения к славе и личности Пелопида, а с целью утвердить еще не окрепшую власть.²²³⁾

Пелопид, игравший при всех этих волнениях роль посредника, принудил Птолемея отдать престол малолетнему Пердикке, а его оставил соправителем. Плутарх утверждает, что [169] основная цель похода Пелопида на север — исправить Александра Ферского и «сделать из тирана гуманного и чтившего законы правителя Фессалии». В действительности поход Пелопида носил иной характер, преследовал другие цели. Предпринимая походы на север, Фивы стремились расширить беотийский союз за счет новых государств, укрепить свои позиции и границы на Севере. В этом своем стремлении фиванцы добились значительных успехов. Многие фессалийские города примкнули к союзу, а македонский царь Птолемей заключил с Фивами договор, в котором пообещал иметь с Фивами одних врагов и друзей. Кроме того, материальные и людские ресурсы фессалийских городов и Македонии должны были способствовать завоеванию политического и экономического господства во всей Греции.

Таким образом, в события Македонии последних лет были втянуты два греческих государства, определившие тогда судьбу Греции, — Фивы и Афины.

Македонская царица Евридика мужественно пыталась, путем хитрой дипломатической политики, укрепить положиние Македонии, особенно в тот момент, когда приход к власти мальчика Пердикки оживил силы врагов царского дома, стремившихся с наемническими отрядами вторгнуться в страну и завладеть ею.²²⁴⁾ Родственник царского дома Павсаний при помощи халкидских наемников вторгся в Македонию с целью захватить власть. Евридика и Птолемей, испуганные действиями Павсания, обратились за помощью к стратегу Ификрату. В то время афинский полководец Ификрат командовал эскадрой около фракийских берегов с целью поддержать и расширить влияние Афин в этих местах и, главным образом, восстановить власть Афин над Амфиполем, ревностно отстаивавшим свою независимость.

Евридика попросила Ификрата прибыть в македонскую столицу Пеллу, где ему была устроена трогательная встреча. Ификрат, руководствуясь директивами своего правительства о сохранении связи с Македонией, двинулся с войском в Македонию, устранил претендентов на престол, изгнал Павсания из страны и укрепил правление Пердикки.²²⁵⁾

Однако стоило только Ификрату удалиться, как волнения возобновились. На этот раз помощь македонскому царю против внутренних врагов и антимакедонской партии в Фессалии подоспела со стороны фиванского правительства. Расцвет фиванского могущества после блестящих военных успехов Эпаминонда выдвинул Фивы на одно из первых мест среди греческих государств. В интересах осуществления широких планов возрожденной фиванской федерации последней [170] было желательно укрепить свое влияние в Македонии. С этой целью сильная армия под предводительством Пелопида двинулась для оказания поддержки македонянам против Тага. Однако это вмешательство столкнуло Фивы с Афинами. Существующий союз Македонии с Афинами не допускал союза с Фивами, т. к. незадолго перед тем Афины нарушили союз с Фивами и стали союзниками Македонии в их войне с последними. При этом очевидном затруднении Пелопид покинул свою армию в Фессалии и отправился в качестве посла к македонскому двору. Там ему удалось доказать важность сохранения хороших отношений с Фессалией и невыгодность оказания помощи честолюбивому, беспокойному и беспринципному афинскому правительству в его попытках овладеть такой важной местностью, как Амфиполь на македонской границе. Его посольство добилось цели. Птолемей отказался от союза с Афинами и заключил союз с Фивами. Этот союз принес Македонии господствующее положение в Амфиполе.²²⁶⁾

В это время в самой Македонии подрастал Пердикка, который, достигнув совершеннолетия, принял на себя управление делами.²²⁷⁾

В своей внешней политике он поддерживал войну с Афинами, помогая жителям Амфиполя против афинян. По всей вероятности, в проведении этих мероприятий он особого успеха не имел, так как афинский полководец Тимофей, ведя войну против Амфиполя и халкидян, принудил Пердикку присоединиться к Афинам и впоследствии заключить с ними мир.²²⁸⁾

С помощью Пердикки Тимофей воевал против олинфян.²²⁹⁾ Но Олинф и Амфиполь получили подкрепление от фракийского царя Котиса.²³⁰⁾ Котис имел приятельские отношения с Афинами и получил почетное афинское гражданство, но потом [171] перешел на сторону их противника.²³¹⁾ Афиняне стали терпеть неудачи, что было на пользу Пердикке. Олинф ослаб и не был опасен Македонии. В 362 г. Тимофей пошел снова во Фракию, Пердикка сблизился с Амфиполем. Преемник Тимофея Каллисфен снова воевал с этим городом, но, ввиду трудности борьбы, вынужден был заключить договор с Пердиккой, за что афиняне осудили его на смерть. В Амфиполе был поставлен македонский гарнизон. Сам Тимофей снова напал на этот город, но не имел успеха.²³²⁾

Относительно других событий этого времени у нас нет достаточно авторитетных сведений. По имеющимся отрывочным данным известно, что Пердикка переписывался с Платоном и вообще уделял больше внимания науке и культуре, чем важным государственным делам, войску, внешней политике и хозяйству.

В последние годы правления Пердикки Македония подверглась нашествию иллирийцев, которым македонский царь отказался платить дань, установленную еще Аминтой.²³³⁾ Престарелый вождь иллирийцев Бардилл при активной поддержке линкестов повел своих соплеменников в Македонию. Пердикка, приняв командование над своими войсками, понес поражение и был убит в последовавшем сражении вместе с четырьмя тысячами македонян.²³⁴⁾ После этого события македонский престол перешел к Филиппу, единственному оставшемуся в живых сыну Аминты.

В это время условия, в которых оказалась Македония, были в высшей степени тяжелыми. Четыре тысячи македонян погибли в сражении вместе с царем; иллирийцы, подстрекаемые линкестидами, напали с северо-запада на никем не защищаемые македонские границы; в другую часть Македонии с запада спустились со своих гор пеонийцы. Македоняне не знали, с какой стороны защищаться, если вообще они были в состоянии защищать свою страну.

При таких обстоятельствах претенденты на престол и борющиеся за власть снова стали опираться на внешние силы.²³⁵⁾ Так, Павсания поддерживал вождь фракийских войск Котис, наследник Ситалка и Тереса; Аргей имел приверженцев во многих греческих городах, особенно в Афинах. [172]

О том, насколько еще непрочно было македонское престолонаследие, насколько живучи были враждебные македонскому государству силы и как им способствовали внешнеполитические отношения соседних с Македонией государств, свидетельствует приход к власти Филиппа II.²³⁶⁾ «С разных сторон, — пишет Юстин, — множество народов одновременно, точно составив какой-то заговор против Македонии, пошли на нее войной. Так как Филипп не мог одновременно справиться со всеми, то он решил, что надо избавиться от них поодиночке: одних врагов он успокоил заключением с ними договора, от других откупился деньгами, а на более слабых напал и победой над ними ободрил своих павших духом воинов и заставил врагов изменить их презрительное отношение к нему».²³⁷⁾

С большим трудом Филиппу удалось изгнать из Македонии иллирийцев и пеонийцев. Прекратили также свои военные действия и фракийские вожди, подкупленные Филиппом.²³⁸⁾ Котиса Филипп убедил отказаться от поддержки Павсания. Весьма вероятно, как это думает Кацаров, что Филипп обещал ему за это в награду Амфиполь. Котис вскоре погиб, а о Павсании больше нигде не упоминается. Теперь Филипп получил возможность направить свои вооруженные силы против Аргея и афинян, которые еще угрожали ему. Однако силы и возможности этих врагов были очень значительны. Мефона, греческая колония, в это время признавала власть Афин. Это было опасно для Филиппа, так как Мефона, расположенная на берегу Македонской области Пиерии, была ключом к богатейшим центрам страны, ближайшим морским портом новой столицы Пеллы и старой столицей Эдессы. Здесь афинский флот под управлением Мантиаса высадил три тысячи человек, к которым Аргей присоединил войска, собранные им. В самой Эдессе часть населения встала на сторону Аргея и, ободренная поддержкой Афин, уверяла последнего, что, если он только покажется перед стенами города, ворота будут ему открыты. Получив это уверение, Аргей и его союзники направились к Эдессе с надеждой, что овладение таким важным пунктом заставит Пеллу, расположенную между Эдессой и Мефоной, признать его власть, после чего последует подчинение ему остальной части страны. Однако мечты Аргея не осуществились. Сторонники Филиппа в самой Эдессе, у которых в то время находились в руках бразды правления городом, внимательно следили за неприятелем. Когда Аргей явился перед городскими стенами, город был готов к отпору. Аргей вынужден был отступить к [173] Мефоне. Во время отступления его атаковал Филипп и разбил. Войско Аргея было рассеяно, и сам он погиб в битве.

Афинская армия, находившаяся поблизости, отступила на более выгодные позиции. Она отразила нападение, но не в состоянии была маневрировать. Оставшись без провианта, афинская армия в конце концов сдалась на волю победителя. Тем не менее, чтобы не осложнять своих отношений с Афинами, Филипп начал отпускать их пленников без выкупа, организовал доставку последних на родину, отозвал македонский гарнизон из Амфиполя. Эти мероприятия способствовали заключению мирного договора Филиппа с Афинами, содействовавшего македонскому царю в его борьбе с внутренними врагами. Обезопасив себя от внешних потенциальных противников, Филипп приступил к воссоединению македонских земель. Он сам напал на иллирийцев, разбил их в сражении, в котором погиб 90-летний иллирийский вождь Бардилл. Воспользовавшись этой победой, Филипп подчинил себе все иллирийские племена, которые казались такими грозными его предшественникам. Границы Македонии намного расширились. На северо-западе линкестийское озеро стало с этих пор барьером между иллирийскими и македонскими владениями. В это же время Филиппу удается присоединить к себе области пеонийцев, усмирить другие мятежные племена и узурпировать власть над ними. С этих пор Македония более тесно соприкасается с греческим миром и начинает играть значительную роль в судьбах греческих государств.

Известно, что македонские правители до Филиппа стремились уничтожить независимость отдельных областей и объединить их в единое государство под властью царя. Они стремились также к захвату морских берегов для укрепления независимости Македонии и к установлению македонского влияния в соседней Фессалии, необходимого для связи с Элладой.²³⁹⁾ Однако осуществить эти устремления им не удавалось. Покоренные племена при первой возможности отпадали, и их приходилось неоднократно усмирять силой. Усилия Александра, Пердикки, Архелая, Аминты привели к временному единению племен, но стремление к племенной самостоятельности было гораздо сильнее этих усилий македонских царей. Последние долгое время не могли преодолеть сопротивление, оказываемое процессу сложения государственности органами родового строя. [174]

Окончательное подчинение верхнемакедонских племен царям Нижней Македонии и лишение их политической самостоятельности относится в основном к середине IV века. Прямых указаний источников на этот счет не имеется, но мы можем подтвердить такое предположение следующими обстоятельствами. Еще в 383—382 гг., во время борьбы Спарты с Олинфом, в Элимейе действует самостоятельный царь Дерд. Однако сын его уже не имеет этого титула и называется простым македонянином. Отсюда следует, что окончательное подчинение Элимейи падает на время после 382 года.²⁴⁰⁾ Также обстояло дело и с другими верхнемакедонскими областями: Линкестидой, Орестидой и др. Указания Фукидида на то, что линкестийцы, элимиоты и другие племена, находясь в непрочной и непостоянной зависимости от македонского царя, имели своих царей, может быть отнесено не только ко второй половине V века, но и к первой половине IV века.²⁴¹⁾ Об этом говорит систематическая борьба этих племен против нижнемакедонских царей вплоть до середины IV века. С другой стороны, при Александре мы уже не находим больше самостоятельных областей и их руководителей. Они находятся, главным образом, на службе в македонской армии и при дворе царя, командуют отдельными пехотными или конными подразделениями, в названиях которых сохранились воспоминания о прежней независимости отдельных областей Македонии.²⁴²⁾ Так, Диодор называет подразделения элимиотов, орестийцев, линкестийцев и тимфейцев; Курций — отряды Линкестиды и Орестиды; Арриан — илы Боттиэйи и Амфиполя.²⁴³⁾ Во времена Александра потомок тимфейских царей, Полисперхонт, стал лишь командиром подразделения тимфейцев; Пердикка, принадлежавший к царскому роду, был одним из командиров македонской армии. К царскому роду принадлежали Леоннат и другие руководители македонской армии.²⁴⁴⁾ Таким образом, ко времени Александра борьба с тенденциями децентрализации верхнемакедонских племен была окончена. Исходя из того факта, что завершение этой борьбы падает на время деятельности Филиппа и Александра, буржуазные ученые приписывают процесс консолидации македонских племен и сложение государственности, главным образом, гениальности македонских царей. Так, Гейер, поставив [175] себе целью «изучить происхождение и развитие этого гордого и высокоодаренного народа, сыгравшего столь значительную роль в истории древнего мира», подчеркивает, что основные этапы развития Македонии связаны главным образом с деятельностью Филиппа и Александра. Гейер указывает, что македонянам удалось под руководством этих гениальных царей не только создать македонскую державу, но «политически объединить греческий народ и подчинить греческому влиянию культурный мир Востока».²⁴⁵⁾ Такое идеалистическое объяснение исторических фактов не условиями материальной жизни общества, а деятельностью отдельных личностей не в состоянии раскрыть действительные причины возникновения и развития македонского государства.

На самом деле, качественные изменения, которые имели место в македонском обществе в середине IV века, связаны, в первую очередь, с дальнейшим развитием производительных сил. Появление металла у македонских племен, изменившее основные отрасли хозяйства: земледелие, скотоводство и ремесло, — развитие денег, обмена и торговли, а также городской жизни, наблюдавшееся особенно интенсивно со второй половины V века, свидетельствуют о возникновении новых классовых отношений, соответствующих новому уровню производительных сил. Изменение производственных отношений с ростом и развитием производительных сил вызывалось действием закона обязательного соответствия производственных отношений характеру производительных сил. Новые производственные отношения прошли период становления, во время которого органы родового строя оказывали сопротивление новым условиям жизни. Родовая аристократия стремилась к сохранению прежних родовых отношений, которые обеспечивали ей богатство и безвозмездную эксплуатацию сородичей. Она стремилась приспособить новое хозяйство, рабовладение, торговлю, денежные отношения, неравенство и богатство к прежним старым родовым отношениям. Поэтому родовая аристократия превращается в реакционную силу на пути развития общества, идет против объективного закона обязательного соответствия производственных отношений характеру производительных сил, чем и обрекает себя на гибель.

Степень сопротивления органов родового строя новым отношениям в разных местах Македонии была различной. В Нижней Македонии, где в силу конкретно-исторических условий первобытная община разлагалась быстрее, это сопротивление было преодолено раньше, уже в V веке. Однако другие области страны, развивавшиеся неравномерно, еще до середины IV века жили в условиях первобытнообщинного [176] быта или сохраняли еще большие пережитки родового строя.

В IV веке македонские племена всей страны, несмотря на различные условия их развития, начинают переходить от стадии первобытной общины и военно-племенных союзов к классовому обществу и созданию македонского государства. Доказательством этого является далеко зашедшее разложение родового строя, развитие рабства, усиление военных столкновений и постепенное уничтожение самостоятельности отдельных племен. К этому времени, в результате взаимных сношений и племенных слияний, происходит соединение отдельных племенных территорий в единую общую территорию македонского народа. Прежние области, центры племенных союзов, теряют свою самостоятельность, продолжая безуспешную борьбу за нее с македонским царем. Уничтожаются племенные монеты. Монетная система при Филиппе свидетельствует о возросшей роли царя, державшего в своих руках все нити государственного управления, финансов и торговли.

Границы Македонии изменялись часто, и только в середине IV в. установилась определенная территория, в пределах которой сложилось государство, и о ее основном населении можно говорить как о македонском народе. Это утверждение полностью согласуется с указанием Юстина о том, что Филипп «создал из многих племен и народов единое царство и единый народ».²⁴⁶⁾

Только в середине IV века создаются отряды вооруженных людей, отделенных от народа и зависимых от власти, которая производит формирование войска. Прежняя «самодействующая вооруженная организация населения сделалась невозможной со времени раскола общества на классы».²⁴⁷⁾ Противоположные интересы различных слоев населения уже не совпадают непосредственно с вооруженной силой всего населения, а возникшая публичная власть противопоставляется эксплуатируемому классу. Эта публичная власть, отдельная от массы народа, существующая в каждом государстве, состоит из вооруженных людей и из вещественных придатков: тюрем и принудительных учреждений всякого рода. Поэтому существование собственной военной силы является вторым характерным признаком образования Македонского государства. Наряду с этим, как воины отделяются [177] от народа, так и народ оттесняется от управления общественными делами, которыми начинает управлять армия чиновников, превратившая эту деятельность в основное свое занятие, в профессию.²⁴⁸⁾ До Филиппа мы знаем очень мало таких чиновников. Источники говорят лишь об одном судебном чиновнике. С эпохи же Филиппа и особенно Александра мы наблюдаем целую группу чиновников. Они уже не зависят от воли общества, а являются носителями власти.

Факт создания в это время постоянной армии, воссоединение отдельных племенных территорий в единую македонскую территорию, факт объединения македонских племен — все это свидетельствует о том, что середина IV века может считаться гранью, завершающей длительный процесс сложения македонской государственности.

О том, в какой степени сложившееся государство оказалось приспособленным к новому общественному положению, македонян, свидетельствует быстрый расцвет богатства, торговли, ремесла, а также широкое участие македонян во внешнеполитических отношениях. [178]

Назад К оглавлению Дальше

¹⁾ Р. Geyer, Makedonien bis zur Tronbesteigung Philipps II, München, 1930, p. 42.

²⁾ Arn. Momigliano. Filippo il Macedone, Firenze, 1934, p. 5, 8.

³⁾ R. Paribeni, La Macedonia sino ad Alessandro Magno, Milano, 1947, p. 33.

⁴⁾ Там же, стр. 36-37.

⁵⁾ Т. В. Блаватская, Западнопонтийские города, изд. АН СССР, 1952, стр. 47.

⁶⁾ Этот вопрос рассмотрен нами в статье «Греко-персидские войны и Македония». Уч. зап. Казанского ун-та, т. 116, кн. 1, 1956.

⁷⁾ Геродот указывает, что Писистрат упрочил свою власть доходами частью из Аттики, частью из Стримона (Hdt., I, 64). Аристотель утверждает, что Писистрат был в области Пангея, добыл там средства и нанял войска (Aristot., Αθηαιων πολιτεια, 15).

⁸⁾ Hdt, V.94.

⁹⁾ С. Я. Лурье указывает, что после покорения всего фракийского побережья Мегабазом один из персидских отрядов двинулся в Македонию и заставил македонского царя Александра дать «землю и воду», т. е. покориться. См. С. Я. Лурье, История Греции, 1940, стр. 187. Но Геродот говорит не о военном отряде, а о посольстве. Юстин также пишет, что Мегабаз, выполнив приказание царя о покорении «Фракии и других царств в этой местности», отправил к Аминте послов. Just., VII.3.1-2.

¹⁰⁾ Hdt., VI.44.

¹¹⁾ Там же, VI.45.

¹²⁾ Там же, V.18, 19.

¹³⁾ Там же, VI.44, V.18.

¹⁴⁾ Т. В. Блаватская, указ. соч., стр. 47.

¹⁵⁾ R. Paribeni, указ. соч., р. 33.

¹⁶⁾ Hdt., V.20, Just., VII.3.3-6.

¹⁷⁾ Там же, 21.

¹⁸⁾ Hdt, V.21; Just., VII.3.7-9.

¹⁹⁾ Hdt., VI.44-45.

²⁰⁾ Abel, указ. соч., стр. 155.

²¹⁾ Неаd, указ. соч., стр. 201; Just., II.14.

²²⁾ Hdt., VIII.140-142, 144.

²³⁾ С. Я. Лурье, указ. соч., стр. 206-207.

²⁴⁾ В трактовке этого материала особенно ощущается основная политическая тенденция Геродота, направленная на восхваление великих заслуг Афин в греко-персидских войнах. Это должно было сыграть исключительную роль в качестве оправдания последующей внешней и внутренней политики афинян перед сложившейся антиафинской оппозицией накануне Пелопоннесской войны.

²⁵⁾ Hdt, VIII, 140.

²⁶⁾ Там же.

²⁷⁾ Там же, 142.

²⁸⁾ Там же, 143.

²⁹⁾ Hdt., VIII.140.

³⁰⁾ Там же, VII.173, IX.44.

³¹⁾ Там же, IX.45. Характерно, что Юстин не упоминает ничего о той помощи, которую будто оказывал Александр грекам тайно.

³²⁾ Там же. Ср. Casson, Macedonia, Thrace and Illyria, Oxford, 1926, p. 180. Опираясь на высказывания Геродота, Кессон пришел к выводу, что Александр I вел двуличную политику и перебегал на обе стороны. Он сочувствовал делу греков, но никогда не отступал от долга перед своим суверенным великим царем. Кессон утверждает, что Мардоний получил через Александра сведения о греках, но когда персы ушли, Александр вернулся к своей схеме ярко выраженного национализма. С этими доводами нельзя согласиться.

³³⁾ Hdt., VIII.126.

³⁴⁾ Там же, VII.173.

³⁵⁾ Hdt., IX.89, XIII.126-129.

³⁶⁾ Geyer, указ. соч. 124, стр. 42, Casson, указ. соч. 124, стр. 179.

³⁷⁾ Hdt., V.17.

³⁸⁾ Just., VII.4, 1.

³⁹⁾ Abel, указ. соч., стр. 153.

⁴⁰⁾ Г. Кацаров, Царь Филипъ II Македонски, 1922, стр. 47.

⁴¹⁾ Thuc., II.99.

⁴²⁾ Svoronos, Hellènisme primitif de la Macedoine, ed. 2, 1919, стр. 29, 100-101.

⁴³⁾ Афиняне предприняли ряд походов в район реки Стримона и горы Пангея. Наряду с другими торговыми и политическими задачами, эти походы предпринимались с целью приобретения фракийского золота и серебра. Об этом говорит столкновение Афин с Фасосом в 60 г. V в. (Thuc., 1, 100).

⁴⁴⁾ Hdt., VII.107; Thuc, I.98; Paus, VIII.8.9.

⁴⁵⁾ Plut., Cim., 7, 8, 14.

⁴⁶⁾ Hdt., VI.46, VII.112: Thuc, IV.105.

⁴⁷⁾ Thuc., I.100.

⁴⁸⁾ Там же, 101.

⁴⁹⁾ В источниках нет конкретной даты перенесения столицы из Эг в Пеллу. Это позволило некоторым ученым отнести данное событие к концу V века, к правлению Архелая. Так, Д. Канацулис с полной уверенностью утверждает, что это событие имело место только при Архелае. Для доказательства своих предположений он приводит два факта: а) упоминание в словаре Свиды Пеллы, как места захоронения Еврипида, который жил в этом городе и воспевал его достопримечательности, б) указание Ксенофонта о том, что Пелла была самым лучшим и большим из всех городов Македонии (См. Д. Канацулис, указ. соч., стр. 78, сл.). Но эти факты лишь свидетельствуют о выросшей роли Пеллы к концу V века и вовсе не противоречат тому, что Пелла могла стать столицей к середине этого века или немного даже раньше.

⁵⁰⁾ Так, македонского царя беспокоил независимый греческий город Мефона, лежавший между Пиндом и устьем Лидиаса. Такое близкое соседство не могло долго оставаться дружелюбным. То же самое положение было и на фракийском берегу: между Фермейским заливом и Стримоном лежал ряд греческих городов, присоединившихся после персидских войн к Афинам и, следовательно, составлявших на окраине Македонии опасные пункты, управляемые из одного центра и господствовавшие над морем и берегом. Пока Афины крепко держались в этих местностях, Македония находилась как бы в заключении на собственных берегах. Когда Кимон возвратился с фракийской войны, его упрекали радикальные элементы, как указывает Плутарх, за то, что он якобы из личных интересов, будучи подкуплен, не захотел идти в области македонского царя. Отсюда можно сделать вывод, что Александр не только тщательно оберегал пограничные области своей страны, но содействовал всем, кто восставал против Афин в этих местностях.

⁵¹⁾ F. Jасоbу, Fragmente der griechischen Historiker, Zweiter teil Zeitgeschichte, Berl., 1926, p. 116-117, frgm. 4.

⁵²⁾ Arn. Momigliano, указ. соч., стр. 9, 10.

⁵³⁾ Там же, стр. 10, 11.

⁵⁴⁾ Diod., XVI.3.2.

⁵⁵⁾ С. И. Ковалев, Македонская оппозиция в армии Александра. Известия ЛГУ, т. II, 1930, стр. 159-160.

⁵⁶⁾ Hdt., V.22.

⁵⁷⁾ Стремление доказать греческое происхождение македонского царского рода, продиктованное желанием приобщиться к греческой культуре и играть важную политическую роль в борьбе греческих государств, создало при Александре I греческую родословную македонским царям.

⁵⁸⁾ Pind., frgm. 120 (85), 121 (86), см. Poetae lyricae Graece, vol. Lipsiae, MDCCCVXXVII, p. 418; Sоlin, IX.14.

⁵⁹⁾ Позднейший период правления Александра плохо известен. Продолжительность его до некоторой степени определяется развитием типов его монет. Если судить по стилю монет, правление Александра доходит почти до половины пятого столетия, что подтверждается и историческими данными, в частности фактами Плутарха об отношениях Кимона к македонскому царю. В 454 г. Александр I погибает. Как свидетельствует Курций, он был насильственно устранен представителями покоренных им племен (Curt., VI.11.26). (26. Поверьте мне, и боги придут нам на помощь, если мы будем мужественны. Кто отомстит за смерть Александра, предка этого царя, затем за Архелая и Пердикку? Он сам простил убийц своего отца!”. Как можно видеть, о том, КЕМ был убит Александр, речь не идет. Контекст, конечно, позволяет это предположить... но не утверждать. - HF)

⁶⁰⁾ Svoronos, указ. соч., стр. 48; Кессон, указ. соч., стр. 180.

⁶¹⁾ Ф. Энгельс, Происхождение семьи, частной собственности и государства, 1952, стр. 114.

⁶²⁾ Там же.

⁶³⁾ Thuc., II, 99, 2.

⁶⁴⁾ К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. I, стр. 194.

⁶⁵⁾ Thuc., IV, 102.

⁶⁶⁾ Thuc., II, 100.

⁶⁷⁾ О времени правления Пердикки имеются различные точки зрения у древних авторов. Более достоверны известия Никомеда из Аканфа и Анаксимена, которые указывают, что Пердикка правил 41 год (454—413).

⁶⁸⁾ Страшимир Славчев, Александър Велики (с. «Преглед на старамакедонската история до 336 год пред Христа»), София, 1942, стр. 17-19.

⁶⁹⁾ Thuc., II.95.

⁷⁰⁾ Там же, I.57.

⁷¹⁾ Dem., III.24.

⁷²⁾ Там же, XI.16.

⁷³⁾ Thuc., I.57. Фукидид подчеркивает, что прежний союзник и друг афинян Пердикка стал их врагом вследствие того, что они заключили союз с братом его, Филиппом, и Дердой, являющимися противниками македонского царя.

⁷⁴⁾ А. С. Шофман, Македония в Пелопоннесской войне, Уч. зап. Казанского ун-та, т. 116, кн. 5, 1956.

⁷⁵⁾ Thuc., I.1.23.

⁷⁶⁾ Там же, 18, 23.

⁷⁷⁾ Коринфская колония Потидея была главным опорным пунктом в торговых сношениях Коринфа с Македонией. Она была членом афинского морского союза, поддерживала связь с метрополией. Ежегодно оттуда назначался верховный магистрат (эпидемиург). Потидея была местом скрещения путей торговли деревом Афин и Коринфа в Македонии. Не случайно поэтому Пелопоннесская война началась осадой Потидеи. См. Д. Люстгавс, Торгiвля деревом у стародавнiи Грецii (V—IV ст. ст. до н. е.), Археологiя, II, Киiв, 1948, стр. 90-91.

⁷⁸⁾ Thuc., I.56.2.

⁷⁹⁾ Там же, 57-59.

⁸⁰⁾ Там же, 58.

⁸¹⁾ Там же.

⁸²⁾ Там же, 59, 64. Важно отметить, что против Пердикки афиняне использовали его внутренних врагов: Филиппа и братьев Дерды. Это говорит о том, что Афины в своих целях удачно пользовались межплеменной борьбой горной Македонии с племенами Нижней Македонии.

⁸³⁾ Thuc., I.61.

⁸⁴⁾ Там же, I.61, 62.

⁸⁵⁾ Т. В. Блаватская указывает, что с самого начала Пелопоннесской войны афиняне проявляли большую гибкость в отношениях с царями Фракии и Македонии, неоднократно меняя свою ориентацию. Не меньшую гибкость в афино-македонских отношениях проявлял Пердикка. См. Т. В. Блаватская, Очерки политической истории Боспора в V—IV вв. до нашей эры. 1959, стр. 71.

⁸⁶⁾ Thuc, I.65.

⁸⁷⁾ Ив. Пастухов, указ. соч., стр. 41.

⁸⁸⁾ Thuc., II.97, Diod., XII.50.

⁸⁹⁾ А. Милчев, Социално-экономическият и общественно-политически строй на траките (VIII—IV в. пр. н. э.). «Исторически преглед», 1950. № 4-5, стр. 539.

⁹⁰⁾ Thuc., II.97.5.

⁹¹⁾ В. Добруски, Историч. поглед въерху нумизматика на Тракийските царье, София, 1897, стр. 20.

⁹²⁾ П. Мутафчиев. История на българския народ, ч. 1, София, 1943. См. Милчев, указ. соч., стр. 527.

⁹³⁾ Хр. Данов, Към историята на беломорска тракия през елинистическата епоха. «Исторически преглед», ч. III, 1946-1947, кн. II, стр. 120. В. П. Невская, Византий в классическую и эллинистическую эпохи, изд. АН СССР, М., 1953, стр. 28.

⁹⁴⁾ Г. К. Кацаров, Болгария в древностьта, 1926, стр. 21.

⁹⁵⁾ М. Ростовцев, см. The social and economic history of the hellenistic world, Cambridg, 1941, p. 111.

⁹⁶⁾ Thuc., II.97.29.

⁹⁷⁾ Там же.

⁹⁸⁾ Там же, 97, 3. Диодор указывает еще большую сумму в 1 тыс. талантов (Diod., XII, 50). По всей видимости, он включал сюда не только налоги, но и стоимость ежегодных подарков, получаемых правившими династами и знатными одрисами в виде золота, серебра, расшитых и гладких тканей и разной домашней утвари. См. М. Мандес, Опыт историко-критического комментария к греческой истории Диодора, Одесса, 1901, стр. 301.

⁹⁹⁾ Thuc., II, 29.

¹⁰⁰⁾ Фукидид прямо указывает, что афиняне заключили союз с Ситалком в надежде, что он поможет им «покорить фракийские местности и Пердикку» (Thuc., II, 29, 4).

¹⁰¹⁾ Thuc., II.29.4.

⁺ В книге было «сыну Аминты Филиппу». Исправлено, исходя из Thuc., II.95.

¹⁰²⁾ Thuc., II.29. В чем заключалось это обещание, из истории Фукидида не ясно.

⁺⁺ та же история. Такое ощущение, что кто-то не вовремя вспомнил Филиппа II — тот точно был сын Аминты.

¹⁰³⁾ Там же, II.95, 98, 99.

¹⁰⁴⁾ Там же, II.96. Фукидид говорит, что одних Ситалк «склонил к войне наемной платою, другие последовали добровольно».

¹⁰⁵⁾ Там же, II.98.

¹⁰⁶⁾ Там же, II.98-99.

¹⁰⁷⁾ Там же, II.100.1.

¹⁰⁸⁾ Thuc., II.100.3, 101.4, 6; Diod., XII.50.67.

¹⁰⁹⁾ Там же, II.100.5.

¹¹⁰⁾ Следует иметь в виду, что афиняне в то время переживали сильное бедствие — чуму. Это бедствие не только привело к смятению человеческих чувств и умов, но вообще парализовало жизненные силы населения.

¹¹¹⁾ Впоследствии Пердикка помог Севту захватить власть (424 г.). См. Ив. Пастухов, указ. соч., стр. 41; Н. Тодоров, Тракийските царе, стр. 20.

¹¹²⁾ Thuc., II.101.

¹¹³⁾ Dittenberger, Sylloge, I³ № 75: ср. Ed. Meyer, Geschichte des Altertums, 1901, стр. 400.

¹¹⁴⁾ Т. В. Блаватская правильно указывает, что весь ход переговоров с Пердиккой относительно Мефоны свидетельствует о больших дипломатических усилиях Афин в защиту подвластных им союзников. Афиняне несколько раз посылали к царю посольство с требованием: не мешать торговле Мефоны ни на суше, ни на море, не водить войска без их согласия через земли мефонян и т. д. (См. Т. В. Блаватская, Очерки политической истории Боспора в V—IV вв. до нашей эры, 1959, стр. 85).

¹¹⁵⁾ Thuc., IV.7.

¹¹⁶⁾ Thuc., IV.78.2, 79.2.

¹¹⁷⁾ Там же, IV.78. Фукидид указывает, что Брасида сопровождал в числе других фессалийцев Никонид из Ларисы, друг Пердикки.

¹¹⁸⁾ Там же, IV.82.

¹¹⁹⁾ Thuc., IV.79, 83. Фукидид подчеркивает, что Пердикка всего больше желал «покорить своей власти Аррабея, царя линкестов».

¹²⁰⁾ Thuc., IV.83.

¹²¹⁾ Там же.

¹²²⁾ Там же, IV.83.6.

¹²³⁾ Там же, IV.84-88, 102-106. Фукидид подчеркивает, что Аканф Брасиду удалось привлечь на свою сторону не оружием, а ловкой дипломатией, а Амфиполь — изменой и внезапностью нападения.

¹²⁴⁾ Из Амфиполя афиняне получали корабельный лес и многие другие доходы. Кроме того, с падением этого города лакедемоняне получили возможность более легким путем проникнуть в земли афинских противников (Thuc., IV.108.1).

¹²⁵⁾ Thuc., IV.124.

¹²⁶⁾ Там же, IV.125-128, R. Paribeni, указ. соч., стр. 41-44.

¹²⁷⁾ Там же, IV.128, 3-5.

¹²⁸⁾ Там же, IV.132, 1-2.

¹²⁹⁾ См. о договоре Scala, Staatverträge, № 81-82. Этот договор, главным образом, выражал интересы Афин, стремившихся монополизировать торговлю, особенно важнейшими товарами. Одним из важнейших товаром был лес. По этому договору Пердикка обязался не вывозить леса никому, кроме афинян См. Inscriptiones Graecae, p. 141/2 (Suppl).

¹³⁰⁾ Клеон отправил посольство к Пердикке с требованием явиться с войском согласно договору. Thuc., V.6, 1-2, ср. IV.132.1, V.83.4.

¹³¹⁾ Thuc., V.80.2.

¹³²⁾ Там же, V.83.

¹³³⁾ Там же.

¹³⁴⁾ Thuc., VI.7.3-4.

¹³⁵⁾ Там же, VII.9.

¹³⁶⁾ Там же.

¹³⁷⁾ Это дало право некоторым ученым оценить политику Пердикки во время Пелопоннесской войны как крайне вероломную. См. Радциг, Речи Демосфена, 1954, стр. 496.

¹³⁸⁾ См. А.С. Шофман. Греко-македонские отношения конца V в. до н. э. Уч. зап. Казанского ун-та, т. 116, кн. 5, 1956.

¹³⁹⁾ Укрепленных мест до Архелая было мало. Крестьяне и пастухи жили обычно в селах, а не в городах (Thuc., II.100; см. Kalleris, указ. соч., стр. 6).

¹⁴⁰⁾ Thuc., II.100.

¹⁴¹⁾ Geyer, указ. соч., стр. 90-91.

¹⁴²⁾ С. И. Ковалев, Македонская оппозиция в армии Александра, стр. 153, прим. 158-159.

¹⁴³⁾ Thuc., II.100; см. Канацулис, Архелай..., стр. 72-73.

¹⁴⁴⁾ Thuc., II.100.

¹⁴⁵⁾ На обычных монетах Архелая изображалась голова Геракла, указывающая на попытку воскресить старый культ теменидов. На бронзовых и некоторых серебряных монетах изображался волк, символизирующий союз с Аргосом, монеты которого были подобных типов.

¹⁴⁶⁾ Неаd, указ. соч., стр. 194.

¹⁴⁷⁾ Д. Канацулис, указ. соч., стр. 63.

¹⁴⁸⁾ Д. Канацулис, указ. соч., стр. 61-62.

¹⁴⁹⁾ Там же, стр. 7, 19, 20.

¹⁵⁰⁾ Diоd., XIII.49. Причины восстания против Македонии в Пидне источниками не выяснены. В литературе высказывается предположение, что город поднял восстание потому, что Архелай отнял у него право выпускать свои монеты, что означало унижение достоинства и суверенитета как автономного города (См. Канацулис, указ. соч., стр. 23). После захвата города Архелай удалил жителей его от приморской черты и принял меры к сохранению этого города как торгового порта, имевшего большое значение в развитии македонской торговли.

¹⁵¹⁾ Dittenberger, Sylloge, I³, 104, от 411/410 г. до н. э., стр. 135. Заслуги Архелая выражались в том, что он снабжал афинян кораблестроительным лесом. Это решение афинского народного собрания свидетельствовало, с одной стороны, о потере прежней монополии афинян на лес в конце Пелопоннесской войны и об усилении могущества Македонии при Архелае, с другой.

¹⁵²⁾ В этой богатой области слабо была развита торговля, которая всецело зависела от чужеземных торговцев. Не прекращалась в ней политическая и социальная борьба. Во многих городах господствовала аристократия (например, алевады в Ларисе). Отдельные роды враждовали между собой. Пенесты держали в вечном страхе своих угнетателей. При таком состоянии Фессалия не могла противостоять внешнему нашествию.

¹⁵³⁾ Канадулис, указ. соч., стр. 57.

¹⁵⁴⁾ О посещении Македонии группой поэтов, возглавляемой комиком Платоном, трагиком Агафоном, эпиком Хорилом и историком Фукидидом упоминается в диалоге Праксифана «Об истории». (См. Канадулис, стр. 92.) В связи с тем, что в других источниках об этом событии ничего не сообщается, многие ученые считали сомнительным сам факт пребывания Фукидида у царя Архелая. Но с этим согласиться нельзя. Глубокое знание Фукидидом македонских дел, обнаруженное в его истории, говорит о том, что он имел хорошее представление о Македонии и ее устройстве. Будучи в долговременной ссылке во Фракии, Фукидид работал над своим сочинением и посетил для накопления материалов и фактов ряд мест на севере. Из комедии Стратида «Павсаний в Македонии», поставленной в афинском театре после 400 г. до н. э., мы узнаем, что Македонию посетил и жил в ней афинский поэт Павсаний из Керамен. (См. Канацулис, указ. соч., стр. 93-97).

¹⁵⁵⁾ Сам царь Архелай был человеком без всякого образования, суеверным, жестоким и развратным. Рассказывают, что во время затмения солнца он закрылся во дворце и остриг своего сына, как в дни большого несчастья. Сократ говорил об Архелае, что к нему ездят не ради его самого, а ради того, чтобы посмотреть на его дворец, на который он издержал 400 мин, тогда как на собственное образование он ничего не истратил. Платон называет Архелая самым жалким из всех македонян.

¹⁵⁶⁾ Еврипид в Греции подвергался резкой критике со стороны консервативных кругов за свои горячие отклики на передовые течения общественной мысли. В особенности издевался над ним Аристофан, то пародируя, то критикуя его трагедии и личную жизнь. Не понятый демократическими кругами, переживший осуждение идейного содержания и драматических новшеств своих трагедий со стороны реакционных и консервативных групп, Еврипид на склоне своих лет, в 408 году, принял приглашение Архелая и переселился в Македонию после кратковременного пребывания в Фессалийской Магнесии.

В Македонии Еврипид находился около 1 1/2 года, до своей смерти в 406 г. Архелай, признавая его большие заслуги, устроил ему пышные, похороны и похоронил его на самом красивом месте около озера Болба.

¹⁵⁷⁾ Kaerst, Studien zur Emwickluru der Monarrhie m Altertum. 30; Hellenismus. I, 274; см. Кессон, указ. соч., стр. 185.

¹⁵⁸⁾ Драма «Архелай» была поставлена первый раз в Македонии осенью 408 г. до н. э. Эта постановка была популярна во всей стране и имела большое пропагандистское значение (Канацулис, указ. соч., стр. 102-103).

¹⁵⁹⁾ Arr., I.11. Diod., XVI.92.

¹⁶⁰⁾ Strab., VII.7.8; см. В. Бешевлиев, указ. соч., стр. 33.

¹⁶¹⁾ Г. Кацаров, Пеония, стр. 30.

¹⁶²⁾ При описании похода Ситалка Фукидид говорит, что Пердикке была подвластна Нижняя Македония. Однако, перечисляя все македонские земли, он указывает, что все эти земли носят общее название Македонии, во главе с Пердиккой, сыном Александра (Thuc., II, 99, 1, 6). Как видно, Пердикке удалось на время сломить сепаратистские тенденции македонских племен.

¹⁶³⁾ Эта конница также не являлась регулярной, она не образовывала однородной компактной массы, не была разделена на войсковые единицы, и не подчинялась общему командованию.

¹⁶⁴⁾ Thuc., II.100.

¹⁶⁵⁾ Thuc., I.62.

¹⁶⁶⁾ Там же, II.100, IV.124.

¹⁶⁷⁾ Там же, IV.126.5, 6.

¹⁶⁸⁾ Xen. Hell, V.2.40.

¹⁶⁹⁾ Thuc., IV.124.3.

¹⁷⁰⁾ Thuc., II.80.6.

¹⁷¹⁾ Thuc., IV.79.2, 83.1; Strab., VII.7.8.

¹⁷²⁾ Там же, IV.79.3.

¹⁷³⁾ Там же, II.99.2, Xen. Hell., V.2.38, Arist. de re publ., VIII.10. В договоре Пердикки с афинянами, подписанном и от имена Дерда, последний называется «βασιλευς». См. Кацаров, указ. соч., стр. 66. Примечание.

¹⁷⁴⁾ На тексте договора лакуна. Парибени (указ. соч., стр. 47) предлагает два чтения договора: 1) преемники Пердикки, 2) лица, имевший наряду с ними титул басилевса. По мнению Парибени, это могли быть его братья или македонские вожди, оставшиеся полунезависимыми. На приемлемость второго чтения указывает Кацаров (указ. соч., стр. 66).

¹⁷⁵⁾ Geyer, указ. соч., стр. 53.

¹⁷⁶⁾ Thuc., I.57, 60-62, 64.

¹⁷⁷⁾ Там же, II.95, 98, 99, IV.83.

¹⁷⁸⁾ Гибель Архелая относится к 399 году. Относительно его смерти существуют разноречивые сведения. Согласно высказываниям Аристотеля, к преждевременной смерти привели Архелая его жестокость и низкая страсть (Aristot., Pol., V.8.11-12). Аристотель считает, что Архелай пал жертвой заговора.

¹⁷⁹⁾ Канацулис, указ. соч., стр. 110.

¹⁸⁰⁾ С. И. Ковалев, указ. соч., стр. 154; Diod., XIV.89, XV.19, XVI.2; Just., VII.4.

¹⁸¹⁾ Xen., Hell., V.2.14; Diod., XV.21. Юстин, высоко оценивая полководческое искусство Аминты, отмечает, что для Македонии войны с иллирийцами и олинфянами были тяжкими (Just., VII.4.4-6).

¹⁸²⁾ Xen., Hell., V.2.14, 16-17; Diod., XV.21.

¹⁸³⁾ Там же, 12-14. Ксенофонт указывает, что олинфийцы, подчинив себе мелкие и более значительные города, сделали попытку освободить и македонские города из-под власти Аминты. «После того как им вняли соседние с ними македонские города, они тотчас же отправились походом и на более отдаленные от них и более значительные пункты» (Там же.)

¹⁸⁴⁾ Diod., XIV.92, 3-4, XV.19.2. Диодор дублирует это событие.

¹⁸⁵⁾ Synkell, стр. 263.

¹⁸⁶⁾ Abel, указ. соч., стр. 206.

¹⁸⁷⁾ Diod., XIV.92. Вообще об изгнании и возвращениях Аминты сохранились разные отрывочные сведения 9 {так — HF} историков, которыми пользовался Диодор. У них мы находим противоречивые известия.

¹⁸⁸⁾ Diod., XV.19.2.

¹⁸⁹⁾ Xen. Hell., I. V.2.11-25.

¹⁹⁰⁾ Там же, 2.13.

¹⁹¹⁾ Там же, V.9.11, 12; Diod., XV.19.3.

¹⁹²⁾ Xen. Hell., V.2.24.

¹⁹³⁾ Там же, V.2.25-30.

¹⁹⁴⁾ Там же, V.2.37.

¹⁹⁵⁾ Телевтий отправил послов к Аминте и предложил ему, если он хочет восстановить свою власть, вербовать наемников и склонить денежными подарками соседних царей к заключению с ним мира. Отправил он послов и к Дерду, правителю Элимейи (Xen. Hell., V.2.38).

¹⁹⁶⁾ Xen., Hell., V.2, 40. Особенно энергично помогал Телевтию со своей конницей Дерд (Xen., V.2.42, 3.2).

¹⁹⁷⁾ Там же, V.3.6.

¹⁹⁸⁾ Там же, V.3.2. Лакедемоняне послали против Олинфа новое войско под руководством царя Агесиполида. В этом походе снова приняли участие Аминта и Дерд (Xen., V.3.8-9). Агесиполид прошел через Македонию и стал опустошать олинфскую область (там же, V.3.18).

¹⁹⁹⁾ Гармост Полибиад, заменивший умершего Агесиполида, «довел олинфян измором до самого ужасного состояния. Они не могли уже ни добывать хлеба с полей, ни подвозить по морю. Поэтому они были вынуждены отправить в Лакедемон посольство с просьбой о мире» (там же, V, 3, 26).

²⁰⁰⁾ Xen., Hell., V.3.26; Diod., XV.19-23.

²⁰¹⁾ Вероятно, во время войны Спарты с Олинфом Аминта сумел возвратить себе свои потерянные земли (см. Isocr., Archid. 46).

²⁰²⁾ Хабрий нанес серьезное поражение спартанскому флоту у Наксоса (Xen., Hell., V.4.60-61; Diоd, XV.34, сл.).

²⁰³⁾ Dittenberger, Sylloge, I, 3, 157, р. 215. М. N. Tod, № 91.

²⁰⁴⁾ Этот договор, как известно, лишал права каждое греческое государство господствовать над каким-либо другим греческим государством. Это не означало на деле полной самостоятельности небольших слабых отдельных греческих государств и не устраняло претензии более могущественных, как например Спарты, Афин, Фив, стать гегемоном и повелителем над другим. Но на конгрессе представители его ревностно отстаивали осуществление в жизни Анталкидова мира.

²⁰⁵⁾ Aesch., II.32.

²⁰⁶⁾ Там же.

²⁰⁷⁾ Из надписи, найденной в области Перебия, видно, что Аминта разрешил один пограничный спор между элимиотами и городом Долихе (в Перебии), из чего мы можем заключить, что Аминта имел верховную власть как над Элимейей, так и над северной частью Перебеи (См. Wace and Thompson, Ahn. Brit. School Athens., XVII.193).

²⁰⁸⁾ Diod., XIV.92.3, XV.19; Just., VII.4.6; Dittenberger, Syll, v. I. 135.

²⁰⁹⁾ J. Arneth, Beschreibung der Zum k. k. Münz und Antikenkabinet gehörigen Stathen, Büsten, Reliefs, inscriften, Mosaike, Wien, 1845, p. 38-39; H. Sauppe, inscriptione macedonicae quattuor, Weimar, 1847, p. 15. E. Hicks, A. Manual of Greek Hisioricai inscriptions, Oxf., 1882, № 74 p. 129-130. A. Swoboda, Veritag des Amyntas von Makedonien mit Olynth. Archaeologisch-Epipraphische Mitteilungen aus Oesterreich, VII, Heft, 1, Wien, 1883; R. Scala, Die staats verträge des Altertums, Leipz., 1898, t.1, р. 101; Dittenberger, Sylloge inscriptionum Graecorum, v. I, Leipzig, 1898, p. 119-121; Ф. Соколов. Договор Аминты с халкидцами фракийскими, «Труды», СПБ, 1910, стр. 276-286; М. Tod, А Selection of Greek Historikal inscriptions. Oxf., 1933.

²¹⁰⁾ A. Swоbоdа, указ. соч. Ф. Соколов, указ. соч. Т. Прушакевич. Договор Македонского царя Аминты с городами Халкидского союза, Ученые записки Ленинградского университета, серия исторических наук, выпуск 21, № 192, 1956, стр. 81-93.

²¹¹⁾ Воспроизвожу текст надписи по Диттенбергеру. См. Sylloge, inscriptionum Graecorurn, ed. Dittenberger, vol. I. Lipsiae, 1915, p. 135-136. По техническим причинам даю только перевод. Ф. Ф. Соколов, который изучал эту надпись, опускает по сравнению с Диттенбергером и Зауппе последние слова надписи, считая их ничтожными остатками. См. ЖМНП, март, 1897, стр. 103.

²¹²⁾ Относительно времени заключения этого договора существуют в литературе различные мнения. Они отчасти вызваны тем, что при переписке основного источника сделаны разные ошибки, разночтения на полях (Ф. Соколов, В области древней истории, ЖМНП, 1897, март, стр. 104). Издатель этой надписи Зауппе относит данный договор к первому году правления Аминты (394—393 гг.), с ним соглашается Шеффер (Schaeffer, op. cit., в. II, р. 7) и др. Кацаров относит этот договор ко времени между 389—383 гг. (Кацаров, Царь Филипъ... стр. 80-81). Нам кажется более вероятным предположение Ф. Ф. Соколова, который относит этот договор к концу правления Аминты, когда олинфяне отпали от спартанцев (см. Ф. Соколов, указ. соч., стр. 111). В этом договоре ничего нет о том, что Аминта подарил олинфянам земли, как повествует Диодор. До олинфской войны олинфяне были врагами Аминты. Кроме того, сам договор был бы невозможен и невыгоден для Олинфа в первые годы правления Аминты, в момент наличия у него сильнейших врагов — иллирийцев. Наоборот, в конце правления, когда с этими врагами было временно покончено, когда затихли и линкесты и были налажены дружественные отношения с Фессалией, договор с халкидцами приобретал известный политический и экономический смысл.

²¹³⁾ Г. Кацаров, указ. соч., стр. 80.

²¹⁴⁾ Из восстановленных Диттенбергером и Зауппе слов надписи явствует, что обязанности Халкидского союза по данному договору были несколько сложнее и ответственнее, чем обязанности Аминты, что говорит об известном приоритете македонского царя.

²¹⁵⁾ Диодор и Юстин, описывая дворцовые интриги, не всегда указывают, какие общественные силы страны действовали в них. Плутарх в жизнеописании Пелопида тенденциозен. Очень заметно стремление автора показать Пелопида справедливым посредником между враждующими сторонами, а не как выразителя интересов Фив на севере.

²¹⁶⁾ Diod., XV.60.3; Just., VII.4.5, 8.

²¹⁷⁾ Xen., Hell., VI.1.5, 19.

²¹⁸⁾ Diod., XV.67; Plut. Pelop., 96.

²¹⁹⁾ Diod., XV.61.

²²⁰⁾ Plut. Pelop., 27; Diod., XV.71.1., XVI.24, Just., VII.4.5.

²²¹⁾ Aesch., II.26; Just., VII.4.5, 27; Diod., XV.71.1, XVI.2.4. Птолемей, женившись на Эвридике, объявил себя регентом при малолетних наследниках — Пердикке и Филиппе.

²²²⁾ Плутарх указывает, что Птолемей обещал беречь престол для братьев покойного царя и «иметь с фиванцами одних врагов и друзей». Он дал в заложники своего сына Филоксена и 50 его товарищей, которые были отправлены в Фивы.

²²³⁾ Рlut. Pelop., 27.

²²⁴⁾ Кацаров, указ. соч., стр. 85.

²²⁵⁾ Aesch., II.26, 28., Nep. Iphicr. 3.

²²⁶⁾ Для закрепления данного оборонительного и наступательного союза Македонии было предложено отправить молодых людей богатых семейств в Фивы в качестве заложников. В числе этих людей был послан и Филипп.

²²⁷⁾ Aesch., II.29.

²²⁸⁾ Polyaen, III.10.14.

²²⁹⁾ От этого времени до нас дошла надпись, посвященная пелагонейцу Менелаю, который помогал Тимофею в войне против халкидян и Амфиполя. (Dittenberger, Syll. 3, 174, р. 238-239, ср. 188.) Этот Менелай, быть может, и был потомком Линкеста Аррабея. В 363 г. Тимофей принудил часть халкидских городов вступить в Афинский союз.

²³⁰⁾ Котис I, сын Севта, был энергичным властителем, укрепил свою власть над большей частью Фракии, для чего раньше использовал помощь наемника Ификрата, которому отдал в жены свою дочь (Korn. Nep. Iphicr., III.4).

²³¹⁾ Котис был хитрым и ловким политиком. Он неоднократно обманывал Афины и снова заключал с ними союз. В конце концов Котис, ко всеобщей радости афинян, был убит своими приближенными. Афиняне провозгласили убийц своими благодетелями, объявили их почетными гражданами и наградили золотыми венками. См. Ив. Пастухов, указ. соч., стр. 45-46.

²³²⁾ Aesch., II.29-31; Polyaen, III.10.8.

²³³⁾ Polyaen, IV.10.1.

²³⁴⁾ Diod., XVI.2; Polyaen, IV.10.1.

²³⁵⁾ Diod., XVI.2.

²³⁶⁾ Just., VII.5.9, 6.3-10.

²³⁷⁾ Там же, VII.6.4-5.

²³⁸⁾ Г. Кацаров, Пеония, 47.

²³⁹⁾ Эти стремления особенно ярко были выражены в период правления Пердикки II, отчасти и раньше. Архелай также руководствовался этими идеями, многие из которых осуществил, а часть передал в наследство другим. Аминта III тоже носился с идеей единого царства. С этой целью Александр II ходил в Фессалию и принимал участие в династической борьбе. Идею единства восприняли Птолемей и наследник его Пердикка III.

²⁴⁰⁾ С. И. Ковалев предполагает, что оно произошло именно при Филиппе, так как едва ли до него, во время больших внутренних волнений, можно было достигнуть каких-либо прочных результатов в этом отношении (С. И. Ковалев, указ. соч., стр. 156-157; см. Diod., XV.19; Xen., Hell., V.2.38).

²⁴¹⁾ Thuc., II.99.

²⁴²⁾ С. И. Ковалев, указ. соч., стр. 156.

²⁴³⁾ Diod., XVII.57.2; Curt., IV.13.28; Arr., I.2.5, III.11.8.

²⁴⁴⁾ Diod., XVII.57.2; Arr., II.12.2, IV.28.4; Curt., X.7.8.

²⁴⁵⁾ Geyer, указ. соч., р. V.

²⁴⁶⁾ Just., VII.6. Мы можем принять это указание Юстина только в смысле признания того, что эти качественные изменения в македонском обществе имели место во время Филиппа. Указание же автора на то, что Филипп создал государство и единый народ, не может, конечно, быть принято.

²⁴⁷⁾ Ф. Энгельс. Происхождение семьи, частной собственности и государства. 1952, стр. 177.

²⁴⁸⁾ Ф. Энгельс, указ. соч., стр. 177-178.

Назад К оглавлению Дальше